"Нежное предательство" - читать интересную книгу автора (Битнер Розанна)

Глава 10

– Ты отлично поработал с железнодорожной компанией, Ли, – Беннет Джеймс удовлетворен­но посмотрел на молодого человека и пожал ему руку.

– Спасибо, Бен. Садитесь.

Невысокий лысый мужчина неспешно и грузно опустился в кресло, обитое кожей, стоящее напро­тив стола Ли. Хотя Бен занимался адвокатской практикой на двадцать лет дольше, чем Ли, он восхищался блестящими способностями молодого человека. Все, что делал Ли, он делал отлично. Адвокатская контора зарабатывала деньги. Зна­чит, партнеры Ли по фирме стали больше по­лучать. Ли использовал личный трастовый ка­питал, чтобы фирма «Джеффриз, Джеймс и Стилвелл» встала на ноги. Благодаря сообразительности Ли они брались за крупные дела и выигрыва­ли их. Фирма стала одной из самых уважаемых в Нью-Йорке. Бен радовался тому, что покинул фирму Кая Джордана и стал партнером Ли. Джор­дан вел себя, словно настоящий ублюдок, остав­ляя себе самые выгодные дела и мало заботился о младших партнерах. Бен подсчитал, что за четыре года в фирме Ли заработал больше, чем за десять лет партнерства с Каем Джорданом.

– Строительство железных дорог расширяет­ся. Если мы убедим В. и О. отказаться от услуг Кая Джордана и воспользоваться нашей по­мощью, денежки долго будут водиться в наших карманах, – сказал Бен и достал из внутреннего кармана пиджака сигару. – Железнодорожные дельцы просто купаются в деньгах. Найдутся и другие компании и, если действительно начнется строительство железной дороги на запад… – он прикурил сигару, затянулся. – Как ты думаешь, это в самом деле может случиться?

Ли пожал плечами.

– Никогда не говори «никогда», – он поднял­ся и подошел к шкафу, в котором стояли спирт­ные напитки. Достал бутылку лучшего виски и две небольшие рюмки. – Ты не против того, чтобы слегка отметить это событие?

– О, прекрасно, – с готовностью поддержал Бен.

Ли понемногу налил в рюмки.

– Знаешь, Бен, наша победа особенно дорога мне не только потому, что мы заработали деньги, выиграв процесс.

Ли протянул рюмку Бену. Тот взял, весело рассмеялся. Карие глаза партнера озорно побле­скивали.

– А потому, что ты перехватил дело из-под носа Кая Джордана?

Ли усмехнулся, празднуя сладость победы.

– Я счастлив, что одержал победу именно над этим человеком. Возможно, когда-нибудь добь­юсь, чтобы этот человек вообще прекратил зани­маться адвокатурой.

– Если у кого и хватит ума на такое дело, так это только у тебя, – покачал головой Бен.

– Главное, я очень хочу сделать это.

Мужчины чокнулись и выпили. Ли закрыл глаза и почувствовал, как спиртное обожгло же­лудок и горло. Внутренний голос твердил, что он пьет слишком много в последние четыре месяца… с тех пор, как Одри исчезла из его жизни. Каждый вечер он выпивал немного виски, потому что иначе не мог заснуть. Боль воспоминаний не давала успокоиться, отключиться.

– Не объяснишь ли ты мне кое-что, – загово­рил Бен. – Я знаю, что Джордан настоящий ублюдок. Достаточно долго я работал с ним, мне известно, на какие махинации он способен. Ты рассказывал мне, что когда открыл фирму, то Джордан уговаривал крупных бизнесменов не по­ручать тебе никаких дел, внушая им, что ты неопытен, молод. Не из-за этого ли ты хочешь одержать над ним верх? Черт возьми, он же адвокат вашей семьи, вашего семейного бизнеса. Что происходит между тобой и отцом? Почему, черт возьми, не ты представляешь интересы се­мейных предприятий? Ты же должен понимать, что никто, кроме тебя, не может лучше знать дел на отцовских фабриках.

– Это верно только отчасти. Иногда лучше, чтобы кто-то посторонний занимался делами семьи, – Ли подошел к окну, посмотрел на ожив­ленное уличное движение. Проезжая часть была забита лошадьми и экипажами. Движение засто­порилось. Упряжка лошадей вышла из-под конт­роля. Возможно, лошади испугались необычного шума и суеты. Колеса повозки, которую они та­щили, сцепились с колесами встречного экипажа. Владельцы повозок стояли посреди улицы и бра­нились друг на друга.

«Вот и типичная история для небольшого су­дебного разбирательства», – подумал Ли. Но его совершенно не интересовали «маленькие» дела. Он предпочитал заниматься только крупными, такими, которые могли бы оставить без работы людей, вроде Кая Джордана.

– Но, вероятно, основная причина еще и в том, что отец злится, если у меня дела идут прекрасно. Он человек, который любит руководить, подчи­нять. Он руководит не только бизнесом, но и своей женой… – Боже, какую боль ему приносили мысли о матери, которая лежит теперь одиноко на семейном кладбище в Коннектикуте. Она уже никогда не сможет петь и играть на фортепья­но, – и собственными детьми, – продолжал рас­сказывать Ли. – Мы всегда ссорились. Может быть потому, что очень похожи во многом. Если кто-то из нас считает, что прав, то ни за что не уступит.

«Именно поэтому я потерял женщину, которую люблю, – подумал он. – Я всегда был уверен, что должен поступать правильно и благоразумно. Неужели для меня личные принципы важнее любви?»

– Во всяком случае, – добавил он, – отец был неумолим, желая только, чтобы я занялся семей­ным бизнесом. Но я вовсе не хотел иметь дело с вонючими фабриками и бедняками, которые всю жизнь проливают там пот. Когда я начал свое собственное дело, отец был взбешен, – Ли повер­нулся и посмотрел на Бена. – Мне больно гово­рить об этом, Бен. Но я подозреваю, что отец вместе с Каем Джорданом пытался помешать мне.

– Твой отец?

Ли сокрушенно вздохнул, снова вернулся к шкафу, чтобы налить себе еще порцию виски.

– О, он все равно меня любит. Просто ужасно упрямый человек. Он возражал против учебы в Вест-Пойнте. А когда я, в конце концов, закончил и Йельский университет, решил, что теперь я, как и старшие братья, займусь семейным бизнесом. Чего он только не предпринимал, пытаясь заста­вить меня делать то, что он считает нужным. Мне кажется, даже просил Джордана сделать все воз­можное, чтобы я отказался от собственной фирмы и стал партнером «Мануфактур Джеффриз». Я так и не сумел убедить его, что это дело не для меня. Я чувствовал нутром. Иногда мой отец ведет себя, как настоящий ублюдок, – молодой человек опрокинул рюмку, проглотил виски. – Но я тоже иногда бываю таким же.

– Если бы ты был моим сыном, я бы очень гордился тобой, – озадаченно сказал Бен.

Ли довольно улыбнулся.

– Спасибо. Плохо, что мой отец не похож на вас.

Бен затянулся сигарой.

– Но ты не должен испытывать неприязни к отцу, Ли. Я сам вырастил шестерых детей. Знаю, что иногда отцу кажется, что он лучше знает, чем заниматься сыну. Он так сильно любит своего ребенка, что не видит из-за деревьев леса. Пыта­ясь принудить собственное дитя делать то, что тому не по душе, он превращает собственного ребенка в несчастного человека. И настраивает против себя.

– Да, приходит момент, когда отец должен уступить. Вы, наверное, это поняли?

Бен согласно кивнул.

– А мой отец до сих пор не может понять, – добавил Ли. Он вернулся и сел за стол.

– Не надо ненавидеть его, Ли. Тебе будет еще больнее, если с ним что-то случится.

Ли крутил в руках ручку, глядя на нее, но, скорее всего, не видя, что делает. Он вспоминал, как когда-то его, маленького маль­чика, Эдмунд Джеффриз повел по предприя­тиям, принадлежащим «Мануфактурам Джеф­фриз», с гордостью показывая сыну, чем когда-нибудь тот будет владеть. Ли едва ли запомнил, что производили фабрики. Он запомнил только угрюмые выражения лиц рабочих – мужчин, женщин, даже детей.

– Я не ненавижу его. Только не согласен со способом, каким он делает деньги. Плохо, что и мне пришлось воспользоваться его деньгами, что­бы открыть собственную фирму. Поэтому, когда дело касается принципов, то я нахожусь словно между двух огней.

– Может быть, ты уж слишком много волну­ешься о принципах.

Ли подумал об Одри.

– Да, может быть, – он посмотрел в глаза партнеру. – Мы с вами очень откровенны, Бен. Можно я спрошу вас о чем-то очень личном?

Бен пожал плечами, понимающе улыбнулся.

– Ты блестяще справляешься с работой как юрист. Но что касается жизни вообще, возможно у меня больше опыта. В конце концов, я вырастил детей, имел двух жен и, вообще, прожил на двадцать лет больше, чем ты.

Ли улыбнулся, но Бен почувствовал горечь, сквозящую в улыбке. Он знал, что Ли тяжело переживает смерть матери. Но иногда казалось, что молодого человека гнетет нечто большее, чем только смерть матери, политическая обстановка или его проблемы с отцом и Каем Джорданом.

– Прошлым летом, когда я был у матери в Коннектикуте, я познакомился с молодой женщи­ной, – сказал Ли.

Бен приподнял брови, круглое добродушное лицо осветилось понимающей улыбкой.

– Даже Богу известно, что женщина может создавать самые большие проблемы в жизни муж­чины, – сказал он, усмехнувшись.

Лиг откинулся на спинку кресла, смущенно улыбаясь.

– Возможно, это действительно так. Я влюбил­ся в нее, Бен. Хочу подчеркнуть, я очень ее люблю. Она молода, красива, талантлива, способ­на на страстное чувство. Однако упряма, избало­вана. Но, вместе с тем, добра и заботлива. И все это воплощено в создании небольшого роста с рыжими волосами и зелеными глазами. Она за­ставила меня, мужчину, вести себя как шестнад­цатилетний подросток.

Бен снова усмехнулся.

– Итак? Почему ты не женился на ней и не лег с ней в постель. Не было бы никаких проблем.

Ли опустил глаза, подумав: «Я уже был с ней в постели».

Но он не хотел говорить об этом Бену. Не желал рисковать именем Одри, ее честью. Он зашел так далеко только по собственной вине.

– С одной стороны, по очень важной и серьез­ной причине, – ответил он. – Но с другой стороны, я иногда сомневаюсь, не глупо ли посту­пил, не дурак ли я, – он наклонился к столу, поставил на него локти. – Это красивое избало­ванное создание воспитано в традициях Юга, Бен. Она дочь одного из крупнейших плантаторов в Луизиане.

Бен тихо присвистнул.

– Рабы и все прочее?

– Рабы и все прочее.

Бен протянул руку к пепельнице, стряхнул пепел с сигары.

– Всем известны твои взгляды на рабство. Это единственное, в чем вы сходитесь с отцом. Ты, кажется, даже помогаешь ему в предвыборной кампании?

Ли снова встал.

– Да, из-за предвыборной кампании я даже решил на время забыть о разногласиях, – он снова подошел к окну. Несколько полицейских, по-видимому, пытались разобраться в уличном инциденте. – Ее зовут Одри Бреннен. Я думаю только о ней, но между нами ничего не могло быть. Она должна скоро выйти замуж за богатого джентльмена с Юга, который разделяет ее убеж­дения, понимает образ жизни. Она сейчас там, на родине. Наверное, она никогда не смогла бы стать счастливой здесь. А я никогда не был бы счастлив там. Бреннен-Мэнор – это часть Одри, так же, как кровь, текущая в ее венах. Она никогда не покинет своего любимого отца, его она, практиче­ски, боготворит. Мать умерла, когда Одри было семь лет. Отец внушил, что перед ней нет важнее задачи, чем сохранить плантацию и прежний образ жизни. Воспитательница обучала ее управ­лять плантацией и вести домашнее хозяйство. У Одри есть брат, который очень нуждается в ее поддержке. Я познакомился с ним, когда он при­езжал в Мэпл-Шедоуз с сестрой. У Джоя пробле­мы с речью. Отец слишком строг к нему. Я думаю, мистер Бреннен разочарован в сыне. Джой хороший мальчик, невинный и добродушный. Такой, как он, никогда не сможет управлять огромной плантацией. Одри считает, что должна там жить, чтобы заботиться о мальчике. Она заменила ему мать.

Ли отвернулся от окна.

– Если Одри выйдет замуж за Ричарда Поттера, их плантации объединятся в одну, по словам девушки, самую большую хлопковую плантацию на всем Юге. Она слишком долго находится под отцовским влиянием и никогда, наверное, не смо­жет понять, что в жизни все это не так важно. Одри убедила себя, что сможет быть счастливой, выйдя замуж за человека, которого не любит. Но зато будет принимать участие в управлении ог­ромной плантацией. Она считает, что счастье отца и Джоя должно быть на первом месте. Да, она очень смелая девушка и одновременно добрая. Но мне не дает покоя мысль, что она будет несчастна так или иначе.

– А больше всего тебе невыносима мысль, что какой-то другой мужчина дотронется до нее, – добавил Бен. – Правильно?

Ли невесело засмеялся.

– Правильно.

– И вы оба опасались, что, независимо от того, где бы вы не обосновались, все бы закончилось ненавистью друг к другу.

– Это неизбежно, – Ли пожал плечами. – Она не смогла бы покинуть Бреннен-Мэнор, а я и не требовал от нее такой жертвы, поскольку она очень нужна Джою. Я уверен, что не смогу жить на Юге. Уверен, что наша встреча с мистером Бренненом равнозначна соединению огня и горю­чего. Мы, несомненно, заговорили бы о рабстве, такая беседа привела бы к взрыву. Мы с Одри подумали и решили вовремя остановиться. Чтобы после остались только нежные воспоминания, а не ненависть, что обязательно случилось бы. Как вы думаете, правильное ли мы приняли решение?

Бен снова потянулся к пепельнице, на этот раз положил сигару, откинулся на спинку кресла и потер подбородок.

– Только вы можете это знать, Ли. Иногда любовь способна преодолеть различия образа жиз­ни и убеждений. Но зная твое отношение к рабст­ву и правам южных штатов и понимая сложную ситуацию в стране, возможно, вы поступили пра­вильно. Вы не стали бы счастливыми. Особенно если учесть, что девушка убеждена в правильно­сти своего образа жизни. Черт возьми, такой человек, как ты, не сможет там жить. Ты чувст­вовал бы себя предателем, – Бен поднялся и подошел к шкафу со спиртными напитками. – Не возражаешь, если я налью себе еще немного?

– Пожалуйста.

Бен открыл бутылку и налил себе немного виски в рюмку.

– Знаешь, Ли, обстановка в стране изменится, скорее, к худшему, чем к лучшему. Ты только вспомни, сколько пролилось крови, когда фана­тик Джон Браун захватил Харперс-Ферри. Сейчас он схвачен и повешен, а Юг дрожит от страха. Негры могут в любой момент восстать, – он проглотил виски одним глотком и поставил рюм­ку на полку. Дело в том, что южные рабовладель­цы сейчас ужесточили отношение к неграм. И хотя Север судил Джона Брауна за нападение на Федеральный арсенал, подозреваю, что многие здесь, на севере, восхищены Брауном, его стрем­лением вооружить негров и помочь им в создании независимой страны. Не забывай о послании, которое Браун оставил после смерти. В нем гово­рится, что «от рабства невозможно освободиться без кровопролития». А если в стране начнется война, Ли, что бы ты делал, если бы твоей женой была южанка?

Ли кивнул.

– Знаю. Я все это ей говорил. И она согласи­лась. Мне хочется навсегда забыть ее.

Бен вышагивал по комнате, держа руки за спиной, словно собирался произнести заключи­тельную речь перед присяжными.

– Она уже вышла замуж за этого Ричарда Поттера? – спросил он.

– Не думаю. Они не должны пожениться рань­ше лета. Свадьба должна состояться после того, как Одри исполнится восемнадцать лет. Я ожи­дал, что Джой ответит мне. Написал ему пару раз, но не получил никакого ответа. Он обещал писать мне. Я не понимаю, почему он не отвечает.

Бен испытующе взглянул на Ли.

– Когда Одри исполняется восемнадцать?

– Кажется, двенадцатого апреля.

– Ты подцепил слишком юное существо, прав­да?

Ли натянуто засмеялся, чувствуя, как боль охватывает сердце.

– Она достаточно взрослая.

– Хм. Достаточно взрослая, чтобы не давать тебе спать по ночам, – улыбнулся Бен, продол­жая вышагивать по комнате. – Возможно, тебе нужно съездить в Луизиану, Ли. Просто для того, чтобы убедиться, действительно ли ты не смо­жешь там жить. В конце концов, девушка уже немного знает, что за жизнь у нас. А ты не видел, как живет она. Ты собираешься отдыхать в мае и июне, верно?

Ли откинулся на спинку кресла, положил ноги на стол.

– У меня уже все распланировано. Я рассчи­тывал побывать в Чикаго на съезде Республикан­ской партии, а также собирался помочь Аврааму Линкольну выиграть предвыборную кампанию.

– А почему бы тебе вместо этого не съездить в Луизиану? Твое участие в кампании Линкольна ничего не изменит. Если ему суждено выиграть, он выиграет и без тебя. Напиши этой девушке письмо. Попроси отложить свадьбу с Ричардом Поттером до твоего приезда. Напиши, что будет разумно и справедливо, если ты приедешь посмот­реть на Бреннен-Мэнор и познакомишься с ее отцом. Возможно, ты сумеешь прийти к какому-то решению.

Ли покачал головой.

– Не знаю. Зачем бередить старые раны, если после этого будет труднее? И для нее встреча, наверное, будет болезненной. Очевидно, она уже решила, где ее место и чего она хочет. Иначе давно бы уже написала письмо. Даже Джой, скорее всего, забыл обо мне с тех пор, как уехал.

– А как ты думаешь сам? Разве ты не имеешь права встретиться с ней? Посмотреть, как она живет и убедиться, что девушка приняла пра­вильное решение – твое право. В конце концов, вы же любите друг друга. И ты считаешь, что она все еще любит тебя. Может быть, отец запретил ей писать тебе. И Джою тоже. Мне кажется, мистер Бреннен не может быть доволен тем, что его дети подружились с янки, убежденным аболи­ционистом. Если они рассказали ему о тебе, воз­можно он решил задушить вашу дружбу в заро­дыше, – Бен подошел к столу поближе, посмот­рел на Ли немного удивленно. – Я не ожидал, что ты так легко можешь сдаться, Ли Джеффриз. Ты не позволил отцу сделать за тебя выбор про­фессиональный, почему же ты позволяешь чело­веку, которого совершенно не знаешь, разлучать тебя с женщиной, которую любишь? Ради Бога, парень, пойми, любовь гораздо важнее, чем вся эта чушь.

Ли вскочил из-за стола.

– Вы мне совершенно не помогли. Сначала пытались отговорить меня, а теперь уговариваете попытаться достичь своей цели.

Бен засмеялся.

– Я просто хороший адвокат, мой друг. Пыта­юсь заставить тебя взвесить оба варианта и само­стоятельно решить, что, все-таки, для тебя важ­нее. Ты лучше других должен знать, что в любом случае можно найти компромисс. Вероятно, ты мог бы жениться на Одри и пожить какое-то время на Юге. Если обстановка в стране станет опасной, переберетесь оттуда на Север, пока все не успокоится. Пока жив отец, он будет управлять плантацией. Когда он умрет, ты вправе планта­цию продать, если захочешь. Мне рассказывали, что некоторые рабовладельцы очень привязыва­ются к неграм. Если в твоем случае это так, ты, как владелец плантации, имеешь право освобо­дить рабов, что успокоит твою совесть. Любимые рабы Одри могут поехать с вами на Север и работать на вас, как оплачиваемые слуги. Люби­мые рабы останутся с девушкой, она будет отлич­но жить здесь. Ты, разумеется, сможешь обеспе­чить ей такую жизнь, к какой она привыкла. Так ты избавишься от плантации, решишь для себя расовую проблему и сохранишь рядом любимую женщину. Ты смог бы забрать на Север ее брата. Вероятно, тогда мальчик начнет здесь самостоя­тельную жизнь.

– Не знаю, – Ли снова подошел к окну. Теперь люди старались расцепить колеса повозок, которые столкнулись друг с другом, – Боюсь, что окажусь там, словно в осином гнезде. Послушать вас, все так понятно и просто. Но вы сами знаете, что все не так, Бен. А что будет с моей адвокат­ской практикой? Мне удалось создать фирму «Джеффриз, Джеймс и Стилвелл», одну из луч­ших в Нью-Йорке. Я не могу так все бросить.

– Ты в состоянии добиться успеха, куда бы ни поехал. Стилвелл, да и я, постараемся брать самые перспективные дела. Ты можешь остаться владельцем фирмы и снова начать рабо­ту, когда вернешься на Север. Неужели адвокат­ская практика для тебя важнее любви к Одри Бреннен?

Ли посмотрел в лицо партнера.

– Вы задаете вопрос, на который нет ответа. Было бы несправедливо задавать такой вопрос Одри, что для нее важнее, Бреннен-Мэнор или ее любовь? Такой вопрос здесь не подходит. Надо хорошенько подумать о наших взглядах, о наших образах жизни, о проблемах рабства, отце и брате Одри. Она никогда не сделает того, что причинит отцу боль.

– Что же, теперь ты представляешь присяж­ных, ты и должен решать.

– Большое спасибо.

– Иногда даже простой разговор дает резуль­тат. Мне льстит, что ты решил посоветоваться именно со иной. Можешь быть уверен, разговор останется между нами. Если, конечно, ты не уедешь в Луизиану и не вернешься под руку с женой, – Бен направился к двери. – Оставляю тебя наедине с грустными мыслями и нерешенны­ми вопросами.

– На которые нет ответа, – саркастически сказал Ли.

– Прислушайся к тому, что подсказывает сер­дце, Ли. Может быть, ты правильно поступил? Но прежде чем эта девушка выйдет замуж и ты потеряешь ее навсегда, вероятно, не мешало бы съездить туда и убедиться, что вы оба уверены в правильности принятого решения. Познакомься с Ричардом Поттером и убедись, что он действи­тельно любит Одри, и ей будет с ним хорошо. Может быть, на душе станет легче, когда ты убедишься, что именно там, только там она будет счастлива. По всей видимости, она предстанет там перед тобой совсем в другом свете, когда вы встретитесь в привычной для нее обстановке. Мо­жет, встреча слегка охладит твою страсть. Вер­нувшись в родной дом, возможно и она будет смотреть на тебя иначе.

Ли озадаченно посмотрел на Бена, провел ру­кой по волосам.

– Мне как-то такой вариант не приходил в голову. Возможно, вы правы, Бен.

Бен засмеялся.

– Есть только один способ разобраться во всем. Делай то, что считаешь нужным. Желаю тебе удачи, – он похлопал Ли по плечу и вышел за дверь.

Ли подошел к шкафу, налил себе немного виски в рюмку, сел за стол, задумавшись, разгля­дывал рюмку. Да, он должен увидеть Одри еще раз! Он поставил рюмку, так и не пригубив. Обмакнул перо в чернильницу и начал писать:

«Моя любимая Одри, – написал он. – Я много думал о нас. Не знаю, возможно, ты будешь против моего приезда в Бреннен-Мэнор в июне».

Подумав немного, решил, что необходимо быть осмотрительным в подборе слов, чтобы отец Одри или Ричард Поттер не догадались, что Ли спал с ней. Это должно быть официальное, сдержанное письмо. Он вычеркнул слова «моя любимая» и вставил «Дорогая». Сначала он напишет на чер­новике, потом перепишет начисто и отправит. Письмо должно прийти к ней до того, как она будет помолвлена.