"Фата-Моргана 3" - читать интересную книгу автора (Сборник)

10

Стюарт Халл большей частью находился вместе с Шлюмпфом и Рондини, которые вместе с Гукки и обеими женщинами осматривали рабочие цеха и мастерские, а Бентклифф с Боговским совершали прогулку по плато, посещая при этом небольшие фабрики и некоторых людей.

– Я не понимаю, – удивленно сказал профессор, – почему вы никогда не предпринимали попыток установить связь с научниками, о которых я вам рассказал. Я уверен, что ученые смогли бы вам помочь. Они сами занимались космическими исследованиями.

Бентклифф серьезно ответил:

– Когда мы двадцать лет назад высадились здесь, на Острове Ученых уже властвовал кибермозг. Мы предприняли только одну попытку, которая оказалась неудачной. Потом мы отказались от этого. Ни с Западного, ни с Восточного континентов помощи ожидать мы не могли, – он покачал головой. – Нет, профессор, у нас есть только однаединственная возможность: мы сами должны помочь себе. Даже если на это потребуется сотня лет. Тогда это сделает следующее поколение, а не мы. Мы живем здесь мирно и счастливо, и нам, вероятно, ничто не помешает остаться здесь навсегда. К счастью, бунтовщики оставили нам здесь также женщин, так что мы можем создавать семьи и производить на свет детей. Может быть, мы – зародыш новой циливизации Гринуолда.

– Никто вас не заставляет покидать Гринуолд, – заверил его Боговский во второй раз. – Вы нашли здесь новую родину, и ваши дети больше не знают Земли.

– Нас здесь двести сорок четыре человека, профессор, – Бентклифф улыбнулся. – С позавчерашнего дня.

Они вышли из поселения и сели на скамейку. Вид окрестностей был очарователен.

– Почему вам в голову никогда не приходила идея построить гиперрадиопередатчик, майор?

– Но это же только идея, но вы не специалист по радиосвязи, иначе вы должны были бы сразу же понять, что для этого необходимы некоторые элементы, которых на Гринуолде, к сожалению, нет. Обычное радио сделать можно, но ближайшая база Солнечной Империи находится в сотне световых лет отсюда.

– Немного подальше, майор. Так ли невозможно сконструировать гиперрадиопередатчик?

– К сожалению, абсолютно невозможно.

– Ну хорошо, – Боговский сорвал стебелек травы и покрутил его в пальцах. – Тогда мы тоже примем участие в строительстве корабля. Когда двести пятьдесят лет назад на этом континенте совершил посадку второй корабль с колонистами, он должен был оставить припасы и снаряжение. Вы никогда ничего не находили?

– Не знаю. Может быть, дикари что-то и обнаружили, но мне об этом ничего не известно. Кажется, возможность общения с ними здесь еще меньше, чем на Западном континенте. Здесь между самостоятельно развивающимися человеческими обществами едва ли есть какая-то связь.

В нескольких метрах от них материализовался Гукки. Он просто сел на траву.

– Кажется, все совсем не так плохо, – сообщил он. – Рондини утверждает, что ему удастся изготовить двигатель. Конечно, только досветовой, потому что он не может сделать конвертор Калупа из консервных банок. А Дорель говорит, что это ничего не значит, потому что вне поля притяжения планеты и системы нужен будет простой мощный радиопередатчик. Никакого гиперрадио, только принцип импульсного ускорителя.

Боговский кивнул ему.

– Тогда телепортируйся обратно и скажи Рондини, что он должен немедленно приступить к работе. Мы не можем терять времени.

Гукки продолжал сидеть.

– Опять эта земная спешка! – фыркнул он и лег на спину. – Немного солнца будет отнюдь не вредно для резематенка моих суставов.

Боговский уставился на него.

– Для чего будет не вредно? – удивленно осведомился он.

– Мне очень жаль, но я не могу этого произнести, во всяком случае я чувствую изменения влажности и погоды…

– Он имеет в виду ревматизм суставов, – объяснил майор Бентклифф удивленному профессору.

После вчерашнего вечернего собрания у Боговского и Дюрока появилось впечатление, что хотя все готовы и дальше трудиться над постройкой корабля, но только для того, чтобы от всего поскорее отделаться – и от корабля тоже.

Им предоставили для жилья свободный дом. Там был даже бассейн и проточная вода. Там были отдельные комнаты, и Рондини и Дорель в первый раз по-настоящему почувствовали себя мужем и женой. Шлюмпф и Карин Форстер, напротив, все еще спали в разных комнатах, относительно чего Гукки отпустил несколько более или менее подходящих замечаний.

Стюарт Халл, Пьер Дюрок, Боговский и Гукки еще некоторое время посидели вместе после того, как другие ушли.

– Ну, что вы думаете? – еще раз спросил Дюрок.

– Должен признать, что они построили весьма недурной корабль. Еще семь или восемь лет, и они закончили бы его и без нашей помощи. Конечно, я неуверен, будет ли он летать, – Боговский посмотрел на Гукки. – А что ДУМАЮТ они, наши новые друзья?

– Импульсы их мыслей постепенно становятся все яснее. У них нет ни предательских, ни коварных замыслов, они даже рады нашему посещению и помощи, которую мы им предложили. Некоторые из них отправятся с нами, когда корабль будет готов. Другие хотят остаться здесь навсегда.

Стюарт Халл произнес:

– Надеюсь, позже они будут готовы установить с нами контакт. Ведь мы теперь снова контролируем мозг.

Они сидели вместе почти два часа, потом отправились спать. Утром начинался первый рабочий день.

Через десять дней Стюарт Халл распрощался с ними. Он хотел вернуться на Остров и пообещал никому не выдавать точное местоположение котловины. Когда придет время для контакта, он сделает это.

Гукки телепортировался вместе с ним на берег и высадил его на поджидающее патрульное судно. Оба оставшихся там члена экипажа лениво лежали на палубе и загорали. Они бездельничали уже десять дней и были рады, что капитан вернулся снова.

Гукки выехал вместе с ними из бухты и подождал, пока берег не превратится в тонкую полоску на горизонте. Только потом он распрощался с ними и вернулся назад, в горы.

Теперь он без труда телепортировался на расстояние двухсот километров без промежуточных остановок. Условия начали нормализоваться.

Он не мог особенно помочь в постройке корабля, поэтому с разрешения Дюрока он совершал экскурсии на равнину и в леса южнее и севернее гор. Его прыжки становились все более и более длинными, он постепенно знакомился с континентом и его жителями, с которыми он, конечно, не устанавливал прямых контактов. Он опасался, что охотник, к примеру, может принять его за вкусную дичь и, не задумываясь, подстрелить и изжарить.

Однажды он стоял на вершине горы в двухстах километрах к востоку от райской котловины и смотрел на северную равнину. На востоке он видел море, а на юге еще тянулись горы.

Неестественно прямые линии в степи привлекли его внимание. Они вели к месту, находящемуся в двух километрах от подножия гор. Гукки был убежден, что на равнине он никогда бы не обнаружил этих линий, но теперь, с высоты более тысячи метров, он их видел. Он сдержал любопытство, чтобы найти ориентиры, по которым снова сможет найти это место.

Только сделав это, он телепортировался на равнину, которая на восемьсот метров поднималась над уровнем моря.

Его предположение оправдалось. Теперь линии были не видны, но у него был другой отправной пункт. Он последовал вдоль невидимых линий, пока перед ним не возник круто поднимающийся вверх склон горы.

Если линии где-то вообще заканчивались, то только здесь.

Он нагнулся и стал изучать почву. Трава здесь росла не особенно пышно, и если приглядеться внимательнее, при некоторой фантазии можно было представить себе, что на ширине трех метров стебли травы были короче, и цветы здесь были другими. Глядя на все это издали, можно было принять их за линию.

Оставался вопрос: ПОЧЕМУ это было так? Почему мутация произошла только на этих линиях одинаковой ширины, и больше нигде?

Возле скал линии сходились и заканчивались у стены.

Связь всего этого постепенно прояснялась для Гукки, и он нашел приемлемое объяснение этому феномену. Двести пятьдесят лет назад второй корабль с поселенцами совершил посадку на равнине и высадил колонистов. Потом было выгружено снаряжение и на машинах с атомными двигателями или на мощных глайдерах перевезено сюда и спрятано. Излучение заразило почву полосами трехметровой ширины, поэтому и возникла мутация травы, растущей на все еще слегка радиоактивной почве. Все другие семена этих растений, попадающие в нормальную почву, погибали.

Гукки стоял перед гладкой стеной, у которой заканчивались следы. Как он ни напрягал зрение, он не нашел ничего, что напоминало бы открывающий механизм. Ему не оставалось ничего другого, как только осторожно телекинетически ощупать помещение за стеной. Он, несомненно, мог телепортироваться туда, но не отваживался на это.

Помещение за стеной было пустым!

В несколько прыжков он вернулся на круглое плато, где в монтажном зале нашел Пьера Дюрока, и отозвал его в сторону. Он вкратце сообщил капитану о своем открытии и высказал свои предположения.

– Ну хорошо, – произнес Дюрок, – если ты так уверен, тогда возьми с собой фонарь и одного из нас. Но будь осторожен, слышишь? Если там в то время что-то спрятали, то не без основания. Впрочем, Шлюмпфу пока все равно нечего делать…

Гукки не стал пускаться в дальнейшие объяснения, схватил ничего не понимающего лейтенанта за руки и телепортировался с ним на двести километров на восток. Прежде чем Шлюмпф пришел в себя от удивления, он уже стоял перед зловещей каменной стеной.

Только теперь Гукки рассказал ему обо всем и включил фонарь, который прихватил с собой.

– Я должен идти в скалу? – запротестовал Шлюмпф. – А ты уверен, что при этом ничего не случится?

– Не уверен, но что же делать? Может быть, ты хочешь ждать еще десять лет, пока будет готов корабль?

– Неужели ты думаешь, что за этой стеной спрятаны космические корабли?

– Нет, но, может быть, там есть снаряжение и, кроме того, там может быть гиперпередатчик. Ну, пошли, держи мою руку. Это же ненадолго…

Скала была толщиной в добрый метр, за ней находилось огромное помещение, стены которого были покрыты тонкой, блестящей глазурью. Здесь стояли длинные металлические ящики метровой высоты, в которых находилось снаряжение для колонистов. Тут всего этого было по крайней мере в пять раз больше, чем они обнаружили на Западном континенте.

Гукки с Шлюмпфом шли вдоль рядов ящиков и читали названия. Они были четко написаны, и читать их было легко. Здесь были ящики с оружием, взрывчаткой, электроплугами, сеялками, семенами, продуктами, техническим оборудованием и даже отдельные части сборного глайдера.

В другом конце пещеры Шлюмпф указал на продолговатый ящик, стоящий внизу. Он сделал это молча, дрожа от возбуждения. Гукки тотчас же увидел, что в этом ящике должно быть именно то, что они искали.

"Запасные части гиперрадиоустановки", – было написано на ящике.

– Боже мой! – сказал лейтенант Шлюмпф и опустился на рулон синтетической ткани. – Передатчик!

– По крайней мере Рондини теперь сможет собрать его, – произнес Гукки слабым голосом. – Здесь же только запасные части и элементы. Так написано на ящике! Но ящик этот выглядит очень тяжелым, я едва ли смогу его телепортировать. И пока неизвестно, как нам вытащить эту штуку из пещеры.

Они вернулись назад, к остальным, и все рассказали им. Рондини выскочил из домика и готов был немедленно телепортироваться с Гукки, но Боговский и Дюрок посоветовали ему потерпеть. Торопиться не стоило, и прежде всего их действия обязан одобрить майор Бентклифф.

Это должно было произойти утром.

Совершенно выдохшийся мышебобер уселся на землю, телепортировав одного за другим четырех человек на расстояние в двести километров. Он вытер пот с лап и указал на скальную стену.

– Это вон там!

Лейтенант Шлюмпф потянул Рондини за собой.

– Это действительно там, но ты едва ли найдешь вход. Нужно будет найти его, потому что Гукки в одиночку не сможет вытащить из пещеры этот тяжелый ящик.

Дюрок и Боговский обследовали гладкую скалу, но если здесь когда-то и были следы искусственной обработки, солнце, дожди и перепады температуры давно уже стерли их. Не было никакого разумного объяснения тому, чтобы так основательно спрятать снаряжение колонистов.

Рондини вытащил из футляра свой нож из арконитовой стали и воткнул его в тонкую щелку, которую он обнаружил на уровне своих глаз. К его удивлению лезвие вошло в скалу почти на пять сантиметров, и стык, который он обнаружил, был прямым, как линия, и не мог иметь естественного происхождения.

– Ну, это же смешно… – пробормотал он и продолжил дальше, а остальные стояли вокруг и смотрели.

У Гукки снова проснулся интерес к окружающему. Он наблюдал за мужчинами и следил за продвижением работы по очистке стыка. Наконец четко проступили очертания довольно большого прямоугольника.

– Так, а теперь получим и остальное, – сказал мышебобер и встал. Он указал на стык. – Где-то здесь есть замок, вероятно, позитронный. Так как у нас нет кодового ключа, мы должны отключить энергию.

Мужчины молча отступили немного назад, чтобы не мешать ему сконцентрироваться. Все зависело от того, удастся Гукки сделать это или нет. В случае необходимости придется открыть ящик внутри пещеры и выносить его содержимое наружу по частям. Но это работа, которую лучше сделать снаружи.

Раздался щелчок, а потом тяжелая каменная плита повернулась на центральной петле. Перед глазами людей открылась пещера со снаряжением, и Гукки с триумфальной улыбкой прошел в нее.

Он телекинетически помог снять верхние ящики, пока Рондини не добрался до нижнего. Он не был заперт, но, несмотря на фонари, в пещере все еще была полутьма, поэтому они, объединив свои силы, выволокли металлический ящик наружу и поставили его на траву.

Рондини открыл его и, тщательно изучив содержимое, сказал:

– Через четыре или пять дней передатчик будет готов. Нам больше не нужен корабль.

Майор приходил к ним каждый день. Ему было трудно скрывать свои двойственные чувства и сознавать, что он должен заботиться о будущем этой маленькой колонии. Постройка корабля стала в основном трудовой терапией. Никто всерьез не верил, что он когда-либо полетит. Но им нужно было иметь перед собой какую-то цель, которая придавала бы смысл жизни в этом новом мире.

На третий вечер Боговский сказал ему:

– Майор, мы нашли внизу, в пещере, еще множество вещей, которые пригодятся вам, особенно сельскохозяйственные машины и неистощимые генераторы энергии. Тогда вы сможете забыть о маленькой электростанции в каньоне. Вы можете собрать глайдер и посетить научников. Посетите дикие племена на равнине, и у вас появится обширное поле работы. Но здесь, в горной котловине, вы создали рай, поэтому, кто хочет, должен продолжать строительство корабля.

Бентклифф попил чистой, ледяной воды и поставил стакан на стол.

– Поэтому я не беспокоюсь о себе, – согласился он. – Конечно, мы должны изучить пещеру и ее содержимое, наши молодые люди будут возбуждены и охвачены исследовательской лихорадкой. Но что произойдет, если вы действительно вызовете сюда корабль Империи? Будут задавать вопросы и раскапывать события прошлого. Я слишком стар, чтобы еще раз начинать все сначала.

– Не будет никаких вопросов, если вы этого не захотите, – заверил его капитан Дюрок. – Вы по закону самостоятельная колония, здесь, на этой планете, уже свыше двухсот лет живут земляне. То, что вы прибыли сюда позже, не будет никого волновать, нас заберут, и этим для вас все кончится. Ваша жизнь здесь станет лучше и легче, поверьте мне, и никто не будет вам докучать.

Бентклифф, прощаясь, казался обеспокоенным, и в ту же ночь Рондини закончил передатчик. Другие уже отправились спать – с ним осталась только Дорель. Она провела пальцем по матово блестевшему металлу гиперрадиопередатчика.

– Каков радиус его действия?

– Зависит от энергии малого реактора, может быть, хватит на расстояние в двести световых лет. Если этого не хватит, мы должны будем взять большой реактор или присоединить еще один малый, тогда радиус действия будет четыреста световых лет. Этого хватит.

Он коснулся тумблера включения и поспешно отдернул руку.

– Ты хочешь подождать до завтра?

– Да, нужно еще установить антенну.

В ту ночь они долго не ложились спать.