Дмитрий Губин родился в 1964-м в городе суровых пролетарских традиций Иваново. Детство провел в мягком средиземноморском климате Северной Африки. В результате сложения векторов учился в Москве на журфаке МГУ, на одном курсе с Сергеем Пархоменко и Дмитрием Рогозиным. По распределению был сослан из столицы в Волоколамск в редакцию районной газеты. Через год уволен за профнепригодность. Эмигрировал в любимый Петербург, звавшийся тогда Ленинградом.

Работал в журнале «Аврора», затем - собкором «Огонька» (еще коротичевских времен), а с 1985-го редактировал русскую версию ежемесячника Pulse St. Petersburg.

C 1987-го, по изменении Москвы и страны, стал вести ежедневное ток-шоу из столичной студии «Радио России», продолжая проводить выходные в Петербурге с семьей.

ДВОРЕЦ С ПОДЗЕМНЫМ ГАРАЖОМ

? У новейших русских, словно у северных соседей-протестантов (или же соседей-лютеран) входит в моду стиль simple. Такая, знаете ли, незатейливая простота. Продукт случайной связи гламура с железобетоном

В Москве я недавно завтракал в ресторане «Пушкин» со знакомым мультиком, как теперь называют мультимиллионеров. Если мы овсяную кашку с ягодами и вареньем, - «как в деревне у бабушки». Речь зашла об общем знакомом, просто миллионере. Я поинтересовался, насколько успешен у миллионера бизнес. Мультимиллионер махнул рукой:

- Ну, что-то капает. Вот, всем говорит, что купил яхту. А какая это яхта? Самая обычная лодка.

Язык наш - наш телевизор: изменения, произошедшие внутри закрытой группы, он делает достоянием всех. А внутри российского богатого класса входят в моду демонстративная скромность и даже естественность чувств; показной шик становится уделом тех, кто победнее. Ведь кто упакован в башмаки от A.Testoni (с прицелом на Santoni) и костюм Boss (с мечтою о Pal Zileri?) Наемный менеджер. Потому что владелец бизнеса ботинки носит, которые удобны, а костюмы шьет там, где привык.

Подобные изменения наблюдаются уже года три. Вот, скажем, раньше обитающие по модным загородным направлениям дамы имели привычку сообщать, что «дом надо обставлять мебелью только от Baxter», - и внимательно следить за реакцией собеседника. А теперь они со слезами на глазах показывают какую-нибудь советских времен ерунду, плюшевого мишку с оторванным ухом, купленного чуть не у бабушки на платформе «Удельная». Кто, спрашивается, из Mercedes CLS их выпустил на платформу? Однако ж факт: напоминание о детстве оказывается ценнее того, что они могут запросто затариться бриллиантами от de Grisogono.

То есть новейшие новые русские, конечно, по-прежнему считают, что следствием правильной жизни является покупка яхты, но яхту называют на английский манер лодкой, потому что неправильная жизнь - это когда покупаешь лодку, но выдаешь ее за яхту. Это как если обычную подругу выдаешь за фотомодель. Ведь совершенно другое дело - правда? - когда фотомодель представляешь друзьям обычной подругой.

И Роман Абрамович, надо полагать, как образцово следящий за общественными тенденциями человек, говорит в очень узком кругу:

- Я тут, по ходу, лодку новую заказал.

И собеседник небрежно справляется об имени судостроителя, но, боже упаси, не о том, будет ли на борту мини-субмарина, система противоракетной обороны и спрятанная в ангар вертолетная площадка, как на предыдущей лодке. Потому что качество судостроения - это важно, а количество каратов - уже нет. (Хотя, если честно, понятия не имею, в качестве кого представляет Роман Абрамович в узком кругу Дашу Жукову).

Признаться, мне дико нравится это минималистское восстание Спартака против рабства гламурных дресс-кодов. Эдакая англизация России. Потому как в Англии, если кто не знает, люди одеваются кто во что горазд. Какая-нибудь парчовая юбка плюс сапожки из козлика, плюс поехавшая «стрелка» на колготках на обеспеченной женщине - это легко. Однако то, что русский глаз принимает за безвкусицу (взять их королеву, с ее платочками и болотным стеганым ватником от охотничьего Barbour), - объяснимо совсем другими резонами. Одежда для англичанина - то, что защищает от капризов погоды. Человек же - не вешалка для одежды, а в первую очередь существо, которое думает, любит, творит, страдает. А если кто хочет, чтобы толпа вокруг была безукоризненно, с формальной точки зрения, одета, пусть указывает дресс-код в приглашении на прием.

То есть вдруг в какой-то момент мне стало казаться, что в России достоянием элиты стал разумный принцип, состоящий в том, что джентльмен носит носки того цвета, какого хочет; черные же носки носит шофер джентльмена.

И - сами знаете, как после умозрительных выводов бывает - все вокруг стало подбрасывать доказательства для подобного заключения. Вот заходил я в недорогую, но симпатичную московскую сетевую пиццерию Mi Piace - и за соседним столиком обнаруживал банкира Смоленского. Ну не разразившейся же бедностью (прощай, «СБС-Агро», прощай, суперкар TVR!) объяснялось, что он ел 200-рублевую Margarita здесь, а не 200-евровых авалонов в «Турандот»? Я так полагаю - ему просто нравилась в Mi Piace кухня. Как и мне.

Или, скажем, в журнале для богачей Robb Report я читал замечательную статью о том, что обувь из крокодила теперь носится крокодилом внутрь, исключительно для удобства ног хозяина, а не глаз зевак. И знакомый байер мне рассказывал, что пиджаков от Paul Smith и Etro - тех, что сразу узнаешь по характерным полосочкам - заказывать стали не меньше, только полосочки теперь изнутри, на подкладке. А снаружи - ровная скромность. Ну, разве петля на лацкане обметана оранжевой нитью.

Единственное, что мешало стройной теории о том, что элита начинает предпочитать содержание форме (а там, глядишь, шаг до размышлений о смысле жизни, об ответственности перед обществом и личной миссии на Земле), - это приобретаемые нашей элитой автомобили.

Суть британского (да и европейского в целом) подхода к выбору авто - в соответствии целям применения. То есть пока в загородном поместье скучает Jaguar, по городу бегает какая-нибудь малышка, легко влезающая в дырочку на парковке и минимально загрязняющая воздух. Вот почему в Париже даже очень небедный человек передвигается на Peugeot-206, по Риму - на Smart, а по Лондону - на Mini (мэр Лондона Кен Ливингстон даже публично назвал владельцев лондонских внедорожников идиотами). А у нас вы можете себе представить человека с состоянием от миллиона за рулем гольф-класса?! Там сразу будет Bentley. На худой конец - BMW X5.

Но, поразмыслив, я решил закрыть глаза на эту мешающую деталь, - ради красоты общей концепции.

Тем более, что вскоре после завтрака в «Пушкине» (который, кстати, называется «кафе», а не «ресторан» - ну, не еще ли одно лыко в мою строку?!) мне позвонил еще один московский мультик, которому рекомендовали меня как специалиста по дорогому петербургскому жилью.

Мы договорились встретиться - анекдот, но опять же в Mi Piace. Когда я пришел, перед входом не было ни одной машины, приличествующей господину, намеренному потратить на недвижимость в Питере миллион-другой-третий. Однако мультика я вычислил легко: по такому, знаете ли, скромненькому свитерку от Lora Piana, для производства которого пух с живота ягнят вручную смешивают с шелком - чтобы грело, как шерсть, но ласкало тело, как шелк.

- Знаете, - начал я, - дорогие апартаменты в Петербурге делятся на два типа: московского и иностранного…

- Московского - это когда непременно монолитный железобетон?

- И подземный гараж.

- А иностранцы хотят лепнины и старых каминов? Могу представить: подземный гараж от Трезини! Ведь в Петербурге гаражи появились только в начале века? Кажется, у Толстого в «Хождении по мукам»? Первые кооперативы на Каменноостровском, механические прачечные, центральные пылесосы… Мне нужен старый петербургский дом! К черту подземный гараж!

…Это был упоительный ужин. Мой собеседник был замечательно образован. У него была своя философия инвестиций. Он пояснял, что хочет вкладываться не в квадратные метры, а в российскую историю.

- Но вы понимаете, - расслабленно говорил я, - что в старой квартире ГИОП будет проверять, не утрачена ли вы внесенная в опись историческая кочерга?

- Это правильная практика. Никто не должен иметь права покупать историю целиком. Я хочу купить право жить внутри нее.

Я был очарован, пленен и влюблен, а окончательный катарсис испытал, когда после ужина мультик пожал мне руку и сел в Mini Cooper S.

Пессимизм, с каким я обычно глядел в будущее страны, уступал место картине постепенной эволюции в князи из грязи (помню, риэлтер, продававшая в Петербурге квартиру ценой $3,5 миллиона, неожиданно сорвалась: «Большинство моих клиентов - это быдло! Богатое быдло!» - но тут же прикусила язык, потому что не должна была так говорить).

И вот здесь я бы и поставил точку, когда бы на следующее утро не получил от обаявшего меня покупателя истории звонок.

- Знаете, Дима, - извиняющимся тоном произнес голос, - жена сказала, что собирается перегонять в Петербург Range Rover. Может, поищем все-таки с подземным гаражом?

Про любоффф

? Известное утверждение, что так называемая любовь есть результат игры гормонов, с удовольствием распространяется людьми либо ограниченными, либо бесповоротно циничными. По преимуществу, кстати, последними.

Томление тела есть результат игры гормонов, желание чужого тела тоже, но любовь - еще и порождение культуры.

Вот, скажем, при Леониде Ильиче мальчики и девочки массово читали журнал «Юность», нашпигованный подростковыми повестями про драку во дворе и первый поцелуй на закате-рассвете, и вырастали с убеждением, что это и есть любовь. Подрался, защитил честь девушки, нежно поцеловал, испытал счастье. Повести Крапивина и Фраермана, старший Гайдар с его Тимуром, девочкой Женькой и хулиганом Мишкой Квакиным - все было лыком в ту же строку. Первый поцелуй был идеален, и узнавание, что в поцелуе участвуют не только губы, но и язык, и слюна - потрясало потом многих.

Мальчики и девочки росли в твердом убеждении, что любовь (с первым безъязыким поцелуем) возникает в возрасте 14-18 лет, и непременно, а отсутствие любви было симптомом неполноценности, как сегодня свидетельствует о неполноценности отсутствие хоть какой-то карьеры годам к 35. Старшие школьники и студенты времен Леонида Ильича чуть не ежедневно себя переспрашивали: люблю ли я? Влюблен(а) ли я? Или кажется? Или нет?

Большей частью, конечно, казалось. Но в концентрированном растворе не могли не выпадать кристаллы. Ради любви следовало жениться - и женились. Те, что женились не по любви, делали вид. Брак по расчету, считавшийся вполне нормальным в старой России, в советской выглядел безнадежным мещанством. Любовь во времена СССР была ценностью №1. Далее следовали книги, водка, «Волга», полированный гарнитур, ковры, хрусталь и коммунизм.

Любовь, кстати, знавала такие глобальные изменения на уровне не то что наций - континентов. Если сексуальная революция свершилась в XX веке, то любовная - еще в Возрождение. Дело в том, что до этого, в Средневековье, важен был объект любви, а не субъект. Важно было не то, что полюбил, а кого полюбил. Рыцарю, например, полагалось любить Прекрасную Даму. Иная дама просто не могла быть объектом страсти, и поколения за поколениями рыцарей вырастали на этой идее, как сегодня поколения растут на мюслях и телепузиках. Иные любови (к непрекрасной даме и не к даме), полагаю, тоже случались, потому что любовь все же - не только культура, но и гормон, но их держали в тайне, спрашивая себя, подобно студентам эпохи Леонида Ильича: люблю ли эту, прости, господи, батрачку, байстрючку? Неужели? Ох…

А вот Возрождение все изменило. Оказалось, что достаточно любить - и неважно, кого. Субъект любви стал важнее объекта. Замечательно это описал Давид Самойлов:

Говорят, Беатриче была горожанка

Некрасивая, толстая, злая.

Но упала любовь на сурового Данта,

Как на камень серьга золотая.

С тех пор просто любить, невзирая на красоту или богатство, в массовом сознании стало оправданным. И Пушкин с его сотнями увлечений, и Маяковский с его парой огромных чистых любовей и миллионом маленьких грязных любят, и Собчак и Нарусова, и Горбачев и Горбачева, и Элтон Джон и Дэвид Ферниш - все это вышло оттуда, из Возрождения, от Данте и Бетриче, от Петрарки и Лауры, от Микеланджело с Давидом («мой мальчишка», как он его называл). Важным оказалось иметь талант испытывать чувство, противоположное природе жизни, основу которой составляет инстинкт самосохранения и выживания.

Любовь - это когда жизнь любимого важнее собственной жизни, и в любви это так очевидно, что вопрос: люблю ли я? влюблен ли я? и не выдумал ли это я? - самой своей постановкой означает отрицательный ответ.

В советские времена любовь во многом была придуманной книжной ценностью. Эта ценность порой разрушалась от ненаступления любви, а порой - от вмешательства физиологии (полагаю, что пресловутый секс по-советски, при спящих за стенкой родителях, с выключенным светом, под одеялом, под которое ныряли в лифчике и трусах, был не только следствием половой непросвещенности, но и попыткой защитить свою книжную любоффф). Но все же главным убийцей любви во все времена был страх. Страх, что твое персональное чувство не соответствует массовому представлению о чувствах.

А представления меняются, и сильно.

Главной темой новейшего российского времени стала идея о том, что все можно купить. Поэтому любовь в сегодняшней России не исчезла, но кристаллизация стала происходить реже. Ценность любви в массовом сознании уступила место материальным ценностям. Неконвертируемость любви в эти ценности не столько девальвировала ее, сколько вернула в средневековье. Если все продается, то покупать нужно лучшее. Если появляться на людях с женщиной (мужчиной, мальчиком, собачкой) - то с самыми крутыми. «Подруга-модель» («муж-банкир») стало важно. Чуфффства - нет. О чуфффствах - то есть том, что вне рынка - стало принятым говорить иронично: ведь кто вне рынка - тот лох. Хозяин жизни должен быть богатым, крутым, циничным, желательно со стоящим членом, что, впрочем, легко достигается благодаря фармакологии. На чувства, что характерно, фармакология не ориентирована.

Я не говорю, что деньги убивают любовь. Я даже знаю истории нескольких сильных, сжигающих страстей, начинавшихся с секса за деньги. Но трансформация субъект-объект решительно меняет проявления чувств.

Поговорите со школьными учителями. 15-летний влюбленный мальчишка, рядовой персонаж 80-х, сегодня практически исчез, хотя осталась 15-летняя влюбленная (в актера, в участника реалити-шоу, во фронтмена бойз-бэнда) девчонка. Поговорите со студентами - они расскажут, как часто слышат от однокурсниц «Ты милый, хороший, но, прости, ты не можешь сводить меня в ресторан, покатать на дорогой машине и пригласить за границу».

Девочки ищут состоятельных мужчин, мужчины ищут спутниц с модельной внешностью, отсутствие результата в поиске отчасти компенсируется базой знакомств mamba.ru.

Время первой любви отодвинулось; все больше становится тех, кто впервые влюбляется, уже состоя в браке и родив ребенка - им в голову не приходило, что брак должен быть основан на любви. Все больше тех, кто действительно считает любовь игрой исключительно гормона, и даже в игре гормона видит расчет, и этот цинизм поощряется всеми вертикалями - что власти, что культуры. Вы знаете хоть одного политика, способного сказать, что горизонтальная, прорезаемая нечастыми шпилями небесная линия Петербурга, какой больше нет нигде в мире, заставляет плакать белыми ночами, и что ради любви к этой линии и этому городу можно отдать все бюджеты, небоскребы и «Газпромы»? Господи, да любой губернатор ради денег застроит хоть Неву - вопрос только в сумме. Вы знаете хоть одну современную хорошую книгу, где речь шла бы просто о любви? Сорокин, Пелевин, даже последний Лимонов - все они не о том, и во всей современной литературе любовь, похоже, способен испытывать лишь один дореволюционный детектив Фандорин, и то его страсть меркнет на фоне криминальной интриги.

Проблема, однако, в том, что возвращение в глухую темь средних веков после революции, утвердившей отвергающую самосохранение любовь как высшую ценность, идет с большим скрипом.

Тоска по любви, по чувству, не знающему, что такое деньги, крутизна, гламур, VIP, фейс-контроль и фэн-шуй, такова, что нет-нет, да и рвет в самом неподходящем месте. Ошеломляющий успех «Тату» был основан не на музыке и не на образе малолетних лесбиянок, а на песенках, каждая из которых сочилась кровью дикой тинейджерской любви - до побега из дома, до взрезания вен.

Ну, значит, будет пробиваться себе любоффф где-то там травой сквозь асфальт. Пока его не раскрошит.

Я даже не хочу писать глупости, что за семиметровыми заборами в Репино или Горках-9 растут-де поколения, которые отвергнут ценности отцов. Я и самих отцов со счетов еще не сбрасываю.

Вот, допустим, жил полтора века назад демократ, помещик и стихотворец Некрасов, описывал горестную долю народа нелепым для ямбической культуры трехстопным размером. А под конец жизни забыл вдруг и про ценности демократии, и про долю, и раскрошил дактиль до размера свободного стиха:

Зина, столько уж дней, столько ночей

Сердце мое разрывается…

Чернила, говорите, в вашей персональной чернильнице высохли? Ну-ну. Доживем до смертного одра - тогда и поговорим.

Порнографы

Милость судьбы ниспослала мне знакомство с двумя петербуржцами, которые в течение пары лет работали в занимающейся производством порносайтов компании. С. в свое время не закончил аспирантуру, А. гордится тем, что у него полтора высших образования. Оба близоруки. А. играет на тубе, С. - на гуслях (я не шучу).

Собственно, в их функции не входило создание новых произведений - С. был вебмастером, А. "сабмитил галереи". Как и большая часть компьютерного сленга, жаргон строителей порносайтов по преимуществу состоит из искаженных английских слов. Грубо говоря, из уже готовых видео либо нарезались кусочки, либо делались картинки, которые затем организовывали в тематические подборки, "галереи". Темы - ниши - самые разнообразные: "фэты" (половая активность людей с избыточным весом), "матюры" (граждане и гражданки постарше), "биг титс" (дамы с обширным бюстом), "шимейлы" (лица с признаками обоих биологических полов), "фистинг" (засовывание кистей рук во влагалище или в задний проход), "буккаке" (массовая эякуляция на лицо - термин, кстати, японский) и т.д.

С. утверждает: "Типичное интернет-порно пропагандирует равноправие, равные возможности людей в получении удовольствия вне зависимости от пола, возраста, цвета кожи и сексуальной ориентации. Это несколько идеализирует реальный мир. И 18-летняя девушка, и 65-летняя бабушка имеют равные шансы заняться сексом, что не реалистично". Есть, конечно, вещи табуированные, нелегальные, вроде детского порно или особо жестокого садомазохизма. Подобные штуки означают - самое меньшее - мгновенное закрытие бизнеса.

В старое время контора занималась оцифровыванием видеокассет, затем пришел век DVD. При этом, из-за ориентации на зарубежный рынок, "то, что в России делается, не катит - это развлечение для гопников, а не для платежеспособных западных людей, - отметил С. - Прянишников - типичное сексистское порно. Это, возможно, пользовалось бы некоторым спросом, но главным образом из-за национального колорита".

"Замануха" в виде бесплатных файлов заманивает клиентов в коммерческий контент: "Ты ему показываешь кончик члена, - объясняет А., - а он хочет увидеть весь член. Мы занимались тем, за что на другой работе е.ут мозги - подрывали экономику, причем не только российскую, а мировую". "Разводят" - на деньги, на трафик, на посещение сайтов с баннерами, на установку рекламных программ - не только порносайты. "Спамят по-жесткому" и сайты знакомств.

Офис, где работали А. и С., выглядел "как обычный офис компьютерной конторы, с той разницей, что, когда входит начальство, в обычном офисе все убирают с экранов голых баб, а здесь - наоборот". Женщины, в том числе голые, работали в другом подразделении. Они - модели - сидели перед вебкамерами. Чем больше они показывали клиентам, тем больше могли заработать. Хорошая, по мнению С., модель демонстрирует вебкамере гениталии.

Интернет-порнография - это "торговля виртуальным продуктом, - говорит А. - Смотришь на тетку - платишь деньги. Ничем не отличается от семейной жизни". У С. больше энтузиазма: это - "бизнес, приносящий пользу людям". А. уточняет: "А зачем это? Под..чить! Вся порноиндустрия на онанизме держится. Подростки, разведенные мужики, неженатые мужики. Природа требует своего ". С. добавляет: "Большинство материалов-то, естественно, ориентировано на мужчин, но это лишь следствие социальной задавленности женщины, которая морально не готова к просмотру порно. А прогрессивные женщины вполне могут нормально этим заниматься. Недавно только читал где-то жалобы на падение нравов, что, дескать, женщины стали много смотреть порно".