"Дикие псы" - читать интересную книгу автора (Сербин Иван)

ДЕНЬ НАЗАД

– Вот. Я принес деньги. Как обещал. Славик высыпал тугие пачки на кровать. Рашид даже не взглянул на них. Вместо этого он ткнул пультом в экран телевизора.

– Ваша работа?

– Что? – Славик посмотрел на экран. Миловидная дикторша рассказывала о прекрасном чае и о погоде на завтра. – Ты про что?

– Сам знаешь, про что, – бесцветно ответил Рашид. – Банк вы грабили? Славик замялся. Рашид относился к нему хорошо. Всегда разговаривал открыто, хотя иногда резко. Врать ему Славик не хотел, но и правду выкладывать не торопился.

– Какой банк?

– Слушай, – в голосе Рашида резко обозначилась угроза. – Ты мне не п…и, понял? Я тебе не Дима, понял? Спрашиваю – отвечай, а то шея сверну, как тот курица. Он отвернулся, вперился немигающим взглядом в телевизор.

– Откуда ты знаешь про банк?

– Откуда я знаю? – Рашид усмехнулся. – Слава, я думал, ты – дурак. Теперь не думаю. Ты не дурак, Слава. Ты – ишак глупый. Ты поня-ал? У тебя мозги, как у верблюда! Ваши фотографии уже два раза по телевизору передавали. Не можешь делать хорошо – не делай! – Лицо его пошло красными пятнами. Он вскочил, как будто собирался броситься в драку. – Вы эта пилят зачем с собой тащил, а? – Когда Рашид злился, его акцент хоронил под собой и без того не бриллиантовую русскую речь. – Девочка хотелось? Ишаки! На весь телевизор – твой морда, Артем морда и эта пилят.

– В какой передаче? – быстро спросил Славик.

– Слава. Что ты за дурак такой, Слава? Славик набычился, побледнел.

– Я обещал отдать тебе деньги за пистолеты? Обещал. Отдал? Отдал. Чего еще ты от меня хочешь? Учить будешь, как банки грабить? Так ты сам ни одного еще не ограбил. Рашид посмотрел на него не то с удивлением, не то с презрением, выдохнул через стиснутые зубы долгое «с-с-с-с-с», опустился на кровать. От только что бушевавшего урагана эмоций не осталось и легкого ветерка. Рашид вновь был идеально спокоен.

– Пошел вон, – махнул он рукой. – Ты заплатил. Это хорошо. Теперь пошел вон. Больше не приходи. Я с ишаками дел не веду. Все. Диме скажи: время идет. – Слава собрался было еще что-то сказать, но Рашид поднял руку и громко повторил: – Иди, Слава! И тотчас же Славику на плечо легла тяжелая рука «чиграша». Славик обернулся, буркнул:

– Слышь, ты руку-то убери. Телохранитель, улыбаясь почти беспечно, чуть сжал пальцы, и Славик не утерпел, охнул от боли. «Чиграш» повернул его к двери и легким толчком отправил в коридор. От этого толчка Славик чуть не влип физиономией в крашеную дверь сортира. Известие о показанных по телевизору портретах его ничуть не обрадовало, хотя и не особенно встревожило. Портреты? Ну и что? Кто на них смотрит? Ни один из них не отличался выдающейся внешностью. Ладно, Артем – рыжий. Ну так мало ли в Москве рыжих? Завались. Если каждого проверять будут, сто лет уйдет. Опять же, портреты еще не означают, что ментам удалось взять след. Рашид мог просто выстроить логическую цепочку. Пистолеты, банк, деньги. Хорошо бы передачу повторили, подумал Славик, шагая по коридору. Посмотреть хоть. Может, и не похожи еще портреты. Кто знает, тому похожи, а остальным… Он толкнул дверь в комнату. Артем пил свое обязательное молоко. Димка еще спал. Милка пыталась замазать Костиковы синяки при помощи косметики.

– Ты лучше малярную кисть возьми, – проворчал Славик, подсаживаясь к столу. – Быстрее будет. Костик скосил на него здоровый глаз.

– Отдал?

– Отдал, – кивнул Славик и вздохнул. – Рашид сказал, наши физиономии вчера по телевизору показывали. Мою, твою, – Артему, – и твою, – это уже Милке. – Гордись, – добавил он. – Теперь ты знаменитость.

– А по какой программе? – спросила Милка. Похоже, ее новость совершенно не встревожила.

– В «Дорожном патруле», наверное, – пробормотал Костик, стараясь не крутить головой и не раскрывать слишком сильно рот.

– Или в «Дежурной части», – предположил Артем. – Они всегда такое показывают. Я дома часто смотрел.

– Может, в «Петровке-38», – предположил Славик. – Или в новостях обычных. Честно говоря, не вижу разницы. Вот если бы нас показали в программе «Нобелевские лауреаты», тогда да. А так… Он придвинул кружку, налил кофе.

– Кофе… – начал было Артем, но Славик быстро его пресек.

– Не полезно. Знаю. Сто раз уже слышал.

– Правильно, – согласился здоровяк. – А раз знаешь, зачем пьешь?

– Достал, – покачал головой Славик. – Тема, я, в отличие от тебя, тыщу лет жить не собираюсь. Так что плевать мне, полезно это или нет. Профессор, – он с ходу переключился на Костика. – Ты Евгению звонил уже?

– С таким-то лицом? – усмехнулась Милка. – Да его прямо у общежития арестуют. Трех шагов сделать не успеет.

– Еще не звонил, – ответил Костик. – А что?

– А то, что вместе пойдем звонить. И деньги отдавать тоже поедем вместе.

– Зачем?

– На всякий случай.

– Хорошо, – покорно согласился Костик. – Вместе так вместе. Я не возражаю.

– Милка, – скомандовал Славик, – заканчивай свои художества. Не в Суриковском. Звонить пора. И разбудите кто-нибудь Димку.

– Ну, цыпа, давай, открывай глазки. Голос показался ей настолько громким, как будто его запустили через усилитель. Словно поезд промчался в полуметре.

– Поспали полчасика – пора и сказки рассказывать. Давай, давай, давай, просыпайся. – Анна сознательно не открывала глаза, понимая: пока эти уверены, что она спит, бить ее не станут. Какой смысл бить, когда человек этого не осознает? – Просыпайся, говорю, – и хлесткий удар по щеке. Голова ее мотнулась назад, во рту вновь появился металлический привкус крови. Губы ей разбили еще вчера, одним из первых ударов, теперь, стоило прикоснуться к лицу, кровь начинала течь снова.

– Врежь ей еще разок, – посоветовал второй мучитель. – Сука. Надо было ее вчера, прежде чем бить, трахнуть хорошенько.

– Тебе стоило кроликом родиться. Трахался бы все дни напролет.

– А чего? – напарник засмеялся. – Нормально. Мне нравится.

– Сейчас трахни, – безразлично ответил первый. – Стесняешься? Так я выйду.

– Да ну, на х… Какое у…ще из нее сотворил. Куда тут трахать?

– Эй, цыпа. Просыпайся.

– Да врет она, проснулась уж небось. Время тянет.

– Слышь, – горячие пальцы коснулись ее плеча. – Считаю до трех, а потом перережу тебе сухожилия под коленками. Всю жизнь с костылями бегать будешь. Ну? Я начинаю. Раз. И тогда Анна открыла глаза. Это был ангар. Из гофрированного железа. Огромный, похожий на самолетный, холодный и давным-давно заброшенный. На полу толстый слой пыли, старые желтые газеты, пустые бутылки. По углам кучи экскрементов, окурки. Посреди ангара стул, а на стуле, лицом к глухой стене, сидела она, Анна. Абсолютно голая. Щиколотки притянуты тонкой стальной проволокой к ножкам, локти – к спинке.

– Проснулась? – фальшиво обрадовался Паша. – Вот и отлично. Сигаретку хочешь? Анна молча кивнула. Она боялась говорить. Ей казалось, что звук собственного голоса способен вызвать из черных недр ада испепеляющее пламя боли. Щелкнула за спиной зажигалка. Поплыл в обжигающе-холодном воздухе сизый табачный дымок.

– Держи, – Паша вставил сигарету в разбитые губы девушки, обошел стул, присел на корточки, заглянул в глаза. От этого взгляда Анна едва не выронила сигарету. – Кури, кури, – подбодрил ее Паша. – Никто тебя не тронет. Кури спокойно. – Он заботливо забирал сигарету после каждой затяжки и так же заботливо, с мягким участием, снова вставлял фильтр в разбитые губы девушки. – А ты что, и правда подумала, будто я тебе сухожилия перережу? А? Странная ты какая. Мы же не звери. Вот Георгий приказал тебя убить. Да, – для убедительности он мотнул головой. – Честное слово. Сволочь, да? Никому ничего не прощает. Ну, бывает, оступился человек. Что же теперь, каждого убивать, что ли, за это? Так никакого народу в стране не останется. Даже по Уголовному кодексу условное наказание предусмотрено. Для тех, кто в первый раз набедокурил. Я знаешь что? Я так сделаю… – Паша придвинулся ближе, зашептал жарко: – Я тебя отпущу. Честно. Хочешь верь, хочешь нет. Дело твое. А я просто возьму и отпущу. Мне тебя жалко. Нормальная девчонка. Еще жить да жить. Конечно, в Москве нам оставаться нельзя будет, придется уехать. Тебе в одну сторону, мне в другую. Иначе твой Георгий сам меня замочит. Лично. Я же говорю, он – сука рваная, беспредельщик, падло. И дружку твоему тоже уехать придется. На него уже заказ есть. Кстати, предупредить бы его.

– Я-а-а… – говорить было больно. Не просто больно, мучительно больно. -…Не знаю…

– Что, собственных друзей не знаешь? Пацан такой, молоденький совсем. Ну светленький такой, кареглазый, ну? – принялся объяснять Паша и, заметив на лице жертвы полное непонимание, загорячился. – Ну, такой, ну? Ну стройный еще такой, ну? Вспомнила? – Анна отрицательно покачала головой. Она находилась в том состоянии, когда боль перестает существовать сама по себе. Она сливается с телом и становится частью его, вроде руки или ноги. Без боли тела просто не будет. И все-таки… Анне очень хотелось, чтобы все поскорее закончилось. Она устала. Невероятно устала. – Ну он еще приходил к тебе, когда мы в баню ездили, ну? Вспомнила, нет? Анна рассказала бы этому страшному человеку все. Все, что знала. Все, что не касалось Костика. За Костика она была готова умереть. Но за его друзей? Нет уж, увольте. Анна не назвала имя Славы не потому, что ей было жалко этого смазливого парня, – себя ей было жаль гораздо больше, – а потому, что не могла найти ответа на один простой вопрос: как выдать плечистым палачам стройного Славу, не выдав при этом Костика?

– Вспомнила, спрашиваю, нет? – продолжал допытываться Паша. Анна кивнула утвердительно.

– Ну слава Богу. Как его найти?

– Адрес… не знаю. Где-то… на юго-западе… А учится… – девушка задохнулась от боли. – В… институте культуры…

– В институте культуры, говоришь? Та-ак, – Паша выпрямился, кивнул напарнику. – Смотайся-ка в этот институт, найди сопляка и привези сюда. Только смотри, поаккуратнее. Народу там много, а нам лишние свидетели ни к чему. Знаешь, как сделай? Заставь его в машину добровольно сесть.

– Как?

– Да просто, Витя. Просто. Чего ж тебя всему учить-то надо? Отведи потихоньку в сторонку и скажи, что эта лахудра, – кивок в сторону беспомощной жертвы, – просила разыскать ее брательника и мухой рыть сюда.

– А если он вопросы станет задавать? – спросил приятель. – Кто я такой, откуда знаю ляльку?

– Скажешь, что мы ее приятели, так? Мол, Жорик знает, кто «ковырнул» его банк, и им всем надо срочно валить из Москвы. Скажи, у нее хата надежная есть, можно отсидеться, пока братва вокзалы да аэропорты шерстить будет. Так? Еще скажи, мол, про институт братве тоже известно. К вечеру заявятся по их душу. Так что вариантов два: или валить сюда, или по пуле в башку каждому. – Паша усмехнулся. – Понял?

– А если не поверит?

– А ты сделай так, чтобы поверил. Возьми что-нибудь из ее цацек, покажешь. Вроде пароля. Кольцо, вон, возьми. Или часы. Хотя кольцо все-таки лучше. – Паша снова опустился на корточки перед Анной. – Ну что, сучка? Ты нам вроде больше не нужна. Считай, отмучилась. Сейчас умирать будешь или подождем, пока брательник твой появится? Как, кстати, брательника-то зовут? – Анна сглотнула. – Да говори уже. Не ты, так этот твой все равно колонется. Хуже только будет.

– Миша, – прошептала Анна.

– Как?

– Миша…

– Врешь, – хохотнул Паша. – Не Миша. – И, повернувшись к приятелю, спросил: – Слышь? Как Жорик его называл? Тот наморщил крутой лоб, затем улыбнулся радостно:

– Гаденыш.

– Во! – Паша взглянул на пленницу. – Ну так что, подождем гаденыша? Или кончить тебя уже? Анна отвернулась.

Жигулов выбрался из машины, прошелся вдоль улицы. Не так чтобы далеко, десять шагов в одну сторону, десять в другую. Служебный «Москвич» был припаркован метрах в двадцати от входа в общежитие, сразу за продуктовым магазином. Отсюда прекрасно просматривалась дверь общаги и автобусная остановка, на которой толпился народ. Жигулов потянулся, похрустел суставами, помассировал мышцы ног, затекшие после ночных бдений в салоне машины. С утра пообещал подъехать Олег или, если удастся уломать Михмихыча, Коля Бадеев, но пока смена не появилась, а Жигулова нещадно клонило в сон. В довершение пришел голод. Даже в животе заурчало. Жигулов подумал, быстро перебежал улицу и зашел в продуктовый магазин. Кавалерийской рысью промчался вдоль прилавка, пристроился в хвост куцей, пенсионно-усталой очереди. Стоял, нетерпеливо оглядываясь. Боялся пропустить своих подопечных. Из магазина вход в общежитие был не виден. Только автобусная остановка. Но Жигулов успокаивал себя тем, что это ненадолго. Очередь движется быстро, минут пять-семь – и он вернется на свой пост. Опять же, если подопечные надумают куда-то ехать, воспользуются автобусом. По данным МВД, ни один из «объектов» не располагал личным автотранспортом. Очередь, и правда, подошла довольно быстро.

– Что вам? – спросила волоокая продавщица.

– Колбаски, «Докторской», граммчиков триста. И порежьте, пожалуйста. Еще батон «Нарезной» и пакет молока. Сколько с меня? – Продавщица назвала сумму. Резать колбасу ей смертельно не хотелось, но она послушно взялась за нож. Пока Жигулов отсчитывал деньги, дверь общежития открылась и из нее вышли Костик со Славиком. Костик был в матерчатой Славкиной бейсболке, козырек которой скрывал половину лица, в темных Димкиных очках и в шарфе, натянутом почти до самого носа.

– Ты, знаешь, на кого похож? – спросил Славик. – На человека-невидимку. – Костик только вздохнул. – Пошли, что ли? Они зашагали в сторону института. Там, в холле на первом этаже, располагался телефон-автомат. Когда Жигулов выскочил из магазина, друзья вошли в главный корпус – желтое четырехэтажное здание старой, еще довоенной постройки. Перебежав через проезжую часть, Жигулов нырнул в холодный салон «Москвича», развернул колбасу и стал закусывать. Он успел умять половину батона и выпить две трети пакета молока, когда в стекло побарабанили костяшками пальцев. Жигулов повернул голову. Это был Олег. На сей раз от франтоватости не осталось следа. На нем были потертые джинсы, серый шерстяной свитер и мешковатая кожаная куртка.

– Привет, служба, – Олег плюхнулся на соседнее сиденье, потер руки. – Холодновато что-то нынче.

– Прохладно, – согласился Жигулов. – Бутерброд будешь?

– Дома только что поел, – ответил оперативник. – Ну? Как успехи? Клиенты не объявлялись еще?

– Спят поди. Жигулов завернул остатки трапезы в бумагу, вытер руки, закурил с удовольствием.

– Не очень-то они поворотливые, как я погляжу, – с легким разочарованием пробормотал Олег. – Могли бы и пошустрее крутиться. Для грабителей-то банков. – Он достал из кармана свежий номер «Московского комсомольца». – Видел уже?

– Откуда? Жигулов взял газету, развернул и тут же наткнулся взглядом на черную размашистую «шапку»: «НЭП закончился. Начались налеты». Ниже фотография: толпа у «Коммерческого кредитного». Еще ниже рисунки лиц предполагаемых налетчиков. Хорошие, надо заметить, рисунки. Милицейские фотороботы получились менее выразительными. Статья была внушительной. Жигулов не думал, что в ней содержатся факты, которых он бы не знал. Поэтому и читать не стал. Свернул газету пополам, бросил на заднее сиденье.

– Надо же, половину листа выделили. И не жалко места? Лучше бы под рекламу пустили.

– Скажешь тоже, – Олег усмехнулся. – Это же первое ограбление банка за… лет за сорок, наверное. Понятно, что газетчики вцепились. Теперь неделю будут обсасывать со всех сторон. И не только они. В «Комсомолке» тоже статья вышла. В «Новых известиях». По телику вчера и то показали. Жигулов покачал головой.

– Делать людям нечего.

– Как знать, – усмехнулся оперативник. – Итак? Какие у нас планы на сегодня?

– Ждем-с, – ответил Жигулов.

– Тоже ничего себе. – Олег кивнул на виднеющееся за деревьями здание института. – Я Колю отправил на разведку. Пусть покрутится там, поговорит, посмотрит.

– Так что, Михмихыч согласился? – недоверчиво спросил Жигулов.

– А он спрашивал? – усмехнулся Олег. Жигулов погасил окурок в пепельнице, поежился, поднял воротник пальто.

– Правда, холодно, – сказал он. В этот момент из-за деревьев, со стороны института, появились Славик и Костя. Они что-то оживленно обсуждали. Олег озадаченно хмыкнул.

– Черт, – Жигулов смутился. – Наверное, вышли, когда я в магазин ходил. В этот момент мимо «Москвича» промчались серые «Жигули», лихо, с заносом, остановились в метре от ребят. Из салона выбрался внушительных габаритов парень с короткой стрижкой.

– Оп-паньки, – пробормотал Олег, наклоняясь вперед. – А это что за ком с горы?

– Во всяком случае, на студента не слишком похож, – заметил Жигулов.

– Может, подойти, паспортину проверить? – предложил Олег.

– Не стоит, – ответил Жигулов, внимательно наблюдая за широкоплечим. Тот заступил дорогу паре, что-то сказал.

– Слушай, Толя, – Олег оглянулся. – Давай сделаем так. Ты наблюдай отсюда, а я мимо этой гоп-компании пройдусь. Может быть, подслушаю, о чем они говорят.

– Давай. Только не сильно «проходись».

– Я аккуратно. Олег выбрался из машины, перешел улицу, беспечно зашагал к беседующей троице. Жигулов внимательно наблюдал за ним, наклонившись к лобовому стеклу.

– Она просила, чтобы ты Мишку нашел и привез в… – плечистый покосился на Костика. – Короче, есть одно место. Нычка.

– Мишку?

– Ты дуру-то из себя не строй, – буркнул плечистый.

– Какого Мишку?

– Ну Мишку, брательника ее.

– Ах, Ми-ишку, – протянул, кивая понятливо, Славик. – Так бы сразу и сказал. А она не говорила, где его найти?

– Без понятия, – ответил плечистый.

– Ребят, – окликнул проходивший мимо молодой мужчина. – Не подскажете, где здесь пивка можно взять? Трубы после вчерашнего горят.

– В шашлычную зайдите, – посоветовал Славик. – Там есть.

– Спасибо, – мужчина нырнул в павильончик.

– Ты давно Мишку видел? – Славик повернулся к Костику, подмигнул. Тот раскрыл рот, чтобы спросить, кто же такой этот самый Миша, но… тут же закрыл снова, кивнул серьезно:

– Дня два.

– Видишь? – Славик вновь посмотрел на плечистого. – Дня два. А я еще раньше.

– Ты какой-то странный знакомый. Как братана зовут, не знаешь, где искать – тоже. Боишься, что ли?

– А ты что, из милиции, столько вопросов задаешь? «Страдалец» вышел из павильончика, сколупнул пробку с бутылки, жадно приложился к горлышку. Сделав несколько больших глотков, он смачно выдохнул. На лице его было написано блаженство. Закурив, мужчина побрел к институтскому скверу, время от времени останавливаясь, чтобы сделать глоток-другой. Он прошел в двух шагах от компании, устроился на лавочке метрах в полутора. Плечистый покосился на него, понизил голос до сдавленного шепота.

– Че ты гонишь? – Он порылся в кармане, достал что-то небольшое, легкое, показал: – Во, смотри. Она дала. Вроде пароля. – На широкой ладони крепыша лежал узкий изящный перстень с красными камнями. В центре сверкал небольшой бриллиант. – Узнаешь?

– Узнаю, – кивнул Славик, покосившись на Костика. Тот судорожно облизнул разбитые губы.

– Если не веришь, можешь не ехать. Только учти: Жора знает, кто его банк ограбил. Он заказ на вас еще вчера сделал. Так что сваливать вам надо. Хочешь – оставайся тут. Сиди, жди, пока не замочат. А если надумал ехать, то поехали. Я вас отвезу. Только она сказала, чтобы без Мишки ты не появлялся.

– Далеко ехать-то?

– Минут двадцать.

– Хорошо, – кивнул Славик. – Жди нас в машине. Мишка здесь. Мы сейчас выйдем. Шмотки только соберем, бабки и выйдем.

– Шмотки-то зачем? – удивился плечистый.

– Как зачем? Нам там сколько кантоваться придется, пока все не уляжется? – Славик старательно разыгрывал недоумение. – Недели две?

– А-а-а, – протянул плечистый. – Ну да. Пару недель точно придется. Это верно. Так ты в общаге, что ль, живешь?

– Нет, блин, дворец снимаю. Шереметевский.

– Понятно. Иди, собирайся. Только побыстрее. Я в тачке подожду. – Когда Слава и Костик ушли, Витя пробормотал: – Во, сука, – и забрался в «Жигули». Мужик же неторопливо допил пиво, сполз со скамейки и спокойно двинулся к автобусной остановке. Витя проводил его взглядом, но потерял, когда тот перешел улицу и скрылся в магазине…

Олег нырнул в салон «Москвича».

– Этот тип за ними приехал. Я не очень понял, что там к чему, но, похоже, у сестры какого-то Миши большие неприятности. Некий Жора их заказал за то, что они ограбили его банк. Теперь им придется сматываться. Житкову, Мише и его сестре.

– А Ледягину?

– Про Ледягина разговора не было.

– Какой Миша, какая сестра? – пробормотал Жигулов.

– А я знаю? – Олег потер горло. – Миша – это, наверное, рыжего так зовут. Грабителей-то было трое. Два парня и девка. И тут то же самое. Зараза. Пиво холодное. На улице да из горлышка. А я ангиной недавно только переболел…

– Слушай, Олег, а Жора – это не Георгий ли Андреевич Конякин?

– Может быть, – согласился оперативник. – Только нам-то что это дает?

– Пока не знаю. Разговор-то чем закончился?

– Сказали, сейчас поедут.

– Куда?

– К сестре. Она вроде прячется где-то.

– Слушай, Олежек, у тебя оружие при себе?

– А как же? – оперативник похлопал рукой по куртке. – Я без него никуда.

– Хорошо. Тогда ты поезжай за этими орлами, а я останусь здесь. Понаблюдаю за общежитием, заодно и Колю подожду.

– Лады, – согласился Олег.

– Только не геройствуй. Выясни, куда они едут, потом дуй к ближайшему отделению милиции или к посту ГАИ и вызывай подмогу.

– Заметано. Жигулов выбрался из машины, перешел на другую сторону улицы. В витрину магазина, как в зеркало, он отлично видел «Жигули» с сидящим за рулем шкафообразным водителем. Прошло около десяти минут. За это время из общежития вышли несколько человек, но тех, кого он ждал, все не было. Они появились через четверть часа. Житков с сумкой, висящей через плечо, и… широкоплечий, нескладный рыжий парень. Вне всякого сомнения, это был второй грабитель. Длинноватые руки, непропорционально короткие ноги, слегка раскачивающаяся походка медвежонка. Жигулов не мог разглядеть ладоней рыжего, но не сомневался: они маленькие, почти детские, с коричневыми нашлепками мозолей на костяшках. Пара подошла к «Жигулям», забралась в салон. Житков на заднее сиденье, рыжий на переднее. Машина плавно тронулась с места. В это время к остановке подкатил автобус, перекрыв Жигулову весь обзор. Он оглянулся. «Жигули» миновали поворот и покатили в сторону Долгопрудного. Следом тронулся Олег. И сразу за ним пристроилось еще две или три машины. Кто ехал от Левобережной, кто от Москвы. Хорошо, подумал Жигулов. Олегу будет проще держаться на хвосте, не вызывая подозрений.

– Это ловушка, – бормотал Костик, пока они поднимались по лестнице. – Точно, ловушка. Кольцо, которое показал этот жлоб… Оно мамино. Точнее, еще бабушкино. Анька же его почти не снимала. Она даже мне его не давала в руки. Это ловушка…

– Да я уж догадался, – жестко отвечал Славик. – Если он тебя Мишей называет, а твоего босса Жориком. Ежу понятно. И потом, я сразу-то тебе не сказал… Этот парень позавчера утром увез твою сестру. Я сам видел, своими глазами. Он и еще один, такой же тупой, только в плечах пошире. А твой босс, Жорик, стоял и смотрел.

– Да, да, – торопливо забормотал Костик. – Если кольцо у них, значит, и Анька тоже… Что же делать, Слава?

– Погоди, не тарахти, – остановил его приятель. – Дай подумать. Они поднялись на второй этаж, зашли в комнату. Димка уже проснулся, стоял в тренировочных штанах и майке, всклоченный, заспанный.

– Ну и чего? – Он широко зевнул. – Позвонили уже?

– Там, внизу, – быстро сказал Слава, – какой-то козел в «шестерке». Выдает себя за приятеля Профессоровой сестры, а сам даже имени Костькиного не знает. У него кольцо и пистолет в кобуре под мышкой.

– Погоди, – нахмурился Артем. – Какое кольцо?

– У сестры Профессора было кольцо. Память о матери. Она его никогда не снимала. А тут кольцо у этого урода в кармане.

– И что? – продолжал допытываться здоровяк.

– А то, что у них Профессорова сестра.

– Это понятно, – кивнул Димка. Похоже, он проснулся окончательно. – Хочет-то он чего?

– Хочет, чтобы мы с Профессором поехали с ним. К сестре.

– А чего вы орете-то? Ну к сестре. И что? Не на Петровку же он вас приглашает прокатиться? Из-за чего паника-то, я не пойму?

– Дима, ты дурак, что ли? – озлобился Славик. У него не было времени на долгие объяснения. – Говорят же тебе. Этот тип показал кольцо, которое Профессорова сестра с пальца никогда не снимала. Понял теперь?

– Давай тогда его грохнем, – деловито предложил Димка. Славик тускло выругался.

– Все, Димыч, игры кончились. Я так сильно подозреваю, что нас с Костей собираются мочить.

– Я знаю, что делать, – сказал здоровяк. – Мы с тобой поедем, а кто-нибудь нас подстрахует. Если там все чисто, то и хорошо. А если нет, – он вздохнул, – тогда придется стрелять.

– Ты когда-нибудь стрелял в людей? – спросил Славик.

– Нет, – Артем поднялся, полез в шкаф, достал пистолет и передернул затвор. – Но если меня это… попытаются убить, то выстрелю. Лучше я, чем меня.

– Страховать как? – быстро спросил Димка. – Как страховать? У нас даже машины нет. Ехать не на чем. Что делать-то? Славик вытащил из шкафа сумку-баул, принялся набивать ее вещами.

– Парни, я не знаю, – говорил на ходу, быстро. – Возьмите такси. Деньги же есть. Куча целая денег. Не знаю. Придумайте что-нибудь.

– А не ехать нельзя? – вступила в разговор Милка. На лице ее отчетливо читалась тревога.

– Тогда они убьют Аньку, – потерянно ответил Костик.

– А потом явятся за нами, – поддержал его Славик.

– Стоп! Я знаю, что делать, – вдруг выпалил Димка. – Точно, знаю. Погодите, не уходите, пока я не вернусь, – и выскочил за дверь.

– Куда это он? – озадаченно спросил Артем. Славик только пожал плечами. Димка вернулся минут через десять, оживленный, разрумяненный.

– Все. Можете ехать, – гаркнул с порога. – Я договорился с машиной. Не дрейфьте, мужики. Мы вас подстрахуем! Только пушки оставьте. Все равно обыщут. Артем и Славик переглянулись. Здоровяк подумал секунду, затем решительно положил пистолет на стол, посмотрел на приятеля:

– Пошли, что ли? Чего тянуть-то? Все равно ехать придется. Славик кивнул. Так, будто прощался.

– Пошли, – ответил он после недолгой паузы, вздохнул и повторил: – Да. Пошли. Пора. В этот миг в нем словно что-то оборвалось. Лопнула струна, державшая его всю жизнь. Кто-то невидимый во мгле будущности перетянул колок. Перекрутил ручку граммофона жизни. Трень-нь-нь-нь.

– Не бойся, – негромко сказал Артем, когда они спускались по лестнице. – Все будет нормально, – и на мгновение сжал его руку тонкими, но цепкими пальцами. – Отмашемся.

– Я? – Славик скривился. – Я ничего не боюсь. Они вышли на улицу. Широкоплечий сидел в потрепанной «шестерке» и барабанил пальцами по рулевому колесу. Увидев пару, он улыбнулся, и в улыбке скользнула победная радость.

– Я тут, – позвал он.

– Да уж видим, – проворчал Славик. Они подошли к машине.

– Это Мишка? – поинтересовался широкоплечий.

– А тебе кто нужен? – недовольно спросил Славик.

– Мишка.

– А это кто, по-твоему?

– Откуда мне знать.

– Если тебе нужен Мишка, с какой стати я потащил бы кого-то другого? – резко, словно раздражаясь тупости собеседника, сказал Славик.

– А, – широкоплечий озадаченно тряхнул тяжелой головой. Спросил, внимательно глядя на Артема: – Мишка?

– Ну?

– Садись, – широкоплечий открыл переднюю дверцу. Бросил Славику между делом: – Ты на заднее.

– Как скажешь, – Славка нырнул на заднее сиденье. – Теперь-то, может, объяснишь, куда мы едем?

– Скоро узнаешь, – многозначительно ответил широкоплечий. «Шестерка» медленно покатила по улице. Все трое молчали. Широкоплечий то и дело курил, на пятой минуте поездки включил магнитофон. Славик пробормотал что-то негромко. Широкоплечий заметил движение губ.

– Что? – переспросил он, чуть-чуть убавляя громкость.

– Спрашиваю, оглохнуть не боишься? Тот усмехнулся довольно:

– Нормально, – и снова врубил магнитофон на всю катушку. В Долгопрудном он резко свернул на узкую боковую улочку, втопил газ на полную мощность. «Жигуль» неожиданно резво для своих преклонных лет прыгнул вперед. Мотор взревел. Еще один поворот, да такой, что Славика швырнуло на дверцу. И снова короткая улица и поворот. И четвертый раз. И пятый. Славика кидало из стороны в сторону, от дверцы к дверце. Артем чувствовал себя довольно спокойно. Во-первых, потому, что пристегнулся, во-вторых, держался за ручку. Славик же схватиться за нее не успел. Вот и порхал по салону, как бабочка.

– Очумел? – тяжело выдохнул он, когда «жигуль» вновь выехал на трассу.

– Да показалось там… – широкоплечий держался так, словно подобные номера ему приходилось проделывать каждый час. – «Москвич» на хвосте повис.

– А-а. Славик оглянулся. Если «Москвич» и был, то теперь он безнадежно отстал.

– Спокойно, спокойно, – покровительственным тоном сказал широкоплечий. – Я его сбросил. У меня в этом деле практика большая. Была.

– Спасибо. Успокоил. Плохо, что Димка не сказал, какую машину ему удалось одолжить. Возможно, именно «Москвич». Если так, то их с Артемом дела плохи. Совсем плохи. Чем дальше от Москвы, тем все более пустынной становилась трасса. Наконец широкоплечий сбросил скорость и включил поворотник.

– Считай, приехали, пацаны, – сообщил он. Несколько минут машину немилосердно трясло на ухабах. «Жигули» проползли мимо завалившихся бревенчатых ворот, затянутых колючей проволокой. На одной из створок болталась ржавая табличка: «Стой! Охраняемая зона!» Колюче-проволочная ограда уходила в обе стороны от дороги и терялась в кустарнике. Впереди маячили странные сооружения. Не то ангары, не то какие-то хранилища.

– Воинская часть была, – охотно поделился информацией широкоплечий. – Бросили, суки. У Славика морозец прошел по коже. Общее впечатление запущенности, одинокости навевало смертную тоску. Тут было страшно.

– Что? Хреново, аж яйца подводит, да? – весело спросил водитель, старательно удерживая машину на дороге. Славик ненавидяще уставился ему в затылок. Если бы взглядом можно было убить, широкоплечий немедленно рухнул бы, как подкошенный. Но тот не поддавался гипнозу. – Ниче, по первому разу у всех так, – вещал он беззаботно, изо всех сил сил дергая рычаг скоростей, самозабвенно гробя коробку передач.

– Местечко, однако, – Артем с интересом смотрел в окно. «Жигули» подрулили к одному из ангаров.

– Прибыли, – заявил водитель. Славик толкнул дверцу, выбрался на улицу, остановился, подняв воротник куртки, поеживаясь. Он закурил, подождал, пока Артем и широкоплечий выйдут из машины. Не вынимая рук из карманов куртки, спросил, щурясь от табачного дыма:

– И куда теперь?

– Вон, – широкоплечий указал на ближайший ангар. – Потопали. Славик решительно зашагал по расхлябанной дороге. Артем за ним. Широкоплечий шагал замыкающим. Верзила то и дело оглядывался, словно опасаясь слежки. Славик примерно предполагал, что он увидит в ангаре. Поэтому даже не замедлил шага, когда оказался перед стальной дверью. Шарахнул по ней рукой и шагнул внутрь. Анна сидела на стуле, спиной ко входу. Насколько он мог видеть, девушка была полностью раздета. Вещи ее валялись на полу. Посреди ангара стоял второй бугай. Славик узнал его. Тот повернулся на звук, расплылся в издевательской улыбке.

– Здорово, – гаркнул он. Славик даже не остановился. Шагал, как и раньше, глядя только на привязанную к стулу Анну.

– Это и есть Миша? – услышал он вопрос Паши.

– Ага. Прикинь, этот м…к сам его ко мне привел.

– А я тебе что говорил? Славик подошел к стулу, на ходу стаскивая куртку, обогнул его, набросил куртку на девушку. От прикосновения ткани Анна вздрогнула всем телом.

– Ч-ш-ш-ш, – прошептал Славик. – Все будет нормально. – Девушка взглянула на него. – Я – Слава. Друг твоего брата. Помнишь меня? – Анна кивнула. – Хорошо. – Он выпрямился. – Эй, герои, девушку-то, может, отпустим? Не стоит впутывать ее в наши дела.

– Так она сама впуталась, жиган. Ее никто не заставлял, – засмеялся Паша, доставая пистолет. – На нее и заказ имеется. Как и на вас с Мишей, – он мотнул головой в сторону Артема. – Пойми, вопрос уже не в том, умрете вы или нет, а в том, как вы умрете. Медленно и страшно или быстро и безболезненно. Ты что предпочитаешь? Славик хмыкнул.

– Я бы предпочел пристрелить твоего приятеля. Потом тебя. Потом найти твоего нанимателя и пристрелить его. Как бешеную собаку.

– Ты смотри, – Паша засмеялся. – Силен, силен. Ладно, жиган, быстренько скажи нам, куда вы дели деньги, и я лично пущу тебе пулю в лобешник. Ты даже ничего не почувствуешь. Обещаю.

– Правда, что ль? Славик обошел стул. Встал так, чтобы оказаться между девушкой и широкоплечими. Артем спокойно слушал их разговор. Ни один мускул не дрогнул на его лице.

– Обыщи их, – приказал напарнику Паша. – Что-то эти уроды слишком уж спокойные. Тот обыскал Славика, затем Артема.

– Ничего. Оба чистые. Паша поджал губы.

– «Хвоста» за вами не было?

– «Москвич» какой-то прилип, но я его стряхнул еще в Долгопрудном. А больше никого.

– Уверен?

– Уверен. Паша снова повернулся к Славику.

– На что же ты рассчитываешь?

– Надеюсь, вдруг тебя удар хватит, – спокойно парировал тот.

– А-а-а, – протянул Паша. – Ну, надейся, надейся. – Он взвел курок пистолета. – Ладно. Побазарили и будет. Пора переходить к делу. Так где, ты сказал, вы спрятали деньги?

– О чем ты?

– Смотри, – Паша шагнул к Артему. – Я досчитаю до пяти, а потом пристрелю твоего приятеля. Потом еще раз досчитаю до пяти и пристрелю ляльку. А вот что будет потом, тебе лучше не знать, иначе в штаны можешь наделать от страха. – Он поднял пистолет и приставил ствол ко лбу Артема. – Начинаю считать. Раз. – Его напарник внимательно наблюдал за Славиком, готовый в любой момент спустить курок. – Два. – Артем едва заметно напряг спину, разжал кулак, расслабил кисть. – Три… Дверная створка распахнулась, грохнулась о громадные ворота. В проеме четко обозначилась знакомая фигура. Человек сделал шаг вперед, одновременно вскидывая обе руки. В каждой он держал по пистолету. Паша и его напарник попытались развернуться, опередить его. Но вошедший не собирался предоставлять им ни единого шанса. Широкоплечие не успели даже обернуться, а он уже палил с обеих рук. Человек делал это настолько быстро, что отдельные пистолетные выстрелы слились в сплошную очередь. Гильзы веером сыпались на пол. Кто-то из плечистых успел выстрелить в ответ. Два раза. В гофрированных стальных листах над головой вошедшего образовались аккуратные дыры, через которые пробивался дневной свет. В следующую секунду Артем ухватил Пашу за запястье и мгновенным точным движением вывернул руку так, что тот кувыркнулся через голову и рухнул спиной на бетонный пол ангара. Оружие вывалилось из разжавшихся пальцев. Здоровяк ногой отшвырнул его Славику. А вошедший продолжал стрелять до тех пор, пока затворы не застыли в открытом положении, выплюнув последние гильзы. От оружия поднимался пороховой дым. Сизая пелена плыла в холодном воздухе. В наступившей внезапно тишине стало слышно, как сучит ногами корчившийся на полу Витек. Он зажимал окровавленными руками простреленный живот. Но это была далеко не единственная рана. Насколько мог видеть Слава, кровь заливала плечи и грудь громилы. На рукавах и на спине темнели рваные дыры, сочащиеся кровью. Витек громко дышал сквозь зубы, постанывая на выдохе. Воздух со страшным шипением и бульканьем вырывался через дырявые легкие. Спаситель пошел вперед, на ходу перезаряжая оружие. Пустые обоймы клацнули о бетон. С сухим щелчком вошли в магазины новые. Звонко лязгнули затворы, вставая в боевое положение.

– Рашид, – пробормотал Славик. – Ты откуда тут? Рашид, даже не взглянув в его сторону, пробормотал:

– У него спроси, – и кивнул за спину. Славик перевел взгляд на дверь. В ангар вошли двое телохранителей. За ними Димка и Костик. Рашид остановился рядом с умирающим Витьком, поднял пистолет, разрядил в плечистого обойму. Затем он разжал пальцы, и оружие упало на пол. Рашид повернулся ко все еще лежащему Паше, подошел ближе. Тот попытался встать, но Артем наступил ему на грудь.

– Лежать, – сказал он. Рашид поднял оружие.

– Этого оставь, – громко и решительно произнес Слава. Рашид безразлично пожал плечами, перехватил оружие за ствол, протянул Славику. Тот приблизился, взял пистолет.

– Эй, – заорал Паша. – Вы охренели, что ли? Вы знаете, кто за меня мазу держит? – Ответом ему было молчание. – Вы чего, бараны? Да вас замочат всех за меня! Вас же искать будут! И менты, и братва! – Слава решительно поднял пистолет, выдохнул, как будто собирался не стрелять, а пить водку. Рашид выжидательно наблюдал за ним. Очевидно, ему просто было интересно, чем же все закончится. – Слушай, ну, слушай. Давай так. Ты меня отпустишь, а я тебе расскажу, кто нас нанял. Хочешь? Я все расскажу, честно.

– Я и так знаю, кто вас нанял, – ответил Славик. – Жорик. Конякин.

– Слушай, ну… – Паша увидел, как начал ход курок. – Ты, сука, тебя найдут. Вас всех найдут и замочат. – Мертвый ход курка был исчерпан. – Вы не можете меня убить! – завопил Паша. – Я – мент!!! Выстрел отбросил его голову, и она со стуком ударилась о бетон. Из-под затылка быстро поползла черная лужица.

– Ты не мент, – ответил спокойно Славик трупу. – Ты – г…о. Рашид забрал у него пистолет, аккуратно обтер с рукоятки отпечатки пальцев, размахнулся и зашвырнул оружие в дальний угол ангара. Затем наклонился, осторожно, двумя пальцами, откинул полу Пашиной куртки, вытащил из внутреннего кармана красную книжечку, раскрыл, прочел, бросил на грудь трупа и выпрямился, пробормотав:

– Правда, мент. – Повернулся, сунув руки в карманы пальто, посмотрел на Славика: – С тебя три штуки, Слава. За стволы.

– Что-то дешево, – тускло улыбнулся тот.

– Потому что оптом. Не сказав больше ни слова, он повернулся и зашагал к выходу. Телохранители следовали за ним. Славик опустился на пол, положил руки на колени, уткнулся в них горячим лбом. Димка подошел, присел на корточки, тронул его за плечо.

– Славка. Слышишь, Славк? Тебе плохо? Тот поднял голову, и Димка увидел красные воспаленные глаза приятеля.

– Мне прекрасно, – он тускло улыбнулся. – Спасибо, Димыч.

– Да брось. Когда со мной случилась беда, ты ведь тоже помогал.

– Это другое. Ты нам жизнь спас.

– О чем ты говоришь, брат? – Димка тоже улыбнулся и ткнул Славика в плечо. – Мы же команда. Он поднялся, протянул руку. Славик ухватился за нее, как за соломинку. Костик в это время отвязал Анну от стула. Девушка пусто смотрела перед собой, а он суетливо подбирал с пола предметы ее одежды, испытывая неловкость от того, что его друзья видят сестру обнаженной.

– Пошли покурим, – предложил громко Димка.

– Ага, – согласился Артем. Он выглядел совершенно спокойным. Хотя, может быть, это была лишь отличная маска. Троица вышла из ангара. Славик достал из кармана пачку и только теперь обратил внимание, как у него трясутся руки. Он даже не смог прикурить. Огонек зажигалки плясал, словно полоумный шаман. В конце концов Димка забрал у него зажигалку и помог прикурить.

– А видели, во что задняя стена превратилась? – спросил он, пытаясь разговором снять напряжение. – Решето, блин.

– Как вы нас нашли? – спросил Славик. Он чувствовал рвотные позывы, но не хотел показывать слабость.

– Это все Рашид. Во зрение у парня, я вам скажу. Как у этого, у ястреба, блин. Мы же за вами ехали метрах в пятистах, не меньше. А уж тут по тачке сориентировались, – Димка обернулся и указал на «шестерку». – Но отчаянный малый. Никто еще слова сказать не успел, а он уже пушки достал – и вперед. Честно. Я такое только в кино видел. Ураган! Тут-то Славика и свернуло. В бараний рог. Артем и Димка едва успели отскочить в сторону.

– Ох, – пробормотал Артем. – Говорил: кофе утром не полезно.

– При чем тут кофе? – ответил Димка. – Это нервное напряжение.

– Я и говорю. А кофеин стимулирует.

– Да ну тебя, – они подхватили Славика, который едва мог передвигать ногами. – Славка, ты идти-то можешь?

– Угу, – промычал тот, вытирая рот тыльной стороной ладони.

– Пошли тогда в машину. Посидишь, подышишь. Они усадили Славика в «Жигули», опустили стекло. Тот навалился на дверцу, задышал жадно, широко открывая рот. Димка наблюдал за ним, стоя чуть в стороне. На всякий случай.

– Знаешь, что я думаю? – спросил он у Артема.

– Ну?

– Я думаю, что этого козла… как его… ну, профессорского босса, надо было бы пристрелить, а не грабить. Вот что я думаю. Артем неопределенно качнул головой.

– Может быть.

– Да не может быть, а точно. Ему наши грабежи, что щекотка, по фигу. А пристрелить – так мало не покажется. Здоровяк подумал:

– А если покажется? Что тогда? Пристрелить еще раз?

– Ну тебя в баню, – Димка усмехнулся.

– Слушай, – спросил вдруг Артем с любопытством. – Вот скажи, тебе… ну, вот… как?

– В смысле?

– Ну… В ангаре два трупа.

– И что?

– Ты как? – Артем смутился. – Ну, то есть я хотел сказать, тебя не тошнит?

– А почему меня должно тошнить? – удивился Димка. – В московских моргах каждый день по тысяче трупов лежит, и я еще ни разу из-за этого не стошнил. Честное слово. Так что за ботинки свои можешь не беспокоиться. С этой стороны неприятностей не будет.

– Да я не про это. – Артем посмотрел на свои ботинки. В этот момент из ангара вышли Костик и Анна. Костик бережно поддерживал сестру за талию. Артем хотел было помочь, но тот остановил его движением свободной руки.

– Я сам. Он усадил девушку на заднее сиденье. Сам устроился рядом, пробормотав:

– Если никто не возражает, я поеду здесь.

– Да ради Бога, – громко ответил Димка, забираясь за руль.

– Я тоже, это… на переднем больше люблю, – пробасил Артем. Ключи болтались в замке зажигания. Витя не стал вытаскивать их. Зачем, когда вокруг ни души? Димка завел машину, нажал на газ, и «шестерка» резво рванула вперед.

– Вот это я понимаю, – пробормотал он. – Движок небось форсированный. Впрочем, ему тут же пришлось сбросить скорость. Слишком разбитой была дорога. Да и на шоссе Димка старался вести машину аккуратно. Как и всякий русский, он уважал быструю езду. До первого тарана, разумеется. Наматывая на спидометр километры, «шестерка» катила к Москве.

– Двести сорок второе? – Жигулов оперся ладонью о конторку общежитской вахтерши, отвернулся, чтобы не встречаться с любопытным взглядом женщины. – Амелин? Жигулов. Слушай, Миша, проверь по базе ГИБДД, кому принадлежат «Жигули-2106», регистрационный номер… – продиктовал номер. – Да, подожду. – Он пытался составить представление о «распределении ролей» в… Это и бандой-то нельзя назвать. Так, шайка-лейка. Не похожи они что-то на бандитов. Действуют слишком опрометчиво, оставили кучу следов. Прояви они побольше жесткости, возможно, ограбление прошло бы быстрее и принесло налетчикам куда больший барыш. – Да, Миша, слушаю… Кому? – ответ обескуражил Жигулова. – Миша, а ты ничего не напутал? Может, номер неправильно записал? – Дежурный повторил ему номер. – Все правильно. Странно. Ладно, Миш, спасибо. – Он повесил трубку, посмотрел на вахтершу, кивнул: – Благодарю вас. – Подумал, спросил: – А… Житков и Ледягин в какой комнате проживают? Вы, случайно, не помните?

– Как же, случайно… Таких забудешь. В тридцать первой они проживают.

– А почему забыть-то не можете? – насторожился Жигулов. – Натворили что-нибудь?

– Так вы ж знаете, наверное, раз приехали? – логично заметила вахтерша и победно взглянула на посетителя. Вот, мол, и мы не лыком шиты.

– У меня профилактический обход, – улыбнулся, разводя руками, Жигулов. – Ознакомительный, так сказать. Я новый помощник вашего участкового.

– Участковый, – с явным осуждением вздохнула старушка. – Кто ж его видит?

– Теперь будете, – пообещал Жигулов. – Так что, вы говорите, случилось?

– У них, что ни день, то бьют кого-нибудь, – заговорщицки понижая голос, сообщила вахтерша.

– Кого, например? – Жигулов достал из внутреннего кармана записную книжку. – Конкретные фамилии можете назвать?

– Ну вот, – старушка ткнула рукой в сторону входной двери. – То вот Ледягина побили. Третьего дня. Они пошли наверх, сковородку с картошкой опрокинули. Убрали, правда, ничего не скажу. Но пятно-то жирное кому пришлось отмывать? Мне.

– Что, – не понял Жигулов, – побили за то, что сковородку опрокинули?

– Нет. Побили-то его еще на улице. Двое каких-то, с бандитскими рожами. Искали, спрашивали. Хотели даже наверх пройти, но я сразу сказала, что вызову милицию. Испугались, ушли. – Жигулову не составило труда догадаться, о ком идет речь. Его давешние «крестнички» постарались. – А потом он заходит, Ледягин, значит, сам белый, что твой снег. А за ним этот… Бодров бежит. И в руках целая стопка долларов. Сама видела. Штук сто, наверное.

– Бодров – это…

– Рыжий такой, – охотно делилась информацией вахтерша. Судя по всему, женщине доставлял удовольствие сам процесс беседы. Ее слушали, и слушали внимательно, что случалось не часто. – Тихий, правда. Молчун.

– Широкоплечий такой, нескладный, да?

– Верно говоришь. А что? Уже и на стороне успели набедокурить? – встревожилась вахтерша.

– Да нет. Если бы набедокурили, за ними бы наряд приехал, – пробормотал Жигулов. – На машине. А я пешком хожу. Та-ак… А Бодрова, стало быть, Мишей зовут? – утвердительно произнес Жигулов, уже записывая имя и фамилию рыжего в блокнот. – Михаилом.

– Нет. Артемом.

– Как Артемом? – озадаченно переспросил Жигулов, но вовремя спохватился. – Ах, ну да, конечно. Артемом. А Михаил, это который из них?

– Михаил? Не ходил к ним такой. Вот Костя Борисов приходил. Хороший мальчик, вежливый. Всегда аккуратненький, в костюме, при галстучке. Ботиночки всегда начищены. Вот. Он, значит, заходил. А больше-то и никто. Никакого Михаила.

– Ну как же? Сестра у него еще…

– Да нету у нас такого, – с легким раздражением воскликнула женщина. – Кабы был, я бы знала. Михаилы есть, но те с других компаний. С ними-то не водятся.

– Это точно? Или, может быть…

– Не сомневайся. Я же тут, почитай, десять лет сижу. Как на пенсию вышла, так и сижу. И по именам, и по фамилиям, и в лицо каждого знаю. Они уж выпустятся давно, съедут, а я всех помню. Всегда точно скажу, кто приходил, к кому. Сколько пробыл. Когда пришел, когда ушел.

– Значит, Миша не приходил?

– Нет. Разные бывали. Миши не было. «Ладно, – подумал Жигулов. – Отнесем к области открытых вопросов».

– Понятно, спасибо.

– А на следующий день Костя Борисов пришел.

– На следующий день после чего? – уточнил Жигулов.

– Ну, после того, как Ледягина-то Димку избили. Позавчера, стал быть. Ой, – она склонила седенькую головку к плечу, сложила ручки на плотном животике и сердобольно посмотрела на собеседника. – Прям страшно вспомнить. Как вспомню, так мурашки по спине. Весь в крови. Страсть как побили. Такой мальчик хороший. Я ему, милай, говорю, кто ж тебя так отделал-то? А он только рукой махнул. Хулиганы, грит. Слава Житков его к себе в комнату увел. Хотела я «Скорую» вызвать, так они не дали. Не надо, говорят, и все. Сами, мол, если что, вызовем. – Старушка снова понизила голос, наклонилась к конторке, как бы вовлекая собеседника в свой секрет: – Я уж Марь Семенне не стала рассказывать. Это, значит, комендантше нашей. А то бы крику было. Ну, что белье постельное попачкают. Потом, значит, Житков пришел с тряпкой. Пол помыл. Но они ж, молодые, как моют? Тяп-ляп, грязь развезут и готово. Вообще-то они ребятки неплохие, – сменила она гнев на милость. – Только в последнее время что-то бедокурят. А так ни шуму от них, ни забот. Не кричат. Не распивают. Чтобы слово грубое – этого нет. Ничего такого никогда себе не позволят.

– Значит, хорошие ребята? – улыбнулся Жигулов.

– Хорошие, хорошие, – взмахнула пухленькими розовыми ручками вахтерша.

– А у них в комнате есть сейчас кто-нибудь?

– Нету. Ушли все. Так вот недавно-то и ушли. Запоздал ты. На полчасика бы пораньше пришел – аккурат и застал бы всю компанию. И Милочка была.

– Милочка?

– Милочка Минина. Очень хорошая девочка. Очень. Отец у нее археолог, мать кино снимает. По заграницам ездят. И Мила – девочка воспитанная, тихая. Вежливая такая. Очень хорошая девочка. Вахтерша покачала седенькой головкой, отчего по-детски курчавые седые завитушки волос затряслись мелко.

– А Марь Семенну я где могу найти?

– Сыночек, – вахтерша всплеснула руками. – Если я чего не то сказала, так ты внимания не обращай. Хорошие они ребятки. Как есть хорошие. Если и пошалят малость, так молодые ведь. Когда ж еще шалить, как не в их года-то?

– Не волнуйтесь, – успокаивающе ответил Жигулов. – Я просто хотел поговорить об обстановке в общежитии. Задать несколько вопросов.

– А-а-а, – с явным облегчением всплеснула руками вахтерша. – У себя она. На втором этаже. Кабинет, как поднимешься, налево. Там табличка есть, сразу увидишь.

«Москвич» стоял на прежнем месте. Прямо напротив магазина. Жигулов не стал сразу подходить близко, остановился в стороне, оглянулся. Возвращение Олега подразумевало одно: что-то случилось. Жигулов поискал взглядом серые «Жигули», но их не было. Он быстро перешел через улицу, направился к машине. Олег заметил его, предусмотрительно открыл дверцу. На заднем сиденье уже устроился Коля Бадеев. Оперативники молчали, причем не от скуки, особенно молчали. Есть такой вид молчания, по которому любой сразу понимает: через три секунды сбудутся твои самые худшие ожидания.

– Здравствуй, Коля, – Жигулов повернулся так, чтобы видеть обоих оперативников, пожал Бадееву руку, затем поинтересовался у Поликарпова: – Чем порадуешь, Олежек?

– Знаешь, Толя, – ответил тот мрачно, – эти парни меня «выпасли». Мало того, они еще и оторвались. Ощущение такое, что этот битюг за рулем – из бывших. Или наш, или из смежников.

– Угадал, Олежек. «Жигули», на которых уехали Житков и Бодров, числятся за тринадцатым отделом‹$F‹M›Тринадцатый отде‹D%-3›л МУРа – отдел по борьбе с незаконным оборотом оружия и взрывчатых веществ.›. Бадеев присвистнул. Оперативники переглянулись.

– Слушай, Толя, а может, они в параллель с нами работают? – предположил Поликарпов. – Что, если тринадцатый тоже разрабатывает эту группу? Жигулов пожал плечами.

– В связи с чем? Оружие, фальшивая валюта, ограбление банка. Не многовато? Для группы-то студентов?

– Ой, Толя, – улыбнулся скупо Олег. – Я тебя умоляю. А то ты первый день в органах служишь, не знаешь, как это бывает. Вчера были студенты, сегодня стали бандиты. Внимание! – вдруг предупредил он. – Сзади. Жигулов оглянулся. Знакомые серые «Жигули» промчались мимо и тормознули у общежития. Из салона выбрались четверо: Житков, Бодров, какой-то парень в кепке-бейсболке и черных очках и…

– Черт меня побери, – Жигулов прищурился, наклонился к лобовому стеклу.

– Что такое? – мгновенно насторожился Бадеев. – Что случилось?

– Девица, которая только что выбралась из машины. Поликарпов взглянул на девушку. Для морозного дня одета она была более чем легко. В джинсы и водолазку. Ни свитера, ни куртки.

– Вижу, – сказал оперативник.

– Фигура у девчонки классная, – оценил Бадеев.

– Это подружка Конякина. Хозяина найденного «БМВ» и, похоже, владельца «Коммерческого кредитного банка», – объяснил Жигулов.

– Проститутка? – уточнил Поликарпов.

– Кто ее знает. Но на большую и чистую любовь не слишком похоже.

– Значит, проститутка, – констатировал Олег. – Тогда все становится на свои места.

– Это на какие же? – поинтересовался Бадеев.

– На свои, – отозвался Олег. – Понятно, почему они пошли именно в «Коммерческий кредитный». Голову даю, девчонка – наводчица.

– Стоп, – воскликнул Бадеев. – Мужики, смотрите, она босиком! Анна как раз вошла в общежитие.

– А ты не ошибся? – с сомнением спросил Олег. – Может, это туфли такие?

– Да какие туфли, – с негодованием откликнулся тот. – Что я, туфли от ног не отличу? Босиком она была! Точно вам говорю!

– Знаешь что, Коля, – Жигулов повернулся к Бадееву, – сделаем вот что. Поезжай-ка в отделение, созвонись с тринадцатым отделом и выясни, какая информация у них имеется на этих ребят. Как долго группа в разработке, ну и вообще, что там к чему. И заодно запроси данные на некоего Константина Борисова. Вахтерша сказала, он со всей этой гоп-компанией дружбу водит. Да и избили его на днях. Может, это связано как-то.

– Отчество его у меня есть, – усмехнулся Бадеев. – В деканате мне на всю команду данные предоставили.

– Прекрасно. И постарайся с тринадцатым отделом утрясти все побыстрее. А то будем вместо работы друг за другом «чекистить».

– Правильно, – согласился Бадеев. – Если они начали раньше – сбрасываем им факты по фальшивкам, по ограблению банка, и пусть работают.

– Им сбросишь, пожалуй, – пробормотал Олег. – Опять начнут плакаться, что у них народу не хватает. Как будто у нас тут целый полк сидит, скучает от не хрена делать. Что, если не мы им, а они нам свои факты сольют? Состряпают быстренько постановление о слиянии, и будем крутиться, как эти… У них, худо-бедно, а отдел пашет, а у нас? Кум, сват да с Зацепы хват. Три парня и девушка вошли в общежитие. «Жигули» развернулись. Через несколько секунд они проехали мимо «Москвича».

– Кто за рулем? – спросил Жигулов. – Олег, заметил?

– Пацан какой-то.

– Ледягин, – констатировал Жигулов. – Почему он за рулем? Только не говорите, что наши доверили ему вести служебную машину.

– Думаешь, пора поднимать тревогу? – нахмурился Бадеев. Жигулов наблюдал за удаляющейся «шестеркой». Машина притормозила на развилке, свернула в Библиотечный проезд, покатила к Москве.

– Думаю. Приедешь в отделение – сразу же свяжись с управлением, пусть поднимают патрульные вертолеты. Радиус облета – тридцать километров.

– Не нравится мне все это, – мрачно заявил Поликарпов. – Ох, не нравится.

– Пей чай, – Славик поставил кружку перед трясущейся Анной. – С лимоном. Девушка взяла кружку, сделала глоток. Смотрела она исключительно в стол. Вид у нее был странный. Она словно отходила после ужасного сна.

– Спасибо, – сказала опять же не Славику, а столу.

– Не за что.

– Я сахар положил, – пробасил Артем. – Две ложки. Это… Если мало будет, насыпай еще, – он положил на стол пакет с сахаром. – Не стесняйся. Но вообще… это… много сахара вредно…

– Слушай, давай хоть сейчас не будем, ладно? – поморщился Славик.

– Ты какой размер носишь? – Милка подсела к девушке.

– Сорок шестой.

– Димка вернется, мы быстренько смотаемся ко мне домой, я привезу тебе что-нибудь переодеться. Анна молча кивнула. Для нее это было абсолютно новое, незнакомое ощущение. За последние пятнадцать лет о ней никто не заботился… Нет, был Георгий, но его забота носила совсем иной характер. За его заботу Анне приходилось платить. Много и часто. Здесь же все было совершенно по-другому. Стремление этих ребят помочь ей, искреннее и чистое, без претензий на благодарность, шокировало Анну. То, что два этих мальчика… Славик и второй, рыжий, приехали выручать ее в тот страшный ангар, рискуя своими жизнями… Этого она понять не могла.

– Костик, – спросил Славик негромко. – Ты с Евгением на сколько договорился? На девять? Или на десять?

– На девять, – ответил тот.

– Хорошо, – Славик кивнул. – А инкассация в этом торговом доме во сколько?

– В восемь.

– Отлично. Как раз уложимся.

– С Евгением будьте поосторожнее, – сказала вдруг Анна.

– Почему? – Славик повернулся к ней.

– Георгий довольно скоро поймет, что мы еще живы, и постарается нас разыскать. Первое, что он сделает, обзвонит моих знакомых. Попытается выяснить, не объявлялись ли мы. Насчет порядочности Евгения обольщаться не стоит. Он нас выдаст со всеми потрохами, если ему хорошо за это заплатят. – Анна подумала. – С другой стороны, он может этого и не сделать, если будет уверен, что живыми вы принесете ему больше пользы, чем мертвыми.

– Георгий знает, что Профессор учится? Я хотел сказать, что Костик учится? – поправился Славик.

– Знает, конечно.

– И знает, где именно?

– Я не называла институт. Но ему не составит труда это выяснить, – добавила Анна. Похоже, девушка понемногу приходила в себя. – Отсюда нужно уходить. И чем быстрее, тем лучше. Надо найти квартиру, где можно переждать несколько дней.

– Есть такая квартира, – кивнул Славик.

– Кстати, Георгий заказал и тебя тоже, – сказала негромко Анна, глядя на него. – Не только нас с Костиком. Но прежде он выбьет имена тех, кто участвовал в ограблении какого-то банка. Кстати, что это за банк?

– «Коммерческий кредитный», – пояснил Костик. – Ребята ограбили банк, принадлежащий Георгию.

– Тогда понятно, почему он хочет вас найти, – кивнула девушка, допивая чай. – Георгий – человек не только очень злопамятный, но и целеустремленный. Если уж ему вздумалось с вами расправиться, он сделает это обязательно. А зачем вам понадобилось грабить банк? – полюбопытствовала она.

– Деньги были нужны, – рассеянно ответил Славик. – Расплатиться по долгам. Да мы взяли-то всего двадцать с небольшим тысяч! – воскликнул он. – Черт! Поверить не могу. Глава коммерческого банка хочет убить нас за какие-то двадцать тысяч долларов!

– Дело ведь не в деньгах, – возразила Анна.

– Это понятно. Но… – Он запнулся, подыскивая фразу, способную вместить охватившее его негодование. -…из-за двадцати тысяч? С ума сойти. Славик присел на кровать. Милка, Костя и Артем слушали их разговор.

– Ты тоже участвовала в этом? – Анна посмотрела на Милку. Та кивнула утвердительно. – Ясно.

– Как-нибудь из этого дерьма выбраться можно? – угрюмо спросил Славик. – А то, знаешь, что-то умирать не хочется…

– Нет, – Анна покачала головой. – Куда бы вы ни сбежали, Георгий вас разыщет. А если не он, то люди, стоящие за ним.

– Бандиты, что ли? – уточнил Артем. Анна только усмехнулась.

– Что, вообще никак? – уточнил Славик.

– Есть одна возможность.

– Какая? Славик вдруг поймал себя на мысли, что всего три дня назад он сам такими же обтекаемыми фразами сподвигнул ребят на ограбление. «Есть одна возможность». Возможность, мысль, идея. Почему-то оказалось, что в их языке за этими безобидными словами кроется нечто страшное. Кровь. Смерть. Зло.

– Нужно убить Георгия, – спокойно ответила Анна.

– Что, самим? Анна посмотрела на него внимательно, сказала:

– Полчаса назад ты нажал на курок. И довольно спокойно. Или я что-то путаю и это был кто-то другой?

– Я, – глухо ответил Славик.

– Что же тебя сейчас пугает? Георгий ничуть не лучше того животного, уж поверь мне. Я знаю, о ком говорю. А то и хуже. Можно было бы его заказать, но заказ фигуры подобного уровня стоит очень дорого. У нас просто не хватит денег, чтобы заплатить киллерам. Но даже если бы денег хватило, где гарантии, что, получив аванс, они не перепродадут нас Георгию? – пояснила Анна, поставила чашку на стол, посмотрела на Артема. – Спасибо. Вкусный был чай.

– Не за что, – вздохнул тот.

– Для серьезных людей вы – никто, – вернулась к основной теме разговора девушка. – Можно считать это самообороной, ведь, если мы не убьем Георгия, Георгий убьет нас. Его-то соображения морали не остановят ни на секунду.

– Это правда, – подтвердил слова сестры Костик.

– И еще… – добавила Анна. – После убийства Георгия нам придется скрыться. Нас будут искать, хотя особенно рыть землю носом, наверное, не станут.

– Ты имеешь в виду уехать? – уточнил Славик. – Или?..

– Уехать, спрятаться, свинтить, свалить, сорвать когти. Называй, как хочешь, и считай, что именно это я и имела в виду. Сигарета у кого-нибудь есть? – Славик молча достал пачку, протянул. Анна закурила. – Я не знаю, кто из вас куда соберется. Это личный выбор каждого. Но тот, кого найдут, умрет.

– Чтобы уехать, деньги нужны, – напомнил Артем. – Это… На стипуху далеко не уедешь.

– Теперь насчет денег, – Анну уже не трясло. Она осталась жива. У них с Костиком вновь появился шанс. Но, чтобы не быть неблагодарной, она поможет этим ребятам. Тем более что их планы до поры до времени совпадают. Поэтому ей придется взять себя в руки. Постараться снова стать сильной. Как прежде. – Я знаю человека, у которого имеется полмиллиона долларов наличными. На всю оставшуюся жизнь не хватит, конечно, но все-таки и не двадцать тысяч. Риск минимален. Деньги делим пополам. Половина нам с Коськой, половина вам. Хотите – соглашайтесь. Нет – мы справимся сами. Ребята переглянулись.

– «Миллионщика»-то, надеюсь, убивать не придется? – спросил Славик хмуро.

– Нет. Убивать вообще никого не придется. Кроме Георгия. – Анна рассказала им о хищениях в фирмах, о схеме Тяглова, о том, как Георгий обозлился на Костика. – Мараться об эту гадину, конечно, не стоит, – закончила она, – пусть живет, а вот деньги у него нужно забрать. Костик слушал ее, открыв рот:

– Так это Тяглов?.. – изумленно выдохнул он.

– Слушай, – натянуто предложил Славик. – А почему бы просто не сдать этого Тяглова Георгию? Он отстанет от тебя и от Костика. И все будем жить спокойно. Эта идея с бегством мне как-то… Всю жизнь, что ли, бегать теперь? Анна посмотрела на него.

– Во-первых, ни от Костика, ни от меня он уже не отстанет. То есть у Тяглова отберут украденные деньги, а потом наверняка завалят. И нас следом за ним. Для профилактики. Опять же, при чем тут вы? Вы – совсем другая песня. И к Тяглову она не имеет ровным счетом никакого отношения.

– А если мы потребуем простить нам долг в обмен на имя вора?

– Он согласится, а когда узнает имя, убьет вас. – Анна улыбнулась Славику, как улыбаются опытные мастера новичкам. – Пойми, если он вас простит, куча охотников за деньгами сделает вывод: «У Георгия Конякина можно украсть бабки и уйти безнаказанным!» Поэтому он убьет вас, что бы вы ему ни предложили. Даже если вы сами принесете добычу в банк и сложите на стол директора. – Она посерьезнела, добавила спокойно, буднично и оттого как-то особенно страшно: – Привыкай, Слава. Так устроен этот мир. В нем очень жесткие правила. Очень. При упоминании своего имени Славик вздрогнул. Он еще не осознал в полной мере глубину пропасти, в которую они все свалились. Но понимание это постепенно вползало в его сознание, и Славику становилось жутко. Он словно оказался по другую сторону кривого зеркала. Как у Кэрролла. Только реальное Зазеркалье оказалось не забавным. Оно было ужасным. При одной только мысли, что в этом кошмаре ему придется провести весь остаток жизни, Славику становилось настолько тошно, что хотелось немедленно схватить веревку, побежать в туалет и удавиться.

– Есть еще один выход, – вдруг сказала девушка.

– Какой? – Славик с надеждой посмотрел на нее.

– Сдаться милиции. Я этого не сделаю, – тут же оговорилась она, – но вы можете попробовать. Получите лет по шесть, отсидите и выйдете на свободу с чистой совестью. Если, конечно, вас не убьют на зоне или в КПЗ. У Георгия и там неплохие завязки имеются.

– Спасибо, что-то… это… не хочется, – пробормотал Артем. – У меня отец сидел, рассказывал. Не, я в ментовку сдаваться не пойду.

– Тогда тебя убьют, – сказала вдруг Милка. Она порывисто поднялась. – Вы, сборище сумасшедших, послушали бы себя со стороны! «Заказать», «застрелить», «убить»! Вам самим-то не страшно от того, что вы тут обсуждаете?

– Страшно, Милк, – вздохнул Славик. – Еще как.

– И мне страшно! Вас всех убьют! Или вы всю жизнь будете по норам прятаться! – Девушка повернулась, указала на Анну. – Вы что, не понимаете, на что вас подбивает эта… эта… – Анна спокойно наблюдала за Милкой. – Прямо мороз по коже! Артем! – Милка посмотрела на здоровяка. – Ты же нормальный парень! Неужели ты согласен убить человека? Неужели ты сможешь убить человека?

– Ну а чего? – пробурчал тот, не поднимая глаз. – Он же первый начал. Это… Сам сказал своим этим… чтобы нас завалили. Что ж мне, лоб под пулю подставить? Это… добровольно?

– Тюфяк! – рявкнула Милка. – Костик! Ну ты-то умный, объясни им!

– Милк, – Костик потупился, – ты просто не знаешь, о ком идет речь. Это не человек. Когда его вурдалаки меня били, он сидел в машине, курил и улыбался.

– Славик! – поняв, что ждать поддержки здесь тоже не приходится, Милка переключилась на Славика. – Ты почему молчишь? Ты тоже согласен пойти и убить?

– Милк, – вздохнул он, – я уже убил. Сегодня. Одного…

– Но это же не зн… – Милка осеклась. До нее вдруг дошел смысл только что услышанного. Она невольно отступила на шаг, прикрыла рот ладошкой, в ужасе посмотрела на Славика. – Ты убил? – переспросила шепотом. Славик посмотрел ей в глаза. И она вдруг увидела морщины на его лбу и в уголках губ. Сегодня утром, Милка могла бы поклясться, их не было.

– Да, Милк. Убил, – решительно сказал он. – Но он не был человеком. Кем угодно, только не человеком.

– О Господи, – прошептала Милка. Губы ее затряслись. Глаза наполнились слезами. – О Боже мой. О Господи.

– Иначе он убил бы меня, Артема, вот ее, – Славик кивнул на Анну. Анна словно не слышала. Она несколько секунд наблюдала за Милкой, затем спросила негромко и жестко:

– Ты знаешь, что такое «Курочка Ряба»?

– Что? – переспросила Милка и прищурилась, словно у нее заболела голова или она внезапно лишилась слуха.

– Ты знаешь, что такое «Курочка Ряба»? – прежним жестким тоном переспросила Анна.

– Это… детская сказка. А почему вы спрашиваете?

– Нет. Это не сказка. Это очень веселая игра. В нее любят играть бандиты на «субботнике». Рассказать тебе, как играют в эту игру?

– Не надо. Я вообще не хочу вас больше слушать.

– Берутся две проститутки, – словно не расслышав отказа, продолжала Анна. – Два яйца и две шапки. Яйца засовывают проституткам во влагалища. Кажется, в вашем кругу это все еще называют влагалищем? Прости, но те, кто играют в «Курочку Рябу», называют это несколько иначе.

– Перестаньте! – Милка зажмурилась. – Я не хочу вас слушать!

– Шапки заменяют гнезда, – не обращая внимания на просьбу, продолжала Анна. Она выдержала паузу, закурила. – И вот этих проституток сажают над шапками на корточки и заставляют напрягать живот. Нестись, то есть. Если яйцо выйдет и не разобьется, хорошо. Повезло. Проститутка переходит в ранг «Курочек Ряб». А вот если яйцо все-таки разобьется… Анна улыбнулась, но улыбка эта была зловещей.

– Прекратите! – закричала Милка вскакивая. По щекам ее текли слезы. – Прекратите немедленно!

– Сядь, – приказала Анна.

– Я не хочу… Анна поднялась и закатила ей звонкую пощечину. От неожиданности Милка открыла рот и села, почти упала, на стул.

– Так-то лучше, – заметила Анна, спокойно присаживаясь и затягиваясь. Спокойствие ее было деланным, а сигарета заменяла спасательный круг, не позволяющий сорваться и утонуть в безумии. – Так вот. Проститутку, не справившуюся с заданием, начинают «воспитывать». Проще говоря, тренировать. Для начала ей засовывают бутылку из-под шампанского… Здорово помогает. Милка вдруг закричала, страшно, зажав уши руками. Она качалась на стуле и кричала. Дверь в комнату открылась. Заглянул какой-то парень. За его плечами гудела встревоженная толпа.

– Эй, чего это у вас тут?

– Дверь закрой, – равнодушно произнес Славик.

– У вас все нормально?

– Ты слышал, что я сказал?

– Чего она орет-то? Славик повернул голову и посмотрел на него тяжелым пустым взглядом. Спросил предельно спокойно:

– Ты-хорошо-слышал-что-я-сказал?

– Ну, слышал, – с вызовом ответил парень.

– Все нормально, – произнесла Анна. – Просто у девочки истерика.

– Что-то не похоже на истерику, – недоверчиво сказал тот. Славик поднялся, подошел к двери, ухватил парня и рывком втянул в комнату. Второй рукой он вытащил из-под ремня пистолет и – заступник даже не успел опомниться – ткнул тому стволом под челюсть. Сказал, не поворачивая головы, тем, что остались в коридоре:

– Закрыли дверь. Живо. – Дверь моментально закрылась. – Тебе интересно, почему она кричит? – вкрадчиво спросил Славик заступника. – Я могу объяснить, если ты действительно хочешь это знать. Глаза у него в этот момент были бешеные.

– Да я… Я ничего, – залепетал заступник. – Я только подумал…

– А раз ничего, тогда пошел отсюда! Славик толкнул парня, и тот вылетел в коридор, распахнув дверь телом. Створка с грохотом ударилась о стопор. Стявшие в коридоре попятились. Славик запер дверь и вернулся на свое место. Тем временем Анна поднялась, подошла к Милке, схватила ее за руки. Та кричала, пока в легких не кончился воздух.

– Если Георгий тебя найдет, – сказала Анна, когда в комнате наступила тишина, – заставит отработать каждый цент из тех двадцати тысяч, которые вы украли из его банка. Ты хорошенькая. Будешь пользоваться успехом у клиентов. Готовься. Они – большие фантазеры и знают много разных забав. Правда, все эти забавы почему-то очень похожи на ту, о которой я только что рассказала. – Милка раскрыла было рот, чтобы снова закричать, но Анна впилась ей пальцами в щеки, сжала так, что девушка застыла, подобно изваянию. Любое движение причиняло ей боль. В глазах Милки плескался ужас. Анна подалась вперед. – А ты думала, это игрушки? Сходишь, украдешь деньги и вернешься под крылышко мамочки с папочкой? Будешь спокойненько спать в своей теплой постельке? Нет, девочка. Сладкая сказочка кончилась. Добро пожаловать во взрослую жизнь. – Анна разжала пальцы, отошла к столу, села. Лицо ее вдруг стало напряженным и злым. – Тот из вас, кто думает, что это ограбление сойдет ему с рук, – идиот. Если оставить Георгия в живых, очень скоро милицейская сводка пополнится очередными: «Ушел из института и до сих пор не вернулся» или «В районе таком-то обнаружен изуродованный труп неизвестного молодого человека». Она раздраженно раздавила окурок в пепельнице. В этот момент кто-то постучал в дверь. Милка стала белее мела. Артем вопросительно посмотрел на Славика. Тот вскочил. В руках у него, как по мановению волшебной палочки, появился пистолет. Стараясь не шуметь, он подошел к двери, застыл неподвижно, прислушиваясь.

– Пацаны! – донесся сквозь створку приглушенный голос Димки. – Эй, открывайте! Что у вас там случилось? Славик убрал руку с пистолетом за спину, повернул ключ в замке, толкнул створку.

– Входи! Димка ввалился в комнату, остановился на пороге:

– Машину отогнал, спрятал во дворике. Никто не найдет, – замолчал, оценивая напряжение, все еще царящее в комнате, спросил: – Вы чего, пацаны?

– Чего? – сделал наивные глаза Артем. Славик выглянул в коридор, убедился, что все спокойно, запер дверь и только после этого сунул оружие под ремень.

– Случилось что-нибудь? – Димка оглянулся на Славика, оценил запертую дверь и удивился еще больше.

– Ничего, – старательно продолжал разыгрывать непонимание здоровяк.

– Подрались, что ли?

– С чего ты взял?

– Да вид у вас какой-то… странный. Артем пожал плечами.

– Правда? А мы и не заметили. Славик прошел через комнату, остановился у окна, сказал спокойно:

– Милка, если решила уйти, уходи сейчас. Будем считать, что ты ничего не слышала, ни о чем не знаешь. Как ты станешь выбираться из всего этого дерьма – твоя забота.

– Эй, – Димка стащил куртку, бросил на кровать. – Никто не хочет рассказать, что здесь произошло, пока я там баранку крутил? Славик предельно сухо и сжато изложил ему содержание их «беседы». Он заранее знал, чью сторону займет Димка, и предвидел очередной виток споров. Для себя Славик уже все решил. Когда человек не в состоянии решить проблему мирными методами, ему приходится играть по навязанным правилам. Они плохо представляли себе последствия, когда решились на эту авантюру. Теперь у них нет других путей, кроме тех, о которых они тут говорили. Есть еще смерть, но он не хочет умирать из-за какого-то скотья. И в тюрьму не хочет тоже. Только не в тюрьму. Умирать на нарах еще обиднее, чем на воле. Остается бег. Пока хватит сил, а там посмотрим. Вопреки его ожиданиям, Димка не стал кричать, а только хмыкнул и спросил:

– У этого типа действительно есть полмиллиона баксов наличкой? – Анна молча кивнула. – И он до сих пор сидит в этой заср…ой стране? Да этот мужик – полный идиот. Такого «обуть» – не грех. – И, сложив пальцы веером, заявил, старательно гундося: – Базару нет, братела. Чисто конкретно я с вами.

– Дима! – воскликнула Милка. – Что ты говоришь? Славику стало ее жалко. Несомненно, она ждала поддержки. Димка же только развел руками.

– Мать, ну а чего ты хотела-то? Чтобы я сидел тут, пока меня не пристрелит какой-то козел? Тебе хорошо говорить. У тебя папочка с мамочкой есть. Они, в случае чего, и прокурору сунуть могут на лапу, и судье. Получишь условно. Или год какой-нибудь. А за меня кто заступится?

– Но как же… – пролепетала Милка потерянно. – Мы ведь…

– Мать, ну я же не виноват, что так все повернулось. – Костик взглянул на него искоса, вздохнул. – Думаешь, мне все это сильно нравится? Да ничего подобного. Но мы же взрослые люди. Давай смотреть на вещи трезво. Ни я, ни Славка, ни Артем с Профессором, ни… – он посмотрел на Анну.

– Анна, – подсказала та.

– Ни Анна ничего такого не хотим. Наоборот, мы все хотели бы спокойно жить дальше, никого не трогая. Заниматься своими делами, учиться в институте. Но если такая жизнь, что тут поделаешь? Лично я не вижу другого выхода. Ну? Я правильно говорю?

– Не знаю, – пробормотала Милка, зажимаясь, уходя в себя.

– Видишь? Если бы был другой выход, ты бы сразу сказала. Ты ведь у меня девочка не только красивая, но еще и умная. Димка подошел к Милке, приобнял ее, чмокнул в щеку. Она же, глядя перед собой, сказала тускло:

– Вас всех убьют.

– Да ну тебя в баню. Накаркаешь еще, – Димка старательно улыбнулся, с видом победителя оглядел остальных ребят. – Ну? И что мы сейчас делаем?

– Собираемся и уходим, – ответила Анна. – Между прочим, – она посмотрела на Костика, затем на Славу, – а на какую инкассацию вы собирались успеть сегодня в восемь? – Те переглянулись. – Чего молчите? Я вроде с вами заодно. Или у кого-то есть повод мне не доверять?

– Да нет, – неопределенно качнул головой Славик. – Все в порядке. Просто не знаю, имеет ли смысл об этом теперь говорить.

– Почему нет?

– Ну так дело же наклюнулось крупное. С «миллионщиком».

– Одно другому не мешает.

– Думаешь?

– Думаю. Выкладывай, – Анна смотрела на Славика. Тот пожал плечами:

– Ну, мы хотели ограбить фирму этого Георгия. Анна хмыкнула. Похоже, мысль эта пришлась ей по душе.

– И каким же образом вы намеревались это сделать?

– А ты у Профессора спроси, – Славик явно смутился. – Он лучше объяснит. Это ведь его идея.

– Твоя? – Анна не без удивления взглянула на брата. – Поделись. Костик в двух словах объяснил ей, как именно они собирались «брать» торговый дом Конякина. Девушка выслушала внимательно, кивнула.

– Хороший план. И что нужно для его осуществления?

– Четыре рации помощнее, комплект камуфляжа, бронежилет, – ответил Костик.

– Рации – не проблема, – заметила Анна. – На ВДНХ любые есть. И помощнее, и попроще. Были бы деньги.

– Деньги-то как раз есть, – ответил Славик. Он забрался в шкаф, достал со дна пакет с деньгами. – Деньги – не проблема. На рации и форму должно хватить.

– Да уж вижу, – ответила Анна. – Можно заняться.

– А «миллионщик»? – поинтересовался Славик.

– В восемь ограбим торговый дом, в девять вы встретитесь с Евгением, а в десять закатимся к Тяглову. Денег, как известно, много не бывает. Хотя и не в них счастье. Артем усмехнулся. Славик тоже.

– Один вопрос, – вступил в разговор Димка. – А на фиг нам встречаться с Евгением? Зачем отдавать ему деньги, если все равно ноги уносить? «Кинуть» его, и все дела.

– У меня на его счет есть кое-какая мысль, – ответила Анна спокойно и, словно этим все было сказано, повернулась к Славику. – Ты вроде сказал, у вас есть квартира?

– Есть. Напротив «Кредитного». Мы из окна за милицией смотрели.

– Наглый вы народ, студенты, как я погляжу, – засмеялась тихо Анна, охнула, схватилась за разбитую губу. Из открывшейся ссадины снова начала сочиться кровь. – Сволочи, – резко выдохнула она.

– Может, примочку какую-нибудь? – спросил Славик.

– Не стоит. Лучше поймай тачку. Только не такси. По дороге надо бы остановиться у магазина какого-нибудь. Из обуви что-то купить и куртку или пальто. Не так же по улице ходить, – она оттянула двумя пальцами воротник водолазки. – Не поймут ведь. А домой ехать опасно. Там уже ждать могут.

– Сейчас схожу. – Славик натянул куртку, вышел из комнаты. Вернулся он минут через пять.

– Что? – спросила Анна. – Уже? Быстро.

– Похоже, мы влипли, ребята. – Славик выглядел напряженным. Он подошел к окну, отодвинул занавеску: – Димка, посмотри-ка. За магазином, напротив остановки. «Москвич» видишь? В нем два мужика. С самого утра стоят. Димка посмотрел в окно. Костик, Артем и Анна подошли ближе, встали у них за спиной. Лишь Милка не проявила ни малейшего интереса к происходящему.

– Стоят они, как же. Когда мы с Рашидом за вами ехали, этот «Москвич» все перед носом болтался. За Долгопом, правда, развернулся и обратно поехал.

– Странно, – пробормотал Славик. – Если это бандюки, почему до сих пор не попытались нас завалить? А если менты, почему не арестовывают?

– Может, они не уверены, что мы – это те, кого они ищут? – предположил Костик.

– Они же не домой к нам приехали, а в общагу, значит, точно знали, куда и за кем, – возразил Славик. – Откуда?

– А откуда Георгий знает, что это вы банк ограбили?

– Чего гадать? – Артем был настроен более решительно. – Когти рвать надо.

– Как?

– Через окно.

– Там же решетки, – напомнил Димка.

– А мы через второй этаж. Спрыгнем как-нибудь.

– Ни фига себе ты номер предлагаешь. Нет, тебе-то прыгнуть – раз плюнуть, я понимаю. Ты бы, наверное, мог и с небоскреба соскочить, а Милке куда деваться? Или Анне? Или Костику? Они-то карате не занимались. Им до тебя, супермен, далеко. – Димка подумал. – Идея! А если мы выйдем просто так?

– Это как? – прищурился Славик.

– «Москвич» ведь следил за тобой и Шварценеггером, так? Вот ты выходи и шуруй на автобусную остановку. Садись спокойненько в автобус и поезжай себе на «Речной». Там в метро нырнешь, оторвешься. Минут через пять выйдет Артем. И тем же макаром. Их в машине двое всего, так? Не разорвутся же они, правильно? А мы с Костиком пока девчонок отвезем. Шмотки какие-нибудь купим, пожрать. А встретимся на ВДНХ сразу. У «Стрелы». Как? Идет? Славик с Артемом переглянулись.

– Попробуем, что ль? – предложил первый. Здоровяк пожал плечами:

– Давай. Славик сунул руку в пакет, ухватил не глядя горсть купюр и сунул в карман.

– У «Стрелы», – напомнил он.

– Заметано, – Димка улыбнулся. – Давай, счастливо. Славик спустился на первый этаж, остановился у конторки:

– Прощайте, теть Шур.

– Ты что это, на войну, что ль, собрался? – спросила вахтерша. – Прощаешься, будто в рекруты забирают.

– Примерно, – Славик вымученно улыбнулся. – Почти на войну. Почти. Он повернулся и вышел на улицу. «Москвич» стоял на прежнем месте. Славик быстро зашагал к автобусной остановке. Встал, поглядывая вдоль улицы, не появится ли в грязно-рыжей осенней дали желтый «ЛиАЗ». Между делом покосился в сторону «Москвича», бросил быстрый взгляд на пассажиров. Конечно, он их знал. Первый – тот самый пивной «страдалец», что подходил к ним утром. Второй приезжал в банк сразу после ограбления. Вряд ли это бандиты. Скорее менты. Впрочем, те двое, в ангаре, тоже были ментами. Славик, как будто невзначай, нащупал под курткой пистолет. Сразу стало спокойнее. Если что… Прав был Рашид, выстрелить в человека совсем не сложно. Тошнит только потом сильно. Но это должно пройти со временем. Подошел автобус. Славик поднялся по ступенькам, остановился на задней площадке. Отсюда «Москвич» был как на ладони. Откровенно торопящийся на автобус шпик не имел ни единого шанса остаться незамеченным. Несомненно, те двое тоже хорошо понимали это. Ни один из них так и не выбрался из салона. «Москвич» развернулся, покатил к повороту. Славик разгадал их замысел. Один из шпиков выберется из машины у следующей остановки и либо войдет в автобус, либо вернется, чтобы наблюдать за общагой. Автобус, грузно перевалившись через колдобину, пополз к следующей остановке. Двери открылись. Славик резко обернулся. Вон он, «страдалец», вошел в переднюю дверь, окинул быстрым взглядом салон и тут же отвернулся безразлично. Славик улыбнулся жестко. Он имел явное и неоспоримое преимущество. Он знал, что за ним следят.

– Ладно, – пробормотал Славик, отворачиваясь к окну. – Давай посмотрим, кто из нас ловчее.

– Что-то у меня в голове это все не срастается, – сказал Жигулов. – Больно уж много для обычных школяров.

– А что тебя смущает? – спросил Поликарпов.

– Понимаешь, если бы они были старой группой, хорошо организованной, со сложной структурой, я бы не стал даже вопросов задавать. А тут… непонятно все как-то. Фальшивые доллары, ограбление банка, парни из тринадцатого отдела… – Жигулов недоуменно вскинул брови, покачал головой. – Причем в банке эти архаровцы наследили так, что только диву даешься. Единственное, что они забыли сделать, – паспорта свои оставить на месте преступления и объяснительные записки. Был бы полный расклад. Любой сявка и тот меньше следов оставил бы. Бестолково сработано-то.

– Согласен, – кивнул Олег.

– Я имею в виду, если бы они чем-то таким занимались раньше, мы бы о них знали. Какая-то информация обязательно прошла бы. Слишком уж топорно работают. С фантазией, но топорно. Опыта ребятам явно не хватает.

– Предлагаешь, натаскать их надо? – Олег засмеялся. – По совместительству?

– Перебьются, – Жигулов тоже улыбнулся. – Та-ак, – произнес он. – Оживление в стане врага. Из общежития вышел Житков, повертел головой, постоял минуту и снова скрылся за дверью.

– Чего это он? – спросил Олег.

– Может, нас заметил? – предположил Жигулов.

– Или сигареты забыл? – в тон ему произнес Поликарпов. – В любом случае, деваться ему некуда. Минут через пять Житков появился снова. Теперь он был настроен более решительно. Зашагал к автобусной остановке.

– Я иду за ним, – быстро предложил Олег. – Ты смотри за общежитием.

– Лады. В случае чего, держим связь через дежурку.

– Есть такое дело. Житков дошел до стеклянного павильончика, вытянув шею, поглядел, нет ли автобуса.

– Я тебя до следующей остановки подброшу, – предложил Жигулов, запуская двигатель «Москвича». В этот момент к павильончику подплыл автобус. Красно-белый мерседесовский «лайнер», похожий на аквариум на колесах. Через внушительных размеров окно было видно, как Житков поднялся на заднюю площадку. Жигулов развернул «Москвич», нажал на газ.

– Михмихыч, жлоб несчастный, – вдруг с явным раздражением процедил Олег. – Народу ему жалко в «наружку». А если сейчас вся эта гопа рванет брызгами? Как тогда? Нас-то двое всего. – Он выругался сквозь зубы. Жигулов не ответил. Что толку обсуждать начальство? Все равно это ничего не изменит. Он нажал на газ. «Москвич» подлетел к остановке, опередив автобус метров на сто. Затормозил так, что задок повело. Посмотрел в зеркальце заднего вида. Автобус приближался. Их разделяло метров тридцать. Взвыл клаксон.

– Через дежурку, – напомнил он Поликарпову. Олег распахнул дверцу и выскочил из машины. Жигулов тут же нажал на газ. «Москвич» рванул вперед, счастливо избегая столкновения с «лайнером», миновал перекресток и направил машину в ближайший двор. Там он развернулся и вновь подъехал к месту стоянки. Оглянулся. Автобус как раз сворачивал в Библиотечный проезд. Остановка была пуста.

– Ну что, граждане-товарищи уголовнички? – с удовлетворением пробормотал Жигулов. – Как будем жить дальше? В этот момент дверь общежития распахнулась, и из нее появился рыжеволосый крепыш. Бодров.

– Черт, – выдохнул Жигулов. Общежитие оставалось без присмотра. Либо придется отпустить Бодрова. Жигулов лихорадочно прикидывал, какой из двух вариантов предпочтительнее. В конце концов он решил идти за «объектом». Если группа запланировала очередное ограбление именно на сегодня, то без участия Бодрова и Житкова дело вряд ли обойдется. Значит, они все равно приведут «хвост» к остальной группе. Бодров оглянулся, поднял воротник куртки и зашагал к автобусной остановке. Жигулов загнал «Москвича» во двор, запер дверцы. «Странно, – подумал он. – Если Житкову и Бодрову нужно в Москву, почему они не поехали вместе?» Однако, если в поведении грабителей и был умысел, Жигулов все равно не мог этого проверить. Да и предпринять ничего другого они не могли. Никто же не знал заранее, что Бодрову тоже понадобится куда-то ехать… В просвет между домом и магазином мелькнул подъезжающий автобус. Жигулов побежал. Он оказался у остановки как раз в тот момент, когда Бодров поднимался в салон. Жигулов пропустил двух женщин, мужчину с кейсом и забрался следом. Рыжие вихры маячили в паре метров впереди. Жигулов ухватился за поручень, повис, наблюдая за «объектом». Бодров вел себя предельно спокойно. Не оглядывался, не нервничал. Послушно заплатил кондукторше. Через двадцать минут автобус остановился на «кольце» рядом с метро «Речной вокзал». Народу здесь было привычно много. Судя по всему, Бодров никуда не спешил. Он прогулялся по Фестивальной, остановился у ювелирного магазина, подумал, развернулся и пошел обратно. Жигулов пытался уловить логику в столь странных маневрах «объекта», но ничего, кроме проверки на «хвост», придумать не смог. Бодров останавливался у каждого ларька. Рассматривал компьютерные диски, видеокассеты, книги, детские игрушки. Когда он пошел на третий круг, Жигулову пришлось отстать. В противном случае Бодров мог обнаружить «хвост». Если, конечно, уже не обнаружил. Жигулов топал шагах в двадцати позади, стараясь не упускать из виду рыжие вихры парня. К сожалению, Бодров не отличался богатырским ростом и периодически его голова скрывалась за стеной из спин. Время от времени из метро выплескивалась очередная волна пассажиров. Тогда в проходе между рядами палаток начиналось настоящее столпотворение. Как раз в один из таких «приливов» рыжая шевелюра в очередной раз исчезла за спинами да так больше и не появилась. Жигулов ускорил шаг. Он почти бежал, крутя головой, старательно отыскивая в серой толпе рыжее пятно. Бодров исчез, словно растворился в воздухе. У входа в метро Жигулов остановился. Он уже понял, что упустил парня. Тем временем Артем перебежал улицу, пересек площадь и вошел на станцию с противоположного конца вестибюля. На голове у него красовалась черная вязаная шапочка. Жигулов прождал около пяти минут, затем, исключительно для очистки совести, еще раз прошелся по площади, вздохнул и направился к телефонной будке.

Славик не прибегал к столь хитрым ходам. Да у него ничего бы и не вышло. В отличие от Артема, он не обладал ценным, приковывающим внимание признаком – огненно-рыжей шевелюрой. Потому и поступил проще. Доехав до станции «Тверская», подошел к эскалатору и остановился, делая вид, что пережидает, пока схлынет толпа. Преследователь тоже остановился, принялся изучать табличку с названиями станций, то и дело посматривая в сторону Славика. После очередного такого взгляда тот оттеснил пробивающуюся к эскалатору пыхтящую даму плотного сложения и побежал вниз по движущимся ступеням. Толпа за ним сомкнулась, а лесенка была короткой, что давало Славику определенную фору во времени. Он пробежал по короткому коридорчику, перешел с бега на шаг и повернул в обратную сторону. Теперь от оперативника его отделяла глухая стена. Славик спокойно вернулся к эскалатору и поднялся на станцию. Даже если преследователь его заметил, это уже ничего не меняло. Как раз подошел состав в сторону «Речного вокзала». Славик добежал до него, запрыгнул в вагон. Двери захлопнулись, поезд тронулся. Выбранный им способ отрыва был слишком демонстративным, и преследователь не мог не понять, что слежка раскрыта. Но это-то как раз волновало Славика меньше всего. Ведь возвращаться в общагу они все равно не собирались. Когда поезд вошел в тоннель, он прислонился горячим лбом к дверному стеклу и закрыл глаза.

Конякин в который раз открыл свой мобильник, набрал на крохотной клавиатуре нужный номер. Ответом ему были долгие гудки, а затем вежливый, полный фальшивого участия голос: «Абонент не отвечает или временно недоступен».

– Твою мать, – Конякин отключил телефон и положил его на стол. В последний раз Паша звонил ему почти два часа назад и сообщил, что Анька уже у них и они знают, где можно найти «соседа». Сказал, что напарник вот-вот должен его доставить.

– Как только Витя его привезет, я вам сразу же перезвоню, – пообещал он. – Немедленно. Паша так и не позвонил, а его телефон молчал. Конечно, теоретически «сосед» и его кореша имели волыны и вполне могли завалить Пашу с напарником, а потом забрать Аньку и «сделать ноги». Но только теоретически. В натуре же, по тому, как они вели себя в банке, не сложно было догадаться, что ребята эти – лохи. Самые обычные лохи, косящие под крутых. Такие, даже имея ствол, никогда не решатся кого-нибудь завалить. Тем более ментов. Тогда почему не отвечает Паша? Конякин нажал кнопку селектора:

– Миша, зайди. Через несколько секунд дверь кабинета открылась и вошел конякинский помощник. Тот самый, что был с ним на опознании автомобиля. Только теперь под пиджаком у него висела кобура.

– Слушаю, Георгий Андреевич.

– Подними наших ребят. Отправь на вокзалы, в аэропорты. На аэровокзал обязательно. На Щелковскую автобусную станцию.

– Понял, Георгий Андреевич. Кого ищем? – спросил тот деловито.

– Этих вот, – Конякин двинул по столу свежий номер «Московского комсомольца». Газета была сложена так, чтобы портреты грабителей оказались в центре листа. – Только предупреди всех: они мне нужны живыми. Плюс моя бывшая подруга и ее брат. Фотка гаденыша есть в отделе кадров. Он у нас в бухгалтерии работал. Фотография подруги вот, – Конякин выдвинул ящик стола, достал фотографию, на которой они с Анной стояли на залитом солнцем пляже. За их спинами высились гибкие пальмы. – Это мы на Канарах, – зачем-то добавил он. В том, что касалось поисков, Миша был докой. Ему не требовались советы, но субординация не позволяла прерывать хозяина. Даже если тот говорил общеизвестные вещи.

– Я понял, Георгий Андреевич, – серьезно ответил Миша.

– И оставь у нее на хате пару человек. На всякий случай. Короче, не мне тебя учить. Сам все знаешь.

– Сделаем, Георгий Андреевич.

– Теперь главное. Съезди в военный городок, за Долгопрудным по Лихачевскому шоссе, километров пятнадцать. Посмотри, что там к чему. Серега Терентьев знает это место. Если забыл, скажи, тот самый городок, куда они с Пашкой весной возили грузина, который левой водкой торговал. Миша серьезно кивнул.

– Что искать?

– Ничего. Просто осмотрите там все. Кроме Сереги, возьми еще человека два-три. Помощник вопросительно шевельнул бровями.

– Ожидаются напряги?

– Вряд ли. Просто на всякий случай. Если что, скажешь: осматривали городок на предмет устроить в нем охраняемые склады. Давай, Миша. Работай. Учти, за каждого из этих, – он кивнул на газету, – по две штуки премии.

– Хорошо, Георгий Андреевич. Я могу забрать газету?

– Бери, – милостиво разрешил Конякин. Миша подхватил газету со стола, сунул в карман и вышел из кабинета. В приемной расположились двое охранников. Миша сказал одному из них:

– Собери ребят. Через тридцать минут жду всех на стоянке у автосервиса. – Он прошел к лифту, спустился в отдел кадров. – Доброе утро, девушки.

– Здравствуй, Миша, – обрадовались кадровички. – Девочки, Миша пришел.

– Девушки, мне нужны данные на Константина Борисова из бухгалтерии. Папку ему предоставили незамедлительно. Миша открыл ее, выудил из-под скрепки фотографии молодого человека, пробежал глазами анкету. Хмыкнул.

– Институт культуры? – Он улыбнулся. – На Левобережной? Вытащив из папки анкету, сложил ее, сунул в карман вместе с фотографией. Вернув папку, кивнул:

– Спасибо.

– Миша, заходи попозже, чайку попьем, – предложила одна из кадровичек. Остальные засмеялись.

– Обязательно зайду. Покинув отдел кадров, он направился в информационный отдел, разместившийся на том же этаже. Отдел занимал два небольших зальчика. В первом велась официальная статистика по объемам продаж, по наличию товара на складе, по срокам прибытия очередных грузов, по росту спроса на тот или иной вид товара, кроме того, сюда стекалась информация о состоянии дел двух десятков других фирм, принадлежавших Конякину. Второй зал, вход в который большинству сотрудников был заказан, вместил десяток компьютеров, на которые приходили картинки с четырех десятков видеокамер, ведущих наблюдение за торговыми залами и служебными помещениями. Миша подошел к молодому пареньку-компьютерщику.

– Здравствуй, Миша, – не отрывая взгляда от монитора, сказал тот.

– Здравствуй, – Миша достал из кармана газету, фотографии Кости и Анны. – Мне нужно размножить эти снимки. Срочно. Парень посмотрел на снимки.

– Пять минут, – сообщил компьютерщик.

– Работай, – согласился Миша. Через пять минут он держал в руках десять комплектов фотографий.

– Спасибо. – Миша всегда придерживался правила: «Будь уважителен с подчиненными. Когда-нибудь они могут стать твоими начальниками».

– Не за что, Миш. Заходи, – парень вновь вперился в монитор. Покончив с фотографиями, Миша вышел на стоянку. Охранник расстарался. Парни из «ударной» команды уже были здесь. Компания широкоплечих, коротко стриженных молодых людей в пальто и куртках, строгих «тройках» и свободных джинсах, аккуратных классических туфлях и кроссовках. Они обменивались новостями, травили анекдоты, делились впечатлениями о вчерашнем вечере. Объединяли всех этих людей три вещи: спортивное телосложение, мобильные телефоны и оружие. Миша подошел, поздоровался и, когда разговоры стихли, негромко и четко принялся раздавать указания. Каждая группа получала набор фотографий и конкретные инструкции. Когда «неохваченными» остались только трое, Миша повернулся к ним:

– Вы поедете со мной. Один из боевиков, потрясающих габаритов парень по имени Сергей, на вопрос Миши кивнул:

– Да. Помню я этот городок.

– Поехали, отвезешь меня туда.

– Нет базара, Миша, – ответил тот торопливо. – Да тут недалеко. Минут за пятнадцать доедем. Это он преувеличил. Доехали за двадцать. А через двадцать три минуты прошедший по следам «Жигулей» Миша уже бродил по ангару, рассматривая лежащие в лужах крови трупы двоих мужчин, одинокий стул, рядом с которым валялись куски проволоки, разбросанное посреди ангара тряпье, заднюю стенку строения, превратившуюся в решето, пистолеты, пустые обоймы и кучу стреляных гильз, устилавших пол.

– Ничего не трогать, – предупредил он подручных и достал мобильник. – Георгий Андреевич? Это Миша. Мы в военном городке. Доложив Конякину о находке, Миша нажал «сброс» и набрал новый номер. В эту секунду за стенами ангара послышался стрекот вертолетных винтов. Взвыли сирены, промелькнули в дверном проеме отблески синих «маячков». Миша обернулся, сказал громко своим парням:

– Спокойно! Через мгновение в ангар ворвались люди в серой форме с автоматами в руках.

– Никому не двигаться! – рявкнул один из них. – Руки на голову! Миша медленно поднял руки. Телефон в его руке пискнул и выдохнул четко:

– Ноль-два. Дежурная Громова. Говорите.

Они встретились у «Стрелы». Первым приехал Артем. За ним – Славик. Минут через двадцать появились Димка и Анна. На девушке был новый замшевый костюм горчичного цвета, белая водолазка, бутылочного цвета шерстяное пальто и аккуратные коричневые сапоги. Ссадины на лице Анна загримировала косметикой. На глазах солнечные очки. Выглядела она потрясающе.

– А где Милка и Костик? – спросил Славик Димку, стараясь не смотреть на Анну.

– Да-а, – Димка махнул рукой. – Дома пришлось оставить. Милка мальца не в себе. Костик вызвался присматривать. Я подумал, так даже лучше. С его-то физиономией особенно «светиться» не стоит. Славик кивнул одобрительно.

– Ушли нормально?

– А то? – усмехнулся тот. – Без эксцессов. Только половину шмоток пришлось оставить. На себе-то переть такое хозяйство. Но самое ценное я прихватил, не волнуйся.

– Хорошо, – Славик повернулся к Анне, мило беседовавшей с Артемом. Тот смущался и отводил глаза. Девушку это, похоже, забавляло. – Пойдемте? – предложил Славик, ощущая нечто похожее на укол ревности. – Времени у нас не вагон. Всей компанией они двинулись к главным воротам ВВЦ. Анна поравнялась со Славиком.

– Можно, я возьму тебя под руку? – спросила она. Славик украдкой сглотнул, пожал плечами:

– Бери, если хочется. Анна взяла его под руку. А он невольно напрягся, боясь, что девушка даже через куртку почувствует, как бешено бьется его сердце.

– Ты чего такой зажатый? – удивилась Анна. – Расслабься. Все в порядке.

– Я знаю, – сипло ответил Славик, кашлянул, повторил: – Я знаю. Девушка засмеялась. На входе они купили путеводитель по ВВЦ, отыскали на схеме павильон, в котором торговали радиооборудованием.

– Простые рации не годятся, – объясняла на ходу Анна. – Нужны транковые. По ним можно вызвать определенного абонента. Просто набираешь код, как на обычном телефоне. В американском кино такие часто показывают. Террористы обычно пользуются, – она улыбнулась. – И радиус действия у них гораздо больше, чем у обычных.

– Откуда ты все знаешь? – удивлялся Славик.

– Охрана Георгия пользуется такими, – спокойно объяснила Анна. Отыскать в огромном павильоне секцию, торгующую радиооборудованием, оказалось делом нелегким. Терпеливо выслушав пространные инструкции продавца, Славик отправился оплачивать покупку. Через сорок минут компания вышла на улицу с пакетом, в котором лежали четыре транковые радиостанции «DAEWOO». С пятнистой формой, бронежилетом и портупеей проблем не возникло. Вдруг выяснилось, что, кроме крупных покупок, предстоит сделать еще и кучу мелких, но совершенно необходимых. Они потратили почти час на то, чтобы заказать в фирме по изготовлению визиток комплект карточек инкассационной службы «Кредитного коммерческого банка». На то, чтобы сфотографировать Артема. Затем в компьютерной фирме приобрели ламинатор. Кроме того, им пришлось купить матерчатый мешок и свинцовый пломбир для опечатывания последнего. О мешке и пломбире напомнила Анна. Славик успел тысячу раз поблагодарить Бога за то, что тот послал им эту девушку. Без ее советов они попались бы в момент ограбления. Анна была их ангелом-хранителем.

– Что еще нужно? – спросил Славик, когда нагруженная покупками компания остановилась у фонтана «Дружба народов». – Думаем, парни.

– Все вроде бы, – ответил озадаченно Димка и взглянул на Артема.

– Все, – подтвердил тот.

– Отлично, – Славик улыбнулся. – Значит, мы готовы.

– Небольшая корректировка плана, – сказала вдруг серьезно Анна. – Нам нужно заехать в центр. В «Детский мир». И в аптеку на «25-летия Октября».

– Зачем? – не понял Славик.

– Купим водяной пистолет и… еще кое-что.

– А зачем нам водяной пистолет? – изумился Артем.

– Потом узнаете.

Олег сидел на стуле в дежурной части и матерился, что случалось с ним крайне редко.

– Если бы нас было хотя бы двое, я бы этого го…ка ни за что не упустил. Но на «Тверской» же переход дурной. Он дождался, пока я начал спускаться вниз, поднялся на платформу и уехал. Представляешь? А я ничего не смог сделать. Сзади толпа напирала – кошмар. Как бараны, твою мать, прут, лишь бы вперед.

– Ладно, Олег, не переживай, – сказал Жигулов. – В конце концов, не один ты попался. Я тоже своего упустил.

– Запереживаешь тут, – оперативник выматерился. Длинно и витиевато. – Никто же не поинтересуется, почему я его упустил. Скажут: «А, Поликарпов. Это тот, которого школьник вокруг пальца обвел». – Он помолчал. Затем, вспомнив что-то, снова матернулся. – Я вот о чем подумал. По всему получается, что эти двое знали о «хвосте»?

– Не обязательно, – отозвался Жигулов. – Могли вычислить по ходу дела.

– Нет, – категорично покачал головой Олег. – Они знали. Точно. Поверь мне. И все равно пошли. Причем порознь. Почему?

– Наверное, обоим срочно понадобилось куда-то поехать.

– Тогда почему не вышли вместе?

– Откуда мне знать, Олег? – вздохнул Жигулов. – Ну, не ездят они вместе. Не любят друг друга.

– Толя, ну ты ведь не хуже меня понимаешь, что это туфта, – оперативник вскочил, прошелся по дежурке. – Дело совсем не в том. Амелин, с интересом слушавший их разговор, усмехнулся:

– Правильно. Когда друг друга не любят, такие дела вместе не проворачивают.

– А я тебе скажу, в чем дело. – Олег остановился у окна, посмотрел на часы. – Они знали о «хвосте». Мало того, они знали, что нас двое, и даже знали, где мы стоим. И вышли по одному, чтобы развести нас. Двоих стряхнуть сложно. Проявить легко, а стряхнуть – нет. А по одному они нас забороли, как детей. И это делалось с какой-то определенной целью! В дежурку заглянул Коля Бадеев.

– Михмихыч рвал и метал, – сообщил он доверительно, хватая со стола амелинские сигареты и закуривая.

– Коля! – возмущенно воскликнул тот. – Не наглей, Коля.

– Извини, – мимоходом ответил Бадеев. – Свои кончились. Куплю – отдам. – И тут же вновь повернулся к Поликарпову и Жигулову. – Если бы вы не упустили этих ребят, то Михмихыч и не подумал бы ввести меня в состав опергруппы. А так на дыбы встал, а делать-то нечего. Все. Ежик сдох. Опасные преступники ушли от слежки из-за того, что в «наружке» не хватало народу. А кто отвечает за людей? Он и отвечает. Так что, Толя, жди подкрепления. Михмихыч пообещался отправить трех человек с машиной к общаге в ближайший час, – оперативник подмигнул Жигулову. – А к вечеру, сказал, организует вторую смену. А то ведь до начальства дойдет, его склюют, на хрен.

– По делу какая-то информация есть? – терпеливо поинтересовался Жигулов.

– А как же. Значит, так. По поводу тринадцатого. Там о наших героях знать не знают. На «шестере» этой катаются двое оперов. Я так понял, случайные пассажиры. Во всяком случае, у парня, с которым мы беседовали, голос сразу скучный стал, когда я у него насчет этих типусов спросил.

– Что-нибудь еще?

– Только что звонили из ОВД «Долгопрудный». Тут такое дело. Патрульный вертолет во время облета заметил на территории воинской части иномарку. Прямо у ангара стояла.

– Какой воинской части? – спросил Жигулов.

– Да есть там одна. Километров пятнадцать от города. Пустая, года два уже. Ребята-вертолетчики вызвали подкрепление, сами опустились на площадку перед ангаром, зашли. А внутри два трупа и четверо каких-то «деловых». При стволах, при мобильниках, как положено. Сказали, что, мол, осматривали городок по поручению хозяина. Тот думает арендовать под склад. Правда, в момент задержания один из них как раз звонил в милицию. – Бадеев выдержал театральную паузу. – А теперь попробуй догадаться, на кого эти ребята работают?

– Коля, – рыкнул Поликарпов. – Настроение не то, чтобы в «угадайку» играть.

– Ладно, – не обидевшись, продолжал тот. – Так вот, все четверо усердно трудятся в фирме Георгия Андреевича Конякина. И даже приехали на его личной «Вольво». Понял?

– Та-ак, – протянул Жигулов.

– А трупы, обнаруженные в ангаре, опознаны как сотрудники тринадцатого отдела МУРа Павел Морозов и Виктор Жирко, – с еще большей торжественностью закончил Бадеев. – В первом одна пуля, зато уж второго нашпиговали свинцом так – вместо погремушки использовать можно.

– А эти четверо сейчас где?

– Дают показания в ОВД «Долгопрудный», я же говорю. Кроме того, в ангаре обнаружили два пистолета «ТТ», какие-то шмотки, сумку пустую. Сейчас ими занимаются эксперты. Но это все в протоколе детально описано.

– Поехали, – скомандовал Жигулов.

– И еще, Толя, – добавил уже на бегу Бадеев. – Не хотелось бы тебя расстраивать, но наших угонщиков сегодня отпустили под подписку о невыезде.

– Как? – Жигулов даже сбавил шаг. – Мы же их с огнестрельным взяли? Какая, к чертям собачьим, подписка?

– Понимаешь, тут вдруг выяснилось, что у обоих имеется лицензия на ношение нарезного служебного оружия, – с неподдельным сожалением ответил оперативник. – И потом, оба в один голос заявили, что именно мы спровоцировали стрельбу, первыми напав на них. Повредили одному пальцы. Врач был, зафиксировал у этого, здорового, перелом одного пальца и трещину на втором. Я же ему рукояткой врезал. – Бадеев вздохнул. – А уж когда мы выскочили из гаража с пистолетами да автоматами, они и вовсе решили, что на них напали бандиты, и в целях самозащиты открыли огонь на поражение. Гришкину форму, дескать, не разглядели, потому что темно было. Про «бээмвуху» эту они знать ничего не знают. Гараж хотели снять. Дали объявление в газету, им позвонили, предложили посмотреть этот самый бокс. Договорились о времени. Они, мол, приехали, а тут мы. Ну и вышла накладочка. А признание получено под давлением.

– Под чьим давлением? Кто на них давил? – опешил Жигулов.

– Ты. Я. Олежка. Адвокат приезжал. Орал так, что на все отделение слышно было. Звонили из управления, сказали, будут проводить проверку по факту злоупотребления служебным положением. Грозились, кстати, пересажать, если факты подтвердятся.

– Твою мать, – выругался Жигулов.

– Машину, кстати, терпиле вернули. Боря Григорьев, говорят, отдавать не хотел. Сказал, что, если «БМВ» заберут, он рапорт об увольнении на стол положит.

– И что? – спросил быстро Жигулов.

– Приехал какой-то в генеральских лампасах, посадил сержанта за руль и укатил. Еще и с эскортом. Как будто член правительства едет. Жигулов в сердцах сплюнул, пробормотал:

– Вот и лови преступников после этого.

– Да брось, Толя. Не принимай близко к сердцу. Мало ли уродов на белом свете? Не все же в управлении такие безмозглые. Разберутся. Жигулов вздохнул:

– Ладно, поехали. Они вышли во двор, забрались в «Москвич». Когда машина выкатилась на улицу, Жигулов повернулся к Бадееву:

– Коля, мы тебя высадим у общежития, а сами смотаемся в «Долгопрудный», разберемся, что там к чему, и сразу подъедем.

– Хорошо, – согласился тот мрачно. – Нам, чучмекам, до фени, что траву косить, что из пулемета палить. В это время Поликарпов пробормотал:

– Что же это получается? Наши студентики вот так, влегкую, замочили двоих ментов? Прямо солоники какие-то, а не студенты. Заслуженные мокрушники России. Опять же, если тринадцатый отдел не занимался разработкой группы, какого дьявола эти Паша с Витей делали на территории заброшенной воинской части? И откуда они знали про Жору Конякина? Сдается мне, эти двое не слишком похожи на святых.

– Ну да, – поддержал коллегу Бадеев. – И конякинские бандюки туда тоже не случайно залетели. Опять же, пистолеты, найденные в ангаре. Какие студенты? Там профи поработал, ежу понятно.

– Девчонка, которую они привезли, – произнес Жигулов. – Помнишь?

– Фигуристая? – спросил с заднего сиденья Бадеев. – Помню, конечно. Поди такую забудь.

– Житков и компания привезли ее на «шестерке» этих орлов. По твоим, Коля, словам, она была разута. И, кстати, ни куртки, ни пальто, ни даже свитера на ней не было.

– Пленница? – догадался Бадеев.

– Угу, – кивнул Жигулов. – Думаю, она и есть сестра неведомого Миши. Если эти двое, Паша с Витей, работали на Конякина и плюс держали его подругу как приманку, значит, ее брат имеет самое непосредственное отношение к ограблению. И Конякину он хорошо известен. Возможно даже, этот парень руководит всей… – Жигулов хотел сказать «бандой», но вдруг понял, что не может этого сделать. Какая они банда? Нет, юридически, конечно, их «творческий союз» именно так и будет квалифицироваться. Организованная преступная группа. -

…Всей компанией, – закончил Жигулов.

– Я так смекаю, эти Паша с Витей искали деньги, которые наши студентики взяли в банке, – закончил Олег. – Используя девицу в качестве приманки. Но почему Житков, Бодров и остальные поехали ради этой девицы в городок, а сам Миша не поехал? И почему Житков назвал Бодрова Мишей, хотя тот вовсе не Миша, а Артем? Машина проскочила улицу Дыбенко, пересекла Кольцевую и полетела по Библиотечному проезду.

– А знаете что? – спросил вдруг Жигулов. – Я так думаю, что никакого Миши вообще не существует.

– Как это? – не понял Бадеев. Поликарпов же только прищурился.

– Подумай сам. Вахтерша в общежитии ни о каком Мише с сестрой слыхом не слыхивала. Вместо него с Витей поехал Артем Бодров. Вывод?

– Условный сигнал, – быстро сказал Олег и хлопнул ладонью себя по лбу. – Черт! Ну конечно! Эта девчонка подала им сигнал тревоги! Житков и Бодров знали, что их повезут в западню.

– Правильно, – кивнул Жигулов. – И вызвали подмогу. Того самого парня, который и завалил Пашу с Витей! Профессионала. Кстати, со слов вахтерши, в их компании сестра есть только у Константина Борисова. Несколько дней назад его страшно избили на улице. Правда, он сказал, что это сделали какие-то хулиганы. Но, я думаю, без участия известного нам лица дело не обошлось.

– Парень, который стоял с Житковым, когда я пиво покупал, – сказал Олег, сворачивая на Библиотечную улицу. – У него все лицо в синяках. Некоторые припудрены, но все равно заметно.

– Ребята, похоже, мы на верном пути, – потер ладони Жигулов. «Москвич» притормозил напротив магазина. Бадеев выбрался из машины, наклонился к окну.

– Я в сквере буду, – оперативник кивнул на скверик перед институтом. – Темнеет уже. Они меня за кустами не увидят, а выход из общежития как на ладони.

– Давай, – согласился Жигулов. – Слушай, Коля, если смена пораньше подъедет, ты времени зря не теряй, разузнай про этого Борисова побольше. Кто такой, что собой представляет. Короче, пошустри тут по возможности.

– Нет проблем, – откликнулся оперативник и потрусил к скверу. Олег же нажал на газ. До ОВД «Долгопрудный» было рукой подать.

Все четверо задержанных были еще здесь. Давали показания. Одного из них Жигулов узнал. Миша, помощник Конякина.

– Приветствую, – поздоровался дежурный, когда Жигулов и Поликарпов предъявили документы. – Заждались уже. Ваши клиенты? – он кивком указал на задержанных.

– Наши, – подтвердил Жигулов.

– Труба тут, мужики, – понизив голос, сообщил дежурный. – Придется ваших подопечных отпускать. Уж не обессудьте.

– Что, задержать не за что? – уточнил Олег. Дежурный только вздохнул и покачал головой:

– Честно вам скажу, адвокат у них – черта вместо масла на хлеб намажет и съест. Так что, – он развел руками. – Разрешение на ношение оружия у них имеется. Доверенность на машину оформлена по всем правилам. При задержании не хамили, вели себя вежливо. Документы, естественно, при себе. Так что даже до выяснения личности и то не задержишь. Ушлые ребята.

– Протокол осмотра места происшествия можно почитать? – полюбопытствовал Жигулов.

– Конечно, читайте, – дежурный достал из папки протокол, протянул собеседнику. – Рапорты от экипажа вертолета еще не поступили. Сказали, после смены напишут, завтра подвезут.

– Ничего страшного. Жигулов взял протокол. Читал внимательно, пытаясь представить себе место происшествия.

– Стул, рядом четыре куска стальной проволоки, – сказал он, обращаясь к Поликарпову. – А среди вещей на полу женские полусапожки и пальто «Армани». Тоже женское. Обрати внимание.

– Уже обратил. Босая девица.

– Точно.

– А ты заметил, что большая часть гильз найдена непосредственно у двери?

– Угу, – кивнул Жигулов.

– Парень стрелял с расстояния двадцать метров, да еще и с двух рук. А в задней стенке ангара всего три пулевые пробоины. Значит, остальные выстрелы пришлись в цель. Силен, бродяга. Колька прав, профи работал.

– Откуда у студентов выход на профессионала? И почему он стал им помогать?

– Хрен его знает. Может, из сочувствующих?

– Может. Смотри. Всего один «макаров». А на обоих трупах наплечные кобуры.

– Скорее всего второй «ПМ» унес кто-то из наших студентов.

– Почему не стрелок?

– Потому что профессионал. Он слишком умен, чтобы подбирать оружие убитого им же мента.

– Согласен. Я подумал о том же, – согласился Жигулов, возвращая протокол дежурному. – Мы можем поговорить со… свидетелями? Они ведь как свидетели будут проходить?

– Да. Как свидетели, – подтвердил дежурный. – Ради Бога, разговаривайте себе на здоровье. Если адвокат не возражает.

– А почему он должен возражать? – хмыкнул Олег. – Мы ведь не допрос с пристрастием собираемся проводить? Пару вопросов зададим.

– Да я же ничего и не говорю, мужики, – дежурный снял фуражку, вытер лоб. – Ради Бога. Жигулов вышел из дежурки, остановился рядом с Мишей. Тот как раз ставил подпись под своими показаниями. Расписался, убрал ручку в карман, взглянул на Жигулова.

– А, это вы, товарищ следователь, – фраза прозвучала вполне доброжелательно. – Добрый вечер.

– Добрый, добрый. – Жигулов кивнул на листок с показаниями. – Вы закончили?

– Да. Закончил, – кивнул тот. – А что такое? У вас ко мне какие-то вопросы?

– Честно говоря, да.

– Если это касается сегодняшнего происшествия, то я уже все подробно изложил на бумаге и…

– Да нет, как раз к сегодняшнему происшествию это не имеет никакого отношения, – успокоил его Жигулов.

– Ну что же, давайте поговорим. Я не против. Задавайте свои вопросы. Если смогу, с удовольствием на них отвечу.

– Вы очень любезны, – не без легкой насмешки заметил Олег.

– Принимаю во внимание тяготы вашей службы, – парировал тот. – Итак? И тотчас же рядом с ним вырос адвокат – высокий седой мужчина с мясистым носом, капризной нижней губой и осанкой бывшего балетного танцора.

– Что вам известно о Борисовой? – спросил Жигулов, глядя Мише в глаза.

– О Борисовой? – переспросил тот с удивлением. – А кто это?

– Бывшая любовница вашего шефа.

– Ах, вы об Анне. Никогда не знал ее фамилии. – Миша задумался на мгновение. – Чудесная девушка. Очень красивая, с потрясающей фигурой. Неглупая. Могла бы без труда сделать карьеру модели, но… не повезло в жизни.

– Похоже, ей не повезло гораздо больше, когда она познакомилась с вашим шефом, – заметил Олег негромко.

– Возможно, – невозмутимо ответил Миша, пожимая плечами. – Я стараюсь не обсуждать личные привязанности начальства с посторонними.

– А ее брат? Константин Борисов? – задал следующий вопрос Жигулов. – О нем вы что-нибудь знаете?

– По-моему, какой-то Борисов работал у нас в фирме одно время. Может быть, тот самый. Хотя, возможно, я и ошибаюсь. Вам лучше обратиться в наш отдел кадров. Они смогут дать более полную информацию. – Миша держался подчеркнуто вежливо.

– А зачем вам оружие? – спросил вдруг Жигулов. – Вы же не в охране работаете?

– Как вам сказать, – тот улыбнулся. – В фирме я выступаю сразу в двух ипостасях: помощника Георгия Андреевича и одновременно его телохранителя. Как помощнику оружие мне, конечно, не нужно. А вот как телохранителю вполне может пригодиться.

– А в военный городок вы ездили как помощник или как телохранитель? – с обезоруживающим наивом в голосе осведомился Жигулов.

– Я возражаю против вашего вопроса, – резко каркнул адвокат сухим, надломленным голосом. – Все, что касается сегодняшнего происшествия, мои клиенты изложили в письменном виде.

– Как помощник, разумеется, – улыбнулся Миша, остановив словоохотливого адвоката взмахом руки. – Кого же мне охранять, если Георгий Андреевич остался в офисе?

– А эти трое? – Олег кивнул на остальных «свидетелей». – Они тоже помощники?

– Это сотрудники нашей службы безопасности, – терпеливо принялся объяснять Миша. – Они осматривали городок с точки зрения организации мер безопасности на складах. То, что осталось от военных, ни к черту не годится.

– Не рановато? Осматривать-то?

– О некоторых вещах лучше позаботиться заранее, чем потом кусать себе локти.

– Последний вопрос, Миша. Вам когда-нибудь приходилось слышать фамилии: Житков, Ледягин, Бодров? Тот задумался, покачал головой.

– Нет. Никогда. Хотя постойте… Бодров. Бодров. Режиссер такой есть. Или актер? Не помню. А двое других… Нет, не слышал. А кто они такие?

– Не имеет значения. Не слышали, и ладно, – махнул рукой Жигулов. – А про Владимира Владимировича Датия тоже не слыхали?

– Владимир Владимирович Датий? – прищурился Миша. – Датий. Датий. Что-то знакомое. Датий. Ах да! Припоминаю. Действительно. По-моему, этот человек работает в нашей фирме. В службе безопасности. Кажется, с ним недавно случился какой-то инцидент по вашей линии? Вроде бы его незаконно в чем-то обвинили. Нет? – И посмотрел на Жигулова, явно приглашая к диалогу. Но, поскольку тот молчал, Миша лишь покачал головой. – Подробности, пожалуй, я уже не вспомню. В фирме Георгия Андреевича работает более сотни человек. Мне трудно держать в памяти всех.

– Конечно, – согласился Жигулов. – Спасибо за помощь. К тому моменту, когда они с Поликарповым вышли из отделения, стемнело окончательно. Зажглись окна в домах. Засияли белым неоном фонари. Искрились торговые вывески. Вдоль улицы яркими пятнами светились витрины киосков. Олег несколько раз вдохнул полной грудью, поежился:

– Холодновато что-то становится. Не слышал, что прогнозники нам на завтра обещают?

– Говорят, до минус пяти ночью. А днем тепло.

– Хоть днем тепло, – ответил Олег. – Пошли, что ли? – Они зашагали к «Москвичу». – А этот Датий, он кто? – спросил оперативник на ходу. – Фамилия знакомая, а вспомнить не могу, хоть убей.

– Угонщик. Тот, которого сегодня освободили под подписку о невыезде.

– Как освободили? – Олег как раз отпирал дверцу «Москвича». Он был настолько поражен свалившейся на него новостью, что даже выпрямился. – Когда?

– Сегодня днем. Тебе разве Коля не рассказал?

– Нет. Жигулов в общих чертах обрисовал ситуацию.

– Вот это да, – присвистнул оперативник, выслушав рассказ коллеги. – Всякое со мной бывало, но такого… Значит, служебное расследование? М-да. Только его нам сейчас и не хватало. Для полного счастья. – Олег подумал, поинтересовался, забираясь за руль: – Кстати, а с чего ты взял, что про этого Датия нужно спрашивать именно у Миши?

– Вспомнил заключение экспертов о повреждениях на двери и на замке зажигания, – ответил Жигулов. – Я ведь еще тогда подумал, что тут что-то не так. Царапины мелкие имеются, как от ключа. Сигнализацию не потревожили. С первой попытки отключили. А уж когда узнал про официальные разрешения на ношение оружия, тут-то меня и осенило. – Жигулов усмехнулся. – Голову даю на отсечение, один из двоих, а возможно, и оба сразу, были в числе приближенных «солдат» Конякина. Может, ездили с ним, машину отгоняли. Короче, сняли слепок с ключа, подобрали код к сигнализации, а когда понадобилась подходящая модель, «обули» собственного шефа. Вот такая веселая история.

– А Ледягин въехал в краденую «БМВ», и эти двое потребовали у него деньги на ремонт. Скорее всего, пригрозив оружием, – продолжил логическую цепочку Олег. Он запустил двигатель, включил печку и теперь сидел, глядя в вечерние сумерки за окном. – Если они действительно угрожали Ледягину оружием, на этом их можно поймать. И посадить. Тут уж им не отвертеться. Плюс к тому, если Ледягин даст показания, что именно Датий с приятелем сидели в «БМВ» в момент аварии, все остальные вопросы снимутся сами собой.

– Кстати, за день до того, как избили Борисова, кто-то избил и Ледягина, – сообщил Жигулов, вспомнив рассказ вахтерши.

– Хочешь, угадаю кто? – невесело усмехнулся Олег.

– А это еще одна статья, – констатировал Жигулов. – Теперь у наших героев два выхода. Либо пуститься в бега, либо заставить Ледягина молчать. Я думаю, они выберут первое.

– Почему?

– Когда Конякин узнает о том, что эти двое замешаны в похищении его «БМВ», – а он об этом узнает довольно скоро, – то не станет разбираться, насколько информация соответствует истине. Просто пристрелит обоих, и дело с концом.

– Я так полагаю, что нужно сейчас, пока эти орлы не успели свалить в туман, поехать в общежитие и допросить Ледягина относительно аварии, – предложил Олег, нажимая на газ и выводя «Москвич» со служебной стоянки. – А потом брать наших угонщиков за жабры и тащить в кутузку. Что скажешь, Толя?

– Поехали, – согласился Жигулов. – Кстати, – спросил он, пока машина петляла по темным дворам, – а в какую сумму мог быть оценен подобный ущерб? Олег подумал, дернул плечом.

– Штук семь-восемь. В баксах, конечно. Это если по-Божески. А так на весь червонец потянет.

– Ничего себе, – хмыкнул Жигулов. – Откуда у Ледягина такие деньги?

– Думаешь, наших героев это волновало? – оперативник хмыкнул.

– Допустим, он не смог собрать полную сумму и решил расплатиться фальшивками, – продолжал размышлять вслух Жигулов.

– Тогда этот Ледягин – дурак, – заметил Олег. – Видел же, с кем имеет дело. Тем более что фальшивки выполнены довольно посредственно.

– Может, рассчитывал, что в темноте не заметят?

– Да брось, Толя. Не настолько же он глуп, чтобы всерьез полагать, будто можно принести таким людям кучу денег и при этом они не удосужатся проверить подлинность хотя бы нескольких купюр? Это нонсенс, Толя.

– А не могло случиться так, что Ледягина самого «кинули»? – предположил Жигулов. – Допустим, он сам не знал, что купюры фальшивые? Обычное дело. Считал настоящие, потом его отвлекли. Деньги подменили, положили в пакет. Или, скажем, завернули в газету. Он не заметил. Привез, отдал. Подлог раскрылся, его избили. Как тебе такой вариант?

– Вполне реально, – согласился Олег. – Только его не просто избили бы, а еще и выставили на деньги, – добавил оперативник. Впереди справа замаячил темный массив парка, посреди которого сиял огнями институт. – За фуфло принято наказывать. Но это так, к слову. А что касается твоей версии, Толя… Знал Ледягин, что отдает подделку, или не знал, доподлинно установить теперь уже не представляется возможным. Так что свой срок он имеет. Если только не назовет имя человека, подсунувшего ему фальшивку, и если мы при обыске не обнаружим у этого человека точно такие же купюры. А на чьей машине Ледягин ехал? У него ведь нет своей машины? Или есть?

– Нет, – озадачился Жигулов. Странно, но до сих пор эта мысль ни разу не пришла ему в голову. – Может, взял покататься?

– Или угнал? – в свою очередь спросил Олег, паркуя «Москвич» напротив магазина. – Видишь, Толя, сколько вопросов. Они вышли из машины, зашагали в сторону сквера. Бадеев сидел на лавочке и курил. Его колотило.

– Слушайте, – увидев товарищей, проклацал зубами он. – Холодно-то как. Кошмар прямо.

– Иди в машину, погрейся, – Олег кинул ему ключи. Бадеев подхватил их, поднялся, швырнул окурок в черноту кустов.

– Значит, так. Докладываю: за время несения трудовой вахты никто из подопечных общежития не покидал. Смена не появлялась. Жигулов взглянул на часы, а Олег пробормотал:

– Пора бы уже.

– Пойдем, – кивнул Жигулов. Бадеев потрусил к машине, а Жигулов с Поликарповым перебежали через улицу и вошли в общежитие. На вахте сидела уже знакомая Жигулову тетя Шура. Женщина смотрела телевизор.

– Добрый вечер, – Жигулов остановился рядом с конторкой. – Вот, зашли проверить, все ли спокойно. Женщина сняла очки, положила на толстую тетрадь, в которую записывала время прихода и ухода «гостей».

– Тихо сегодня, – кивнула она седенькой головкой. – Никто не буянит, пьяных нет. Со второго этажа волнами накатывал гул голосов. Жигулов прислушался.

– Скажите, с Дмитрием Ледягиным мы можем побеседовать? – спросил он.

– Так они не пришли еще, – охотно поделилась информацией вахтерша.

– Как не пришли? – улыбка медленно сползла с лица Олега. – А они разве выходили?

– Днем, – утвердительно кивнула тетя Шура. – Сначала Слава Житков. Потом Бодров Артем. Эти один за другим ушли. А минут через десять и все остальные. Компанией. Костя Борисов. Дима Ледягин. Милочка с ними тоже была. И сестра Костина. Олег прижал ладонь к лицу, пробормотав:

– Твою мать…

– Простите, тетя Шура, – сказал Жигулов и побежал вверх по лестнице, скомандовав Поликарпову: – Олег, вызывай наряд и криминалистов.

– А что случилось? – вахтерша приподнялась со скрипучего стула и, навалившись грудью на конторку, посмотрела ему вслед. Жигулов же взлетел по ступеням, свернул в коридор, едва не столкнувшись с девицей в ситцевом цветастом халате, оказавшись у нужной двери, постучал. Ответом ему была тишина. Жигулов повернулся. Девица в халате наблюдала за ним со все нарастающим интересом.

– Девушка, – обратился к ней Жигулов. – Комендант еще здесь, вы не знаете?

– Ушла уже, – кивнула девушка и почему-то поплотнее запахнула халат на груди. – Слава Богу.

– У вас паспорт есть?

– Есть, – ответила девица уже с опаской.

– А подруга?

– А что такое? – Опаска переросла в тревогу. – Вы – маньяк?

– Я следователь, – резко ответил Жигулов. – Мне понятые нужны. Двое. Срочно. С паспортами.

– Есть, – снова кивнула девица.

– Ведите ее сюда. И паспорта захватите.

– Хорошо. Сейчас. – Она скрылась за одной из дверей и появилась через пару минут с очаровательной «дюймовочкой». Тоже в халате, разумеется. – Привела, – отрапортовала девица.

– Отлично. – Жигулов отошел на шаг и что было сил саданул ногой по двери. Послышался треск. Полетела щепа. Створка распахнулась. – Подойдите, – пригласил Жигулов. – Держитесь позади меня. Руками ни к чему не прикасайтесь.

– Хорошо, – пискнула «дюймовочка». – Не будем. Жигулов шагнул через порог, щелкнул выключателем на стене. Вспыхнул свет. В комнате царил бардак. Валялись на полу вещи. На столе стояли открытые пакеты молока, кружки. Лежал нож и нарезанная колбаса. И еще Жигулов увидел доллары. Десятка два бумажек, рассыпанных по всему полу. За спиной послышался шум, на пороге возник Олег Поликарпов.

– Ну что? – спросил оперативник. – Сорвались?

– Сорвались, – ответил сосредоточенно Жигулов.

– Михмихыч, зараза, – злобно процедил оперативник. – Век ему этого не забуду. Блин! – Он в сердцах стукнул кулаком по дверному косяку, покачал головой. – Все, Толя. Теперь нам их не найти…

Желто-зеленый броневик выполз из ворот банка, повернул на Смольную и покатил вдоль улицы, набирая скорость. Сидящий за рулем серых «Жигулей» Димка спросил у Кости:

– Они?

– Они, – кивнул тот, поднял с колен передатчик, набрал код: – «Единица» здесь. Мы выехали.

– «Единица», я – «Двойка». Слышу тебя. Поняла. «Двойка» была позывным Анны. Она стояла на балконе одной из четырнадцатиэтажек на углу Авангардной и Флотской улиц. Промежуточный пост был выставлен по предложению Костика. Он предупредил, что существует вероятность «непроходимости» радиосигнала из-за большого расстояния и наличия высотных домов. Чтобы избежать подобного риска, следовало поставить одного человека с передатчиком в какой-нибудь высокой точке, например, на крыше дома, чтобы радиоволны доходили с минимальными помехами. Подобная мера серьезно расширяла радиус действия передатчиков. Вместе с Анной на балкончике стоял одетый в камуфляж Артем. На боку у него висела кобура. Под курткой – бронежилет. Он должен был обеспечивать безопасность Анны. На всякий случай. Мало ли что могло случиться. Славик же с третьим передатчиком стоял во дворе школы, прямо напротив торгового дома. Зуммер его передатчика запищал. Он нажал клавишу.

– «Тройка», это «Двойка». Посылка отправлена по расписанию.

– «Тройка». Понял. Славик был рад услышать голос Анны. Он вообще не стал бы вешать трубку, говорил бы и говорил, но… Дело есть дело. Чувства потом. Серые «Жигули» следовали за броневичком на приличном расстоянии. Тот начал плановый объезд. Когда желто-зеленый фургон остановился у очередной фирмы, Костик быстро выскочил из машины, подошел к стоящей на углу телефонной будке, опустил жетон, набрал номер.

– Банк «Солнечный», – отозвался через несколько секунд женский голос.

– Девушка, мы хотели бы заказать машину для инкассации.

– Одну минуточку, я соединю вас с отделом транспортировки грузов. В трубке послышался щелчок. Костик через стекло наблюдал за броневиком. Если инкассатор покинет офис раньше, чем он, Костик, успеет закончить разговор, ему придется остаться и действовать исходя из радиопереговоров. Четвертый передатчик предназначался для него и лежал сейчас в кармане куртки.

– Отдел охраны и транспортировки грузов. Слушаю вас, – мужской голос звучал приветливо.

– Добрый вечер, – произнес Костик. – Мы хотели бы заказать машину для инкассации.

– Конечно. Наш отдел как раз занимается подобными вопросами. Вы хотели бы машину конкретного типа?

– Желателен «Форд». Фургон.

– Сколько человек охраны?

– Троих будет достаточно.

– Хорошо, – согласился голос. – Ваш адрес, пожалуйста?

– Смольная. Во дворе торгового дома автосервис. Рядом с ним нужно остановиться. До машины деньги транспортируют наши сотрудники.

– В какое время машина должна быть на месте?

– Без десяти восемь. Стрелки на часах показывали двадцать минут восьмого. До назначенного времени оставалось полчаса. Однако Костик не волновался. Еще днем они обзвонили банки и выяснили, в каких из них имеется услуга «скорой инкассаторской помощи». «Солнечный» подобную услугу предоставлял.

– Хорошо. По какому адресу должны быть доставлены деньги? На этот вопрос у них был предусмотрен ответ. Небольшой банк, минутах в пятнадцати езды. Достаточно, чтобы не вызвать подозрений. Но Костика вдруг повело. Словно кто-то дергал его за язык.

– В «Коммерческий кредитный», на той же улице.

– Да, мне известен этот банк, – подтвердил голос. Если у собеседника и имелись какие-то подозрения, то сейчас они рассеялись.

– Обычно мы пользуемся их инкассаторской службой, – сообщил Костя. – Но сегодня возникла небольшая проблема.

– Хорошо. Вам известны наши расценки на срочные вызовы?

– Да, конечно, – усмехнулся Костик. В этот момент инкассаторы вышли из офиса.

– Превосходно. Через полчаса машина будет. «Форд», номер… – голос продиктовал номер.

– Спасибо. – Костик повесил трубку, выскочил из будки и направился к «шестерке». Инкассаторский броневик с эмблемой «Коммерческого кредитного банка» на борту как раз выезжал на улицу.

– Ну что? – спросил Димка, нажимая на газ и пристраиваясь за желто-зеленым «Фордом». – Нормально все?

– Все в порядке, – подтвердил Костик. «Форд» инкассаторской службы банка двигался по запланированному маршруту. Останавливался у нужных магазинов и фирм. Во время одной из таких остановок Костик вновь выбрался из салона «Жигулей», вошел в телефонную будку и набрал номер.

– Милиция? – прикрыв микрофон носовым платком, сказал он, когда ему ответил сосредоточенный мужской голос. – Я хочу сообщить… В инкассаторской машине «Форд», номер…, в тайнике перевозится партия наркотиков. Через десять минут машина подъедет к супермаркету «Седьмой континент» на Фестивальной. Скорее всего передача наркотиков произойдет там…

– Назовите себя, – потребовал дежурный. Костик повесил трубку. Затем он сунул руку в карман и пошел к инкассаторскому «Форду». Ну кто, скажите на милость, обратит внимание на мальчишку? Пусть даже он держит руку в кармане. Остановившись у палатки, в двух шагах от броневичка, Костик быстро вытащил руку из кармана. В ладони у него удобно устроился маленький водяной пистолет, наполненный прозрачной жидкостью – растворенным в обычной водопроводной воде героином. Именно за наркотиком они и подходили к аптеке номер один. Как и большинству молодых людей, им было известно, что пятачок перед зданием ФСБ – одна из самых громадных «ям» города, но что наркотики можно купить здесь настолько открыто и в таких количествах, никто из них даже представить себе не мог. Повернувшись к «Форду», Костик принялся раз за разом нажимать на курок. Пистолетик, несмотря на копеечную цену, оказался весьма неплохим. Правда, дома они слегка расширили отверстие в стволе, чтобы струя получалась более рассеянной и менее сильной. Расстреляв половину «боезапаса», Костик отвернулся и направился к «Жигулям». Пистолетик он швырнул в попавшуюся на пути урну. В салоне «шестерки» имелась бутылка с водой. Омыть ладони, чтобы не пахли наркотиком. Через пять минут «Форд» выкатился на улицу. До «точки рандеву» оставалось пятнадцать минут.

– Главное, чтобы дождь не пошел, – бормотал Димка, ловко лавируя в потоке машин. – Дождь пойдет, смоет все на хрен.

– Ничего, – отвечал Костик. – Все не смоет. Что-нибудь да останется.

– Слушай, – Димка улыбнулся. – А у тебя мировецкая сеструха. Голова у нее работает на все сто. Костик только кивнул. Он старался не обсуждать замечания, касающиеся сестры. Броневик заканчивал объезд. На Петрозаводской он остановился у универсама, чтобы забрать деньги. Затем спустился до пересечения с Фестивальной и свернул направо. Через несколько минут броневик вкатился на заполненную иномарками автостоянку у супермаркета «Седьмой континент», пересек ее и остановился неподалеку от входа. Димка поставил «Жигули» в самом конце стоянки. Опустил стекло. По стоянке плыла музыка: висящие над входом динамики транслировали «Русское радио». На крыше мигала желтым огнем реклама «Швеппс». Костик крутил головой, высматривая милицию. Весь их план строился на том, что славные органы не упустят случая поставить жирную галочку в отчете. Тем более что речь шла не о пьяной бытовухе, а о вопиющем случае, какого еще не бывало ни в Москве, ни, пожалуй, в России. Использовать инкассаторскую машину для транспортировки наркотиков? Простите, мы такого не помним. Инкассатор выбрался из броневика, огляделся и пошел к стеклянным дверям магазина. Через несколько минут на стоянке появился широкоплечий парень с шоколадного цвета коккером. Пес вел себя довольно беспокойно, метался из стороны в сторону. Парень поравнялся с «Фордом». И тут с псом началось что-то невероятное. Он залаял и бросился на машину. Прохожие останавливались и недоуменно смотрели на беснующуюся собаку, из пасти которой летели хлопья слюны. Парень подал знак. И тотчас дверцы трех машин, стоявших неподалеку, распахнулись.

– Глянь, глянь, – восторженно бормотал Димка. – Во дают! Только сейчас Костик в полной мере оценил замысел сестры. Инкассаторский броневик – это вам не обычная гражданская машина. Просто так не остановишь. Очевидно, те, от кого зависело принятие решения, перестраховались и отправили вместе с опергруппой специально натасканную на наркотики собаку. За время пути разбрызганный раствор испарился, однако часть героина осталась на кузове, и собака ошалела от такого «фона». Вполне возможно, машину досмотрели бы и так, но собака быстро определила бы, что никаких наркотиков в броневике нет и не было. Теперь же несчастный «Форд» хорошенько обыщут.

– Смотри, – серьезно комментировал происходящее Костик. – В каждой инкассаторской машине установлена рация. В случае непредвиденной остановки или задержки экипаж броневика должен связаться с базой и сообщить, что у них неприятности. Те, в свою очередь, свяжутся с точками, откуда должны инкассироваться деньги, и предупредят о том, что пришлют другой экипаж. Тем временем оперативники окружили броневик. Поскольку все они были в штатском, двое бугаев не стали открывать дверцы, а заперлись в салоне «Форда». Инкассатора, заходившего в магазин, встретили прямо в дверях, сбили с ног и уложили на землю, отняв оружие и защелкнув на запястьях наручники.

– Поехали, – скомандовал Костик, глядя на часы. Было без пятнадцати восемь. До контрольного времени оставалось десять минут. Он взял у Димки радиостанцию, набрал код. – «Единица». Посылка вскрыта. Все по плану.

– «Двойка» – «Единице». Поняла. На балконе четырнадцатого этажа Анна убрала передатчик в карман, кивнула Артему:

– Все в порядке. Можем работать. Здоровяк достал из кармана куртки заламинированную пластиковую карточку службы инкассации «Коммерческого кредитного банка». В ней уже значилась вымышленная фамилия. Зато фотография была настоящей. Его, Артема. Нацепив карточку на камуфляж, здоровяк отступил на шаг.

– Ну как? Анна оценила его внешний вид:

– Отлично. Как настоящий. Артем довольно улыбнулся. Ему нравилась Анна, и похвала из ее уст была особенно приятна. Они спустились на первый этаж и зашагали через дворы к школе. Славика им даже не пришлось искать.

– Смотрите, – кивнул он, когда пара приблизилась. – Наши инкассаторы прибыли. Желто-зеленый броневик как раз вползал на внутреннюю часть стоянки торгового дома. Внешне он почти не отличался от того, что сейчас досматривали оперативники у «Седьмого континента». Через пару минут подъехала «шестерка» с Димкой и Костиком.

– Можно начинать, – произнесла Анна. Втроем они перешли улицу. Анна сразу забралась на заднее сиденье «Жигулей». Артем стянул куртку, бросил в салон. Славик поднялся по ступеням торгового дома. Он прошел через зал, остановил продавца-консультанта, смазливого вида парня в «фирменном» красном пиджаке, спросил:

– Не подскажете, где здесь склад? Мне товар получить.

– Пойдемте, – продавец довел Славика до выхода во двор, указал на складские ворота. – Подниметесь по лестнице и сразу направо.

– Спасибо, – кивнул Славик.

– Не за что, – улыбнулся продавец и побрел по своим делам. Славик же спустился по бетонному пандусу во двор, прошел мимо склада и направился к припаркованному на стоянке броневику. Постучал костяшками пальцев в стекло и, когда водитель, шкафообразный гигант, открыл дверь, спросил, отклоняясь назад и рассматривая эмблему на борту броневика:

– Вы из «Солнечного»? На инкассацию?

– Точно, – кивнул водитель.

– Они минут через пять выйдут.

– Ладно. Брат, а «путевые» кто подпишет? Костик не говорил ни о каких «путевых», и Славик на секунду замер, пытаясь решить, как ему действовать. Наконец он тряхнул головой.

– Давай. Охранник вынесет вместе с деньгами. Водитель взял с приборной панели пару листков, протянул ему.

– Минут через пять, – напомнил он.

– Да я понял, брат, – подтвердил водитель.

– Знаешь чего? – Славик оглянулся. – Ты лучше развернись и встань вон там, – он указал на угол торгового дома. – Нашим через двор тащиться не придется.

– Ладно, – пожал плечами водитель. Славик отвернулся и пошел к служебному входу. Ему еще предстояло страховать Артема внутри здания. Артем же поднялся в бухгалтерию. Он несколько терялся от того, что сейчас ему предстояло говорить. Причем говорить внятными длинными фразами. Он не боялся физического или огневого контакта, но вот разговор мог сгубить его быстрее пули. На третьем этаже он свернул в длинный коридор. Здесь стояли несколько человек из охраны. Появление незнакомого инкассатора переполоха не вызвало. Лишь перед бухгалтерией здоровяка остановил человек из службы безопасности.

– Куда?

– Инкассация, – буркнул Артем.

– Что-то я тебя раньше не видел.

– Мы по замене, – выпалил здоровяк заготовленную заранее фразу. – Вашу машину у «Седьмого континента» тормознули.

– Что-то вы быстро.

– У нас свой маршрут в двух шагах. Охранник кивнул. Слова инкассатора полностью совпадали с той информацией, которую он получил пять минут назад.

– Давай. Первая дверь налево. Железом обита. Это Артем знал и без охранника. Он остановился перед нужной дверью и постучал. Получение денег не вызвало затруднений. Пожилой мужчина пересчитал тугие, перетянутые бумажными лентами пачки купюр, что-то бормоча про себя, подвел итог:

– Два миллиона шестьсот восемьдесят тысяч восемнадцать рублей. Если бы Костик заранее не объяснил Артему, как следует вести себя при получении денег, тот бы сейчас обязательно «прокололся». Просто сложил бы деньги в мешок, пошел своей дорогой и… сразу же был бы схвачен. Вместо этого здоровяк спокойно сложил пачки в мешок, опечатал его, посмотрел на пожилого. Тот тоже поставил свою печать. Протянул ведомость.

– Прошу. Артем взял ручку, поставил в ведомости корявую подпись. В это время на площадку перед торговым домом вкатился броневик с эмблемой «Коммерческого кредитного банка» на борту. Из салона выбрался инкассатор и зашагал к главному входу.

– Черт, – выдохнул Димка. – Настоящие приехали. Что делать, ребята? Костик посмотрел на часы.

– Они слишком рано.

– Что делать-то? – повторил, почти выкрикнул, Димка. – Славка с Артемом попадутся же сейчас!

– Не кричи, – жестко остановила его Анна. – Костик, у тебя оружие с собой?

– Да, – кивнул тот.

– У тебя? – девушка посмотрела на Димку.

– Пистолет.

– Дай сюда. – Взяв протянутый Димкой «ТТ» и спрятав его под пальто, Анна наклонилась вперед и сказала: – Выезжай со стоянки. Припаркуйся у обочины и жди нас. Что бы ни случилось. Сбежишь – пристрелю.

– Ладно, – пробормотал тот. – Я понял. Сейчас.

– Спокойно, – прикрикнула на него девушка. – Не паникуй. Пока еще ничего не произошло. – И, повернувшись к Костику, сказала: – Пошли. Они выбрались из салона и зашагали вслед за инкассатором. На ходу Анна сжала под пальто рукоять пистолета, большим пальцем взвела курок. Конечно, ни ей, ни Костику не стоило бы появляться в зале. Половина охраны и продавцов знали их в лицо, но ведь внутри находились двое мальчишек из их команды. И им угрожала опасность. Анну можно было обвинить во многих грехах. Она и сама не считала себя ангелом. Но никто, ни при каких обстоятельствах не смог бы обвинить ее в предательстве. Они почти поравнялись с инкассатором. Тот толкнул стеклянную дверь и вошел в зал. Анна и Костик следовали за ним. Инкассатор свернул к лифтам, нажал кнопку вызова. В руке он держал свернутый в трубочку матерчатый мешок. «Это хорошо, – подумала Анна. – Ему потребуется на секунду больше времени, чтобы достать оружие». Она украдкой оглянулась. В левом углу зала, у ювелирной секции, топтался скучающий автоматчик. В милицейской форме и бронежилете. Анна поняла: если начнется стрельба, достать этого парня из пистолета будет нелегко, зато уж он срежет их одной очередью. Она посмотрела влево и… увидела Славика. Тот был бледен, но самообладания не потерял. Несомненно, он тоже увидел инкассатора и представлял себе всю опасность сложившейся ситуации. Анна одними глазами указала ему на лестницу. Славик кивнул и скрылся за дверью. Это был их единственный шанс. Если бы Артему вздумалось спуститься на лифте, все пропало бы. Анна тронула Костика за руку, кивнула в сторону автоматчика. Тот понял. Быстро пошел через зал. Теперь шансы более-менее уравнялись. Тренькнул звонок. Инкассатор вошел в кабину, повернулся лицом к Анне:

– Вы едете? Она улыбнулась, отрицательно покачала головой. Инкассатор пожал широченными плечами, нажал кнопку с цифрой 3. Двери закрылись. И тотчас на лестнице появились Артем и Славик. Они быстро пересекли зал. Анна и Костик последовали за ними, шагах в пяти позади. Всей компанией вышли на улицу.

– Осторожно, – предупредила девушка. – Справа броневик. Они свернули влево. Здесь был спуск без ступенек, предназначенный для тех, кому необходимо свезти вниз особенно тяжелую покупку. Тут компания смогла перейти на бег. «Шестерка» дожидалась на противоположной стороне улицы. Заметив бегущих ребят, Димка распахнул дверцы. Проезжавшие мимо машины гудели недовольно, но он не обращал внимания. Славик нырнул на переднее сиденье. Костик, Артем и Анна – на заднее.

– Гони! – сказал Славик, оглядываясь. – Черт! Нас чуть не застукали. Димка утопил педаль газа.

– Куда ехать? – он посмотрел в зеркальце заднего вида.

– Погони нет? – спросила Анна.

– Вроде все чисто.

– Тогда домой. И побыстрее. Через пару минут они поднимут тревогу, а через десять милиция перекроет все развязки.

– Понял, не дурак. Димка свернул на Кронштадтский бульвар, оттуда на Авангардную, затем на Флотскую. Когда они проезжали мимо торгового дома, у входа уже суетилась охрана. Через несколько минут «шестерка» остановилась в нужном дворе.

– Я машину отгоню, – предложил Димка.

– С ума сошел? – рявкнула на него Анна. – Тебя схватят на первом же перекрестке. Глуши двигатель и пошли.

– Заметят же.

– Ночью отгоним. Когда все уляжется. По дворам они искать не будут, – ответила Анна. Всей компанией вошли в подъезд, поднялись в квартиру. Милка сидела в темноте у окна, смотрела на улицу. Когда компания ввалилась в прихожую, она повернула голову, посмотрела на ребят и, ничего не сказав, отвернулась.

– Заяц! – гаркнул Димка, проходя в комнату. – Представляешь? У нас все получилось! Мы теперь богачи. Шварценеггер, сколько там?

– Два миллиона шестьсот восемьдесят тысяч восемнадцать рублей, – ответил Артем.

– Это сколько, если в баксах?

– Около ста сорока тысяч, – моментально ответила Анна.

– Обалдеть! – Димка подошел к Милке, чмокнул ее в щеку. – Ты слышала, заяц? Сто сорок штук! Я таких денег сроду в руках не держал. Представить себе не могу. У нас все получилось! Финиш! Эй, – он тронул Милку за плечо. – Ты чего? Спишь, что ли?

– Да пошел ты! – Милка вскочила, посмотрела на ребят. – Вы совсем очумели с этими деньгами! – И ушла в кухню. Димка удивленно выпятил губу.

– Во как.

– Чего это с ней? – удивленно спросил Артем, бросая мешок с деньгами на стол.

– Ерунда. Похандрит и отойдет, – ответил Димка, обрывая веревку, скрепляющую печати. – С ней такое случается иногда. Он вывалил деньги на стол. Получилась вполне солидная гора.

– Обалдеть, – прошептал Димка. – Обалдеть. Запустив руки в кучу увесистых бандеролек, он медленно поднял их вверх. Часть пачек посыпалась на пол.

– Парни, – Димка повернулся к ребятам. – Мы богаты! Славик улыбнулся. Костик тоже. И только Анна смотрела на денежную гору серьезно, без тени торжества.

– Мы богаты! – пропел Димка.

– Время! – оборвала веселье Анна и, посмотрев на Костика, спросила: – Сколько ты должен Евгению?

– Тринадцать тысяч, – ответил тот. – Вместе с процентами.

– Не многовато? – спросил Димка.

– Нормально. Мало нести тоже нельзя.

– Возьми десять, – сказала девушка. – И поехали. Иначе опоздаем. Переодевайся, – скомандовала она Артему. Тот послушно принялся стаскивать бронежилет, камуфляж, надевать рубашку и джинсы. – Наденешь шапку. Цвет твоих волос уже известен всей милиции Москвы. Здоровяк послушно кивнул, хотя шапки терпеть не мог. Тем временем Костик бросил несколько пачек в пакет и сунул в карман.

– Готовы? – спросила Анна. – Тогда тронулись. – Всей компанией они протопали в прихожую, вышли на лестничную площадку. – Слава, дай ключ от квартиры. – Тот послушно порылся в кармане, протянул ключ. – Идите вниз. Подождите меня у подъезда, – тоном, не терпящим возражений, произнесла Анна и добавила: – Дима, задержись. Славик стрельнул в Димку ревнивым взглядом, но ничего не сказал. Димка хмыкнул, однако остался. Когда шаги Артема, Славика и Кости затихли, Анна повернулась к Димке, протянула ключ:

– Возьми.

– Зачем? – не понял тот.

– Возьми ключ и слушай меня внимательно, – тихо произнесла девушка. – Мы поедем, а ты останешься со своей подругой.

– Почему это? – усмехнулся Димка.

– Потому что я так сказала, – жестко отрубила девушка. – Сейчас ты вернешься в квартиру, разденешь эту девочку и трахнешь так, чтобы она забыла обо всем на свете.

– Да ладно.

– А потом еще раз. И так до тех пор, пока мы не вернемся, – закончила Анна. – Ты понял? Димка усмехнулся.

– А может, лучше я тебя трахну? Он с силой обхватил Анну за плечи. В следующий момент ему в живот уперся ствол пистолета.

– Еще раз попробуешь сделать что-нибудь подобное, я тебе яйца отстрелю, понял? – Голос Анны стал бесцветным и плоским, а в глазах появился страшный серебристый блеск. – Не слышу ответа.

– Понял, понял, – пробормотал он, отступая и улыбаясь. – Да ладно тебе. Я же пошутил.

– А я нет. Так чем ты будешь заниматься ближайшие полтора часа?

– Трахать Милку, – со вздохом ответил Димка.

– Умница. Иди. Димка вздохнул еще раз и вошел в квартиру. Анна послушала, как щелкнул замок, спрятала пистолет в карман пальто и пошла вниз по лестнице.

Осмотр комнаты уже почти закончили. Эксперты сняли отпечатки пальцев с мебели, изъяли фальшивые купюры. В самый разгар составления протокола явился четвертый жилец – худощавый паренек с длинными волосами, собранными в «хвост». Олег тут же взял мальчишку в оборот. Проще говоря, отвел в сторонку и забросал вопросами. Если честно, Жигулов не ждал от этого разговора значительных результатов. Вряд ли Житков и компания стали бы делиться с «чужаком» своими планами. Но кое на какие детали тот все-таки мог пролить свет.

– Коля, – подозвал Бадеева Жигулов. – Спустись на вахту, позвони в отделение и скажи, чтобы не присылали людей в «наружку».

– Почему? – удивился тот. – Вернутся же они. Не насовсем же смылись?

– В том-то и дело, Коля, что насовсем, – вздохнул Жигулов. – Иди, звони. Поликарпов закончил беседовать с Худощавым, поднялся, подошел к Жигулову.

– В общем, парень ничего толком не знает. Так, обрывочные сведения. Но самое главное он подтвердил: два дня назад избили Ледягина. День назад Костю Борисова. Спросил я его насчет Миши. Клянется, что никакой Миша в компании Житков‹197›Бодров‹197›Ледягин ни разу не появлялся. Знаешь, что мне показалось интересным, Толя? – спросил Олег.

– Что?

– Насчет Борисова. Парень утверждает, что какое-то время Борисов действительно тусовался здесь, а потом пропал, как отрезали.

– Тусовался? – усмехнулся Жигулов.

– Это он так выразился, – Олег кивнул на Худощавого. – Лексикончик у него тот еще. «Пиплы», «тусуются», «ништяки». Я еле понимал, о чем он говорит. Впору переводчика приглашать.

– И что дальше с Борисовым?

– Пару дней назад тот снова появился. Этот парень, – еще один кивок на Худощавого, – говорит, что Житков и компания сами пригласили Борисова. Не Борисов к ним пришел, а они его позвали.

– Почему он в этом уверен?

– Говорит, Борисов очень тихий юноша, незаметный. Когда они всей компанией здесь собирались, его не видно и не слышно было. Сидит в сторонке, молчит. За пивом его посылали, за сигаретами.

– «Шестерка», – конкретизировал Жигулов.

– Вроде того. А тут объявляется, причем держится так, словно всю жизнь с остальными на равных общался. Мне это показалось странным.

– Мне тоже это кажется странным, – согласился Жигулов.

– Я спросил его, чем Борисов занимался, – усмехнулся Олег. – И юноша поведал мне очень любопытную историю о том, что Костя Борисов практически перестал посещать институт, занялся бизнесом и даже весьма преуспел на этой ниве. О том же, что Борисов работал в торговом доме Конякина, этот парень понятия не имеет.

– Любопытно, – задумчиво сказал Жигулов.

– И это еще не все, – поднял палец Олег. – Как выяснилось дальше, историю эту он узнал из уст самого Борисова.

– А-а. Ну, тогда все понятно.

– Именно. А теперь сопоставь четыре факта. Бизнес Борисова, авария Ледягина, внезапное появление Борисова в компании и, наконец, его избиение. Хронология соблюдена. Ни на какие мысли не наводит?

– Наводит, наводит, – ответил Жигулов. – Ты лучше мне вот что скажи. Насчет машины, на которой ездил Ледягин, это «дитя своего времени» ничего не сказало?

– Сказало. Машина – «Жигули-2106». Принадлежит сие чудо технической мысли некоему Рашиду. Есть тут такой жилец. Студент-заочник. Занимается бизнесом. Институт ему, судя по всему, до лампочки. А учебу не бросает только по одной причине: можно легально жить в общаге. Очень удобно.

– Так. Давай-ка разыщем этого горе-студента и познакомимся с ним поближе. Заодно и потолкуем.

– Давай, – охотно откликнулся Олег. Разыскать Рашида труда не составило. Первый же студент, которого Жигулов спросил, где бы им найти Рашида, пожал плечами и ответил:

– В шашлычную загляните. Обычно он там в это время сидит.

– Хорошо быть бизнесменом, – мечтательно протянул Олег. – Шашлыки можно каждый день есть. Рашид действительно сидел за столиком в шашлычной. Пил пиво и обсуждал что-то с парнем далеко не монашеского вида. За соседним столиком устроились двое плечистых ребят, во внешности которых проглядывало что-то восточное.

– Только говорить я буду, ладно? – едва ли не умоляюще попросил Олег. – Мне эта публика получше известна.

– Давай, – пожал плечами Жигулов. Олег направился к нужному столику. Жигулов следовал за ним. Рашид и его собеседник взглянули на подошедших снизу вверх, недоумевающе взглянули. Двое «восточных крепышей» медленно поднялись со своих мест.

– Сидите, ребята, сидите, – махнул им рукой Олег. Рашид повернулся, кивнул. Плечистые сели так же медленно, как встали. Но глаз со странных посетителей не спускали. Смотрели недобро. Собеседник покосился на Рашида:

– Пойду я, братан. После добазарим.

– Да ничего, не смущайтесь, добазаривайте, – Олег был сама доброжелательность. – Мы подождем. Собеседник усмехнулся:

– Будет, начальник. И, шумно отодвинув стул, направился к двери.

– Присаживайся, Толя, – предложил Олег Жигулову, устраиваясь на месте ушедшего плечистого. – Думал я, что нам интересный собеседник попадется, но что настолько интересный… На это я и надеяться не мог. – Рашид улыбнулся. Тонко и мудро, как умеют улыбаться только восточные люди. – Ну что, товарищ студент. – Олег облокотился о стол, сцепил пальцы рук в кулак. – Как жизнь беззаботная?

– Спасибо, – кивнул Рашид. – Аллах милостив. Все хорошо.

– Аллах, да? – покачал головой оперативник. – Что же он машину-то твою не спас? «Шестерку»? Раз милостив? Рашид вздохнул, развел руками:

– Жизнь спасает, а машина… Он дал, он и забрал.

– Это верно, – согласился Олег и оглянулся в сторону кухни: – Шашлык-то подают здесь?

– Конечно, – кивнул Рашид.

– Свиной, поди?

– Для неверных – свиной, – усмехнулся тот.

– А для мусульман другой делают?

– Телячий.

– Ишь ты, – Олег хмыкнул. – Ну ладно. Бог с ним, с шашлыком. Давай, Рашид, рассказывай.

– Что?

– Как Ледягин умудрился в аварию на твоей машине попасть. Где эта машина сейчас. Почему в милицию не заявил. Рашид снова улыбнулся:

– Как в аварию попал, не знаю. Я там не был. Машину забрали люди, ехавшие на том «БМВ». А в милицию я заявление подал. Об угоне.

– Почему об угоне? Тут ведь не угон. Тут грабеж, чистейшей воды. Совсем другая статья. Рашид засмеялся:

– Я же не враг себе. Аллах захочет – машину вернет. Угон – не угон, э, – он дунул, словно отгонял от лица невидимую муху. – Не захочет – никакие заявления не помогут.

– Скажи, Рашид, а ты всем даешь свою машину?

– Зачем всем? Тем, кто мне помог, я тоже всегда помогу.

– Ледягин помогал?

– Помогал.

– И чем же?

– Контрольные помогал. Курсовые. Я русский язык плохо знаю. Он помогал.

– Скажи, а сколько с него те бандиты затребовали за ремонт?

– Зачем бандиты? Машину испортил? Испортил. Ваш машина стукнут, тоже платить будут.

– Ну а Ледягина на какую сумму выставили? – быстро спросил Жигулов.

– У него спросите. Я не знаю, – Рашид развел руками.

– А ты не в курсе, откуда у Ледягина фальшивые доллары? Рашид посерьезнел.

– Не знаю. Аллах свидетель, что правда. Там вся компания честный был. С бандитами дел не имел. Дима глупый был, но честный. Фальшивый доллар не занимался. Артем и Слава тоже честный.

– А Костя Борисов? – поинтересовался оперативник. – Он что за человек?

– Костя? Костя честный. Такой честный во весь институт больше нет. – Если в имени Славы Рашид произносил букву «с», как «си» – «Силава», – то в имени Кости «с» не смягчал вовсе. Звучало, в общем, правильно, но очень уж необычно. Впрочем, исходя из собственного опыта, Жигулов полагал, что на самом деле Рашид и говорит и понимает по-русски гораздо лучше, чем пытается показать. – Такой среди русский встретишь редко. Последняя фраза прозвучала как вызов. Хотя, наверное, это и был вызов.

– Что же это они, такие со всех сторон честные, а полезли банк грабить? – серьезно спросил Олег. – Ты ведь их хорошо знал? Может, объяснишь?

– Знаешь, один восточный человек сказал: «Когда мышь загоняют в угол, она превращается в тигра».

– Хорошая поговорка, – констатировал оперативник. – Только это, по-моему, не восточный человек говорил.

– Он по духу был восточный, – улыбнулся Рашид.

– А кто загнал в угол Ледягина и остальных?

– Не знаю, – пожал плечами тот. – Посмотри вокруг. Люди рядом. Много людей.

– А парень-то совсем непрост, – заметил Жигулов, когда они вышли на улицу. – И с криминалом связан, как пить дать.

– Это уж точно, – согласился Олег. – Надо будет запустить его в разработку. Голову кладу, много интересного узнаем. Кстати, о наших «клиентах» этот Рашид отзывается более чем лестно.

– Может, они ему нравятся?

– В его мире такого понятия не существует. Нравится – не нравится. Он может их уважать.

– Ну, значит, он их уважает.

– Похоже.

– Думаешь, этот Рашид сказал о Житкове и компании правду?

– Думаю, да, – кивнул Олег. – Ему имеет смысл покрывать их только в одном случае, – если они связаны с криминальными структурами. Но такую группу мы бы засекли раньше.

– Если этот Рашид сказал правду, кто-то здорово наших ребят допек. Они дошли до общежития и в холле нос к носу столкнулись с Бадеевым.

– Толя, – сказал оперативник. – Четверть часа назад Житков с компанией ограбили торговый дом Конякина. В Москве введен план «Перехват». Олег присвистнул. Помрачневший Жигулов вздохнул и чертыхнулся.

– Это точно они? Ошибки не может быть?

– Сказали, точно. Кто-то из служащих их опознал. Да, видать, поздно.

– Понятно, – Жигулов сунул руки в карманы плаща, покачался с пятки на мысок. – Коля, заканчивай здесь с протоколами и подъезжай к торговому дому. Мы пока с Олегом туда рванем. По горячим следам.

– Ну правильно, – с притворной обидой протянул оперативник. – Как Поликарпов – так на место ограбления, а как Бадеев – так сразу заканчивай с протоколами.

– Нос еще не дорос, – усмехнулся Олег. – Вот когда поработаешь с мое, тоже будешь на ограбления выезжать. К слову сказать, Олег пришел в отделение на две недели раньше Николая. У торгового дома уже собралась толпа. Десяток милицейских машин, включая пару черных «Волг». Пара инкассаторских броневиков – чуть в стороне. Они были похожи на танки, охраняющие стратегически важную «высоту». Несколько проворных парней в штатском опрашивали инкассаторов. У обочины сиял желтыми «маячками» «Форд» с эмблемой «ТВ-6» на дверцах. Темноту то и дело прорезали белые огни фотовспышек.

– Ого, сколько народу-то, – прокомментировал Олег, паркуя «Москвич». – И пресса уже здесь. Оперативно. А чья это там красивая «Волга» с мигалками на крыше? Неужто сам генерал-лейтенант Сигалов пожаловали? Какая удивительная расторопность, – бормотал он, выбираясь из машины. – Какая трогательная забота о ближнем.

– Смотри, – усмехнулся Жигулов. – Услышит кто-нибудь эти твои «песни», неприятностей не оберешься.

– А что они мне сделают? Служебное назначат? Я тебя умоляю, Толя, – Олег оглянулся по сторонам. – На нас статью навесить грозятся, а ты говоришь песня. Жигулов остановился рядом с одной из инкассаторских машин, предъявил парню в штатском удостоверение, спросил:

– Что здесь произошло? Тот объяснил. Рассказал, как грабителям удалось обмануть инкассаторскую службу.

– Головастые мужики, ничего не скажешь, – парень только развел руками.

– Личности грабителей установить удалось?

– Да. Тут весь зал видеокамерами утыкан, – кивнул штатский. – Пленку уже изъяли. И двое продавцов опознали девчонку какую-то. Я точно не в курсе. Вы, товарищ следователь, в зале поспрашивайте. Там наши со свидетелями работают.

– «Перехват» дал что-нибудь? Штатский досадливо цыкнул зубом, покачал головой:

– Ничего. Пока.

– Раз до сих пор не дал, значит, скорее всего и дальше не даст, – пробормотал Олег.

– Пойдем-ка в зал, – предложил Жигулов. Они направились к лестнице. Миновали жиденькую группу репортеров и телевизионщиков. Еще один парень с видеокамерой стоял на площадке перед входом.

– Как тебе это нравится, Толя? – пробормотал Олег. – Похоже, наши мальчики становятся настоящими знаменитостями. У самых ступенек их остановил суровый патрульный, спросил, не скрывая неприязни:

– Куда? Пришлось вновь предъявлять удостоверения.

– Ты что, брат, своих не узнаешь? – улыбнулся Олег.

– Извините, – пробурчал патрульный. – Я думал, снова пресса, – и взглянул на репортеров едва ли не с ненавистью. – Достали уже. В зале было пусто. Покупателей успели выпроводить еще до приезда милиции. Сейчас тут собрались служащие торгового дома. Ребята из местного отделения опрашивали всех, отсеивая зерна от плевел. Посреди зала стоял Георгий Андреевич Конякин в окружении телохранителей. Владелец торгового дома разговаривал о чем-то с генералом Сигаловым. Причем Конякин мрачно отчитывал генерала, а тот, при лампасах, погонах и регалиях, только кивал. Совсем как учитель с провинившимся учеником. Жигулов оглянулся в поисках Миши, но не увидел вежливого помощника и сделал вывод, что тот все еще сидит в ОВД «Долгопрудный». Что ж, это было им на руку.

– Олег, – негромко сказал он. – Я тут пока поброжу, посмотрю, послушаю, а ты поднимись в отдел кадров, выясни насчет Борисова. Кем работает, где. Если уволился, то когда и по какой причине.

– Хорошо, – так же тихо ответил оперативник и плавно отвалил в сторону. Жигулов еще несколько минут смотрел, как Поликарпов пробивается через толпу. Вот он остановился, спросил что-то у одного из продавцов. Тот ответил, и оперативник направился к лифту. Вид у него был подобающий. Так держатся люди, имеющие полное право ходить, смотреть, задавать вопросы. Вот он вошел в лифт, дверцы закрылись. Пока на него не обратили внимания, Жигулов отыскал пару свидетелей. Продавцы кивали, выслушивая его вопросы. Да, они видели грабителей. Нет, сразу не узнали. Жигулов предъявлял утреннюю газету с портретами Житкова, Бодрова и Мининой. Да, вот эти двое, подтверждали продавцы. И еще с ними были двое. Парень и девушка. Парня они не знают, а вот девушка… Тут-то продавцы и замолкали.

– Что? – спрашивал Жигулов.

– Вы спросите лучше у хозяина, – кивнул на Конякина один из продавцов. Второй же после тяжелой паузы ответил, что девушку не узнал.

– Но, может быть, ребята из службы безопасности ее знают, – торопливо добавил он. – Спросите у них. Собственно, они ответили на его вопрос, так и не ответив на него. Теперь Жигулов был на сто процентов уверен, что девушка, участвовавшая в ограблении, – Анна Борисова. А третий парень – либо Ледягин, либо Константин Борисов. Он прошелся по залу. Сейчас его заботой было дать возможность Олегу спокойно закончить работу.

– Вы? – Жигулов обернулся. Конякин смотрел на него, на лице его недоумение быстро сменялось яростью. Он обернулся к Сигалову, сказал: – Это тот самый. Сигалов тоже уставился на Жигулова. Глаза его сузились, лицо напряглось:

– Капитан, подойдите ко мне, – приказал он громко и властно. «Надо же, – удивился про себя Жигулов. – Генерал, а помнит звание простого следователя». Он подошел к Сигалову, остановился в шаге.

– Что вы здесь делаете? – тот грозно нахмурился.

– Выполняю свою работу, товарищ генерал, – спокойно ответил Жигулов.

– Какую работу? – рыкнул Сигалов. – Вы что, ведете это дело?

– Я веду дело об ограблении банка.

– Торговый дом относится к другому территориальному управлению, – отрезал Сигалов. – Здесь округ «Головинский», а подведомственная территория вашего отделения – округ «Ховрино».

– Так точно, товарищ генерал. Но поскольку ограбление банка и торгового дома совершено одной и той же группой, я как раз собирался ходатайствовать перед районной прокуратурой о слиянии двух этих дел и передаче его в наше отделение.

– Ваше ходатайство отклонено. С этого момента дело переходит под контроль оперативной группы МУРа. – Сигалов отвернулся, но тут же вновь обратился к Жигулову: – Постойте, это ведь по действиям вашей группы проводится служебная проверка?

– Так точно, – ответил Жигулов.

– В таком случае, почему вы до сих пор не отстранены от дел? – густые брови Сигалова сдвинулись к переносице. – Кто начальник вашего отделения?

– Полковник Михаил Михайлович Ачалов.

– Передайте полковнику Ачалову, что я отстранил вас от ведения всех дел вплоть до завершения служебной проверки. Вам ясно?

– Так точно, – ответил Жигулов.

– Свободны. Жигулову надо было бы повернуться и уйти, чтобы не навлекать еще больших неприятностей на свою голову, но ему вдруг стало плевать и на неприятности, и на последствия. Глядя в удаляющуюся вельможную спину, он сказал громко и отчетливо:

– Вы плохо знакомы с Уголовным кодексом, товарищ генерал. Отстранить меня от ведения дела может только прокуратура. Сигалов словно налетел на невидимую стену. Он медленно обернулся, и Жигулов увидел багровеющее от гнева лицо генерала. Конякин, несмотря на дурное расположение духа, усмехнулся, сказал:

– Ну? Что я тебе говорил?

– Вам что, капитан, моего приказа недостаточно? – рявкнул Сигалов, глядя на Жигулова красными бычьими глазами. – Я сказал, вы отстраняетесь от дел!

– Я не видел постановления прокуратуры, товарищ генерал, – уперся тот.

– Где у вас тут телефон? – Сигалов повернулся к Конякину. Тот достал из кармана мобильный, протянул генералу.

– Двести сорок второе? Полковника Ачалова. Кто? Хрен в кожаном пальто!!! – Он едва не сорвался на ор. – Генерал Сигалов! Давай. – Трехсекундная пауза. – Слушай, полковник, что твои подчиненные себе позволяют? – Жигулов демонстративно отставил ногу, ухмыльнулся неприятно. – Сотрудники из соседнего округа проводят расследование, тут врывается этот твой следователь… как бишь его?

– Жигулов Анатолий Сергеевич, – подсказал Конякин, насмешливо глядя на Жигулова.

– …Следователь Жигулов и устраивает форменный дебош. На замечания не реагирует, хамит. Приказываю ему отправиться в отделение и доложить тебе, что я отстранил его от дела, так этот наглец меня на хер послал. Да, почти прямым текстом! – Жигулов стиснул зубы. – Да уж будь добр! – гавкнул в трубку Сигалов. – Если не хочешь звание подполковника досрочно получить. И вообще, Ачалов, я не понимаю, как может сотрудник, не сегодня-завтра отправляющийся под суд за превышение служебных полномочий, вести уголовные дела? На нем же целый букет статей висит! Тебе мало, что этот… хватает невиновных людей, мордует, выколачивает признания, ты ему еще и ответственнейшее дело поручаешь? У тебя, Ачалов, на плечах что? Голова или держак для папахи? Может, ты ему еще бесплатную путевку в санаторий с усиленным питанием выпишешь? В качестве особого поощрения за отличную службу. Вот из-за таких жигуловых обычные граждане и не доверяют органам! Так разберись!!! Какой ты, в задницу, начальник отделения, если не можешь порядок среди собственных подчиненных навести?!! Все!!! Сигалов протянул трубку Конякину, не глядя на Жигулова, приказал:

– Отправляйтесь в отделение. Ваш начальник ждет, – и отвернулся, подчеркивая, что вступать в какие-либо разговоры не намерен.

– Невиновных людей? – медленно повторил Жигулов. – Эти невиновные люди украли вашу, Георгий Андреевич, «БМВ», – и посмотрел на Конякина. Тот прищурился, улыбка сползла с его губ. – И задержали мы их не где-нибудь, а у гаража, в котором эта самая «БМВ» стояла. И кстати, по заключению экспертов, машину открыли и завели не отмычкой, не всякими хитроумными приспособлениями, а ключом. В крайнем случае, дубликатом. Это относительно невиновных граждан. Ему не следовало этого говорить, но Жигулов уже не мог сдержаться. Конечно, рано или поздно Конякин и сам узнал бы, за что арестовали его подручных, но это соображение все-таки было слишком слабым утешением. Жигулов вышел из торгового дома и спустился по ступенькам на стоянку. Через пару минут к нему присоединился Олег. Оперативник хмыкнул, закурил, протянул пачку Жигулову. Тот вяло покачал головой.

– Не хочу, спасибо.

– Насчет «БМВ» зачем сказал? – спросил Олег. – Этому ослу от твоих признаний ни жарко ни холодно, а на нас очередной «глухарь» повиснет. Теперь Датия в лесу зароют, а нашим придется его в федеральный подавать. Отчитываться.

– Да понимаешь, такая обида меня взяла, слов нет, – вздохнул Жигулов. – Всякая сволочь будет мне в лицо плевать, а я – молчи и утирайся? Даже слово не моги сказать? Ведь он же врал! Нагло, в глаза врал. Толпа народу вокруг, все слышали, и никто даже не возмутился. Что ж это такое происходит? Ослепли мы все, что ли? Оглохли? Почему позволяем с собой такое вытворять?

– Знаешь, Толя, что я тебе на это скажу? – Олег докурил, щелчком отправил окурок на газон. – Станешь, как Сигалов, генералом, будешь сам всякой сволочи в лицо плевать. А пока, уж извини, придется молчать и утираться. – Он открыл дверцу «Москвича», забрался в салон. – Садись. – Жигулов мрачно устроился на переднем сиденье. – А насчет вранья, Толя… Думаешь, Михмихыч не понимает, что Сигалов врет? Понимает. Думаешь, не знает, кого мы взяли и за что, и кто как следствие проводит? Знает. А все равно отстранит тебя от дела и будет молчать. Потому что так надо. Молчать – спокойно и безопасно. И я тоже кое-что знаю. И Колька Бадеев. И все отделение. Знаем и молчим. И ты, Толя, тоже знаешь. И тоже молчишь. Ты ведь начал возмущаться, не когда кого-то другого прижали, а когда самому на хвост наступили. Не хочу тебя обидеть, но это называется «шкурный интерес». А вот когда другим наступали – молчал. Так чего же ты требуешь от людей, для которых ты – никто? Им твои проблемы и обиды – до лампочки. А Сигалов – власть. К тому же близкий знакомый их хозяина. – Олег вздохнул. – С себя, Толя, все начинается. С себя.

– Ну ладно. Оставим философствования на тему справедливой жизни до лучших времен, – Жигулову был неприятен разговор. Наверное, потому, что он-то сам всегда считал себя честным, неподкупным и непримиримым борцом за справедливость. А вот поди ж ты, сказал Олег про других – и полезли в голову разные фактики. Ведь было же? Было. На то глаза закрыл, на это. Мог вступиться и не вступился. Мог сказать, а не сказал. Пожалуй, правота оперативника и была обиднее всего. – Ты выяснил что-нибудь насчет Борисова?

– Выяснил, выяснил, – Олег снова вздохнул. – Работал он здесь. В бухгалтерии. Чуть меньше полугода. Хороший мальчишка. Расторопный, внимательный, умный. Никаких замечаний, нареканий, выговоров. Между прочим, они с сестрой вдвоем живут.

– А родители где?

– Погибли в автокатастрофе семнадцать лет назад. На Украине. Он не очень об этом распространялся, так что подробностей никто не знает. Да и маленьким он тогда еще был. Четыре года. Не помнит, наверное, толком. Я с одной женщиной в бухгалтерии беседовал. Так она о Борисове с таким чувством рассказывала – кажется, была бы возможность, усыновила б. А три дня назад парня уволили.

– За что?

– Деньги украл.

– И много денег?

– Около четырехсот тысяч.

– Сколько? – удивился Жигулов. Изумление перебило даже мрачные мысли. – Это как же он вынес такую кучу денег?

– Да какая куча, Толя? О чем ты говоришь? Восемь пачек пятисотрублевок. Всего делов.

– Это если пятисотрублевками. Хотя… Восемь – тоже немало. Попробуй, спрячь на себе восемь пачек так, чтобы охрана ничего не заметила.

– Охрана и заметила, – ответил Олег. – Деньги, само собой, отобрали. Парня вышвырнули.

– Получается, что этот Борисов поставил на карту свою репутацию, работу, а учитывая личность Конякина, еще и здоровье, и даже жизнь. При этом он должен был отчетливо понимать, что кража такой суммы не может остаться незамеченной. И тем не менее – украл. Почему?

– Это еще не все, – продолжал Олег. – Оказывается, в течение шести месяцев, которые Борисов работал в бухгалтерии, из фирмы пропало около семидесяти тысяч долларов. По две-три тысячи за раз. И именно из бухгалтерии. Это мне главбух рассказал.

– Что же они раньше не обратились в милицию? Или хотя бы видеокамеру не поставили?

– Говорит, решили не поднимать шум, чтобы не спугнуть вора.

– И они, конечно, думают, что это Борисов, – утвердительно кивнул Жигулов.

– Конечно. А ты, разумеется, так не думаешь, – в тон ему сказал оперативник.

– Нет. Если бы Борисов украл столько денег, то ни при каких обстоятельствах не стал бы брать последние четыреста тысяч. Он же умный парень, ты сам сказал.

– Сказал, сказал, – кивнул Олег. – Ну что? Поехали в отделение? Михмихыч ждет.

– Поехали, – обреченно ответил Жигулов.

«Девятка» была на месте. Стояла там же, где и в прошлый раз. Анна и Костик подошли к машине. Артем и Славик остановились чуть в стороне. Они то и дело оглядывались, руки держали под полами курток. Евгению не пришлось объяснять, что прячут эти двое. Накачанный охранник открыл заднюю дверцу, но ни Анна, ни Костик садиться не стали. Девушка звонко хлопнула ладонью по крыше. Евгений опустил стекло, посмотрел на Анну, улыбнулся приветливо:

– Анечка, золотко, что случилось? Ты даже в машину ко мне сесть отказываешься?

– Отдай ему деньги, – кивнула Анна Костику. Тот достал из кармана пакет, швырнул Евгению на колени.

– Здесь десять, – жестко сказала девушка. – Остальные три завтра. В два часа. Здесь же.

– Анечка, солнышко, ты же знаешь, я весь день в бегах. Кручусь, как белка на лесоповале, – Евгений все время улыбался. – В два никак не получится. Давай хотя бы в это же время?

– Завтра в это же время мы будем далеко. Так что, если хочешь получить свои три штуки, приедешь. Все. Разговор закончен.

– Постой, – остановил Анну Евгений. – А денежки-то проверить? Деньги – они, знаешь, счет любят. Анна посмотрела на него, наклонив голову к плечу. Евгений принялся извлекать пачки из пакета, вытаскивать по одной-две купюры из середины и смотреть на свет.

– Рубли, – разочарованно протянул он. – Вообще-то я давал в долларах. Ну ладно… Порядок, – Евгений сунул деньги в отделение для перчаток, кивнул на Славика с Артемом. – А этих-то зачем притащили? Не доверяете, что ль?

– Нет, – серьезно ответила Анна.

– Ну-ну, – Евгений криво усмехнулся. – Значит, завтра в два? Он дернул рукоять коробки передач, нажал на газ. «Девятка», заложив резкий вираж и проскочив в паре сантиметров от Артема со Славиком, свернула на Брестскую. Костик проводил ее взглядом, спросил, не поворачивая головы:

– Думаешь, он нас сдаст?

– Сдаст, – кивнула Анна. – Вот если бы мы принесли ему пять штук, он бы еще подумал. Побоялся бы потерять деньги, если нас убьют раньше, чем мы успеем отдать вторую часть долга. А теперь сдаст и не поморщится. На губах девушки появилась жесткая улыбка. В это время в салоне «девятки» Евгений посмотрел в зеркальце заднего вида и процедил:

– Сука.

– Что, Седой? – расплылся на заднем сиденье приятель. – Обломили?

– Посмотрим еще, кто кого обломит, – удерживая руль одной рукой, Евгений достал из кармана телефон, набрал номер. – Георгия Андреевича Конякина, пожалуйста. Георгий Андреевич? Это Евгений, приятель Анны Борисовой. Вы звонили мне вчера, просили связаться с вами, если она вдруг объявится, и даже обещали заплатить за ин… Да, объявилась. Мы должны встретиться с ней завтра, в два часа дня. Нет, приедет обязательно. Вы же ее знаете. Кстати, если вам это интересно, вечером ни Анны, ни ее брата, ни их друзей уже не будет в Москве. Да, обязательно заеду. В десять? Да, смогу. Конечно. Обязательно буду. Всего доброго, Георгий Андреевич. – Евгений закрыл телефон, бросил на соседнее сиденье, улыбнулся и не без торжества сказал: – Завтра в десять он ждет меня в своем офисе. Вот такие пироги. Накачанный охранник загоготал.

Тяглов собирался спать. Никогда еще он не чувствовал себя настолько спокойно, как сегодня. Потому что именно сегодня его карьера подошла к благополучному завершению. Завтра с утра он подаст заявление об увольнении. Еще две недели – и перед ним все дороги мира. Впрочем, даже в этой стране можно неплохо устроиться с полумиллионом долларов. Последнее место работы и вовсе оказалось конфеткой. Этот молоденький дурачок Костя Борисов сам загнал себя в ловушку. Нет, Тяглов не сомневался, что его слова вызовут у юноши нужную реакцию, но что тот поступит настолько опрометчиво… Об этом Тяглов не мог даже мечтать. Борисов выкопал себе могилу своими же собственными руками. Степан Михайлович аккуратно сложил брюки и повесил их на спинку стула. Стрелочка к стрелочке. Тщательно начищенные ботинки стояли в прихожей. Свежая сорочка и галстук пока еще висели в шкафу. Натянув пижамные штаны и халат, Степан Михайлович умылся и почистил зубы. Погасив свет в ванной, проверил, отключен ли газ в кухне, открыл форточку. Затем вернулся в комнату. Тяглов мог бы позволить себе квартиру и попросторнее, но, будучи очень осторожным, предпочитал не афишировать наличие крупных средств. Ему не пришлось ничего выдумывать. Линию поведения он почти полностью перенял у бессмертного персонажа Ильфа и Петрова, подпольного миллионера. С одной лишь разницей: Степан Михайлович не доверял камерам хранения. Слишком много ворья развелось. Тяглов держал денежки в обычном пакете, под грудой ненужного тряпья на антресоли. Завтра после работы он достанет заветный пакет, извлечет часть «накоплений», которую не успел перевести в полновесную американскую валюту, подъедет к знакомому, и тот конвертирует шаткие отечественные дензнаки в твердые доллары. Тяглов погасил свет, снял халат и, забравшись под одеяло, выключил ночник. Зевнул сладко и закрыл глаза. В этот момент зазвонил телефон. Степан Михайлович вздрогнул от резкой трели. Девять часов вечера! Ему никто не звонил в такое время. Степан Михайлович вздохнул, включил ночник, сбросил ноги с кровати и пошел к столу. Сняв трубку, нарочито заспанным голосом сказал:

– Тяглов.

– Степан Михайлович? – сухой женский голос. Красивый, впрочем, голос. – Это сестра Кости Борисова.

– Аня! – оживился Тяглов. – Как хорошо, что вы позвонили. Сегодня в бухгалтерию заходил какой-то молодой человек, интересовался Костей. По-моему, он из милиции.

– Слушайте меня внимательно, Степан Михайлович, – прежним сухим голосом отозвалась Анна. – В свете недавнего происшествия с Костей я решила предпринять собственное расследование и обратилась к одному знакомому, бывшему сотруднику ФСБ. Он навел справки обо всех сотрудниках бухгалтерии. Так вот, у меня на руках имеется очень интересный доклад о вашей работе в течение последних нескольких лет. Начиная с ЗАО «ЛИТ». Тяглов почувствовал, как в горле встал плотный комок. Эта стерва, несомненно, знала… Все его надежды на благополучную старость рушились, как карточный домик. Он не мог ей этого позволить. Степан Михайлович привык мыслить быстро. Конечно, эта молодая стервочка ничего не сообщила Георгию. Иначе приехала бы не она, а компания коротко стриженных бандитов. Чего она хочет, тоже понятно. Денег. Все они любят открывать свои ненасытные маленькие ротики на деньги, заработанные чужим трудом. Как быть? «Ты знаешь, как быть, – ответил он сам себе. – Ты знаешь».

– Чего вы хотите? – спросил Тяглов.

– Обсудить сложившуюся ситуацию и получить некоторую компенсацию за то, что пришлось пережить моему брату. – Она говорила о деньгах без зазрения совести, эта маленькая конякинская побл…шка! Даже голос не дрогнул! – Думаю, нам не составит труда договориться.

– Мне… Я должен подумать, – пробормотал Степан Михайлович.

– Если мы с вами сейчас не договоримся, я буду вынуждена позвонить своему бывшему любовнику. Не сомневаюсь, Георгий будет рад заполучить доклад.

– Кто еще знает об этом докладе? – сиплым голосом спросил Тяглов.

– Вы и я, – твердо ответила Анна.

– Почему я должен вам верить? Где гарантии, что, получив компенсацию, вы через некоторое время не станете шантажировать меня снова?

– Я никогда не вру, – холодно ответила Анна. – Даю вам слово, что эта встреча будет последней. Получив компенсацию, я оставлю доклад и уйду. Отличить подлинник от копии для вас, опытного в этих делах человека, не составит труда. «Ну да, – захотелось каркнуть Степану Михайловичу. – А потом возьмете такой же доклад у своего знакомого из ФСБ!» Однако он не стал произносить этого вслух. Дальнейшие намерения этой стервы не имели значения. Тяглов уже все решил.

– Хорошо, приезжайте.

– Я буду через пять минут, – сказала Анна и повесила трубку. Закончив разговор, Степан Михайлович вздохнул, опустился на колени, полез под кровать, где стоял старенький дерматиновый чемоданчик. В этом чемоданчике хранился именной «браунинг». Пистолет был зарегистрирован в органах внутренних дел, и с этой стороны Тяглову неприятности не грозили. С трупом конякинской побл…шки тоже проблем не возникнет. Можно позвонить в милицию и сказать, что она попыталась на него напасть. Ему, старику-пенсионеру, должны поверить. А еще лучше сообщить Конякину. Тот придумает, что сделать с трупом. Может, еще и денег даст. Он-то знал, что Конякин разыскивает свою бывшую любовницу. Зачем пришла? Чтобы убить. Да. Обвинила в том, что из-за него попался ее брат. Такое объяснение вполне подойдет. Степан Михайлович выщелкнул обойму, убедился в том, что она полна, и вновь вставил в магазин. Передернул затвор, поставил пистолет на предохранитель. Натянув халат, он спрятал оружие в бездонный карман. Анна оказалась пунктуальной. Через пять минут она уже звонила в дверь. Прежде чем открыть, Тяглов посмотрел в «глазок». Площадка была пуста. Степан Михайлович повернул ключ в замке, нажал на ручку.

– Входите, – пригласил он. Анна шагнула в прихожую, подняла руку. Тяглов с изумлением уставился на черный тяжелый пистолет, ствол которого смотрел ему в грудь.

– Степан Михайлович, пожалуйста, отойдите на два шага назад, – попросила девушка. – И не надо делать глупостей. – Не сводя с Тяглова глаз, она протянула свободную руку назад и открыла дверь шире. – Заходите, – позвала негромко. На лестничной площадке послышались шаги. Через пять секунд в квартиру вошли трое парней. Костю Борисова Тяглов знал. Лица остальных видел сегодня в газете. На первой полосе.

– Хорошенькую вы себе компанию подобрали, – процедил он. Анна пожала плечами:

– Мне нравится, – она закрыла входную дверь на ключ. – Итак, Степан Михайлович, давайте поговорим о нашем маленьком соглашении. Пойдемте в комнату. Там будет удобнее. Под настороженными взглядами парней Степан Михайлович прошел в комнату, остановился у кровати:

– И что теперь?

– Садитесь, – приказала Анна, кивая на стул. – Не стесняйтесь. Вы же у себя дома. Тяглов тяжело присел. Тотчас один из парней, плечистый крепыш, достал из кармана моток скотча и принялся прикручивать бухгалтера к стулу.

– Побойтесь Бога, – укоризненно пробормотал Степан Михайлович. – Я старый человек. Какой вред я могу вам причинить? Неужели вы меня боитесь? В этот момент пальцы крепыша нащупали пистолет в кармане халата. Через секунду «браунинг» лежал на столе.

– Что это, Степан Михайлович? – удивленно вскинула брови Анна. – Неужели вы хотели меня застрелить? – Тот смотрел исподлобья. – Нет, вы действительно собирались убить меня? В голосе девушки звучал неподдельный интерес.

– Да, – решительно мотнул головой Тяглов. – Потому что это мои деньги! Мои! Они принадлежат мне. И вы не имеете на них никаких прав! Вы даже не знаете, как зарабатываются деньги!

– Отчего же, – спокойно ответила Анна, поднимая со стола «браунинг». – Я-то отлично знаю, как зарабатывать деньги. И эти мальчишки теперь тоже знают. Во многом благодаря вашим усилиям. Ведь это вы разрушили нашу с Костиком жизнь. Бросили ее в сточную канаву ради денег. – Степан Михайлович молчал. – Это вы спустили в канализацию жизни еще пятерых молодых людей. Припоминаете? Плечистый закончил обматывать Тяглова липкой лентой, оставив почему-то левую руку.

– У вас есть друзья или знакомые, живущие где-нибудь поблизости? – спросила Анна.

– Нет. А зачем вам это знать? Что вы собираетесь делать? На лице Тяглова отразилась тревога. В этот момент Степан Михайлович вдруг понял, что умирать ему очень не хочется. Более того, оказалось, что он панически боится смерти. Боится настолько, что у него урчит в животе от страха.

– Хорошо, – игнорируя вопросы, произнесла Анна. – Степан Михайлович, не стану скрывать, лично я не испытываю к вам никаких чувств, кроме брезгливости. И если придется вас застрелить, совесть меня мучить не будет. Но мне бы очень не хотелось мараться о дерьмо. Поэтому я предлагаю сделку: мы сохраним вам жизнь и не сообщим о ваших «трудовых подвигах» Георгию. Взамен вы отдадите нам все деньги, которые успели украсть за эти годы. Полмиллиона долларов.

– Что? – выдохнул Степан Михайлович. – Вы с ума сошли! Это же огромные деньги!

– Я знаю. Но, Степан Михайлович, – спокойно ответила девушка, – если вы через пять минут умрете, деньги вам все равно не потребуются. На том свете, насколько мне известно, прекрасно обходятся без них. Решайте. Даю вам пять минут. А чтобы вы не вздумали кричать, звать на помощь… Артем, заклей Степану Михайловичу рот. – Плечистый послушно выполнил приказание. Пока Тяглов, сверкая безумным глазом, косился на Анну, Артем и Славик разбрелись по квартире. Костик остался рядом с сестрой. А Степан Михайлович обдумывал сложившуюся ситуацию. Он не хотел отдавать деньги, но умирать не хотел еще больше. Если отдать деньги, то нельзя будет даже позвонить в милицию или Конякину. С другой стороны, смог же он… добыть эти полмиллиона? Добудет еще. Конечно, столько уже не получить, но ему хватит и более скромной суммы. А глупых и самонадеянных мальчишек, вроде этого Кости Борисова, вокруг навалом. Опять же, эта побл…шка права. Покойникам деньги не нужны. Тяглов замычал, замотал головой. Анна наклонилась вперед, сорвала липкую ленту с губ Тяглова. Тот охнул от боли, со свистом втянул воздух, закашлялся:

– На антресолях, под тряпками, – просипел он. – У меня, кстати, артрит. И очень болят суставы. Может быть, вы потрудитесь меня освободить, раз уж мы договорились?

– Чуть позже, – ответила Анна и кивнула Славику: – Посмотри. Тот сходил в кухню, подставил стул и принялся рыться на антресолях. Через пять минут он вернулся, неся в руках объемистый пакет.

– Хорошо, – прокомментировала Анна.

– Отвяжите меня, – потребовал Степан Михайлович. – И отдайте доклад. Мы же договорились.

– Мы не договаривались, что я отдам его вам, – поправила Анна спокойно. – Мы договорились, что я оставлю его. Артем. Девушка кивнула, и здоровяк без дальнейших объяснений скрылся в кухне.

– В чем дело? – Тяглов почувствовал неладное. – Мы же договорились! Вы сказали, что отпустите меня, когда я отдам деньги!

– Я сказала, что это будет наша последняя встреча. И что мы сохраним вам жизнь. Мы не собираемся нарушать своего слова. – Она опустилась на корточки рядом со стулом. – Степан Михайлович, я знаю, о чем вы сейчас думаете. Вы думаете: не последний день на свете живу, наворую еще. Правильно? – По искрам испуга, мелькнувшим в глазах Тяглова, Анна поняла, что не ошиблась. – Вот видите. А это значит, что вы сломаете жизнь еще какого-нибудь мальчишки. Вроде моего непутевого братца. Я не могу вам этого позволить. – В этот момент в комнату вошел Артем. Анна выпрямилась, посмотрела на него: – Ты все сделал? – Здоровяк кивнул утвердительно. – Хорошо. – Анна придвинула Тяглову телефон. И отошла на несколько шагов.

– Что вы теперь от меня хотите? – взмолился Степан Михайлович.

– Учитывая ваш возраст, вам не дадут много, – негромко произнесла Анна. – Год. Максимум два. Может быть, отделаетесь условным сроком. Зато у меня будет гарантия, что вы никогда больше не сможете устроиться бухгалтером. С судимостью на такие должности не берут.

– Вы хотите, чтобы я сам позвонил в милицию? – негодованию Тяглова не было предела. – Вы что, совсем с ума сошли? Анна тонко улыбнулась. Прошло несколько минут, и Тяглов вдруг почувствовал…

– Что это? – он втянул носом воздух. – Что это такое?

– Это газ, – ответила спокойно девушка. – Вы плотно закрываете на ночь форточки. Квартира у вас маленькая, а организм уже далеко не тот, что в молодости. По вашим собственным словам, ни друзей, ни знакомых, живущих поблизости, у вас нет. Через десять минут, максимум через четверть часа, концентрация газа в квартире поднимется до смертельно опасной. Даже если вы сумеете найти нож или ножницы, на то, чтобы перерезать скотч, у вас не хватит времени. Итак. Если никто не придет вам на помощь, вы умрете. «Скорая» может опоздать минут эдак на сорок. Так что, Степан Михайлович, советую звонить в милицию или пожарным. И не пытайтесь кричать. Не расходуйте понапрасну кислород. Он для вас сейчас – на вес золота. Пошли, ребята, – Анна вышла в прихожую.

– Стойте! Вы не можете оставить меня так! – просипел Тяглов. – Стойте!

– Кислород! – напомнила из прихожей девушка. Она развернула доклад и подсунула его под рамку зеркала, вставленного в трюмо. На самом же зеркале написала губной помадой: «Вор!» ‹197› и подрисовала стрелочку от надписи к листку. А чуть ниже: «Торговый дом Конякина. 70 000$. Константин Борисов». Удовлетворенно спрятала помаду в карман. – И не тяните, Степан Михайлович! – посоветовала Анна. – Звоните в милицию, пока еще не слишком поздно.

– Значит, так, голуба, – буркнул Михмихыч, стараясь не встречаться с Жигуловым взглядом. – На время служебной проверки ты отстраняешься от ведения всех дел. А за сегодняшние свои художества получишь отдельное взыскание. По всей строгости, как говорится. – Жигулов молчал. Что толку спорить, когда заранее знаешь, что твои слова никого не интересуют? – А ты как думал, голуба? Благодарность тебе, что ли, в приказе за такое объявлять? Провинился, будь любезен отвечать. – Жигулов усмехнулся. – Гляньте-ка на него. Он еще и улыбается. С меня, между прочим, за твои выкрутасы могут звездочку снять! Это тебе, голуба, по барабану. В твои годы. Выговором больше, выговором меньше, а мне, знаешь, не все равно.

– Я понимаю, – кивнул Жигулов. Странная штука. Ему вдруг стало абсолютно наплевать на взыскания, на крик, на Конякина, на Сигалова, на всех остальных. И он действительно понимал Михмихыча. И сказал это вполне искренне, ничуть не кривя душой. Ему вдруг стало жаль полковника. Начал человек рядовым ментом, лез вверх по служебной лесенке, карабкался изо всех сил, цель себе в жизни поставил – долезть. И долез-таки. Стал начальником отделения. Дослужить осталось всего ничего. Пару лет каких-то. А та-ам… Пенсия, рыбалка, сад-огород, тяпка с лейкой, панама с трениками. И вот, когда, казалось бы, и должна начаться самая-то лафа, – на‹$Esize 8 {up 20 back 35 prime}› тебе. Сюрприз. Да тут кто хочешь взовьется.

– Что ты понимаешь? – спрогнозированно рявкнул Михмихыч. – Понима-ает он! Много вас таких понимальщиков! Вон, – указал на дверь. – Полное отделение. Все всё понимают и все равно делают по-своему! – Полковник достал из кармана «мальборину», закурил нервно. – Дураки молодые. Понимает он. Понимал бы, так не пер бы на рожон, как этот… бык на электричку. Принципиальный выискался. А ну-ка удостоверение на стол. Получишь, когда служебная проверка закончится. Тебе неприятностей меньше, а мне забот. – Жигулов беспрекословно выложил удостоверение. Даже досады не почувствовал. Михмихыч смахнул «корочки» в ящик. – Так-то лучше будет. Это же надо, самого генерала Сигалова так допечь, чтобы он мне лично звонил! – Полковник развел руками. – Это что ж творить-то надо было?

– Товарищ полковник, – как будто ничего и не случилось, сказал Жигулов. – У меня насчет этих грабителей дело к вам.

– Насчет каких грабителей? – Михмихыч аж опешил. – Ты что, голуба, не понял? Отстранил я тебя от ведения всех дел. Всех! И этого в том числе.

– И тем не менее, товарищ полковник. Мы тут с Олегом Поликарповым занимались их делом и…

– Вот! – гаркнул в сердцах Михмихыч. – Поликарпов! Еще один, понимаешь. Рыцарь печального образа действия! Донкихоты, понимаешь. И этот еще, третий, затесался. Как его?..

– Коля Бадеев, – охотно подсказал Жигулов.

– Вот-вот. Он самый. Снять бы с вас штаны и выдрать хорошенько, чтобы умнее были!

– Согласен, – кивнул Жигулов. – А насчет грабителей, тут такое странное дело вырисовывается…

– Какое дело? Нет никаких дел. Для тебя, персонально. Ни-ка-ких дел! Все. Поезжай домой, отдыхай. Понадобишься – тебя вызовут.

– Но товарищ полковник…

– Все, все, все. Слышать ничего не желаю. Иди. Жигулов вздохнул и вышел из кабинета. А что ему еще оставалось делать? Не в драку же лезть? Он свернул на лестничную площадку. Поликарпов и Бадеев ждали его, курили, обсуждали что-то. Увидев Жигулова, Бадеев невероятно оживился.

– Слушай, Толя, – быстро забормотал он. – Тут мне парень один звонил из «Головинского». Он там опером. Спрашивал, кто у нас занимается грабителями. Второе-то дело эти ребята на их участке провернули. Так? Я, ясный перец, интересуюсь, что, собственно, случилось? Так вот… – По лестнице поднимался один из сотрудников. Бадеев посторонился, пропустил, поздоровался, забормотал вновь, когда тот скрылся за углом: – Так вот, примерно в девять часов наши «клиенты» ввалились всем гуртом в дом к одному старикану, связали, забрали деньги. Потом прилепили к зеркалу в прихожей целое досье на этого старикана, поставили товарищу телефон под руку, а сами ушли.

– Телефон-то зачем? – поинтересовался Жигулов.

– Чтобы сам в милицию позвонил. Сказали, мол, мы пустили газ в кухне, сам милицию не вызовешь – через десять минут тебя не в милицию повезут, а в районный морг. Прикинь? Тот, понятное дело, в пижаму наложил – слон обзавидуется. Позвонил и в «Головинское», и в «пожарку», и в «Скорую». Наши приехали, старичка отвязали, а потом бумажку взяли, начали читать. Оказывается, старичок бойкий, за четыре года в пяти разных фирмах умудрился стянуть аж пол-»лимона» баксов. Эти пол-»лимона» ребятишки у него и позаимствовали. Так самая фенька в том, – давясь смехом, продолжал Бадеев, – что газ-то наши «герои», перед тем как уйти, выключили. Опер этот сказал, видели б вы того старичка, когда он понял, что его обманули. Сам себе срок вызвал! Представляешь? С ним, говорит, чуть сердечный приступ не сделался.

– Коля, меня отстранили от ведения всех дел, – сказал спокойно Жигулов. – И от «грабительского» в том числе. А история хорошая. Запиши. Потом в газету какую-нибудь пошлешь. В «Очную ставку», например. Они такие истории собирают. – Олег серьезно наблюдал за Жигуловым. – Не знаю, как вы, ребята, а я сейчас поеду домой, приму душ, потом плотно поужинаю и завалюсь спать. Вот такие у меня планы на вечер. Жигулов зашагал вниз по ступенькам, а оперативники остались на площадке второго этажа.

– Толя, – позвал сверху Олег. – А знаешь, как старичка-то зовут?

– Оле-ег, – ответил Жигулов не оборачиваясь. – Я отстранен.

– Степан Михайлович Тяглов. А знаешь, где он работает, Толя? – продолжал вопрошать Олег. – Точнее, работал.

– Я отстранен, Олег.

– А работал он, Толя, главным бухгалтером в торговом доме Георгия Андреевича Конякина. И украл он там, Толя, семьдесят тысяч долларов, свалив вину на некоего Константина Борисова. Тебе фамилия ни о чем не говорит?

– Олег, – Жигулов остановился, задрал голову. – От меня-то ты чего хочешь? Чтобы я сейчас бросился разыскивать этого Борисова? Или чтобы начал всем доказывать, будто эти грабители ни в чем не виноваты? Так они же виноваты, Олег. Виноваты. Банк ограбили? Ограбили. Торговый дом ограбили? Ограбили. Допустим, тех двоих ментов в ангаре завалили не они, хотя это еще надо доказать. Но старичка скрутили? Скрутили. А это статья, Олег.

– Он – вор, Толя.

– Ну и что? А они кто? Святые угодники? Органы охраны правопорядка? Или то, что этот старикан на руку нечист, дает им право его к стулу прикручивать и газом травить? Убить грозились? Грозились. Еще одна статья. Деньги отняли? Отняли. Тоже мне, Деточкины выискались.

– И деньги ворованные, Толя, – напомнил оперативник. – Из-за этих денег у парня вся жизнь теперь кувырком. И у его сестры, кстати, тоже.

– Да плевать мне, Олег, что деньги ворованные! – повысил голос Жигулов. У него наконец-то появилась возможность выплеснуть скопившееся за день напряжение. – Борисов с сестрой эти полмиллиона что, в милицию принесли? Как вещдок? Нет. Себе в карман положили. Понимай – украли. Вор у вора. И мне их не жалко. Ни капельки.

Не жалко! Они преступники! Точно такие же, как этот старикан, как там его фамилия?

– Тяглов.

– Вот. Как Тяглов, как Конякин, как Датий и как тысячи других преступников. Точно такие же, Олег! Никто их банки грабить не заставлял. На аркане туда не тянул. Пистолеты в руки не совал. Они сами на это пошли. Пусть отвечают теперь. И лично мне все равно, кто их в конце концов поймает, я или следователь из «Головинского». Главное, что они должны понести наказание за свои поступки и они это наказание понесут. По пятерке каждому, как минимум. Вот и все!

– Мужики, вы чего? – Бадеев переводил недоуменный взгляд с Поликарпова на Жигулова и обратно. – Чего лаетесь-то?

– Ты бы, Толя, поднялся сюда-то, – прищурился Олег, не обращая на слова Бадеева ни малейшего внимания. – Чего на все отделение-то разоряться? Поднимись, обсудим сложившуюся ситуацию.

– Да плевать мне на ситуацию, Олег. Нет больше никакой ситуации. Не-ту, понимаешь? Я, может, через месяц сам под статью пойду – вот это для меня ситуация! А ты мне про ситуацию какую-то… Отстранили меня.

– Что-то ты на Конякина с таким пылом не накидывался, – пробормотал оперативник.

– Ой, Олег, я тебя умоляю, – поднял обе руки Жигулов. – Давай не будем, ладно?

– Иди, Толя, – кивнул Олег, и в голосе его отчетливо прозвучали нотки усталости. – Иди домой. Поешь там. Душик прими. Поспи. – Он оперся обеими руками о перила, закончил жестко: – Только в следующий раз, прежде чем жаловаться на слепоту и глухоту других, вспомни сегодняшний вечер.

– Да иди ты, – Жигулов зашагал вниз по лестнице.

– Их ведь сажать не станут, Толя, – Олег выпрямился. Говорил, уже не видя Жигулова, но зная, что тот хорошо его слышит. – Их убьют. Всех. Потому что так захотелось Георгию Андреевичу Конякину. И ты, Толя, это знаешь. Иди спи теперь.

– Твою мать, – беззвучно пробормотал Жигулов, повернулся и пошел вверх.

– Правильно, Толя. А никто и не говорил, что их надо отпускать, – как ни в чем не бывало сказал Олег. – Просто надо сделать так, чтобы с этими ребятами обошлись по-человечески. Как положено. Должны сесть? Должны, никто не спорит. Но сесть, а не в могилу улечься.

– Слушай, только не надо мне лапшу вешать, – громко сказал Жигулов. – У тебя есть какие-то идеи? Или это все так, разговоры одни?

– Появилась у нас с Колей одна мыслишка.

– Только, Олег, когда будешь мыслишки свои высказывать, учти, что я отстранен.

– О чем речь, Толя? Олег улыбнулся и развел руками.

К их возвращению квартира не просто сияла. Она преобразилась до неузнаваемости. Полы были вымыты, обшарпанный стол застелен свежей газетой. На одноразовых пластиковых тарелочках разложены всяческие деликатесы. В центре стола наполненная водой банка с букетиком гвоздик, несколько бутылок пива и пара водки. На плите, в отдраенной до блеска сковородке, доходило мясо. В ванной шумела вода.

– Ух ты, – Артем потянул носом воздух – Вкуснотищей пахнет. – Заметил стол. – Ого. А цветы откуда?

– Дима на рынок ходил, – выпорхнула из кухни Милка. Она словно переродилась. Глаза сияют, на губах улыбка. Анна, увидев ее, улыбнулась в ответ:

– Ты чудесно выглядишь.

– Спасибо.

– Слушай, Милк, да тебя не узнать, – Славик тоже расплылся. – Димыч, гадом буду, колдун. На щеках Милки вспыхнул румянец. Шум воды в ванной стих. Через минуту на пороге появился Димка. В одежде на мокрое тело.

– Ну как? Удачно съездили?

– А ты сомневался? – спросил Славик.

– Что? Взяли?

– Взяли, – ответил за всех Костик. В шумной компании он все больше молчал, но теперь общее приподнятое настроение передалось и ему. – Полмиллиона долларов.

– У-ау, – восхищенно протянул Димка. – Посмотреть можно?

– Пакет у Артема.

– Шварценеггер! – гаркнул Димка, устремляясь в комнату. – Дай на бабки-то посмотреть!

– Вон, – Артем уже сообразил себе бутерброд и теперь старательно жевал. – У шкафа, в пакете.

– Ребята, не трогайте ничего, сейчас садиться будем, – взмолилась Милка, вынося из кухни подставку для сковородки. «Нашествие варваров» несколько нарушило торжественность обстановки.

– Упс, – пробормотал Артем, но бутерброд все-таки доел и даже облизнул пальцы. – Милк, а «сейчас» – это когда? Очень кушать хочется.

– Сейчас, – отозвалась Милка, – это сейчас. Дима, помоги мне, пожалуйста, сковородку принести.

– Ага, – Димке стоило большого труда оторваться от пакета с деньгами. – Уже иду.

– Дима!

– Иду, иду. – Он поднялся и потрусил в кухню, бормоча: – Полмиллиона долларов. Охренеть! Анна зашла в ванную, помыла руки, вернулась к столу, скомандовала:

– Так. Водку убрать.

– Хорошо, мамочка, – съерничал Костик и тут же получил подзатыльник. Славик собрал бутылки, поставил их за колченогую кровать. Через полминуты из кухни появились Димка с Милкой. Он нес сковородку, она – кастрюлю с картошкой.

– Народ, – Костик оглянулся. – Стол потрясающий. А сидеть-то на чем? На мгновение в комнате повисла тишина. О стульях как-то никто не подумал.

– Можно кровать придвинуть, – предложил Артем.

– Не надо, – Славик взял тарелку и уселся на пол, скрестив по-турецки ноги. – Нормально? Идея вызвала всеобщее одобрение. «Ваза», деликатесы и посуда перекочевали на пол.

– А куда водка делась? – изумленно поинтересовался Димка. – Тут же водка была?

– Общее собрание жильцов нашего дома, – забавно играя бровями, пропыхтел Славик, – постановило: нет зеленому змию. Слабые алкогольные напитки не возбраняются.

– Вы че, серьезно? – изумление Димки граничило с паникой. – Или это шутка такая?

– Какие там шутки, – поддержал Славика Костя. – Водка не полезна. Спроси у Шварценеггера. Артем серьезно кивнул.

– Что, даже по рюмке не выпьем? За успех? Димка все еще надеялся на лучшее. Славик посмотрел на него.

– Знаешь, я давно хотел тебе сказать…

– Все понял, – разочарованно вздохнул тот. – Все-о понял. Ужин закончился далеко за полночь. Грязную посуду свалили в пакет и спрятали под раковину. То, что надо было помыть, помыли. Недоеденное убрали в холодильник. На ночлег устраивались вповалку, кто где. Анну и Милку уложили на кровать. Мальчишки устроили на полу нечто вроде лежака из ковровой дорожки и курток. Артем натянул на себя половину куртки и уже через пять минут засопел.

– Вот нервы у человека, – завистливо заметил Славик. Димка с кряхтением повернулся на бок:

– Эх, надо было все-таки рюмашку хряпнуть. Вместо снотворного.

– А лучше две, – добавил Славик.

– Или три, – откликнулся Димка и засмеялся тихо. Он уснул через десять минут без всякого снотворного, и ему снился неплохой сон. Про пакет с полумиллионом долларов. Следом засопел Костик. Его сон был иным. Ему снилось, что его снова бьют конякинские молодчики. Костик дергался и постанывал. Артем спал без сновидений, лежа на спине и сочно посапывая. Здоровый сон здорового человека. Славик уснуть не мог. Лежал и глядел перед собой в черноту, слушая, как под окнами проносятся редкие машины. Он пытался представить себе дальнейшую жизнь и не мог. Никаких цветных пятен. Только черная пустота. В какой-то момент ему стало страшно. Потом он вроде бы задремал и уже сквозь дрему услышал, как поднялась с кровати Анна и пошла в кухню. Славик открыл глаза. Он так и не понял, приснилось ему или Анна действительно не спала. Щелкнула зажигалка. Метнулся по прихожей оранжевый всполох, поплыл через темноту вкусный аромат курящегося табака. Славик приподнялся на локте, огляделся. Ребята спали. Стараясь никого не разбудить, он поднялся и тоже пошел в кухню. Анна стояла у окна, обняв себя за плечи, и смотрела на улицу. Сигарета медленно тлела в пальцах. Славику показалось, что ей и не хотелось курить. А сигарету зажгла в качестве самооправдания. Услышав шаги за спиной, Анна повернула голову, спросила шепотом:

– Чего не спишь? Славик неопределенно качнул головой:

– Да чего-то… не спится.

– Вот и мне не спится, – она снова отвернулась к окну. Ее силуэт четко выделялся на фоне блекло-желтого оконного проема. Пусто тлел огонек сигареты, вился спиралью легкий дымок, уплывая вверх, в темноту. Славик подошел, встал рядом и тоже стал смотреть на улицу.

– Что ты видишь? – спросила вдруг Анна. Славик пожал плечами.

– Дома, деревья.

– А еще?

– Фонари.

– Звезды, – сказала она. Славик посмотрел вверх, на искристую россыпь звезд над крышами.

– Звезды, – неожиданно для себя он улыбнулся.

– Луну. Ярко-белый диск висел над горизонтом, там, где небо сливалось с земной пустотой.

– Луну, – повторил Славик.

– Ветер.

– Ветер нельзя увидеть, – прошептал он.

– Можно, если очень захотеть. Славик осторожно повернул голову и посмотрел на девушку. Глаза ее были закрыты, а на губах играла мягкая улыбка. Он наклонился и поцеловал ее в щеку. Кожа у Анны была теплой и бархатистой. Она продолжала улыбаться. И тогда Славик взял ее за плечи и принялся целовать глаза, губы, лоб, волосы. Она не сопротивлялась, но и не отвечала. Просто стояла, позволяя ему целовать себя. Славик обнял девушку, прижал к себе, провел рукой по волосам.

– Выходи за меня замуж, – прошептал он. Анна продолжала улыбаться.

– Это ночь, – прошептала она. – Ночь, звезды, луна и ветер.

– Я серьезно. Рядом с ней Славик чувствовал себя ребенком. Он не понимал, что нужно говорить и нужно ли говорить вообще что-нибудь. Ему приходилось объясняться в любви девчонкам в институте. Особенно когда они этого настойчиво добивались. И он всегда точно знал, как поступить в следующую секунду, а с Анной… С Анной все было по-другому. Словно ветер, о котором она говорила, выдул все мысли из его головы.

– Ты выйдешь за меня замуж? Анна открыла глаза, посмотрела на него. Улыбка ее осталась прежней, легкой, почти невесомой.

– Это обязательно?

– Я хочу, чтобы ты стала моей женой, – повторил он. Она несколько секунд смотрела ему в глаза, затем отложила сигарету, подняла руки, стянула водолазку. Славик судорожно сглотнул. Он совершенно упустил из виду, что ни в ангаре, ни, наверное, в магазине у нее не было времени надеть белье. И хотя ему уже довелось один раз видеть ее обнаженной, сейчас у Славика перехватило дыхание. В свете луны Анна казалась не просто красивой. Сейчас ее красота лежала за границами всего, о чем Славик когда-либо осмеливался мечтать. С прежней улыбкой девушка начала расстегивать пуговицы на его рубашке. Распахнула полы, провела ладонью по груди. Славик никогда не жаловался на телосложение. Не Мистер Вселенная, конечно, но и не урод. Однако сейчас он ощущал себя, как африканский пигмей рядом с Галатеей. Анна спокойно взяла его руки и положила себе на грудь. Сделала она это естественно и просто. Славик отдернул руки, словно тепло ее тела могло обжечь.

– Я не об этом говорил, – он почувствовал, как лицо его наливается жаром.

– Я знаю, – шепотом ответила Анна. Улыбка ее погасла. Теперь девушка смотрела внимательно и серьезно. – Но я сама прошу тебя об этом. Поцелуй меня, пожалуйста. – Славик неловко ткнулся губами в ее губы. – Не так, – прошептала она. – Поцелуй по-настоящему. Он закрыл глаза. Ему отчего-то казалось, что любое его движение должно выглядеть неловким, скованным. Анна провела кончиками пальцев по его щеке. Славик почувствовал горячее касание губ. Шея. Подбородок. Анна тихонько засмеялась.

– Ты колючий, – сказала, почти выдохнула. Он бы и не расслышал, если бы нервы не были напряжены до предела. Губы коснулись губ. Поцелуй был удивительно нежным. Ее поцелуй отличался от поцелуев его прежних подруг. В нем не было страсти, но было чувство.

– Я люблю тебя, – прошептал он.

– Я знаю. Анна на мгновение прильнула к Славику. Так, словно доверялась ему. Славик обнял ее. Очень осторожно, боясь, что она растает, а он откроет глаза и обнаружит, что все происходило во сне.

– Я знаю, – повторила Анна. Она прогнала его, когда утро расползлось по улицам серым рассветом. Но прежде чем уйти, Славик взял ее ладонь, сжал в своих пальцах.

– Скажи, ты выйдешь за меня замуж? Анна улыбнулась, погладила его по волосам, поцеловала в щеку.

– Иди. Тебе нужно поспать. Сегодня будет тяжелый день.

– Нет, сперва ответь. Ты выйдешь за меня замуж? Она засмеялась.

– Выйду. Если ты не передумаешь.

– Я? Никогда в жизни. – Славик пошел к двери, но остановился, вернулся, серьезно посмотрел ей в глаза. – Точно выйдешь?

– Точно, точно. Иди.

– Скажи, что ты меня любишь.

– Люблю. Иди.

– Я тоже тебя люблю. Славик быстро поцеловал ее в щеку и пошел спать. В комнате он осторожно, стараясь никого не разбудить, улегся. Проснувшийся Димка посмотрел на него красными глазами:

– Ты чего?

– Ничего, – прошептал Славик. – Спи.

– А-а… Димка перевернулся на другой бок и засопел. Славик закрыл глаза и улыбнулся. Он был счастлив. Так и уснул с улыбкой на губах. Когда Славик открыл глаза, уже наступил день.