"100 великих диктаторов" - читать интересную книгу автора (Мусский Игорь Анатольевич)

АВГУСТ (63 до Р. X. - 14)

Гай Октавий родился 23 сентября 63 года до Р. X. в Риме. Он рано потерял отца, и решающую роль в его жизни сыграло родство с Юлием Цезарем (он был внуком сестры Цезаря).

Октавий получил хорошее воспитание. Его мать Атия очень следила за поведением сына даже тогда, когда он достиг совершеннолетия и официально надел мужскую тогу, национальную одежду римского гражданина Он вел трезвый и воздержанный образ жизни.

Юлий Цезарь, не имевший законных сыновей и потерявший единственную дочь, трепетно относился к своему внучатому племяннику, который отличался не только примерным поведением, но и проявлял сообразительность. Отправляясь на войну с сыновьями Помпея, Цезарь взял его с собой в Испанию, а потом послал в город Алоллонию Иллирийскую (Восточная Адриатика) для подготовки похода против даков и парфян. В Аполлонии 19-летний Октавий получил от своей матери известие об убийстве Юлия Цезаря, который, как выяснилось при вскрытии его завещания, усыновил своего внучатого племянника и оставил ему три четверти своего имущества. Четвертую часть своего имущества Цезарь завешал римскому народу, так что Октавий должен был каждому гражданину выплатить по 75 драхм.

Все деньги Цезаря после убийства по желанию его вдовы Кальпурнии были перенесены в дом Марка Антония, консула и ближайшего соратника Цезаря. Таким образом, Октавию предстояло иметь дело прежде всего с Антонием.

После убийства Цезаря Антоний сумел достичь примирения с убийцами и, не собираясь им мстить, стал фактически хозяином Рима, имея главного противника в лице Цицерона. Марк Антоний, обладавший великолепной внешностью, незаурядной физической силой и бурным темпераментом, всегда был одним из самых заметных людей в Риме.

Октавий официально принял усыновление и согласно римским обычаям должен был отныне именоваться Гай Юлий Цезарь Октавиан (суффикс «ан» указывает на то, что этот человек по усыновлению перешел в другой род, в данном случае из рода Октавиев в род Юлиев, так что Октавиан — это бывший Октавий).

Однако усыновленный внучатый племянник великого Юлия Цезаря никогда не называл себя своим законным полным именем, тщательно избегая имени Октавиан, ибо скромный род Октавиев не мог сравниться со знатным родом Юлиев, и юный честолюбец предпочел, чтобы люди совсем забыли его прежнее незнатное имя. В надписях он назывался кратко: Император Цезарь, с 27 года — Император Цезарь Август; титул император он превратил как бы в свое личное имя. Но так как все последующие императоры были Цезарями и Августами, то историкам ничего не оставалось делать, как называть Октавиан Август.

Октавиан обратился к Аятонию с просьбой вернуть деньги Юлия Цезаря, причем он просил даже не все, а только ту часть, которая была завещана римским гражданам. Но Антоний высокомерно отнесся к неожиданному наследнику и деньги не отдал, заявив, что финансовые дела покойного Цезаря были весьма запутаны, что тот завладел государственной казной и оставил ее пустой.

Тогда Октавиан продал имевшуюся у него часть наследства Цезаря, а также свое имущество и роздал деньги народу, чем сразу расположил его к себе, вызывая одновременно сочувствие и восхищение.

Молодой Октавиан обладал изящным телосложением, красивым лицом, слабым здоровьем, железным властолюбием, змеиной хитростью и полным бессердечием. Внешне он умел быть скромным, любезным и вкрадчивым.

Октавиан решил противопоставить Антонию Цицерона, который ненавидел его лютой ненавистью.

О дальнейших событиях Плутарх рассказывает так: «Цицерона сблизила с Октавианом прежде всего ненависть к Антонию, а затем собственная натура, столь жадная до почестей. Он твердо рассчитывал присоединить к своему опыту государственного мужа силу имени Цезаря, ибо юноша заискивал перед ним настолько откровенно, что даже называл отцом.

Никогда сила и могущество Цицерона не были столь велики, как в ту пору.

Распоряжаясь делами по собственному усмотрению, он изгнал из Рима Антония, выслал против него войско во главе с двумя консулами, Гирцием и Пансой, и убедил сенат облечь Октавиана всеми знаками преторского отличия, не исключая и свиты, состоящей из ликторов.

Но когда после битвы, в которой Антоний был разгромлен, а оба консула погибли, победившие войска перешли на сторону Октавиана, сенат, испуганный беспримерными удачами этого юноши, попытался с помощью подарков и почестей отторгнуть от него воинов и уменьшить его силу под тем предлогом, что Рим не нуждается больше в защитниках, ибо Антоний обратился в бегство. Октавиан, встревоженный этим, через доверенных лиц стал убеждать Цицерона домогаться консульства для них обоих вместе, заверяя, что, получив власть, править Цицерон будет один, руководя каждым шагом мальчика, мечтающего лишь о славе и громком имени Октавиан и сам признавал впоследствии, что, боясь, как бы войско его не было распущено по постановлению сената и он не оказался бы в одиночестве, вовремя использовал в своих целях властолюбие Цицерона и уговорил его добиваться консульства, обещая свое содействие и поддержку на выборах.

Эти посулы соблазнили и разожгли Цицерона, и он, старик, дал провести себя мальчишке — просил за него народ, расположил в его пользу сенаторов. Друзья ругали и осуждали Цицерона еще тогда же, а вскоре он и сам почувствовал, что погубил себя и предал свободу римлян, ибо стоило юноше получить должность и возвыситься lt;в августе 43 годаgt;, Октавиан, двинув свои войска на Рим, был избран в консулы, но вторым консулом стал не Цицерон, а Квинт Педий, двоюродный дядя Октавиана, как он и слышать больше не хотел о Цицероне, вступил в дружбу с Марком Антонием и Марком Эмилием Лепидом, и эти трое, слив свои силы воедино, поделили верховную власть, словно какое-нибудь поле или имение»

В ноябре 43 года возник второй триумвират — союз Октавиана, Антония и Лепила, которые официально на пять лет взяли власть в свои руки, якобы для приведения государства в порядок, и опубликовали проскрипции — списки врагов отечества, подлежащих убийству.

Триумвиры в разоренной войнами и налогами Европе, особенно в Италии, нуждались в деньгах. Вот почему они облагали тягчайшими поборами простой народ, и даже женщин, ввели пошлины на куплю-продажу и на договоры по найму. Некоторые угодили в проскрипционные списки из-за своих красивых загородных домов и вилл. Всего приговоренных к смерти и конфискации имущества было из сенаторов около трехсот человек, а из так называемых всадников 2000 (всадники составляли второе после сенаторов сословие граждан).

Далее Плутарх пишет «Большинство из обреченных на смерть триумвиры были намерены подвергнуть публичной проскрипции после вступления своего в Рим. Но двенадцать человек, или, как утверждают другие, семнадцать, из наиболее влиятельных, в том числе и Цицерона, решено было устранить ранее остальных, подослав к ним убийц немедленно. Четверо из них были умерщвлены сразу. Но в то время, как по Риму разыскивали других и обыскивали дома и храмы, внезапное смятение охватило город, и всю ночь были крики, беготня, рыдания, словно во взятом неприятелем городе.

Вследствие того, что стало известно о происходящих арестах, у каждого возникла мысль, что именно его-то и разыскивают шныряющие по городу люди. Отчаявшиеся в своей судьбе уже собирались поджечь кто свои, кто общественные здания, предпочитая в своем безумии совершить что-либо ужасное прежде, чем погибнуть. Может быть, они бы это и сделали, если бы консул Педий, обходя город с глашатаями, не обнадежил их, что утром им все станет известно.

Незадолго до наступления утра Педий вопреки решению триумвиров об народовал список семнадцати как лиц, единственно оказавшихся виновными во внутренних бедствиях и потому осужденных на смерт. ь Остальным он дал официальное заверение в безопасности, не зная о решениях триумвиров. Сам Педий от переутомления скончался в ту же ночь.

Триумвиры в продолжение трех дней вступали в Рим один за другим — Октавиан, Антоний и Лепид, каждый в сопровождении войск. Рим наполнился воинами. Триумвиры официально вступили в свою должность сроком на пять лет.

Ночью во многих местах города были выставлены проскрипционные списки с именами новых ста тридцати лиц в дополнение к прежним семнадцати, а спустя немного времени — еще других ста пятидесяти человек. В списки всегда заносился дополнительно кто-либо из осужденных предварительно или убитый по ошибке, все это делалось для того, чтобы казалось, что они погибли на законном основании. Было отдано распоряжение, чтобы головы убитых доставлялись триумвирам за определенную награду, которая для свободнорожденного заключалась в деньгах, а для раба — в деньгах и свободе. Все должны были предоставить свои дома для обыска. Всякий, принявший к себе в дом или скрывший осужденного или не разрешивший обыскать свой дом, подлежал смерти. Каждый желающий мог сделать донос на любого и получить за это вознаграждение».

Рим охватила паника. Началась жестокая охота за людьми. «Одни залезали в колодцы, другие — в клоаки для стока нечистот, третьи — в закопченные дымовые трубы под самую крышу, некоторые сидели в глубочайшем молчании под сваленными в кучу черепицами крыши. Боялись не меньше, чем убийц, одни — своих жен и детей, враждебно к ним настроенных, другие — своих вольноотпущенников и рабов, третьи — своих должников или соседей, жаждущих завладеть их поместьями. lt; gt;. Происходили всевозможные злодеяния, больше чем это бывает при восстании или взятии города врагом. Толпа грабила дома убитых, причем жажда наживы отвлекала ее сознание от бедствий переживаемого времени. Более благоразумные и умеренные люди онемели от ужаса».

В полной мере оправдались пророческие слова Юлия Цезаря о том, что если он будет убит, то государство ввергнется в ужасы гражданской войны. Вместе со многими другими стал жертвой также и великий оратор Рима Цицерон, погибший от рук подосланных убийц.

Осенью 42 года триумвиры вступили в войну с убийцами Цезаря. Брут и Кассий собрали большое войско. Война развернулась на территории Греции. Обе армии встретились при Филиппах. Здесь произошло два сражения, в результате которых Кассий был убит, а Брут покончил с собой.

Таким образом, триумвиры стали полными хозяевами государства и временно поделили его между собой. Антоний взял себе самую богатую долю — восточные провинции, Лепид получил Северную Африку, а Октавиан — Испанию, Галлию (совр. Франция) и Иллирию (восточное побережье Адриатического моря), Италия также оказалась во власти Октавиана.

Лепид первым вышел из игры, а борьба с Антонием затянулась на более продолжительное время. Антоний вел себя на Востоке как истинный повелитель, утопая в роскоши и наслаждениях. Не умея и не желая владеть своими страстями, он как бы купался в волнах счастья, устремляясь к своей погибели. Ко всем природным слабостям Антония прибавилась последняя напасть — любовь к египетской царице Клеопатре.

Пока Антоний в Александрии упивался счастьем с Клеопатрой, Октавиан в Риме находился в весьма тяжелом положении, и против него стала подниматься грозная волна ненависти.

«Голод в это время терзал Рим, — пишет Алпиан, — по морю ничего не привозилось, так как море было во власти Секста Помпея, сына великого Гнея Помпея, а в самой Италии из-за междоусобных войн обработка земли почти прекратилась, если же что и произрастало, то шло для войска. В Риме по ночам целые толпы занимались грабежом, еще более осложняя положение города. Делалось все это безнаказанно, молва приписывала грабежи воинам. А простые люди закрыли свои мастерские и не хотели знать никаких властей; в обедневшем и разграбляемом городе не было, казалось, нужды ни в ремеслах, ни в должностных лицах.

Недовольство Октавианом существовало также и вне Италии. В результате проскрипций и конфискаций земель слава и сила Секста Помпея очень возросли. Кто боялся за себя, кто был лишен своего имущества, кто совершенно не признавал нового государственного строя — все они прежде всего шли к Сексту Помпею. Но Секст Помпеи предпочел не нападать, а только защищаться от Октавиана, пока в конце концов не потерпел поражение.

В 41–40 годах в Италии разгорелась война между Октавианом и консулом Луцием Антонием, братом Марка Антония. Вместе с Луцием эту войну возглавила Фульвия, жена Марка Антония, которая отличалась огромной энергией и честолюбием. Эту войну Октавиан выиграл, Луций Антоний сдался на милость победителя, а Фульвия бежала и в скором времени скончалась.

Октавиан, унаследовавший имя Цезаря, но не его характер, проявил к побежденным жестокость, недостойную Цезаря. Всех, кто пытался молить о пощаде или оправдываться, он обрывал тремя словами „Ты должен умереть!“.

Октавиан понимал, что в данный момент силы его не настолько велики чтобы вступить в решительный бой с Марком Антонием. Поэтому он предпочел возобновить с ним союз, а всю вину за прошлое возложил на неистовую Фульвию, поскольку ее уже не было в живых.

Марк Антоний охотно пошел на примирение. Они встретились на юге Италии в Брундизии (совр. Бриндизи) в октябре 40 года. В залог прочности их союза Октавиан выдал свою добродетельную сестру Октавию Младшую замуж за Марка Антония, который хотя и жил с Клеопатрой, но официально на ней женат не был. Естественно, примирение это было временным, но осторожный Октавиан не торопился вступить в решительную схватку.

В 36 году Октавиану удалось разделаться с Лепидом и убрать его с политической арены. В следующем году погиб Секст Помпей. А в 32 году наступил наконец, полный разрыв между Октавианом и Марком Антонием, который развелся с Октавией и навсегда остался с Клеопатрой, официально объявив ее своей женой.

Обе стороны начали открыто готовиться к военному столкновению.

Для Антония и Клеопатры все кончилось очень плохо. В морской битве при мысе Акции у берегов Северной Африки 2 сентября 31 года они потерпели поражение. Клеопатра обратилась в бегство, Антоний впал в полное отчаяние. Спустя некоторое время Антоний покончил с собой, а войска Октавиа на вступили в Египет, и Клеопатра стала пленницей.

Клеопатре удалось разведать, что Октавиан очень хочет сохранить ей жизнь, чтобы отправить ее в Рим и в цепях провести по городу в своем триумфальном шествии. Но царица больше жизни ценила свое гордое тщеславие. Хотя по приказу Октавиана к ней была приставлена бдительная стража, ей тем не менее удалось покончить с собой и не дать наследнику Юлия Цезаря насладиться глумлением. Октавиан, хотя и был раздосадован смертью Клеопатры, не мог не восхититься ее благородством и велел с надлежащею пышностью похоронить ее рядом с Антонием. Клеопатра умерла тридцати девяти лет, Антоний прожил пятьдесят шесть или, по другим сведениям, пятьдесят три года. Статуи Антония были сброшены с пьедесталов, а за то, чтобы эта участь не постигла и статуи Клеопатры, один из ее друзей заплатил Октавиану две тысячи талантов».

Октавиан приказал убить Антулла, старшего сына Антония и Фульвии. Цезариона, сына Клеопатры и Юлия Цезаря, всех же остальных детей как Антония, так и Клеопатры он оставил в живых и дал им воспитание, относясь к ним как к своим близким родственникам.

Октавиан оказался победителем, гражданские войны кончились, и он хорошо понимал, что в мирное время быть откровенным властителем Рима не так просто, ведь официально Октавиан с оружием в руках мстил убийцам своего отца и спасал государство. Теперь в государстве наступил внутренний мир, ибо у Октавиана больше не было соперников.

Вернувшись в Италию в 29 году, Октавиан пересмотрел состав римского сената. Из него были исключены сторонники Марка Антония, фанатичные республиканцы, личные недруги нового правителя, состав сената был пополнен верными людьми Октавиана, а его общий список сокращен с 1000 до 600 членов. В том же году в торжественной обстановке, с раздачей больших подарков населению Рима, были отпразднованы несколько триумфов Октавиана в честь его многочисленных побед, что снискало ему популярность у многих простых граждан. Реформированный сенат и благодарный народ декретировал новому правителю ряд почестей, и прежде всего, ему был присвоен постоянный титул императора, который рассматривался как часть личного имени (теперь новый правитель официально назывался император Гай Юлий Цезарь Октавиан) и должен был символизировать не только власть над армией, но и его победоносность, его непобедимость, поскольку, по традиционным представлениям, титул императора присваивался (ранее временно) полководцу, одержавшему крупную победу.

Располагая послушным большинством реформированного сената, расположением римского гражданства, поддержкой армии, Октавиан посчитал момент благоприятным для сложения с себя чрезвычайных полномочий и правового оформления своей верховной власти в государстве.

В январе 27 года Октавиан на специально собранном заседании сената отказался от верховной власти, всех своих должностей, объявил о восстановлении традиционного республиканского управления и о желании уйти в частную жизнь. Отказ от власти был удачной и хорошо продуманной инсценировкой. Ни огромная римская армия, ни демобилизованные ветераны, одержавшие под его руководством столько побед, ни широкие слои граждан, благодарные за установление мира и роскошные подарки, полученные во время триумфов, ни его многочисленные друзья, зачисленные в сенат, конечно, не представляли своего будущего без верховной власти Октавиана. Вот почему сенат и народ стали упрашивать его не отказываться от власти, не покидать Республику. По словам Диона Кассия, сенаторы «просили, чтобы он взял на себя единодержавие и приводили всякие доводы в пользу этого до тех пор, пока, разумеется, не принудили его принять единоличную власть». Октавиан заложил основы такого государства, которое фактически было монархией, но имело республиканскую внешность. Все республиканские учреждения и государственные должности были сохранены.

Октавиан официально отказался быть пожизненным диктатором и консулом удовольствовавшись почетным званием принцепса сената. Принцепсом назывался тот, кто в списке сенаторов стоял первым; формально у принцепса не было никакой власти, он пользовался лишь авторитетом, но обладал драгоценным правом первым высказывать свое мнение в сенате. Это право Октавиан сохранил за собой навсегда.

Сенат присвоил Октавиану почетное звание Август («возвеличенный богами»). С этого времени повелитель римлян стал именоваться Император Цезарь Август. На протяжении своего долгого правления Август 21 раз получал почетный военный титул «император», который тогда еще не был синонимом высшей власти. Имя Август из почетного обозначения превратилось в титул, передающий высший, освященный богами статус правителя. Именем Августа, как именем божества, можно было скреплять клятвы. Особенно широкое понятие божественности Августа было распространено в восточных провинциях, в которых обожествление верховного правителя, например эллинистического царя, было традиционным и привычным. Однако, соблюдая осторожность, Август не формировал процесс своего личного обожествления и предпочитал соединение своего сакрального имени Август с культом богини Ромы, обожествленной римской властью.

Август постепенно усиливал и свой моральный авторитет. Так, он получил от сената полномочия по охране нравов и авторитета законов, был избран во многие религиозные коллегии Рима, в 13 году до Р. X. он был избран верховным понтификом — главой самой авторитетной религиозной корпорации Рима. Своего рода завершением этого процесса стало присвоение Августу особого титула «отец отечества» (2 год до Р. X). Этот титул, известный и ранее, например, его имел Марк Цицерон, в системе высших прерогатив Августа имел особое значение в качестве своего рода моральной основы всех юридических полномочий правителя, приравнивая его как отца нации к отцу семейства единодержавно, строго, но в то же время заботливо правящего народом, как своими детьми.

Постепенно создавался и расширялся постоянный аппарат управления. С установлением новых бюрократических связей к нему стали все более переходить функции государственного управления, целиком зависимые от воли монарха.

1 июля 23 года Август официально получил власть народного (точнее — плебейского) трибуна. Согласно древнему римскому закону трибуны обязаны были следить за деятельностью сената и должностных лиц, чтобы ничего не предпринималось в ущерб интересам плебеев. Трибун своей властью мог наложить запрет («я запрещаю!») на распоряжения сената и должностных лиц. Присвоив себе трибунскую власть, Август нарушил закон, ибо трибунами имели право быть только плебеи, а он по усыновлению принадлежал к патрицианскому роду Юлиев. Однако официально он получал власть трибуна ежегодно, в общей сложности 37 раз.

Самое главное заключалось в том, что в руках Октавиана находились огромные материальные ресурсы; у него была своя казна (так называемый фиск в отличие от «эрария» — государственной казны), в фиск поступали доходы с такой богатой страны, как Египет, который стал личной собственностью Октавиана; кроме того, официально он был правителем провинций Галлии, Иллирии, Македонии и Сирии. Армия также оставалась в руках Октавиана, она достигала 300 000 человек, а в Риме и в других городах Италии разместились войска его личной охраны — так называемые преторианские когорты (в общей сложности 9000 человек).

Обладая фактически монархической властью, Август всю жизнь старался ее завуалировать, делая вид, что является только первым среди равных. Он запретил называть себя господином. Его изощренный ум сумел обуздать тщеславие, и он никогда не позволял себе роскоши упиваться внешними знаками величия, хотя весь римский мир раболепствовал перед ним.

Светоний пишет. «Храмов в свою честь он не дозволял возводить в провинциях кроме как с двойным посвящением — ему и богине Роме (богине города Рима). А в самом Риме он от этой почести отказался наотрез. Даже серебряные статуи, которые были отлиты в его честь, он все перелил на монеты и на эти средства посвятил два золотых треножника Аполлону Палатинскому»

Приступив после окончания гражданских войн к реорганизации государства, Август позаботился о том, чтобы укрепить устои рабовладения: всех беглых рабов он вернул их хозяевам, ограничил возможности отпущения рабов на волю и восстановил древний закон, согласно которому подлежал смертной казни не только раб, убивший господина, но и все рабы, которые в момент убийства находились в доме.

По отношению к неимущей части римских граждан, к основной массе плебеев, Август проводил политику, направленную на удовлетворение их жажды «хлеба и зрелищ». В автобиографии он пишет «От своего имени я устраивал гладиаторские игры три раза, а от имени моих сыновей и внуков — пять раз; в этих играх сражалось около десяти тысяч человек. Двадцать шесть раз я от своего имени и от имени моих сыновей и внуков устраивал для народа в цирке, на Форуме или в амфитеатрах зрелища охоты тысяч зверей».

Август привлек к себе всеобщие симпатии тем, что приказал сжечь списки давних должников государственной казны.

Август не обладал талантом полководца, но его подлинный талант заключался в том, что он умел осознать ограниченность своих способностей и старался не браться за дела, которых не разумел. Поэтому он очень заботился о том, чтобы иметь при себе талантливых и преданных помощников; выгодным людям он был непоколебимо верен. Август очень редко возглавлял военные походы, обычно он поручал это другим. В военных делах так же, как и во всех прочих, он старался проявлять большую осмотрительность и рассудительность. Август продолжал традиционную завоевательную политику.

В 10 году до Р. X. в римскую провинцию была превращена Паннония (территория современной Венгрии). В 5 году от Р. X. создана провинция Германия. Новые завоевания давались Риму с большим трудом. В 6 году против власти Рима вспыхнуло грандиозное восстание в Иллирии (восточное побережье Адриатического моря) и в Паннонии, которое продолжалось в течение трех лет.

В 9 году, когда это восстание было, наконец, подавлено, вспыхнуло новое мощное восстание, на этот раз — в Германии. Германцы сумели заманить в непроходимые болотистые леса три римских легиона под командованием Квинтилия Вара и полностью уничтожить их. Этот разгром мог стать гибельным для римского государства. «Получив известие об этом поражении, Август приказал расставить по городу Риму караулы, чтобы предотвратить междоусобия; наместникам провинций он продлил их полномочия, чтобы люди опытные и знакомые с ситуацией смогли бы удержать в подчинении народы, зависимые от римлян и находящиеся с ними в союзе. Юпитеру Наилучшему Величайшему он дал обет устроить великолепные игры, если положение государства улучшится. Рассказывали, что он до того был сокрушен, что несколько месяцев подряд не стриг волос и не брился и не раз бился головой о косяк двери, восклицая: „Квинтилий Вар, верни легионы! — а день поражения (2 августа) каждый год отмечал как день траура и скорби“».

Август резко ограничил военную экспансию; он считал, что Римской империи следует заботиться не столько о приобретении новых владений, сколько об охране того, что уже имеется.

Историк Геродиан (ок. 170–240 годов) пишет: «С тех пор как единовластие перешло к Августу, он освободил италийцев от трудов, лишил их оружия и окружил державу укреплениями и военными лагерями, поставив нанятых за определенное жалованье воинов в качестве ограды Римской державы; он обезопасил державу, отгородив ее великими реками, оплотом из рвов и гор, необитаемой и непроходимой землей».

Сам Август очень гордился тем, что даровал римскому народу мир, которого тот почти никогда не имел за всю свою историю.

В Риме Август учредил особый культ божества мирного времени, которое стало называться Pax Augusta — Августов Мир, и повелел построить на Марсовом поле роскошный беломраморный Алтарь Мира, украшенный изящными скульптурными рельефами.

Резкое ограничение завоевательной политики дало возможность Августу развернуть широкое строительство как в Риме, так и в других городах Он украсил Рим многими великолепными зданиями, отделанными мрамором, и создал новую площадь — форум Августа — главным композиционным элементом которого был роскошный храм Марса Мстителя, это должно было напоминать об Августе как о мстителе за убийство Юлия Цезаря Гигантские беломраморные колонны этого храма сохранились до нашего времени.

Республиканский Рим обладал скромной внешностью; Август начал превращать его в блистательный город и считал своей заслугой, что «получил Рим кирпичным, а оставил его мраморным».

Август стремился привлечь к себе симпатии общественного настроения. Через своего друга Мецената он оказывал покровительство поэтам и заботился о том, чтобы в своих произведениях они проводили идеи, угодные ему. Он был очень доволен тем, что Вергилий в своей фундаментальной поэме «Энеида» фактически обожествил его. Внешне Август старался держаться скромно и достойно и как будто даже пытался вернуть развращенный роскошью Рим к строгим нравам древней республики. Он издал соответствующие законы, чтобы укрепить семью и обуздать роскошь и разврат, однако по жестокой закономерности судьбы ему пришлось применить эти карающие законы к членам своей семьи, ибо его лицемерие, расчетливость и бессердечие пагубным образом сказались на нравственном облике его детей и внуков.

Сам Август в личной жизни далеко не всегда был безупречен. Он дважды женился из политических соображений, а третью свою жену Ливию попросту отобрал у мужа, хотя у нее был сын и она ждала второго ребенка. Август имел много любовниц, и даже его друзья не отрицали того, что он соблазнял чужих жен; они оправдывали его тем, что делал он это якобы не по склонности ксладострастию, а из желания через женщин узнать мысли их мужей, любовников, родных и знакомых.

Со времени Августа в Риме появились профессиональные доносчики. Правда, Август умел сдерживать их рвение и относился спокойно к тому, кто отзывался о нем нелестно Однажды он так ответил своему приемному сыну Тиберию «Не поддавайся порывам юности, милый Тиберий, и не слишком возмущайся, если кто-либо обо мне говорит плохо: достаточно и того, что никто не может мне сделать ничего плохого».

Государственный порядок, заведенный Августом, оказался устойчивым. Сам Август благополучно царствовал до самой смерти. Хотя от природы было у него слабое здоровье, он дожил почти до 76-ти лет и скончался 19 августа 14 года. Смерть его была легкая и быстрая.

Август похоронен в Риме в огромном круглом мавзолее, руины которого сохранились до нашего времени. После смерти он был официально причислен к богам Античная традиция считала божественного Августу самым счастливым из всех римских императоров.