"Способы создания миров" - читать интересную книгу автора (Гудмен Нельсон)

4. Способы создания миров

Не претендуя на инструктирование богов или других создателей миров, или на попытку какого бы то ни было всестороннего или систематического обзора, я хочу проиллюстрировать и прокомментировать некоторых из процессов, которые входят в создание миров. Фактически я заинтересован скорее определенными отношениями среди миров, чем тем, как специфические миры сделаны из других, если это так.

В значительной степени, но ни в коем случае не полностью создание миров состоит из разделения и сложения, часто совмещающихся: с одной стороны, из деления целого на части и родов на виды, из анализа состава комплексных величин, из проведения различий; с другой стороны, из составления целых и родов из частей, членов и подклассов, из объединения единиц в комплексы и создания связей. Эти композиция и декомпозиция обычно производятся, сопровождаются или поддерживаются применением ярлыков — таких, как имена, предикаты, жесты, картины и т. д. Таким образом, например, темпорально разнесенные события могут быть объединены под именем собственным или идентифицированы как составляющие 'предмет' или 'человека'; или снег может быть разделен на несколько веществ согласно терминам эскимосского словаря. Метафорическая передача — например, когда предикаты вкуса применяются к звукам — может производить двойную реорганизацию, одновременно и вновь сортируя новую область применения, и связывая ее с прежней областью (LA: II).

Идентификация основана на организации в объекты и рода. Ответ на вопрос "То же самое или не то же самое?" должен всегда быть "То же самое что?"[10] Различные вещи могут быть теми же самыми, что и определенные другие вещи: то, на что мы указываем, вербально или иными способами, могут быть разные события, но тот же самый объект, разные города, но то же самое государство, разные члены, но тот же самый клуб или разные клубы, но те же самые члены, разные подачи, но тот же самый бейсбольный матч. Позиция "мяч в игре" отдельной игры может состоять из темпоральных сегментов дюжины мячей. Когда психолог задает ребенку вопрос о тождестве содержимого при переливании из одного сосуда в другой, то он должен учитывать, о каком тождестве он спрашивает — о тождестве объема или глубины, или формы, или материала и т. д.[11] Идентичность или постоянство в мире есть идентичность относительно того, чем является предмет в пределах организации этого мира.

Пересечение разнообразных объектов друг с другом в сложных образцах может принадлежать одному и тому же миру. Мы не создаем новый мир каждый раз, когда мы берем вещи обособленно или сочетаем их некоторым способом; но миры могут отличаться по тому, что не все принадлежащее одному принадлежит другому. Мир эскимоса, не ухватывающего объемлющее понятие снега, отличается не только от мира жителя Самоа, но также и от мира жителя Новой Англии, не ухватывающего различий эскимоса. В других случаях миры отличаются в ответ скорее на теоретические, чем практические потребности. Мир, где точки представляют собой элементы, не может быть уайтхедовым миром, где точки представляют собой некоторые классы — семейства областей, или где точки представляют собой некоторые пары пересекающихся линий, или пересечения трех плоскостей. То, что точки нашего каждодневного мира могут быть одинаково хорошо определены любым из этих способов, не подразумевает, что точка может быть идентифицирована в любом мире с классом, парой линий и тройкой плоскостей, так как все они отличаются друг от друга. Снова мир системы, принимающей минимальные конкретные явления за атомарные, не может признать качества как атомарные части этих конкретных явлений.[12]

Повторение, так же как и идентификация, является относительным к организации. Мир может быть неуправляемо гетерогенен или невыносимо монотонен в зависимости от того, как события сортируются в рода. Действительно ли сегодняшний эксперимент повторяет вчерашний или нет, насколько бы ни отличались два события, зависит от того, проверяют ли они общую для них гипотезу. Как выражает это сэр Джордж Томсон:

Аналогичным образом, два сильно отличающихся друг от друга исполнения музыкального произведения тем не менее являются исполнениями одного и того же произведения, если они соответствуют той же самой партитуре. Система нотации различает конститутивные и контингентные аспекты исполнения, таким образом выбирая те роды исполнения, которые могут считаться валидными (LA, pp. 115–130). Вещи 'продолжаются тем же способом' или нет в зависимости от того, что расценивается как тот же самый способ; 'теперь я могу продолжать',[14] в смысле Витгенштейна, когда я нашел знакомый образец или его приемлемое изменение, которое подходит для всех данных случаев. Индукция требует принятия некоторых классов в качестве релевантных родов, исключая их из других. Только так, например, наши наблюдения изумрудов показывают какую бы то ни было регулярность и подтверждают, что все изумруды скорее зеленые, чем «зиние» (то есть они исследованы ранее данной даты и являются зелеными или не исследованы раньше данной даты и являются синими — FFF, pp. 72–80). Однородность природы, которой мы поражаемся, или ее ненадежность, против которой мы протестуем, принадлежат миру нашего собственного создания.

В этих последних случаях миры отличаются по релевантным родам, которые в них входят. Я говорю здесь «релевантный» скорее, чем «естественный», по двум причинам: во-первых, «естественный» — неподходящий термин, чтобы охватить не только биологические виды, но и такие искусственные роды как музыкальные произведения, психологические эксперименты и типы машин; и во-вторых, «естественный» предполагает некоторый абсолютный категорический или психологический приоритет, в то время как рассматриваемые роды довольно привычны или традиционны, или изобретены для новой цели.

В то время как мы можем сказать, что в обсужденных случаях некоторые релевантные роды[15] одного мира отсутствуют в другом, мы могли бы, возможно, с большим основанием сказать, что эти два мира содержат одни и те же классы, по-другому сортируемые в релевантные и нерелевантные роды.

Некоторые релевантные роды одного мира могут не просто отсутствовать в другом, а скорее присутствовать как нерелевантные роды; некоторые различия среди миров являются различиями не столько во включаемых объектах, сколько в их выделении или акцентировании, и эти различия влекут за собой не меньше последствий. Подобно тому, как сделать ударение на всех слогах означает не сделать ударение ни на одном, так и принять все классы за релевантные роды означает не принять в качестве таковых ни один класс. В одном мире может иметься много родов, служащих различным целям, но для несовместимых акцентов и контрастирующих миров могут иметься противоречивые цели, равно как и противоречивые концепции того, какие роды служат данной цели. Цвет «зиний» не может быть релевантным родовым признаком для индукции в том же самом мире, что и зеленый, поскольку это устранило бы некоторых из решений, правильных или неправильных, которые составляют индуктивный вывод.

Некоторые из наиболее поразительных контрастов акцентирования представлены в искусстве. Многие из различий между изображениями Домье, Энгра, Микеланджело и Руо являются различиями в подчеркнутых аспектах. Конечно, то, что может считаться акцентированием, отправляется от той относительной известности, которая предоставляется нескольким аспектам в текущем мире нашего повседневного наблюдения. С изменением интересов и новым пониманием визуальная нагрузка аспектов объема, линии, позиции или освещения изменяется, и мир вчерашнего уровня кажется странно искаженным — реалистический пейзаж из вчерашнего календаря становится отталкивающей карикатурой.

Эти различия в акцентировании также приводят к различию в распознавании релевантных родов. Несколько изображений одного и того же предмета могут, таким образом, помещать его в различные категориальные схемы. Подобно тому, как изумруд может быть рассмотрен как имеющий зеленый цвет или «зиний» цвет, даже если это один и тот же изумруд, так и «Христос» Пьеро делла Франческа и «Христос» Рембрандта принадлежат мирам, организованным в различные роды.

Однако произведения искусства скорее характерно иллюстрируют релевантные роды, чем называют или описывают их. Даже там, где предметные области — описанные или изображенные вещи — совпадают, иллюстрируемые или выражаемые признаки или роды могут быть очень различны. Рисунок линии мягко драпированной ткани может иллюстрировать ритмичные линейные образцы, а стихотворение, не содержащее слова «печаль» или его синонимов и никакого упоминания о грустном человеке, может в силу своего языка быть грустным и выражать пронзительную печаль. Различие между высказыванием или представлением с одной стороны и показом или иллюстрированием — с другой становится даже более очевидным в абстрактной живописи, музыке, танце, которые не имеют никакого предмета, но тем не менее проявляют — экземплифицируют или выражают — определенные формы и чувства. Экземплификация и экспрессия, хотя и направлены в противоположную сторону от обозначения — то есть от символа к его буквальным или метафорическим признакам, а не к самому предмету символизации — являются не менее символическими референциальными функциями и инструментами создания миров.[16]

Акцент или нагрузка не всегда бинарны, как и сортировка на релевантные и иррелевантные роды или на важные и незначительные признаки. Оценки уместности, важности, полезности, ценности часто требуют иерархии скорее, чем дихотомии. Такие случаи нагрузки являются также случаями особого типа упорядочения.

Миры, не отличающиеся по объектам или по акцентированию, могут отличаться по упорядочению; например, миры различных конструктивных систем отличаются порядком происхождения. Как ничто не находится в покое или в движении иначе, чем по отношению к системе координат, так и ничто не является примитивным или деривационно приоритетным по отношению к чему-либо, кроме конструктивной системы. Однако происхождение, в отличие от движения, почти не представляет непосредственного практического интереса, и поэтому, хотя мы в нашем повседневном мире почти всегда (по крайней мере, временно) принимаем систему координат, мы редко принимаем деривационное основание. Выше я сказал, что различие между миром, где точки являются парами линий, и миром, где линии состоят из точек, заключается в том, что последний, в отличие от первого, допускает в качестве объектов нелинейные элементы в пределах линий. Но мы можем сказать и иначе, а именно, что эти миры отличаются по своему деривационному упорядочению линий и точек деривационно неупорядоченного мира повседневного дискурса.

Упорядочения различного вида проникают в восприятие и практическое познание. Обычное упорядочение яркости в цвете следует за линейным увеличением физической интенсивности света, но обычное упорядочение оттенков искривляет прямую линию увеличивающейся длины волны в круг. Порядок включает периодичность, также как и смежность; обычное упорядочение высоты звука производится по тонам и октавам. Виды упорядочения изменяются с обстоятельствами и целями. Во многом так же, как в различных геометриях изменяется природа формы, так и воспринятые образцы изменяются при различных упорядочениях; образцы, воспринятые в масштабе с двенадцатью тонами весьма отличаются от воспринятых в традиционном масштабе с восьмью тонами, и ритмы зависят от разметки на такты.

Радикальное переупорядочение другого вида происходит при построении статического изображения при сканировании картинки или при создании объединенного и всестороннего изображения предмета или города из временно, пространственно и качественно гетерогенных наблюдений и других единиц информации.[17] Читатели, владеющие скорочтением, иногда воссоздают нормальный порядок слов в результате ряда фиксаций, переходящих снизу левой страницы книги наверх правой.[18] Пространственный порядок на карте или в музыкальной партитуре переводится во временную последовательность путешествия или исполнения произведения.

Более того, вообще все измерения основаны на порядке. В самом деле, мы можем перцептуально или познавательно обращаться с обширными количествами материала только при помощи подходящих мер и правильных объединений. Гомбрич обсуждает десятичную периодизацию исторического времени — в десятилетия, столетия и тысячелетия.[19] Ежедневно время размечено на двадцать четыре часа, а каждый из них — на шестьдесят минут по шестьдесят секунд. Безотносительно к тому, что еще может быть сказано об этих способах организации, они не 'найдены в мире', но встроены в мир. Упорядочение так же, как композиция, разложение и нагрузка целого и родов, участвует в создании миров.

Создание одного мира из другого также требует обычно обширной расчистки и заполнения — фактически вырезания некоторого старого материала и поставки некоторого нового. Наша способность обозрения в принципе неограниченна, и то, что мы принимаем, обычно состоит из значимых фрагментов и намеков, нуждающихся в существенном дополнении. Нередко художники искусно используют это: литография Джакометти полностью представляет идущего человека лишь несколькими беглыми линиями головы, рук и ног в нужном соотношении и позиции относительно незаполненного пространства листа; рисунок Кэтрин Стургис передает хоккеиста в движении единственной нагруженной линией.

Мы находим то, к обнаружению чего мы подготовлены (то, что мы ищем, или то, что бросает серьезный вызов нашим ожиданиям), и, вероятно, будем игнорировать то, что ни помогает, ни препятствует нашему поиску — это хорошо известно из повседневной жизни и достаточно подтверждено в психологической лаборатории.[20] В тягостном опыте проверки опечаток и в более радостном — наблюдения за квалифицированным фокусником мы неизбежно пропускаем что-то, что там есть, и видим нечто, чего там нет. Память редактирует более безжалостно; человек, равно владеющий двумя языками, может помнить пункты заученного списка, забыв, на каком языке они были внесены в список.[21] И даже в пределах того, что мы чувствуем и помним, мы отклоняем как иллюзорное или незначительное все то, что не может быть приспособлено к архитектуре мира, который мы строим.

Ученый не менее решителен, отклоняя или удаляя большинство объектов и событий мира обычных вещей при экстраполяции кривых по разбросанным данным и при выдвижении сложных структур на основе скудных наблюдений. Таким образом он стремится строить мир, соответствующий выбранным им понятиям и повинующийся своим универсальным законам.

Замена так называемой аналоговой системы на так называемую цифровую через артикуляцию отдельных шагов требует процедуры удаления; например, чтобы использовать цифровой термометр с разметкой в десятых долях градуса, надо не признавать никакую температуру расположенной между 90 и 90,1 градусами. Подобное удаление происходит в стандартной музыкальной нотации, которая не признает никакого тона между до и до-диез и никакой продолжительности между одной шестьдесятчетвертой и одной стодвадцатьвосьмой. С другой стороны, дополнение происходит, когда, скажем, аналоговый инструмент заменяет цифровой при регистрации посещаемости или при сообщении о собранных средствах, или когда скрипач играет по партитуре.

Возможно, наиболее захватывающие случаи дополнения могут быть обнаружены в восприятии движения. Иногда движение в перцептуальном мире является результатом запутанной и избыточной конкретизации физических стимулов. Психологам давно известен так называемый 'фи-феномен': при тщательно управляемых условиях, если два пятна света мигают на коротком расстоянии друг от друга и в быстрой последовательности, то зритель обычно видит пятно света, непрерывно перемещающееся от первой позиции до второй. Это достаточно замечательно само по себе, поскольку, конечно, направление движения не может быть определено до второй вспышки; но восприятие имеет даже б#243;льшую креативную силу. Пол Колерс недавно показал,[22] что, если первое пятно-стимул является круглым, а второе квадратным, то увиденное перемещающееся пятно плавно преобразуется из круга в квадрат; часто без всяких проблем происходят также преобразования между двухмерными и трехмерными формами. Более того, если между двумя пятнами-стимулами поставлен световой барьер, то перемещающееся пятно обходит вокруг барьера. Почему происходят эти дополнения — замечательная тема для предположений (см. далее главу V).

Наконец, некоторые изменения формы могут в зависимости от точки зрения рассматриваться или как исправления, или как искажения. Физик сглаживает приблизительную кривую, которая удовлетворяет всем его данным, до самой простой формы. Линия, заканчивающаяся стрелками вовнутрь, кажется нам длиннее физически равной линии, заканчивающейся стрелками вовне. Наше зрение имеет тенденцию увеличивать размер меньшей, но более ценной монеты по сравнению с размером большей, но менее ценной.[23] Карикатуристы часто переходят от избыточного акцентирования к фактическому искажению. Пикассо, отправляясь от «Менин» Веласкеса, а Брамс — от темы Гайдна, создали чудесные вариации, доходящие до откровений.

Таковы способы, которыми создаются миры. Я не говорю, что таковы все способы. Моя классификация не претендует ни на всесторонность, ни на четкость, ни на обязательность. Мало того, что иллюстрируемые процессы часто происходят в комбинации, но и выбранные примеры иногда одинаково пригодны для более чем одного заголовка; например, некоторые изменения могут рассматриваться альтернативно как перенагрузки или переупорядочения, или деформации, или как все перечисленное, а некоторые удаления также являются вопросом композиционных различий. Все, что я попробовал сделать — это предположить некоторое разнообразие процессов, находящихся в постоянном использовании. Конечно, можно развить и более плотную систематизацию, однако ни одна не может быть окончательной; поскольку, как отмечено ранее, уникальный мир миров наличествует не в большей степени, чем уникальный мир.