"2008 № 03" - читать интересную книгу автора (Журнал «Если»)

Глава 13. Нечаянная встреча

— Я люблю тебя, жизнь… — запел, раскатился прекрасный густой баритон. — Что само по себе и не ново…

Идущий навстречу подросток с дерзким вызовом взглянул на Стратополоха (что, дяденька, круто?) и достал сотовый телефон, продолжавший все задушевнее:

— Я люблю тебя, жизнь… Я люблю тебя снова и снова…

— Ну?… — нажав кнопку и отключив сигнал, надменно произнес подросток. Выслушал чей-то сбивчивый монолог и восторженно вздернул брови. — Любитская сила! Правда, что ль?…

Стратополох прошел мимо, размышляя на ходу о том, что теперь станется со всеми Любовями, Любами, Любочками и Любашами. Либо кинутся менять имена, либо привыкнут к новому их смыслу. Смирились же когда-то бесчисленные Домны со своими новоявленными тезками — шахтными печами для выплавки чугуна из железной руды!

Тут Артём вспомнил, что нужно еще обязательно купить розу, большую, как кочан, и свернул к бульвару Вигеля, где располагалось по крайней мере два цветочных павильона.

Он не прошел и десяти шагов, когда рядом затормозила «неотложка» и опустила тонированное стекло передней дверцы.

Стратополох взглянул — и обмер.

— Садись, подвезу, — ворчливо приказал доктор Безуглов, ткнув большим пальцем через плечо. — Я так понимаю, терять тебе уже нечего…

Собственно, «неотложек» было две. Вторая тормознула, чуть приотстав, и тоже опустила стекло. Из окошка озабоченно выглянул некто с жаждущим изможденным лицом садиста, украшенным бородкой в виде «бразильской ленточки».

Артём заставил себя сделать шаг и открыть заднюю дверцу. Неловко пролез на заднее сиденье, машина тронулась.

Интерьер салона потрясал. Натуральная кожа, натуральное дерево… Мечта натурала.

А с виду «неотложка» как «неотложка».

— М-м?… — полуобернувшись, спросил доктор и протянул Стратополоху, словно горсть семечек, пяток полупрозрачных капсул янтарного цвета. Видимо, коньяк. А может, ликер.

— М-м!.. — испуганно мотнув головой, ответил Артём.

— Как знаешь… — Безуглов извлек из бара бутылочку тоника и, бросив капсулы в рот, гулко запил.

— Доктор! — умоляюще взвыли в невидимом динамике. — Ну до-октор!.. Неужели так трудно подождать?

— Уволю, — лениво пообещал тот, завинчивая крышечку. Салон несомненно прослушивался, а вопль был, скорее всего, издан тем самым типом с бородкой, подбритой в виде «бразильской ленточки», что ехал в сопровождающей машине.

— Увольняйте! — в исступлении отозвался он. — Что хотите делайте! На части режьте! Вы ведь сами врач, должны понимать… Ну как же так, ей-богу… Нельзя же вам…

— Слыхал? — брюзгливо обратился Безуглов к Стратополоху. — И вот так всю дорогу… Думаешь, за здоровье мое дрожат? Это они за шкуры свои дрожат. Они ж без меня — никуда. Откинь я завтра копыта… А! — С отвращением махнул рукой. Потом вдруг обернулся и, жуликовато подмигнув, толкнул Артёма в плечо.

Тот не понял. Лицо Безуглова изобразило досаду и, сложив двое-перстие, он выразительно поднес кончики пальцев к округлившимся губам.

Стратополох наконец сообразил. Судорожно извлек и протянул вскрытую пачку сигарет. Доктор вынул парочку и, поблагодарив кивком, заныкал. Неужто обыскивают?

— Берите всю, — беззвучно шепнул Стратополох.

Шофер, огромный равнодушный детина, смотрел, как положено, вперед и делал вид, что ничего не замечает.

Поколебавшись, Безуглов взял еще две сигареты. Одну тоже припрятал, другую закурил.

Должно быть, салон был снабжен не только прослушивающими устройствами, но и датчиками дыма, потому что после первой затяжки и выдоха, динамик снова взвыл:

— Доктор!

— Да иди ты…

— Я вынужден буду поставить вопрос на Совете!

Странно. Если салон прослушивается, то должен и просматриваться. Действительно, вскоре Артём углядел целых четыре видеокамеры. Каждый объектив был залеплен комочком жевательной резинки.

Не обращая внимания на причитания «бразильской ленточки», Безуглов снова повернулся к пассажиру.

— Даже преемника мне подыскать до сих пор не смогли, — наябедничал он как бы по секрету. — Перелаялись все, перескубались… Так и не смогли.

— Сами назначьте, — отважился посоветовать Артём.

— Залечат, — равнодушно отозвался Безуглов.

— Кого?!

— Кого назначу, того и залечат… И потом — кого назначать? Психолингвиста, что ли, этого? Так он же припадочный! И команда его припадочная. Глаза им, что ли, эти надписи мозолят?… Тебя-то пока не трогают?

— Ну как это — не трогают… Безуглов нахмурился.

— Сильно достают?

— В смысле…

— В прямом.

— Вот… на премию выдвинули.

— А-а… — последовал несколько даже разочарованный ответ. — Ну это ладно… А что за премия?

— Ваша… в области литературы.

Последовал удовлетворенный кивок. Угодили, значит.

Кажется, «неотложка» направлялась к южной окраине Сызново, откуда было рукой подать до Кликушина, где широко и привольно раскинулись правительственные дачи. Вскоре показался впереди санитарный кордон. Доктор Безуглов сделал торопливую последнюю затяжку и прицельно кинул окурок в окошко, явно норовя угодить в один из белых халатов. Промазал. Насупился.

— Ты… это… — недовольно сказал он, не оборачиваясь. — Принес бы, что ли, как-нибудь книжку свою какую…

— А вам еще разве…

Безуглов досадливо повел плечом.

— Никому веры нет, — угрюмо посетовал он. — Референтишко! С виду вроде ничего мальчонка… Вчера говорю ему: достань что-нибудь Стратополоха почитать. Ни хрена не достал. Нет, говорит, в библиотеках. Зато кому-то уже стукнул, видать, раз на премию выдвинули…

Артём осторожно прочистил горло.

— У меня с собой «ПсихопатЪ»…

— Кто-кто с тобой? — оживился Безуглов.

— Газета так называется. «ПсихопатЪ». Сатирическая.

— Ну-те, ну-те…

Стратополох достал из внутреннего кармана позавчерашний номер и, сложив так, чтобы обнажить свою рубрику, подал.

— И где тут?… — шурша страницей, полюбопытствовал доктор. — А, вижу… Хм… «Истец всему»? Включи-ка свет.

Шофер, не глядя, тронул кнопку. Салон озарился. Шуршала газета, шепелявили шины, покашливал Безуглов. Динамик хранил напряженное молчание. Да и Артём тоже.

— А что? — неожиданно сказал Президент. — Очень даже… «Наличие у нас двух сигнальных систем — уже свидетельство развивающейся шизофрении». Очень, очень и очень… Так тебя что, за афоризмы на премию?

— Нет… за сборник стихов.

— А-а… ну, стихи — да, стихи… — Помолчал, подумал. — А может, зря я его браню, референта, — задумчиво предположил он. — Они ж наверняка вчера и без него все разнюхали! За чей столик сел, чьей селедкой закусывал… Тебе куда, кстати?

— Да вот… Цветы хотел купить… Жену из больницы забираю.

— А что с женой? Стратополох объяснил.

— Это нестрашно, — успокоил доктор Безуглов. — Кодирование, раскодирование… Где цветы собирался покупать?

— На бульваре Вигеля, — с неловкостью признался Артём.

— Куда ж мы тогда едем? Давай к бульвару Вигеля.

Шофер беспрекословно сбросил скорость и, включив сирену, принялся разворачиваться. Вопреки двойной разделительной полосе.

В динамике пискнуло.

— Чего-чего? — грозно переспросил Безуглов.

— Нет, это я так, откашлялся, — поспешно объяснили из динамика.

— Смотри у меня…

Вновь замаячил впереди санитарный кордон. Внезапно доктор вскинулся, схватил шофера за крутое плечо, затряс. Будь детина чуть похлипче, точно бы слетели в кювет.

— Санитары! Глянь, санитары!

В самом деле, двое патрульных опрометчиво вышли к самой кромке шоссе.

— Дави их, гадов, дави!

Ко всему, видать, привычный шофер спокойно проехал мимо.

— Эх, что ж ты… санитаров-то… — Безуглов с сожалением проводил уцелевших взглядом. — Терпеть не могу, — доверительно сообщил он Артёму. — С тех самых пор, как вы меня в дурку укатали.

— Мы? — испуганно переспросил Артём.

— Патриоты, — с омерзением пояснил Президент.

— Но не Родина же!

— К Родине претензий нет. А вот к вам!..

— К ним, — уточнил Артём. — Меня сегодня утром с учета сняли.

— Уже?! — поразился Президент. — Во дают…

Вечерело. Навстречу звену мнимых «неотложек» вставали во всем великолепии прозрачные огни города Сызново.

— Но, если нет претензий к Родине, — рискнул пошутить литератор, — не называется ли это патриотизмом?

— Вы так молоды, Артём… — ни с того ни с сего снова перейдя на «вы», утомленно заметил Президент. — Для вас еще важно, что как называется…

Он открыл бар и достал новую пригоршню капсул. На этот раз Стратополох решил, что отказ прозвучит невежливо, и, пока неукротимый доктор пререкался с настырной «бразильской ленточкой», кинул зелье в рот и протолкнул тоником. Вроде коньяк… Во всяком случае, в голову шибануло.

— А как вы работаете? — поинтересовался Безуглов.

— Сажусь за монитор, — охотно объяснил литератор. — Ставлю рядом полную вазу водочных капсул. И принимаю до тех пор, пока собственный текст не покажется прекрасным.

— Хорошая метода. — Безуглов, в свою очередь, запил изрядную горсть лекарства тоником и, кажется, стал вполне счастлив. — Отрадно! — объявил он с чувством. — Отрадно, что в этом дурдоме есть хотя бы три психически здоровых человека! И все они, обратите внимание, собрались в одной машине. Это как-то надо обозначить, позиционировать…

Далее первое лицо страны к ужасу и удивлению Стратополоха, подхватив себя обеими руками под правую коленку, подтянуло ее к груди и, откинувшись влево, выставило подошву в боковое окошко.

Видавший виды шофер даже головы не повернул. Зато что началось в динамике…

— Доктор! Опять? Мы же договорились, что вы так больше не… Уберите туфлю из окна! Мы в черте города!

— Горожане тоже имеют право видеть своего Президента, — резонно отвечал им распоясавшийся Безуглов. И глубокомысленно продолжал: — Я знаю моих избирателей. Они тихие, послушные… И неизлечимые.

— Да уберите же наконец! — не выдержал Стратополох.

Тот удивился и убрал. Некоторое время сидел озадаченный, пожалуй, даже обиженный.

— Ну, как хотите… — проговорил он. — Раз так… Гармошки нет? Ну тогда… Артём! Выдай нам какой-нибудь свой афоризм, что ли, я не знаю…

— Из свежих?

— Все равно.

Артём подумал. Афоризмов у него было много.

— Личное безумие, — как можно более внятно выговорил он, — лучшее средство против безумия общественного.

Президент обернулся и крепко схватил Стратополоха за локоть, изрядно перепугав, поскольку глаза первого лица страны были в этот момент как у Ивана Грозного с известной картины Репина.

— Нигде пока не опубликовал?

— Нет…

— Слушай, продай!

— Дарю, — истово сказал Артём.

Расстались возле бульвара Вигеля. Безуглов порывался еще подбросить Стратополоха до диспансера, а заодно и до дома (вместе с супругой). Еле разубедили.

— Ну ты… ежели чего… — сказал на прощание добрый доктор. — Заходи давай…

— Кто ж меня к тебе пропустит? — усмехнулся Артём. Осторожное обращение на «ты» проскочило незамеченным.

— Пропустят, — заверил тот.

Две «неотложки» сгинули в сумерках, оставив Стратополоха в состоянии жестокой аменции. Напоминаем ее основные признаки: полная дезориентировка в месте, времени, собственной личности, бессвязность мышления, наличие аморфных, нестойких иллюзий, отрывочные бредовые переживания, растерянность и прочее. Развивается либо вследствие тяжелых соматических заболеваний, либо, как видим, в результате общения с доктором Безугловым.

Опомнившись, Артём обнаружил, что стоит рядом с бульваром, в двух шагах от цветочного павильона, напоминающего подсвеченную изнутри глыбу льда. Мышление восстанавливалось. В конце концов Стратополох купил розу, большую, как кочан, и двинулся к диспансеру.

— А мы ее уже домой отвезли, — обрадовали там. — Где-то час назад.

Ну вот! Докатался с Президентом, люби его весь народ с утра до ночи! Раздосадованный, Артём выбежал на улицу и ринулся напрямик, через дворы. Чем вообще хорош центр Сызново, так это размерами. Пятачок. Ах, как все неладно складывается… Обидится ведь наверняка! Сказать правду? А поверит? Не забрал из диспансера, потому что принимал коньячные капсулы из рук Безуглова… Нет, не поверит. Сам бы он точно не поверил… Хоть бы Павлик дома был…

Павлик был дома.

— Что? — с порога спросил Артём.

— Спит.

— Снотворное?

— Не, установку дали. Сказали, проснется как новенькая…

Ну и слава богу! Стратополох зашел в спальню, поглядел на младенческую улыбку тихо дышащей Виктории и пошел ставить розу в воду. Настроение выравнивалось. Подрезая стебель, он вспомнил ту фразу, что придумал вчера в полусне, и занес в наладонник.