"Ядовитый детектив" - читать интересную книгу автора (Полынская Галина)

Глава четырнадцатая

В метро мы расстались. Тая поехала к себе на Академку переодеваться и пополнять истощенный кошелек, а я к себе – гулять с Лаврушей и наговаривать на диктофон события сегодняшнего дня.

Выбравшись из подземного перехода на свет божий, я уже не чуяла ног от усталости. Пока я тряслась в орденоносном метрополитене, успело основательно стемнеть, поднялся сырой ветер, с неба сыпалась какая-то гнусь, а на автобусной остановке топталось человек триста. Я заглянула в кошелек: пятьдесят рэ десятками и горка желтой мелочи. Отдавать последние деньги было страх как жаль, а сражаться с москвичами и гостями столицы, на чьих лицах читалось одинаковое: «последний бой он трудный самый, мы за ценой не постоим» за место в автобусе, не хотелось еще больше. И я поплелась к таксерскому гнезду. В вечерний час пик, когда усталый народ ломится с работы, водилы наблюдают за смертоубийством на остановке с по-кошачьи довольными мордами, цены ломят несусветные и никогда не уступают ни рубля. И, пока страдалец, решивший избежать мясорубки общественного транспорта, носится от одной машины к другой, в попытке сторговаться, наблюдают за ним с нескрываемым удовольствием. Мол, давай, давай, попрыгай по лужам, сердешный, а у нас тут такса, да мы ж за червонец удавимся, а не нравится, иди вон туда, к соотечественникам.

От таких мыслей я взвинтилась, еще не успев дойти до таксеров-мародеров. Шипя от злости, сунулась в одну машину – двести рублей, во вторую – тоже самое, в третью…

– Сколько дадите, – раздался неожиданный ответ.

– Полтинник, – отрезала я.

– Садитесь.

– Пятьдесят рублей, – на всякий случай уточнила я.

– Садитесь, садитесь.

Забравшись в салон, я почувствовала знакомую приторно-сладкую вонь и присмотрелась к водителю. Так и есть, обиженный молодой человек, как-то везший нас с пьяной Тайкой поздним вечером. Я, было, заволновалась, что сейчас начнется «непринужденная болтовня» или, чего доброго, претензия на знакомство с попыткой вызнать «номерок телефончика», но к счастью, он молчал, внимательно глядя на дорогу.

Вытряхнув десятки, я помчалась домой. Лавр уже все съел, все выпил и ждал меня в прихожей едва ли не с поводком в зубах, так сильно пёслер желал прогулки. Таская его по двору, я продолжала вести расследование. Тайкина версия касательно некого специфического брачного агентства, в принципе, увязывала нитки в подобие «макрамэ», но вот с какого боку начинать поиски такой компании? Уж они-то объявления в газету «Из рук в руки» не дают, в интернете не рекламируются… Я так задумалась, что не заметила, как какая-то собаченция породы колли активно строит глазки моему курносому красавцу. А хозяйка коляхи легкого поведения болтала со своей приятельницей и на поведение своей воспитанницы внимания не обращала. Пупсик мой очень обрадовался таким откровенным авансам рыжей бестии и нешуточно натянул поводок.

– Лаврик, фу, – посоветовала я, – пойдем лучше домой, а то неприятностей не оберемся.

Ну, куда там! Длинноносая свистушка уже вовсю крутила задом и призывно поскуливала, пытаясь избавиться от своего ошейника. Хозяйка ее стояла к нам спиной, и лишь изредка дергала ее за поводок и повторяла:

– Тише, детка, тише.

Но детка уже вовсю исполняла брачные пляски, и Лавруша, как истинный джентльмен, не мог не откликнуться на дамский призыв. Я неслась вслед за ним, даже не надеясь затормозить на подрастаявшем снежке, изредка попискивая:

– Лаврик, стой! Стой! Стой! Фу! Фу!

И тут хозяйка коляхи наконец-то соизволила обернуться и увидела, что прямо на нее несется сенбернар с развевающимися брылами, обнажающими нешуточные клыки.

– А-а-а-а-а!!! – завопила хозяйка носатой блудницы.

– Не бойтесь! – летела я следом. – Он не куса-а-а-ается!!!

Пока перепуганная тетка со своей приятельницей орали на мою персону в два голоса, собаки успели о чем-то договориться, во всяком случае, морды у шельмецов были ох какие довольные и лукавые.

Домой я возвращалась униженной и оскорбленной. Лаврик, чувствуя свою вину, то и дело забегал вперед, заглядывал мне в глаза и умильно улыбался.

– Да ладно, – вздохнула я, – не извиняйся. Что ж поделать, если девочка и вправду хороша.

Пока мыла Лавру лапы, пока вытирала пузо, мысли в сторону расследования не двигались, а вот когда занялась собачьим ужином, мозги прочистились и заработали в нужном направлении. Кто как, а я лучше всего размышляю над насущными проблемами, занимаясь готовкой. Сама-то я питаюсь в основном полуфабрикатами и пельменями, а вот сладкий, как правило, получает блюда домашнего приготовления. Сегодня в меню была геркулесовая каша с капустой, морковкой и печенкой. Шаркая морковкой по терке, я все пыталась придумать, куда двигаться дальше? Алисе явно было многое известно, но вытащить из нее хоть что-то возможности не представлялось. Интересно, а каков размер залога и кто внес деньги? Все же залог за потенциальную убийцу крупного бизнесмена не должен быть пустяковым. Навряд ли кто-то из родственников Алисы смог это сделать, девушка явно жила одна в дешевой съемной квартире, и уж не от хорошей жизни. Хотя, кто ее знает, что там и как на самом деле.

– А вот я, наверное, как поступлю, – обратилась я к морковной горке, – позвоню в больницу Инне и спрошу в лоб, как называется эта хитрая брачная контора? Уверена, она скажет, должен сработать эффект неожиданности.

Поставив вариться кашу, приволокла телефон на кухню и набрала больничный номер, надеясь, что, не смотря на поздний час, какая-нибудь дежурная медсестричка снимет трубку и, запуганная моим менторским тоном, позовет Инну. Слушая долгие гудки, я помешивала кашу, настраиваясь на деловой лад. Не прошло и получаса, как, наконец, ответили.

– Алё?

– Это больница? – на всякий случай сурово уточнила я.

– Да.

– Вас беспокоят из милиции, мне срочно нужно поговорить с Инной Величковской.

Пауза на том конце провода была такой длинной, что я уж решила, будто дежурная сразу пошла за нею.

– Инна умерла сегодня утром, вам разве не сообщили?

Ложка выскользнула у меня из пальцев и упала в кастрюлю.

– Как у-у-у… от чего?

– Это к ее врачу, Людмиле Петровне Коломиец.

И трубку повесили. Я смотрела, как в каше болтается ложка, понимала, что надо достать ее оттуда, но отчего-то не делала этого. Из состояния ступора меня вывел звонок в дверь. Прежде чем открыть, я старательно выудила ложку двумя пальцами, отнесла в раковину и только тогда отправилась в прихожую.

– Ты чего так долго не открывала? – возмутилась Тайка.

– Инна умерла.

– Какая Инна? – Тая сбросила сапоги и расстегнула куртку.

– Величковская.

– Да? – изумилась подруга. – А чего это она? Ее же вроде всё, откачали? А откуда ты узнала?

– Позвонила в больницу, хотела расспросить Инну о брачной конторе, если таковая существует, мне и выдали, мол, умерла сегодня утром.

– О, боже, – Тая повесила куртку на крючок и пошла на кухню, – мы в ее квартире рылись, а она… Кстати, она сама или её это… того?

– Если бы я знала. Мне сказали кто ее врач, она завтра как раз работает, надо бы порасспросить, не приходил ли кто к Инне.

– Это да, – задумалась подруга, – это мы сделаем… Кажется у тебя что-то в кастрюле пригорает.

– Ох, ты, ёптыть!

Кашу спасли, ужин приготовили, Лавра накормили, и я принялась докладывать диктофону обо всем произошедшем. Слушая мой монолог, Тая сдвигала брови к переносице, качала головой и вздыхала – короче, переживала. Решив, что силы нам еще ох как пригодятся, мы напились чаю и улеглись спать пораньше, чтобы с утречка, со свежими головами, продолжать борьбу с преступностью.