"Звездопад. Похороны шоу-бизнеса" - читать интересную книгу автора

4

Пробуждение было просто ужасным. Я проснулся в номере в холодном поту.

Комната была пуста. Никого, кроме меня, не было. С похмелья я попытался подняться, но не смог. Тело как будто сковали цепями. В мозгу все гудело, содержимое желудка подкатывало ко рту. Что же со мной случилось?

Я постепенно вспоминал вчерашнее. Разговор со Светлаковым, какие-то крики, шампанское, водка, кокс. Красивая телка, виски, разговоры, шампанское, вино. Биг Бен, Мадонна, какие-то темы за Париж… вроде у нас был секс, вроде бы даже отличный… Пророк этой эстрады, мессия, суперзвезда… К чему я вообще все это нес? Да что на меня нашло такое?!!!

Застонав, я все-таки как-то нашел в себе силы, встал с кровати и пошел в душ. Вскоре под потоком холодной воды я почувствовал себя значительно лучше. Ступая мокрыми пятками по полу, я направился в гостиную, чтобы чуть-чуть полежать и посмотреть телевизор. Но тут, едва переступив порог, я просто офигел, увидев ЭТО…

Андрюха, боже мой, блядь!!!!

Прямо посреди моей гостиной лежало тело. Тушка – иначе не назовешь. Тушка – наш концертный администратор Андрюха, который спал у меня на полу. Он дрых прямо в костюме, от него несло потом и перегаром. Рукава рубашки были все в слюнях, штаны перепачканы какой-то гадостью.

Нет, вы представляете себе картину: просыпаешься ты с утра в номере, в жуткой прострации и с похмелья, а у тебя на полу валяется мерзкий мужик, от которого чуть ли не в буквальном смысле несет дерьмом, а вдобавок к этому он еще и мерзко сопит. Да что это вообще за проклятье такое?!!! Минут десять у меня ушло на то, чтобы привести Андрюху в чувство. На пинки и удары администратор никак не реагировал: пришлось идти в ванную и набирать в бутылку холодной воды, чтобы вернуть алкоголику хотя бы зачатки сознания.

– Эээ… А?.. Кто?.. Что? – Послышалось бессвязное блеяние.

– Давно, блядь, утро! – бесновался я. – Ты что, совсем ебанулся? Как ты сюда пробрался ко мне, не могу понять?! А ну марш быстро к себе в номер, пока тут все не узнали! Я тебе что, вытрезвитель?!

– Так эээ… Феликс… – Спросонья он пытался оправдываться, но получался полный бред. – Мы же вчера с тобой… нажрались… ты меня вез… забыл?

Какая нелепица, мне совершенно не хотелось говорить с пьяным придурком…

– Ты что, Андрюх, ку-ку… Я тебя вез? На плечах, может, еще нес? Иди проспись… И переоденься, а то вон, – я показал ему на костюм, – весь грязный как черт знает кто…

– Да ну… Эээ… Грязный? Где? – Он как-то поднялся на ноги, но его по-прежнему сильно мутило. – А… – Стал он отряхиваться. – Так ты не помнишь, что ли? Мы вчера крупно проигрались с тобой, ты еще матерился на весь зал, вызывал менеджера, кричал, что это Светлаков, сраная сука, накаркал, что все, ему пиздец, что ты его уебошишь. Потом эта телка твоя, вы с ней пили, ты отбивал ее у Лихачева, а она тебе не дала, поехать с тобой отказалась. А ты еще орал на нее, пил виски прямо из горла и плевал на пол. Народ вокруг перепугался, а ты только ржал, как бешеный…

– Лихачев?! Ты с ума сошел? – Засмеялся я. – Он же без башки вообще, на зоне сидел, плюс шире меня в два раза, я что, самоубийца?

– Да нет же! – Продолжал убеждать меня Андрюха. – Ты бы видел себя! У тебя глаза буквально вылезли из орбит, все подумали, что тебе плохо! Ты так орал, так вопил, Лихачев аж попятился от страха! Ты кричал, что на фиг его закроешь и что у тебя люберецкие бригады за пазухой! Ты, честно, так кричал!

По правде говоря, в другой ситуации подобная чепуха меня бы позабавила, но в тот момент я онемел, слушая Андрюху и постепенно врубаясь в происходящее. В памяти проснулись какие-то образы, сюжеты, я начал, было, вспоминать, но вдруг закричал:

– СТОП!!! ПРЕКРАТИ!!! Я ничего не хочу слышать!!!!! – Я орал как бешеный. – ЭТО ЛОЖЬ!!! ЛОЖЬ!!!!!!! Пошел вон отсюда!!!!!

Андрюха в испуге смотрел на меня и продолжал мямлить. Он рассказывал про каких-то девок, гостей, удачные и неудачные комбинации. Но все-таки, ценой огромных усилий, мне как-то удалось его прогнать. После того, как я выпроводил администратора, я пошел в ванную и, сделав себе из полотенца холодный компресс, плюхнулся на кровать, кинул его себе на лоб и стал постепенно отходить от вчерашнего.

Нет, ну что за идиотизм. Это все алкоголь, он до добра меня не доведет. Я сам виноват. Сам. Вчера даже номер не закрыл, а этот идиот пробрался. И теперь хочет довести меня до депрессии. Тот еще неудачник, кретин. И вообще – с алкоголем надо завязывать. С такими-то стрессами даже одна капля виски может привести к срыву. Вон, казалось бы, выпил совсем чуть-чуть, а уже такой пиздец. Какую-то херню творю просто. Нет, по приезде в Москву точно схожу к своему доброму знакомому Семену Витольдовичу. Он уже лет двадцать пять в Клинической практикует, профессор. Сделаю у него томограмму, он профессор, вот пусть и разбирается, что со мной такое творится, а заодно еще надо попросить каких-нибудь таблеток от головы.

Горничная принесла завтрак, или уже обед, я выпил немного сока, съел креветок, еще какой-то конины или лосятины, в общем, каким-то макаром отошел. Потом зашел Андрюха, полностью оправившийся и переодевшийся после ночи. Он виновато посмотрел на меня и сказал, что машина готова. Я ничего не ответил, но взгляд мой, видимо, был полон ненависти.

Мероприятие, куда я ехал, посвящалось 60-ти летнему юбилею Мурата Хаязова, киргизского «земляного магната», владельца многочисленных шахт, лесов и территорий в Киргизии, одного из богатейших людей экс-СССР. Азиатские бонзы всегда любили гулять с размахом, приглашая к себе лучших звезд российской эстрады, а этот мог позволить купить сразу всех. Для поздравительного концерта Хаязову даже не требовалось никакого концертного зала или площадки – дом организатора торжеств был и сам не меньше настоящего дворца.

Именно в такие хоромы и отвез меня водитель. Признаться честно, даже я, повидавший немало в своей жизни, был просто потрясен размахом. Территория усадьбы олигарха была огромной, гектаров, наверное, пять; ее огораживал высокий четырехметровый забор, повсюду камеры и детекторы слежения. Через каждые триста метров будки с охраной, огромная армия секъюрити, одетая в собственную форму, со своими начальниками, капитанами. Проезжая мимо, я с восхищением разглядывал всю эту навороченную «безопасность».

– О да! – заметив мой интерес, подал голос водитель. – Мурат Хаязов – наш благодетель, серьезный и требовательнейший человек! Долгих лет ему здоровья! Никто так серьезно не относится к своей безопасности, как он! Здесь самые современные системы охраны, даже мышь не проскочит!

– А ты-то откуда знаешь? – Удивленно посмотрел я на него. Образ киргизского водилы в дурацкой национальной шапке, которую на него зачем-то надели по случаю нашего приезда, никак не ассоциировался у меня со знатоком современной техники.

– Ну что вы, Феликс Абрамович, – смутился он, – обижаете! Я же в институте учился! А все эти системы безопасности мой брат троюрдный лично делал! Брат, – показал киргиз пальцем в верх, – большая в Москве шишка! К нему постоянно политики обращаются разные, бизнесмены, говорит от заказов просто отбоя нет!

– Хм. Политики, говоришь? – Заинтересовался я. – Ну что ж, дай мне его телефон что ли, может, я тоже ему позвоню. Любопытно.

Зардевшись от оказанной ему чести (еще бы, ЛИЧНО СЕРЕБРЯННИКОВ записал телефон брата!), водитель с гордостью продиктовал мне его номер, а я в знак благодарности расписался в его блокноте. Потом киргиз еще долго гудел, восторгаясь мной и говоря, какой я мудрый и замечательный человек, желал мне долгих лет успешного творчества, счастливой семейной жизни, в общем, всего наилучшего.

Да, системы безопасности, системы безопасности… – этот вопрос меня давно занимал. Я думал о том, как бы получше укрепить мой дом на Николиной Горе. Мошенники, воры – все эти прохиндеи были готовы обрушиться на мои ценности в любой момент! Ведь у меня там было собрано столько ценного, деньги и украшения, столько разных наград, статуэток и премий! Лучше бы жену украли, суки! Но это вряд ли…

Пока я раздумывал на тему защиты, нас провезли через главные ворота. Перед въездом какой-то празднующий чувак облил машину шампанским, громко прокричав на ломанном русском: «Да здравствует именинник!». При мысли об алкоголе мне стало тошно, но для приличия я высунулся из окна и даже прокричал «Ура!».

Внутри усадьба олигарха выглядела еще богаче. Площадку перед домом окружали мраморные ограждения с арками, перед ними размещалось место для парковки, а дальше были видны статуи, фонтаны, ровные и аккуратно подстриженные деревья. Ух, неплохо наворовал. Я пафосно хлопнул дверью машины, вошел через парадный вход и шагов через двадцать очутился в огромной гостиной, где уже собрались многочисленные гости.

Я насчитал примерно человек двести. За главным столом в углу, откуда прекрасно было видно все происходящее в зале, сидел именинник – невысокий худенький человечек с раскрасневшимся лицом. Честно говоря, я представлял его другим – каким-то, что ли, более толстым и властным, напоминающим азиатского бая, однако Хаязов держался в высшей степени скромно, со сдержанным достоинством хозяина. Рядом с ним, естественно, сидела Кристина – как-никак, самая популярная у старого поколения звезда, «золотой голос эстрады», дальше – ее сын Кирилл, потом еще, по-моему, Кутин, хотя, может быть, это Пудовкин – один хрен, не разберешь этих волосатых. Когда олигарх увидел меня, он встал и приветливо улыбнулся, поднимая бокал и тем самым показывая свое гостеприимство и радушие. «Мудак», – подумал я. – «Лучше денег бы побыстрее заплатил, мне еще после паленого твоего алкоголя в казино херово». Тем не менее, виду я не подал, тоже поклонился, прямо по азиатской традиции. Хозяину мои манеры понравились – весь вечер, потом, обнимая по-дружески Кутина, он сидел довольный.

Я прошел дальше мимо гудящих столиков, брезгливо здороваясь с коллегами и плюхнулся за стол к Семену Леонову, Мише Скворцову и популярному юмористу Васе Матвееву. Все трое были изрядно поддавши, особенно Скворцов, который, когда я входил, как раз поднимал тост за именинника. Рядом с Леоновым сидела телка – довольно, надо сказать, ничегошная – по-моему она выступала в подтанцовке «Мотыльков». Увидев меня, она легонько хихикнула, наверное, от смущения. Я улыбнулся в ответ. Конечно, сидеть рядом с Феликсом Абрамовичем – большая честь. Ее лицо, кстати, показалось мне знакомым…

– Привет, ребята, – я широко улыбнулся. – Здравствуйте, красавица, – подмигнул я девочке. – По-моему, я вас уже где-то видел? – В ответ телка снова захихикала и жеманно отвернулась.

– Ну что, Феликс? – с насмешкой спросил Сеня, по-хозяйски прижимая телку, – отошел после вчерашнего? Голова не болит?

Черт побери! Оказывается, Андрюха уже успел всем разнести про меня невесть какие небылицы, и вот они сплетничают! Сраные козлы! Впрочем, меня мало волновали слова этих кретинов, как и мнение любого человека, сидящего в этом зале. Разнести всех этих жалких тварей я мог одним словом – просто в пух и прах, но мне было лень ради них даже напрягать мизинец.

– Спасибо, все нормалек, – пренебрежительно бросил я, кинув на стол золотую зажигалку с гравировкой «Феликс». – Лап, – махнул я рукой проходящей мимо официантке, – стаканчик «Чиваса» и лучшие сигары, пожалуйста. Так что ты говоришь там, Семен? Как вы-то сами? Сидите все?

– Да вот, сидим, пьем, – ухмыльнулся опять он. – А вот тебе, Феликс, после вчерашнего я не рекомендовал бы…

Сидящие за столом тут же заржали в унисон, как по сигналу. Особенно громко смеялась телка. Меня буквально затрясло. Я побагровел. Ты что, Сеня, забыл, как я тебя выбил из рейтингов в Юрмале; может тебе еще что-нибудь выбить?!!! Наверное, тогда бы я точно не выдержал, и на свет бы выплыла вся правда, если бы Скворцов, который сидел рядом, не вступился за меня.

– Ой, парни, – вздохнул он с улыбкой. – Чего вы к человеку привязались? Жаль, ты Феликс, так поздно пришел и не видел, как сейчас Киносян отжигал. Так пел, так танцевал, так жег! Имениннику очень понравилось!

Мягкий голос Миши успокаивающе подействовал и на меня, и на окружающих. Я понял, что смысла ссориться сейчас просто нет, и конфликт ушел в небытие.

Мы уже сидели почти час и общались. Тусовка за столом плавно перекинулась в «звездный понос». Так я называю эти вечные разговоры, когда всем скучно и просто хочется похвастаться – рассказать, кто с кем работает, кто как денег срубил, пожаловаться на очередных мудаков-организаторов (спонсоров, партнеров, музыкантов, композиторов, других известных людей – нужное подчеркнуть), какой у кого на завтра план, ну и так далее. Впрочем, после пары стаканов виски, я успокоился настолько, что даже расслабился и слушал.

– Так как там у вас с «Арамисом»? – спросил Леонов Васю. – Продолжение-то делать собираетесь?

С учетом того, что мьюзикл «Арамис» по всем рейтингам собрал в 2006 году огромную аудиторию – и даже ездил с гастролями в Германию, Францию и США, ответ, казалось бы, должен быть очевиден, но…

– Да хрен знает, – Матвеев отчужденно посмотрел в сторону других столиков. – Черкасский что-то не очень заинтересован…

Фраза «Черкасский не очень заинтересован» для непосвященных звучала невнятно. Между тем в последнее время Владимир Черкасский – продюсер и автор мюзикла «Арамис», а также просто известный гей московской тусовки, был занят своим новым романом с каким-то актером из Белоруссии, плюс, как всегда, лечился антидепресантами. Так что все «страсти земные», как он выразился сам устами Д’Артаньяна, ему были малость по барабану… Пиздюшек и пиздюков, которые качали себе на телефоны главную песню мюзикла – «Горячим сердцам открыты все двери», был просто миллион, поэтому Черкасский мог жить припеваючи, позволяя себе при этом иметь маленькие «слабости»…

– А жаль, могли бы посотрудничать, хе-хе, – Семен прищурился и хитро улыбнулся. – Да ладно, я же шучу, – поймав насмешливый взгляд Васи. – Не мальчики же мои, – сказал он, показывая в сторону «Мотыльков», – будут петь. Кстати, смотри в каком платье жена Пудовкина.

– Это разве его жена?! Они уже женаты? – Как всегда встрял со своим любопытством Скворцов. – Скорее уж любовница, гражданский брак.

– Ну скоро женятся, значит, – безразлично сказал Леонов. – Долго ли артисту обручиться с женщиной в наши времена…

– Ага, пусть женятся, – решил я поддержать разговор. – Как только на свадьбу деньги наскребут, – гоготнул я с сарказмом.

Насмешка была неслучайной: я знал, что бывший продюсер Пудовкина, с которым он работал в период с 1992 по 1997 сейчас выиграл у артиста суд из-за песни «Алмазное сердце» – настоящего хита, который постоянно звучал и на национальных праздниках, и на новогодних вечерах, в общем, по всей России. Учитывая, сколько денег собрал на нем Пудовкин, я ясно представлял себе масштабы компенсаций, которые ему придется платить. Откуда было взяться этим деньгам – непонятно, тем более, что его новый альбом «Хиты поколения», на выход которого он возлагал огромные надежды, с треском провалился…

С проблем Пудовкина разговор плавно перешел на Вайтмана. Всех особенно интересовала его новая квартира на Остоженке: что там, и – особенно – почем. Те, кто в ней побывал, а именно – Семен и Вася – охали и ахали, расписывая, какой Йозик у нас молодец, не зря все-таки «самый заслуженный». Я спорил с ними и убеждал, что квартира в стиле «русское барокко» – это давно уже ни хуя не модно, и вообще вся Остоженка – это мыльный пузырь рекламщиков, распиаренная «золотая миля» в центре Москвы. Умные люди давно перебрались либо на окраины – там и воздух почище, и атмосфера спокойнее, либо на Рублевку, а вообще лучше покупать недвижимость в Греции – там сейчас настоящий бум и все очень дешево по московским меркам. На сцене, тем временем, голосили «Мотыльки», половина зала подпевала и подтанцовывала – особенно женская. До моего выхода оставалось около получаса, так что я мог расслабиться. Где-то вдалеке я увидел Андрюху, который сидел за одним столиком с Симояновой и еще одним знакомым мне чуваком из продюсерской группы «Омега Мьюзик», у которых три года назад Кутин снимал свой клип на песню «Сладость». Несмотря на то, что администратор переоделся, он до сих пор выглядел как-то одутловато и откровенно убого. Андрюха бросил в мою сторону сочувствующий взгляд, на что я демонстративно отвернулся, выказывая к нему свое полное и абсолютное презрение.

– Смотри, – наклонился ко мне Миша и повел глазами в сторону четвертого столика от стены, – видишь ту девочку?

– Да. – Сказал я, разглядывая высокую длинноволосую особу в вечернем платье от Дольче и большими золотыми браслетами на тонких смуглых запястьях. – Ничего такая. Кто?

– Младшая дочка именинника. – Ответил за него Семен. – Прямо героиня торжества. Все тут на нее смотрят. Кстати, незамужняя… И я слышал, – он по-отечески улыбнулся, – просто влюблена в музыку одного известного российского артиста.

Девочка смотрела сверкающими глазами на выступающих на сцене «Мотыльков», хлопала в ладоши и даже подпевала. Но разве этот жалкий веснушчатый Алферов мог сравниться со мной? Ну, конечно я знал, что у меня очень много поклонниц, но такая – очень и очень даже ничего. Богатая, красивая, сексуальная. Жаль, я женат, а так можно было бы и подумать, хотя, судя по тому, как она хихикала в ответ на мои подмигивания и жесты, полная дурочка. В любом случае, надо будет познакомиться с ней поближе. Мало того, что я чувствовал в себе немалую мужскую силу, так это еще было полезно с точки зрения налаживания деловых контактов с ее отцом.

И вот, настал мой черед выступать. Я пафосно поднялся с места, дал сигнал музыкантам, которые уже держали инструменты наготове, улыбнулся красотке, затем с усмешкой поклонился имениннику и направился к сцене. Я собирался исполнить свой главный хит – «Прощание и разлука», а песню – посвятить именно этой красотке.

Я вышел на сцену, поздоровался. Произнес торжественную речь, обильно сдобрив ее восточными «сладостями». Посмотрел в глаза дочке хозяина, объявил название песни и начал петь…

Но вдруг, как только зазвучали первые аккорды, в глазах у меня помутилось. Ноги стали ватными, руки задрожали. Сначала я не придал этому никакого значения. Но едва я открыл рот, чтобы попадая в фонограмму, изобразить тонкого лирика и превосходного мелодиста, случилось невероятное… Фонограмма, которая сначала нормально играла, вдруг начала перескакивать, запинаться. Голос на ней то появлялся, то пропадал, играли отдельные куски. Я стоял и ничего не мог поделать, фонограмма жила своей жизнью, так бывает, когда заедает мини диск. Кто-то вскрикнул, в зале раздался хохот, кто-то из гостей начал показывать на меня пальцем. Я резко побледнел, на лбу проступили морщины, глазные яблоки выкатились, тело стало непослушным. ПОЗОР!!! – Подумал я… и словно провалился… Схватившись рукой за сердце, я брякнулся прямо на сцене.

Последнее, что я помнил – испуганные крики гостей, гневное лицо именинника, какую-то смесь ужаса и смеха… Кто-то закричал: «О боже! Врача! Срочно!», а потом – полный провал…