"Не совсем джентльмен" - читать интересную книгу автора (Д`Алессандро Джеки)

Глава 6

Современная женщина должна понимать, что знание – это сила. Следовательно, оно является основным помощником, когда нужно понять мужчину, будь то друг, враг или любовник. Чем больше она будет знать, тем большей силой будет обладать в отношениях, а вероятность поражения станет ничтожной.

«Дамский путеводитель к счастью и душевному комфорту»

Чарлза Брайтмора

Утомленная после ночи, проведенной в раздумьях, и короткого сна, Виктория попросила подать ей завтрак в спальню. Выпив чаю с поджаренным хлебом и яйцами (видимо, это его куры постарались), она нашла в себе силы встать.

Виктории хотелось побыть наедине со своими мыслями, поэтому, не вызывая служанку, она надела любимый зеленый костюм для верховой езды и, убедившись, что письмо Натана надежно спрятано, отправилась на конюшню. Конные прогулки всегда проясняли ей мысли и поднимали настроение. Сейчас она остро нуждалась и в том и в другом. И все он виноват! Этот доктор Оливер, притворяющийся шпионом, прикидывающийся лекарем. Неудивительно, что он не придал значения их встрече три года назад, ведь у него, конечно, есть женщины во всех городах и весях! Она послужила лишь развлечением этому законченному негодяю. Виктория вспомнила, как флиртовала с ним в ту их встречу, – наверняка он замечательно провел время. Что ж, этого не повторится, слишком много чести.

После того как доктор Оливер покинул ее спальню вчера вечером, Виктория заперла дверь и приставила стул для надежности, затем целый час изучала письмо, пытаясь понять то самое тайное значение, скрытое в каких-то словах или отдельных буквах, но тщетно. Ну как может письмо, в котором только про искусство, музеи и погоду, содержать информацию про опасность и драгоценности? Когда Виктория устала до такой степени, что все поплыло у нее перед глазами, она решила бросить эту затею, но была твердо намерена возобновить попытки, когда вернется с прогулки, свежая и бодрая.

Неудача с расшифровкой письма расстраивала ее меньше, чем необъяснимая тревога, не покидавшая ни на минуту. Ее терзали взаимоисключающие эмоции. С ней такого не случалось прежде, когда ее жизнь сплошь состояла из светских событий, праздников в Лондоне и каникул в Бате. За исключением того поцелуя три года назад и переживаний в течение месяца, связанных с ним, ничего чрезвычайного в жизни Виктории не происходило. День за днем спокойно следовали по курсу, заданному ею самой. Но эта поездка вмиг все изменила: письмо в подкладке чемодана, вчерашний разговор с доктором Оливером в ее комнате...

Виктории казалось, будто штормовые волны швыряют ее из стороны в сторону, и ей холодно и больно от потока переживаний. Беспокойство за отца смешалось с чувством неопределенности и неверия. Но главное – предательство, которое она обнаружила, узнав о его тайной жизни. Она была зла на отца за то, что он обращался с ней как с ребенком. У нее накопилось огромное количество вопросов, ответы на которые она обязательно потребует от него по возвращении в Лондон. Как долго он служит короне? Знала ли мама об этом? Похоже, что нет, уж слишком это большое откровение.

И все же Виктория трепетала и гордилась удачным самоутверждением и неприступностью перед доктором Оливером. Знания, полученные из «Дамского путеводителя», сработали на славу, и, хотя ей пришлось изменить планы, чтобы дать новый ход событиям, ей удалось бросить вызов доктору Оливеру, не теряя возможности все-таки отомстить ему. Если Виктория заставит его принять ее помощь в миссии, то они будут проводить много времени вместе и она точно сможет спровоцировать его на еще один поцелуй. Потом она вернется в Лондон, выйдет замуж за одного из тех графов и займет желанное место в высшем обществе. Уж она постарается, чтобы эту встречу и поцелуй доктор Оливер надолго запомнил.

На одно короткое, волнующее мгновение ей вчера показалось, что он собирался поцеловать ее. То, как он прижал ее к стене, его мускулистые руки, притягательно широкая грудь... Такое головокружение она испытывала прежде только один раз – с ним же, три года назад. Сердце бешено колотилось, но не от страха, а от того, как невелико было расстояние между ними. От него приятно пахло льном, крахмалом и еще чем-то, она не смогла разобрать, но до сих пор ощущала этот аромат. Его сильное тело излучало тепло, такое соблазнительное, что ей пришлось прижаться к стене, чтобы побороть желание придвинуться ближе к нему, насладиться его запахом. Виктория чувствовала себя полностью подвластной ему.

Его прикосновения... он так мягко дотрагивался до ее пылавшего лица, что она с трудом устояла на ногах, готовая соскользнуть на пол. А это возмутительное предложение, что ей стоит раздеться прямо там, перед ним! Викторию от этого в жар бросило. «Этому никогда не бывать, доктор Оливер, хоть и знаю совершенно точно, как сильно вам этого хочется!»

Сейчас лидерство принадлежало ей, как в шахматной партии – ход королем... шах! Следующий этап – объявить мат, пока он не успел выставить защиту. Ей нужна была информация – о нем и об этой проваленной миссии. Вчерашний вечер открыл ей глаза на очень важные вещи, придав решительности. Она больше не позволит обращаться с ней как с ребенком – успокаивать поглаживанием по головке и посылать своей дорогой. Леди Виктория Уэксхолл – современная женщина и требует, чтобы с ней считались. «Держитесь, доктор Оливер, скоро ваша крепость будет разрушена».

Она вышла из дома через заднюю террасу и направилась к конюшням, осматривая открывавшийся сверху вид. По левую руку тянулись сады с ухоженными живыми изгородями и яркими благоухающими цветами. Они напомнили Виктории Уэксхолл-Мэнор – там тоже этим могли похвастаться. За садами раскинулись зеленые газоны, искрившиеся серебром утренней росы, а дальше на страже стояли высокие деревья, казалось, готовые проткнуть облака, все еще розоватые после восхода.

Она остановилась на секунду, перед тем как спуститься по крутым ступеням террасы. Прохладный ветерок приятно обдувал лицо, приглашая насладиться свежестью утра. Она подняла голову, закрыла глаза и сделала несколько глубоких вдохов. Воздух здесь был совсем другой, не просто чистый и свежий, как и везде за городом, но еще немного соленый из-за близости моря. Виктория решила, что обязательно надо прокатиться вдоль берега.

Понимая, что лучше уйти, пока никто не проснулся, она уже начала было спускаться, как ее остановило тихое мяуканье. Виктория посмотрела вниз и увидела котенка, тершегося об ее юбку.

– Ну, здравствуй, малыш, – сказала она нежно, наклонившись и погладив комочек шерсти за крохотными ушками. – Что ты здесь делаешь один? Где твоя мама?

Ответом был самый жалостливый звук, который Виктория когда-либо слышала.

– Ой, тебе, должно быть, совсем грустно.

Она взяла котенка на руки и, прижав к груди, стала успокаивать ласковыми словами. Сразу послышалось удовлетворенное мурлыканье.

– Ты мой хорошенький. – Она улыбнулась и легонько пощекотала котенка. Он был весь черный, кроме кончиков лап, – те были белые, как снег.

– Как будто лазил в ведро с краской, – сказала Виктория со смехом. Котенок опять довольно замурлыкал и положил переднюю лапу ей на рукав.

– Может, ты маленький дьяволенок, застрявший на дереве?

– Да, это он и есть, – сказал за спиной знакомый голос. Виктория резко обернулась. Доктор Оливер стоял всего в нескольких шагах, скрестив руки на груди. От столь неожиданной встречи у нее заколотилось сердце, при этом еще и в желудке заурчало – наверняка эти ужасные яйца никак перевариться не могут.

Она осмотрела его с ног до головы: доктор Оливер явно пытался причесаться, но так, пятерней, и его непослушные волосы спадали на лоб; приятным сюрпризом для Виктории было заметить рубашку без галстука, зато, правда, можно было созерцать красивую шею и часть груди, видневшуюся в разрезе. Очевидно, гордясь своими мускулами, Натан ходил с закатанными рукавами, и Виктория сделала вывод, что, как полураздетый, так и в рубашке, он выглядел неотразимо. Бежевые бриджи облегали его длинные сильные ноги, и Викторию мучило желание хоть разок полюбоваться ими с самого близкого расстояния. На ногах доктора Оливера красовались старые поношенные башмаки, не иначе как любимые, потому что выглядели они, будто он пересек в них пешком всю Англию.

Как ему удалось пройти через террасу бесшумно? Он, наверно, двигается, как привидение, но не простое, а противное, надоедливое и высокомерное... но все равно привлекательное! Виктория не могла этого отрицать, назови она его даже самыми грубыми словами. Да, он вел себя отнюдь не как джентльмен и был угловат, но это, считала она, и создавало его особенный шарм. Она подняла глаза. Испытующий взгляд доктора Оливера показывал, что изучение его внешнего вида не осталось незамеченным. Она покраснела и мысленно поблагодарила Господа за то, что шпионы не читают мыслей.

Натан поклонился в своей вежливо-насмешливой манере.

– Доброе утро, леди Виктория.

Она царственно кивнула в ответ.

– Хорошо спали?

– Прекрасно.

– Неужели? – Он приподнял бровь. – У вас синяки под глазами, и я бы скорее предположил, что вы и не ложились, пытаясь, очевидно, расшифровать мое письмо.

Виктория не могла понять, что задело ее больше – его точная догадка или то, как заметен был ее утомленный вид.

– Благодарю, вас, доктор Оливер. Таких комплиментов мне еще не делали, вы первый.

Но он не смутился, а ослепительно улыбнулся.

– Вы идете к конюшням?

– Да. Люблю кататься ранним утром.

– Нам по пути. Пойдемте вместе? Несмотря на нашу вчерашнюю беседу, думаю, мы сможем добраться до конюшен без ссор.

– Да, если оба будем молчать.

Он усмехнулся и указал на ступени:

– Идемте?

Поняв, что ей неожиданно представилась уникальная возможность узнать о нем больше, Виктория ответила:

– Конечно.

Преодолев крутые ступени, они пошли через аккуратно постриженный газон. Натан первый нарушил молчание и кивнул в сторону котенка, спавшего на руках у Виктории:

– Кажется, вы нашли подружку. Смотрите, спит, как ангелочек. – Он покачал головой и засмеялся. – Я чуть шею не сломал, снимая эту проказницу с дерева. Думаете, она хоть как-то отблагодарила меня?

– Конечно, нет, – ответила Виктория, гладя мягкую шерстку. – Вы ей все веселье испортили, и я уверена, что она бросилась от вас наутек.

– Женщины, – пробормотал он, улыбнувшись. Проигнорировав это высказывание, чтобы не началась жаркая дискуссия о правах и достоинствах, Виктория сменила тему:

– Как ее зовут?

– Вы видели у нее белые пятнышки на лапках? Поэтому я зову ее Кошка в сапогах.

Она усмехнулась и сказала:

– Хм, интересно... «Кот в сапогах» – моя любимая сказка.

Он удивленно посмотрел на нее:

– И моя тоже.

– О, грозный шпион любит сказки?

– Можете не верить, но я когда-то был ребенком. На восьмой день рождения я получил в подарок экземпляр книги Перро «Histoires ou contes du temps pass?, avec des moralit?s: Contes de ma m?re l'Oye». Она сразу стала моей любимой.

– «Сказки матушки Гусыни, или Истории и сказки былых времен с поучениями», – перевела Виктория. – У вас отличный французский.

– Благодарю. Очень полезное знание при наблюдении за французами, честное слово.

– У меня есть два более поздних издания этой книги, одно на французском, другое переведено на английский. Я ими очень дорожу, но мне так хотелось бы иметь первоначальный вариант.

– А моя книга – как раз первое издание.

Виктория изумленно посмотрела на него:

– То самое, тысяча шестьсот девяносто седьмого года?!

– Я не знаю никакого другого.

– Ах, как я вам завидую! Я эту книгу годами искала, но она стала величайшей редкостью. А вы бы свою продали?

– Боюсь, что нет.

– А что, если теперь я сделаю вам выгодное предложение?

В его глазах появилось непонятное, нечитаемое выражение, которое, несомненно, помогало ему в разведывательной работе, но Викторию оно раздражало.

– Предложение крупной суммы, леди Виктория? Или, может, еще чего-то?

Викторию реплика очень смутила, но она устояла и ответила:

– Деньги, конечно.

Он покачал головой:

– Я не продам ее ни при каких обстоятельствах. Эта книга – последний подарок матери перед ее кончиной, и, чего бы она сейчас ни стоила, ко мне это не имеет отношения. Вы удивлены?

– Честно говоря, да. Не знала, что мужчины бывают столь сентиментальны.

– Мужчины в целом или я конкретно?

Виктория пожала плечами:

– И то и другое, думаю.

Они оба замолчали, а Виктория тем временем думала, как это так – человек, который, по словам его же брата, жил в безденежье, отказывается продать очень ценную книгу только потому, что это подарок матери. Когда она собралась узнать о нем что-то новое, она никак не предполагала, что это будет что-то... ну, положительное.

– Я, честно признаться, не ожидал услышать, что вам так нравится «Кот в сапогах», – сказал он. – Думал, вам больше по вкусу «Золушка».

– Почему?

– Ну, прекрасный принц, шикарный бал... эти вещи прельщают большинство девушек.

– Нет, я, конечно, люблю эту сказку. Волшебница крестная, фея, принц в поисках той единственной, покорившей его сердце, – очень романтично! Но чертовски умный Кот в сапогах – это совсем другое. Его изобретательность и остроумие бесподобны, и мне всегда хотелось быть похожей на него, чтобы он ожил и научил меня всему. Я даже пыталась собственному коту сделать сапожки!

– Судя по вашим небогатым способностям к шитью, полагаю, что безуспешно.

Виктория улыбнулась:

– Увы. Но виноват еще и сам Лютик, отказавшийся их надеть.

– Простите, кто? Лютик? – Его лицо приняло комическое выражение.

– Ну, знаете ли, у ваших животных тоже имена такие, что только держись!

– В свою защиту могу сказать, что сам назвал только кошку и собаку. Остальные появлялись у меня уже с именами.

– Вы могли бы дать им другие имена.

– А вам бы понравилось, если бы кто-то взял да изменил ваше имя?

– Нет. Однако я не отношусь к скоту.

Натан приложил палец к губам.

– Тсс! Они не знают своего истинного происхождения, – сказал он шепотом. – Думают, что это мы гостим у них, а они – наши хозяева.

Виктория решила подыграть и сказала:

– А, я, кажется, понимаю, о чем вы. Это я принадлежу Лютику, и он разрешает мне жить у него в Лондоне, да?

– Да, как раз что-то вроде этого случилось со мной, когда я принес Кошку в сапогах домой, – сразу устроилась в моем любимом кресле. Кто-то говорил мне, что хозяева – у собак, а у котов...

– Слуги, – закончила она со смехом. – Так и есть! А эту прелесть вам подарили?

– Да, один из пациентов предложил в виде платы любого котенка из последнего помета его кошки. Я пошел выбирать и, увидев Кошку в сапогах, понял, что мы созданы друг для друга.

Виктория посмотрела на котенка:

– Любовь с первого взгляда. Неудивительно – она такая красавица. И напоминает мне моего Лютика.

– Ваш кот такого же цвета?

– Нет, он пестрый и весь в полоску.

– Поразительное сходство! Теперь я понял, почему она так напоминает вам вашего Лютика!

Виктория засмеялась.

– Да нет же! – сказала она весело. – Я хотела сказать, что Лютику нравится, когда его так же держат на руках и чешут за ушками, он сразу засыпает.

– Конечно, ведь сам он там достать не может.

– Доктор Оливер, а почему «Кот в сапогах» – ваша любимая сказка?

– Я, как и вы, был восхищен умом главного героя. Моя любимая часть – когда кот велел своему хозяину заплыть в реку, потом спрятал его одежду за скалу и сказал королю, что его хозяин тонет, а воры украли его одежду.

Виктория усмехнулась:

– Интересное представление для короля и его дочери.

– Да, а ведь надо было еще удостовериться, что никто не видел спрятанную одежду. Мне, кстати, всегда было интересно, почему принцесса влюбилась в этого молодого человека: из-за того, что он был хорош в роскошных нарядах ее родителя, или потому, что она видела его голым.

Виктория попыталась опять засмеяться, но не вышло. Она посмотрела на Натана, в глазах которого промелькнул задорный огонек. Ей еще не пришло в голову, что ответить, как он добавил:

– А мораль сей басни как раз касается моей жизни.

После секундного молчания она сказала:

– Хорошо, конечно, жить припеваючи с большим наследством, но ум и находчивость ценятся гораздо выше, чем богатство, полученное от других.

Натан посмотрел на нее удивленно и пробормотал:

– Ну вот она и есть, моя ситуация. Хм, а вы интересно сказали...

Прежде чем Виктория успела понять его мысль, он продолжил:

– Есть еще другое заключение, которое я, правда, счел поверхностным: что одежда и внешность, а также молодость отражают то, что внутри.

– Поверхностное... возможно, – согласилась она. – Но все-таки оно правдиво. Такова природа человека – обращать внимание на красивое. Кроме того, не только хозяин кота был хорош собой, но и принцесса описана как самая красивая юная леди во всем мире.

– Верно, однако, сами посудите, – влюбилась бы принцесса в героя-красавца, но в плохой, поношенной одежде?

– Не знаю, – сказала Виктория. Непонятно, какая муха ее укусила добавить: – Но если ваша теория верна, то она влюбилась потому, что видела его без одежды.

Он засмеялся:

– Да уж. Так вот что интересно: если сбросить с человека, пускай даже самого замечательного, всю эту мишуру богатств и привилегий, будут ли его продолжать любить? Восхищаться им? Думаю, что нет.

– Очень циничная точка зрения.

– Но вполне реалистичная. Вот вы, например, леди Виктория. На вашу руку претендуют два графа. Если кто-то из них вдруг потерял бы свое богатство, титул и все остальное, вы бы все еще хотели выйти за него замуж?

Это, конечно, был вызов. Виктория начала злиться.

– Вы осуждаете женщин, которые хотят удачно выйти замуж?

– Вовсе нет. Я лишь хочу понять, что вы имеете в виду под словом «удачно». Оно больше связано с титулом, деньгами и местом в обществе или все-таки с характером и честностью?

– Конечно, лучше, когда все вместе. Человек ведь может быть состоятельным и в то же время порядочным.

– Естественно, но если стоишь перед выбором, интересная дилемма получается. Мне кажется, что если бы принцесса, увидев того юношу в лохмотьях, не поверила в богатство, то она и смотреть в его сторону больше не стала бы.

– Вообще-то трудно винить в этом принцессу.

– Не согласен с вами. Она ведь влюбилась именно в его внешность, не зная его самого. Поэтому можно заключить, что внешность действительно может отражать внутренние качества.

Речи Натана пробудили в Виктории любопытство, и ей вдруг стало интересно, есть ли у него самого та единственная, которой принадлежит его сердце. Она нахмурилась: наличие любимой женщины разрушило бы ее гениальный план. Надо бы выяснить...

– То есть лично вы, – сказала она небрежно, глядя ему в глаза, – будете выбирать жену вслепую, с повязкой на глазах? Или, может, выбор уже сделан?

Он покачал головой и усмехнулся:

– Нет, никаких повязок – рискую промахнуться. Женщины тоже нет. Да и не знаю, буду ли вообще жениться. Так как я не наследник и, кроме того, мне не надо покрывать ее карточные долги, то причин для брака у меня нет, разве что любовь.

Виктория удивленно переспросила:

– Любовь? Никогда бы не подумала, что шпионы такие... хм, сентиментальные.

– Не знаю, откуда ваши представления об агентах, леди Виктория, возможно, из этих глупых романов. Я же следую логике: мне не нужно беспокоиться о детях-наследниках или о пополнении семейной казны, так зачем я буду посвящать жизнь женщине, если не люблю ее?

– Это так... старомодно.

– Ну, в ваших кругах – да. Хотя моей позиции придерживаются многие, однажды покинувшие высшее общество. А до моды мне нет никакого дела. И никогда не было. Не в моих это правилах позволять кому-то диктовать мне, с кем я должен провести всю оставшуюся жизнь. И мне, кстати, жаль Колина, на котором, так как он наследник, лежит необходимость взять на себя супружеские обязанности. Я обладаю такой свободой, которая ему и не снилась.

Викторию это удивило – она знала, что младшие сыновья всегда завидуют деньгам и положению старших. А тут... Она не успела додумать до конца. Подходили к конюшням. Виктория взглянула на сооружение, построенное Натаном накануне, и изумилась.

Две утки суетились у раскрытых дверей, но, завидев гостей, быстро направились к ним, переваливаясь. Их эскортом стали корова, невероятных размеров свинья и коза, с голубем, оседлавшим ее. Виктория замерла на месте. Доктор Оливер все шел, затем посмотрел через плечо и рассмеялся:

– Видели бы вы сейчас свое лицо, леди Виктория! Неподражаемо!

– Да они как будто все в атаку идут!

– Нет, просто хотят поздороваться. И с особым энтузиазмом, так как я единственный их кормилец.

Виктория не сдвинулась с места и, прижав к себе Кошку в сапогах, решила наблюдать с безопасного расстояния. Она потрясенно смотрела, как группа товарищей приветствовала своего хозяина: утки шумно крякали и стучали клювом о его ботинки, свинья, словно кошка, терлась у его ног. Корова выдала заунывное «му» и огромным языком лизнула руку Натана, отчего Виктория поморщилась. Коза подталкивала его в сторону загона, в это время жирный голубь, сидевший у нее на спине, ворковал и чистил перышки.

Доктор Оливер каждому уделил внимание, всех похлопал-погладил и разговаривал с ними, как с детьми, которым, как решила Виктория, когда до нее донесся их общий запах, очень нужна была ванна.

– Все-все идем сюда, – позвал Натан, направив свое стадо в сторону Виктории, – позвольте представить вам леди Викторию.

– Это совсем не обязательно, – быстро сказала она, отступая назад и с опаской поглядывая на козу, которая с большим интересом смотрела на ее кружевные манжеты.

Доктор Оливер остановился и с удивлением посмотрел на Викторию:

– Послушайте, после того представления, что вы закатили вчера вечером, я бы никогда не подумал, что вы трусиха.

Она подняла голову и из-за благоухания семейства Натана сделала глубокий вдох через рот.

– Я не трусиха! Я... просто я не люблю животных, которые больше меня, да! И пахнут, скажем так, особенно. – Она подняла Кошку в сапогах над головой. – Я больше люблю кошек, чем коз, вот и все.

– А собаки вам нравятся?

– Ну... да.

– Отлично, потому что вы вот-вот увидите моего По.

– Кто такой... А-а! – Виктория подскочила на месте от страха и неожиданности – кто-то осторожно толкнул ее прямо в ягодицы. Опомнившись, она повернулась. Перед ней была огромная собака, каких она еще не видывала. Черно-коричневый монстр, с зубами напоказ, стоял величественно, как царь, осматривая гостью широко поставленными темно-карими глазами, выражавшими, кроме настороженности, что-то похожее на доброту. Гигант был чуть ли не по плечо Виктории, которая заставила себя устоять на ногах. Животное подняло голову и вдохнуло свежий утренний воздух.

– Леди Виктория, позвольте представить вам По.

– Чт-то оз-значает это имя? – с трудом выговорила она.

– Поедающий Обувь. Как и Колина, я предупреждаю вас заранее, чтобы потом не было сюрпризов. Хотя, смею вас заверить, это его единственная плохая привычка.

– Оч-чень приятно, – пробормотала Виктория, медленно пятясь, в то время как пес держался рядом, не отходя ни на шаг. Тут она уперлась спиной во что-то твердое, и чьи-то руки обхватили сзади ее плечи. Повернувшись, она увидела, что этим твердым был доктор Оливер.

– Мне показалось, вам нравятся собаки, – тихо сказал он прямо у нее над ухом.

Тепло его рук и необыкновенно мягкий голос моментально успокоили Викторию, и ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы, расслабившись совсем, не упасть к нему в объятия.

– Мне нравятся собаки, – сказала она, не сводя глаз с По, – но это не собака. Он больше похож на... небольшого медведя.

Усмехнувшись, Оливер отпустил ее и отошел в сторону. Хотя он больше не дотрагивался до нее, Виктория продолжала чувствовать на себе эти легкие прикосновения и его особенное дыхание. Хорошо, что в ее руках все еще был котенок, которого она гладила, чтобы окончательно успокоиться. По сразу поспешил к хозяину, виляя хвостом.

Похлопав своего любимца, Натан сказал:

– Давай, мальчик, сделаем как надо. Сидеть!

По плюхнулся на землю.

– Ну, теперь давай!

Пес поднял переднюю лапу.

– Он просто хочет оформить ваше знакомство.

Виктория с подозрением посмотрела на По:

– А он добрый?

– Как ягненок.

– Э... у меня нет опыта общения с ягнятами, и я не знаю, какие они. Нет, про них, конечно, говорят, что они очень милые, но на самом-то деле они могут рычать, кусаться...

– Нет, уверяю вас, По себе такого не позволит, он очень вежливый.

– Возможно... просто, понимаете, он выглядит так, словно готов съесть меня целиком, не жуя, а я и крикнуть не успею. Скажите, вы держите только больших животных? Никого поменьше нет?

– Боюсь, собака только одна. Такая.

Желая стереть насмешку с лица доктора, Виктория, поборов окончательно все страхи, пожала По лапу. Он спокойно поприветствовал ее, оставив ее руку, как и обещал доктор Оливер, целой и невредимой. По был довольно красивым и дружелюбным, даже слишком, учитывая то, как началась их встреча, когда он уткнулся мордой ей в ягодицы. Он наверняка не собирался никого пугать, просто его размеры приводили Викторию в смятение.

От стада доктора Оливера снова повеяло неповторимым ароматом, и Виктория, решив, что уже достаточно информации и запахов было получено за одно утро, осторожно двинулась к конюшням.

– Я пойду, пожалуй. Мне еще хотелось прокатиться.

– Вы ничего не забыли?

Господи, опять эта коза уставилась на нее. Виктория ускорила шаг.

– Я? Э... нет, не думаю.

Ее испугала вновь возникшая на лице Натана усмешка, с которой он двинулся на нее. Ладно бы он шел один, так вся его команда устремилась следом, ступая чуть ли не в ногу.

– Мой котенок.

– Что, простите?

– Я про Кошку в сапогах, леди Виктория. – Он шел на нее со стадом. От шествия оторвалась только корова – желание пощипать траву оказалось сильнее.

– А, ваша ко-ошка, – протянула Виктория, остановившись и чувствуя себя очень глупо. Она посмотрела на свернувшегося в клубок котенка, мирно спавшего у нее на руках. Она к нему уже привыкла, ей не хотелось отдавать его. Доктор Оливер остановился и посмотрел на нее с пониманием.

– Умеют же эти создания очаровывать, правда?

– Да уж.

Она аккуратно передала ему котенка. Натан прижал комочек шерсти к себе и сказал:

– Ну что, едем?

– Куда?

– На конную прогулку, конечно. Мне надо только накормить животных, а Хопкинс в это время оседлает нам лошадей.

– Не помню, чтобы я приглашала вас поехать со мной, доктор Оливер.

– Это явный недосмотр.

– Вообще-то нет. Я хочу поехать одна.

– Жаль, что вы этого так хотите, потому что я отправлюсь с вами.

– Боюсь, это невозможно, так как я без сопровождения. Он отмахнулся от ее возражений:

– Леди Виктория, мы же не собираемся с вами трястись в закрытом экипаже или еще в каком-либо замкнутом пространстве. Наоборот, открытый воздух, каждый на своей лошади, едем мир смотреть, и никому нет никакого дела – вот она, жизнь в Корнуолле. Кстати, скажите мне, – продолжал он уже серьезно, – вы все-таки подумали вернуть мне письмо?

– Я вам вчера уже предъявила свои условия, которые остались неизменными. А вы не желаете им последовать?

– Свое решение я вам тоже уже сообщил.

– И не передумаете?

Он покачал головой и в очередной раз усмехнулся:

– Я лучше дождусь того момента, когда вы разденетесь.

Виктория плотно сжала губы, сдерживая негодование.

– Простите, мне надо идти, – сказала она, собравшись обойти его, но он преградил путь.

– Не будем ссориться. Вы посмотрите только, какое прекрасное утро! То, что нужно для прогулки верхом. А я буду гостеприимным хозяином и покажу вам тропинку, ведущую к морю.

– Как вы сказали? Гостеприимным? – спросила она с наигранным неверием в голосе. – Нет уж, спасибо!

– Боюсь, у вас нет выбора, леди Виктория. Ваш отец поручил мне охранять вас. Так как вы не отдаете мне письмо, в котором написано, где и от чего, я должен ходить за вами круглые сутки, от рассвета до заката, с того момента как вы проснетесь... – заявил он, приблизившись к ней еще на шаг и улыбнувшись, – ...до тех пор, пока не окажетесь под одеялом.