"Второстепенный враг.(ОУН, УПА и решение «еврейского вопроса»)" - читать интересную книгу автора (Дюков Александр)II. НОВЫЕ ДОКУМЕНТЫ О СВЯЗЯХ ОУН С НАЦИСТСКИМИ СПЕЦСЛУЖБАМИСОБСТВЕННОРУЧНЫЕ ПОКАЗАНИЯ военнопленного фельдфебеля германской армии ПАУЛЮСА Альфонса о деятельности пункта «Абвер» в гор. Кракове от 24–29 сентября 1945 года Я, Альфонс Паулюс, родился 15 июня 1913 года в Неукирхене, район Трира. В 1933 году поступил на военную службу, сроком на 12 лет. После прохождения строевой службы в 21 и 42 пехотных школах в 1936 году меня перевели в Управление призывного района Марктредвитц, а в ноябре 1933 года в Управление призывного района Круммауна Молдау, где состоял в должности писаря-счетовода до января 1940 года. При содействии господина ТАНЦЕР, сотрудника «Абвер» из Судетской области, Управление «Абвер-II» главного штаба вооруженных сил Германии перевело меня в учебный полк особого назначения «Бранденбург», в котором я был писарем штаба с января 1940 г. до конца апреля 1941 г. В мае 1941 г. я был переведен на пункт «Абвер» в гор. Краков, в подгруппу II (диверсии, восстания и террор). В это время начальником пункта «Абвер» г. Кракова был подполковник ВИЗЕР, кадровый офицер. До организации краковского пункта «Абвер» он был начальником подгруппы в органе «Абвер» г. Бреславль. В августе 1941 г. стал командиром команды «Абвер»-202 при южной группировке войск, затем начальником пункта «Абвера» в Бреславле. Последнее время ВИЗЕР был начальником пункта «Абвера» XVII военного округа в г. Вене. Его семья живет в Бреславле. ВИЗЕР примерно 48 лет, стройный, шатен. Рост 185 см. Пункту «Абвера» г. Краков подчинились пункты «Абвера» в гг. Варшаве, Люблине, а позже во Львове. Районом деятельности были генерал-губернаторство и Западная Украина. В то время наш пункт имел следующие задания: Разведка в русских областях Западной Украины. Подготовка и проведение диверсий и саботажа в тылу русских. Проверка военных предприятий в генерал-губернаторстве, борьба с польским движением сопротивления, связанным с русскими, использование показаний военнопленных и использование украинского национального движения в интересах Германии. Я, по прибытии в пункт «Абвера» г. Кракова был зачислен в подгруппу II. Задачи этой подгруппы были: Начальником подгруппы II был подполковник ЭРНСТ цу ЭЙКЕРН, которому я и подчинялся. ЭЙКЕРН по специальности банковый служащий, в 1937 г. поступил в армию в качестве младшего офицера пункта «Абвера» г. Бреславля. Из подгруппы II., где он руководил агентами, действовавшими против поляков, был переведен начальником в подгруппу II Краковского пункта «Абвера», после ликвидации которого стал начальником подгруппы II в команде «Абвера» 202-Б. После присоединения 202-Б команды к штабу южной группировки войск ЭЙКЕРН стал командиром абверовского полка «Курфюрст» в Бранденбурге, затем принял от полковника ШТОЛЬЦЕ руководство отделом Восток II Управления «Абвера» в штабе вооруженных сил Германии в Берлине… ЭЙКЕРН назначил меня начальником финансовой части подгруппы II, и я ведал кассой «Абвера». Через меня осуществлялась финансовая связь с «мельниковцами» и «бандеровцами». Несколько раз я ездил инспектором учебных лагерей. После перевода подполковника Эрнста цу ЭЙКЕРНА в «Абвер» команду 202-Б мне пришлось расформировывать подгруппу II в Кракове, Люблине и Львове. Благодаря этой работе мне стало известно о деятельности «Абвера» следующее: В Кракове самой важной задачей было использование «бандеровцев» и «мельниковцев» для работы против России. Группы «бандеровцев» носили название по имени своего начальника. Их целью было создание самостоятельной Западной Украины. Для достижения этой цели они сообща действовали с немецкими войсками. Связь с нами осуществлялась II-м Управлением «Абвера» и Краковским пунктом «Абвера», который по указанию главного штаба вооруженных сил использовал «бандеровцев» на заданиях. Сам БАНДЕРА находился в Берлине при главном штабе вооруженных сил. Я его однажды видел в Кракове, на совещании, а затем сопровождал его при переводе в Берлин, где я его передал полковнику «Абвера» Восток II в августе 1941 года. Подполковник Эрнст цу ЭЙКЕРН сообщил мне позже, что БАНДЕРА был арестован «СД», но потом был освобожден и направлен в ОКВ для дальнейшей совместной работы. Одновременно с БАНДЕРОЙ в Берлин мною был доставлен и его заместитель СТЕЦКО… Впервые мне пришлось иметь дело с бандеровским отрядом в первый месяц моей работы в Кракове. Ко мне был направлен некий ФАБЕР, который должен был получать ежемесячно деньги для бандеровцев. Для точной справки я спросил у подполковника ЭЙКЕРНА, что это за люди и какое отношение они имеют к «Абверу». Мне было сказано, что бандеровские отряды работают по заданиям «Абвера», дают своих людей для выполнения отдельных заданий на русской территории (Западная Украина) и для охраны заводов в генералгубернаторстве. Эти деньги шли на нужды отрядов, на содержание семей тех людей, которые находятся в учебных лагерях, и т. д. ФАБЕР осуществлял связь между бандеровцами и пунктом «Абвера». Сумма ежемесячно составила 5000 рублей, 10000 злот. 3000 пенго, 4000 крон. ФАБЕР приезжал ко мне и по другим случаям, если, например, ему надо было кого-либо отправить из их людей в лазарет, и т. д. Местом встречи с ним в служебное время был пункт «Абвера», а в свободное время — конспиративная квартира в Серено, снятая на имя доктора ЭНДЕРС (псевдоним подполковника ЭЙКЕРНА для бандеровцев). Для свободных посещений пункта «Абвера» ФАБЕР имел пропуск. По этому же пропуску он получал и германские продовольственные карточки. ФАБЕРУ примерно 34 года, рост 172 см, блондин, овальное лицо, темная кожа, стройный, хорошо говорит по-немецки. ФАБЕР — его псевдоним. Настоящая фамилия мне не известна… БАНДЕРЕ около 30 лет, рост 175 см, белокурый, мощного телосложения, нос немного с горбинкой. Он проживал вместе с ФАБЕРОМ в Кракове… Украинцы, подобранные ФАБЕРОМ, направлялись в учебные лагери в Криница, Дукла, Барвинк, Команоца. Эти учебные лагери были замаскированы под лагери трудовой повинности. Для большей конспирации от польского населения людей, содержащихся в этих лагерях, часто выводили на прокладку грунтовых дорог, выкорчевку леса и др. работы. Начальником всех учебных лагерей был оберлейтенант АРЕНДТ, который позже был заменен капитаном ВОЛЬФ и лейтенантом ЭГГЕРС. Обер-лейтенант АРЕНДТ был переведен в полк «Бранденбург»… Учебный полк «Бранденбург» подготовлял преподавателей для учебных лагерей. Это были люди преимущественно из бывшей польской Верхней Силезии, которые говорили по-украински или попольски. В учебном лагере в Кринице было около 120–150 украинцев. Начальником лагеря был зондерфюрер БРЕУЕР, житель Бреслава, где он был преподавателем в торговом училище. До начала войны с Польшей БРАУЕР работал на пункте «Абвера» подгруппа II в Бреславе. После расформирования лагеря в Кринице, он был направлен подполковником ЭЙКЕРН в команду «Абвер» 202-В, а позже стал начальником «Абвер»-отряда на южном участке Восточного фронта. В его подчинении были унтер-офицер Гергард ФОК и ефрейтор МАСЛОВСКИЙ. Самым большим учебным лагерем был лагерь в Дукле. Это было поместье. Начальником лагеря был фельдфебель ФАЛЬБЕРГ. В его распоряжении были ефрейтор АРЕНДТ, унтер-офицер УНТЕРШУТЦ и еще один ефрейтор. В лагере обучалось от 200 до 300 человек. Начальниками лагеря в Каманеца были унтер-офицеры ЯРОШ. Этот лагерь был на 100–150 человек. Лагерь в Барвинске был самым маленьким, руководителем которого был унтер-офицер КИРХНЕР. В лагере Барвинска было 100–150 человек. Бандеровцы направлялись в лагери Дукла, Команепы, Барвинск, а мельниковцы в Криницу. В этих лагерях обучение было чисто пехотного порядка. После окончания обучения всех распускали на прежние места работы. Холостых посылали на охрану заводов генерал-губернаторства, в подчинение «Абвера». Особое обучение проходили украинцы из Западной Украины, занятой русскими. Для них были созданы 4-недельные курсы «Абвера» в Аленцзее (Бранденбург). После этого их использовали на особых заданиях по установлению важных военных предприятий, переход через демаркационную линию и т. д. Если этих людей снабжали радиоаппаратом, то с этой целью они проходили еще специальный курс радио в подгруппе «Абвера» 1. Переброской через демаркационную линию и получением сведений руководили резиденты пункта «Абвер» подгрупп Н. Егер, Дюрр и ФЛЕЙШЕР. Переброска через линию большей частью происходила через Словакию и Венгрию. С началом войны с Россией обучавшиеся в лагерях бандеровцы были направлены в Неухеаммер (Заган) и там приданы к частям полка «Брандербург», Таким образом, было созданы еще два отряда «Соловей» и «Шахтер» (Бергман). Начальниками этих отрядов были оберлейтенанты ГОРЦНЕР и ОБЕРЛЕНДЕР. Под Винницей оба отряда понесли большие потери, вследствие чего были с фронта отозваны и расформированы. При вступлении германских частей во Львов, бандеровцы воспользовались возможностью и на открытом собрании провозгласили Западную Украину свободной, а правителем СТЕПАНА БАНДЕРУ. Президентом был поставлен СТЕТЦКО. И БАНДЕРА и СТЕТЦКО при этом присутствовали. От «Абвера» присутствовали подполковник ЭЙКЕРН и его сотрудник профессор доктор КОХ, уроженец Галиции, прекрасно владевший украинским языком. Под конец собрания — доктор КОХ произнес по-украински речь. Все это произошло без ведома генерал-губернаторства. По указу из генерал-губернаторства СТЕТЦКО и БАНДЕРА были арестованы, а на подполковника Эрнст цу ЭЙКЕРН и профессора КОХА была подана жалоба в ОКВ. БАНДЕРА и СТЕТЦКО были переданы на пункт «Абвера» в Кракове, откуда я доставил их в Берлин… Использование остальных бандеровцев было поручено подполковнику ЭЙКЕРН и его заместителю капитану ЛАЗАРЕК. Они оба вели переговоры с представителями бандеровцев. Встречи происходили на пункте «Абвера» или на конспиративной квартире. При встречах обсуждались место и метод проведения бандеровцами наших заданий. Сюда же поступали от ФАБЕРА списки тех людей, которые входили в состав отрядов, для направления на территорию России. Для выполнения заданий по использованию бандеровцев имелись еще 3 резидента. Они находились на связи у подполковника ЭЙКЕРНА. Они должны были, главным образом, поддерживать связь с отдельными бандеровскими группами и выбирать местности, подходящие для переброски людей. Резидентами являлись: САЛЛАБА, псевдоним «Егерь», примерно 33 лет, блондин, серые глаза, длинное узкое лицо, стройный, рост 172 см. САЛЛАБА родом из Егендорфа, там проживала его жена. К моему приезду в Краков, САЛЛАБА уже работал как резидент. Он приходил один раз в месяц в пункт «Абвера», приносил донесения и получал деньги. В экстренных случаях его вызывали в пункт по телефону. Он получал в месяц 600 злотых, а за особо хорошие донесения получал дополнительно по 100 злотых. САЛЛАБА жил за городом в районе Комоноза и выдавал себя за инженера. В его обязанности входила переброска агентов через линию и связь с ними. Во время войны против России, он перешел на службу в учебный полк «Бранденбург». Позднее он использовался по линии «Абвера» в Крыму. Из Крыма, под руководством оберфельдфебеля Германа, вместе с несколькими лицами из полка «Бранденбург» и кавказскими агентами, САЛЛАБА был направлен на задание в глубокий тыл, в район Тифлиса. С этого задания никто из этой группы не вернулся. Как уже было отмечено выше, САЛЛАБА ведал переброской агентов, это были «бандеровцы», направляемые на территорию, занятую русскими. Чаще всего агенты перебрасывались из Словакии или Венгрии. Это я узнал от капитана ЛАЗАРЕК, он был младшим офицером подгруппы II в Кракове, часто ездил к САЛЛАБА и на границе ожидал результата переброски. Переброска агентов происходила регулярно с мая 1941 г. по июль 1942 г. НОГЛИНСКИЙ, кличка «ДЬЕР» — при моем прибытии в Краков уже работал в качестве резидента. От фрейлен МЕЗЕР, сотрудницы подгруппы II в Кракове, которая раньше работала машинисткой у подполковника Эрнст цу ЭЙКЕРН в пункте «Абвера» в Бреславле, я узнал, что НОГЛИНСКИЙ использовался органами «Абвера» в Бреславле в качестве агента еще до начала похода в Польшу. НОГЛИНСКИЙ проживал в г. Катовицы и работал у фирмы «Рух-А.Г.», в которой работали целый ряд агентов, в числе них были и директор филиала фирмы в Кракове (Адольф Гитлер плац). НОГЛИНСКИЙ жил в г. Катовицы у своей сестры. Его звали «буби». Он был холост, 32 года, блондин, вьющиеся волосы, круглое лицо, рост 172 см., коренастый. Его обязанности совпадали с обязанностями агента САЛЛАБА. Он также получал в месяц 600 злотых и иногда получал дополнительную оплату за некоторые донесения. Впоследствии НОГЛИНСКИЙ перешел в учебный полк «Бранденбург». Во время моей службы в пункте «Абвера» в Кракове я однажды поехал в Каттовицы для покупки некоторых мелочей для агентов (бритвы, кисточки для бритья, зеркала, пероч. ножики и т. д.). НОГЛИНСКИЙ посоветовал мне обратиться к его сестре, которая имела знакомства среди торговцев в Катовицах и могла оказать ему содействие в покупке этих вещей. Его сестра проживала на окраине г. Катовицы, в направлении к Кракову, ее адрес можно узнать в фирме «Рух-А.Г.» (в этой фирме работал НОГЛИНСКИЙ. Этот адрес также известен фрейлен ЗАЖЕЦКОЙ, секретарше подполковника ВИЗЕРА в Кракове, которая проживает в Бреславле у своих родителей). 3. ФЛЕЙШЕР (кличка не известна) — до перевода в пункт «Абвера» в Кракове, был в учебном полку «Бранденбург». Он работал агентом у САЛЛАБЫ и выполнял его задания. Он получал 300 злотых в месяц. ФЛЕЙШЕР уроженец округа Рыбник (Вер. Силезия) и по словам фрейлен МЕЗЕР еще до начала похода в Польшу работал, как агент в «Абвере» в Бреславле. Подробности об агентах были известны фрейлен МЕЗЕР, в ведении которой находились личные дела агентов. Фрейлен МЕЗЕР жила у родителей в Сибилленорт, недалеко от Бреславля. После расформирования подгруппы II, в Кракове МЕЗЕР была машинисткой в «Абвере» II отдел «Ост» в ОКВ в Берлине. Закончив свою деятельность в Кракове ФЛЕЙШЕР перешел в полк «Бранденбург». Встречи с этими агентами происходили в служебном помещении «Абвера» или на конспиративной квартире. «Абвер» — помещался в здании воеводства на Вокзальной улице. Конспиративная квартира помещалась на ул. Серено Фена, 7, 2-й этаж. Дом принадлежал фирме «Франк А. Г.» (торговля кофе). Квартира была снята на имя д-ра Эндерса, телефон также записан на его имя. В нижнем этаже жил управляющий домом с семьей, по национальности поляк. Я сам жил на конспиративной квартире, я ходил в штатской одежде. Агенты находящиеся временно в Кракове также жили в этой квартире. Убирала квартиру украинка из группы МЕЛЬНИКА, она жила на Грюнеглассе недалеко от комитета помощи украинцам, звали ее Анна. За работу она получала 100 злотых. Квартира стоила 180 злотых. Квартплата передавалась прямо на текущий счет фирмы Франк. После расформирования подгруппы II конспиративная квартира была передана подгруппе III, находившейся в ведении майора фон КОВАЛЬ, который использовал ее в тех же целях для своей работы. После отъезда из Кракова я больше ничего не слышал о группе БАНДЕРЫ. Летом 1944 г. 1-Ц 2-й армии майор ДЕДКИНД сообщил отряду «Абвера» 205, что в районе ХХ корпуса через линию фронта перейдут… из отряда «Тараса Бульбы». По показаниям перебежчиков этот отряд подвергался преследованию со стороны НКВД, был очень потрепан, не имел боеприпасов и продуктов и просил помощи у немцев. В это время я находился в отряде «Абвера» 205, который расположился в Фиановичи, в 12 км. западнее Дрогичина. Отряд 205 получил от майора Дедекинд приказ перебросить несколько агентов в отряд «Тараса Бульбы» через р. Припять (примерно в 30 км. южнее Дрогичина) вместе с перебежчиками из этого отряда и на месте проверить правильность показаний перебежчиков. Лейтенант ЛАУЕР, младший офицер отряда «Абвера» 205, я и человек восемь агентов направились в ХХ корпус для того, чтобы там осуществить переброску людей. Однако это мероприятие не было осуществлено, так как пришло сообщение, что остатки отряда через 1–2 дня перейдут на сторону немецких войск. После этого отряд 205 получил приказ от отдела 1-Ц сконцентрировать всех перебежчиков. Эта задача была поручена лейтенанту ХАСЕЛЬМАН (младшему офицеру отряда 205), который собрал всех перебежчиков из этой группы в одном селении, недалеко от Фиановичи. Я был там 1–2 раза, доставляя лейтенанту Хасельман обмундирование, которое я получил в армейском складе в Брест-Литовске. У ХАСЕЛЬМАНА собралось человек 120 перебежчиков. От него я узнал, что отряд «Тараса Бульбы» принадлежит к бандеровцам. ХАСЕЛЬМАН скомплектовал из них новые группы, провел выборы новых руководителей, обучал их обращению с немецким оружием. В лесу. К югу от Дрогичина, между каналом и рекой Припять были устроены тайные склады для боеприпасов и продовольствия. Группа при наступлении Красной Армии осталась на освобожденной территории в лесном и болотистом районе к западу от складов оружия и боеприпасов, восточнее деревни Малориты. Это я узнал от лейтенанта ХАСЕЛЬМАН, который руководил этой операцией… Во время моей деятельности в пункте «Абвера» в Кракове существовало еще другое украинско-национальное движение, которое использовалось «Абвером», — это группа под руководством полковника МЕЛЬНИК. Эта группа состояла, главным образом, из эмигрантов, с приходом русских бежавших в Польшу, центр ее находился в Кракове на Грюнегассе,12. Эта группа для маскировки носила название «Комитет помощи украинцам». Большинство членов этой группы были представителями интеллигенции Западной Украины. Они имели связь с эмигрантами в Праге, Вене и Берлине. Один раз я ездил в Прагу, чтобы доставить несколько человек из этой группы из Праги в Краков…. Я поехал в Прагу с одним человеком из группы Мельника. Это был врач, он жил в Кракове на Внешнем кольце, недалеко от кино «СС». В Праге мы простились возле вокзала Вильсона, так как я хотел зайти к своей жене, которую вызвал в Прагу. Через два дня возле того же вокзала я встретил врача с его людьми. Полковник Мельник был руководителем этой группы. Я его никогда не видел. Как рассказывал подполковник Эрнст цу Айкерн, Мельник жил в Берлине и был связан с ОКВ. Его заместителем и руководителем "Комитета помощи украинцам" в Кракове был подполковник Сушко. Он и его заместитель доктор Сулятицкий работали в тесном контакте с подполковником Эрнстом цу Айкерном и получали от него задания. Их люди проходили обучение в лагере в Кринице. Однажды, когда подполковник Айкерн уже не работал в пункте «Абвера» (ноябрь 1941 года), туда пришел человек, попросивший предоставить ему поддержку и медицинскую помощь. Он сообщил, что является участником группы Мельника, что пунктом «Абвера» был направлен в тыл русских и что Айкерн имеет о нем подробнейшие сведения. Он рассказал, что попал в плен к русским, был отправлен на Восток, но в пути следования бежал и перешел на сторону немецких войск. Подполковник Сушко подтвердил правильность свидетельств этого человека. После начала похода против России, группа МЕЛЬНИКА регулярно поставляла пункту «Абвера» переводчиков, которых передавали в войсковые части. Группа МЕЛЬНИКА всегда работала по заданиям немцев и позднее «бандеровцы» выступали против нее. Зондерфюрер БАРГЕЛЬ из подгруппы II, сообщил мне, что люди МЕЛЬНИКА использовались на русской территории главным образом в качестве пропагандистов, сам он заботился о подборе для них пропагандистского материала. БАРГЕЛЬ сам составлял проекты пропагандистских листовок и направлял их через подгруппу II в Берлин на утверждение и для печати… После перехода немецкими частями демаркационной линии пункт «Абвера» помог группе Мельника получить два легковых автомобиля. Сушко, д-р Сулятицкий и Кобзарь получили с помощью подгруппы II постоянные удостоверения или паспорта, которые давали им право перехода через бывшую демаркационную линию… Когда в июне 1941 г. была создана команда «Абвера» 205-Б, то группа МЕЛЬНИКА передала этой команде КОВАЛЬСКОГО и еще несколько человек. Эти люди находились в команде все время. В ноябре 1942 г. полковник СУШКО выехал в команду «Абвера», находившуюся в то время в районе гор. Винница для получения заданий от подполковника ЭЙКЕРН. Мне об этом сказал один из шоферов подгруппы II, который отвозил туда Сушко. После занятия Львова Сушко создал там филиал «Комитета помощи украинцам» и с того времени постоянно ездил из Кракова во Львов и назад. Филиал комитета находился во Львове, недалеко от помещения воеводства… В Кракове, главным связным между пунктом «Абвера» и «Комитетом помощи украинцам» являлся украинец КОБЗАРЬ. Группа МЕЛЬНИКА имела связь с управлением генерал-губернаторства, через полковника БИЗАНЦ и правительственного советника д-ра ФЕЛЬ. Оба являлись в управлении руководителями отделов: отдел заселения и обеспечения. Встречи этих лиц с представителями группы МЕЛЬНИКА происходили в помещении пункта «Абвера» или на конспиративной квартире на ул. Серено Фене… Кроме групп БАНДЕРЫ и МЕЛЬНИКА пункт «Абвера» или также команда «Абвера» 202 использовала украинскую православную церковь. В учебных лагерях генерал-губернаторства проходили подготовку и священники украинской православной церкви, которые участвовали в заданиях наряду с другими украинцами. Это проводилось с согласия церкви. Подполковник Эренст цу ЭЙКЕРН рассказывал мне один раз, что украинская православная церковь стоит на стороне украинских националистов и придерживается их политической линии… По прибытии во Львов с командой 202-Б (подгруппа II) подполковник ЭЙКЕРН установил контакт с митрополитом украинской православной церкви. Митрополит — граф ШЕПТИЦКИЙ, как сообщил мне ЭЙКЕРН, был настроен прогермански, предоставил свой дом в распоряжение ЭЙКЕРНА для команды 202, хотя этот дом и не был конфискован немецкими военными властями. Резиденция митрополита была в монастыре, во Львове. Вся команда снабжалась из запасов монастыря… Я на короткое время был в монастыре, чтобы поговорить по военным делам с профессором д-ром Кохом и правительственным советником Фелем. Профессор д-р Кох сказал мне при этом, что Айкерн и митрополит советуются каждый день между собой и он бывает на этих совещаниях как переводчик. Обедал митрополит, по обыкновению, вместе с Айкерном и его ближайшими сотрудниками. Позднее Айкерн как начальник команды и руководитель отдела ОСТ, приказал всем подчиненным ему отрядам устанавливать связи с церковью и всецело поддерживать её… Ст. лейтенант ОБЕРЛЕНДЕР к моему прибытию в Краков, уже работал в подгруппе. Большей частью он занимался вопросами, связанными с группами БАНДЕРЫ и МЕЛЬНИКОВА, в начале войны против России собрал украинцев на учебном плацу в Нейхаммере под Загон и месте с оберлейтенантом НИТЦЕР руководил на Украине по подготовке групп повстанцев «Нахтигаль» и «Бергман». Позднее, как мне известно, он руководил отрядом «Абвер» на Востоке. ОБЕРЛЕНДЕРУ 32 года, рост 178 см., блондин, плотное телосложение, быстрые нервные движения и жесты. По профессии он был доцентом университета в Праге, где и проживала его семья…. …В 1940 году, во время моей работы в 4-ом отделе (гестапо) Главного управления имперской безопасности Германии, один из лидеров украинских националистов — Мельник посещал начальника 4-го отдела Шройдера в его служебном помещении гестапо, где получал необходимые указания по работе. Мельника я сам часто видел в стенах гестапо, а со слов Щройдера мне было известно, что он предложил Мельнику создать в Берлине «Управление по украинским делам», деятельность которого направлялась бы немецкой разведкой. От того самого Шройдера я знал, что гестапо старалось путем создания «Управления по украинским делам» в Берлине консолидировать украинское националистическое движение и через Мельника поставить его под свой постоянный контроль. Ответ: Да, и такое управление в Берлине было создано при участии только сторонников Мельника. Однако в конце 1940 года, т. е. после переговоров Мельника со Шройдером, я перешел на работу в абвер, в связи с чем мне были известны состав и практическая работа «Управления по украинским делам». Ответ: Припоминаю, что во время беседы Мельника со Шройдером последний предложил Мельнику договориться с Бандерой о его участии в работе «Управления по украинским делам». Шройдер говорил, что кадры украинских националистов нужны будут Германии для использования их на Востоке, под общим руководством Главного управления имперской безопасности Германии по работе среди украинского населения. В ноябре 1940 года я перешел работать в Абвер, где узнал, что Мельник кроме связи с гестапо работает в германской военной разведке. Он являлся резидентом «Абверштелле-Берлин». Об этом я знаю, поскольку сам работал в должности референта по разведке против СССР в "Абверштелле-Берлин". Ответ: Я работал в 1-м разведывательном отделе «Абвершталле-Берлин» на должности референта по разведке против СССР. Вместе со мной в одном кабинете работал капитан Пулюи, у которого Мельник был на личной связи и представлял ему разведывательные данные о Советском Союзе. Все шпионские сведения про СССР Мельник получал от своих сторонников — украинских националистов на территории Западной Украине, а также от резидентуры в г. Новый Золь (Чехословакия). В делах Пулюи я видел личное обязательство Мельника о сотрудничестве с «Абверштелле-Берлин» с приложением его фотографии. Пулюи работал с Мельником под псевдонимом "Доктор Кухерт". Псевдонима Мельника по Абвершталле я не знаю. Из «Абвершталле-Берлин» меня направили на восточный фронт в немецкие военные разведывательные органы, в состав абверкоманды-304. Ответ: В абверкоманде-304 — нет. Ответ: В 1944 году, когда меня перевели из абверкоманды-304 в абверкоманду-202, я снова узнал о подрывной работе против СССР украинских националистов, только уже не мельниковских, а бандеровских сторонников. В абверкоманде-202 мне лично приходилось контактировать работу немецких разведывательных органов с украинскими националистами. Ответ: В октябре 1944 года меня откомандировали из абверкоманды-304 в распоряжение пехотного училища в г. Либаву. Не желая ехать на эту работу, я воспользовался своим коротким отпуском для поездки в Берлин, где встретился со знакомыми офицерами генерального штаба немецкой армии. По моей просьбе капитан Ламерау отменил направление меня в Либаву и направил в абверкоманду-202, дислоцировавшуюся в то время в г. Кракове. В отделе 1-Ц генерального штаба германской армии я получил полную информацию о военном положении на участке центральной группы войск германской армии и проходящих переговорах нашей разведки с украинскими националистами о совместной борьбе против Красной Армии. Ответ: Заместитель начальника отдела 1-Ц генерального штаба по делам разведки капитан Ламерау и капитан Штольце сообщили мне, что в октябре 1944 года начальник абверкоманды-202 капитан Кирн установил связь с южным штабом УПА и проводит с украинскими националистами переговоры о привлечении повстанческих отрядов УПА к проведению диверсионной работы в тылу Красной Армии под руководством абверкоманды-202. По прибытии на место я должен был помочь капитану Кирну в этой работе и воспользоваться предоставленными нам возможностями вербовать кадры из украинских националистов для диверсионной работы в тылу Красной Армии. Ламерау и Штольце возлагали большие надежды на помощь украинских националистов в проведении подрывной работы против СССР и считали, что при хорошей организации и руководстве отрядами УПА можно будет нарушить планы советского командования при наступательных операциях. Ответ: На работу в абверкоманду-202 я прибыл 1 декабря 1944 года и приступил к выполнению своих служебных обязанностей. Во время встречи с капитаном Кирном последний рассказал мне, что в октябре 1944 года он имел встречу со связными южного штаба УПА, вместе с которыми на участке абверотряда-206 перешел линию фронта и вел переговоры с южным штабом УПА. Ответ: Как мне говорил капитан Кирн, южный штаб УПА расположен в лесах горной местности, недалеко от г. Львова. Персональный состав штаба УПА он мне не называл, однако содержание переговоров передал подробно. Ответ: Командование УПА дало капитану Кирну принципиальное согласие на совместное с немецкой разведкой проведение работы в тылу Красной Армии, но со своей стороны поставило такие условия: германские власти должны освободить из-под домашнего ареста Степана Бандеру и всех находящихся в немецких лагерях украинских националистов; Германия гарантирует создание «Самостийного Украинского государства»; немецкая армия обеспечивает повстанческие отряды украинских националистов обмундированием, вооружением, средствами связи, медикаментами и деньгами. Что же касается практической работы по организации диверсий в тылу Красной Армии украинские националисты поставили такие условия: немецкие разведорганы должны создать на оккупированной немцами территории диверсионные школы для украинских националистов и вести обучение выделенных УПА националистов радиосвязи и военной подготовке; диверсионные группы украинских националистов будут подчиняться абверкоманде-202 в оперативном отношении, а в остальном подчиняются и остаются в ведении штаба УПА. Имея соответствующие полномочия генштаба немецкой армии, Кирн принял условия украинских националистов и со своей стороны поставил перед УПА условия германского командования. Они сводились к следующему: южный штаб УПА представляет в распоряжение абверкоманды-202 такое количество диверсантов, как это считает необходимым командование абверкоманды-202; право комплектования диверсионных групп из этих лиц абверкоманда-202 оставляет за собой, определяет место и объекты для диверсий. Кроме того, штаб УПА должен представлять абверкоманде-202 все имеющиеся у него шпионские сведения о Красной Армии, а также информацию об общей деятельности украинских националистов в тылу Красной Армии, на участке южной группы войск немецкой армии, т. е. на участке от Варшавы до румынской границы. Южный штаб УПА согласился с этими условиями, и было принято решение об обмене представителями для связи между абверкомандой-202 и южным штабом УПА. Должность офицера связи от абверкоманды-202 в южном штабе УПА Кирн предложил занять мне. Ответ: В конце 1944 года представителем южного штаба УПА в абверкоманде-202 был назначен профессор Данылив, по кличке «Орёл», приблизительно 43-х лет, среднего роста, крепкого телосложения, чернявый, свободно владеет немецким, французским, английским языками, раньше работал профессором философии во Львовском университете. Он имел офицерский чин УПА — полковник. Ответ: Он оказывал содействие командованию абверкоманды-202 в вербовке, обучении и комплектовании диверсионных групп из украинских националистов и перебрасывании их в тыл Красной Армии для осуществления диверсий. В декабре 1944 года главное управление имперской безопасности освободило из заключения Степана Бандеру, который получил под Берлином дачу от отдела 4-Д гестапо. Бандера с того времени находился под персональным надзором и работал по указанию вновь назначенного начальника отдела 4-Д оберштурмбанфюрера Вольфа. В том же месяце Степан Бандера прибыл в распоряжение абверкоманды-202 в г. Краков и лично инструктировал Данылива, а также подготовленную нами агентуру, направляемую для связи в штаб УПА. Таким образом, диверсионная работа, которую проводили в тылу Красной Армии украинские националисты, была санкционирована Степаном Бандерой и проводилась под руководством немецкой разведки. Ответ: Да. По случаю приезда Бандеры в абверкоманду-202 капитан Кирн устроил банкет на вилле нашей команды, которая находилась по Гартенштрассе 1 (возле краковского стадиона), на котором выступали с речами Бандера, капитан Кирн и профессор Данылив. Там я познакомился с Бандерой, а потом через несколько дней встретился с ним уже на деловой почве. 27 декабря 1944 года я подготовил группу диверсантов для переброски её в тыл Красной Армии со специальным заданием. Эта группа состояла из трех украинских националистов — Лопатинского, «Демеда» и одного радиста, фамилии которого не помню. Степан Бандера в моем присутствии лично инструктировал этих агентов и передал через них в штаб УПА приказ об активизации подрывной работы в тылу Красной Армии и налаживании регулярной радиосвязи с абверкомандой-202. Я был представлен группе как офицер абверкоманды-202, назначенный на должность офицера связи в штаб УПА с тем, чтобы когда я прибуду в штаб УПА, они смогли меня узнать как представителя абверкоманды-202. Вся группа Лопатинского, переброшенная мною в тыл Красной Армии немецким самолётом с краковского аэродрома в район г. Львова, имела при себе для передачи в штаб УПА один миллион рублей, медикаменты, обмундирование, взрывчатку и рацию. Ответ: Радиосвязь абверкоманды-202 со штабом УПА существовала еще с октября 1944 года, но эта связь осуществлялась с помощью сороковаттной радиостанции с позывными «Вера». Считая рацию в 40 ватт весьма мощной, что могло привести к прослушиванию на большом расстоянии и его расшифровке, мы послали с группой Лопатинского трёхваттную станцию, которая бы могла безопасно действовать продолжительное время. Насколько мне известно, группа Лопатинского в штаб УПА не прибыла и мы считали, что она при посадке ликвидирована контрразведкой Красной Армии. Ответ: Из пяти диверсионных школ, имевшихся в распоряжении абверкоманды-202, одна, руководимая мною школа «Мольтке», вплоть до апреля 1945 года готовила кадры диверсантов исключительно из числа украинских националистов. Вербовку диверсантов проводили сотрудники профессора Данылива с офицерами абверкоманды-202. Кроме того, авберотряд-206, который входил в состав абверкоманды-202, имел непосредственную связь через линию фронта с повстанческими отрядами УПА в Карпатских горах. Из этих отрядов мы черпали диверсионную агентуру, обучали её в своих краткосрочных школах, а потом использовали для диверсионной работы в тылу Красной Армии. Ответ: Последние месяцы перед капитуляцией Германии в моей диверсионной школе «Мольтке» обучалось 45 диверсантов из числа украинских националистов. Часть из них в количестве 25 человек была направлена в школу штабом УПА с территории, занятой частями Красной Армии, а остальные были завербованы в лагерях военнопленных. Первую группу диверсантов, именовавшуюся «Пауль-2», в количестве 8 человек я перебросил 7 апреля 1945 года в район гор. Сарны с задачей восстановить связь со штабом волынской группы УПА и развернуть диверсионную работу на железнодорожной магистрали в районе г. Сарны… Вторая группа «Пауль-3», которая также состояла из 8 человек, была переброшена мной 13 апреля 1945 года с пражского аэродрома в район Владимира-Волынского. Все участники группы уроженцы сельской местности Владимира-Волынского…Группа «Пауль-3» имела задание осуществлять диверсии на коммуникациях Красной Армии в районе г. Владимира-Волынского. Третья диверсионная группа, которая называлась «Пауль-1», переброшенная мной 20 апреля 1945 года с пражского аэродрома в район г. Ковель в количестве 9 человек. Все участники группы уроженцы Ковельского района. В связи с приближавшимся окончательным разгромом Германии я, осуществив заброску последней группы, 21 апреля 1945 года перешел в Праге на нелегальное положение и больше в абверкоманду-202 не явился. О судьбе и дальнейших действиях группы Кирна мне ничего неизвестно. Однако мне известно, что украинские националисты предприняли меры к установлению связи с командованием англо-американских войск. Данылив и Бурлай имели указание штаба УПА, чтобы перейти через линию фронта к англо-американским войскам, проинформировать их о желании украинских националистов контактировать свою подрывную деятельность на территории Украины с командованием англо-американских войск. Часть группы должна была сопровождать Бурлая к американцам. Данылив намеревался бежать к союзникам вместе с Бандерой. Зная, что я владею английским и французским языками, Бурлай предлагал мне присоединится к его группе и вместе перейти к американцам. В начале апреля 1945 года Бандера имел указание Главного управления имперской безопасности собрать всех украинских националистов в районе Берлина и оборонять город от наступающих частей Красной Армии. Бандера создал отряды украинских националистов, которые действовали в составе фольксштурма, а сам бежал. Он покинул дачу отдела 4-Д и бежал в г. Веймар. Бурлай мне рассказывал, что Бандера договорился с Даныливым о совместном переходе на сторону американцев… МЮЛЛЕР Зигфрид, 1916 года рождения, уроженец гор. Штудгар, немец, германский подданный, с высшим образованием, член фашистской партии с 1935 года, бывший лейтенант германской армии, до ареста офицер «Абверкоманды-202». Ответ: На прошлых допросах я изложил лишь факты совместной подрывной работы в тылу Красной Армии германской военной разведки и штаба «УПА» (Украинская повстанческая армия), относящиеся к 1944–1945 гг. Вместе с тем, мне было известно о сотрудничестве украинских националистов с германскими разведывательными органами еще до начала второй мировой войны. Ответ: Из пяти диверсионных школ, имевшихся в распоряжении «Абверкоманды-202», одна, руководимая мною школа «Мольтке», вплоть до апреля 1945 года готовила кадры диверсантов исключительно из числа украинских националистов. Ответ: Последние месяцы перед капитуляцией Германии в моей диверсионной школе «Мольтке» обучалось 45 диверсантов из числа украинских националистов. Часть из них, в количестве 25 человек, были присланы в школу штабом «УПА» с территории, занятой частями Красной Армии, а остальные были завербованы в лагерях военнопленных. Первую группу диверсантов, именовавшуюся «ПАУЛЬ-2» в количестве 8 человек, я перебросил 7-го апреля 1945 года в район гор. Сарны с заданием [связаться с] УПА и развернуть диверсионную работу на железнодорожной магистрали в районе гор. Сарны. Остальные диверсанты моей школы «Мольтке» были переданы в распоряжение ДАНИЛОВА и БУРЛАЯ. В эту группу входили: радист — ЯРОМЕНКО, агроном, в 1942 году прибыл в «УПА» из района Киева, ранее обучался в школе «Зондерштаба РЕГЕНАУ»; радист МАЕВСКИЙ, 30 лет, прибыл из штаба «УПА»; радист КРАН, 26 лет; диверсант СОВВА; радистка ЛЕНА, фамилию ее не знаю. Ответ: Часть группы предполагалось перебросить для совершения диверсий в районе г. Стрый. Ее должен был возглавить капитан КИРН, который в то время занимался ликвидацией «Абверкоманды-202». По заданию «Вервольфа» он должен был перейти на нелегальное положение и вести партизанскую борьбу против Красной Армии. В эту же группу был назначен и я. … Для подрывной деятельности в Польше мы использовали украинских националистов. С целью привлечения широких масс для подрывной деятельности против поляков нами был завербован руководитель украинского националистического движения полковник петлюровской армии, белоэмигрант Евген Коновалец, через которого в Польше, областях Западной Украины проводились террористические акты, диверсии, а в отдельных местах — небольшие восстания. Аналогичная работа проводилась через белорусов и литовцев. В начале 1938 года я лично получил указания от адмирала Канариса о переключении имеющейся агентуры из числа украинских националистов на непосредственную работу против Советского Союза. Через некоторое время в гор. Баден — близ Вены на квартире петлюровского генерала Курмановича я осуществил встречу с Коновальцем, которому передал указания Канариса. Коновалец охотно согласился переключить часть оуновского подполья непосредственно против Советского Союза, так как считал, что работу против поляков надо также продолжать, ибо эти мероприятия нами одобрялись. Вскоре полковник Коновалец был убит. После убийства Коновальца украинское националистическое движение возглавил Мельник Андрей, который как и Коновалец, был привлечён к работе с немецкими разведывательными органами. Абвер при проведении подрывной работы против СССР использовал свою агентуру для разжигания национальной вражды между народами Советского Союза. Выполняя упомянутые выше указания Кейтеля и Иодля, я связался с находившимися на службе в германской разведке украинскими националистами и другими участниками националистических фашистских группировок, которых привлек для выполнения поставленных задач. В частности мною лично было дано указание руководителям украинских националистов, германским агентам Мельнику (кличка "Консул-1 ") и Бандере организовать сразу после нападения Германии на Советский Союз провокационные выступления на Украине с целью подрыва ближайшего тыла советских войск, а также для того, чтобы убедить международное общественное мнение о происходящем якобы разложении советского тыла… Ответ: В работе полковника Коновальца как нашего агента для сохранения условий конспирации был завербован по его рекомендации украинский националист ротмистр петлюровской армии Ярый под кличкой «Консул-2», который использовался как агент-связник между нами и Коновальцем, а Коновалец, в свою очередь, как связной с националистическим подпольем. Еще при жизни Коновальца Ярый был известен А.Мельнику и другим националистам как лицо, близкое к Коновальцу, и как активный националист, поэтому Канарис поручил начальнику Абвер-II полковнику Лахаузену через Ярого связаться с Мельником, который к этому времени переехал из Польши в Германию. Таким образом, в конце 1938 года или в начале 1939 года Лахаузену была организована встреча с Мельником, во время которой последний был завербован и получил кличку «Консул». Поскольку работать с Мельником, как агентом немецкой разведки, было поручено мне, то я также присутствовал во время его вербовки. Должен сказать, что вербовка прошла очень гладко, так как о деятельности Мельника мы знали в достаточной мере, и он, по сути, являлся агентом Коновальца в проводимой работе против поляков во время его проживания в Польше. Ответ: После вербовки, состоявшейся на конспиративной квартире (угол Берлинерштрассе — Фридрихштрассе), содержателем которой являлся офицер Кнюсман — доверенное лицо Канариса, Мельник изложил свой план подрывной деятельности. В основу плана Мельник поставил налаживание связей украинских националистов, проживавших на территории тогдашней Польши, с националистическими элементами на территории Советской Украины, проведение шпионажа и диверсий на территории СССР, подготовку восстания. Тогда же по просьбе Мельника Абвер взял на себя все расходы, необходимые для организации подрывной деятельности. На последующих встречах Мельник просил санкционировать создание при ОУН отдела разведки. Он утверждал, что создание такого отдела активизирует подрывную деятельность против СССР, облегчит его связь с оуновским подпольем, а также со мной, как сотрудником Абвера. Предложение Мельника было одобрено. Такой отдел был создан в Берлине во главе с петлюровским полковником Романом Сушко. После окончания войны с Польшей Германия усиленно готовилась к войне против Советского Союза, и поэтому по линии Абвера принимались меры активизации подрывной деятельности, так как те мероприятия, которые проводились через Мельника и другую агентуру, казались недостаточными. В этих целях был завербован видный украинский националист Бандера Степан, освобожденный немцами из тюрьмы, где он содержался польскими властями за участие в террористическом акте против руководителей польского правительства. Кто вербовал Бандеру, я не помню, но последний на связи состоял у меня. В процессе активизации украинской националистической деятельности, которую мы проводили через свою агентуру, уже в начале 1940 года нам стало известно о трениях в руководстве националистического подполья, в частности, между нашими агентами Мельником и Бандерой, и о том, что эти трения ведут к расколу националистического движения. Немецкой разведке в период подготовки к войне против СССР, когда необходимо было все для подрывной деятельности, эти трения, тем более раскол, были невыгодны. Поэтому по указанию Канариса летом 1940 года мною принимались меры к примирению Мельника с Бандерой, чтобы собрать всех украинских националистов для борьбы против советской власти. Летом 1940 г. я принял Бандеру, который в разговоре со мной обвинял Мельника в пассивности, доказывал, что он, Бандера, является избранным вождём украинских националистов, однако для пользы дела он примет все меры, чтобы помириться с Мельником. Через несколько дней я снова принял Мельника, с которым провёл аналогичный разговор. Мельник обвинял Бандеру в карьеризме, доказывал, что он своими необдуманными действиями погубит подполье, созданное на территории Советской Украины, особенно в западных областях. Мельник доказывал, что он по преемству получил от Коновальца руководство националистическим движением и просил помочь ему остаться в этом руководстве для единства организации. Здесь Мельник обещал принять все меры для примирения с Бандерой. Несмотря на то, что во время моей встречи с Мельником и Бандерой оба они обещали принять все меры к примирению, я лично пришел к выводу, что это примирение не состоится из-за существенных различий между ними. Если Мельник спокойный, интеллигентный чиновник, то Бандера — карьерист, фанатик и бандит. С нападением Германии на Советский Союз Бандера активизировал националистическое движение в областях, оккупированных немцами, и привлек на свою сторону особо активную часть украинских националистов, по сути, вытеснив Мельника из руководства. Обострение между Мельником и Бандерой дошло до предела. В августе 1941 года Канарис поручил мне прекратить связь с Бандерой и, наоборот, во главе националистов удержать Мельника… Вскоре после прекращения связи с Бандерой он был арестован за попытку сформировать украинское правительство во Львове. Для порыва связи с Бандерой был использован факт, что последний в 1940 г., получив от «Абвера» большую сумму денег для финансирования созданного подполья в целях организации подрывной деятельности, пытался их присвоить и перевёл в один из швейцарских банков, откуда они нами были изъяты и снова возвращены Бандере… Причём такой же факт имел место и с Мельником… Ответ: Отдел «Абвер» активно использовал украинских националистов в ходе всей войны с Советским Союзом. Из числа украинских националистов формировались отряды для борьбы с украинскими партизанами, полицией вербовалась агентура из числа украинских националистов для заброски за линию фронта с целью диверсий, террора, шпионажа и т. д., однако подробностей этой работы я не знаю, так как этим занимались непосредственно абверкоманды, абвергруппы, абверштелле, специально созданные в округах оккупированной территории. Во время отхода немецких войск с Украины по линии абвера лично Канарисом были даны указания о создании националистического подполья (банд) для продолжения борьбы с Советской властью на Украине, проведения террора, диверсий, шпионажа. Специально для руководства националистическим движением оставлялись официальные работники-офицеры и агентура. Были даны указания о создании складов оружия, продовольствия и др. Для связи с бандами агентура направлялась через линию фронта, а также сбрасывалась на парашютах. Боеприпасы и оружие сбрасывались бандам на парашютах… Ответ: В 1937 году по указанию Канариса я связался с бывшим гетманом Украины Скоропадским, находящимся в эмиграции в Германии, и через последнего с его сыном — Скоропадским Даниилом. По заданию Канариса я должен был выяснить у Скоропадского его связи и влияние на территории Советской Украины, после чего решить вопрос об использовании этих связей и самого Скоропадского нашей разведкой. Скоропадский очень охотно рассказал о связях и, видимо, понимая наши намерения, сам предложил сотрудничество с нами. В дальнейшем Скоропадский запросил большую сумму средств для организации работы на Украине, но Канарис, имея данные о несодержательности Скоропадского и незначительных его связях и влиянии на Украине, отказал Скоропадскому в финансировании, отказался от его услуг абверу. Скоропадский всё же добивался своего сотрудничества и был случай, когда он в моём присутствии доказывал Канарису о больших его связях в Америке, Англии и др. государствах и что он эти связи может использовать в пользу Германии. Канарис, считая, что Скоропадский ищет личной выгоды в своих связях с абвером и что существенно ничего сделать для абвера не может, с его услугами не согласился… Во время оккупации немцами Украины офицер отдела абвер II, работавший во Львове, капитан, профессор Кох донёс мне, что им в нашей работе используется митрополит Шептицкий. После доклада об этом Канарису последний лично выезжал для связи с Шептицким, которую устраивал ему Кох… |
||
|