"Дикие псы" - читать интересную книгу автора (Сербин Иван)

РАЗРЕШЕНИЕ КРИЗИСА

– Могу идти?

– Идите. Если что, вы там не геройствуйте, сразу падайте. У нас два снайпера контролируют главный вход, они вас прикроют.

– Хорошо, – Жигулов отодвинул ячейку, шагнул за ограждение. Вернулся запыхавшийся эмвэдэшный полковник, снял фуражку, утирая пот со лба, шумно выдохнул:

– Товарищи, приказано парламентера отозвать. Всякие переговоры с бандитами прекратить. Вплоть до особого распоряжения. Оперативники повернулись к нему. Остальные наблюдали за Жигуловым. Стоя спиной, Поликарпов прислушивался к разговору.

– Они выделили деньги? – спросил Второй.

– Сейчас подъедет генерал-лейтенант Сигалов, – многозначительно продолжил полковник, – он займется этим вопросом. У него полномочия руководства…

– Твою мать, – прошептал Поликарпов. Жигулов остановился, обернулся. От ограждения его отделяло несколько метров.

– Да что вы мне о полномочиях? – взорвался вдруг Второй. – Деньги они выделили или опять начнется масло масляное?

– Я передаю приказ начальства, – нахмурился полковник. – Между прочим, в министерстве тоже… не мальчики со школьной парты сидят. Не хуже вас разбираются…

– Товарищ полковник, – обратился ко Второму Поликарпов. – Даю вам слово офицера, заслушав рапорты, генерал Сигалов сразу же отдаст приказ о штурме.

– Вы перестаньте тут! – возмутился эмвэдэшник. – За оскорбление и клевету на вышестоящего офицера можно и под суд загреметь.

– Я знаю, – покосившись на него, ответил тот и вновь повернулся ко Второму оперативнику. – Мы можем разрешить ситуацию еще до приезда генерала. Второй не дослушал, посмотрел на Жигулова:

– Идите.

– Но товарищ генерал приказал… – начал было эмвэдэшный полковник.

– Идите, – резко скомандовал Второй. – Под мою ответственность. Жигулов кивнул и зашагал к ресторану. Вся группа наблюдала за ним. Второй поднял рацию:

– «Ольха» – «Грому», будьте на связи, докладывайте обстановку.

– «Гром-один». Вас понял.

– «Гром-два», понял.

– Как видите парламентера?

– «Гром-один». Вижу отчетливо.

– «Гром-два». Парламентера вижу хорошо. Подходит к ресторану. Второй покосился на Поликарпова.

– Послушайте…

– Капитан, – напомнил тот.

– Послушайте, капитан. Этот ваш следователь… Он как? Толковый мужик? Поликарпов усмехнулся:

– Отличный.

– Думаете, справится?

– Уверен, – ответил тот. Они увидели, как Жигулов поднялся по ступеням. Через десять секунд на пороге появилась черная фигура. От Бульварного кольца группа плохо различала бандита. Прошло около полуминуты. Жигулов не проявлял признаков беспокойства. Внезапно бандит стянул маску и зашвырнул ее в темноту.

– Что там такое? – встревожился Первый. Второй поднял рацию:

– «Гром-один», доложите обстановку.

– «Гром-один», парламентера вижу отчетливо. Разговаривают. «Объект» признаков агрессии не проявляет. Как поняли, «Ольха»?

– «Ольха», вас понял, – он опустил рацию. – Похоже, все в порядке. Прошло еще несколько минут.

– «Гром-один» – «Ольхе», – внезапно ожила рация. – Наблюдаю активность со стороны ресторана.

– «Гром-два». Бандиты выпускают заложников.

– Славка, – позвал вдруг Дима. – Сюда мент идет.

– Какой мент? – Славик обернулся.

– Ну тот, что возле института «чекистил».

– Ты уверен?

– Да говорю тебе, тот самый. Я его сразу узнал, морду ментовскую. Славик подошел к окну, вгляделся в желтовато-фиолетовый сумрак. Это действительно был тот самый мент. Надо же, а Славик-то, признаться честно, подумал, что Димка обознался.

– Димыч, ты все понял, да?

– Ага, понял, – кивнул тот. Артем тоже смотрел в окно. Видно было, что ему невмоготу. Хоть и поссорились, но ситуация была не та, когда стоит фасон держать.

– Ладно, – буркнул он. – Мне-то чего делать? Славик посмотрел на него, подошел ближе, сказал негромко:

– Попробуем на «Волге» уехать. Димка говорит, там бензина еще полбака.

– А если не получится? Что тогда?

– Тогда?.. – Славик усмехнулся жестко. – Тогда… Знаешь что, беги-ка ты вместе с заложниками. Правильно ты все сказал, Темыч. Я вас впутал, мне и расхлебывать. Артем подумал, вздохнул:

– А может, через сквер рванем? Там темно… Глядишь, выгорит.

– Понимаешь, Темыч, нужно, чтобы они поверили, будто все погибли. Все. Аня. Костик. Димка. Ты. Я. Все пятеро. Тогда остальных не станут искать. Поэтому вы бегите, а я машину запалю и попробую следом за вами. Не получится… ну, значит, так тому и быть. Знал на что шел.

– А мы, значит, с Димычем через сквер?

– Точно, – Славик протянул руку. – Ну, давай, братан. Артем пожал ему руку. А Славик… Славик вдруг заплакал. Молча, без всхлипов. Вроде и не хотел вовсе, а слезы сами собой потекли.

– Да ладно, чего ты, – пробубнил здоровяк. – Как этот… Если бы Славик мог ему рассказать, просто и доходчиво, какое же это счастье – жить. Просто жить. Но это объяснить нельзя. Это можно только прочувствовать. Перед самой смертью. Как ему не хотелось умирать. Вернее… не так. Как ему хотелось жить. Очень. И как хотелось найти слова. Однако слов не было. И тогда Славка порывисто обнял Артема, хлопнул по спине:

– Давай. Будь здоров, старина. Не кашляй.

– И тебе того же, – с тяжким вздохом отозвался Артем. Потом Славик пожал руку Димке. И тоже обнял.

– Вы извините, ребята, – выдавил он. – Я не хотел, чтобы вот так все… Честное слово, не хотел.

– Да брось. Что ты, в натуре, в гроб ложишься раньше времени, – буркнул Димка.

– Все, – отмахнулся Славик. – Пойду я. А то мент этот… заждался поди. Ему не хотелось уходить. Здесь было последнее пристанище. Но и затягивать мучительное прощание тоже не было сил. И, махнув рукой, Славик улыбнулся. Бодро и весело.

– Пошел я, мужики. До скорого. Еще увидимся.

– Конечно, – подмигнул ему Димка. А Артем только кивнул, глядя при этом в пол. Славик прошел к выходу, рванул скобу и шагнул навстречу знакомому менту. Тот молча посмотрел на Славика, кивнул:

– Здравствуй, Слава Житков.

– Деньги готовы? – вместо ответа спросил Славик.

– А зачем вам деньги, Слава? Зачем самолет? Куда вы лететь собрались? Некуда ведь вам лететь. Да и незачем. – Жигулов кивнул на ступеньки: – Присаживайся лучше, Слава. Покурим, поговорим.

– А вы там, – Славик кивнул на оцепление, – не наговорились еще?

– Да нет, Слав. Там я все больше слушал. А теперь вот захотелось побеседовать.

– Да ладно, начальник. Стоите себе и думаете, как бы это уговорить их отпустить заложников, а потом перестрелять всех пятерых. Глядишь, звездочку на грудь и еще одну на погоны. Да? А там прибавка к зарплате, туда-сюда. По кайфу, да? Успокойтесь, начальник. Идите к своим, скажите, заложников мы сейчас отпустим, а после и поглядим, кто кого сильнее. Вы со всей своей оравой или мы впятером.

– Втроем, Слава, – жестко ответил Жигулов. – Втроем. Не надо мне мозги полоскать. Я же видел Анну Борисову, когда через оцепление шел. И про Костика вашего я тоже сразу догадался. Вы же его под видом заложника отправили, да? Можешь не отвечать. Мне твой ответ не требуется. Достаточно будет до больницы доехать. Ну так что, – Жигулов достал из кармана сигареты, закурил. – Поговорим? – Он присел на ступеньку. – Кстати, почему Анна не ушла? Кого она ждет? Тебя? Или Диму Ледягина? – Молчание. – Ну, молчи, молчи, раз хочется. – Жигулов вздохнул. – В общем, Слава, я тебе так скажу. Кончайте-ка вы дурью маяться, отпускайте заложников и сдавайтесь. Все равно ни ты, ни друзья твои стрелять ни в кого не станете. В бандитов смогли. А в заложников не будете. И не надо мне сказки рассказывать про крутизну свою немереную. Я бы сейчас мог отобрать у вас, сопляков, оружие, скрутить и вывести к оцеплению.

– Да? – усмехнулся Славик. – И чего ж не скрутите?

– Если я у вас оружие заберу – это одно. А если вы его сами сложите, добровольно, – это другое. На суде на вас иначе смотреть будут. В общем, дорогие мои, дело так обстоит, – Жигулов бросил окурок на асфальт и тут же закурил новую сигарету. – Не стану вас баландой потчевать: сидеть придется. Заслужили. Но на суд, даю слово, лично приду и объясню все как было. Почему вы на ограбление пошли и как все дальше разворачивалось. Детей вы выпустили, это, конечно, плюс. На суд такие вещи хорошо действуют. Глядишь, дадут вам по самому низшему пределу.

– По низшему, это по сколько? Славик задал вопрос и тут же устыдился. Слабость. Все ведь решено уже. Зачем жалеть о том, чего никогда не будет.

– Лет по восемь. – Жигулов обстоятельно затянулся. Давал мальчишке время осмыслить услышанное, свыкнуться. – А как ты хотел? На вас ведь три ограбления висит, убийства. Хотя и в целях самозащиты. Незаконное завладение, ношение и применение огнестрельного оружия, ну и так далее, букет целый. Так что по восемь – это еще неплохо. Во всяком случае, лучше, чем умирать. Согласись! Тебе двадцать один? Ну вот. Выйдешь аккурат в тридцать. Вся жизнь будет впереди. Так что думай, Слава. Думай. Решай. Только быстро. Через десять минут сюда подъедет один генерал, и тогда вас начнут штурмовать. Как ты понимаешь, после штурма вряд ли кто-нибудь уцелеет. Ну так что скажешь?

– Да нет, не пойдет, – помотал головой Славик. – Не хочу я сидеть. Ни восемь, ни пять, ни даже год. Было бы за что, а за этого козла Конякина… Нет, не пойду.

– Пойдешь, Слава, – спокойно, но жестко ответил Жигулов. – Пойдешь. Ты ведь не хочешь, чтобы Анну и Костика Борисова взяли, правда? Иначе не стали бы вы ради них так стараться. Так вот. Давай договоримся. Вы сейчас же сдаетесь, а я промолчу о том, что их видел. Снять с них обвинения не смогу, извини, но шанс уйти дам. Как тебе подобное соглашение?

– С чего бы такая щедрость? – криво усмехнулся Славик.

– Помочь вам хочу. Жалко мне вас, – вздохнул Жигулов. – Сами ведь не понимаете, что творите. Драли вас, видать, в детстве мало. Не хотите о себе думать, о родителях подумайте. Убьют вас – каково им будет? Послушайте меня, ребята. Сдавайтесь. Это самый лучший выход для всех вас. В эту секунду на Тверской послышался звук сирен. Славик, уже собравшийся было что-то сказать, прищурился. К ограждению подлетели три черные «Волги». Захлопали дверцы. Славику и Жигулову даже удалось разглядеть одного из пассажиров. Высокого, седого, статного мужчину в генеральской форме.

– Черт, – выдохнул в сердцах Жигулов. – Черт.

– А мы и есть грабители и убийцы, – внезапно спокойно ответил Славик. – И хватит об этом. По его тону Жигулов понял, что произошло самое страшное. Оно еще не достигло кульминации, но уже случилось. Славик взмахнул рукой, подавая Димке знак, и тотчас же распахнулась дверь ресторана. И потекла из нее людская река. Сперва перепуганные, озирающиеся, еще не до конца верящие в свое освобождение женщины, затем сурово-мужественные мужчины. Славик шагнул к Жигулову и упер тому в бок ствол пистолета:

– Говорите, хотите помочь? Так вот и помогите. Давайте-ка мы с вами прогуляемся до машины, гражданин начальник. Жигулов вздохнул, покачал головой:

– Слава, Слава. Что ж ты делаешь-то? Славик крутил головой на триста шестьдесят градусов. За его спиной все еще сочилась из ресторана толпа. А он быстро шел к машине, увлекая за собой следователя. Заметил штурмовую группу за парапетом ресторана, обернулся, прикрываясь Жигуловым, как щитом:

– Попробуете хоть шаг сделать, я вашего мента завалю! Темные тени на крыше.

– Слава, не дури, – сказал негромко Жигулов. – Здесь кругом наши люди. В зданиях снайперы. Не будь дураком, брось пистолет. Тебя же убьют.

– Может быть, – лихорадочно бормотал Славик. – Но сначала я тебя убью. И тогда никто не узнает про Аньку и про Костика. И про остальных. Значит, так. Сейчас мы с тобой вместе сядем в машину. Ты умеешь водить?

– Умею, – кивнул Жигулов. – Только никто нам не даст сесть в машину. Тебя застрелят прежде, чем ты успеешь прикоснуться к двери. Уясни же себе это, наконец.

– Уже. Уже. – Славик заметил тени слева, за магазином. – Суки, – пробормотал он. – Сколько же вас?

– Я ведь тебя предупреждал, – ответил Жигулов. Последние заложники покинули ресторан. В следующую секунду из дверей выскочили Артем и Димка. Оба держали автоматы.

– Вот только их нам сейчас и не хватало, – пробормотал Жигулов. – Что ж это за наказание такое, ей-Богу, на мою голову? Пригибаясь, Артем побежал к машине. Димка прикрывал, стоя на колене у дверей ресторана.

– Какие же идиоты, – прошептал Жигулов. – Господи, какие идиоты. Дима! Ледягин! – внезапно закричал он. – Брось оружие! Я приказываю! – Димка изумленно повернул голову. – Артем! Ты тоже! Бросить оружие и поднять руки! – Здоровяк сбился с ровного шага, замедлил бег. – Сдавайтесь! Мне все известно! Я помогу вам! Димка посмотрел на Артема, опустил автомат. В следующую секунду пуля снайпера вошла ему в голову. Чуть выше левой брови.

Дмитрий ЛЕДЯГИН. 21 год

– Да. Точно. Так все и было. Вообще-то, если бы я знал, что эти уроды сразу стрелять начнут, я бы хоть пару человек с собой прихватил. Хотя бы мента того, которого Славка держал. Нет, ну а чего? Обидно же. Даже на курок не нажал. И тут – бац! – на‹$Esize 8 {up 20 back 35 prime}› тебе. Пулю в башку. Одно утешает: умер я быстро, даже ничего не почувствовал…

Димка отшатнулся назад и мягко опрокинулся на спину. Он даже не успел удивиться. Упал головой в лужу, и вода быстро приобрела густо-бордовый оттенок. Грохнулся о мрамор автомат.

– Димка! Артем, остановившийся было, снова перешел на бег. Здоровяк петлял, стараясь не попасть под огонь снайперов. Спецназовцы тоже побежали к машине. Они не могли стрелять, боясь задеть Жигулова, а тот кричал во всю силу легких:

– Не стрелять! Не стрелять! Прекратить огонь! И то же самое кричал Олег Поликарпов, обращаясь к безучастно наблюдавшему за штурмом седому генералу. И когда Олег кинулся на генерала с явным намерением схватить того за грудки, его скрутили и оттащили в сторону. И удерживали, пока оперативник выкрикивал в равнодушный генеральский профиль:

– Ты – убийца! Убийца!!!

Славик быстро отступал к машине, утягивая за собой Жигулова. Его так и подмывало пристрелить мента. Но ведь тот был ширмой. Щитом. Ситуация развивалась настолько быстро, что половина событий просто проваливалась, как в бездонную яму. Словно кто-то нарезал отдельных кадриков из целой пленки. Вот они с ментом на дорожке, аккурат между рестораном и брошенной машиной. А вот он, Славик, уже отвинчивает крышку бака. Артем за рулем, выставил автомат в окно и поливает бегущих от магазина спецназовцев огнем. Один или двое упали. Остальные метнулись под защиту ларька. Как будто стенки ларька могут спасти от автоматной очереди… Наивные. А вот уже он стреляет в спецназовцев, бегущих к машине со стороны ресторана. Спецназовцы стреляют в ответ. И его, Славика, что-то сильно толкает в плечо и в грудь, но боли он почему-то не чувствует. Мент… мент лежит на асфальте, лицом вниз, и из-под груди натекает неправдоподобно алая лужа крови. Славик не слышал, как заработал двигатель «Волги», как кричал что-то Артем, не слышал стука очередей, не слышал и одиночного выстрела снайпера…

Вячеслав ЖИТКОВ. 21 год

– Жалеть?.. Нет. Я ни о чем не жалею. Другого выхода не было. Кстати, у нас бы все выгорело, просто обстоятельства сложились погано. Нам просто не повезло. Если бы повезло, болтал бы я тут сейчас с вами… Сколько пуль вытащили? Двенадцать? Здоровый я, оказывается, парень был. Нет, ничего не чувствовал. Да нет, серьезно, ничего… А мент этот мне все-таки соврал. И ведь главное, я же почти согласился. Ну… Когда он сделку предложил. И правда, думаю, чего там. В тридцать выйду, Аньку разыщу. Глядишь, еще и поженились бы. Дождалась бы. Точно. Она же мне слово дала… Нет, ментам вообще верить нельзя. Никому из них верить нельзя. Вот хорошо все-таки, что я ему «да» не сказал. А то бы сейчас таким идиотом выглядел…

Артем остался один. Он видел, как упал Славик, и по тому, как тот падал, здоровяк понял: снайпер сидит где-то наверху и впереди. Он нажал педаль газа. Артем умел водить. Его учил Димка. На той самой рашидовской «шестере», с которой все и началось. Правда, водил-то он хреново. «Волга» медленно покатилась вперед. И тотчас по багажнику, по капоту, по крыльям и дверцам забарабанили пули. Несколько достали его. Крепко. Две попали в бок, одна в грудь и еще одна в спину. Больно было ужасно. Две пули ударили в крышу. Одна прошла над головой Артема, вторая оторвала ухо и вонзилась в плечо у шеи. Вот эта и была самой болезненной. Из раны хлынула кровь. Причем настолько сильно, что Артему пришлось бросить руль и зажать рану рукой. Кровь сочилась между пальцами, в ушах звенело, перед глазами плыли неоново-яркие разноцветные круги. Словом, плохо ему было. Машина медленно выкатилась в центр площади и остановилась. В эту секунду Артем пожалел лишь об одном: что его не убили сразу. Зажав автомат под мышкой, он лег на сиденье, протянул руку и открыл правую дверцу. По ней ударило несколько пуль, но это и все. В основном выстрелы крошили стекла и дырявили спинки кресел, вырывая из них кусочки поролона. Артем ухватился за порожек и рывком вытянул свое собственное, ставшее вдруг чужим и страшно неуклюжим тело из машины. Упал на колени и получил еще одну пулю, в живот. Внутренности сразу вспыхнули огнем. Как будто граната в животе взорвалась. Вторую он поймал, когда уже встал на ноги. Эта снесла ему половину нижней челюсти, оставив на ее месте лишь месиво из плоти и осколков костей. Артем сделал шаг. А нужно было сделать три, вставить ствол автомата в открытый слив бака и нажать на курок. Второй шаг. И еще две пули. Обе в грудь. Вообще-то здоровяк должен был уже умереть как минимум дважды, но он все еще стоял. Третий шаг. Пуля снайпера, засевшего в квартире над магазином «Армения», вошла на сантиметр правее сердца и прошила грудь Артема навылет. Сознание здоровяка начало меркнуть. Колени подогнулись, и он стал опускаться на асфальт. Тем не менее, скорее за счет воли, чем за счет физических сил, он поставил ствол автомата на срез горловины бака и нажал на курок. Два выстрела – «АКМУ» и «СВД» – слились в один.

Артем БОДРОВ. 22 года

– А меня, по-моему, так и не нашли. Нет, больно не было. Вот когда это… из машины когда выбирался, было больно, а потом уже нет. Потом нормально. А я вообще здоровый. Зря, что ль, спортом занимался. И потом это… договорились же. Если не сможем уйти, запалим машину… А они поверили? Кто-нибудь знает? Менты в этот наш фокус с машиной поверили? Хорошая была задумка… Славка вообще умный парень был. В шахматы ведь играл…

Когда на месте «Волги» вырос огромный огненный гриб, Олег Поликарпов сорвался с места и, опрокинув решетку заграждения, побежал к тому месту, где совсем недавно стоял Жигулов. Олег видел фигуры спецназовцев, осторожно подходящих к убитым бандитам, видел лежащего лицом вниз Жигулова. Подбежал, опустился на колено, принялся лихорадочно нащупывать пульс.

– Толя, – бормотал он, – ты не дури. Не вздумай умереть. Нам еще работать и работать… Толя… И вдруг замолчал, почувствовав под пальцем тонкое биение жизни. Олег подхватил Жигулова, напрягся, поднимая на руки, и быстрым шагом направился к ограждению, выкрикивая на ходу:

– Врача! Врача! Здесь раненый!!! На фоне пылающей посреди площади «Волги» оперативник смотрелся как герой боевика. И уже бежали санитары, таща брезентовые носилки. И важно вышагивал к месту перестрелки высокий, статный, седой генерал. И солдаты в спешном порядке оцепляли площадь вторым, более узким кольцом, отсекая посторонних. И проблескивали сквозь свет фонарей вспышки фотоаппаратов. А Олег все шел, продолжая выкрикивать:

– Врача! Здесь раненый! Врача!!!

А за кольцом ограждения, опустившись на колени и зажав рот рукой, плакала высокая, стройная, невероятно красивая девушка.