"Жена самурая" - читать интересную книгу автора (роулэнд Лора Джо)

4

— Вам ничего не нужно, досточтимая госпожа? — спросила жена хозяина гостиницы.

Женщина средних лет с блестящими жадными глазами застыла в дверях апартаментов, выделенных чете Сано Исиро.

Рэйко смотрела в окно на освещенный факелами двор. Она успела выкупаться, переодеться в желтое шелковое кимоно, пообедать и отослать служанок спать. Теперь она с нетерпением ожидала возвращения мужа.

— Нет, спасибо, — обронила Рэйко. Хозяйка целый вечер изматывала ее разного рода предложениями и надоела до смерти.

— Вы можете ни о чем не волноваться, — сказала хозяйка, явно ища повод задержаться в номере. — У нас собственная охрана. Кроме того, имеются «поющие полы», ну, вы знаете, те, которые заскрипят, когда кто-то приближается. И еще! — Она быстро пересекла комнату и отодвинула стенную панель. — Потайная дверь, чтобы бежать при нападении.

Особняк Нидзё представлял собой гибрид дома простого горожанина и цитадели знатного самурая. Закон воспрещал управляющим провинциями строить в городе виллы, ограничивая таким образом их контакты с императорским двором; Особняк Нидзё давал даймё надежный приют во время их пребывания в Мияко. Рэйко догадалась, что, по мнению местных женщин, является самым интересным человеком из всех, когда-либо останавливавшихся в Особняке Нидзё. Хозяйка неотрывно за ней наблюдала. Служанки, распаковывавшие ее багаж, исподтишка разглядывали шелковые кимоно, а увидев пару мечей, даже взвизгнули. Позднее Рэйко услышала, как служанки судачат между собой:

— Вот уж не знала, что важные дамы возят с собой мечи!

— Что она здесь делает?

— Пойди спроси!

Когда Рэйко выходила из апартаментов, ее неизменно преследовали любопытные взгляды, легкое хихиканье и крадущиеся шаги. Она слышала какие-то звуки под окном. Рэйко попробовала сбить повышенный интерес к своей особе, заявив, что прибыла в Мияко, чтобы посетить известные храмы (скучный, респектабельный повод для путешествия), однако известие о странной даме из Эдо распространилось по окрестностям. Рэйко рискнула выглянуть из ворот, чтобы посмотреть, не едет ли Сано, и встретила целую толпу бездельниц из простонародья.

А хозяйка продолжала расписывать достоинства гостиницы. Стайка служанок во дворе помахала странной постоялице руками. Рэйко, с трудом сдержав раздражение, ответила им кивком и отвернулась от окна. Нельзя ссориться с этими женщинами, слуги умеют мстить по мелочам, что особенно вызывает досаду.

Гостиница наполнилась шумом: гости начали укладываться спать. Разговоры и смех со всех сторон вдобавок ко влажной жаре и стрекотанию хозяйки доконали Рэйко. В Эдо у нее была определенная свобода. Она навещала подруг и родных, общалась с осведомителями. А здесь даже выйти некуда!

В коридоре раздались голоса Сано и детективов Марумэ и Фукиды.

— Пожалуйста, приготовьте для моего мужа ванну и обед, — чуть не крикнула Рэйко.

Хозяйка кинулась исполнять поручение. Сано, потемневший от усталости, вошел в комнату, держа под мышкой завернутую в ткань папку, и улыбнулся. Рэйко, чувствуя прилив нежности, тихо молвила:

— Добро пожаловать.

Сано нахмурился:

— Прости, что вынужден был оставить тебя одну. Все в порядке?

То, что он беспокоится о ней, даже когда голова занята серьезным делом, растрогало Рэйко до глубины души.

— Все прекрасно, — сказала она, сморгнув слезы. — Не терпится узнать, как твои дела.

Сано открыл рот.

— Нет-нет, — перебила Рэйко, — сначала отдохни.

После того как Сано выкупался и переоделся в прохладное хлопчатобумажное кимоно, Рэйко подвинула ему поднос с прозрачным бульоном, поджаренной речной рыбой, моченой редькой и рисом. Прихлебывая из чашки, он рассказал об обстоятельствах смерти Левого министра Коноэ.

— Значит, это убийство, — сказала Рэйко, мысленно потирая руки в предвкушении охоты на душегуба. — Да еще с применением техники киаи. Дело обещает быть интересным.

— И трудным, — уточнил Сано. Он сделал паузу, вынимая палочками кости из рыбы. — Есть надежда получить вскоре кое-какие улики. Не забывай и про допрос членов императорской семьи. Как только соберу факты обсудим. Я очень ценю твое мнение.

Рэйко упала с небес на землю.

— Обсуждения, мнения... Это все, что ты позволишь мне сделать для расследования?

— Прошу тебя, не расстраивайся. — Сано положил палочки на поднос. — Послушай...

Но Рэйко была не в состоянии справиться с разочарованием.

— Я должна участвовать в поисках улик, в опросах подозреваемых. Чтобы выдвигать полезные идеи, я должна ознакомиться с местом преступления. Я понимаю, традиция запрещает жене спорить с мужем, но ты сам говорил, что у нас необычный брак. В конце концов, неужели я проделала такой путь, чтобы сидеть в четырех стенах?!

— Я привез тебя сюда, чтобы защитить, — напомнил Сано.

— От канцлера Янагисавы, который в Эдо.

— Не только. Это расследование чревато крупными неприятностями.

Но Рэйко предпочитала опасность скуке.

— Я ничего не боюсь.

— А напрасно, — помрачнел Сано. — Владение приемами киаи делает убийцу Левого министра опаснее любого преступника.

— Почему это он опаснее для меня, чем для тебя? — возмутилась Рэйко. Будучи старше на одиннадцать лет, Сано часто напоминал ей расхожий образ чрезмерно заботливого папаши. — От «крика души» не спасают ни комплекция, ни сила.

— Но защищают опыт и многолетние тренировки в боевых искусствах. Существуют специальные упражнения для укрепления воли. Сильная воля — это основное условие для овладения приемами киаи и единственное оружие против него.

Рэйко распрямила плечи и уперла в талию кулаки.

— Так ты полагаешь, раз я моложе тебя и меньше знаю, то вообще ни на что не гожусь?

— Вовсе нет, — криво усмехнулся Сано.

— Еще неизвестно, насколько тебе помогли твои упражнения, — проворчала Рэйко, опуская руки на колени. — Ты никогда не имел дела с мастером киаи.

Сано поднял пустую чашку, посмотрел на дно и поставил на поднос.

— Прости, Рэйко. Я не мог тебя взять сегодня на место преступления, и завтра ты не пойдешь со мной в императорский дворец. Самураю нельзя повсюду ходить с женой, позволять ей вмешиваться в дела... Ты же понимаешь, так не поступают.

Повинная мина на лице мужа показала Рэйко, что спорить бесполезно. Сано сочувствует ее позиции, но нарушать общественное табу не намерен.

— Должно же быть что-то для меня, — прошептала Рэйко. — Разве нет свидетелей, которых нужно исподволь расспросить?

— Пока нет.

Рэйко печально кивнула, покоряясь доводам Сано. Однако, припомнив некоторые обстоятельства дела, она взбодрилась:

— Послушай, ведь среди подозреваемых есть женщины. Верно?

— Ну да, мать императора госпожа Дзёкио и его наложница госпожа Асагао, — осторожно согласился Сано, чувствуя подвох.

— Жена представителя сёгуна имеет право посещать дам из императорского дома! — торжествующе провозгласила Рэйко.

Однако Сано было не так-то просто победить.

— Иметь право и воспользоваться им — разные вещи, — сказал он. — История не знает примера женщины — мастера киаи, скорее всего убийца — мужчина. Тем не менее версия, что мать или наложница императора причастны к гибели Левого министра Коноэ, остается. Для тебя слишком рискованно вмешиваться в дворцовые интриги.

— Никто не знает, что я помогаю тебе в расследованиях, — отозвалась Рэйко. — Мой визит мать и наложница воспримут как проявление светской вежливости.

Сано вздохнул:

— Если они догадаются о твоих реальных целях, то последствия могут быть катастрофичными.

Рэйко вспомнила дело об убийстве любимой наложницы сёгуна и положила руку на живот.

— А если не догадаются? — машинально возразила она и подумала: «А ведь действительно!» — Ну согласись, у меня больше шансов получить нужные сведения. Женщины всегда откровеннее друг с другом, чем с мужчинами.

Сано нехотя кивнул и принялся палочками разделять рис на две равные части. Рэйко поняла, что в нем идет борьба между любовью и долгом, между осторожностью и необходимостью использовать все возможные методы для раскрытия преступления. Взяв сильные, твердые руки Сано в свои маленькие, изящные ладони, она тихо сказала:

— Мы супруги. У нас общая жизнь и честь. Как сказано в одном иностранном романе, и в радости, и в горе я разделяю твою судьбу. Разве я не должна сделать все, чтобы помочь тебе добиться успеха?

Они обменялись долгими взглядами, и Сано благодарно сжал ладони Рэйко.

Янагисава полагал: чем меньше приближенные знают о нем, тем лучше. Даже с личным секретарем он не был до конца откровенен.

В Белый зал вошел слуга, поклонился и сказал:

— Тот, кого вы ждете, приехал.

— Хорошо. Проводите его в Большой зал приемов, — ответил Янагисава и повернулся к Аису: — Я справлюсь с этим сам.

В глазах вассала мелькнуло неодобрение.

— Вы уверены, что это надежный человек? — До сих пор канцлер общался со своим главным агентом в Мияко исключительно посредством записок. — Не опасно ли встречаться с ним без охраны?

Янагисава едва заметно усмехнулся, поняв, что отнюдь не его безопасность волнует Аису, а собственное благополучие: боится, что кто-то лишит его милостей хозяина.

— Никто не осмелится напасть на меня здесь, — сказал он. — Ты свободен. Увидимся завтра.

— Да, господин. — Аису обиженно поклонился.

Позолоченные стены в Большом зале приемов были расписаны соснами. Нарисованные на кессонном потолке цветы блестели в свете многочисленных ламп. За дверями, украшенными матерчатыми кистями, стояла охрана. Раскрытые окна выходили в сад, где совсем не было деревьев, дабы падающие листья не навевали мысли о бренности жизни и политической власти. Индийская сирень распространяла по замку горьковатый аромат.

Канцлер Янагисава восседал на помосте. Слуга раздвинул дверь в дальнем конце зала и объявил:

— Досточтимый Согору Хосина, ёрики Мияко.

Высокий, широкоплечий самурай в темно-синем кимоно направился к Янагисаве. Когда он приблизился к помосту, канцлер разглядел красивое, суженное к подбородку лицо и ощутил вспышку сексуального возбуждения. Зрачки из-под тяжелых век с любопытством скользнули по канцлеру; полные губы изогнулись в короткой смелой улыбке. Канцлер интуитивно понял, что он как мужчина понравился Хосине.

— Добро пожаловать, — сказал Янагисава, дивясь тому, как мало говорят письма о личности автора. По докладным, в которых описывались обстоятельства смерти Левого министра Коноэ и результаты предварительного следствия, у канцлера сложился совсем иной образ агента.

Хосина опустился на колени и поклонился:

— Благодарю вас, досточтимый канцлер. Служить вам — большая честь для меня.

— Видел ли кто-нибудь, как вы входили в замок?

За последние девять месяцев Янагисава имел множество связей и с мужчинами, и с женщинами, но никому не удалось вытеснить из памяти юного Сатисабуро — единственного человека, когда-либо любившего его. Может быть, Хосине удастся, но нет ли опасности в их взаимном влечении?

— Не думаю, — сказал Хосина. — Я вошел через задние ворота, как вы приказали.

Он озорно блеснул глазами, словно прочитал мысли Янагисавы.

«Парень хорошего мнения о себе, — подумал канцлер, — и не без основания». Местные шпионы мецукэ впервые обратили его внимание на Хосину три года назад. Они исходили из того, что у ёрики имеются обширные возможности наблюдать за поведением жителей Мияко. Хосина охотно согласился работать на Янагисаву. Его регулярные донесения в Эдо отличались полнотой и точностью, что подтверждалось перепроверкой. Теперь предстояло выяснить, способен ли он справиться с более трудным и сложным заданием.

— Расскажите, чем вы с Сано сегодня занимались, — велел Янагисава.

— Я сопровождал Сано и его детективов в императорскую резиденцию, к месту гибели Левого министра Коноэ.

Хосина уважительно держал взгляд опущенным, но канцлер чувствовал, что ёрики оценивает его. Несомненно, Хосине известно о вражде между ним и Сано, наверняка он навел справки о своих начальниках. Янагисава отметил безукоризненно собранные в пучок намасленные волосы и шелковое кимоно, расписанное серебряными деревьями и реками: приоделся парень по торжественному случаю.

— Вы завоевали доверие Сано? — скорее утвердительно, чем вопросительно, сказал Янагисава, который сам лет пятнадцать назад так же обошелся с сёгуном.

— Поелику возможно, — ответил Хосина с нарочитой скромностью. — Сёсакан-сама слишком опытен, чтобы доверять первому встречному. Тем не менее он запросил именно моего содействия. Похоже, он принимает меня за прожженного карьериста.

«А разве это не так?» — мельком подумал канцлер.

— Великолепно. Мне необходимо быть в курсе этого дознания. — Янагисава, никогда прежде не расследовавший преступления, надеялся, что Сано выполнит за него всю черновую работу. — Что вы почерпнули на месте преступления?

— Сано пришел к выводу, что звук, который слышали в ночь убийства Левого министра Коноэ, был «криком души». — Насмешливая улыбка чуть тронула губы ёрики. — Странный вывод. Ведь киаи — всего лишь миф, мечта о могуществе... Я так и сказал Сано.

Идея насчет киаи и у Янагисавы вызвала недоумение. Однако еще больше его удивила и даже насторожила склонность Хосины брать инициативу в свои руки и таким образом самоутверждаться. Канцлер насупил брови:

— Я не желаю, чтобы вы испортили отношения с Сано. Держите свое мнение при себе.

Склонив голову, Хосина промолвил:

— Да, досточтимый канцлер. Прошу прощения.

— Хорошо, — смягчился Янагисава. — Какие сведения вы предоставили ему?

— Согласно вашему посланию, я сказал, что провел предварительное следствие и определил в качестве подозреваемых императора Томохико, принца Момодзоно, госпожу Дзёкио и госпожу Асагао. Кроме того, Сано известно, что той ночью в резиденции посторонних не было, поэтому он сосредоточился на указанных особах.

Янагисава кивнул в знак одобрения:

— Конечно, жаль облегчать жизнь сёсакану, однако иного способа убедить его в вашей честности и компетентности я не нашел. Но ведь вы не рассказали ему о других своих открытиях?

— Нет, и уверен, он не имеет понятия, что они существуют.

Янагисава улыбнулся. Утаенная информация давала ему превосходство над врагом.

— Что дальше?

— Сано допросил домашних Коноэ.

— И?..

— Пустая трата времени.

— Он и покои Коноэ обшарил? — поинтересовался Янагисава, мысленно видя несколько ящиков документов, доставленных Аису, который побывал в доме сановника до Сано.

Помедлив, Хосина ответил утвердительно. Янагисава нахмурился. Тогда ёрики поспешно добавил:

— Он был очень дотошен. Немудрено, что ваши люди пропустили эти вещи.

Известие об очередной ошибке секретаря привело канцлера в ярость.

— Какие вещи? — прошипел он.

— Несколько писем в тайнике. Они адресованы Кодзэри, бывшей жене Левого министра Коноэ.

— А-а... — Янагисава припомнил имя из досье, составленного на Коноэ в мецукэ. — Что в письмах?

Хосина пересказал пассажи, которые Сано зачитал вслух.

— К сожалению, сёсакан-сама забрал письма с собой. Я не стал возражать, иначе он почуял бы неладное.

Гнев Янагисавы переместился на излишне рассудительного ёрики.

— Но я привел доводы в пользу того, что Кодзэри никак не может быть замешана в преступлении, — сказал Хосина, как флюгер, улавливающий, куда ветер дует. — И Сано решил встретиться с ней после того, как допросит подозреваемых.

— Хорошо, — облегченно выдохнул Янагисава и подумал: «Возможно, инициативность ёрики скорее подмога, чем помеха: есть время переговорить с Кодзэри раньше, чем к ней заявится Сано».

Восхищение сообразительностью Хосины отозвалось в интимной области. Среди любовников Янагисавы не было еще человека, равного ему по возрасту, физическому развитию и уму. Сходство притягивало и пугало.

— Однако это не все, — сказал Хосина и вынул из-за пояса монету.

Янагисава протянул ладонь, и Хосина подался вперед. Их руки соприкоснулись. Янагисава вздрогнул, у него перехватило дыхание. Взгляды канцлера и ёрики на мгновение скрестились. Хосина робко улыбнулся. Между ними произошло что-то неуловимое. Желая скрыть смущение, Янагисава принялся рассматривать оттиск папоротника на монете.

Хосина вернулся в прежнее положение.

— В одежде Коноэ были спрятаны три такие монеты. — Сердцебиение сделало его речь прерывистой. — Остальные у детективов Сано. Сёсакан-сама велел им выяснить, что это за монеты и имеют ли они какое-то отношение к убийству. Я сказал, что тоже наведу справки. Надеюсь, мне удастся опередить Марумэ и Фукиду.

— Что бы вы ни разнюхали, сообщите сначала мне, — приказал справившийся с волнением Янагисава. — А я решу, стоит ли это знать Сано. Каковы его планы на завтра?

— Посетить императора Томохито, принца Момодзоно, госпожу Дзёкио и госпожу Асагао, — твердо ответил Хосина. Отношения «хозяин и слуга» восстановились, по крайней мере внешне. — Вечером мы идем на банкет, который устраивает сёсидай.

— А как насчет остальных распоряжений, изложенных в моем послании? Вы нашли подходящее место?

— Да, досточтимый канцлер. — Хосина описал некий дом и округу.

— Вроде все правильно.

Пора было расставаться. Тут канцлера осенило:

— А что поделывает госпожа Рэйко?

— Находится в Особняке Нидзё. Хозяйка — мой осведомитель. Пока ничего интересного нет.

Однако Янагисава не без основания полагал, что Сано недаром приехал с женой.

— Я хочу знать, куда ходит Рэйко, с кем встречается, что говорит.

— Да, досточтимый канцлер.

Колокол на далеком храме прозвонил наступление часа свиньи. Хосина ждал позволения уйти. Канцлер сидел неподвижно. Тишина была наполнена немыми вопросами и учащенной пульсацией крови.

Первым заговорил Хосина:

— Досточтимый канцлер... Если вам еще что-нибудь от меня нужно... — Голос тихий, выражение на лице скромно-напряженное. — Я буду более чем счастлив услужить вам.

Его намек воспламенил Янагисаву, храбрость — возмутила. Как посмел ёрики предложить канцлеру личные отношения?

— Да? — резко произнес Янагисава. — И что вы хотите за это? Деньги? Усадьбу? Должность?

Впрочем, он не сомневался, что будущий партнер хочет все.

Хосина развел руками:

— Только возможность доказать вам свою преданность. — Он наклонился вперед, недвусмысленно глядя прямо в зрачки Янагисавы. — И счастье находиться в вашем обществе.

Янагисава спустился с помоста и остановился над ёрики. Хосина запрокинул голову, и канцлер увидел в его глазах лихорадочный огонь желания и честолюбия.

— Увидимся завтра, о времени и месте дам знать, — отрывисто бросил Янагисава и, обогнув Хосину, зашагал к выходу.