"В мире фантастики и приключений. Выпуск 6. Вторжение в Персей. 1968 г." - читать интересную книгу автора2На Оре нас встретило так много друзей, что я устал обниматься, хлопать по плечу и жать руки. Рядом с Верой стоял Ромеро - как обычно изящный и холодно-подтянутый. Он ограничился тем, что крепко пожал мне руку. С Мери Ромеро разговаривал так, что даже незнакомый явственно различил бы иронию. – Вас можно поздравить, дорогая Мери? Насколько я понимаю, осуществились ваши заветные мечты? Если раньше я опасался, что Мери влюблена в Ромеро, то сейчас мне показалось, что она его ненавидит, так раздраженно заблестели ее глаза. – Вы угадали, Павел. Самые заветные из моих мечтаний! Он почтительно развел руками, церемонно склонил голову, - так, наверное, в древности изображали поздравления. – Что это значит? - Вера с недоумением переводила взгляд с меня на Мери и с Мери на Ромеро. - Случилось что-нибудь важное, брат? – Для меня - важное! - Я взял Мери за руку. - Познакомься с моей женой, Вера. Я всегда удивлялся быстроте, с какой женщины сдруживаются. У мужчин мгновенное взаимопонимание не развито, мы раньше обмениваемся приветствиями, долго присматриваемся, принюхиваемся и прищупываемся, прежде чем начинаем соображать, чего нам друг от друга надо. Условности поведения у нас сильнее, мужчины и доныне жертвы этикета. Я бы на месте Веры часок потолковал с Мери, потом взял ее дружески под руку. Вера же просто шагнула к Мери, а та бросилась к ней в объятия. – Наконец-то, Эли! - возгласила Вера, отпуская Мери. - И ты, кажется, сделал удачный выбор, брат. – Не очень удачный! Справочная предрекла нам развод на третьем месяце брачной жизни. Правда, уже идет четвертый… Вера увлекла Мери в сторону, а я поступил в безраздельное обладание приятелей. Пополневшая Ольга пожелала мне счастья, Леонид добавил своих поздравлений, Аллан похвастался, что никогда не изменит корпорации холостяков, а Лусин, глядя с нежностью, словно я был выведенным в его институте крылатым человекобыком, вдруг промямлил: – Хочешь подарю? Дракон! Изумительный. Летай с Мери. Райское счастье. – На огнедышащих драконах летать только в ад, а это я погожу, - сказал я. Прилетевший Труб увеличил общую сумятицу. Я выбрался из его крылатых объятий основательно помятым. Прошло не меньше часа, прежде чем установился упорядоченный разговор взамен сплошного смеха и выкриков. – Вы не сердитесь на меня, Павел? - спросил я Ромеро. - Я имею в виду совет насчет Оры… – Я благодарен вам, Эли, - сказал он без обычной напыщенности. - Я был слепец, должен это с прискорбием признать. Наше примирение с Верой было так неожиданно быстро… Я не удержался от насмешки. – Не верю в неожиданности, особенно в счастливые. Хорошая неожиданность требует солидной подготовки. Этой, как вы помните, предшествовала наша ссора в лесу. – Неожиданности у вас здесь будут, - предрек он. - И очень скоро, любезный друг. Вера с Мери подошли к нам. Вера сказала: – Нам нужно наедине поговорить о походе в Персей. Может быть, сделаем это не откладывая? Я удивился, почему о походе в Персей нужно беседовать наедине. – У меня обязанности гида, Вера. Мери впервые на Оре. – Тогда приходи после прогулки в мой номер. Лусин объявил, что не успокоится, пока не продемонстрирует мне с Мери зверинца, вывезенного с Земли. Мы не стали огорчать Лусина и пошли к его питомцам. Одних пегасов было не меньше сотни - черные, оранжевые, желтые, зеленые, красные с белыми искрами, белые с искрами красными - в общем, всех поэтических красок, воинственно ржущие, непрерывно взлетающие, непрерывно садящиеся… Труб, скрестив на груди крылья, с насмешливой неприязнью следил за сутолокой. – Неразумный народец, - проворчал он. - Не умеют ни читать, ни писать. Я уже не упоминаю о том, что не говорят по-человечески. В первый год пребывания на Земле Труб справился с азбукой, а перед отлетом на Ору сдал экзамен за начальную школу, а там интегральное исчисление и ряды Нгоро. На Оре Труб устроил для своих сородичей училища. У ангелов обнаружились недюжинные способности к технике. Особенно они увлекаются электрическими аппаратами. – Это же только лошади, хотя и с крыльями, - сказал я. – Тем непростительней их тупость. Было забавно, что один из любимцев Лусина поносит других его любимцев. Лусин от ангела, однако, легко сносил то, чего не потерпел бы от человека. – Расист, - сказал он и так ухмыльнулся, будто ангел не ругал, а превозносил пегасов. - Культ высших существ. Детская болезнь развития. За конюшней пегасов мы увидели крылатого огнедышащего дракона. Он был такой огромный, что походил скорее на кита. Он лежал, пламенно-рыжий, в толстенной броне, из ноздрей клубился дым, а когда он выдыхал пламя, проносился гул. Полуприкрыв тяжелыми веками зеленые глаза, крылатое чудовище надменно посматривало на нас. Казалось невероятным, что эта махина может парить в воздухе. – У него корона! - воскликнула Мери. – Разрядник! - с гордостью объяснил Лусин. - Испепеляет молниями. Хорош, а? На голове дракона возвышалась корона - три золоченых рога. С рогов срывались искры, красноватое сияние озаряло чудище. На молнии, испепеляющие врага, искорки похожи не были. – Проверь, - предложил Лусин. - Кинь камень. Или другое. На прибранной Оре найти камушек непросто. Я метнул в дракона карманный нож. Дракон рывком повернул голову, глаза остро блеснули, туловище хищно изогнулось, а молния, вырвавшаяся с короны, ударила в ножик, когда тот еще летел, - ножик бурно вспыхнул, превращаясь в плазму. И тотчас вторая молния, только еще мощней, разрядилась прямо мне в грудь. Если бы жители Оры не защищались индивидуальными полями, все мы, безусловно, были бы ослеплены вспышкой, а сам я, так же безусловно, разлетелся бы плазменным облачком. – Может сразу три молнии, - восторженно пояснил Лусин. - И по трем направлениям. Имя - Громовержец. – Не хотел бы я схватиться с Громовержцем в воздухе, - сказал потрясенный ангел. Дракон успокаивался - приподнявшееся тело опадало, над короной плясали синеватые огни Эльма, тяжелые веки прикрывали потухавшие зеленые глаза. – Громовержец так Громовержец, - сказал я. - Существо эффектное. Но зачем нам в Персее громовержцы с пегасами? – Пригодятся, Эли. Я тогда и понятия не имел, как жестоко Лусин будет прав! Мы с Мери вышли наружу, оставив Лусина с его созданиями и с Трубом. Был вечер, искусственное солнце погасло. – Одни! - воскликнул я. - На Оре - и одни, Мери! – До сих пор ты больше стремился к своим друзьям, чем к одиночеству со мной, - упрекнула Мери. Я рассмеялся. Нигде мне не бывает так хорошо, как на Оре! – Ты, кажется, приревновала меня к Лусину и Трубу? Пойдем, я покажу тебе Ору. Мы долго гуляли по проспектам планеты, заходили в опустевшие звездные гостиницы. Я рассказывал, как познакомился с альтаирцами, вегажителями, ангелами. Прошедшее нахлынуло на меня, призраки, как во плоти, двигались рядом. Я вспомнил и об Андре. Здесь он совершал великие открытия, а я зубоскалил, придирался к мелким ошибкам. Пока он жил среди нас, мы недооценивали его, я больше других был этим грешен. Внезапно я увидел слезы в глазах Мери. – Я чем-то расстроил тебя? Она быстро взглянула на меня и спросила почти враждебно: – Ты не замечаешь во мне перемен? – Каких? – Разных… Ты не находишь, что я подурнела? Я смотрел на нее во все глаза. Никогда еще она не была так красива. Она отвернулась, когда я сказал об этом. Погасшее было солнце разгорелось в луну - на Оре по графику было полнолуние. – Ты странный человек. Эли, - заговорила она потом. - Почему, собственно, ты в меня влюбился? – Это-то просто. Ты - Мери. Единственная и неповторимая. – Каждый человек единствен и неповторим, двойников нет. Ты по-настоящему любишь только двоих в мире. У тебя дрожит голос и блестят глаза, когда ты вспоминаешь их. – Ты говоришь об Андре? – И о Фиоле! – Не надо, Мери! - Я взял ее под руку. - Они очень мне близки, Андре и Фиола, правильно, я волнуюсь, когда говорю о них. Но если бы мы с тобой были в разлуке, как бы я волновался, вспоминая о тебе! Я вот сейчас подумал, что мы могли бы очутиться врозь, и у меня задрожали коленки. – Но голос у тебя не дрожит, - возразила она печально. - Ты говоришь о дрожи в коленках с улыбкой, Эли. Ладно, тебе пора к Вере. Отнесись серьезно к тому, что она сообщит. – Ты знаешь, о чем она собирается говорить? – Вера скажет об этом лучше, чем я. – Везде загадки! Ромеро грозит неожиданностями, Вера может беседовать только наедине, ты тоже на что-то намекаешь. Сказала бы уж прямо! – Вера скажет, - повторила Мери. |
||
|