"Парень, который будет жить вечно" - читать интересную книгу автора (Пол Фредерик)

10. Машина снов

Меньше всего Стэн ожидал встретить на этой планете хичи, где он оказался, другого человека, стучащего в дверь. Особенно такого, который заявляет, что он главный психоаналитик знаменитого Робинетта Броудхеда.

Впрочем, Стэну потребовалась всего минута, чтобы справиться с удивлением; Эстрелле — и того меньше. Она почти сразу пригласила гостя садиться, предложила еду, питье и вообще вела себя, как молодая жена, к которой без предупреждения явилась свекровь.

Фон Психоаналитик от всего отказался. Очень вежливо, но и очень определенно.

— Видите ли, — объяснил он, — я не органическая личность, я даже не материален. Я компьютерное изображение. Вы видите только зрительный образ. Я физически не могу ни есть, ни пить.

Стэн улыбнулся.

— Вот и хорошо, — сказал он. — Не думаю, чтобы мы могли угостить вас приличной выпивкой. Не уверен и относительно еды. Так чем мы можем быть вам полезны?

— Очень многим, надеюсь, — с приятной улыбкой ответил фон Психоаналитик. — Но, думаю, я слишком навязчив. Вы ведь оба голодны?

Именно об этом думал Стэн, но ответила Эстрелла:

— Пожалуй, но мне будет неловко, если мы станем есть, а вы — просто сидеть.

Фон Психоаналитик широко улыбнулся.

— Это совершенные пустяки. Ешьте, а я посижу — я хочу сказать, виртуально — и выпью стакан виртуального шерри, чтобы составить вам компанию.

Послушно, хотя и слегка смущенно, Стэн и Эстрелла принялись разворачивать пакеты с пищей, а психиатр извлек из воздуха небольшой столик, кресло с прямой спинкой, бутылку и стакан. К тому времени как Стэн развернул нечто, оказавшееся плоским круглым зеленым печеньем со вкусом рыбы, фон Психоаналитик отхлебнул воображаемым ртом воображаемого вина и поднес к свету воображаемый стакан.

— Густовато, — провозгласил он, — но в целом неплохое вино. Вероятно, вы знаете, зачем я здесь?

Эстрелла поглядела на Стэна, а Стэн пожал плечами.

— Из-за парня, который нас ненавидит?

Фон Психоаналитик опять улыбнулся.

— Совершенно верно. Я надеялся, что вы окажетесь умны, и рад, что так и есть. А вам говорили, что делал Достигающий, когда начались его проблемы?

Стэн нахмурился.

— Достигающий?

— Вам не сказали, как его зовут? Его имя Достигающий, и он выполнял очень важное поручение.

— Искал Убийц, — кивнула Эстрелла, — но кто они такие, мы точно не знаем.

— Она хочет сказать, — уточнил Стэн, — мы знаем, что они убивали разумные расы и все такое — давным-давно, — но не знаем, зачем они это делали.

Фон Психоаналитик какое-то время разглядывал свой стакан.

Потом с почти озорным выражением посмотрел на Стэна и Эстреллу.

— Хотите подробней узнать об Убийцах? — спросил он. — Видите ли, сейчас я уже довольно пожилая программа и знаю, что часто бываю болтлив сверх меры. Но если хотите…

Стэн пожал плечами, но Эстрелла сразу сказала:

— Да, я определенно хочу.

Фон Психоаналитик тепло улыбнулся ей.

— Что ж, я не вполне уверен, что и сейчас знаю ответ на вопрос, почему Убийцы были… гм… убийцами. И не думаю, чтобы кто-нибудь знал. Самая вероятная догадка, какую мне приходилось слышать, сводится к тому, что кугели опасались, что другие разумные существа, особенно органические, помешают их планам, каковы бы ни были эти планы.

Стэн начал терять терпение.

— Вы говорите о том, чего мы не знаем, — пожаловался он. — Кто такие кугели?

— Простите. Мне искренне жаль. Видите ли, проблема в том, что я знаю очень много и иногда мне бывает трудно оценить ничтожность знаний органических существ… о, прошу прощения, — воскликнул гость, прикусывая воображаемую губу. — Опять я, верно? Я совсем не хотел вас унизить или оскорбить. Я действительно знаю очень много. Как искусственный разум я существую уже очень давно, и все это время…

Нетерпение Стэна все усиливалось.

— Кугели, — напомнил он. — Кто такие кугели?

— Я неисправим, — печально признался фон Психоаналитик. — Позвольте прояснить то, что я сказал. Мы называем эти существа кугелями, потому что место их обитания было названо Кугельблицем. Что такое Кугельблиц? Черная дыра, содержимое которой не материя, а энергия. Видите ли, это и есть Убийцы. Они энергетические существа, и очень давно, до того как хичи скрылись в Ядре, где мы сейчас находимся…

Строго говоря, фон Психоаналитик начал не с самого начала, но достаточно близко к нему, чтобы испытать терпение Стэна. Но поскольку Эстрелла как будто ловила каждое его слово, он продолжал рассказывать. Слушая, Стэн продолжал есть — одну странную комбинацию текстуры и вкуса за другой — и слушал невероятную историю о том, как погибали раса за расой, а хичи решили скрыться в Ядре. И еще долго после того как закончил есть, он продолжал слушать; они собрали все крошки и упаковку, положили в специальное устройство для уничтожения мусора — и все слушали, а несуществующий (но тем не менее присутствующий и даже господствующий в разговоре) Зигфрид фон Психоаналитик говорил.

Его рассказ был довольно интересным. И все же Стэн обрадовался, когда заворчал дверной звонок.

— Прошу прощения, — сказал он, радуясь возможности слезть с покрытого мягкой обивкой, но все же очень неудобного насеста хичи. Как ни удивительно, но Эстрелла слушала очень внимательно и хотела слушать дальше.

— Еще одно, доктор фон Психоаналитик, — сказала она. — Эти Убийцы? Они еще поблизости? Нам стоит их опасаться?

Стэн задержался, чтобы услышать ответ, который последовал не сразу.

— Что касается вашего первого вопроса, — сказал наконец фон Психоаналитик, — да, они по-прежнему здесь, в своем Кугельблице. Что касается второго вопроса — что ж, за ними очень внимательно наблюдают со специальной большой космической станции в форме колеса, которую построили именно с этой целью. И да, вероятно, нам стоит опасаться — не очень, но все же стоит. А теперь не открыть ли вам дверь?

Фон Психоаналитик прошел через все комнаты к наружной двери, но вежливо подождал, пока ее откроет Стэн.

Однако снаружи никого не было. Тот, кто позвонил, очевидно, уже ушел, но оставил любопытный предмет. Предмет состоял из переплетенных полосок голубого металла хичи и, как показалось Стэну, напоминал по размерам гроб. Стэн понятия не имел, каково назначение этого предмета.

А вот фон Психоаналитик, очевидно, это знал.

— Стэн, Эстрелла, — сказал он почти виновато, — я ждал это устройство и теперь должен признаться, что был с вами не вполне откровенен. Причина моего появления здесь та, что я хочу попросить вас об услуге, и услуга связана с этим приспособлением. Пожалуй, — добавил он, — его лучше занести внутрь. Эстрелла, не поможешь?

Эстрелла взялась за один конец устройства, Стэн — за другой, а фон Психоаналитик, будучи неощутимым, оказался совершенно бесполезен при переноске тяжестей. Он пошел впереди.

К счастью, устройство оказалось легче, чем выглядело. Фон Психоаналитик остановился у выхода на балкон.

— Можете поставить здесь, — с улыбкой сказал он. — Теперь, будьте добры, откройте крышку — она на петлях, видите? — вот так, отлично. — Он наклонился, внимательно разглядывая внутренности устройства. Внутри оказались два плетеных продолговатых металлических углубления с тоже плетеными металлическими крышками. Стэну на мгновение показалось, что это двуспальная кровать для хичи.

Но он сразу понял, что это не так, когда фон Психоаналитик распрямился и сказал:

— Как будто все в рабочем состоянии. Кстати, кто-нибудь из вас узнает это? Нет? Что ж, я и не ожидал, что вы узнаете — я не очень представляю себе ваш возраст. Помните ли вы те времена, когда периодически весь мир словно сходил с ума?

— Конечно, — ответил Стэн, а Эстрелла поддержала:

— Да, безумные времена. На ранчо в такое время было очень плохо, но все прекратилось на Вратах. Говорили, что все это вызывал мальчишка-сирота. Он использовал какую-то машину хичи. Кажется, этого парня звали Вэн.

— Именно так, — подтвердил фон Психоаналитик. — Вэн, и он все еще жив и… гм… продолжает причинять неприятности, хотя не он источник наших нынешних проблем. Поскольку вы это помните, вам нетрудно будет понять, что перед вами разновидность того, что люди назвали машиной снов. Технически это называется «телепатический психокинетический передатчик». Однако данная модель не может действовать на большом расстоянии. У нее слишком малый радиус действия. Хичи используют ее для предотвращения антисоциального поведения. — Он погладил устройство; казалось, он его ласкает. — Действует она так. Если вы двое поместитесь в нее и устройство включат, каждый из вас ощутит чувства другого. Понимаете? Вы узнаете даже то, что у другого есть в подсознании и о чем он сам не подозревает.

Стэна эта лекция поначалу изумила и обидела, но теперь он заинтересовался.

— Правда? — спросил он. — Вы хотите сказать, я узнаю все, что даже сама Стрелл о себе не знает?

Но Эстрелла, подумавшая о том же, нахмурилась.

— Не уверена, что хочу, чтобы об этом узнал весь мир.

— Конечно нет, моя дорогая, — успокоил ее фон Психоаналитик. — Так не будет. Машина Вэна из облака Оорта посылала сигналы по всей Солнечной системе. А эта замкнута только на вас двоих. Вернее, — смущенно поправился он, — на одном из вас и кое на ком еще. Видите ли, я хочу, чтобы вы попытались использовать ее для помощи Достигающему.

На лице Эстреллы появилось удивление с примесью тревоги. Стэн ощутил скорее гнев и раздражение.

— То есть лечь в эту штуку с тем сумасшедшим? — спросил он.

Фон Психоаналитик пожал плечами.

— Я понимаю, что прошу вас об очень многом, — сказал он. — Раскрыть свое сознание перед нечеловеком, к тому же не совсем нормальным. — Он задумчиво помолчал и продолжил: — Вы ведь хотите поговорить друг с другом, прежде чем дать мне ответ, правда? Поэтому я вас ненадолго оставлю. И не только по этой причине, — честно добавил он. — Вы, наверно, не представляете себе, как тяжело машинному разуму вести беседу в реальном времени с двумя органическими существами, такими, как вы. Понимаете, скорость обработки информации совершенно разная, и у меня есть кое-какие другие… гм… дела, которые тоже требуют моего внимания. — И просто закончил: — Так что я выполню несколько поручений, а потом, после того как к вам придет Достигающий, вернусь. А пока до свидания.

И он вышел из комнаты.

Для того, кто никогда не состоял из плоти и крови, он изображает ходьбу превосходно, подумал Стэн. Мгновение спустя они с Эстреллой услышали шум открывающейся и закрывающейся двери. Стэн не мог решить, действительно ли фон Психоаналитик ради укрепления иллюзии открыл и закрыл дверь или проделал это лишь виртуально.

В любом случае он исчез. Но проблема осталась.

После ухода Зигфрида фон Психоаналитика Стэн и Эстрелла какое-то время молча сидели на своих насестах. Не потому, что им нечего было сказать. Напротив, сказать хотелось слишком много, а они не знали, с чего начать.

Начал Стэн.

— Хладнокровный сукин сын! — заявил он. — Какое право он имеет просить, чтобы мы раскрыли сознание перед спятившим хичи?

Эстрелла не ответила, сказала только:

— Он хороший человек, Стэн.

— К черту! Все хороши, когда пытаются тебя уговорить!

— Я не это имела в виду. — Она поколебалась, но добавила: — Я хочу сказать, что когда он впервые меня увидел, то не обалдел, не бросил на меня взгляд «о, какая жалость!» — ничего подобного, понимаешь?

Стэн удивился, но тут увидел, что Эстрелла пальцами касается своей левой щеки.

— О, — пробормотал он неловко. — Ну… — И не знал, что еще сказать, потому что сам начисто забыл о том, что лицо Эстреллы выглядит необычно. Он поерзал, откашлялся, похмыкал и наконец сказал: — Эй, Стрелл, да никто об этом не думает.

Она бросила на него печальный и ласковый взгляд. И сменила тему.

— Давай поговорим о деле.

Они поговорили. Говорили и говорили, и продолжали говорить, и так и не могли прийти к какому-нибудь удовлетворительному выводу. Возможно, потому, что его вообще не могло быть. Стэн подытожил разговор, воинственно заявив:

— Мне просто ненавистна мысль о том, что кто-то залезет ко мне в голову.

— Знаю, милый, — ответила Эстрелла, ласково касаясь его плеча. — Но дело в том, что мы перед ними в долгу. Они привезли нас сюда. Дали нам место, где можно жить, и все остальное. — Стэн пожал плечами, а Эстрелла прикрыла ладонью зевок. — Пойду полежу, — сказала она. — Если хочешь, поговорим позже.

Проходя, она поцеловала его в макушку, но ушла, не пригласив его с собой ни словом, ни взглядом, ни жестом. Стэну пришло в голову, что его ЛППЖСВ — однажды он слышал это сокращение, которое означает «лицо противоположного пола, живущее с вами», — иными словами, что его возлюбленная, та, к кому он все еще пытается привыкнуть, — что Эстрелла, если обойтись одним словом, слишком часто спит одна в последнее время. Со свойственным ему благоразумием, Стэн решил, что у нее просто менструация. Для Стэна эта теория оказалась очень полезной, потому что заодно объясняла и перепады настроения Эстреллы. Такая теория избавляла Стэна от необходимости задумываться над странностями женского поведения.

А странностей становилось все больше.

Размышляя об этом, Стэн снова вышел на веранду. Перед ним как и прежде раскинулись прекрасные луга, леса и покрытые слюдой горные вершины. И тут ему пришла в голову мысль. Он давно хотел пройтись, так почему бы не сейчас?

Первой проблемой оказался ведущий вниз винтовой пандус, по которому они когда-то пришли в свое новое жилище. Стэн сразу понял, что ничего особенно сложного в таком спуске нет, просто нужно идти вниз, пока не дойдешь до двери с обозначением «выход». Конечно, там не было этого английского слова. Зато была нарисована извилистая голубая стрелка. Стэн решил, что это одно и то же. Так и оказалось.

Перед ним раскинулся прекрасный вид — словно в «Алисе в Стране чудес», подумал он, вдыхая теплый ароматный воздух. В его походке появилась пружинистость, которая объяснялась не только тем, что сила тяжести здесь была на десять процентов меньше земной. Здесь он вообще прекрасно себя чувствовал. Плотная зеленая и фиолетовая трава под ногами смягчала шаг. В воздухе виднелись легкие облака светло-розового пуха, похожие на пушинки хлопка, о которых он читал, но никогда на Земле не видел. В далеком небе, в стороне от вершин, таяла радуга.

Он сказал себе, что более прекрасного места в жизни не видел. Было бы еще лучше, конечно, если бы с ним была Эстрелла. Ему хотелось показать ей кожистых маленьких жучков, которые сидели в пучках травы. Или красивые мелкие цветки, к которым он наклонился. Чтобы ощутить их запах…

— Боже! — воскликнул он, распрямляясь: красивые цветки принялись жевать его руку.

Присутствие Эстреллы сделало бы прекрасный пейзаж еще прекрасней, но с ней было хорошо повсюду, где угодно. Стэн задумался, не влюблен ли он в нее. У него не было основательных знаний о том, что значит «быть влюбленным», и он лишь предполагал, что такое возможно.

Это привело к встречному вопросу: влюблена ли в него Эстрелла?

Чем больше Стэн думал об этом, тем менее был уверен в ответе. Почему она должна быть в него влюблена? Он не защищает ее от опасности, не решает ее жизненные проблемы — и вообще Эстрелла лучше справляется с окружающим миром, чем он. Он не слишком привлекателен. (Ну, если это имеет значение, то она — с ее лицом — тоже.) Кроме того, приходилось признать, что он слишком молод, чтобы она принимала его всерьез, — подросток рядом со взрослой двадцатитрехлетней женщиной. Или двадцатичетырехлетней. Или даже старше, потому что Эстрелла не говорила ему, сколько ей лет. Не говоря уж о том, что мужчина, по расхожему представлению, должен быть старше своей девушки.

Недовольный своими мыслями, Стэн пнул спешащего куда-то жука и промахнулся. Он опустился на колени, потом лег на бок. Вытянулся на теплой траве, убедившись, что поблизости нет хищных цветков. Подложил руку под голову и закрыл глаза.

Он не чувствовал, что задремал, но проснулся, когда жесткие пальцы хичи сдавили его плечо.

Открыв глаза, он увидел незнакомое лицо — хичи, самец, молодой, то ли рассержен, то ли забавляется. В свободной руке незнакомец держал нечто вроде хрустальной маргаритки. Он поднес ее к уху Стэна, и оттуда послышался голос:

— Личность Стэн. Мы тебя ищем! Пожалуйста, приходи немедленно. Достигающий уже здесь. Доктор Психоаналитик вскоре будет. Просим прийти побыстрее. — И затем, словно вдобавок: — Говорит личность Соль. Спасибо. Большое спасибо.

Действительно, Достигающий уже пришел. Он критически разглядывал их комнаты. Кроме него, присутствовали две женщины хичи — Соль и еще одна, которую Стэн не узнал, — а также Эстрелла. Эстрелла ласково — этого хватило, чтобы Стэн тут же забыл о своих недавних сомнениях, — взяла его за руку и познакомила с новой женщиной.

— Это Вычеркивающая, — сказала она, а Соль подхватила:

— Мой старый друг, личность Стэн. К тому же она очень опытна в использовании этого устройства. К счастью, она к тому же прекрасно владеет вашим языком.

Стэн увидел, что новая женщина протягивает костлявую руку для пожатия.

— Рад знакомству, — машинально сказал он и поморщился, почувствовав хватку Вычеркивающей.

Не выпуская его руки, она посмотрела ему прямо в глаза и сказала:

— Вы не присутствовали на инструктаже. Поэтому мне придется повторить самое существенное. Во-первых, действие этой… у меня нет соответствующего слова… машины, передающей желания и страхи, не причиняет долговременного ущерба. Это известно по многим экспериментам с предыдущими моделями, в том числе и с вашим видом. Во-вторых, в такой форме взаимодействие разных видов еще не осуществлялось, так что, возможно, первый пункт неверен. В-третьих, в любом случае мы начинаем немедленно.

Это заставило Эстреллу возразить:

— Эй! Зачем такая спешка? Разве доктор фон Психоаналитик не должен присутствовать?

— Это верно, — согласилась Соль. — Неизвестно, почему его нет. В других случаях он проявлял быстроту.

— Очень скоро он к нам присоединится, — сообщила Вычеркивающая. — После чего сможет использовать установку для помощи этой личности, — она бросила холодный взгляд на Достигающего, — с очень плохим потенциалом.

Достигающий, который брал разные вещи и ставил их на место, не особенно разглядывая, остановился и очень неприязненно посмотрел на Вычеркивающую. Не отводя от нее взгляда, он обратился к Стэну и Эстрелле:

— Сообщение этой злой ведьмы означает, что я больше не буду совершать нежелательные поступки. Понимаете?

— Может, и нет, — ответил Стэн. — Что за нежелательные поступки?

Достигающий бросил на Стэна злой взгляд.

— Даю пример. Вы носите одежду. Мне она нравится. Вы уходите и оставляете меня с одеждой. Я беру одежду и надеваю ее без вашего разрешения.

Вычеркивающая попыталась изобразить сардонический смешок, очень похожий на тот, что издавал Достигающий.

— В твоем случае дело не ограничивается только одеждой, — сказала она.

Достигающий ответил ей столь же ненавидящим взглядом.

— Зачем так говорить? Уже имею прочное мнение о твоей Твердости.

— Требую твоего подтверждения, — безжалостно продолжала Вычеркивающая. — Нежелательные поступки не были связаны с одеждой. Они были связаны с живой женщиной человеческой расы. Подтверди или отрицай!

Достигающий долго молчал, прежде чем ответить.

— Не буду делать ни то, ни другое, — заявил он и повернулся к Стэну. — Как думаешь, Стэн? — спросил он. — Будем делиться своими тайнами без дальнейшей болтовни?

По правде говоря, Стэн еще так и не принял решения. Он ничего не ответил. Хичи пожал мышцами живота.

— Тогда почему бы не приступить к осуществлению проекта? Эти двое — вполне подготовленные ассистенты, они способны заменить отсутствующего человека. Поэтому присоединяйся ко мне.

И он улегся в машину.

Стэн посмотрел на второе гнездо в машине, потом с легкой усмешкой повернулся к Эстрелле.

— Пожелай мне удачи, — сказал он.

И тут, когда он уже занес ногу, собираясь забраться в машину, кто-то сказал ему на ухо (никого не было видно, но Стэн узнал голос Зигфрида фон Психоаналитика):

— Не ты, Стэн. Эстрелла.

Когда Стэн повернулся, то увидел психиатра — по крайней мере, его изображение. — Прошу прощения за то, что заставил вас ждать, — сказал фон Психоаналитик. — Отвлекли неприятности, связанные с финансами и сооружениями в космосе, а также другие проблемы. Многие в Ядре озабочены этими проблемами, и я совещался с ними — понимаете, они органические существа. И конечно, это заняло невозможно долгое время — никого не хочу оскорбить, — торопливо добавил он. Потом повернулся к машине снов, откуда на него мрачно смотрел Достигающий. — Кажется, все в порядке, так почему бы нам не начать? Эстрелла? Займи, пожалуйста, место. А теперь я закрою крышку…

Они пробыли в машине совсем недолго, хотя Стэн с этим не согласился бы. Его напряженное ожидание затянулось гораздо сильнее, чем ему хотелось.

Стэн думал о еде, но одному есть не хотелось; думал о сне, но невозможно было заснуть, пока Эстрелла испытывает то, что он мог только вообразить, хотя и не хотел этого. И он снова уселся у экранов.

Теперь у него получалось гораздо лучше. Вскоре он увидел земные события; сбоку от изображения шли строчки меню, предлагая отсылку к другим сведениям. Таких отсылок было очень много. Слишком много, и ключевыми были имена, совершенно не знакомые Стэну, — Элвон ван Джесс, Марджори Эббот, Ребекка Шапиро и сотни других — или темы, о которых Стэн ничего не знал и которые его не интересовали. Какое значение для него имеют цены на фондовых биржах Европы? Или план прорыть ирригационный канал от Средиземного моря до Каттарской впадины, тем самым превратив Сахару в морской курорт? Он увидел упоминание о своем родном городе, но оказалось, что это материал о предстоящих выборах в городской совет Стамбула. Среди тысяч имен, предлагавшихся его вниманию, он обнаружил одно знакомое — Вэн, известный также как… далее следовала цепочка имен, которых Стэн раньше определенно не слышал; тем не менее это точно был тот мальчишка, что обрушивал на человечество Гнев Божий; Стэн заинтересовался, но обнаружил только сообщение полиции о том, что этот человек, больше не мальчишка, разыскивается в связи со множеством обвинений.

Он не очень внимательно проверял состояние стад бизонов на равнинах Американского Запада — вдруг Эстреллу это заинтересует, — когда сзади послышалось нечто вроде металлического царапанья.

— Эстрелла? — произнес он, с надеждой поворачиваясь.

Но это была не Эстрелла. Это был неприятный самец хичи — Достигающий. Очевидно, он выбрался из своего гнезда в машине и разорвал… как это назвать? Электронную коммуникацию между собой и Эстреллой?

Достигающий не выглядел довольным. Похожие на канаты мышцы его лица извивались, как гнездо змей. Он быстро кивнул Стэну, произнес одно слово: «Ужасно!» — и вышел из квартиры, закрыв за собой дверь.

Очевидно, испытание завершилось. Мгновение спустя Стэн услышал щебетание женщин хичи и добрался как раз вовремя, чтобы увидеть, как они помогают Эстрелле выбраться из устройства.

Эстрелла выглядела не только усталой, но и очень печальной. Рядом с машиной снов стоял Зигфрид фон Психоаналитик, озабоченно глядя на девушку. Конечно, не с такой озабоченностью, как Стэн. Стэн торопливо направился к ним.

Фон Психоаналитик преградил ему дорогу — нематериальный, но запрещающий.

— С Эстреллой все в порядке, Стэн, — сказал он, — но ты не сможешь с ней поговорить, пока я ее не расспрошу. Подожди снаружи, пожалуйста. И не тревожься.

Легко сказать! Конечно, Стэн вышел наружу, но перестать тревожиться не смог.

А что, жалобно спрашивал он себя, если фон Психоаналитик ошибается? Или лжет ему, и с Эстреллой случилось что-то серьезное? Что если она умрет? Подумав о возможности жить без Эстреллы… — без дружеского общества человека в этом мире чуждых извращенцев… без секса — Стэн ощутил холод в сердце. Он посмотрел на дверь, из которой только что вышел, и не смог удержаться — подошел к ней и постарался услышать, что происходит внутри.

Ничего не вышло. Он слышал глухой негромкий звук, похожий на шепот, но слов не мог разобрать.

Затем вышли женщины-хичи, с любопытством посмотрели на него, вежливо попрощались и ушли. И все. Неудивительно… Стэн вообще потерял способность удивляться… он ждал у комнаты с машиной снов куда больше времени, чем Эстрелла провела в капсуле. Ему было плохо. Он снова попытался включить экраны, снова не нашел ничего интересного, а больше делать было нечего.

Зато у него было достаточно времени, чтобы окончательно разозлиться на… на все вообще, но больше всего — на фон Психоаналитика, который удерживает Эстреллу и не дает увидеть ее.

Но вот Стэн устал злиться, и его начали тревожить тысячи «что если». Что если машина снов изменила отношение Эстреллы к нему на враждебно-отчужденное? Что если эксперимент с машиной будет повторен, и не единожды, — разве это не приведет к тому, что чувства Эстреллы к человеку, который не разделяет ее испытаний, совершенно переменятся? Что если…

Стэну стало физически нехорошо. Вот самое плохое из «что если» — страшная возможность того, что изобретение хичи, которое в прошлом, когда Стэн жил в Стамбуле, каждые несколько недель сводило все человечество с ума, — что это изобретение причинило Эстрелле серьезный вред. Свело ее с ума. Может, даже убило. И опять возникали ужасные мысли — как он будет жить один, единственный человек на планете чужаков, внутри обширной черной дыры, отделенный пространством и десятилетиями и столетиями от времени, в котором жили все знакомые ему люди?

И тут из двери вышла Эстрелла.

Она не умерла и не сошла с ума; может быть (подумал он) выглядела чуть более усталой, чем когда он видел ее в последний раз, но ничего ужасного с ней явно не произошло.

— Стэн? — сказала она. — Хочу есть. Но вначале обними меня и подержи немного.

Глотая последний кусок хрустящего, лимонно-желтого в розовую полоску квадрата пищи хичи, она сказала, что чувствует себя хорошо. Да, немного устала. Вот и все. Нет, машина не причинила ей никакого вреда. Точно.

Так каково это было?

Когда Стэн спросил об этом, она глубоко вздохнула. Они сидели рядышком на одном из спальных клубков хичи; Эстрелла поморщилась.

— Зигфрид все время об этом спрашивал, — чуть виновато сказала она. — Я пыталась объяснить, но не думаю, что у меня получилось. Отчасти это чувство, будто я ужасно вонючая разбухшая корова. Зигфрид сказал, что именно так некоторые хичи представляют себе людей. Может, даже все, только остальные слишком вежливы, чтобы показать это. Другая часть — ужасные, действительно ужасные чувства, которые исходили от Достигающего. Я имею в виду не гнев и неудовлетворенность, хотя и этого хватало. Хуже всего то, что Достигающий испытывает к себе. Я не могла все это понять, Стэн. Я хочу сказать, что не знаю, почему он так чувствует. Но его мучают ужасные, ужасно плохие чувства… И еще, понимаешь, было другое. Я словно стала частью кого-то другого и не знаю, как описать это.

Она помолчала, и Стэн воспользовался возможностью.

— Стрелл? Что ты имела в виду, когда говорила о том, что была коровой?

Она как будто не хотела отвечать.

— Это неприятно. Я была толстой, как воздушный шар, женщиной с грудями размером с баскетбольный мяч. Голой. Кожа у меня была пурпурной и…

— Минутку. Ты сказала — пурпурной? У тебя был цветной сон?

— Это не был сон. Но да, все было в цвете… и с запахами, с осязанием. Но это не самое плохое. Иногда я была толстой, но не настолько, потому что я больше не была человеком. Я была хичи, Стэн.

Он уставился на нее. Она кивнула.

— Знаю. Но так и было. Я была самкой хичи, вплоть до квадратной головы, лысого черепа и всего прочего. Вот это было особенно плохо, Стэн. Я испугалась до смерти.

Он обнял ее, продолжая раздумывать. Потом спросил:

— Откуда ты знаешь?

Она повернула голову и посмотрела на него.

— О чем знаю?

— О том, что все эти женщины были тобой?

— О! Просто знаю, — ответила она и коснулась пальцами щеки, на которую наступил бык. — Понимаешь, во сне у меня все время были такие глаза, Стэн. Давай поговорим о чем-нибудь другом.

Это все, что она рассказала. После на любой вопрос Эстрелла отвечала:

— Не знаю.

Или отрицательно качала головой и отмалчивалась. Как бы он ни формулировал вопросы, она твердила: не знаю. И наконец взмолилась: перестань.

— Я устала, Стэн, — жалобно сказала она. — Может, пойдем поспим?

— Пожалуй, — с отсутствующим видом ответил он и прижался лицом к горлу Эстреллы. — Знаешь, чего мне хочется?

Эстрелла не отодвинулась, но как-то застыла.

— Милый, прости, но сейчас я не могу.

— Да не это, — сказал он. — Другое.

И она увидела, что он смотрит на машину снов. Отодвинулась от него и распрямилась.

— Вряд ли нам следует это делать.

— Почему?

У Эстреллы была сотня ответов на этот вопрос. Это может быть опасно. Они могут что-нибудь сломать. Фон Психоаналитик рассердится. Возможно, без него и помощницы-хичи машина не будет работать. Но ни один из этих ответов не ослаблял ревнивое желание Стэна испытать то, что испытала Эстрелла. В конечном счете все это было неважно.

— Черт с тобой, — сказала наконец Эстрелла. — Хорошо. Но не вини меня, если мы наживем неприятности.

Каково оказаться в машине снов? Стэн даже себе не мог ответить на этот вопрос, пока находился в машине. А находился он в ней недолго: через минуту Эстрелла остановила машину, отбросила крышку и, всхлипывая, выбралась наружу.

Грубо приблизительно описать то, что с ним происходило, можно было так. Нечто вроде яркого и тревожного сна. Словно распечатываешь чью-то личную переписку, полную огромных тревожных тайн. Словно обнаруживаешь, что того, кого, как тебе казалось, ты знаешь лучше всех во вселенной, ты на самом деле совсем не знаешь.

И ничуть не похоже на памятный со времен Стамбула ужасный Божий Гнев. В некоторых отношениях было гораздо хуже. Но дикого стремления, которое в прошлом охватывало всех людей на земле, Стэн сейчас не испытывал. Здесь дело было совершенно в другом. И это нанесло ему удар, какого он никак не ожидал.

— Эстрелла, — окликнул он, только что приняв твердое решение вообще не заикаться об этом. — Скажи мне правду. Когда мы занимаемся любовью — я хочу честно, Стрелл, я весь в этом, ты знаешь — неужели я такой неловкий и… ну… эгоистичный?

Она завопила:

— Я говорила, не нужно лезть в эту машину!

— Да, но…

— Да, но что мне делать? Мне негде взять другое лицо! Негде! Вот такая я уродина!

— Я никогда не говорил… — негодующе начал он и осекся. Говорил, не говорил — не важно. Можно отрицать то, что сказал, можно извиниться за свои слова. Но небрежные мысли, которые иногда приходят в голову, — это нечто совсем иное. Либо они есть, либо их нет. Как отрицать чувства, о наличии которых ты даже не подозревал?

И зачем только ему понадобилось делать эту глупость?

Он прижал Эстреллу к себе. И решил: лучшее, что он может сделать, — никогда больше не говорить об этом. Решение продержалось минуту, максимум две, пока они обнимались и заверяли друг друга, что это совершенно неважно: ведь Стэн не только самый лучший, но и единственный любовник, которого хочет Эстрелла, а в Эстрелле дорого Стэну всё, и нет абсолютно ничего, что он хотел бы изменить.

Но тут Стэн наконец не сдержался.

— Стрелл? Было одно забавное обстоятельство…

— Я рада, что ты находишь его забавным. — Она перестала всхлипывать.

— Нет, я хочу сказать, что не понимаю. Мне кажется, ты оберегаешь что-то, не хочешь, чтобы кто-нибудь узнал, — что-то прячешь.

Она подняла голову и долго смотрела на него. Потом вздохнула и сказала:

— Наверно, надо тебе сказать. Я просто не была уверена до конца и не знала, как ты к этому отнесешься, и…

— Стрелл! К чему отнесусь?

Она раскрыла рот, собираясь ответить, и отвернулась. Снаружи слышался шум, слабый, но отчетливый.

— Что это? — спросила она.

— Стрелл! Скажи!

— Что ж, — ответила она, — дело в том, что я, кажется, беременна.

Именно в этот миг заворчал дверной звонок. Стэн, оборачиваясь и глядя на источник невероятной новости, отправился открывать… открыв дверь, он обнаружил двух женщин-хичи. Они принесли еще более невероятное известие.

— Мы пришли сообщить вам дурную весть, — печально сказала Соль, а Вычеркивающая добавила:

— Она касается вашей родной планеты. И ничего нельзя сделать.

Соль:

— Да, ничего. Хотя если бы у нас было больше времени… если бы люди лучше изучали геологию…

Вычеркивающая отрицательно передернула мышцами живота.

— Нет, думаю, и в этом случае мы, вероятно, не смогли бы помочь. Я считаю, что это все равно случилось бы.

Эстрелла потеряла терпение.

— О чем вы говорите? Что случилось?

— Событие, — объяснила Соль. — Катастрофическое происшествие, повлекшее гибель очень многих представителей вашего вида. Его невозможно было предотвратить. Я считаю, что сейчас мы можем только сочувствовать. И сочувствуем — со всей искренностью.