"Второго шанса не будет" - читать интересную книгу автора (Цормудян Сурен)26. ГОЛОСА МЕРТВЫХ– Господи, глаза-то как болят, – дрожащим глосом произнес Константин, растирая одной рукой лицо, а другой крепко вцепившись в руль прыгающего на ухабах внедорожника. – Ну, зачем тебе надо было фотографировать? Вот скажи? Один снимок сделал, так тебе еще два надо было? Зачем, Костя? – причитала его супруга Надя, сидевшая на заднем сидении машины и крепко прижимающая к себе их четырехлетнего, перепуганного сына Егора. – Ничего ты не понимаешь. Знаешь сколько получил человек, который сфотографировал момент взрыва горы «Святой Елены»? Много получил! А ведь он тоже еле ноги унес! – Ты псих Костя! Ты же чуть не ослеп! – Да ерунда. Пройдет. Все равно, что на сварку смотреть. Тем более что я зажмурился. – А что это было вообще? – Как будто атомный взрыв, – пожал отец семейства плечами, продолжая вести автомобиль. – О господи!!! – закричала супруга, – Как такое вообще может быть?! Как?! – Не ори! Ты Егорку пугаешь! – А что ты сам говоришь? Атомный взрыв! Откуда? – Да я могу ошибаться. Может электроподстанция рванула. Ну, там искры и все такое прочее. Ведь машина работает. Электромагнитного импульса значит не было. И камера, вон, работает. Хотя, может просто далеко до эпицентра… – Последнюю фразу он сказал тихо и сам себе. – А зачем ты камеру включил? – Растерянным голосом спросила жена. – Да что ей будет? Вдруг что-то еще интересное произойдет. А ее пока включишь, пока она к съемке приготовится. Хренота вся эта цифровая техника. – Но это наш последний диск. – Ага. И шанс отснять эксклюзив. Машина подпрыгнула. – Господи, да куда ты гонишь так? – воскликнула Надя. – Подальше от той вспышки. Надо до ближайшего населенного пункта добраться и узнать что случилось. Радио шипит только. И у мобилы сеть потеряна. – Но оно ловило ведь? И я всего час назад Вике звонила… – Ну, если подстанция жахнула, то может и ретрансляторы обесточены. Да успокойся ты! – Тебе легко говорить!… – Почему это мне легко? Черт! Внедорожник влетел в прикрытую травой яму у большого дуба. – Застряли! Довольна?! – А я причем тут? – Ты меня отвлекала! Мальчик, наконец, заплакал, не выдержав напряжения. – Тихо, Егорка. Успокойся. Надя, да успокой ты его! – Не ори! – Да я не ору!… Тихо!… – Константин поднял руку. – Ты это мне или себе говоришь? – Помолчи минутку! Слышишь? Поезд. – Тут железная дорога рядом? – Да. Вроде вон насыпь впереди. – Вижу! Вижу поезд! – воскликнула Надя. – Господи! Что это? Константин схватил камеру и стал снимать. Железнодорожный состав шел совсем медленно и вдруг остановился. Это были два спаренных локомотива, за которыми тянулась вереница рефрижераторных вагонов. Однако что-то тут было не так. В каждом четвертом вагоне вдруг стали распахиваться крыши и оттуда медленно поднимались какие-то продолговатые остроносые предметы. – Надя! Это… Это ракеты! Пуск. Одна за другой, принявшие вертикальное положение ракеты стали вырываться из этого странного состава и устремившись в небо, исчезали на все увеличивающейся скорости, оставляя за собой густой шлейф дыма. Всего было пять ракет. Крыши вагонов стали закрываться, когда локомотив уже тронулся с места. – Как это понимать, Костя? – супруга обратилась к мужу, который продолжал снимать поезд. – Я не знаю. Но это… Я что-то слышал о таких поездах. Типа аналогов в мире нет… – Костя, это что, война началась? – Я не знаю. Может учения? С противоположной стороны насыпи, сквозь лязг железнодорожного состава послышалась стрельба. Состав замыкали еще два спаренных локомотива, и в один из них ударилась реактивная граната от ручного гранатомета. Раздался взрыв. Однако это не помешало поезду двигаться дальше и набирать скорость. Он стал все быстрее удаляться и на железнодорожной насыпи показались вооруженные люди. Они были одеты в лохматые маскхалаты. Видимо, они должны были помешать пуску ракет из вагонов, но подоспели слишком поздно. – Костя, я боюсь… – Тихо. Они может быть, нас не заметят. Вооруженные люди вдруг повернулись в ту сторону, откуда, совсем недавно приехал упущенный ими поезд. В небе стрекотали вертолеты. Боевики бросились в ближайшие кусты с насыпи. – Костя! Они сюда бегут! – Замолкни, прошу тебя! Не кричи! В небе, наконец, показалась дюжина вертолетов. Пять Ми-8, или быть может, это были Ми-17? Их сопровождали устрашающего вида пять Ми-24 и пара Ми-28. Ми-8 казалось, были повреждены, поскольку за ними тянулись какие-то дымные шлейфы. Но этот дым как-то быстро оседал, веером разносясь по воздуху. – Опыляют?… – пробормотал Константин, продолжая снимать. Когда эта странная взвесь накрыла заросли, раздались душераздирающие крики. Совсем рядом с машиной из кустов выскочил один из нападавших на поезд людей. Он бросил оружие и стал вертеться на месте, хватаясь руками за лицо. Затем как-то конвульсивно принялся рвать на себе одежду и вдруг, из его рта хлынула густая кровавая пена. Человек задергался и, впился пальцами в собственные глаза. – Боже! Господи! Что с ним?! Что это Костя!!! Егор не смотри! Не смотри на это!!! – Он глаза себе выдерает… – отрешенно пробормотал Константин. – Это же боевой газ… – Егор! Егор! Костя! Егору плохо! Боже! Отец семейства бросил камеру на пол, но она продолжала снимать. И хотя картинка показывала лишь консоль с рукояткой переключения передач, звук происходящего красноречиво говорил о том, что происходило в машине. Сначала родители панически кричали, пытаясь чем-то помочь сыну, которого стало рвать кровью и, который страшно кричал. Затем рвотные спазмы охватили и отца с матерью. Дальше речи уже не было. Только вопли ужаса и предсмертная агония. Звуки непрекращающейся и обильной рвоты. Треск разрываемой в агонии одежды. Затем тишина. Камера записывала звук еще минут десять. За это время в машине кто-то всхлипнул. Несколько раз кто-то дернулся. И свободное пространство на диске закончилось. – Россия, двадцать лет спустя. Все мы в полной заднице и завидуем тем, кто помер тогда. – Проворчал Людоед, когда экран монитора погас. Все молча глядели в экран, не в силах отвести взгляд после увиденного. Только Варяг повернул голову и, взглянув на Людоеда, произнес: – Кончай уже свои шуточки. – А кто сказал, что это шутка? Николай вздохнул и покачал головой. Это было в высшей степени странно, смотреть на экран, где что-то происходило. Где были живые люди, которые давно уже были мертвы. Мир выживших давно позабыл, что значит смотреть на экран где что-то происходило. Исключение, наверное, составляли сохранившие остатки былого общины. Вроде Надеждинска, с их несколькими проекторами для учебных целей и конфедерация дома советов с их рабочим ноутбуком. – Ну что они там делают? – снова заговорил Варяг. – Я же сказал, они просили подождать, пока разгребут хлам в гараже. У них очень давно никто на транспорт не останавливался. А тут мы. Сейчас вычистят гараж, и мы там луноход припаркуем. – Ответил Крест. – Слушай, Илья. Ты не много патронов им отвалил? – Все по таксе. Ночлег в уютных койках. Душ, который нам всем не помешает. От еды я отказался. Мало ли чем они там накормят. Ну и девочки. – Что? Ты совсем офанарел? Зачем на это патроны тратить? – Во-первых, патроны я отдал свои… – Да какая разница. Мы сейчас одна команды, или ты забыл? Боеприпасам цены нет! Потом от бандитов матом отбиваться будем или вонью изо рта?! – Успокойся, Яхонтовый ты мой, – Крест усмехнулся. – Скоро у нас будет очень много боеприпасов. Только дай до Уральских гор добраться? – Откуда такая уверенность? – Интуиция, – он подмигнул Варягу, – Во-вторых. Ты, дорогой мой искатель, в своих рейдах отморозил хозяйство что ли? Мы ведь живые люди. Пацанам тоже расслабится надо. Особенно после их стычки из-за мухи этой… пчелки или как там ее… – А как насчет контролировать себя? Или ты раб своих инстинктов? – А ты, Варяг, в туалет ходишь? – усмехнулся Людоед. – А при чем тут это? – Ходишь? – Ну… – Э брат. Да ты раб своих инстинктов! – засмеялся Крест. – Ну ты и дурак, ей богу! – нахмурился Яхонтов. – Нашел с чем сравнивать. – А что, я не против, – сказал вдруг Вячеслав. – Не против чего? В туалет сходить? – Варяг взглянул на него. – Да нет. Не против девочек. – Тебя, мил человек, вообще никто не спрашивает, – резко ответил командир. – Это еще почему? – Угомонитесь, – проворчал Юрий, – Нам рукой машут. Сейчас ворота откроют, наверное. Он оказался прав. Большой и утепленный лист рифленого железа при помощи лебедки подняли к потолку гаража. Луноход медленно въехал внутрь. Этот гараж видимо был когда-то стоянкой перед придорожным мотелем. Территория давно была обнесена стенами и накрыта бревенчатой кровлей. И мотель и кафе и заправку, и сервисный пункт были заключены в один единый комплекс, который мог сойти за неплохую крепость. Вдоль стен гаража стояли снегоходы и распряженные сани для собачьих упряжек. Видимо они стояли тут беспорядочно и их оттаскивали, дабы освободить место для лунохода. Освещался гараж двумя керосиновыми лампами, которые местные люди принесли с собой. – Может машину не стоит оставлять? – спросил Николай. – Мы же совсем не знаем этих людей. – Тут ты прав, – кивнул Варяг. – Я ночевать в машине буду, – заявил Алексеев. – А мыться ты не будешь что ли? – Людоед уставился на него. – Помоетесь, пусть Варяг или ты подмените меня. – А мы что рыжие? – обиженно воскликнул Сквернослов. – Вы не опытные, – отмахнулся космонавт. – А как Колька в метро ходил! – не унимался Вячеслав. – Потому его, да и тебя, оставлять нельзя. Опять на приключения потянет. Нет уж. – А чего вы от наших продуктов отказались? – Быковатого вида массивный мужчина лет пятидесяти, сидел за столом напротив и пристально смотрел на трех гостей, кушающих принесенную из лунохода провизию. У Людоеда был очень довольный вид после принятого душа. Он сидел между Николаем и Вячеславом, облаченный в чистый мундир и медленно жевал вяленное мясо, запивая водой. – Так экономия в чистом виде, – подмигнул он собеседнику. – Своей жратве не пропадать ведь, верно? Трапезное помещение было небольшим и довольно уютным. Освещалось оно тремя лампами. Двумя керосиновыми и одной самоделкой, где внутри трехлитровой банки горела лучина. Местный был в легком подпитии и продолжал неторопливо отпивать из большой кружки самогон. Он уже познакомился с путешественниками, представившись Слоном. – А кудой путь держите? – Ну, до Катиного города добраться хотим, – пожал плечами Людоед. – Кудой? – Ну в Екатеринбург. Родню ищем. – Так разбомбили его в первый же день, хе, чудаки вы, однако. – Да нам не в сам. Нам в Алапаевск. – Ааа. – Слушай, Слон, а чего тут кругом знаки висят, типа огнеопасно, а сами керосинками пользуетесь? – Так енто для гостей знаки-то. Сами-то мы знаем, как с огнем обращаться. Тут строго вообще. У нас топлива дохрена. Кстати, вам не нужно? Двадцать патронов за литр. – Спасибо. Обойдемся. А вот у вас вроде солнечные батареи с дорожных столбов. Да? – Ну. Так ночь на дворе. Электричество кончилось пока. По надобности керосинки зажигаем. У нас, говорю, топлива до черта. И заправка тут. И недалеко ветка железнодорожная. Там состав с цистернами встал, когда хрень вся случилась. Не тужим короче. У нас и отопление на том основано. Типа котел на дровах и мазуте. Да трубы с водой. Паровое. Сами сварганили. – А вон печка у тебя за спиной. – А. Так это для разогрева там, и приготовки жрачки. Трапезная ведь тут. – Ааа, ну понятно. – Кивнул Людоед и продолжил свой поздний ужин. В помещение вошел Варяг. – Приятного аппетита, – произнес он, – Колька, подвинься я присяду. – Что, Юра помылся? – спросил Крест. – Да. В машину вернулся. Дай поесть, кстати. – На. Держи, – Людоед подвинул тарелку. – Может вмажем горилочки местной, а бородатый? – Слон уставился на Варяга. – Ну, если только по пять капель, – кивнул Яхонтов. – Добре. Щас принесу бутыль еще. – Местный вышел через вторую дверь. – Варяг, – тихо сказал Крест, – Быстро посмотри на кучу дров возле печки. Искатель не стал задавать лишних вопросов и взглянул туда, куда просил Илья. – Лыжа. Норвежская. Кажись такая, как та, что мы нашли утром. – Именно. Та была с замком для ботинка левой ноги. Эта с замком для правой. И подумай, на кой хрен в условиях ядерной зимы пускать на дрова лыжу? Только если к ней нет пары. А тогда ее только в печку. Опять-таки из-за постоянной зимы. Так что будь уверен. Пары нет, так как они ее потеряли там. Следовательно это они напали на того человека. И уж если они выпустили ему кровь на месте… Николай вдруг вздрогнул и перестал жевать. До него дошел смысл произнесенных Ильей слов. – Мы в логове людоедов! – закончил мысль Крест. – Я думаю, ты краски сгущаешь, – мотнул головой Сквернослов. – Славик, ты не думай. Тебе это не идет, – огрызнулся Крест. – Варяг, что скажешь? – Ну, наблюдательность и логика у тебя конечно выше всяких похвал. Но фактов, тем не менее, мало. – Ладно, хлопчики. Как скажете. Только когда вам в задницу шампур вставят и поволокут вас всех на костер, то не кричите чтоб я вас спас. – А тебя самого не зажарят? – Хмыкнул Вячеслав. – Или ты с ними договоришься? Ты людоед. Они людоеды. Какая идиллия… – Вот, мужики. Принес. – Слон, наконец, вернулся и сел, обратно, за стол, поставив перед собой бутылку с мутной жидкостью. – Ну, это, из моих запасов. А то ведь так-то платное все. Но это мое личное. Так что выпьем просто по-товарищески. Ага? – Ну, наливай, ежели бесплатно, – хмыкнул Варяг, подставляя свою кружку. Слон разлил напиток и чокнулся с Яхонтовым. – За знакомство. Не часто к нам гости стали захаживать. Варяг кивнул и подождал, пока тот выпьет. Затем сделал глоток и сам. – А что так? Отчего не часто? – спросил Людоед. – Дык… – закряхтел Слон. – Вымирают-то людишки помаленьку. Раньше вот, поначалу, все воевать со всякими приходилось. Потом холода настали. Мы тут обосновались, отстроились. Ну, иногда всякие путники у нас останавливались. Кто куда шел. Кто родню, как вы искал, кто подальше от радиации, от химикатов и прочего. А сейчас все реже и реже. Да и зверя совсем мало стало. Ну, мы тут оранжерейку сварганили. Выращиваем кое-что. И пожрать чего и покурить, – он подмигнул, – Дурь, кстати, не нужна? – Нет. Не нужна. Кстати, я слыхал, тут у вас кому-то фотоаппарат загнать можно. Правда, что ли? – спросил Крест. – А. Ну да. У нас Олигарх тут скупкой продажей заведует. Ну, сами тоже торгуемся, кто, чем может и кому что надо. Но по крупному и со всяким барахлом, это к нему. – А он сейчас не спит? – Да нет. Чего ему. Он на охоты не ходит. За дровами тоже. Он у нас тут из элиты. Из основателей. Так что спит когда хочет и подолгу в своем магазинчике сидит, барахлишко перебирает. Одно слово – Олигарх. – Обо мне речь ведете? – в помещение вошел пожилой человек небольшого роста. Он выглядел весьма упитанным для тех условий, в которых теперь пребывали остатки человечества. Гладкую плешь на голове окаймляли седые волосы. Мясистый нос нависал над слюнявым и пухлым ртом. – О! Олигархич! А мы тут… Это… Выпьешь? – Нет, – тот недовольно мотнул головой и присел за стол рядом со Слоном. – Чего вы мной интересуетесь? – он уставился на Людоеда. – Ну, вам, наверное, уже сказали. Я хочу фотоаппарат продать. И видеокамеру заодно. Не интересует? – Покажи, – в тоне Олигарха была нескрываемая надменность. Он всем видом будто хотел показать, что гости отнимают у него драгоценное время впустую. Крест порылся в своем вещмешке, в котором они принесли свою еду и выложил на стол оба упомянутых предмета. Сделав презрительно лицо, старик повертел фотоаппарат и камеру в руках. Осмотрел оптику. Открыл крышки. Скептически покачал головой. – А пленка в фотоаппарате была? – спросил, наконец, он. – А пленка тебе зачем? – Я мог бы ее проявить и распечатать. – Нет, – Илья мотнул головой. Николай взглянул на Людоеда, задумавшись, почему тот обманул про пленку. И почему он так внимательно разглядывает лицо Олигарха? – В камере крышка взломана. Короче восемь патронов для калаша за обе безделушки. – Он оставил предметы на столе и откинулся на спинку жалобно заскрипевшего стула. – И все? – поморщился Крест. – Восемь патронов? – А чем ты не доволен? Восемь патронов, это восемь жизней. Но я сомневаюсь, чтобы этот товар еще кого-нибудь сейчас мог заинтересовать на нашей жалкой земле. Ты же сам потом это выкинешь и будешь потом жалеть, что не согласился. – А оптика? – нахмурился Крест. – Вот за линзы я и предлагаю тебе восемь патронов. Думай. – Ладно. Забирай. – Вздохнул Илья. Олигарх достал из кармана своей спортивной куртки патроны и высыпал их на стол. – Держи. – Теперь я понимаю, отчего тебя олигархом кличут, – усмехнулся Людоед, сгребая ладонью патроны. – Небось, успешным коммерсантом был в прошлой жизни? Олигарх угрюмо посмотрел на гостя. – Далась тебе эта прошлая жизнь? Я же не спрашиваю, кем ты в прошлом был. – Да ладно тебе. Это я так. Для поддержания разговора. Неприятно вспоминать? – А зачем вспоминать? Того мира давно нет. Похерили, идиоты. – Ты о ком? – Да обо всех. – Да ладно тебе, – непринужденно махнул рукой Илья. – Причем тут все? Политики все это развязали. А ты всех… – Да брось ты. – Поморщился Олигарх. – Что за плебейская привычка всегда и во всем винить политиков? Политики… Я имею ввиду настоящих политиков из элиты а не выскочек… Так вот политики, были самой здравомыслящей частью любого общества. Политики всегда могли договориться. Но вот мать его общественное мнение, висело над ними как дамоклов меч. – Да политикам всегда было наплевать на общественное мнение. Они только и делали, что голову морочили своими лозунгами популистскими. – А зачем популистские лозунги выдвигать, если плевать на общественное мнение, по-твоему? – усмехнулся старик, – Да просто политику все время надо было ублажать быдло. Быдлу ведь много не надо, чтобы вывалить на улицы с лозунгами и протестами. Или просто считать того вором, того иностранным агентом и тому прочее. Народ всегда мыслил какими-то аморфными, искривленными понятиями. Именно поэтому в элите быть дано единицам. Тем, кто выделялся из серой массы. Кто мог мыслить прагматично, по деловому и креативно. А народу что надо? Какое-то абстрактное чувство гордости. Достоинство национальное. Победы им подавай. Патриотизма хотелось. А что общего все это имело со здравым смыслом? Да вот этот тупой квасной патриотизм провонявшего водкой быдла и загубил все. Наши идиоты никогда не хотели диалога с западом. То им Наполеон не нравился, то еще кто. То сами с голой задницей сидели а Америке кулаком грозили. А за каким чертом? Вон японцы. Тоже гордые были и нищие. В итоге получили двумя атомными бомбами. Наплевали на эту глупую гордость и патриотизм и зажили припеваючи. Надо было дружить с сильными и богатыми и преклоняться перед ними. И жили бы по человечески. А мы чего? То НАТО расширяется, нас это напрягает. То они там каких-то папуасов плодам цивилизации, пусть и через бомбы, учат. Нас опять это напрягает. А сами-то мы кем были? Оборванцами. Пьяными ваньками. Тупой, ленивой нацией. Надо было дружить с западом. Надо было подчиниться им. И нормально бы сейчас жили. Закон эволюции. Ну что, не прав я? Людоед сжал свою кружку и стал медленно пить воду. Николай понял, что он пытается скрыть свое выражение лица от собеседника. Наконец сделав большой глоток, Илья убрал кружку и улыбнулся. Но тут совершенно неожиданно напомнил о себе Сквернослов. – А ты в прошлом проституткой был! Шлюхой продажной, да!? Дружил с богатыми и сильными! Отса… Людоед схватил его ладонью за горло и не дал договорить. – Заткнись Славик. Клянусь, я тебе кадык вырву. – Зашипел Крест. Затем он повернулся к Слону и Олигарху, – Вы уж не серчайте. Он у нас контуженный. Нервы вообще ни к черту. Людоед разжал ладонь. Вячеслав принялся растирать шею и испепеляющее смотрел на Илью. – Ладно. Пойдем мы в апартаменты наши. Отдохнуть перед дорогой надо, – Крест кивнул Варягу. – Идем? – Да, – Яхонтов поднялся. – Поздний час уже. Пошли. – Кстати. Слон. Ты не забыл, что я за девочку заплатил? Пусть в номер наш придет. И подбери, дружище, кусочек полакомей. – Илья подмигнул и улыбнулся. – Сделаем, – хмыкнул Слон. – И все-таки я прав! – крикнул им в след олигарх. – Так ведь я и не спорю! – махнул ему рукой Людоед. Это была не большая, но уютная комната, пусть и скромно обставленная только необходимой мебелью. Койками стульями и парой тумбочек. Окон не было, поскольку апартаменты находились в глубине комплекса. Однако имелся душ с туалетом за небольшой фанерной пластиковой дверью. В углу стоял ящик с песком и ведро с водой на случай пожара. Прямо над ведром висела керосиновая лампа. – Ну, ты сволочь, Крест! – воскликнул Сквернослов, усевшись на свою койку. – Угомонись, Славик, – Варяг хмуро посмотрел на него. – Нельзя было себя так вести. Тут кругом их люди, а наше оружие в машине. Зачем на скандал нарываться? – Варяг! Ты послушай себя! Может ты еще и согласен с тем, что этот упырь там говорил? А? – не унимался Вячеслав. – Разумеется, нет. Конечно он тварь бесхребетная. Шкура и как ты сказал – проститутка. – Но ты себя повел тактически глупо. Нельзя на рожон лезть. Надо правильно оценивать ситуацию. Понимаешь? – Слушай, матюгальник. Ты может, мне не поверишь, но то, что он там говорил, противно и мне. А Варяг тут прав на сто процентов. – Добавил Людоед. – Да неужели? – огрызнулся Сквернослов. – Да ты его там чуть в задницу не целовал! – Славик, не будь дураком. Я таких клещей всегда ненавидел. Такие как он думают не о благе общества, а о благополучии исключительно своей собственной шкуры. Это человек-вирус. Сорняк. Он, не задумываясь, продал бы собственный народ в рабство иноземцам и с искренними глазами говорил бы, что это во благо обществу. Да и понятия собственного народа, национальной идентификации, родины, чести или совести для него размыты водяными знаками конвертируемой валюты. Он сволочь. Но ты должен держать себя в руках в таких ситуациях. Так что я прошу прощения за то, что схватил тебя за горло. Но на будущее имей ввиду, что в подобной ситуации я поступлю так же или еще хуже. Не ставь под удар своих товарищей своей несдержанностью. – Такие, как этот старик, в мирное время бесполезны, а в военное опасны, – пробормотал лежавший на своей койке Николай. Он вспомнил эту фразу из записной книжки. Именно ее произнес Старший Контролер его дяде, когда вербовал его в «Артель». Было ясно, что эта фраза была частью вербовочного монолога, который Контролер говорил каждому избранному для того чтобы стать ликвидатором «Артели». Николай ждал реакцию старших. Реакция последовала только от Людоеда. Он повернулся и посмотрел на Васнецова. А во взгляде бывалого диверсанта читалось завуалированное как всегда опущенными бровями удивление. Он знал эту фразу. Он точно ее слышал и помнил. По крайней мере, сейчас ее вспомнил. Николай отчего-то ждал реакцию от Варяга. Варяг искатель, как и отец. Варяг дружил с отцом. И логично было предположить, что он, как и отец, тоже состоял в «Артели». Но Варяг вообще не обратил внимание на сказанное. Что это? Профессиональная выдержка или действительно непричастность к «Артели»? А вот для Людоеда фраза брошенная Николаем была полной неожиданностью. Он только сейчас снова непринужденно отвернулся. Только сейчас с запозданием включился профессиональный рефлекс скрытности. Людоед в связке! Он в «Артели»! Это же очевидно! Его размышления прервал стук в дверь. Людоед приоткрыл ее и впустил кого-то в их апартаменты. Это была молоденькая миловидная девушка в теплом халате. С круглым лицом, которые обрамляли светлые волосы до шеи. – Я ваш заказ, – тихо произнесла она, окинув всех взглядом. Людоед отпрянул. – Деточка. Сколько тебе лет? – спросил он нахмурившись. – Я не знаю, – она робко пожала плечами. – А что? – А родители у тебя есть? – Нет. – Она мотнула головой. Выглядела она действительно еще ребенком. Ну, во всяком случае, подростком. У нее были большие глаза с совершенно детским выражением постоянного удивления и боязливости. Под вздернутым и немного смешным носиком маленький рот с алыми, не знающими косметики губами. Причем нижняя губа была заметно крупнее, что лишь подчеркивало ее детскую внешность. Яхонтов внимательно на нее посмотрел и угрожающим тоном произнес одно единственное слово: – Илья! Крест подошел к Варягу и шепнул ему что-то на ухо. После этого командир вдруг смягчился. – Точно? – спросил он. – Да, – Илья кивнул. Тогда Яхонтов лишь пожал плечами и улегся на своей койке, удовлетворенно вздохнув. – Вот она, личина нашего замечательного Ильи, – проворчал Сквернослов, – неужели ты посмеешь? Он же ребенок еще. – И это говорит насильник? – усмехнулся Людоед. – Ты недавно сам не против девочек был. – Я не насильник! И я не педофил! – Пожалуйста, не ссорьтесь. Я всех обслужу. Мне хозяин сказал, что уплачено за всю ночь. – Произнесла она. – Ладно, деточка. Иди в душевую. Я сейчас подойду, – кивнул ей Людоед. Она послушно проследовала в небольшое помещение и закрыла за собой дверь. – Крест! – Сквернослов вскочил со своей постели. – Будь ты человеком. Отпусти ее. – Что это на тебя нашло, Славик? – Крест насмешливо улыбнулся. – Он прав. Я не хочу, чтоб кто-то из нас ее пользовал, – Произнес Николай. – Это почему? Вы разве не заметили, какая она красивая? – Вот именно, – нахмурился Васнецов, – Она слишком красивая. Она такая хорошенькая, что ее хочется взять на руки и убаюкивать колыбельной песенкой, нежно гладя по головке… И только. Нельзя с ней так как ты хочешь… Людоед повесил голову и тихо засмеялся, мотая головой. – Ну, блин, вы даете ребята. Конечно примерно этого я от тебя и ожидал, блаженный. Но ты, Славик, меня приятно удивил. Все-таки ты не конченый негодяй, как можно было подумать там, в подвале амазонок. – Да кончай ты ерничать! Она же тебе в дочери годится, если не во внучки! – зло проговорил Сквернослов. – А может, ты первым хочешь? Так я не против. Иди. – Крест хлопнул его по плечу. – Я не притронусь к ней! – Ну, вот на том и порешим. Ложитесь спать. – Крест усмехнулся и, зажег стоявшую на тумбе свечку. Затем, зайдя в душевую закрыл за собой дверь. – Каков, подонок! – прошипел Вячеслав. – Варяг, Варяг! – Ну чего тебе? – устало проворчал Яхонтов. – Неужели ты это допустишь? – Угомонись. Он ничего ей не сделает. Он нанял проститутку, чтобы допросить ее про эту общину… Николай практически сразу осторожно прильнул к двери. Было довольно неплохо слышно, что там происходило. – Ты чего! Оденься немедленно! – это был голос Людоеда. – Но, как же… Вы, наверное, хотите что бы я при вас разделась? Или вы сами хотите раздеть меня? – спросила девушка. – Нет. Одень халат. Вот так. Садись сюда. Мне просто надо с тобой поговорить. – Что? – А что, клиенты никогда не говорили с тобой? – Почему, говорили. Гадости всякие. Ну, это ведь нравится людям. – И как долго ты этим занимаешься? – Ну, когда первые месячные начались. Тогда уже можно. – И почему ты это делаешь? – Так ведь это моя обязанность. Каждый в нашей артели должен приносить пользу коллективу. – И тебе нравится, что ты делаешь? – Ну… не всегда конечно. Клиенты ведь разные бывают. Лучше конечно с нашими, местными мужчинами. Но это моя обязанность. Я не думаю, что охотникам нашим нравится мерзнуть в погоне за добычей. Но они ведь это делают. Так и я. Молчание Людоеда несколько затянулось. Затем он произнес: – Все понятно. А что с родителями твоими? – Я не знаю. Я сколько себя помню, живу в этой общине на попечении у охотников. – А ты не интересовалась? – Да я только пару лет назад узнала, что у каждого человека бывают родители. Но мне как-то не интересно. – Скажи деточка, а человеческое мясо вкусное? – спросил вдруг Людоед. Ответа не последовало. – Да ладно тебе. Я же знаю, что у вас его едят. А что, запрещено говорить об этом с постояльцами? Мне вот Слон человечину предложил. Но я отказался. Дорого очень. А теперь думаю, может зря? Может вкусно на самом деле? Не пробовал никогда. Николай удивился. Слон ничего подобного не предлагал. Но было очевидно, что Крест просто морочит девице голову. – Ну, если правильно приготовить, то вкусно. Вообще у нас человечину мужчины готовят. Женщинам не доверяют. Но я слышала, что если вовремя кровь не слить с тела, то плохое мясо получится. Жесткое и невкусное. А вот если правильно приготовить… – А каких людей вы едите? – Ну, кого охотники притащат. И если кто из постояльцев плохо себя ведет. Пытаются обокрасть или избивают девочек заказанных, но за избиение не платят. Ну, нарушителей всяких. А кто нормально на постое себя ведет, тех не трогают. – Ну, мы себя хорошо вести будем, – засмеялся Крест. Васнецов почувствовал на спине холодный пот. Они действительно угодили в логово к настоящим людоедам. И та девочка тоже ела людей, как и все тут… – Слушай. А вот этот Олигарх ваш. Мне его лицо знакомым кажется. Он вроде в прошлой жизни кем-то знаменитым был? Да? У него неудобно как-то спрашивать. Многие прошлое вспоминать не любят. Болезненно это. Вот у тебя хочу спросить. – Ну, вроде да. Он вроде каким-то влиятельным… Как это слово… – Политиком? – Да, политиком был. А тут заправка и все что на этом месте ему принадлежало. Вообще он эту общину и организовал. Тут большинство охотников из его этих… Охранников и соратников… Он строгий конечно, но о нас, о женщинах хорошо заботится. Плату за нас хорошую берет. Если кто обижает нас бесплатно, то он им этого не прощает, а нам больше мяса достается от обидчиков… – Вот посмотри. Вот фотография. Тут он конечно молодой по сравнению с тем какой он сейчас Это он? – Да. Да он. А что? – Да нет деточка. Ничего. Просто так. Любопытно. Николай расхотел слушать их дальнейший разговор. Ему было просто противно, что эта ангельского вида девочка ела людей. Он даже не задумался над тем, откуда у Ильи фотография Олигарха. Васнецов просто улегся на свою кровать и попытался уснуть. У него это долго не получалось. Уже был слышен докучающий храп Славика, который всегда быстро засыпал и быстро просыпался. Николай этим похвастать не мог. Сон приходил к нему обычно медленно и мучительно. А просыпаться потом очень не хотелось. Васнецов так и лежал в раздумьях. Он чувствовал угрозу от хозяев этой общины, которым могло вздуматься их съесть. Он думал о том, в каком скверном месте они по доброй воле оказались. И еще о том, что для них, совсем не стоит спасать мир… Людоед и девушка вышли тихо. Крест осторожно прикрыл дверь. – Ложись на свободную койку, девочка. Вот сюда. Ложись и спи. – Но как же? Вы ведь заплатили. – Да, но ты просто поспи. Отдыхай. – Я вам не понравилась? Может другую девочку прислать? Я скажу хозяину… – Нет, деточка. Ты славная. Просто мы все очень устали и не хотим. Ты уже отработала. Ты поговорила со мной. Мне было приятно с тобой поговорить. Просто отдыхай то время, что я оплатил. А если ты боишься, что тебя накажут, я скажу, что ты всю ночь нас ублажала и делала это великолепно. – Правда? – Конечно. Спи. – Спасибо вам. – Отдыхай. Тебя никто тут не тронет. Никто не обидит. – Спасибо… Николай напрягся. Уже улеглась на соседней с ним койке девушка. Крест затушил керосинку и, поставив горящую свечу на тумбу, тоже лег в свою постель у входа в помещение. Все вроде было спокойно. Однако Васнецов чувствовал какой-то озноб. И он понимал, что это вызвано присутствием этой красотки. Он дождался, когда послышится сопение спящего Людоеда и медленно сполз с кровати. Затем подкрался к девице и осторожно тронул ее ладонь. Девушка вздрогнула. – Тише, – прошептал Николай. – Я не причиню тебе зла. – Ваш человек сказал, что меня никто не тронет, и я могу отдыхать, – испуганно зашептала она. – Да. Я знаю. Я хочу освободить тебя. Поедешь с нами? – Куда? – Просто с нами. Тебе не придется жить такой жизнью и быть проституткой. Ты будешь свободна. – Мне не придется жить такой жизнью? Но тут я в полной безопасности. И это моя свобода. У нас всегда есть еда и тепло. У нас много мужчин, которые защитят нас и от зверей и от врагов. Зачем ты мне говоришь это? Вы хотите меня похитить? Васнецов опешил… – Но… Но ведь… Но ведь ты… Тебя заставляют ложится под всяких мужиков! Это же ненормально! – Почему? Это мои обязательства перед нашей общиной. Почему это ненормально? У нас все женщины это делают. И ведь это иногда приятно… Пожалуйста оставьте меня в покое… Я тут всех знаю. А вас никого. Вы пугаете меня… – Но мы хорошие… – А наши люди разве плохие?… Я не хочу ничего менять в своей жизни. Пожалуйста, уйдите… – Прости за беспокойство, – пробормотал подавленно он и вернулся на свою койку. Он лег и схватился за голову. «Она мертвая», – думал он, – «Она мертвее, чем Рана. Мертвее чем те люди, что погибли в джипе и остались лишь на том крохотном диске. Она просто ходячий труп». Николай был в шоке, и так и уснул в этом состоянии. – Она отказалась? Васнецов вздрогнул и открыл глаза. Над ним склонился Людоед. – Что? – Она отказалась ехать с тобой? – Крест ухмылялся. – Откуда ты знаешь? – Я слышал. Я еще знаю, что ты подслушивал наш разговор. Ты бы не предложил ей бежать, если бы знал, что я поимел ее, верно? Ведь если бы она поехала с нами, то ты сгорал бы от ревности, понимая, что она принадлежит мне. Я правильно говорю? Именно зная, что я не прикасался к ней, ты предложил ей бежать, надеясь, что в итоге она достанется тебе. Точно? – Чего ты хочешь от меня? – недоуменно проговорил Васнецов и вдруг заметил, какие большие у Людоеда клыки, когда он так зло улыбается. – Знаешь, блаженный, если правильно приготовить человека, то он очень вкусный! – Крест приблизился к Николаю. – Кто ты? – испуганно вскрикнул Васнецов. – Я? КЕВОЛЕЧ!!! – Что?!… – Я МОРЛОК!!!!! Васнецов свалился с койки на дощатый пол. Была кромешная тьма. Свеча уже давно потухла. Теперь было ясно, что этот ужас ему лишь приснился. – Черт… – вздохнул Николай, тяжело дыша. – Да что за хренота со мной происходит постоянно… Вспоминая планировку комнаты, он осторожно пополз по полу, в надежде найти во тьме рюкзак, который должен лежать у койки Варяга. А койка Варяга за Славкиной койкой. Пришлось повозиться, однако Васнецов все же нащупал рюкзак и достал оттуда увесистый фонарь. Зажав стекло фонаря ладонью, он включил его и чуть отжал руку, чтобы только слабый лучик света пробивался наружу и не разбудил никого. Этого слабого лучика оказалось достаточно, чтобы разглядеть спящую на своем месте девушку. Дальше опустевшая кровать Николая. Потом Славик. Вот он спит. Вот могучая спина спящего Варяга. Последняя кровать была пуста. Людоеда не было. Николай осторожно пробрался в душевую. Там тоже никого. Тогда Васнецов подкрался к двери выхода и тут снаружи в коридоре послышался едва различимый шорох. Николай выключил фонарь и замер. Шорох приблизился. Наконец кто-то осторожно приоткрыл дверь в их апартаменты. Васнецов прижался к стене и медленно поднял руку с фонарем, чтобы нанести удар. Неизвестный вошел в комнату и замер у двери. Бить? А если кто-то дверью в темноте ошибся? Тогда их съедят за плохое поведение. А если это Людоед вернулся? Куда он вообще ушел? Секунды раздумья превратились в бесконечность. Он слышал только биение собственного сердца, которое сейчас казалось оглушительным, и тихое дыхание неизвестного человека, вошедшего в комнату. Стоп! А как он в темноте ориентируется? Вдруг кто-то схватил сжимающую фонарь ладонь Николая и другой рукой зажал ему рот. Николай попытался вырваться и закричать, зовя на помощь спящих товарищей, но это ему не удалось. – Коля, твою мать… – послышался шепот совсем рядом с лицом. – Какого хрена ты делаешь? – Он убрал руку ото рта Васнецова. – Илья! – Васнецов чуть не закричал от радости. – Илья, с… с… сука… Как же ты меня напугал… – Как ты меня назвал, салабон? – П… прости. Это я от радости. Блин. Где ты был? Крест выхватил у Николая фонарь и включил его. – Буди Славика. Я бужу Варяга. Только тихо. Девку не разбудите. Пусть спит. Уходим. Срочно. – Илья, что за спешка такая? – недовольно ворчал сонный Варяг, который шел по узкому темному коридору следом за Людоедом. – После объясню. Некогда. Вся община еще спала. На часах Яхонтова было четыре часа утра. Они вышли, наконец, к гаражу. Укутавшись в тулуп, возле лунохода сидел часовой и листал старый потрепанный порножурнал, разглядывая похабные картинки в свете керосиновой лампы. – Вы чего это? – он уставился на четверых путников. – Ну, погостили и хватит. Дорога дальняя. Уезжаем мы. – Улыбнулся Крест. – А. Понятно. А девка наша где? – Там. В комнате нашей. Спит. Умаялась бедняжка. – Ага, а сами не умаялись? – часовой усмехнулся и подмигнул Людоеду. – Ну, не без этого, – озорно кивнул Илья. – Так вы это. Нам проверит надобно, что вы не набедакурили. И ничего не украли. И после можете уезжать, ежели все нормально. – Разумеется. Проверяй. – Согласился Крест, стягивая с головы берет. – Сейчас, мужиков разбужу, – вздохнул часовой и успел сделать только один шаг. Ловким и привычным движением руки, в которой оказалось припрятанное в берете метательное лезвие, Крест разрезал ему горло и затем свернул несчастному шею. Уже мертвое тело он аккуратно усадил обратно на стул и вложил ему в руки журнал. – Ты какого хрена делаешь! – зашипел Яхонтов. – После, Варяг, после! Коля, Славик. Быстро к лебедке. Поднимайте воротину. Варяг, буди Юрия. – Людоед взял автомат мертвого часового и подсумок с рожками и гранатами. Яхонтов постучал фонариком в дверь лунохода. Она приоткрылась. – Что такое? – послышался сонный голос Алексеева. – Заводись, – коротко ответил Варяг. – И аппарель открывай. – Только ни в коем случае не включай фары, пока не скажу! – громко шепнул подбежавший Людоед. Машина попятилась задом через открытую воротину. – Не разворачивайся. Задом едь и быстрее, – произнес Илья, усевшийся рядом с Юрием в передней кабине. – А если в дерево врежусь? – Варяг в перископ смотрит. Он скажет если что. – А что вообще происходит? – Потом все объясню. Так. Сколько отъехали? Юрий взглянул на приборную панель. – Сто пятьдесят метров. – Отлично! Включай теперь фары! Алексеев включил. – И что дальше? – Они же в поворотных шарнирах, правильно? – Ну. – Видишь на крыше панели солнечных батарей у них? – Ну, вижу. – Направь свет фар на них. Два ксеноновых прожектора задвигались в своих шарнирах и ослепительно яркие лучи света ударились в панели солнечных батарей на крыше комплекса охотничьей артели «Три свиньи». Прошло несколько секунд и всем в луноходе, кто смотрел в сторону комплекса, пришлось зажмуриться. Яркая вспышка, возникшая словно из ничего, мгновенно выросла до огромного огненного шара невероятных размеров. Раздался оглушительный грохот. Огромный шторм огня продолжал расти, пожирая те остатки строения, которые не разлетелись в стороны в первые доли секунды взрыва. В разные стороны летели горящие бревна и объятые пламенем остатки машин, приспособленные для нужд этой общины. Весь комплекс превратился в бушующее море огня, который разбрасывал свои горячие сгустки на ближайшие деревья и те послушно вспыхивали. И, казалось, среди этого адского бушующего действа были слышны голоса сгорающих заживо людей, которые, впрочем, уже должны были быть мертвы. |
||
|