"ЖУРНАЛ «ЕСЛИ» №3 2008 г." - читать интересную книгу автора (журнал Если)Глава 13. Нечаянная встреча– Я люблю тебя, жизнь… – запел, раскатился прекрасный густой баритон. – Что само по себе и не ново… Идущий навстречу подросток с дерзким вызовом взглянул на Стратополоха (что, дяденька, круто?) и достал сотовый телефон, продолжавший все задушевнее: – Я люблю тебя, жизнь… Я люблю тебя снова и снова… – Ну?… – нажав кнопку и отключив сигнал, надменно произнес подросток. Выслушал чей-то сбивчивый монолог и восторженно вздернул брови. – Любитская сила! Правда, что ль?… Стратополох прошел мимо, размышляя на ходу о том, что теперь станется со всеми Любовями, Любами, Любочками и Любашами. Либо кинутся менять имена, либо привыкнут к новому их смыслу. Смирились же когда-то бесчисленные Домны со своими новоявленными тезками – шахтными печами для выплавки чугуна из железной руды! Тут Артём вспомнил, что нужно еще обязательно купить розу, большую, как кочан, и свернул к бульвару Вигеля, где располагалось по крайней мере два цветочных павильона. Он не прошел и десяти шагов, когда рядом затормозила «неотложка» и опустила тонированное стекло передней дверцы. Стратополох взглянул – и обмер. – Садись, подвезу, – ворчливо приказал доктор Безуглов, ткнув большим пальцем через плечо. – Я так понимаю, терять тебе уже нечего… Собственно, «неотложек» было две. Вторая тормознула, чуть приотстав, и тоже опустила стекло. Из окошка озабоченно выглянул некто с жаждущим изможденным лицом садиста, украшенным бородкой в виде «бразильской ленточки». Артём заставил себя сделать шаг и открыть заднюю дверцу. Неловко пролез на заднее сиденье, машина тронулась. Интерьер салона потрясал. Натуральная кожа, натуральное дерево… Мечта натурала. А с виду «неотложка» как «неотложка». – М-м?… – полуобернувшись, спросил доктор и протянул Стратополоху, словно горсть семечек, пяток полупрозрачных капсул янтарного цвета. Видимо, коньяк. А может, ликер. – М-м!… – испуганно мотнув головой, ответил Артём. – Как знаешь… – Безуглов извлек из бара бутылочку тоника и, бросив капсулы в рот, гулко запил. – Доктор! – умоляюще взвыли в невидимом динамике. – Ну до-октор!… Неужели так трудно подождать? – Уволю, – лениво пообещал тот, завинчивая крышечку. Салон несомненно прослушивался, а вопль был, скорее всего, издан тем самым типом с бородкой, подбритой в виде «бразильской ленточки», что ехал в сопровождающей машине. – Увольняйте! – в исступлении отозвался он. – Что хотите делайте! На части режьте! Вы ведь сами врач, должны понимать… Ну как же так, ей-богу… Нельзя же вам… – Слыхал? – брюзгливо обратился Безуглов к Стратополоху. – И вот так всю дорогу… Думаешь, за здоровье мое дрожат? Это они за шкуры свои дрожат. Они ж без меня – никуда. Откинь я завтра копыта… А! – С отвращением махнул рукой. Потом вдруг обернулся и, жуликовато подмигнув, толкнул Артёма в плечо. Тот не понял. Лицо Безуглова изобразило досаду и, сложив двое-перстие, он выразительно поднес кончики пальцев к округлившимся губам. Стратополох наконец сообразил. Судорожно извлек и протянул вскрытую пачку сигарет. Доктор вынул парочку и, поблагодарив кивком, заныкал. Неужто обыскивают? – Берите всю, – беззвучно шепнул Стратополох. Шофер, огромный равнодушный детина, смотрел, как положено, вперед и делал вид, что ничего не замечает. Поколебавшись, Безуглов взял еще две сигареты. Одну тоже припрятал, другую закурил. Должно быть, салон был снабжен не только прослушивающими устройствами, но и датчиками дыма, потому что после первой затяжки и выдоха, динамик снова взвыл: – Доктор! – Да иди ты… – Я вынужден буду поставить вопрос на Совете! Странно. Если салон прослушивается, то должен и просматриваться. Действительно, вскоре Артём углядел целых четыре видеокамеры. Каждый объектив был залеплен комочком жевательной резинки. Не обращая внимания на причитания «бразильской ленточки», Безуглов снова повернулся к пассажиру. – Даже преемника мне подыскать до сих пор не смогли, – наябедничал он как бы по секрету. – Перелаялись все, перескубались… Так и не смогли. – Сами назначьте, – отважился посоветовать Артём. – Залечат, – равнодушно отозвался Безуглов. – Кого?! – Кого назначу, того и залечат… И потом – кого назначать? Психолингвиста, что ли, этого? Так он же припадочный! И команда его припадочная. Глаза им, что ли, эти надписи мозолят?… Тебя-то пока не трогают? – Ну как это – не трогают… Безуглов нахмурился. – Сильно достают? – В смысле… – В прямом. – Вот… на премию выдвинули. – А-а… – последовал несколько даже разочарованный ответ. – Ну это ладно… А что за премия? – Ваша… в области литературы. Последовал удовлетворенный кивок. Угодили, значит. Кажется, «неотложка» направлялась к южной окраине Сызново, откуда было рукой подать до Кликушина, где широко и привольно раскинулись правительственные дачи. Вскоре показался впереди санитарный кордон. Доктор Безуглов сделал торопливую последнюю затяжку и прицельно кинул окурок в окошко, явно норовя угодить в один из белых халатов. Промазал. Насупился. – Ты… это… – недовольно сказал он, не оборачиваясь. – Принес бы, что ли, как-нибудь книжку свою какую… – А вам еще разве… Безуглов досадливо повел плечом. – Никому веры нет, – угрюмо посетовал он. – Референтишко! С виду вроде ничего мальчонка… Вчера говорю ему: достань что-нибудь Стратополоха почитать. Ни хрена не достал. Нет, говорит, в библиотеках. Зато кому-то уже стукнул, видать, раз на премию выдвинули… Артём осторожно прочистил горло. – У меня с собой «ПсихопатЪ»… – Кто-кто с тобой? – оживился Безуглов. – Газета так называется. «ПсихопатЪ». Сатирическая. – Ну-те, ну-те… Стратополох достал из внутреннего кармана позавчерашний номер и, сложив так, чтобы обнажить свою рубрику, подал. – И где тут?… – шурша страницей, полюбопытствовал доктор. – А, вижу… Хм… «Истец всему»? Включи-ка свет. Шофер, не глядя, тронул кнопку. Салон озарился. Шуршала газета, шепелявили шины, покашливал Безуглов. Динамик хранил напряженное молчание. Да и Артём тоже. – А что? – неожиданно сказал Президент. – Очень даже… «Наличие у нас двух сигнальных систем – уже свидетельство развивающейся шизофрении». Очень, очень и очень… Так тебя что, за афоризмы на премию? – Нет… за сборник стихов. – А-а… ну, стихи – да, стихи… – Помолчал, подумал. – А может, зря я его браню, референта, – задумчиво предположил он. – Они ж наверняка вчера и без него все разнюхали! За чей столик сел, чьей селедкой закусывал… Тебе куда, кстати? – Да вот… Цветы хотел купить… Жену из больницы забираю. – А что с женой? Стратополох объяснил. – Это нестрашно, – успокоил доктор Безуглов. – Кодирование, раскодирование… Где цветы собирался покупать? – На бульваре Вигеля, – с неловкостью признался Артём. – Куда ж мы тогда едем? Давай к бульвару Вигеля. Шофер беспрекословно сбросил скорость и, включив сирену, принялся разворачиваться. Вопреки двойной разделительной полосе. В динамике пискнуло. – Чего-чего? – грозно переспросил Безуглов. – Нет, это я так, откашлялся, – поспешно объяснили из динамика. – Смотри у меня… Вновь замаячил впереди санитарный кордон. Внезапно доктор вскинулся, схватил шофера за крутое плечо, затряс. Будь детина чуть похлипче, точно бы слетели в кювет. – Санитары! Глянь, санитары! В самом деле, двое патрульных опрометчиво вышли к самой кромке шоссе. – Дави их, гадов, дави! Ко всему, видать, привычный шофер спокойно проехал мимо. – Эх, что ж ты… санитаров-то… – Безуглов с сожалением проводил уцелевших взглядом. – Терпеть не могу, – доверительно сообщил он Артёму. – С тех самых пор, как вы меня в дурку укатали. – Мы? – испуганно переспросил Артём. – Патриоты, – с омерзением пояснил Президент. – Но не Родина же! – К Родине претензий нет. А вот к вам!… – К ним, – уточнил Артём. – Меня сегодня утром с учета сняли. – Уже?! – поразился Президент. – Во дают… Вечерело. Навстречу звену мнимых «неотложек» вставали во всем великолепии прозрачные огни города Сызново. – Но, если нет претензий к Родине, – рискнул пошутить литератор, – не называется ли это патриотизмом? – Вы так молоды, Артём… – ни с того ни с сего снова перейдя на «вы», утомленно заметил Президент. – Для вас еще важно, что как называется… Он открыл бар и достал новую пригоршню капсул. На этот раз Стратополох решил, что отказ прозвучит невежливо, и, пока неукротимый доктор пререкался с настырной «бразильской ленточкой», кинул зелье в рот и протолкнул тоником. Вроде коньяк… Во всяком случае, в голову шибануло. – А как вы работаете? – поинтересовался Безуглов. – Сажусь за монитор, – охотно объяснил литератор. – Ставлю рядом полную вазу водочных капсул. И принимаю до тех пор, пока собственный текст не покажется прекрасным. – Хорошая метода. – Безуглов, в свою очередь, запил изрядную горсть лекарства тоником и, кажется, стал вполне счастлив. – Отрадно! – объявил он с чувством. – Отрадно, что в этом дурдоме есть хотя бы три психически здоровых человека! И все они, обратите внимание, собрались в одной машине. Это как-то надо обозначить, позиционировать… Далее первое лицо страны к ужасу и удивлению Стратополоха, подхватив себя обеими руками под правую коленку, подтянуло ее к груди и, откинувшись влево, выставило подошву в боковое окошко. Видавший виды шофер даже головы не повернул. Зато что началось в динамике… – Доктор! Опять? Мы же договорились, что вы так больше не… Уберите туфлю из окна! Мы в черте города! – Горожане тоже имеют право видеть своего Президента, – резонно отвечал им распоясавшийся Безуглов. И глубокомысленно продолжал: – Я знаю моих избирателей. Они тихие, послушные… И неизлечимые. – Да уберите же наконец! – не выдержал Стратополох. Тот удивился и убрал. Некоторое время сидел озадаченный, пожалуй, даже обиженный. – Ну, как хотите… – проговорил он. – Раз так… Гармошки нет? Ну тогда… Артём! Выдай нам какой-нибудь свой афоризм, что ли, я не знаю… – Из свежих? – Все равно. Артём подумал. Афоризмов у него было много. – Личное безумие, – как можно более внятно выговорил он, – лучшее средство против безумия общественного. Президент обернулся и крепко схватил Стратополоха за локоть, изрядно перепугав, поскольку глаза первого лица страны были в этот момент как у Ивана Грозного с известной картины Репина. – Нигде пока не опубликовал? – Нет… – Слушай, продай! – Дарю, – истово сказал Артём. Расстались возле бульвара Вигеля. Безуглов порывался еще подбросить Стратополоха до диспансера, а заодно и до дома (вместе с супругой). Еле разубедили. – Ну ты… ежели чего… – сказал на прощание добрый доктор. – Заходи давай… – Кто ж меня к тебе пропустит? – усмехнулся Артём. Осторожное обращение на «ты» проскочило незамеченным. – Пропустят, – заверил тот. Две «неотложки» сгинули в сумерках, оставив Стратополоха в состоянии жестокой аменции. Напоминаем ее основные признаки: полная дезориентировка в месте, времени, собственной личности, бессвязность мышления, наличие аморфных, нестойких иллюзий, отрывочные бредовые переживания, растерянность и прочее. Развивается либо вследствие тяжелых соматических заболеваний, либо, как видим, в результате общения с доктором Безугловым. Опомнившись, Артём обнаружил, что стоит рядом с бульваром, в двух шагах от цветочного павильона, напоминающего подсвеченную изнутри глыбу льда. Мышление восстанавливалось. В конце концов Стратополох купил розу, большую, как кочан, и двинулся к диспансеру. – А мы ее уже домой отвезли, – обрадовали там. – Где-то час назад. Ну вот! Докатался с Президентом, люби его весь народ с утра до ночи! Раздосадованный, Артём выбежал на улицу и ринулся напрямик, через дворы. Чем вообще хорош центр Сызново, так это размерами. Пятачок. Ах, как все неладно складывается… Обидится ведь наверняка! Сказать правду? А поверит? Не забрал из диспансера, потому что принимал коньячные капсулы из рук Безуглова… Нет, не поверит. Сам бы он точно не поверил… Хоть бы Павлик дома был… Павлик был дома. – Что? – с порога спросил Артём. – Спит. – Снотворное? – Не, установку дали. Сказали, проснется как новенькая… Ну и слава богу! Стратополох зашел в спальню, поглядел на младенческую улыбку тихо дышащей Виктории и пошел ставить розу в воду. Настроение выравнивалось. Подрезая стебель, он вспомнил ту фразу, что придумал вчера в полусне, и занес в наладонник. |
||
|