"Вернуть красоту" - читать интересную книгу автора (Айрон Ширли)

5

Флой глубоко вдохнула прохладный вечерний воздух. Дождь прошел, наполнив город снежим запахом листвы. Несмотря на холод, лицо Флой горело. Она стояла на пороге клуба, словно во сне, и молила только об одном – чтобы сон длился как можно дольше. Тогда она не так остро будет ощущать, как жжет у нее в груди и как невидимая рука безжалостно сдавливает ей сердце.

Слезы обиды дрожали на ее ресницах. Дело было даже не в том, что ее расстроили жалкие нападки «светских львиц», которых она раньше считала своими подругами. Нет. До них ей не было никакого дела. Сплетни, которые они распространяли о ней в городе, ее тоже мало волновали.

Все сводилось к одной простой вещи – одиночеству. Она была совершенно одна. Как бы странно это ни звучало, учитывая, что там, в клубе, была ее мать. Флой была одна во всем мире, который смотрел на нее холодными, равнодушными глазами. А мать… Конечно, они сказали друг другу «привет» и даже поцеловались, очень осторожно, чтобы не помять платья и не стереть помаду. Они улыбнулись и обменялись парой незначительных фраз.

– Как ты?

– Спасибо, хорошо.

– Ты потрясающе выглядишь.

– Обыкновенный светский разговор.

Холодало, и Флой с наслаждением ощущала, как легкий ночной ветерок остужает ее пылающие щеки. Она медленно пошла в сторону маленького скверика, где можно было посидеть на скамейке. Чем ближе она подходила к скверу, тем тише становились звуки бравурной музыки, доносящейся из клуба, и тем легче становилось у нее на душе. Как будто сама тихая, умиротворенная природа успокаивала свое дитя.

Флой залюбовалась цветущими клумбами, засаженными разнообразными цветами. Сады этого сквера считались самыми красивыми в городе. Жители Ньюри любовно ухаживали за ними, время от времени выпалывая сорняки и подстригая траву. Конечно, те, кто не боялись пачкать руки в земле. Семья Флой к таковым не относилась, предпочитая помогать другим способом – деньгами. Флой сама не раз выписывала чеки на благотворительность, благодаря состоянию своего дедушки.

В темноте не было видно, как густо она покраснела. За свою жизнь она не заработала ни пенни. До двадцати четырех лет жила на деньги дедушки. Да, она действительно заслужила жалость, но не потому что лишилась денег. Она никогда ничего не добивалась сама.

Сев на скамейку, Флой потрогала пульсирующие виски пальцами. Бедная богатая девочка, подумала она, всхлипывая. На секунду ей стало жалко себя.

Что она ждала от своей матери этим вечером, после всего, что было между ними, после стольких лет отчуждения? Теплых объятий? Искренней улыбки? Душевной теплоты? Ей не нужно было приходить сегодня в клуб. Лучше бы она осталась дома.

При мысли о старом, полуразрушенном, холодном доме, в котором ее ждали только неоплаченные счета, ей опять захотелось плакать.

– Флой!

Она сразу узнала этот низкий, чуть жестковатый голос и похолодела. Что за несносная привычка появляться в самый неподходящий момент.

– Уходи.

Она вслушивалась в его шаги. Они приближались.

– Клод…

– Я знаю, ты хочешь, чтобы я ушел. Я и сам этого хочу, только… – Он замялся, не зная, как продолжить.

Вопреки сказанным словам он подошел к ней и сел рядом, положив руку на спинку скамьи. Его рубашка касалась ее обнаженного плеча. Клод внимательно смотрел на Флой, пытаясь разгадать выражение ее лица. Вся горя от смущения, Флой делала вид, что любуется желтоголовыми нарциссами.

– Я не хотел идти сюда, – наконец произнес Клод.

– Зачем же пришел? – Она не смотрела на него. Она не могла. Никто не видел ее взволнованной или расстроенной. Она старалась не замечать, какие у него сильные руки, и не думать о том, как хочется ей прижаться к его теплой груди.

Слезы опять навернулись ей на глаза, и две непослушные капли скатились по щекам. Не в силах больше сдерживать рыдания, она всхлипнула и затряслась всем телом, закрыв рот двумя руками.

– Что с тобой? Что происходит? – спросил Клод, одной рукой обняв ее за плечи, а другой, повернув ее голову к себе.

Флой посмотрела на него и не смогла отвести взгляд. В эти синие, умные глаза она готова была смотреть целую вечность.

Что происходит? Пусть лучше спросит, что не происходит!

– Принцесса?

В этот раз его излюбленное обращение не прозвучало как оскорбление, а в низком, грубоватом голосе послышались нежные нотки. Не желая показаться глупой, Флой боялась проронить и слово. В ответ она только покачала головой.

Он легко смахнул слезинку с ее щеки шершавым пальцем. Флой представила себя со стороны: тушь потекла, глаза опухли, помада смазалась. Какой ужас! Но еще больше ее беспокоило то, как она отреагировала на его прикосновение. Он не отвел руки и продолжал водить пальцем по щеке, как бы лаская ее, в то время как другая его рука поглаживала ее волосы. Флой боролась с желанием уткнуться лицом в его грудь и выплакаться, как в детстве, поведав обо всех своих злоключениях.

Клод молча ждал, пока она успокоится. Он не давил на нее, не мучил расспросами, он просто ждал, пока она возьмет себя в руки. Флой сама не понимала, что с ней происходит. Ей было очень стыдно, но она ничего не могла с собой поделать. Потребность выговориться достигла предела, и, как будто почувствовав это, Клод тихо прошептал:

– Ну?

Флой разрыдалась.

– Все, что они говорят обо мне, правда, – сказала она сквозь слезы. – Я испорченная, избалованная девчонка. – Она ждала, что он скажет ей что-нибудь, но он молчал, только заботливо положил ладонь на ее горячий лоб.

Эти прикосновения были такими нежными! И может быть поэтому, или потому, что было темно, она стала говорить о самом наболевшем.

– Наша семья… Мы не были очень близки. Я не знаю, почему, но мы все такие разные.

– Не все семьи дружные.

– О дружбе я даже не говорю. Я получила прекрасное образование. На деньги дедушки. Он приезжал к нам каждые пять лет, чтобы посмотреть, во что он вкладывает деньги. На этом наше общение заканчивалось. Я всегда думала, что он недоволен мной. С моей сестрой он проводил гораздо больше времени.

– Флой…

– Не надо. – Она не хотела его жалости, только не это. – Знаешь что? Забудь обо всем, что я тут тебе наговорила.

– Раз начала, договаривай до конца.

– Я не могу, – прошептала она.

– Не держи в себе это, Флой. Расскажи мне, тебе станет легче. Не бойся, я не из болтливых, к тому же привык уважать чужие чувства.

То, как он сказал это, заставило Флой поверить в его искренность. Вокруг не было ни души. Они одни, видимо, не испугались холода. И этот мужчина – сильный, красивый, надежный, был здесь только для нее и ради нее. От этой мысли у Флой перехватывало дыхание.

– Недавно дедушка умер, – сказала она в темноту. – Завещание оказалось очень… интересным.

– Что это значит?

– С одной стороны, он оставил мне в наследство дом, который ты ремонтируешь.

– Очень красивый дом.

– Да, – согласилась она. – Только на него столько денег уходит.

Клод кивнул.

– Дедушка забрал деньги с моего счета и отдал их матери, зная, что она со мной не поделится. – Она прикрыла глаза, и из груди вырвалось последнее признание: – Теперь я нищая.

– А почему твоя мама не поделится?

– Она очень скупа. Самый богатый скупой человек в мире.

– А твой отец?

– Они развелись. Сейчас он живет в Америке с другой женщиной.

– Они так говорили о твоей маме, как будто она была сегодня в клубе.

– Она была. Моя мама – Элла Рэйнальдс.

– Мэр? – Клод вытаращил глаза.

– Именно.

– Так ты одна из тех самых Кларков?

Флой кивнула.

Дальше обычно следовало либо восхищение, либо презрение. Восхищение, потому что ее мать сделала очень много для процветания Ньюри, как ни один другой мэр до нее. Презрение – потому что ее мать сделала карьеру благодаря связям.

Флой несмело взглянула на Клода. На его лице не было ни восхищения, ни отвращения.

– Ты действительно не можешь пойти к ней, если тебе нужна помощь?

– Могу, но…

– Не пойдешь, – закончил он за нее. В его глазах сейчас было что-то, чего она раньше не видела. Уважение?

– А как насчет твоих сестер?

– Я сказала, мы не близки.

– Твой дом стоит целое состояние.

– Если бы я продала его. – Она открыла глаза и с какой-то яростью произнесла. – Но я этого не сделаю. Я не пойду по легкому пути. Я не такая, как они, Клод, как эти женщины. Ни за что на свете я не буду такой, как они.

– Ты совсем другая, – подтвердил он.

Сегодня, как никогда, ей нужна была поддержка, и она нашла ее в мужчине, который еще вчера казался ей таким чужим, таким сухим и грубым.

Единственным, кто поддерживал ее раньше, был Алекс. Сама мысль о нем сейчас, когда Клод сидел так близко и обнимал ее, казалась ей кощунственной, как будто она оскверняет его память. Но Клод просто сочувствовал ей, утешал точно так же, как это делала Мэгги. Как подружка.

Не мужчина.

Но Клод не был подружкой. Флой закрыла глаза. Она привыкла всегда рассчитывать только на себя. Она была самодостаточна. Слезы покатились из ее глаз.

Клод продолжал сидеть рядом, молча, терпеливо, не пытаясь давать советы и учить жить. Он просто открыл ей свои объятия. И она приняла их, наслаждаясь теплом его кожи и силой его рук. Она уткнулась лицом ему в грудь, вдыхая запах древесины, мыла и стопроцентного мужчины.

Клод взял Флой за подбородок и посмотрел ей в глаза. Она не отвела взгляда и долго любовалась его мужественным лицом; скулами, губами, полными небесной синевы глазами, которые внимательно вглядывались в нее.

Его взгляд скользил по всему ее телу, и Флой казалось, что вместе с холодом уходят все проблемы и печали. Так хорошо, так тепло было лежать у него на груди! Она еще крепче прижалась к нему, обхватив его шею руками. От него веяло такой силой, надежностью и заботой, что Флой в первый раз в жизни позволила себе ощутить свою беспомощность.

Беспомощность! Если бы женщины знали, как она действует на мужчин! Этим оружием можно сразить самого стойкого представителя сильного пола.

Флой вздохнула и невольно издала тихий стон. Сердце Клода дрогнуло. Он смотрел на ее маленькую головку, и душа его наполнялась нежностью. Он еще крепче прижал ее к себе и провел рукой по спине. Его рука скользила вверх и вниз снова и снова, доводя Флой до исступления, пока она не почувствовала, что уже не может противостоять охватившему ее желанию. Она с трудом заставила себя успокоиться.

– Мм… сейчас самый подходящий момент сказать мне, что ты женат, – сказала она. – Или что-нибудь в этом роде.

– Я не женат, – тихо откликнулся он. – И у меня никого нет.

Ее грудь была прижата к его груди, щека – к щеке. Флой отвела голову и посмотрела на него. Сейчас для нее в мире не было никого. Только он. Он один стал целым миром. Вернее, он приоткрыл ей завесу в другой мир. Мир, где ее будут любить, где она будет счастлива.

Вокруг не было ни звука, как будто на самом деле все исчезло и они были одни на всей земле. Флой вздрогнула.

– Клод…

– Да?

Она тяжело вздохнула.

– Флой? Что с тобой?

– Я хочу…

Тебя, мысленно продолжила она. Я хочу тебя.

Она не сказала это вслух, но Клод услышал. Он медленно наклонил голову и тихонько поцеловал ее и полураскрытые губы. Потом вдруг прижал ее к себе изо всех сил и стал крепко, страстно целовать. Она обхватила его голову двумя руками, и они слились в долгом, безумном поцелуе. Оба так давно не делали этого, что не в силах были остановиться, наслаждаясь вкусом страсти.

– Этого ты хотела? – спросил он, когда они, обессилев, отстранились друг от друга, тяжело, порывисто дыша.

– Да, – выдохнула Флой и слегка откинулась на спинку скамейки, чтобы прийти в себя.

Над ними простиралось ночное звездное небо. Флой отыскала глазами Большую Медведицу – ее любимое созвездие. Такая же одинокая, как и я, думала Флой, когда смотрела на нее. Ей показалось, что сегодня ее ночная подруга смотрит сверху как-то укоризненно. И хотя Флой не хотела себе в этом признаваться, она знала, в чем дело. Алекс. После его смерти у нее были мужчины и были поцелуи, но только в этот раз она чувствовала себя предательницей. Потому что пусть на минуту, но Клоду удалось занять место Алекса в ее сердце.

Нет. Она не хотела этого. Клод грозил разрушить самое святое, что у нее было, – любовь к Алексу. Надо спасаться. Надо бежать, в панике думала она. Но его сильные руки крепко держали ее, а ее руки все еще обнимали его за шею.

Она несмело посмотрела на него. Его глаза горели, тело было напряжено, а губы будто говорили: «Еще, еще». Чего еще она могла ждать от такого страстного мужчины, как Клод?

Они могли бы пойти к ней и провести сумасшедшую, испепеляющую ночь любви, доводя друг друга до изнеможения. Жарко, Быстро. Хорошо. Но… этого было бы мало. В первый раз за шесть лет простого секса было бы мало. С Клодом.

– Я пойду домой, – тихо сказала она и провела ладонью по его щеке, – Одна.

– Да. – Он отвел ее руку от своей щеки и прикоснулся к ней губами. – Я понимаю.

Такая реакция смутила Флой. Неужели он даже не попытается уговорить ее лечь с ним в постель? Она высвободилась.

И что дальше? Сказать ему спасибо? Смешно. Она даже прикрыла рот рукой, чтобы не рассмеяться.

– Я думаю, нам не надо было целоваться. – Она сглотнула, почувствовав, что во рту у нее пересохло.

– Да.

На этот раз она не выдержала и нервно засмеялась.

– Ты мог хотя бы возразить.

– Флой… Для тебя такой поцелуй… обычен?

Она отрицательно покачала головой, остро ощутив жжение на губах и боль в сердце.

– Нет, – подтвердил он. – Для меня тоже.

– Тебе тоже сейчас больно? – Она даже не подумала о том, что он должен был чувствовать. Эгоистка. Она так мало знала о нем. О его страданиях и горестях. Может быть, этот поцелуй вызвал у него в душе такую же бурю чувств, как и у нее. А она обиделась, что он не попытался затащить ее в постель!

Ей показалось, что он хочет что-то сказать, но он сомкнул губы и опустил глаза, Флой ждала.

– Я был женат, – наконец произнес он. – Два года назад.

– У тебя есть дети?

На долю секунды боль исказила его лицо.

– Нет. Брак оказался неудачным. Настолько неудачным, что я поклялся никогда больше не повторять этой ошибки.

– Никогда?

– Никогда. Понимаешь?

– Понимаю.

Она встала, и, хотя ее тело все еще ныло и стонало от желания, которому не дали выхода, она улыбнулась и сказала:

– Пока, Клод.

– Спокойной ночи, Флой.

Клод смотрел ей вслед. Она казалась холодной, как дождь, который снова стал потихоньку накрапывать. Может быть, это большая медведица плачет? Флой подняла голову и посмотрела наверх. Но густые кроны деревьев загородили небо, и она ничего не увидела. Ей снова стало холодно и одиноко.

Клод издал тяжкий стон. Боже! Они целовались! Он вздохнул и откинулся на скамейку, подставив лицо под холодные капли дождя. Его мышцы постепенно расслаблялись, тело успокаивалось.

Он буквально растворился в Флой, когда они целовались. Уже два года он не испытывал ничего подобного. Ну что ж. В следующий раз он будет осторожен, когда увидит эти колдовские глаза. Очень осторожен.