"Математика волшебства" - читать интересную книгу автора (де Камп Лион Спрэг, Прэтт Флетчер)

Глава 3

Как только они миновали сдвинутую наверх решетку ворот, послышалось дудение трубы. Она испустила четыре ноты, на последнюю из которых у трубача, видно, не хватило воздуху в легких. Когда путники вступили в мощеный двор замка, их сразу облепил целый рой мальчишек-пажей, наряженных в яркие разноцветные костюмы. Болтали они без передышки, но дело свое, похоже, знали. Разбившись на пары, они тут же присоединились к каждому из гостей и повели их ко входу в высокое, сложенное из серого камня здание, которое возвышалось на противоположной стороне двора.

Ши тоже взяла на буксир пара юнцов, глазевших на него с полнейшим восхищением. На каждом из них были средневекового кроя штаны в обтяжку, с одной штаниной красной, а другой белой. Когда под их руководством он принялся взбираться по винтовой лестнице, один из мальчуганов пропищал:

– Так вы всего лишь оруженосец* [2], сэр?

– Ш-ш! – вмешался другой. – Где твои манеры, Бевис? Сам лорд еще и слова не вымолвил!

– Да-да, верно, – откликнулся Ши. – Да, я всего лишь оруженосец. А почему, кстати?

– Потому что Вы так здорово фехтуете, почтенный сэр. – Вид у мальчишки стал задумчивый. – А вы мне как-нибудь покажете тот фокус, как выбить вражеский клинок, почтенный сэр? Я мечтаю зарубить какого-нибудь колдуна.

Наконец они добрались до входа в длинную комнату с высоким потолком, в углу которой стояла огромных размеров кровать с пологом на четырех столбиках. Один из пажей забежал вперед и, опустившись на колени перед креслом со скрещенными ножками, торопливо протер его, дабы Ши мог усесться.

Когда Ши расположился в кресле, другой отстегнул его пояс со шпагой, а первый выбежал из комнаты. Через мгновенье он уже вернулся, таща большой медный таз, над которым поднимался пар, и перекинув через руку полотенце.

Ши догадался, что ему предлагают вымыть руки. Они и впрямь в этом здорово нуждались.

– От имени Колтрокского замка, – произнес маленький Бевис, – приношу вашей светлости глубочайшие извинения за то, что не могу предложить ей ванну. Но обеденный час уж столь близок...

Тут его прервал ужасающий рев множества труб, большей частью фальшивящих и дудящих, что называется, кто в лес, кто по дрова. Подобная какофония могла по меньшей мере возвещать о наступлении нового года.

– Трубят на обед! – переполошился паж, к некоторому смущению Ши вытирая ему руки. – Пойдем!

За стенами замка уже стемнело. На винтовой лестнице, по которой они совсем недавно поднимались, было темно, как в сундуке. К счастью, паж вел его за руку. Мальчуган уверенно спустился вниз и пересек небольшой зальчик, на стене которого из железного гнезда торчал один-единственный факел.

Распахнув двери, он тонким голоском объявил:

– Мастер Гарольд де Ши!

Помещение, которое открылось их взорам, оказалось просторным – по меньшей мере пятидесяти футов в длину и примерно столько же в ширину, и было довольно неважно – конечно, по американским меркам – освещено вперемежку понатыканными по стенам факелами и тонкими свечками. Ши, который совсем недавно побывал в куда более мрачно иллюминированном обиталище посредника Сверра, счел освещение достаточным, чтобы разглядеть заполнивших комнату кавалеров и дам. Те, оживленно болтая, через высокую арку в дальнем ее конце по очереди выходили в обеденный зал.

Чалмерса видно не было. Бритомарту он углядел в нескольких футах от себя. За исключением его самого, в помещении она оказалась самой высокой, и вполне могла потягаться с его собственными пятью футами одиннадцатью дюймами.

Он направился к ней.

– Ну-с, благородный сквайр, – поприветствовала она его неулыбчиво, – коли уж пришлось мне стать твоею дамой, полагалось бы тебе сопроводить меня к столу по крайней мере. Разрешаю политесный поцелуй, только без всяких там вольностей, ясно?

Она подставила ему щеку, и поскольку, судя по всему, это от него и требовалось, он ее поцеловал. Сделать это было нетрудно. Чуть-чуть макияжа, и она вполне могла бы послужить моделью тому же Джорджу Пети* [3].

Направляемые маленьким Бевисом, они вступили в высокий обеденный зал, где их подвели к средней изогнутой части огромного подковообразного стола.

Ши с удовлетворением отметил, что Чалмерс уже занял свое место всего в двух стульях от него. На одном из них пристроилась похожая на камею Аморета, которая, к очевидному смущению Чалмерса, выпаливала ему в ухо историю своих терзаний прямо-таки с быстротой пулемета.

– О, каким только мученьям не подвергал меня коварный изверг Базиран! – трещала она. – Стены темницы, в коей я томилась, озаряли похабные картины и образы. Он твердил, что милый мой Скадамур неверен мне, он обещал мне несметные сокровища в обмен на мою добродетель...

– А сколько раз в день он это требовал? – деловито поинтересовался сидящий напротив рыцарь, перегибаясь через стол.

– Ни разу не меньше шести, – гордо ответствовала Аморета, – а бывало, и целых двенадцать! И когда я отказывала ему, негодованьем кипя благородным, жуткие страсти, за границы человеческого разумения выходящие...

Ши только и слышал, как Чалмерс односложно бормочет:

– Скажите пожалуйста! Ай-яй-яй. Да неужели? Ой, и в самом деле?..

Рыцарь заметил:

– Сэр Скадамур по праву гордиться может такой супругою, столь благородною дамой, которая столько ради него вынесла!

– А на что еще она годится? – послышалась холодная реплика Бритомарты.

– Сказал бы я, на что она вполне годится, – присоединился к беседе Ши.

Девушка с полотна Петти резко повернулась к нему, голубые глаза ее ярко вспыхнули:

– Мастер оруженосец, инсинуации твои низки, и с рыцарскою честью несовместимы! Выскажи их ты за воротами замка, доказала бы я их низость на тебе самом, мечом и пикою!

Как он не без некоторого изумления отметил, она и впрямь здорово разозлилась.

– Извини. Я просто пошутил, – заверил он.

– Целомудрие, сэр, не есть предмет для дурацких насмешек! – рявкнула она.

Прежде чем беседа успела потечь дальше. Ши аж подскочил при очередном ужасающем реве труб. В зал торжественно вступила колонна пажей, несущих серебряные тарелки. Ши заметил, что им с Бритомартой поставили одну на двоих. Оглядев стол, он обнаружил, что и каждую пару – рыцаря с дамой обслужили подобным же образом. Очевидно, это тоже предусматривалось понятием «быть дамой» некоего рыцаря. Ши был бы не прочь поинтересоваться, не входит ли туда и еще чего, но после совершенно непредсказуемой реакции Бритомарты на довольно невинную шуточку в отношении Амореты попросту не осмелился.

Трубы протрубили снова, на сей раз возвещая о появлении колонны слуг, нагруженных подносами с яствами. То, что положили Ши с Бритомартой, оказалось огромным тортом, изысканно оформленным в виде пузатого средневекового парусника, на который, вооружившись разделочным ножом, тут же накинулся Бевис. Покуда он трудился, Чалмерс перегнулся через спину Амореты, дернул Ши за рукав и заговорщицки заметил:

– Все идет по плану!

– Чего это вы имеете в виду?

– Логические уравнения! Я посмотрел на них у себя в комнате. Поначалу вышла небольшая заминка но стоило мне применить к ним заранее разработанный ключ, как все сразу стало на место.

– Выходите вы и впрямь можете учинить какое-нибудь волшебство?

– Уже на практике убедился. Я попробовал для начала заколдовать кошку, которая там крутилась. Раздобыл несколько перьев и прочел заклинание, чтобы у нее выросли крылья. – Он хихикнул. – Осмелюсь предположить, что среди птиц в соседнем лесу сегодня будет небольшой переполох. Она вылетела в окно.

Ши почувствовал, что с другого бока его толкают локтем, и повернулся лицом к Бритомарте.

– Будет ли милорд, по праву своему, угощаться первым? – поинтересовалась она, указывая на тарелку.

При этом на лице ее совершенно ясно была написана надежда на то, чтобы всякий, кто решился бы воспользоваться этим правом, подавился первым же куском. Ши секунду ее разглядывал.

– Ни в коем случае, – ответил он. – Ешь первая. В конце концов, рыцарь-то ты получше, чем я. Если б ты не насадила Хардимура на пику и не подорвала его силы и дух, я бы в жизни его не одолел!

Улыбка Бритомарты ясно сказала ему, что психологию ее он вычислил правильно.

– Благодарю, – произнесла она с чувством, протягивая руку к груде мяса, показавшейся из-под кондитерского парусника, и запихивая в рот приличных размеров кусок. Ши последовал ее примеру, но подскочил чуть ли не до потолка и тут же схватился за стоящий перед ним кубок с вином.

Вкус у мяса оказался просто-таки непередаваемым. Оно и пересоленное было, и до приторности сладкое, и смешались в нем чуть ли не все существующие вкусы и запахи, которые, тем не менее, крепко забивал ужасающей остроты чесночный дух. Когда Ши припал к кубку, на глаза его навернулись две крупные страдальческие слезы.

Вино жутко отдавало корицей. Слезы покатились дальше по щекам.

– Ах, добрый сквайр Гарольд, – донесся до него голос Амореты. – Не удивляет меня, что рыдаешь ты над рассказом о страданьях, кои я перенесла! Мыслимо ли дело, чтобы честная дама столь страшным мученьям и низким домогательствам подвергалась?

– Что же до меня, – заметил сидящий за ними рыцарь, – то думается мне, что Базиран этот – подлый и трусливый негодяй, и с удовольствием великим и желанием страстным взялся бы я положить конец его пакостям!

Бритомарта жестко усмехнулась.

– Не столь проста сия задача, сэр Эриван. Во-первых, следует знать тебе, что укрылся Базиран в дремучих лесах, где обитают лозели, кои ужаснейшие создания хоть наполовину и на людей похожи, но, тем не менее, человеческой плотью питаются. Очень трудно одолеть их. Во-вторых, Базиран этот ловко упрятал свой замок искусством магическим, так что найти его нелегко. А в-третьих, стойкий боец он и воин могучий, и устоять перед ним лишь немногие смогут. Во всем Царстве Фей знаю лишь двоих я, кто сумел бы его сразить.

– И кто же они? – спросил сэр Эриван.

– Первый – сэр Кэмбелл. Рыцарь он и сам великой доблести, а кроме того, супруга его Камбина – искусница великая в магии белой, что одолеть способна и лозелей, и Базирана чары. Другой – собственный милый мой лорд и обрученный жених сэр Артегаль, юстициарий царицы нашей.

– Куда смотрела ты! – жалобно воскликнула Аморета. – Он тоже проходу не давал мне вниманьем своим! О, как страдаю я! О, как я всегда...

– Ш-ш, Аморета! – принялся успокаивать ее Чалмерс. – Гляди, детка, еда стынет.

– Как верно глаголешь ты, добрый паломник!

С бледной прекрасной щечки Амореты скатилась слеза, а сама она, ухватив с блюда кусок потолще, мигом запихнула его в рот. Работая челюстями, она еще пыталась восклицать:

– О, что бы делала я без добрых друзей, что поддерживают меня во всем!

Отсутствием аппетита эта хрупкая на вид барышня, как видно, не страдала.

Трубы возвестили перемену блюд, и как только одни слуги унесли пустые тарелки, другие тут же возникли с новыми. К каждой из пар подбежали пажи с металлическими чашами и полотенцами. Сидевший за Чалмерсом сэр Эриван поднял свой кубок, но тут же поставил его обратно.

– Эй, прислужник! – прогремел он. – Мой кубок пуст! Или в обычаях это замка Колтрокского, чтобы гости погибали от жажды?

Слуга дал сигнал другому, и к сэру Эривану, отвесив поклон, тут же подлетел крошечный морщинистый человечек в отороченной мехом ливрее.

– О милосердный лорд, – с ходу затараторил он, – молю тебя о прощенье! Увы – диковинная напасть поразила вино, и все оно скисло – все вино в Колтрокском замке! Добрый отец Монтелиус прочитал над ним экзорсизм* [4], да совсем без толку. Должно быть, тяготеют над ним слишком уж могущественные злые чары!

– Что?! – взревел сэр Эриван. – Семь тысяч демонов из геенны огненной, неужели ты полагаешь, что теперь мы должны пить воду?

Пожимая плечами, он тут же повернулся к Чалмерсу.

– Сам видишь, каково это, почтенный сэр! С каждым днем вокруг нас, рыцарей Царства Фей, все тесней сжимается кольцо черного колдовства, и не ведаем мы, что нам делать. Нет сомнений у меня, что и предстоящий турнир отметит оно знаком беды.

– Какой еще турнир? – заинтересовался Ши.

– Турнир, который устраивает Сатиран, лесной рыцарь, в своем стоящем среди лесов замке, в трех днях пути отсюда. Принять участие в нем – большая честь и добрая забава. Состоятся боевые поединки там, кои завершатся всеобщей боевой потехою, на званье лучшего из рыцарей, а потом – турнир красоты среди дам. Слыхал я, что наградою первой красавице станет пояс леди Флоримели, что лишь истинное целомудрие опоясывать может.

– О, как напугал ты меня! – воскликнула Аморета. – Понимаешь ли, похищена была я как раз во время турнира. И теперь вряд ли отважусь я посетить предстоящий, если ожидаются там колдуны. Подумать только – ведь кто-то из них может одолеть других храбрецов, и отдана я ему буду по праву!

– Среди претендующих на тебя обязательно буду я, – не без высокомерия заметила Бритомарта.

Ши спросил:

– А что, победитель среди мужчин в качестве приза получает победительницу конкурса красоты?

Сэр Эриван поглядел на него с некоторым изумлением.

– Изволишь шутить ты, о... Нет, видно, и впрямь чужестранец ты, и порядков наших не знаешь. Да – таков обычай в Царстве Фей. Равно, как, увы мне, и все эти колдуны с их злыми чарами.

Он уныло покачал головой. Ши продолжал:

– Слушай, а мы с моим другом Чалмерсом вполне сумели бы вас тут слегка выручить.

– Каким же это образом?

Чалмерс делал титанические попытки заставить его умолкнуть, но Ши не обращал на них внимания.

– Мы и сами малость сечем в магии. Да не переживай – магия белая, безо всяких там примесей, вроде как у той Камбины, про которую вы тут говорили. Вот, скажем... Док, как, по-вашему: можем мы тут чего придумать с этим вином?

– Ну... кхе-гм... в общем... Полагаю, что можем, Гарольд. Но не кажется ли вам...

Ши не стал дожидаться возражений.

– Если вы все наберетесь терпения, – объявил он, – мой друг паломник малость поколдует. Что вам потребуется, док?

Чалмерс наморщил брови.

– Так: где-то галлон или чуть больше простой воды, раз. Пожалуй, несколько капель хорошего вина – это два. Немного винограда и лаврового листа...

Кто-то перебил его:

– Легче луну достать с небосклона, чем винограду раздобыть в Колтроке! На прошлой неделе налетели на виноградники тучи прожорливых птиц, и не осталось там ни ягодки, ни листочка! Ясно дело – злых чародеев была работа, уж очень они нас не любят.

– Какой кошмар! А бочонок тут какой-нибудь найдется?

– Чего-чего, а их-то здесь навалом. Эй, Рудигер – пустой бочонок!

Бочонок выкатили на середину стола. Завидев приготовления, гости загомонили. Было запрошено и отвергнуто еще несколько исходных ингредиентов, пока на столе не возникла груда кусков засахарившегося меда, плохо очищенного и явно не предназначенного для стандартной фасовки.

– Думаю, что вместо сахара сойдет, раз уж ничего другого нет, – бросил Чалмерс, обращаясь к Ши.

В качестве карандаша Чалмерсу послужил уголек из печи. На каждый из ломтей засахарившегося меда он нанес по букве – О, С или Н* [5]. В центре образованной столами подковы прямо на каменном полу развели небольшой костер. Часть меда Чалмерс растворил в небольшом количестве воды, воду вылил в бочонок и бросил туда же несколько соломинок. Оставшиеся ломти меда он принялся раскладывать перед собой на столе, будто играя сам с собой в домино, и при этом декламировал:

Произнеся эти слова, он сдвинул вместе несколько кусочков меда, расположив их таким образом:

– Силы небесные! – воскликнул какой-то рыцарь с короткой бородкой, вскочив и сунув нос в бочонок. – У паломника получилось!

Чалмерс опустил туда кубок, разогнал плавающую на поверхности солому, зачерпнул и отпил.

– Господи благослови! – пробормотал он.

– Что это, док? – спросил Ши.

– Отведайте, – сказал Чалмерс, протягивая ему кубок.

Ши отведал, и второй раз чуть не опрокинул стол. Жидкость в кубке оказалась лучшим шотландским виски, которое он когда-либо пробовал.

Томимый жаждой сэр Эриван забеспокоился:

– Уж не беда ли какая приключилась с вашим волшебным вином?

– Все в порядке, – заверил его Чалмерс, – за тем исключением, что оно довольно... гм... крепкое.

– Можно ли отведать его, сэр паломник?

– Запросто, – отозвался Ши, передавая кубок дальше.

Сэр Эриван действительно запросто приложился к кубку, но тут же разразился надсадным кашлем.

– Вот это да! Напиток богов олимпийских! Да и то если у богов тех глотки луженые! Однако, как бы ни было там, желал бы я еще!

Следующую порцию виски Ши разбавил водой и только потом передал слуге, который обнес ею стол. Попробовав напиток, рыцарь с короткой бородкой недовольно скорчил рожу.

– Насколько разумею я, по вкусу не вино это вовсе.

– Правдиво отмечено, – откликнулся Эриван. – Настоящий это нектар, и чюссьтвуешь себя потом ну просто з-замечательно! Дайте еще, заклинаю вас!

– Можно и мне чуть-чуть попробовать? – застенчиво попросила Аморета.

Чалмерс с несчастным видом огляделся. Вмешалась Бритомарта:

– Прежде, чем выпьешь ты диковинного этого напитка, сама я его отведаю!

Подхватив кубок, который у них с Ши был один на двоих, она поспешно сделала порядочный глоток. Глаза у нее при этом вылезли на лоб и наполнились слезами, но в целом держалась она неплохо.

– М-м... крепковат для маленькой моей наперсницы, – выговорила она, когда сумела отдышаться.

– Но, леди Бритомарта...

– Нет! Не бывать тому... Нет, я сказала!

Слуги сбились с ног, разнося по столу виски. Там, где они уже успели побывать, разговоры становились громче, все чаще звучали довольно смелые шуточки и слышался хохот. Дальше вдоль стола уже начались танцы, если, конечно, можно назвать танцем занятие, когда постоянно держишь партнера за руку и кланяешься как заведенный. Ши и сам принял уже достаточно, чтобы его природная неугомонность начала выплескиваться наружу.

– Не желает ли дама моя пойти потанцевать? – отвесил он шутовской поклон Бритомарте.

– Нет, – молвила она важно. – Я не танцую. Не можешь и представить ты, какая ответственность лежит на плечах моих! Подлей мне еще, будь добр.

– Ой, да пошли! Я тоже не танцую – по крайней мере, как тут принято. Но попробовать-то можно!

– Нет, – повторила она. – Бедняжка Бритомарта никогда не предается беззаботным увеселеньям! Всегда-то в делах, всегда борется с несправедливостью, являет собой высший образец целомудрия и порядочности а вовсе не на это все привыкли обращать свои взоры!

Ши заметил, как Чалмерс наливает Аморете изрядную дозу виски. Красотка опрокинула ее одним махом и тут же с удвоенной скоростью принялась трещать про всякие жертвы, на которые ей пришлось пойти ради сохранения своей чистоты для супруга. Чалмерс вскоре начал оглядываться в поисках поддержки.

Так доку и надо, – подумал Ши. Бритомарта тем временем тянула его за рукав.

– Какой позор! – вздохнула она. – Твердят все они, что Бритомарта, мол, не нуждается в мужской симпатии! Девушка, мол, она из тех, что и сами способны за себя постоять!

– Разве это так плохо?

– Жухе некуда. То-ись я хотела сказать, хуже некуда. Твердят они все – нету, мол, у Бритомарты чувства юмора! А все потому, что я просто исполняю свой долг. Добросовестно. Вот в чем вся штука. А вот ты – ты вот считаешь, что у меня есть чувство юмора, а, мастер Гарольд де Ши?

Она обличающе посмотрела на него. В глубине души Ши полагал, что «они все» абсолютно правы, но, тем не менее, поспешно ответил:

– Ну, конечно, считаю, об чем речь.

– Ве-ли-ко-леп-но! Смягчается сердце мое от мысли, что хоть кто-то меня понимает! Ты мне нравишься, мастер Гарольд. Ты такой высокий – не то, что все эти, мелкие свиньи, а не мужики. Слушай, а ты не думаешь, что я слишком высокая, а? Ты бы не сказал, что я просто здоровая белая кобыла?

– Да что ты, бог с тобой!

– А ты бы не сказал, что я даже симпатичная?

– И еще как! – Ши гадал, наступит ли всему этому конец.

– Правда, действительно симпатичная, даже при моем росте?

– Конечно, честное слово, чтоб мне лопнуть.

Ши заметил, что Бритомарта готова в любой момент разразиться рыданиями.

Чалмерс из последних сил пытался перекрыть словесный понос Амореты и помочь был явно не в состоянии.

– Уззасно славно! Я ну такая радостная, что хоть кому-то ндравлюсь как зенщина! Они вот все восщихяются, восщихяются, а за бабу никто не держит. Пример добродетели, мол, знамя ты наше! Щас шекрет тебе расскажу.

Она шарахнулась к нему в столь вызывающей манере, что Ши даже оглянулся посмотреть, не привлекают ли они чьего-нибудь внимания.

Внимания они не привлекали. Сэр Эриван с физиономией Гарно Маркса* [6] гонялся между колонн за какой-то пухленькой, тоненько визжащей дамочкой.

Танцоры уже отплясывали нечто вроде шейка. Из одного угла доносился бешеный рев – там шла оживленная игра в расшибалочку, и отдельные рыцари уже ставили на кон последние рубахи.

– Шекрет расскажу, – продолжала она, возвысив голос. Ос-то-чер-тело мне быть примером добродетели, вот что! Хочу хоть разок побыть обычной зенщиной. Хоть разок. Вот так.

Она моментально сгребла Ши с его места, словно малого щенка завалила к себе на колени и поцеловала со всей нежностью взбесившегося торнадо.

С той же удивительной легкостью она приподняла его с колена и пихнула обратно на стул.

– Нет, – вымолвила она мрачно. – Нет. Отвесьтвенность! Приходится о ней помнить.

Крупная слеза скатилась у нее по щеке.

– Пошли, Аморета. Спать пора.

Лучи раннего солнца не добрались еще до мощеного двора замка, когда Ши вернулся, улыбаясь до ушей. Он тут же поделился с Чалмерсом новостью:

– Надо же, док, серебро здесь обладает всеми видами стоимости! Лошадь с ослом впридачу стоит всего четыре доллара шестьдесят центов!

– Колоссально! А я опасался, что в обращении может быть какой-нибудь другой металл или что у них вообще не существует денег. А осел... э-э... ручной?

– Самое смирное и смышленое животное, которое я когда-либо встречал. А-а, привет, девчонки!

Приветствие было адресовано Бритомарте с Аморетой, которые только что вышли из своих покоев. Бритомарта уже нацепила доспехи, и из-под шлема на Ши глянула суровая, воинственная физиономия.

– Ну как вы после вчерашнего? – поинтересовался молодой человек, нимало этим не смутившись.

– В голове моей будто молотом по наковальне молотят, чтоб ты знал.

Она повернулась к нему спиной.

– Пойдем, Аморета, лучшего нет бальзама, чем просто свежий воздух, и если отправимся мы немедля, то попадем в замок Сатирана вместе с теми, кто поскачет позже и быстрее, лошадей изнуряя и себя.

– Мы тоже туда собираемся, – сказал Ши. – Может, нам лучше поехать вместе?

– Ради нашей защиты, хотел ты сказать? Ха! Мало проку будет от шпильки твоей переросшей, случись нам ввязаться в настоящую битву. Или желаешь ты путешествовать под защитой моей руки? – Она потрясла ею с металлическим лязгом.

Ши ухмыльнулся.

– В конце концов, при нашей теперешней большой любви...

Он увернулся от грозящей оплеухи и быстро отскочил на безопасное расстояние. Подала голос Аморета:

– Ах, Бритомарта, окажи мне такую любезность – позволь им ехать с нами! Этот старый волшебник такой симпатичный!

Ши заметил, как Чалмерс испуганно вздрогнул. Но отступать уже было поздно. Когда женщины уселись на лошадей, за ворота они выехали все вместе.

Ши двигался впереди рядом с погруженной в угрюмое молчание Бритомартой.

Сзади до него доносились жизнерадостное щебетание Амореты и односложные реплики Чалмерса.

Дорога, которая представляла собой разве что верховую тропу, не носившую ни единого следа колес, шла параллельно речке. Поляны, которые то и дело попадались им на глаза поблизости от Колтрокского замка, встречаться постепенно перестали. Деревья все теснее обступали их со всех сторон и становились все выше и выше, и вскоре путешественники оказались в бесконечном полумраке, лишь кое-где тронутом яркими солнечными пятнами.

Часа через два Бритомарта натянула поводья. Когда подъехала Аморета, воительница объявила:

– Я купаться. Ты со мной, Аморета?

Девушка покраснела и глуповато улыбнулась.

– Но эти джентльмены...

– Будут джентльменами, – закончила Бритомарта, одарив Ши взглядом, в котором совершенно ясно читалось, что вести себя по-джентльменски ему стоит хотя бы в интересах собственной жизни и здоровья. – Мы покричим.

Протиснувшись меж двух замшелых стволов, она направилась вниз.

Мужчины отошли в сторонку и присели. Ши повернулся к Чалмерсу.

– Как продвигаются дела с магией?

– Кхе-гм. Похоже, мы как раз застали тот самый момент общего ухудшения обстановки, – отозвался профессор. – Судя по всему, остальные это тоже сознают, но никому не понятно, в чем причина и что в связи со всем этим делать.

– А вам?

Чалмерс пощипал подбородок.

– На мой взгляд, можно было бы вполне... гм... обоснованно подозревать деятельность целой организации темных сил, заметную роль в которой играют всевозможные колдуны вроде упомянутого вчера вечером Базирана. На эту мысль меня навели случаи с разом прокисшим вином и потравой виноградников. Я ничуть бы не удивился, узнай, что затевается какой-нибудь тщательно законспирированный переворот. А цели и задачи такой подрывной деятельности, как бы они там не декларировались, должны несомненно относиться к области морали и опираться на комплекс эмоциональных представлений, который немецкие философы окрестили громоздким по обыкновению термином «Weltansicht»* [7]. Следовательно, они практически не поддаются научному...

– Все это замечательно, – перебил его Ши. – Только вот мы-то что тут могли бы сделать?

– Пока точно не знаю. Очевидным шагом было бы понаблюдать за этой публикой в деле и перенять кое-что из их техники. Предстоящий турнир... Господи милосердный, что это?

С реки донесся истошный визг. Ши секунды три ошарашено пялился на Чалмерса, а потом вскочил и бросился на, шум.

Продравшись сквозь плотные заросли кустарника, он увидел, что обе женщины по шею в воде сидят посреди небольшого речного плеса. А к ним, шлепая и поднимая брызги, спинами к Ши направляются две какие-то дикарского вида полуобнаженные личности в шотландских клетчатых юбочках. Личности что-то с хохотом орали.

И тут Ши сделал глупость. Выхватив шпагу, он съехал на заду с шестифутового берега и с воплями кинулся за пришельцами в воду. Те резко обернулись, выдернули из сыромятных перевязей палаши и в туче брызг бросились к нему. Тут он и понял свою ошибку: по колено в воде фехтовальные отскоки да выпады особо не поделаешь. В лучшем случае с одним бы справиться.

А их двое...

Гарда шпаги громко и чисто зазвенела, принимая на себя первый удар.

Ответный выпад прошел мимо цели, но тип в юбке слегка отпрянул. Уголком глаза Ши заметил, что второй забегает сбоку, чтобы напасть на него со спины.

Он парировал, кольнул, и вновь парировал.

«Ул-лю-лю!» – завопил дикарь, замахиваясь еще раз. Ши на шаг отступил, чтобы второй оказался в поле зрения. На мгновенье его сковал холодный страх, когда нога скользнула по невидимому под водой камню. Второй тут же набросился на него, обеими руками взметнув палаш для смертельного удара.

«Ул-лю-лю!» – завопил он, как и первый. Ши с ужасом понял, что защититься уже не успевает...

Бамп! Внезапно от башки дикаря со стуком отскочил камень. Тот так и сел. Ши опять обернулся к первому и едва успел отразить удар, который чуть не снес ему голову. Первый «шотландец» разошелся не на шутку. Ши отпрянул еще на шаг, поскользнулся, скакнул вперед и вновь отступил. Вода вязко сковывала ему ноги. Отражать неистовые удары палаша напрямую он не решался, опасаясь сломать свой тонкий клинок. Еще один шаг назад, потом еще, и под ногами осталось не больше дюйма воды. Наконец-то! Отскок, петля, раз-два, выпад! – и острый как игла кончик шпаги прошил грудь противника насквозь.

Ши выдернул свой клинок и увидел, как у того подломились колени. Дикарь повалился в воду.

Другой тем временем уже выбирался из воды чуть ниже по течению. Стоило Ши сделать по направлению к нему всего несколько шагов, как он торопливо вскарабкался на обрывистый берег и с быстротою лани помчался прочь. Пустая перевязь колотилась у него на спине.

– Можете выходить, джентльмены, – послышался голос Амореты.

Ши с Чалмерсом вернулись к реке и застали обеих девушек за просушкой волос, которые они распяливали на пальцах под лучами солнца.

– Это ведь ты бросила камень? – спросил Ши у Бритомарты.

– Да, это так. Не знаю, как выразить благодарность тебе, сквайр Гарольд. Милосердно прости меня, что назвала я смертоносный клинок твой детской игрушкой!

– Да ладно. Этот второй придурок зарезал бы меня как курицу, если бы ты не запустила ему камнем в башку. Слушай, а чего вы застряли посреди этого плеса? Пара шагов – и вы на глубокой воде. Вы что, плавать не умеете?

– Плавать-то мы умеем, – отозвалась она, – но пришлось бы открыться нам во всем нашем целомудрии не перед коми иными, как дикарями Да Дерга!

Ши не стал доказывать, что перед лицом смерти или участи, которая той же Бритомарте показалась бы еще хуже смерти, заботиться о сокрытии девичьих прелестей было просто глупо. Но золотоволосая красавица начала выказывать к нему более дружеское расположение, и подвергать его риску, обсуждая столь скользкие темы, ему ничуть не хотелось.

Когда они поехали дальше, Бритомарта оставила Аморету пытать Чалмерса бесконечной историей своих страданий и поскакала бок о бок с Ши. Тот воспользовался этим, чтобы задать несколько наиболее интересовавших его вопросов, стараясь особо не демонстрировать своего полного незнания местных условий и обстановки.

Бритомарта, как выяснилось, была одним из «кавалеров», а проще говоря, высших офицеров царицы Глорианы – в общем, из тех, кого принято называть старым франкийским термином «конт». Всего их было двенадцать, и в обязанности каждого входила борьба с несправедливостью в какой-то своей специальной области на территории Царства Фей.

Так ты, выходит, вроде как в полиции служишь, – подумал Ши. Он поинтересовался, существуют ли какие-то градации положения кавалеров и как они подразделяют сферы влияния.

– Зависит все от того, с чем приходится дело иметь, – рассказывала Бритомарта. – В вопросах, отношения между людьми включающих, более сильны столь доблестные и галантные рыцари, как сэр Кэмбелл и сэр Триамонд. Опять-таки, будь дело в правосудии и справедливости, последнее слово – за сэром Артегалем.

На этом последнем имени голос ее слегка дрогнул. Ши вспомнил, что Артегаля она уже упоминала прошлым вечером.

– А какой он из себя?

– О, уверяю тебя – отважен он и величествен, но негодяй, каких свет не видывал! – Она так пырнула коня шпорами, что он взвился на дыбы, и ей пришлось успокаивать его словами: «Тихо, Бертран!»

– Да неужели? – подначил Ши.

– На вид, ежели описать его, темен он волосом и суров лицом. Высок и силен он, и не выдержать натиска пики его ни Рыцарю Красного Креста, ни самому принцу Артуру. Вот как познакомились мы с ним – сражались мы, и хоть с копьем была я удачливей, в поединке на мечах поверг он меня оземь и совсем уж собрался прикончить, как вдруг понял, что я женщина. Я тут же в него влюбилась, – закончила она запросто.

Довольно своеобразный метод завоевания девичьей благосклонности, подумал Ши, – хотя чего там – и в том мире, откуда я сам, полным-полно девушек, которые только на такое обращение и клюют. Вслух он сказал:

– Надеюсь, он в тебя тоже влюбился?

Бритомарта несколько удивила его, тяжело вздохнув.

– Увы, о честный сквайр, признать я вынуждена, что не ведаю этого! Да, дал он зарок, что женится на мне, но столь часто то турнир у него, то подвиг очередной, что не знаю я даже, когда того события и ждать. Должны пожениться мы, когда вернется он назад, но стоит появиться ему в родных краях, так только и слышатся похвалы лишь отваге моей да силе, и ни слова о том, что относится он ко мне, как к женщине. Похлопает только по спине да вымолвите «Молодчина, Бритомарта, так и знал, что на тебя можно положиться! Есть у меня для тебя очередная задача – дракон на сей раз?»

– Хм-м, – задумчиво протянул Ши. – Насколько я понимаю, о психологии тебе слышать не приходилось?

– О нет, в жизни о таком не слыхивала!

– Ты вообще-то хоть когда-нибудь наряжаешься? Я имею в виду – как все эти дамы в Колтрокском замке?

– Кой толк мне в мишуре подобной? Как исполнять смогу я обязанности свои кавалерские в сих пышных нарядах?

– А приходилось ли тебе закатывать глазки и говорить Артегалю, какой он хороший?

– Нет, спаси меня господь! Да что решит он при виде столь нецеломудренной и нескромной выходки?

– Вот в том-то вся и штука – этого он как раз от тебя и ждет! Знаешь, в моих краях девушки в этом плане подкованы довольно неплохо, так что большинство таких фокусов я уже изучил. Я тебе кое-что покажу, а практиковаться можешь на мне. Я не возражаю.

Пообедали они в тот день не сказать чтобы особо плотно – подан был только бурого цвета хлеб и кусок сыра, которые Бритомарта извлекла из притороченного к седлу мешка. На ночлег они устроились в постелях из мягко пружинящих папоротниковых лап, наваленных на землю слоем дюйма в три. На следующий день они отправились в путь в том же порядке. Чалмерс, как ни странно, ничуть не возражал, объяснив это так:

– Юная леди, вне всяких сомнений, излишне... гм... многословна, но ухитрилась дать мне массу полезной информации, связанной с методикой этого Базирана. Я, конечно, предпочел бы продолжить нашу беседу.

Как только они выехали на дорогу, Бритомарта подняла повыше забрало и, наклонившись к Ши, выпучила глаза.

– Ты, должно быть, ужасно устал, о дражайший милорд, – завыла она, после битвы своей с великанами! Присядь ко мне, и поболтаем мы немного. Люблю я слушать...

Ши ухмыльнулся.

– Перебарщиваешь, старушка. Давай-ка еще разок.

– Ты, должно быть, устал... Боже, а это еще что?

Тропа тем временем повернула и вывела их на просторный плоский луг. Как только они оказались среди сияния солнца, дважды пронзительно пропела труба.

На противоположной стороне луга блеснул металл. Ши увидел, как некий рыцарь, на щите которого змеились извилистые зеленые полосы, опустил копье и понесся к ним.

– Сэр Париделл, чтоб его! – рявкнула Бритомарта своим полицейским голосом. – Известный грубиян, пакостник и развратник! Ха! На ловца и зверь бежит. Глориана!

Последний выкрик уже глухо прогундел из-под шлема, поскольку она резко захлопнула забрало. Ее огромная вороная лошадь с торчащим над мордой копьем тяжело поскакала навстречу нежданному оппоненту. Они с грохотом сшиблись.

Париделлу удалось усидеть в седле, но ноги его коня подкосились, и скакун вместе со всадником покатились по земле в клубах пыли.

Ши с Чалмерсом подбежали к нему практически одновременно и попытались сдвинуть лошадь в сторону. Когда они освободили Париделла от шлема, он дышал, но изо рта у него вытекала тоненькая струйка крови. Он был без сознания.

Ши мгновенье не сводил с него глаз, охваченный внезапной идеей.

– Слушай, Бритомарта, – сказал он, – а нет ли каких-нибудь правил насчет доспехов этого малого? Мы не можем взять их себе?

Бритомарта безо всякого сострадания оглядела поверженного противника.

– Поскольку коварный прохвост сей напал на нас первым, полагаю я, что принадлежат они мне.

– Прослышал видать он, что путешествую я с тобой, – пропищала Аморета. – Какой страшной опасности я избежала!

Ши было не так-то просто сбить с намеченной линии.

– Я вот думаю, нельзя ли мне как-то приспособить все это обмундирование.

Оруженосец Париделла, нескладный юнец с пушком на подбородке и закинутым за плечо рогом, уже успел к ним присоединиться и, склонившись над хозяином, пытался привести его в чувство, вливая в его стиснутый рот содержимое крошечной фляжки. Заслышав эти переговоры, он поднял взгляд.

– Нет, добрый сэр, – проговорил он, обращаясь к Бритомарте, – не суди его столько строго! Лишь мельком разглядел он вас, и по ошибке принял даму эту за леди Флоримель.

Лицо Бритомарты вспыхнуло гневом.

– Вот оно как?! – взревела она. – Ну теперь если и не было у меня мыслей о трофеях, то заберу я даже то, что не нужно мне! Сэр, я Бритомарта, рыцарь из кавалеров, а этот Париделл твой – исключительнейший негодяй. А ну-ка рассупонивай латы!

– А как там насчет меня? – настойчиво напомнил Ши. – Этот турнир...

– Не можешь прибыть ты на турнир в рыцарских доспехах, рыцарем не будучи, о честный сквайр.

– Кхе-гм! – подал голос Чалмерс. – По-моему, мой юный друг послужил бы неплохим добавлением к рыцарскому двору вашей царицы Глорианы.

– Верно это, о почтенный сэр, – согласилась Бритомарта, – но не так-то легко и просто принять на себя долг рыцарский, как это кажется.

Отстоять должен он бдение всенощное в часовне с оружием всем и доспехами, и поручиться за него при этом должны по меньшей мере двое уважаемых рыцарей.

Или свершить он обязан доблестное и славное деянье на поле бранном. А сейчас не имеем мы ни того, ни другого, ни третьего.

– Вот, помню, Скадамур мой... – затянула Аморета. Но ее тут же перебил Чалмерс:

– А разве нельзя привести его к присяге, скажем, в качестве вашего заместителя или кого-нибудь в этом роде?

– Не существует... – начала было Бритомарта, но тут же запнулась. – А и верно – сейчас нет у меня оруженосца. И если ты, мастер Гарольд, готов дать клятву соответствующую и продолжить со мной путь в этом качестве только без креста на шлеме, то можно это устроить.

Клятва оказалась довольно незатейливой – что-то там насчет верности царице Глориане и от ее имени Бритомарте, обещание давить злодеев, защищать слабых и все в том же духе.

Ши с Чалмерсом на пару стащили с сэра Париделла доспехи. В ходе этого процесса оруженосец того что-то обиженно кудахтал. Когда полдела было сделано, Париделл успел очухаться, и Чалмерсу пришлось сесть ему на голову и сидеть там, пока они не закончили.

Ши выяснил, что костюм из брони на самом деле гораздо тяжелей, чем кажется на первый взгляд. Кроме того, он немного жал под мышками. К счастью, у Париделла – рыхлого молодого человека с мешками под глазами – голова была большая, так что проблем со шлемом, обитым изнутри мягкими прокладками, не возникло. Крест со шлема Бритомарта лично сбила рукоятью своего меча.

Одолжила она Ши и свой чехол для щита, объяснив, что рыцари, жаждущие смертельной дуэли, будут слетаться на извилистые зеленые полоски Париделла, как мухи на банку с вареньем.

Остатки провизии они доели за обедом. Ши заметил Чалмерсу, что и приключений по горло, и еды, как правило, в один и тот же день не бывает.

Так что вид замка Сатирана – суровой, неприступной на вид громады с грубыми отвесными стенами, которая высилась прямо посреди леса, – сулил им прежде всего ужин и крышу над головой. Не в пример Колтрокскому замку, и решетка, и сами ворота в необъятных размеров двор были широко распахнуты. На краю двора плотники спешно сколачивали временные трибуны.

Внутри просто кишмя кишели всевозможные рыцари со своими дамами, с большинством из которых Бритомарта с Аморетой были хорошо знакомы. Ши вскоре окончательно запутался в именах и титулах – столь часто повторялась церемония представления. В большом зале перед самым обеденным сигналом он столкнулся с тем, кого все-таки запомнил, – с Сатираном собственной персоной, толстым, похожим на медведя типом с окладистой бородой и громовым голосом.

– Друзья Бритомарты – мои друзья! – проревел он. – Давайте за стол, ребята, рассаживайтесь, куда глаз ляжет!

Он хохотнул.

– Лопай, не стесняйся, добрый оруженосец, – завтра тебе силы ох как понадобятся! Самые здоровяки собираются. Бландамур Железная Рука уже приехал, да и Кэмбелл с Триамондом тоже.

На следующее утро часов около десяти Ши вышел из темного, как склеп, замка, щурясь на яркий солнечный свет. Доспехи впивались в тело в самых неожиданных местах. У бедра болтался тяжеленный, словно кувалда, палаш.

Готовые трибуны уже заполняла шумная толпа джентльменов и леди в ярких нарядах. В центре трибун возвышалась накрытая балдахином будка, в которой важно восседал какой-то старик со снежно белыми шевелюрой и бородой. Старик держал в руке пучок желтых палочек.

– Кто это такой? – спросил Ши у Бритомарты, которая шла на шаг впереди него, направляясь к выстроившимся в ряд шатрам на противоположной стороне необъятного двора.

– Ш-ш! Это почетный судья турнира. Когда кто-то из рыцарей зарабатывает очко за отвагу, он делает на его палочке зарубку, и в конце таким образом победитель выявляется.

Тем временем они добрались до шатров, за которыми грумы держали под уздцы лошадей. Труба пропела три чистые ноты, и прямо перед ними проскакал верховой герольд. Вслед за ним на огромной белой лошади показался Сатиран.

Шлем он снял, а сам ухмылялся и тряс головой, словно добродушный неуклюжий мишка. В руках он держал богато изукрашенный резьбой ларец. Подъехав к трибунам, он открыл его и извлек какой-то длинный кушак, затейливо вышитый и весь сверкающий драгоценными каменьями. Трубач протрубил снова и во всю мочь закричал:

– Вот он – пояс Флоримели, носить который лишь истинная целомудренница может! Будет наградою он той даме, что самой красивой признана будет на этом турнире; и станет дамою она рыцарю тому, кто большую отвагу проявит и лучшее искусство воинское! Таковы правила.

– А на вид так просто драная тряпка, а, ребятки? – прогремел в публику Сатиран, ухмыляясь во весь рот.

Ши услышал, как расположившаяся по соседству Бритомарта буркнула что-то вроде: «Ну и манеры».

Лесной рыцарь завершил свой круг почета и остановился у трибун поблизости от Ши с Бритомартой. Оруженосец подал ему шлем. С противоположной стороны арены выехал какой-то рыцарь, вооруженный длинной тонкой пикой, которой он легонько стукнул по щиту Сатирана, после чего поскакал обратно на свое место.

– Ты этого знаешь? – спросил Ши, чтобы как-то завязать разговор.

– Нет, не знакома я с ним, – отозвалась Бритомарта. – Видать, из сарацинов он – взгляни, какой шлем остроконечный у него, полумесяцем украшенный. Да и латы плечевые наружу выдаются, будто крылья.

Труба прозвучала снова, испустив две тревожные ноты. Противники сшиблись. Послышался лязг, словно разом рассыпалась целая дюжина кастрюль и сковородок. Копья разлетелось в щепки. Оба удержались в седлах, но когда сарацин приблизился к тому краю арены, у которого стоял Ши, тот заметил, что лошадь его прихрамывает, а сам он обалдело покачивается в седле, вцепившись в поводья.

Под плеск аплодисментов победителем был признан Сатиран. Ши мельком увидел на трибунах Чалмерса, который орал и хлопал в ладоши вместе с остальными. Рядом с ним расположилась укутанная густой вуалью юная блондинка, стянутая тесным платьем фигурка которой смотрелась очень даже ничего.

Место на противоположной стороне арены занял следующий рыцарь. По толпе пронесся ропот.

– Бландамур Железная Рука, – прокомментировала Бритомарта под пение трубы.

Опять последовала стремительная атака и лязг металла. На сей раз Сатиран прицелился потщательней. Бландамур подскочил в седле, шмякнулся на лошадиный круп и под гром аплодисментов соскользнул с него на землю. Прежде чем его успели оттащить в сторону, место его занял следующий рыцарь. Сатиран и того завалил вместе с лошадью, хотя из этой стычки он вышел с поднятым забралом, призывно выкликая: «Гиворс!» и тряся головой, словно в ухо ему попала вода.

Мимо промчался оруженосец с кубком вина. Бритомарта спросила его:

– Мне еще не пора?

– Нет, благородная леди, – отозвался тот на бегу, – следующий круг взял на себя сэр Феррамонт!

Ши увидел, как какой-то низкорослый темноволосый тип с черным треугольником на позолоченном щите влезает на лошадь и занимает место Сатирана. Все быстрей зацокали копыта. После двух успешных выступлений Феррамонта на противоположной стороне арены появились сразу два рыцаря. Мимо протолкался паж, призывая, как послышалось Ши, кого-то по имени сэр Кайфолом присоединиться к Феррамонту.

На сей раз послышался сдвоенный грохот, и арену заволокло пылью. Сэр Кайфолом, или как там его звали, шмякнулся оземь. Правда, он тут же вскочил, лязгая и брякая подбежал к лошади и отцепил от седла притороченный к нему палаш. Палашом он погрозил вслед опрокинувшему его рыцарю, яростно бубня что-то из-под шлема. Тот повернул назад, выбрасывая сломанную пику, вытащил свой собственный меч и, поднявшись в стременах, нанес удар, способный разрубить пополам слона. Удар был легко отбит высоко поднятым щитом. Пеший и конный закружились друг вокруг друга, удаляясь с невыразимым шумом и трезвоном. Феррамонт уже поверг своего противника, подняв огромную тучу пыли, и на противоположной стороне арены уже готовились к выходу следующие рыцари.

Ши повернулся к Бритомарте.

– А ты что, не участвуешь?

Она улыбнулась и покачала головой.

– На той стороне – рыцари не из великих, – сказала она. – Следует знать тебе, добрый оруженосец, что обычай таков на турнирах: один-два рыцаря, о коих давно идет молва добрая, бьются в самом начале, как бился ныне Сатиран за нас, а Бландамур – за тех. А уже после юнцам тем дается возможность завоевать славу, в то время как мы, кавалеры, стоим в стороне, покуда нужда не приспеет.

Ши собрался было поинтересоваться, каким образом выбираются стороны, но Бритомарта вдруг стиснула его локоть.

– Хо! Смотри! Да на того вон – с ветряком черно-серебряным!

На другом конце арены Ши усмотрел светловолосого здоровяка, надевающего шлем. Шит его состоял из перемещающихся черных и серебряных треугольных полей, и впрямь немного похожих на мельничный ветряк.

– Никто иной это, как сэр Кэмбелл, – внушительно объявила Бритомарта.

Пока она произносила эти слова, здоровяк вихрем врезался в толчею сражающихся. Кто-то из пеших рыцарей – что «не из великих» – попытался было его остановить, но был сбит, как кегля, и кубарем покатился прямо под копыта. Ши очень надеялся, что при этом ему не проломило череп.

Феррамонт, вооружившись пикой, поскакал навстречу Кэмбеллу. За секунду до того, как черное с серебром и черное с золотом успели сойтись, Кэмбелл отшвырнул свою пику. Единственным точным, выверенным движением он поднырнул под наконечник копья Феррамонта, выхватил булаву и с ходу нанес тому страшенный удар по затылку. Бездыханный Феррамонт тяжело повалился с седла.

На трибунах царил полный бедлам. Бритомарта вопила: «Ух, хорош удар! Ух, хорош!» – нетерпеливо переступая при этом с ноги на ногу.

Поблизости Ши углядел физиономию Сатирана, которая злобно исказилась.

Лязгнуло забрало. Кэмбелл тем временем вломился в самую гущу свалки, кося своей булавой направо и налево и каждым ударом выводя из строя по рыцарю.

Вопли толпы оповестили его о приближении Сатирана. Он тут же повернул ему навстречу и, резко отвернув лошадь, врезал булавой по наконечнику неприятельского копья. Но Сатиран тоже оказался не промах. Едва Кэмбелл успел вновь занести руку, как копье Сатирана вместо щита нацелилось ему в левое плечо. Наконечник воткнулся точно в сустав, а само копье разлетелось в щепки. Кэмбелл с торчащим из плеча обломком рухнул на землю.

С криками восторга представители защищающейся стороны бросились к Кэмбеллу, дабы взять его в плен. Вызывающая же сторона, воспользовавшись численным преимуществом, окружила поверженного рыцаря плотным кольцом и принялась приводить его в чувство. Те, кому удалось пока усидеть в седле, бились по краям этой грандиозной свалки.

Перекрывая шум и гам, пронзительно пропела труба. Ши увидел, что на арену с вызывающей стороны выезжает новый претендент. Это был крупный, дородный детина, каждая деталь доспехов которого была затейливо украшена отчеканенными из меди дубовыми листьями, а самый большой такой лист с загнутыми краями заменял собою крест. Безо всяких иных предупреждений он резко опустил копье в боевую позицию и атаковал Сатирана, который только что получил на своей стороне новое копье. Банг! Пика Сатирана разлетелась в щепки, а незнакомца – выдержала. Предводитель «защитников» на миг завис в воздухе футах в шести позади хвоста собственной лошади и приземлился уже в полном беспамятстве. Пришелец развернул коня и бросился в новую атаку. Оземь брякнулся еще один из обороняющихся.

Бритомарта повернулась к Ши.

– Явно воин сей вниманья заслуживает, – сказала она, – теперь и я могу вступить. Хорошенько следи за мною, добрый оруженосец, и ежели спешат меня, придется тебе меня вытаскивать из свалки всеобщей!

Она ушла. Покалеченного Кэмбелла, тут же позабытого за суматохой вокруг нового чемпиона, под шумок волокли к спасительным шатрам на стороне вызывающих. Теперь все сгрудились вокруг Сатирана, который с обалделым видом пытался подняться.

Позади Ши прозвучала труба. Обернувшись, он увидел, что Бритомарта уже готова. Дубоволистый тоже это заметил и покатил ей навстречу.

Его копье треснуло, а пика Бритомарты устояла. Хоть ему и удалось немного ослабить мощь удара, крутнувшись так, что пика скользнула по плечу, лошадь его все же споткнулась. Рыцаря подбросило в седле и, потеряв равновесие, он с жестяным хрустом и клацаньем рухнул.

Воительница развернулась у края арены и поскакала назад, подняв руку в ответ на бешеный шквал аплодисментов. Место увешанного дубовыми листьями рыцаря занял другой претендент. Бритомарта взяла копье наперевес, готовая его встретить.

Вдруг один из рыцарей – по трем скрещенным стрелам на щите и плаще Ши признал в нем Бландамура – вырвался из колышущейся вокруг Сатирана толпы. В два прыжка конь донес его до Бритомарты, оказавшись практически у нее за спиной. Слишком поздно донесся до нее предостерегающий рев трибун – меч его уже описывал стремительную дугу. Удар пришелся в основание шлема. Она упала.

Бландамур спрыгнул с коня с мечом в руке. «Жульничество!» – донесся чей-то истошный вопль. Сам того не сознавая, Ши помчался к ним, вытаскивая на ходу тяжеленный меч.

Бландамур уже занес клинок, чтобы зарубить Бритомарту, но, завидев приближение Ши, тут же развернулся и замахнулся на него. Ши неуклюже парировал удар своим громоздкими неповоротливым палашом, краем глаза заметив, что Бритомарта уже стоит на коленях и отстегивает от пояса палицу.

Бландамур замахнулся еще раз. Проклятый лом, – промелькнуло у Ши, на что тут рассчитывать? Он попытался увернуться, но вдруг на голову ему откуда-то ниоткуда обрушился страшенный удар. Он пошатнулся, глаза от боли наполнились слезами. Больше озабоченный тем, чтобы удержаться на ногах, а не поразить врага, он наобум махнул мечом вокруг себя, как метатель молота перед броском.

Меч зацепил Бландамура за плечо.

Ши почувствовал, как подались при ударе доспехи. Обливаясь ярко-красной кровью, здоровяк рухнул. В этот момент вдруг дико взревели все трубы одновременно. Вооруженные алебардами латники бросились разнимать драчунов, разделяя их по принадлежности к тому или иному лагерю. Бритомарта откинула забрало и ткнула рукой в какого-то типа в доспехах, который подергивался у ее ног, словно обезглавленный цыпленок.

– Услуга за услугу, – заметила она. – Коварный прохвост ударил тебя со спины и собрался было повторить, да подвернулся под мою палицу.

На плаще распластанного врага она вдруг углядела зеленые полоски сэра Париделла.

– И все же обязана я поблагодарить тебя, добрый оруженосец! Без помощи твоей не успела бы я увернуться от удара подлого, что замыслил Бландамур.

– Да чего там, – скромно отозвался Ши. – А у нас что, обеденный перерыв?

– Нет, турнир окончен.

Ши поднял взгляд и с удивлением обнаружил, сколько, оказывается, прошло уже времени. Дело было здорово к вечеру. Герольд, который открыл мероприятие, уже проскакал по двору к балагану, где восседал главный судья.

Он снова дуднул пару раз в трубу и закричал:

– Решено, что славы наибольшей в турнире прошедшем удостоилась благородная наша и могущественная дама, княжна Бритомарта! – Послышались одобрительные выкрики. – Но признается также, что и рыцарь дубовых листьев достойным весьма проявил себя воином, и тоже получит он лавровый венок победителя!

Но когда Бритомарта взошла на судейскую трибуну, рыцаря дубовых листьев так нигде и не отыскали.

Трибуны медленно пустели, как после окончания футбольного матча.

Некоторые из болельщиков проводили вынос побитых Бландамура с Париделлом издевательским улюлюканьем. Ши мельком заметил Чалмерса, спешащего вдогонку за дамой в вуали, бывшей своей соседкой по трибуне.

Двигалась она не спеша, широкими грациозными шагами, и догнал он ее у самого входа в здание замка. Кто-то, пробегая мимо, врезался в него так, что они столкнулись друг с другом. Из-под длинной вуали Чалмерса смерил напряженный взгляд.

– О, да это добрый паломник! Привет тебе, почтенный сэр! – произнесла она совершенно бесцветным голосом.

– Кхе-гм, – начал Чалмерс, лихорадочно соображая, что бы такое сказать. – Неправда ли... гм... это довольно необычно для женщины... гм... выиграть подобный турнир?

– И впрямь удивительно сне событие. – Голос ее по-прежнему не отличался выразительностью.

Чалмерс испугался, что сморозил какую-то глупость, но она продолжала спокойно идти рядом с ним по огромных размеров залу, пока от камина, который только что растопил слуга, до них не донеслась душная волна тепла.

– Какая жара! – выговорила она придушенно. – Невыносимо мне это! Выведи на воздух меня, святой человек!

Пошатнувшись, она крепко вцепилась в руку психоаналитика. Тот подхватил девушку и отвел к высокому стрельчатому окну, где она, судорожно хватая ртом воздух, откинулась на разбросанные по широкому подоконнику подушки. Черты лица, обозначившиеся за тонкой вуалью, были правильны и прекрасны, а глаза прикрыты.

Чалмерс дважды открывал было рот, чтобы заговорить с этой удивительно отрешившейся от всего красавицей, но оба раза закрывал его снова. В голову ему почему-то не приходило ничего иного, кроме как «Прекрасная погода, не правда ли?» и «Как вас зовут?» Оба замечания представлялись доктору не только совершенно несоответствующими случаю, но и попросту абсурдными. Он тупо разглядывал свои шишковатые пальцы со смутным ощущением, будто руки и ноги у него всемеро крупней, чем полагается. В своей мышиной, похожей на женский халат сутане и маске фальшивой набожности он чувствовал себя круглым дураком.

Д-р Рид Чалмерс, пусть даже и не сознавая окончательно этого невероятного факта, просто-напросто влюбился. Веки девушки дрогнули. Повернув голову, она обвела его долгим, медлительным взором. Вдруг что-то в этом пристальном взоре пробудило его профессиональную настороженность. С ней и впрямь творилось что-то не то.

К слабоумным она наверняка не относилась. Скорее всего, поведение ее определяло некое постороннее влияние... Может, постгипнотическое внушение?..

Колдовство!

Он наклонился вперед и в этот самый момент чуть не слетел со стула от могучего хлопка по спине.

– Чертовски удачно вышло, паломничек! – проревел хриплый голосина.

Вперед выступил смуглый Бландамур, одна рука которого была прибинтована к туловищу, – Спасибочки, что приглядел за моим маленьким бутончиком!

Здоровой рукой он со знанием дела стащил девушку с подоконника и смачно поцеловал, оставив на вуали слюнявую отметину.

Чалмерс внутренне содрогнулся. Все с тем же отсутствующим видом девушка скользнула обратно на подушки, а Чалмерс бессильно сосредоточился на выдумывании какого-нибудь ужасного конца для игривого грубияна чего-нибудь помедленней и позабавней, вроде кипящего масла или расплавленного свинца.

– Привет, док. Как мы вам показались? – Это был Ши. – Здоров, сэр Бландамур. Зла, надеюсь, не держишь? Черные брови рыцаря сошлись домиком.

– Это на тебя-то, деревенщина?! – взревел он. – Ну смотри, повстречаемся за воротами замка – отшлепаю я тебя мечом по заднице!

Ши смерил его взглядом из-под своего длинного носа и ткнул пальцем в забинтованное плечо Бландамура.

– Смотри, как бы твоя железная рука не проржавела, пока ты за ворота выползешь, – заметил он и повернулся к Чалмерсу:

– Пошли, док, нам забронировали места на конкурсе красоты. Там уже начинается.

Когда они отошли, Чалмерс сказал:

– Знаете, Гарольд, мне очень нужно переговорить с этой девушкой... гм... с глазу на глаз. Я уверен, что она может оказаться... гм... ключом ко всему тому, что мы ищем.

– Правда? – отозвался Ши. – Она вроде как дама Бландамура, точно? Тогда если я с ним сражусь и побью, она будет моя.

– Нет-нет, Гарольд, убедительно прошу вас больше не затевать никаких сражений. Наше превосходство над подобными людьми должно в первую очередь базироваться... гм... на интеллектуальных положениях.

– Ладно. Хотя, знаете, это чертовски забавно, как они передают женщин по кругу, будто бутыль с виски. А женщины, видно, ничуть не против.

– Обычай! – отозвался Чалмерс. – И больше того – глубоко укоренившаяся психология. Здешние нормы заметно отличаются от тех, к каким мы привыкли, но они достаточно просты и прямолинейны. Наверняка предполагается, чтобы дама сохраняла верность своему рыцарю, пока она его не поменяет.

– И все же, – стоял на своем Ши, – будь у меня дама, я вряд ли пожелал бы выставлять ее на этот конкурс красоты, если б знал, что она может перейти к победителю турнира.

– Опять-таки обычай. Лишать надежды других рыцарей из опасений расстаться с миловидной дамой считается... э-э... неспортивным поведением.

Обмениваясь поклонами со знакомыми, они вступили в нечто вроде тронного зала, у одной из стен которого был возведен высокий помост. На краю помоста в удобном кресле развалился медведеподобный Сатиран. Шестеро музыкантов, вооруженных трубами, рожками и чем-то вроде гавайских гитар с чрезвычайно длинными грифами, производили некую комбинацию звуков, которая не походила ни на какую когда-либо слышанную Ши с Чалмерсом музыку. Однако собравшиеся рыцари с дамами, очевидно, находили эти музыкальные опыты восхитительными.

На лицах присутствующих ясно читался неподдельный экстаз. Наконец кваканье и трезвон умолкли.

Сатиран поднялся, помахивая уже известным поясом.

– Чего там долго рассусоливать, ребята, – громогласно объявил он, вы и так знаете, что теперь у нас начинается турнир любви, красоты и нарядов. Вот этот пояс перейдет той даме, которая победит. Вообще-то Флоримель его нашивала, да потом потеряла, да и сама она неизвестно где, так что, как говорится, чья потеря – моя находка.

Он примолк и огляделся.

– Короче, хочу сказать, что и даме, и рыцарю ее такая штуковина в хозяйстве пригодится. Не говоря уже о том, что тут драгоценностей до беса, на нем лежит двойное заклятье. Что касается дам, то стоит его надеть, как становишься вдесятеро красивей и прелестней, чем раньше, да еще и неуязвимой для того, кому вздумается распустить лапы. Но должен сразу предупредить, что на талии дамы, которая не блюла себя должным образом, он попросту не держится. Рыцарей это тоже касаемо! Как видишь, что с дамочки поясочек валится, так сразу за ухо ее – с кем гуляла?

Это вступление он завершил оглушительным хохотом. Подхватили его лишь немногие. Остальные недовольно зароптали, возмущаясь неотесанностью ведущего).

Сатиран замахал руками, призывая к порядку, и продолжил:

– Что же касаемо того, кто победил, то почтенные судьи лишь сократили число претенденток до четырех, но уверяют, что среди этих четырех ну никак не могут выбрать лучшую. Так что они просят вас, господа и дамы, самих сделать выбор.

Сатиран обернулся к противоположной стороне помоста, где сидели четыре укутанные вуалями женщины, и объявил:

– Дуэсса! Дама сэра Париделла!

Одна из девушек поднялась и подошла к краю помоста. Сатиран сдернул с нее вуаль. Волосы у нее оказались почти такими же алыми, как и густо намазанные помадой губы. Брови косо сбегали к переносице. С прямо-таки королевским презрительным высокомерием обвела она взглядом собравшихся.

Зрители вполголоса обменивались впечатлениями. Сатиран отступил на шаг и назвал следующую участницу:

– Камбина! Дама и супруга сэра Кэмбелла! Та неторопливо выступила вперед – светловолосая, почти такая же высокая, как и сам Кэмбелл, красивая зрелой, античной красотой, впечатление от которой, однако, несколько блекло на фоне вызывающего блеска огневолосой соперницы.

– По мне так малость толстовата, – шепнул Ши Чалмерсу.

В этот самый момент лязгнула брошенная на пол железная перчатка и прогремел голос Кэмбелла:

– Мой вызов тому, кто попытается отобрать ее у меня!

Никакой реакции не последовало. Сатиран и глазом не моргнул. С воплем «Леди Аморета!» он сорвал очередную вуаль. Названная отважно выступила вперед, поворачивая головку, дабы получше продемонстрировать свой безупречный профиль, но когда Сатиран объявил: «Дама и супруга сэра Скадамура!» – тонкие ноздри ее дрогнули, и тут же, оставив любые попытки взять себя в руки, бедняжка разразилась потоком слез по отсутствующему Скадамуру. На лице леди Дуэссы отразилось гневное презрение. Камбина попыталась успокоить Аморету, но всхлипывания становились все громче, перемежаясь с восклицаниями вроде: «... как подумаю о том, что ради него вынесла...»

Сатиран беспомощно развел руками и отступил к четвертой участнице. Ши увидал, как один из судей принялся ему что-то нашептывать. «Чего?!» театральным шепотом недоверчиво откликнулся лесной рыцарь. Снова пожав плечами, он повернулся к зрителям.

– Дама сэра Бландамура, леди Флоримель! – объявил он, сбрасывая вуаль с той самой женщины, с которой совсем недавно общался Чалмерс.

Ши услышал, как у того перехватило дыхание. Девушка с широко раскрытыми глазами, которая медлительной походкой лунатика приблизилась к краю помоста, оказалась самой потрясающей красавицей, которую Ши когда-либо видел. Хлопки и восторженные восклицания ясно предопределили судьбу первого места.

Но при этом почему-то послышался и недоуменный ропот. До Ши донеслась реплика Бритомарты, обращенная к Чалмерсу:

– Добрый паломник! Ты, что в суевериях да магии искусен, запомни ее хорошенько!

– А почему... почему, мисс Бритомарта?

– Потому что многое здесь весьма странно. Похожа она на ту Флоримель Морскую, коей пояс принадлежит, как две капли воды, но все же поклясться я готова, что не та это женщина, и смотри же! – такого же мненья и остальные.

И в самом деле – хоть весь зал и кричал, что победила Флоримель, все называли ее при этом «Флоримель Бландамура», словно подчеркнуто отделяя от истинной обладательницы пояса. Сатиран с поклоном подал ей драгоценную безделицу.

Со словами благодарности она приняла кушак и обвила его вокруг талии.

Похоже, что у нее возникли какие-то трудности с застежкой. Немного повозившись, она крепко стянула его, подняла руки, и... заколдованный пояс, не расстегиваясь, скользнул по ее бедрам и свалился на пол.

По залу пробежали приглушенные смешки. Все уставились на Бландамура, который медленно покрывался красными пятнами. Флоримель выступила из лежащего кольцом пояса и, недоуменно нахмурясь, подобрала его с пола.

– А ну-ка, позволь-ка мне его надеть! – потребовала рыжеволосая Дуэсса, выхватывая пояс и подкрепляя слово делом.

Но как только она его застегнула, он тут же раскрылся и скользнул вниз.

Подхватив его на лету, она сделала вторую попытку – все с тем же результатом. Ши заметил, что губы у нее при этом шевелились, словно произнося заклинание.

– Уж я-то надену его, будьте покойны, – заверила Камбина, и Дуэсса гневно швырнула ей пояс. Но на Камбине он не держался точно таким же образом.

Ничего не получилось и у остальных присутствовавших в зале дам, когда они одна за другой пробовали его на себя нацепить. С каждой новой попыткой шуточки рыцарей становились все громче и откровенней. Сатиран с беспомощным видом озирался по сторонам. Ши стало его жалко. Лесной рыцарь из кожи лез вон, чтобы провести оба турнира на должном уровне, но мужской был испорчен подлой выходкой Бландамура, а женский оказался под угрозой провала из-за какого-то несчастного ремешка.

Но Сатиран все же не сдавался.

– Милые дамы! – завопил он. – Уймитесь, заклинаю вас! Правила гласят лишь, что сей пояс следует вручить победительнице, а насчет того, что его следует надевать, там ничего не сказано! А победила у нас Флоримель, и теперь она становится дамой победителя рыцарского турнира, коим – клянусь семью тысячами девственниц Колона – является княжна Бритомарта!

Высокая блондинка выступила вперед и, бросив несколько слов Сатирану, повернулась к собравшимся.

– Отвергаю я этот дар, – объявила она, – ибо поклялась сопровождать Аморету, покуда не разыщет она своего Скадамура.

Чалмерс прошептал:

– Гарольд, мне нужно поговорить с этой девушкой. По... гм... научным соображениям. Не могли бы вы убедить Бритомарту взять ее с собой для...

– А я говорю, что мне!!! – В вопле Бландамура потонули все остальные звуки. – Ежели победителю она не нужна, значит, она моя по праву предыдущего собственника!

Задумчиво чешущий в затылке Сатиран стоял среди столпившихся рыцарей.

– Чепуха! – орал сэр Кэмбелл. – Ежели не нужна она победителю, то перейти должна к сильнейшему с противоположной стороны, а это, чтоб ты знал – я!

– Да я сразил сегодня рыцарей куда больше тебя! – завопил сэр Феррамонт. – Если уж речь зашла о втором месте...

– Добрые рыцари и господа, – произнесла Бритомарта ледяным тоном. Я передумала и заявляю о правах своих на сию девицу!

– Нету никаких прав у тебя, клянусь гробом господним! – взревел Бландамур. – Раз уж ты от нее отказалась, значит, кукиш – она моя!

– Алле, – встрял Ши. – Мало я тебе врезал? Опять выдрючиваешься? Тогда не будешь ли ты...

Бландамур злобно сплюнул.

– Вот тебе, сопляк! Пошли вы все в задницу со своими юридическими тонкостями! Все равно по-моему будет!

Он бросился через зал, ухватил Флоримель за руку и поволок за собой, что-то невнятно ворча в усы. Флоримель захныкала от боли.

Ши кинулся вслед за ними, и, развернув Бландамура к себе, отвесил ему звонкую затрещину. Отскочив, он вовремя выхватил шпагу.

– Остановитесь, почтенные господа! – запричитал Сатиран. Ответом ему был звон стали.

Гости дружно повскакали со своих мест, опрокидывая стулья. По общему мнению, останавливать хорошую драку было совсем не в правилах местного гостеприимства.

Ши вспомнил, что, имея дело против палаша, надо побольше двигаться.

Если подпустить противника ближе, чем следует, можно сломать свой клинок, отражая слишком сильный удар. Он скорее почувствовал, чем увидел, что его загоняют в угол, и, чтобы избежать этого, резко перешел в контрнаступление.

До него донесся чей-то голос:

– Нет, да разнимите же их! Бландамур может лишь одной рукой действовать!

– Второй тоже, – послышался ответ, – да и клинок у него полегче. Пускай себе дерутся.

Они быстро перекатывались то вперед, то назад. Фить, блям, дзинь! Ши удалось перехватить свирепый удар слева парирующим «сиксте», но замах был столь могуч, что тонкий клинок прогнулся назад, и лезвие меча распороло ему рукав, едва не коснувшись кожи. Бландамур захохотал. Ши, лихорадочно просчитывая тактические комбинации, отпрянул и выронил шпагу. Правда, в ту же секунду он перехватил ее левой рукой, и как только Бландамур метнулся вперед, нанес ему точнейший укол в ногу прямо над коленом. Клинок рыцаря со свистом описал полукруг и отхватил кончик пера со шляпы Ши, но проткнутая нога Бландамура тут же подкосилась, и он обрушился на пол.

– Довольно! – взревел Сатиран, вклиниваясь между ними. – Будет когда-то конец этому смертоубийству? В общем, я постановляю: сэр Бландамур получил по заслугам за свое несовместимое с рыцарским званьем поведение как здесь, так и на турнире. Ежели кто-то желает это оспорить, пущай имеет дело со мной! Сквайр Гарольд, выиграл ты Флоримель, и амуры можешь крутить с ней теперь по закону... Э, язви ее в корень, да где ж она?

Флоримель, прекрасная игрушка, из-за которой, собственно говоря, и разгорелся весь этот рыцарский сыр-бор, тем временем бесследно исчезла.