"Бешеные деньги" - читать интересную книгу автора (Белов Александр)

18

Субботник проводили в среду – у Кати это был единственный выходной. Генеральную уборку по чистке авгиевых конюшен на Котельнической начали с самого утра. Саша в последнее время исчезал рано, едва глотнув кофе. Мчался, как будто на смену заводскую опаздывал. Однажды даже не побрился. И вообще выглядел замотанным, похудел и осунулся.

Оля потому и придумала эту уборку, чтобы в доме стало поуютнее. Да и грязью за зиму обросли прилично. Все было хорошо в огромной их квартире, но вот откуда здесь бралось столько пыли? Размножалась она сама собой, что ли?

На подмогу вызвала Катерину. Та согласилась охотно. Как не помочь жене любимого племянника? Чай единственный у них с сестрой подопечный. Катерина надавала кучу распоряжений по подготовке операции: какие средства купить, сколько тряпок подготовить. Оля старательно, постоянно сверяясь со списком готовила маттехобеспечение трудовой вахты.

– Готова к труду и обороне? – прямо с порога завопила Сашина тетка.

– Кать, я пасты чистящей не смогла купить, прямо перед носом последнюю банку перехватили, – начала отчитываться Оля.

– Ничего, девочка. Пусть это будет нашей самой страшной проблемой, – смеялась Катерина, облачаясь в хирургический халат. – Держи, я и тебе из больницы прихватила.

– А что, мне идет, – накинув халатик, закружилась перед зеркалом Ольга, – слушай, Кать, а возьми меня к себе на работу санитаркой.

– Судно, что ли, выносить? – ухмыльнулась Катя. – Лучше вот с зеркала и начни. Смотри, все в пятнах.

Борьба за чистоту затянулась. Лишь в двенадцать Оля, взглянув на настенные часы, охнула:

– Кать, ну и дура же я. Даже чаю тебе не налила. Завтракать будешь?

– Скорее уж обедать. Давай что-нибудь внутрь метнем, а то кишки слипаются, – вздохнула Катя.

Оля радостно побежала ставить чайник. Ей ужасно нравилась Сашина тетка. Такая простая, такая своя. Катя вовсе даже не тетя, а скорее сестра. Как Оле не хватало такой вот старшей мудрой и веселой сестры. С которой можно пошептаться, посоветоваться, да просто, наконец, посплетничать!

– Так, что тут у нас?… – Катя изучала содержимое холодильника. – Давай вот сыр, – она метнула на стол кусок сыра в вощеной бумаге. О! Ветчина моей души! Обожаю! Оль, ветчину будешь?

– Доставай все! – распорядилась Оля, заваривая в стеклянном заварочном чайнике. – Я голодная, как волк.

– Волчица, – уточнила Катерина.

Они сидели за столом, накрытом клетчатой клеенкой и размеренно поглощали добычу, запивая душистым сладким чаем.

– Если пища не сдается, ее надо уничтожить, – философствовала Катя, делая бутерброд с последним куском ветчины. – Видишь, и в холодильнике прибрались. Так что мы не отдыхаем – вкалываем. Кстати, – она внимательно посмотрела на Олю, – ты про санитарку это как, пошутила?

Оля замялась.

– Торт будешь? – попыталась уйти она от ответа, но от Катерины так просто отвертеться было нереально.

– Так что? У тебя проблемы? – по-врачебному правильно спросила она.

– Понимаешь, Кать, я все время дома…

– Скучаешь, что ли?

– А ты как думаешь?

– Думаю, скучаешь. Ты ж натура деятельная, творческая. Знаешь, что вам с Санькой нужно?

– Ребенка, – сказали они хором.

И рассмеялись, так это ловко у них получилось, будто долго репетировали.

– Так что, у тебя по женской части проблемы? Тогда давай завтра ко мне, у меня приема нет, но для родственников – исключение.

– Да нет, – Оля покраснела. – У меня все в порядке. Просто Саша не хочет.

– Чего так?

– Говорит, пока не время.

– Потому что молодые, что ли? Так он же зарабатывает. Разве не прокормите одного ребенка? Мы с Татьяной, если что, поможем.

– Не в этом дело. Кать, он говорит – время сейчас для детей опасное. А когда оно будет не опасное-то? – Оля готова была заплакать.

– Не реви, – жестко сказала Катя. – Если Санька говорит, он знает, что говорит.

Она задумалась. Да, племянничек, ты выбрал трудный путь. Опасней чем военная тропа. Но жизнь-то должна продолжаться!? Иначе и быть не может.

– Знаешь, Оленька, – сказала она совсем другим голосом, так говорят с больными детьми, – ты не спеши. Вы такие молодые!… Даже завидно. Подожди немного. Сейчас у Сашки сложная полоса. А ты дождись, когда посветлеет, и сразу бери тепленьким. Ты, Оль, успей втиснуться в щель, а то я Саньку знаю. У него все не просто так, он легких путей не ищет. Ты ему на мозги капай про ребеночка, но не дави. Вот увидишь – согласится. Рано или поздно.

– Лучше рано, – мрачно ответила Оля.

Но от откровенного этого разговора ей стало легче. Хорошая она, Катя. Интересно, а почему у нее нет детей?

– Все, хватит бездельничать, – поднялась Катя. – Твой коридор, моя ванная. И, кажется, все?

– Кать, я тебя люблю, – невпопад ответила Оля…

Кос вернулся из своих Средних Азий мрачнее тучи… Еще в самолете он отрепетировал обвинительную речь, с которой намеревался выступить перед Белым. Но когда дело дошло до конкретного разговора, все красивые слова куда-то подевались. Поэтому он решил без всяких прелюдий взять быка за рога… Трудный разговор состоялся в офисе…

– Нет, Белый, ты что-то темнишь! – Космос, опершись локтями о стол, сжал кулаками виски.

– Перебрал, что ли, вчера? – усмехнулся Саша.

Кос скривил в улыбке губы:

– Есть немного. Но не в этом дело. Не нравятся мне, Саша, все эти ваши непонятки. У меня такое ощущение, что будто что-то происходит за моей спиной. Что-то такое, чего я просто не понимаю. Я что, не при делах? А если при делах, то при каких? Не врубаюсь. И это мне не нравится.

– Что именно не нравится? Давай по порядку, – довольно жестко глянул на Коса Саша, откладывая в сторону стопку бумаг, над которыми корпел с самого утра. Как достала его эта бумажная канитель, кто бы знал! Но – куда деваться? Лично не просмотришь все – пропадешь как пить дать.

– Да не только мне. Многим не нравится, – настаивал Кос.

– Ну, давай, давай, мочи уж сразу – от лица всех. Ты их по пальцам будешь перечислять? Или как?

– Белый! – Кос наклонил голову. Он был похож на крупную усталую птицу. Птиц скривил губы влево и жестом остановил Сашу. – Это твой, конечно, кабинет. Но ведь немного и наш, а? Так что не надо со мной так говорить. Я, между прочим, и сам общее дело делаю и разумею. Если ты хочешь быть всех умнее, то хотя бы объясняй нам, тупорылым, что к чему. – Космос выразительно постучал себя костяшками пальцев по голове. Забыл, видно, что больное это место сегодня. – А то все напрягаться начинают. Разве ты сам этого не замечаешь?

– Допустим, замечаю. – Саша тоскливо глянул на бумаги. Так ему до ночи домой не попасть. Черт, и пообедать сегодня не успел. – И что дальше? – Он немного повысил голос, чтобы ускорить Коса. Что он тянет кота за хвост?

Хотя… В общем-то, по большому счету Кос прав. Прав, блин. Тысячу раз прав.

– Ладно, не наезжай. – Кос уже готов был зарыть чуть было не вырытый топор войны. Какая там война, между братьями-то? Свои люди же, что, не разберемся? – Но Сань, это ведь, между прочим, я сижу за одним столом с джигитами Фархада, это я слышу от них, что плохо у нас дела. Что Белый в Европе мало продает и много теряет. Что металл – металлом, а дурь – дурью.

– Мы что, мало им за металл отстегиваем? – удивился Саша.

– Да нет, Белый, ты пойми. Они хотя люди и азиатские, но считать не хуже нашего умеют. И понимают, что доходы от металла ни в какое сравнение не идут с бабками, которые можно получить от дури.

– Кос, Пчела над этим работает. Но пока у нас всего несколько надежных каналов сбыта. В остальном – кислород начисто перекрыт. Или ты готов лечь под них и, как дешевая вокзальная проститутка, за гроши им давать?

Кос отрицательно замотал головой. Саша развел руками:

– И я полагаю, что этого не будет. Я готов еще потерять, но чтобы потом получить сразу все. Ты меня понимаешь?

– Я-то тебя понимаю. Но можно было бы потихоньку и внутренний рынок осваивать – в портовых городах, в Сибири дурь гнать – там уже много небедных людей наметилось. Не заметишь, как клевать начнут.

– Кос! Проехали! Я тебе сто раз говорил, что в России и цены не те, и нас сразу за задницу схватят – сорвем немного, а потерять можем все. Ты, Космос Юрьевич, лучше слушай сюда.

– Ну? – искренне заинтересовался Кос, увидев, как в Сашиных глазах блеснули озорные искры: явный признак того, что Белому в голову пришел очередной гениальный план.

– Расклад ты знаешь. Наши металлические парни сидят в Вене и продают наш общий алюминий. Не зная о том, что мы перевозим еще кое-что в этих золотых чушках. С другой стороны, Куделя и Фатос и так уже стоят на ушах, подозревая друг друга во всех семи смертных грехах. С этими двумя отморозками работать нельзя. От них можно только избавиться.

– Как, Белый?! Да за ними такие силы стоят! Вот здесь-то наши задницы в опасности, а не в России!

– Да никто особо за ними не стоит, – отмахнулся Саша. – Больше понтов. И, главное – они с пол-оборота готовы перегрызть друг другу глотки. И мы должны им в этом помочь, соображаешь?

Космос пожевал губами, закатил глаза к потолку, постучал кулаками друг о друга:

– Потихоньку пробивает…

– Мы снаряжаем партию покрупнее… Не напрягайся, я сам этот вопрос с Фарой решу. В общем, снаряжаем партию. Маркируем ее иначе. Пусть там будет не наш орел, а… скорпион, например.

– Ну и, ну?

Теперь уже не спешил Саша. Он нарочито медленно достал пачку сигарет, выбил оттуда одну.

– Зажигалка есть? – спросил он Коса, демонстративно не замечая своего «ронсона» с дарственной надписью «Саше на годовщину свадьбы от друзей и подруг». Как его Оля потом пилила за этих вот мифических «подруг»!

Космос взял именную безделушку, чиркнул огоньком. Повторил:

– Ну и?

Саша с удовольствием затянулся и, выпустив дым в три кольца, наконец соизволил объяснить:

– А утечку о прибытии груза делаем по двум направлениям – в сторону Кудели, и в сторону Фатоса.

– И они…

– И они встречаются в назначенном нами месте. И ловят друг друга, что называется, с поличным. Постреляют немного. И кто-нибудь кого-нибудь сожрет. А мы пока со стороны понаблюдаем.

– Но ведь первым делом они разгромят наш металлический офис в Вене. – Кос в уме просчитывал возможные варианты. – И у «металлических парней» неприятностей прибавится.

– Подтянем уральскую пехоту для охраны. Хотя…

– Что хотя?

– До меня дошла информация, что наши дорогие партнеры, Павел Исидорович и Владимир Борисович, на себя пытаются тянуть общее одеяло. Только за последний месяц они открыли ряд подставных фирм, через которые часть доходов прячут в оффшоры. Все бы ничего, все так делают. Мне не нравится только одно. Почему я обо всем этом узнаю не от них? Они меня что, за доброго идиота держат? Я что, похож, скажи, а?

Кос добросовестно вгляделся в друга:

– Нет, на доброго идиота ты, Саня, не похож. А может, привести в действие давнее предложение Фила – просто загасить их, и дело с концом?

– Да я как раз к тому же. Только пусть их другие гасят. – Саша потушил сигарету, не выкурив и половины. – А я команду дам – ревизию срочную провести, человечка надежного пошлем, сообразительного. Уральские пацаны и прикроют. Ну, дело говорю?

– Дело, дело, Белый. Только уж больно все тонко вырулиться должно. Как бы не порвалось…

– Не должно, Кос. А с трио бандуристов мы разберемся таким вот макаром…

Саша на белом листе написал крупно «ТРИО БАНДУРИСТОВ», внизу нарисовал физиономии, которые он хорошо знал. Из переданных Введенским досье. Слишком хорошо. Фатос даже однажды приснился ему под утро. Развалился в кресле и чистил ногти. Бр-р-р, отвратный тип. Тощую физиономию Фатоса Саша украсил длинными тараканьими усами, лихо закрученными на концах в поросячьи хвостики. По краям рожи карикатурного красавчика кудели росли уши, как у летучей мыши. Круглое лицо Кирпича добро улыбалось с рисунка, а маленькие глазки слились в одно длинное хитрое око, по центру которого встретились две точки зрачков.

– Надо так подставить этого гребаного албанца, чтобы его по любому замочили. – Саша обвел в кружок Фатоса и от него направил стрелку к Куделе. – Куделе только повод нужен. И он его получит. Макс уже ни на шаг не отходит от Куделиного фрица. В нужный момент он его уберет. А Хохла мы просто полиции сдадим – есть тут у меня одна мыслишка. За своих Куделя на уши встанет. И уже безо всякой предъявы пойдет Фатоса мочить. Если все срастется, уже полегче будет. Останется разобраться с Куделей. То еще чмо. – Саша поставил возле Куделиных ушей по маленькому вопросительному знаку.

– А Кирпич как? Не просечет фишку? – кивнул на толстяка Кос.

– А как? Европа далеко… С Кирпичом мы сможем найти общий язык. Он мужик тертый, умный и, главное, с царем в голове. Ему самому эти два остолопа поперек горла стоят. Так что он будет только благодарен тому, кто их уберет. Но мы будем скромными. Нам ведь лишние лавры и лычки на погонах не нужны? – Саша обаятельно улыбнулся, ставя возле Кирпича жирный знак восклицательный. Затем еще и еще один.

– Красиво раскладываешь, Белый. Лишь бы нам не обжечься. До посинения.

– Кос, ну ты же у нас голова! – Саша встал, подошел к стеллажу, достал бутылку «Хеннеси». – Обмозгуй на досуге детали. Пара лишних тузов в прикупе нам не помешает. Как говорил по этому примерно поводу Карл фон Клаузевиц: «Чтобы обратить войну в игру, нужен лишь элемент случайности, но в нем никогда недостатка нет». Побеждает тот, кто эти «случайности» готовит заранее. Выпьем, что ли, за удачу! Вроде ничего конь.

– Давай, Саня! Я налью.

Плеснув в рюмки коньяка, Кос поднял свою:

– Ну, за нее, родимую?

Саша тут же присоединился и заговорщицки подмигнул Косу:

– И за тузы в прикупе.

– Все будет тип-топ, Саня. Это я, Космос Юрьевич, тебе обещаю!

Если уж начистоту, то Саша рассказал Косу лишь упрощенную схему. На самом деле в ее реализации должно быть задействовано гораздо больше ходов и людей. А Космос… Меньше знаешь, крепче спишь.

– Кос!

– А?

– А не оторваться ли нам?

– В смысле? В кабак? В казино? К бабам?

– Круче, Кос. В парк Горького.

– А что там такое?

– Только что новые американские горки поставили. Едем?

– Ну… – изумленно согласился Кос. Непредсказуемые ходы Белого всегда заставали его врасплох.

– А то я так в канцелярскую крысу превращусь. – Саша сгреб все бумаги со стола в верхний ящик. И спросил серьезно. – Посмотри, у меня там сзади ничего нет?

– Вроде нет, – Кос налил по новой. – А что?

– Хвост не отрастает? Крысиный, – уточнил Саша.

– Хвост у тебя, Белый, спереди растет, – заржал Космос и немедленно выпил.

На американских горках захватывало дух и организм без лишних усилий выделял изрядную дозу адреналина.

Потом катались на цепочных каруселях. Там уже пели. Потому что перед тем пили. А еще перед тем купили связку воздушных шаров и по одному запускали в небо. Пили и после этого. И во время. За каждый отпущенный на волю шар.

После петли Нестерова решили снизить градус лютости. Подходящий объект нашелся среди детских аттракционов. Было уже восемь вечера, поэтому молодого карусельщика вытащили из норы, где он с дружбаном в оранжевой робе уже разложил нехитрый закусон под поллитровочку.

– Запускай, мужик! – Космос, шатаясь, попытался вытащить пистолет, но Саша остановил его:

– Давай, отец! – он кинул на покрытый газетой столик мятого «Франклина». – Видишь, гуляем!

И отец дал. Карусель крутилась на полной скорости, уже битый час. Или два. Или полчаса. В такой круговерти разве разберешь? Похоже, «отец» с оранжевым забыли о пацанах. А те отрывались по полной.

Кос оседлал розовую в цветочках лошадку:

– Это не лошадь, это пони! – орал он на весь парк.

– Ты – кентавр! – на весь же парк отвечал Саша.

Он ехал задом наперед на веселеньком зелененьком львенке. Держась за хвост, подозрительно крошащийся на месте стыка с попой зверя.

– Мы поедем, мы помчимся на оленях утром ранним… – вопил Кос.

– И отчаянно ворвемся прямо в снежную зарю-у, – не отставал Саша.

К пятой песне их уже изрядно мутило.

– Отец, – надрывался Кос, – сними с коня!

Он достал-таки пистолет и трижды выстрелил в небо.

– Победа! – заорали друзья хором, когда, наконец, карусель, стала тормозить, а затем и остановилась. Только теперь уже кружилась вся земля.

Кос отошел к оградке и повернулся к Саше спиной.

– Э-э! – смеясь, окликнул его Саша, – что, а?

– Территорию мечу, – пьяным голосом ответил Космос. – Это теперь все наша территория, понял, брат?

Оля уже спала. Во всяком случае, свет в квартире не горел. Саша бесшумно, как ему казалось, открыл дверь и в темноте стал в прихожей разуваться. И, не в силах побороть шнурки, стянул ботинки прямо так. Те с глухим стуком обиженно шлепнулись на пол.

– Так, – услышал Саша и оторвался, наконец, от ботиночной возни. Он поднял глаза. Перед ним была Оля. В чем-то прозрачном. И красивом. Он никак не мог рассмотреть.

– Олька, не кружись, пожалуйста, – жалобно попросил он. Но, кажется, кружилась не Оля, а вся квартира. Черт его знает что творится в этом мире! Ни на минуту нельзя отвлечься!

– Белов, ты пьян, – констатировала Оля.

– Немного, – не мог не согласиться Саша и заржал, вспомнив хвост львенка. Он все-таки дал трещину. Оказалось, что под гипсом или чем там находился толстенный проволочный трос. Такой вот правильный попался зверь.

– Ты что развеселился? Давай спать! – строго сказала Оля, сама едва удерживаясь от смеха. Белов запутался в двух ботинках. Подумать только! Она не злилась на мужа даже за то, что он не заметил необыкновенную чистоту их квартиры. Ладно, утром она ему все в деталях покажет. А пока – спать!