"Желания Элен" - читать интересную книгу автора (Сандерс Лоуренс)

10

Чарльз Леффертс издал звук, похожий на треск рвущегося шелка. Он конвульсивно дернулся в темноте.

– Боже мой, – выдохнул он, – похоже, ты внастроении.

– Я убью тебя, – сказала она.

– Элен…

– Заткнись, – проговорила она, – сегодня ты подохнешь, как собака.

Глухой смешок, которым он ответил, тут же превратился в визг.

– Ты полегче своими зубами, – проворчал он. – Успокойся.

– Я не успокоюсь. Вот тебе – это мой узор в виде листьев. А вот это – моя шахматная клетка.

– Какого черта, о чем ты? – изумился он, затем снова взвыл и попытался увернуться.

– Бог сделал тебя мужчиной, – глухим голосом проговорила она. – Я делаю тебя джентльменом.

Он вертелся, изгибаясь, фыркая и стеная.

– И в радости и в горе, – бормотала она. – Это относится к первому. Кружевные салфетки в шкафу для белья.

– Ты пьяна? – изумился он. – О, боже мой, Элен.

– Свежая зелень и жареное мясо, – сказала она, – да разве что маленький стаканчик портвейна по особым случаям. Кроме октября, когда достаточно одного тонкого шарфа.

– Ты ненормальная, – решил он.

– Общайся, – шептала она. – Общайся, негодяй.

– Вот тебе, – сказал он, постепенно приходя в игривое настроение. – И еще!

– Да, – задыхаясь шептала она, – мы должны держаться старых добрых традиций.

– И еще, – добавил он.

– Я очень удобна для тех, кто стремится что-нибудь продать, – стонала она. – Пошли меня за головкой чеснока, а я вернусь с ростбифом. Будь осторожнее, негодник. Это свадебный подарок, и я не хочу, чтобы с ним что-нибудь случилось. На верхней полке, дорогой. Крекеры на верхней полке.

– Боже. О-о-о!..

– Я чувствую, что женщина оказывает на мужчину облагораживающее воздействие.

Ее голос замер.

Они замолчали.

Он выбрался из постели, принял душ, припудрил подмышки, зажег сигару и забрался обратно в постель. Кончик сигары светился в темноте. Он протянул ее Элен. Она затянулась.

– Бог мой, – сказала она, – меня проняло до самых печенок.

Они передавали друг другу сигару, комната постепенно наполнялась клубами дыма.

– Мой народ никогда не будет воевать с твоим народом, – задумчиво проговорила она. – Это хорошо. Мы будем жить в мире в стране больших сосен.

– Тебе повезло, что ты застала меня, – сказал он. – Я уже собирался уходить, когда услышал твой звонок.

– Ага, – кисло сказала она, – я везучая.

– Да что с тобой такое? – изумленно спросил он. – Пребываешь в своем настроении типа «Все-мужчины-подлецы»? Боже мой, ты когда-нибудь стрижешь ногти на ногах?

– До чего же я тебя презираю, – задумчиво произнесла она. – Если б я только знала заранее, что ты действуешь, как наркотик…

– Давай-ка, расскажи дядюшке Чарли. Кто довел тебя до жизни такой?

Она набрала полный рот дыму и выдула в темноту кольцо идеальной формы. Затем аккуратно положила окурок в пепельницу, стоявшую на полу. Повернулась на бок, придвинулась поближе к нему и провела рукой по его волосам.

– Ты лысеешь, – сказала она.

– Пошла ты к черту! – завопил он, и она рассмеялась, увидев испуг на его лице.

Слегка поглаживая его кончиками пальцев, она рассказала ему все о Ричарде Фэе и недавнем визите к нему. Он слушал молча, вздрагивая, когда она вставляла свой холодный палец ему в пупок или дергала за волосы на ногах.

– Так что теперь все кончено, – сказала она.

– Нет, – серьезно сказал он, – я так не думаю. Он теперь будет тянуться к тебе еще сильнее, чем раньше. Разумеется, он послушное дитя Эдит, но теперь он встретил человека, которого она боится. Он постарается доказать свою мужскую независимость встречами с тобой – и тем самым насолить Эдит. К тому же Дикки понял, что тебе не нравится Эдит, и от этого ты понравилась ему еще больше.

– Спасибо, доктор Фрейд, – сказала она. – Открой рот и закрой глаза, я преподнесу тебе сюрприз.

Он повиновался, и она сдержала свое обещание.

Он положил ноги на стену и, изгибаясь, перебирал ими до тех пор, пока не оказался стоящим на голове. Он посмотрел на нее и сказал:

– Значит, говоришь, ему около сорока? Бедняга. Думаю, тебе придется выйти за него замуж, детка.

– И тогда ты сможешь от меня избавиться?

– А что это меняет? Нет, просто для того, чтобы дать ему немножко пожить отдельно от Эдит. У него хорошая работа? Значит, из вас получится образцовая американская семья.

– Ты очень мил, – сказала она. – Я и не знала, что ты можешь быть таким милым. Но какого черта, дорогой мой, – мне нужен мужчина, а ему нужна нянька. Так не пойдет. У меня есть идея получше.

Он весело рассмеялся, отчего его живот затрясся.

– Нет, благодарю, – сказал он.

– Ты когда-нибудь собираешься жениться?

– Не-ка.

– Почему нет?

– А с чего вдруг? В чем преимущество? Приведи мне хоть один убедительный довод.

– Кончится тем, что ты превратишься в вонючего старикашку из меблированных комнат, щиплющего за задницу молоденьких девочек в парке удовольствия ради.

– Мне все это говорят. – Он вздохнул. – А почему не изящным стариком, живущим в «Уолдорфе» note 15 и щиплющим за задницу юную фотомодель?

– Неужели ты не хочешь сына, который бы унаследовал твою репутацию жеребца, сукин ты сын? Неужели ты не хочешь иметь семью?

– Черт побери, нет. Если бы детей держали в шкафу под замком до достижении ими восемнадцатилетнего возраста, я был бы только счастлив.

– Неужели тебе никогда не бывает одиноко?

– Конечно бывает. Иногда. А кому не бывает? Самая одинокая женщина, которую я знаю, имеет состоятельного мужа, трех детей и прекрасный дом. Что это доказывает?

– Ты вкусный – знаешь об этом, красавчик? Ты пахнешь кедром и кожа у тебя сладкая на вкус. Может быть, я тебя просто съем.

– Давай, – сказал он.

– Я тебе нравлюсь, правда ведь?

– Конечно.

– Я думаю, в глубине своей грязной, извращенной души ты по-своему меня любишь.

– Ты думаешь?

– Иначе ты бы не встречался со мной.

– Это игра, – сказал он. – А ты хороший игрок.

– Сколько времени у тебя заняло, чтобы выучить все эти глупости?

– Мы опять будем ссориться?

– А почему бы и нет? – сердито осведомилась она.

– Шантаж. Обыкновенный шантаж.

– Что ты хочешь этим сказать, черт возьми?

– Женщины ложатся со мной спать, потому что хотят меня. Но им обязательно нужно убедить себя, что это большая любовь, а не самый обыкновенный флирт. Поэтому, когда я отказываюсь участвовать в их игре, они на меня обижаются. Я грязный, отвратительный и по закону должен быть кастрирован. Я лишил их того, что для них дороже жизни. Поэтому они вынуждены рыдать, кричать и называть меня разными обидными словами, чтобы вернуть себе самоуважение.

– Ты наверное знаешь о женщинах все, правда?

– Очень немного, – неожиданно признал он, – но примерно в сто раз больше, чем знает о них среднестатистический муж. Так что не пытайся меня надуть, детка. Тебе нравятся наши забавы ничуть не меньше, чем мне.

– Больше, – сказала она.

– Хорошо, пусть даже больше. Так зачем же нападать на меня, когда все кончено? Ты даешь, и я даю. Ты получаешь, и я получаю. Мы равны. Вот и все.

– А… черт, – пробормотала она и закинула ноги на стену, рядом с ним.

Он повернулся к ней и окинул взглядом ее тело. Оно было гладким, стройным и матово отсвечивало в темноте.

– Бьюсь об заклад, что если б у меня были титьки побольше, ты бы на мне женился.

– Не-ка. Ты как раз подходишь к такой погоде. Позже, в конце ноября или в декабре я сменю свою куртку на теплый костюм. Перестану пить джин с тоником и переключусь на виски. Тогда я тебя брошу и найду себе телку посочнее. Но сейчас ты как раз. У тебя тело для осени – понимаешь, что я хочу сказать?

Она попыталась разозлиться, но не смогла.

– Я не могу воспринимать тебя всерьез. – Она засмеялась.

Он отыскал место у нее под ребром и провел по нему своим искусным языком; она подскочила на два фута над кроватью и выпрямилась.

– Никто не может. – Он вздохнул.