"Ротвейлер" - читать интересную книгу автора (Ренделл Рут)

Глава 5

Позади «Стар Антикс» находился маленький дворик. Американцы назвали бы его садиком, и это слово действительно подходит. Окружающие дворик стены так густо поросли плющом, что не видно кирпичей. А середина двора была выложена большими цементными плитами, между которыми проглядывали сорняки. Вдоль стен тянулись узкие полоски земли, на которых валялись кирпичи, галька и осколки глиняной посуды. Сквозь все это пытались пробиться кустики, слабые стебельки золотых шаров и других растений. Фредди Перфект, который не любил созерцать дворик даже в пору, когда все расцветало, сейчас внимательно смотрел на двоих мужчин, которые окапывали кусты, убирали прошлогоднюю траву и разглядывали старую угольную яму в левом дальнем углу дворика, тоже заросшую плющом.

– Людо, – позвал он Людмилу, которая еще лежала в кровати, – тут какие-то ребята обыскивают сад. Посмотри-ка. Сейчас копать начнут.

– Неохота вставать. Опиши мне, что они делают. – Сегодня ее акцент напоминал северолондонский с элементами прибрежного юго-восточного.[9] Людмила Гоголь давно перестала притворяться перед Фредди. – Это полицейские?

– Они не в форме. Подожди-ка. Еще один подошел, и он в форме, даже в каске. Эх, жаль, они не копают.

– Почему это жаль? Ты же, не хочешь, чтобы они нашли тело?

– Так вот что они ищут! Точно. Пусть бы они нашли тело, я бы развлекся. Стой, они, кажется, закончили. У одного все брюки в грязи. Я спущусь, погляжу, может, они в магазин зайдут.

Людмила повернулась на другой бок и сразу уснула. Она умела засыпать где угодно и когда угодно. Как кошка, говорил Фредди, свернется калачиком, закроет глаза, и через тридцать секунд уже спит. Он спустился по лестнице. Как он и ожидал, двое полицейских в штатском стояли в магазине, а с ними Инес, Криппен и другой парень, не Оснабрук.

– Доброе утро все, – сказал Фредди. – Чем могу помочь?

Инес промолчала. Криппен и другой, тот, который напомнил Фредди его друга Анвара Гоша, кивнули ему. Фредди прошелся по магазину, намереваясь остановиться там, где последние два года стояла ваза с иранским узором. Теперь ее сменил столик-витрина с ключом, воткнутым в стеклянную крышку. Фредди повернул ключ, поднял крышку и принялся перебирать все, что там было выставлено.

– До того как меня прервали, – недовольно проговорил Криппен, – я отвечал на ваш вопрос, миссис Ферри. Так вот, мы сегодня обыскиваем все задние дворы. Нам нужно обойти территорию от станции Паддингтон на западе до Бейкер-стрит на востоке. Сегодня мы обследуем окрестности Эджвер-роуд.

– А что вы ищете? – спросил Фредди, махнув в их сторону викторианским лорнетом. – Тело? Или эти штучки, которые Ротвейлер берет на память у жертв?

– Моя работа – задавать вопросы, – отозвался Криппен, – а не отвечать на них.

– Ой, ой, простите, простите. И простите, что я извиняюсь, – Фредди не выглядел обиженным, он улыбался до ушей.

– Пожалуйста, положи лорнет на место, Фредди. Конечно, они ищут тело бедной девушки, которая пропала. Или еще есть что искать, инспектор?

– Не думаю, хотя… Да, если кто-то войдет к вам и начнет любопытствовать так же, как этот джентльмен, задавать слишком много вопросов, то сообщите нам его имя. У вас бывают самые разные люди. Вы можете нам помочь.

Не дождавшись согласия Инес, он обратился к своему напарнику:

– Пойдем, Зулуета, у нас еще полно работы.

– Не слишком приятная у них работенка, – весело заключил Фредди. – А чай тут вроде не планируется?

– Извини, но я уже попила чай и помыла чашки.

– Чашки, а не чашку? Подозреваю, что у вас есть тайный воздыхатель, и он очень ранняя пташка.

– Заходил мистер Квик, – холодно сказала Инес. – Боюсь, что Людмила переживает, куда ты пропал.

Фредди бесконечно медленно проследовал к двери, по пути останавливаясь, чтобы изучить веер из слоновой кости, корабль в бутылке, примитивистскую картину, изображающую Эдем, и дверную ручку из нержавеющей стали в форме львиной головы. Инес вынесла книжный стенд на улицу и услышала, как часы пробили девять. Было холодно и серо, мелкий дождь покрыл бетонные плиты тонкой пленкой. Белый фургон, чей хозяин беспокоился о грязи, стоял на прежнем месте.

Увидев Инес на тротуаре, мистер Хори вышел из своего магазинчика и указал на фургон.

– Опять он здесь. Догадываюсь, что полиция вас тоже обыскивала. Только вот не понимаю, как убийца смог бы затащить тело в мой двор? Через двухметровую стену, что ли? Или он его через магазин потащит? Так и скажет: «Добрый день, разрешите я быстренько перенесу этот труп через ваш магазин во дворик?» Или он еще лопату попросит? Интересно мне знать.

– Вам надо было у полицейских спросить. А моя сережка еще не готова?

– Готова, ждет вас. Двенадцать фунтов пятьдесят пенсов, и, если можно, без кредитных карт.

– Я зайду к вам, – сказала Инес и вернулась в магазин с дождливой улицы.

Она задумалась о Джереми Квике. Приятный мужчина, идеальный квартирант. Если он решит съехать, она вряд ли найдет другого такого же жильца. Но причин беспокоиться насчет его отъезда у нее не было. Просто в последний раз, полчаса назад, когда пил здесь чай, он разговорился о Белинде и ее матери с каким-то особенным энтузиазмом. Оказалось, что у миссис Гилдон неизлечимая болезнь, только в ее возрасте эта болезнь тянется намного дольше, чем у молодых. Тем не менее врачи сказали Белинде, что ее мать не проживет дольше года. Они это и раньше говорили, но ошиблись, так как у миссис Гилдон крепкий организм и сильное сердце. Джереми казался таким подавленным, что Инес положила ладонь ему на руку, чтобы приободрить его. Он мгновенно отдернул руку. Это удивило Инес, получилось так, будто она его домогается. Она покраснела. Он продолжил говорить, как ни в чем не бывало. Дом в Илинге, где Белинда живет с матерью, «когда-нибудь» перейдет к дочери. «Если что-то случится» с матерью, сказал он и намекнул, – или Инес показалось, что намекнул, – что в этом случае они с Белиндой поженятся. Он ничего не сказал о квартире на Стар-стрит, но Инес сообразила, что если у семейной пары будет дом с тремя спальнями в Илинге (когда-то считавшимся королем окраин), то вряд ли они предпочтут квартиру на верхнем этаже в Паддингтоне.

– А миссис Гилдон в больнице? – спросила Инес, придя в себя после неловкой ситуации.

– Пока да, но это временно.

– Конечно. Но это значит, что у Белинды появилось немного времени? Может, приведете ее как-нибудь вечером в гости? Во вторник или в среду?

– Я бы с удовольствием. Спрошу ее. Возможно, во вторник.

Итак, она наконец увидит Белинду. Возможно, они будут пить вино. Кстати, бар Инес опустел, и на всякий случай она решила заглянуть в винную лавку и купить джина и виски, когда пойдет забирать серьгу из ремонта. Она снова подумала о своем прикосновении к его руке и о его реакции. Неужели она вызывает отвращение? Не стоит переживать из-за этого. Он наверняка уже забыл о происшествии. Она взглянула на настенные часы, принадлежавшие раньше деду. Двадцать пять минут десятого, а Зейнаб и не думает показываться. Впервые Инес предположила, что Зейнаб может стать жертвой Ротвейлера. Молодая девушка ждет автобус в сумерках. Ей предстоит утомительный путь: ехать на автобусе, потом на другом. Интересно, она сядет в машину, если кто-то остановится? В машину к незнакомцу? Если ее отец так богат, как она утверждает, у него дом в Вест-Хите и три автомобиля, то он мог бы разрешить ей ездить на одном. Или просто купить ей машину.

Инес невольно призналась себе, что не верит в невероятное богатство отца Зейнаб и в дом с тремя машинами. Скорее всего, ее семья занимает стандартный домик и владеет одним автомобилем, а деспотичный глава семьи живет с удобствами, но без особой роскоши. В своем роде он, конечно, монстр, заставляющий дочь жить по таким строгим правилам, однако почему-то забывает об отцовских обязанностях, когда ей приходится поздно вечером возвращаться по улицам, где промышляет Ротвейлер. Половина десятого. Через минуту придет Мортон Фиблинг, начнет цитировать Песнь Песней и курить сигары.

Вместо воздыхателя Зейнаб в магазин вошла женщина с ребенком, который тут же продемонстрировал свое непослушание, схватив самое хрупкое в магазине – грузинские винные бокалы. Инес мгновенно переставила поднос с бокалами на книжную полку, подальше от малыша. Ребенок безутешно завыл.

– Замолчи сейчас же, – велела ему мать.

– Вам чем-нибудь помочь? – предложила Инес.

– Я ищу что-то для подарка на день рождения. Может, какие-нибудь украшения.

– Этого у нас не очень много, – Инес открыла ящик витрины. – Вот все, что есть. В основном викторианские украшения. Томпак, тигровый глаз и медальоны, в которые можно положить локон.

Ребенок запустил обе руки в ящик и высыпал вещицы на пол. Мать закричала и упала на колени, и тут в магазин вошла Зейнаб. Инес многозначительно взглянула на часы, а Зейнаб сказала:

– У меня просто отсутствует чувство времени.

Покупательница выбрала кольцо из томпака с розовым кварцем и посадила ребенка себе на бедро. Ожерелья и браслеты остались валяться на полу. Как только женщина ушла, Зейнаб опустилась на пол, чтобы собрать их, и волосы вуалью упали ей на лицо.

– Кстати, об украшениях, – сказала Инес. – Ни разу не видела, чтобы ты носила украшения, которые тебе покупает Фиблинг. Эту бриллиантовую веточку, например. Он может рассердиться. Подумает, что тебе наплевать на его подарки.

– И тогда ему придется пораскинуть мозгами. Если отец увидит на мне бриллианты, он просто прикончит меня.

– Понятно, – сказала Инес.

Кейт с Уиллом ремонтировали столовую в доме на Эбби-роуд. Всю мебель перенесли в коридор. Настелили новый пол из красного дерева, развесили полки в двух нишах и сейчас обрабатывали стены, чтобы покрыть их белоснежным винилом. Хозяева дома были на работе, а домработница сказала, что хочет послушать музыку, и довольно громко включила радио, чтобы слышать его на кухне.

Кейту было интересно узнать, как Уилл провел субботний вечер с его сестрой. Он еще не видел Ким с тех пор, да и не решался пока спросить ее напрямую. Сам Уилл мог бы рассказать немного об этом, но он молчал. Он казался сосредоточенным, погруженным в свои мысли. Мать сообщила Кейту по телефону, что Ким вернулась домой не так уж поздно, но их свидание вполне могло оказаться серьезнее, чем предполагалось. Возможно, Уилл до сих пор с тихой радостью прокручивает в голове их встречу. Ким вчера утром вернула Кейту машину и оставила на улице, а ключ бросила в почтовый ящик, но повидаться не зашла. Если в машине у них что-то было, что-нибудь выходящее за рамки простого прощального поцелуя в щеку, то она, возможно, заглянет сегодня днем, во время ланча. Как только он увидит их вместе, то сразу все поймет.

Сумей Кейт прочитать мысли своего помощника, он бы очень огорчился, потому что Уилл не думал о Ким, почти забыл о ее существовании. Другое дело – тот важный субботний вечер. В тот день произошло важное событие, возможно, самое главное в его жизни. И теперь он с наслаждением прокручивал в памяти сцену фильма, в которой Рассел Кроу, Сандра Буллок и еще один мужчина вырыли яму и закопали драгоценности. Короткие фразы, которыми они обменялись, прочно засели в его памяти, словно мозг записал их на пленку.

– Слышали полицейскую сирену?

– В этом городе повсюду сирены. Днем и ночью. Сирена еще ничего не значит.

– Слушай, она приближается.

– Черт возьми!

– Нам пора двигать отсюда. Уходим, перелезем через стену…

Мужчину, который сказал последние слова, ранили в позвоночник, и он стал инвалидом, – Уилл специально обратил на это внимание, – а Рассел Кроу умер, когда шел на полицейского с пистолетом. Только девушка осталась невредимой – правда, в Южной Америке… А это значит, драгоценности не достались никому, они все еще лежат в том самом месте.

Место он запомнил, но нужно все равно посмотреть фильм еще раз, чтобы убедиться во всем. Может, Бекки тоже пойдет? Он больше всего на свете любил находиться рядом с Бекки, но в этот раз подумал, что лучше пойти одному. Сегодня вечером или завтра. Фильм он запомнил хорошо, но плохо вспоминался дом, возле которого закопали сокровища. И номер дома на Шестой авеню тоже забылся. Он не знал даже, где находится Шестая авеню, но все это можно выяснить. Как только он получит сокровища, все его проблемы исчезнут. Как и проблемы Бекки. Он продаст украшения и на вырученные деньги купит дом, в котором им обоим хватит места. Ведь единственной причиной, по которой он не мог с ней жить, был размер ее квартиры и то, что там всего одна спальня. Он купит большой просторный дом со множеством спален.

Ким не зашла на ланч. Кейт был разочарован. Он точно знал, что сегодня вечером она никуда не собиралась. Обычно в это время к ней приходила подруга, и они делали друг другу маникюр и маски для лица. Но сегодня подруга не сможет прийти, и Ким вполне могла бы назначить Уиллу еще одно свидание. Кейт хотел спросить у Уилла, но не смог. Радио невыносимо грохотало, словно в нем тролли стучали молотками. Возможно, звук мешал соседям на Эбби-роуд, но только не Уиллу, который как будто ничего не слышал. Казалось, его мыслям ничто не способно помешать. Ни ланч из сэндвичей со свининой, которые он сам сделал дома и взял с собой, ни манипуляции с покраской стены вокруг окна.

Как обычно покупают дома? Он знал, что люди постоянно это делают, он видел грузовые фургоны на улицах и мебель, которую перевозили с места на место. Они называют это «переезд». Но как купить дом, свой собственный, в который можно переехать, и как получить ключ, чтобы открыть дверь, внести в дом вещи – все это для Уилла оставалось загадкой. От одной только мысли об этом у него начинала кружиться голова.

– Как люди покупают дома? – Это был первый вопрос к Кейту за этот час.

– Что-что? – Кейт старался перекричать радиоприемник.

– Как люди покупают дома?

– В смысле, как покупают?

Уилл никогда не умел объяснять подробно. Все, что он мог добавить: «Как они покупают? Нужно ведь найти дом, да?»

– Ну, покупаешь газету с объявлениями или идешь в агентство.

Уилл кивнул, хотя эти слова ему не помогли. Лучше подождать, когда он откопает сокровища, может, тогда Бекки возьмет покупку на себя. Пока он не будет ей говорить, скажет, когда сможет показать ей сокровища. Это будет сюрприз – самый большой в ее жизни.

Когда в дверь постучали, Инес смотрела фильм «Форсайт и заговор против Короны». Она сразу встала и выключила видео. За дверью, скорее всего, был сосед, потому что никто больше не мог попасть на лестницу, минуя входную дверь. Прежде чем открыть, она быстро посмотрела в маленький глазок и увидела там Джереми Квика.

– Простите, что побеспокоил вас, Инес.

– Вовсе нет, – сказала Инес, которая была рада его видеть и готова пригласить.

– Я на минутку.

Он, кажется, впервые попал к ней в квартиру. Прошелся но комнате, восхищенно оглядывая обстановку. Она не удержалась и представила себе на его месте Фредди.

– Уютное у тебя тут местечко, – сказал бы Фредди, и принялся шумно ходить из угла в угол, трогать все, и, в отличие от Джереми, сел бы сам, не дожидаясь приглашения. Джереми всегда одевался с иголочки, ботинки начищал до блеска. Интересно, он делает маникюр? Казалось, что делает, и его мастер наверняка пользуется специальным белым карандашом, чтобы осветлить внутреннюю сторону ногтей. Инес подумала, что сама безразлично относится к маникюру.

– Может, выпьете что-нибудь? Вино или сок?

– Нет, спасибо. Не хочу вас тревожить. Вообще-то я пришел, чтобы сказать, что мы, к сожалению, не сможем прийти к вам завтра. Миссис Гилдон стало хуже, и Белинде пришлось поспешить в больницу.

– Очень жаль, – сказала Инес. – Это серьезно? В ее возрасте, наверное, серьезно.

– Ну, ей восемьдесят восемь, и боюсь, что на этот раз у нее заболело сердце. Рак у таких пожилых людей прогрессирует очень медленно, но если начинаются проблемы с сердцем, то… Но мне не стоит делать сейчас прогнозы.

– Конечно. Белинде придется, наверное, остаться в больнице, раз мать так плоха?

– Ей поставили кровать в смежной комнате. Я только что оттуда. Долго добирался. Автобусы, как всегда, ходят не по расписанию.

– А машины у вас нет?

Он не выглядел бедным, и Инес решила, что, как и она, он оставляет машину где-нибудь на частной стоянке.

– Ой, нет, никогда. Это странно звучит, но я не умею водить машину. – Он немного виновато засмеялся. – А что до миссис Гилдон, то Белинда хочет, чтобы мучения матери поскорее закончились, и я понимаю ее. Она долго пожила на свете, и если Бог заберет ее, то Белинда, конечно, будет страдать, но в глубине души она наверняка считает, что так лучше.

Инес кивнула. Ей не хотелось вникать в их личные дела, но ему как будто нравилось посвящать ее в них.

– К тому же Белинда еще достаточно молода, наверное, чтобы начать жить собственной жизнью?

– Скажу вам больше, она могла бы родить ребенка, или детей. Ей ведь всего тридцать шесть.

– Ну, раз вы говорите, что бедная миссис Гилдон вряд ли долго протянет, то, скорее всего, так и будет.

– Знаете, а я бы выпил.

Инес принесла бутылку белого вина из холодильника и наполнила бокалы.

– Вы очень добры, – сказал Джереми. – Можно я у вас кое-что спрошу? Почему вас зовут Инес? Это испанское имя?

Инес улыбнулась:

– Мой отец участвовал в Испанской гражданской войне. Он не сражался, но участвовал. Тогда он еще не женился, а мама говорила, что, по его словам, у него там была работа. Это звучит странно, я знаю, но там была девушка, которая ему нравилась, может, даже больше, чем просто нравилась, и ее звали Инес. Ее убили.

– А ваша мать не возражала против такого имени?

– Не думаю. Ей оно тоже понравилось, – Инес рассмеялась. – Скоро десять. Вы не будете возражать, если я посмотрю новости по телевизору?

– Конечно, смотрите.

– Просто хочу кое-что проверить, я слышала, что они нашли девушку. Эту Джеки Миллер.

Оказалось, что не нашли. Тело, обнаруженное под грудой обломков цементной стены на стройке в Ноттингеме, принадлежало девушке, которая была старше Джеки и умерла, возможно, года два назад. Личность ее еще не установили. Следователь полиции заявил, что в списках пропавших числится так много молодых людей, что на данном этапе сложно даже предположить, кто это может быть. Эксперты пока не могут точно сказать, как эту девушку настигла смерть. А поиски Джеки Миллер продолжаются.

– Никогда не бывал в Ноттингеме, – сказал Джереми.

– Однажды там снимали фильм с участием моего мужа, и я провела там две недели. Это было где-то… в начале девяностых.

– У этих девушек разве нет родителей, которым не все равно, где их дочери?

– Конечно, им не все равно, – ответила Инес. – У всех троих, которые умерли, и у Джеки Миллер есть родители, которые с ума сходят от горя. Но если девушка просто пропадает, что они могут сделать? Нанять частного детектива? Для большинства это слишком дорого.

– Наверное, так. Мне пора идти. Спасибо за вино и за то, что так любезно выслушали меня.

Инес вернулась к фильму. Но «Форсайт и заговор против Короны» не относился к ее любимым. Возможно, потому, – и ей было стыдно в этом себе признаться, – что в нем у Мартина было больше секса с зарубежной приглашенной звездой, чем в большинстве его фильмов. И секс выглядел как настоящий, обычный секс в обычной спальне. Когда началась эта сцена, она выключила телевизор и подумала, не посмотреть ли вместо него снятый в Ноттингеме «Форсайт и чудо». Но вместо того чтобы сменить кассету, она осталась сидеть в тишине, допивая вино, и думала о девушке, которая все еще считается пропавшей, и о теле, которое нашли в таком ужасном месте. Каково родителям, особенно если они живут вблизи этого места, думать, что их любимая дочь, – а она, безусловно, любимая, – несколько лет лежала в сырой земле, под грудой, в которую постоянно добавляли строительный мусор? Инес представилась ужасная картина, увиденная на экране: груда мусора, которую наконец разгребают, и оттуда, из-под лавины падающих кирпичей, показывается рука.

У Инес никогда не было ребенка, хотя она хотела бы иметь детей – желание, которое не разделял ни один из ее мужей – и это слегка облегчало ее разочарование. Мартин, тот, кто ей действительно был небезразличен, – уже имел детей от первого брака и других не хотел, хотя обрадовался, если бы… Она выпрямилась, сжимая в руках бокал. Мысли вернулись к тому, что ей недавно сказал Джереми. Как же Белинде может быть только тридцать шесть, если ее матери уже восемьдесят восемь?

Если женщина и способна родить в пятьдесят два года, то в редких случаях, достойных Книги рекордов Гиннесса, и это скорее мифы или исключения. К тому же это только в наши дни, когда придумали оплодотворение в пробирке. Но не в шестьдесят шестом, когда предположительно родилась Белинда. Ответ может быть только один – ее удочерили. Конечно. Любое другое объяснение бросит тень на Джереми Квика…