"Исчезновение Дмитрия Астрова" - читать интересную книгу автора (Томан Николай)

НА КОГО ОРИЕНТИРОВАЛСЯ САРЫЧЕВ

Несколько минут все сидели молча, будто онемев от моего рассказа. Андрей Ильич безжизненно свесил ослабевшие вдруг руки, у меня выступили на лбу мелкие капли пота. Даже Сарычев переменился в лице.

— Какой ужас… — прошептал он, но Андрей Ильич гневно остановил его:

— Замолчите!

Тяжело переводя дыхание, Андрей Ильич с презрением посмотрел на Сарычева и продолжал:

— Столько лет прожили вы среди наших замечательных людей и ничего не поняли в них. Судили о них по себе, своей меркой мерили их поступки. Вы и сейчас ничего не поняли в подвиге Астрова. Потряс ведь вас не подвиг его, а смерть. Да и как понять вам это, когда вы видели в нем только себе подобного мелкого эгоиста. Полагали ведь, что обиду он затаил против товарища, решением комиссии возмутился! А на деле-то наоборот все обернулось. На подвиг вместо всего этого пошел человек.

Андрей Ильич тяжело поднялся с кресла, подошел к окну и распахнул его.

— Затхло тут у вас, — проворчал он.

Наступило долгое, томительное молчание. Я не решался нарушить его. Андрей Ильич задумался о чем-то. Только Сарычев тяжело вздыхал и ерзал в кресле.

— Какое же теперь у вас обо мне будет мнение? — не выдержав этого молчания, спросил он.

Андрей Ильич поднял на него глаза с таким видом, будто очень удивился, что Сарычев все еще здесь.

— Суждение о вас теперь совершенно законченное, — заметил Андрей Ильич. — Начали вы с того, что обрекали на неудачу работу Евгения Николаевича Курганова над его параболоидной установкой. Почему? Да потому, что уважаемый вами Орсон Клиффорд, на «технический гений» которого вы все время ориентировались, отказался от создания параболоидного отражателя, заменив его параболическим конусом. Но ведь не от хорошей жизни пошел он на это. Ведь это была его капитуляция перед трудностями, творческое бессилие, а вы не поняли этого. Конусные отражатели вашего Клиффорда конструктивно сложнее и дороже наших параболоидных, к тому же в них не осуществим принцип самоизоляции. Они ведь концентрируют лучи не на точку, а на прямую линию; поэтому-то тепловое напряжение их во много раз ниже, чем в параболоидном отражателе Евгения Николаевича.

Андрей Ильич вдруг замолчал, тяжело вздохнул, смочил платок водой из графина. Приложив платок ко лбу, он продолжал:

— Вы были уверены, конечно, что Курганов не оправится с трудностями, перед которыми спасовал «маститый» американец. А когда Курганову это удалось, вы поняли, наконец, куда завела вас ориентировка на мнимое превосходство иностранной техники. Будучи порядочным человеком, вы честно признались бы в этом, но вы, человек мелкой души, пошли по другому пути. С одной стороны, вы стали всячески тормозить внедрение параболоидной установки в практику, а с другой, нашли себе новое увлечение — фотоэлектрические батареи.

Андрей Ильич тяжело прошелся по комнате, разминая затекшие ноги, и оказал усмехаясь:

— И опять же увлеклись вы этим не потому, что Астров над фотоэлектрическими батареями работал, а потому, что все тот же Орсон Клиффорд этой проблемой занялся. Вы в восторг, конечно, пришли, когда эти восточные ученые, по указке американцев, вас с Астровым в своем журнале похвалили. С одной стороны, вы польщены были тем, что на работы, ведущиеся на вашей экспериментальной базе, изволили обратить внимание иностранцы, а с другой — решили спекулировать на этом, полагая, что мы все внимание обратим теперь на батареи Астрова, забросив и параболоиды Курганова и все остальное. Но и в этом вы ошиблись, Сарычев. Мы не сомневаемся, что у фотоэлектрических батарей Астрова большое будущее, но не собираемся в надежде на это будущее отказываться от успехов, достигнутых в настоящем параболоидной установкой Курганова.

— Выходит, что я виноват в том, что слишком верил в идею Астрова? — спросил Сарычев.

— Нет, не в том, что верили, а в том, что умышленно преувеличивали возможность скорого ее осуществления в ущерб реальным задачам нашей базы. А еще, видимо, надеялись, что иностранные ученые вам помогут. Обменяются с вами научным опытом. Ведь тот, кто за границей писал о вас, намекал, кажется, что они с Клиффордом нашли уже металл, сверхчувствительный к свету? А вы и поверили. Какой же им смысл тогда обмениваться с вами опытом? Откуда бескорыстие такое? Да знаете ли вы, что этот ваш восточный коллега всю жизнь занимался только зеркальными отражателями, и, стало быть, никакого секрета сверхчувствительного к свету металла открыть вам не мог. Ведь это Клиффорд подсылал его к вам с целью выкрасть у вас что-нибудь. Спасибо еще скажите, что ему не удалось побывать у вас!

Андрей Ильич подошел к двери, отворил ее и, увидев Бобрикова, сидевшего на его чемодане, распорядился:

— Отнесите мои вещи на квартиру Евгения Николаевича. В этом доме я не намерен останавливаться.