"Путь к ясному сознанию" - читать интересную книгу автора (Бодхи)

Глава 07–02: «Новые горизонты»

07-02-01) Пауза на выдохе дракона (см. 07-01-23) нередко сопровождается приступами скуки, серости, обыденности. Интенсивность имеющихся желаний слишком мала, чтобы приступить к их реализации, а начать делать хоть что-то (вот и посуда у меня не помыта…) только чтобы заткнуть серость — тоже не хочется, так как есть неприятный опыт того, что это только отдаляет момент, когда рж проснутся с новой силой, приводит только к более глубокому и длительному отравлению, пробуждению НЭ и НФ, апатии. И тогда ты принимаешь решение встретить серость лицом к лицу: не затыкать механическими действиями, а испытывать ее, различать ее, отдавать себе отчет в том — что сейчас происходит, испытывать желание прекратить это неприятное состояние, устранять приступы паники, устранять спазматические желания начать делать хоть что-то, чтобы забить скуку, и т. п. В некоторый момент начинают возникать вспышки ОзВ, и на фоне серости эти вспышки кажутся очень яркими и глубокими. Контраст вспышек ОзВ с доминирующей серостью намного выше, чем контраст ОзВ интенсивностью 3 и интенсивностью 6, например. В этот момент, пользуясь таким резким контрастом, можно обратить внимание на то, что вспышки ОзВ имеют особое качество, которое резонирует со словом «глубина». Можно различить это качество и в других ситуациях, не только в приведенном мною примере.

Еще одно резонирующее описание: «словно пробивается скорлупа», «мир внутри и вовне словно становится объемным». Необходимо тщательно различать восприятия и их обозначения. В приведенном выше примере, на фоне скуки вдруг проявляется вспышка ОзВ, причем мы можем различить, что есть восприятие, которое мы обозначаем как «качество интенсивности этого ОзВ» или, короче, «интенсивность ОзВ», а есть «качество глубины этого ОзВ», или, короче, «глубина ОзВ». С таким же успехом вместо «глубина ОзВ» я мог бы сказать «качество номер 13 этого ОзВ», а потом отметить, что качество номер 13 резонирует со словом «глубокий».

Говоря о глубине ОзВ, можно отметить, что и само слово «глубина» ассоциируется у нас с чем-то пространственным, протяженным (глубина озера), и другие резонирующие описания этого качества ОзВ так или иначе обращаются к словам, имеющим ассоциации с протяженностью, объемностью. При этом, естественно, в «глубину ОзВ» линейку не засунешь, камень туда не бросишь, то есть никакого пространства-времени в физическом смысле слова мы в ОзВ не воспринимаем.

Не всякая яркая вспышка ОзВ обладает качеством «глубины» или «всеохватности». ОзВ может быть «ярким» (или интенсивным), но не «глубоким» и не «всеохватным». И наоборот — даже ОзВ слабой интенсивности может обладать таким качеством, которое мы обозначаем словом «глубина». Здесь проявляется существенная разница между описаниями ОзВ и физических процессов, слова из которых (яркость, глубина) используются для описания качеств ОзВ, ведь если помещенная в некую среду лампочка начинает гореть ярче (интенсивнее), то и свет от нее начинает проникать глубже и шире внутри этой среды.

Таким образом, ОзВ может обладать разными качествами безо всякой видимой связи между ними. Можно лишь утверждать, что чем ярче и чаще ты испытываешь ОзВ, тем больше вероятность того, что и глубина и всеохватность и магнетичность будут проявляться чаще.

Вспышка ОзВ, обладающего к тому же качеством «глубины», сопровождается удивительными восприятиями. Когда пытаешься описывать эти восприятия, неизбежно начинаешь прибегать к зрительным образам, начинаешь описывать воспринимаемое в терминах видения, зрительного восприятия, что может сбить с толку и слушающего тебя человека, и самого тебя, если ты не прикладываешь необходимых усилий для разграничения восприятий и описывающих их слов. То, что ты описываешь эти восприятия в терминах зрительных восприятий (т. е. зрительных ощущений), не означает, что эти восприятия и являются зрительными ощущениями.

Есть еще один пример такого рода. Нередко интенсивный озаренный фон (ОФ) сопровождается странным «золотистым сиянием», которое словно бы пронизывает и тебя самого и все вокруг. При этом ты можешь проанализировать свои зрительные ощущения и отметить, что освещенность места, где ты находишься, не увеличилась (она может даже уменьшаться). Солнечный свет несомненно резонирует с этим восприятием золотого сияния, и все же он всего лишь резонирует, но не является им. Любые твои попытки описать восприятие «золотого сияния» будут сводиться к использованию зрительных образов, так что у слушающего тебя человека будет возникать навязчивое предположение, что ты описываешь именно какое-то специфическое зрительное восприятие, т. е. он будет относить воспринимаемое тобой к скандхе ощущений. У тебя между тем будет полная ясность, что к ощущениям это не имеет ни малейшего отношения. Следующим шагом ты попробуешь идентифицировать данное восприятие как ОзВ. И все же это не ОзВ. Я потому и обозначаю эти восприятия как «качества ОзВ», а не как отдельные ОзВ — во-первых, ОзВ может быть проявлено без этих восприятий, а во-вторых восприятие, которое я обозначаю как «качество глубины», может быть проявлено в совершенно идентичном виде при переживании разных ОзВ. Именно поэтому слово «качество» мне кажется наиболее точным — по аналогии с качествами, которые мы приписываем материальным объектам. Восприятие яблока может сопровождаться таким восприятием, которое мы называем слово «красный». У нас при этом есть ясность, что «красный» — не сорт яблока, и у нас еще есть опыт того, что и восприятие других объектов могут сопровождаться таким же восприятием «красный». Поэтому мы называем это «качеством» и утверждаем, таким образом, отсутствие непременной связи восприятий «объекта» и восприятий «его качества».

Так же, как в нашем обыденном мире «красное» не бывает без «того — что является красным», так и «глубина» не бывает отдельно без «того ОзВ, которое и воспринимается глубоким».

Таким образом, восприятие ОзВ может сопровождаться странными восприятиями, которые «ну как будто бы видишь блин!» — и золотистое сияние, и глубина, и ширина всеохватности, и магнетичность — и все же это и не видение, и не ОзВ — а что-то совершенно иное.

Когда мы описываем НЭ, мы тоже можем прибегать к использованию слова «глубокий» — «глубокая тоска». Необходимо отметить, что эпитет «глубокий», применяемый к НЭ, не имеет никакого отношения к термину «глубокий» в отношении ОзВ. Говоря про «глубокую грусть», имеют в виду высокую ее интенсивность, высокую степень вытеснения ею других восприятий, значительное количество других НЭ, разных мыслей, ощущений, появляющихся в связи с этой грустью.

Ничто, кроме ОзВ, не может сопровождаться тем специфическим, необычным восприятием, которое мы обозначаем как «глубина ОзВ». Обратное тоже верно — если есть то самое восприятие «глубины», в тот же миг непременно есть некоторое ОзВ.

Описывая «глубокое ОзВ», мы неизбежно будем использовать слова, ассоциирующиеся с высокой степенью насыщенности жизни — «словно пробита скорлупа», «словно мир стал объемным», «словно передо мной открылись непостижимые просторы» (при этом на самом деле не возникает никаких ясностей в отношении каких-либо новых возможностей, и вообще ничего кроме этого самого восприятия «якобы-видения» «глубины» не возникает, а используемые слова — это лишь резонирующие образы).

Читателям Кастанеды известно — как долго Дон Хуан пытался описать это восприятие «якобы-видения» таким образом, чтобы и сохранить указание на этот эффект «якобы-видения», и все же избежать смешения его с обычным зрительным восприятием. Ему это не очень-то удавалось, так как Кастанеда, согласно его отчетам, вначале постоянно пытался использовать именно глаза для достижения «видения». В конце концов Дон Хуан выбрал использовать таки слово «видение», указав на принципиальное отличие его от обычного зрительного восприятия. И его можно понять — когда есть «видение», то хоть ты тресни, но ты именно «якобы-видишь» это — совершенно реально «якобы видишь», и необходимо даже прикладывать усилия различения, чтобы понять, что это не «видение-глазами». В книгах Кастанеды термин «видение» используется или в кавычках или курсивом. Еще примеры подобных восприятий можно встретить у Рамакришны, который тоже попросту использовал слово «видеть», когда рассказывал о том, что он в любой момент может «видеть» богиню Кали так же ясно, как он видит стоящих перед ним людей, и даже яснее. При этом, стоит полагать, он отдавал себе отчет в том, что это не обычное зрительное восприятие, хотя бы по тому, что другие не видели того, что он «видел». Мать Рамакришны также упоминает «видение» огромной сияющей волны, которую не видел никто из ее попутчиц, которая захлестнула ее, и якобы после чего она забеременела Рамакришной. Характерно, что и мать Рамакришны описывает сопровождающие это захлестывание ярчайшие ОзВ, и Рамакришна испытывал экстатические ОзВ в моменты особенно яркого «видения» богини Кали. Кастанеда не выделял ОзВ в самостоятельный класс явлений, поэтому в его отчетах не указана прямая зависимость наличия ОзВ при «видении», но там, где он пытался описывать свои восприятия во время «видения», нередко можно встретить описания, резонирующие с ОзВ (особенно часто он упоминал чрезвычайную ясность).

Подведем промежуточные итоги:

*) «Видение» (ударение на первое «и») — специфический, не сводящийся ни к какому другому способ восприятия, описать который проще всего в терминах обычного зрения, и который настолько поначалу напоминает обычное зрительное восприятие, что необходимы усилия различения, чтобы различить одно и другое.

*) «Видение» всегда сопровождается ОзВ.

*) ОзВ не всегда сопровождается «видением», или — иначе говоря — ОзВ не всегда обладает качеством [ «видимой»] глубины, но в процессе своего проявления ОзВ может «приобретать глубину» или «лишаться ее» довольно динамично, что и делает удобным такое описание, когда мы говорим о «глубине» как о «качестве» ОзВ, которое это ОзВ может иметь или не иметь независимо от своей интенсивности.

*) ОзВ, кроме качества «глубины», может иметь качество «всеохватности» или «ширины». Бесцветное слово «ширина» слабо резонирует с этим качеством, поскольку когда это качество проявлено, оно испытывается как «поразительное», «захватывающее», «всеохватное». Мир словно развертывается вширь до невообразимых пределов — так же, как мы говорим в случае глубины «мир словно приобретает немыслимую глубину».

*) ОзВ может иметь качество, которое я называю «магнетичность». Резонирующее описание — «как будто целый рой других ОзВ воспламеняется и схватывается в плотном клубке».

*) Чем чаще и интенсивнее я переживаю разные ОзВ, тем выше вероятность, что будут проявлены «глубина», «всеохватность» и «магнетичность».

*) Ни при каких обстоятельствах, никогда и ни в малейшей степени невозможно испытать глубину, всеохватность или магнетичность, если в этот момент есть НФ или НЭ. Это станет особенно очевидным, если вспомнить, что «качества ОзВ» неотъемлемы от самих ОзВ, а ОзВ и НЭ несовместимы принципиально.

*) Состояние «плоского ОзВ» (т. е. лишенного качеств, кроме интенсивности) и состояние «объемных ОзВ» (т. е. таких, которым присущи и другие вышеупомянутые качества) отличаются друг от друга так же кардинально, как состояние «плоского ОзВ» от серости или НЭ.

*) Плоское ОзВ, интенсивность которого достигает экстатических величин, неуклонно превращается в объемное.

В этом месте легко «съехать с катушек» и превратиться в пузыристого эзотерика, который открывает книги Кастанеды, Ишервуда и Сатпрема и начинает жонглировать ничего не значащими для него словами. Раз уж мы нашли такое удивительное пересечение с описаниями Кастанеды — давай теперь начнем трепаться о светящихся яйцах и точках сборки, а раз и опыт Рамакришны обнаружил некое пересечение с нашим — давай теперь молиться Кали. Я хочу предостеречь моего читателя от этой серьезной ошибки. Судя по книгам Кастанеды, Дон Хуан старался как можно более убедительно обрисовать перед ним новую картину мира — с точками сборки, перемещающихся под влиянием удара нагваля в глубину светящегося яйца и т. д. Но почему Дон Хуан был в этом заинтересован? Потому что Кастанеда ВОСПРИНИМАЛ эти самые светящиеся яйца и прочую удивительную реальность — воспринимал под влиянием Дона Хуана. И Дон Хуан был заинтересован в том, чтобы Кастанеда заранее обладал подходящим описанием новой реальности. Движущей силой Кастанеды был Дон Хуан, который (согласно его книгам) теми или иными способами перемещал Кастанеду в иное восприятие реальности. Твоей же движущей силой является трезвость, ясность, твердая опора на опыт, отбрасывание концепций, использование четко определенных терминов, испытывание ОзВ и т. д. Поэтому твоя задача обратна задаче Дона Хуана — НЕ поверить слепо в картину мира, описанную у Кастанеды. НЕ начать порождать механическую уверенность в том, что есть какие-то светящиеся яйца и прочие чудеса. Но мы можем отметить как несомненный факт — описание «видения», которое мы встречаем у Кастанеды, чрезвычайно похоже на описание «видения», опыт которого приобретает практикующий ППП — культивирующий ОзВ. Поэтому я бы принимал изложенное у Кастанеды в качестве гипотезы. Не предположения (так как предположения могут быть основаны только на собственном опыте, на твердых основаниях своих восприятий), а именно гипотезы. Гипотеза, в отличие от предположения, отличается от пустой фантазии лишь тем, что обладает стройной, сравнительно непротиворечивой структурой. Математик или физик может сказать «красивая гипотеза», имея в виду, что несмотря на отсутствие каких-либо прямых и даже косвенных подтверждений, ее структура проста и элегантна, не требует введения множества неизвестных параметров, использование ее упрощает сложное, объясняет непонятное. И физик-экспериментатор, имея перед собой бесконечно широкий простор для новых экспериментов, придумает именно тот, который привел бы к открытию, если была бы верна та или иная «красивая гипотеза». Так гипотезы становятся ориентиром для практических исследований, и мы можем поступать точно так же.

Никогда, ни при каких обстоятельствах не становись эзотериком — человеком, с важным видом перепинывающим звучные, ничего не значащие для него слова. Твоя голова должна витать в облаках гипотез и предположений, твои руки должны оперировать логикой, а твои ноги должны стоять на твердой почве эксперимента. Впрочем — советом моим воспользоваться почти невозможно, поскольку желание унестись на борзом коне эзотерики в бескрайнюю даль красивых словес почти непреодолимо — особенно, если есть на кого произвести впечатление… Но расплата неминуема. Только реальный опыт может порождать предвкушение и предвосхищение. Только оперирование понятными терминами (то есть обозначающими конкретную, обозначенную тобой совокупность твоих восприятий) может приводить к предположениям, открытиям, к возникновению интереса и желания исследовать. Как только ты сваливаешься в область эзотерики… все умирает — и предвкушение, и предвосхищение, и страсть исследователя, и радостные желания — все. Ты остаешься у разбитого корыта, и — чтобы ожить снова — тебе необходимо отползти на свои прежние позиции — определить — что именно ты воспринимаешь, что именно какими терминами ты называешь, и только тогда снова проснутся в тебе и ОзВ, и желание исследования, и жизнь вообще.

Только ли с книгами Кастанеды и прочих авторов возникает некоторое пересечение? В общем-то это и неудивительно — если два человека искренне исследуют свои восприятия, конечно в результате они опишут воспринимаемый ими мир так, что их описания будут пересекаться, опыт одного будет соответствовать опыту другого, служить ориентиром, подсказкой и т. д. А вот пересечение иного рода выглядит совсем уж удивительным, даже попросту говоря — безумным.

07-02-02) Для тех, кто имеет значительный опыт испытывания ОзВ, равно как и для тех, кто имеет опыт наблюдения за теми, кто испытывает ОзВ часто и интенсивно, неоспоримым фактом является то, что ОзВ влияют на физическое тело. К результатам такого влияния можно отнести и так называемые «физические переживания» (ФП) — совершенно необычные ощущения, которые, как правило, переживаются в течение ограниченного периода времени, но приводят к кумулятивным эффектам, среди которых резкое увеличение эротической чувственности тела — тело превращается в одну сплошную «эрогенную зону», разнообразие эротических ощущений также резко увеличивается. К этим же эффектам относится и резкое усиление иммунитета — болезни попросту отпрыгивают прочь, старые заболевания проходят без следа, даже такие, которые считаются практически неизлечимыми, а новые не появляются вовсе — даже в условиях, при которых заболевание считается неминуемым. Сюда же отнесем резкое, иногда просто кажущееся невозможным увеличение выносливости. Меняется даже внешний вид тела — фактура, цвет, запах кожи, какова она на ощупь — все начинает резонировать с чувством красоты, силы, нежности. Даже вкус и запах пота становятся приятными. Медленно, но все же меняется форма тела — изменения могут быть более или менее заметными, но заметен общий эффект — усиливается резонанс с чувством красоты, эротического влечения. И последнее по порядку, но не по значимости — замедляется, а порой и вовсе прекращается старение тела. Тело сначала заметно «молодеет», затем фиксируется в определенном «возрасте», который, как кажется, вообще не меняется. Замедление физиологического времени — неотъемлемое последствие ОзВ. В процессе старения участвует бесчисленное количество разнообразных механизмов. Геронтология, изучающая эти процессы, в сущности не менее сложна, чем вообще все науки о живом в целом — физиология, цитология и т. д., и в силу этого отдельной наукой, вообще говоря, не является. Старение — процесс, который охватывает все аспекты физиологии человека. Старению подвержен весь организм целиком — от клеток до органов. Поэтому и замедление, а порой и прекращение старения — эффект «глобальный» в рамках человека. Это не изолированное влияние на отдельные процессы, а нечто всеобъемлющее.

Сталкивались ли мы ранее с чем-то подобным? Сталкивались. Опыт Майкельсона и Морли вскрыл факт попросту непостижимый — скорость света постоянна. То же неумолимо вытекало из давних уравнений Максвелла для электромагнитного поля. В будущем измерения со сколь угодно большей точностью ничего в этом не изменили — скорость света постоянна, и привычный нам закон сложения скоростей умер. Стало ясно, что наш мир проявляет неизвестные нам пока что свойства. После работ Эйнштейна, предложившего непротиворечивую и удивительную новую картину мира, мы называем такой мир «релятивистским», т. е. таким, в котором действуют релятивистские законы — законы, проявляющиеся при субсветовых (т. е. «почти световых») скоростях, но это не какой-то «другой мир» — это наш тот же самый мир, просто эти его удивительные свойства мы можем наблюдать лишь в уникальных условиях — например при субсветовых скоростях. Эйнштейн, создав теорию относительности, примирил классическую ньютоновскую физику с этим открытием постоянства скорости света, но созданная им картина мира, несмотря на свою полную адекватность, т. е. полное соответствие с результатами сколь угодно точных сотен тысяч последовавших экспериментов, остается для нас невообразимо невероятной. Например, пространство в движущейся относительно нас системе сжимается с нашей точки зрения, а с их точки зрения — наоборот, сжимается наше, и обе точки зрения верны. То же и со временем — время в движущейся относительно нас системе, с нашей точки зрения, замедлено. Но что это значит — «замедлено время»? Время мы понимаем как скорость протекания физических процессов. В движущейся относительно нас системе ВСЕ, любые, какие угодно физические процессы будут нам казаться происходящими более медленно, поэтому мы попросту говорим, что «время там замедлено». Говоря на корпускулярном языке, при переходе с одной определенной орбиты на другую определенную орбиту в определенном атоме, электрон испускает фотон строго определенной частоты. Но если мы сравним излучение атома, несущегося мимо нас в ускорителе, с излучением атома, покоящегося относительно нас, частоты будут заметно отличаться. А нестабильная частица, разогнанная в ускорителе до субсветовых скоростей, может прожить в сотни, тысячи раз дольше покоящейся относительно нас! То есть это не какое-то «кажущееся» замедление времени, а самое что ни на есть реальное. Все процессы «старения» частицы замедляются — что мы и обозначаем как «время там замедлилось».

В фантастике нередко можно встретить описание человека, который, пролетав долго на субсветовых скоростях, возвращается на землю спустя сотни лет после смерти своих бывших современников. При этом неизбежно постулируется, что сам-то человек прожил всего лишь обычную свою жизнь — свои, скажем, 40 космических лет, то есть за то время, когда на Земле прошло 500 лет, он прожил в своей «психической жизни» обычные 40 лет, а не 500. И это стало таким общепринятым моментом в фантастике, что стало считаться чуть ли не научным фактом, во всяком случае такое представление прочно вошло в концептуальную схему. Но следует заметить, что человека в ускорителе никто не разгонял до субсветовых скоростей, и никто, таким образом, не знает — как протекает психическая жизнь человека при таких ускорениях. Скорость-то относительна, а ускорение — нет! Почему молодым останется именно космонавт, вернувшийся на Землю? Ведь когда он будет лететь относительно Земли с субсветовой скоростью, то с его точки зрения именно Земля будет лететь с такой же скоростью относительно него? Ответ в ускорении. Именно он сначала будет ускоряться, затем снова ускоряться уже со знаком минус (т. е. замедляться), потом развернется и снова начнет ускоряться и снова затем замедлится. Нас с ним будут отличать именно ускорения. Он будет испытывать перегрузки, его масса увеличится, а мы испытывать этого не будем. Курс теории относительности в эту книгу не влезет, поэтому просто еще раз напомню — у нас нет опыта того — замедляется или нет психическая жизнь человека вместе с замедлением «времени» в его системе, вместе с замедлением всех физических, а стало быть и физиологических процессов.

Таким образом, замедление старения — процесс, хорошо нам знакомый…из курса релятивистской физики!

Можно ли в качестве гипотезы допустить, что ОзВ влияют на человека примерно таким же образом, или отчасти таким же образом, каким повлияло бы на него ускорение до субсветовых скоростей? В силу схожести результата — можно. Для простоты языка можно было бы сказать, что ОзВ безо всяких черных дыр и субсветовых скоростей приводят к проявлению псевдо-релятивистского мира, т. е. мира, который обладает, гипотетически, схожими свойствами с миром релятивистским. «Псевдо-релятивистский мир» звучит сложно — введу термин «премир», ведь у нас пока нет серьезных оснований, даже в рамках этой вольной гипотезы, отождествлять премир и релятивистский мир. Мы можем лишь фиксировать схожие проявления.

Замедление старения происходит, в то время как замедление действий, речи человека — нет, из чего мы можем сделать вывод, что свойства премира не могут быть замечены в мире «грубой материи» — так же как и свойства релятивистского мира незаметны на привычных нам скоростях. Свойства премира сказываются на нашем физическом теле опосредованно — через последовательность, связывающую ОзВ, «мир психического», «мир физиологического».

Такой поворот гипотезы хоть и выглядит фантастическим, но таковым на самом деле не является, поскольку у нас… есть и такой опыт! Многим людям во сне (а я уж не говорю об осознанных сновидениях, яркий опыт которых есть у некоторых практикующих) доводилось проживать большой, даже очень большой кусок психической жизни, который они могли бы описать на нескольких страницах — события, переживания, в то время как по пробуждении оказывалось, что прошло каких-то пять минут. У Ежатины, например, есть опыт проживания в ОСе трех месяцев очень интенсивной жизни, в то время как в мире бодрствования прошло около часа. Коэффициент соотношения «психического» и «физического» времен в данном случае составляет около 2000:1!!

Подводя промежуточный итог, можно сформулировать гипотезу:

«ОзВ приводят к проявлению свойств премира, или образно говоря — подставляют психическую часть человека, а через нее — и физическую — влиянию премира, свойства которого во многом эквивалентны миру релятивистскому, изученному нами крайне слабо — лишь в отношении элементарных частиц или астрономических объектов — удаленных настолько, что судить о них мы можем опять таки лишь на основании элементарных же частиц и излучений. Проявление свойств премира, или, образно говоря, «пребывание в премире» приводит к резкому уплотнению, расширению психического опыта, а его влияние на физическое тело таково, что несмотря на отсутствие какого-либо замедления движений и физиологических реакций, старение организма замедляется или вовсе останавливается».

Свойства релятивистского мира весьма необычны, как нам известно из физики, и если «психическая часть» человека переносится в мир, имеющий как минимум что-то общее с миром релятивистским, и учитывая, что мир психического связан тем или иным образом с миром физическим (поскольку человек существует), и учитывая то, что свойства премира оказывают влияние на поведение тела человека в обычном мире (что несомненно вытекает из замедления старения), можно допустить, что тело человека, испытывающего особенно интенсивные и «объемные» ОзВ, будет подвергаться и иного рода влияниям, и приобретет иные поразительные свойства.

Такая гипотеза разрушает препятствие, неизбежно возникающее у любого здравомыслящего человека при чтении книг того же Кастанеды или Далай-Ламы или Тулку Ургена Римпоче или Ишервуда о Рамакришне или Сатпрема об Ауробиндо и т. д. В этих книгах так густо намешаны «свидетельства» о каких-то совершенно невозможных, невероятных чудесах, что поневоле перестаешь верить автору. Что, в свою очередь, приводит к неприятному кризису, поскольку именно эти-то авторы и кажутся тебе наиболее искренними, мудрыми. Именно в этих книгах и встречаются россыпи опыта, который на пустом месте не выдумаешь, который постоянно подтверждается по мере твоего собственного продвижения в практике достижения ОзВ, ясности, устранения омрачений. Приведенная выше гипотеза позволяет, наконец, перекинуть мостик объяснения: чем больше у человека опыт ОзВ, чем эти ОзВ более «объемны» и интенсивны, тем в большей степени его тело приобретает качества «премира», которые с нашей — обыденной точки зрения, кажутся невозможными.

Заметим, что не прибор перемещается в премир, не элементарная частица «испытывает» уникальные влияния, а сам человек! Значит ли это, что наконец-то мы сможем перекинуть мостик от психического и физического, и познавать физику не приборами, а непосредственно восприятиями?

Рассмотрим еще один аспект. Нам известно о существовании квантовой механики. Не будет преувеличением сказать, что квантовую механику не понимает и не понимал никто. То же вроде бы можно сказать и о теории относительности, и все же к квантовой механике это приложимо в гораздо большей степени. Сокращение пространства, замедление времени и даже искривление пространства, эквивалентность искривления пространства массе, эквивалентность массы энергии, эквивалентность ускорения массе, все эти замысловатые задачки, связанные с субсветовыми скоростями и постоянством скорости света — все это в конечном счете можно как-то представить, нарисовать, свести к понятным нам моделям. Если человек, двигающийся с почти световой скоростью, выпустит по ходу своего движения фотон — что будет? Ведь скорость света постоянна, и скорость перемещения человека не будет складываться со скоростью фотона, и получается, что фотон будет медленно ползти впереди человека? Для нас — да. Для него же фотон будет улетать вперед с обычной скоростью света. Задачек такого рода полно, и все же их решение можно сделать более или менее понятным. Но квантовая механика представляет из себя парадокс на парадоксе вообще непостижимой сложности. Эйнштейн волосы на себе рвал, да и не только он. Тот, кто не рвет на себе волосы, пытаясь понять квантовую физику, тот вообще даже близко не понимает — насколько чудовищно он далек от ее понимания. Сейчас я хочу упомянуть только об одном аспекте — вероятности. «Электрон», например, это ни что иное, как «плотность вероятности обнаружения электрона», и проявляет себя эта штука, которую мы называем «электрон», то как частица, то как волна, и никому никогда ничего этого не вообразить, ни нарисовать и не представить. Зато многое можно описать уравнениями, и на основании полученных результатов строить приборы, которые будут исправно работать — чем мы и занимаемся, отодвинув проблемы понимания подальше.

Если на некий регистрирующий экран посылать единичный электрон или фотон через очень узкую щель — настолько узкую, что, согласно принципу неопределенности Гейзенберга, неопределенность его импульса начнет заметно увеличиваться, то фотон начнет обнаруживаться на экране в самых неожиданных местах — совсем не напротив щели. И каждый последующий фотон ляжет с некоторой вероятностью (которую можно точно подсчитать) на какое-то свое место. Если выпустить сразу триллионы фотонов (то есть пустить непрерывный свет), то на экране мы увидим четкую полосу — в данном случае за счет массовости индивидуальные разбросы нам не видны. Законы оптики работают безотказно — но не потому, что принцип неопределенности и прочие квантовые эффекты там не действуют, а потому, что они нивелированы за счет грандиозной массовости — оптический луч представляет собой астрономическое количество фотонов.

Есть ли в ППП нечто, что описывается вероятностными законами там, где, казалось бы, вероятности нет места? Конечно есть. Если ты испытываешь интенсивную ОзВ, она лишь с некоторой вероятностью приобретет качество глубины или всеохватности, и совершенно непонятно — почему, ведь в то время, когда есть яркое ОзВ, нет и не может быть никаких НЭ, нет, казалось бы, никаких препятствий. Я никогда не смогу утверждать, что яркое ОзВ станет «глубоким» — я могу оперировать лишь вероятностными категориями: «чем чаще и интенсивнее… тем больше вероятность…». В случае же массовых ОзВ уже можно говорить о закономерностях, не прибегая к вероятностям — как и в случае с оптикой — наукой, исследующей массовые потоки фотонов: если долго и интенсивно испытывать ОзВ, то закономерность становится практически железобетонной: «как только интенсивность ОзВ достигает 7, оно становится «объемным»».

Несомненное сходство описаний есть, и гипотеза о некой глубинной связи физики и ППП получает новые черты.

Можно ли говорить о психических восприятиях на языке взаимодействий? Как известно из физики, всё многообразие взаимодействий может быть сведено к сочетаниям четырех основных типов: гравитационное, электромагнитное, а также слабое и сильное (они существуют на субатомном уровне). Каждому взаимодействию, кроме гравитационного, соответствует частица, которая может рассматриваться как наименьшая порция этого взаимодействия — фотоны (электромагнитное), глюоны (сильное) и калибровочные бозоны (слабое).

Положительный электрический заряд притягивает отрицательный и отталкивает положительный. ОзВ «притягивают» другие ОзВ. ОзВ «отталкивают» НЭ. НЭ «притягивают» другие НЭ и «отталкивают» ОзВ. Как видим, мы вполне можем использовать язык взаимодействий для описания психических процессов.

Вернемся к факту существования человека. Факт, вообще говоря, непостижимый, и только в силу привычности эта непостижимость замыливается, вытесняется. Есть в общем два способа представления человека: анимистический (человек — это душа, обремененная трупом) и материалистический (душа и тело — разные уровни материи). Анимистический подход бесперспективен во всех смыслах, а главное — противоречит вышеописанным наблюдениям, состоящим в том, что ОзВ несомненно влияют на тело. Люди и раньше замечали, что мир психического несомненно влияет на мир физического — более спокойные люди живут дольше, и тело у них здоровее, и наблюдались факты чудесного выздоровления от неизлечимых болезней тех людей, кто с оптимизмом борется за выживание, а не сдается в отчаянии. Но такие наблюдения никогда не были слишком явными в силу того, что и люди практически не отличаются друг от друга — все они плавают в тумане тупости, в яде НЭ и НФ. Опыт культивирования ОзВ делает указанные наблюдения особенно несомненными — мир психического весьма заметно влияет на мир физического. Но в общем труп-то на самом деле заметно отличается от «живого тела», поэтому для меня удивительно — насколько живучей может быть совершенно бессодержательная религиозная точка зрении на мир, разделяющая «дух» и «материю» каким-то непреодолимым разрывом. Если взаимодействие есть, то оно и означает самим своим фактом, что мы имеем дело с разными уровнями материи, а не с чем-то принципиально разным. Если ОзВ влияют на тело, да еще так явно, то это и означает, что по сути мы имеем дело с материей разного уровня, разного качества. Мир психического материален — это очевидно. Но из этого не следует, что мы теперь имеем вместо «душевных порывов» холодный мир шестеренок, описываемый формулами — извечный ужас редукционизма вызван к жизни тупостью. То, что я переживаю — эмоции, мысли, ОзВ — остаются тем, что я переживаю, как бы мы ни объясняли происходящее. Более того — неразрывная связь психического и физического симметрично позволяет нам определенно утверждать, что «материя духовна», т. е. что на любом уровне материя обладает осознанием. Определенное осознание, присущее современному человеку, соответствует определенному телу человека с известными его свойствами — свойства кожи, мышц, костей, крови и т. д. Определенное осознание, присущее современному животному, также соответствует определенному телу животного, и надо отметить, что тела наши имеют чрезвычайно похожие, почти идентичные свойства, и этот факт можно отнести в пользу теории происхождения, эволюции человека от животных — человек так недавно выделился из животного мира, что нас по-прежнему связывает и общность строения тел, и даже — во многих случаях — взаимная легкость возникновения симпатии друг к другу. То, что животные — сознающие и чувствующие (что почти одно и то же) существа — сейчас ясно почти всем. Определенное сознание насекомых соответствует определенным их телам, и то же можно сказать о растениях — ну и к этому еще более или менее легко привыкнуть, и в наше время есть люди, которые считают растения чувствующими и сознающими существами, чему есть ряд косвенных подтверждений (например, отчетливая зависимость скорости роста и плодоношения растения от музыки, которую ему играют). Лет сто назад никто бы всерьез гипотезу сознательности растений не смог бы принять, и точно так же сейчас мало кто всерьез сможет принять гипотезу о том, что камни, горы, ветер, море — сознающие, чувствующие существа, пусть даже и с таким типом сознания и чувствования, который как-то очень сильно отличается от нашего. И тем не менее, как бы невероятно это ни звучало — «сознающее море», «чувствующая гора» — сам факт существования человека, а также неоспоримый факт влияния «психического» на «физическое тело», доказывает то, что и камни чувствуют и ветер осознает, ведь наше физическое тело состоит в конечном счете из минералов, а наша физиология — последовательность чисто химических реакций, таким образом наше «психическое» влияет на химические реакции, а химия — ни что иное как отрасль физики, ведь в химических процессах участвуют чисто физические объекты — молекулы, атомы.

Отсюда, естественно, возникает простой вопрос — если все мы в той или иной степени являемся сознающими существами, то возможен ли способ нашей коммуникации? Возможен ли способ такой коммуникации, при которой возможна осмысленная, конструктивная интерпретация ее результатов, которую мы можем использовать в своей предметной и психической деятельности? Если это и возможно, то уж во всяком случае не тем путем, каким пытались идти многочисленные исследователи разного рода «паранормальных явлений» — не путем использования арифмометров и спектрометров. А именно тем, который, собственно, у нас есть — путем использования самого себя в качестве готового связующего звена между материями столь разных уровней. Поэтому физико-психолог будущего представляет собой довольно нереальную на данный момент фигуру — он сам есть и воспринимающий прибор, и интерпретатор полученных данных. Занимаясь вычислениями он будет контролировать непрерывность испытывания ОзВ, поддержания их необходимой интенсивности, глубины, всеохватности и магнетичности, параллельно будет фиксировать наблюдения и снимать показания.

Отсюда, конечно же, следует, что существует возможность описать мир психического и физического на едином языке. Создать сверх-всеобщую теорию материи, объединяющую те виды материи, которые мы разделяем на «психический мир» и «мир физический». Перекинуть не только теоретический, но и самый что ни на есть практический мостик между «физиками» и «лириками». Объединить то, что давно уже отчаялись объединить. Открывать законы физики в результате «путешествий сознания». Открывать законы психики с помощью уравнений. Путешествовать не «приборами», а «чувствами». Не посылать в далекие галактики марсоходы, а путешествовать там, «высаживаться» и исследовать их в «психическом теле» или в «трансформированном физическом теле», что будет почти синонимом.

Представления о материи изменятся снова кардинальным, революционным образом (Сознающая материя?? Чувствующий атом??? Бред!), но физикам к этому не привыкать. Все это кажется совершенно уж полным бредом, но не в силу необоснованности гипотезы, а в силу исключительной непривычности выводов. «Полный бред» — эпитет, которым в свое время были награждены и теория относительности с ее искривлениями пространства, и квантовая механика с ее туннельными эффектами и плотностями вероятностей вместо твердых частиц, и гипотеза шарообразности земли с вытекающей отсюда необходимости «хождения вверх головами» и «непроливающимся морем», и теория суперструн с ее множественными измерениями, свернутыми в складках пространства, и совсем уж невообразимая «м-теория», выросшая из теории суперструн. Давайте лучше посмотрим — к чему приведет продолжение путешествия в мир озаренных восприятий. А еще лучше — поучаствуем в этом, ведь каждый может стать исследователем — нет необходимости ни в ускорителях стоимостью в миллиарды долларов, ни в институтах с тысячами сотрудников, ни даже в маленькой лаборатории с колбами и микроскопами. Сам человек — и уникальный прибор для исследования, и объект исследования, и субъект. Сам человек — и «путешествие» и «путешествующий» одновременно. Ситуация, при которой агрессивный и тупой ученый сидит за приборами, совершает открытия и при этом разлагается заживо от болезней — отойдет в прошлое, станет невозможной в принципе. Ученый будущего в процессе своих исследований будет эволюционировать сам, и масштабы его эволюции будут ограничивать масштабы его исследований. Засилье «второй природы», и связанные с этим ужасные последствия — засирание планеты, обреченность человека на психическую и физическую деградацию и полную зависимость от технологий — все это постепенно начнет уходить на задний план как кошмарный сон.

07-02-03) Будущее несомненно будет. И оно несомненно будет непохожим на «сейчас». Можно спорить о том — каким оно будет, но вряд ли кто-то будет спорить с тем, что оно будет очень, ну очень сильно отличаться от настоящего. Темпы изменений нарастают. Возьмите книжки, почитайте — как жили люди сто лет назад, вчувствуйтесь в их жизнь, проникнитесь представлениями и мире того времени. Разница с современностью — колоссальная, неописуемая, невыразимая никакими словами, образами или цифрами. Темпы изменения образа жизни стали так велики, что предыдущие эпохи представляются нам застывшими! Понятие «девятнадцатый век» сопряжено в голове современного человека с чем-то застойным, едва-едва шевелящимся, «ничего-не-происходит», ну может раз в десять лет что-то там чуть-чуть менялось… Между тем тот, кто помнит то время, подтвердит — современники воспринимали жизнь в 19-м веке как сумасшедшую гонку (я говорю о так называемом «западном мире»)! Какой-то бесконечный вал открытий в науках, преобразований в технологиях, сумасшедший темп жизни, неперевариваемый поток информации, куча социальных преобразований, которые неузнаваемо меняли всю жизнь общества вплоть до мелочей. Было чувство абсолютного переполнения, «дальше гнать некуда». И уж конечно какой-нибудь четырнадцатый век в Европе воспринимается нашим современником просто как однородное темное пятно — уж совершенно точно «ничего не происходит», «мрачное средневековье», ну воевали там, коптили небо кострами (печки были изобретены только в конце века), махали мечами (порох в своем самом раннем, примитивном виде начал распространяться только во второй половине века), ну варили еду и ели ее. Рождались и умирали словно в полусне. Но тот, кто помнит жизнь в те времена, подтвердит — люди воспринимали свой век как… сумасшедший! Сумасшедшая гонка технологий (!! — да-да, то что сейчас нам кажется просто элементарным, давно забытым и выкинутым на свалку за ненадобностью, тогда активно изобреталось) — люди просто не успевали за сменой технологий! Где вчера еще стоял дремучий лес, сегодня уже появился город, новые экономические отношения, новые социальные отношения, новые идеи, новые цели — все давит на чувства, все захватывает. Наверное странно звучит фраза «четырнадцатый век — век бурного развития технологий, социальных и экономических преобразований»? Странно, но это факт, пусть даже современная наука пока этот факт и не признает в силу острой дефицитности дошедших до нашего времени артефактов.

И все равно — несмотря на понимание колоссальной разницы образа жизни людей разных эпох, наш современный образ жизни кажется окончательным, извечным, непоколебимым, правильным, хорошим и т. д. Но так не будет. Уже через 10 лет жизнь изменится очень сильно, а через 20 — почти неузнаваемо, а через 50 — точно неузнаваемо. А тебя уже не будет — ты умрешь. Тебя не будет. Мы не знаем, мы не можем постичь, представить — ну как это — «меня не будет»? Но ведь не будет, как нет тех, кто уже умер. Теория перевоплощений дает довольно слабое утешение — ты можешь заметить это, когда сильно заболеешь: увещевания типа «да ладно тебе переживать, перевоплотишься в следующей жизни» кажутся издевательством и только усиливают панику и тоску. Очень жить хочется. А ведь в будущем жизнь непременно будет другой — более интересной, более насыщенной. Вот сейчас, к примеру, все работают. По восемь часов в день плюс два-четыре часа на дорогу. И это кажется незыблемым, вечным. Но так было не всегда. Еще сто лет назад (а кое где и сейчас) люди работали не по восемь часов, а с рассвета до темноты — по 12, 14 часов. И им это тоже казалось незыблемым. Но оказалось, что так жить нельзя, это не жизнь, а каторга. А людям хочется жить, получать удовольствие — и чем больше этих удовольствий становится известно и доступно, тем больше их хочется. И сейчас люди уже не хотят работать по восемь часов — они жить хотят! Экономика Европы испытывает серьезный спад и будет неизбежно падать и падать дальше — жители Европы устали корячиться, устали прогорать на работе. Они хотят выше зарплату, короче рабочий день и длиннее отпуск. Да и на работе они хотят поменьше работать, а побольше отдыхать в комнатах релаксации. Жителям России, Китая, Индии, Бразилии, Малайзии, Аргентины и т. д. этого пока не понять — у них нет приличной квартиры, нет стиральной машины и телевизора, а у многих и еды не хватает — о каком сокращении трудового дня тут говорить? Будем вкалывать с утра до ночи. И вкалывают. И экономика их стран растет и будет расти в десять раз быстрее Европы. И Европа неумолимо отодвинется на задворки цивилизации. Она и сейчас уже там, вообще говоря, и экономика ее уже вовсе не растет. Вам известен уровень проникновения интернета в Испании или Португалии? На уровне российской сельской школы. Вам известен уровень конкуренции в Голландии? Ее там нет — конкуренцию там душат на уровне закона — зачем конкуренция? Она мешает испытывать довольство: у тебя есть магазинчик на рынке, и открыть там другой такой же магазинчик просто не разрешат. Все спокойно. Европа быстро уйдет на экономические задворки, а те, кто еще не напокупался стиральных машин, кто еще не наелся досыта, в течение 50-100 лет напокупаются и наедятся. И пойдут вслед — хватит работать, хватит менять шило на мыло — одну машину на другую почти такую же. Не стоит все это моей жизни! У меня есть машина, она катает меня 10 лет и еще столько же прокатает. А сосед купил новую модель! «Во дает — мне бы так» — подумает современный россиянин. «Идиот! Тратить свою жизнь на смену жестянок!» — так он подумает уже через 20–30 лет. А чем кончится? Я уверен, что все кончится тем, что люди сведут время, затрачиваемое на работу, к такому минимуму, который сейчас покажется нереально смехотворным — скажем, три раза в неделю по 2 часа. И отпуск — 4 месяца. А многие люди и вовсе перестанут работать — то увеличение качества жизни, которого они добьются работой, не будет стоить потери времени своей ЖИЗНИ. И один трудяга, который зачем-то вкалывает как ежик по 4 часа в день, будет способен обеспечить приемлемый уровень жизни своим десяти неработающим родственникам и любовницам. И я предлагаю всем — прилагайте усилия, чтобы перестать работать вовсе или работать по минимуму. Все эти новые жестянки вместо старых не стоят твоей жизни. НИКТО и не ставит перед собой цель перестать работать — чего же удивительного, что они этой цели и не достигают? В нашем обществе доминирует высшая ценность новых жестянок — и конечно, это в силу душевной нищеты. Чем беднее твоя психическая жизнь, тем больше ты захочешь заткнуть серость новой жестянкой. Замкнутый круг, который можно раскрутить в обратную сторону.

В довольно-таки близком будущем люди перестанут работать и будут стремиться получать максимум удовольствия от жизни. А тебя не будет. А они будут жить, наслаждаться, получать кучу новых впечатлений, учить что-то интересное, путешествовать, читать, писать, изучать, исследовать, трахаться, развивать свой интеллект, тело, радоваться жизни. А тебя — не будет. Тебя не будет только потому, что ты, как полный идиот, решил, что без НЭ жить нельзя, что люди всегда будет так мучиться, что по-другому и нельзя и невозможно. Что без концепций жить нельзя. Что радостные желания — это блажь и опять таки нельзя. Что поздно уже, или что рано еще. Ты — идиот, поэтому тебя не будет. Ты даже не сделаешь попытки. Ты даже не попробуешь стать более искренним, начать устранять концепции и НЭ, искать и реализовывать рж. Ты с чувством выполненного долга, с важным видом и бросаясь с топором на все живое сгниешь заживо в тупости и НЭ.

Но можно все изменить — и начать можно прямо сейчас. Прямо сейчас ты можешь вспомнить лопоухую собаку, которая носится по полянке, и испытать к ней симпатию. И это будет «порождение ОзВ». И это ОзВ НЕИЗБЕЖНО, В ЛЮБОМ СЛУЧАЕ И НЕЗАВИСИМО НИ ОТ ЧЕГО окажет влияние на твое тело — и ты уже знаешь — какое это влияние — замедление старения, вплоть до начала омоложения, прекращение болезней, наполненность удивительно приятными ощущениями. Это ОзВ неизбежно проложит шаг к новым открытиям — не на бумаге, а прямо «на тебе самом» — это будет шаг к тому, чтобы изменилась сама твоя жизнь. Одного шага мало, конечно. Но тебе самому захочется больше, потому что испытывать ОзВ ОЧЕНЬ ПРИЯТНО, а цель стоит усилий. И если ты в результате не сможешь набрать необходимый темп изменений, состаришься и умрешь, то есть очень серьезные основания полагать, что «смерть» не у всех одинакова, как не у всех одинакова жизнь. (А это еще большой вопрос — сколько требуется времени, чтобы пустить время вспять, чтобы остановить старение и тупение. Это зависит от твоей искренности и упорства и решимости, конечно. И от того — в каком состоянии ты начал. Если у тебя рак, и через три месяца ты должен умереть — у тебя достаточно времени? У меня нет доказательств — со временем они появятся, когда найдутся люди, которые в таком состоянии возьмутся за ППП, но у меня есть уверенность, что времени для такого человека достаточно, чтобы остановить и повернуть вспять процесс старения и умирания от болезней). Смерть смерти рознь. Смерть никого не «выравнивает», как считается многими тупыми людьми, выбирающими сдаться. Но серьезное исследование явлений, в ряду которых стоит и «смерть», станет для тебя возможным только после того, как твои исследования приведут тебя к исследованию таких несомненно существующих феноменов, как «осознанные сновидения» и «выходы из тела».

И что — ты так и останешься в стороне? Гордо будешь гнить от болезней и старости «назло» этим дуракам-практикующим-ППП? А я — нет. Я выбираю сделать попытку, тем более что жизнь в ОзВ и усилиях по их достижению и исследованию неизмеримо прекраснее и интереснее, чем загнивание в тупости, неискренности и НЭ. Это ведь интересная цель-минимум, не правда ли? Добиться такой степени испытывания ОзВ, чтобы хотя бы приостановить процесс старения. Представляешь — какое ты испытаешь воодушевление, когда заметишь результат? Насколько вообще все изменится? Особенно учитывая то, что год, прожитый в НФ и НЭ при восьмичасовом рабочем дне плюс дорога плюс… не равен даже неделе, прожитой без отвлечения от своих исследований, прожитой в пусть даже не непрерывных, перемежающихся ОзВ. У этого сравнения есть и материальная база. Когда я испытывал НЭ и жил как обычный человек, я иногда вел дневник. Я выписал количество открытий, сделанных мною за полгода такой жизни (некие значимые ясности в отношении самого себя, своего образа жизни, новые восприятия, новые радостные желания и т. д.), и оказалось, что оно равно количеству открытий, которое я тогда — во время проведения этого сравнения — делал за день-два, от силы неделю. И ты останешься в стороне? Вернешься к своим «обязанностям» (надуманным на 99 %, порожденным тупостью, катастрофическими дорисовками и привычкой), к своим страхам перед негативным отношением других людей (которые в 99 % случаях не окажут на твою жизнь вообще никакого влияния), к стоящим перед тобой задачам типа заработать на новую машину/квартиру/пылесос/ребенка (порожденным на 99 % скукой, тупостью, желанием забыться и умереть, а не необходимостью)? Снова безропотно будешь, как посторонний, наблюдать, как агрессия, жалость к себе, тоска, апатия пожирают тебя? Будешь находить им оправдания и продолжать жить в этом ядовитом тумане? Оправдание найти несложно. Все те люди, которые живут вокруг тебя, эти оправдания имеют с избытком — расспроси их и ты услышишь кучу объяснений, почему жить без НЭ нельзя, не надо, нехорошо, невозможно. И посмотри — изменили ли эти оправдания что-то в том, что они — будучи еще молодыми — уже стали стареющими, неискренними, вялыми, полумертвыми, агрессивными, не получающими никакого наслаждения от жизни людьми.

У тебя есть шанс уже сейчас — в нашем мрачном средневековье — стать человеком будущего.

Вернемся теперь к эффекту замедления старения. Конечно, проще всего объяснить его простым замедлением каких-то физиологических циклов, а не замедлением времени и существованием неких «премиров», доступ в которые нам открывается через ОзВ. Но фраза «простое замедление какого-то физиологического цикла» может показаться убедительной только для того, кто ни разу не открывал учебника физиологии. Любой — даже самый, казалось бы, элементарный физиологический цикл, сложен НЕВЕРОЯТНО. Невообразимо сложен — настолько, что мы на данный момент не понимаем ни одного из них. Самый простой процесс при ближайшем рассмотрении оказывается ТАКИМ сложным, что описать это невозможно — просто открой какую-нибудь диссертацию, подробно описывающую изучение любого процесса хотя бы в одной клетке. А процессов этих в организме СТОЛЬКО, что для их количественного описания придется прибегать к астрономических числам, в голове не укладывающимся в принципе. Но есть и еще кое что, что еще удивительнее, еще сложнее, чем все эти бесчисленные бесконечно запутанные процессы — это их согласованность! Вот уж тайна так тайна. Физиолог, не испытывающий изумления до стадии отпадения челюсти при созерцании согласованности процессов в организме на ВСЕХ уровнях — не физиолог. А может есть и еще большая тайна? Есть! Она состоит в том, что в случае нарушения баланса всего этого астрономического числа бесконечно сложных согласованных реакций, он — этот баланс — как правило без труда восстанавливается. Тут уже и слово «чудо» не подходит — нет тут слов — просто безмолвно посиди с открытым ртом. И вот во всем этом… «просто» что-то замедлится? В таком случае это «просто» называется «болезнь». Организм начнет разваливаться, если нарушенный баланс не восстановится. А организм человека под влиянием ОзВ не только не разрушается, а наоборот — болезни пропадают, старение замедляется, выносливость становится почти нереальной, телесные ощущения поразительно приятные и резонирующие с ОзВ. Так что говорить тут можно только о тотальном, цельном замедлении процессов, и таким образом модель замедления времени чрезвычайно тут уместна.

Мы знаем, что если один человек за год может прочесть 100 книг, сидя на Земле, то другой человек, двигаясь относительно первого со субсветовой скоростью, прожить сможет в 10 раз дольше, но это, увы, не секрет долголетия! Считается, что полнота его жизни не изменится — например книг он прочтет все равно 100, поскольку физические процессы, обеспечивающие чтение книги, замедлятся в такое же количество раз.

Мы знаем — из самого факта существования человека, объединяющего собой «материю» и «психическое» следует, что психическая жизнь человека несомненно материальна. И отсюда можно предположить, что как и известные нам другие формы материи, психическая материя будет подвержена общему релятивистскому замедлению времени. И, таким образом, движущийся относительно первого человек не только прочтет те же сто книг, но и осмыслить их содержание, сделать из них выводы и тому подобное он сможет не в большей степени. Даже ОзВ он, наверное, сможет испытывать не более глубокие и не более обильные. Если допустить, что все обстоит именно так, то мы неизбежно приходим к противоречию, потому что на самом деле человек, испытывающий ОзВ и замедляющий свое старение, переживает не просто столько же (даже за одинаковый период времени, не говоря уже о большей продолжительности жизни), а на порядок, на два порядка больше и глубже. Значит — все обстоит не так, как описано выше, и необходимо это объяснить.

Нам уже известно, что во сне, и тем более в осознанном сновидении, мы можем пережить так много всего и так глубоко, сколько в бодрствовании за прошедшее физическое время прожить даже близко не успеваем. Влюбленность во сне бывает такой интенсивной, пронзительной и всеохватывающей, насыщенной преданностью, какую в бодрствовании мы и близко испытать неспособны. Отсюда легко сделать вывод о том, что «душонка», ослабляющая свою «обремененность трупом», способна жить существенно более интенсивно и глубоко. И чем более физическое тело перестает быть «трупом», тем интенсивнее и разнообразнее и глубже мир психического. Нам известно, что тело под влиянием ОзВ не просто замедляет старение, но еще и испытывает трансформации, после чего становится намного более чувственным, возникают «озаренные ощущения». Поэтому описанное выше противоречие снимается — с одной стороны испытывающий ОзВ человек испытывает псевдорелятивистское замедление психической материи, которое постепенно распространяется и на его физиологию через те связи, что связывают психическое и физическое, но не распространяется на его физические движения. С другой стороны, те изменения в теле, которые сопутствуют этому, способствуют гораздо более ярко выраженному ускорению и углублению психических процессов не только через их высвобождение, более свободное протекание, но и через такой новый фактор, как постоянный резонанс озаренных ощущений и ОзВ.

07-02-04) И все же — что это за такая «псевдорелятивистская» штука? Вводя понятие «псевдорелятивизма», мы пытаемся усидеть меж двух стульев — мол отчасти мы в мире релятивистском, а отчасти нет. На такую-то материю он влияет, на такую-то — нет. Так не годится. Можно ли найти более простую, более элегантную модель? Можно, хотя она покажется читателю совершенно безумной, опять таки:)

Для начала нам снова придется сделать экскурс в теорию относительности, но прежде спустимся на еще более простой и понятный уровень. Представим себе людей, бегущих мимо тебя слева направо по пустыне с определенной скоростью 10 километров в час — бежать по жаре быстрее они не могут, а медленнее не позволяет спортивный азарт. На пути бегунов расположена стометровка, на которой ты, спортивный врач, глядя на них сбоку, осуществляешь контрольный замер их скорости. Кроме того, каждый бегун имеет на себе датчик, который непрерывно замеряет их скорость. Первые несколько бегунов пробежали сто метров за 36 секунд — в полном соответствии с расчетом. А последний — за 50 секунд. Сделав справедливый вывод о том, что парень переутомился, и его ожидает тепловой удар, ты снимаешь его с дистанции, но он возмущенно протягивает тебе свой датчик скорости, на котором значится, что скорость он не снижал! Объяснение находится быстро — если первые бегуны бежали свою дистанцию строго слева направо, то последний, не видя точного направления из-за поднятой пыли, по ошибке бежал под углом, в итоге траектория его оказалась длиннее — настолько, насколько гипотенуза длиннее катета. Бегун бежал с нормальной скоростью, но поскольку скорость его оказалась распределена по двум направлениям, то в направлении строго слева направо он перемещался медленнее других.

Пользуясь примерно такой моделью, Эйнштейн догадался, что теория относительности станет очень красивой и понятной, если мы предположим, что время представляет собой одно из измерений — такое же, как три пространственные. В общем в этой идее вроде бы нет ничего чуждого, так как, во-первых, любое событие требует четырех координат — трех пространственных, чтобы определить его в пространстве, и одно временное — чтобы определить его и во времени. Событие только тогда определено, когда оно определено четырьмя параметрами — точкой в пространстве и во времени. Во-вторых, вполне можно сказать, что мы постоянно движемся во времени, ведь что бы мы ни делали — часы непрерывно тикают, а часы и есть прибор, измеряющий ход времени.

Вообще абстрактное определение времени — крайне сложный процесс, если вообще возможный. Когда пытаешься его определить, постоянно скатываешься на то, что попросту избегаешь использования слова «время», но вводишь его неявно, запутывая сам себя. Поэтому я сторонник такого необычного решения: время определяется как «то, что измеряется часами». Конечно, теперь мы должны определить — что такое «часы», да так, чтобы снова завуалировано не использовать термин «времени». Но сделать это несложно. Часы можно определить как устройство, совершающее регулярные движения. Но не вводим ли мы время термином «регулярные»? Нет, регулярность мы можем измерить простой линейкой, то есть понятие регулярности мы можем ввести, не используя неявно понятие времени, а используя только измерения расстояний. Допустим, вращающееся колесо имеет в одном месте выпуклость, и во время вращения оно касается этой выпуклостью равномерно проплывающую над ним линейку. В месте касания на линейке остается пятно. Измеряя расстояние между пятнами и убедившись, что они одинаковы, мы и приходим к выводу о регулярности, равномерности вращения колеса. Конечно, при этом мы должны как-то убедиться, что линейка движется действительно равномерно, но для этого нам не понадобятся часы, а понадобится только наше знание о том, что равномерное движение — это движение без ускорения. Поместим на линейку чувствительную пружинку со стрелкой с грифелем на конце. После эксперимента посмотрим — если грифель ничего не прочертил на линейке, значит ускорения не было и движение было равномерным и прямолинейным. Поэтому определение времени как «того, что измеряет регулярно работающий механизм», не сводится вновь к неявному введению времени, не является своего рода тавтологией и таким образом вполне оправдано и очень даже глубоко. И тогда замена фразы «нечто влияет на время» на фразу «нечто влияет на ход часов» дает нам прекрасную возможность более ясного понимания времени и исследования его свойств.

Итак, в общем случае мы все время движемся в пространстве и во времени, или — проще говоря — в «пространстве-времени». Гениальная догадка Эйнштейна состояла в том, что он предположил, что время может участвовать в разделении скорости таким же образом, как происходит разделение скорости в примере с бегуном. Таким образом, временное измерение принимает участие в разделении скорости. Дальнейшие вычисления показывают, что как это ни парадоксально и невообразимо, бОльшая часть передвижения объектов происходит именно во времени, а не в пространстве. Нам известно, что когда тело движется мимо нас, то время в его системе координат идет медленнее наших. Перефразируя, можно сказать, что чем быстрее движется тело в пространстве, тем медленнее оно движется во времени, ведь «медленно двигаться во времени» и означает, что время там идет медленнее, старение идет медленнее, часы идут медленнее. А далее Эйнштейн предположил, что вообще все объекты во вселенной вообще всегда движутся в пространстве-времени с одной единственной скоростью — скоростью света. В пространстве они могут двигаться с любой скоростью меньшей скорости света, а в пространстве-времени — только с одной суммарной скоростью по всем четырем направлениям — со скоростью света. Итак — часть суммарного движения тела происходит в пространстве, а часть — во времени, но суммарная скорость всегда одна и та же — как у нашего бегуна. И чем больше бегун отклоняется к нам, тем медленнее он перемещается слева направо. Чем большую скорость частица приобретает в пространстве, тем меньшую она может иметь во времени, т. е. время движущегося замедляется. Когда все движение полностью переходит в пространственное, тогда и достигается максимальная скорость в пространстве — та же скорость света, и соответственно во времени двигаться такое тело уже не может. Поэтому фотоны, которые движутся в пространстве всегда со скоростью света, вовсе не стареют никогда — те фотоны, которые были рождены в момент рождения нашей Вселенной, таковыми и остались и совсем не изменились, вообще никак не изменились, потому что «измениться» — синоним слова «постареть», «двигаться во времени». Фотон, будучи рожденным, никогда больше не изменяется, пока существует. Прекратить существование он может (например, в процессе поглощения его электроном), а измениться — нет.

Отсюда ясно, что поскольку в нашем мире все движется очень медленно по сравнению со скоростью света, значит основная доля нашего движения приходится именно во времени.

А теперь вспомним, что испытывание ОзВ замедляет время, то есть скорость нашего перемещения в пространстве должна была бы возрасти? Должна, причем очень сильно! Ведь для того, чтобы проявились эффекты замедления времени, тело должно начать перемещаться с грандиозной, почти световой скоростью. Но этого не происходит, я по-прежнему сижу под деревом и никуда не исчезаю с космической скоростью. Значит, эта скорость должна нараститься в каком-то пятом измерении, и если мы введем новое — пятое измерение, тогда закон сохранения скорости можно уточнить: скорость объекта в пяти измерениях равна скорости света, и это пятое измерение может принимать равноправное участие в распределении скорости. Что это за измерение? Я назову его «измерением эволюции». Чем интенсивнее ОзВ, чем больше оно влияет на тело, замедляя ход времени у физиологических процессов, тем больше составляющая скорости в координатах эволюции, то есть — тем быстрее осуществляется эволюция. Нам известно, что эволюция — чрезвычайно медленный процесс, но в присутствии ОзВ он начинает течь очень быстро. Человеческий вид может почти без изменений прожить тысячи, десятки тысяч лет, в то время как под влиянием ОзВ его тело начинает меняться удивительно быстро, и не только тело. Появляются новые восприятия, новые возможности, в том числе и такие, описания которых мы встречаем у Кастанеды.

Эволюция, таким образом, так же присуща всему существующему, как положение в пространстве и существование во времени. Эволюционирует все и всегда, но с разной скоростью. Каждый объект движется в пространстве, времени и эволюции (ну за исключением уже упомянутых фотонов, у которых все движение перешло в движение в пространстве).

Подобная гипотеза — красива. Она просто и понятно описывает множество загадочных явлений, включающих в себя и прекращение старения при ОзВ, и то, что человек, испытывающий ОзВ, становится «мудрее» (т. е. начинает обладать ясностью, озаренным различением и многими другими свойствами), и существование эволюции всего живого и многое другое. И из этой гипотезы, в свою очередь, можно вывести целый ряд крайне интересных других гипотез.

Отсюда, например, ясно, что совершенно ошибочно ставить процесс эволюции в зависимость от времени — это совершенно разные явления, столь же разные, сколь пространство и время. Времени может пройти сколько угодно, а эволюции может и не быть — что мы и наблюдаем сплошь и рядом, видя стариков, проживших длинную жизнь, но в отсутствии ОзВ не сделавших ни шага в своей эволюции.

Здесь можно сделать следующий шаг, вернувшись к эффекту замедления старения. Про эволюцию нам известно исчезающее мало — почти что ничего. Мы можем покопаться в окаменелых костях динозавров, но продвинемся очень мало. Поскольку теперь мы исходим из того, что время и эволюция — столь разные «измерения», как время и пространство, мы можем предположить, что старение вообще не связано со временем. Старение — эффект нулевого или почти нулевого продвижения в эволюции. Если же движение в измерении эволюции осуществляется, то старение замедляется вплоть до полного прекращения. Здесь мы можем избежать парадокса омоложения. Тело человека, испытывающего ОзВ, определенно не просто прекращает стареть, а молодеет. Движения назад во времени мы не знаем, и если предположить, что старение — процесс, зависящий от времени, возникает затруднение — необходимость ввести движение во времени назад. Теперь такой необходимости нет, поскольку мы определили, что старение — процесс, независимый от времени, хотя и происходящий во времени, как и почти все остальное (за исключением упомянутого фотона, например).

Продвижение человека в измерении эволюции оказывает омолаживающий эффект на его тело. И хочу обратить внимание — это именно «омолаживающий эффект», а не реальное омоложение, и вообще слово «омоложение» здесь неуместно. Реальным омоложением был бы возврат в состояние молодого человека — вялого, слабого, болезненного, быстро стареющего. Есть иллюзия, что в молодости люди имеют красивое приятное тело. По моим наблюдениям, тело людей сразу после 12–14 лет начинает так стремительно стареть, что уже к 17–18 практически не остается людей с телами, вызывающими чувство красоты и нежности — как на вид, так и на ощупь. Так что для изменения тела под влиянием ОзВ целесообразно найти специальный термин.

Напоминаю — то, что я описываю в этой главе — гипотетично, вытекает из рассуждений, довольно слабо подкрепленных фактической базой, и требует подтверждения, коррекции или опровержения практикой культивирования ОзВ, развитием «видения» и иными наблюдениями. Я специально не излагаю здесь непротиворечивой и законченной теории, поскольку, во-первых, мне пришлось бы опираться на еще неописанные факты и наблюдения, которые современные морды не смогли бы пока что подтвердить на своем опыте, а во-вторых мне хочется показать читателю ход мысли теоретика, с наиболее интересными ее зигзагами, тупиками, решениями и прозрениями. Так что глава будет пополняться и корректироваться.

07-02-05) «Пре-эволюция» — устойчивые изменения в любом существе, наступающие только после усилий многократных и направленных на достижение удовольствия или довольства, и так меняющие это существо, что оно начинает чаще испытывать желаемые состояния. В случае, когда мы не можем судить о том — что испытывает то существо, критерием наличия эволюции является такая его трансформация, которая обеспечивает достижение возможности иметь лучшее питание, большую жизненную территорию, более эффективную защиту, большую продолжительность жизни.

«Эволюция» = пре-эволюция + проявление новых, неведомых раньше привлекательных состояний.

«Супер-эволюция» = эволюция + появление новых «циклонов», т. е. новых устойчивых и ярких рж по достижению новых желаемых состояний.

Культивирование радостных желаний, то есть их поиск, различение, формулирование + реализация рж (ррж), является таким образом неотъемлемой часть эволюционных процессов.

Время не влияет на старение. Старение — это исключительно следствие прекращения или замедления эволюционного процесса. Это доказывается тем, что массированный опыт ОзВ, достижение ОФ замедляет и даже останавливает старение тела, тело проходит через физические трансформации, изменения своих свойств, его качества становятся существенно более совершенными (красота внешнего вида, приятность на ощупь, растущая глубина ощущений, физические переживания, выносливость и т. д.)

«Эволюция нового времени» — изменения, связанные с достижением непрерывного или почти непрерывного озаренного фона и вспышек ОзВ. Человек разумный превращается (или уступает место, не выдерживая конкуренции — по его собственному выбору!) в человека озаренного.

Человек разумный (ЧР) катастрофически проигрывает в конкуренции будущему человеку озаренному (ЧО) по целому ряду причин:

*) продолжительность жизни ЧО минимум в два раза больше, чем у ЧР.

*) ЧР большую часть жизни прозябает в апатии, болезнях, разного рода разбитых состояниях, наступающих от засилья НЭ, в то время как жизнь ЧО полноценна, энергична, доставляет ему удовольствие.

*) существенно большая продолжительность и полноценность жизни ЧО позволяет ему накопить огромный жизненный опыт (у ЧР опыт вообще почти не накапливается, так как опыт — это не просто некое количество пережитых событий, а еще и трезвый их анализ, способность меняться, адаптироваться), а также закрепиться экономически. ЧР начинает безудержно стареть и разваливаться как раз тогда, когда он мог бы начать стремительно наращивать свою экономическую силу — лет в 40–45.

*) ЧР разобщены, в их сообществе действует закон джунглей — все поедают всех. ЧО необычайно сплочены, испытывают друг к другу симпатию, желание содействия. Обладая огромным опытом, солидной и постоянно растущей экономической базой, накопленной за долгую энергичную жизнь, желанием содействия себе подобным, ЧО обеспечивают исключительно выгодную стартовую позицию новым ЧО или стремящимся к тому, чтобы им стать.

*) Экономическая общая база у ЧР попросту отсутствует — наследование осуществляется по принципу «все мое оставляю детям», а дети — это совершенно случайные люди, зачастую бесконечно далекие от навыков и желаний управлять и развивать. Наследование у ЧО происходит по принципу симпатии — состояния наследуются не случайными людьми, появившимися почему-то из твоего сперматозоида и яйцеклетки, а другими ЧО, которые или сами будут управлять эффективно, или передадут другим подобным людям.

*) ЧР крайне закрепощены. Их горизонтальные связи ограничены кругом родственников и «друзей», причем все равно они живут в атмосфере взаимной неприязни и недоверия, страха, а их цели обусловлены прежде всего концепциями. ЧО живут в исключительно гибкой структуре, так как симпатия и желание содействия существует с разной интенсивностью чуть ли не между каждым и каждым. Это позволяет получать разнообразный опыт, находить оптимальное поле приложения своих усилий. Цели ЧО формируются из следования радостным желаниям, следовательно они более успешны в достижении их, так как действуют с энтузиазмом, предвкушением.

*) Общество ЧО является очень привлекательным для людей промежуточных типов — тех, кто хоть и не готов целенаправленно стремиться к ОзВ, но тем не менее разделяет, пусть даже во многом только на словах, основные или некоторые ценности ЧО. ЧО для таких людей промежуточного типа являются «хорошими друзьями», «надежными партнерами», «интересными людьми», поскольку ЧО и в самом деле надежны, интересны, стремятся к конструктивному партнерству. Это приводит к тому, что наиболее эволюционно развитые слои ЧР (Нети нашел для их обозначения удачный термин «симпаты» — симпатизирующие практике и практикующим), поддерживают общество ЧО, заинтересованы во взаимном процветании и довольстве.

*) ЧР не разбирается в людях совершенно, опирается на вытеснения и дорисовки, и это делает его успех в бизнесе и в построении чего угодно очень затрудненным, почти делом случая. ЧО способны подбирать оптимальных людей на нужные позиции, адекватно оценивать ситуации и находить решения.

Конечно, говоря о «преимуществе» ЧО над ЧР, я имею в виду разворачивающийся во времени процесс, в ходе которого сообщество ЧО, разрастаясь, будет проходить этапы подъемов и спадов, но в современном мире все происходит очень быстро, и эволюция нового времени — тоже очень быстрый процесс, и не исключено, что уже через 200–300 лет ЧО начнет играть заметную роль на планете.

«Вектор эволюции» — направление изменений, наступающих от культивирования определенных рж. Доминирующее культивирование преданности приведет к одним изменениям, а жажды исследований — к другим.

Не исключаю, что векторный анализ эволюционных процессов займет свое место в будущей науке об эволюции.

Нам известно, что «расстояние» — это мера того, сколько пространства заключено между двумя точками, а «длительность» — мера того, сколько времени прошло между двумя событиями. Что такое «расстояние в эволюционном измерении»? Можно ли выражать его численно? Например, можно отталкиваться от измерения параметров тела, которые геронтология связывает со старением — типа изменения электропроводности кожи, концентрации энзимов, гормонов, активности процессов регенерации клеток и т. д. Тогда мы имели бы какие-то косвенные численные данные.

Связь эволюции и пространства-времени доказывается влиянием ОзВ на физическое тело. Наличие этой связи означает, что эволюция подчиняется строгим законам. Разбрызгивающаяся струя воды тоже кажется хаотичной, тем не менее и она в целом, и любые ее элементы подчиняются строгим законам механики и гидродинамики, а кажущийся хаос проявлен в связи со сложностью процесса. Как известно из квантовой физики, ее уравнения дают исключительно точные предсказания о поведении материи, хотя оперируют они вероятностью. На микроскопическом уровне по-прежнему действуют строгие законы, но определяют эти законы лишь вероятность того — какое определенное будущее событие произойдет. В эволюции — то же самое. Эволюционные процессы строго определяют вероятность будущего — но именно вероятность. Если порождать ОзВ, устранять тупость, и т. д. — то продвижение человека в измерении эволюции будет совершаться… с некоторой скоростью в некотором направлении с некоторой вероятностью. И на данный момент у нас нет достаточно экспериментального материала, чтобы сказать — эта вероятностность законов эволюции носит такой же смысл, как в квантовой физике, или такой же, как в струе воды. В случае с водой у нас есть принципиальная возможность рассчитать поведение каждой капли, если мы с помощью сверхмощных компьютеров рассчитаем движение. То есть здесь вероятностность обусловлена лишь сложностью процессов. В случае с поведением фотона вероятностность существует как глубинный, неотъемлемый принцип существования материи. Для того, чтобы ответить на этот вопрос нам необходимо, во-первых, научиться численно определять продвижение человека в измерении эволюции, а во-вторых научиться делать это очень и очень точно, и уже потом — вычислять ход эволюции после единичного ОзВ или после потока ОзВ, варьируя интенсивность ОзВ, глубину, всеохватность, и измеряя ход эволюции — точно так же, как мы поступали в случае исследования фотоэффекта — явления, приведшего Эйнштейна к формулированию важнейших принципов квантовой механики. Фотоэффект — это явление выбивания электронов с поверхности металла под действием света. Интуитивно кажется, что чем больше энергия светового потока, тем больше электронов будет выбиваться, и тем большую скорость они будут иметь. Опыт опроверг это предположение — при достаточно большой длины волны сколько бы энергии ни нес в себе поток света, электроны вообще не выбиваются, и обратно — при достаточно высокой частоте волны даже при низких энергиях электроны выбиваются. Объяснить это можно было только возвратом к почти-Ньютоновской гипотезе о том, что свет состоит из частиц странной природы. Вместе с опытами по интерференции единичных электронов это привело к странному понятию «корпускулярно-волнового дуализма», которое отражает тот факт, что микрочастицы являются и частицей и волной одновременно. Не исключено, что и при исследовании эволюции мы получим какие-то удивительные результаты. Я уверен, что мы получим их почти наверняка, хотя бы потому, что под действием ОзВ наше тело — такое огромное, тяжелое, массивное тело — приобретает качества, свойственные тем же фотонам — словно мы попадаем в фантастический мир, где величина постоянной Планка стала огромной, и наш большой макромир стал проявлять квантовые свойства, такие как туннельный эффект и т. д. Эволюция, квантовая физика и теория относительности, или, говоря уже на современном языке, теория эволюции и теория суперструн несомненно должны образовать науку будущего.

07-02-07) Теперь я предлагаю взглянуть на эволюцию с несколько другой стороны. Это позволит сделать гипотезу об эволюции еще более глубокой и интересной, но для этого нам необходимо потратить еще немного времени, чтобы разобраться в одном из фундаментальных свойств материи.

Для начала введем понятие «свернутого измерения». Это довольно просто. Представим себе, что перед нами тонкая нить. Она бесконечно тонкая, и как бы мы ни рассматривали ее — толщины у нее нет. Такая нить кажется нам одномерной, и для определения положения точки на нее достаточно одной координаты. Однако технология микроскопов сделала шаг вперед, и мы, рассматривая нить в новый микроскоп, увидели, что все-таки она обладает толщиной и представляет из себя тончайший цилиндр. Второе измерения было скрыто от нас раньше из-за несовершенства наших приборов, оно «свернуто». Что интересно — если мы, используя эту нить в нашей обычной жизни, будем по-прежнему исходить из того, что она одномерна, то мы будем получать правильные результаты в расчетах, и приборы, построенные на этих расчетах, будут правильно и точно работать, ведь толщина этой нити так мала, что никак не сказывается на наших гигантских по сравнению с ней устройствах.

(Эта аналогия не совсем верна, конечно, так как в ней «новое измерение» является одним из привычных нам трех измерений, в то время как реальное свернутое измерение не сводится к известным нам трем. Как будет выглядеть в нашем мире новое измерение, свернутое, мы сможем сказать, лишь когда увидим под микроскопом расстояния столь малые, на которых и существует это явление).

Введение дополнительных измерений кажется неким фокусом, ведь мы привыкли к тому, что измерения — три. Мы можем смириться с тем, что время является равноправным измерением, поскольку со временем мы тоже хорошо знакомы, и модель четырехмерного пространства-времени нам более или менее «интуитивно понятна», ведь интуиция основывается на нашем жизненном опыте, и то, что в наш опыт не входит, не может и участвовать в «интуитивном понимании». Так есть ли какие-то серьезные основания для введения дополнительных измерений? Они, несомненно, есть, и связаны все с той же теорией суперструн (для краткости — просто «струн»). Если уравнения общей теории относительности Эйнштейна обобщить на пространство с одним дополнительным измерением, то получится поразительная вещь: дополнительные уравнения, связанные с новым измерением, являются… уравнениями Максвелла для электромагнитного поля! Это было первой, хоть и формальной, удачной попыткой создания зачатков теории, объединяющей гравитацию и электромагнетизм (слабое и сильное взаимодействия в 20-х годах 20-го века еще не были открыты, но когда они стали не только открыты, но еще и объединены с электромагнитным взаимодействием, теория, включающая дополнительное измерение, стала особенно интересной). Эйнштейн был весьма заинтересован этой работой, но в те времена продвинуться дальше было практически невозможно из-за чрезвычайной скудности экспериментальных данных. Из этой теории следовало, что гравитация переносится в нашем обычном трехмерном пространстве, в то время как электромагнетизм переносится волнами, которые используют новое, «свернутое» измерение. Это означает, что в каждой точке нашего пространства — везде вокруг и внутри нас — есть «капелька» свернутого измерения. Расчеты показывают, что размеры этой капельки в миллиарды миллиардов раз меньше, чем возможности самых современных способов наблюдения материи, поэтому заметить их мы пока не можем, и тем не менее они оказывают влияние на нашу жизнь, порождая явления, которые мы можем заметить — например позволяя существовать и распространяться электромагнитному полю.

Последующее развитие теории струн показало ее высокую жизнеспособность. Она красиво и понятно объясняет так много того, что совершенно никак не может быть объяснено классической квантовой теорией, что уже к 1995 году почти все сообщество физиков признало ее как наиболее перспективную точку зрения. Введение дополнительного измерения приводило к бессмысленным парадоксам (например в виде бесконечных или отрицательных вероятностей и т. д.), но в результате исследований было обнаружено, что если ввести шесть дополнительных пространственных свернутых измерения, тогда все парадоксы исчезают. Таким образом, согласно современным представлениям, наш мир имеет 10 измерений — три пространственных раскрытых, одно временное раскрытое, и шесть пространственных свернутых. Уравнения теории струн исключительно сложны, и математический аппарат пока еще в стадии развития, так что пока мы не можем получить не только точных решений уравнений, но и сами уравнения мы можем выписать лишь приблизительно, поэтому измерений может быть не 10, а 11, но это сейчас несущественно для наших целей.

Хочу подчеркнуть главное — современная физика ТРЕБУЕТ наличия свернутых измерений, то есть наличие свернутых измерений необходимо для того, чтобы наш мир был таким, какой он есть. Двигаясь в пространстве, мы на самом деле перемещаемся не только в трех развернутых пространственных измерениях, но еще и в нескольких свернутых. Бесчисленное число раз мы пересекаем их, но заметить не можем, так как и сами является макрообъектами, и наши органы восприятий, даже усиленные современными способами наблюдения, также слишком велики, чтобы на них как-то повлияло это пересечение свернутых измерений, то есть совокупный результат попросту смазывается и мы его заметить не можем.

Необходимо вспомнить о том, что время является равноправным измерением в четырехмерном пространстве-времени. Неудивительно, что физики задумались — а почему свернутые измерения должны быть именно пространственными? Не может ли среди них быть свернутое временное измерение?

Понятие «свернутого времени» кажется интуитивно непонятным, поэтому я поясню. В приведенном выше примере с нитью, одно измерение — вдоль нее — не свернуто, и мы можем идти как угодно далеко. Второе измерение свернуто, и если мы, обнаружив толщину у нити, пойдем теперь по ней влево, то вскоре придем на то же место, но уже справа. Это означает, что двигаясь по свернутому «временно-подобному» измерению, мы можем прийти в ту же самую точку этого нового типа «времени». На данный момент физикам непонятно — чему может соответствовать теория дополнительного временного измерения, ведь нет никакого явления, которое бы требовало его. Например, электромагнитное взаимодействие никак не укладывалось в эйнштейновскую общую теорию относительности, объединение гравитации и электромагнитного поля казалось невозможным, и новое измерение как раз решило эту проблему. Но нет никакого «временно-подобного» явления, которое требовало бы соответствующего ему свернутого псевдо-временного измерения. Поэтому эта отрасль теории струн развивается крайне медленно и, возможно, вообще на долгое время будет забыто, поскольку теория струн бурно развивается в других направлениях.

А мы теперь вспомним про эволюцию. Эволюция является настолько «временно-подобным» процессом, что мы поначалу даже ошибочно считали чисто эволюционный процесс старения процессом, зависящим от времени. Эволюция требует соответствующего измерения, чтобы мы могли говорить о ней как о чем-то, не сводящемся в пространству-времени. Мы никогда не сталкивались с тем, что время идет вспять, но если эволюционное измерение существует в свернутом виде, то это означает принципиальную возможность эволюционного обратного процесса! Вспомним долгие бесплодные дискуссии, в которых обсуждалась возможность того, что часть современных обезьян являются наследниками, а не предшественниками человека и не боковыми ветвями эволюционного процесса — в процесс своего развития, человечество образовывало боковые ветви, которые де-эволюционировали, дегенерировали и превратились в обезьян (возможно не тех, что существуют сейчас, а в других, которые уже вымерли). Эти дискуссии пока бесплодны в силу скудости экспериментальных (то есть археологических) данных, но не исключено, что в будущем мы найдем подтверждение такой возможности дегенерации человека. В мире прочих биологических форм такие примеры, возможно, уже есть.

Для меня несомненно, что часть современного человечества также будет дегенерировать. Человек, культивирующий ОзВ, будет становиться Человеком Озаренным — с новыми свойствами, новой физиологией, новыми возможностями. Человек, культивирующий довольство, останется Человеком Разумным. Человек, культивирующий НЭ, будет дегенерировать.

Процесс дегенерации может происходить, например, таким образом, что определенная группа людей попросту станет бесплодной и вымрет независимо ни от каких усилий врачей. И с таким явлением мы уже сталкивались совсем недавно на американском континенте, когда целый этнос вопреки всем усилиям современной цивилизации попросту потерял способность к воспроизводству — бесплодие поразило его. Интересно, что этот этнос отличался тем, что на протяжении поколений представители его спивались по-черному и культивировали тупость, апатию, НЭ. Из соображений «политкорректности» исследования этносов в наше время невозможны, так как такие исследования будут выявлять разницу между этносами, и все это будет тут же подпадать под слепую метлу «расизма». Не исключено, что этот кретинизм вскоре распространится и на психологию и социологию, и вскоре, вместе с потерей свободы слова (каковую мы фактически потеряли уже сейчас даже в развитых странах — например даже само обсуждение некоторых вопросов там уголовно наказуемо) мы потеряем и социально-психологические науки, а ведь если посмотреть, так и археология ведь тоже «расистская» наука, так как из археологических данных следуют разные выводы об этносах… да и исторические науки следовало бы запретить, чтобы не портить наше самодовольство ссылками на крайне неприятные моменты прошлого, выявляющие специфические черты того или иного этноса…

Как я уже говорил, перемещаясь по пространству, мы не замечаем наличия свернутых пространственных измерений, поскольку их влияние размыто и слишком мало, так что и законы Ньютона на малых скоростях, и законы теории относительности на любых скоростях, выполняются с предельной, с абсолютной точностью а пределах погрешности наших приборов. Но жизнь биологического вида — очень длительный процесс, тянущийся тысячи, миллионы, сотни миллионов лет, поэтому когда биологические существа перемещаются миллионы лет через свернутые эволюционные измерения, это все-таки оказывает кумулятивный эффект на их наследственность — отсюда и возможность осуществления эволюции.

Вспомним также о таком явлении, как «физические переживания». Иногда они сопровождаются ощущениями «перегорания» во всем объеме участка тела, везде внутри. Причем это не то же самое «внутри», когда речь идет о физиологическом процессе — тогда ощущения локализованы в соответствии с характером протекающих процессов. Здесь же возникает именно такое ощущение, словно весь участок тела — в полном его объеме, в каждой клетке, заполнен этим ощущением перегорания.

Можно вспомнить — как чрезвычайно быстро НЭ приводят к дегенерации отдельной личности, блокируя малейшую возможность эволюции, и как быстро ОзВ ускоряют эволюцию. Это и означает, что ОзВ тесно связаны с эволюционным измерением, усиливая наше с ним взаимопроникновение. Исследование ОзВ, и исследование себя-в-ОзВ становится особенно захватывающим процессом. А ты что — выберешь остаться в стороне?

Набросанные тут мысли — лишь фрагменты гипотезы, связывающую ППП и физику, но в будущем, возможно, мы сможем вырастить из нее полноценную очередную «теорию всего».