"В объятиях любимого" - читать интересную книгу автора (Грэхем Линн)Глава четвертаяМисти лежала и широко раскрытыми глазами смотрела на лицо Леона. Сейчас оно утратило свое невозмутимое, слегка насмешливое выражение, к которому она уже успела привыкнуть. Внезапно в машине стало темно, потому что Леон нажал на кнопку, и на окна опустились шторки. Послышался шорох, затем легкий стук падающих на пол туфель Мисти. Она вновь почувствовала губы Леона на своих губах. Давление его губ, движения языка вызвали настоящую цепную реакцию в теле девушки, заставляя дрожать каждый мускул и приводя ее в трепет. Затем Мисти почувствовала его ладони на своей талии и без подсказки обхватила его шею руками, отвечая на обжигающие поцелуи, от которых у нее кружилась голова. Леон оторвал от себя руки Мисти и спустил с ее плеч бретельки платья. Холодный воздух коснулся ее обнаженной груди, немного рассеивая туман в голове. Мисти вспомнила, что они находятся в машине. Шофер, наверное, прекрасно осведомлен, чем занимаются его пассажиры. Это немного привело девушку в чувство, но, когда губы Леона сомкнулись вокруг ее напрягшегося соска, она снова обо всем забыла. Его зубы слегка царапнули ее кожу, заставляя тело содрогаться и выгибаться от удовольствия. Желание росло в ней, оно было подобно снежной лавине, сметающей, все на своем пути. Словно откуда-то издалека послышалась музыка, и Мисти поняла, что она ей знакома, но пальцы Леона не дали проснуться ее памяти. Когда он коснулся ее сосков, поглаживая их и теребя, она всхлипнула и потерялась в ненасытной жажде своего тела. – Я заставлю тебя забыть обо всем, – грубым и охрипшим от желания голосом сказал Леон. – А потом, в моей постели, я снова доведу тебя до исступления. Шок, возбуждение и стыд разом атаковали Мисти. Она внезапно поняла, что на ней нет платья, а она и не заметила, как это произошло. Она лежала перед Леоном совершенно обнаженная. Возбуждение пропало, уступая место жгучему стыду, который подтолкнул ее память. Мисти вспомнила, что песню, которая сейчас звучит в салоне, написал Флэш специально для нее, и она внутренне содрогнулась, удивившись своей слабости, которая охватывала ее каждый раз, когда она была с Леоном. Как она могла так опуститься? Леон всего лишь пользуется ее желанием, не испытывая к ней ничего, кроме похоти. Окажись на ее месте любая другая женщина и предложи ему себя, как только что сделала она, он бы также не преминул этим воспользоваться. Неужели она себя совсем не уважает? Мисти вырвалась из его объятий, нащупала платье и принялась поспешно натягивать его на себя. Она слышала рядом тяжелое дыхание Леона. – Что случилось? Ее рука невольно дернулась. Раздался треск, который заставил ее зажмуриться. – Ты передумала? – скорее утверждая, чем вопрошая, произнес он. Его дыхание все еще было прерывистым. – Извини, – пробормотала Мисти. – Мне жаль, что я не сказала об этом раньше, но это… мы… это плохая идея. Как ты сам говорил, будет благоразумнее придерживаться мысли, что наше соглашение исключительно деловое. – Ты хочешь дополнить его пунктом, открывающим мне доступ к твоему телу? Она отпрянула как ужаленная, но в следующую секунду, не помня себя от унижения, резко размахнулась и ударила его по щеке так, что ее рука онемела. – Я не шлюха! – яростно воскликнула Мисти. – И не смей больше говорить со мной в таком тоне! Сквозь узкие щели шторок пробился свет, придавший красноватый оттенок безупречной оливковой коже Леона. – И я не подумаю извиняться, – проглотив комок в горле, сказала она, отодвигаясь от него подальше. Она заметила, как сверкнули его глаза, но не собиралась позволять страху взять над ней верх. – Жаль только, что никто не осмелился сделать этого раньше, ты не привык слышать «нет» от женщины. – Я разве спорил? Я отпустил тебя сразу, – голосом, клокочущим от едва сдерживаемых эмоций, проговорил Леон. – А ты пользуешься тем, что я не могу тебя ударить. Мисти задрожала и ничего не ответила, сосредоточившись на застегивании молнии. – Позволь мне, – сквозь зубы процедил он и одним быстрым движением решил ее проблему. – Спасибо, – не глядя на него, глухо сказала она и надела туфли. Шторки поднялись, и уличный свет фонарей залил салон. Почти сразу машина остановилась. Шофер открыл дверцу со стороны Мисти, но она не могла заставить себя выйти, зная, что ее платье разорвано до пояса. Что-то тяжелое и теплое легло ей на плечи, и, опустив глаза, она увидела пиджак Леона. Кутаясь в него, она вошла в ярко освещенный холл и направилась к лифту. В гробовом молчании они поднялись на свой этаж. Мисти упорно смотрела в пол, продолжая спрашивать себя, почему Леон едет с ней. Чтобы забрать свой пиджак? Когда он открыл дверь, она бросила на него осторожный взгляд, но его лицо было невероятно угрюмым. Она проворно стянула с себя пиджак и протянула ему. – Спокойной ночи, – ничего не выражающим голосом сказал Леон, бросил ключ на столик и зашагал по коридору к спальне. – Куда ты идешь? – сдавленно спросила Мисти. Он остановился, повернулся и встретился с ней взглядом. – Принять холодный душ. Что, у тебя такая же проблема? – Ты останешься на ночь здесь? – чувствуя, как пылают ее щеки, спросила она. – Не волнуйся, я не страдаю лунатизмом и по ночам не хожу, – сухо ответил Леон. Мисти лихорадочно соображала. – Ты остаешься, потому что я твоя предполагаемая любовница? – наконец произнесла она. – А разве это не так? Мисти стояла перед ним, забыв о дыре на платье, и думала, как она могла быть такой дурой? Ведь о ее репутации порядочной женщины теперь придется забыть. Люди и так невесть что думают про их отношения с Флэшем. А теперь, когда все уверены, что она стала любовницей Леона, ее будут считать дешевкой, которая ради денег готова спать с любым богатым мужчиной… – Ты понимаешь, о чем я говорю? – Мисти скрестила руки на груди. – Если ты будешь ночевать здесь, ни у кого не останется сомнений в моей доступности. – Я счастлив, что ты не моя любовница, – саркастически заметил он. – Ты уберегла нас обоих от большой опасности. В следующий раз не стесняйся меня ударить, если посчитаешь, что я подошел к тебе слишком близко. – Ненавижу тебя! – задыхаясь от гнева, прошипела она. – Это твое право. Лелей это чувство, – со смешком сказал Леон. – Потому что, если ты все-таки решишь, что не прочь со мной переспать, твоя жизнь больше никогда не будет прежней. – И ты думаешь, после всего этого я все еще не оставила мысли однажды забраться к тебе в постель? – спросила Мисти. Ее голос звенел от бешенства. Его губы искривила жуткая ухмылка, а затем его лицо разгладилось, в черных глазах появились золотые искорки. Она не могла отвести глаза в сторону, чувствуя, что только одна сила его взгляда лишает ее воли, подчиняет себе. В эту минуту она со страхом подумала, как сможет противостоять ему, если он пустит в ход всю силу своего обаяния. Он улыбнулся так нежно, так ласково, словно для него никого, кроме нее, больше не существовало, и у нее перехватило дыхание. – Ну как? Ты все еще не оставила мысли, как забраться ко мне в постель? – мурлыча, как сытый, довольный кот, поинтересовался Леон. Затем тон его голоса резко изменился и стал исключительно деловым. – Я уйду завтра рано утром, до того, как ты проснешься. Увидимся в пятницу. Только когда он скрылся в глубине коридора, Мисти удалось немного прийти в себя. На ватных ногах она дошла до спальни, закрыла дверь и упала на кровать. Ее сердце стучало, как колеса поезда, и не желало успокаиваться. Еще ни один мужчина не обладал над ней такой властью, как Леон Андраччи, даже Филипп, которого, как она думала, она никогда не сможет забыть. Чувства, которые вызывал в ней этот сицилиец, были гораздо глубже и несравненно сильнее тех, что Мисти испытывала к Филиппу. С этой пугающей мыслью она провалилась в сон. Проснулась Мисти задолго до рассвета от жажды. Когда она проходила мимо столовой на кухню, ее окликнул голос Леона. Она неохотно остановилась в дверях. В своем сером костюме и галстуке цвета тусклого золота он был неотразим. – Присоединишься? – спросил Леон, поднимаясь со стула и делая рукой приглашающий жест. Мисти смотрела на него так, словно увидела привидение. – В чем дело? – слегка нахмурился он. – Просто удивляюсь, каким разным ты можешь быть. Значит, кто-то все же учил тебя хорошим манерам. – Моя мать, – коротко ответил Леон. – Жаль только, что эти уроки прошли для тебя даром, потому что, когда мы вместе, ты чаще всего бываешь груб. – Она села напротив него и потянулась за апельсиновым соком. Он молча опустился на стул. – Сахар? – забавляясь, спросила Мисти и положила ложечку сахара в кофе Леона, не дожидаясь его ответа. – И куда ты едешь в такую рань? – В Париж. Она прикрыла глаза. – Я была там однажды, но Париж так и не увидела. Мы с Флэшем либо прятались в отеле от его сумасшедших поклонников, либо он выступал на концертах, а я ждала его за кулисами. – Вздохнув, она откусила кусочек круассана. Слизнув крошку кончиком языка, Мисти открыла глаза и увидела, что взгляд Леона устремлен на ее губы. Ток желания пронзил ее тело и, спеша отвлечь внимание Леона от своей персоны, она кивнула на портрет молодой девушки с сияющими карими глазами за его спиной. – Красивая девушка. Ты ее знаешь? Лицо Леона окаменело. – Моя сестра, – не разжимая губ, сказал он. – Она умерла. Мисти еще раз взглянула на портрет и перевела взгляд на Леона. – По крайней мере вы были вместе. Даже если недолго. – И что это должно значить? – На его скулах заходили желваки. Мрачный взгляд не предвещал ничего хорошего. Она скованно улыбнулась. – Я… у меня есть сестра-близнец, но мы… – У тебя есть сестра? – перебил ее Леон. – Мы очень разные – это все, что я о ней знаю. – Она пожала плечами, сожалея, что заговорила на эту тему, и радуясь, что эта новость отвлекла его внимание от смерти сестры. – Мы были удочерены разными семьями и в разное время. – Разве это разрешается? – спросил он. Лицо его при этом было непроницаемо. – Мама оставила нас в приюте в разное время: ее раньше, меня – позже. Я узнала, где она живет, и написала ей письмо с предложением встретиться. В ответ моя мать написала, что у нее уже есть семья и она не хочет ничего обо мне знать. Берди считает, что мать передумает, когда станет старше. – Мисти улыбнулась, чтобы показать, что она считает так же, хотя это воспоминание вновь всколыхнуло в ее душе прежнюю горечь и разочарование. – Берди – твоя приемная мать, – словно рассуждая вслух, произнес Леон. – Тебе и впрямь многое обо мне известно, – протянула она, некстати вспомнив сцену в лимузине. Их взгляды встретились, и девушка поняла, что он знает, о чем она думает. – Да, я не должна была этого делать, – повысила голос Мисти. – Но спровоцировал меня ты! Леон откинулся на спинку стула. – Это тебя не оправдывает. – Я потеряла самообладание. – Попробуй еще раз. Гнев медленно загорался в ней, но она процедила сквозь сжатые зубы: – Я прощу прощения. – Так-то лучше. – Леон удовлетворенно кивнул. – Ненамного, но все же. – Он поднялся. – Мне пора. Он вышел из-за стола и направился к двери, но затем обернулся к Мисти. – Если кто-нибудь попытается связаться с тобой в мое отсутствие, ты должна помнить о своей роли. Все ясно? Она кивнула. Когда Леон уже дошел до двери, она вдруг вспомнила, какая мысль не давала ей вчера покоя, и, вскочив со стула, бросилась за ним. – Леон, подожди! Он остановился. Его взгляд охватил ее спутанные после сна волосы, отметил простую белую ночную рубашку, задержался на ногах и остановился на ее лице. – Тебе кто-нибудь говорил, как соблазнительно ты выглядишь в шесть утра? – Когда ты рядом с женщиной, ты что, только об одном и можешь думать? – Если эта женщина – ты, то да, – усмехнулся Леон. – Я вот что хотела спросить, – быстро проговорила Мисти, стараясь не думать о том, как приятно слышать такие слова. – Если этот воображаемый роман нужен тебе как прикрытие для настоящего романа с какой-нибудь замужней женщиной, то… – Я не завожу романов с замужними женщинами. – Он не дал ей закончить предложение. – Не люблю делить женщину с кем-нибудь еще. Она покраснела, но все же уточнила: – Значит, это исключительно деловое предложение? – Исключительно, – голосом мягким, как бархат, подтвердил Леон и вышел. Мисти вернулась к столу. Слова Леона пробудили в ней смутную тревогу, но, когда Альфредо положил перед ней стопку газет, она сразу же забыла об этом. У нее враз пропал аппетит, потому что в столбце светской хроники двух газет, которые каждое утро читала Берди, она увидела четкие фотографии, на которых была с Леоном. Пока журналисты не узнали ее имя, но Берди это и не нужно, она и так поймет, кто изображен на фотографиях. Мисти быстро собралась, отправилась на вокзал и в середине дня уже была дома. Берди сидела в гостиной, составляя букет. Ее лицо было безмятежно. Увидев приемную дочь, она улыбнулась, только в глазах мелькнула озабоченность. – Надо понимать, его ты оставила в Лондоне? – Берди, я… – В твоей жизни появился мужчина, а ты мне и не сказала, – укорила ее Берди. – Я ведь очень за тебя рада. Только почему у тебя такой испуганный вид? Мисти беспомощно посмотрела на нее. – Если я права, то ты переехала к нему, – продолжила Берди. – Не могу сказать, что я это одобряю, но понимаю, почему ты об этом умолчала. – Прости. – Боюсь, теперь Флэш скажет, что его сердце разбито и он должен написать об этом песню. Они обменялись улыбками, и Мисти поняла, что тема закрыта. Она провела с Берди три замечательных дня. В четверг поздно вечером она вернулась в Лондон в хорошем настроении. Дверь ей открыл Альфредо. Казалось, он чем-то расстроен. – Думаю, мне лучше сделать себе ключ, – улыбнулась Мисти. – Чтобы приходить и уходить, когда тебе вздумается? Она вздрогнула, узнав голос Леона, в котором слышалась едва сдерживаемая ярость. Она повернулась и в пятнадцати футах от себя увидела его самого. – Что-то случилось? – неуверенно спросила Мисти. – Ты меня спрашиваешь? – возмутился он. – Сразу после моего отъезда в Париж ты испарилась! – Я была дома, с Берди. – Не лги! – В его глазах появилось какое-то новое выражение. – Я звонил. Мне сказали, что тебя нет. Мисти была вынуждена попросить Нэнси говорить всем, что ее в особняке Берди нет, потому что к вечеру того же дня репортеры все-таки выяснили, с кем Леон пришел на премьеру, и звонили не переставая. Нэнси терпеливо всем отвечала, что Мисти нет дома. – Так где ты была? С Филиппом Реддингом? Мне следовало предельно ясно объяснить ему все еще на стоянке. Девушка смотрела на Леона со все возрастающим изумлением. – Я тебе не принадлежу, – наконец смогла произнести она. – В течение следующих нескольких недель ты принадлежишь мне, – отделяя каждое слово, сказал он. – Если я узнаю, что у тебя появился другой мужчина… Мисти гневно выпрямилась. – Почему ты так уверен, что я прыгаю из койки в койку? Я уже говорила тебе, я – не шлюха! – Без комментариев. – Я была у Берди и старалась не попадаться никому на глаза, – снова попыталась убедить его она. – Тебе это блестяще удалось, – перебил ее Леон. – Лжешь ты так же бесподобно. – Что, женщины всегда так с тобой поступают, только и обманывают тебя? – с притворным сожалением спросила Мисти. – Убегают на свидания с другими мужчинами, пока ты занят? – Нет, такого никогда не было! – рявкнул он и коротко выругался. – И не увиливай от ответа. Ты была со своим экс-женихом? – Нет, но, если честно, не думаю, что сказала бы тебе, если бы даже была, – заявила она. – Ты не говорил мне, будто я не должна уезжать из Лондона. Ты только сказал, что моя работа начинается в пятницу. Я сочла себя свободной до этого дня. Леон, казалось, пропустил все слова Мисти мимо ушей, разве что кроме ее первого заявления. Его глаза сузились. – Ты бы не сказала мне, если бы ты была с Реддингом? – Так как я на самом деле не была с ним, то не понимаю, почему мы не можем оставить эту тему? – примирительным тоном спросила девушка. – В понедельник в моем лимузине ты выполняла свою работу? – глядя на нее в упор, поинтересовался Леон. – А ты как думаешь? – покраснев, бросила Мисти. Он вдруг нахмурился и посмотрел на часы. – Черт, опаздываю. Увидимся завтра. – Куда мы едем? – В Шотландию. Когда дверь за ним закрылась, Мисти, как громом, поразила одна мысль. От боли сдавило грудь. Леон ушел на свидание. С другой. Наверное, с ней он не заключал никакого соглашения. Это меня не касается, напомнила она себе, чтобы забыть о боли, терзающей ее сердце. Это работа… или была работой до того, что произошло в понедельник после возвращения с премьеры фильма. Она снова почувствовала стыд. Больше я не забуду, что я всего лишь служащая Леона, поклялась она себе. На следующий день машина отвезла Мисти в аэропорт. Леон уже ждал ее. Неподалеку она заметила нескольких фотографов, поэтому не стала вырываться из его объятий, только отвела голову в сторону, и его поцелуй пришелся в щеку. В глазах Леона появилось недовольство, но он ничего не сказал. В самолете Леон открыл лэптоп и перестал обращать на Мисти внимание. Она листала журналы, но ее взгляд нет-нет да и останавливался на Леоне. Несколько раз он неожиданно поднимал голову, и когда их взгляды встречались, одна его бровь иронично изгибалась. Мисти торопливо опускала глаза, обещая себе больше не смотреть в его сторону, но сделать это было не так-то просто. Полет прошел в молчании. Когда они приземлились в аэропорту Абердина, Мисти уже не знала, чем себя занять. В машине, сидя словно на иголках, она все же спросила: – Куда мы едем? – В замок Гаррисонов, – кратко ответил Леон. У Мисти немного поднялось настроение. Он не сказал, зачем и почему они туда едут, но она никогда не была в замке и потому не позволит испортить себе выходные. Дорога казалась бесконечной, и она не заметила, как задремала. |
||
|