"РАМ-РАМ" - читать интересную книгу автора (Костин Сергей)

6

Жизнь продолжалась внизу — сидя в номере, продвинуться в нашем расследовании мы не могли. Мы приняли комнатной температуры душ. Маша заходила в нашу ванную каморку в резиновых тапочках на перепонке, видимо, чтобы не подхватить грибок. Я, действуя по принципу «грязь к грязи не пристанет», был выше смешных предосторожностей белых людей. Процедура — с соблюдением гигиенических норм или без — заняла минут двадцать. Когда мы спустились в холл, на часах было около четырех.

Ха! В холле закусывала моя троица из самолета. Фима, как того и требовала его комплекция, знакомился с индийской кухней основательно: слева от него была стопка из трех пустых одноразовых тарелочек, а над четвертой он как раз работал. Саша же только поковырял вилкой в тарелке с картошкой в остром соусе и теперь уныло смотрел на друга. Вид у обоих был довольно помятый. Деби же выглядела, как если бы только что умылась утренней росой; она дружески улыбнулась мне и махнула рукой. Я подошел:

— Доброе утро!

Напомню, было около четырех пополудни.

— Откуда вы знаете? — довольно мрачно отозвался Саша. Он имел в виду, откуда я знаю, что у них было утро.

— Не важно, когда начать день, важно как, — обрисовал свою позицию Фима.

— Я вижу, вы сразу нашли, что искали! — сказал я. Без тени неодобрения, скорее, радуясь за них. И добавил по-английски для Деби. — Эта парочка выглядит так, как будто вылезла из ночлежки, а вы — будто ночевали во дворце.

Парни, хотя и поняли, не обиделись, а Деби засмеялась.

— Вовсе нет! Как ни странно, мы все ночевали в одном номере.

Я помнил, что сегодня ночью они получили на всех один ключ. Но ведь Деби могла ночевать и у своих подруг! Хотя, конечно, было бы наивно предполагать, что в этом караван-сарае парни и девушки селятся раздельно. Скорее, как раз, наоборот! Но жить в таком раскладе? В самолете мне казалось, что парни соревнуются за сердце общей избранницы. А получается что, брак втроем? Хотя и про нас с Машей можно было сказать, что мы спали в одной постели.

На замечание Деби Фима засмеялся, Саша нахмурился, и я решил никак не реагировать. А Маша вообще уже сидела с раскрытым путеводителем за соседним столиком и сейчас заказывала масала-ти — крепкий чай, заваренный с разными специями на молоке.

— Не хотите сыграть в бильярд? — мрачно спросил меня Саша.

— На бильярде, — поправил его Фима.

— Кто это сказал?

— Все! Все так говорят по-русски.

— У меня русский родной!

— У меня тоже.

— Я имею в виду, я его в России учил, — сказал Саша, как если бы этот аргумент должен был сразить противника.

— Он от этого не стал ни лучше, ни богаче, — парировал Фима. Он, напомню, говорил совершенно свободно, но со странными интонациями.

— Все равно! Ты и в России-то никогда не был. Вы вот, Юра, как говорите?

— Я говорю «погонять шары», — примирительно сказал я. Парни явно были не в восторге друг от друга. — Ну, давай сразимся!

Не могу сказать, что мне действительно хотелось поиграть на бильярде — я-то именно так говорю. Однако я часто цепляюсь за предлоги, которые подбрасывает мне жизнь, особенно, когда не знаю, как взяться за дело. К тому же, это была неплохая возможность задержаться в холле.

Но почему Саша предложил сыграть партию не Фиме, не Деби, а мне? Что-то там у них произошло прошлой ночью.

Я подошел к столику Маши, доверил ее попечению свою брезентовую сумку с набором выживания, и, наклонившись к ее уху, спросил:

— Ты помнишь про оч-ху?

Я ей рассказывал про странное слово, переданное мне Линой. Еще до ссоры в самолете, когда мы сидели на остановке в Тель-Авиве.

Маша посмотрела на меня с видом человека, который всегда готов делать свою работу, хотя и не понимает, почему я не займусь этим сам. Опять на нее накатило! То она вместе со мной, плечо к плечу, то снова меня ненавидит.

— Конечно, я посмотрю, — сказала моя напарница и добавила. — Пока ты играешь.

И черт с тобой!

Саша пошел к портье за киями. Мальчик-официант спросил меня, будем ли мы заказывать пиво. Это, видимо, казалось ему частью одного ритуала: где бильярд, там и пиво. Мой организм требовал этого напитка страстно, но именно поэтому я заказал только одну бутылку, для Саши. Завтра приду в норму и тогда смогу функционировать в штатном режиме.

Напрягаться мне было не нужно — Саша играл на бильярде так же слабо, как и я. Он вообще был рассеян и, совершенно очевидно, постоянно возвращался к какой-то мысли. Поэтому, когда он заговорил, я не удивился.

— Вот вы старше меня, может, объясните мне одну вещь?

Саша отхлебнул Кинг Фишера. Он пил из горлышка, по-американски.

— Ну, если ты считаешь, что со временем мозгов прибавляется, — осторожно ответил я.

— Вот, посмотрите на меня! Со мной что-нибудь не так?

— В смысле внешне?

— Ну, вообще.

Я посмотрел на Сашу. Это был, как говорится, видный парень. Блондин с голубыми глазами, симпатичный, загорелый, скорее арийского типа — кто-то из его родителей к избранному народу явно не принадлежал. Сложения не атлетического, но накаченный, походка пружинистая, движения точные и изящные. Руки — руки говорят о человеке столько же, сколько и его лицо, — так вот, пальцы длинные, ладонь узкая, как у музыканта или интеллектуала. Нет, с Сашей все было так! Он мог бы даже служить — я вспомнил Машу в самолете — определенным образцом мужественной привлекательности. Только волосы у него были не длинные, как нравится моей напарнице. Но ведь он только что из армии — отрастут!

— Знаешь, я вообще-то традиционной ориентации, так что специалистом себя не считаю, — уточнил я. — Но, на мой взгляд, у тебя все даже более чем в порядке. Я бы, например, охотно поменялся с тобой внешностью — да и возрастом тоже!

— А про Фиму вы что можете сказать?

Саша ударил с такой силой, что шар перелетел через бортик. Я пошел поднять его и посмотрел на Фиму. Он как раз пристраивал ко рту большой кусок торта. Войти в рот целиком кусок не мог ни прямо, ни боком. Откусить Фиме все же удалось, но при этом большая часть взбитых сливок осталась у него на носу. Заметив, что я смотрю на него, Фима весело качнул мне головой, пальцем счистил с носа сливки и с наслаждением отправил их в рот. Его, конечно, можно было без преувеличения назвать уродцем — толстеньким, круглолицым, коротконогим. При этом уродцем заразительно жизнерадостным и по-своему обаятельным.

Я вернулся к бильярдному столу.

— А тебе самому как кажется? Какие у него перед тобой преимущества? — не спешил высказаться я.

Я послал недобитый Сашей шар в лузу и стал примеряться к следующему. Бильярд — идеальное занятие для неторопливой беседы.

— Преимущество у его отца! — отрезал Саша. — Он банкир, владелец строительной компании, сети магазинов и еще чего-то.

— А твой отец?

— А мой отец — преподаватель электротехники, с трудом говорит на иврите, и вообще он — русский. У меня мама еврейка.

Я вырос в Советском Союзе, где социальные границы в то время были еще проницаемыми — по крайней мере, не были непреодолимыми. В Штатах, куда я приехал нищим кубинским эмигрантом, я женился на дочери профессора Гарварда, владельца трехэтажного особняка в Кембридже и летнего дома на участке в два акра в Хайаннис-Порте. Хотя все это было уже давно. Как с этим дело обстоит в Израиле, я не знал.

— А у Деби кто отец?

Саша отхлебнул из бутылки и пожал плечами:

— Я не знаю. Какой-то зашифрованный человек — Деби от этой темы уходит.

Я с возобновленным интересом оглянулся на Деби. Знаете, что она делала? Она подсела к Маше, которая листала толстый справочник, и о чем-то оживленно ее расспрашивала.

Теперь совпадений было достаточно, чтобы выстроить их в один ряд. Итак, в самолете рядом со мной оказывается привлекательная девушка. Поскольку рассадка пассажиров производилась в тель-авивском аэропорту, устроить это было несложно. Но сделано — если это действительно не было случайностью — сделано это было тонко. Девушка сидела не сразу через проход и была не одна, а в компании двух бывших сослуживцев. Конечно, никто не мог предположить, что Маша начнет со мной ссору, и я переключусь на соседей слева. Но всегда можно было найти предлог обратить на себя внимание и позднее, в гостинице, общаться уже как знакомые.

Похоже на правду? Пока не очень? Тогда пойдем дальше.

Гостевой дом «Аджай». Как вам это? В Дели наверняка сотни отелей всех разрядов. «Аджай», несомненно, не самый лучший и не единственный такой дешевый. На Мейн Базар такие ночлежки — на каждом шагу. Тем не менее мои соседи через проход намеревались остановиться именно в той гостинице, в которую направлялись мы с Машей. И даже если этой детали они не знали, именно в ней — напомню эту небольшую подробность — несколько дней назад был убит некий тайный агент. Если Ромка и вправду работал на Моссад, израильские коллеги не могли не послать кого-либо, чтобы расследовать обстоятельства его гибели. Нет, что касается этого совпадения — я имею в виду «Аджай» — здесь у меня внутри не просто мигала сигнальная лампочка, а выла сирена.

С этой версией не вязалось только одно обстоятельство: ребята были слишком молоды. Что они могли знать о работе? Разве мог у них быть опыт, позволяющий в автономном плавании принять правильное решение? «А сколько тебе было лет, когда ты пошел работать в Контору?» — возразил голос у меня внутри. Действительно, мне тогда было 19, а моей жене Рите — 21. Но это ведь было самое начало. Мы начали работать — даже еще не работать, просто жить с чужой биографией — когда мне почти исполнилось 23.

— Тебе сколько лет? — спросил я Сашу.

— Двадцать один. Будет через неделю. А что?

— Да так, свои мысли.

И тут я вспомнил про Горохового Стручка. Ну, того усатого человека с оливковым цветом лица, который летел с нами в самолете и которого я видел утром за завтраком. А что, вот такой мог по-настоящему проводить операцию, пользуясь ребятами в качестве приманки! А Деби отслужила в армии, и теперь папа устраивает ее к себе в Моссад или в военную разведку, Аман — где там он служит?

Но откуда израильтянам было знать, что мы с Машей едем в Индию из-за смерти Ромки? Хороший вопрос. А откуда Эсквайр в считанные часы узнал, что я встречался с Линой? Нет, даже если ответа на этот вопрос у меня не было, сам по себе он меня не удивлял.

— Вы мне так ничего и не сказали, — напомнил Саша.

А ведь этот сын электротехника мог ничего не знать о том, зачем он на самом деле приехал в Индию.

— Скажи, а кто придумал эту вашу поездку? — поинтересовался я.

— Деби. Мы демобилизовались дней десять назад. Я-то собирался съездить на недельку покупаться на Красное море. В Египет, там дешевле. А тут она позвонила и предложила поехать оттянуться, как вы выразились, в Индию.

— В Индию, наверное, съездить все же дороже, чем в Египет, — тонко ввернул «старый змей».

— Конечно. Но Деби предложила мне оплатить поездку. Ей хотелось путешествовать в компании друзей.

Это-то я и хотел знать.

— Я, конечно, отказался, — продолжал Саша. — Ну, в смысле, не от поездки, а чтобы путешествовать за ее счет. Мне родители еще подкинули, короче, на пару недель хватит.

— А зачем ей понадобился еще и Фима?

— Вот этого я и не понимаю.

— Его тоже Деби позвала?

— Да.

— Откуда ты знаешь?

— Ну, это как-то всплыло потом в разговоре.

А Фима-то тогда зачем?

— Слушай, Саша… Ну, раз уж ты хочешь, чтобы кто-то мог сказать тебе, как это выглядит со стороны. А у тебя с ней были какие-то отношения?

— В смысле, спал ли я с ней? Нет! Но она знает, что я хотел бы, — поспешно добавил Саша, как если бы меня в этом надо было убеждать.

— А у нее с Фимой?

— Тоже вроде нет! Хотя после сегодняшней ночи я не уверен.

— А что было ночью?

Саша вылил в себя остатки пива и поднял пустую бутылку, привлекая внимание мальчика.

— Вы точно не хотите пива? — спросил он меня.

— Точно! У меня своя сложная алкогольная диета. Все по дням и по расположению светил.

— Ну, как хотите. Еще одну! — крикнул Саша по-английски для буфетчика и вернулся к нашему разговору. — Мы встретили ребят из третьего батальона, которые живут здесь уже третий день.

— А вы других постоялых дворов в Дели не знаете? — снова умело ввернул я.

— Деби нашла это место по Интернету. Представляете, у этой ночлежки есть свой сайт! Там было написано, что это — отель, в котором любят останавливаться художники, писатели и музыканты.

— И она решила, что это такой уютный семейный пансионат с номерами чистыми, как девичья спаленка, с окнами, выходящими в цветущий сад, с общим столом на десять-двенадцать человек и роялем в углу салона.

— Ну, примерно. Спасибо! — это было уже официанту, принесшему запотевшую бутылку Кинг Фишера. Я старался в эту сторону не смотреть. — Так вот, мы встретились с ребятами, они дали нам травки, у нас в дьюти фри была закуплена выпивка… Короче, через пару часов мы все были уже никакие.

Я забил в лузу последний шар.

— Еще партию? — спросил я.

— Давайте!

Саше необходимо было выговориться до конца.

— А когда я утром — ну, не совсем утром. Короче, когда я пришел в себя, я лежал на одной кровати — у нас две сдвоенные кровати в номере — а Деби с Фимой спали вместе на другой. Она лежала ко мне спиной, простыня съехала. Так вот, она была в одних трусиках, и рука ее была заброшена на Фиму.

Я вдруг вспомнил выбившуюся из-под комбинации маленькую беззащитную грудь Маши.

— И сегодня Деби какая-то загадочная, а Фимка явно меня дразнит, — закончил Саша.

— А тебе так уж нужна именно Деби? Смотри сколько отличных девчонок вокруг ходит!

— Я понимаю. Но зачем тогда ей было звать меня с собой? И зачем было звать Фиму?

Я не стал делиться с ним своими подозрениями, укрепляющимися каждую минуту.

— Женщины любят устраивать петушиные бои, — уклончиво сказал я. — Для тебя ничто не проиграно.

— Но она в первую же ночь оказалась с Фимой!

— В первую ночь — с ним, во вторую, может, предпочтет тебя. Петушиные бои можно устраивать не только за право поцеловать женщину в щечку. Так даже быстрее дойдет до крови!

Саша задумался.

— Вы не сегодня еще уезжаете?

— Нет.

— Я вам тогда скажу завтра. Ну, правы вы или нет.

Я был уверен, что прав. Если Деби участвовала в ловле на живца — а удочку держал тот Гороховый Стручок, — зачем ей было лишаться одного из двух статистов?