"Клятва Примара (Дерзкая - 2)" - читать интересную книгу автора (Шитова Наталья)

Глава 3

— Но это же глупо! Это бессмысленно! Надо же правильно выбирать между традицией и здравым смыслом! Я ничего не могу понять! — Тарон в досаде шлепнул ладонью по бревенчатой стене и болезненно сморщился.

Юра покачал головой:

— Да пойми же ты, наконец, хотя бы одно: мы не диктуем людям, как им следует поступать. Мы всего лишь поступаем так, чтобы они приняли нас без внутреннего сопротивления. Да вся Иерархия прекрасно знает в лицо Виллена, и знает, чем я отличаюсь от него. Я для них никто. Несмотря на то, что весь Виллен с потрохами сидит во мне…

— Да какая разница, как ты выглядишь?! Ты все равно самый настоящий потомок Вебстера! Даже если бы ты им не был, Первый мир будет самым идиотским миром, если откажется повиноваться тебе! — не сдавался Тарон. Как можно променять тебя, Юрий, на такого мальчишку, как я?!

— Законы жизни общества для людей Первого мира священны. И даже те, кого они не устраивают по соображениям личной выгоды, не в силах ничего сделать вопреки этим законам. Возможно, я был бы хорошим иерархом, — Юрий невесело усмехнулся, вспоминая видимо, свою первую попытку пребывания у власти, — но тем не менее, иерархом Первого мира будешь ты, Тарон. Ты можешь думать обо мне все, что захочешь, но для нас с Рэстой ты — наш младший брат, а для всего Первого мира ты единственный законный иерарх.

Тарон замахал руками:

— Замолчи, все, не хочу больше! Я не против того, чтобы стать тем, кем ты хочешь меня видеть, Юрий, но мне не хочется всю жизнь управлять придурками, которые выбирают себе власть по принципу монархического наследования!

— Боюсь, что тебе придется! — повысил голос Юрий. — Тем более, что в твоем случае этот выбор вполне удачен!

Они стояли друг перед другом, как два петуха. Несмотря на то, что они были знакомы дней десять, более неразлучных людей трудно было найти во всем стане новоиспеченной Юркиной армии. И не было двух более отчаянных и непримиримых спорщиков. Юра практически всегда умудрялся переубедить Тарона, но если Тарон покидал поле словесной битвы относительно свеженьким и убегал снова натаскивать Гудри или тренироваться вместе с ребятами, то Юра после таких столкновений садился куда-нибудь в угол и обессиленно молчал, приходя в себя.

Вот и сейчас, пробормотав что-то, Тарон умчался, хлопнув дверью.

— Ну, Рэста, это не человек, а ураган какой-то, — Юрка встряхнулся и потряс головой. — Как все-таки здорово, что ты его нашла, спасибо тебе.

— Чистая случайность.

— Разумеется. Как и все удачи в твоей жизни.

— А у меня были удачи? — удивилась я. — По-моему, что бы я не сделала, ничего не приносило, кроме неприятностей. Никому.

Юра притворился, что не слышит…

Когда мы, наконец, несколько дней назад благополучно добрались до лагеря Юры, я не поверила своим глазам.

Целый военный городок в лесу, множество людей, множество оружия, собранного по различным мирам… Железная дисциплина. Четкие планы обучения и тренировок. Многочисленная армия, разбитая на спецподразделения, владеющие целым комплексом боевых искусств и всевозможных полезных способностей. Подобранные Юрой люди прошли несколько этапов превращения из дикарей в воинов, принадлежащих к высокой цивилизации. Несомненно Виллен знал, что делает, вряд ли кто-то лучше него мог подобрать способ организации войска, программу подготовки и направление вооружения людей. Но никто лучше Юрки не мог бы присмотреть за бывшим иерархом, не позволяя ему терять голову, всегда оставляя ее холодной. Два взгляда на борьбу Первого мира: изнутри и снаружи. Трудно представить себе что-то более эффективное для ведение любого серьезного многогранного дела. Я ни на секунду не сомневалась, что какой бы затяжной ни оказалась борьба с Дарриной, Юрий и Виллен одержат победу. Могли еще оставаться какие-то сомнения, не окажись с нами рядом Тарона… Но глядя на энергичного и умного мальчика, эту надежду Первого мира, сомневаться в чем-нибудь почти не приходилось.

Юрка так резво переключился на Тарона, что я сначала перепугалась, что Валерий окажется прав, и Тарон, почувствовав себя бессловесным инструментом, воспротивится стремительному напору Юры. Но этого не случилось. Быть может, воспитатель Тарона внушил ему соответствующие установки, но скорее всего, смышленный и независимый парень просто был не против поучаствовать в серьезном деле вместе с людьми, которых он за короткое время знакомства искренне зауважал. У Тарона был «дар власти». Уж если он отдавал распоряжения, то их исполняли все: либо это были простые воины, и тогда они подчинялись властному напору и беспрекословному тону приказов Тарона, либо это был кто-то из нас, и тогда очевидная разумность и оперативность предложенного Тароном решения заставляла нас принимать его полностью, хоть внешне это выглядело, будто вороненок отдает нам начальственные команды. На самом деле, если бы мы возмутились несколько вызывающему поведению нашего юного друга, он, скорее всего, охотно сдержал бы свою прыть, потому что всецело признавал верховенство Юрия. Но Юра изо всех сил старался поощрять Тарона и подталкивал его к принятию решений, исподволь умело поправляя нашего нового иерарха, если того заносило в сторону от цели. Цепочка действий в той или иной ситуации, на первый взгляд, не всегда логичная, молниеносно складывалась у него в голове. А решительность при выполнении задуманного просто подкупала. Удивительное сочетание кипящего каскада эмоций при оценке фактов и взвешенного хладнокровия в действии.

Это немного напоминало самого Юрия. Но лишь отчасти, потому что переживания у Юрки лежали глубоко спрятанными от посторонних глаз.

Я видела, что Юра восхищается Тароном. Даже не столько видела, сколько чувствовала. Он восхищался им даже не как своим младшим другом, на которого он возлагал такие надежды, он отнесся к нему, как к сыну. Разница в возрасте между ними была более двадцати лет, Юра уже разменял пятый десяток. Наверное, именно в этом возрасте просыпается некая психологическая потребность быть отцом, если она вообще когда-нибудь просыпается в мужчине. Юрка всегда был одинок, несмотря даже на то, что мы все постоянно окружали его, нуждались в нем и сами пытались стать для него нужными. И сейчас, похоже, Юра получил возможность вылепить из Тарона нечто… нечто отвечающее его высоким запросам. Да, Тарон может стать совершенно независимым, характер его будет ничем не похожим на личность самого Юры, но это будет человек, верно понимающий то, что Юрка делает, ценящий его просто за то, что он вложил в него душу.

Тарон будет другим, но таким его сделает именно Юрка. Он раскроет ему свое понимание жизни и докажет, что выжить в ней можно только не сдаваясь. И только отличая незыблемое от сиюминутного. Не навязывая целей, он научит его правильно выбирать средства во всем разнообразии и многозначности этого понятия. Видимо, брат хотел сейчас именно этого и, видимо, именно это стоит вложить в понятие «быть отцом». Конечно, личность Тарона уже вырисовывалась довольно четко, но кому, как не мне, знать, как общение с Юрой переворачивает человека. А Тарон со всей своей искренностью и горячностью потянулся к Юркеу. И это значит… Да, Рэста, это значит, что тебе пора на покой. Твоя миссия в Первом мире выполнена полностью.

Мы с братом не стали меньше ценить взаимную привязанность. Но он, кажется, осознал, наконец, что я — человек себе на уме, и признал за мной право оставаться именно такой. А я поняла, что он уже не тот, что прежде, и ему не нужна «девочка для битья», на которую можно переключиться, если есть необходимость. Внешне Юрка за эти годы почти не изменился, он просто стал, наконец, выглядеть соответственно возрасту. Была только одна приятная новинка: Юра обходился теперь без костыля. Он только прихрамывал, довольно заметно, но не слишком сильно. Еще одно свидетельство в пользу афоризма, неизвестно в чьей голове родившегося, но мною лично проверенного: «Ты не побежден, пока не сдался.»

Короче говоря, я чувствовала, что могу быть теперь спокойна за брата. Оставалось только пустить ему пыль в глаза, притворившись, что и я совершенно превосходно себя ощущаю в моем теперешнем положении…

Все время, прошедшее с того момента, когда мы ввязались в непривычную, полуфантастическую жизнь Первого мира с ее проблемами, я чувствовала себя так, словно в тягучем и непрерывном сне. Рай и Сылве я вспоминала, как нечто реальное и почти обыденное. Здесь же все было, как в тумане. Я уже почти не понимала, кто я, и что я делаю. Я не понимала, что за люди меня окружают.

Оказалось, что я была права, когда почувствовала невольный протест против того, что Олег стал моим напарником. Чего добивался Юра? Чтобы мы снова сблизились? Он добился того, что мы отдалились совершенно…

Оставив Юру в покое, я прошла в смежное помещение, где Юра оборудовал жилье. Можно было себе представить, что это было за жилье, обставленное так, что комната была похожа на свалку эпох и цивилизаций. Дерево, ткани, пластик, металлы, все понатаскано со всех концов букета реальностей.

Я подошла к своей постели, но не удержалась, чтобы не пойти и не взглянуть на Олега. Тем более, что я только что о нем думала.

Олег лежал, не раздевшись, поверх покрывала. Трудно изживается привычка быть всегда ко всему готовым, не позволяет насладиться жизнью даже тогда, когда для этого есть возможность.

Лицо его было нахмуренным. А потом вдруг стало беспомощным. Затем злым. А через секунду искривилось в болезненной гримасе. Мне показалось, что он хочет проснуться, но что-то ему не дает.

То, что Олег видел во сне, было явно привнесенным. И я могла совершенно безошибочно сказать, кто был этому виной. Осторожно отведя в сторону портьеру, перегораживающую нашу спальню-свалку, я увидела Валерку. Он сидел с ногами на своей постели, склонившись и уперевшись лбом в согнутые колени. Трудно было бы понять, спит он или нет, если бы не его руки. Брошеные на простыню кулаки ритмично сжимались и разжимались, заставляя неровно играть мышцы. Да, если Валера захочет, он может заставить человека спать, не просыпаясь долго, и видеть тот сон, который Валерий решил ему показать.

Медленно и осторожно вернувшись назад, я улеглась на свое место и, расслабившись, пустилась вдогонку за сном, который Валерий насылал на Олега. Если бы я не была уверена, что сон состряпан искусственно, я бы не стала в него влезать.

Я успела как раз на конец той сцены, когда Валерий укорял меня за то, что я слишком несдержанно поддаюсь эмоциям, а я с отрешенным ужасом разглядывала свои обломанные пальцы… Сон шел, как умело срежиссированный и смонтированный фильм. Фильм ужасов. Я видела Катю со стороны, но, тем не менее, снова ощутила в себе все то, что чувствовала тогда… Потом быстро пошли сцены бестолковой суеты, злости и метаний Мариэлы. Валерий показал и нашу с ним встречу в саду, и то, как я была благодарна за браслет, и мою постыдную ссору с Одером в раздевалке, и переломанный труп Мариэлы на дне пропасти… Дальше все пролетело стремительно: немного сцен из прошлого Рэсты, которые Валерий видел, когда прорабатывал аналоги Екатерины, отчаянный прорыв Рэсты в Дерзкий мир…

Все стерлось, и одновременно я услышала звук тяжелых шагов за перегородкой. Олег нашел в себе силы выбраться из сна.

— Извеков! Ты зачем затеял это, сволочь?! — я услышала шуршание одежды и стук каблуков Валерия, спустившего ноги на пол.

— А ты не догадываешься? — холодно отозвался он.

— Я все это сто раз слышал!! Я столько времени проболтался с ней наедине, и она столько раз пыталась мне все это повторять! Зачем ты меня заставил это еще и увидеть?! — отчаянно прошипел Олег, и я представила себе, как он сграбастал Валерия, скомкав в кулаках ворот его рубахи. Он давно мечтал об этом, у него давно чесались руки, и, наконец, Валера дал ему повод.

— Отпусти! — глухо, но грозно предупредил Валера, и очередное шуршание кожаной одежды подтвердило, что Олег все-таки его отпустил.

Несколько секунд ничто, кроме возбужденого дыхания двоих разъяренных мужчин, не нарушало тишину.

— Ты за что мучаешь ее, идиот? — сдержанно спросил Валерий, и было слышно, как он поднимается на ноги. — То, что ты слышал от нее самой, это совсем не то же самое, что видеть это своими глазами, и уж абсолютно не то же самое, что пережить это! Пережить это я не могу тебя заставить, так хоть посмотри!

— Это я ее мучаю? Я?.. — Олег был на взводе. — Может быть, это я убил Катюшу? Может, это я превратил Катю в собаку?..

— Нет, это сделал я, — с болью в голосе отозвался Валера. — А мучаешь ее все-таки ты!

— Катюшу уже никто не мучает! Катя умерла пять лет назад, и никто никогда не заставит меня подумать иначе! Ну и что, что я посмотрел, как умерла девушка, а вслед за нею еще две свихнулись?! Рэста — надежный партнер в бою, решительная, крутая амазонка, но я не обязан ублажать чокнутую девицу только за то, что она помнит обо мне и Кате вещи, которые я никому бы никогда не рассказал, потому что это для меня — личное…

— Середа… Ты же совсем деревянный! — горько сказал Валерий. Неужели у тебя даже глаз нет?

— Вот у меня-то и есть! Я вижу, как она столько лет крутится вокруг меня, смотрит по-собачьи, ждет от меня чего-то, а я ее ненавижу! Она и ты вот подходящая компания! Ты, Извеков, специально убил Катю и протащил ее душу в это корявое чудовище, потому что знал, что только она и сможет тебя выносить!..

Я слушала их, вбирая в себя их перепалку, как что-то к себе не относящееся. Потому что в самом жестоком кошмаре я не могла бы услышать ничего подобного.

— Если бы она не помешала мне тогда, я бы пристрелил тебя, и вот уж о чем я никогда бы не пожалел! — вслед за этими словами Валерий раздались звуки борьбы.

— Я тебе это показал, чтобы ты знал, как страдает эта девочка! — злобно бросил Валерий, когда возня снова попритихла.

— Нет, врешь, парень! — Олег перешел на зловещий свистящий шепот, а напряжение, с которым ему давались слова, говорило о том, что Валерий его тоже, в свою очередь, поприжал. — Ты по-прежнему считаешь себя богом! Ты сам не свой, если от тебя никто не зависит! Ты хотел показать, какой ты добрый и благородный! Как ты самоотверженно помогал Кате! Как ты всюду успевал, чтобы создать видимость своей божественной незаменимости!! Да ты и тогда играл и сейчас играешь! Завлечь и растоптать, а после покормить надеждой с ладони…

Олег уже говорил совершенно свободно. Валерка отпустил его, и не издавал больше ни слова.

— Это ты мучаешь живых и не даешь покоя мертвым! Наконец, ты, Извеков, растравляешь Рэсту, внушив ей, что она — это те девушки, которых ты уже уничтожил! А как же иначе, ведь если она не будет так считать, для кого еще ты будешь незаменимым Валеркой?!..

Только хлопнувшая дверь заставила Олега замолчать. Это был Юрка. Вполне возможно, что в нем еще оставался беспокойный осадок после нашего разговора, и Юра, едва только освободившись, снова захотел поговорить со мной.

В течение всего нескольких секунд брат стремительно вошел в помещение, бросил на меня хмурый взгляд и, подхватив меня под руку, потащил за перегородку. Я не успела даже воспротивиться. Юрка был настолько мрачным, что я поняла: дело куда очевидней — брат, наверняка, подслушал кое-что.

Валерий сидел боком на краю своей постели, отвернувшись к стене и спрятав лицо. Олег, красный, растрепанный, в растерзанной и незаправленной одежде нависал над Валеркой, опершись ладонями о стену. Увидев нас, он оттолкнулся от стены и выпрямился.

— Представляешь, Юрка… — начал Олег, но Юра жестко оборвал его:

— Замолчи! Ты уже высказался…

Олег растерянно нахмурился:

— Откуда ты знаешь?…

— Я почувствовал, что у вас что-то неладно… Вы два болвана, вы даже не посмотрели, одни вы или нет… Вас услышал не только я…

Валерий резко поднял голову и оглянулся. Его глаза были пустыми и остывшими. Он встал, взял с постели свою безрукавку и пошел к выходу. Я заступила ему дорогу. Он послушно остановился, по-прежнему не издавая ни звука.

— Почему ты не защищаешься? — спросила я.

— Зачем? — с ледяным равнодушием отозвался Валера.

— А затем, что, не защищаясь, ты соглашаешься с ним!

— Юрий, — вместо ответа мне Валерка повернулся к Юрке. — Разреши мне уйти.

— Куда? — уточнил Юра.

— Все равно куда. В Каменный мешок. Или домой, в Дерзкий мир…

— Не разрешаю, — резко ответил Юра. — Ты мне еще нужен.

Забросив безрукавку за плечо, Валера почти бегом выскочил из дома.

— Интересно, зачем он тебе еще нужен? — возмутился Олег. — С тем, чем он занимался, справится и Марсен!

— Да, он мне не нужен. Но я его не отпущу.

— Почему?! — Олег яростно взмахнул руками.

— Потому что нашими с тобой стараниями в Дерзком мире объявлена охота на Извекова. Его сразу же схватят, и ничто его не спасет, — хмуро пояснил Юрка.

— Вышка ему будет гарантирована.

— Ну и поделом! — завопил Олег.

— А теперь послушай меня, — Юрка приблизился к Олегу и толчком в плечо заставил его сесть. — Ты многого еще не знаешь, но ты, наверное, кое-что помнишь из райских дел… Какова была зона действия Рая?

— Километра три, — пробормотал Олег.

— А до Кепы — двадцать. Александр Извеков не мог довезти меня до больницы в Кепе, потому что он, как зомби, не мог отъехать от Сылве дальше, чем на три километра…

— Так что?… — по лицу Олега было видно, что он сбит с толку.

— А то, что до больницы меня вез Валерий.

— Откуда ты знаешь? — Олег недоверчиво нахмурился.

— Юрий не знал. А Даррина видела своими собственными глазами. И еще видела, как Валерий потом проделал со своим братом-зомби хитрую многочасовую операцию по изменению воспоминаний. Александр после внушения был искренне уверен, что это проделал именно он, Гайл до сих пор так и считает…

Олег вскочил и всплеснул руками:

— Но почему?!

Юра пожал плечами:

— Просто тогда Валерию случалось выворачиваться из-под давления Даррины. И он сделал все, что мог в этой ситуации… Поэтому, когда сейчас Валерий сказал, что ты не имеешь право судить о его внутреннем состоянии, он был абсолютно прав.

— Так что, из-за того, что в случае с тобой он вывернулся, я должен простить ему все остальное?! Я должен простить ему вот это?! — и Олег ткнул пальцем в мою сторону…

— А вот об этом я с тобой даже разговаривать не хочу… — гневно начал Юра. Я повернулась и пошла прочь. Мне не хотелось еще раз выслушивать, кто я такая, и насколько сильно моя корявая физиономия действует на нервы Олегу.

Я поняла, наконец, что возмущало и мучило меня в личности Олега Середы. Название этому вполне определенное — жестокость. Наверное, не все люди достаточно сильны, чтобы не вываливать на других все свои муки и гнев. Наверное, для того, чтобы простить или хотя бы отказаться от мщения и травли, нужны великодушие и сила. Люди, не имеющие по-настоящему ни того, ни другого, легко становятся жестокими. Особенно в отношении тех, кто прямо или косвенно виноват в страданиях близких людей, слабый человек не может быть объективным, а значит, ведет себя жестоко.

Олег сломался. Сначала это выглядело просто, как расшатанные нервы, но потом оказалось, что он навертел на свои несчастные мозги много всякой чепухи, и не мог и не хотел ее скинуть. Эта чепуха не давала жить ему, а он присвоил себе право не давать спуску и всем остальным, жестоко и неудержимо.

Возможно, что я тоже неправа, и стоит простить друга за его слабость и жестокость. Слабость прощать трудно, но я была бы готова сделать это, если бы все свои оценки Олег мог попридержать. Я не стала бы никогда требовать от Олега, чтобы он изменил мнение о Валерке. Но неумение и нежелание Олег разглядеть, что объект его ненависти уже сломлен и раздавлен, и вслед за этим неоднократные яростные попытки бить лежачего надломили во мне прочный, казавшийся незыблемым стержень — мое трепетное отношение к Олегу…

Я вышла из дома на тренировочную площадку. Уже в полной темноте по площадке кто-то бегал, звенело оружие. Вглядевшись, я заметила Тарона, Гудри и еще нескольких молодых воинов, они азартно фехтовали, гоняясь друг за другом. Слышались возбужденные вскрики и короткие команды Тарона. Уже который день подряд я видела вокруг Тарона одни и те же молодые лица. Судя по всему, юный иерарх отбирал себе тех, на кого впоследствии собирался положиться, и предпочитал сам их тренировать.

Я осмотрелась, но Валерки нигде не было видно. Я беззвучно позвала его, но ответом мне было молчание. Я не отставала. А знала, что он слышит мой зов. Но он упорно молчал. Если бы мне точно знать, в какую сторну он пошел, направленный импульс пробил бы брешь в его отчаянной защите. Но, чтобы мой панорамный зов не просто сообщал о моем желании поговорить, а прорвался в сознание Валерия, мне нужно было бы войти в такое глубокое медитативное состояние, из которого потом можно было вовсе не выйти. Это малоприятное положение было уже мной проверено на личной практике. Сила и способности сознания имеет, к сожалению, границы, не зависящие зачастую от человека. Это как рост: лопни, но, если захочешь стать выше на полметра, вряд ли горячее желание поможет тебе. Я выругалась про себя, в надежде, что если Валерий и не услышит, то почувствует, что я думаю по поводу его нежелания отвечать мне.

Я пошла прямиком через площадку, на которой продолжали резвиться Тарон со своей командой.

Когда я поравнялась с их плотной вопящей, визжащей группой, от нее отделился высокий силуэт с короткой рапирой в руке и, издавая грозный клич, бросился на меня. Тарона я узнала сразу же. Распаленный своими забавами, он, возможно, хотел просто пошутить, но настроение у меня было нешуточное. Я выхватила свой кинжал, тот самый, из лесного арсенала Тарона, и встретила его выпад, намеренно подставляя свое оружие поперек скользящего движения клинка рапиры. Мне было физически трудно удержать руку и не опустить ее вниз под сильным напором Тарона, но чутьчуть изменив наклон кинжала, я заставила Тарона скользнуть вслед за своей рапирой и потерять точку опоры. Он упал на бок, не выпустив из руки оружие, но мой кинжал уже пронзил его широкий рукав и пригвоздил прыткого нападающего, до рукоятки вонзившись в землю.

— Не рыпайся, мальчик! — я пошла прочь, оставив Тарону самому подниматься с земли.

Через несколько секунд он меня догнал, загородил дорогу и протянул кинжал.

— Никогда не шути так, потому что тебя могут неправильно понять, сказала я, принимая оружие и отправляя его обратно в ножны.

— Да уж, хорошо еще, что моя шутка стоила мне только прорезанной куртки, — хмыкнул Тарон, и стал серьезным. — А что ты такая дерганная?

— Ты не видал Валеру?

— Он пошел к оружейному складу. И он был расстроен.

— Как ты это разглядел в темноте и посреди своих игрищ?

— Ну, знаешь, даже в бою нужно видеть, что вокруг тебя происходит… Валерия я узнал, а то, что он был не в себе… Да он просто разбрызгивал вокруг себя слезы… Я уже и раньше однажды воспринимал такое состояние…

Я пошла в направлении оружейного склада, но Тарон опять догнал меня и схватил за руку:

— Погоди… Наверное, я должен кое-что тебе сказать…

— Давай в другой раз, Тарон. Меня сейчас беспокоит кое-что другое…

Тарон нетерпеливо топнул ногой:

— Но мне нужно непременно выяснить, насколько я прав в своих подозрениях!

Я остановилась:

— Ну, выкладывай! Только ближе к делу и без предисловий.

— Ты самый лучший сканер в окружении Юры, включая и его тоже…

— Во-первых, Валерий ничуть не менее способный сканер, во-вторых, я просила без лишних проволочек!

Тарон успокаивающе поднял обе ладони и отозвался скороговоркой:

— Все, все, Рэста, я понял… Видишь ли, через меня время от времени проходят какие-то странные токи… Это напоминает контакт, но если это и так, то этот контакт мне не предназначен… И тем не менее, я его чувствую. Но не могу определить ни источник, ни адресат. Тем более, что связь идет в обоих направлениях, и все время через меня…

— Это похоже на Даррину?

— Не очень, только отчасти, — неуверенно сказал Тарон.

— Ну конечно, мальчик, конечно, отчасти, раз в переговорах постоянно участвуют двое… — я видела, как возмущенно нахмурился Тарон при слове «мальчик», но он, как видно, признавал за старшей сестрой, убеленной сединами, право так называть себя. — Я думаю, что это не случайно идет именно через тебя. Скорее всего, Даррина, не имея пока возможности физически дотянуться до тебя, обрабатывает кого-то здесь в надежде убрать тебя чужими руками еще до того, как мы переберемся к ней на задний двор… Думаю, что тебе не стоит шататься в гуще незнакомых тебе людей. Лучше побереги себя и не бывай нигде один…

Тарон хмыкнул, потому что, как все горячие и уверенные в себе люди, даже не рассматривал возможность, при которой он сам не смог бы вовремя избежать опасности без посторонней помощи.

— Второе, — продолжала я, — Немедленно расскажи об этом Юрке. И третье: как только ты почувствуешь это снова — найди меня и мы попробуем вместе с этим справиться. Ты тоже довольно силен, а со временем ты разовьешь свои способности до уровня не ниже, чем у Валерия.

— Меня беспокоит не угроза моей жизни, с этим я как-нибудь справлюсь, а то, что Даррина может свить нам здесь шпионское гнездо, а мы даже знать об этом не будем, — Тарон был очень взволнован.

Я, в свою очередь, могла бы успокоить его, сказав, что все это пустяки, но его рассказ говорил за то, что до пустяков далеко. Даррина действовала очень тщательно и осторожно, ведь подумать только: ни я, ни Валерий, который знал ее саму и ее приемчики, как свои, даже не заподозрили, что Тарона обрабатывают у нас под носом. Нужно было непременно выяснить, кого облюбовала наша давняя и неумолимая соперница. К тому же не один Тарон был для нее объектом домогательств. Мне она даже в лицо обрисовала мое, по ее мнению, плачевное будущее.

— Все это очень серьезно, мальчик. Поэтому будь начеку.

Он кивнул и, уже развернувшись, заметил:

— Спасибо за урок. Я запомню этот прием.

— На здоровье, — я поспешно пошла туда, где размещался оружейный склад. На самом складе Валерке делать было, во-первых, нечего, а во-вторых, наш главный оружейник Гайл в это время уже был где-то далеко, поэтому Валерку просто не пустили бы в помещение. Он должен был быть где-то рядом, в лесу или в деревне, которая размещалась совсем близко от лагеря Юры. Оттуда Юрка набирал первых своих последователей, и оттуда стараниями своих новых союзников снабжал свою армию всем жизненно необходимым.

На себя Юра взвалил, как всегда все самое трудное. Кроме общего руководства, он держал в своей голове еще массу конкретных задач, которые ему раньше не на кого было переложить. Сейчас, когда из Диких Земель подоспели мы с Олегом, Юра собирался поручить мне сканерскую разведку, а Олег, по его планам, должен был вплотную заняться индивидуальной физической и боевой подготовкой воинов, как только он сам освоит все дополнительные виды оружия, не знакомые ему до последнего времени.

Себе и Тарону он оставил стратегию, полностью переключив Валерия на двери, Гайла на снабжение вооружением, а Марсена на оперативно-тактические рейды. Все, таким образом, оказывались при деле, их вполне достойном.

Значит, мне, как сканеру-разведчику, и надлежало разобраться с непрошенными гостями, свалившимися на Тарона в виде непонятных безадресных контактов. Хотя они были безадресными и непонятными только для Тарона, поскольку вороненок был еще слишком неопытен и неискушен в излишествах невербального общения. Все это было поправимо, и главное теперь состояло в том, чтобы обеспечить Тарону возможность набраться недостающего опыта. Даррина со своими планами могла лишить мальчика такой возможности, а меня шанса помочь ему.

Я уже миновала оружейный склад — длинный ангар со множеством дверей, окруженный толпой патрульных. Командир наряда не преминул поинтересоваться моей персоной, но едва разглядев меня, поспешно склонился в поклоне. Я была не просто одна из тех, кто готовил их к борьбе, я была сестрой иерарха Тарона. Рассказывая людям Континента, кто они и за что борятся, Юрка не отметал нелепые на взгляд стороннего наблюдателя условности, которыми жил цивилизованный Первый мир. И те люди, которых он уже собрал здесь вокруг себя, уже почти совершенно были похожи на тех простолюдинов из Иерархии, с которыми мне уже довелось иметь дело. Они владели тем же оружием, что и люди Иерархии, они уже считали законы Первого мира своими законами, они знали, какие последствия будет иметь для Континента победа Тарона. Они, действительно, шли на борьбу с открытыми глазами.

— Мне нужен Валерий, — сообщила я командиру наряда.

— Сначала мне показалось, что он направился в деревню, но потом я слышал крик птиц у озера, — отозвался воин и проводил меня прощальным поклоном.

Я сразу же свернула в лес. Подлесок здесь был сухим и невысоким, поэтому идти было нетрудно даже в полной темноте. Я не стала зажигать фонарик, но в этот ночной час человека действительно можно было легко засечь, потому что стоило кому-то неосторожно потревожить тишину, как лесные птицы поднимали шум. Поэтому Валерка, сидя в своем убежище, наверняка, уже мог обнаружить, что к нему кто-то приближается.

Я вышла к небольшому и тихому лесному озеру, поросшему камышом. Сей час, зимой, это были сухие темные, довольно толстые ветки. Каждый торчащий из воды ствол создавал вокруг себя незаметный глазу изгиб водяного слоя и ломал отраженный свет. Из-за этого в свете луны вся поверхность озера смотрелась не как ровная гладь, а как шершавая кожица гигантского мятого мандарина, распластанная по земле.

Несколько древних толстых деревьев нависали над водой. В их тенях мог укрыться от постороннего взора не один человек, а целый отряд. Я приблизилась к самой воде и побрела по влажному крупному песку.

— Валера, где ты? — я окликнула его негромко, поскольку даже негромкий голос в этой тишине раздавался отчетливо. Валерий не мог его не слышать. Но он делал вид, что все-таки его не слышит. Я попробовала снова поймать те самые брызги слез, которые отметил Тарон, но защита самого талантливого из сканеров была совершенно непробиваема.

— Валерка, прекрати сейчас же!

Ответа не было.

— Валера, я не могу кричать на весь лес о наших проблемах. Избавь меня от необходимости делать это.

— А почему, интересно, я не могу хотя бы до утра побыть совершенно один? Почему ты считаешь, что должна непременно бежать следом, чтобы утешать меня? — равнодушно откликнулся Валера.

Я пошла на его голос и вскоре увидела его сидящим у самых корней огромного дерева. Смотрел он на меня невесело и даже немного раздраженно.

— Больно мне нужно тебя утешать, — проворчала я. — Нужна консультация.

Он удивленно поднял брови:

— То есть?

— То есть дело плохо… — и я рассказала весь разговор с Тароном слово в слово.

Валера молча слушал, кроша в руках засохший камыш. Мусор засыпал ему одежду, невесомые одиночные пушинки застряли в его волосах. Когда я закончила, он продолжал молчать.

— Что скажешь, Валера?

— Ты дала ему верные советы. Нужно только удостовериться, что он рассказал все Юрию. Орешин должен позаботиться о безопасности иерарха. А когда Тарон позовет тебя для исследования, мне тоже стоит подключиться, задумчиво сказал Валерий. — Подобные фокусы Даррины могут дорого нам стоить. Я, конечно, знаю, что ты прекрасно владеешь вопросом, но мне страшно оставлять тебя с ней наедине.

— Я и пришла к тебе в расчете на помощь, потому что не представляю, что мне под силу разобраться в ситуации без тебя.

— Да? Жаль, Середа не слышит. Он бы вскочил, тыча в нас указующим перстом, и завопил бы: «Я же говорил, говорил, он поставил ее в полную зависимость от себя!» — Валерий довольно точно передал интонации Олега.

— Ну, если ты собираешься оправдаться перед Середой и доказать ему, что ты — это не ты, то ради Бога, я одна буду помогать Тарону, потому что отдать его на съедение Даррине я не могу и не хочу. А ты сиди под деревом и посыпай голову пеплом! Может быть, Середа будет тобой доволен!

Я повернулась и пошла обратно. Ну, Валерка, как долго ты будешь колебаться, прежде чем побежишь меня догонять? Секунд десять?

Он настиг меня куда раньше и, молча, пошел рядом, положив руку мне на плечи.

— Будем считать, что я тебя неправильно поняла, дружище, — произнесла я. Вдруг Валерка выпрямился, отпустил меня, прислушался. И действительно, стоило лишь немного сосредоточиться, как стали слышны приглушенные стоны, сдавленные вскрики и звякание холодного оружия. Я слышала все эти звуки секунд десять, затем все либо стихло, либо удалилось…

— Где это? — Валерий потянулся к кобуре. Он пристрастился к лазерному оружию Первого мира и теперь совершенно не признавал ничего другого, хотя свой тяжелый автомат он оставил на потом, и теперь при нем был только небольшой пистолет.

— Здесь странное эхо, но вряд ли это где-нибудь в лесу. Какая-то заварушка у оружейного склада, это точно…

— Стоит поспешить, — бросил Валерка и помчался вперед. Догнать его было сложно, он двигался с проворством зверя, легко преодолевая все лесные препятствия. Не теряя времени и боясь отстать от него, я летела следом, не соображая, куда я ступаю, и только ветер свистел в ушах, да легкий звон раздавался где-то поблизости… Чья то боль протекла через меня стремительно и растаяла, похоже, вместе с чьей-то человеческой жизнью…

Мы выскочили на лесную дорогу почти одновременно, и уже здесь, на ровном месте, я быстро опередила Валерку. Выбегая из лесу к оружейному складу, я поняла, что еще полминуты — и мы опоздали бы.

Несколько человек лежали вокруг здания в совершенно определенных позах — они были мертвы. Это были наши люди, воины Юркиной армии. Трое неизвестных в длинных куртках с объемными капюшонами пытались отпереть одну из многочисленных дверей склада, причем двое копались над замком, а третий стоял возле них с обнаженным окровавленным клинком и осматривался вокруг. Ночная темнота не давала точно рассмотреть напавших на караульных, да и при свете это было бы затруднительно сделать: бесформенные зимние куртки, огромные капюшоны не позволили бы разглядеть их лица и фигуры.

Я и тот человек с обнаженным клинком заметили друг друга одновременно. Человек не издал ни звука, но тем не менее, его помощники, как по команде, оторвались от своего занятия и тоже выхватили оружие. Но это были уже не шпаги и не кинжалы, которыми и была почти бесшумно перебита охрана. Это было огнестрельное оружие. У меня в руке уже был старый добрый револьвер из Дерзкого мира, который я выпросила у запасливого Валеры.

Мы с Валеркой выстрелили почти одновременно. Один из незнакомцев упал, остальные двое, почему-то не открывая огня и не пытаясь даже приблизиться к нам для ближнего боя, повернулись и рванулись обратно в темноту. Я сделала уже несколько прыжков вслед за ними, но Валера безмолвно полоснул по моим возбужденным мозгам: «Катя, стоит ли? Ты их все равно не идентифицируешь в общей массе!»

Я остановилась и вернулась к нему. Валера осматривал тела, лежащие вповалку вокруг склада.

— Все заколоты, четкими, рассчитанными ударами, — наконец сделал Валера вывод из своих исследований. — Никаких лишних порезов. Значит, никакой борьбы не было.

— Если эти бедняги подпустили кого-то так близко к себе, не подняв тревогу и не успев даже подготовиться к защите, значит, им даже в голову не пришло, что пришедших можно опасаться, — заметила я.

— Разумеется. Это были свои, — горько сказал Валерка. Он присел над убитым незнакомцем и перевернул его вверх лицом. Куртка мертвеца была прожжена лазером Валерия. Лицо человека ничего мне не сказало, но Валера нахмурился и выругался сквозь зубы.

— Что, Валера, ты его знаешь?

— Это один из тех, кто занимается сбором вооружения… Он несколько раз был с нами в рейде. Не удивительно, что охрана ничего не заподозрила, они все каждый день работают вместе. Даже меня они не пустили бы, но этого парня, а также того, что этими двумя командовал… — Валерка осекся и замолчал. Я поняла, что его очередные выводы жгут ему язык.

— Гайл? — несмело предположила я.

— Это невозможно… — Валерий сник, плечи его опали, он закрыл глаза ладонью и лихорадочно соображал, искал аргументы в пользу того, кому всегда доверял, как себе. — Господи, ну заклинило меня, честное слово… Не может Александр быть предателем, нет у него мотивов… А даже если и были бы… он смог бы взять оттуда или оставить в помещении все, что угодно, в любое время, ему незачем было бы устраивать резню…

— Валера, успокойся, это не Сашка! — мысли мои, наконец, сошлись в одной точке, и я поняла, что у меня есть недостающий Валерию аргумент. Гайл все еще не вобрал в себя всех своих частиц… Он не может пока использовать телепатию, ты сам это знаешь. А тот бандит с клинком, он же не произнес ни слова!..

— Он командовал ими мысленно! — выкрикнул Валерий и с размаху впечатал свой кулак в собственную ладонь. — Ты молодец, Катя. Я от ужаса совсем ничего не мог сообразить…

Он покачал головой, глядя на мертвого предателя, и с облегчением выдохнул.

— Вот только как нам справиться с этим осиным гнездом Даррины? — проговорил он.

— Ты думаешь, у этого события уши тоже растут из Иерархии?

— Практически не сомневаюсь, — сказал Валерка и встал на ноги. — И предатель ходит рядом с нами, получает информацию от Даррины и передает ей свою, пытается осуществить какие-то конкретные замыслы, и он настолько талантлив в своих способностях заметать следы и не выдавать себя даже таким сканерам, как мы с тобой, что мне как-то не по себе… — заключил Валера. Ладно, Катя, вызывай сюда всех твоих…

— Моих? — переспросила я.

— Наших, — поправился Валерка. — Не стоит терять времени…

Пока я докладывала брату о происшествии, Валерий стоял, задумавшись, и я чувствовала его взвинченное и озабоченное состояние. Но и я тоже была не в лучшей форме. Казалось, что это не от самого Валеры исходят такие волны, а мои собственные переживания отражаются от него, как от зеркала и, снова вернувшись ко мне, обрушиваются на меня вдвойне.