"Обманутая" - читать интересную книгу автора (Баррет Мария)

Глава 6

На следующее утро Джеймс проснулся около десяти часов и протянул руку, чтобы дотронуться до Ливви. Не найдя се, он открыл глаза, повернулся и увидел, что другая половина кровати была несмятой.

– Ливви? – Он сел, потер заспанные глаза и откинул волосы, упавшие на лоб. Потом снова позвал: – Ливви?

– Гм? – раздалось в ответ невнятное бормотание, а вслед за этим и стук пальцев по клавиатуре. Затем наступила пауза, тяжелый вздох – и пальцы забегали по клавиатуре быстрее. Джеймс, удивленный, выбрался из постели, накинул халат направился в гостиную.

– Ливви? Чем ты занимаешься?

Ливви, одетая в старую шелковую пижаму, скрестив ноги, сидела на диване. Портативный компьютер разместился у нее на коленях. А вокруг нее – на диване и на полу – были разбросаны блокноты с записями, папки с какими-то материалами, газетные вырезки. Она даже не взглянула на Джеймса, когда он подошел и поднял один из блокнотов.

– Ленни Дьюс и свобода абстрактного экспрессионизма. Господи! Что за необходимость заниматься этим в двадцать минут десятого?

Он подождал ответа, но Ливви молчала. Тогда он швырнул блокнот на пол и отправился на кухню.

– Ты будешь кофе? – крикнул он по дороге.

– Хм, да, пожалуй.

Подойдя к кухне, он обернулся и спросил:

– Ты ответишь мне наконец? Чем ты занимаешься, Лив? Что за отвратительное начало уик-энда?

Ливви оторвалась от работы и с неудовольствием посмотрела па него.

– Я переделываю свою программу по серии передач, посвященных изобразительному искусству для городского телевидения.

– Как, сейчас?

– Да, сейчас! Эта работа не может ждать. Я звонила Джуди и Алану. Он сказал мне, что перезвонит после того, как выведет собак. Я хочу поехать утром в Кент и посоветоваться с ним обо всем.

Джеймс, который уже вошел в кухню, тотчас выскочил обратно и спросил:

– Ты серьезно?

– Еще бы нет! Я не шучу! Хьюго сказал…

Уже знакомые мурашки поползли у Джеймса по спине.

– Что сказал Хьюго? Какое отношение он имеет к городскому телевидению?

Ливви вдруг лучезарно улыбнулась:

– Так уж случилось, что большое. О, Джеймс, я не могу поверить в это! Хьюго встретил Ленни Дьюса в одной из своих поездок в прошлом году. И он надеется, что сможет организовать мне встречу с ним. Дьюс – громадная величина, Джеймс! Он самый известный художник двадцатого века! Моя встреча с ним взорвет весь мир! Бах-та-ра-рах!!! К черту!!!

Джеймс стоял спокойно, но неприятные ощущения не оставляли его. Он боялся. Почему он боялся Хьюго, он не понимал. Но боялся! Холод полз по его спине.

– С тобой все в порядке, Джеймс? Почему у тебя такой кислый вид?

– Со мной все прекрасно. – Он повернулся на каблуках и вышел из гостиной. Вслед ему Ливви еще что-то говорила, но он не обращал внимания. Чего Хьюго хочет от Ливви? И какого черта Ливви сегодня утром собирается в Кент? Этот прекрасный солнечный день он хотел провести совсем по-другому. И он не хотел оставаться один. Джеймс не слышал вчера, о чем еще говорила Ливви с Хьюго. Но только от одной мысли, что они столько времени провели вдвоем, в нем росла непонятная ярость.

– Джеймс? – Он оглянулся.

Ливви стояла в дверях кухни.

– Мы можем поехать в Кент вместе.

– Нет. Благодарю, Ливви, но я всегда плохо воспринимаю телевизионщиков в больших дозах. – Он отвернулся, залил кофе кипящей водой и погрузил кофейник в фильтр. В это время раздался телефонный звонок.

– Это, наверное, Алан. Ты не сможешь принести мне кофе? – сказала Ливви и выбежала из кухни.

Джеймс слышал, как она взяла трубку и начала разговаривать с Аланом. Он поплотнее прикрыл дверь и включил радио. Потом, раздраженно ворча, разлил кофе в две чашки. Взяв свою чашку, он отпил глоток, а вторую оставил на столе.

Ливви была уже одета и собирала свои бумаги, складывая их в кейс, когда Джеймс вышел из душа. Ливви источала запах свежести и лимона. Ее волосы отливали шелком. Джеймс, преодолевая неприязнь, подошел к ней, зная, что она ждет этого.

– Когда ты вернешься?

Ливви, щелкнув замком, закрыла кейс и выпрямилась.

– Я не знаю, но не сегодня. Я останусь у Алана и Джуди. Я столько времени их не видела, что…

Джеймс, не дослушав, прервал ее:

– Да, я знаю! Это очень важно – крепить связи с друзьями твоего отца… и так далее, и тому подобное…

– Благодарю тебя, Джеймс.

Не обращая внимания на ее сарказм, он продолжал:

– Нет никаких сомнений, что Алан – большой гвоздь в деловых кругах. И если ты сможешь убедить кого-нибудь, что он одобрит твои начинания, то можешь вообще остаться там.

Ливви ждала, пока он закончит свою тираду. Лицо ее оставалось спокойным.

– Это, наверное, с похмелья?

Джеймс пожал плечами. Он понимал, что был очень груб, но ему не хотелось оставаться одному. Это раздражало его. Он чертовски хорошо знал, что когда Ливви уедет, то он вряд ли откажется от чудовищного желания позвонить Хьюго.

– Извини, Ливви! – неохотно проговорил он. – Я так надеялся провести этот уик-энд с тобой вдвоем. Желаю удачи! Я понимаю, что значит для тебя эта работа.

Он подошел, чтобы поцеловать ее. Ливви прислонилась головой к его плечу. Он стал гладить ладонью ее шелковистые волосы. Ей вдруг захотелось заплакать. Правда ли, что она из тех женщин, для кого работа является смыслом жизни? Но как пуста была бы ее жизнь без работы! Почему?

– Увидимся завтра, – сказал тихо Джеймс.

Она подняла голову и кивнула в ответ. Ей было уютно в его объятиях, но она с облегчением вздохнула, когда он нежно отстранил ее от себя. Она наклонилась, подняла кейс, компьютер, сумку с вещами для уик-энда и повернулась к двери.

– Удачи тебе.

– Спасибо. – Она улыбнулась и, послав воздушный поцелуй, вышла из комнаты. Через несколько минут Джеймс услышал, как хлопнула входная дверь. Задребезжал старенький лифт. Он вернулся в спальню и стал одеваться.

Уже было больше одиннадцати, когда Джеймс подошел к телефону, чтобы позвонить Хьюго. Не меньше часа он боролся со своим желанием. Но как бы он ни старался освободиться, мысль о звонке не оставляла его. Когда он поднял трубку и стал набирать номер Хьюго, все сомнения улетучились. Положительно, он не желал больше копаться в себе. Внутренний голос, твердивший, что Хьюго опасен, заткнулся. Джеймс всегда умел забывать о том, что стояло между ним и его удовольствиями и радостями. Все, что мешало, небрежно отбрасывалось им – как песок, брошенный против ветра.

Хьюго сидел в постели, прислонившись к паре подушек, читал «Телеграф» и слушал музыку. Он расслабился, был чрезвычайно доволен собой и, читая, постукивал в такт мелодии голой пяткой по постели. Когда зазвонил телефон, он потянулся к тумбочке у кровати и взял трубку.

– Алло?

– Хьюго? Доброе утро, это Джеймс.

Хьюго отбросил газету, снова откинулся на подушки и медленно, торжествуя, улыбнулся:

– Привет, Джеймс.

После долгих недель своей осторожной и беспрерывной охоты он наконец-то поймал добычу. Джеймс теперь не уйдет – он в капкане! Джеймс в капкане, Ливви – на крючке! Вот он, настоящий спорт джентльмена. Сдерживая радость, он спокойно сказал:

– Благодарю за вчерашний вечер, Джеймс! А как чувствует себя Ливви?

– Она отправилась в Кент. Ей так понравилась та идея, которую ты подсказал, что она решила ее обсудить со старыми друзьями отца, – ответил раздраженно Джеймс, не сумев скрыть свою злость.

– Правда?

– Да, самая настоящая. Ты не специально это сделал? – Джеймс улыбнулся в трубку.

Хьюго рассмеялся, подумав: «Ты льстишь себе, Джеми, мой мальчик!» Но вслух сказал:

– Ладно… Я предполагаю, что ты не откажешься приехать ко мне. Почему бы не позавтракать на балконе?

Джеймс посмотрел на сверкающее, голубое ледяное январское небо.

– Б-рр… Мы будем завтракать в пальто или без?

– На твое усмотрение.

– Порядок! Я буду через час.

– Тогда увидимся. – Хьюго улыбнулся и, больше ничего не говоря, повесил трубку. Потом позвал: – Нэт! – Не дождавшись ответа, опустил ноги на пол, встал и снова крикнул: – Нэт!

Дверь ванной комнаты открылась, и молоденький черноволосый юноша, полная противоположность Джеймсу, повернул свое очаровательное лицо к Хьюго. Он стоял у зеркала, собираясь бриться.

– Нэт, я пригласил кое-кого на завтрак. Он будет через двадцать минут. – Пожав плечами, Хьюго с сожалением сказал: – Извини.

Нэт взял бритву и провел по подбородку. Потом он резко прервал свое занятие:

– Хорошо. Я сейчас оденусь и уметусь через десять минут.

– Спасибо, Нэт. – Хьюго накинул махровый халат, наклонился и поднял две кофейные чашки, стоящие на полу рядом с кроватью. Неся чашки, он вышел из спальни и отправился в кухню. Отношения, которые у него сложились с Нэтом, до последнего времени устраивали обоих. Никакой лжи, никаких сцен, только секс – восхитительный и потрясающий. Ему чертовски хорошо было с Нэтом. С Джеймсом он никогда не чувствовал ничего подобного.

Хьюго только что вышел из душа и был еще в халате, когда приехал Джеймс. Он открыл парадную дверь, оставил открытой входную дверь в свою квартиру и ушел на кухню варить кофе. Находясь в жизнерадостном настроении с утра, он еще более веселился из-за того, что его ожидание кончилось. Хьюго очень хорошо просчитал Джеймса и теперь, в радостном предвкушении, как он будет ставить его на место, потирал ладони. Мысли об этом восхищали и переполняли его. Он повернулся к Джеймсу, когда тот вошел в кухню:

– Доброе утро.

Джеймс, как всегда, был безукоризненно одет: морской пиджак, бледно-голубая оксфордская рубашка из хлопка; великолепный серый свитер и коричневые кожаные мокасины ручной работы. Хьюго улыбнулся над его внешностью, всегда такой совершенной.

– Привет, Джеймс! Как вы? Много было хлопот после вчерашней вечеринки?

– Немного. Ливви позвонила Деловой Мисс, та придет днем и все уберет.

Хьюго хорошо знал склонность Джеймса к показухе, но промолчал. Джеймс, казалось, совершенно забыл о том, как много и тяжело пришлось работать его матери, чтобы он сумел учиться в колледже.

– Садись, Джеймс, – пригласил Хьюго. – Хочешь кофе?

– М-м… пожалуй. – Джеймс поднял «Телеграф» и открыл спортивную страницу.

Хьюго несколько минут смотрел на него – на его квадратный гладкий подбородок, на безукоризненный пробор в волосах, на его нежную шею. Когда Джеймс, почувствовав его взгляд, посмотрел на него, Хьюго отвернулся.

– С какой стати Ливви собирается в Бразилию гоняться за каким-то безумным гусем? – спросил Джеймс, привалившись спиной к стене. Он был раздражен, в то же время в его голосе ясно звучали жалобные нотки. Он злился на Ливви из-за ее поездки в Кент. И на Хьюго, который проявил неожиданный интерес к Ливви. Он понимал, что все это по-детски, но ничего не мог поделать с собой. Хьюго молчал, тогда Джеймс с сарказмом спросил: – С каких это пор ты интересуешься еще кем-то, кроме себя? Да еще и собираешься оказать помощь?

Хьюго неожиданно вскипел, потерял контроль над собой и, совершенно не подумав, выпалил:

– Я никем не интересуюсь и не собираюсь никому помогать, но Ливви может быть там очень полезной! – Но как только прозвучали эти слова, он понял, что не должен был говорить их. Он увидел сильную тревогу в глазах Джеймса.

– Что ты имеешь в виду? Объясни! – резко спросил Джеймс.

Хьюго молчал, он не знал, что говорить. Многое в Джеймсе стало вдруг раздражать его – крайнее себялюбие Джеймса, его идиотская мания, что весь мир смотрит на него, следит за ним, его скрытое беспутство. А ведь миру абсолютно наплевать на это дерьмо, но Джеймс слишком влюблен в себя, чтобы осознавать это.

– Я задал тебе вопрос и хочу получить ответ, Хьюго! – зло сказал Джеймс.

– «Я хочу, я хочу!» – передразнил Хьюго. – Ты ведешь себя как избалованное отродье из низов, Джеймс!

– Я думаю, что тебе много известно об избалованных отродьях из низов, Хьюго! В мерзком жилом массиве в Манчестере, надо думать, много было всяких отбросов? – Джеймс увидел, как изменилось лицо Хьюго, заледенел взгляд и рот превратился в твердую линию. Но он продолжал, не в состоянии сдержать свою ярость: – Ты должен быть осторожен, Хьюго, любовь моя! Если ты будешь говорить подобные вещи, то откроется твой тщательно скрываемый секрет – что ты сам обломок от могучего рабочего класса, взлетевший наверх! – Джеймс гадко улыбнулся, отвернулся и спокойно сказал: – Ты все еще не ответил на мой вопрос Хьюго!

Хьюго несколько минут смотрел на его чеканный совершенный профиль. Профиль, которым он восторгался все эти годы и сейчас совершенно отчетливо понимал: насколько прекрасна внешность Джеймса, настолько уродлива его суть. Он попытался собраться с силами, чтобы овладеть ситуацией. Но сейчас вся осторожность ни к чему. И чем скорее он поймет, в чьих руках власть, тем лучше.

Хьюго медленно сказал, наблюдая за реакцией Джеймса:

– У меня есть план, Джеймс. Он в основном связан с тобой, но Ливви может быть чрезвычайно полезна. Вот почему я дал ей идею отправиться в Бразилию.

– И что это за план? – спросил Джеймс. Он оставался внешне спокоен, но знакомое чувство страха болью отозвалось в желудке. Появилось ужасное предчувствие, что вся его налаженная жизнь разбивается вдребезги.

Хьюго прислонился к стене, ироничный и спокойный.

– Я договорился в прошлом году в Бразилии о крупной партии наркотиков, и вот сейчас сделка может состояться. Я уже договорился о сбыте. Это было пять месяцев назад, до того, как я получил приглашение па свадьбу Элизы. Я тогда занимался поисками курьера. Это было бы последним пунктом для совершения сделки. Мне нужен был кто-то, кого практически невозможно заподозрить. И когда я получил приглашение, то меня неожиданно осенило, что Элиза мне может помочь в этом деле.

Хьюго остановился. Джеймс, приоткрыв рот, не отрываясь смотрел на него.

– Элиза оказалась более полезной, чем я думал, – спокойно продолжал Хьюго. – Она рассказала мне все о своих гостях и их возможностях. Министерство иностранных дел, пост в Лиссабоне, предполагаемая работа в Бразилии, твое равнодушное отношение к Ливви и бесцеремонное использование ее в своих целях. Это было прекрасно! Ты можешь сказать, что мне повезло, что ты оказался нужным в этом плане человеком. Но как бы там ни было, я решил воспользоваться удобным случаем и поставить тебя в такую ситуацию, чтобы ты не смог отказать мне.

Джеймс тряхнул головой, не в состоянии вымолвить ни слова. Затем он сел, не сводя глаз с Хьюго. Холодный страх змеиными кольцами вился по его позвоночнику.

– Скажи, что ты пошутил, – прошептал он. – Это же не серьезно, Хьюго? Ты не можешь этого сделать! Я знаю. Ты не можешь!

Хьюго пожал плечами:

– Почему?

Вдруг Джеймс взорвался яростью. Он вскочил, рванулся к Хьюго, его правая рука взметнулась для удара.

– Ты – трахнутый псих, Хьюго! Ты – маньяк! Ты не впутаешь меня в это проклятое дело! – кричал он. Хьюго перехватил его руку, прежде чем тот успел опустить ее. Он был ниже Джеймса, но физически гораздо мощнее. Он схватил Джеймса за запястье и с силой сжал, причиняя боль.

– Нет? Уже поздно, Джеймс! Ты уже увяз. С головы до ног! – сказал он зловеще.

– Выкинь все это из головы, Хьюго! Ты просто помешался! – захныкал Джеймс.

– Неужели? Я так не думаю. Кто может заподозрить тебя, Джеймс? Секретарь из МИДа по делам в Бразилии. Ты вне подозрения благодаря своей прекрасной работе. Подумай об этом, Джеймс! – Хьюго ослабил хватку и отпустил руку Джеймса.

– Не собираюсь я заниматься этим проклятым делом! – сказал Джеймс, потирая покрасневшее запястье.

– Я сказал, подумай об этом, Джеймс! Что скажет Ливви, если узнает, что ты спал со мной? – Лицо Хьюго было совершенно непроницаемо.

– Ради Бога, Хьюго!

– Ты разрушил ей жизнь, даже если она потом рискнет связаться с другим мужчиной! Что, не так? Ты не предполагал, что я могу оказаться непорядочным по отношению к тебе, Джеймс? – Хьюго резко оборвал себя и затем саркастически добавил: – Я и не надеялся, что секс может так сокрушить тебя. Ты так стремился отдаться мне, что вообще не мог соображать.

Вдруг Хьюго заметил, что Джеймс пришел в себя, и злость снова стала нарастать в нем. Хьюго встал, чувство власти давало ему утонченное наслаждение.

– Квартира на Кэдогэн-сквер принадлежит бабушке Ливви, не так ли? Сколько зарабатывает Ливви? Достаточно, чтобы оплатить счета за твои восхитительные костюмы от Гиви и Хаукса и отдых в Мавритании? Это прекрасная жизнь, Джеймс. За нее заплачено дорогой ценой, но она прекрасна. – Хьюго приподнял одну бровь, смотря на него.

Джеймс бросил на него взгляд, полный страха и отвращения:

– Ты на самом деле думаешь, что Ливви поверит тебе?

– Конечно! У меня нет никаких сомнений.

В этот момент Хьюго понял, что Джеймс сдался. Хьюго видел, как сомнения исчезли с лица Джеймса, и он полностью отказался от борьбы. Он подошел ближе, положил руку на плечо Джеймса.

– Все будет в порядке, – прошептал он ласково. – Я понимаю твои чувства, Джеймс. Ты не хочешь волнений и переживаний из-за красивой жизни. Ты хочешь получать без риска и лишних хлопот все те прекрасные вещи, которые тебе может дать Ливви: квартиру, шикарную жизнь. Ты всегда знал, что делал, с того самого момента в колледже, когда понял, какую большую цену за тебя может заплатить Ливви. Вспомни, как из-за Ливви ты меня выбросил на свалку, словно ненужный хлам. Ты хотел, чтобы все тебе досталось без всякого труда. И до сих пор не изменил своей привычке. – Хьюго наклонился ближе к Джеймсу – Я не виню тебя, возможно, я сам бы так поступил. Но ты можешь делать все без хлопот, Джеймс. А я нет. Никому не нужно знать о нас и нашем деле.

У Джеймса сильней забилось сердце, когда он ощутил близость Хьюго. И сладкая боль пронзила его тело. Хьюго заметил его состояние и продолжал шептать:

– Наши отношения могут продолжаться столько, сколько нам захочется. Я не прошу многого, только прошу верить мне и делать то, что я скажу. Доверься мне, Джеймс! Ты ведь понимаешь, что я хочу для тебя самого лучшего! – Он положил руку на пах Джеймса и услышал его стон. Тогда он расстегнул его брюки, и рука скользнула внутрь. Его короткие толстые пальцы ощутили, насколько возбужден Джеймс, несмотря на свой страх и ярость. Хьюго осознал, что и его ничто не может остановить сейчас. Он наклонился, целуя шею Джеймса и шепча: – Доверься мне, Джеймс! Только доверься мне, малыш!

Ливви отодвинулась от стола и откинула пряди волос, упавшие на лицо. Алан, любовавшийся ею, подумал как она похожа на свою мать! Его изумляло, что намять об отце не угасла в ней. А отец никогда даже не упоминал о ней, когда был жив. Но Алан восхищался еще и тем, чего она сумела добиться. Он с одобрением отнесся к предложениям, которые она подготовила, и к материалам, грудой громоздящимся перед ним на столе. Встреча, о которой говорила Ливви, могла бы взорвать мир! Без всяких сомнений, это была бы блестящая победа, если бы Ливви сумела осуществить ее.

Он поднял лист с темами программ после предполагаемой встречи и, в третий раз за этот день, стал просматривать их. Все они были новыми, оригинальными и интересными. Например, незатасканное «Что внес Ленни Дьюс в живопись двадцатого века». А свежее «Что живопись двадцатого века дала Ленни Дьюсу»… Эта бы тема рассказала, как видят современный мир глаза самого блестящего и необычного человека нашего времени. До того, как успех пришел к нему и после. Что изменилось в нем и почему? «Если Ливви доберется до Дьюса, эта встреча действительно сшибет всех с ног», – подумал Алан.

Алан оторвал взгляд от бумаги и заметил, что Ливви с усиленным интересом изучает стол.

– У тебя родилась дьявольски интересная идея, Ливви! – воскликнул Алан.

Ливви удовлетворенно кивнула:

– Я знаю.

Он весело улыбнулся:

– Ты не умрешь от скромности! Ты действительно думаешь, что Хьюго поможет тебе добраться до него? Ты ведь даже не знаешь, кто встречался и вел с ним дела.

Ливви закрыла на минуту свои голубые глаза. Она не была полностью откровенна с Аланом. Хьюго настаивал на том, чтобы слово «ИМАКО» даже не произносилось. И впервые с тех пор, как Хьюго упомянул имя Ленни Дьюса, она вдруг осознала шаткость и рискованность своей затеи. Ливви одолели сомнения. Почему Хьюго собирается сделать такую важную и трудную вещь для нее? Она едва знала его. Их разговор прошлой ночью был первым за прошедшие восемь лет, а он поспешно обещал ей помощь, какую взваливают на себя разве что ради закадычного друга… Она решительно распахнула глаза.

– Я знаю, кто имел с ним дело, но не могу сказать вам. – Произнеся эти слова, она поняла, что пройдет весь путь, который ей нужен для победы. И еще она знала, что ничто не может помешать ей. – Как ты думаешь, Джек Парсонс рассвирепеет? – спросила она.

Алан вложил лист бумаги в одну из папок и широко улыбнулся:

– Моя дорогая девочка! Неужели ты думаешь, что я бы потратил четыре с половиной часа на твои предложения, если бы я прежде не позвонил тому, от кого зависит финансирование этой программы. Я рассказал ему об идее и попытался заручиться его согласием!

– И?.. – Ливви сощурила глаза.

Алан встал и театрально погладил свой большой живот.

– Я не обладаю твоими чарами! Давай-ка пойдем и поедим, прежде чем мой желудок устроит забастовку! Мы поговорим об этом за ленчем. Я думаю, что лучше поздно, чем никогда. Джуди тяжело вздыхает уже сорок минут. И мне остается надеяться, что мой любимый ягненок не сгорел до конца!

Он поднял Ливви, обнял ее за плечи и вывел из студии. Они пошли в центральную часть дома, которую наполняли такие изумительные ароматы готовящегося ягненка, что все мысли о работе вылетели у нее из головы.

В этот же субботний день Джек Вилкокс вместе с Нел вышел из бара па набережной. Он обнял Нел за плечи и притянул к себе ее гибкое, податливое тело. Она взвизгнула, когда влажный язык коснулся ее уха, и оттолкнула его.

– Джек! Люди смотрят… – Нел захихикала, покачнувшись на высоченных каблуках черных ботинок ручной работы. Тогда рука Джека спустилась ниже, изучая великолепные бедра, туго обтянутые черной лайкровой юбкой.

– Черт возьми! – Он громко расхохотался, его лицо покраснело от выпитого шампанского, а глаза остекленели. Он крепко сжал ее ягодицы и рыгнул. Потом подтащил ее к краю тротуара и стал останавливать такси, призывно мигающие огнями. Споткнувшись об обочину, он поволок Нел к остановленной машине. Нетвердо стоя на ногах, он наконец оказался у цели.

– Принс Гэйт, приятель! – сказал он таксисту, восстанавливая равновесие. – Поехали, Нел!

– Джек! – Рядом с ним вдруг оказались две Нел, и Джек понял, что пьян сильнее, чем считал. Он влез в машину и растянулся на сиденье. – Давай поедем в Мэйфер? – Нел села рядом с ним, и он взглянул на нее затуманенными глазами:

– Почему мы должны ехать в Мэйфер?

Она наклонилась и поцеловала его. Ее опытный язычок скользнул внутрь и обследовал его зубы. Потом она отодвинулась от него, улыбнулась и прошептала:

– Мы должны вернуться в мою квартиру. Я приготовила тебе сюрприз.

Джек покачал головой, широко улыбаясь.

– Господи, Нел…

Она непринужденно положила на него ногу, так, чтобы был виден край чулок, загорелые бедра над ними и трусики. Джек увидел заветный треугольник, прикрытый черным кружевом, и его дыхание участилось. Она пробежала пальчиком по его лицу, потом снова поцеловала его. Ее язычок скользнул еще глубже в его рот, опытно соблазняя. Он потянулся к ней и стал гладить обнаженную кожу ее бедер.

– Ох! Ты сошел с ума, Джек Вилкокс. – Она отпрянула от него и рассмеялась. Она поймала заинтересованный взгляд водителя и была довольна. Чем больше свидетелей, тем лучше.

Джек снова потянулся к ней, но она игриво оттолкнула его.

– Ты можешь подождать? – поддразнила она, расстегивая кожаный пиджак и открывая черное прозрачное белье. Темно-коричневые соски соблазнительно затвердели. Она положила руку на свою большую грудь и стала провокационно поглаживать ее. – В конце концов ты получишь все, что хочешь. Ты помнишь прошлую ночь?

Джек закрыл глаза, и события великолепной ночи снова вспыхнули у него в памяти. Она была ненасытна, позволяя ему делать все, что он пожелает, с ее соблазнительным гибким телом. Она трахалась лучше всех, с кем он имел до этого дело.

– Где ты живешь на Мэйфер? – спросил он, с трудом ворочая языком. Он открыл глаза, когда машина поворачивала за угол. Нел упала на него.

– Это чудесное модное местечко! – прошептала она. Захихикав, она так и осталась на нем, придавив его тяжестью своего тела. Пальцы Джека поползли вверх по ее бедрам, прямо к определенной цели. Тогда она быстро раздвинула ноги, в полной уверенности, что и водитель сумеет полностью рассмотреть ее прелести.

Выйдя из машины на Клэридж-стрит, Нел подошла к высокому белому особняку времен Регентства, нажала на кнопку и стала ждать, когда откроется замок на парадной двери. Затем она открыла дверь и ласково втянула Джека в громадный холл, одновременно захлопнув дверь ногой. Она обвила шею Джека руками. В страстном объятии они прислонились к стене.

Через несколько минут, когда Джек стал целовать ее шею, она уперлась руками в грудь. Слегка оттолкнув его, она промурлыкала:

– Подожди, зайдем в квартиру, там теплее!

Джек тупо кивнул. Она повела его в открытую дверь своей квартиры. Он удивился, увидев распахнутую дверь. Но она повернулась к нему и улыбнулась, ведя его в гостиную.

– Закрой глаза! Там мой сюрприз!

Он со смехом повиновался. Мягкая шелковая ткань легла ему на глаза. Он услышал ее хихиканье, потом шелест одежды и какое-то шептанье.

– Джек? – Она стояла где-то перед ним. Он вдохнул одуряющий запах ее духов. Нел ласково толкнула его, и он оказался на диване, совершенно ошалевший. Затем он почувствовал, как скользнула вниз молния на его брюках. Ловкие пальцы шмыгнули внутрь и стали поглаживать его – он громко застонал. Пальцы оставили его, и он услышал удаляющиеся шаги.

– Сейчас ты можешь снять повязку, – сказала Нел. Джек быстро сдернул ткань с лица. Отбросив ее в сторону, он стал осматривать затемненную комнату. И тогда он увидел Нел, развалившуюся на красной бархатной кушетке посередине комнаты. Она полулежала на спине в позе викторианской леди. На ней были только белые чулки на подвязках и розовое боа из перьев. Рядом с Нел лежала пышная блондинка с громадной грудью. Она тоже была почти обнажена, точнее, облачена только в старомодные ботинки. Блондинка лежала, полузакрыв глаза, с эротической улыбкой на губах, так как Нел одной рукой ласкала ее тело, а другой нежно дотрагивалась до бледно-розовых сосков ее сливочно-белой груди.

Джек встал, жар охватил его тело. Кровь бешено мчалась по его венам, ему стало трудно дышать. Возбуждение в паху нарастало.

– Это Алиса. И мы обе хотим тебя, мой дорогой Джек. Я думаю, ты сам решишь, кого возьмешь первой, – сказала Нел. Она наклонила голову и впилась страстным поцелуем в рот своей пышной подруги. За кушеткой находилось громадное зеркало в позолоченной раме, и Джек увидел в нем отражение этой сцены и себя. Он начал лихорадочно раздеваться, удивленный и обрадованный силой своей эрекции. Обнаженный, он взял свой громадный член в руки, посмотрел на него и двинулся к ждущим его пташкам.

– Будь сверху Нел, – сказал он Алисе. Та легко приподнялась и упала в объятия, раскрытые Нел, а Джек направился к концу кушетки. Несколько минут он наблюдал за этой парой: пышные ягодицы блондинки медленно двигались; потом Нел раздвинула свои сильные загорелые ноги и крепко обняла ими спину белокожей блондинки. Тогда Джек придвинулся к ним, положил руки на белые крупные ягодицы, раздвинул их и бросил взгляд на свою мужественность, рвущуюся в бой. Нел громко застонала и он, найдя цель, стремительным рывком ворвался в ждущую плоть. Он стал одним целым с двумя переплетенными женскими телами.

Уже много позже, лежа на спине, Джек поднял руку, провел по глазам и взглянул на кушетку с двумя девушками. Даже сейчас, после стольких часов, они были изумительны.

Он попытался посмотреть на часы, но ему это не удалось. Прошло уже много времени, хотя ему казалось, что пролетели секунды. Он был истощен и вяло глядел на замусоренный стеклянный кофейный столик: рассыпанный кокаин, пустые бутылки от шампанского, переполненные пепельницы, сигаретные пачки. Он опять положил руку на глаза и услышал, как снова стали раздаваться вздохи и мурлыканье. Девушки на кушетке продолжали заниматься друг другом. Он никогда раньше не пробовал кокаин, никогда не подвергал себя ненужному риску, но с Нел все его правила рухнули в ад. Услышав, как она застонала в экстазе, он тяжело вздохнул, перевернулся на бок, свернулся в клубок и провалился в сон.

В тесном закутке за двойным зеркалом в позолоченной раме человек отключил видеокамеру, отсоединил микрофон и закурил последнюю сигарету из пачки. Уже было около девяти часов воскресного дня. Добрая ночная работа, подумал он, упаковывая свою аппаратуру. Нел дьявольски классная «профи», да хранит ее Господь! Он посмотрел на бедного ублюдка, уснувшего на ковре, и тряхнул головой. Этот грязный аристократишка получит сполна, подумал он жестоко.

Интересно, как он поведет себя, когда узнает, что попался в руки Хьюго Говарду?