Коста Данаос, ученый-естествоиспытатель, специалист по восточным единоборствам – один из пяти людей Запада, которые были отобраны для обучения у ныне живущего мастера древнего даосской традиции Mo-Пай. «Маг с Явы» – история обучения Косты Данаоса у Джона Чана, наследника школы Mo-Пай, хранившей свои секреты более двух тысяч лет. В книгу вошли объяснения сверхъестественных способностей Джона Чана с точки зрения современной физики – способностей, которые показались бы западному читателю скорее невероятно ловкими трюками, чем реальными биоэнергетическими явлениями, не существуй огромного числа свидетельств, указывающих на то, что Джон Чан – настоящий виртуоз в управлении жизненной энергией ци.

УДК 821.14-312.2+221.3 ББК 84(4Гре)-4 + 86.33

ISBN 5-9689-0014-8

© Kosta Danaos, 2000

© А.Дикарев, перевод, 2004

© «Гаятри», 2005

СОДЕРЖАНИЕ

ПРЕДИСЛОВИЕ3

Глава 1. СКВОЗЬ ЗЕРКАЛО7

Глава 2. ЖИЗНЕННАЯ СИЛА14

Глава 3. НАЧАЛО21

Глава 4. БЕССМЕРТИЕ28

Глва 5. ИСТОРИЯ ЛЯО-ШИФУ44

Глава 6. УРОКИ, КОТОРЫЕ НАДО ВЫУЧИТЬ53

Глава 7. ИНЬ И ЯН67

Глава 8. ВОЛЯ НЕБЕС78

Глава 9. КЕРИС88

Глава 10. ПРИРОДА РЕАЛЬНОСТИ97

Эпилог. Я ДЕЛАЮ ПЕРЕДЫШКУ.106

Приложение 1. КОММЕНТАРИИ115

Приложение 2. НАБЛЮДЕНИЯ И РАЗМЫШЛЕНИЯ129

ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ ОТ ИЗДАТЕЛЯ136

Глава 1. СКВОЗЬ ЗЕРКАЛО

ПЕРВЫЙ КОНТАКТ

По образованию я ученый и имею степени по двум инженерным специальностям. Кроме того, я работал в одной из крупнейших мировых корпораций ведущим инженером проекта. Чувство логики и социальные стереотипы сделали из меня человека, который не сразу верит всему, что видит или слышит в кино. Мне необходимы неоднократные доказательства, чтобы я поставил под сомнение сложившуюся у меня систему представлений. Однако когда я встречаю подтверждения тому, в чем хотел убедиться, то ни на секунду не сомневаюсь в их правдивости. Я уверен, что, если вижу что-либо своими глазами, это подлинное явление, а не что-то специально подстроенное, не подделка. Я был убежден в этом. Может быть, новое тысячелетие изменит наше мышление и позволит человеку, с воспитанием усвоившему западный образ мыслей и научное мировоззрение, воскликнуть, увидев что-либо не соответствующее признанным законам природы: «Верю!».

Как я уже заметил в предисловии, хорошо сделанное документальное свидетельство, предложенное братьями Лорном и Лоренсом Блэрами в фильме под названием «Огненное кольцо», являет совершенно поразительного восточного человека, совершающего вещи, невозможные с точки зрения западной медицины и физики: используя внутреннюю биоэнергетику, этот человек воспламеняет газету. И проделывает это спокойно, почти бесстрастно. Вот он выждал, пока съемочная группа подготовится, взглянул на оператора, вытянул правую руку над скомканной газетой, напрягся всем телом и поджег ее. Зритель мог уловить, что из открытой ладони исходила какая-то энергия – настолько мощная, что газета ярко вспыхнула.

Есть, по крайней мере, две причины считать, что этот трюк был очередным фокусом. Первая: создатели фильма были в сговоре с иллюзионистом и, используя спецэффекты, устроили мистификацию зрителей. Вторая: герой фильма сам надувал его авторов, замаскировав кусочек фосфора или какого-то другого горючего вещества в скомканной бумаге и подгадывая его возгорание таким образом, чтобы он совпал с моментом самопроизвольного окисления. Но я был убежден, что ни то, ни другое неверно; я был уверен, образно говоря, что смотрю на «настоящего Маккоя».

Прежде всего, меня убедил сам человек. Он был крепкого телосложения, настоящий азиат, улыбчивый и скромный. По виду среднего возраста, хотя с густыми темными волосами и молодой кожей лица; только глаза выдавали его возраст, светясь мягкой искренностью. Он говорил проникновенно и сострадательно, без тени лукавства. Он даже волновался перед камерой! Самое важное: как оказалось, он лично ничего не получил от съемок; ни его имя, ни место жительства не были обнародованы, и, конечно же, он не просил за показ своего искусства денег. Однако ни одна из подобных мыслей не пришла мне тогда в голову. В тот момент, когда я впервые смотрел «Огненное кольцо» на видео, я понял только одно: наконец-то после двадцатипятилетних поисков я встретил своего Учителя; я смотрел на него и узнавал его. Ничто уже не могло остановить меня от поездки к нему.

Как и многие люди моего поколения, я долгое время изучал боевые искусства. Начал лет в десять, прошел через несколько школ восточных единоборств и к двадцати годам остановился на японской борьбе джиу-джитсу. Занимаясь восточными единоборствами, добивался одного: мне хотелось быть похожим на актера Дэвида Карридана, который так выразительно продемонстрировал свое мастерство в популярном тогда сериале «Кунфу». А вообще я хотел познать искусство, мастера которого были мудрыми просвещенными философами, способными, если надо, убить одним ударом тигра, однако презиравшими насилие, для которого были натренированы. Я мечтал об искусстве, которое делало бы меня с годамисильнее, а не слабее. Я мечтал об искусстве, посредством которого мой Учитель объяснил бы мне меня самого и мир вокруг. Я хотел быть как Гуай Чжан Кэйн.

Я искал такого наставника по всему свету, но люди, которых я находил, делились на три категории: просвещенные философы, которые не смогли бы выбраться и из бумажного мешка, будь у них такая задача; совершенные животные – они были прекрасными бойцами, но цивилизованный человек не мог бы пригласить их в свой дом; люди, на первый взгляд вполне подходящие, однако либо недостаточно мудрые, либо ленивые, либо жуликоватые, либо эмоционально неуравновешенные. Вполне возможно, впрочем, что это я был недостоин этих учителей и покидал их, не поняв до конца.

В прошлом я неоднократно отвергал китайские боевые искусства из-за недостаточного знания о них, поскольку такие сведения мало распространены на Западе. В 70 – 80-х годах XX века китайские боевые искусства пользовались дурной славой из-за нехватки компетентных преподавателей. Гораздо труднее было найти надежного учителя, чем мошенников, старающихся нажиться на популярности фильмов о кунфу. А поехать в поисках истинного мастера в коммунистический Китай до 1992 года я не мог из-за моей работы. И все же, как усердный ученик, я читал книги серьезных исследователей и учителей. Я знал теорию китайских боевых искусств и знал, что человек, которого я увидел в фильме, был китайцем. Я также узнал, что поразившее меня явление называется нэйгун – управление внутренней энергией.

Я должен был найти его.

Я знал, что это будет нелегко. Я не знал его имени. В документальном фильме сообщалось, что он живет на Яве или на Бали, но я даже не знал, правда ли это, – в принципе его могли снять и в Сан-Франциско. Кроме того, я не говорил ни на китайском, ни на малайском.

Спустя десять дней я летел в столицу Индонезии Джакарту. После восемнадцатичасового перелета я остановился в самом чистом из всех грязных мотелей на Ялан Якса и расслабился до утра. Я знал, что путешествие будет трудным.

На следующий день я положил в карман пачку фотографий – кадры, которые сделал с «Огненного кольца», и отправился в джакартский Китайский квартал – район под названием Глодок. Я решил обойти все здешние аптеки и клиники акупунктуры и спрашивать, не знает ли кто человека с фотографий. На тот момент такая идея показалась мне подходящей.

Люди думали, что я ненормальный.

Я, должно быть, отнимал у них уйму рабочего времени. Я впервые был в Индонезии, ждал худшего и был одет как западный турист на сафари. Кто-то из торговцев смеялся мне в лицо, кто-то сухо советовал, чтобы я «отвалил». Один даже вытолкал меня вон! После шести или семи часов безуспешных расспросов, блуждая среди попрошаек и прокаженных в сопровождении стайки уличной ребятни, я набрел на китайский храм в центре квартала и вошел внутрь. Уличный шум мгновенно отступил, и я остался один.

Служители храма были озадачены. Что я здесь делаю? Я был слишком смущен и растерян, чтобы сказать правду. Они покормили меня, дали напиться и выпроводили.

На следующий день я вернулся в Глодок, окрепнув в своей решимости и вооружившись запиской, которую по моей просьбе написал служащий отеля. Позднее я узнал, что именно он написал:

«Уважаемые сэр или мадам! Я глупец-иностранец, которого обманом заманили сюда аж из Греции. Это фото человека, которого я видел в кино; я ищу его. Я не знаю ни его имени, ни где он живет. Не встречался ли он вам? Спасибо».

Теперь люди были со мной более вежливы и чаще улыбались. После нескольких часов скитаний и дипломатичных отказов я вновь направился к храму, думая, что встречусь со вчерашними друзьями.

Они были рады моему приходу, но озадачены еще больше, чем вчера. На этот раз я купил на всех еды, мы уселись и стали вместе обедать, смеясь и объясняясь на ломаном английском, дополняемом жестами. По мере роста взаимной симпатии в них нарастало любопытство к цели моего приезда.

– Коста, скажи, что ты здесь делаешь?

– Занимаюсь такой ерундой, что лучше вам и не знать. Однако они были столь настойчивы, что, в конце концов, я сдался и, не вдаваясь в объяснения, протянул им записку.

Внезапно лица их окаменели, а от улыбок не осталось и следа. Я почувствовал, как по спине пробежал холодок. Один из моих новых друзей шепнул что-то мальчику, и тот убежал. Потом все разом поднялись.

– Оставайся здесь, – сказали мне.

Десять минут спустя на велосипеде подъехал жилистый китаец неопределенного возраста. Он протянул мне руку и сел рядом.

– Меня зовут Акинг, – сказал он. – Я ученик человека, которого ты разыскиваешь.

Акинг расспрашивал меня почти неделю. «Кто тебя послал?» и «Зачем ты приехал сюда?» – слышал я вновь и вновь. Ему казалось невероятным, что я смог так легко разыскать Учителя, приехав из Греции прямо сюда, не зная местности и здешних обычаев. Он был убежден, что я агент какой-то тайной спецслужбы, даже попросил отдать ему мой паспорт. Через неделю Акинг наконец назвал мне город в западной части Явы и велел вылететь туда на следующее утро; человек, которого я видел в фильме, будет ждать меня там, сказал он. Признаться, я ему не поверил.

Это было бы слишком просто, чересчур просто. Я подумал, что лицемерные китайцы решили сыграть злую шутку с иностранцем, посылая его за несбыточной мечтой шутки ради. Когда я садился в самолет, меня одолевали сомнения; приземлившись, я почувствовал себя идиотом; окончательно убедился в этом, когда, прибыв на такси по данному мне адресу, узнал, что того, кого я ищу, нет на месте. Мне было сказано зайти в два часа. По крайней мере, говорили по-английски.

Несколько часов я сидел в грязном мотеле и курил сигареты. Я поклялся отомстить людям, пославшим меня сюда. Я научу их уважать греков. Ха! Вы слыхали о Троянской войне, ребята? Вы просчитались. Я чувствовал, что достоин смеха и туп, как осел. Твердил себе, что меня разыграли, что я потратил кучу денег, чтобы прибыть сюда, что я легковерный, наивный глупец и все такое.

Я вернулся по указанному адресу в два часа. Человек был на месте.

Не могу передать состояние радостного шока и облегчения, которое я испытал, увидев Динамо Джэка перед его домом. А ведь я чуть не сошел с ума, поддавшись беспричинному гневу. Никто и не собирался меня разыгрывать. Акинг действительно пытался мне помочь, направив к своему Учителю.

Он пожал мне руку и пригласил в дом. Затем сказал, довольно просто, что его зовут Джон. Фамилия, написанная на двери латинскими буквами, была Чан, самая обычная для китайца. Джон Чан – то же, что Джон Смит в Соединенных Штатах. Так могут звать первого встречного.

Я официально представился.

– Коста, – произнес он, перекатывая мое имя на языке. Должно быть, оно звучало для него странно. – Как ты нашел меня?

Он говорил по-английски с легким акцентом, простыми фразами.

– Я видел фильм... на видео... – объяснил я.

– А... Это было несколько лет назад. Сказали, это нужно для научного исследования, иначе я бы ни за что не показал им то, что умею.

– Почему?

– Потому что дал обещание своему Учителю. Что я могу для тебя сделать? У тебя какая-то проблема?

Джон был хилером. Он занимался акупунктурой, используя классические для китайской медицины точки тела, и при этом дополнял процедуру тем, что посылал через иглы свою ци, или, если угодно, биоэнергию. Он вылечил сотни людей, которым не могла помочь западная медицина. В тот момент я всего этого не знал. Поэтому просто сымпровизировал.

– Проблемы есть. – Эту часть я репетировал много раз. – Боль в суставах после многих лет тренировок в боевых искусствах... Что-то вроде остеоартрита. Костные наросты и все такое.

Он улыбнулся.

– Слишком много лет неправильных тренировок, я думаю. Возможно, я смогу тебе помочь. Сперва надо тебя осмотреть.

– Хорошо.

– Я собираюсь тебя ощупать. Не пугайся.

Я снял рубашку, и он положил руки мне на грудь и на спину.

Представьте мощный электрический заряд, который проходит через все тело. Несмотря на его силу, вы каким-то образом ощущаете, что этот ток благоприятен, не разрушителен. Подобно радару, он что-то исследует, измеряет, улавливает... Я задохнулся и почти потерял сознание.

– У тебя очень хорошее сердце, – сказал он.

Я кивнул и судорожно вздохнул. Должно быть, я выглядел странно, но он, вероятно, к такому привык.

Мышцы у меня непроизвольно подергивались под потоком биоэнергии, которая исходила от него.

– Легкие в порядке. Почки хорошие. Печень в норме. Пока он говорил, я чувствовал, что прохожу своего рода интенсивное ультразвуковое обследование. Я ощущал его силу внутри себя, энергию, возрастающую по мере того, как он узнавал все больше и больше о моем физическом состоянии.

– О, – произнес он, наконец. – Я понял. Дело в крови. Твоя кровь по химическому составу предрасположена к отложениям кальция.

– Вы можете что-нибудь с этим сделать?

– Не уверен. Но можно попробовать. Где ты остановился? Я назвал мотель.

Он кивнул.

– Мы найдем тебе место получше. Чего еще ты хочешь?

– Я хочу стать вашим учеником! – выпалил я. Это был порыв, и я сразу же пожалел о нем. Для такого момента я приготовил убедительную речь, и не одну. У меня была в запасе речь В на случай, если речь А провалится, и так далее. Мне было тридцать пять, и за плечами был немалый жизненный опыт. Вообще-то я по характеру человек не воинственный, но здесь мне следовало хотя бы показать настойчивость и зрелость. Я же ощущал себя перед этим человеком ребенком. Точнее, беспомощным щенком.

– Нет, – сказал он. – Нет и нет. Я больше не набираю учеников. Но если хочешь начать лечение, можешь прийти завтра утром.

Я был сражен. Мне захотелось улететь домой, превратиться в пятилетнего малыша, забраться на колени к маме и зареветь. Вместо этого я вернулся в свой дешевый грязный номер и стал ждать.