"Успех (сборник)" - читать интересную книгу автора (Харитонов Михаил)Почва5549 год до н. э. Восточный залив Император Денгард смотрел на морщинистое лицо лесного царька. За годы службы он повидал их множество: лоснящихся от наглости, хитрых, деланно дружелюбных, озлобленных, угнетённых, злых, торжествующих, униженных. Этот был просто уставшим. — Садись. Я знаю, что ты хочешь сказать, — махнул рукой император. — Ничто не укроется от твоей мудрости, Великий. Государь, мы просим тебя о милости, — сказал царёк. — Мы смиренно склоняемся перед тобой, чтобы ты, Государь, дал нам свой суд и защиту, и признал нас своими должниками. Владыка, — царёк замялся, — могу ли я… — Спроси: что ты мне дашь? — Императору было скучно. — Мне ничего не нужно, — торопливо сказал царёк. — Только имперское гражданство и права кредитора. Мне придётся жить в Столице… — То есть это ты хочешь жить в Столице, — Император зевнул. — Да, хочу, — просто сказал царёк. — Что мне делать в лесах? Я достаточно отёсан, чтобы существовать в цивилизованном обществе. Скромные средства… — …которые у тебя есть. Ты ограбил своё племя, и приехал ко мне. Часть средств пойдёт в имперскую казну как залог за имперский кредит. Часть останется тебе. На это ты сможешь прожить в Столице года полтора-два, если не роскошествовать. Я дам тебе пять судов и владение на Побережье. И кредит твоему народу. Пятнадцать процентов годовых. — Благодарю, Великий, — склонился царёк. Император понял, что он и не рассчитывал на большее. Те, другие, кто стоял на его месте, обычно хитрили, пытались льстить или торговаться. Этот последний оказался, по крайней мере, самым честным. — И всё-таки, — император чуть подался вперёд. — Вы не были нам должны. Ваши племена неплохо организованы. Нам не особенно нужны ваши леса. Почему вы отказались от независимости? Дощатый пол качнулся. — Кому она нужна, независимость? — Царёк горько усмехнулся. — Государство — это люди, а все толковые люди, которые у нас были, давно в империи. Мой младший брат владеет здесь торговой сетью по продаже листьев дерева — Ступай, — император махнул рукой. — Да, вот ещё что… Исключительное право поставок грибов — Я твой верный слуга, Владыка! — царёк отвесил низкий поклон, и в его глазах император впервые увидел нечто похожее на благодарность. Получив бумагу и трижды коснувшись губами имперской печати, он, слегка сгорбившись, попятился к выходу. Император смотрел, как вместе с лесным царьком уходит в прошлое история мира. — Это конец эпохи, а, может быть, и просто конец, — сказал император. — Вообще-то, теперь мне следовало бы упразднить собственную должность, не так ли? Совет Кредиторов собрался в каюте Ицки Цаваны, личного колдуна императора. По старому обычаю, в императорской каюте серьезные дела не обсуждались. Каюта Цаваны была невелика, а мебели в ней вообще не было. Рассаживались кто на чём. Сам Денгард успел занять место в углу, на какой-то древней святыне в виде грубо обтёсанного деревянного ствола с неразборчивыми письменами на торце. Имперский Канцлер Вишэ ру'Дхорг удобно устроился на полу, связав ноги немыслимым узлом. Некогда Вишэ был Четвёртым Таном Семи Островов, потом — пленником Его Величества, потом — официальным заложником, потом удачливым негоциантом, а потом вошёл в круг ближайших приближёных императора и в Совет Кредиторов, но сохранил свои старые островные привычки. Старый, надменный аристократ-кредитор Деншун, чьё состояние восходило чуть ли не ко временам "Весеннего цветка", не имеющий никакой должности или официального титула (должность означала наёмную работу, а пятнать свои руки наёмным трудом, по мнению Деншуна, было позволительно только должникам-простолюдинам), по общему мнению знающих его людей — самый дисциплинированный и работоспособный человек в Империи, устроился в подвесном гамаке с таким видом, будто это был по меньшей мере трон. У его ног удобно примостилась на полу очаровательная вдова Мо, некогда хозяйка лучшего публичного дома в Ра-Нанге, а ныне имперский министр внутренних дел. И, наконец, сам хозяин кабинета, колдун Ицка Цавана, единственный человек в Совете, чья должность не покупалась и не продавалась, а передавалась по наследству: высокий, седой, загорелый до черноты, в принципе не любил сидеть, и предпочитал стоять посреди комнаты, заведя руки за спину. На качку он не обращал никакого внимания: родившийся на корабле, он почти всю жизнь провёл в море. — Я имею смелость полагать, что Их Величество не вполне право, — Деншун начал свою речь вычурно и манерно, что заставило императора насторожиться: старый лис в таких случаях заканчивал какой-нибудь колкостью. — Как известно, сегодня было ликвидировано последнее формально независимое от империи государственное образование: лесное царство Чгангва. Фактически, царь Путухимоту просто кинул свой добрый народ, в обмен на возможность спокойно жить вдали от соплеменников и заниматься торговлей наркотическими грибами. Как я и предполагал четыре года назад. Что конкретно произошло? Мелкий царёк отдал нам трон и получил за это деньги. За последние годы мы видели это десятки раз. И, в общем-то, для нас это ничего не меняет. — Меняет, — заметил император. — Это было — Остаётся выяснить, надолго ли, — мурлыкнула Мо. — Вот именно. Это важный вопрос, не так ли? По крайней мере для меня, — улыбнулся Император. — Это навсегда, — решительно заявил Вишэ ру'Дхорг. — Время независимых государств ушло в прошлое. Империя победила потому, что она меньше всего напоминала государство. С самого начала… — Это верно, — сказал император. — Это совершенно верно. История империи началась с мятежа — первого и последнего за всё время её существования. На пиратском судне "Весенний цветок", промышлявшим у берегов Му, взбунтовалась команда, недовольная несправедливым (по всегдашнему мнению любых бунтовщиков) дележом добычи со свежеограбленного купеческого корабля. Покидав в море всех умевших обращаться с секстантом и астролябией, бравые пираты загрустили, обнаружив, что шансы на возвращение в гавань стремительно тают. Положение спас пленный купец, которого оставили в живых в надежде получить выкуп. Он что-то смыслил в морском деле, и сумел довести судно до Лемурии. Впрочем, вряд ли бы горе-мореходы куда-нибудь доплыли, если бы не странные способности колдуна Мбенгу Цаваны, личного раба покойного капитана "Весеннего цветка", который, оказывается, умел вызывать и прекращать морские бури. Так или иначе, «Цветок» добрался до побережья. К тому времени, однако, купец и колдун, оказавшиеся в буквальном смысле слова в одной лодке, успели понять, что беспошлинная торговля куда выгоднее разбоя, если взяться за дело с умом: перепродав через свои каналы награбленное пиратами и честно разделив прибыль, они предложили пиратам составить торговое партнёрство. Через некоторое время на побережье Лемурии возникла фактория. После Великой Войны от этого места не осталось ничего, кроме кучки камней в ядовитых джунглях, покрывших континент. Руины, впрочем, никого не интересовали: имперцы не страдали излишней сентиментальностью. Не страдали ею и их отдалённые предки. Быстро богатеющая фактория приобрела у Лемурии несколько малоценных островов, после чего быстро добилась формальной независимости, назвалась Торговым союзом, и занялась морской торговлей. Впрочем, торговцы не считали эту землю своей: настоящим домом для них были корабли — быстрая, подвижная флотилия, готовая в любой момент сняться с якоря и оставить за своей спиной неутихающую бурю, делающей невозможной никакую погоню. Фактория просуществовала до начала первого конфликта между Атлантидой и Му, известного в истории покойной Атлантиды как битва при Аингунге, в истории покойной Лемурии — как Катастрофа, а в имперской истории — как период Сверхприбыли. Скупленного за бесценок у вторгшихся в Лемурию атлантов имущества, перепроданного в земле Орх и на Семи Островах, хватило на финансирование серьезных разработок в области вооружений, особенно — нового по тем временам огнестрельного оружия. Потом последовал контрудар Му, известный в истории покойной Лемурии как Возмездие, в истории покойной Атлантиды — как битва при Оук-хэ, а в имперской истории — как Второй период Сверхприбыли. Решающую роль в этих событиях сыграли военные секреты, по мнению историков Атлантиды украденные агентами торговой колонии и перепроданные Му, по мнению историков Лемурии — созданные колдунами Му самостоятельно, а по мнению имперских историков — разработанные на островах Торгового союза и проданные Лемурии, поскольку Му предложила больше. Мнение имперских историков было правильным, поскольку, по имперской поговорке, ложь не экономична. Тем не менее атланты сочли себя оскорблёнными, и устроили карательную экспедицию на острова. Торговый Союз оскорблённым себя не счёл, но выставил карателям солидный счёт. Атланты, разумеется, ответили на подобную наглость ещё одной карательной экспедицией. Тогда, похоронив мёртвых, Союз объявил атлантам торговую блокаду, а для пущей убедительности закрыв стеной непрекращающегося шторма самую большую гавань атлантов. Через короткое время Атлантида была вынуждена пойти на переговоры и возмещение ущерба… — Давайте рассмотрим возможные вызовы. Внутренние вызовы, потому что внешних уже не осталось. — Канцлер чуть подался вперёд. — В чём причина нашего успеха? Мы победили, потому что ни с кем не боролись. За всё время своего существования империя не вела ни одной крупной войны. Бряцающие оружием государства презирали нас за это — и проигрывали. Зато все покупали наше оружие и наши технологии, и занимали у нас деньги. Cуществование империи было выгодно решительно всем, даже её номинальным противникам… На самом деле к морскому колдовству приходилось прибегать нечасто. Торговый бойкот сам по себе оказался крайне эффективным орудием давления. Маленькая наёмная армия Торгового Союза использовалась в основном для охраны судов, везущих товары. После нескольких столкновений и пираты, и каперы различных деспотий и империй поняли, что с Торговым Союзом шутки плохи. Однако, попытки втянуть купцов в Большую Политику (так называли различные цари, царьки, вожди племён, и прочая мелочь, свои попытки убить сколько-нибудь соседей и отнять у них немножко земли или золота) продолжались и до, и после провозглашения Торговым Советом доктрины Нейтралитета, запрещающей брать на себя какие бы то ни было союзнические обязательства. Зато все покупали у Торгового Союза его товары, а также — с двойной и тройной переплатой — товары врагов, которые было невозможно или постыдно купить непосредственно у них самих. Однако, Торговый Союз никогда не стал бы Империей, если бы не один случай. Небольшое, но древнее государство с солидной историей, знавшее и времена величия, и, как следствие, падение, разорение, два завоевания, войну за независимость и несколько крестьянских восстаний, задолжало Торговому Союзу солидную сумму, и не имело никаких шансов на то, чтобы расплатиться. Как правило, за этим следовало занесение провинившегося государства в чёрный список: купцы покидали страну, зато оживлялись соседи, которые через короткое время и делили между собой территорию и ресурсы банкрота. Однако, на сей раз дело повернулось иначе. Только что пришедший к власти правитель — Денгунг Третий — предложил купцам необычную сделку. — Давайте так, — чернобородый Денгунг отхлебнул из дешёвого медного кубка сока кислицы. Вина он не пил: он слишком хорошо помнил, чем закончилось для его отца пристрастие к чёрным винам Семи Островов. Кисленький сок хорошо утолял жажду и не содержал хмельного. — Мы все здесь деловые люди. Мне досталась страна без денег и с большими долгами. Вы прекрасно знаете, что выплатить эти долги мы не можем. Конечно, вы можете нас обанкротить, и мы умрём, но это не вернёт ваших денег. В таком случае почему бы не забрать за долги саму страну? Купцы переглянулись. Денгунг снова поднёс к губам посудину с соком. — Давайте так. Вы подумаете и решите, что вы будете делать. Но имейте в виду: если вы таки будете возвращать свои деньги, придётся сделать ещё одно вложение. Страна в хорошем состоянии, её довело до банкротства бездарное правление моего дорогого папаши. Налоги, чиновники, порча монеты, ну и всё как везде. С этим всё равно надо что-то решать. Я предлагаю… Условия были подписаны через неделю. Империя Деншаар (так называлась страна) становилась собственностью Торгового Союза. Управление переходило к Совету Кредиторов, состоявшего из купцов, имевших серьезные финансовые претензии к Деншаару. Бывший Правитель Деншаара Денгунг Третий был нанят Советом Кредиторов как консультант по вопросам управления, с правом последующего вхождения в Совет через десять лет при условии успешной работы. Работа заключалась в основном в ликвидации всего и вся. Ликвидации подлежали армия, чиновничество, земельное дворянство с его правами и привелегиями, рабство и подневольный труд, государственная казна, священный трон правителя, официальный культ бога Дентрангра, герб, гимн, название (сохранено было лишь слово «империя», и то исключительно ради того, чтобы хоть как-то называть подконтрольную Торговому Союзу территорию). Ликвидировалась и чеканка монеты: на территории империи разрешалось хождение любых денег, лишь бы продавец и покупатель могли сговориться об оплате. Ликвидировалась также система имперского правосудия: её место заняли платные торговые суды, использующие по желанию клиента любые системы законодательства, и работающие за процент от суммы иска. Для защиты территории извне и поддержания порядка внутри неё нанимались сторонние войска: это было куда дешевле, чем содержать свою армию и стражу. Основой государственно-территориального устройства империи стал принцип внешнего управления. Любые земли, принадлежавшие Торговому Союзу, рассматривались не как часть его территории, а как находящиеся во временном владении, на период до уплаты долга с соответствующими процентами. Соответственно, понятие «подданный» заменялось понятием «должник». Уплативший свою часть долга подданный империи освобождался от обязательств перед ней и мог либо спокойно жить на её территории, либо эмигрировать, либо, наконец, вложить средства в экономику империи и самому стать аристократом-кредитором. После уплаты долга территорией она освобождалась от имперского управления и население могло решать свою судьбу самостоятельно — вплоть до образования самостоятельных государств с любой формой правления: империя больше ими не интересовалась. Однако, отделившихся было на удивление мало. Зато началась массовая иммиграция на имперские земли. Несколько раз Торговый Союз делился на части — когда группа удачливых коммерсантов начинала думать, что условия работы в рамках империи их не устраивают. Однако, обычно это кончалось разорением: Союз был слишком привлекателен экономически. Отделившиеся земли, как правило, также недолго существовали в ситуации автаркии. Некоторые окончательно разорялись и продавали себя за возможность получить деньги на текущие нужды. Некоторые, напротив, стремились в империю в момент экономического подъёма: им нужны были дешевые кредиты и рынок сбыта. Вторых было больше… — Мы не стремились к мировому господству, — продолжал Канцлер. — Мы всегда презирали тех, кто к нему стремился. Признаться, в своё время мне было трудно это понять. Император улыбнулся, вспомнив историю ру'Дхорга. После Войны Семь Островов остались последним крупным вызовом империи: аристократическое общество с утонченной культурой было самодостаточным и не слишком нуждалось в услугах имперцев, а имперцы, верные своей политике, не стали давить на Острова. Однако, наступившая через семь лет после окончания Войны засуха подорвала экономику Островов, а непродуманные экономические реформы правительства окончательно её добили. В результате Острова оказались должны империи немалую сумму в золоте. Новое правительство отказалось платить долги старого или подчиниться империи вплоть до выплаты долга: всем уже слишком хорошо было известно, чем это обычно кончается. Торговая блокада Островов оказалась крайне неприятной, но не смертельной мерой. Однако, возможности развития для Островов были отрезаны: оставалась лишь перспектива унылой автаркии. В конце концов конфликт был разрешен в имперском стиле — то есть относительно мирным путём: островитяне сохранили своё правительство, но выдали заложников, и обязались в экономической политике следовать рекомендациям империи. Это отдалило срок формального поглощения Семи Островов лет на десять, до тех пор, пока переживающей экономический подъём стране не потребовался кредит. Ру'Дхорг сумел быстро сориентироваться в обстановке и после ряда крайне успешных спекуляций недвижимостью на Островах приобрёл достаточно денег, чтобы взойти на борт императорского корабля. Через несколько лет император лично дал ему беспроцентную ссуду на покупку места в Совете Кредиторов… — Ну и, конечно, Война, — подал голос колдун. — После того, что сделали друг с другом Атлантида и Му, мы стали популярны, — Ицка Цавана усмехнулся. — как и наши военные разработки. После Третьего Возмездия Му (называемого покойными атлантами "осенней войной") отношения между Лемурией и Атлантидой стали таковы, что всем стало ясно: одна из сверхдержав должна исчезнуть с карты мира. Сателлиты отчаянно маневрировали, пытаясь обеспечить себе выживание в любой ситуации, независимые государства пытались выстраивать собственную политическую линию, и только империя, твёрдо придерживавшаяся Нейтралитета, сохраняла ровные и стабильные торговые отношения с обеими враждующими сторонами. Поскольку же экономики обеих сверхдержав отчаянно нуждались друг в друге, для империи наступил очередной период Сверхприбыли. Однако, было ясно, что после войны, чьей бы победой она не закончилась, Империи придёт конец. Выжившему победителю понадобятся ресурсы, ухоженные и обустроенные земли, наконец, деньги. Всё это можно будет отобрать только у имперцев, а обычная тактика торгового бойкота в такой ситуации окажется неуместной: обнищавшая и разгромленная сверхдержава, будь то Му или Атлантида, будет интересоваться только выживанием. Тем не менее империя была верна своим торговым обязательствам. Атлантам было проданы контейнеры с микрофлорой, от соприкосновения с которой любая органика изгнивала за несколько часов. Контейнеры были проданы вместе с гарантиями, что подобного оружия у противоположной стороны нет. Это была правда: атомные заряды, проданные лемурийцам, не имели никакого отношения к биологии. В результате Войны Му превратилась в мёртвый континент, который через десяток лет покрыли ядовитые джунгли. Зато от Атлантиды остался только пепел на океанском дне. Последовавшие за этим природные катаклизмы чрезвычайно способствовали распространению пацифистских настроений… — Это уже неважно, — поморщился Канцлер. — В любом случае планета наша. Только сумасшедший захочет отделиться от успешного предприятия, а Империя оказалась успешным предприятием. Мы — естественная монополия. В общем, боюсь, наш общий друг император остался без работы. — Значит, мальчики, мы всех победили, не так ли? — хитро улыбнулась Мо. — У нас больше нет противников? Но, кажется, император другого мнения? — Да, — император тяжело вздохнул. — У нас остался один, очень серьёзный противник. Очень серьёзный и очень, очень могущественный. Наша Империя. — Очередной парадокс, не так ли? — подал голос Ицка Цавана. — Как обычно… — Я понимаю, — мягко перебила Мо. — Ицка, скажи мне одну вещь. Как зовут нашего Императора? Ты не помнишь? Так я скажу, — Мо картинно подняла глаза к небу и пропела: — Император Денгард, Великий и Вечный, Первый Клинок империи, Отец Отечества, Середина Четырех Сторон Света, Хозяин Моря и Суши, Доминатор Земель Орх и Кабаз, Тан Семи Островов, Владыка Ургана, и ещё что-то там такое. Тебе это ничего не напоминает? — Ну и что? Все эти титулатуры ничего не значат. — Нет, Ицка. Они ничего не значат для тебя. Для меня. Для императора, наконец. Но так будет не всегда. Взгляни, во что превращается Империя. В самую обыкновенную сверхдержаву. Всё очень просто. В послевоенный период мы остались единственной силой, которой доверяли. Национальные государства вышли из моды. Правители наперебой стали брать кредиты и отдавать свои земли нам в управление. Некоторые оставались недовольны и отделялись, но таких было мало. А потом, после истории с Островами, у нас просто не осталось конкурентов. Имперские порядки стали всемирным стандартом. Объединение мира стало лишь вопросом времени. И вот оно произошло. Но по ходу дела случилось ещё кое-что. Мелочи, господа, мелочи. Помните, как во время переговоров с Островами император подписал договор, обязывавший нас уважительно относиться к их культуре? По этому самому пункту, в частности, император обязался принять титул Тана Семи Островов. Впоследствии, чтобы соблюсти приличия, император принял титулатуры всех остальных земель, входивших в империю. Разумеется, это ничего не значит. Слово «император» для нас — это всего лишь технический термин, как и слово «империя». Мы-то знаем, что император — это квалифицированный чиновник, занимающийся внешними отношениями. И обсуждаем, чем он будет заниматься теперь, когда других государств просто не осталось. Но для множества людей на планете он на полном серьёзе — Владыка, Великий и Вечный, Первый Клинок империи и всё такое. Мы не привязаны к этим побрякушкам. Мы даже не привязаны к своей собственности: мы хорошо знаем, что она имеет ценность, пока она имеет цену, а цена определяется спросом. Мы до сих пор живём на своих кораблях, хотя они, конечно, комфортабельнее прежних… — тут ей пришлось недовольно поморщиться: императорский "Весенний Цветок XVII" опять качнуло, на этот раз сильно. — Столица — это пока ещё всего лишь гнездо чиновников. Но это только пока. У нас остались наши корабли, но нам некуда плыть: весь мир уже принадлежит нам. Мы не можем уплыть от себя, как мы до сих пор уплывали от всех опасностей. Следующий император захочет жить на суше. Сколько ты ещё продержишься, Ден? — Года два-три, — отозвался император. — Думаю, моё место купит молодой Рандж-па, у него хватит денег, чтобы пройти аукцион и получить эту должность. Хотя не уверен. — Возможно, хотя я тоже не уверена. Но дело не в этом. Мне нравится Рандж-па, но он слишком молод. И слишком долго жил на суше. — Вряд ли это так уж важно. Плохо другое. Появляется новая порода людей — патриоты империи. Мы никогда не были патриотами. Мы — торговцы, коммерсанты. Земля для нас — всего лишь товар, даже если это — То есть? — недоумённо отозвался Канцлер. — Это их право: отделиться от империи и разоряться самостоятельно. Нам это обычно бывало только выгодно. Они или разорятся и будут клянчить у нас деньги, или упорядочат свои дела и им понадобится рынок и кредиты. — Да, так было, но сейчас? Когда вся земля — наша собственность? — вкрадчиво спросила Мо. — А что это меняет? — с легким раздражением в голосе отозвался Канцлер. — Увидим… — протянула вдова. 5549 год до н. э., тот же день. Побережье Восточного залива. Молодой Рандж-па смотрел из окна на залив, где стояли имперские суда. Где-то среди них чёрной точкой маячил императорский корабль. Рандж-па сжал кулаки. Скоро, очень скоро он взойдёт на палубу "Весеннего Цветка": залоговые деньги уже внесены, принципиальная договорённость с другими претендентами достигнута. Сейчас можно даже сыграть на понижение: с традиционной точки зрения, император был нужен для представительства имперских интересов перед другими государствами. Но час назад с императорского судна отбыл бывший лесной царёк, а ныне обычный гражданин империи. Империя поглотила планету. Рандж-па, сверкнув чёрными глазами, покосился на огромный глобус. — Это наше, — прошептал он. — Это всё наше. И я — первый император Единой Земли. Империя выполнила своё предназначение. Начинается новая эра. 5471 год до н. э. Императорский дворец, Приёмный Зал Император Рандж-па Четвертый, Прямой Потомок Императора Рандж-па Первого Великого, Великий и Вечный, Первый Клинок империи, Отец Отечества, Середина Четырех Сторон Света, Хозяин Моря и Суши, Доминатор Земель Орх и Кабаз, Тан Семи Островов, Владыка Ургана, Карбоха, Амоомзерхра, земель Кувайды, Ого, Минтуро, Ондо, Гуа и прочая, прочая, прочая, смотрел на морщинистое лицо лесного царька. За годы правления он повидал их множество: лоснящихся от наглости, хитрых, деланно дружелюбных, озлобленных, угнетённых, злых, торжествующих, униженных. Этот был просто уставшим. — Садись. Я знаю, что ты хочешь сказать, — махнул рукой император. — Ничто не укроется от твоей мудрости, Великий. Государь, мы просим тебя о милости, — сказал царёк. — Мы смиренно склоняемся перед тобой, чтобы ты, Государь, простил нам наш мятеж, даровал свой суд и защиту, и признал нас своими покорными подданными. Владыка, — царёк замялся, — могу ли я… — Спроси: что ты мне дашь? — Император торжествовал. — Мне ничего не нужно, — торопливо сказал царёк. — Только имперское гражданство и права наместника. Мне придётся жить в Столице… — То есть это ты хочешь жить в Столице, — Император ухмыльнулся. — Да, хочу, — просто сказал царёк. — Что мне делать в лесах? Я достаточно отёсан, чтобы существовать в цивилизованном обществе. Скромные средства… — …которые у тебя есть. Ты ограбил своё племя, и приехал ко мне. Часть средств пойдёт в имперскую казну как дань. Часть останется тебе. На это ты сможешь прожить в Столице года полтора-два, если не роскошествовать. Я дам тебе пять имений и владение на Побережье. Ну и военная помощь твоему народу. Против народа Тонга. — Благодарю, Великий, — склонился царёк. Император понял, что он и не рассчитывал на большее. Те, другие, кто стоял на его месте, обычно хитрили, пытались льстить или торговаться. Этот последний оказался, по крайней мере, самым честным. После попытки отделения от Империи Семи Островов при Рандж-па Третьем Империя впервые применила биологическое оружие. Эффект устрашения оказался, однако, нестойким: Большой континент полыхал, и Рандж-па Четвёртый был вынужден во имя единства Империи использовать ядерные заряды. Однако, самым надежным способом сохранения единства оказалась гарнизонная система. Рандж-па Четвёртый пытался замкнуть мир в кольцо гарнизонов. Стратегически важная точка в лесах Чгангва замыкала юго-восточное направление и давала надежду на стратегический прорыв. Рандж-па Четвёртый верил, что именно при нём Империя вернёт себе утраченное Единство и Мировое Господство… 5462 год до н. э. Императорский дворец, Приёмный Зал Гонец был смущён и напуган: он знал, что несёт дурные вести, и боялся гнева Монарха. Тот, однако, уже был осведомлён о случившемся. Его интересовало только одно: кто возглавил мятеж. — Значит, вот так? Жаль, он был очень талантливым молодым военным, — только и сказан Император, когда ему назвали имя главаря бунтовщиков. Как он и предполагал, это был заместитель начальника гарнизона. Ничего страшного, думал Император, бунт в мокрых лесах Чгангвы обречён. Через несколько месяцев можно будет двинуть войска, а через полгода вожаки мятежа (или то, что от них останется) лично познакомятся с тупыми кольями, вбитыми на Чёрной площади Столицы. Он ещё не знал, что от Шестого и Пятнадцатого Соединений уже два дня как не приходят вести, что несколько линейных кораблей самовольно покинули Хрустальную Бухту, и что началась эпоха гарнизонных восстаний. 5379 год до н. э. Восточный залив …Колдун закончил свои приготовления и начал магическую песню. Матросы в ужасе закрывали уши руками, чтобы не слышать древние страшные слова. Лишь Император Рандж-па Пятый стоял с опущенными руками: он и без того ничего не слышал после страшного взрыва, уничтожившего Столицу. Он смотрел назад, туда, где уже поднималась буря. Кто-то тронул его за плечо. Немой слуга держал в руке ящичек с драгоценностями. Это было всё, что удалось захватить с собой перед бегством. Никто не предполагал, что Император осмелится выйти в океан на смешном церемониальном судёнышке под парусами. Однако, никто не предполагал и того, что задумал Император. Император взял ящичек, и бросил его в воду. Колдун продолжал петь, но его голос уже тонул в рёве поднятого им ветра. Он воздел худые чёрные руки, обожжённые атомным огнём, к бушующему небу, где кружился вихрь. — Проклинаю землю, — неслышно, одними губами, сказал Император. — Проклинаю землю, предавшую нас. Да не будет ей отныне покоя. С закрытыми глазами он видел пробуждающиеся на дне моря вулканы. Гигантские волны, накрывающие побережья, рушащиеся горы, и ревущие валы, и затопленные селения, и трупы, кружащиеся в водоворотах, и море, море, море на месте суши. И он чувствовал, что его проклятие сбудется. — Да погибнет мир, если он не мой. Да погибнет мир, если он не наш. Да погибнет мир, — шептал Император. — Мы возвращаемся к тому, чем были. Ауумуретх'ад дооооб. Мы — странники по морям. Ауумуретх'ад дооооб. Мы возвращаемся в море. В море, из которого мы пришли. Да будет так. Вечно, — пел колдун, вплетая в слова заклинания. Поднималась буря. 1620 год н. э. Атлантический океан. Борт корабля " — Смотрите, смотрите! Это он! — Действительно, какое-то судно… Не может быть. — Плохая примета… Неужели всё-таки он? — Он идёт против ветра! — Позвольте мне трубу… — Джентльмены, по моему скромному мнению, это относится к тем вещам, которые не должны нас занимать… даже если это и в самом деле "Летучий Голландец". Древний корабль, окружённый ореолом бури, пропал за чертой горизонта. |
||
|