"Дитя любви" - читать интересную книгу автора (Холт Виктория)

УБИЙСТВО В ЭНДЕРБИ

Всю дорогу Карлотта молчала, погруженная в свои думы, а когда я заговаривала с ней, отвечала односложно. Я чувствовала, что она винит меня в том, что ее счастье теперь разбито.

Когда мы приехали в Эверсли, Харриет ждала нас на пороге. Карлотта подбежала к ней и бросилась в ее объятия. Я почувствовала, что волны ревности охватывают меня. Карлотта все время говорила мне, что Харриет — ее настоящая подруга, Харриет никогда бы не поступила так жестоко с ней.

Мне так хотелось сказать ей, что я очень люблю ее, что более всего на свете я хочу спасти ее из сетей этого человека, который доказал свою жестокость на мне и нагло признал, что охотится лишь за ее наследством. Но как я могла раскрыть ей глаза? Я могла сделать это, только рассказав о той ночи, последствия которой я буду ощущать всю жизнь.

Моя бедная, невинная, обманутая Карлотта! Она считала, что знает так много, а на самом деле понимала так мало! Она избегала меня. Мое сердце разрывалось от горя, я не могла ни есть, ни спать. Мать наблюдала за мной с растущим беспокойством.

— Моя милая Присцилла! — сказала она. — Ты не должна принимать это близко к сердцу! Она еще молода и простит тебе все. Конечно, он не пара ей, и она забудет его через пару недель, так всегда бывает с девушками. Если бы здесь был Ли, — добавила мать, — он бы успокоил тебя! Мне никогда не нравились его долгие отлучки: так счастливой семьи не построишь!

— Он собирается покинуть армию. Мы уже говорили о том, чтобы взять Довер-хаус и подкупить земли.

— Прекрасная мысль! Я попрошу отца написать ему и сказать, чтобы он уходил из армии как можно быстрее!

— Он уйдет, я знаю, как только его срок подойдет к концу.

— А теперь ты должна перестать бояться за Карлотту! Отец сказал, что этот человек — охотник за богатыми девицами и уже участвовал в одной или двух скандальных историях!

— Он прав, естественно, Гранвиль не пара Карлотте!

— Я понимаю твои чувства! Но как он настоял на том, чтобы она сбежала?

— Она так упорна в своих решениях, я боюсь за нее!

— Но ты вернула ее! Она поймет, что должна подождать! Ожидание в таких случаях очень полезно: когда ты молода, пыл быстро утихает!

Я подумала, что мы ни в коем случае не должны позволять им встречаться, и она забудет его. Здесь Бенджи, и для них большая новость, что они не брат и сестра.

Я полюбила прогулки в одиночестве. Мне трудно было поддерживать легкие разговоры, я думала лишь об одном и почти не слышала того, что мне говорили. Я часто спускалась к морю или уезжала на лошади в лес, все время уверяя себя, что Карлотта обо всем забудет, что это было мимолетное увлечение.

Через несколько дней, когда я поехала на такую прогулку, то вдруг обнаружила, что очутилась неподалеку от Эндерби-холла, который пустовал с тех самых пор, как умер Роберт Фринтон. Теперь он принадлежал Карлотте, но после похорон Роберта он стоял запертым, и были даже разговоры о его продаже.

Мне никогда не нравился этот дом. В нем было что-то мрачное, но почему-то он притягивал меня. Глупо было утверждать, что он приносит несчастье. Дома не могут приносить несчастье, но в нем случилась смерть и в свое время разыгралась ужасная трагедия. Да и Роберт недолго наслаждался своим пребыванием здесь.

Следуя мимолетному желанию, я подъехала к дому по дорожке. Я заметила, что кусты заметно подросли и начали терять форму. Надо будет прислать сюда Джаспера, чтобы он поухаживал за садом.

Я приподнялась в стременах, посмотрела на дом и вдруг в одном из окон заметила какое-то движение, чью-то руку на занавеске. В доме кто-то был, и сейчас он выглядывал из окна.

Сначала я хотела развернуться и ускакать, но почему-то продолжала стоять и наблюдать за окнами. Занавеска снова опустилась на прежнее место. В доме явно кто-то был.

Я не верила в привидения и с тех пор, как со мной случились эти несчастья, меньше стала волноваться за себя. Мне пришло в голову, что там может прятаться какой-нибудь отчаявшийся человек или беглец от закона. Было бы разумно вернуться в Эверсли и привезти с собой кого-нибудь, чтобы осмотреть дом, но вместо этого я спешилась, стреножила лошадь и пошла к дому.

Когда я толкнула дверь, та распахнулась, что было очень странно: ведь дом должен быть заперт! Я вошла в холл. Передо мной раскинулась лестница, на которой та бедная женщина пыталась повеситься. Мрак и ужас этого дома сомкнулись вокруг меня, подобно туману. «Уходи, сейчас же уходи!» — призывал меня здравый смысл.

Но пока я стояла так, я услышала какой-то шум наверху, шаги, шорох, тихо открылась дверь. Сердце мое быстро забилось, я задрожала. Что меня ждет впереди? Я стояла посреди холла, готовая кинуться прочь.

На лестнице появилась чья-то фигура. Это был Бомонт Гранвиль!

— Вы! — воскликнула я.

— Добро пожаловать! — сказал он. — Я догадывался, что вы нанесете мне визит. Я увидел вас из окна.

— Значит, это были вы?

— Да, у меня обыкновение вторгаться в вашу жизнь, не правда ли?

— Я молюсь Богу, чтобы вы оставили меня в покое!

— Не так легко будет Богу справиться с этим, так как я все-таки собираюсь жениться на вашей дочери!

— Этого никогда не будет, мой отец ясно это показал!.

— Но вы же не думаете, что я так быстро отступлю от своего?

— Вы должны уехать отсюда!

— Чуть попозже и с Карлоттой! Я подумал, а может, нам отправиться в Венецию? Это будет довольно пикантно, как вы считаете?

— Вы помните те шрамы, что остались у вас после прошлого посещения Венеции? Как бы у вас их не прибавилось!

— Я подам в суд на всякого, кто нападет на меня за то, что я женился на своей жене!

— Она никогда не будет вашей женой!

— Вот здесь вы ошибаетесь, моя чопорная Присцилла! У девочки страсть ко мне! Вы должны помнить, у меня к женщинам особый подход, передо мной невозможно устоять. Ведь вы же не смогли устоять, а? Это вам лучше быть поосторожнее! Я испытываю к вам чувство привязанности, потому что мы провели вместе такую прекрасную ночь, но я могу и рассердиться! Держитесь подальше от меня! Карлотта и я поженимся, и вы не сможете помешать мне!

— Что вы делаете здесь, в этом доме?

— Да, в ее доме, а вскоре это будет наш дом!

— Как и все состояние, по вашим расчетам?

— Но ведь именно мужчина в семье распоряжается деньгами, вы и сами это прекрасно знаете.

— Пожалуйста, прошу вас, уезжайте! Она еще так молода, а вы уже в возрасте, вы стары!

— Я опытен, — поправил он меня, — и ей это нравится!

— Неужели вы не обладаете ни малейшим чувством стыда?

— Нет, — ответил он. — Нисколько!

— Что вы собираетесь делать?

— Вы приехали сюда, чтобы выведать наши тайны? Я с ума схожу от любви к Карлотте!

— И к ее богатству!

— Это тоже входит в секрет ее очарования! Я схожу с ума по всему этому, но притом я в весьма здравом рассудке!

Я почувствовала отчаяние при виде своего бессилия. Что я могла сделать? Чего я не могла делать — так это выносить его присутствие, стоять здесь, разговаривать и смотреть на его насмешливое лицо. Я повернулась и направилась к лошади.

Домой я ехала в полуобмороке. Я должна была что-то предпринять, но что?

Выход был один: ничто не могло спасти Карлотту, кроме смерти Бомонта Гранвиля. Что бы ни случилось, он всегда будет виться вокруг нее, он не отступит. Он околдовал ее и должен умереть!

Странно, но, когда я так решила, я сразу почувствовала себя лучше. Я прошла в оружейную. Я часто смотрела, как Карл и Бенджи тренируются в стрельбе из ружей, и иногда сама присоединялась к ним.

— Неплохой выстрел для девочки! — удивился однажды Ли.

«Это единственный способ», — твердила я себе. Я выбрала маленький пистолет: раньше я им уже пользовалась, он был моим старым другом. Я отнесла пистолет в мою комнату и спрятала в ящик.

Смогу ли я сделать это? Смогу ли совершить убийство? Я думаю, при определенных обстоятельствах каждый смог бы убить человека, если это единственный выход из ситуации.

Скоро все будет кончено. Я пойду в дом, позову его, и он будет стоять на лестнице. Все, что мне надо сделать, это поднять пистолет и выстрелить в него. Это будет конец всему, и только так можно спасти Карлотту от будущего отчаяния!

У меня был долг перед ней: она не принадлежала мне, когда родилась, я позволила другой женщине забрать ее у меня. Теперь я должна спасти ее от этого насильника и негодяя, ибо мне нетрудно было представить, что он сделает с ней.

То, что он сделал со мной, навсегда ранило меня. Тогда я пошла к нему ради моего отца, а теперь пойду — ради Карлотты.

Теперь я чувствовала себя значительно лучше, но надо было прожить еще целый день. Он казался мне таким долгим.

Днем я столкнулась на лестнице с отцом. Он проводил меня внимательным взглядом, будто что-то заинтересовало его. Если и так, то это было впервые.

— Ты плохо выглядишь, — сказал он.

— Я удивлена, что ты заметил это, — ответила я.

— Заметил: ты боишься за свою девочку? Я не ответила. Отец взял меня за руку и повел в комнату, которая была его кабинетом, где он обычно занимался вопросами наших владений. Он с доброй улыбкой посмотрел на меня.

— Она может постоять за себя, — сказал он. — У нее есть воля. Если она хочет выйти замуж за этого человека, она выйдет, и ты ничего с этим не сможешь поделать!

— Кое-что смогу! Я могу помешать этой свадьбе и сделаю это!

— Мы можем разлучить их на время, но это может и не помочь. Карлотта очень решительная девушка!

— А Гранвиль твердо решил завладеть ее деньгами!

— У него неважная репутация, но порой все меняется. Иногда человек отбрасывает старое и живет нормальной жизнью!

«Это он о себе!» — подумала я, но сказала:

— Только не этот человек! Мне известно кое-что про него.

— Слухи многое преувеличивают.

— Ты сказал, что мы разлучим их. Так вот, ничего не вышло: он в Эндерби-холле! Я видела его там сегодня утром!

Отец расхохотался.

— Конечно, в ее доме! Что ж, если он находится там, значит у него есть на это право! Ты всегда жила замкнутой жизнью, наслышалась о нем всяких россказней и навела переполох в доме! Но если уж Карлотта остановила свой выбор на нем, а он на ней… что ж, пусть женятся! Это будет для нее уроком, она попробует жизнь!

— Ты не знаешь, какой он человек!

— Послушай, дочь! В юности у всех мужчин бывают приключения! Не думаешь ли ты, что они ведут себя, как монахи?

Но тут я не выдержала и закричала:

— Я знаю этого человека! Ты помнишь, как тебя бросили в грязную тюрьму в Дорчестере? А помнишь, как тебя потом отвели в отдельную камеру, а на следующее утро освободили?

Он с удивлением посмотрел на меня.

— Конечно, помню! Этого я никогда не забуду, но как это связано?..

— Так! — выкрикнула я, — Как, ты думаешь, купили твою свободу? Я заплатила за нее этому человеку! Я, твоя дочь, которую ты всегда презирал! Я пошла просить за тебя, а там был он… Гранвиль был другом Джеффриза и согласился помочь освободить тебя, если я… — Я закрыла лицо руками. — Ты даже представить себе не можешь, на что это было похоже! Этот человек… Как я могу описать тебе все это? Ты видишь в нем нормального человека, я же говорю тебе, что он способен на любое зло!

Он отнял руки от моего лица.

— Ты… — сказал он. — Ты пошла на это ради меня? О, Боже! Так вот, почему… Все это время я искал моего благодетеля, а им оказалась моя собственная дочь!

— Да, — ответила я, — дочь, которой не придавалось ровно никакого значения… дочь, которая не смогла быть сыном!

Он молчал. Я увидела, как исказилось его лицо. Это было раскаяние… да, раскаяние за все прошлые годы!

— Присцилла… — нежно промолвил он. Я не ответила, я чувствовала, что с меня довольно. Я исчерпала себя и думала только о пистолете, что лежал у меня в ящике.

Это был день множества событий. Вернулся домой Ли. Я бросилась в его объятия, и он поцеловал меня, внимательно оглядев.

— Прошло столько времени! — сказала я.

— Я приехал, как только смог. Все кончено, с этого дня я буду дома! Но, моя дорогая, ты похудела… и так бледна! Ты болела?

— Ничего, скоро все будет в порядке. Мать была очень обрадована его приездом.

— Ли, как это прекрасно! — воскликнула она. — Я так ждала, когда же ты, наконец, вернешься. Присцилла рассказывала нам о твоих планах насчет Довер-хауса!

И она помчалась на кухню: должен быть приготовлен стол! Она, должно быть, думала, что теперь, когда Ли дома, все уладится.

Я пребывала в расстроенных чувствах, продолжая думать о пистолете в ящике. Что же мне теперь делать? В конце концов, я выдала свою тайну, мой отец знал, и с тех пор, как я выбежала из его комнаты, я не видела его.

Ли сразу догадался, что что-то случилось. Я не слушала его, я не могла думать ни о чем другом, кроме Бомонта Гранвиля. Разговор с отцом вновь вернул меня к тем временам. Но теперь тайна была раскрыта, она вышла на поверхность, и когда я осталась наедине с Ли, когда он обнял меня и напомнил, как долго мы не виделись, сказал, что думал только обо мне, — даже тогда я почти не слышала его. Я не могла ответить ему: тень Бомонта Гранвиля часто вставала между нами, но никогда я не ощущала его присутствие так, как сейчас.

— Ты должна рассказать мне, что происходит, Присцилла! — сказал он мне. Ты встретила кого-то другого? Ты любишь другого? Ведь здесь кто-то есть, да?

— Да, Ли, ты прав, — ответила я и увидела, что в глазах его промелькнула боль.

— Я знал это! — воскликнул он. — Я с самого начала подозревал это! Он стоял между нами!

— Это не любовь, Ли, — сказала я. — А ненависть… Я поняла, что должна признаться ему во всем.

Может быть, мне раньше надо было сказать ему, как только мы поженились.

— Я должна все рассказать тебе, Ли, — сказала я. — Сегодня я уже говорила с отцом. Все эти годы я хранила тайну, она казалась мне такой постыдной!

— Присцилла, дорогая моя, я люблю тебя! Что бы там ни было, это не имеет никакого значения! Расскажи, и мы забудем, и тогда ничто уже не будет стоять между нами!

Так я рассказала ему все, что до этого рассказала моему отцу. Я увидела, как его лицо омрачила ярость.

— Этот человек! Этот человек из Венеции!

— Он не забыл… и не простил! У него остались шрамы после той встречи с тобой. О, Ли, если бы ты знал!

— Ты вела себя так отважно! — сказал он, — Ты была такой смелой, моя дорогая!

— Я спасла жизнь моему отцу: они отпустили его на следующий день.

— Это было благородно! Ты пожертвовала собой ради него!

— Но той ночью не кончилось: с тех пор это осталось со мной. Переживания той ночи вставали между нами… А теперь — Карлотта! О, Ли, это медленно убивает меня!

— Он не женится на Карлотте, мы остановим его!

— Как? Каким образом?

— Мы расскажем ей об этом!

— Я не переживу этого, она никогда не поймет! Он нежно поцеловал меня.

— Моя дорогая, — сказал он, — ты перенервничала! Это было ужасное испытание!

— Но как мы остановим его? Он сейчас здесь, в Эндерби, в ее доме! О, неужели ты не понимаешь? Он убедит ее бежать с ним! А как только они поженятся…

— Этого не будет! Теперь я буду заботиться о тебе! Наконец-то мы вместе, как и должно было быть с самого начала! Теперь тебе не придется в одиночку выносить это!

— Я так рада, что ты все знаешь! Это была ужасная ноша! Я не могла забыть это, даже когда мы были вместе.

— Я знаю.

— Я боялась, что ты отвернешься от меня!

— Никто в этом мире не в силах отнять тебя у меня! Ты была мне послана судьбой!

Я позволила немного успокоить себя, но все время думала о пистолете в ящике. Я хотела рассказать Ли, но чувствовала, что он отберет его у меня, если узнает.

Ли был сама нежность, но что-то он замышлял. Меня всегда пугали мысли о том, что он сделает, если узнает. Он не должен был пострадать от этого.

— Ли, я так устала! — сказала я. — Я вся измотана.

— Моя милая, — мягко ответил он, — тебе столько всего пришлось перенести, но сегодня твоим мукам придет конец! Тайна вышла наружу, и твой отец и я решим, как нам следует поступить!

Я не ответила.

— Ложись в постель, — сказал он. — Тебе надо отдохнуть, мы поговорим позже.

Я послушалась его, чувствуя желание остаться наедине со своими мыслями.

— Куда ты собираешься, Ли? — спросила я.

— Хочу поговорить с твоим отцом. Я кивнула, а он поцеловал меня.

— Ты так устала! Постарайся поспать, отдыхай, моя любимая. Ты почувствуешь себя лучше!

Я отпустила его и действительно прилегла. В комнату начали пробираться тени. Дом, казалось, погрузился в полную тишину. «Затишье перед бурей», подумала я, но тут же очнулась. Что я здесь лежу? Мой отец и Ли — суровые мужчины. Они заставят Бомонта Гранвиля заплатить за все страдания, что он причинил мне. Они пойдут к нему с кнутами и изобьют его, как когда-то Ли, до полусмерти. А Карлотта возненавидит их и не поверит ни единому слову!

Но пока Бомонт Гранвиль жив, Карлотта обречена. Я решилась. И то, что теперь отец и Ли знают мою тайну, ни в коей мере не могло повлиять на мое решение.

Я поднялась, накинула плащ, достала пистолет и положила в карман. Спустившись вниз, к конюшням, я оседлала лошадь и поскакала к Эндерби-холлу. Вскоре я подъезжала к дому. В одной из комнат горел свет. Я радостно вскрикнула — он был там.

Я чувствовала себя так, будто сплю и какие-то неведомые силы управляют мной. Лишь одно было сейчас важно — я должна была убить Бомонта Гранвиля. Голос внутри меня твердил: «Это единственный выход!»

Я распахнула двери и вошла в дом. В сумерках главный зал выглядел невероятно мрачно. Я почувствовала большое желание убежать прочь отсюда. Во мне заговорил здравый смысл: «Расскажи Карлотте правду, покажи ей, какой он, а если она не послушает твоего предупреждения, ей пожинать плоды своих поступков. Возвращайся! — твердил мой здравый смысл. — Возвращайся!» Но я не могла вернуться.

До сих пор я не знаю, выстрелила бы я, когда бы пришло время, действительно ли я решилась на убийство? Я так до конца и не уверена в этом.

В доме царила какая-то неземная тишина — не доносилось ни звука. Я поднялась по лестнице. Я должна была найти комнату, где горел свет. Но, когда я вышла на галерею, я сразу натолкнулась на Гранвиля. Он лежал на полу, на вышитом жилете застывала кровь. Он не двигался. Я посмотрела на его лицо и мгновенно все поняла. Я пришла слишком поздно: кто-то все сделал за меня!

Я выбежала из дома. Вскочив на лошадь, я поскакала как можно быстрее. К тому времени уже совсем стемнело. Резко похолодало, и в воздухе висел легкий туман. Над моей головой россыпью бриллиантов сияли звезды, и мягко светил ломтик луны.

Я твердила себе: «Этого не может быть! Ты все выдумала! Это порождение твоего мозга! Ты выжила из ума!» Я лишь раз взглянула на него и сразу убежала. Может, он вовсе не был мертв? Может быть, я вообще его там не видела? В руке у меня был зажат пистолет со взведенным курком. Мысли мои были в полном беспорядке, так что я не была уверена в том, что произошло. Я даже не помнила, как мне удалось отвязать лошадь и уехать.

Очутившись в своей комнате, я села на стул и посмотрела на свое отражение в зеркале. Я с трудом узнала себя — безумные глаза, побелевшее, как мел, лицо. Я была как во сне — все казалось мне призрачным. Я начала сомневаться, что действительно видела тело Гранвиля.

И тогда мне в голову пришла безумная идея — отправиться назад и посмотреть, не пригрезилось ли мне все это? Я взвинтила себя до предела, я замышляла убийство. «Лежал ли он там? — продолжала я спрашивать себя. — Или это была просто игра воображения, ужасная галлюцинация, порожденная измученным сознанием?»

Я должна съездить туда еще раз, я не могу оставаться в этой комнате, я должна убедиться! Поэтому я вернулась в конюшню, взяла лошадь и снова поскакала в Эндерби-холл.

У дорожки, ведущей к дому, я стреножила лошадь и пошла к зданию. Дом мрачным силуэтом возвышался передо мной. Казалось, он живет своей собственной жизнью — злобной, коварной. Заходи, казалось, говорил он. Заходи и прими свою судьбу!

Я открыла дверь. Она все еще была не заперта. Я вступила в холл. Призрачный лунный свет падал на пол сквозь пыльные окна. Вокруг царила ужасная тишина, будто все в доме замерло, следя за мной, затаилось в ожидании.

Меня охватил безумный страх. В самый первый раз, как я очутилась здесь, я поняла, что какое-то зло прячется здесь. «Беги! Беги, пока еще есть возможность! — говорил мне внутренний голос. — Не смотри на это!» Но я должна была посмотреть, я должна была убедиться! Это был не сон: я видела, как он лежал там, видела запекшуюся кровь на его жилете.

Я подошла к подножию лестницы и начала медленно подниматься. Какая тишина стоит в этом доме! Тишина, сопутствующая смерти! Мои шаги по деревянным ступенькам эхом разносились по всему зданию.

Я поднялась на галерею и опустила глаза. Ничего. Но я же видела его! Сколько с тех пор прошло времени? Сколько отсюда до дома и обратно? Он лежал здесь, я видела его! Я не могла поверить, что все это мне пригрезилось. Я видела его искаженное лицо, видела кровь на его одежде!

Происходящее все больше и больше напоминало безумный кошмар. Я пригляделась: на досках темнела какая-то полоска. Кровь! Нет, я не ошиблась! Я действительно видела его здесь, а теперь кто-то оттащил его в сторону.

Я повернулась и сбежала вниз по лестнице. Вырвавшись из дома на холодный ночной воздух, я подошла к лошади и вскочила на нее. И тогда я увидела мерцающий огонек среди деревьев. Там кто-то был. Кто? И что этот человек там делает?

Я снова спешилась: я должна была все узнать. Я привязала лошадь и направилась обратно к воротам. Обойдя дом стороной, я подошла к зарослям кустарника и там, в самой глубине кустов, вновь заметила тот самый мерцающий огонек.

Там кто-то был, он копал землю. Я поняла, что он рыл яму под могилу. Кто бы там ни убил Бомонта Гранвиля, сейчас он копал ему могилу. Меня охватил страх. Я пригнулась. Меня не должны заметить. Я сказала себе: «Не смотри, ты и так знаешь!»

Я закрыла лицо руками. Зря я выдала свою тайну. Я так долго хранила ее в себе, потому что боялась того, что может произойти, если события той страшной ночи выплывут наружу. Этого я боялась больше всего, не надо было мне говорить. Я узнала того, кто копал могилу. Конечно же, я знала его лучше всех на свете. В лунном свете я увидела лицо Ли.

Я хотела было подойти к нему, но что-то остановило меня. Если тело хорошо спрячут, а следы убийства уберут, вполне может быть, что никто и не узнает, что Бомонта Гранвиля убили в Эндерби-холле.

Я вернулась к лошади. Вскочив на нее, я поехала домой. Когда я добралась, наконец, до дома, я была изнурена до предела. Я поднялась к себе в комнату и упала на кровать. Немного спустя вошла мать.

— Присцилла, ты выглядишь больной, — сказала она. — Что случилось?

— Меня мучает ужасная головная боль, — ответила я. — Я просто хочу побыть одна и полежать в темноте.

— Бедная моя! Ли так радовался возвращению домой! Кстати, где он? Я подумала, что вы вместе. Мне надо снова накрывать стол?

— Я не выйду сегодня, — вымолвила я. — Я плохо себя чувствую.

— Завтра у нас небольшой праздник по случаю возвращения Ли, и, если ты себя плохо чувствуешь, я позову доктора!

— Милая мамочка, — сказала я, — я так виновата перед тобой!

Она поцеловала меня.

— Ничего, дитя мое! Будет еще завтра, и все будет в порядке, а теперь отдохни.

Я полежала во тьме, потом встала и разделась. Я должна была притвориться, будто сплю, потому что не могла ни с кем говорить.

Через два часа вернулся Ли. Он тихо вошел, а я притворилась спящей. Он подошел к кровати, держа в руке зажженную свечу, и посмотрел на меня. Я плотно сжала глаза, а когда он отвернулся, я взглянула на него. Его одежда была в грязи, и я почувствовала страх.

Долго он смывал со своего тела грязь.

Той ночью мы спали рядом, но не вместе. Я не говорила с ним, притворяясь спящей. Он, казалось, тоже совсем не хотел говорить. Так пролежали мы всю ночь, делая вид, будто крепко спим, но я чувствовала, что он так и не сомкнул глаз до самого утра.