"Аромат счастья" - читать интересную книгу автора (де Рамон Натали)Глава 3, в которой нетрудно представить мое удивлениеНетрудно представить мое удивление, когда я увидела за ближайшим к окну выдачи столиком моего вчерашнего бородатого знакомца. Он невольно обернулся на звук открывшейся двери. — Вы? — Доброе утро, мсье, — поздоровалась я. — Рада вас видеть. Это было не просто вежливостью, я действительно обрадовалась ему и, признаюсь, не только по причине безопасности. — Взаимно. — Он поднялся из-за стола и протянул мне руку. — Игнасио Эньярош. — Мари Лану, — представилась я. — Очень приятно, мсье Эньярош. — Просто Игнасио, — сказал он, задержав мою руку в своей немного дольше, чем того требовала учтивость. — Вообще-то, мадемуазель, — в окошке показалась взлохмаченная седая голова, — главный архивариус — это я. Не нужно отвлекать доктора Эньяроша от его занятий, мадемуазель. Обращайтесь ко мне. Я отвечу на все ваши вопросы. Свидетельство о рождении? О регистрации брака? Спорная собственность?.. Вопросы выскакивали из него, как пробки, и я, чтобы не перебивать старшего коллегу, молча положила перед ним свое командировочное предписание. — Что это? — растерялся он и вытащил из кармана сначала плоскую наполовину пустую бутылочку, потом клетчатый платок и, наконец, лупу, которую тут же пустил в ход. — Ревизия? Состояние делопроизводства? Да кто вы такая, мадемуазель? С какой стати? У меня образцовый порядок! — Мсье Сашель, — я прочитала его имя на табличке, — конечно, у вас все отлично, никто и не сомневается, но я должна представить отчет по определенной форме и очень рассчитываю, что вы поможете мне довести до сведения начальства доказательства того, что в вашем архиве образцовый порядок. Эту фразу я составила заранее, прекрасно понимая, что вряд ли найду здесь дружественный прием, и, похоже, старик оценил мое красноречие. — Ладно, дочка, валяй. Ты тоже человек подневольный. Мсье Сашель вздохнул, встряхнул свою плоскую бутылочку и посмотрел через нее на свет. Потом сухими старческими пальцами осторожно отвинтил крышечку, снова вздохнул, сделал глоток, другой, кашлянул, завинтил крышечку, убрал бутылочку в карман. Обвел глазами помещение и вдруг заговорщицки подмигнул. — Валяй, дочка, валяй! И повел меня в хранилище. Естественно, его хозяйство представляло собой грустное зрелище. — Кошмар? — сочувственно поинтересовался Эньярош, когда я устроилась за соседним столом с грудой описей и описью описей архива. — Не то слово, — прошептала я в ответ, как будто в читальном зале была куча народу. — Я очень понимаю мсье Сашеля. — В смысле недовольства вашим появлением или наличия стеклянной спутницы в его кармане? — Эньярош опять перешел на английский, но тоже говорил очень тихо. Я усмехнулась. — И то, и другое. Вы американец? — Нет, с чего вы взяли? — Вы упорно не хотите говорить по-французски. — Я его плохо знаю. Я из Колумбии. — О чем это вы там шепчетесь, господа? — Из окошка выглянул обиженный архивариус. — Кажется, здесь нет посторонних. — Мы просто не хотели вам мешать, мсье Сашель, — сказала я. — Я предложила мсье Энь-ярошу пойти выпить кофе. Я почувствовала, что Эньярош оценил мою находчивость. — У нас имеется масса общих знакомых, — заверил он архивариуса по-французски и вдруг смутился, взглянув на меня. — Идите, — разрешил старик, — только принесите мне тоже! — С молоком? — уточнил Эньярош. — Ну ты и шутник, мсье Колумбия, — фыркнул дед, — ты же знаешь, что я всегда пью только чистенькую! |
|
|