"Во времена фараонов" - читать интересную книгу автора (Котрелл Леонард)

Глава II РАСШИРЕНИЕ ГРАНИЦ

Граница — это Время, и глава эта посвящена людям, которые раздвинули ее на многие тысячи лет. Первым был Жак-Жан Мари де Морган, а за ним — сэр Уильям Мэтью Флиндерс Питри (1853–1942), один из величайших египтологов всех времен.

Питри написал о Египте много книг, в том числе знаменитую «Историю Египта», которая остается образцом и uo сей день. В издании 1894 г. во второй главе, посвященной первым трем династиям, есть следующее замечание:

Когда Питри писал это, он пользовался последними имевшимися в то время данными. Для него, как и для всего первого поколения египтологов, граница времени проходила через царствование Снофру, последнего фараона III династии (около 2740 г. до н. э.). Начиная с его царствования историки уже ощущали твердую почву под ногами. Можно было проследить историю не только по хроникам Манефона и других, но и по сохранившимся гробницам, памятникам, надписям, произведениям искусства и прочим древним предметам. Но период до Снофру, как писал Питри, не оставил ничего. Ничего, кроме имен разных царей, в том числе великого Менеса, основателя I династии. Что же касается их гробниц, искусства, памятников, — все исчезло! И по всей вероятности, сами эти цари были плодом воображения более поздних египетских летописцев.

В издании 1894 г. Питри смог изложить, всю историю первых династий Египта на одиннадцати страницах. А всего через восемь лет в издании 1902 года уже содержалась конкретная историческая информация о восемнадцати фараонах, правивших до Снофру, с описанием их гробпиц, надписей, утвари и предметов искусства! В последующих изданиях этот раздел разросся до сорока четырех страниц, а о раннем периоде набралось так много новых сведений, что Питри был вынужден выпустить целый том, посвященный только доистории Египта!

Представьте себе 3000-летний отрезок документально зафиксированной истории Египта в виде длинного туннеля. В одних местах, там, где наши знания достаточно обширны, он ярко освещеп, в других — свет меркнет, но в общем его хватает, чтобы пройти по всему туннелю вплоть до строителей первых пирамид. Дальше же пути нет — кромешная тьма! Но вдруг темнота рассеивается, свет озаряет нашу дорогу, и можно идти по ней еще на тысячу с лишним лет вперед, вернее, назад. Это драматическое отступление хронологических границ произошло на рубеже столетия и стало одним из величайших событий в истории египтологии благодаря трем открытиям, совершенным между 1894 и 1900 годами.

Первое великое открытие совершили Ф. Питри и Дж. Е. Квибелл. Они обнаружили около трех тысяч могил неведомого народа, совершенно отличного от египтян династических эпох. Питри давно уже подозревал, что раса, завоевавшая в свое время Египет, раса основателей I династии, перекочевала сюда с берегов Красного моря, преодолела пустыню через Вади-Хаммамат и осела в Верхнем Египте в районе Коптоса. По ранпим скульптурам он определил пять различных народностей, более древних, чем династические египтяне, и шестую, совсем на них непохожую. У этих людей были «прямые ото лба греческие носы без впадины pi очень эпергичпые, одухотворенные лица». Во время раскопок храма в Коптосе в 1893 г. Питри нашел фрагменты трех статуй антропоморфного бога Мина, покрытые рельефной резьбой, способ исполнения которой самый древний из всего, что когда-либо находили в Египте. Две из этих статуй ныне украшают Ашмолианский музей в Оксфорде. Поблизости от статуй Мина Питри обнаружил остатки керамики, тоже с незпакомым орнаментом. В следующем, 1894 г. Питри и Квибелл решили провести раскопки на западном, противоположном от Коптоса берегу между деревнями Нагадэ и Балас. Квибелл работал на северном участке близ Баласа, а Питри — на южном, у древнего города Омбос. Вначале они нашли и раскопали несколько обычных гробниц времен Древнего и Среднего царств, но однажды на месте раскопа, сделанного местными арабами, Квибелл обнаружил шиферную палетку в форме рыбы, а рядом с пей множество глиняных горшков.

Почти в то же время Питри, работавший в двух милях южнее, натолкнулся на странпьте углубления в почве. Он раскопал одно из них и обнаружил неглубокую могилу со скелетом, шиферную палетку и различную керамику. Но самым интересным было положепие скелета. Египтян династической эпохи всегда клали в могилу в вытянутом положепии, на спину. Этот же скелет лежал на боку в согнутой эмбриональной позе с прижатыми к телу руками и ногами. Питри вскрыл другие углубления, и всюду скелеты лежали на левом боку, головой на юг, лицом на запад. Он раскапывал могилу за могилой и везде находил на груди или перед лицом скорченных скелетов шиферные палетки, а рядом — керамические изделия ранее неизвестного образца. На них не было никаких надписей, а встречались лишь различные знаки: кресты, полумесяцы, пальмы, скорпионы и нечто похожее на виселицы. Археолог наткнулся на забытое кладбище неведомого народа, совершенно непохожего на династических египтян. Всего было найдено, раскопано и описано три тысячи могил.

В наиболее крупных могилах Питри обнаружил и другие предметы: игральные фигурки из известняка — четырех львов и зайца; маленькие палочки слоновой кости и кусочки кремня, похожие на мраморные игральные шарики; гребни и браслеты слоновой кости, каменные булавы, лампу с плавающим фитилем, маленькие статуэтки из раскрашенной глины, а в некоторых — даже изделия из меди. Керамика была представлена в виде красных и черных горшков, полированных и неполированных, а также расписанных и украшенных орнаментами сосудов, в которых когда-то хранилась пища, а иногда и косметические мази, но по большей части эти изделия не походили ни на что, до сих пор извлеченное из династических гробниц. Лишь отдельные предметы смутно напомипали керамику Древнего царства. Шиферные палетки в форме рыб, антилоп, черепах и птичьих голов, по всей видимости, служили для того, чтобы на них растирать зеленый малахит, которым подводили глаза.

Археологов больше всего смутила одна странная особенность этих могил: в них иногда отсутствовали черепа или отдельные конечности скелетов. Вначале ученые подумали, что это дело рук древних грабителей, изуродовавших тела в поисках сокровищ. Некоторые могилы несомненно были ограблены в глубокой древпости, но в остальных, где все предметы оставались на своих местах, скелеты все равно были расчленены. Кроме того, в одних случаях череп был аккуратно установлен на кирпич или на кучу кремневых осколков рядом с телом. В других, когда у скелета недоставало руки или ноги, на их место клали маленькие предметы. В одной могиле позвоночник сохранился полностью, однако все ребра лежали отдельно, позади него, в углублении могилы, как будто кто-то нарочно отрубил их. Грабители могил, скорее всего, не стали бы этого делать. Питри пришел к выводу, что в отдельных случаях тела расчленяли до их погребения. Но для чего? На основании находки в еще одной могиле археологи сделали трагическое заключение. «Здесь, — писал Питри, — на полу лежала куча переломанных и расколотых костей… Концы костей были не только расколоты, но и костная масса выскоблена из них… кроме того, на костях остались бороздки, словно их обгладывали…»

Животные не могли этого сделать, потому что кости были аккуратно уложены в могиле; вместе с черепами лежали украшения. Питри пришел к выводу, что до погребения отдельные части трупа отрубали и — со всем уважением к покойному — частично съедали. В этом плане привлекает внимание один странный факт, установленный историками: вплоть до поздней греческой эпохи Осирис остерегал египтян против каннибализма. Тем не менее теория Питри встретила множество возражений. Некоторые ученые утверждают, будто кости скелетов могли быть разбиты грабителями, а затем родственники вновь похоронили остапки. По всей видимости, истины нам не установить никогда.

Главной же задачей, стоявшей перед Питри, было определить, что же это за странный народ? Вначале он думал, что обнаружил новую расу захвативших Египет в незапамятные времена чужеземцев, которые жили особняком от местного населения и потому сохранили свои примитивные обычаи. Последние действительно сильно отличались от обычаев египтян, чьи могилы были в то время раскопаны. У Пнтри и его помощников было искушение отнести этих «чужеземцев» к доисторической эпохе, однако археолог отличался осторожностью и основательностью и никогда не выдвигал фантастических домыслов, не подтвердив их фактами. Большая часть предметов из могил принадлежала к неизвестному до сих пор типу, однако в некоторых более крупных и, видимо, более поздних могилах археологи находили предметы, отдаленно напоминавшие изделия Древнего царства. Благодаря таким предметам Питри временно приписал этот неведомый народ к периоду VI и VII династий (около 2400 г. до н. э.), поскольку об этом периоде почти ничего не было известно, и он вроде бы подходил к нему. Оказалось, однако, что в данном случае Питри был кругом не прав.

Второе великое открытие совершил три года спустя М. Дж. де Морган, директор Службы древностей Египта. Он обнаружил недалеко от селения Нагадэ царскую гробницу с предметами, на которых стояло имя Менеса, основателя I династии (3200 г. до н. э.).

Сначала все приняли ее за гробницу самого Менеса, но, поскольку считалось, что великий фараон погребен в Абидосе, решили, что, по всей вероятности, это гробница его супруги. Во всяком случае, несомненно было одно: археологи обнаружили подлинную царскую гробницу I династии и внутри нее — предметы «новой расы», открытой Питри! Следовательно, этот неведомый народ жил в Египте до царствования Менеса. Окончательное же подтверждение было получено в 1897–1898 гг., когда сам Питри раскопал несколько захоропепий близ Дендера, относящихся к периоду VI–VII династий. Поскольку в этих погребениях не нашлось ни одного предмета, принадлежавшего «новой расе», — так же как в погребениях всех других династий, — то эта так называемая «новая раса» существовала до I династии. Итак, Питри обнаружил предков древних египтян. А найденная в их могилах керамика, напоминающая изделия Древнего царства, очевидно, относилась к промежуточному периоду — между додинастической и династической эпохами.

Однако оставался еще один неизвестный период — межлу двумя первыми династиями и правлением Снофру. Де Морган нашел гробницу Менеса или, в любом случае, гробницу времен Менеса. Но что же делать с хроникой Meнефона и других летописцев, которые приводят имена девяти фараонов, царствовавших до Менеса, и еще двадцати четырех, правивших Египтом между его царствованием и царствованием Снофру? Куда они девались? Может быть, по словам Питри, они были всего лишь «мифом пли литературной традицией, как основатели Рима или первые короли Ирландии»? Ответ на это был получен в 1898 г., когда другой французский египтолог, Этьенн Амелино, объявил, что нашел в Абидосе (Верхний Египет) гробницы фараонов I и II династий.

Каждый уважающий себя турист считает своим долгом посетить Абидос. Он прибывает поездом или на речном пароходике в маленький городок Эль-Бальяна и отсюда автобусом по разбитой и пыльной дороге между хлопковыми полями добирается до места, где чернозем внезапно сменяется песком и голыми холмами Западной пустыни.

замыкающими горизонт. «Это и есть Абидос, — как писал Питри, — дикий и безмолвный… Холмы теснятся по обеим сторонам узкого ущелья и смыкаются в конце его. Далеко вдали простирается бесконечная зеленая долина Нила, за которой в десяти милях отсюда тает в дымке восточная цепь холмов».

Большинство посетителей направляется к храмам Сети I и Рамсеса II, воздвигнутым во времена XIX династии (1350–1200 гг. до н. э.). Однако вовсе не эти храмы, несмотря на все их великолепие, сделали Абидос одним из самых знаменитых мест в Египте. В историческом отношении эту славу перехватил темный холмик из глиняяых черепков в устье высохшей реки или оврага, потому что под этим холмиком Амелино нашел гробницы царей и цариц I и II династий (около 3200–2780 гг. до н. э.) — основателей египетского государства.

Эти правители пришли из расположенного неподалеку города Тиса, а затем, после завоевания Северного царства, основали свою столицу в Мемфисе. Но, видимо по семейной традиции, они продолжали хоронить своих сородичей в Абидосе. Даже после того, как этот обычай угас, Абидос еще многие столетия оставался священным местом царских погребений. Но пришло время, когда ничего, кроме древней традиции, не сохранилось, и к периоду XVIII династии (1580–1350 гг. до н. э.) никто уже не помнил, где были гробницы древних царей и их жен. В последующие столетия Абидос приобрел известность как место погребения бога Осириса. Он стал центром религиозных паломничеств, во время которых устраивались культовые мистерии, нечто вроде «мученических страстей Осириса». А гробницы древних фараонов, по большей части разграбленные в далекие времена, оставались в неизвестности под слоем нанесенного песка. За исключением одной — гробницы фараона Джера, — которую случайно нашли и объявили местом погребения самого бога Осириса. Таким образом, начиная с XVIII династии эта гробница стала одним из главных святилищ, к которому стекались египтяне пятидесяти поколений и приносили здесь жертвы Осирису. Фрагменты глиняной посуды от этих бесчисленных жертвоприношепий образовали целый холм, который арабы позднее назвали «Ум-эль-Ку'аб» — «Мать горшков». С приходом христианства фанатичные копты, чей монастырь оказался поблизости, вскрыли гробницу и разбили все прекрасные изделия, которые в пей оставались, дабы навсегда покончить с языческим поклонением Осирису. И снова пески засыпали руины, и место их было почти забыто.

В XIX столетии искатели сокровищ и торговцы древностями вновь вспомнили об Абидосе, и он был снова разграблен людьми, не имевшими ни малейшего представления о его исторической ценности. В 1897 г. здесь начала работать экспедиция, или «Миссия Амелино». Она обнаружила ряд гробниц, но раскопки были произведены таким образом, что египтологи последующих поколений не могли говорить об этом без осуждения. «Миссия Амелино» действовала с большим энтузиазмом, не думая об осторожности. Археологи старались добыть как можно больше «товарных» образчиков, не заботясь об pix научной ценности. Питри был горько разочарован. Четырежды он пытался получить право на раскопки в Абидосе, но каждый раз ему отвечали, что это будет возможно лишь, когда «Миссия Амелино» закончит свои работы. В каком состоянии эта «Миссия» оставила место раскопок, лучше всего характеризуют слова самого Питри. После первого сезона он писал в своем отчете:

«В царских гробницах уже похозяйничали древние грабители, искавшие драгоценные металлы и другие стоящие-предметы… затем фанатики-копты, систематически разрушавшие все старое… и наконец произошло самое ужасное для истории: явились люди, которые в течение последних четырех лет рьяно изымали все, что могло иметь хоть какую-то ценность в глазах любителей-покупателей… при этом все, что они не могли вынести, они сознательно и злостно уничтожали, чтобы не снизить предполагаемых доходов европейских спекулянтов древностями…»

В отличие от археологов, открывших гробницу Тутанхамона и другие непотревоженные погребения, Питри и его помощники очутились перед грудой мусора, оставленного грабителями и спекулянтами, и именно потому их открытие столь необычно и знаменательно. Сезон за сезоном они разгребали кучи обломков, терпеливо и систематически раскапывали и описывали гробницы, устанавливая их владельцев по надписям на глиняпых черепках, — практически это было все, что им осталось от предыдущих раскопок. Даже каменные сосуды, разбитые коптами в древности, были с согласия самого Амелино сознательно превращены в крошку его подручными. И все же но этим жалким остаткам Питри смог проследить эволюцию додинастических гробниц — от выложенных в один кирпич могил периода, предшествовавшего воцарению Менеса, до более сложных захоронений фараонов II династии с окружающими их комнатами и галереями.

Там, где Амелино оставил только путаницу исторически никак не связанных имен, Питри сумел восстановить последовательную хронологию восемнадцати фараонов — от Ка, правившего до Менеса, всю I династию вплоть до Хасехемуи, девятого царя II династии. Кроме того, благодаря керамическим черепкам и табличкам из черного дерева и слоновой кости и другим предметам, найденным в грудах мусора, он смог проследить развитие искусства на протяжении всего этого архаического периода и, таким образом, восполнил почти четырехвековую лакуну в египетской истории.

Рискуя навлечь на себя недовольство некоторых нетерпеливых читателей, мы все же хотим вкратце описать здесь эти древние погребения, ибо они были прототипами мастаб III династии, из которых, в свою очередь, выросли пирамиды.

Самой древней была могила, выкопанная в песке, 23 футов длиной, 16 футов шириной и глубиной 10 футов. Стены были выложены кирпичом, а деревянный потолок с балками когда-то поддерживал насыпанный сверху песчаный холм. Гробница фараона Джера, самое большое из ранних царских погребений, состояла из деревянной усыпальницы площадью 28 кв. футов и окружавших ее комнат для жертвоприношений, занимавших площадь примерно от 48 до 38 футов. Вокруг этой гробницы располагалось еще семь покоев с 338 могилами домочадцев фараона, в том числе женщин, по-видимому, из его гарема. Среди обломков, оставленных Амелино и его помощниками, Питри нашел несколько чаш слоновой кости, две игральные фигурки львов из того же материала и прелестные ювелирные украшения.

У Денсемита, пятого фараона I династии, гробница была еще больше, а главное, вымощенная гранитом. Впервые в Египте в качестве строительного материала использовали камень.

Ко времени Хасехемуи, девятого фараона II династии, царские гробницы превратились в огромные сооружения.

Так, его гробыпца была длиной 223 фута при ширине 54 фута и имела 58 отдельных комнат, расположенных вокруг центрального погребального покоя из камня. Это древнейшая ныне известная каменная постройка. Несомненно, фараон был погребен в каменном покое. Остальные помещения предназначались для жертвоприношений, а также для захоронения членов царской семьи.

«Только вера в загробную жизнь, — писал Бадж, — может объяснить наличие в погребениях утвари и пищи. Фараоны были потомками Гора и Осириса и их живыми воплощениями на земле; поэтому и после смерти они оставались богами и требовали божеских почестей».

Бальзамирование в его примитивной форме было известно уже в ту раннюю эпоху египетской истории, и религиозные верования и погребальные ритуалы позднейших эпох уходили корнями в глубокую древность. Осирис, Исида и другие известные нам божества уже фигурировали в священных текстах, а фараоны издревле носили титул «Сын Гора».

Следовательно, такими были цари, правившие Египтом на заре его письменной истории. Они жили в царских поместьях: на некоторых табличках с надписями они изображены вместе со своими придворными и верховными жрецами в процессиях по случаю победы над врагами. Они воевали: булава с надписью свидетельствует, что Нармер захватил 120 тыс. человек, 400 тыс. быков и 142 тыс. коз. Искусство при них было высоко развито: в гробницах остались фрагменты изысканной дворцовой утвари, ювелирных украшений, а также полупрозрачных алебастровых и диоритовых сосудов. Таблички черного дерева времен Менеса содержат самые ранние образцы иероглифического связного письма. Уже тогда они несли не только фонетическое значение.

Вот те сведения, которые Питри извлек из груды археологического мусора. Что же касается драгоценных предметов, то их оказалось немного. Но и тут ему улыбнулась удача. Раскапывая гробницу Джера, которую также считали священной могилой Осириса, один из его рабочих нашел какое-то отверстие в глинобитной стене у основания ступенчатого спуска в усыпальницу. Он засунул руку в дыру и вытащил оттуда руку мумии. Араб отнес свою находку Иитри. Тот развернул пелены и увидел на высохших костях три великолепных золотых браслета с сердоликами и лазуритом. Этот простой рабочий нашел руку супруги фараона Джера.

Тысячи лет назад его далекий предок наверняка помогал грабить царскую гробницу, раздирал тела фараона и его жены в поисках драгоценностей. И видимо, ему помешали, или же он уже нахватал слишком много, — во всяком случае, грабитель сунул руку мумии в первую попавшуюся дыру в стене, несомненно рассчитывая вернуться за ней позднее. По каким-то причинам он не вернулся. Начиная со времен XVIII династии, когда эта гробница стала считаться священной усыпальницей Осириса, тысячи паломников спускались и поднимались по проходу в нескольких футах от руки царицы, и никто не заметил ее. Не отыскали ее и копты. Не нашли охотники за сокровищами. Никто ее не обнаружил до этого знаменательного дня. «И даже „Миссия Амелино“», — насмешливо заключает Питри.