"Город Ильеус" - читать интересную книгу автора (Амаду Жоржи)ПРЕДИСЛОВИЕБразилия… «Земля без конца и без края», «земля, политая кровью», «земля большого богатства и большой нищеты»… Земля со сложной и своеобычной историей, с народом, воспринявшим духовное богатство индейцев, португальцев и негров. О ней писали много, писали её поэты и её прозаики. О её открытии создал Сайта Рита Дурао, поэт XVIII века, патриотическую эпопею «Карамуру». О её борьбе за независимость писал свои лирические послания и гневные сатиры участник революционного заговора 1789 года Томас Антониу Гонзага. О величественном богатстве её природы и неподкупной цельности её исконных обитателей — индейцев рассказал в XIX веке своей мелодической прозой Жозе де Аленкар, Страстно клеймил запятнавшее её позорное рабство, прославляя во вдохновенных гимнах грядущую свободу, поэт и революционер Кастру Альвес. С тщательной и красочной достоверностью описывал её крестьянские восстания писатель и историк Эуклидес да Кунья. Целая плеяда романистов конца XIX и начала XX столетия вторгалась в разные области жизни своей земли. Психологический роман Машаду де Ассиза рисовал картину распада ее патриархальной старины. Тонкое и умное перо Лимы Баррету чертило необычные профили людей, населяющих её города, и гротескные сцены городской жизни. Социально-бытовой роман Жозе Линса ду Регу показал изменения в укладе её общественной жизни. На широких исторических полотнах замечательного писателя наших дней Жоржи Амаду бразильская земля предстала во всём своём сочном разнообразии, со своей природой и людьми, со своими нерешенными и ежедневно, ежечасно решаемыми жизненными проблемами. Амаду вступил в литературу в тридцатых годах нашего века, когда в связи с усилением антиимпериалистического и национально-освободительного движения в Бразилии и во всей Латинской Америке формировалась новая прогрессивная литература с более глубокой и острой социальной направленностью, с более широким охватом актуальных проблем, с более реалистическим и точным видением жизни. Когда двадцатилетним юношей Амаду писал одну из своих первых книг «Какао», рассказывающую о тяжелой жизни работников плантаций на юге штата Баия, он уже наметил ту основную, большую и благородную тему, которая развивалась потом всё более чётко в каждой новой его книге. Эта тема — правда о народе Бразилии, о его лишениях и борьбе, о его врагах и друзьях, о его прошлом и настоящем. Во вступлении, предпосланном роману «Какао», автор писал: «Я попытался рассказать в этой книге, пусть без особого литературного блеска, зато честно, о жизни работников в фазендах какао на юге Баии. Быть может, это роман из жизни пролетариата?» Вопрос, оканчивающий это краткое вступление, не случаен. Действительно, первая книга Амаду из серии его книг о землях какао — это, собственно, ещё не роман, а только набросок будущего романа, ещё не тема, а только заявка на тему. Это скорее репортаж в художественной форме, в котором ставится ряд проблем, связанных с жизнью работников плантаций, но ещё не дается цельной картины этой жизни. Впрочем, писатель и не ставил себе такой задачи: «Я заносил на бумагу свои воспоминания о жизни на плантации, по мере того как они приходили мне на память… Иногда мне казалось, что лучше бы написать памфлет или поэму. Пожалуй, и романа не вышло… Может быть, я ещё вернусь в фазенды какао… Но сегодня у меня уже есть, что сказать». Да, у двадцатилетнего Амаду было что сказать о своей бразильской земле. Уже в этом, ещё несовершенном романе начинается летопись его родного края — юга Баии, где он родился и провел своё детство среди какаовых плантаций, которые он потом описал во многих своих книгах. И уже, здесь, хотя еще не совсем полнокровно и несколько декларативно, звучит мотив социального протеста, который проходит потом сквозь всё творчество писателя. В следующей книге — «Жубиаба» — этот мотив уже логически вытекает из глубоко народного характера героев, из контраста теплых, трогательных и сильных образов людей из народа с их богатым духовным миром и той страшной нищеты, социальной несправедливости и бесправия, которые превращают их в рабов. «Жубиаба» — это яркая, взволнованная, глубоко лирическая и глубоко человечная книга, вобравшая в себя всю чистоту и свежесть души угнетенного народа Бразилии. «Жубиаба» — это глубинный источник, где родилась богатая и гибкая образность художественного письма Амаду, это узел целого ряда тем, которые позже получат развитие в его творчестве. В эпизодах этого романа писатель отразил и тяжелую, беспросветную жизнь рыбаков, ставшую впоследствии темой «Мёртвого моря», и голодное существование беспризорных мальчишек, перемолотых беспощадной машиной капиталистического города, с которыми мы встретимся позже в «Капитанах песка», и страшные картины жизни работников на плантациях, развернутые потом на широких полотнах «Земли без конца и без края» (в русском переводе «Бескрайние земли») и «Города Ильеуса». «Я хотел отразить всю жизнь моего штата», — говорит в прологе к «Капитанам песка» двадцатипятилетний Жоржи Амаду, противопоставляя себя писателям, которые писали о родном крае, не видя его подлинного лица, не зная его народа, изображали людей из народа грубыми и темными, в противоположность главным героям своих книг — аристократическим юношам. И действительно, баийские романы Амаду вобрали в себя всё самое характерное из жизни штата Баия, всю неувядаемую, глубоко гуманистическую народную традицию, воплощенную в бесконечных фольклорных мотивах, мифах и легендах, как живые цветы разбросанных по страницам «Жубиаба», «Мертвого моря» и других романов баийского цикла. Мы видим, как формирует эта традиция души людей из народа, как рождает она в их сердце ненависть к рабству и непобедимую любовь к свободе. «Я отправился искать народ, я жил бок о бок с ним», — говорит Амаду в прологе к «Капитанам песка», определяя этими словами свой дальнейший путь. И хотя социального обобщения, характерного для последующих произведений Амаду, в этом цикле еще нет, но это книги о народе, и в этом их большая социальная значимость. В образах негра Антонио Балдуино из «Жубиаба», моряка Гумы из «Мертвого моря», беспризорника Педро Бала из «Капитанов песка» вырисовывается умное, чистое, доброе лицо основного героя Амаду — человека из народа. Даже в самой форме своего повествования Амаду приближается к народному сказовому стилю. Баийские романы написаны в символико-романтической манере, принимая порою форму стихотворений в прозе. В них Амаду выступает как поэт своего народа. В прологе к «Капитанам песка» Амаду говорит, что этой книгой заканчивается цикл его романов о Баии. Однако впоследствии он пишет ещё два романа, действие которых происходит в его родном штате: «Земля без конца и без края» и «Город Ильеус». И всё же заключительной книгой цикла романов о Баии нужно считать «Капитаны песка», а не «Город Ильеус». «Земля без конца и без края» и «Город Ильеус» — это новая ступень в творчестве Жоржи Амаду. Из поэта своего народа Амаду становится его летописцем. Живая история Бразилии встает со страниц этих книг во всём её своеобразии. «Земля без конца и без края» как бы подводит нас к ключевому роману нового цикла — «Городу Ильеусу», раскрывая первопричины происходящих в нём социальных, экономических, политических и общественных событий. «Земля без конца и без края» — это летопись феодального периода истории Бразилии, периода борьбы за завоевание «ничьей земли», покрытой девственным лесом, на которой вырастут потом деревья какао, отягченные золотыми плодами. «Золотые плоды» — образ, так часто повторяемый на страницах всей амадовской эпопеи какао, — это не только поэтическая метафора. Плоды какао золотые не только потому, что их позолотило солнце, но и потому, что они дают золото. Борьба за это золото, приносимое помещикам какаовыми плантациями, политыми кровью и потом батраков, — такова тема книги. «Я расскажу вам историю, историю страшных дел» — этот эпиграф к роману, взятый из народной песни, определяет характерную черту бразильского феодализма. Поздний бразильский феодализм, с его помещиками, огнём и оружием прокладывающими себе дорогу в девственном лесу, чтобы посадить на плодородной земле прибыльную культуру какао, с его наёмными рабами, которых хозяин мог безнаказанно сечь и убивать, хотя формально рабство уже было отменено, отличался необычайной, кровавой жестокостью. На примере одного из эпизодов феодальной эпопеи Бразилии — истории распространения культуры какао на юге штата Баия — Амаду вскрывает особенности позднего феодализма в стране, где с самого начала своего развития национальный капитализм не встал на самостоятельный путь, оставаясь пособником иностранного, главным образом североамериканского, империализма. Образы бразильских помещиков — свирепых полковников — наделены в книге Амаду силой и напористостью покорителей природы, открывателей новых земель эпохи первоначального накопления. Но широкие горизонты, породившие гуманизм эпохи Возрождения, связанный с первым, прогрессивным этапом развития капитализма, чужды бразильским феодалам — вчерашним рабовладельцам. Уродливое, однобокое развитие экономики страны, где целые районы заняты одной сельскохозяйственной культурой, подчиняющей себе всю жизнь людей, показано в романе «Земля без конца и без края» на широком бытовом и историческом фоне, в зеркале целого ряда жизней, прикованных, словно цепями, к плантациям какао. В книге нет главного героя; здесь есть коллективный герой — народ, олицетворенный в образах забитых работников плантаций, живая душа которых, подавленная рабской жизнью, лишь иногда прорывается в стихийном протесте. В книге есть и второй, лирический герой — земля, девственная земля родины, «земля, пропитанная кровью», как думает о ней автор книги и его герой — народ, «черная земля, лучшая в мире земля для деревьев какао», как думает о ней Жука Бадаро, плантатор с пистолетом за поясом. Образы помещиков-плантаторов овеяны в романе ореолом своеобразной романтики. Их фанатическая страсть к своим плантациям, их бережная любовь к каждому молоденькому деревцу какао, выражение бесконечной нежности, появляющееся на страшном щербатом лице полковника Орасио, когда он гладит маленький, ещё незрелый какаовый плод; героическое бесстрашие юной доны Аны Бадаро, которая остается одна в горящей усадьбе, чтобы до последней минуты защищать земли отца от захватившего их более могущественного помещика, неподкупная гордость и строгость, с какой хранит она традиции своего погибшего рода, когда мы встречаем её, обедневшую и состарившуюся, на страницах «Города Ильеуса», — всё это придает образам плантаторов черты большой внутренней силы и цельности. Эта идеализация не случайна в творчестве Амаду, она имеет свое историческое обоснование, так как борьба феодалов за землю, при всей её примитивной жестокости и разбойничьем произволе, не лишена была своеобразной героики, рождённой стремлением преобразовать лицо бразильской земли, заставить её служить человеку. Иначе не пели бы об этой борьбе по дорогам и селениям слепые гитаристы, не складывали бы о ней безымянные поэты своих сказаний. Прозаичнее, ожесточеннее и страшнее та борьба, которая последует за борьбой феодалов. Это будет борьба за землю уже не для того, чтобы заставить её давать золотые плоды. Это будет борьба за то, чтобы выгодно продать её иностранному хищнику, получив при этом возможно большую долю барыша. И в этой борьбе, когда споры решаются не выстрелами на дорогах, а переговорами в конторах и канцеляриях, уже не будет никакой романтики. Вот эта вторичная борьба за бразильскую землю, борьба за то, чтобы земля сменила хозяина и перешла в руки экспортёров какао, превратив их в помещиков нового типа, выжимающих все соки из земли и работающих на ней людей по всем правилам капиталистической системы эксплуатации труда, освещена в основном романе цикла — «Город Ильеус». Экспортеров совсем не трогает вся эта поэзия золотых плодов, они люди пришлые, всего лишь посредники, они пришли, когда борьба за землю уже кончалась, да они и не любят эту землю, а любят больше всего деньги, крупный бизнес. И если экспортер Карлос Зуде, являющийся одним из основных персонажей романа «Город Ильеус», сетует на то, что у экспортеров нет корней в этой земле, то лишь потому, что, пустив прочные корни в землю Бразилии, легче будет продавать её национальные богатства иностранному капиталу, воплощенному на страницах «Города Ильеуса» в сатирически обобщенном и вместе с тем ярко конкретном портрете американца Карбанкса, циничного и развратного хищника, прикидывающегося рубахой-парнем. На страницах «Города Нльеуса» впервые в творчестве Амаду появляется собирательный образ империализма — чудовищного дракона о ста головах, застлавшего голубое небо над городом какао. От страницы к странице растет этот страшный образ. Читатель как бы присутствует при зарождении фашизма, при проникновении в страну германских и американских империалистов, драка между которыми из-за природных богатств Бразилии начинается в «Городе Ильеусе» и разгорается со всей силой в более позднем романе Амаду — «Подполье свободы». Мы видим, как уходит в прошлое мир помещиков, завоевавших «ничью» землю и не сумевших удержать её в своих руках, уходит, унося с собой свои дикие и красочные традиции, уступив место миру более злых и умных хищников, уходит, сметенный историей. Но напрасно Карлос Зуде и его приспешники думают, что прочно пришли на смену бывшим хозяевам земли, — им самим уже готовится смена, готовится медленно, трудно, но неуклонно, и мы видим, как она готовится, и верим, что она придёт. От страницы к странице растёт в романе другой собирательный образ — образ бразильского народа, который ищет своего пути. Не сразу и не просто находит он этот путь. У того поколения работников плантаций, с которым мы познакомились ещё в «Земле без конца и без края», главной мечтой было иметь свой клочок земли. Получив клочок дикого леса, Антонио Витор и его жена Раймунда вкладывают в него не только труд всей своей жизни, но и всю любовь, всю нежность, всю теплоту, на какую только способны. Их земля — это их любимое детище, она заменяет им всё на свете. Потому-то старая Раймунда продолжает обрабатывать её своими руками даже тогда, когда к ним приходит богатство, оказавшееся впоследствии таким непрочным. Оттого-то они, двое старых людей, похожие на два старых дерева, ушедших корнями в эту землю, до последнего вздоха защищают с оружием в руках свою маленькую плантацию, купленную с аукциона Карлосом Зуде. Вместе с Антонио и Раймундой гибнет в конце «Города Ильеуса» вековая мечта крестьянства о собственном клочке земли и перед ним встаёт новый вопрос — куда идти? Следующий за «Городом Ильеусом» роман Жоржи Амаду — «Красные всходы», идейно составляющий заключительную часть трилогии, открывается эпиграфом из Кастру Альвеса. Красные всходы начинают подыматься из земли, политой кровью рабов, говорит Амаду голосом великого бразильского поэта прошлого столетия. В книге есть и второй эпиграф — высказывание Луиса Карлоса Престеса о том, что причины нищеты и отсталости бразильского народа следует искать в неправильном распределении земли, в монополии на землю. Эти два эпиграфа к роману «Красные всходы» определяют ту тему в творчестве Амаду, которая поставлена им уже в «Городе Ильеусе», — тему нарастания народной борьбы. Сын Антонио и Раймунды Жоаким идёт уже не тем путем, что его родные. Жоаким — коммунист, и в романе «Город Ильеус» мы видим первые шаги коммунистической партии, разъясняющей народу смысл преступной политики экспортёров и собирающей выгнанных с плантаций батраков на невиданную доныне манифестацию — «парад голодных». Компартия ещё слаба и немногочисленна, но она уже набирает силы; и мысли Жоакима о своей партии, когда он идёт под проливным дождем на собрание своей маленькой ячейки, — это первые строки того гимна партии, каким являются размышления о ней работницы Марианы в «Подполье свободы». Растёт на страницах «Города Ильеуса» новая мысль, мысль о будущем народа, и огромное достоинство книги в том, что рост этой новой мысли показан автором не теоретически, не умозрительно, а в кипении жизни, на примере осмысления героями книги трагической эпопеи какао в штате Баия. Жизнь всех слоёв общества зависит в этом краю от производства какао, и поэтому коренные перемены в характере этого производства касаются всех и всё поставлены перед необходимостью сделать вывод из этих перемен. Так зреет живая мысль в разных слоях общества, и всё больше людей начинают понимать обреченность «победителей» — экспортёров. Тонко и точно показывает Амаду всю безрадостную обстановку этой победы, когда в самый момент торжества от главного экспортера Карлоса Зуде уходит его жена Жульета, потому что ей это торжество уже не дорого, а дороги совсем другие духовные ценности, которые открыл ей любимый человек — поэт Сержио Моура. На примере Сержио и Жульеты решается в «Городе Ильеусе» ещё одна важная тема, проходящая сквозь всё творчество Амаду, — тема интеллигенции и её судеб. От романа к роману мы видим, как лучшие представители интеллигенции порывают со старым миром, ища своего пути. Протест их каждый раз носит иной характер и приводит к иным результатам. В «Земле без конца и без края» гибнут, сломленные тёмным феодальным бытом, жена полковника Орасио — Эстер, и её возлюбленный, адвокат Виржилио, потому что они осмелились противопоставить своё цельное и сильное чувство господствующему укладу жизни. Уходят в ряды борцов, сближаясь с коммунистической партией, архитектор Маркос и его подруга Мануэла, герои более поздней книги Амаду «Подполье свободы». Путь Сержио и Жульеты противоречивее и сложнее. Прежде чем порвать со старым миром, они прошли долгий путь сомнений и исканий, так как во многом заражены влиянием своей среды и сами сознают это, — недаром Жульета с такой болью говорит о невидимых цепях, опутавших ноги Сержио. Она стремится разбить эти цепи, и первое ее оружие — любовь. Сержио и Жульета — это как бы шекспировские Ромео и Джульетта, вырванные из своей патриархально-жестокой Вероны и брошенные в кипящий котел бурно растущего современного города. Автор сам подсказывает эту аналогию не только именем своей героини, но и тем, что заставляет Сержио и Жульету после первой ночи любви спутать закат с восходом, подобно героям шекспировской трагедии. Истеричная, скучающая, испорченная случайными связями, Жульета всё-таки находит в себе силу перешагнуть через всё, с чем она от рождения сжилась, — и не только для того, чтобы идти за своей любовью, но чтобы идти ещё дальше, за своей свободой, свободой во что бы то ни стало. Не следует, однако, думать, что, ставя на страницах «Города Ильеуса» так много сложных социальных проблем, Амаду утратил хотя бы малую долю свойственного ему лиризма. Напротив, в этом романе лиризм приобретает ещё большую силу. В контрасте с резко обличительной манерой изображения мира богатства, Амаду с проникновенной теплотой рисует образы работников плантаций, людей тёмных и невежественных, но хранящих чистоту своей детской души. История Варапау, Капи, негра Флориндо, людей, выхваченных из самой гущи народной, согретых всей теплотой вековой народной традиции, живых людей, которые слагают песни и о которых слагают песни, — это подлинная поэма в прозе. Эти образы лишний раз доказывают, что истоки стиля Амаду-прозаика следует искать в традициях бразильской поэзии, в богатейшей сокровищнице бразильского фольклора. Действие романа «Город Ильеус» относится к тридцатым годам нашего века. И всё-таки эго роман о, современности. Потому что прошлое живёт в нём как настоящее, потому что история воплощена в конкретных человеческих жизнях. Ещё в предисловии к «Земле без конца и без края» Амаду пишет, что во всём его творчестве есть одна общая линия: «Надежда, — более, чем надежда, — уверенность, что завтрашний день будет лучше и прекраснее». И именно в том, что Амаду так отчетливо видел перед собой это «завтра» своей родины, когда писал о её «вчера», — основное достоинство его исторических романов и публикуемого нами романа «Город Ильеус». |
||
|