"Река" - читать интересную книгу автора (Щёголев Александр Геннадьевич)

Вверх по течению

Недели через две после случая с могильной плитой наступил долгожданный миг! Мастер последний раз взмахнул молотком, отбил кусок камня, и полетел этот обломочек со скалы, плюхнулся в прозрачную воду, сообщив миру, что Человек родился.

Изваяние удалось на славу. Оно вышло настолько большим, что трудно было даже разглядеть, красиво ли оно. Едва лишь замечал его путник, как тут же превращался в ничтожную пылинку – так велик был каменный богатырь, воздвигнутый над долиной.

Потратил мастер еще один день, чтобы выбить имя свое на скале, а уж потом вернулся домой – безмерно усталый и счастливый. Вынес из дома два ковша медовухи. Сел рядом с подмастерьем, который в тот момент заполнял лохань яичной массой.

– Выпьем, парень. У меня праздник нынче.

Выпили.

– Ну вот я и свершил мне предназначенное, – заговорил мастер, обняв помощника за плечи. – Раздавит мой Человек толпы подмастерий, мнящих себя мастерами. Мое имя будет жить вечно в людских домах. А что ты оставишь после себя? Кучи порченого песка? Недостроенный памятник глупости?

– Горчит, – сказал подмастерье. – Худая медовуха.

– Что ты понимаешь в медовухах, отрок? – Мастер засмеялся. – Ты пей, пей… Я бы дал тебе совет, да, боюсь, поздно. Пока в силах держать резец, нужно заниматься настоящим вместо привидевшегося. А ты?! Жаль, что по дурости своей никогда не бросишь эту ересь… – он кивнул в сторону реки. – Позоришь ремесло, блаженный.

Подмастерье, как обычно, промолчал. Он разбил над лоханью последнюю дюжину яиц, затем накормил хозяина, и когда тот улегся спать, отправился готовить строительный раствор.

…Под утро прибежал мальчишка из деревни и завопил, что внизу по течению, прямехонько в излучине, обвалился склон. Выскочил мастер на порог – и обмер от страха. Запруженная река выкинулась на берега, вода стремительно прибывала… Заметался хозяин дома; собрал инструменты, нехитрые пожитки.

Подмастерье лежал возле лохани, корчась в бесплодных рвотных позывах. Все, что можно, давно было вытошнено. Он еще цеплялся за жизнь, отрок, только дышал очень уж часто и с трудом. Руки, ноги, даже лицо его мелко дергались.

– Ничего… не вижу… – протолкнул он сквозь одеревеневший рот. – Воды… дай воды…

Жить ему оставалось совсем чуть-чуть.

Все было правильно. Кто-то же должен остановить святотатца! Излечить от блажи – раз и навсегда! Кто, если не я? – такими мыслями подстегивал себя мастер, когда подавал давеча медовуху своему помощнику. В ковше с веселым пойлом был настой из травки, которую когда-нибудь назовут «борец». Много настоя не надо – хороший яд, сильный. Мастер, как и подмастерье, отлично разбирался в травах.

– Сейчас будет тебе вода, – сказал он. – Сколько хочешь будет воды…

А ведь тело унесет. Не по-людски это… похоронить бы надо…

Что-то шевельнулось у него в груди – то ли жалость, то ли страх.

Разъяренная река уже подступила к самому порогу; и тогда бежал мастер от гнева Ее.

– Не успел… отдать надгробье… – прошептал подмастерье, прежде чем уйти в спасительное забвение.

Остались только вода, скрывшая от людских глаз маленький город, да каменный идол, взирающий с недоступной высоты на черный разлив.

Лицо мускулистого покорителя красоты не выражало никаких чувств. Впрочем, какие там чувства у существа, призванного быть вечной копией своего создателя?! Ведь мастер наградил исполина чертами собственного лица и сделал это очень талантливо.