"Архетипическое исследование сновидений" - читать интересную книгу автора (Лебедько Владислав, Найденов Евгений,...)

9. Кристалл сновидений

Отличной системой координат и формой для обобщения осознавания пространства сновидений является Кристалл Сновидений, разработанный Стивеном Капланом-Уильямсом.

В структуре Кристалла — шесть окраинных вершин и один центр, находящийся внутри Кристалла, и, соответственно каждая вершина имеет определённую смысловую сферу, набор состояний, понятий, ассоциаций, у каждого человека своих. Она является отображением сферы жизни и соответственно сознания и проявлений связанных с ним. Соответственно и реализованы, развёрнуты они по разному, одни более, другие менее, и находятся в разном качественном состоянии, с внутренним конфликтом, в задавленном состоянии или наоборот в преобладающем и довлеющем над другими сферами сознания.

Внутри, в середине кристалла расположено «я» сновидящее, которое собственно и наблюдает, смотрит в мир через эти смысловые сферы, являющиеся символическими отображениями сил мира и одновременно формы взаимосвязи с ними. То есть здесь мы имеем 6 символических сфер сознания и наборов состояний сознания с ними связанных, круга понятий и смыслов, и «я» сновидящее в центре, откуда всё это видится или сновидится. Всё это является одной из моделей устройства и наполнения сознания. Вершины таковы: Путешествие — Смерть-Трансформация, Герой — Противник и Мужественность — Женственность. Из них основным является ось Герой Противник, которая соответствует основному направлению жизненных сюжетов и для осознания и терапии является важнейшей. Путешествия в каждую их этих сфер по отдельности и по всему кристаллу даёт возможность осознать и систематизировать собственные проявления качество содержания сознания и реализованность что ли своего бытия в каждой из сфер, осознавание себя и расширение самосознания.

Вершины попарно обьединены также смысловыми осями. Основной осью является Герой — Противник, которая отображает один из основных законов нашего мира — противоборство сил, их стремление к соединению в сознании через борьбу.

В сознании каждого человека эти сферы проявлены по разному, с различной степенью раскрытия и свободы действий мыслей, чувств и выбора в каждой из них как во сне так и наяву. Рассмотрев образы сновидения с этой точки зрения, и выяснив, как и насколько проявлены архетипы Противника и героя, Мужественности и Женственности, Путешествий и Смерти — Трансформации можно обнаружить закономерности своего поведения и его скрытые причины и мотивы. В каждой смысловой вершине кристалла запечатлён уникальный набор образов, представлений, ассоциаций и самое главное состояний души и сознания конкретного человека. В этой системе координат явлен очень жизненный подход позволяющий сразу видеть и решать насущные проблемы жизни души.

При образном рассмотрении из центра, то есть «я» сновидящего, проявляется индивидуальная структура кристалла, его форма, чёткость, прозрачность, соотношение сторон и граней, наполненность сфер, и прочие. По ним можно увидеть насколько полно и равномерно развито или развёрнуто сознание испытуемого и в количественном, и в качественном отношениях.

По мере проработки и осознавания себя и своего содержимого форма и пропорции кристалла меняются. Прежде размытое и смятое скомканное клочковатое проясняется разворачивается и наполняется, что означает обретение устойчивого адекватного восприятия наяву той сферы жизни что связана с этой вершиной. Форма становится более красивой и пропорциональной, и если смотреть из центра то расстояние до всех вершин становится более близким к одинаковому.

Интересны работы с формой кристалла. Если находясь в середине попробовать без проработки периферийных сфер осознаванием, просто внутренним усилием попытаться изменить расстояние до вершин и форму кристалла, то практически ничего не получится, чувствуется сильное сопротивление и картинка возвращается к исходной. Если проработать какую либо сферу по методике проживания сновидений или ассоциаций, то картинка меняется сама.

Проработка одной вершины влияет на противоположную. Она тоже становится более развёрнутой и симметричной по отношению к центру.

Ведущий: Давай начнем с вершины, которая называется «Путешествие». Закрой сейчас глаза и в течении одной-двух минут пусть проявляются все чувства, все ассоциации, образы и состояния, которые связаны со словом «путешествие».

Диана: Проговаривать или наблюдать?

В: Наблюдай. (Спустя несколько минут) В результате, ты пришла в вершину «Путешествия». Теперь также войди в остальные вершины Кристалла Сновидения и в центральную точку Кристалла — «Я-сновидящее». (Еще через некоторое время) Теперь выбери любую вершину и начни проживание образов, которые будут возникать.

Д: Начну с «Героя».

В: Перемещайся. Ты там? Что видишь?

Д: Я вижу перед собой некое пространство, оно изменчиво. Оно может быть и городом, и природным ландшафтом. Я чувствую присутствие врага. Я не вижу его, но знаю, что он где-то рядом. Я знаю, что он сильнее меня.

В: Как ты себя чувствуешь?

Д: Я чувствую себя слабой. Обреченной. Я — герой поневоле.

В: Чего тебе хочется сделать? Чего ты больше всего боишься в этом месте?

Д: Я боюсь, что меня убьют раньше, чем я выполню свою миссию. Я должна обыграть врага, но если меня убьют, я не смогу это сделать.

В: Кто тебя убьет?

Д: Какие-то силы. Агенты этого противника.

В: Посмотри как зрительный образ эти «какие-то силы».

Д: Они по-разному предстают. Бывает, что это какая-то тупая сила, например, толпа зомби, которая движется на меня. Их легко обойти, если не стоять на месте. Есть более опасные силы — они такие же, как я. Они обладают виденьем и могут преследовать меня. Они выглядят как люди в машинах, с оружием.

В: Ты их сейчас видишь? Что они делают?

Д: Они меня заметили. Я вижу машину, возле открытой дверцы которой стоит человек, молодой мужчина, похожий на героев боевиков. У него короткая стрижка, солнечные очки. Локтем он опирается на машину, в другой руке у него пистолет, которым он играет. Он смотрит на меня.

В: Что он собирается сделать?

Д: Сейчас — ничего. Он просто дает мне понять, что он есть, и он меня видит. Когда босс отдаст ему приказ, агент выследит меня и найдет. Этот парень очень уверен в себе.

В: Что тебе хочется сделать?

Д: Ничего. Эти фигуры не представляют опасности, у них нет приказания.

В: Давай пойдем дальше по возможному сюжету. Пусть у него это приказание появится.

Д: Теперь мне хочется убежать.

В: Что происходит, что видишь?

Д: Я бегу. Я знаю, что эти люди за мной гонятся. Они могут предугадывать мое направление, но все же у меня больше спонтанности, хитрости. Я позволяю своему телу двигаться туда, куда ему хочется. В подворотню — так в подворотню. Сейчас я в городе. Я бегу по улицам. Я знаю, что уйду от погони. Чувствую спиной преследователей. Затылком ощущаю их взгляды. Я, чувствую, куда направлены их взгляды и знаю, в какую сторону повернуть, чтобы не попасть в их поле зрения.

В: Что там может случиться самое страшное?

Д: Меня могут поймать.

В: Пусть они тебя поймают. Позволь этому произойти и посмотри, что будет происходить.

Д: Все. Двое берут меня за руки. Один нагло смотрит, направив на меня пистолет. Я сдаюсь. Меня садят в машину. Мы куда-то едем. Я знаю, что меня везут к моему врагу. Мы выезжаем за город. Река, мост. Мы переезжаем на другой берег. Я сижу на заднем сидении между двумя агентами. Смотрю из окна. У меня нет страха. Я довольно свободно себя чувствую. Могу закурить. Мои конвойные напряжены, они боятся, что я убегу, и у них будут неприятности. Но я не собираюсь убегать. Подъезжаем к резиденции моего врага. Меня вытаскивают из машины. Везде вооруженная охрана, люди с автоматами. Меня заводят в дом, ведут по лестнице вверх. Кабинет. Мой враг.

В: Как он выглядит? Чего хочет?

Д: Сидит за столом. Такой вот мафиози. Дорогой костюм, на пальце перстень с большим камнем. Курит сигару. Смотрит на меня самодовольно. Я спрашиваю у него: «Что ты хочешь?» «Тебя убить. Чтобы тебя не было».

В: Позволь ему это сделать.

Д: Его люди выводят меня во двор. Внутренний двор особняка. Ставят к стенке. Интересно они выглядят — такие черные чудища. Я стою возле стенки и меня собираются расстрелять. Мой враг подходит к окну — смотреть на мою казнь. Я смотрю на него. Чувствую, что мне жалко с ним расставаться.

В: Почему?

Д: Без него все бессмысленно. Он — та сила, которая гонит меня вперед.

В: Стань им.

Д: А умирать сейчас не будем?

В: Потом посмотрим. Может и умрем.

Д: Я — образ противника из сновидений Дианы.

В: Чего ты хочешь?

Д: Хочу ее подчинить. Убить, но не так, чтобы она перестала существовать. Я хочу ее остановить.

В: У тебя есть для нее какое-то послание?

Д: Я знаю, что когда-то она все равно попадется. Я ее остановлю.

В: А зачем ты ей нужен?

Д: Это у нее лучше спрашивать.

В: Но ты же тоже знаешь.

Д: Она играет со мной.

В: Спасибо. Перемещайся в себя.

Д: Я снова у стенки. На меня смотрят люди, которые должны меня расстрелять.

В: Что-нибудь изменилось в окружающей обстановке?

Д: Охранники снова стали людьми, а враг превратился в клубящееся черное облако.

В: Пусть произойдет казнь.

Д: Противник машет рукой. Автоматная очередь. Я падаю, мое тело падает. Камера скользит вверх. Небо. Теперь вижу себя со стороны. Чувствую легкость. Что-то завершилось. Мне грустно. Мое тело убирают, волокут куда-то. Мне уже не интересно.

В: Хорошо. Теперь скажи, пожалуйста, такого рода образы или сюжеты часто встречаются в твоих снах?

Д: Да. Очень часто.

В: Спасибо. Перемещаемся в следующую вершину.

Д: Давай в «Противника».

В: Мы уже поработали с ним.

Д: Тогда «Путешествие».

В: Переходи. Приглядись, прислушайся и опиши — как ты себя там чувствуешь, что видишь.

Д: Я чувствую себя свободно, неопределенно, настороженно и радостно. Я еду в поезде. Попутчики мне что-то рассказывают, у каждого своя жизнь, своя история. А у меня нет ни «своей жизни», ни «истории». Все, что у меня есть — это я. У меня ничего нет за спиной, я не знаю, что меня ждет впереди. Это очень светлое состояние, самое радостное для меня, наверное.

В: Неопределенно-настороженное состояние увидь, пожалуйста, как зрительный образ.

Д: Преследование, погоня. Драка, вооруженный конфликт. Я выхожу из поезда, а там все тот же человек с пистолетом. Поигрывая оружием, он нагло на меня смотрит и усмехается: «Ну-ну…» Такая вот неопределенная настороженность.

В: И что дальше?

Д: Опять нужно ехать в резиденцию врага.

В: Пусть лучше тебя застрелят на месте, чтобы не разворачивать всех декораций.

Д: Обидно. А как же на машине прокатиться с конвоем? А последние почести? А врагу в глаза посмотреть?

В: Ну сколько можно уже «на бис» выходить.

Д: Короче, выхожу из поезда, меня застрелили, я падаю на платформу, такой облом невероятный. Люди разбегаются, женщины кричат.

В: Что ты чувствуешь при этом? Задача не рассказать, а пережить ту трансформацию, которую скрывает слово «неопределенность».

Д: За образом агента врага я чувствовала облом, нереализованность. Теперь у меня возникает другой образ. Я вижу красивого мужчину. Я хочу его. Подхожу, заглядываю в глаза, невербально спрашиваю и он соглашается. Все. В этом сновидении он — мой, и я радуюсь. Я думаю, что мне повезло, мне будет хорошо в этом сне.

В: Снова какое-то минимальное переживание. Тебе следует не выдумывать образы и не вспоминать, а позволять им появляться самим и переживать то, что происходит.

Д: Я могу продолжить с мужчиной. Эта радость сменяется предвкушением разлуки.

В: Увидь предвкушение разлуки как зрительный образ.

Д: Он ушел и я одна.

В: Ты — одна, что ты чувствуешь, где находишься?

Д: Боль чувствую, обреченность. Привычная боль.

В: Теперь привычная боль — как зрительный образ.

Д: Какая-то заноза в сердце.

В: Какое сердце? Опиши, как оно выглядит.

Д: Как заходящее солнце, красновато-оранжеватое. Бьющееся, сжимающееся.

В: Какая заноза?

Д: Серебристая стальная игла, пронзающая насквозь.

В: Что видишь дальше?

Д: Я вижу поле. Бескрайнее поле, закатное солнце и красивое-красивое темнеющее небо. Я смотрю на все это, а мне в лицо дует ветер, развевает волосы, края одежды. Очень приятный ветер.

В: Как себя чувствуешь сейчас там?

Д: Прекрасно. Целый букет ощущений. Возвышенная радость, обреченность, боль, одиночество, любовь, наполненность.

В: В твоих сновидениях такие образы часто встречаются?

Д: Да, почти в каждом.

В: Хорошо. Перемещайся в следующую вершину.

Д: Давай в «Смерть и Трансформацию». Почему-то я сразу почувствовала себя трупиком. Без предварительных событий. Мне хо-ро-шо! Все закончилось, ничего больше не надо!

В: Что происходит?

Д: Я лежу на полянке, сквозь меня прорастает трава. Дождь капает на меня. Мне классно, я отдыхаю. Ничего не хочется. Если бы ко мне кто-то сейчас подошел и сказал: «Вставай, человек, там еще недостреляли, недолюбили, еще какой-то ерунды недоделали», я бы сказала, что мне все пофиг: «Ребята, делайте без меня, я не хочу». Мне тут так хорошо.

В: Скажи пожалуйста, такие состояния и похожие образы часто бывают в твоих сновидениях?

Д: Несколько раз в год. Сны обычно яркие, но такое переживание редко в сравнении с каким-нибудь экшном.

В: Еще разок. Как ты себя сейчас чувствуешь и что видишь? Изменилось ли что-то в образах, которые ты видишь и в твоем состоянии?

Д: Образы изменились. Я уже сижу в поле, я жива, но мне ничего не надо. Состояние такое же, только без драматизации. Меня не убили, мне просто ничего не надо. Мне хорошо. Я никуда не спешу, пусть мир спешит без меня. И по прежнему я готова убить всякого, кто придет ко мне и начнет заморачивать и нагружать чем-то.

В: Хорошо. Давай дальше. В какую вершину идешь?

Д: «Женственность». Я вижу себя, красиво женственно одетую, хорошо выглядящую. Я иду по улице незнакомого города. Ощущаю себя привлекательной, могущей привлечь внимание. Однако чувствую себя несколько неуверенно.

В: Как выглядит «неуверенно»?

Д: Это закрытая дверь. Кто-то закрывает передо мной дверь. Какой-то город. Дом. Дверь. Я стучалась. Меня не впустили. Вот что такое «неуверенно». Я не смогла убедить человека открыть мне дверь.

В: Какая дверь? Размер, цвет.

Д: Коричневая дверь, к ней идет три ступеньки.

В: С каким чувством ты стучишь?

Д: Стучу в надежде.

В: Какой рукой?

Д: Правой.

В: Сколько раз?

Д: Три раза.

В: Что рядом с дверью находится?

Д: Мостовая, выложенная камнями. На доме окна с решетками. Цветы в горшках. Решетки на окнах белые, ромбиками, диагональные. И вокруг цветы, красивые цветы. Такой буржуазный городок конца 19 — начала 20 века. Я тоже вся такая. Буржуазная. Постучала в дверь. Жду ответа. Сердце часто бьется. Дверь открывается. На пороге стоит человек. Мужчина лет пятидесяти. Пожилой буржуа. Жирный, похожий на борова.

В: Спроси у него, кто он, и что он означает в этом видении и твоей жизни.

Д: Он говорит, что символизирует мое стремление к благополучию. К такому чистому мещанскому домику с цветочками. Точка, в которую можно возвращаться из путешествий.

В: Спроси у него, почему он закрывает дверь перед тобой.

Д: Он мещанин, а видит перед собой какую-то легкомысленную девицу. Он прогоняет меня, чтобы я его не позорила. В этом видении он мой отец. Он открывает дверь и видит — дочка вернулась, шлялась непонятно где. С кем-то в городе жила. Он не хочет меня пускать домой, ему перед соседями неудобно. Я оскорбляю его моральные убеждения. Он давно похоронил меня в своем сердце. Он закрывает дверь. У меня на глаза слезы наворачиваются. Комок обиды в горле. Неимоверный холод в сердце, будто закрылась последняя точка живости. Невозможно. Холод. Космос. Вакуум. Одиночество. Волк в лесу. Матерый зверь бежит по лесу.

В: Стань этим волком. Что ты означаешь?

Д: Союз с миром и вечное движение. Я одиночка и не могу остановиться.

В: Что тебе нужно?

Д: У меня нет цели. Вообще я делаю то, что делает любое живое существо для того, чтобы жить и двигаться дальше. Но сейчас я сыт, и мне не нужно охотиться.

В: У тебя есть для Дианы какое-то послание?

Д: Пусть немного посмотрит моими глазами, ощутит всеми моими чувствами. Для постороннего наблюдателя я просто бегу через лес. Но на самом деле я осторожно ступаю по границам чужих владений. Если я вступаю на территорию того или иного хищника, то есть два выхода. Либо он меня прогонит, либо я его прогоню, и буду удерживать свою территорию. Но мне не нужно сидеть и удерживать территорию, поэтому и есть путь по границам.

В: Перемещайся в себя и рассмотрим вершину «Женственность». Что ты видишь?

Д: Я там — красивая женщина, которая оставила за спиной порог дома моего отца, который закрыл мне дверь в мещанский мир. Я иду дальше.

В: Скажи, такой или подобный образ и состояние часто присутствуют у тебя в сновидениях?

Д: Да. Присутствуют элементы неуверенности, одиночества, незнание как поведет себя тот или иной человек и смогу ли я проявить свою крутость… Такое часто бывает во снах.

В: Что ж, у нас осталась одна вершина — «Мужественность». Переходи туда и рассказывай что видишь и чувствуешь.

Д: Я вытаскиваю из какой-то перестрелки девушку. Все очень быстро происходит. Я все делаю инстинктивно. Вижу, что идет перестрелка, вижу тело девушки и сразу вытаскиваю ее. Я всегда действую инстинктивно. Думать не хочу. Я знаю, что я спасусь, и она спасется. А если она будет хныкать и мешать, я ее кину. Хотя она прикольная девчонка, надеюсь, что все обойдется.

В: Спроси кто она?

Д: Ты думаешь, сейчас есть время разговаривать?

В: Конечно. Если приостановить кадр.

Д: Спросила. Она отвечает, что она — моя душа.

В: Вам хорошо сейчас вместе?

Д: Мы встали за каким-то углом. Я ее обнимаю. Но мне хочется совсем убежать с ней из этого места и знать, что она в безопасности.

В: Что для этого нужно?

Д: Скрыться от преследователей.

В: А кто ее преследует? Опиши.

Д: Такие неуютные товарищи в кожаных куртках, с пистолетами, на машинах. Я пристально не вглядывался. Я быстро ее подхватил и убежал за угол. Повторяю — я не думаю, я быстро делаю… А сейчас я хочу туда, где будет уже не страшно.

В: Хорошо. Но прежде опиши страх, как зрительный образ.

Д: Я — мужчина, меня держат, а мою женщину насилуют. Вот это — страх. Ничего не страшно, только это страшно.

В: Позволь этому произойти. Кто ее насилует?

Д: Мудаки какие-то.

В: Позволь этому полностью случиться. Что ты видишь?

Д: Она плачет и боится смотреть мне в глаза. Я стою. Мне хочется, чтобы ей хотя бы было хорошо. Потому что если ей плохо, то мне от этого еще хуже.

В: Стань ей.

Д: Я — девушка…

В: Что ты символизируешь для Дианы.

Д: Нечто нежное, хрупкое, уязвимое. Сокровище волшебное, душа.

В: Что сейчас происходит с тобой? Что ты чувствуешь?

Д: Какой-то чувак меня насилует, а мой мальчик на меня смотрит ошарашенно… Как ни странно… хм… мне нравится этот чувак, который меня насилует. Поэтому мне еще более стыдно перед моим мальчиком, из-за того, что мне нравится, как меня насилуют. Я отвожу глаза. Я не хочу, чтобы он это видел.

В: Что это может символизировать в жизни Дианы?

Д: Защиту со стороны Анимуса. Часто совершенно даже ненужную. Ненужный какой-то защитный механизм. От тех ситуаций, которые считаются травмирующими, но меня не травмируют. Все это видится глазами Анимуса. А меня никто и не спрашивает — что мне нравится или не нравится.

В: Хорошо. Назовись.

Д: Я Диана.

В: Снова смотри из вершины «Мужественность». Как ты себя сейчас чувствуешь?

Д: Как-то неуютненько. Рушатся некоторые представления и инерция. Я чувствую себя тираном, который не давал девушке получать удовольствие.

В: Это уже вывод. А какое чувство?

Д: Стыдно. С тела спадает какое-то напряжение.

В: Скажи, в сновидениях такое вот состояние бывает ли у тебя? И часто?

Д: Да, бывает. Не так часто, как переживания, что были в вершинах «Женственность» или «Путешествие», но бывает…

В: Хорошо. Сделай глубокий вдох-выдох и переходи в центр кристалла. В «Сновидящее Эго». Ты там?

Д: Да.

В: Посмотри на все вершины оттуда и скажи, как ты их видишь. Одинаково? На одинаковом расстоянии от них ты находишься?

Д: «Противник» ко мне ближе, и он больше раскачан. «Герой» подальше и поменьше. Большой шарик «Путешествия» и маленький шарик «Смерти-Возрождения», хотя они кажутся равнозначными, несмотря на разницу в размерах. И то, что перед большим «Противником» маленький «Герой» — это я воспринимаю, как должное. И этот крест мне нравится. А вот «Мужественность» и «Женственность» какие-то странные. Они друг друга стоят. «Мужественность» ближе ко мне. Она выглядит цельной сферой, немного раздутой, немного чем-то накрученной и даже травматичной. Но это не страшно… А «Женственность» подальше. Она какая-то искаженная. Она не выглядит как сфера. Скорее — как ущербная Луна.

В: Попробуй выстроится точно посередине. Легко ли там удерживаться? Что-то мешает?

Д: Не легко. Правая часть тяжелая, а левая улетает.

В: А верх-низ?

Д: Тут легче находиться посередине.

В: А «Противник» — «Герой»?

Д: Они вообще чуть ли не обниматься лезут.

В: Как ты себя сейчас чувствуешь?

Д: Хорошо. Вот только правое и левое в дисбалансе. Если бы ни это, было бы совсем хорошо. Хотя этот перекос просто привычен.

В: Хорошо. Работа получилась, в основном, диагностическая, но интересная.

Д: Да, действительно интересная.

Ведущий: — Погружайся в себя. Шесть вершин кристалла. Первая — «Путешествие».

Георгий: — «Путешествие» противоположно «Смерти-возрождению».

В: — «Путешествие» — направление, развитие, линейное течение времени.

Г: — Первым появился образ реки лавы. Я это по телевизору видел. Очень яркая красно-оранжевая река лавы, которая течет вниз по склону от вершины вулкана. Эта река сжигает все на своем пути. Картинка — катастрофа, получается у меня в «Путешествии». Гнев стихии подземной, мантия выплескивается наружу, течет, сжигая все на своем пути, леса, дома и впадает в океан. Там эта стихия огня соприкасается с водой, пар, шипение. Вижу как она вытекает из вершины вулкана, иногда выплескивается со взрывом, иногда просто переливается через край, и вниз-вниз-вниз-вниз до океана. И в океане вижу как оно продолжает стекать по склону уже под водой, все еще горячее, раскаленное, постепенно остывая, падая с высот подводного обрыва.

Интересно, почему у меня к вершине «Путешествие» такой образ вышел. Насколько это адекватно?

В: — К этой вершине относятся образы «пути», «дерева», «реки». Так что «огненная река» вполне подходит. Она не оканчивается в твоем видении?

Г: — Да, новая лава постоянно вытекает из жерла и течет до океана. Там какое-то расстояние течет в шельфовой зоне по склону под водой, и падает отдельными большими каплями с океанического обрыва. Капли охлаждаются и тонут в пучине уже черными камнями. Есть начало и итог движения.

В: — Постоянная трансформация!

Г: — Плутон гневается и Нептун принимает. Подземная буря и океан. Эти архетипы кажется связаны с этой вершиной.

В: — Что ты сейчас чувствуешь?

Г: — Что чувствую? У меня идет возбуждение от этих образов. Голова начинает гудеть. Очередной взрыв вулкана! Бах!.. Здесь все-таки центральный образ — образ огненной реки.

В: — Пойдем к противоположной вершине, «Смерть-Возрождение» в твоих снах или еще что-то почерпнем в «Путешествии»?

Г: — Ты знаешь, хочу все-таки сказать, что именно гневливый Плутон, думаю, стал инициатором картинки, потому она меня так поразила по телевизору и сейчас вспомнилась. Почему он гневается, я не очень понимаю.

В: — Возможно у него есть какая-то информация для тебя?

Г: — Возможно есть, но мне почему-то не хочется подходить к извергающемуся вулкану и спрашивать про информацию… В нем можно сгореть.

В: — А как бы ты хотел с ним повзаимодействовать? Или просто осознать его достаточно на сегодняшний день?

Г: — Думаю, надо внимание держать в этом направлении. За этим буйством огненной стихии что-то значимое может быть для меня.

В: — Тебя удовлетворяет этот ответ или надо его конкретизировать?

Г: — Пока достаточно. Пойдем дальше.

В: — Нептуна, не будем трогать?

Г: — Нет. Тут главное — река огненная.

В: — Пойдем в «Смерть-Возрождение»?

Г: — Да, пойдем в «Смерть-Возрождение».

В: — У нас там такие важные понятия как кризис, циклическое-мифологическое, время.

Г: — Вершина «Смерть и Возрождение»!

В: — Символика имеющая отношение к этой вершине — это землетрясение, времена года, похороны.

Г: — Землетрясение?! Это связано с вулканической деятельностью, только чего ж тут циклического?

В: — Они периодически возникают…

Г: — Итак. Как представлено у меня в снах «Смерть-Возрождение»? «Смерть и Возрождение»? Ну были у меня сны про циклические процессы… Что-то меня этот кристалл раздражает.

В: — Я вижу.

Г: — Я не понимаю.

В: — Благодаря работе с кристаллом можно провести обозрение различных аспектов души, с последующей их сборкой. Плюс работа с архетипами, которые стоят за вершинами.

Г: — Угу… К снам это прямого отношения не имеет, но образ дерева, которое растет, зеленеет, потом сбрасывает листву, опять зеленеет. Вот «Смерть и Возрождение». Неспешный, растянутый во времени процесс.

В: — Это дерево из твоего сна или образ, который сейчас пришел?

Г: — Мне в ответ на призыв вершин кристалла сновидений не приходят пока образы из снов и не хочется их за уши притягивать. А эти образы проявились. В первой вершине «Путешествие» — огненная река, а здесь — зеленеющее и облетающее древо. Листочек выходит из почки, висит какое-то время, потом падает. Контраст яркий наблюдается. Если в первом случает — ярость огненной стихии, то здесь — нежный циклический процесс. Там вспышка — символ той энергии, то что задает течение огненной реки, а здесь — неспешность, нежность, плавность. Там — часы, здесь — годы.

В: — Что с деревом происходит?

Г: — Дерево растет, развивается.

В: — Ты видишь, как оно растет?

Г: — Я вижу, и хочется отметить, что в дереве более богатая символика, не только «Смерть-Возрождение», но и к вершине «Путешествие» оно имеет отношение, через тему развитие. О состоянии можно сказать: тихо, спокойно. Дерево получается некое архитипическое, а не конкретное дерево.

В: — А кто-то из Богов стоит за этим деревом?

Г: — Пожалуй, тут какая-то женская фигура, богиня к природе имеющая отношение. Может Деметра? Она вспомнилась. Там яростный Плутон, здесь спокойная Деметра. Я с ней раньше не общался. Получается некий значимый для меня урок. То что связано с длительным временем существования, жизни, со стабильностью, более имеет отношение к циклическим, спокойным процессам. Этому не свойственны взрывные энергии. Ценностью является постепенность, неспешность. Развитие — взрыв, скорость. Вершина «Смерть-Возрождение» вроде как задает фоновые процессы. А на этом фоне уже может быть развитие, взрыв, свойственное для меня сейчас в вершине «Путешествие». Если не будет спокойного фона, среды обитания, то негде будет «бабахать», развиваться.

В: — Как это применимо к твоей жизни?

Г: — Когда я говорил о желаности счастливого обывательского существования, имел в виду как раз то, что проявилось в нижней вершине, т. е. циклические спокойные процессы, которые поддерживают структуру жизни, задают ее воспроизводимость, саму возможность жить, а не выживать. А на этом фоне уже возможны какие-то свершения. Если бы природы не было на планете, если бы год за годом не воспроизводилась среда обитания, то всем творческим, вдохновенным прорывным достижениям человечества не где было бы базироваться. Природные естественные циклы задают базу, точку опоры. Имея эту точку опоры можно уже взрываться, добиваться, восхищаться и всячески безумствовать! А если ты весь такой безумный, творческий и т. д., но не на чем тебе стоять ногами, то один раз взорвешься и все! Ты потеряешь свою возможность развития. Так наверное… Поэтому действительно актуально, что к первой вершине «Путешествие», пришел мужской архетип, яростный, огненный. К второй вершине — женский архетип. Она сохраняет жизнь, бережет, тихо воспроизводит живую природу. А яростное мужское связано с развитием, прогрессом.

В: — Хорошо. Если это все, давай перейдем ко второй паре вершин. «Герой» — «Противник» или «Мужественность» и «Женственность»?

Г: — Мужественности и женственности мы немного уже коснулись. Давай «Герой» — «Противник».

В: — Хорошо, начнем с «Героя».

Г: — Так, вершина — «Герой»… Всадник, копье, Дон Кихот, мельница! Поскакал, атакует мельницу, воткнулся в нее. Бестолковый у меня герой получается.

В: — Кажется чего-то не хватает твоему герою…

Г: — Ума ему не хватает!

В: — Может ему надо пережить свой опыт?

Г: — Да, ему надо пережить свой опыт. Но почему именно Дон Кихот с его наивностью и отсутствием заземленности? Видимо во мне присутствует такой странный героизм. С ветряными мельницами бьется, а смысл? Это конечно романтично и все такое, но зачем прекрасной даме, чтобы кто-то крушил мельницы?!

В: — Но для чего-то в тебе этот герой есть? В нем много интересного.

Г: — Ну… он очень вдохновенен…, а толку?! Как-то пока я к нему очень скептически отношусь. Я понимаю! Мне не нравится такой подход к геройствованию! И кстати, я понял сейчас, что мне геройствование вообще не нравится! Подвиги всякие, и прочее. Не хочу совершать подвиги… Наелся подвигов уже. Спокойно, размеренно жить, посапывать в неге…

В: — Как ты понял, что надо жить, «посапывая в неге»?

Г: — Я устал от бури чувств, охов, ахов. Всех этих стонов, страстей. Хватит уже. Хочется просто жить спокойно. Не понятен мне этот пафос! Вот! Чего так пафосно скакать-то на свои мельницы?

В: — Спроси его.

Г: — Дон Кихот, ну зачем ты все это делаешь? Что тебе дома не сидится? Уж пошел бы на охоту сходил что ли!

…

Г: — Говорит, что он ответственен за сохранение в этом мире незримых ценностей. И что бы понять в полноте его казалось бы бессмысленный труд, надо как-то иначе на это взглянуть. На самом деле в этом есть глубокий смысл, хотя он отдает себе отчет, что выглядит его активность странно. Причем он считает, что действует вполне прагматично с точки зрения выживания самой идеи «человека». Не животного, а именно человека! Именно благодаря его героики возможна важная вещь, он пограничник. Пограничник не в смысле защиты границ, а в смысле обеспечения коммуникации через границу. Он обеспечивает проходимость границ между биологическим в человеке и высшим, божественным, архитепическим. Это его постоянное «С копьем „УРА!“» растрясает жесткие основания биологического существа и настолько это действие выглядит несуразным, сбивает с толку, что становится возможным просачивание божественных энергий. Человек может их воспринять, именно благодаря его Дон Кихота героики.

Да, в этом есть смысл… Хотя за это не заплатят… Это интересно. Сейчас моя первая скептическая реакция сменилась, на чувство некоторого уважения. Хотя я еще не вполне понимаю. Очень может быть, что этот архетип во мне настолько велик, и я жил именно им, что для выживания качнулся в другую сторону, и пытаюсь его теперь отвергать. А на самом деле он все равно во мне существует, и я понимаю, что от него нельзя отказываться. Именно с точки зрения не биологического, но иного выживания. Вот так!

В: — У меня остался вопрос о заземлении, гармоническом уровновешивании этой фигуры в тебе. Но наверно, мы сейчас с этим и поработаем, когда перейдем к второй оппонирующей вершине, к «Противнику».

Г: — Давай посмотрим. «Противник»… Противник… Здесь образ Сатаны стоит, достаточно яркий и однозначный. Его символизирует глумливая улыбка. Ну, да! Чем больше Дон Кихот перетягивает на себя канат, приписывая ценность своей деятельности, тем мощнее тема Сатаны. Красные, черные краски. Причем разный масштаб. Если Дон Кихот явление локальное, то здесь — глобальное пространство, наблюдающее, могучее, неудержимое. Оно пока смотрит и ухмыляется.

В: — Ты чувствуешь, что у тебя есть взаимодействие с Сатаной?

Г: — Да. Они оба во мне присутствует, причем не пятьдесят на пятьдесят. Перевес в пользу Сатаны… Странный образ пришел. Если взять «копье», то «древко» у него — Сатана, а «наконечник» — Дон Кихот. «Наконечник» ярко светится, но разгоняет его энергия Сатаны. В каком-то смысле Сатана прикрывается Дон Кихотом. Дон Кихот обеспечивает влияние высших сил, богов и в пределе Единого… Но Единый далеко, а Сатана-то он здесь в миру. Может поэтому пропорции кажутся разными… Когда я был в Дон Кихоте, в вершине «Герой» там тоже было мощное состояние. Хотя это локальное явление, а Сатана заполняет все пространство.

В: — Ты можешь сказать сейчас о своем отношении к Сатане?

Г: — У меня есть осознание, что пространство этого мира дано ему на откуп и это попущено. Человек, живущий здесь в его пространстве пребывает. Он каждого искушает отвернуться от божественного в себе, а человек, хотя будучи в миру теряет связь с высшим, именно благодаря подвигу Дон Кихота может найти выход на лестницу Иакова и подымается к Богу. Человек загрузился в мир, пропитался энергиями Сатаны, а в какой-то момент вспоминает себя как божественное существо, очищается. И эта возможность у него есть благодаря подвигу Дон Кихота. Потом новый этап потери себя и новая очистка, более глубокого уровня. Эта тема приходила ко мне в одном из сновидений, касающихся устройства нашего мира, подробно прорабатывал эту информацию.

В: — Сейчас с Сатаной есть потребность поговорить?

Г: — Давай пока дальше пойдем.

В: — Давай. Остались две вершины: «Мужественность» — «Женственность». Может начнем с «Мужественности», ты уже начал эту тему освещать.

Г: — Хорошо. Итак, вершина кристалла сновидений под названием «Мужественность».

В: — Структура, действие, фокусирование.

Г: — Больше «меч» мне идет. Осознание, устремление… Меч… Мужественность. Вот еще сон вспомнился. Был сон о разных ликах мужественности. Марс там активно участвовал, который гневался на меня за то, что я по его мнению не являясь мужчиной, претендую на то, что б считаться таковым. А для него актуальны стандарты неудержимости, непобедимости, организованного порядка, движения. Символ — «Римский легион». У меня конфликт внутренний, с одной стороны Марс, с другой стороны — пребывание без движения в солнечном, естественном состоянии. Персонаж с таким качеством говорил мне о том, что не надо Марса бояться. Что его силы не меньше. Один вроде как «я-воля», другой состояние «я-есть». Один — направляемый поток, организованное действие, второй — просто пребывание. Причем и тот, и другой очень мужественны, оба они — два разных способа организации силы, и они во мне конфликтуют. Об этом говорил материал того сна. Кроме того, там еще Джокер присутствовал. Он для меня выступил в виде учителя. Он собой во сне показывал, что можно сочетать в себе эти две энергии. Что и является для меня актуальной задачкой, научиться сочетать Марс и Солнце через архетип Джокера, который мне дает эталон пластичности, отношения к себе с юмором. Такой яркий сон у меня был!

Г: — Что еще насчет мужественности?! А вот, отец неожиданно ко мне во сне пришел, в прошлый раз с я этим работал. Вроде как не может упокоиться после смерти. Я поначалу испытал раздражение. Потом спросил: «Что ты хочешь?» Он сказал, что должен передать некоторую родовую тоску мужчин нашего рода, чтобы ему успокоиться. А он уже дряхлый весь. Я понял, это то, от чего я сознательно отказывался. Тогда я согласился это сделать, сказал ему о своей любви, о том, что я теперь принял эту ношу. И я понял, что тяжелые чувства связанные с мужественностью — это не только мое, но и родовое. Я не чувствую себя вполне мужчиной. А недавно моя дорогая сформулировала мне свой запрос, ожидание ко мне: «быть мудрым отцом семейства, любящим и любимым мужем, отцом и озорным ребенком». В этом много аспектов, и это трудно выполнить, особенно в материальной части. Действительно я ощущаю себя так, будто я не вполне мужчина. Как будто мужские роли, связанные с семьей для меня закрыты. А это в свою очередь связано с тем, что я не могу пользоваться энергиями Марса, а значит не могу внедряться в социум, где царит жесткая конкурентная борьба. А мне не хочется биться и побеждать. Я отсиживаюсь в сторонке. Как солнышко свечу во все стороны, это хорошо, но нужно еще конкретное действие. С Марсом подружиться у меня не получалось.

В: — Сейчас есть такая возможность?

Г: — Не знаю скорее сейчас ведется обзор актуальных состояний. По ощущениям нету у меня сейчас ресурса глубже пройти.

В: — А может это очередное бегство?

Г: — Да, нет. Я запланировал отдельную большую работу на эту тему. Сейчас в том числе готовлюсь. Собираю разную информацию благодаря кристаллу сновидений. А перепроживание того сна закончилось тем, что Марс гневно на меня со своими фалангами шел, я только успел отпрыгнуть, стою со стороны смотрю как они мимо маршируют. А солнечный сказал, что если бояться не будешь их, то они тебя примут за того с кем можно вести диалог. Я их в общем и не боюсь, но сил нет в контакт входить с ними.

В: — Не боишься, но сил нет! А где их взять? Они же нужны.

Г: — А я не знаю.

В: — Так Марс знает.

Г: — Да, наверно, но он гневается на меня.

В: — Спроси его.

Г: — Марс, чего гневаешься. Так он сказал, что не считает меня мужчиной, а он только с мужчиной говорит.

В: — Так ты сам себя мужчиной не считаешь. И сам на него гневаешься. У вас война с Марсом!

Г: — Да он вообще занят, у него поход очередной. Он штурмом город берет.

В: — А ты и рад, что он занят! Не до ерунды, мол, ему. Крикни его! Сколько ты будешь ждать то?

Г: — Прям так Марса крикнуть?

В: — Конечно!

Г: — А он повернется и как шарахнет чем-нибудь тяжелым?! Да?!

В: — Ну, конечно, оставайся со своим бессилием.

Г: — …можно я тебя придушу?!

В: — Можно…

Г: — Душу…

…

Г: — Ну, что! Мне хочется матом к нему, но ведь это неправильно так к богу обращаться.

В: — Что ж ты думаешь, он твои маты не знает? Ты извинись, а потом матом. Правда, я сама начинаю волноваться. Может, и меня шарахнет…

Г: — Ха-ха… Ааа! Марс, так-перетак… Да спертые ругательства во мне сидят я боюсь их выпустить, боюсь ответного удара. Хотя это же мои энергии, энергии Марса во мне. Это какая-то моя часть, агрессивная, жесткая, и я ее сам боюсь.

В: — Мужественная она.

Г: — Ну определенный аспект мужественности в ней. И именно его мне не хватает до целого. Некий сегмент мужественности вырезан совсем. Причем очень чисто вырезан, не вырван, а ровненько по линеечке, как хирургическая операция произведена… Кстати, интересное ощущение… Я подошел в жизни к границам этого сегмента. Остальное сделал, а вот здесь… Может действительно нужно какое-то простое действие, чтобы он включился… Как в розетку воткнуть… Но как это сделать я не знаю. Хотя со спертыми матами — это интересно. Я оказывается очень сильно зол на него! На себя получается…

В: — Ты признал эту злость, это очень важно.

Г: — Да, признал. Злость признал, и страх выражать ее, так как это может мне аукнуться.

В: — Но она есть!

Г: — Ох! Давай к женственности перейдем.

В: — Давай. Так ты с Марсом все закончил уже диалог?

Г: — Да, пока все. Давай перейдем к женщине, а потом подумаем.

В: — Давай.

Г: — Так. На предыдущих вершинах у нас там — Плутон-Деметра, Дон Кихот-Сатана, Марс и теперь вершина «Женственность». «Женственность». А чего там у нас про «женственность» есть?

В: — Рост, бытие, принятие. Сосуд, утроба, озеро.

Г: — «Женственность»… «Женственность»… Женственность ощущаю в тебе… Так, что же для меня женственность? — Афродита!

В: — Собственной персоной! Очень ответственно.

Г: — Да. Скептически с улыбочкой на меня смотрит, соблазняющий, интригующий, дразняще-манящий взгляд, но в тоже время не подпускающий до конца.

В: — Наверно, нужно подвиг совершить какой-то?!

Г: — Да, нужно с Марсом договориться…. В ней образ женской телесности, но не просто тело. Внутри все так изощренно… Зовет и мотивирует, искушает и радует, но до конца не дается.

В: — Что хочет она все-таки?

Г: — Ну, что хочет эта женщина? Кто ж ее знает? Я со стороны смотрю на нее. Она манит.

В: — Голова у тебя кажется кружится от нее. Потеряна она (голова). Наконец, твой интеллект перестал бубнить…

Г: — Мой блестящий интеллект никуда не делся! Черт подери! … Но вот она не досягаема.

В: — Но шанс есть вроде бы…

Г: — Ну она близко, хотя я ее вижу на горке. И я Тут, а она Там! В тоже время мне от нее не отвертеться… Я конечно могу отвернуться, сделать вид, что не больно то и хотелось… Но как отвернусь, то вижу Марса, который там город какой-то штурмует… идиот… нет чтобы мне помочь в нужном деле!

В: — Тебе двое могут помочь.

Г: — Кто мне может помочь?

В: — Мне еще Люцифер видится помощником!

Г: — Ух!.. Люцифер-Дон Кихот, Афродита-Марс, Деметра-Плутон… Ну теперь давай по центру встанем. Я — сновидящее Эго. Я центр мироздания Георгия! Я смотрю направо, там штурмующий город Марс, я смотрю налево, вижу Афродиту на горе, танцующую свой танец. Я смотрю вперед и вижу — там Люцифер — могучая энергия! Смотрю назад и вижу Дон Кихота, небольшой такой. Его энергия сдувается. Люцифер преобладает над Дон Кихотом. Смотрю вверх и вижу яростного Плутона, взрывы, грохот. Смотрю вниз и вижу Деметру, нежное цветение. Энергетика этих двух образов соразмерна, и Марса с Афродитой тоже. А вот Люцифер и Дон Кихот, тут преобладание Люцифера.

В: — Все же я чувствую твое нежелание общаться с Люцифером, принимать его послание.

Г: — Ну может быть. Марсу я все-таки признался, что маты на него во мне есть, а здесь труднее, никаких своих эмоций не выразил, не ощутил.

В: — Хотя у него такая сила! Если бы ты смог с ним взаимодействовать на равных, по честному, это многое бы тебе дало.

Г: — Да, может быть. Спасибо.

В: — Спасибо.