"Дикие псы" - читать интересную книгу автора (Сербин Иван)

ДВА ДНЯ НАЗАД

Они поднялись по ступенькам банка, остановились у двери. Впереди Славик, за ним Артем и Димка.

– Ну что, начали? Славик взялся за зеленую пластиковую ручку, потянул створку. Все втроем, хоть это и запрещалось правилами, они шагнули в предбанник, прошли через турникет. Как ни странно, сигнализация не сработала. Через толстое стекло Славик видел посетителей, сидящих на банкетках в ожидании своей очереди или стоящих у окошек, кассиров, охранников в «караулке». Оружие оттягивало ему руку. Он опустил взгляд и с удивлением обнаружил, что вместо «ТТ» его пальцы сжимают рукоять «калашникова». Ну вот, пронеслось в голове, а столько выдумывали. С собакой этой… Всей группой они вошли в зал, подняли оружие. Славик набрал полную грудь воздуха, крикнул:

– Никому не двигаться, это ограбление!!! Получилось не очень. Точнее, совсем не получилось. Так, пропищал едва слышно, никто даже головы не повернул. Посетители сохраняли какую-то мертвую неподвижность.

– Ограбление!!! – повторил попытку Славик. Вышло еще хуже. Как-то вовсе уж непристойно. Однако теперь услышали. Из дверей, ведущих в служебное помещение, появилась группа людей. Были они в штатском, но вид имели крайне целеустремленный. Славик подумал, что надо бежать, пока еще есть возможность, но не смог двинуться с места. Стоял посреди зала, словно в пол врос. В эту самую секунду он понял, что такое настоящий страх. Настоящий! Группа штатских приблизилась, а за их спинами отчетливо замаячили приземистые бараки, ряды колючей проволоки, прожектора и сторожевые вышки с автоматчиками по периметру.

– Руки, – жестко скомандовал один из штатских, приближаясь. – И желательно бы бросить оружие. Славик послушно бросил автомат, и тот тяжело и звонко грохнулся о начищенный до блеска мрамор.

– Вот так хорошо, – довольно кивнул штатский, доставая из кармана пиджака наручники и защелкивая их на Славкиных запястьях. – Так-то лучше будет. Согласны? А то, ишь, удумали банки грабить. Частные появятся – грабьте себе на здоровье. А пока у нас все банки государственные! – и строго погрозил пальцем. – Посидите лет пяток, а как только частные банки появятся, так мы вас сразу и выпустим. Работайте на здоровье, – он дружески ухватил Славика за плечо, потряс и вдруг, наклонившись к самому уху, грозно насупив брови, сказал негромко: – Славка, просыпайся. Просыпайся, слышь?.. Славик открыл глаза и увидел в мутном свете утра силуэт Артема. Тот стоял, склонившись над постелью.

– Просыпайся, – повторил здоровяк.

– А сколько времени? – Славик никак не мог отделаться от только что пережитого кошмара.

– Шесть тридцать.

– Так рано? – однако спать ему уже не хотелось.

– Пора, – серьезно ответил Артем. – Пока умоешься, пока позавтракаем…

– Не хочу, – Славик отбросил одеяло, сел на кровати, посмотрел на Костика. – Как он?

– Нормально, – Артем прошел к столу. Он был уже умыт и одет. – Я тебе молока налью.

– Не надо. Не хочется чего-то. Славик зевнул, поднялся и, подхватив полотенце, отправился умываться. После растирания холодной водой ему стало чуть легче. Он даже глотнул кофейку и, несмотря на отсутствие аппетита, съел кусок хлеба с маслом. Натянув джинсы, свежую рубашку, свитер и чистые носки, достал из-под кровати полиэтиленовый пакет, в котором хранились подготовленные с вечера «ТТ». Один открыто, два в специальной упаковке. Обоймы в магазинах, патроны в стволах. Часы показывали две минуты восьмого. Славик вытащил «свободный» пистолет, покрутил его в руке, будто вновь привыкая к стальной тяжести. Сейчас она не казалась ему приятной.

– Волнуешься? – спросил здоровяк.

– Есть маленько. А ты?

– Тоже, – кивнул Артем, допил молоко, поставил кружку на стол, поднялся и принялся одеваться. – Боюсь, вдруг что-то пойдет не так. Собака Милкина откажется кидаться или еще что-нибудь случится.

– Не случится, – твердо ответил Славик. – Все пройдет нормально. Честно говоря, он и сам боялся, но теперь-то что толку голову ломать? Начнем, а там увидим. Деваться-то все равно некуда. Деньги нужно отдавать. Теперь еще десять тысяч Рашиду за стволы.

– Дверь надо запереть, – сказал здоровяк, когда они вышли в коридор.

– Да, – Славик запер дверь на ключ, ключ спрятал в карман. – Так. Ничего не забыл? Подумай, – он наморщил лоб. – Вроде бы все взял.

– Ключ от квартиры? – напомнил Артем.

– Взял.

– Пушки?

– Здесь, – Славик похлопал себя по куртке. – Билет Милка должна привезти.

– Вроде все. Славик кивнул решительно:

– Пойдем. Они вышли на улицу, зашагали к остановке. День был необычным. Но, вопреки ожиданиям Славика, он не казался приподнято-праздничным. Наоборот, ледяной коростой сковала его противная хмурь. Автобус подошел быстро. Славик и Артем забрались в холодный салон и покатили к «Речному вокзалу».

Анну разбудил телефонный звонок. Она должна была подойти к телефону, как приказывал ей Георгий, но не сделала этого. Лежала в широкой кровати совершенно неподвижно, глядя в потолок. Последняя трель прокатилась по пустой квартире и смолкла, затерявшись мгновенным эхом под высоким потолком. Только теперь Анна поднялась и пошла в ванную. Она приняла душ, натянула водолазку и джинсы – главное, выглядеть как можно демократичнее, – наложила осторожный, почти незаметный макияж. На все про все у нее ушло чуть больше получаса. Дольше оставаться в квартире было опасно. Могли нагрянуть раздосадованные ее отсутствием георгиевские «протеже». Без малого полтора часа она гуляла по центру, радуясь тому, что уже утро и на улицах нет никого из знакомых девчонок. Отдыхали после ночных трудов. Без пяти девять Анна вошла в офис агентства «Палладин». Холл впечатлил ее. Он не был роскошным, напротив, вмещал всего пару кресел, столик с журналами и телевизор на внушительной подставке. Очевидно, здесь не засиживались подолгу. Практически сразу холл перетекал в коридор – бесконечные двери с пестрыми витражами. Все здесь работало на то, чтобы клиенты как можно реже сталкивались друг с другом. Правильно. Никто не любит афишировать собственные проблемы. На входе – охранник, а за узкой конторкой аккуратный молодой человек в строгом темном костюме. Да, он предупрежден о ее визите. Разумеется, Юрий Иванович уже ждет. По коридору налево, третья дверь. Анна послушно шагнула в коридор и свернула налево. Первый отрезок пути оказался чистым, но следующие уже контролировались видеокамерами. Нужную дверь она нашла сразу. Надпись на латунной табличке гласила: «Юрий Иванович Дрожкин». И все. Скромненько и со вкусом. Кому надо, тот знает. Секретарь пропустил ее, даже не спросив имени. Вероятно, информация здесь распространялась гораздо быстрее, чем люди успевали ходить. Сам Юрий Иванович, невысокий, начинающий полнеть мужчина в годах, радушно улыбаясь, поднялся навстречу.

– Здравствуйте, Анечка, – подошел, придержал за локоток, гостеприимно отодвинул стул, приглашая садиться. – Рад вас видеть.

– Я тоже рада, Юрий Иванович, – улыбка Анны была сдержанной.

– Вы похорошели, – направляясь к своему креслу, произнес он. – Чего, увы, нельзя сказать обо мне. Сидячий образ жизни берет свое. – Анна не стала комментировать последнее заявление. – Знаю, знаю, вы скажете: «Есть теннисные корты, бассейны, беговые дорожки». Увы, увы и еще раз увы. Не хватает времени даже с сынишкой в поход сходить. Что уж говорить о регулярных занятиях спортом. – Он устроился в кресле, поерзал, стараясь раствориться в скрипучей коже сиденья. – Итак, вернемся к нашей проблеме. Вы принесли список?

– Конечно. Анна достала из сумочки блокнот, вырвала листок с фамилиями. Юрий Иванович взял его, прочел, покивал, нажал кнопку интеркома.

– Сережа, зайдите, пожалуйста, ко мне. Не прошло и минуты, как в кабинет вошел мужчина, одетый в джинсовый костюм и толстый свитер. Лицо парня украшала живописная бородка и длинные волосы.

– Здравствуйте, – кивнул он Дрожкину и Анне.

– Сережа, проверьте этих людей по нашей картотеке.

– Хорошо, Юрий Иванович, – парень взял листок и, еще раз стрельнув в Анну любопытным взглядом, вышел.

– Компьютерный гений, – прокомментировал «явление» Юрий Иванович. – Может добыть любую информацию, исключая, разумеется, линии ФАПСИ и ФСБ. У нас богатейшая картотека. Мы фиксируем абсолютно все данные, так или иначе попадающие в сферу нашего внимания. Возможно, кто-то из сотрудников вашей «бухгалтерии» уже успел «наследить» раньше. Выпьете что-нибудь?

– Нет, спасибо, – покачала головой Анна. – Я тороплюсь.

– Ну что же… – Юрий Иванович деликатно вздохнул. – Очень жаль, что Георгий Андреевич не обратился раньше. Думаю, я сумел бы помочь.

– Если вы сумеете помочь нам сейчас, Георгий Андреевич не расстроится, – заметила Анна, поднимаясь. Юрий Иванович засмеялся.

– Я на это надеюсь, – и тут же озаботился: – Перезвоните мне вечером. Возможно, уже появится какая-то информация.

– Обязательно. – Анна представила, что ей придется все это время гулять по улице. Возвращаться домой она не собиралась. – В котором часу?

– Часиков в девять.

– Хорошо. Юрий Иванович с настойчивостью альпиниста выбрался из кресла, торопливо подошел, галантно поцеловал руку. Анна улыбнулась, вышла в коридор. И снова яркие витражи и видеокамеры. Улыбчивый клерк и угрюмый охранник на входе. Анна спустилась по ступеням, посмотрела на часы. До вечера у нее уйма времени.

Конякин обещание сдержал. Впрочем, Жигулов учитывал подобную возможность и был готов к очередному витку неприятностей. Тем не менее, когда без четверти десять Михмихыч вызвал его к себе, он почувствовал досаду. Как-то не хотелось верить, что по звонку одного идиота милицейские чины готовы прыгать, как собачки в цирке. Михмихыч сидел, подперев подбородок рукой, и глазел в окно, за которым серые голуби демонстрировали в сером же небе чудеса высшего пилотажа. На жигуловское «разрешите» бормотнул безрадостно:

– Заходи, голуба, заходи. – А когда тот вошел в кабинет, добавил: – Присаживайся. Ну, докладывай.

– О чем докладывать-то? – сыграл «дурня» Жигулов.

– Ты мне-то брось ваньку валять. Сам знаешь о чем. – Михмихыч повернул голову, вперился в Жигулова тяжелым немигающим взглядом. – Что там у вас произошло?

– Где? – сделал удивленные глаза тот.

– Слушай, Анатолий Сергеич, – ровным, не предвещавшим ничего хорошего голосом сказал Михмихыч. – Я что, на дурака похож?

– Да нет, товарищ полковник. Не похожи.

– Слава Богу, – Михмихыч снова отвернулся к окну. – Ну а раз не похож, значит, и нечего из меня дурака делать. Давай, голуба, выкладывай. Жигулов подумал и… выложил. Все начистоту. Михмихыч выслушал его молча, вздохнул, взял ручку, листок, принялся вычерчивать вензеля. Пауза затягивалась.

– М-да, – наконец выдохнул Михмихыч. – Ситуация.

– А что такое? – спросил Жигулов.

– Да вот, знаешь, звонили тут из управления. Как раз насчет этого эпизода. Только мне совсем другие сведения передали.

– И какие же?

– Нахамил уважаемому человеку, оскорбил, без законных на то оснований отказался выдать украденную машину после проведения опознания.

– Я же объяснил, как было дело. И свидетели имеются. Кстати, майор Григорьев при опознании присутствовал. Так что вашего «уважаемого» вполне можно привлечь к ответственности за клевету.

– Попробуй, голуба, попробуй, – кивнул Михмихыч и красноречиво сцепил пальцы рук в кулак. – Только смотри, как бы хуже не сделать.

– Но вы-то мне верите?

– Я с тобой, голуба, юлить не буду. Верю я тебе или нет, большой роли не играет. Ты ведь систему хорошо знаешь. Кто начальник, тот и умный. Ну подашь ты в суд. И что дальше? Свидетели твои заявят, что стояли далеко и подробностей вашего разговора не слышали. Общественность крик поднимет, мол, требуем остановить милицейский произвол, снова власть притесняет беззащитных граждан. Про Борис Саныча Григорьева – при всем моем к нему уважении – скажут: «Дело ясное, круговая порука». И останешься ты, голуба, у разбитого корыта. Это в лучшем случае. В худшем – турнут за служебное несоответствие. Так-то. – Михмихыч вздохнул. – Пока суд да дело, столько грязи на тебя выльют – век не отмоешься. Прав ты, виноват, никто и не вспомнит. – Жигулов потянулся за сигаретами, но вовремя спохватился. – Да кури, чего там, – махнул рукой Михмихыч. Жигулов размял сигарету, щелкнул зажигалкой, затянулся.

– И что вы предлагаете?

– А черт его знает, – развел руками полковник. – Другому бы посоветовал плюнуть, извиниться перед этим… и забыть все, как страшный сон. Но ты же у нас принципиальный, извиняться не станешь?

– Нет, – ответил Жигулов. – Не стану.

– То-то и оно, голуба, – вздохнул Михмихыч. – То-то и оно. Тогда такой вариант: я отстраняю тебя от ведения этого дела. Поскольку ты им официально не занимаешься, контачить с потерпевшим тебе без надобности. Поработай над чем-нибудь другим. Ты по валюте копать начал?

– Начал, – поджал губы Жигулов.

– И как? Зацепки реальные есть?

– Кое-что, по мелочи.

– Отлично. Вот и займись своей валютой, голуба. Понадобятся люди, возьмешь… Кого же тебе дать-то? Сотрудники, понимаешь, сейчас на вес золота… Вон, Олега Поликарпова возьмешь, так? А дело об угоне передашь Спирину. Глядишь, само собой утрясется.

– Значит, отстраняете? – повторил Жигулов, гася окурок в пепельнице.

– Мне, голуба, на старости лет лишняя головная боль без надобности. А если ты у нас сильно гордый, – хмыкнул Михмихыч, – можешь накатать «по собственному». Ей-Богу, подпишу без звука. Так как? Что выбираешь?

– Валюту, – вздохнул Жигулов. Увольняться он не хотел.

– Правильно. Из двух зол выбирай то, которое дешевле. Иди и занимайся своими фальшивками. – Жигулов поднялся, пошел к двери. – А в следующий раз лучше не конфликтуй со всякими зас…цами, – пробурчал Михмихыч. – Правды не добьешься, только себе навредишь. Уехал бы он на своей тачке, ни хрена бы с ней не случилось. Утром расписался бы в протоколе, и дело с концом.

– Между прочим, – Жигулов резко обернулся, – из-за этой тачки Владимирыч сейчас на больничной койке лежит.

– Я знаю, – кивнул полковник. – А благодаря твоей дурной принципиальности он что, из больницы досрочно выписался? – И закончил в стол: – Деньги получил бы, так хоть фруктов раненому товарищу отнес бы… – Брови Жигулова поползли вверх. – Иди, иди, голуба. Работа у меня такая, все я знать должен, что в моем царстве-госу… Ладно, иди уже, – Михмихыч обреченно махнул рукой и снова отвернулся к окну.

Ни один из них не занимался угоном автомобилей раньше, и потому не было ничего удивительного в том, что с дверью пришлось повозиться. Отжимал ее Артем, вбив в стык между дверцей и корпусом плоский конец ломика-»фомки». Димка заметно нервничал. Он затравленно озирался по сторонам, бормоча лихорадочно:

– Ну давай. Ну ты чего, дурак, что ль? Чего тянешь-то? Нас же застукают сейчас.

– Не гоношись, – бурчал здоровяк, налегая на «фомку». Славик следил за окнами соседних домов. Милку со здоровущим Гори оставили за углом. На шухере. Двор был закрытым. В разгар рабочего дня он казался вымершим, но на всякий случай часовой не помешает. Минуты через полторы дверь все-таки удалось открыть, но тут же возникла другая проблема: раскуроченный замок отказывался закрываться. Здоровяк согнулся в три погибели, рассматривая язычок.

– Блин, ну вот, – скороговоркой бормотал Димка. – Я так и знал. Свистнули, блин, машину, на фиг. План, план, – передразнил он. – Связался с вами, придурками. Лучше бы дома сидел, телевизор смотрел. Из узкого переулка выглянула встревоженная Милка:

– Ребята, вы скоро?

– За шухером смотри! – прошипел страшно Димка. – Ско-оро. Я бы, блин, самолет быстрее угнал, чем они машину. Умельцы, блин. Самоделкины. Какой, на фиг, банк? Вам детский сад доверить нельзя. У вас самокат, блин, не заведется.

– Слушай, ты замолчишь когда-нибудь или нет? – повернулся к нему Славик.

– В тюрьме намолчимся, – панически приплясывая на месте, окрысился в ответ Димка. – Планировщик, блин. Архитектор, на фиг. План у него.

– Здесь скоба отогнулась, – возвестил Артем. – Сейчас подправлю. Он грохнул «фомкой» по стойке. По двору поплыл отчаянный жалобно-металлический гул. Димка и Славик дружно втянули головы в плечи, замерли испуганно.

– Ну, блин, п…ец, – обреченно сказал Димка.

– Тем, ты еще раз, – нервно посоветовал Славик. – Только размахнись посильнее, а то, может, не все еще услышали. Артем шустро забрался за руль, одним ударом сбил замок зажигания, замкнул провода. Двигатель чихнул, фыркнул, но все-таки заработал.

– Поехали, – возвестил здоровяк и… подмигнул. Двигатель работал неровно, с перебоями и какими-то странными подвывами.

– Она до банка своим ходом-то хоть доедет? – скептически поинтересовался Димка, ныряя на заднее сиденье. – Или нам половину пути на себе ее тащить придется?

– Милка, – позвал Славик, высовываясь из машины, – садись! Сам он забрался вперед. Девушка и собака устроились сзади, прижав Димку к дверце. Он брезгливо отворачивался и время от времени сплевывал шерсть.

– Значит, так, – Славик обернулся, полез под куртку, достал «ТТ» и протянул Димке. – Твоя забота – охранник на входе. Наша – те, что в зале и в охранной комнате. Милка, этот твой зверь точно кинется как надо? В глотку Димке не вцепится?

– Мне не вцепится, – уверенно заявила девушка. – Димке – не знаю. Гори его недолюбливает.

– Взаимно, – прошипел Димка, смахивая очередной клок шерсти с лица. Машина свернула на Смольную. До банка оставалось минут пять неторопливой езды.

– Милк, – одернул девушку Славик, – сейчас не до шуток. Он точно все сделает как надо?

– Слав, на тренировке делал, – ответила она.

– Так. Начались сюрпризы. Милк, ты же говорила…

– Да ладно вам, – вдруг гаркнул Артем. – Говорила, говорила, заладили, как эти… Лучше думайте, что делать. Подъезжаем ведь уже!

– Димка, дай пистолет. – Тот послушно вернул «ТТ». Славик подхватил его, протянул Милке. – Держи, пойдешь ты, а Димка спустит твоего Гори.

– Но-ормально, – изумленно протянул Димка. – А если она облажается?

– Не облажается, – отрубил Славик. – Все равно другого выхода у нас нет. Ты будешь сидеть за рулем. Движок не глуши. Не нервничай. Что бы ни случилось, дождись нас. Понял?

– Я торможу? – спросил Артем. От банка их отделяло метров тридцать.

– Я-то понял, – хмыкнул Димка. – А вот насчет Милки, тут ты не прав.

– Что делать-то? – взмолился Артем.

– Останавливай, – сказал Славик. Машина, завизжав резиной, встала как вкопанная. Позади моментально образовался затор.

– Приткнись куда-нибудь, – нервно выпалил Димка. – Не видишь, люди волнуются.

– Куда я тебе приткнусь? – заорал вдруг Артем. – Вот садись сам за руль и притыкайся сколько влезет.

– Куда-нибудь не пойдет, – возвестила Милка. – Надо, чтобы Гори меня видел. Иначе, когда я пойду, он Димке обе руки отгрызет.

– Вот сволочь, – стиснув зубы, пробормотал Димка. Перспектива остаться без рук его явно не устраивала. Артем чертыхнулся и нажал на газ. Они были вынуждены объехать половину района, прежде чем сумели подъехать к банку с противоположной стороны. На сей раз им повезло. От обочины как раз отвалила светло-серая «четверка», и Артем вогнал краденое авто точно на ее место. Не совсем напротив банковских дверей, но и не далеко.

– Все, – сказал Славик. – Спокойно, спокойно, спокойно. Пошли. Ни пуха ни пера, ребята.

– К черту, – откликнулись остальные нестройно.

– Иди сюда, сволочь, – Димка ухватил Гори за ошейник, притянул к себе.

– Милка, – Славик посмотрел на девушку. – Ты смотри, не слишком торопись. Выжди немного и только потом выходи. Главное, чтобы охрана ничего не заподозрила. Иначе кранты.

– Как скажешь. – Девушка сунула пистолет под пальто. Надо заметить, она держалась спокойнее всех.

– Одета ты приметно, – цыкнул досадливо зубом Славик, подхватывая с пола пакет, из которого торчали желтоватые перья лука и палка колбасы. – Ну да теперь-то чего, – и первым выбрался из машины. Следом за ним то же самое сделал Артем. Бок о бок они спокойно подошли к банку и поднялись по ступенькам. Как раз в этот момент стальные, вишневого цвета ворота справа с гулом открылись, и из внутреннего дворика медленно выкатилась инкассаторская машина.

– Слышь, это что? – насупился Артем и двинул подбородком в сторону броневичка.

– Инкассация, – ответил Славик. – Деньги, видать, привезли. Это ж банк, Темыч. Им расплачиваться с клиентами нужно. Наличными.

– А-а-а, – здоровяк подозрительно взглянул в сторону удаляющегося броневика. – Я думал, деньги в банке хранят.

– Тема, кто же сейчас деньги в банке хранит? Дураков нет. У дверей народу почти не было. Несколько человек толпились у окошка банкомата, но это и все.

– А ты говорил, очередь будет, – подозрительность Артема разрасталась со скоростью лесного пожара.

– В прошлый-то раз была, – возразил Славик. – Ты сам видел.

– Видел, да. Здоровяк потянул дверь и первым шагнул в оснащенный сигнализацией тамбур. Щелкнул замок. Славик понимал, что волноваться нечего, у Артема оружия нет, и тем не менее волновался. Через пару секунд замок снова щелкнул. Славик незаметно выдохнул, взялся за ручку и решительно дернул дверь. Справа в «караулке» сидели двое охранников. Значит, третий в зале, автоматически отметил Славик. Это хорошо. Милке будет легче.

– Холодное, огнестрельное оружие, газовый баллончик при себе имеются? – осведомился буднично селектор голосом охранника.

– Нет, – покачал головой Славик, стараясь выглядеть честным во всех отношениях пионером.

– Пройдите, пожалуйста, через кольцо. Славик шагнул через кольцо, и тотчас тамбур заполнился противным звоном.

– Одну минуточку, – проворчал селектор голосом охранника. – Выложите, пожалуйста, все из карманов.

– Пожалуйста, – Славик с готовностью выполнил приказание.

– Попробуйте еще раз. И снова сигнализация взорвалась противным писком.

– Поставьте пакет на стол.

– Хорошо. Славик поставил пакет на стол, шагнул в кольцо. Тишина.

– Что у вас в пакете?

– Колбаса.

– А еще?

– Еще? – Славик взял пакет, заглянул внутрь. – Так, тут, значит, лука пучок, картошка. Два килограмма. Вермишели пачка. Хлеба белого батон и два пакета молока. Все.

– Ну понятно, – охранник усмехнулся. – Молоко. В нем же фольга внутри.

– Да, точно, – Славик смущенно улыбнулся в ответ. – Извините, я как-то не подумал…

– Вы по какому вопросу? – на всякий случай уточнил охранник.

– Выигрыш получить. Я в «Русское лото» выиграл.

– Поздравляю, – кивнул охранник, нажимая кнопку на панели. Щелкнул замок на двери, ведущей в зал. – Как войдете – направо. Четырнадцатое окошко.

– А пакет? Здесь оставить?

– С собой возьмите, конечно, – наивность посетителя охранников явно позабавила. Они переглянулись. – А то прихватит еще кто-нибудь. Время такое, знаете…

– Да-да, простите, – Славик подхватил пакет и поспешно вошел в зал. Третий охранник стоял у колонны и наблюдал за входом. В двух шагах от него со слегка потерянным видом топтался Артем. Он явно не знал, что ему теперь делать, и с волнением косился в сторону входа. При виде Славика на губах здоровяка заиграла улыбка. По плану, сейчас в банк должна была войти Милка. Славик поставил пакет на банкетку, полез во внутренний карман. У них был аварийный план на случай подобной задержки. По этому плану, Славику надлежало занять очередь в окошко выплаты выигрышей, а если очередь подойдет раньше, чем появится Димка, – теперь уже, соответственно, Милка, – протянуть кассирше билет другого тиража, а потом разыгрывать рассеянного клиента до тех пор, пока не подоспеет «кавалерия». За это время Артему следовало вскрыть пакеты с «молоком». Именно в них и были спрятаны пистолеты.

– К камере лицом не поворачивайся, – пробормотал Славик, подходя к здоровяку. – Справа, в углу. Замысел казался достаточно простым и изящным. Реальность внесла в него грубые поправки. Мало того, что Милка задерживалась, но еще и у окошка, в котором выплачивали выигрыши по лотерейным билетам, не оказалось ни одного человека. Плюс к тому, охранник, стоящий в зале, словно почувствовав что-то, подошел к нервничающей парочке и продублировал вопрос напарника:

– Вы по какому вопросу?

– Мы выигрыш хотели получить, – стараясь сохранить приятную интеллигентную улыбку, ответил Славик.

– Четырнадцатое окно, – сообщил охранник и указал в нужном направлении.

– Я знаю, – Славик запустил руку в карман за «ошибочным» билетом и… похолодел. Билета не было. Билет остался у Милки. – Сейчас, сейчас, – торопливо забормотал, роясь в карманах. – Он же где-то здесь был, – и обреченно посмотрел на Артема. – Посмотри, билет не у тебя? Тот тоже принялся шарить по карманам.

– Не-ет, – наконец протянул здоровяк. – У тебя.

– Черт, забыл, что ли? Брал ведь вроде. Славик мысленно молил небеса только об одном: чтобы появилась Милка. Он ждал ее, как святой второго пришествия.

– Ну что? – спросил охранник с ноткой сочувствия. – Не нашли?

– Дома, наверное, забыл, – обреченно ответил Славик. В эту секунду наружная дверь открылась и в тамбур вошла Милка. Выглядела девушка вполне беспечно. Она придержала дверь – словно по привычке, автоматически, чтобы не хлопнула, – а мгновение спустя черная кудлатая молния сбила ее с ног. Милка не успела даже вскрикнуть. Гори опрокинул хозяйку на пол, стараясь забраться мордой под пальто, куда Милка несколько последних дней прятала лакомство. Со стороны это выглядело так, словно здоровенная псина пытается перегрызть женщине горло.

– Стойте здесь, – скомандовал охранник и кинулся к двери. Артем запустил руку в пакет из-под молока. В общаге он отрабатывал это движение не один десяток раз, поэтому получилось четко и быстро. Дверь «караулки» распахнулась – второй охранник спешил на помощь коллеге. Третий остался за пультом. Словно в замедленной съемке, Славик увидел, как тот опускает палец на красную кнопку. Очевидно, это был сигнал тревоги. Охранник не нажал ее, но был готов сделать это в любую секунду. Славик тоже полез за пистолетом. У него получилось хуже, чем у Артема. Не так быстро и элегантно. Пока он сумел отогнуть «клапан» молочного пакета, пока нащупал рукоять пистолета, пока рванул оружие из сумки – дверь, ведущая в «караулку», уже начала закрываться. Противовес тянул ее плавно и быстро. Если бы замок успел защелкнуться, дело бы провалилось. Один из охранников оказался бы в изоляции и успел бы вызвать милицию. Артем рванулся вперед. В голове Славика мелькнула вспышка. Он понял, что дверь успеет захлопнуться прежде, чем здоровяк добежит до нее. Очевидно, Артем тоже это понял. В тигрином прыжке он опрокинулся на мраморный пол и, уже лежа на боку, заскользил по полированным плитам к «караулке», одновременно вытягивая руки. Щель между створкой и косяком становилась все уже. Двадцать сантиметров, пятнадцать, десять, пять… Артем успел просунуть ствол пистолета в щель, прежде чем дверь захлопнулась окончательно. Один из охранников выскочил в тамбур, второй, готовый в любой момент прийти на помощь товарищу, остался у двери. Одной рукой он придерживал створку, другой расстегивал кобуру. Это было не страшно. Стрелять в собаку они не рискнули бы, хотя бы из опасения попасть в девушку. Первый охранник постарался подойти к мечущейся псине сбоку, чтобы отогнать ее пинком, замахнулся даже, но в этот момент Милка перевернулась, и охранник увидел пистолет, ствол которого смотрел ему точно в центр груди.

– Сидеть, – резко скомандовала Милка. Кавказец послушно плюхнулся на попу и принялся крутить головой. – А ты, – сказала девушка охраннику, – руки за голову и шагом марш в зал. Быстрее. Второй охранник тоже увидел пистолет. Он сделал то, что должен был сделать: продолжая вытягивать пистолет из кобуры, отступил назад. Дверь в тамбур захлопнулась. Охранник рывком выхватил оружие, вскинул его, целясь в запертую дверь.

– Вооруженное нападение, – крикнул он громко. – Кто-нибудь, вызовите мили… В этот момент Славик ударил его рукояткой «ТТ» по голове. Не сильно ударил, но тому хватило. Охранник рухнул на колени, схватился руками за голову. Он не потерял сознания, зато потерял способность соображать. Хотя бы на какое-то время. После этого Славик быстро достал из кармана куртки шапочку-»чеченку», натянул на голову, обернулся к кассам и крикнул что было сил:

– Это ограбление! Всем встать, руки за головы! Не делайте резких движений, и с вами ничего не случится. Артем, придерживая створку, вскочил. С его-то спортивной подготовкой ничего сложного в этом не было.

– Открой, – скомандовал он охраннику, качнув головой в сторону двери, отделяющей тамбур от зала. – Это… поднимешь тревогу – пристрелю. Давай. – Охранник вздохнул, медленно протянул руку, нажал нужную клавишу. Щелкнул замок. Через секунду Милка и третий охранник присоединились к остальным сотрудникам. – Молодец, – похвалил здоровяк. – Теперь вставай и иди в зал. Спокойно, спокойно. Не торопись. Когда охранник проходил мимо, Артем вытащил у него из кобуры пистолет, сунул за пояс. Затем тоже натянул на голову шапочку. Милка довольствовалась большими солнцезащитными очками. Помимо пульта, в «караулке» обнаружилась стойка с двумя помповыми «ремингтонами». Недолго думая, Артем подхватил их, сунул под мышку. С ружьями он стал выглядеть гораздо внушительнее. Охранники собрались у стены. Артем встал за их спинами, держа пистолет на изготовку.

– Только без резких движений, – предупредил он. Милка контролировала зал. С оружием в руках выглядела девушка чертовски эффектно.

– Дамы и господа! Попрошу минутку внимания! – крикнул Славик, выходя на середину зала. – У вас нет ни малейшего повода для беспокойства. Нам ничего не нужно, кроме денег. – Он вытащил из кармана полиэтиленовый пакет, двинулся к окошкам. – Пожалуйста, сложите крупные купюры в этот пакет, и мы уйдем. Прошу вас, – и протянул пакет первой кассирше. – И вон из того столика не забудьте, – указал на передвижной металлический сейф, из которого кассирша доставала деньги, выплачивая ему выигрыш. Кассирша открыла кассу, достала тоненькую стопочку банкнот, бросила в пакет. – Это что, все? – изумленно спросил Славик.

– Видите ли, – парень с поднятыми руками, стоящий в паре метров от кассирши, шагнул вперед. – Большую часть утреннего оборота пять минут назад забрала инкассаторская машина. У нас же филиал, а основное хранилище в центральном офисе… Артем обернулся и выразительно взглянул на Славика.

– Привезли, говоришь? – хмыкнул он.

– А тебя кто спрашивал, а? – заорал на клерка Славик. – Стой, где стоишь. И руки подними повыше, чтобы я видел! Черт! Черт, черт, черт!!! – Он в отчаянии топнул ногой. – Твою мать! Инкассация. Твою мать! – Славик прошелся по залу. – Черт! Поверить не могу. Такой банк, и нет денег. Черт! – Он вернулся к стойке. – Ребята, если вы не наберете нужной нам суммы, я вас всех перестреляю. Сказано это было в сердцах. Славик отлично понимал, что не сможет спустить курок, даже если в кассах не окажется ни копейки. Однако кассирши этого не знали. Они испуганно-торопливо ссыпали деньги в пакет, а Славик угрюмо шагал вдоль стойки, пытаясь в уме вычислить, сколько все-таки собирается денег, а заодно и «перевести» их в доллары по курсу. Получалось прилично, но на то, чтобы полностью рассчитаться с долгами, явно не хватало. Последняя девушка бросила свою часть купюр в пакет, протянула его Славику.

– Все, – сказала она.

– Точно? – переспросил Славик.

– Точно, – кивнула кассирша.

– Ладно. Спасибо, граждане, за внимание. Теперь так. Всем стоять с поднятыми руками еще пять минут. А то мы можем передумать и вернуться. Понятно? Хорошо. Уходим, компадре, – кивнул он Артему. Тот попятился к двери, продолжая контролировать зал. Первой вышла Милка. В тамбуре – благо с улицы стекло было зеркальным, – она сняла очки. Вторым – Славик. Стянул с головы шапку, спрятал в карман. Пакет с деньгами он нес в руках. Артем уходил последним. Он остановился в дверях, подождал, пока Славик и Милка сядут в машину, и только потом вышел сам. Стаскивая на ходу «чеченку», побежал к угнанной развалюхе. С двумя винтовками под мышкой он выглядел очень живописно. Прохожие останавливались и оборачивались в его сторону. Сотрудник службы безопасности рынка, заметив вооруженного человека, изумленно присел и бодрой рысью ринулся в контейнерный лабиринт. Отчаянно матерясь, Артем нырнул в салон, захлопнул дверцу.

– Ты зачем ружья взял? – спросил Славик.

– На всякий. Чтобы в спину стрелять не начали, – ответил здоровяк. Димка нажал на газ, резко выворачивая руль влево. Машина рванула с места, зацепив стоящий впереди «Рено», и… встала посреди проезжей части, перегородив единственную полосу. И снова, как в первый раз, образовалась пробка, взвыли клаксоны.

– Давай! – рявкнул Славик. – Жми!

– Да я жму, – пробормотал Димка сквозь зубы, зло дергая рычаг передач. – Не могли тачку получше подобрать. Вы бы, блин, еще на кладбище машину взяли! Из могилы!

– Хрен с ней, с тачкой! – рявкнул Артем. – Ноги! Он первым рванул дверцу и выскочил на проезжую часть. Вой клаксонов мгновенно смолк. Сигналить человеку с двумя «помповиками» под мышкой никто не решился. За Артемом из машины выбрался Славик. Потом Димка с Милкой. Последним вылез Гори. Они побежали через проезжую часть к обочине и свернули во двор. Здесь Артем сунул ружья Милке:

– Спрячь под пальто. Девушка торопливо прикрыла оба «помповика» полами длинного редингота. Через полминуты они уже вошли в нужный подъезд. Еще через минуту стояли у окна снятой квартиры, разглядывая гигантскую – на всю улицу – пробку. Вдалеке маячили голубые всполохи – милицейские машины не могли подъехать к месту происшествия даже по тротуару. У банка уже собралась толпа. Свидетели – те, кто присутствовал при ограблении, – охотно делились подробностями со всеми желающими. Минут через десять подоспела команда с внушительной видеокамерой.

– Что у них на камере написано? – спросил Димка, приподнимаясь на цыпочки, разглядывая улицу из-за плеча Артема.

– «ТВ-6», – ответил Славик. – «Дорожный патруль». Надо будет посмотреть.

– Ни хрена себе «верное дело», – пробурчал недовольно Артем. – Чуть не попались.

– А сколько взяли? – оживился Димка.

– Да, понимаешь, – вздохнул Славик. – Как раз перед нами там инкассаторы побывали.

– Ну долги-то хватит отдать? – на лице Димки отразилась тревога.

– Вряд ли, – Славик сел, скрестив по-турецки ноги, высыпал деньги прямо на пол. – Если хочешь, можем посчитать.

– Давай. Димка тоже сел, принялся рыться в купюрах, отбирая банкноты одного достоинства и складывая их в отдельные стопки. Милка подошла ближе, опустилась на корточки, обняла Димку за плечи.

– Тут много, – сказала она.

– А надо больше, – возразил Славик. Артем покосился на кучу денег, но от окна не отошел.

День Георгия Андреевича Конякина начался просто омерзительно. Во-первых, исчезла Анна. Честно говоря, он немного заволновался: не сунулась ли в петлю, дура, прихватив за компанию этого гаденыша, своего братца, и оставив записку «трогательного» содержания. Мол, в моей смерти прошу винить Конякина Георгия Андреевича. Однако отправленный по адресу охранник ни трупов, ни записок в квартире не обнаружил. Анна исчезла совместно с гаденышем-братцем. Очевидно, элементарно «сделала ноги». Таким образом, ему не удалось в полной мере насладиться мщением. Мелочь, а настроение испортилось. Конякин очень не любил, когда его «имели». Затем он позвонил своему человеку в «Абвере»‹$F»‹M›Абве‹D%0›р» ‹MI›(жарг.) – милиция.›. Генералу Сигалову. Тот поднял шухер на все управление, но вчерашний мент, Толя, извиняться категорически отказался. То, что следака отстранили от дела, Конякина не удовлетворило. Правда, Сигалов пообещал ему, что в течение недели мента уволят по служебному несоответствию, но это когда еще будет. Пока же Конякин испытывал лишь раздражение. Затем позвонили партнеры. Впрочем, даже не сами партнеры, а их «шестерки». Пожаловались, что Вован и Дукат, пацаны, которые отрихтовали Анькиного гаденыша, залетели в ментовку. За что, точно неизвестно, но скорее всего гаденыш их и вложил, сука. Пришлось снова звонить Сигалову и договариваться о том, чтобы пацанов выпустили под подписку, а потом «сбили» им срок, а лучше бы и вовсе спустили дело на тормозах. Не то чтобы Конякин сильно беспокоился о каких-то «быках». Просто в ходе ментовских разборов могло всплыть и его имя, а ему сейчас это было не с руки. Сигалов пообещал связаться с нужными людьми, которые все и уладят, пожаловался на нищую жизнь. Машина вот забарахлила… Конякин намек понял. Сказал, что с машиной – вопрос решаемый. Доброе отношение он умеет ценить. На том и расстались. Но это были еще цветочки. Ягодки пошли позже. В начале первого ему позвонил Николай Михайлович Хритинин и голосом, исполненным вселенской скорби, сказал:

– Георгий Андреевич, у меня для вас плохая новость. Конякин вздохнул и закрыл глаза рукой.

– У меня сегодня все новости плохие, – недовольно проворчал он. – Давай, выкладывай.

– Георгий Андреевич, какая-то шпана ограбила наш банк на Смольной.

– Что-о-о? – Конякин почувствовал, как у него затряслись губы. Не от злости, от изумления. Хритинин являлся президентом «Коммерческого кредитного». И только. А вот хозяином банка был именно Конякин. Ну, не он один, разумеется. Еще друзья, партнеры, финансовое состояние которых, при всей величине и надежности, периодически нуждалось в… э-э-э… услугах своего рода прачечной. Торговый дом, магазины, банки, которыми владел Конякин, и выполняли роль этой самой прачечной. Тот, кто сегодня осмелился залезть к Конякину и его партнерам в карман, был, как правильно заметил Хритинин, именно шпаной. Серьезный человек никогда не станет устраивать наезды, не выяснив для начала крутость «крыши» клиента. Сегодня днем кто-то очень и очень просчитался. Конякин не сомневался: если шпана, работнувшая банк, имеет хоть отдаленное отношение к криминальному миру – их в конце концов разыщут, и вот тогда…

– У нас есть видеозапись, – постарался хоть немного поднять хозяину настроение Хритинин.

– Сколько взяли?

– Слава Богу, в деньгохранилище они зайти не догадались, а прямо перед налетом приезжали инкассаторы, большую часть налички вывезли…

– Сколько? – тяжело повторил Конякин.

– Что-то около двадцати пяти тысяч долларов.

– Твою мать, – процедил Конякин сквозь зубы. – Ментов уже вызвали?

– Охранники тревогу подняли.

– Тревогу они подняли. Лучше бы твои охранники банк охраняли, а не тревогу поднимали, – рявкнул Конякин, чтобы хоть немного выпустить копящуюся под сердцем злобу. – Ладно, жди. Минут через десять буду. Он швырнул трубку на рычаг, поднялся, надел пальто, вышел в коридор, громко хлопнув дверью. Пройдя через торговый зал, толкнул двери главного входа и… обомлел.

– Эй! Эй, эй, эй!!! – заорал Конякин, устремляясь вниз по ступеням. Два здоровых мужика в форме подцепляли его «Вольво» к «эвакуатору». – Вы чего делаете? Эй! Мужики продолжали «делать», не обращая внимания на истошные крики. Конякин скатился по ступеням, подбежал к машине.

– В чем дело, мужики? – рявкнул он, досадуя, что нельзя вместо вопросов просто насовать этим двоим шустрилам в репу.

– Эвакуируем машину, согласно распоряжению мэра Москвы, за парковку в неположенном месте, – сухо ответил один из мужиков.

– О чем вы говорите? Здесь же разных тачек… как негров в Африке. И все запаркованы в неположенном месте. Выбирайте любую другую и эвакуируйте на здоровье.

– А мы уже выбрали. Мужик безразлично пожал плечами и принялся выписывать квитанцию.

– Завтра с девяти утра можете подъехать на штрафную стоянку службы технической помощи ГИБДД, наш сотрудник составит акт, заплатите штраф и заберете свою машину.

– Чего? – прищурился Конякин. – Я вот сейчас скажу «фас» своим ребятам, и они разгрызут эту вашу таратайку, вместе с вами обоими, пополам. Понял, нет?

– В чем дело, товарищи? – из кабины эвакуатора выбрался мент. Самый настоящий сержант, при форме, при фуражке и при оружии, как положено. Со значком ГИБДД на груди. – Возник конфликт? Мужики только пожали плечами. Мент, хитро поглядывая, закурил, остановился у кабины. Конякин матернулся еще раз беззвучно, стравливая пар. При сержанте лезть в бутылку не стоило. Можно было и в отделение загреметь, а у него времени – чтобы только в петлю залезть.

– Ладно, все в порядке, парни. Все в порядке. Я пошутил. – Он все еще старался выдерживать имидж «крутого». – Давайте без эвакуации обойдемся, лады? То же самое, только без эвакуации. Какой там у вас штраф полагается?

– Две тысячи – транспортировка и по шестьсот за каждые сутки хранения машины.

– Итого две шестьсот, да? – старательно растягивал губы в ядовитой улыбке Конякин. – Две шестьсот, да? Твою мать! Это я не вам. – Он достал пухлый бумажник, принялся отсчитывать хрустящие сотенные купюры, бормоча себе под нос: – Триста… Четыреста… Пятьсот… Две тысячи шестьсот. Держите… – И протянул деньги. Мужики уставились на них, как на ядовитую змею. Сержант медленно вытащил окурок изо рта, бросил его на газон. – Что? – спросил Конякин, чувствуя неладное. – Слушайте, мужики, у меня только что банк ограбили. Времени нет. Берите бабки, отцепляйте машину, и я поеду.

– Банк? Это который за парком, на Смольной? – явно сочувственно спросил один из мужиков.

– Он самый.

– Не повезло. Понимаем. Но поделать ничего не можем. – И демонстративно убрал руки за спину. – Российская милиция денег не берет.

– Это же взятка, – с детской непосредственностью подтвердил сержант. – Должностному лицу при исполнении. Статья двести девяносто первая, пункт второй. До восьми лет.

– Ребята, да о чем вы? – еще больше удивился Конякин. Всякого он повидал за свою жизнь, но «неберущие» менты… Это уже из разряда чудес. Один вчера. Трое сегодня. Не многовато? Для одного-то рай… И вдруг он понял. – Черт! Вы это специально, да? – темнея от гнева, произнес Конякин. – Суки, твари легавые. Специально. Толя натравил, паскудыш. Бобик в погонах!

– Оскорбление представителя власти, – произнес поучительно сержант. – Статья триста девятнадцатая. Наказывается исправительными работами на срок до одного года. Конякин выматерился от души, длинно и витиевато, повернулся и пошел к перекрестку. Он понял, что получить назад «Вольво» ему не удастся, даже если за него вступится сам Господь Бог. У перекрестка Конякин остановил «левака», забрался в салон, резко сказал одному из телохранителей:

– Поезжай на эту штрафную стоянку. Чтобы к вечеру машина была здесь.

– Понял, Георгий Андреевич, – телохранитель потрусил к автобусной остановке.

– Поехали, начальник, – с тяжким вздохом скомандовал Конякин.

Звонок раздался в половине второго. Жигулов снял трубку. Честно говоря, он пока еще даже не знал, с какой стороны подступиться к этому делу с валютой. Самым простым и эффективным было бы – выставить «наружку». Но в данный момент Олег Поликарпов мотался где-то по своим «оперативным» делам и помочь ему, Жигулову, никак не мог. Поехать в институт, побеседовать с Дмитрием Павловичем Ледягиным? Страшно спугнуть. Так и сидел Жигулов в кабинете, раз за разом перечитывая заключение экспертов относительно фальшивых банкнот в надежде, что вдруг осенит. Очень скоро он поймал себя на том, что совершенно не воспринимает смысла прочитанного. Отложив заключение, Жигулов спрятал папку в сейф, потянулся. В эту самую секунду и зазвонил телефон. Жигулов снял трубку.

– Анатолий? – он узнал голос Амелина.

– Да, Миша, слушаю тебя внимательно.

– Тут ограбление на Смольной. Михмихыч сказал тебя «дернуть». Мол, ты пока без работы сидишь, а все мотаются где-то…

– Все правильно, Миша, – подтвердил Жигулов. – Работа пока стоит, могу съездить. А что ограбили-то хоть? Он ожидал услышать что-нибудь вроде: «булочную», «палатку» или еще что-то в том же духе, но ответ Амелина его озадачил.

– «Коммерческий кредитный».

– Постой, постой. Это банк, что ли?

– Ага. Банк, – согласился Амелин.

– Ни фига себе, – изумленно протянул Жигулов.

– Машина с опергруппой ждет у входа.

– Понял, бегу. Жигулов подхватил кейс, набросил пальто. Через пару минут он уже забирался в холодный салон «УАЗа». Кроме него, здесь сидели отчаянно зевающий Коля Бадеев и Гриша Матвеев, тот самый сержант, что ездил с ними в Долгопрудный на задержание.

– Привет, кого не видел, – сказал Жигулов, устраиваясь на заднем сиденье. – Ну что, все в сборе? Можем ехать?

– Уже едем. – Гриша Матвеев нажал на газ.

– Говорят, тебя взгрели за ту «бээмвуху»? – рассеянно спросил Бадеев, зевая в очередной раз.

– Кто говорит, Коля?

– Да люди говорят. – Бадеев улыбнулся.

– Люди пускай говорят. Им на то языки и даны, чтобы говорить.

– Что, ложная информация? Это хорошо. – Бадеев поежился, поднял воротник куртки. – Ты видал, Толя? Дожили. Банки начали грабить. Это когда такое было?

– А когда такое было? – быстро спросил Жигулов. – Последний случай помнишь? Бадеев наморщил лоб, подумал, покачал головой:

– Не, не помню. Надо у Гриши спросить. Он у нас ходячая энциклопедия. Гриша, Гриш. Когда у нас последний раз банк грабили? Сержант неопределенно пожал плечами:

– Году, наверное, в сорок каком-нибудь. Во время войны. А то и еще раньше.

– А в последнее время?

– В последнее время не грабили. Инкассаторов грабили. Магазины грабили. Склады грабили. Банки не грабили.

– Во как, – торжественно произнес Бадеев и назидательно поднял палец. – Нам, Толя, памятник при жизни поставят. «Бойцы невидимого фронта, героически принявшие на себя первую волну банковских ограблений». И скульптуры. В полный рост, как положено. В пропорции один к десяти. Ты в пальто, я – в кепке, – и засмеялся довольно.

– Трепло ты, Коля, – умехнулся Жигулов и, посмотрев в окно, добавил: – Готовься, почти приехали.

– Ближе не подобраться, – заметил сержант. – Впереди пробка на всю улицу.

– А ты побибикай, – посоветовал Бадеев.

– Да хрен ли толку-то бибикать? – озлобился тот. – Там же ни развернуться, ничего. Глухо, как в танке.

– Придется, Коля, нам с тобой пешочком прогуляться, – сказал Жигулов.

– Эх, – вздохнул оперативник. – И чего только ради памятника не сделаешь? «Козлик» встал окончательно. Жигулов и Бадеев выбрались из машины прямо на проезжую часть.

– Гриша, – Жигулов повернулся к сержанту. – Ты машину приткни где-нибудь и подходи.

– Хорошо, Анатолий Сергеевич, – кивнул тот. – Я мигом.

– Не торопись. Все равно, пока эксперты не закончат, придется ждать. Жигулов и Бадеев быстро зашагали к банку. Причина затора выяснилась довольно быстро. Посреди улицы стояла неопределенного цвета старенькая «копеечка». Из-под краски местами проступила ржавчина. Вокруг машины суетились эксперты. На месте происшествия уже пребывало три, а то и четыре наряда ППС и сотня зевак, совершенно запрудивших тротуар. Жигулов оглянулся в поисках старшего. Правил балом, судя по всему, молоденький взмыленный лейтенант. Жигулов и Бадеев приблизились, предъявили документы. Лейтенант явно испытал облегчение.

– Доложите обстановку, лейтенант, – вполне миролюбиво попросил Жигулов. Тот коротко обрисовал ситуацию.

– Преступники вооружены пистолетами «ТТ», – закончил он. – И плюс обезоружили охрану, похитив два помповых ружья «ремингтон». Мы объявили план «Сирена», но пока никаких результатов.

– Значит, на этой машине налетчики и пытались скрыться? – Бадеев с восхищением поглядел на развалюху. – Отчаянные ребята. Сразу видно, профессионалы.

– Коля, шутки в сторону, – пресек дальнейшее веселье Жигулов.

– Какие тут могут быть шутки, товарищ следователь, – никак не мог остановиться оперативник. – Машина – хлам на колесах. Это ж какими надо быть дураками, чтобы отправиться на ограбление на этой… этом… ей-Богу, даже не знаю, как это назвать.

– Пошли пока помещение осмотрим, – предложил Жигулов. Они поднялись по ступеням, вошли в зал через распахнутые двери. По залу прогуливались патрульные с автоматами. Эксперт-трассолог изучал подсохшие отпечатки обуви, оставшиеся на полу. Криминалист осматривал полиэтиленовую сумку, из которой торчал лук, колбаса. Чуть в стороне, на полу, валялись пустые молочные пакеты. Слева от входа сидела немецкая овчарка. Рядом стоял грустный кинолог. К нему-то и обратился Жигулов в первую очередь. Тот только развел руками:

– Эх, Анатолий Сергеевич… Разве тут поработаешь? Вы толпу перед входом видели? Мы еще доехать не успели, а они уже все следы затоптали. Никакого чувства гражданской ответственности у людей.

– Понятно, – Жигулов направился к криминалисту, поздоровался. Тот посмотрел снизу вверх, поднялся, сказал, отряхивая руки, глядя из-под очков:

– Работали не профессионалы. Младенец и тот оставил бы меньше следов. Отпечатки пальцев, волокна с одежды, вон, – кивнул на грязные следы ног. – Одним словом, изобличить их будет просто. А вот насчет поимки… Тут у меня имеются серьезные опасения.

– А что такое?

– Если «пальчики» хотя бы одного из них отыщутся в нашей картотеке, считайте это везением. Лично мне почему-то кажется, что результат будет отрицательным. Аналогичных случаев я за свою практику что-то не припомню. Думаю, у нас банки не грабили где-то со Второй мировой войны. Значит, сравнивать не с чем. Да и сам банк они, похоже, выбрали просто так, навскидку. Грабили первый, попавшийся на глаза.

– Вот именно, – заметил Жигулов. – Попавшийся на глаза. Подошел Коля Бадеев.

– Толя, – позвал он. – Я тут побеседовал с охранниками. Они говорят, имеется видеозапись ограбления.

– Отлично. Пошли посмотрим. Что думаешь? – спросил Жигулов на ходу.

– Ну что. Работали не профессионалы. Тут двух мнений быть не может. Но банк выбрали не случайно.

– Это понятно, – согласился Жигулов. – Схема ограбления разработана с учетом особенностей именно этого банка. Налетчики, вне всяких сомнений, бывали тут и, возможно, даже не раз. Знакомы с системой безопасности.

– Но весьма поверхностно, заметь, – вставил Бадеев. – Сотрудник, следящий за мониторами, вызвал милицию. Если бы грабители задержались на пару минут, их бы накрыли. Но им повезло. Собственно, налетчиков спасла заглохшая машина. Из-за нее нашим не удалось подъехать к банку. Они прошли по коридору, поднялись на второй этаж. Здесь оперативник толкнул неприметную дверь, за которой оказалась небольшая комнатка, снизу доверху заставленная разнообразной видеозаписывающей и воспроизводящей аппаратурой. Помимо охранника, в комнатке уже находились несколько человек. Осанистый мужчина в дорогом костюме, охранник, плечистый громила с бандитской физиономией и человек в длинном пальто. На звук открывающейся двери все присутствующие обернулись, и Жигулов с изумлением увидел… Конякина Георгия Андреевича собственной персоной. При виде давешнего мента у того вытянулось лицо. Губы сжались в тонкую полоску.

– Здравствуйте, товарищи, – улыбнулся вымученно «дорогой костюм», шагая навстречу и протягивая руку. – Николай Михайлович Хритинин. Президент банка…

– Что здесь делает этот человек? – Жигулов проигнорировал руку, указал на Конякина.

– Это… э-э-э… – «костюм» замялся. – Это наш консультант по вопросам… э-э-э… безопасности.

– Я не спрашиваю вас, кто это, – оборвал его Жигулов. – Я спрашиваю, что он здесь делает?

– Видите ли, мы просматривали запись… э-э-э… на предмет, так сказать…

– Покиньте место происшествия, – коротко и жестко приказал Конякину Жигулов. – И побыстрее. Конякин улыбнулся. Глаза его оставались серьезными, и от этого улыбка получилась жутковатой. Не сказав ни слова, Конякин вышел за дверь.

– А в следующий раз я привлеку вас к уголовной ответственности за воспрепятствование следственным мероприятиям, а заодно за разглашение сведений, составляющих тайну следствия, – сообщил «костюму» Жигулов.

– Но я не думал, что это настолько важно… – промямлил тот.

– А вам и не надо, – легко сказал Бадеев. – Теперь мы будем за вас думать. Жигулов придвинул стул к стойке с аппаратурой, присел:

– Давайте посмотрим запись. Хритинин кивнул охраннику. Тот нажал кнопку. Жигулов понял, что Конякин тоже смотрел запись. Интересно, подумал он, зачем? Какое отношение Конякин имеет к банку? Тайный хозяин? Похоже на то. Иначе его на пушечный выстрел не подпустили бы к этой комнатке. Он просмотрел запись, повернулся к Хритинину, спросил:

– Никого не узнаете?

– Откуда, помилуйте? – покачал тот головой. – Среди моих знакомых грабителей нет.

– А никто и не утверждал, что эти люди – ваши знакомые, – вставил Бадеев. – Вас спросили: не узнаете ли вы случайно кого-нибудь из налетчиков. Случайно!

– Нет, – твердо ответил Хритинин. – Не узнаю. Он счел за лучшее не рассказывать о том, как десять минут назад при просмотре видеозаписи Конякин вдруг ткнул пальцем в монитор и изумленно выдохнул: «А ведь я знаю этого г…ка! Точно! Я его видел!»

– Так, – Жигулов поднялся. – Кассету с записью мы вынуждены изъять как вещественное доказательство. Коля, – он повернулся к оперативнику, – спустись в зал, пригласи пару сотрудников в качестве понятых. И еще. Пока мы тут будем акт составлять, побеседуй с кассиршами и с охраной. Выясни, кто стоял к грабителям ближе всех. Может быть, сумеете общими усилиями составить толковое описание. На пленке-то лиц почти не видно. И заряди молодцов из патруля показания снимать. А то топчутся по залу без дела.

– Хорошо, – кивнул Бадеев. – Заряжу. Он вышел из комнаты, а Жигулов положил кейс на консоль, щелкнул замками, открыл крышку, достал нужный бланк.

– Ну-с, приступим…

Выйдя на улицу, Георгий Андреевич Конякин достал из кармана телефон, набрал номер.

– Паша? Это Георгий. У меня неприятности. Банк наш какие-то умельцы «ковырнули». Да, час назад. Ты вот что, Паша. Бери-ка своего дружбана и срочно подъезжайте ко мне. Есть одна наколка. Паша, – голос Конякина набрал силу, стал жестким и громким, как стальной лист. – Меня не волнует, что ты занят. Я тебе плачу, и плачу неплохо. С девочкой моей вчера в баньке оттягивался? Удовольствие получил? Пришло время отработать. Давай. Через час жду. Конякин закрыл телефон, спрятал в карман и вздохнул полной грудью. Хоть в чем-то ему сегодня повезло. Он узнал одного из грабителей. Конечно, тот старался не афишировать свою личность перед видеокамерой, но пару раз в кадр все-таки попал, а Георгий Андреевич обладал отменной зрительной памятью. На пленке был запечатлен Анькин сосед. Тот самый парень, которого он видел у подъезда. Оставалось только поехать к Аньке домой, заглянуть в пару квартир и выяснить, где этот самый «сосед» живет. А дальше… Дальше дело техники. Тут-то ему и понадобится Паша. Знакомый мент, содержанец, ежемесячно получающий от Конякина солидную прибавку к своей микроскопической зарплате. Правда, в основном от Паши и его приятеля Конякину требовалась информация, но нельзя же всю жизнь кушать за чужой счет и при этом ходить с чистыми ручками. Да и было бы о чем говорить. Паша должен быть ему благодарен. Такая возможность открывается. Собственноручно, в кратчайшие сроки, задержать особо опасного преступника. Грабителя. Ну а то, что преступник окажет при аресте сопротивление… Кто ж в этом виноват? Конякин, насвистывая легкомысленную мелодию, шагал через парк, телохранитель топал метрах в трех позади, внимательно поглядывая по сторонам. Настроение у Конякина понемногу пошло вверх. Ничего. Разгребется с этим делом, а там уж и менту рога пообломает. В кармане запищал зуммер телефона. Конякин достал трубку, открыл на ходу.

– Конякин.

– Здравствуй, Жора, – послышался знакомый голос. В мире, где Георгия Андреевича называли ласковым погонялом‹$F‹M›Погонял‹D%0›о (‹MI›жарг.) – кличка.› Жора, звонивший стоял на иерархической лестнице очень высоко. Гораздо выше самого Конякина. Впрочем, Георгий Андреевич был совсем не такой важной птицей, какой казался тем, кто занимал более низкие ступеньки. То, что его поставили «смотрящим» над частью общего дела, ничуть не поднимало Конякина в глазах действительно авторитетных людей. Следишь за денежками? Следи. Тебе за это платят. Кушай свой кусок хлеба с икоркой, коньячком запивай. Но не зарывайся.

– Здравствуй, – Конякин не стал называть звонившего. Береженого Бог бережет.

– Узнал?

– Узнал, конечно. Он сообразил: пошла очередная волна неприятностей. В любом другом случае звонивший не стал бы с ним разговаривать по телефону. Поручил бы кому-нибудь из многочисленных подручных. Либо «забил бы стрелку», чтобы перебазарить с глазу на глаз, подальше от ментовских ушей.

– Молодец. Как здоровье, как дела?

– Спасибо, все в ажуре.

– Да? – собеседник хмыкнул. – А я слышал совсем другое. Будто бы брательник твоей барухи‹$F‹M›Барух‹D%0›а (‹MI›жарг.) – любовница.› в наш карман залез. Нет? Врать было нельзя. Конякин понятия не имел, откуда собеседник получил информацию, но он ее получил из надежных рук, иначе не стал бы предъяву кидать.

– Да было такое, но мы все решили.

– Хорошо. А то, знаешь, братва осерчала. Валить, валить. Молодежь, знаешь, больно прыткая пошла. Чуть что, сразу за волыны хватаются. Нет, я-то сразу их осадил. Говорю: «Жорик сам все уладит. Вон он нам сколько добра сделал. Который год верой и правдой, можно сказать. Нечего на него по мелочам наезжать». – В трубке повисла многозначительная пауза. – Ты ведь уладил, Жора? Я не зря за тебя впрягался?

– Понимаешь, тут такое дело…

– Какое дело, Жора? – со зловещей ласковостью осведомился собеседник. – Только не говори, что тебя кинули, как фраера, и ты не знаешь, что делать.

– Да нет. Но гаденыш все деньги успел проср…ь.

– Это плохо, – голос у собеседника стал сухой и отстраненный. – Это очень плохо, Жора. Что-то у тебя в последнее время слишком уж много неприятностей. То какой-то пиндюк кидает на семьдесят с лишним косарей, теперь вот в банке нелады. – «Он и об этом знает», – подумал с отчаянием Конякин. – Плохо, Жора. Может, тебе отдохнуть, а? На курорт съездить, развеяться, а?

– С банком все в порядке. – Конякин почувствовал, как по спине его пополз липкий, холодный пот. – Я уже знаю, кто меня нагрел. Бакланье, босота. Сегодня же с них спрошу. А насчет гаденыша… Я с ним разберусь. Деньги, если что, свои вложу.

– Ну хорошо, коли так, – умиротворенно произнес собеседник. – А то ведь, может статься, в следующий раз братва меня и не послушает. Намек был более чем прозрачен.

– Я все сделаю.

– Давай, Жора, сделай. И позвони, когда все уладишь. На природу съездим, шашлыка поедим, водочки выпьем. Отпразднуем, так сказать.

– Хорошо. Обязательно позвоню.

– Буду ждать, Жора. Буду ждать. В трубке запищали короткие гудки. Конякин медленно убрал телефон, огляделся. В парке было полно народу. Собачники со своими четвероногими питомцами. Молоденькие мамаши с колясками. Мамаши постарше со слюнявыми отпрысками. Пятилетний пацан с бородатым папашкой сыпали хлебное крошево с мостка. Под мостком, радуясь халяве, суетились придурковатые утки. Чужой мир. Совершенно чужой. Конякину стало тоскливо. Он всю жизнь надеялся, что уж его-то неприятности обойдут стороной, и вот… Костлявый перст судьбы уперся острым ногтем в седьмой позвонок. Конякин не особенно заблуждался относительно своих друзей. Семьдесят штук – не такие уж большие деньги, учитывая, какие суммы крутятся в деле. Но надо знать нравы этого мира. Они суровы. Тебе могут простить коммерческий риск, при котором накрылась весьма внушительная сумма. Могут. Хотя не преминут напомнить: «Твое дело – вычислить риск и сказать нам. Наше – риск устранить». Однако бизнес есть бизнес. В бизнесе случается всякое. Потерял? Отработай. Восполни потерю. Могут, конечно, и завалить, но это при крайних обстоятельствах. А вот кражу тебе не простят. Не важно, сколько украли, кто украл, спросят все равно с тебя. Важна не сумма. Важен прецедент. Ты набирал людей? Тебе за них и отвечать. Вот чтобы тот, кто придет за тобой, действовал поосмотрительнее… Это вам не Уголовный кодекс. Это Закон. И его нужно соблюдать, если, конечно, хочешь долго жить. Прости одного – с тебя тут же сорвут последние штаны. А как же? Если лох бабки что только не сам в руки сует, кто же поленится взять хотя бы немного? Конякин хотел долго жить. Долго и хорошо. Потому и не собирался ссориться с Законом. Сейчас главное найти соседа и Аньку. Через Аньку и гаденыш отыщется. А сосед… Соседа под молотки. Вот так. Закон есть Закон. Конякин зашагал дальше. Только походка его уже была не такой твердой и уверенной, как раньше.

Ружья они оставили в квартире. Здесь же переоделись, сложили деньги и пистолеты в заранее приготовленную дорожную сумку. На улице все еще толпились зеваки, обсуждали сегодняшнее происшествие. По рассказам особенно бойких получалось, что банк штурмовала целая группа, численностью лишь слегка не дотягивавшая до полного состава Вооруженных Сил России, на танках и бронетранспортерах и с ракетными установками малого и среднего радиуса действия в руках. Слушать это было забавно.

– Представляешь, какой бы поднялся переполох, если бы они узнали, что это мы? – зашептал сдавленно Артем. Чувствовалось, что его приятно щекочет бремя хоть и заочной, но все-таки известности.

– Тихо, – Славик прижал палец к губам. На углу Фестивальной и Смольной они разделились. Милка и Димка пошли к метро. Славик и Артем двинулись к автобусной остановке. Даже здесь обсуждалось ограбление. Похоже, они стали героями дня. Автобус подошел довольно быстро, и уже через десять минут ребята благополучно вошли в общежитие. К их удивлению, Костик не спал. Лежал поверх одеяла, пил чай и читал старые газеты. Увидев входящих, он криво улыбнулся разбитыми губами.

– К вам кто-то приходил несколько раз.

– Профессор, – радостно улыбаясь, заявил Славик, – у нас для тебя сюрприз! – И перевернул сумку, вывалив на стол пачки купюр, перетянутые тонкими резинками. – Солидно? Костик обвел взглядом гору денег, поинтересовался:

– Откуда?

– Да какая разница, Профессор? Главное, что ты сможешь заплатить долг. Костик поднялся с кровати, подошел к столу, присел, раздвинул пачки рукой. На лице его не было заметно большого энтузиазма. Славик, полагая, что тот не до конца еще осознал свалившееся на него счастье, сказал:

– Тут двадцать четыре штуки баксов, Профессор. Без каких-то копеек.

– Без копеек, говоришь? – повторил Костик.

– Ну да. Правда, десять тысяч нужно будет отдать Рашиду, за… за помощь, но и оставшихся денег хватит, чтобы уплатить твой долг.

– Вы их украли? – Костик кивнул на кучу купюр.

– Да какая разница, Профессор?..

– Есть разница, – неожиданно резко ответил тот. – Украли?

– Взяли взаймы, – пробасил здоровяк. – Чего ты пристал? Украли, не украли. Тебе-то что? Бери, пока дают.

– Значит, все-таки украли, – вздохнул Костик. – Где?

– Ну началось, – вздохнул Артем и, повернувшись к Славику, добавил: – Сам объясняйся. А я схожу пока поесть чего-нибудь куплю. Славик подсел к столу, подумал. Взял несколько тугих бандеролек, каждая «весом» тысяч в десять, снова бросил их на стол.

– Ну допустим. Допустим, мы украли эти деньги, – решительно сказал он. – И что с того? Это что-нибудь меняет?

– Ты даже представить себе не можешь, что это меняет.

– И что же?

– Все, – ответил Костик. – Всю твою жизнь.

– Как? Костик разгреб рукой денежную кучу, заговорил, словно бы для себя:

– Это не магазин. В магазинах такой выручки не бывает. Это не крупный супермаркет. Выручка в них собирается приличная, но только не в продуктовых, а в тех, что торгуют электроникой, хорошая охрана. Вам удалось унести ноги, значит, охрана была на весьма среднем уровне. Это не сберкасса. Думаю, у вас хватило ума не грабить государственную контору. Остается небольшой коммерческий банк. Я прав? Славик откинулся на спинку стула, закурил, посмотрел Костику в глаза.

– Ну, допустим, Профессор, ты прав. И что дальше?

– А дальше, Слава, вот что. У любой мало-мальски приличной организации имеется «крыша». Ты, конечно, знаешь, что означает это понятие?

– Ну?

– Тем более у банка. Если этот банк вообще не является ширмой, под прикрытием которой отмываются «грязные» деньги. Вас станут искать. Не милиция, само собой. Вас станут искать другие люди, которые действуют гораздо быстрее и жестче.

– Ничего, – усмехнулся Славик. – Пусть ищут. Все равно не найдут.

– Милиция, может быть, и не найдет, – согласился Костик. – А вот те, другие, найдут. Скорее всего не сразу, но найдут обязательно.

– Да с чего ты взял-то? – вскинулся Славик. Он вскочил, принялся мерить шагами комнату. – Почему ты думаешь, что найдут?

– Ты не знаешь этих людей.

– А ты знаешь?

– Кое-кого видел, кое-что слышал. Имею некоторое представление.

– Тоже скажешь, – усмехнулся Славик. – Представление мы все имеем. Бандитов развелось, вон, каждый второй. Одним словом, так, – он вновь подсел к столу. – Эти деньги – твои. Хочешь – бери, не хочешь – можешь выбросить. Мы с тобой рассчитались.

– Вы вдвоем все сделали? – спросил Костик, беря пачку купюр и качая ее на ладони. – Или еще кто-то был?

– Димка с Милкой.

– Димка с Милкой, – повторил Костик. – Они знают, что ты деньги мне отдал?

– Ну… Мы обсуждали…

– Они знают, что ты эти деньги отдал мне?

– Ну, так, чтобы конкретно, нет, – смутился Славик. – Но возражать не будут, я гарантирую.

– Если деньги не твои, как же ты можешь что-то гарантировать? – спросил Костик. – У Димки своих долгов – вагон. Думаю, ему деньги тоже пригодились бы. В этот момент вернулся Артем. В руках он нес здоровенный кусок колбасы, сверток с сыром, хлеб, молоко. На руке болтался набитый до самого верха пакет.

– Ну что? – спросил здоровяк с порога, сваливая продукты поверх денег. – Договорились?

– Договоришься тут, пожалуй, – проворчал Славик. – Для него же старались, а вместо благодарности в репу огребли. Артем принялся делать бутерброды, складируя их вавилонской башней на щербатую тарелку.

– Профессор говорит, нас бандиты найдут, – громко и преувеличенно бодро заявил Славик.

– Почему? – Артем выпрямился, уставился на Костика.

– Долго объяснять, – ответил тот.

– Мы все чисто сделали.

– У кого хоть деньги-то украли?

– Ограбили «Кредитный». На Речнике который.

– Что? – Глаза у Костика стали круглыми от изумления.

– На Смольной. Знаешь? – по-своему расценив удивление товарища, пояснил здоровяк. – Налетай, – добавил он и передвинул тарелку с бутербродами на середину стола.

– Это банк моего бывшего хозяина, – произнес Костик.

– И что?

– А то, что у него все партнеры – бандиты. И сам он бандит.

– И что? – Артем взял бутерброд, принялся жевать.

– Нас найдут и убьют, вот что. Артем оценил степень угрозы, кивнул и вновь заработал челюстями.

– Даже если найдут, насчет убить – это мы поглядим. А вообще, рано ты это… панику поднимаешь, Профессор. Если бы твой хозяин мог нас найти, то это… уже примчался бы небось. Такие деньжищи у него свистнули. Дверь распахнулась, и на пороге возник Димка. Он сиял, как начищенный тульский самовар.

– Милка поехала домой. Гори своего оставит и вернется, – громко и радостно возвестил он. – Бабки пересчитали уже? Нет? Когда делить будем?

– Сейчас будем, – сказал Славик. Он все еще обдумывал слова Кости относительно хозяина банка.

– Ну давайте. Я уже готов, – Димка, не снимая куртки, плюхнулся за стол, схватил бутерброд, с жадностью впился в него зубами.

– Руки бы хоть помыл, – заметил Артем. – Грязными руками есть вредно.

– А-а-а, – отмахнулся тот. – Ну чего? Бабки делить будем или глазки строить? Сколько тут? – и кивнул на разбросанные по столу деньги.

– Двадцать три тысячи девятьсот баксов. По курсу, – ответил Славик, откладывая часть денег в сторону. – Червонец я сразу вытаскиваю. Рашиду за стволы.

– Ого, – прошамкал Димка с набитым ртом. – Это что ж за стволы такие? Из золота, что ли? Или с платиновыми деталями?

– Дорога ложка к обеду, – ответил Славик. – Остается тринадцать тысяч. Дели на четверых. Ты, Милка, Тема и я.

– Ну, вы со Шварценеггером, мы с Милкой. Считай, на два. Итого, по шесть девятьсот пятьдесят. Маловато, конечно, но для разгона и это сойдет. – Он подмигнул. – Осталось еще по столько же? Славик передвинул их с Артемом деньги Костику.

– Держи. Твое. Костик взял одну пачку, подержал ее, бросил обратно на стол.

– Спасибо. Не нужно. Меня эти деньги не спасут.

– Бери-бери, – пересчитывая свою половину, заметил Димка. – Еще какой-нибудь банк ограбим, вот и наберется нужная сумма. А что? Пять старушек – рупь.

– Ты не понял. Даже если бы здесь было тринадцать тысяч вместо шести… этого все равно было бы недостаточно.

– Не понял? – прищурился Славик. – В каком смысле?

– В прямом. – Костик в двух словах объяснил им сложившуюся ситуацию. Он рассказывал все, не таясь, как рассказывают только самым лучшим друзьям. – Вот так обстоят дела, ребята, – закончил он и тускло улыбнулся. – Поэтому-то меня ваши деньги и не спасут. Хотя за заботу спасибо. Мне очень приятно, что вы старались ради меня…

– Да ладно. Чего там, – смутившись до красноты, пробурчал Артем.

– Этот твой… хозяин, такой высокий, на актера какого-то литовского похож, да? – спросил быстро Славик.

– Да, – подтвердил Костик. – На Ивара Калныньша.

– Точно. Я его видел. Он к твоей сеструхе приезжал вчера. С двумя какими-то жлобами. Костик помрачнел. О том, что Георгий приезжает к Анне, ему даже думать не хотелось.

– Семьдесят штук, – изумленно присвистнул Димка. – Большие деньги. – Он поджал губы, покачал головой. – И ты думаешь, твой босс от тебя не отцепится?

– Думаю, что нет, – ответил Костик. – Точнее, я уверен, что не отцепится.

– Но Евгению-то все равно лучше деньги отдать, – заметил Славик.

– Зачем? – Димка дожевал один бутерброд и тут же схватил следующий. – Костику не все одно, от кого прятаться? От босса, или от босса и от Евгения?..

– Дурак, – Славик усмехнулся. – Скорее всего этот босс про институт ничего не знает. Иначе бы он приехал сюда хотя бы из-за Костика. А вот Евгений знает, где нас искать, и вполне может прислать сюда своих мальчиков.

– Ну и что? – Димка похлопал себя по животу, обозначив спрятанный за поясом пистолет. – Пусть присылает.

– Ты совсем, что ли, спятил? – неприязненно спросил Славик. – Мафиози с…ый. Тебя уроют вместе с пистолетом. Ты пробовал стрелять в кого-нибудь? Хотя бы в курицу? Пробовал? Нет? Тогда сиди и не рыпайся. Тоже мне, Рэмбо выискался. Дай сюда пистолет, – он протянул руку.

– Да ладно, чего ты? – усмехнулся Димка. – Это я так просто сказал…

– Верни пистолет, – потребовал Славик.

– А если не верну?

– Вернешь.

– А если нет? – Димка уставился на Славика. На губах его играла полупрезрительная усмешка.

– А если нет, то я набью тебе репу и заберу его.

– Ну попробуй.

– И попробую.

– Попробуй, попробуй.

– Попробую, попробую. Славик начал отодвигать стул. Через долю секунды Димка был уже на ногах. Поднимаясь, он успел вытащить пистолет, и теперь черный зрачок ствола смотрел Славке точно в переносицу.

– Ну? Чего же ты не пробуешь? – усмешка уступила место злости.

– Опусти пистолет, придурок, – натянуто-мрачно ответил Славик. – У тебя совсем башню заклинило?

– Димыч, блин, ты обалдел, что ли? – Артем вскочил, опрокинув стул, встал между ними. – Опусти пистолет.

– Это оружие, – печально заметил Костик. – Это оружие.

– Стоп, – Артем вытянул руки, как бы разводя драчунов в разные стороны. – Все. Сели. Димыч, положи пушку на стол.

– Нет, ну а чего он? – возмутился Димка.

– Это не я, это ты «чего», – зло сказал Славик.

– Чего я? – тут же вскинулся Димка. – Ведешь себя, как будто ты тут самый главный.

– Хорош, я сказал, – рявкнул Артем. – И пушку на стол. – Настороженно наблюдая друг за другом, ребята сели. Димка положил пистолет поверх денег. – Так-то лучше, – пробурчал здоровяк. – А то как эти… кошка, блин, с собакой. – Подумал и добавил сакраментальное: – Горячие финские парни.

– Мои бандюки тоже знают, где я живу, – ворчливо заметил Димка. – Это так. К сведению.

– И что ты предлагаешь? – спросил Артем, усаживаясь.

– Надо еще один банк ограбить. Все равно, – Димка ткнул пальцем в Костика, – Профессору тоже денег не хватает.

– Разохотился, – проворчал Славик.

– Нельзя, – Костик вздохнул. – Если первое ограбление еще может пройти безнаказанно, то на втором попадетесь наверняка.

– Возможно, ты прав, – вздохнул Славик. – Очень возможно. Но критика должна быть конструктивной. Отвергаешь чужое – предложи взамен свое. Откуда нам взять деньги?

– Я не знаю, – подумав, ответил Костик.

– То-то и оно, что не знаешь. И никто из нас не знает. – Славик многозначительно двинул бровями. – Димка прав. Если мы хотим выбраться из этой… гм… надо ограбить еще один банк.

– Ты просто сам не понимаешь, что предлагаешь, – Костик вздохнул. – Легче удавиться всем сразу.

– Ну вот ты и давись, если тебе так больше нравится, – выдохнул Димка зло. – А я не хочу. Понял? По мне лучше все банки страны ограбить, чем перед этими сволочами спину гнуть! Сам сказал, что твой босс – бандит. Бандита ограбить – святое дело. Лично я ничего плохого в этом не вижу.

– Аналогично, – поддержал товарища Славик.

– Я вообще-то тоже, это… не вижу ничего, – пробормотал здоровяк, но на Костика посмотрел виновато. – Ты только не обижайся.

– Чем твой босс занимался до того, как банк открыл? Пенсионерам из магазина сумки до дома подносил? Грабил! Самых простых людей. Таких, как мой батя. Или, вон, как Славкин брательник. И до сих пор, кстати, грабит. Или, скажешь, я не прав? – спросил он, наклоняясь к Костику. – Чего молчишь?

– Ладно, – примирительно сказал Славик. – Чего ты накинулся? Профессор и сам все понимает.

– Ну а раз понимает, чего тогда говорит? – возмутился тот. – Как будто вы эти деньги для себя крали. Костик вздохнул. Он понимал, почему рвется в дело Димка. Ему нужны деньги. Артем не рвется, но и не возражает. Здесь срабатывает психология авторитета. Как скажут старшие товарищи, так здоровяк и поступит. А вот зачем эта головная боль Славику? Разве что… для самоутверждения? Других причин Костик не видел.

– Хорошо, – после короткой паузы заявил он. – Вы делаете это для того, чтобы мы с Димкой могли расплатиться? Ведь так?

– Правильно, Профессор, – согласился Славик. – Именно так.

– В таком случае, я имею право участвовать в деле.

– Зачем? – не понял Димка. – Мы и сами прекрасно справляемся.

– А вот чтобы ты в следующий раз не говорил то, что сказал минуту назад.

– А что я такого сказал? – Димка с удивлением посмотрел на подельников. Артем не отреагировал, Славик же неопределенно пожал плечами.

– Ну вообще-то ты много разного наболтал.

– Да? Тогда извини, – повернулся к Костику Димка. – Я не хотел тебя обидеть.

– Ничего, – отмахнулся тот. – Так вот, условие первое: я иду вместе с вами.

– А второе?

– А второе условие таково: как только у нас будет достаточно денег, чтобы погасить долги, вы выбросите пистолеты в реку и больше никогда никого ни при каких обстоятельствах грабить не станете. И даже разговоров на эту тему заводить не будете. Согласны? Димка усмехнулся, покачал головой.

– Во дает. Слушай, Профессор, кто ты такой, чтобы ставить нам условия? Не хочешь – не ходи. Мы и без тебя можем любое дело провернуть. Нам даже легче будет. И безопаснее. Уж больно у тебя фейс теперь приметный.

– Так, ша, парни. Хватит собачиться, – остановил Димку Славик. – Если мы не хотим попасться, нам нужно держаться вместе, одной командой, а не ругаться друг с другом почем зря. – Он посмотрел на Костика. – Считай, что оба твоих условия приняты.

– Хорошо, – кивнул Костик. – Тогда слушайте. Я знаю одно место, где есть деньги.

– Где? – в один голос спросили Димка со Славиком.

– Не томи, Профессор, – добавил здоровяк.

– В фирме моего бывшего босса. Они собирают выручку за день, а вечером или следующим утром за деньгами приезжает инкассаторская машина из центрального офиса. На первом этаже офиса – торговый дом. Аппаратура, посуда, игрушки, спорттовары, шмотки. Одним словом, проще назвать, чем он не торгует. Денег там, как вы, наверное, уже поняли, – куча. В удачные дни до полутора сотен тысяч долларов доходило.

– А в среднем?

– В среднем тысяч сорок-пятьдесят.

– Тоже неплохо, – азартно согласился Димка. – И твой босс не боится, что его ограбят?

– Он полагает, такие идиоты еще не родились, – одной стороной рта усмехнулся Костик.

– Почему это сразу «идиоты»?

– Да потому, что там охраны – пруд пруди. Человек двадцать пять, а то и больше. Все при оружии. Те, что дежурят в зале, – с автоматами. Окна и двери на сигнализации. Повсюду установлены видеокамеры. Если кто-нибудь и попробует туда залезть, его схватят через три секунды.

– Оба-на, – разочарованно пробормотал Димка. – И как же мы его ограбим, если ты говоришь, что там охраны видимо-невидимо?

– А мы просто не полезем внутрь, вот и все, – победно улыбнулся Костик.

– А как же тогда забрать деньги? – озадаченно пробормотал Славик. – Ты извини, Профессор, но что-то я не догоняю.

– Возьмем кого-нибудь из служащих в заложники и потребуем вынести нам все деньги, – понимающе сказал Артем. Он вдруг одним мгновенным движением выхватил пистолет из-под ремня, вытянул руку перед собой и произнес с театральной угрозой: – А ну, гони деньги живо, иначе я пристрелю заложника! Получилось довольно забавно. Ребята засмеялись. Даже Костик улыбнулся.

– Не пойдет, – сказал он.

– Почему?

– Моему боссу на заложников плевать. Когда речь идет о деньгах, ему вообще на все становится плевать. Даже если мы возьмем в заложники половину Москвы, включая его родную маму, денег нам не видать как своих ушей. Этот гад еще и сам команду «пли» подаст, лишь бы не платить.

– Хорошо, – кивнул Димка. – Если твой босс такой жадный клопяра, как ты думаешь его ограбить?

– Слушайте внимательно, – сказал Костик, наклоняясь вперед. – Мы поступим следующим образом…

Конечно, в свете событий последних двух дней Жигулов не надеялся на подарки фортуны. Но после суток откровенной и безжалостной непрухи капризная дама соблаговолила наконец милостиво повернуться к нему лицом. Он как раз заканчивал составлять протокол об изъятии вещественного доказательства – видеокассеты, когда в кабинет заглянул Коля Бадеев. Оперативник пребывал в прекраснейшем расположении духа, в глазах его горел огонек азарта, да и стоял он, едва не приплясывая на месте, что говорило о степени крайнего нетерпения.

– Толя, – с заговорщицким видом зашептал он. – Когда закончишь, спустись вниз. Есть там одна ну очень интересная женщина. Сгорает от желания с тобой познакомиться.

– Нашел что-нибудь? Жигулов мог и не спрашивать. Любой человек, кроме разве что откровенно слепого, сообразил бы: у оперативника большой улов. Большой и необычный. Закончив с протоколом, собрав подписи понятых и президента банка, Жигулов быстро спустился вниз. «Интересная женщина» оказалась миловидной хрупкой девушкой лет двадцати пяти. Она явно терялась среди всеобщей суеты. Патрульные опрашивали других служащих, все говорили одновременно, невольно повышая голос, чтобы быть услышанными, и от этого гомон стоял невероятный. Рядом с девушкой топтался Бадеев. Заметив Жигулова, он оживился, ухватил девушку под острый локоть, развернул лицом в нужную сторону.

– Машенька, это Анатолий Сергеевич Жигулов, наш следователь. Девушка посмотрела на Жигулова внимательно, словно оценивая, затем кивнула:

– Здравствуйте, – и протянула тоненькую ладошку для пожатия.

– Здравствуйте, Маша, – в тон ей ответил Жигулов, аккуратно сжимая прохладные пальцы девушки.

– Маша, – бодренько взял быка за рога оперативник, – расскажите Анатолию Сергеевичу то же самое, что вы рассказали мне. – И победно взглянул на Жигулова, словно бы говоря: «А? Каков?» Маша подумала несколько секунд, затем нерешительно произнесла:

– Я видела преступников.

– Так? – Жигулов стрельнул взглядом в Бадеева. Мол, чем хвалишься-то? Он хотел было сказать: «Здесь все их видели», но передумал. – И что же?

– Нет, – решительно продолжила девушка. – Я неправильно выразилась. Я видела преступников раньше.

– Раньше? – насторожился Жигулов. – Когда раньше?

– Вчера утром. Мы неделями дежурим по сменам, до субботы у меня первая смена… Эти двое… Ну, рыжий и второй, стройный такой, они приходили сюда вчера.

– И чего они хотели?

– Выигрыш получали. В «Русское лото».

– Получили?

– Да. Выигрышный билет оказался действителен, и я выплатила деньги.

– А почему вы так уверены, что это были именно они? – быстро поинтересовался Жигулов. – Вы ведь могли и ошибиться?

– Нет, – категорично покачала головой девушка. – Я работаю в банке почти год и… Знаете, как правило, у кассиров неплохая память на лица. А эти двое, они вели себя довольно странно.

– В чем это выражалось?

– Они нервничали, долго шарили по карманам. У меня сложилось впечатление, что оба были на грани паники. И… я подумала, если они получали выигрыш вчера, почему не обменяли сразу оба билета?

– А вчера они тоже были вдвоем?

– Да, вдвоем. Причем тот, второй…

– Рыжий? – подсказал Жигулов.

– Да, рыжий. Он такой, знаете, – девушка замялась, подыскивая подходящее слово. – Такой… нескладный. Как обезьяна. Или, точнее, как медведь. Ножки короткие. Очень мощный торс. Широкие плечи. Даже, пожалуй, слишком широкие. И такие… маленькие ладони. Чуть побольше, чем у ребенка.

– Вы и ладони заметили?

– Да. Когда он о стойку облокотился. И на костяшках кулака у него мозоли. Как нашлепки коричневые. Жигулов и Бадеев переглянулись.

– Каратист? – предположил Жигулов.

– Похоже, – согласился оперативник.

– А дружок его разговорчивый и улыбался все время. Он студент.

– Вот именно это ты и должен был услышать, – победно возвестил Бадеев. – Студент!

– Это здорово облегчает нам задачу, – согласился Жигулов. – Машенька, а вы не помните, в каком институте учится этот улыбчивый? Может быть, курс помните. Или тип обучения. Дневное там. Или заочное. Не вспомните?

– Я попробую. – Девушка подняла глаза, прищурилась. – Институт… Курс третий. Там печати стояли и год. Как раз третья строчка была заполнена.

– А всего строчек сколько? – выпалил Бадеев.

– Шесть, – не моргнув ответила кассирша. – Форма обучения… дневная. Точно, дневная. А вот институт… Хотя чего мы мучаемся? У меня же в компьютере все должно быть. И в ведомости. Пойдемте. Они дружно проследовали за стойку. Девушка опустилась на стул, выбила дробь на компьютерной клавиатуре. Послышалось негромкое жужжание, затем в окошке монитора возникла таблица.

– Вот, – с удовлетворением констатировала кассирша. – Житков Вячеслав Яковлевич. Московская государственная академия культуры. Предъявлен студенческий билет… Можно предъявлять любой документ, – пояснила она между делом, – лишь бы в нем была фотография… Номер билета КЗ 95-38. Выдан одиннадцатого ноль пятого девяносто шестого года.

– Зафиксируй, – кивнул Бадееву Жигулов и обратился к девушке: – Городской телефон где-нибудь поблизости есть?

– Есть. У охранников.

– Отлично, – Жигулов повернулся, вышел из-за конторки, наклонился к окошку. – Значит, так, Машенька. Вы пока не исчезайте. Сейчас я позвоню в отделение, а потом мы зафиксируем ваши показания в письменном виде. Хорошо?

– Хорошо, – согласилась девушка.

– Прекрасно. – В «караулке» Жигулов снял трубку, набрал номер. – Миша? Жигулов беспокоит. Олег Поликарпов не вернулся еще? Вернулся? Слушай, найди его. Да, срочно. Спасибо, Миш. Да, я подожду. Он стоял у консоли, слушая звучащие в трубке далекие голоса, глядя на суетившихся вокруг людей, и размышлял о странном фактике. И Дмитрий Ледягин, проходящий по делу о фальшивых долларах, и этот Вячеслав Житков из одного и того же института. Мало того, с одного курса. Конечно, это могло быть простым совпадением, но Жигулов в подобные совпадения не верил.

– Поликарпов у телефона, – всплыл в трубке голос Олега.

– Олег, это Жигулов. Ты сейчас не очень занят? Нет? Хорошо. Слушай, подними данные на некоего Житкова Вячеслава Яковлевича. Точный возраст не установлен. Думаю, года семьдесят восьмого примерно. Да, срочно. А потом сделай-ка вот что. Смотайся в институт культуры… Да, в Химках… Так вот, смотайся в институт и выясни, на каком факультете и в какой группе учатся этот самый Житков и Дмитрий Петрович Ледягин. Да, если закончишь раньше, чем мы вернемся, перезвони в «Кредитный коммерческий банк». Телефон? – Жигулов открыл дверь, спросил у топчущегося возле караулки охранника. – По какому номеру сюда звонить? – Тот назвал номер, Жигулов повторил его оперативнику. – Давай. Еще часа на три, если не больше. Хорошо. Жду. Он вышел из караулки. Бадеев поджидал его у четырнадцатого окошка.

– Ну что, Толя, – понижая голос, сказал он. – Ты тут заканчивай, а я пока смотаюсь в институт культу-ры, возьму этих гавриков и доставлю в отделение. Как говорится, «за рога и в стойло», а?

– Не торопись, – осадил его Жигулов. – Во-первых, туда уже поехал Олег. Во-вторых, еще неизвестно, там ли они. В-третьих, хоть эти парни и грабанули банк, но все-таки из пушек своих не палили, никого не подстрелили. Не думаю, что есть основания для спешки.

– Как же? – вспыхнул оперативник. – Что же им теперь, на свободе, что ли, гулять?

– Зачем? – спокойно ответил Жигулов. – Возьмем, но только не одного, а всю компанию сразу. И не просто так, а с поличным. Когда они на очередное дело пойдут.

– А как мы узнаем, что у них дело наклевывается? – поскучнел оперативник. – Они ведь нам не сообщают…

– Приставим к ним «наружку». А сейчас? Придешь ты к этому Житкову, возьмешь его, привезешь в отделение. А дальше? Он скажет, что ничего не грабил. Кассирше этой померещилось с перепугу. Вчера на сегодня наложилось. Отпечатки? Так ведь он и не отпирается, что был в банке. Был. Деньги вчера получал. Выигрыш в «Русское лото». У него и свидетели есть.

– А деньги? – быстро спросил Бадеев. – Провести обыск, изъять денежки. Оружие.

– Ну, насчет денежек – это еще бабушка сказала, что они у него при себе. Мог и спрятать. Но даже если ты у него эти деньги найдешь, он заявит, что сегодня днем, проходя по какой-нибудь Липовой улице, возле дома номер триста сорок восемь, в урне, обнаружил пакет с деньгами. Собирался сдать находку в отделение, но не успел. Побоялся с такой суммой по городу ходить. А что? Уголовно не наказуемо.

– А оружие?

– Оружие, если оно есть и ты сумеешь его найти, к банку никакого отношения не имеет. Оружие, Коля, это всего лишь оружие, само по себе ничего не доказывающее. За незаконное хранение – до пяти лет. Ему, учитывая хорошую характеристику и трали-вали, дадут два‹197›два с половиной года. И то, глядишь, условно. Если бы он из этого пистолета выстрелил, тогда да. Сравнили бы пули, провели трассологическую экспертизу, глядишь, и доказательства появились бы. А с тем, что у нас сейчас есть, Коля, ни один прокурор санкцию на арест и обыск не даст, вот увидишь. И этого Житкова выпускать придется, и остальных спугнем. Они быстренько в тень уйдут. – Жигулов вздохнул. – Видишь какое дело, Коля. Мы ведь с ограблением банка в первый раз сталкиваемся. Еще всех подводных камней не знаем. Тут надо трижды все взвесить, прежде чем что-нибудь предпринять. Иначе такого можно наворотить – год потом исправлять придется.

– Согласен, убедил, – кивнул Бадеев. – Убедил. Кого в «наружку» ставить думаешь?

– Олега.

– Мог бы меня взять, – обиделся Бадеев. – Я бы не стал сопротивляться.

– Михмихыч стал бы.

– А я с ним поговорю. Что это за «наружка» такая из одного-то человека? Смех, да и только. Тем более дело какое. И сразу ведь ребятишкам на хвост сели. Не часто нашему брату такая везуха. Обычно бывает наоборот. Нет, ничего не скажу, Олег парень очень хороший, а уж оперативник вообще замечательный, но ведь тут от опыта и личных качеств мало что зависит. Будешь постоянно «объекту» в затылок дышать – он тебя вычислит, поверь моему опыту.

– Верю, – кивнул Жигулов. – Поэтому и не хочу спешить. А с Михмихычем вместе поговорим.

– Как скажешь. Вместе так вместе, – согласился Бадеев.

– На том и порешили. А теперь давай зафиксируем показания Маши.

– Слушай меня внимательно, – он достал из портсигара сигарету, спокойно закурил. Вообще-то курение – попытка скрыть замешательство. Это всем известно, но Конякин скрывал не замешательство. Конякин скрывал злость. Сидящий напротив плечистый Паша поерзал в кресле. Ему тоже хотелось курить, но делать этого ни в коем случае не следовало.

– Я хочу, чтобы вы нашли девчонку и ее гаденыша. Нашли и… снова спрятали. Так, чтобы никто и никогда больше их не нашел. Даже при огромном желании.

– Нет проблем, – кивнул плечистый Паша.

– Я обзвонил Анькиных знакомых, сказал, что очень волнуюсь. Если она или гаденыш объявятся, мне сразу дадут знать.

– Или не дадут, – возразил собеседник. – Могут, наоборот, предупредить, чтобы сныкались понадежнее.

– Дадут, – жестко ответил Конякин. – Поверь мне.

– Хорошо, коли так, – пожал плечами Паша, хотя и не слишком разделял уверенность нанимателя.

– Это не все. Когда мы вчера выходили из подъезда, столкнулись с парнем. Помнишь?

– Конечно, – Паша кивнул. – Светлый, рост примерно метр восемьдесят, возраст около двадцати трех лет. Помню.

– Он сказал, что живет в том же подъезде. Я хочу, чтобы ты его нашел и привез ко мне.

– Хм, – Паша поерзал. – Георгий Андреевич, не подумайте, что я хочу много знать, но… если не секрет, зачем он вам? Если нужно его устранить, то лучше это сделать дома. Удобно, и с телом возиться не придется. А оформить все можно под самоубийство. Молодежь сейчас часто… с собой кончает, – и усмехнулся.

– Этот парень – один из тех ребят, что унесли сегодня деньги из моего банка. – Плечистый присвистнул. Переглянулся с напарником. – Хочешь, можешь его завалить сам. Но сначала я должен узнать, с кем он был в банке и куда они дели деньги.

– Хорошо, Георгий Андреевич, – ответил Паша. – Все сделаем. Никаких сложностей. Зная подъезд, мы его быстро найдем.

– Давай, – Конякин вытащил из кармана бумажник, отсчитал по две стодолларовые купюры, положил на стол и подвинул Паше. – Это аванс. Найдете ляльку, гаденыша и соседа – получите по штуке за каждого. Найдете деньги – пятнадцать процентов от суммы.

– Хорошо, Георгий Андреевич. – Паша не без труда выбрался из шикарного глубокого кресла. Напарник последовал его примеру. – Когда можно вам звонить? – уточнил Паша, демонстрируя готовность выполнить работу на «отлично» и одновременно уверенность в том, что сделать это не составит большого труда и, соответственно, много времени не займет.

– В любое время. Спускаясь по лестнице, Паша о чем-то думал и только на стоянке, открывая дверцу неприметных «Жигулей», спросил у напарника:

– А сколько грабители в этом банке взяли, не знаешь?

– Слышал, около шестисот тысяч.

– Ого, – Паша присвистнул. – Хорошие денежки. Не тухло сработали ребятишки.

– Пятнадцать процентов, это сколько же получается? Девяносто тысяч? – уточнил напарник.

– Примерно.

– Здорово. Вот бы их найти еще…

– Найдем, – уверенно заявил Паша, садясь за руль. – Главное сейчас – соседа прижучить. Тряхнем этого «героя» хорошенько, сразу все выложит. Пацана отдадим Жоре, деньги перепрячем. Пусть потом выясняют, кто из их компашки решил весь «выигрыш» себе хапнуть. Целое лучше, чем часть. Как тебе?

– Нормально, – согласился напарник. – Можно попробовать. Паша кивнул и повернул ключ в замке зажигания. Он знал, что напарники всегда найдут общий язык. Особенно когда речь идет о деньгах.

Юрий Иванович Дрожкин положил перед собой несколько листов, густо покрытых убористым текстом.

– Что я могу вам сказать, Анечка. Георгию Андреевичу следовало тщательнее изучать прошлое людей, которых он собирается принять на работу.

– Что вам удалось выяснить?

– В общем, не так уж и много. Большинство сотрудников вашей бухгалтерии чисты, как первый снег. Безупречные послужные списки абсолютно у всех. Абсолютно. – Дрожкин явно гордился проделанной работой. Анна это чувствовала и позволяла ему посмаковать результат. – Придраться не к чему. Мои люди проверяли ваших сотрудников по всем каналам. В какой-то момент я даже подумал о том, что утечка средств могла происходить на другом этапе. Но нам, и вам, разумеется, – Дрожкин многозначительно взглянул на Анну, – повезло. Сперва всплыл любопытный фактик. Четыре года назад в ЗАО «ЛИТ» произошла утечка средств. На общую сумму семьдесят три тысячи в долларовом эквиваленте. Дирекция обратилась в милицию с соответствующим заявлением. Было проведено следствие, вора поймали. Им оказался восемнадцатилетний юноша, отработавший в ЗАО «ЛИТ» бухгалтером около трех месяцев. Естественно, парень божился, что никаких денег не крал. Но за подкладкой его пальто обнаружили пачку банкнот, всего на сумму пять миллионов рублей. По тем ценам, само собой. Юноша получил три года. Освобожден условно-досрочно через два, сейчас работает на мусоровозке.

– Честно говоря, я не очень понимаю, какое отношение имеет этот юноша к фирме Георгия Андреевича, – прокомментировала рассказ Дрожкина Анна.

– Сейчас объясню, – ответил тот. – В то время главным бухгалтером ЗАО «ЛИТ» работал, кто бы вы думали? Степан Михайлович Тяглов. Через три месяца после того, как вскрылись хищения, он уволился. А вот дальше началось самое интересное. До настоящего времени Тяглов успел поработать еще в трех фирмах. Сроки везде разные. От восьми месяцев до полутора лет. Я послал своих сотрудников по вышеупомянутым фирмам, поручив выяснить, каковы же истинные мотивы столь частой смены рабочих мест. И вот что нам удалось узнать. За месяц-полтора до увольнения Тяглова в каждой фирме обнаруживалась недостача. Нет, каждый раз вора находили, но Тяглов считал, что не имеет права занимать свою должность, если не сумел заметить воровство в своей «вотчине». Его хозяева и сотрудники бухгалтерии были единодушны: Тяглов – потрясающий специалист, трепетно и добросовестно относящийся к работе. Он очень переживал, даже по пустякам. Неприятности, на которые в любой другой фирме махнули бы рукой, для Тяглова превращались в личную трагедию.

– Но неужели никому не показалось странным, что Степан Михайлович слишком часто меняет работу?

– А вам это не показалось странным? – поинтересовался в свою очередь Дрожкин.

– Не я нанимала Тяглова.

– Дело в том, что на первое собеседование он всегда приносит трудовую книжку и характеристику с последнего места работы. Превосходные, разумеется. Но работать Тяглов устраивается по договору, объясняя это какими-то финансовыми тонкостями с налоговыми органами. В области финансов этот человек может задурить голову кому угодно. Здесь он как рыба в воде. Анна изумленно покачала головой.

– Поверить не могу. И что же, никому не бросились в глаза случаи с воровством?

– В том-то и дело, что, кроме ЗАО «ЛИТ», никто о воровстве не заявлял. Информация выше директората не шла, а, значит, новым нанимателям получить эти сведения было попросту неоткуда.

– Потрясающе, – пробормотала Анна.

– Тяглов отличный психолог. Он не зарывался. Брал денег много, но не слишком, чтобы не сердить хозяев. В самом деле, что такое для огромной фирмы с оборотом в сотни миллионов долларов пропажа семидесяти-восьмидесяти тысяч? Неприятно, конечно, но не смертельно же. Зачем поднимать шум, привлекать к себе внимание властей? Вор пойман, дальнейшие хищения предотвращены. А обращать на себя внимание официальных органов – себе же дороже.

– И какова же общая сумма хищений?

– Около полумиллиона долларов, – ответил Дрожкин.

– Так много? – удивилась Анна.

– Курочка по зернышку клюет.

– Я могу это забрать? – Анна указала на листы.

– Разумеется, – Дрожкин аккуратно собрал бумаги в стопку, вложил в прозрачную пластиковую папку, протянул девушке. – Собственно, я их для вас и приготовил. Здесь информация изложена более подробно и систематизированно.

– Спасибо, – Анна взяла папку.

– Если у вас или у вашего… э-э-э… супруга когда-нибудь возникнет надобность в моих услугах – милости прошу, – Дрожкин улыбался довольно. – Буду рад помочь.

– Вы и так очень мне помогли, – ответила Анна. – Огромное спасибо. Она пыталась составить в уме план дальнейших действий.

Олег позвонил, когда Жигулов с Бадеевым уже собирались уходить. Охранник подозвал их к телефону и деликатно покинул караулку. Жигулов взял трубку:

– Слушаю.

– Толя? Это Олег. Я из института звоню.

– Да, Олег. Что-нибудь удалось выяснить?

– Те двое ребят, которыми ты интересовался…

– Да?

– Никакого криминала за ними не числится. Даже дорожных нарушений. Вообще ничего.

– Это все?

– Есть еще кое-что. Они учатся в одной группе. Жигулов хмыкнул. Как чувствовал. Был готов к подобному повороту событий.

– Интересно.

– В институтском общежитии проживают в одной комнате. Жалоб на нарушение режима проживания не было.

– Они друзья?

– Декан об этом ничего не знает. Может быть, побеседовать с ребятами из группы?

– Успеется. Этим можно заняться и завтра. Лучше выясни номер комнаты и понаблюдай, кто приходит, кто уходит. Только постарайся не засветиться.

– Хорошо.

– Часика через три либо я тебя сменю, либо Коля.

– Отлично. Если пойдут куда-нибудь, вести?

– Только не раскрываясь. Держись от них на приличном расстоянии. Грабить второй банк они сегодня вряд ли станут. Главное, не спугнуть их. Оперативник усмехнулся. Коля Бадеев не преувеличивал. Олег действительно был очень хорошим оперативником. Это касалось и наружного наблюдения.

Паше и его приятелю не понадобилось даже обходить весь подъезд. Достаточно было позвонить в две квартиры. На первый звонок открыла плотненькая, румяная, словно колобок, женщина с седенькими кудряшками, при очках и фартуке. На вопрос о молодом человеке определенной наружности она только покачала головой:

– Вы, наверное, ошиблись. Конечно. У нас живет один молодой человек. Костя. Они живут вместе с сестрой, на четвертом этаже. Квартира, как у нас, только напротив. – Паша вежливо улыбнулся. Учитывая, что на каждой площадке размещалось всего две квартиры, объяснение не грешило лаконичностью. – Только он ниже и черненький, – закончила женщина. – Вы, наверное, ошиблись.

– Конечно, – оскалился Паша. – Спасибо. Вы нам очень помогли. Очень. Дверь второй квартиры открыла разбитная девица в длинной, чуть выше колен, майке, жующая бутерброд. Оглядев визитеров, она откусила от бутерброда и поинтересовалась:

– Чего надо? – Паша повторил вопрос, подробно описав внешность соседа. Девица сочно цыкнула зубом, покачала головой. – Нет такого. Я бы заметила. Есть один заморыш, на четвертом, но он совсем не похож на вашего красавца. Это все? Когда дверь за ней закрылась, Паша задумчиво произнес:

– Этот парень, сосед, здесь не живет. К кому он приходил, как ты думаешь?

– Я бы ее трахнул, – мечтательно произнес его приятель.

– Кого?

– Эту цыпу, – он кивнул в сторону запертой двери. – Классная телка.

– Ты слушаешь? – раздраженно поинтересовался Паша.

– Что?

– Я сказал, что этот щенок не живет здесь. Потом спросил: к кому он мог приходить?

– К ляльке, – беспечно ответил приятель. – К этой, которую мы в бане трахали. Зря, что ль, он так пялился, когда мы ее в тачку сажали?

– Правильно, – кивнул Паша. – Я подумал о том же. Значит, и искать его нужно через ляльку. Пошли, поднимемся к ней домой. Войдя в квартиру, они убедились, что в ней никого нет.

– Ну? Что будем делать? – спросил напарник.

– Ждать, – ответил Паша и указал на широкий диван. – Устраивайся поудобнее.

У подъезда Анна остановилась и оглянулась. Не то чтобы она боялась, но сейчас, когда у нее созрел определенный план, очень не хотелось отправляться на очередной «субботник». Уже стемнело, но во дворе, на зависть всему кварталу, горели фонари. У соседнего подъезда стояли «чужие» «Жигули». Анна не помнила эту машину. С другой стороны, не шарахаться же теперь от каждой незнакомой машины? Анна вошла в квартиру. В прихожей было темно, только узкий клин ярко-желтого света, падавший с лестничной площадки через приоткрытую дверь, выхватывал из тьмы полоску обоев на стене. На них колыхалась золотая трава, и порхали над ней серебряные птицы. Анна протянула руку, нащупывая выключатель. В следующее мгновение чьи-то пальцы сжали ее запястье. Девушка испуганно ойкнула, рванулась, но тот, кто стоял в темноте, со страшной силой ударил ее в лицо. Перед глазами у Анны вспыхнули миллионы оранжево-красных огоньков. Они закрутились пестрым хороводом, а затем погасли вместе с сознанием.