Математические формулы для женщин

Авторы: Скамейкин, Алексей, Яблоков, Сергей

Две тысячи лет мужчины провели впустую. Вместо того чтобы написать формулу красоты и здоровья или хотя бы соорудить внятное определение красоты, они ходили вокруг да около, не в силах определиться, что им нравится, а что нет. Но для окончательного расчета мужчинам потребовалась помощь женщин.

Даже хваленое золотое сечение, которому посвящено бессчетное множество научных трактатов, с женской точки зрения несет лишь психотерапевтическую функцию: в конце концов, если любой отрезок можно рассечь так, что будет выполняться божественная пропорция, то много ли времени нужно, чтобы найти множество удивительных совпадений с золотым сечением у себя на лице?

Мужчины взялись за ум только в середине XIX века, когда бельгийский математик Адольф Кетеле (Adolphe Quetelet) придумал «индекс массы тела». Не сказать чтобы от этого индекса был особый толк, но на рынке математических формул для женщин случилось такое безрыбье, что выбирать не приходилось. Благодаря новому показателю дама любой комплекции могла определить, пора ей худеть или нет, разделив собственный вес на квадрат роста и сравнив полученный результат с табличкой. Собственно, любая женщина могла это определить и раньше, но куда приятнее, когда на руках есть научный результат твоей непревзойденной стройности. Особую популярность индекс массы тела приобрел тридцать лет назад, когда в моду вошли аэробика, джоггинг и прочие безболезненные технологии сброса веса на дому.

К сожалению, у индекса массы тела (который Кетеле придумал вовсе не для того, чтобы порадовать женщин) при домашнем применении обнаружилась масса недостатков.

Во-первых, он измерял не привлекательность как таковую, а степень ожирения или истощения.

Во-вторых, даже степень ожирения он показывал далеко не всегда — оригинальная таблица была рассчитана на мезоморфов, но давала неправильные результаты для людей с другим сложением, эктоморфов и эндоморфов.

В-третьих, формула Кетеле не учитывала соотношение жира и мышечной массы. Она просто ничего не знает об этом.

Ровно теми же недостатками страдает и знаменитая формула Брока (нормальный вес равен росту минус 1n0 см) — разве что рассчитывать ее проще.

Поэтому в 1993 году за дело взялись женщины, и на свет появилась новая формула.

Профессор Техасского университета в Остине Девендра Сингх (Devendra Singh), выбирая соотношение, наиболее полно описывающее привлекательность, остановилась на отношении объема талии к охвату бедер (Waist-to-Hip ratio). Вооружившись новым показателем, она внимательно изучила статистику. Выяснилось, что за последние тридцать-шестьдесят лет в отношении мужчин к талие-бедерному соотношению изменения если и произошли, то незначительные (чтобы выяснить это, Сингх изучила параметры моделей Playboy и победительниц конкурса Мисс Америка). Выполнив второе исследование, она узнала, что студентам колледжа больше нравятся девушки с узкой талией (низкое значение WHR) — они кажутся им привлекательнее, здоровее и больше пригодными к деторождению (мы подозреваем, что про здоровье и деторождение Сингх просто придумала — когда, скажите на милость, студентов интересовало деторождение? — но доказать этого, конечно, не можем). В третьем подходе Сингх опрашивала мужчин разных возрастов, от 25 до 85 лет, и получила тот же удивительный и необъяснимый результат.

Оптимальное значение WHR равно 0,7. Выяснилось, что мужчины предпочитают женщин с узкой талией. Удивительное дело.

Осознав, что под ногами у нее золотая жила, Сингх стала разрабатывать породу, пока горячо. В поисках подтверждений своей теории универсальности WHR она опрашивала жителей Гвинеи-Биссау и аборигенов Азорских островов, не привыкших к западным стандартам; она искала упоминания о привлекательной широкой талии в анналах мировой литературы — однако каждое новое исследование только убеждало ее в своей правоте. За последние пятнадцать лет из-под ее пера вышли статьи «Адаптивное значение женской физической привлекательности: роль соотношения WHR» (1993), «Идеальная форма женского тела: значение веса и роль WHR» (1994), «Женские суждения о мужской привлекательности и желание завязать отношения: роль WHR и финансового статуса» (1995), «Стратегии молодых женщин по поиску партнера и роль физической привлекательности» (1995. Ну, вы уже понимаете, в чем секрет; в этом исследовании было сделано очень важное открытие: мужчинам, оказывается, больше симпатичны стройные женщины с большой грудью, нежели женщины без талии и груди) и «Ценность женщины как партнера с первого взгляда: как WHR соотносится со здоровьем, плодородием и привлекательностью» (2002).

Нашлись, конечно, злопыхатели. В 1999 году коллектив психологов из Ньюкасла заявил, что BMI, а не WHR является определяющим фактором при выборе партнера (дополнительные, подтверждающие этот вывод исследования были проведены три года спустя). В 2006-м один из участников того исследования выпустил еще одну интереснейшую статью, из которой следовало, что голодным мужчинам больше нравятся полные женщины [Созвучно исследованию Брауна и Коннера 1987 года, в котором утверждалось, что привлекательность полных женщин повышается в периоды нехватки ресурсов]. Это, кстати, не вполне очевидное, но, видимо, верное наблюдение, которое может объяснить привлекательность полных женщин в обществах с недостатком ресурсов (кросскультурное исследование Ветсмана и Марлоу [Wetsman amp; Marlow, 1998] на примере жителей Танзании доказало, что значения WHR вовсе не так универсальны, как считает Сингх). Больше того, даже в относительно благополучных социумах любые потрясения вызывают коррекцию мужских вкусов: еще в 2004 году Терри Петтиджон (Terry F. Pettijohn, II) и Брайан Юнгеберг (Brian J. Jungeberg) показали, что в тяжелые для США времена девушками года в Playboy становились более зрелые, более тяжелые, более высокие модели с широкой талией, маленькими глазами и низким значением BMI [Не хочется портить картину, но в 2005 году в «Evolution and Human Behaфvior» была опубликована статья «Значение стройности и тучности женщин: переоценка эффекта нехватки ресурсов», авторы которой, упоминая о том, что в подавляющем большинстве человеческих культур привлекательными считаются женщины, обладающие пышными формами, утверждают, что никакой связи между недостатком ресурсов и привлекательностью женщин, не склонных к худобе, нет].

BMI и WHR соревнуются за звание доминантного признака привлекательности, однако каждый индекс в отдельности не позволяет определить, привлекательна женщина или нет. Обладательница идеального WHR может быть недовольна своим весом, и нет никаких гарантий, что у девушки с нормальным BMI хорошая фигура. На практике два этих показателя скорее дополняют друг друга.

Это понятно даже на интуитивном уровне, но хорошей иллюстрацией служит прошлогоднее исследование Ворачека и Фишера, которые внимательно изучили сто двадцать пять порноактрис (кем ты хочешь стать, мальчик? биологом!) и выяснили, что популярностью пользуются как модели с узкой талией, так и модели с большим бюстом и модели с низким индексом массы тела. Причем для съемки в журналах важны низкие значения WHR и WBR (отношение талии к бюсту), тогда как низкий индекс массы тела оказался критичен для съемок видео.

Тем не менее ни WHR, ни WBR, ни BMI, ни все эти показатели в совокупности не позволяют описать то, что мы считаем красивым. Биологи исходят из того, что сексуальная привлекательность есть производная от целесообразности, что все в конечном счете сводится к выбору оптимального, здорового партнера, способного дать наиболее жизнеспособное потомство. Но разве этого достаточно?

«Возьмем современное и экономически равноправное общество, например Голландию, — говорит Арманд Лерой (не женат), автор биологического бестселлера „Мутанты“. — Если красота определяется окружением (а оно определяет здоровье. — Прим. ред.), то получается, что голландцы — многие из которых живут в хорошо спроектированных домах, едят одну и ту же пищу и примерно в равной степени пользуются благами медицины, — поголовно должны быть красавцами. Разве это так? Конечно, нет. Есть симпатичные голландцы, есть голландцы так себе. Но почему? Вот вопрос».

Чтобы справиться с несимпатичными голландцами, Пифагора, Платона и да Винчи недостаточно. Нам потребуется кое-кто еще.