"Грешная вдова" - читать интересную книгу автора (кренц Джейн Энн)

Глава 15

Всполохи пламени в заднем вестибюле становились все ярче. Приближение огня сопровождалось ужасным треском. Казалось, что по дому идет огромное чудище, пожирая все на своем пути. Она взяла окровавленный ключ и дрожащей рукой попыталась вставить его в замок двери спальни.

Сбоку блеснуло золото. Она повернула голову и увидела на полу, рядом с трупом, прогулочную трость Ренвика. Заставив себя сосредоточиться, она вновь стала тыкать в замочную скважину скользкий от крови ключ.

Он снова выпал из ее пальцев. Она уставилась на него, охваченная страхом и отчаянием. Ей во что бы то ни стало надо открыть эту проклятую дверь!

Краем глаза она увидела, как Ренвик пошевелил рукой, и оцепенела от ужаса. Вот его мертвые пальцы потянулись к ключу…

Как бывало всегда после этого страшного сна, Мэ-делин внезапно проснулась, вся в холодном поту, и не сразу поняла, где находится. Отбросив одеяло, она зажгла свечу и взглянула на часы. Четверть второго ночи. Значит, она спала целых два часа! Если так и дальше пойдет, то здесь, в доме Артемиса, она в конце концов получит столь необходимый ей отдых.

Однако сейчас не стоит даже и пытаться опять заснуть. Она хорошо знала, что до рассвета ей не сомкнуть глаз. Взгляд ее удал на маленькую книжку, Лежавшую на секретере, и она потянулась к своему халату, с некоторой досадой вспомнив о своем разговоре с Итоном Питни. Она показала ему эту книжку, смутно надеясь, что он поможет ей разобраться в странных текстах. Питни просмотрел книжку с большим интересом, но признался, что она его озадачила.

Впрочем, он сумел разогнать страхи, терзавшие ее в последние дни.

— Вас, конечно, удивит мой вопрос, сэр, — сказала она, — но вы специалист по языку, ванза, и я должна узнать ваше мнение. Как вы считаете, может ли эта маленькая книжка быть «Книгой секретов»? Той самой, которая, по слухам, была украдена и сгорела во время пожара несколько месяцев назад?

— Ни в коем случае! — ответил он с полным убеждением. — «Книга секретов», если она вообще когда-либо существовала, была написана исключительно на древнем языке Ванзагары, а не на странной смеси греческого языка и египетских иероглифов, как эта. К тому же говорят, это был внушительный фолиант.

Услышав мнение Питни, Мэделин почувствовала невероятное облегчение, хотя ответ удовлетворил ее не в полной мере.

Она сунула ноги в шлепанцы, взяла свечу и решительно направилась к двери. Раз уж ей все равно не заснуть, надо сходить на кухню и взять что-нибудь поесть. Может быть, кусок сыра или оставшиеся с ужина блинчики помогут развеять впечатление от дурного сна.

Поворачивая дверную ручку, Мэделин задела пальцами торчащий в замке ключ. Прикосновение к холодному железу вызвало пугающе ясное воспоминание об окровавленном ключе.

Прогнав наваждение, Мэделин сделала глубокий вздох и поспешно вышла в коридор. Ей удалось почти бесшумно спуститься по лестнице. В темной кухне она поставила свечу на стол и начала свои поиски.

Она обнаружила остатки яблочного пирога и в тот же момент почувствовала, что он стоит на пороге, у нее за спиной. Вздрогнув, она уронила тарелку с пирогом на стол и резко повернулась.

Артемис стоял в темном дверном проеме, глубоко засунув руки в карманы черного шелкового халата. Его растрепанные темные волосы придавали ему весьма привлекательный вид.

— Там хватит на двоих? — спросил он.

Он явно только что встал с постели, а теплые лучики в его глазах говорили о том, что он сделал точно такое же наблюдение относительно ее самой. На Мэде-лин нахлынули воспоминания о страстной ночи в его библиотеке. Этот мужчина знал ее, как никто другой. Она застыла на месте, не в силах пошевелиться: острая интимность момента повергла ее в ступор.

— Да, конечно, — наконец проговорила она. Чтобы сделать простое движение — поднять нож, — ей пришлось призвать на помощь всю свою силу воли.

— Вам не спится из-за нашего приключения в доме Питай? — небрежно спросил Артемис, усаживаясь за стол.

— Нет. Меня разбудил страшный сон. Он часто снится мне с тех пор, как… — Она осеклась. — Словом, я часто его вижу.

Она отрезала два куска пирога и положила их на тарелки. Артемис не спускал с нее глаз.

— Ваша тетушка посчитала необходимым встретиться со мной. Сегодня днем она заходила ко мне в библиотеку.

— О Боже! — Нахмурившись, Мэделин села по другую сторону стола и протянула ему вилку. — Что она хотела?

Артемис подцепил на вилку запеченную дольку яблока.

— Она сказала, что я лишил вас невинности и что ей это известно.

Мэделин поперхнулась куском пирога, который только что положила в рот.

— Лишили меня невинности? — с трудом проговорила она.

— Да. Я передал ей ваше мнение на этот счет. Сказал, что, на ваш взгляд, ничего не изменилось, что вы по-прежнему считаете себя Грешной Вдовой и так далее и тому подобное. Но она, похоже, не согласна с этими доводами.

— Боже правый! — Мэделин снова закашлялась, глубоко вздохнула и уставилась на Артемиса, не зная, что сказать. — Боже правый!

— Она искренне обеспокоена тем, что я соблазнил вас, воспользовавшись вашей неопытностью.

— Но вы меня не соблазняли! — Она вонзила вилку в пирог. — Ведь я не какая-нибудь зеленая девчонка, вчерашняя школьница. В глазах света ничего…

Он поднял руку ладонью вперед, заставив ее замолчать.

— Буду очень признателен, если вы не будете повторять этих слов. Я уже наслушался их за сегодняшний день.

— Но это правда! И мы оба это знаем. Ничего не изменилось.

Его глаза загадочно блеснули.

— Говорите только за себя, мэм, а за меня говорить не надо.

Она метнула на него сердитый взгляд.

— Вы надо мной издеваетесь, сэр?

— Нет, Мэделин, я не издеваюсь над вами. — Он отправил в рот еще один кусок пирога. — Для меня кое-что все-таки изменилось.

— О Господи! — Она округлила глаза. — Вас терзает совесть, не так ли? Как человек порядочный, вы чувствуете себя обязанным загладить вину, потому что узнали, что я была девственна? Уверяю вас, сэр, не стоит беспокоиться.

— В вопросах моей чести вы мне не указ.

— Черт возьми, сэр, если вы собираетесь вытворить что-нибудь нелепое, например сделать мне предложение, только из-за… из-за того происшествия на диване, то забудьте раз и навсегда! — Мэделин с ужасом слышала собственный голос — визгливый, как у уличной торговки, — но ничего не могла с собой поделать. — Однажды я уже вышла замуж за человека, который хотел использовать меня в собственных интересах, и ни за что больше не повторю этой ошибки.

Артемис очень медленно положил на стол свою вилку и посмотрел на нее странным взглядом.

— Вы думаете, что брак со мной будет как две капли воды похож на ваш первый брак? Один муж-ванзагарец ничуть не лучше другого — так, по-вашему?

Мэделин сидела красная как рак и мечтала об одном — провалиться сквозь землю. До нее дошло, что он не так понял ее слова.

— О Боже, конечно, нет! Вы не похожи на Ренви-ка Девериджа. Я вовсе не это хотела сказать.

— А что же тогда вы хотели сказать, мэм?

Она стиснула вилку и вновь набросилась на пирог.

— Я хотела сказать, что не собираюсь выходить замуж только ради того, чтобы успокоить вашу совесть.

— А по-вашему, требование долга не повод для брака?

— При определенных обстоятельствах этого и впрямь достаточно, — сухо сказала она, — но не в нашем случае. Рискну повторить, что ничего не…

— Если вы это скажете, я за себя не отвечаю!

Мэделин сверкнула глазами.

Его взгляд немного смягчился.

— Пожалуй, нам лучше сменить тему. Расскажите мне свой сон — тот, который разбудил вас сегодня ночью.

Мэделин мысленно передернулась. Ей сейчас меньше всего хотелось обсуждать свой навязчивый ночной кошмар. Но с другой стороны, это была реальная возможность уйти от неприятного разговора о замужестве.

— Я пыталась пару раз пересказать свой сон Бернис, но обнаружила, что, облеченный в слова, он становится еще ярче, — медленно проговорила она.

— И давно вас мучает этот сон?

Мэделин помолчала, но потом решила, что ничего страшного не случится, если она расскажет ему часть правды.

— Это началось вскоре после смерти отца.

— Понятно. Вы видите во сне своего отца?

Этот вопрос застал ее врасплох. Она быстро подняла глаза.

— Нет, я вижу своего…

— Мужа, — закончил он за нее.

— Да.

— Вы сказали, что за последний год часто видели этот сон. Со временем он становится менее ярким?

Она отложила вилку и взглянула на него через стол.

— Нет.

— Тогда почему вы боитесь пересказать мне его содержание? Ведь вы ничем не рискуете.

— Зачем вам слушать подробности очень неприятного ночного кошмара?

— Мы с вами пытаемся разгадать тайну, и ваш сон может нам в этом помочь.

Она потрясенно уставилась на него.

— Не понимаю, каким образом он нам поможет.

— Сны часто содержат полезную информацию, — спокойно объяснил Артемис. — Может быть, и в вашем сне есть что-то заслуживающее внимания. Все-таки мы ищем человека, который, по всей видимости, маскируется под призрак Ренвика Девериджа, а Деверидж, как я понял, фигурирует в вашем сне. Я думаю, что нам не помешает проанализировать некоторые детали.

Она заколебалась.

— Я знаю, что учение ванза придает большое значение снам. Но на мой взгляд, нельзя правильно объяснить те вещи, которые происходят во сие.

Он пожал плечами:

— Не надо ничего объяснять. Просто расскажите мне ваш сон — от начала и до конца.

Мэделин отодвинула в сторону тарелку с пирогом и положила руки на стол. Была ли в ее ночном кошмаре какая-то зашифрованная информация? Трудно сказать. Она никогда не пыталась тщательно анализировать свой сон. Поскорее забыть жуткие подробности — вот все, чего ей хотелось.

— Он всегда начинается с одного и того же момента, — медленно заговорила Мэделин. — Я сижу на корточках перед дверью спальни. В доме пожар. Мне надо попасть в эту комнату, но дверь заперта. У меня нет ключа, и я пытаюсь открыть замок шпилькой для волос.

— Продолжайте, — мягко сказал Артемис.

Она сделала глубокий вздох.

— Я вижу труп Ренвика на ковре. Ключ от спальни лежит рядом с ним. Я беру ключ и пытаюсь отпереть им дверь. Но ключ мокрый, он выскальзывает из моих пальцев.

— Почему ключ мокрый?

Она взглянула на него:

— Он испачкан кровью.

Артемис помолчал, но взгляд его не дрогнул.

— Дальше.

— Каждый раз, когда я хочу вставить ключ в замочную скважину, я слышу хохот Ренвика.

— О Боже!

— Это… очень страшно. Ключ все время падает на пол. Я оборачиваюсь к Ренвику, но вижу, что он мертв. Я наклоняюсь, поднимаю ключ и опять пробую открыть дверь.

— У вашего сна есть какой-нибудь конец?

— Да. Всегда один и тот же. — Она вдруг поняла, что это не совсем так: в самой последней версии ее ночного кошмара мертвый Ренвик пытается дотянуться до ключа. Раньше такого не было.

— Расскажите мне, что вы видите в коридоре, — Артемис отодвинул тарелку и, потянувшись через стол, взял Мэделин за руку, — все до мельчайших подробностей.

— Я уже сказала, что вижу там труп Ренвика.

— Как он одет?

Она сдвинула брови.

— Я не… Хотя нет, постойте. Кажется, что-то припоминаю. На нем белая рубашка, запачканная кровью. Брюки. Сапоги. Рубашка, наверное, расстегнута сверху, потому что мне видна татуировка в виде ванзагарского цветка.

— А что еще вы видите?

Она заставила себя мысленно воспроизвести сцены страшного сна.

— Его прогулочную трость. Она лежит на полу рядом с ним. Я замечаю золотой набалдашник.

— На Ренвике есть жилет или галстук?

— Нет.

— Он без пальто, без шляпы и без галстука, зато при тросточке?

— Я уже говорила вам: она была ему очень дорога, ведь это подарок его отца.

— Да, — задумчиво проговорил Артемис. — А видны ли вам в коридоре какие-нибудь предметы обстановки?

— Предметы обстановки?

— Ну там, стол, стул или, может быть, канделябр? Бра на стене?

«О Боже, зачем ему такие подробности?» — удивилась Мэделин.

— Там стоит столик, на нем — пара серебряных подсвечников, которые подарила Бернис мне на свадьбу.

— Интересно. А что еще…

Он резко замолчал, услышав громкий стук в дверь кухни.

Мэделин вздрогнула от неожиданности и быстро обернулась к запертой двери.

— Это молочница или торговец рыбой, — успокоил Артемис.

— Слишком рано, — прошептала она. — Еще далеко до рассвета.

— Бандит или вор, которому удалось проскользнуть мимо сторожа с собакой, вряд ли стал бы стучаться. — Артемис поднялся из-за стола и подошел к двери. — Кто там?

— Это я, Закари, сэр. — В приглушенном голосе слышались нотки нетерпения. — У меня для вас сообщение. Очень важное.

Артемис отпер замок и снял засов с тяжелой дубовой двери. Закари стоял на крыльце, бледный и угрюмый.

— Слава Богу, вы дома, сэр! Я боялся, что вы ушли в какой-нибудь клуб и мне придется терять время на ваши поиски.

— Что случилось? — спросил Артемис.

— Там труп, сэр. В «Замке с привидениями».

— Слушай, Закари, если это твоя очередная затейливая шутка, то хочу тебя предупредить, что я не настроен шутить.

— Это не шутка, сэр. — Закари утер рукавом пот со лба. — Клянусь, сэр, в «Замке» покойник! И кое-что еще.

— Что еще?

— Записка, сэр, адресованная вам.

«Павильоны мечты» закрылись вскоре после полуночи, как бывало в обычные будние дни, когда не намечалось никаких особых мероприятий или балов-маскарадов. Идя по темному парку к «Замку с привидениями», Артемис взглянул на свои часы. В свете фонаря, который нес Закари, он увидел время: два часа.

— Ты уверен, что этот человек мертв? Может, он просто пьян или болен?

Закари заметно передернулся:

— Поверьте мне, сэр, он мертв! Я здорово испугался, когда его увидел.

— А где была записка?

— Она была приколота к его пальто. Я ее не трогал.

После закрытия парк превращался в совершенно другой мир. Дорожки, которые до этого освещались сотнями разноцветных фонариков, погружались во мрак. Легкий туман делал пейзаж еще более мрачным. В темноте неясно вырисовывались очертания павильонов с темными, неосвещенными окнами.

Артемис остановился у ворот, ограждавших недоделанный павильон от посетителей парка. Закари поднял фонарь повыше, чтобы он мог отпереть засов.

Оказавшись по другую сторону ворот, они тут же устремились по извилистой дорожке, ведущей к аттракциону. Возле самой двери Закари остановился в нерешительности.

— Дай мне фонарь, — сказал Артемис, — нам ни к чему заходить туда вдвоем.

— Я не боюсь мертвецов, — заспорил Закари. — К тому же я его уже видел.

— Знаю, но мне бы хотелось, чтобы ты остался здесь и покараулил у двери.

На лице Закари проступило явное облегчение.

— Ладно, сэр, как хотите.

Артемис помолчал.

— Как ты думаешь что скажет об этом Бет?

— Она до смерти перепугалась и набросилась на меня с обвинениями. Но она думает, что это часть нового аттракциона. Я не стал ей говорить, что труп настоящий.

— Отлично. — Артемис открыл дверь и вошел в переднюю.

Его рука то и дело цеплялась за сети искусственной паутины. На подставке мрачно скалился череп.

Он подошел к нише, в которой Закари собирался повесить муляж скелета, и увидел труп. Он лежал на полу лицом к стене. Фонарь выхватывал из тьмы дорогие на вид брюки и темное пальто.

На груди белая рубашка была густо залита кровью, но на полу крови не было. Артемис понял: этого человека застрелили где-то в другом месте, а потом убийца, не посчитавшись с огромными трудностями, перетащил труп сюда.

Он нагнулся над мертвецом и осветил его бледное лицо.

Освинн!

Охваченный ледяной яростью, Артемис судорожно стиснул фонарь.

Как и сказал Закари, к пальто Освинна была приколота испачканная кровью записка. Рядом лежал брелок для часовой цепочки, отлитый в форме жеребца.

Осторожно, чтобы не дотронуться до засохшей крови, Артемис взял записку, развернул ее и быстро прочитал текст.

«Можете считать это услугой и вместе с тем предупреждением, сэр. Не суйтесь в мои дела, а я не буду соваться в ваши. Кстати, окажите любезность: передайте привет моей жене».