"За Хартию" - читать интересную книгу автора (Триз Джефри)

Глава тринадцатая Порошки и пилюли

- Да, это был храбрый боец и славный товарищ,- грустно проговорил Таппер, когда несколько часов спустя они собрались за завтраком в кухне.

- Может, он еще вернется, - сказал Пью. Аптекарь покачал головой:

- Прошло уже шесть часов. Останься он жив, давно был бы здесь. Сорвался в пропасть.

Пью кивнул. Надеяться бесполезно, надо глядеть в лицо фактам: еще один человек пожертвовал жизнью за дело чартизма. Беньовский погиб, чтобы спасти пушки.

Оуэн поднялся и отодвинул тарелку,

- Я пойду искать его... его тело.

- Я с тобой! - Том вскочил из-за стола, забыв об усталости.

- Только один вопрос, - сказал Оуэн, отворяя дверь: - Кто он такой был, этот Беньовский?

Мужчины переглянулись. Таппер заговорил горестно:

- Думаю, что теперь можно и рассказать. Этот человек звался майор Беньовский. Его выслали из Польши, и он явился сюда, чтобы...

Он умолк, прислушиваясь к шагам во дворе. Все вскочили. Пью схватился за пистолет. - Не стрелять! - прошептал аптекарь.

Они ждали молча. Шаги послышались ближе, медленные, тихие шаги, будто из последних сил тащилось раненое животное.

- Доброе утро, друзья! Завтрак для меня оставили? В дверях стоял Беньовский.

Кровь запеклась у него на лбу, одежда была изорвана, облеплена грязью и покрыта репьями. Несмотря на все это, несмотря на смертельную бледность и воспаленные глаза, поляк и сейчас оставался учтивым кавалером. Он с трудом оторвался от дверного косяка, однако заставил себя пройтись по кухне своей прежней щегольской походкой - такой волей обладал этот человек.

- Выпей немного бренди, - предложил Таппер.- Слава Богу, ты цел! А мы уже не надеялись увидеть тебя живым.

- Думали, что вы свалились в пропасть, - добавил Оуэн. - Как вам удалось выбраться?

- Дайте ему сначала поесть, а потом приставайте с расспросами.

- Пустяки, - сказал Беньовский. - Я могу и говорить и есть. Все было не так страшно.

- Но вы спасли все дело! - горячо настаивал Пью.

- Короче говоря, они едва не окружили меня, прижав к самому краю скалы. А мне вовсе не хотелось лететь вниз, ей-ей, не хотелось! Просто я собирался еще кое-что сделать в этой жизни. Оставался единственный выход - притвориться, что я слетел. Тогда они бы не стали искать мое тело, по крайней мере до утра.

- Но я слышал твой крик.

- Вы не ранены?

- Немножко. Они задели меня еще раньше-раз или два. А крик? Пришлось, знаете ли, сыграть комедию. Я просто швырнул вниз фонарь, а эти дураки решили, будто я свалился вместе с ним. На самом деле я просто лежал на земле в нескольких шагах от них и ждал, когда они уберутся восвояси. А потом добирался домой через эти бесконечные горы и овраги...

Таппер поставил перед ним тарелку мяса, зажаренного с яйцом, и Беньовский с жадностью стал есть. Потом аптекарь сказал задумчиво:

- Не нравится мне все это. Откуда взялись в этих местах солдаты? Неужели правительство выследило нашу ферму?

- Это немыслимо, - сказал Гонт.

- Абсолютно невозможно, - согласился Пью. - Кроме нас, едва ли дюжина чартистов знает про нашу ферму. А те, кто знает, - все отборный, проверенный народ.

- Значит, здесь просто совпадение. Но мы должны быть вдвойне внимательны.

- Самое трудное впереди, - снова заговорил Гонт: - надо распределить оружие среди людей. Волей-неволей придется звать их сюда. Но это еще полбеды, а вот как потом выводить их отсюда? Да еще вместе с оружием.

- Об этом не беспокойся, - оборвал Таппер сердито. - Это я беру на себя. Я уже кое-что придумал.

А через несколько дней Таппер раскрыл свой план Оуэну и Тому. Только им. Он вызвал их во двор, где уже стоял запряженный старина Буцефал.

- Собирайтесь, и побыстрее, - сказал аптекарь.- Мы снова отправляемся в путь.

Ребята понимали, что расспрашивать бесполезно. Он сам все расскажет, когда придет время. А пока надо собрать свои пожитки. Их немного, упаковать их - дело нескольких минут.

И вот в набитой поклажей тележке они уже трясутся по той самой дороге, которая много недель назад привела их на "Вольную ферму".

- Пора, пора доктору Тапперу опять взяться за дело; надо снабдить лекарствами наших старых пациентов,- приговаривал он с обычной своей усмешкой.

- А я-то думал, что доктор занят более важными делами! - храбро возразил Том.

- Кто знает, кто знает...

Некоторое время ехали молча. Дорога вела к югу, туда, где гора Шугар-Лоф преграждала прямой путь к Абергавенни и угольным копям. Оуэн чувствовал, что они едут к людям, что вскоре они вновь окажутся в самом пекле мятежа, и мальчишечье сердце билось сильнее при мысли о предстоящих сражениях и битвах.

В середине дня они остановились перекусить. Таппер вдруг сказал:

- Полагаю, вам будет не вредно узнать, какого сорта лекарства я продаю и для кого они предназначены.

Он подошел к тележке и с помощью мальчиков стал выгружать бесчисленные банки и коробочки; лекарства, которые он раздавал по деревням. Все выглядело вполне невинно. Но вот тележка пуста, и на дне... на дне ничего - просто голые доски.

Мальчики были озадачены: что за таинственность? Оуэн уже собирался сказать что-то, но тут Таппер потянул одну из досок и сдвинул ее,

- Двойное дно! - в восторге воскликнул Том. Под досками лежал ряд ружей и пик. Доктор потрогал острие одной из них:

- Это мои ланцеты. - И тут же быстро задвинул доски, - И мои лекарства тоже особого свойства, - продолжал он, вновь загружая тележку, - Видите эту этикетку? Она написана по-латыни - ни один полицейский не прочтет. А говорится в ней вот что: "Пилюли для ториев[*] разной величины и различной степени эффективности". Пули! А вот это - "порошки, чтобы донести пилюли в цель". Порох!

- Ружейный порох! - вскричал Оуэн, Таппер кивнул с грустью:

- Радикальное средство. Но, боюсь, единственное, которое может излечить их.

В течение нескольких дней они развозили свои "лекарства" по деревням между Абергавенни и Ньюпортом, Иногда, под покровом ночи, возвращались на ферму пополнить запасы, А порой, тоже по ночам, сами принимали или "подбирали" оружие, спрятанное в каком-нибудь укромном местечке.

И по всей стране бродячие лоточники вели ту же опасную торговлю, хотя правительство жестоко их преследовало. Еще полгода назад человек мог свободно купить себе пику или саблю в оружейной лавке, но теперь власти делали все возможное, чтобы собрать всё оружие страны в одних руках в своих собственных.

- А к чему все наши труды? - спросил однажды Оуэн; этот вопрос он хотел задать очень давно.

Придет день, - отвечал аптекарь мечтательно, - когда народ захватит власть в свои руки и тирания будет уничтожена навеки.

- Но когда он придет, этот день? Вот уже много месяцев мы играем в прятки. Какой прок от оружия, если мы не собираемся пустить его в ход?

- Ты нетерпелив, мой мальчик. А революция - это такая игра, которая не терпит поспешности. Может быть, потребуются годы, поколения, чтобы довести ее до конца, народ может оказаться в проигрыше не раз и не два, но в конце концов он выиграет. Вероятно, и через сто лет люди будут еще далеко от победы, но они всегда будут бороться, бороться и бороться, пока не победят.

- Звучит обнадеживающе, - ухмыльнулся Том. - К тому времени всех нас уже не будет в живых. А знаете, что говорят шахтеры? На днях - я сам слышал! - один сказал другому: "В Британии не станет рабов после пятого ноября". Что это значит? Уж не собираемся ли мы в этот день взорвать парламент?

- Нет, только не такие глупости. Но раз уж ты столько знаешь, могу тебе рассказать все. Мы действительно надеемся, что после пятого ноября в Британии не будет больше рабов. На этот день назначено восстание.

Том присвистнул:

- Значит, через месяц! Здорово!

- Другого выхода мет. Петиция провалилась, всеобщая забастовка не вышла. Конвент они разогнали.

- И как же все это будет?

- Начнет Южный Уэлс. Джон Фрост из Ньюпорта поведет нас. Сначала мы двинемся на Ньюпорт, потом на Монмут, чтобы вызволить из тюрьмы Генри Винсента.

- А потом?

- Когда ньюпортская почта НЕ прибудет в Бирмингем - это условленный сигнал! - бирмингемцы также восстанут, а с ними и все внутренние графства. Специальные люди разнесут вести по всей стране. Поднимется весь Север - под началом доктора Тейлора и Басси. Англия вспыхнет от Бристоля до Ньюкасла, и даже те, кто до сих пор не принимал участия в игре, возьмут нашу сторону, когда мы начнем.

Глаза Оуэна загорелись. Его кельтское воображение, всегда склонное к мечтам и фантазиям, было уже захвачено великолепными картинами, нарисованными Таппером. Победа казалась ему обеспеченной. Объединившийся рабочий народ только слово скажет, и задрожат тираны из Вестминстера.

Но не так просто было вскружить трезвую голову Тома, горожанина, бирмингемца. Он возразил:

А вы уверены, что мы выстоим против кавалерии и пушек? Я хочу сказать... То есть я-то не испугаюсь, но только вся сила пока на стороне правительства: оружие, дисциплина, выучка.

- Знаю, - согласился Таппер. - Это отчаянная игра, но единственно возможная. Однако наши дела не так уж плохи, как ты думаешь. - Он вынул часы. - Если мы поспешим, то, может, кое-что увидим. Такое, что вас изрядно удивит.

Солнце уже село, надвигались сумерки. Буцефал бежал веселой рысью по заброшенной дороге, которой пользовались редко, хотя она проходила всего в миле от большого шахтерского поселка.

- Глядите! - вдруг произнес шепотом Оуэн. - Впереди солдаты!

В розовой вечерней дымке видны были приближающиеся солдаты - целая рота солдат, марширующих по дороге с ружьями "на плечо".

- Да, - засмеялся Таппер, - только это не солдаты королевы. Это солдаты народа!

Он придержал лошадь, и они замерли вглядываясь. На маленьком вытоптанном лугу рота маршировала, перестраивалась на ходу. Некоторые держали ружья, другие - деревянные болванки: не все, как объяснил Таппер, рисковали брать на учения припрятанное оружие.

Невдалеке еще несколько взводов и рот, вооруженные пиками и крестьянскими косами, учились строиться в каре, чтобы дать отпор кавалерии. И было видно, что все эти люди уже свыклись с суровой дисциплиной; двигались они четко, будто вовсе и не устали после тяжкого дня в шахте.

- Такие картинки можно наблюдать по всей Северной Англии, - отметил аптекарь.- Но у нас обучение людей организовано лучше, чем в других местах, потому что у нас есть организатор.

- Кто?

Аптекарь вместо ответа указал рукояткой кнута на всадника, который скакал в вечернем тумане от одной роты к другой. Одних он хвалил, иным показывал, что и как надо исправить. Наконец он закончил смотр и галопом направился к их тележке. Было что-то очень знакомое в очертаниях его фигуры, в его посадке...

- Беньовский!

- Он самый.

Поляк подскакал и улыбнулся мальчишкам.

- Майор Беньовский, - тепло отрекомендовал Таппер. - Польский ссыльный и создатель английской рабочей армии.