Сборник Фата-Моргана 2

А. Э. Ван Вогт Миссия к звездам

Земной звездолет миновал одинокую звезду Гиссер так быстро, что система слежения станции на метеорите не успела среагировать. Большой корабль уже виднелся на экране в виде светлого пятна, когда это дошло до сознания Часового. Зато системы корабля работали без замечаний, поскольку движущаяся световая точка заметно затормозилась и, продолжая замедляться, описала широкую дугу. Теперь он медленно двигался обратно с несомненным намерением найти небольшой объект, вызвавший помехи на энергетических экранах.

Когда он оказался в пределах видимости, то своим огромным корпусом закрыл свет далекой ярко-желтой звезды. Вблизи Пятидесяти Солнц никогда не видели ничего подобного. Выглядел он, как корабль с дальних концов пространства, как чудовище из легендарного мира. Хотя он был новеньким, по историческим хроникам в нем можно было узнать военный корабль Империи Земли. Пророчество предсказывало этот страшный день, и вот он наступил.

Часовой знал, что делать. По подпространственной связи он послал к Пятидесяти Солнцам предупреждение, которого с тревогой ждали уже несколько столетий. Затем старательно затер следы своего присутствия. Взрыва не было. Перегруженные атомные генераторы без труда разложили массивное здание метеорологической станции на составные элементы. Часовой не пытался бежать. Никто не мог добраться до его мозга с заключенными в нем знаниями. На мгновенье он почувствовал судорогу боли, потом энергия превратила его в атомы.

Леди Глория Лаурр, первый капитан "Звездного Роя", не потрудилась сопроводить экспедицию, высадившуюся на астероиде, но внимательно следила за всем по астровизору. С момента, когда на экранах неожиданно появилась фигура человека в метеорологической обсерватории, она прекрасно поняла колоссальное значение этого открытия и успела обдумать все возможные осложнения. Обсерватория означала межзвездные путешествия, а люди могли происходить только с Земли. Причина их появления здесь была ясна: старая экспедиция. Это должно было произойти давно, раз сейчас они поднялись до межпланетных сообщений, и означало многочисленную популяцию, заселившую не одну планету. "Ее Высочество,– подумала она,– будет довольна". Придя в хорошее настроение, она вызвала силовой отсек.

– Я в восторге от вашей молниеносной акции, капитан Глон,– тепло сказала она.– Я имею в виду закрытие всего астероида в охранный энергетический кокон. Вас ждет награда.

Мужчина на экране астровизора склонил голову.

– Благодарю. Кажется, мы сохранили атомные и электронные составляющие всей станции. Жаль, что интерференция энергии ее реакторов не позволила Секции фотографии сделать четкие снимки.

Она улыбнулась.

– У нас есть человек, а для этой матрицы нам не нужны фотографии.

Улыбаясь, она вновь перевела взгляд на сцену на астероиде, задумчиво глядя на поглотители энергии и материи. В обсерватории висела карта, на которой было отмечено несколько бурь. Одна из них выглядела весьма грозно. Их огромный корабль не мог развить полной скорости, пока они не узнают ее положения. Можно потратить долгие десятилетия на этих коротких расстояниях, где корабль не может разогнаться, а без точного прогноза погоды не решится даже сохранить достигнутую скорость.

Увидев, что все покидают астероид, она энергичным движением выключила внутренний коммутатор, коснулась нескольких кнопок и, пройдя через трансмиттер, вышла к приемной камере в полумиле от мостика.

Дежурный офицер был мрачен.

– Я как раз получил снимки. Карту закрывает пятно энергетического тумана. Не повезло. Думаю, мы должны начать со здания со всем его содержимым, оставив человека на потом,доложил он после уставного приветствия.– В конце концов это простая матрица человека. Оживление ее, теоретически более трудное, практически ничем не отличается от вашего перехода через трансмиттер с мостика в это помещение.

– Но зачем оставлять его на самый конец?

– Технические причины. Неодушевленным предметам характерна большая сложность, а организованная материя это не что иное, как общедоступные углеводороды.

– Ну, хорошо,– согласилась она, хотя и не была уверена, что человек, знания которого создали эту картину, был менее важен, чем сама карта.– Начинайте.

Она внимательно смотрела, как внутри просторной камеры возникает силуэт здания. Спускаясь на антигравитационных носителях, оно, наконец, утвердилось посреди огромной металлической плиты. Из кабины, качая головой, вышел техник и проводил их в реконструированную станцию, обращая внимание на ее недостатки.

– Двадцать семь солнечных точек на карте,– сказал он.Невероятно мало, даже если люди эти заселили только небольшой район пространства. Кроме того, взгляните, сколько здесь бурь, даже далеко за пределами солнц и…– Слова застряли у него в горле. Молча он смотрел в темный угол, в двадцати футах за аппаратурой. Она проследила за его взглядом: там лежал человек. Тело его сотрясала дрожь.

– Я считала, что человека мы оставили на самый конец. Профессор был явно смущен.

– Видимо, ассистент плохо меня понял. Это…

– Неважно,– прервала она его.– Немедленно отправьте его в Центр Психологии и скажите лейтенанту Неслор, что я сейчас там буду.

– Слушаюсь, леди.

– Погоди. Поклонись от меня старшему метеорологу и пригласи сюда. Я хочу, чтобы он взглянул на карту и высказал свое мнение.

Она резко повернулась, с ослепительной улыбкой взглянула на окружающих ее людей.

– Клянусь Юпитером, после долгих десяти лет что-то происходит. Если так пойдет и дальше, мы в два счета закончим эту игру. Возбуждение полыхало в ее глазах.

К своему удивлению Часовой понял, почему он жив, еще до того, как пришел в себя. До того, как открыл глаза. Он чувствовал пробуждающееся сознание и инстинктивно начал ежедневную делианскую гимнастику мышц, нервов и разума, как обычно перед подъемом. Во время этого ритмичного цикла страшное подозрение обожгло его. Приходит в себя? Он?! Именно в момент, когда мозг его едва не взорвался от пережитого шока, он понял, как это произошло. Успокоившись, он ушел в себя. Взгляд его отметил молодую женщину, сидящую перед ним в шезлонге. Благородный овал лица. Величие, совершенно не подходящее такой молодой особе. Свободно откинувшись, она изучающе разглядывала его серыми блестящими глазами. Под их упорным взглядом в голове его воцарилась пустота. Наконец мысли вернулись: "Они запрограммировали меня для спокойного пробуждения. Что еще они сделали, о чем узнали?" Мысль разрасталась, и он чувствовал, что вот-вот голова его лопнет: "Что еще?"

Женщина слегка улыбнулась ему, и он услышал ее звучный серебристый голос:

– Не бойся. То есть, не бойся так сильно. Как тебя зовут?

Часовой открыл было рот, но тут же закрыл его и отрицательно покачал головой. На мгновение ему неудержимо захотелось объяснить ей, что ответ даже на один вопрос сломал бы оковы делианской инерции разума и привел бы к разглашению всей тайны. Он пересилил себя и вновь покачал головой.

Женщина нахмурилась.

– Не ответишь на такой невинный вопрос? Ведь это ничем не грозит.

Сначала имя, думал Часовой, потом с какой он планеты, где она находится относительно звезды Гиссер, что с бурями. Так постепенно все до конца. Чем дольше я буду отказывать людям в информации, которая им нужна, тем больше времени получат Пятьдесят Солнц для организации отпора самой страшной машине, которая когда-либо появлялась в этой части пространства. Женщина выпрямилась, взгляд ее стал тверд, как сталь. Когда она заговорила, в голосе ее тоже звучал металл:

– Кто бы ты ни был, знай, что находишься на борту императорского военного корабля "Звездный Рой", а я – первый капитан этого корабля, леди Лаурр. Знай также, что мы категорически требуем сообщить орбиту, по которой наш корабль сможет попасть на вашу главную планету.– Последовала пауза, потом ее вибрирующий голос зазвучал снова: – Уверена, вы уже знаете, что Земля не признает независимых правительств. Космос неделим. Во Вселенной нет места для ссорящихся наций, стремящихся к власти. Так гласит закон. Выступающие против него, являются преступниками и несут заслуженную кару. Это предупреждение.– Не ожидая ответа, она повернулась.– Лейтенант Неслор,– сказала она, обращаясь к противоположной стене,– вы уже знаете, что делать дальше?

– Да, леди,– ответил женский голос.– Я приняла постоянную на основании исследований колонистов, остающихся вдали от главного потока жизни галактики. История не знает прецедента такой долгой изоляции, какая имела место здесь, поэтому я считаю, что они миновали этап статичности и достигли некоего собственного развития. Думаю, нам все же нужно начать с простейшего. Пара принудительных ответов откроет перед нами его разум. Попутно посмотрим, как быстро растет его сопротивление под давлением аппарата. Можно начинать?

Женщина в шезлонге кивнула головой, и из стены ударил луч света. Часовой попытался уклониться и только тут понял, что что-то держит его в кровати. Не веревки или цепи, нет, ничего не было видно, и все же оно было крепко, как сталь, и эластично, как резина. Он не успел задуматься, свет бил ему в глаза и в мозг – ослепляющий, яростный, пульсирующий блеск. Ему казалось, что сквозь него пробиваются голоса, звучащие в его голове, голоса говорящие: "Такой простой вопрос. Конечно, я отвечу… конечно, конечно… Меня зовут Часовой Гиссер. Я родом с планеты Кайдер III, из семьи делиан. Мы заселили семьдесят планет вокруг Пятидесяти Солнц, население тридцать миллиардов, четыреста крупных бурь, самые грозные на широте 473. Правительство расположено на Кассидоре VII, чудесной планете…"

Пораженный тем, что делает, он сжал обезумевшие мысли в делианский узел, прерывая поток губительных слов. Он знал, что больше никогда не даст застать себя врасплох, но… было, поздно, слишком поздно.

Однако женщина вовсе не была в этом уверена. Покинув комнату, она вернулась к лейтенанту Неслор, даме уже не первой молодости, увлеченно классифицировавшей полученные данные. Психолог оторвалась от своего занятия и удивленно сказала:

– Это же абсолютно невозможно, леди. Его сопротивление достигло эквивалента индексу интеллигенции 800. А ведь он начал говорить при нажиме, эквивалентном индексу 167, что соответствует его внешности и, как вам известно, является средней величиной. За таким сопротивлением явно кроется какой-то метод тренинга. Думаю, ключом служит упоминание о делианском происхождении. Интенсивность подскочила, когда он произносил эти слова. Нельзя игнорировать этот факт, разве что мы решим сломить его волю.

Первый капитан отрицательно покачала головой.

– Сообщите мне, если случится что-нибудь новое,– сказала она и по пути к трансмиттеру остановилась, чтобы проверить местонахождение корабля. Легкая улыбка тронула ее губы, когда она увидела на экране его тень, кружащую вокруг солнца. "Время идет,– подумала женщина.– Возможно ли, чтобы один человек задержал корабль, способный завоевать всю галактику?"

Старший метеоролог корабля, лейтенант Кэннонс, встал с кресла, когда она шла к нему через обширный зал, в котором по-прежнему находилась станция Пятидесяти Солнц. Волосы его седели, он был стар, очень стар. Подходя к нему, она подумала: "В этих людях, наблюдающих великие бури космоса, пульс жизни бьется медленнее. Они чувствуют эфемерность всего окружающего и понимают бесконечность времени. Бури, требующие сотен лет для достижения полной силы, и люди, заносящие их в каталоги, должны иметь общие черты".

Метеоролог поклонился и спокойно, с достоинством произнес:

– Для меня большая часть видеть первого капитана, Благородную Глорию Сесилию, Леди Лаурр из Высокорожденных Лаурров.

Ответив на его приветствие, она поставила принесенную пленку. Прослушав ее, он сказал:

– Широта, которую он указал для шторма, не имеет ни малейшего значения. Эти невероятные существа разработали для Большого Магелланова Облака систему привязки без видимой связи с магнитным центром Облака. Видимо, они приняли за центр одно из солнц и создали вокруг него свою пространственную географию.

Старик энергично повернулся и повел ее к карте погоды.

– Она для нас абсолютно неприменима,– коротко сказал он.

– Что?

Он задумчиво посмотрел на нее.

– Скажите, что вы думаете об этой карте?

Она помолчала, опасаясь высказываться перед таким интеллектом. Наконец, произнесла:

– Мое мнение почти полностью совпадает с тем, что вы сказали. У них принята своя система, и нужно только найти к ней ключ.– Голос ее окреп.– По-моему, на практике все наши проблемы сводятся к выбору направления, в котором нужно осмотреть пространство вблизи от метеостанции. Если мы двинемся не туда, потеряем много времени. Больше же всего я боюсь штормов.

Закончив, она вопросительно посмотрела на него. Старик покачал головой.

– Боюсь, что это не так просто. Эти светлые точки, изображающие звезды, имеют размер горошин только благодаря преломлению света. В метроскопе видно, что диаметр их всего несколько молекул. Если такова их пропорция относительно звезд…

Она научилась управлять своими чувствами в действительно трудных ситуациях. Сейчас она была ошеломлена, но сохраняла внешнее спокойствие. Она спросила:

– Вы хотите сказать, что каждая из этих звезд затеряна среди тысяч других?

– Еще хуже. Я хочу сказать, что они заселили только одну систему из десяти тысяч. Не забывайте, что Большое Магелланово Облако включает более пятидесяти миллионов солнц. Если хотите, я рассчитаю траектории ко всем ближайшим звездам в радиусе десяти световых лет. Может, нам повезет,– закончил он.

Она резко заметила:

– Одну из десяти тысяч? Не говорите глупостей. Нам пришлось бы посетить, по крайней мере, 2500 солнц, если повезет, и от 35 до 50 тысяч, если нет. Это исключено.– Мрачная гримаса исказила ее лицо.– Мы не будем терять пятьдесят лет на поиски иглы в стоге сена. У нас есть человек, умеющий читать эту карту. Она будет работать долго, но расскажет все.

Она направилась к выходу, но у двери остановилась.

– А что с самим зданием? Его конструкция вам о чем-нибудь говорит?

Он кивнул.

– Типичное для галактики пятнадцатитысячелетней давности.

– Без изменений? Никакого прогресса?

– Я ничего не вижу. Один наблюдатель делает все. Просто примитивно.

Она задумчиво покачала головой.

– Странно. За пятнадцать тысяч лет они должны были хоть что-то придумать. Обычно колонии статичны, но чтобы настолько…

Когда тремя часами позднее она читала текущие рапорты, дважды прозвенел сигнал астровизора. Два сообщения… Первое из Центра Психологии. Ее спросили:

– Можно ли нам ломать волю пленника?

– Нет! – ответила первый капитан Лаурр.

Второй вопрос заставил ее взглянуть на таблицу траекторий, пестревшую символами: коварный старец игнорировал ее запрещение. Криво улыбаясь, она подошла ближе и изучила светящиеся зигзаги, после чего передала приказ главным двигателям. Огромный корабль углубился во мрак ночи. В конце концов, не она первая гонится за двумя зайцами.

Через день она разглядывала сверху крайнюю планету светлоголубого солнца. Планета плыла в темноте под кораблем – лишенная атмосферы масса камня и металла, мрачная и отталкивающая, как всякий мир первозданных гор и долин, не тронутых дыханием жизни. Экраны показывали только камень, камень и камень, никакого движения или хотя бы его следов. Были еще три планеты, и на одной из них – теплый зеленеющий мир, где девственные леса волновались под порывами ветра, а равнины кишели зверьем. Однако не было ни одного здания, ни одного человека.

– На какую глубину под поверхность проникает ваше излучение? – мрачно спросила она по внутреннему коммутатору.

Сто футов.

А есть какие-нибудь металлы, имитирующие сто футов грунта?

– Несколько, леди.

Разочарованная, она отключилась. В тот день Центр Психологии молчал.

Назавтра перед ее нетерпеливым взглядом появилось гигантское красное солнце. Вокруг массивного светила кружило по огромным орбитам девяносто четыре планеты. Две были пригодны для колонизации, но и на них процветала флора и фауна, характерная для планет, не тронутых рукой человека и металлом цивилизации. Главный зоолог подтвердил это.

– Процент животных соответствует средней величине для миров, не заселенных разумными существами.

– А вам не пришло в голову, что их закон может защищать животных и запрещать обрабатывать землю даже для собственного удовольствия?

Ответа не последовало, впрочем, она его и не ждала. От лейтенанта Неслор не было ни слова.

Третье солнце находилось дальше. Капитан увеличила скорость до двадцати световых дней и получила неприятный урок, когда корабль влетел в небольшой шторм. Шторм, к счастью, был невелик: вибрация металла прекратилась, едва начавшись.

– Кажется, говорят,– сказала она позднее своим тридцати капитанам, собравшимся на совещание,– что мы должны вернуться в галактику и просить о посылке новой экспедиции, которая нашла бы этих затаившихся шакалов. Один из самых жалких голосов, дошедших до меня, напоминал, что мы совершили открытие по дороге домой и что после десяти лет, проведенных в Облаке, имеем право на отдых.– Ее серые глаза метали молнии, голос был тверд.– Уверяю вас, что сеющие пессимизм будут докладывать о неудаче правительству Ее Высочества. Потому заявляю всем, кто упал духом, что мы останемся здесь еще на десять лет, если потребуется. Передайте офицерам и команде, чтобы они были к этому готовы. У меня все.

Вернувшись на мостик, она вновь не нашла сообщения из Центра Психологии. Злость и нетерпение еще не остыли, когда она набирала номер, однако при виде серьезного лица лейтенанта Неслор пришла в себя.

– Что происходит, лейтенант? – спросила она.– Я жду информацию о пленнике.

Психолог покачала головой.

– Ничего нового нет.

– Ничего? – резко спросила леди Лаурр.

– Я дважды просила разрешения сломить его волю,– последовал ответ.– Надеюсь, вы знаете, что без причины таких предложений не делают.

Она знала, но неодобрение людей долга, обязательность объяснения каждого акта насилия над личностью автоматически вызывает и отказ. Однако сейчас… Прежде, чем она успела сказать хоть слово, психолог заговорила снова:

– Я пыталась воздействовать на него во время сна, упирая на бессмысленность сопротивления Земле, раз уж обнаружение их все равно неизбежно, но это только убедило его, что прежние признания не принесли нам пользы.

Первый капитан перехватила инициативу:

– Нужно ли понимать это так, что вы не можете предложить ничего, кроме насилия?

Голова в астровизоре сделала отрицательный жест.

– Сопротивление, эквивалентное индексу интеллигенции 800 в мозгу с индексом 167.– сказала психолог,– для меня нечто необычайное.

Леди Глория чувствовала растущее удивление.

– Я не могу этого понять,– сказала она,– хотя чувствую, что мы проглядели что-то важное. Итак: мы натыкаемся на метеостанцию в системе пятидесяти миллионов солнц и застаем там человека, который вопреки всем законам инстинкта самосохранения немедленно лишает себя жизни, чтобы не попасть в наши руки. Сама станция – это старая галактическая развалина, ставшая за пятнадцать тысяч лет музеем прошлого. А ведь такой огромный промежуток времени и размах разума, с которым мы столкнулись – все указывает на то, что изменения должны быть. Да и имя этого человека – Часовой – типично для древнего, еще докосмического земного обычая давать имена по профессии. Не исключено, что даже наблюдение за этим солнцем передается в его семье от отца к сыну. Есть в этом что-то угнетающее… что-то…– она помолчала.– Что ты предлагаешь? – Выслушав ответ, кивнула головой.– Да, прекрасно, поместите его в одну из спален у командного мостика. Не может быть и разговора, чтобы заменить меня одной из твоих сотрудниц. Я сама сделаю все, что нужно. До завтра.

Капитан молчала, глядя на изображение пленника в астровизоре. Часовой лежал на кровати неподвижно, с закрытыми глазами, но со странным напряжением на лице. "Он похож,– подумала она,– на слепого, обнаружившего, что к нему возвращается зрение, что узы, наложенные на него невидимой силой, впервые отпускают его".

Психолог прошептала:

– Он по-прежнему не верит, что путы сняты и, вероятно, не двинется с места, пока вы хоть немного не успокоите его. Реакции его будут все отчетливей концентрироваться вокруг одной цели: уничтожить корабль. С каждой секундой он все сильнее будет верить, что получил единственный шанс и должен действовать, невзирая ни на что. Сейчас вы увидите… Ах!

Часовой сел на кровати. Он высунул ногу из-под одеяла, поставил ее на пол и встал. Движения его были полны необыкновенной силы. С минуту он постоял, явно обдумывая свой первый шаг, потом, быстро взглянув на дверь, направился к ряду ящиков в одной из стен, потянул за первый попавшийся, после чего без малейшего труда принялся выдвигать их по очереди, ломая замки, как скрепки.

– Боже мой! – прошептала психолог.– Не спрашивайте меня, как он это делает. Сила является побочным эффектом его делианского воспитания. Леди…– Она с трудом сдерживала возбуждение.

Первый капитан взглянула на нее.

– Слушаю?

– Стоит ли вам в такой ситуации лично участвовать в операции? Он так силен, что без труда разорвет любого из нас на куски. Благородная Глория Сесилия прервала ее властным жестом:

– Я не могу позволить, чтобы какой-нибудь дурень все испортил. Я приму обезболивающее. Дай знак, когда я должна войти.

Входя в рубку на командном мостике, Часовой чувствовал внутренний холодок и собранность. В одном из ящиков он нашел свою одежду. Конечно, он не предполагал, что она там лежит, но ящики вызвали у него интерес. Он напрягся делианским способом, и замки с треском уступили его суперсиле. Стоя на пороге, он оглядел огромное помещение с куполообразным потолком, и через мгновение, пораженный мыслью, что его соплеменники погибли, ощутил новый прилив решимости. Он был свободен. Эти люди даже не подозревали правды. На Земле наверняка давно забыли, кем был великий гений Джозеф М. Делл. Разумеется, его освободили с какой-то целью, но… "Смерть,– подумал он,– смерть им всем, такая смерть, которую они несли когда-то и, не задумываясь, принесли бы сейчас".

Склонившись над клавиатурой контрольных приборов, он краем глаза заметил женщину, вышедшую из ближней стены. Выпрямившись, он с дикой радостью узнал ее: командир. Ее, конечно, прикрывали излучатели, но откуда они могли знать, что все это время он лихорадочно думал, как заставить их пустить в ход оружие. Он был уверен, что оки не смогут вновь соединить частицы его тела. Уже то, что его освободили, указывало на психологический розыгрыш. Прежде чем он успел что-либо предпринять, женщина с улыбкой произнесла:

– Я решительно не должна позволить тебе изучать эти приборы. Но мы решили изменить свое отношение к тебе. Свобода на корабле, встреча с членами экипажа… Мы хотим убедить тебя… убедить, что…

Видимо, что-то из его непримиримости и ненависти дошло до нее.

Она замолчала, раздраженно тряхнула головой и продолжала:

– Нам нужно, чтобы ты понял – мы вовсе не оборотни. Чтобы ты наконец поверил – мы не угроза твоим землякам. Ты должен понять, что теперь, когда мы знаем о вашем существовании, обнаружение вас – вопрос только времени. Земля не жестока и не стремится к власти над миром. Ей нужен минимум честного сотрудничества, да и то лишь во имя единства космоса. Должен существовать единый закон и высокая минимальная плата для работников. Всякого рода войны абсолютно запрещены. Кроме того, каждая планета или их союз может иметь собственное правительство, торговать с кем захочет и жить по-своему. Думаю, в этом нет ничего настолько страшного, чтобы объяснить твое странное самоубийство после обнаружения обсерватории.

"Сначала,– подумал он,– я разобью ей голову. Лучше всего схватить ее за ноги и ударить о металлическую стену или пол. Кости поддадутся легко, и это, во-первых, будет предостережением офицерам корабля, а во-вторых, вызовет смертоносный залп ее охраны Они слишком поздно поймут, что только огонь может меня задержать", Он сделал шаг к ней и начал незаметно напрягать мышцы и нервы – необходимое вступление для достижения делианским телом сверхчеловеческой мощи.

Женщина продолжала:

– Как ты сказал, вы заселили Пятьдесят Солнц. Почему именно столько? За пятнадцать тысяч лет ваша популяция могла достигнуть пятнадцати триллионов.

Следующий шаг. Еще один. Он знал, что теперь должен ответить, если не хочет вызвать ее подозрения в эти решающие секунды.

– Почти две трети наших семей бездетны. Так уж сложилось, что нас два рода и хотя смешанные браки довольно обычны… Он был почти у цели.

– Ты хочешь сказать, что возникла мутация, и мутанты не могут размножаться?

Ответа на этот вопрос уже не требовалось. Их разделяли десять футов, и Часовой бросился на нее, как тигр.

Первый луч рассек его тело слишком низко, чтобы убить, но вызвал сильную тошноту и свинцовую тяжесть. Он услышал ее крик:

– Лейтенант Неслор, что это значит?

Но он уже схватил ее. Его пальцы крепко сжимали руку, которой она пыталась защищаться, когда второй залп ударил его в грудь. Кровавая пена заполнила рот, и пальцы, против его воли, выпустили руку женщины. О, космос, как же он жаждал забрать ее с собой в царство смерти! В последний раз до него донесся ее голос:

– Лейтенант Неслор! Прекратите огонь!

Прежде чем третий луч вонзился в его тело, Часовой испытал последний, всемогущий прилив мысли. Она по-прежнему ничего не подозревает, зато знает уже кто-то другой. Кто-то, понявший все в последний момент. "Слишком поздно,– подумал он,– вы опоздали, глупцы! Ищите теперь… Наши получили предупреждение и спрятались еще лучше. А Пятьдесят Солнц рассыпаны, рассеяны среди миллионов звезд, среди…"

На этом смерть прервала его мысли.

Женщина поднялась с пола, покачиваясь, как пьяная. Как в тумане видела она, что лейтенант Неслор вышла из трансмиттера, задержалась перед телом Часового, потом бросилась к ней.

– Ты цела, дорогая? Так тяжело стрелять через астровизор, а…

– Сумасшедшая! – первый капитан обрела голос.– Ты понимаешь, что теперь его не вернуть к жизни? Нам придется возвращаться домой без…– Она замолчала, заметив, что психолог пристально вглядывается в нее.

– Его агрессивные цели не вызывали сомнения, и все было слишком быстро для моих аппаратов. Все это время его поведение вообще не укладывалось в рамки человеческой психики. В последний момент я вспомнила Джозефа Делла и резню его сверхлюдей пятнадцать тысяч лет назад. Невероятно, но некоторым удалось скрыться и основать цивилизацию в этом уголке пространства. Теперь вы понимаете: делианин – Джозеф М. Делл – конструктор идеального делианского робота.

Уличный громкоговоритель с треском ожил, и раздался громкий мужской голос:

– Внимание, граждане планет Пятидесяти Солнц! Говорит земной военный корабль "Звездный Рой". Сейчас к вам обратится Благородная Глория Сесилия, Леди Лаурр из Высокорожденных Лаурров, первый капитан "Звездного Роя".

При первых словах из динамика Мелтби остановился на полпути к воздушному такси. Он заметил, что остальные пешеходы тоже остановились. Он не знал планеты Лант. После густонаселенного Кассидора, на котором находилась главная база военного флота Пятидесяти Солнц, ее столица очаровала его своим сельским видом. Его корабль пришвартовался здесь накануне согласно отданному всем военным кораблям приказу немедленно скрыться на ближайших населенных планетах. Из того, что он слышал в офицерской столовой, следовало, что это связано с кораблем с Земли, радиопередачу которого транслировали в этот момент по системе общей тревоги.

Мужской голос торжественно объявил:

– Леди Лаурр.

После этого раздался уверенный голос молодой женщины.

– Жители Пятидесяти Солнц, мы знаем, что вы здесь. Несколько лет мой корабль "Звездный Рой" изучал Большое Магелланово Облако. Совершенно случайно мы наткнулись на одну из ваших метеостанций и захватили ее оператора. Прежде чем покончить с собой, он сообщил, что где-то в этом скоплении находятся пятьдесят населенных планетных систем – всего семьдесят планет – на которых живут люди. Мы собираемся найти вас, хотя на первый взгляд кажется, что это выше наших возможностей. Рассуждая чисто логически, можно подумать, что трудно найти пятьдесят солнц среди ста миллионов звезд. Но мы нашли решение этой проблемы, которое только в части своей техническое. Теперь слушайте внимательно, граждане Пятидесяти Солнц. Мы знаем, что вы делианские и неделианские роботы, то есть, так называемые роботы, ибо на самом деле существа из плоти и крови. Просматривая исторические хроники, мы прочли о бессмысленных волнениях пятнадцать тысяч лет назад, ужаснувших вас и заставивших покинуть родную галактику и искать убежище вдали от земной цивилизации. Пятнадцать тысяч лет – это большой промежуток времени. Люди изменились. То, что испытали ваши предки, повториться не может. Я говорю это, чтобы успокоить вас. Вам просто необходимо вернуться обратно. Вы должны присоединиться к земному галактическому содружеству, подчиниться некоему минимуму законов и открыть межзвездные торговые порты. Зная, что у вас есть особые причины скрываться от нас, я даю вам одну неделю на выявление положения своих планет. Все это время мы ничего не будем предпринимать, но через неделю вы пожалеете о каждом дне промедления. В одном вы можете быть уверены: мы вас найдем. И быстро! – динамик умолк, как бы ожидая, пока смысл этих слов дойдет до слушателей.

– Всего один корабль,– сказал мужчина рядом с Мелтби.Чего мы боимся? Уничтожить его, прежде чем он вернется в галактику и сообщит о нас.

Женский голос засомневался:

– Может, она только блефует? Неужели верит, что они могут нас найти?

– Вздор,– буркнул еще один мужчина.– Старая проблема иглы в стоге сена, только еще более трудная.

Мелтби молчал, хотя склонялся к тому же мнению. Ему казалось, что первый капитан земного корабля, госпожа Лаурр, блуждает в самой густой темноте, когда-либо окружавшей цивилизацию. Из динамика вновь поплыл голос Благородной Глории Сесилии:

– Чтобы исключить ошибки в измерении времени, объясняю, что день состоит из двадцати часов по сто минут каждый. В минуте тысяча секунд, за каждую из которых свет проходит ровно сто тысяч миль. Наш день несколько длиннее, чем был когда-то: тогда минута состояла из шестидесяти секунд, а скорость света составляла более 1836300 миль. Итак, время пошло. Ровно через неделю вы снова услышите меня.

Наступила пауза, затем диктор, тот самый, что представил женщину, сказал:

– Граждане Пятидесяти Солнц, мы получили записанное на пленку сообщение. Оно пришло час назад, и мы обнародовали его согласно поручению Совета Пятидесяти Солнц, следуя его требованию информировать население о всех аспектах этой серьезнейшей опасности. Вернитесь к своим занятиям, а мы сделаем все, что в наших силах. Мы сообщим вам, если случится что-то новое.

Мелтби движением руки подозвал такси. Едва он устроился на сиденье, как соседнее место заняла незнакомая женщина. Он проигнорировал едва заметное чувство, что она притягивает его мысли. Зрачки его слегка расширились, но он не подал и виду, что что-то не так. Разум женщины искал контакта с его разумом. Наконец она сказала:

– Ты слышал?

– Да.

– Что ты об этом думаешь?

– Эта женщина очень уверена в себе.

– Ты заметил, что она разделила нас всех на делианских и неделианских роботов?

Его не удивило, что она тоже это заметила. Земляне не имели понятия, что на Пятидесяти Солнцах жила еще третья раса – гибридников. Все эти тысячи лет с момента великой миграции браки делиан с неделианами не имели детей. Наконец, благодаря методу, известному как "процесс холодного давления", это стало возможно. Родился так называемый "гибридник" с двойным разумом, делианской физической силой и неделианскими способностями к творчеству. Соответственно настроенные, оба разума гибридника могли подчинить себе любого человека с нормальным мозгом. Мелтби был гибридником, как его соседка, что он определил по тому, как быстро она пробудила его разум. Правда, между ними была небольшая разница: он находился на Ланте и остальных планетах Пятидесяти Солнц легально, а она нет. При поимке ее ждала тюрьма или смерть.

– Мы следим за тобой,– услышал он,– с момента, когда до нашей главной квартиры дошло известие об этой истории, то есть уже час. Что, по-твоему, нужно делать?

Мелтби заколебался. Ему было тяжело в роли наследного вождя гибридников, ему – капитану космического флота Пятидесяти Солнц. Двадцать лет назад гибридники сделали попытку вооруженного захвата власти над Пятьюдесятью Солнцами. Попытка кончилась полным провалом, и гибридники оказались вне закона. Мелтби, тогда маленького мальчика, поймал делианский патруль. Его воспитал флот. Все пытались каким-то образом решить проблему гибридников, и окружающие не щадили трудов, чтобы привить ему лояльность к Пятидесяти Солнцам в целом. В значительной мере это удалось, хотя об одном его учителя не имели понятия: что в руках у них наследный вождь гибридников. В мозгу Мелтби возник конфликт, который он до сих пор не мог решить. Он задумчиво произнес:

– Мне кажется, мы должны идти рука об руку с делианами и неделианами. В конце концов, мы тоже относимся к Пятидесяти Солнцам.

– Есть предложение выдать положение одной из планет. На мгновение он испытал шок, прекрасно поняв, что она имеет в виду. Возможностей ситуация открывала массу. "Похоже, интриганство не свойственно мне",– с горечью подумал Мелтби. Постепенно он успокоился, привел мысли в порядок и почувствовал себя в силах вести дискуссию.

– Если Земля найдет нашу цивилизацию и признает ее правительство, все останется по-старому.

Блондинка хмуро усмехнулась, голубые глаза ее сверкнули.

– Если бы мы выдали их, то могли бы поставить вопрос о равноправии. Это все, чего мы хотим.

– Все? – Мелтби лучше знал, чего хотели гибридники, и знание это не доставляло ему удовольствия.– Насколько я помню, начатая нами война имела другие цели.

– Ну и что? – провоцирующе вставила она.– У кого больше прав для получения доминирующего положения? В психическом смысле мы стоим выше делиан и неделиан. По иашим сведениям, мы вообще единственная суперраса в этой галактике.

От возбуждения она забыла, о чем говорила:

– Эти люди с Земли никогда не встречали гибридников. Если мы, используя элемент неожиданности, введем достаточное число наших на борт их корабля, то сможем добыть новое решающее оружие. Понимаешь?

Мелтби понимал многое, в том числе и то, что подобные мысли играли немалую роль в этой истории.

– Моя дорогая,– ответил он,– нас слишком мало. Наше восстание против владык Пятидесяти Солнц провалилось, несмотря на неожиданность и первоначальные успехи. Будь у нас время, мы, может, и добились бы успеха. Но наши идеи перерастают наши возможности.

– Ханстон считает, что нужно действовать в критические моменты.

– Ханстон? – вырвалось у Мелтби помимо его воли. Он чувствовал себя никем рядом с колоритной фигурой Ханстона, который не просил, а требовал. На Мелтби лежала неблагодарная задача: удерживать от необдуманных поступков молодых энтузиастов. Через своих союзников, людей, как правило, умудренных, друзей умершего отца, он не мог делать ничего другого, как только проповедовать осторожность. Это не прибавляло ему популярности. Ханстоп был второй фигурой в иерархии власти у гибридников. Его программа "действовать немедленно" очень нравилась молодым людям, которые знали катастрофу предыдущего поколения только по рассказам. Вожди совершали ошибки, а мы их не повторим. Таково было их отношение к делу.

Сам Мелтби не стремился к власти над Пятьюдесятью Солнцами. Уже много лет он обдумывал вопрос, как направить активность гибридников на менее воинственный путь. До сих пор ответа не было.

Не торопясь, он сказал:

– Перед лицом опасности нужно сомкнуть ряды. Нравится нам или нет, но мы принадлежим к Пятидесяти Солнцам. Может, и стоит выдать Земле эту цивилизацию, но не нам решать об этом через час после того, как представился случай. Передай Скрытым Городам, что я требую три дня на дискуссию и свободную критику. На четвертый день проголосуем: предать или нет. Это все.

Краем глаза он заметил, что она не в восторге. Лицо ее нахмурилось, в движениях стало заметно скрываемое раздражение.

– Моя дорогая,– добавил он мягче,– неужели твое мировоззрение допускает противоречие воле большинства?

После этих слов выражение ее лица изменилось, и он понял, что пробудил в ее мозгу извечные сомнения. Секрет его власти над соплеменниками заключался именно в этом. Совет гибридников, председателем которого он был, по всем важным делам обращался прямо к обществу. Время подтвердило, что голосование пробуждает в людях консервативные инстинкты. Самые горластые, месяцами требовавшие немедленных действий, перед тайным голосованием становятся очень осторожными. Много грозных политических бурь развеялось над урной для голосования.

Женщина, долгое время молчавшая, заговорила, цедя слова:

– За четыре дня решение может принять кто-то другой, и мы останемся на мели. Ханстон считает, что в переломный момент правительство должно действовать без задержек. Время для вопросов, правильно ли было решение, придет потом.

По крайней мере на это у Мелтби был готовый ответ:

– Речь идет о судьбе целой цивилизации. Имеет ли маленькая группа право поставить на карту жизнь сотен тысяч своих людей, а тем самым судьбы тридцати миллиардов граждан Пятидесяти Солнц? По-моему, нет. Мне здесь выходить. Счастливо.

Он встал, не оглядываясь, спустился на тротуар и двинулся к стальной ограде, за которой находилась одна из небольших баз, которые военные силы Пятидесяти Солнц содержали на планете Лант. Охранник нахмурился, просматривая его документы, потом сухо сказал:

– Капитан, мне приказано доставить вас в здание Конгресса, на собрание местного самоуправления и военного командования. Вы пойдете без сопротивления?

Мелтби даже глазом не моргнул:

– Конечно.

Через минуту они летели к городу. Однако ловушка еще не захлопнулась: в любую минуту он мог сконцентрировать оба своих разума и подчинить себе охранника, а затем и пилота. Но он решил не делать этого. Ему пришло в голову, что правительственная конференция не угрожает непосредственно капитану Питеру Мелтби. Более того, капитан мог надеяться узнать что-нибудь полезное для себя.

Небольшой катер приземлился во дворе между двумя заросшими плющом зданиями. Через дверь и широкий, ярко освещенный коридор, Мелтби ввели в комнату. Здесь был большой стол, вокруг которого толпилось около двадцати мужчин. Видимо, о его прибытии сообщили, потому что в комнате было тихо. Одним взглядом он окинул обращенные к нему лица. Два из них он прекрасно знал. Их владельцы носили мундиры высших офицеров флота. Оба кивнули ему, и он подтвердил знакомство двумя кивками.

Ни с кем больше, даже с четырьмя остальными военными, он прежде не встречался. Легко было отличить делиан от неделиан. Первые были высоки, красивы, сильны, вторые даже между собой сильно различались. Поднялся приземистый неделианин, сидевший в противоположном конце стола. По фотографиям в газетах Мелтби узнал Эндрю Крейга, министра местного правительства.

– Господа,– начал Крейг,– будем откровенны с капитаном Мелтби. Капитан,– обратился он к нему,– мы много говорили об угрозе со стороны так называемого земного военного корабля. Командующая им женщина передала недавно сообщение, которое, вероятно, дошло и до вас.

Мелтби кивнул: – Дошло.

– Это хорошо. Вот как выглядит ситуация. Невзирая на предлагаемые выгоды, мы решили не открывать своего положения этому пришельцу. Кое-кто считает, что раз уж Земля добралась до Большого Магелланова Облака, то найдет нас рано или поздно. Но это может произойти и через несколько тысяч лет. Наша позиция такова: держаться вместе и контакта не устанавливать. В следующем десятилетии – увы, это займет столько времени – мы сможем послать экспедицию к главной галактике и увидеть, что там на самом деле происходит. Потом мы подумаем над окончательным решением.

По-моему, это разумный выход.

Он замолчал и выжидательно посмотрел на Мелтби. Видно было, что он обеспокоен.

– Очень разумный,– ровным голосом ответил Мелтби. Кое-кто из присутствующих облегченно вздохнул.

– Однако,– продолжал он,– почему вы думаете, что никто не укажет пришельцам с Земли нашего положения? Некоторые люди, даже некоторые планеты, могут усмотреть в этом выгоду для себя.

– Мы прекрасно понимаем это,– ответил толстяк.– Именно поэтому вы и приглашены на нашу встречу.

Мелтби назвал бы это чем угодно, только не приглашением, но от комментария воздержался.

– Мы уже получили сообщения местных правительств Пятидесяти Солнц. Все единодушно решили оставаться в тени. Но мы понимаем, что наше единство будет только видимостью, пока мы не получим подобной гарантии со стороны гибридников.

Мелтби уже и сам догадался, к чему он стремится, и счел это симптомом кризиса в отношениях между гибридниками и остальным населением Пятидесяти Солнц. Он не сомневался, что это касается и его особы.

– Господа,– сказал он,– я догадываюсь, что вы предложите мне посредничество в переговорах с гибридниками. Но ведь я капитан вооруженных сил Пятидесяти Солнц, и всякий подобный контакт поставит меня в двусмысленное положение.

Вице-адмирал Дрехан, командующий военным кораблем "Атмион", на котором Мелтби исполнял обязанности заместителя астрогатора и главного метеоролога, с жаром сказал:

– Капитан, вы можете свободно принять любое предложение, не боясь, что мы недооцениваем трудности вашего положения.

– Я хотел бы,– произнес Мелтби,– чтобы это было записано, и прошу стенографировать продолжение разговора. Крейг кивнул стенографистам:

– Прошу вас записывать.

– Итак, к делу,– сказал Мелтби.

– Как вы догадались, капитан,– начал Крейг,– мы хотим, чтобы вы передали наши предложения,– он глянул исподлобья, явно не решаясь произнести название поставленной вне закона расы,– Верховному Совету Гибридников. Полагаем, у вас есть возможность связаться с ними.

– Много лет назад,– согласился Мелтби,– я уведомил своего командира о визите ко мне эмиссаров гибридников и о том, что на каждой из планет Пятидесяти Солнц имеется их аппаратура для поддержания между собой связи. В то время было решено не нарушать эту связь, поскольку тогда они наглухо ушли бы в подполье, и меня не уведомили бы о месте их новой локализации. В действительности, решение сообщить вооруженным силам Пятидесяти Солнц о существовании такой сети было принято голосованием гибридников.

Нетрудно было догадаться, что Мелтби начнут подозревать в связях с сородичами, поэтому ему приказали самому признаться в этом. Пятьдесят Солнц не стали бы мешать гибридникам, разве что в исключительной ситуации. План был хорошо продуман, но именно сейчас ситуация становилась исключительной.

– Откровенно говоря,– продолжал толстяк,– мы уверены, что гибридники сочтут нынешнее положение весьма благоприятным для себя.

Он имел в виду политический шантаж, а то, что не сказал об этом прямо, было весьма тактично с его стороны.

– Я уполномочен,– сказал он,– предложить вам ограниченные гражданские права; право доступа на некоторые планеты, право поселения в городах – причем каждые десять лет мы будем совместно возвращаться к этому вопросу и, в зависимости от политики гибридников в истекшем десятилетии, они могут рассчитывать на дальнейшие привилегии.

Он замолчал, и Мелтби заметил, что все напряженно смотрят на него.

– Что вы об этом думаете? – прервал тишину делианин. Мелтби вздохнул. До появления земного корабля предложение было бы выгодным. Налицо был классический пример уступок под давлением в момент, когда контроль над ситуацией ускользает из рук. Он сказал это неагрессивно, внешне даже бесстрастно, а говоря, мысленно взвешивал условия. Похоже, предложение было честным. Зная самолюбие гибридников, он готов был признать, что большие уступки были бы опасны и для них, и для их мирно настроенных соседей. Принимая во внимание недавние события, ограничения и испытательные сроки были необходимым злом. Спокойно высказав свое мнение, он закончил:

– Нужно просто подождать и посмотреть, что произойдет. После его выступления воцарилась тишина. Наконец неделианин с грубыми чертами лица резко сказал:

– А по-моему, мы только теряем время на эту трусливую игру. Хотя Пятьдесят Солнц долгое время жили в мире, у нас по-прежнему есть под рукой более ста боевых кораблей, не считая более мелких единиц. Где-то далеко в пространстве находится один военный корабль землян. Пошлем флот, пусть уничтожит его! Этим мы ликвидируем всех землян, знающих о нас. Пройдет еще тысяча лет, прежде чем они снова нас обнаружат.

– Мы уже говорили об этом,– промолвил вице-адмирал Дрехан.– Это неразумно по очень простой причине: земляне могут иметь неизвестное нам оружие и победить. Мы не можем рисковать.

– Мне наплевать, какое оружие имеет один корабль,– ответил тот же мужчина.– Если флот выполнит свой долг, мы разделаемся со всеми проблемами одним решительным поступком.

– Это крайнее средство,– заметил Крейг и вновь обратился к Мелтби.– Вы можете сказать гибридникам, если они не примут наше предложение, что у нас большой флот. Иными словами, если они решат нас выдать, пусть знают, что ничего этим не выиграют. Можете идти, капитан.

На командном мостике земного военного корабля "Звездный Рой" его командир Благородная Глория Сесилия, Леди Лаурр из Высокорожденных Лаурров сидела за столом, глядя в пространство и обдумывая положение. Перед ней был многоплановый иллюминатор, настроенный на полную резкость. За ним тут и там сверкали звезды. При нулевом увеличении их мигало всего несколько. С левой стороны виднелось пятно центральной галактики, в которой Земля была только одной из планет одной из систем, песчинкой в космической пустыне. В своей задумчивости Глория почти не замечала этого. Изменяющиеся фрагменты фантастического зрелища уже много лет были фоном ее жизни. Улыбнувшись принятому решению, она нажала кнопку. На экране появилось лицо мужчины, и первый капитан сразу заговорила о деле:

– До меня дошли слухи, капитан, что наше решение найти цивилизации Пятидесяти Солнц в Большом Магеллановом Облаке принято с неудовольствием.

Капитан смутился и осторожно ответил:

– Леди, я действительно слышал, что ваше решение начать поиски воспринято без энтузиазма.

Она заметила, что он изменил формулировку и вместо "наше" сказал "ваше решение".

– Разумеется, я не могу говорить от имени всех членов экипажа, ведь их тридцать тысяч.

– Разумеется,– согласилась она. В голосе ее звучала ирония, но офицер сделал вид, что не заметил этого.

– Леди, было бы хорошо провести общее голосование.

– Ерунда. Все проголосуют за возвращение домой. Десять лет в пространстве превратили их в нытиков. Куриные мозги и никаких целей впереди! Капитан,– голос ее был мягок, но глаза блестели,– в твоем тоне и поведении я чувствую некую солидарность с этим… этим стадным инстинктом. Старейший принцип космических полетов гласит" "Кто-нибудь должен сохранить твердость духа, чтобы идти дальше". Офицеров подбирают очень старательно, и они не могут поддаться слепому стремлению домой. Известно также, что люди, которые ему поддаются и возвращаются в свои дома, недолго остаются там и вскоре вновь вербуются в очередную экспедицию. Мы слишком далеко от нашей галактики, чтобы позволить себе роскошь отсутствия дисциплины.

– Я знаю эти аргументы,– спокойно сказал офицер.

– Приятно слышать,– язвительно ответила первый капитан и этим закончила разговор. Затем она вызвала Астрогацию. Ответил молодой офицер. С ним она не вела дискуссии.

– Я хочу иметь орбиты, которые проведут нас через Большое Магелланово Облако за возможно более короткое время. По дороге мы должны приблизиться к каждой звезде в этой системе на расстояние пятисот световых лет.

Мальчишеское лицо офицера побледнело.

– Леди,– выдавил он,– это самый необычный приказ, который мы когда-либо получали. Это звездное скопление имеет в поперечнике шесть тысяч световых лет. Какую скорость вы имели в виду, учитывая, что мы понятия не имеем о локализации штормов в этом районе?

Реакция юноши привела ее в замешательство. На долю секунды она потеряла уверенность в себе. За это мгновение перед ней промелькнула картина огромного пространства, которое они должны пересечь.

– Полагаю,– сказала она,– что районы штормов занимают в этом скоплении примерно один световой год на. тридцать минут. Пусть ваш начальник сообщит мне, когда орбиты будут готовы,– сухо закончила она.

– Слушаюсь,– ответил молодой человек. Голос его ничего не выражал.

Она вновь села, коснулась переключателя, превратив иллюминатор в зеркало, и принялась разглядывать свое отражение: худощавую красивую тридцатипятилетнюю женщину. Отражение улыбалось – она была довольна своими решениями. Это разнесется по кораблю, и люди начнут понимать, к чему она стремится. Сначала их охватит отчаяние, потом они смирятся с судьбой. Сомнений она не испытывала. То, что она сделала, объяснялось уверенностью, что правительство Пятидесяти Солнц не выдаст положения ни одной из своих планет. Чувствуя тяжесть принятого решения, она в одиночестве села обедать. Борьба за судьбу корабля была неизбежна, и первый капитан понимала, что должна быть готовой ко всему. Трижды с ней пробовали связаться, но она игнорировала это. Автоматический сигнал "занята" значил: "Я здесь. Не мешать, если нет ничего срочного". Каждый раз звонок вскоре стихал.

После обеда она легла, чтобы немного вздремнуть и подумать. Однако вскоре встала, подошла к трансмиттеру, настроила аппарат и вошла в Центр Психологии в полумиле от спальни. Лейтенант Неслор, главный психолог, вышла из соседней комнаты и сердечно приветствовала ее. Первый капитан вкратце познакомила ее со всеми своими заботами. Подруга кивнула головой.

– Я так и думала. Подожди немного. Я передам пациента ассистенту, и мы Поговорим.

Когда она вернулась, леди Лаурр с интересом спросила:

– Много у тебя пациентов?

Серые глаза подруги внимательно изучали ее.

– Мой персонал проводит восемьсот часов процедур еженедельно.

– На вашем оборудовании это просто невероятно. Лейтенант Неслор подтвердила:

– В последние годы число пациентов растет. Леди Глория пожала плечами и уже хотела сменить тему, как что-то ее заинтересовало.

– Что их мучает? – спросила она.– Ностальгия?

– Пожалуй, это можно назвать так, хотя у нас есть несколько специальных терминов.– Она повысила голос.– Слушай, Глория. не суди их слишком строго. У людей, работа которых не отличается разнообразием, нелегкая жизнь. Несмотря на то, что корабль велик, с каждым годом его устройства все меньше удовлетворяют экипаж.

Благородная Глория Сесилия открыла было рот, чтобы сказать, что ее работа тоже не отличается разнообразием, но вовремя поняла, что это прозвучит фальшиво, даже снисходительно.

– Не понимаю. На борту у нас есть все. Равное число мужчин и женщин, работы в достатке, продуктов тоже, а уж развлечений хватит не на одну жизнь. Прогулки под ветвями живых деревьев по берегам никогда не пересыхающих ручьев. Можно жениться и развестись, хотя, конечно, о детях говорить не приходится. Полно кавалеров и веселых девиц. У каждого своя комната, и все знают, что деньги поступают на их счета, и после экспедиции их ждет спокойная старость.– Она нахмурилась.– И потом, открытие цивилизации Пятидесяти Солнц должно оживить путешествие.

Лейтенант Неслор улыбнулась.

– Глория, дорогая, ты говоришь, как ребенок. Это хорошо для тебя и меня, учитывая наши занятия. Лично я не могу дождаться, когда увижу, как думают и действуют эти люди. Я изучила историческую литературу о делианских и неделианских роботах и вижу здесь неограниченные возможности – для себя, но не для человека, ежедневно готовящего мне обед.

Лицо первого капитана приобрело прежнюю решительность.

– Боюсь, что твоему повару придется с этим смириться. А теперь к делу. У меня двойная проблема: удержать контроль над кораблем и найти Пятьдесят Солнц. Именно в такой последовательности.

Разговор их продолжался еще довольно долго. Наконец леди Лаурр вернулась в слои апартаменты, уверенная, что ее решение обеих проблем имеет психологическое оправдание.

Неделя перемирия прошла без неожиданностей. Сразу после истечения ее последней минуты она созвала совещание капитанов отделов своего огромного корабля. Уже первые ее слова задели офицеров за живое. Этого и следовало ожидать.

– Леди и джентльмены, я полагаю, что мы должны остаться, пока не найдем эту цивилизацию, даже если нам предстоит провести здесь еще десять лет.

Капитаны переглянулись и беспокойно зашевелились. Их было тридцать, из них четыре женщины.

Благородная Глория Сесилия, Леди Лаурр из Высокорожденных Лаурров продолжала:

– Нам нужно подумать о долгосрочной стратегии. У кого есть предложения?

– Я не согласен начинать поиски,– сказал капитан Уэллес, шеф летного персонала.

Глаза первого капитана сузились. По выражению лиц остальных она догадалась, что Уэллес выражает мнение большинства, но заговорила так же бесстрастно, как и он:

– Капитан, есть способы лишения власти командующего кораблем офицера. Почему бы не использовать один из них? Капитан Уэллес побледнел.

– Отлично, леди,– ответил он.– Я апеллирую к параграфу 492. Ее потрясло такое быстрое принятие вызова. Она знала этот параграф, поскольку он ограничивал ее власть. Теоретически никто не знал всех указаний, описывающих мельчайшие вопросы, связанные с командованием, но она знала, что каждый ориентируется в указаниях, касающихся его самого. Когда в игру входили собственные права, каждый становился космическим юристом, не исключая и ее самой. С побледнев: иим лицом она слушала голос капитана Уэллеса:

– Ограничение… в обстоятельствах, оправдывающих собравшихся на совещание капитанов… большинство… две трети… первичная цель экспедиции…

На этом совещании данные обвинения выдвигались против нее впервые. "Звездный Рой" был отправлен в картографическую экспедицию, и задание было выполнено. Настаивая на изменении цели путешествия, она оказалась в поле действия этого параграфа. Подождав, пока Уэллес отложит книгу, она спросила:

– Будем голосовать?

Результат был 21:5 против нее. Четверо офицеров воздержались. Капитан Дороти Стардевант, руководящая женским обслуживающим персоналом, сказала:

– Глория, это должно было так кончиться у всех были дома. Пусть кто-нибудь другой ищет:

Первый капитан постучала карандашом жест нетерпеливый, но заговорила она спокойно:

– Параграф 492 позволяет мне действовать по усмотрению от пяти до десяти процентов времени, не более шести месяцев. Поэтому я решила: мы пробудем в Магеллановом Облаке еще шесть месяцев, используя все пути и средства локализации планет Пятидесяти Солнц.

И она начала излагать их.

Когда раздался сигнал тревоги: "Все по местам!", Мелтби сидел в своей кабине на борту военного корабля Пятидесяти Солнц "Атмион" и читал. Сирены молчали, значит, тpeвога не была боевой. Он отложил книгу и, торопливо накинув плащ, исправился на навигационную палубу. Несколько офицеров и шеф астрогации уже были на месте. Они холодно кивнули ему. Сев за стол, он вынул из кармана свои орудия труда – линейку с радиоприставкой, которая обеспечивала связь с ближайшим электронным мозгом, в данном случае, мозгом "Атмиона".

Он раскладывал карандаши и бумагу, когда весь корабль вздрогнул. Одновременно ожил громкоговоритель. Адмирал Дрехан произнес:

– Сообщение только для офицеров. Как известно, немногим более недели назад земной военный корабль "3зездный Рой" передал нам ультиматум, время которого истекло пять часов назад. Все местные власти Пятидесяти Солнц утверждают, что до сих пор не получали новых сообщений. На самом же деле три часа назад пришел второй ультиматум, содержащий неожиданную угрозу. Нам кажется, что обнародование характера этой угрозы могло бы вызвать панику. Передаем для вашего сведения содержание нового ультиматума.

После короткой паузы они услышали решительный мужской голос:

– Благородная Глория Сесилия, Леди Лаурр из Высокорожденных Лаурров, первый капитан военного корабля "Звездный Рой" вторично обращается к гражданам Пятидесяти Солнц.

Снова пауза, после которой вместо первого капитана Лаурр заговорил адмирал Дрехан:

– Меня попросили обратить ваше внимание на этот перечень титулов. Не подлежит сомнению, что враждебным кораблем руководит женщина. Разумеется, это очень демократично… что женщина командует кораблем. Это указывает на равноправие полов. Вопрос только, как она получила такую должность. Благодаря воинскому званию? Кроме того, сам факт существования общественной иерархии косвенным образом свидетельствует о тоталитарном характере системы власти в главной галактике.

Мелтби не мог с ним согласиться. Титулы выражают только то, что они значат в данной ситуации. В достопамятные периоды абсолютизма некоторые деспоты Пятидесяти Солнц называли себя "первыми слугами". Были "президенты", от прихоти которых зависела жизнь или смерть граждан, "министры", имевшие абсолютную власть, целая плеяда субъектов, официальный титул которых скрывал жестокую действительность и давал обладателю эмоциональное удовлетворение. Эти мысли Мелтби прервал голос леди Лаурр.

– Мы,– сказала Благородная Глория Сесилия,– представители земной цивилизации, с сожалением констатируем упорство правительства Пятидесяти Солнц. Мы со всей ответственностью заявляем, что вас ввели в заблуждение. Расширение земной власти на Большое Магелланово Облако принесет благополучие сообществам всех планет. Земле есть что предложить. Она гарантирует личностям легализацию основных привилегий, а сообществам основные свободы и выборность своих правительств. Земля не потерпит существования отдельного независимого государства в любом районе вселенной. Такая суверенная военная мощь могла бы ударить в сердце контролируемой человеческой расой галактики и бомбардировать ее густонаселенные планеты. Такое случалось. Вы можете догадаться, как кончили правительства, ответственные за подобные действия. От нас вам не уйти. Если нашему кораблю случайно удастся обнаружить вас сейчас, через пару лет сюда явятся десять тысяч кораблей. Мы никогда не откладываем подобных дел на потом. С нашей точки зрения безопасней уничтожить всю цивилизацию, чем допустить, чтобы она существовала, как рак, в культуре, из которой выросла. Я уверена, что нам повезет. В эту минуту мой военный корабль "Звездный Рой" отправляется в рейс через Большое Магелланово Облако. Нам потребуется несколько лет, чтобы, следуя выбранным курсом, пролететь в пятистах световых годах от каждого солнца этого скопления. По дороге мы наугад бросим бомбы космического излучения на планеты большинства звезд во всех секторах пространства. Понимая, что не добьюсь этим ваших симпатий, я объяснила, почему мы решили действовать так безжалостно. Однако еще не поздно. В любой момент правительство любой планеты может проявить добрую волю, объявив по радио о своей готовности локализовать Пятьдесят Солнц. Планета, которая заговорит первой, станет столицей Пятидесяти Солнц. Первый человек или группа людей, давшие нам ключ к положению собственной или любой другой планеты, получит в награду миллиард платиновых долларов, действительных во всей центральной галактике, или, если таково будет их желание, эквивалент в родной валюте. Не бойтесь, мой корабль может защитить вас от всех вооруженных сил Пятидесяти Солнц. А сейчас, в доказательство, что мы не шутим, мой главный астрогатор передаст данные, которые позволят вам следить за нашим полетом через Облако.– Передача резко оборвалась, и вновь заговорил адмирал Дрехан.

– Через минуту я передам эти данные астрогации, поскольку мы собираемся следить за "Звездным Роем" и результатами его акции. Однако задумаемся на минуту над содержанием речи леди Лаурр. Ее поведение, тон и выражения наводят на мысль, что она руководит очень большим кораблем. Не подумайте, что мы делаем поспешные выводы,– быстро добавил он,нет, мы рассматриваем фрагменты ее ультиматума. Она утверждает, что "Звездный Рой" сбросит бомбы космического излучения на большинство планет Облака. Допустим, она имела в виду каждую сотую планету. Даже при таком раскладе это составит несколько миллионов бомб. А наши собственные военные заводы могут создать одну бомбу космического излучения только за четыре дня. Кроме того, такому заводу нужна как минимум квадратная миля полезной площади. Далее она заявила, что ее одинокий корабль может защитить предателей от вооруженных сил Пятидесяти Солнц. Мы сейчас имеем более ста боевых кораблей, более четырехсот крейсеров и тысячу меньших кораблей. Здесь уместно вспомнить первоначальное задание "Звездного Роя" в Большом Магеллановом Облаке. Как они сами признали, он отправился в картографическую экспедицию. Наши картографические корабли – это небольшие катера из демобила. Трудно поверить, что Земля предназначила один из своих крупнейших и мощнейших кораблей для такой заурядной цели.– Адмирал сделал паузу.– Прошу всех офицеров высказать свое отношение к вышеизложенному. Для большинства из вас это все. Астрогации и Метеорологии я передам параметры, сообщенные "Звездным Роем".

Более пяти часов длилась напряженная работа над переводом координат "Звездного Роя" в систему звездной картографии, принятой на Пятидесяти Солнцах. Только тогда было определено расстояние между земным кораблем и "Атмионом". Оно составляло тысячу четыреста световых лет. Впрочем, расстояние не имело значения. Они знали расположение всех штормов в Большом Магеллановом Облаке и с легкостью рассчитали орбиту для скорости в половину светового года в минуту.

Продолжительная работа утомила Мелтби. Кончив свое дело, он вернулся в кабину и заснул. Разбудил его сигнал тревоги, и он торопливо включил обзорный экран, соединенный с командованием.

Экран засветился. Это означало, что офицерам разрешено следить за развитием событий. Максимальное увеличение экрана было сосредоточено на небольшой светлой точке. Точка двигалась, но аккомодационная система удерживала ее в центре экрана. Из динамика послышался голос:

– По расчетам "Звездный Рой" находится сейчас на расстоянии около одной трети светового года.– Мелтби усмехнулся, услышав такую неточную формулировку. Диктор имел в виду, что оба корабля находятся в пределах верхних полей взаимного резонанса, вторичного явления подпространственных радиоволн, чего-то вроде приглушенного эха нижнего резонанса с практически неограниченным радиусом действия. Нельзя было с уверенностью сказать, как далеко находится земной корабль, за исключением того, что он не далее, чем в одной трети светового года. В принципе он мог находиться всего в нескольких милях от них, хотя это и было маловероятно: у них были радары для обнаружения объектов на малых расстояниях.– Наша скорость уменьшилась до десяти световых дней в минуту,– информировал голос.– Поскольку мы следуем курсом, указанным земным кораблем, и не теряем противника из виду, можно предположить, что наши скорости равны.– Это утверждение также было неточно. Можно было приблизиться, но никак не сравняться скоростью с кораблем, мчащимся быстрее света. Ошибка станет заметна сразу после разделения полей верхнего резонанса обоих кораблей. Только он это подумал, как точка на экране замерцала и погасла. Мелтби ждал, но изображение больше не появилось. Диктор невесело сказал:

– Не беспокойтесь. Меня заверили, что это временная потеря контакта.

Прошел час, но ничто не изменилось. Время от времени Мелтби поглядывал на экран, вспоминая слова адмирала Дрехана о размерах "Звездного Роя". Он понимал, что командир просто честно перечислил факты. Нужно было учитывать множество возможностей, но казалось невероятным, чтобы корабль был настолько огромен. Значит, первый капитан Лаурр блефовала. Доказательством этого должно быть количество сброшенных земным кораблем бомб.

Шесть следующих дней "Атмион" входил в поле верхнего резонанса "Звездного Роя". Каждый раз контакт держали, пока было можно. После чего, проверив курс неприятельского корабля, изучали соседние планеты. Только на одной они наткнулись на следы уничтожения. Да и то, бомбу, наверное, плохо нацелили, и она ударила во внешнюю планету, слишком удаленную от своего солнца, чтобы можно было говорить о какой-либо жизни. Теперь на планете кипело пекло ядерной реакции, сжигающей скальную скорлупу и вгрызающейся в металлическое ядро. Зрелище это не испугало команду "Атмиона". Вероятность того, что одна бомба из ста попадает в населенную планету, была настолько близка к нулю, что цифрой после запятой можно было пренебречь. На шестой день экран в кабине Мелтби ожил, и на нем появилось лицо адмирала Дрехана.

– Капитан Мелтби, прошу явиться ко мне.

– Слушаюсь, сэр,– Мелтби не медлил ни секунды. Несущий службу адъютант кивнул ему и пропустил в кабину Дрехана. Мелтби застал командующего за столом. Адмирал изучал радиограмму. Увидев капитана, он положил документ текстом вниз и указал Мелтби на кресло напротив себя.

– Капитан, каково ваше положение среди гибридников? Вот они и подошли к сути дела. Страха у Мелтби не было. Он смотрел на адмирала, изобразив на лице беспокойство, и видел перед собой делианина в самом расцвете сил.

– Я сам точно не знаю, как они ко мне относятся,-сказал Мелтби.– Думаю, примерно как к предателю. Каждый раз, когда они обращаются ко мне, о чем я всегда докладываю начальству, я склоняю их к политике объединения и смирения.

– Что гибридники думают об этом деле? – спросил адмирал.

– Я могу только предполагать. Мои контакты слишком слабы.

– И все же, вы хоть что-то знаете?

– Насколько мне известно,– ответил Мелтби,– меньшинство считает, что Земля найдет Пятьдесят Солнц раньше или позже и, значит, говорят они, нужно пользоваться случаем. Большинству же надоела жизнь в подземельях, и они решительно за взаимодействие с Пятьюдесятью Солнцами.

– Какое большинство?

– Четыре к одному,– Мелтби солгал, не моргнув глазом. Зато Дрехан явно колебался.

– А может случиться, что меньшинство начнет действовать?

– Они хотели бы, но не могут. Так меня заверяли,– быстро сказал Мелтби.

– Почему?

– Среди них нет настоящих метеорологов.

Это тоже было ложью. Проблема выходила за пределы чьихлибо способностей и заключалась в том, что Хансон хотел прийти к власти легальным способом. Пока он верит, что это ему удастся, он не возьмет ее силой. Так донесла Мелтби его служба. На этой информации он и создавал тончайшую паутину правды и лжи.

Дрехан задумался над тем, что услышал, потом сказал:

– Последний ультиматум обеспокоил правительство тем, что создает идеальную возможность для гибридников. Одним ходом они могут получить то, за что сражались в прошлом поколении. Достаточно просто выдать нас.– К этому Мелтби ничего не мог добавить, кроме своей версии предыдущей лжи.

– По-моему, результат голосования достаточно точно характеризует настроения гибридников.

Наступила пауза, и Мелтби задумался, в чем истинная цель этого разговора. Не собирались же они поверить ему на слово. Дрехан откашлялся.

– Капитан, я много слышал о так называемом двойном разуме гибридников, но никто не мог сказать мне, в чем он заключается. Вы можете объяснить это?

– Собственно, это не имеет значения,– Мелтби спокойно солгал в третий раз.– Думаю, эта боязнь, рожденная во время войны, связана с ожесточением последних схваток. Вы знаете, как выглядит нормальный мозг: неисчислимые клетки, где каждая соединена с соседними. На этом уровне мозг гибридника ничем не отличается от вашего. Спускаясь же на уровень ниже, мы находим в каждой клетке гибридника цепочки длинных двойных молекул. Ваши не соединены в пары, его – соединены.

– Но что это дает?

– Делианскую сопротивляемость попыткам сломить волю и неделианские возможности творческого труда.

– Это все?

– Это все, что я знаю, сэр,– продолжал свою игру Мелтби.

– А что с парализующим гипнозом, которым они якобы обладают? Никто точно не знает, как он действует.

– Полагаю,– ответил Мелтби,– они использовали гипнотизирующие аппараты, но это уже совсем другое дело. Неизвестное часто вызывает страх.

Похоже было, что Дрехан принял решение. Он вручил радиограмму Мелтби.

– Это тебе,– сказал он. – Если это шифр, то мы не смогли его прочесть.

Действительно, это был шифр. Мелтби понял его с первого взгляда. Так вот в чем было дело. Сообщение гласило: "Капитану Питеру Мелтби, военный корабль "Атмион". Совет гибридников благодарит за посредничество в переговорах с правительством Пятидесяти Солнц. Договоренность будет полностью соблюдена. Гибридники хотят получить обещанные привилегии". Подписи не было. Значит, подпространственные передатчики "Атмиона" послали подписанную его именем просьбу. Придется сделать вид, что он ничего не понял.

– Я вижу, что здесь нет подписи. Ее опустили сознательно? – сказал он, как будто это действительно его интересовало. Адмирал Дрехан выглядел разочарованным.

– Ты думаешь так же, как и я.

На мгновенье Мелтби стало жаль адмирала. Ни один делианин никогда не смог бы разгадать шифра этой депеши. Прочесть ее можно было только имея два разума, привыкших сотрудничать. Обучение этому проводилось так рано, что Мелтби успел пройти его, прежде чем был схвачен двадцать лет назад. Суть сообщения заключалась в предупреждении, что "меньшинство гибридников заявило о намерении установить контакт со "Звездным Роем" и уже неделю ведет кампанию для получения поддержки. Заявили они и о том, что привилегии получат лишь те, кто пойдет с ними.

Ему нужно было явиться туда – лично. Но как? Его зрачки слегка расширились, когда он понял, что есть только одно доступное транспортное средство – корабль. Мелтби понял, что должен это сделать.

Он напряг мышцы по делианскому способу. Мгновенно оба разума его стали достаточно сильны и почувствовали близость чужой воли. Он подождал, пока чувство это станет частью его существа, и подумал: пустота! Мгновенье он не допускал к своим разумам мыслей, потом поднялся. Адмирал Дрехан тоже встал, точно так же, теми же самыми движениями, как будто мозг Мелтби двигал его мышцами. Да так оно и было. Адмирал подошел к пульту управления и коснулся переключателя.

– Машинное отделение,– сказал он и отдал приказ, поставивший "Атмион" на курс, который должен был привести его к тайной столице гибридников.

Первый капитан Лаурр прочла решение о "снятии с должности", и ее охватила ярость. Долгое время она сидела, сжав кулаки, наконец соединилась с капитаном Уэллесом. Лицо офицера замерло при виде женщины.

– Капитан,– сказала она с обидой,– я как раз прочла этот ваш документ с двадцатью четырьмя подписями.

– Полагаю, он отвечает уставу? – сухо спросил он.

– О, да, в этом у меня нет сомнений, – она только на мгновение потеряла контроль над собой. – Капитан, откуда эта отчаянная решимость немедленно вернуться домой? Жизнь – это нечто большее, чем устав. Перед нами открываются великие перспективы, неужели вы этого не понимаете?

– Благородная леди,– последовал холодный ответ.– Я вас очень уважаю. У вас огромные способности к руководству, но в то же время склонность к навязыванию своей воли. Вас удивляет и обижает, если другие думают иначе. Вы так часто правы, что вообще не верите в возможность совершения ошибки. Именно поэтому на нашем корабле тридцать капитанов, служащих вам советом, и при необходимости они могут, согласно уставу, снять вас с должности. Поверьте, все мы вас любим, но знаем и свои обязанности перед экипажем.

– Но вы же неправы! Мы можем заставить эту цивилизацию открыться… Капитан,– сказала она после паузы, – не могли бы вы один – единственный раз стать на мою сторону?

Она обратилась к нему с личной просьбой и почти тут же пожалела об этом. Ее просьба разрядила напряжение, он вдруг начал смеяться, попытался сдержать себя, но все было напрасно.

– Простите, – выдавил он. – Простите, ради бога.

– Что тут смешного?

Он, наконец, справился с собой.

– Снова "один-единственный раз". Леди Лаурр, неужели вы не помните ни одной из своих предыдущих просьб?

– Может, это и случилось пару раз…– осторожно сказала она, пытаясь вспомнить.

– Я не считал,– сказал капитан Уэллес,– но ошибусь не намного, если скажу, что за время экспедиции вы обращались к нам приватно или как первый капитан раз сто, и всегда с просьбой поддержать какой-нибудь ваш замысел. Но в этот, один-единственный раз закон будет применен против вас. И вы чувствуете себя обиженной этим.

– Я не обижена, я…– она замолчала.– Вижу, этот разговор ни к чему не ведет. По какой-то причине вы решили, что шесть месяцев это вечность.

– Дело не во времени, а в цели. Вы слепо верите, что можно найти Пятьдесят Солнц, разбросанных среди ста миллионов других. Вероятность же этого один к двум миллионам. Если вы этого не видите, мы вынуждены снять вас с должности, невзирая на наше личное к вам отношение.

Первый капитан чувствовала, что теряет почву под ногами. Спор приобретал невыгодный для нее оборот. Нужно было более детально представить свои аргументы.

– Капитан,– медленно сказала она,– это не математическая проблема. Если бы мы надеялись только на этот шанс, ваша позиция была бы непоколебима. Но наша надежда – психология.

– Те из нас, кто подписал решение, сделали это не с легким сердцем. Мы рассматривали и психологический аспект дела,– невозмутимо ответил капитан Уэллес.

– На каком же основании пренебрегли им? От невежества? – слова прозвучали довольно резко, и капитан Лаурр заметила, что собеседник раздражен. Голос капитана Уэллеса зазвучал официально.

– Мы с беспокойством отметили у вас склонность прислушиваться только к мнению лейтенанта Неслор. Ваши беседы с ней всегда тайна. Мы никогда не знаем, о чем вы говорите, и можем судить об этом только по вашим поступкам.

Это замечание поразило ее.

– Признаться, никогда не думала об этом так. Я просто обращалась к главному психологу корабля, кстати, это предусмотрено уставом,– попыталась она защищаться. Капитан Уэллес не обратил на это внимания.

– Если мнение лейтенанта Неслор так ценно, она должна стать капитаном и иметь возможность предоставлять нам слово.– Он пожал плечами и прежде, чем она успела открыть рот, добавил: – Не говорите, что сделаете это немедленно. Даже если никто не будет против, для такого перевода нужен месяц, после чего новый капитан еще два месяца изучает процедуру на собраниях, не принимая участия в обсуждении.

– Вы не согласны на эти три месяца отсрочки? – мрачно спросила леди Лаурр.

– Нет.

– А если решить этот вопрос, минуя уставную процедуру?

– Только при срочной необходимости. Но это просто ваш каприз – поиски пропавшей цивилизации. Ее будет искать, и со временем найдет, специально отправленная экспедиция.

– Значит, вы настаиваете на своем решении?

– Да.

– Хорошо. Голосование через две недели. Если я проиграю и если ничего не случится, мы возвращаемся домой,– она махнула рукой, давая понять, что закончила разговор.

Отныне борьба должна вестись в двух плоскостях. Во-первых, это спор с капитаном Уэллесом и большинством в четыре пятых, во-вторых, попытки заставить жителей Пятидесяти Солнц выйти из укрытия.

Она вызвала связь. Отозвался капитан Герсон.

– Есть ли контакт со следящим за нами кораблем Пятидесяти Солнц?

– Нет. Я уже докладывал вам об уходе их корабля из поля наблюдения. До сих пор нам не удалось его заметить. Вероятно, они найдут нас завтра, когда мы сообщим наши координаты.

– Прошу известить меня об этом.

– Конечно.

Потом она соединилась с Арсеналом. Немедленно отозвался дежурный, но она терпеливо ждала, пока вызвали капитана, боевых секций.

– Сколько выпущено бомб? – спросила она.

– Всего семь.

– Все наугад?

– Это простейший способ. Вероятность-защищает нас от попадания в планету, на которой может существовать жизнь.

Она согласилась, хотя по-прежнему была обеспокоена. Наконец заговорила, чувствуя потребность очередного объяснения ситуации.

– Разум мой с этим согласен, но сердце…– она замолчала.

Одна ошибка, капитан, и мы предстанем перед военным судом.

– Я знаю это, леди. Этот риск связан с моей должностью.– Он заколебался, но продолжал: – По-моему, мы прибегли к очень опасной угрозе, опасной для нас. Людей нельзя подвергать таким нажимам.

– За это отвечаю я,– коротко сказала она.

Закончив разговор, она принялась ходить взад-вперед по комнате. Две недели! Казалось невозможным, чтобы что-то произошло за это время. Через две недели, согласно ее плану, только-только начнется психологическое давление на делиан и неделиан. Мысль об этом напомнила ей кое-что. Быстро подойдя к трансмиттеру материи, она настроила его и через мгновенье оказалась в главной библиотеке, в личном кабинете ее заведующей, которая сидела за столом.

– Джейн, у вас есть материалы о делианских волнениях? – начала она безо всякого вступления.

Библиотекарша вздрогнула и привстала в кресле, но тут же плюхнулась обратно.

– Глория, моя смерть будет на твоей совести. Можно ведь сказать хотя бы "привет".

Первый капитан почувствовала раскаяние.

– Прости. Меня захватила одна мысль. Но есть ли…

– Да, есть. Если подождешь минут десять, получишь все материалы. Ты уже ужинала?

– Ужинала? Нет. Конечно, нет.

– Мне нравится, как ты это говоришь, а зная тебя, я точно знаю, что это значит. Что ж, пошли со мной, разумеется, на ужин. И не будет разговора ни о каких делианах, пока мы не закончим есть.

– Это невозможно, Джейн. Нельзя терять ни минуты времени…

Библиотекарша встала из-за стола, обошла его и крепко взяла леди Лаурр за руку.

– Ах, нельзя терять… Тогда запомни: ты не получишь от меня никакой информации, пока не съешь ужин. И можешь ссылаться на свои законы и уставы, меня это не волнует. А теперь пошли.

Капитан Лаурр еще поспорила, но вскоре сдалась. Открыть людям глаза было выше ее сил. Вздохнув, она расслабилась.

– Спасибо тебе, Джейн. Я просто мечтаю о бокале вина,утомленно сказала она. Пожалуй, можно расслабиться на часок, но действительность никуда не исчезнет. Она должна найти Пятьдесят Солнц теперь уже по причине, которая постепенно созревала в ее мозгу со всеми последствиями.

После ужина они разговорились о цивилизации Пятидесяти Солнц. Исторический экскурс оказался очень прост и ясен. Пятнадцать тысяч лет назад Джозеф М. Делл изобрел первый вариант трансмиттера материи. Устройство требовало синтеза некоторых видов тканей, особенно внутренних желез, исследовать которые было трудно. Поскольку человек мог войти с одной стороны, а через секунду выйти в тысяче миль оттуда, не сразу заметили исключительно тонкие изменения, происходящие с людьми, пользовавшимися методом телепортации. Нельзя сказать, чтобы они теряли что-то, хотя поздние делиане всегда имели меньше творческих способностей. В некоторых отношениях они даже кое-что приобрели. Делианин легче переносил нервные стрессы, его физическая сила превышала самые фантастические мечты человека. Он мог увеличить ее до сверхъестественных пределов, используя странный процесс усиления внутренних напряжений мышц. Испуганные люди назвали их роботами. Ненависть людей к ним настолько возросла, что был период, когда на улицах безумствовали толпы, убивая делиан. Сторонники их среди людей убедили правительство позволить им эмигрировать, и до последнего времени никто не знал, куда они бежали.

Выслушав рассказ до конца. Благородная Глория Сесилия сидела, погруженная в свои мысли.

– Ты немногим помогла мне,– сказала она, как будто рассуждая сама с собой. За исключением нескольких мелких деталей, все это она знала. Собеседница внимательно смотрела на нее.

– Глория, ты что-то задумала. Ты всегда так выглядишь, когда у тебя есть какой-то план.

Тут она попала в десятку. Первый капитан поняла, что было бы опасно раскрывать свои замыслы. Люди, пробующие подогнать факты к своей теории, не заслуживают звания ученых. Часто она сама с неприязнью относилась к офицерам, выражавшимся неконкретно.

– Просто я собираю всю доступную нам информацию. Когда где-то за пределами мира в течение ста пятидесяти веков существует какая-то мутация, нужно учитывать все возможности. Мы не можем ничего упустить.

Библиотекарша кивнула. Наблюдая за ней, леди Лаурр решила, что объяснение удовлетворило ее, а мгновенная вспышка интуиции прошла бесследно. Она встала. Продолжать рисковать было неразумно. В другой раз все могло пойти гораздо хуже. Попрощавшись, она вернулась к себе и, подумав, решила поговорить с Центром Биологии.

– Доктор,– начала она,– недавно я передала вам информацию о делианах и неделианах с Пятидесяти Солнц. Как вы считаете, от смешанных браков могли рождаться дети?

Биолог был флегматичным человеком и каждое слово произносил медленно, с благоговением.

– История говорит – нет.

– А что скажете вы?

– Я считаю, что это вполне могло быть.

– Это я и хотела узнать,– торжествующе сказала первый капитан.

Возбуждение полученным ответом улеглось гораздо позднее, когда она ложилась спать. Лежа в темноте, она всматривалась в пространство. Великая ночь вокруг чуть изменилась. Светящиеся точки группировались иначе, и без увеличения она не могла бы утверждать, что действительно находится в Большом Магеллановом Облаке. Одиночных звезд было не более сотни. В некоторых местах затуманенный свет указывал на присутствие сотен тысяч, может быть, миллионов звезд. Машинально она потянулась к регулятору увеличения и повернула его до отказа. Теперь на нее смотрели миллиарды звезд. Она видела близкие огни неисчислимых звезд Облака и беспредельность спирального завитка главной галактики, усеянной теперь огоньками, которые невозможно было сосчитать. А ведь все, что она могла охватить взглядом, было лишь точкой во вселенной. Откуда это взялось? Десятки тысяч поколений людей жили и умирали, а ответа так и не предвиделось. Переключив увеличение на ноль, она вновь вернула вселенную в рамки своего разума. Широко открыв глаза, она думала: допустим, возник гибрид делианина с неделианином. Какие это может иметь последствия для меня? Представить это было трудно.

Спала она беспокойно.

Утром за скромным завтраком она осознала, что осталось всего тринадцать дней. Это буквально потрясло ее. Вставая от стола, она думала о том, что живет в мире мечтаний. Если она не будет действовать решительно, предприятие, в которое она втянула свой большой корабль, вскоре развалится. На командном мостике она вызвала Связь.

– Капитан,– сказала она офицеру, ответившему на вызов,находится ли корабль Пятидесяти Солнц в пределах поля верхнего резонанса нашего корабля?

– Нет, леди.

Это была неприятность. Сейчас, когда она приняла решение, ее раздражала каждая неувязка.

– Как только заметите его, доложите руководству боевых секций.

– Слушаюсь.

Теперь настала очередь Арсенала. Офицер, мужчина с гордым лицом, проглотил слюну, когда она объяснила ему, чего хочет.

– Но ведь это выдаст наше самое грозное оружие,– запротестовал он.– Предположим…

– Мы ничего не будем предполагать! – в бешенстве воскликнула она.– В этой ситуации нам нечего терять. Нам не удалось выманить флот Пятидесяти Солнц, поэтому я приказываю схватить этот корабль. Вероятно, все его навигаторы получат приказ совершить самоубийство. Но это мы предотвратим.

Офицер сморщил лоб, обдумывая ее слова, наконец кивнул.

– Опасность заключается в том, что кто-нибудь вне поля может обнаружить его и исследовать. Но если вы считаете, что стоит рискнуть…

Благородная Глория занялась другими делами, но в глубине сознания постоянно помнила об отданном приказе. Никаких новых сведений не было. Не в силах сдержать нетерпение, она вновь соединилась со Связью. Однако корабль Пятидесяти Солнц не появился. На четвертый день даже разговаривать с первым капитаном "Звездного Роя" было невозможно. Но и этот день не принес перемен.

– Планета под нами! – сказал адмирал Дрехан. Мелтби проснулся и мгновенно с кошачьей ловкостью вскочил на ноги. По его командам корабль снизился с высоты десяти тысяч миль до тысячи, а потом до ста миль от поверхности. Мелтби изучил район на экране. Затем, хотя он никогда не бывал здесь, память услужливо показала ему фотокарты, виденные очень давно. Теперь "Атмион" направлялся ко входу крупнейшего из туннелей, ведущих к тайной столице гибридников.

Для уверенности он в который уже раз проверил, не видят ли младшие офицеры на своих экранах того, что происходит (под его гипнозом находились четырнадцать высших по званиям и должностям офицеров), и смело направил корабль в туннель. Предводители поддерживающих его группировок были предупреждены о прибытии по радио и заверили, что все будет готово. Однако всегда есть вероятность неудачи.

Вокруг них сомкнулась темнота пещеры. Глядя в ночь перед кораблем, Мелтби положил пальцы на выключатели прожекторов. Внезапно где-то внизу, вдали, сверкнул огонь. Убедившись, что он не гаснет, Мелтби нажал выключатель. Тотчас вспыхнули прожектора, освещая пещеру от пола до потолка. Корабль двинулся вперед, все дальше уходя в глубь планеты. Прошел час, но конца пути не было видно. Туннель извивался то влево, то вправо, то вверх, то вниз. Несколько раз ему казалось, что они возвращаются той же дорогой. Он мог бы следить за курсом по курсографу, но еще до того, как "Атмион" приблизился к планете, его попросили не делать этого. Ему сказали, что никто среди живых не знает, где под оболочкой планеты находится столица. Остальные города гибридников были укрыты точно так же.

Прошло двенадцать часов. Дважды Мелтби передавал управление адмиралу, чтобы немного поспать. Сейчас корабль вел он, а Дрехан спокойно спал в углу на койке.

Тридцать часов! Утомленный непрерывным напряжением, он разбудил Дрехана, а сам лег. Однако едва он закрыл глаза, как тот доложил:

– Перед нами огни, капитан.– Мелтби бросился к приборам, и через пару минут восьмидесятитысячный город был под кораблем. Его предупредили, что никогда корабль такого размера не преодолевал лабиринта, поэтому он будет предметом интереса всех группировок. Включив обычное радио, он прошелся по волнам и услышал:

"…итак, Питер Мелтби, наш наследный вождь, временно завладел военным кораблем "Атмион", чтобы лично убедить тех, кто…" Мелтби выключил приемник. Людей извещали о его прибытии.

Осмотрев город в поисках дома Ханстона, он узнал здание по полученному описанию и остановил "Атмион" точно над ним. Потом сконцентрировал стену энергии на ближайшем перекрестке, и тут же расставил другие барьеры, пока полностью не отрезал весь район. Люди могли войти в него, понятия не имея о ловушке, но выхода уже не было. Невидимая снаружи, изнутри стена светилась красным цветом и прикосновение к ней грозило мощным электрическим ударом. Поскольку Ханстон жил в своей квартире, ускользнуть он не мог.

Мелтби не надеялся, что эта акция решит дело – борьба шла за политическую власть. Применение силы могло повлиять на ее ход, но решить все окончательно только оружием было невозможно. В этой пробе сил сам способ его прибытия давал его противникам мощный аргумент. Смотрите – наверняка скажут они – один гибридник сумел овладеть военным кораблем. Это ли не доказательство нашего превосходства?

Им, чье тщеславие подавлялось в течение четверти века, подобные аргументы ударяли в голову. На экране появились небольшие корабли, и он установил с ними связь. Это прибывали руководители поддерживающих его группировок. Вскоре он мог наблюдать, как послушный его воле адмирал лично сопровождает их к шлюзу. Через несколько минут он уже пожимал руки людям, которых видел впервые в жизни. Почти тут же началась дискуссия о стратегии и тактике. Кое-кто из новоприбывших считал, что Ханстона нужно ликвидировать, но большинство высказывались за его изоляцию. Мелтби выслушивал каждого, понимая, что видит перед собой лучших судей. Однако, с другой стороны, постоянный контакт с опасностью действовал на их нервную систему. Мелтби даже допускал, что он, следящий за событиями со стороны, может занять более объективную позицию. Тем временем с обеих сторон посыпались вопросы:

– Действительно ли Пятьдесят Солнц смогут укрыться от земного корабля?

– Не заметил ли ты признаков депрессии?

– Почему скрыли от людей второй ультиматум?

– Только ли один военный корабль следит за "Звездным Роем"?

– Какая цель в этом наступании врагу на пятки?

– В каком положении окажемся мы, если Пятьдесят Солнц вдруг установят контакт с этим кораблем?

Припертому к стене, ему потребовалось время, чтобы понять, что вопросы образуют логический круг и что за этим кроется недоразумение. Он поднял руку.

– Господа, вам явно не дает покоя вопрос, сможем ли мы появиться на сцене и использовать ситуацию, если другие изменят свои намерения. Дело здесь вообще не в этом. Наша позиция заключается в том, что мы будем твердо стоять за Пятьдесят Солнц, невзирая на их решение. Мы действуем как подразделение организации, а не ведем игру для получения выгод больших, чем нам предложены. Я знаю, что вы находитесь между молотом и наковальней,– закончил он уже не так сурово.– Поверьте, я высоко ценю ваше мнение, но мы должны сохранить единство. Использовать таким образом критическую ситуацию просто неэтично.

Мужчины переглянулись. Некоторые, особенно молодые, были недовольны, как будто проглотили горькую пилюлю. Однако в конце концов все согласились пока поддержать план Мелтби.

– Что делать с Ханстоном?

– Я хочу с ним поговорить,– коротко ответил Мелтби. Коллинз, старший из друзей отца Мелтби, несколько секунд изучал его лицо, затем вышел в радиорубку. Когда он вернулся, лицо его было бледно.

– Он отказывается прибыть сюда. Говорит, что если ты хочешь с ним увидеться, то должен спуститься к нему. Питер, это оскорбление.

Мелтби и глазом не моргнул.

– Скажи ему, что я сейчас у него буду,– он улыбнулся, видя их обеспокоенные лица.– Господа, этот человек сам идет к нам в руки. Передайте по радио, что перед лицом опасности я спущусь на землю во имя дружбы и солидарности. И пусть в сообщении чувствуется легкое беспокойство за мою безопасность. Только не переборщите. Разумеется, пока корабль контролирует положение, со мной ничего не случится. Однако, если через полтора часа я" не вернусь, попробуйте со мной связаться. А потом, шаг за шагом, начиная с предупреждения, приближайтесь к открытию огня.

Вопреки внутреннему убеждению, его охватило ощущение странной пустоты и одиночества, когда его катер сел на крышу дома Ханстона. Ханстон был высоким мужчиной за тридцать, с иронической усмешкой на лице.

– Я хотел вырвать тебя из лап наших болтунов, цепляющихся за твою штанину,– спокойно сказал он.– "Оскорбление величия" не входило в мои планы. Я хочу с тобой поговорить и думаю, что сумею тебя убедить.

Он говорил живо, однако представлял устаревшие аргументы о принципиальном превосходстве гибридников. Говорил с глубоким убеждением, и под конец Мелтби пришел к выводу, что главной бедой этого человека было отсутствие информации о внешнем мире. Он слишком долго прожил в замкнутом кругу тайных городов гибридников, слишком много лет провел, думая и рассуждая без связи с действительностью. Несмотря на все остроумие, у Ханстона был провинциальный интеллект. Закончил он свой монолог вопросом:

– Ты веришь, что Пятьдесят Солнц могут укрыться от цивилизации Земли?

– Нет,– честно ответил Мелтби.– Я верю, что со временем они нас найдут.

– И все же выступаешь за молчание?

– Я выступаю за ясность ситуации и верю, что разумнее соблюдать осторожность перед контактом. Может, мы даже сможем скрываться лет сто или больше.

Ханстон молчал. На его красивое лицо наползла гримаса.

– Я вижу,– сказал он,– у нас разные взгляды.

– Возможно, наши планы на будущее совпадают,– с нажимом сказал Мелтби.– Может, это только различие методов при стремлении к одной цели.

Лицо Ханстона посветлело.

– Если бы я мог в это поверить,– он замолчал, глаза его сузились.-Я хотел бы услышать ваше мнение о будущей роли гибридников в цивилизации.

– Если им будет дан шанс и они воспользуются легальным способом,– спокойно ответил Мелтби,– то, несомненно, выйдут на передовые позиции. Не используя возможностей своего разума господствовать над другими, они подчинят себе сначала Пятьдесят Солнц, а затем центральную галактику. Но если когда-нибудь на своем пути к власти над вселенной они воспользуются силой, то будут уничтожены до последнего человека.

Глаза Ханстона сверкнули.

– И как долго, по-твоему, нужно этого ждать?

– Это может начаться при твоей и моей жизни, а потребует по крайней мере тысячи лет, в зависимости от того, как быстро делиане и люди будут соединяться между собой, ведь сейчас, о чем тебе, конечно, известно, потомство в таких браках запрещено…

Ханстон мрачно кивнул.

– Меня неверно информировали. Ты – один из нас.

– Нет! – решительно запротестовал Мелтби.– Не путай стратегию и тактику. В данном случае это разница между жизнью и смертью. Даже намек на то, что в будущем мы собираемся захватить власть, испугает людей, относящихся к нам сейчас благосклонно. Если мы выразим наше единство с ними, то это будет хорошим началом. Если же мы займем оппортунистическую позицию, тогда немногочисленная раса сверхлюдей, представителями которой мы оба являемся, рано или поздно будет уничтожена. Ханстон вскочил на ноги.

– Я согласен и пойду с тобой. Подождем еще немного. Для Мелтби, который считался с возможностью применения силы, это была удивительная победа. Он верил, что Ханстон говорит правду, однако не собирался верить ему только на слово. Этот человек может изменить мнение, как только исчезнет угроза со стороны "Атмиона". Он открыто высказал это Ханстону и закончил:

– В данной ситуации я должен просить твоего согласия на шесть месяцев ареста вдали от твоих соплеменников. Это будет просто домашний арест. Ты даже можешь забрать жену. Если за это время Пятьдесят Солнц свяжутся с земным кораблем, ты будешь немедленно освобожден. Ты будешь скорее гостем, чем пленником. Даю тебе двадцать четыре часа на размышление.

По дороге к кораблю, который должен был доставить его на "Атмион", никто не пытался его задержать. Ханстон отдался в их руки под конец двадцатичетырехчасового срока. Он поставил только одно условие: детали его домашнего ареста должны быть объявлены по радио. Вот так получилось, что Пятьдесят Солнц могли пока не опасаться обнаружения, поскольку было ясно, что один корабль без их помощи не найдет ни одной планеты так хорошо замаскированной цивилизации.

За это Мелтби был спокоен. Однако оставалась проблема неизбежного обнаружения через пару лет, когда из главной галактики придут другие корабли. Неожиданно именно теперь, когда самая большая опасность миновала, он начал беспокоиться за будущее. Ведя боевой корабль Пятидесяти Солнц обратно, Мелтби обдумывал, что мог бы сделать он для обеспечения безопасности людей из Большого Магелланова Облака. Он пришел к выводу, что кто-то должен изучить размеры опасности, и содрогнулся при мысли о том, каким образом это возможно сделать. Однако вскоре он понял, что лишь он является тем человеком, которому это по силам. Он все еще думал, как сдать свой корабль, когда зазвучали сигналы тревоги.

– Леди Лаурр, чужой корабль в поле верхнего резонанса.

– Берите его!

Мелтби не знал точно, как это получилось. В первые мгновения атаки противника он подумал, как было бы хорошо, если бы их поймали. Потом, когда притягивающий луч ухватил "Атмион", было уже слишком поздно сигнализировать. Что-то происходило с Мелтби: он физически ощущал, будто его засасывает смерч, судороги чередовались с расслаблениями тела, как будто растягивалась материя, из которой он состоял. Что бы это ни было, все прекратилось, как только излучение зацепило военный корабль Пятидесяти Солнц и потащило его в пространство.

С бьющимся сердцем Мелтби следил за измерительными приборами, надеясь хоть приблизительно оценить размеры корабля противника. Прошли минуты, прежде чем он начал понимать, что это невозможно, ибо даже ближние звезды в беспредельной ночи выглядели как светлые точки.

Сомнения его получили подтверждение. "Атмион" был еще в нескольких световых минутах от своего победителя, когда острая, кошмарная боль пронзила мышцы Мелтби. Он еще успел подумать: "Парализующий луч", и свалился в судорогах на пол рубки.

Очнулся он с убеждением, что должен овладеть ситуацией, какова бы она ни была. Он догадывался, что у них есть способы заставить его говорить. Нужно было учесть даже возможность поражения его мощного двойного разума, если только они начнут подозревать, на что он способен. Расслабив мышцы век, он незаметно открыл глаза. В это же мгновение где-то рядом заговорил мужчина странным, но понятным языком:

– Отлично. Теперь через шлюз.

Мелтби открыл глаза, но успел узнать знакомое помещение "Атмиона". Видимо, шел процесс введения боевого корабля Пятидесяти Солнц внутрь вражеского. Факт, что он по-прежнему лежал там, где упал, в рубке, означал, что ни офицеры, ни экипаж "Атмиона" не были еще допрошены. Мелтби охватило возбуждение. Неужели все так просто? Неужели просто достаточно подчинить своей воле каждого человека, который окажется в пределах действия его двойного разума? Неужели это все возможно?

Да, это было возможно. Мелтби, как и всех остальных, вели коридорами, уходящими далеко вперед. Вооруженные члены экипажа земного корабля, мужчины и женщины, шли впереди и замыкали длинную колонну пленных. Так это выглядело внешне. Настоящими же пленниками были офицеры, командующие конвоем. В нужную минуту командир, крепкий молодой мужчина лет тридцати, спокойно приказал главной колонне идти дальше, а Мелтби и остальные офицеры астрогации и метеорологии свернули в боковой коридор к большому апартаменту с несколькими спальнями.

– Здесь вам будет хорошо, – уверенно сказал землянин.Мы принесем подходящие скафандры, и вы сможете ходить по кораблю, сколько вам будет угодно. Только не говорите много с нашими людьми. У вас здесь есть все типы диалектов, но ни один не похож на ваш. Мы не хотим, чтобы вас заметили, поэтому будьте осторожны!

Мелтби успокоился. Пришло время познакомиться с кораблем и порядками на нем. Теперь он не сомневался, что тот огромен и что на борту его больше людей, чем может контролировать один гибридник. Возможно, здесь были ловушки для любопытного пришельца, но при любом исследовании риск неизбежен. Как только он получит общее представление о корабле и его устройстве, он быстро сориентируется в незнакомой обстановке.

После ухода стражников он принял участие в посещении офицерами кухни. Как он и ожидал, здешние продукты немногим отличались от их собственных. Когда все досыта наелись, Мелтби с необыкновенной серьезностью познакомил их с ситуацией. Он прекрасно понимал, что вступает в опасную игру. Офицеры были умными людьми, и, если хоть один из них свяжет их пленение с борьбой жителей Пятидесяти Солнц против гибридников, его рапорт ужаснет командование больше, чем земной корабль.

С облегчением приветствовал он офицера, вернувшегося со скафандрами. Проблема контроля над разумом землянина в присутствии людей Пятидесяти Солнц была очень деликатной. Это требовало, чтобы сама "жертва" поверила в рациональные причины своего нелогичного поведения. Этот офицер земного корабля свято верил, что должен сделать все, чтобы заслужить себе благосклонность командиров захваченного корабля. Кроме того, ему казалось, что было бы глупо делиться этой информацией со своим командованием или разговаривать на эту тему с коллегами. В результате он был готов так проинструктировать своих людей, чтобы Мелтби и его товарищи могли ограниченно передвигаться по кораблю. Однако он не собирался сообщать им сведений о самом "Звездном Рое". В присутствии своих товарищей Мелтби поддерживал ограничения, но именно он отправился сопровождать офицера, когда тот удалился с сознанием исполненного долга. К огорчению Мелтби, человек этот не поддавался никакому влиянию, когда речь заходила о корабле. У него было желание помочь, но он был не в состоянии поделиться своими сведениями. Что-то удерживало его, какой-то внутренний запрет, возможно, тоже гипнотической природы. Наконец, стало ясно, что о некоторых вещах Мелтби придется посоветоваться со своими начальниками, которые имели свободу выбора. Младшие офицеры этой свободы не имели, а для анализа и ломки охранного барьера у Мелтби не было времени.

Он догадывался, что командование корабля заметило отсутствие астрогаторов и метеорологов с "Атмиона". Если бы он мог поговорить с женщиной, которая командует земным кораблем… Но это само по себе потребует других шагов. Может быть, бегства?

Хотя нельзя было терять времени, он потратил два часа на гипнотическую обработку некоторых офицеров с тем, чтобы по данному знаку они организовали их бегство. С целью получить добро ему каждый раз приходилось использовать настоящий или мнимый приказ высшего офицера. Из осторожности он объяснял, что "Атмион" будет освобожден для демонстрации дружелюбия относительно Пятидесяти Солнц, а затем доложил высшему по званию офицеру, что первый капитан хочет его видеть. Чем это могло закончиться, он имел самое туманное представление.

Лейтенант Неслор пришла на командный мостик и, сев на стул, вздохнула.

– Что-то здесь не так,– сказала она.

Первый капитан оторвалась от контрольного пульта и изучающе посмотрела на свою подругу. Когда молчание слишком затянулось, она раздраженно сказала:

– Наверняка некоторые люди с Пятидесяти Солнц знают, где находятся их планеты.

Психолог покачала головой.

– Мы не нашли на борту ни одного офицера астрогации. Остальные узники были удивлены этим не менее нас. Первый капитан нахмурилась.

– Не понимаю,– медленно сказала она.

– Их пятеро,– продолжала лейтенант Неслор.– Всех видели за несколько минут до пленения "Атмиона". Теперь их нет. Леди Лаурр среагировала мгновенно:

– Обыскать корабль! Объявить общую тревогу! – она замерла, полуобернувшись к контрольному пульту, и задумчиво посмотрела на психолога.– Вижу, ты не считаешь это лучшим способом.

– Мы уже имели дело с одним делианином,– последовал ответ.

Леди Глория вздрогнула. Воспоминание о Часовом Гиссер, схваченном на метеостанции, было еще живо.

– Что же делать? – спросила она.

– Ждать! У них должен быть план, независимо от того, каким способом они ускользнули от энергетических датчиков. Я хочу знать, что им нужно и что они ищут.

Первый капитан воздержалась от комментария.

– Разумеется, тебе нужна будет охрана,– сказала лейтенант Неслор.– Я беру это на себя.– Капитан Лаурр пожала плечами.

– Не могу представить, чтобы кто-то чужой мог надеяться попасть в мой апартамент. Если бы я когда-нибудь забыла систему, то даже не пыталась бы найти дорогу.– Она помолчала.Это все, что ты советуешь? Только ждать развития событий?

– Да.

Молодая женщина покачала головой.

– Мне этого мало, моя дорогая. Полагаю, мои прежние приказы введены в действие и требуют безусловного выполнения.– Она резко повернулась и контрольному пульту. Через мгновенье на экране появилось лицо.

– Капитан,-сказала Глория,– что делает в эту минуту ваша полиция?

– Патрулирует и охраняет,– последовал ответ.

– С каким результатом?

– Корабль полностью защищен от случайного взрыва. Все бомбы под наблюдением, дистанционные датчики следят за главным входом. Ничто не может застать нас врасплох.

– Отлично,– сказала первый капитан Лаурр,– продолжайте службу.– Она отключилась и зевнула.– Думаю, пора спать. Спокойной ночи, дорогая.

Лейтенант Неслор поднялась:

– Я уверена, что ты можешь спать спокойно.

Она вышла.

Еще с полчаса капитан диктовала распоряжения для разных секций, указывая время передачи для каждого. Затем разделась, легла в постель и тут же уснула.

Внезапно она проснулась с чувством странного беспокойства. Как обычно, кроме бледного света от контрольного пульта, мостик был погружен в темноту, но вскоре она с удивлением поняла: в комнате кто-то есть. Она лежала совершенно неподвижно, чувствуя растущее напряжение, и вспоминала слова лейтенанта Неслор. Казалось невозможным, чтобы кто-либо, не знакомый с этим чудовищно большим кораблем, нашел ее так быстро. Глаза, привыкнув к темноте, различили человеческую фигуру в двух футах от кровати. Пришелец явно ждал, когда она его обнаружит. Видимо, он понял, что она не спит, потому что сказал:

– Не зажигайте света. И ведите себя спокойно. Голос был мягкий, но это только убедило ее, что пришелец необыкновенно опасен. Его приказ задержал ее в постели и даже напугал. Она подумала, что успеет умереть прежде, чем кто-либо придет на помощь. Она могла только надеяться, что лейтенант Неслор не спит и все видит.

– С вами ничего не случится, если сделаете так, как я сказал,– снова заговорил мужчина.

– Кто ты?

Мелтби не ответил. Найдя стул, он сел на него. Положение было не из лучших: слишком много механических устройств находилось на борту этого военного корабля, чтобы он мог чувствовать себя в безопасности. Его могли схватить и убить без предупреждения. Не было никакой гарантии, что сейчас за ним не наблюдают из какого-нибудь невидимого места, находящегося за пределами его контроля.

– С вами ничего не случится,– медленно начал он,– если вы сами не сделаете ничего явно враждебного. Я пришел сюда, надеясь услышать ответы на несколько вопросов. Чтобы вы успокоились, объясню, что я один из астрогаторов корабля Пятидесяти Солнц "Атмион". Не буду уточнять, как мы скрылись от вас, а разговариваю я с вами таким образом из-за вашей пропаганды. Вы были правы, полагая, что в народе Пятидесяти Солнц нет единства. Некоторые считают, что мы должны принять ваши условия. Другие боятся. Разумеется, этих боязливых большинство. Они и победили. Всегда кажется безопасней ждать и надеяться.

Он замолчал, мысленно анализируя свои слова, и, хотя мог сказать это мягче, слова содержали нужный смысл. Если люди с этого корабля вообще могут во что-либо поверить, так это в то, что он и ему подобные еще не решили, что им делать. Мелтби продолжал так же неторопливо:

– Я представляю группу, занимающую в этих событиях исключительное положение. Только астрогаторы и метеорологи с разных планет и кораблей могут указать вам положение обитаемых миров. Вероятно, десятки тысяч потенциальных предателей пожертвовали бы своими земляками для личной выгоды, но среди высококвалифицированного административного и военного персонала таких нет. Я уверен, вы прекрасно понимаете, что это значит.

По мере того, как Мелтби говорил, женщина постепенно расслаблялась. Его слова звучали разумно, его намерения выглядели странно, но вполне правдоподобно. То, что ее мучило, казалось мелочью в сравнении со всем происшедшим. Как он нашел дорогу к ее комнате? Каждый, менее ее знакомый с особенностями конструкции корабля, принял бы за факт присутствие гостя и этим ограничился. Но она знала цену вероятности, о которой шла речь. Как если бы он прибыл в чужой город, где жило тридцать тысяч человек, и прямо направился в квартиру человека, с которым хотел повидаться. Она едва заметно покачала головой, отбрасывая такую возможность, и стала ждать продолжения. В своей безопасности она была уверена и, кроме того, с каждой минутой все больше убеждалась в том, что лейтенант Неслор на посту. Может, она даже что-нибудь узнает.

– Мы должны кое-что знать,– говорил Мелтби.– Решение, которое нужно вам от нас, трудно принять, поэтому мы стараемся отсрочить его. Нам было бы гораздо легче, если бы вы вернулись в главную галактику и прислали сюда другой корабль когда-нибудь в будущем. Тогда у нас было бы время приготовиться к неизбежному, и никому не пришлось бы выдавать своих земляков.

Глория кивнула. Это она могла понять.

– Что ты хочешь знать? – спросила они.

– Как долго вы были в Большом Магеллановом Облаке?

– Десять лет.

– Как долго собираетесь здесь оставаться?

– На это я ответить не могу,– сказала первый капитан. Ее поразило, что слова эти правдивы, хотя бы в отношении ее. Голосование должно было состояться через два дня.

– Советую ответить на мой вопрос,– сказал Мелтби.

– А если не отвечу? – при этих словах рука ее, незаметно двигавшаяся к маленькому пульту на краю кровати, достигла цели. Она торжествующе нажала одну из кнопок и тут же расслабилась. Из темноты донесся голос Мелтби:

– Я решил позволить тебе это. Надеюсь, теперь ты почувствуешь себя в безопасности.

Его спокойствие удивляло ее, но он просто не знал, что она сделала. Глория холодно объяснила, что привела в действие комплекс регистрирующих датчиков. С этой минуты они будут следить за ним своими электронными глазами. Всякая попытка использовать энергетическое оружие столкнется с противодействием. Она тоже не могла использовать оружия, но решила не упоминать об этом.

– Я вовсе не собираюсь пользоваться оружием,– сказал Мелтби.– Но хотел бы, чтобы ты ответила на мои вопросы.

– Хорошо,– голос ее звучал спокойно, но в ней поднималась волна раздражения против лейтенанта Неспор. Чего она ждет, черт побери?

– Насколько велик ваш корабль? – спросил Мелтби.

– Длина его тысяча пятьсот футов, а экипаж состоит из трех тысяч человек.

– Это очень большой корабль,– цифры поразили Мелтби, и он задумался, насколько она преувеличила

Первый капитан молчала. На самом деле корабль был в десять раз больше, однако роль играли не размеры корабля, а его вооружение. Она была почти уверена, что спрашивающий даже не догадывается, настолько велик наступательный я оборонный потенциал корабля, которым она командовала. Всего несколько высших офицеров имели представление о характере некоторых систем, которые она могла использовать. Офицеры эти должны сейчас находиться под непрерывным контролем дистанционных датчиков.

– Еще меня интересует, как мы были пойманы. Ты можешь объяснить это? – услышала она голос Мелтби.

Итак, наконец, он дошел до этого. Капитан Лаурр повысила голос:

– Лейтенант Неслор?

– Да, леди,– последовал– немедленный ответ из темноты.

– Тебе не кажется, что комедия затянулась?.

– Действительно. Прикончить его?

– Нет. Теперь он ответит на некоторые вопросы. И все же, спеша к трансмиттеру. Мелтби успел подчинить себе ее разум. За его спиной…

– Не стреляй! – крикнула Глория напряженным голосом.Пропусти его!

Даже потом, анализируя свое поведение, она не сомневалась, что отдала этот приказ, чувствовала свой импульс, заставивший отдать его. Позднее она объясняла себе, что, поскольку пришелец не угрожал ее безопасности и был одним из таких нужных астрогаторов, уничтожение его было бы нерационально.

Мелтби спокойно покинул мостик и дал знак, который освободил "Атмион". Когда корабль Пятидесяти Солнц исчез вдали, офицеры земного корабля, согласно с последним приказом Мелтби, забыли о своем участии в его бегстве. С субъективной точки зрения этот побег был все, чего Мелтби достиг. Хотя само проникновение на вражеский корабль и уход с него были достаточно рискованным предприятием. Полученной информации было слишком мало, но он убедился, что они имеют дело с огромным кораблем. "Звездному Рою" нужно быть осторожным при встрече с флотом, но Мелтби не сомневался, что у противника есть оружие, позволяющее уничтожать по нескольку военных кораблей Пятидесяти Солнц одновременно. Более всего мучила его неизвестная еще реакция на этот инцидент со стороны офицеров экипажа "Атмиона" и вообще населения Пятидесяти Солнц. Для одного человека все это было слишком много.

События последовали не сразу. Мелтби прекрасно понимал, что адмирал Дрехан отправил рапорт правительству Пятидесяти Солнц. В следующие два дня ничего не произошло. На третий день они получили сообщение со "Звездного Роя" о резкой смене направления движения. Причина поворота была непонятна. На четвертый день на экране в каюте Мелтби появилось лицо адмирала Дрехана.

– Сообщение для всего экипажа,– сказал командир гробовым голосом.– Из главного штаба получено следующее извещение.– Он помолчал и прочел: – "Настоящим объявляется состояние войны между народами Пятидесяти Солнц и земным кораблем "Звездный Рой". Флоту отдан приказ преградить ему дорогу и начать битву. Корабли, неспособные продолжать сражение, при угрозе попадания в руки врага должны уничтожить звездные карты, а все офицеры метеорологии и астрогации на их борту должны покончить жизнь самоубийством. Волей суверенного правительства Пятидесяти Солнц пришелец должен быть уничтожен".

Мелтби побледнел и с напряжением слушал, как Дрехан продолжает:

– Я получил конфиденциальные сведения, что правительство сделало выводы из того факта, что "Звездный Рой" освободил "Атмион", чтобы избежать нашего гнева. На основании этого командование решило, что земной корабль можно уничтожить решительной атакой. Если мы точно выполним приказ, то даже перехват отдельных кораблей не даст врагу превосходства. Я уже назначил штрафные отделения для всех офицеров метеорологии и астрогации, если воля их в критический момент будет сломлена. Прошу помнить об этом.

Капитан Питер Мелтби, главный метеоролог "Атмиона" и его младший астрогатор, почувствовал тяжесть в желудке, когда понял, что ловушка захлопнулась. Он установил политику совместных действий с обитателями Пятидесяти Солнц. Теперь отступить от нее по личным причинам было невозможно. Единственная надежда была на то, что "волки пространства", как часто называли военные корабли, все вместе быстро расправятся с одним кораблем Земли.

Глория проиграла голосование со счетом 9:10 и мрачно отдала приказ возвращаться домой. Позднее в тот же день со Связи поступил запрос:

– Мы по-прежнему сообщаем данные о своем курсе? На это ее власть еще распространялась.

– Конечно,– коротко ответила она.

На следующий день сигнал тревоги вырвал ее из сна.

– Тысячи кораблей прямо по курсу! – доложил оперативный дежурный.

– Боевая скорость! Все по местам! – скомандовала она. После выполнения этих приказов, когда скорость корабля упала до тысячи миль в секунду, она выступила на совещании капитанов.

– Итак, господа,– сказала она, не скрывая своего восторга,– получу ли я разрешение принять бой с флотом непокорного правительства, которое доказало, что способно на любые поступки против земной цивилизации?

– Глория,– заметила одна из женщин,– не мучай нас. Это один из моментов, когда ты права.

Единогласно приняли решение начать схватку. После голосования возник вопрос:

– Уничтожим их или возьмем в плен?

– Возьмем в плен.

– Всех?

– Всех.

Флот Пятидесяти Солнц и земной корабль находились друг от друга в сорока миллионах километров,– когда "Звездный Рой" поставил запирающее поле, охватившее значительную часть пространства. Оно образовывало собственную минивселенную с очень высокой степенью искривления. Корабли флота, мчащиеся вперед, возвращались на свои исходные позиции. Попытки вырваться из ловушки, набирая скорость больше скорости света, ни к чему не привели. Ракеты, выпущенные в центр этого поля, вернулись назад, и пришлось взорвать их в пространстве, чтобы они не поразили свои же корабли. Установить связь с планетами Пятидесяти Солнц было невозможно. Через четыре часа "Звездный Рой" привел в действие притягивающий луч. Один за другим корабли флота неумолимо приближались к гигантскому военному кораблю. Именно в этот момент офицерам метеорологии и астрогации были отданы суровые приказы.

На "Атмионе" Мелтби был одним из тех, кто побледнел, пожав руку адмиралу Дрехану, чтобы сразу после этого прижать к виску излучатель энергии. В последнюю секунду он заколебался. Он мог бы сейчас овладеть их разумом и спасти свою жизнь, но зло подумал, что это ни к чему не приведет. Открытие Пятидесяти Солнц неизбежно. Вопрос только в том, произойдет это раньше или позже, невзирая на то, как он поступит… Он подумал: "Именно такой шаг я и предлагал сделать гибридникам. Я должен быть с ними до конца в трудную минуту". Минута колебания кончилась, и он коснулся активатора оружия.

Когда технический персонал втянул на борт пойманные корабли, молодой женщине, первому капитану величайшего корабля, когда либо долетавшего до Большого Магелланова Облака, доложили о самоубийствах. Ее охватила жалость.

– Оживить их всех! – приказала она.– Никто не должен умереть.

– Некоторые из них сильно повреждены. Они воспользовались излучателями энергии.

Она нахмурилась. Это означало большие дополнительные затраты.

– Глупцы! – сказала она.– Они почти заслужили смерть. Используйте все возможные средства. Если будет нужно, пропустите все корабли через трансмиттеры материи.

Вечером она сидела за столом, принимая донесения. К ней привели нескольких воскрешенных астрогаторов, и она допросила их с помощью лейтенанта Неслор. Еще до отбоя замаскированная цивилизация была обнаружена.

Газ дрейфовал миллион лет. Отбросы десяти тысяч солнц, диффузионные испарения погасших взрывов, стихших адских огней и ярости ста миллионов обезумевших солнечных пятен, без формы, без цели. Но это было только начало.. Газ выползал в большую темноту. Он содержал кальций, натрий, водород и большинство других элементов, а скорость дрейфа доходила до двадцати миль в секунду. Время шло, а силы гравитации не ослабевали ни на секунду. Наконец огромная масса разделилась. Крупные скопления газа приобрели видимость формы, двигаясь все дальше и дальше, пока не достигли места, где когда-то тысячи пылающих звезд "пересекли дорогу" главного потока межзвездной материи. Первый удар оживил огромные скопления. Облака негатонов, как кавалерия, врезались в массу позитронов чужой материи, напирающей с такой же стремительностью. Мгновенно легкие орбитальные позитроны и негатоны исчезли в яркой вспышке, превратившись в интенсивное излучение. Родился шторм. Ободранные ядра материи звезд несли теперь страшные неуравновешенные отрицательные заряды, отталкивающие электроны, но притягивающие атомные ядра межзвездной материи. Со своей стороны ядра этой материи притягивали дополнительные нуклоны. Результат движения зарядов был невообразимо страшен. Две противостоящие массы напирали и клубились в катаклизме взаимной реакции. Сначала они двигались в противоположных направлениях, затем все более становились объединенным кипящим смерчем. Неясное сначала, новое направление вскоре твердо обозначилось, после чего.фронтом шириной в десять световых лет со скоростью немногим меньше скорости света шторм двинулся дальше. Он захватывал звезды и выплевывал их за собой, и только бомбардировка космическим излучением указывала на то, что они являются центром невидимого атомного опустошения. На четыреста девятнадцатый год своего существования шторм в долю секунды пересек орбиту Новой и разошелся не на шутку.

На трехмерной карте Центральной Метеорологической Секции Главного Штаба на планете Кайдер III шторм был закрашен оранжевым цветом, что означало величайший из более чем четырехсот штормов, буйствовавших в районе Большого Магелланова Облака, занятом Пятьюдесятью Солнцами. Он выглядел, как неправильное пятно, достигавшее широты 473, долготы 228, центр 190 парсек в специфическом масштабе Пятидесяти Солнц, деления которого не имели никакой связи с магнитным центром Облака. Сообщение о Новой не было еще нанесено на карту. Когда это произойдет, пятно приобретет агрессивный красный цвет.

Мелтби стоял среди группы политиков у открытого окна и смотрел на земной корабль. Он выглядел всего лишь серебристой тенью в глубине неба, но зрелище это притягивало пораженные взгляды всех мужчин. Мелтби же был спокоен. Забавно, что жители Пятидесяти Солнц в момент опасности призывают на помощь его. Он отвернулся от корабля и взглянул на тучного и потного председателя самоуправления Кайдера III. Сконцентрировав разум, привлек к себе взгляд этого человека. Советник, не подозревая о приказе, открыл рот.

– Вы поняли инструкции, капитан Мелтби? Мелтби кивнул.

– Понял.

Это было слишком слабо сказано. Он принял их позицию, их цель за составную часть своей веры в то, что только сотрудничество обеспечит гибридникам надлежащее положение в цивилизации, в которой они выросли. А вот теперь запоздавшее сопротивление Пятидесяти Солнц обрекало ее на гибель. Впрочем, не ему, офицеру, подвергать сомнению их логику. Лаконичный ответ, должно быть, вызвал живые воспоминания. Жирное лицо затряслось, как студень, и покрылось новыми каплями пота.

– Капитан Мелтби, вы не можете отказать нам, просто не имеете права. Они попросили метеоролога, чтобы он провел их на Кассидор VII, резиденцию центрального правительства. Вы должны завести их в большой шторм на широте 473. Мы поручаем это вам, поскольку вы имеете двойной разум гибридников. Мы сожалеем, что в прошлом не всегда в полной мере оценивали вашу службу. Но, согласитесь, после войн с гибридниками вполне естественна была наша осторожность перед…

Мелтби прервал объяснения.

– Не о чем говорить,– сказал он – По-моему, гибридники увязли в этом так же глубоко, как делиане и неделиане. Заверяю вас, что сделаю все, что в моих силах, чтобы уничтожить этот корабль.

– Будьте осторожны! – предостерег его советник.– В одно мгновенье он может превратить в пыль нас, нашу планету и наше солнце. Мы не думали, что Земля могла нас так опередить и создать такой мощный механизм. В конце концов, среди нас есть делиане, и, конечно, гибридники, которые могут заниматься наукой; кстати, первые уже тысячу лет ничего другого не делают. Не забывайте, что мы не просим вас рисковать своей жизнью. Этот военный корабль непобедим. Нам не сказали, как он перенесет настоящий шторм, но он наверняка перенесет. Однако все на борту потеряют сознание. Вы, как гибридник, придете в себя первым. Объединенные силы нашего флота, который, как вы знаете, освобожден, будут ждать вашего, сигнала для абордажа. Это ясно?

Это было ясно с первой минуты, но у неделиан была привычка повторяться, как будто мысли теряли свою ясность в их головах. Когда двери большого зала закрылись за Мелтби, один из советников обратился к соседу:

– Ему сказали, что шторм прошел Новую?

Толстяк покачал головой. Глаза его сверкнули, и он спокойно ответил:

– Нет. Все-таки это один из гибридников. Несмотря на его заслуги, мы не можем ему полностью доверять.

Все утро поступали донесения. Некоторые указывали на продвижение вперед, другие были менее оптимистичными. Но задержки не портили ей настроения. То, что удача не покинула ее, было чудесно. Поступала информация, которая ее интересовала:

Население Кайдера III – два миллиарда сто миллионов; две пятых – делиане, три пятых – неделиане. Первые, так называемые роботы, превосходили вторых физически и психически, но были неспособны к творчеству; Неделиане доминировали в научных лабораториях. Сорок девять остальных солнц, у которых имелись населенные планеты, были названы в алфавитном порядке:

1. Ассора: широта 931, долгота 27, центр 201. парсек.

2. Атмион:…

Список был бесконечным. Незадолго до полуночи Глория с холодным удивлением поняла, что из Метеорологии не поступает никаких сведений о штормах. Она набрала нужный номер:

– Что происходит, лейтенант Кэннонс? Твои ассистенты непрерывно копируют различные карты. Неужели без результатов? Старик покачал головой.

– Как вы, конечно, помните, у первого схваченного нами робота было время послать предупреждение. Немедленно были уничтожены все навигационные карты на всех планетах Пятидесяти Солнц, торговые корабли лишены радиостанций для поддержания подпространственной связи, а военные получили приказ приземлиться, на ближайшую планету и оставаться там до отмены приказа. По-моему, они сделали это еще до того, как стало очевидно что их флот не имеет против нас никаких шансов. Теперь они дадут нам метеоролога, но нам придется пользоваться детектором лжи для проверки того, что он говорит.

– Понятно,– она улыбнулась ему.– Бояться нечего, они не посмеют открыто выступить против нас. Конечно, они что-то затеяли, но это уже ничего не изменит. Тот, кого они пришлют, должен говорить правду. Дайте мне знать, когда он явится.

Ленч она съела за письменным столом, глядя на изменяющиеся картины в астровизоре, прислушиваясь к звукам разговоров и мысленно составляя общую картину ситуации.

– Несомненно, капитан Таргесс,– не выдержала она наконец,– они лгут, как по нотам. Что ж, пусть будет так. Мы можем применить психологический тест для проверки достоверности наиболее важных сведений. Пока же самое главное – успокоить тех, кого вы собираетесь допросить. Постарайтесь убедить этих людей, что Земля принимает их как равных, без предрассудков какого-либо рода из-за их роботопроис…– она закусила губу.– Паршивое слово, самый худший вид пропаганды. Мы должны исключить его из нашей памяти.

– Боюсь, что из памяти его убрать не удастся,– пожал плечами офицер.

Она посмотрела на него, прищурившись, потом со злостью прервала контакт. Через минуту по корабельной сети было передано сообщение:

– Запрещается употреблять слово "робот"… никто из персонала… под угрозой штрафа…– закончив, она заблокировала свой запасной приемник и вызвала Центр Психологии.

На экране появилась лейтенант Неслор.

– Я только что прослушала ваш приказ,– сказала психолог.– Однако боюсь, что мы имеем дело с глубоко укоренившимися инстинктами – ненавистью или страхом перед неизвестным, чужим. Леди, наши предки в свое время считали себя лучше других из-за небольшой разницы в пигментации кожи. История говорит, что даже цвет глаз влиял на исторические решения. Мы плывем по очень глубоким водам, и, если в хорошей форме доберемся до порта, это будет главным итогом нашей жизни.

В голосе психолога звучал энтузиазм, обрадовавший первого капитана. Если она действительно что-то ценила, так это оптимизм людей, подходящих к препятствиям без тени сомнения в возможности их преодоления, с юношеским запалом и волей к победе. Закончив разговор, она улыбнулась. Эйфория прошла, осталась только проблема и холодный расчет. Ее проблема, только ее. Все офицеры аристократического происхождения имели неограниченные полномочия, и от них ждали, что они найдут выход из любой ситуации. Она вновь вызвала Метеорологию:

– Лейтенант Кэннонс, когда прибудет офицер флота Пятидесяти Солнц, прошу применить следующую тактику…

Мелтби движением руки отпустил машину. Она исчезла за углом, а он остался, угрюмо глядя на светящийся энергетический барьер, блокирующий уличное движение. Потом еще раз посмотрел на земной корабль. Теперь он висел точно над его головой и был невообразимо высоко – длинная черная сигара. Независимо от высоты, он все равно превосходил размерами все, что когда-либо видели Пятьдесят Солнц – невероятное металлическое творение мира далекого, почти легендарного. Однако такова была реальность. Они будут проверять, подумал он, проводить анализ, прежде чем примут хотя бы цифру из предложенных им. Не то чтобы он сомневался в победе своего двойного разума, но нельзя было забывать, что пропасть, отделяющая уровень науки Земли от уровня науки Пятидесяти Солнц, уже успела неприятно поразить даже гибридников.

Мелтби осмотрел улицу. Из двух машин, стоявших посредине, поднимался к небу веер розового огня. Он был очень бледный и прозрачный, безусловно, электронной природы, и смертельный. За ним виднелись люди в блестящей униформе. Непрерывный поток этих людей тянулся от здания к зданию. Тремя кварталами дальше пылал второй занавес розоватого огня. По бокам никакой охраны не было. Люди были свободные, уверенные в себе. До него донесся гул голосов, приглушенный смех; причем, как и на борту "Звездного Роя", там были не только мужчины. Когда он подошел, по ступеням ближайшего здания спустились две красивые женщины. Охранник окликнул их, и до Мелтби донесся звон серебристого смеха. Смеясь, они пошли дальше, а он вдруг почувствовал возбуждение. Какое-то необычное настроение шло от этих людей из дальних краев, из огромных и чудесных миров, лежащих далеко за пределами Пятидесяти Солнц. Его бросило в холод, потом в жар, наконец он поднял взгляд на невероятно большой корабль, и холод вернулся… Один, подумал он, но настолько могучий, что флот тридцати миллиардов людей оказался бессильным перед ним. Они…

Он вдруг заметил, что его разглядывает один из эффектно одетых стражников. Он поднес ко рту передатчик, укрепленный на запястье, и через минуту, прервав разговор с каким-то солдатом, подошел другой человек и спросил Мелтби через лучевую завесу:

– Тебе что-то нужно? Или ты просто хочешь посмотреть? Мелтби понял, что не чувствует страха перед этими людьми. Сам план захвата корабля опирался на его глубокое убеждение в неуязвимости роботов в том смысле, что никакая сила не сможет извести их до конца. Он спокойно объяснил свое присутствие.

– Ах так,– сказал мужчина – мы ждем тебя. Я должен немедленно проводить тебя к нашему метеорологу. Минуточку…

Лучевой занавес исчез, и Мелтби провели к одному из зданий. Они двинулись по длинному коридору, в котором где-то находился работающий трансмиттер, потому что вдруг Мелтби оказался на корабле, в обширном помещении. В антигравитационных пюпитрах стояло с полдюжины карт. Свет сочился из миллионов маленьких точек на стенах. Всюду, куда он смотрел, виднелись на планшетах светящиеся кривые с резкими контурами. Проводника нигде не было, зато вместо него к Мелтби подошел высокий седой мужчина. Старец протянул руку.

– Меня зовут Кэннонс, метеоролог. Мы разрабатываем орбиту, и через час корабль будет готов в путь. Наш первый капитан очень спешит.

Мелтби небрежно кивнул, но внутренне он был крайне напряжен. Он стоял совершенно неподвижно, изучая окружающее своим проницательным делианским разумом в поисках энергетических узлов, которые выдавали тайные попытки наблюдения или контроля за его мыслями. Однако ничего подобного не сумел обнаружить. Он улыбнулся: неужели все было честно? Было, черт побери!

Опускаясь в кресло, Мелтби почувствовал внутреннюю собранность. Радость жизни горела в нем, как огонь. Это было возбуждение перед битвой, и он радовался, что может его удовлетворить. За время своей долгой службы во флоте Пятидесяти Солнц он сталкивался с враждебностью и подозрениями и все потому, что был гибридником. В этих случаях он всегда чувствовал себя бессильным. Теперь он встретился с более глубокой враждебностью и подозрительностью, которые сжигали все вокруг. Но на этот раз он мог бороться. Он мог смотреть этому дружелюбному старцу прямо в глаза и… Дружелюбному?

– Мне смешно, говорил землянин,– думать о научных аспектах орбиты, которую мы должны выбрать. Например: с каким опозданием доходят ваши рапорты о штормах?

Мелтби не смог скрыть улыбки. Значит, лейтенант Кэннонс хочет все знать. Признаться, начало было обещающим. Единственный способ задать вопрос – это… это просто задать его.

– Три-четыре месяца, – ответил он.– Ничего особенного. Каждому космическому метеорологу нужно примерно столько времени для проверки границ данного шторма в своем районе. Потом он докладывает, и мы исправляем свои карты. К счастью,произнося эту ложь, он закрылся своим вторым разумом,– между солнцами Кайдер и Кассидор нет больших штормов. Но все же эта пара солнц не позволяет двигаться прямо,– продолжал он, проскакивая мимо правды.– Поэтому, если вы покажете мне несколько своих орбит для двух тысяч пятисот световых лет, я выберу лучшие – Он сразу понял, что это важнейшее дело не выйдет у него так просто.

– Нет штормов? – повторил старик и сжал губы. Морщины на его вытянутом лице, казалось, стали глубже. Он выглядел обеспокоенным, и ясно было, что он не ожидал такого однозначного ответа.– Гмм, нет штормов. Это бы упростило все дело, не так ли? Он замолчал.– Знаете, для двоих людей, выросших в разных культурах, очень важно, чтобы они нашли общую точку зрения. Пространство весьма велико. Даже такая относительно небольшая звездная система, как Большое Магелланово Облако, так протяженна, что мы не можем ее охватить. Мы десять лет изучали Облако и можем без запинки сказать, что оно занимает шестьдесят миллиардов кубических световых лет и содержит сто миллиардов звезд. Мы нашли магнитный центр Облака, установили нулевую линию от центра до ярчайшей звезды С Дорадус. Сейчас, мне кажется, даже могут найтись люди настолько глупые, чтобы утверждать, что эта система детально изучена.

Мелтби молчал, поскольку был именно таким глупцом. Это было предупреждение. Ему прямо говорили, что они могут проверить любую предложенную им орбиту. Впрочем, это значило гораздо больше. Это указывало на то, что Земля находится накануне захвата власти над Большим Магеллановым Облаком. Уничтожение этого корабля даст Пятидесяти Солнцам отсрочку, в течение которой они должны будут решить, что делать дальше. Но в конечном итоге это ни к чему не приведет. Придут другие корабли, неумолимый натиск огромной популяции главной галактики протянется еще дальше в пространство. Всегда под контролем, под опекой мощной армады непобедимых кораблей через Облако пойдут огромные транспорты, и каждая планета, каждый уголок признает власть Земли. Земная империя не потерпит независимости других народов, в какой бы форме она ни проявлялась.

Хорошо, что он не строил свой план уничтожения корабля на орбите, ведущей внутрь звезды. Их магнитые замеры локализовали все звезды. Но ни через десять, ни даже через сто лет один корабль не сможет уловить все шторма на расстоянии в две с половиной тысячи световых лет. Если их психологи не познают специфики его двойного разума, он действительно выполнит поручение правительства Пятидесяти Солнц. Мелтби верил в удачу.

Лейтенант Кэннонс повозился с экраном орбит, и на нем закружились и замигали световые линии. Наконец они остановились, как шары в тотализаторе, и Мелтби выбрал шесть, ведущих прямо в шторм. Через десять минут он почувствовал легкую дрожь, когда корабль начал движение. Он встал, нахмурившись. Странно, что они начали действовать без проверки его…

– Сюда,– сказал старик.

Это не может так кончиться, подумал Мелтби. Теперь они возьмутся за него и…

Вдруг мысли его отключились. Он внезапно ощутил себя летящим в пространстве. Далеко-далеко внизу виднелась удаляющаяся планета Кайдер III. С одной стороны поблескивал огромный мрачный корпус военного корабля, а с трех остальных сторон были звезды и беспредельное пространство. Несмотря на усилие воли, он испытал невыразимый шок. Его действующий разум как будто скрутило судорогой. Он зашатался и упал бы, если бы не то, что, сделав попытку удержаться на ногах, обнаружил, что крепко стоит на них. Все его существо охватило беспокойство. Он инстинктивно вывел, из летаргии свой второй разум и выдвинул его вперед, поставив его делианскую силу на защиту своего второго "я" от того, что могли сделать ему люди. Откуда-то из центра темноты и горящих звезд донесся голос первого капитана, леди Лаурр:

– Итак, лейтенант Неслор, принес ли сюрприз свои плоды?

– Через три секунды, леди, его сопротивляемость подскочила до индекса интеллектуальности 900. Это означает, что они прислали нам делианина. А ведь вы специально подчеркнули, что их представитель не должен быть делианином.

– Вы в принципе ошибаетесь,– быстро сказал Мелтби в окружающую его темноту.– Я не делианин, и уверяю вас, что понижу свой индекс интеллектуальности до нуля, если вам так хочется. Я инстинктивно реагировал на сюрприз, по-моему, это вполне нормально.

Что-то щелкнуло, и иллюзия пространства и звезд исчезла из поля зрения. Мелтби констатировал то, о чем уже начал догадываться: он ни на секунду не покинул метеолаборатории. Рядом, со сдержанной улыбкой на морщинистом лице, стоял тот же патриарх метеорологии. На возвышении сидела красивая молодая женщина. Старик торжественно произнес:

– Ты находишься перед первым капитаном, Благородной Глорией Сесилией, Леди Лаурр из Высокорожденных Лаурров. Веди себя подобающе.

Мелтби склонился в поклоне, но не сказал ни слова. Первый капитан искоса поглядывала на него; на нее явно произвела впечатление его внешность. Высокий, великолепная фигура, сила, интеллект… Одним взглядом она охватила все черты, общие для высокоразвитого человека и… робота. Эти люди могли быть более опасны, чем она думала.

– Как ты знаешь, мы должны тебя допросить,– сказала она.– Мы не хотим тебе зла. Ты сказал, что Кассидор VII, главная планета Пятидесяти Солнц, находится в двух с половиной тысячах световых лет отсюда. Обычным путем мы потеряли бы много лет, ища дорогу через такое огромное пространство не изученной, заполненной звездами галактики. Но ты представил нам на выбор орбиты. Мы должны убедиться, что они безопасны, что за ними не кроется никакой хитрости или желания нанести нам вред. С этой целью мы просим тебя открыть свой разум и ответить на наши вопросы под непрерывным психологическим контролем.

– Мне приказано сотрудничать с вами во всем,– сказал Мелтби.

Ему было интересно, что он почувствует сейчас, когда подошло время испытания. Однако ничего необычного не было. Его тело стало менее подвижным, зато разум… Он ушел вглубь, предоставив отвечать на вопросы делианскому разуму, который сознательно держал вдали от собственных мыслей. Удивительный разум, не имеющий собственной воли, не управлявшийся дистанционно, реагировал с индексом интеллекта 191. Иногда он пользовался своим вторым разумом, который не имел творческих способностей, зато отличался компьютерной памятью, а сопротивляемость его внешнему нажиму, как это быстро установила психолог, превышала девятьсот. Точнее, она соответствовала индексу интеллекта 917.

– Как тебя зовут? – начался допрос.

Фамилия, звание, должность; он отвечал на все спокойно, решительно, без колебаний.

Когда он кончил и подтвердил под присягой правдивость своих слов о штормах, воцарилась мертвая тишина. Наконец, из ближней стены вышла женщина средних лет. Она указала ему на стул и, когда он сел, наклонила его голову и начала обследование. Она делала это осторожно, ее пальцы ласково касались его, но когда она заговорила, слова ее прозвучали резко:

– Ты не делианин, и не неделианин. Молекулярная структура твоего мозга и тела самая удивительная из всех, которые я когда либо видела. Все частицы соединены парами. Однажды нечто подобное мне повстречалось в искусственной электронной системе, когда мы пытались уравновесить нестабильное поле. Сравнение не точно, но… мгм… я должна вспомнить результат того эксперимента.– Она помолчала.– Как ты это объяснишь? Кто ты?

Мелтби вздохнул. Еще раньше он решил, что в главном он не солжет. Для двойного разума это не имело значения, но ложь действовала на легкие колебания давления крови, вызывала нервные судороги и нарушала гармонию мышц. А рисковать сейчас нельзя было ни в коем случае.

– Я – гибридник,– объявил он и коротко рассказал, как сто лет назад совершилось невозможное прежде соединение делиан и неделиан. Применение "холодного давления"…

– Минуточку,– извинилась психолог и исчезла. Когда она вновь вышла из трансмиттера, она продолжала что-то обдумывать.– Кажется, он говорит правду,– неохотно сказала она.

– Что это значит? – воскликнула первый капитан.– С момента встречи с первым человеком Пятидесяти Солнц Центр Психологии сомневается в каждом своем выводе. А я-то считала психологию единственной совершенной наукой. Либо он говорит правду, либо лжет.

Психолог выглядела очень несчастной. Она довольно долго разглядывала Мелтби и наконец, обращаясь к своему командиру, сказала:

– У его мозга двойная структура. Я не вижу причин откладывать полное ускорение.

"Наконец я нашла то, что искала",– подумала Глория. Действительно связы делианина с неделианином дала потомство. Пока она не знала, что это может значить, и сказала вслух с легкой улыбкой:

– Приглашаю капитана Мелтби на обед. Он, конечно, не откажется от сотрудничества в дальнейших исследованиях, которые ты захочешь провести позже. А пока прошу проводить его к нему в каюту.– Она повернулась к коммутатору.– Центральные двигатели ускорить до половины светового года в минуту по следующей орбите…

Мелтби слушал, считая в уме. Половина светового года в минуту. Достижение такой скорости займет кое-какое время. И… через восемь часов ояи влетят в шторм. Восемь часов!

После ухода Мелтби леди Лаурр невесело расспрашивала свою подругу:

– Ну и как? Что ты об этом думаешь?

– Трудно поверить, что они отважатся выкинуть какой-нибудь номер на этом этапе,– в голосе психолога была сдержанная ярость. Первый капитан задумчиво сказала:

– У них здесь довольно сложная система. Единственные заслуживающие внимания карты находятся на планетах, а люди, умеющие их читать, на кораблях. На основании закодированной информации от людей, не умеющих читать карты, астрогаторы производят свои вычисления. Единственным способом проверить правдивость капитана Мелтби являются психологические тесты. Как и прежде, я надеюсь на тебя…

Несомненно, они что-то задумали, но мы не можем допустить, чтобы, нас парализовал страх. Несомненно, мы сможем выбраться из любой ловушки, в которую они нас втянут, пусть даже с помощью силы. Пока же ничего не упусти. Не спускай глаз с этого человека. Бегство "Атмиона" по-прежнему загадка.

– Я сделаю все, что в моих силах,– ответила психолог.

Столкновение потоков материи Новой с уже разогнавшимися газами вызвало новый шторм. Гигантское солнце, взорвавшись, усилило диффузию, все перепутало и добавило еще один смертельный фактор, а именно: скорость! Столкновения превзошли своей стремительностью запас прочности материи. Первым мчался свет Новой, неся пылающее предостережение со скоростью более ста восьмидесяти шести тысяч миль в секунду всем тем, кто знал, что возникло у передовой линии межзвездного шторма. Но этот предупреждающий блеск нивелировала колоссальная скорость шторма. Недели и месяцы мчался он сквозь бесконечную ночь со скоростью чуть меньше скорости света.

Посуда после обеда была убрана. Через полчаса, подумал Мелтби. Полчаса! Содрогаясь, он пытался представить, что, собственно, происходит с кораблем, внезапно соприкоснувшимся с тысячами гравитонов торможения. Вслух же он сказал:

– Мой день? Я провел его в библиотеке. Меня заинтересовала новейшая история земной колонизации космоса. Мне интересно, какая судьба постигла расы, подобные гибридникам. Я говорил вам, что после войны, проигранной главным образом оттого, что их было так мало, гибридники скрылись от Пятидесяти Солнц… Я был одним из пойманных детей, которых…

Его прервал крик из коммутатора:

– Благородная леди, я нашла решение!

Прошла секунда, прежде чем Мелтби узнал возбужденный голос психолога. Он почти забыл, что она следила за ним. Следующие ее слова заставили его похолодеть.

– Два разума! Минуту назад я подумала об этом и смонтировала двойное контрольное устройство. Прошу спросить его о шторме и задержать корабль. Немедленно!

Взгляд Мелтби встретился со взглядом стальных прищуренных глаз первого капитана. Он тут же сконцентрировал оба своих разума и заставил ее сказать:

– Это несерьезно, лейтенант. Один человек не может иметь двух разумов. Объясни свою мысль.

Вся его надежда была на задержку. Было еще десять минут, в течение которых они могли спастись. Он должен был занять каждую секунду этого времени, помешать всем их усилиям, попытаться овладеть положением. Если бы только его трехмерный гипноз действовал через коммутаторы… Но он, увы, не действовал. Лучи света устремились к нему из стен и оплели его тело, приковали его к стулу огромным числом неразрывных пут. Когда руки и ноги его были связаны материализованной энергией, еще одно поле появилось перед его лицом, делая невозможным воздействие на первого капитана. Он был связан надежней, чем если бы дюжина мужчин силой и весом придавила его тело. Мелтби расслабился и засмеялся:

– Слишком поздно,– насмешливо сказал он.– Торможение до безопасной скорости потребует, по крайней мере, час, а при данной скорости вы не можете вовремя повернуть, чтобы избежать крупнейшего шторма в этой части вселенной.

Это было не полной правдой. Было еще и время, и место, чтобы уйти от приближающегося шторма в направлении его движения. Невозможным был только поворот к хвосту шторма или его крыльям. В мысли Мелтби вмешался крик молодой женщины:

– Центральные двигатели! Уменьшить скорость! Тревога! Последовало сотрясение, от которого закачались стены, и Мелтби почувствовал, как отрицательное ускорение растягивает его мышцы. Он подобрался, после чего взглянул через стол на первого капитана. Улыбка ее напоминала застывшую маску.

– Лейтенант Неслор, примени любые физические или иные средства, но заставь его говорить. Нужно что-то делать.

– Ключ ко всему – его второй разум,– раздался голос психолога.– Он не делианский и обладает нормальной сопротивляемостью. Я подвергну его сильнейшему давлению, которое когдалибо применялось к человеческому мозгу, используя два элемента: секс и логику. Как объект его чувств мне придется использовать вас, капитан.

– Торопись! – ответила молодая женщина. Голос ее был тяжел, как брусок железа.

Мелтби был погружен в темноту, психическую и физическую. Глубоко в его сознании таилась уверенность, что он существует и что неумолимые аппараты стараются вклиниться в его мысли. Он пытался бороться. Его сопротивление было сильно, как его жизнь: оно имело интенсивность миллиардов, триллионов импульсов, формировавших его тело. Но мысль-давление снаружи росла с каждой секундой. Как глупо с его стороны сопротивляться Земле, раз эта чудесная землянка любит его, любит, любит… Как прекрасна цивилизация Земли и главной галактики. Триста миллионов миллиардов людей. Уже сам вступительный контакт может преобразить Пятьдесят Солнц. Как она хороша! Я должен ее спасти. Она для меня все. Как будто издалека послышался его собственный голос, объясняющий, что нужно сделать, как повернуть корабль, в каком направлении, сколько осталось на это времени. Он пытался замолчать, но его голос продолжал неумолимо произносить слова, которые означали второе поражение Пятидесяти Солнц. Мгла начала редеть. Чудовищное давление на разум ослабело, и поток слов из его уст прервался. Мелтби выпрямился на стуле, весь дрожа. Первый капитан говорила в коммутатор:

– Совершить поворот на 0,0100. При этом мы обогнем шторм на расстоянии семи световых недель. Поворот будет опасно резким, но я чувствую, что по крайней мере настолько мы должны уклониться от курса.– Она повернулась и взглянула на Мелтби:

Приготовься. При скорости в половину светового года в секунду поворот даже на сотую долю градуса вызывает у некоторых людей потерю сознания.

– Но не у меня,– ответил Мелтби и напряг свое делианское тело. За следующие четыре минуты она трижды теряла сознание, а он сидел, наблюдая за ней. Но каждый раз она приходила в себя через несколько секунд.

– Мы, люди,– сказала она, слабо улыбаясь,– существа хлипкие. Но, по крайней мере, стараемся это переносить.

Страшные минуты тянулись без конца. Мелтби начал чувствовать давление невообразимо резкого поворота. "Как эти люди могли надеяться пережить прямой удар шторма?" – пришло ему в голову. Вдруг все кончилось. Мужской голос спокойно произнес:

– Мы завершили поворот, леди, и теперь находимся за пределами опас…– Он замолчал, а потом закричал: – Капитан, свет Новой вспыхнул со стороны шторма!

В эти минуты перед самой катастрофой военный корабль "Звездный Рой" ослепительно сверкал, как огромный драгоценный камень. Вспышка Новой вызвала неописуемый перезвон сигналов тревоги на всех его ста двадцат.и палубах. Огни вспыхивали от одного конца корабля до другого. В отблесках этих огней черный корпус выглядел, как цель их путешествия – прекрасная планета Кассидор, усеянная точками городов. Превосходящий всякое воображение, великолепный в своей силе, огромный корабль бесшумно, как привидение, двигался сквозь темноту вдоль той специфической реки времени и пространства, которая обозначала его направление. Даже когда он ворвался в центр бури, для глаза ничего не изменилось. Расстилающееся перед ним пространство было чисто, как всякая пустота. Газы, породившие шторм, находились в состоянии такого разрежения, что корабль не почувствовал бы их присутствия и при атомных скоростях. Дезинтеграция материи в этом шторме была весьма стремительной, а космическое излучение стало мощнейшим источником энергии в известной вселенной. Страшная, апокалиптическая опасность угрожала "Звездному Рою" из-за его собственной чудовищной скорости. Удар об эту массу газа со скоростью в половину светового года в минуту ничем не отличался от столкновения со сплошной стеной. Огромный корабль затрещал по швам, когда потеря скорости потрясла его могучую конструкцию. В одно мгновенье сила торможения превысила возможности систем, запроектированные конструкторами корабля. Он начал разваливаться. Однако все происходило по оригинальному проекту известной фирмы, построившей его. Перейдя предел прочности, он разлетелся на девять тысяч самостоятельных сегментов. Как иглы обтекаемой формы, длиной в четыреста, а шириной в сорок футов, серебристые фигуры врезались в газ, уменьшая его давление на гладкие поверхности. Для спасения этого было недостаточно. Металл стонал от пытки трения. В тормозных камерах мужчины и женщины почти без сознания испытывали муки, сходные с агонией. Сотни сегментов корабля толклись в пространстве, избегая ударов с помощью автоматических экранов. Однако, несмотря на незначительное уменьшение скорости, масса газа не была преодолена, световые годы газа по-прежнему лежали перед кораблем. Жизненные силы людей были на пределе. Вновь на помощь им пришли автоматы.

В самом начале они раскрыли пол и уложили всех в тормозные камеры, спасая им жизнь, а теперь наполнили камеры специальным газом. Он был влажным и липким и толстым слоем оседал на одежде, просачивался к коже, а через нее в каждую клетку тела. Люди погрузились в сон, а вместе с ним пришло облегчение. Кровь стала лучше реагировать на сотрясения, расслабились мышцы, еще недавно скрученные судорогами, мозг пропитался живительной субстанцией. Человек стал чрезвычайно эластичным под гравитационным давлением: сто, сто пятьдесят гравитонов перегрузки, а жизнь по-прежнему держалась в его теле.

Огромное сердце вселенной пульсировало. Шторм мчался по своим артериям, рождая животворное излучение, очищая темноту от ее ядов, и наконец маленькие кораблики вырвались за его пределы. Тут же они начали собираться в группы, искать друг друга, как будто ими руководил инстинкт объединения. И вот уже военный корабль "Звездный Рой" начал принимать свою прежнюю форму. Однако в нем были незаполненные ячейки, ибо несколько частей потерялись.

На третий день исполняющий обязанности первого капитана Рутгерс вызвал уцелевших офицеров на передний мостик, где временно устроил свой штаб. После совещания было сделано сообщение для экипажа.

"Сегодня утром в 008 часов пришло сообщение от первого капитана Благородной Глории Сесилии, Леди Лаурр из Высокорожденных Лаурров. Она совершила вынужденную посадку на планете какого-то желто-белого солнца. Корабль разбился при посадке и ремонту не подлежит. Поскольку единственной формой связи с ней являются подпространственные волны, локализация такого распространенного типа звезды среди миллионов других совершенно невозможна, и капитаны после долгого обсуждения вынуждены с горечью сообщить, что имя нашей Благородной Леди увеличит длинный список жертв космоса, список тех, кто погиб при исполнении служебных обязанностей.

Флаг Адмиралтейства будет спущен до особого распоряжения".

Когда он подошел, она стояла, повернувшись спиной. Мелтби заколебался, потом сконцентрировал свой разум и задержал ее на месте у сегмента корабля, бывшего когда-то главным командным мостиком "Звездного Роя". Длинная металлическая сигара лежала, наполовину зарывшись в грунт большой долины. Один ее конец погрузился в сверкающую воду ленивой реки. Мелтби остановился в двух шагах от высокой, стройной женщины и, по-прежнему не выдавая своего присутствия, осмотрелся по сторонам. Мелкий дождь, сопровождавший его рекогносцировку, ушел за желтый край долины на западе. Маленькое желтое солнце выглянуло из-за занавеса темных охристых облаков и осветило его.

Мелтби вздохнул и, мысленно вернувшись к женщине, сделал так, чтобы она не видела, как он подошел к ней. Все это время он много думал о Глории Сесилии. Конечно, проблема мужчины и женщины, закинутых на удаленную планету и оказавшихся перед необходимостью провести остаток жизни вместе, была в принципе очень просто разрешима. Тем более, что один из этой пары был подготовлен для любви к другому. Он мрачно улыбнулся. Он прекрасно понимал, что источник этой любви искусственен, но это не уменьшало ее силы. Внушение психолога попало ему прямо в сердце. К сожалению, только ему. За два дня пребывания с ней наедине он обнаружил, что леди Лаурр из Высокорожденных Лаурров и не думает поддаться естественному натиску этой ситуации. Пора сказать ей об этом. Не потому, что время торопит, а просто, чтобы она знала о существовании проблемы. Он сделал шаг вперед и обнял ее. Высокая красивая женщина, как будто созданная для него, подчиняясь его воле, ответила на поцелуй со страстностью, которая превзошла все его ожидания. Он собирался освободить ее разум во время поцелуя, но не сделал этого. Когда он наконец отпустил ее, это был всего лишь пустой жест: ее разум был полностью подчинен ему.

Около дверей стоял металлический стул. Опустившись на него, он поднял взгляд на первого капитана. Пламя желания, вспыхнувшее в нем, выходило за пределы его прежней оценки интенсивности своего чувства. Он-то считал, что полностью владеет собой, но все было не так. Он так любил эту женщину, что одного прикосновения хватило,, чтобы парализовать его волю.

Пульс возвращался к норме, а он тем временем с показным равнодушием разглядывал ее. Красива – относительно правил красоты, хотя почти все женщины-делианки были красивы. Губы тонкие, показывающие твердость характера, и кроме того, во взгляде стальных глаз угадывалась жестокость. Этой женщине будет трудно примириться с судьбой пожизненного робинзона на неизвестной планете. Об этом нужно подумать. Пока же…

Со вздохом он освободил ее от трехмерного закрытия, из осторожности повернув сначала спиной к себе. Мгновенье она стояла неподвижно, потом направилась к небольшому холму, возвышающемуся над болотистой почвой. Поднявшись по склону, она посмотрела туда, откуда он пришел несколько минут назад. Она явно искала его. Наконец повернулась, заслоняя глаза от света заходящего солнца, спустилась вниз и тут заметила его. Медленно подошла и сказала неестественно резко:

– Ты очень тихо подошел. Должно быть, зашел с запада.

– Нет,– сказал он, подумав,– я был на востоке. Она изучающе посмотрела на него, потом сжала губы, которые опухли от поцелуя.

– Ну и что? Нашел что-нибудь?

Она замолчала. Только тут она почувствовала, что губы опухли. Она коснулась их пальцами, и вдруг в глазах ее мелькнула догадка. Прежде чем она успела произнести хоть слово, он сказал:

– Да, совершенно верно.

Она неподвижно смотрела на него, сдерживая растущую ярость. Наконец заговорила каменным голосом:

– Попробуй еще раз, и я застрелю тебя, как собаку. Мелтби без улыбки покачал головой:

– И одна проживешь здесь остаток своих дней? Ты бы сошла с ума.

Тут же он понял, что ее злость глуха к логике подобного рода, и торопливо добавил:

– Кроме того, тебе пришлось бы стрелять мне в спину. Не сомневаюсь, что ты сделала бы это из чувства долга. Но никогда по личным причинам.

К его удивлению на глазах у нее появились слезы. Конечно, плакала она от злости, но слезы-то были настоящие! Сделав шаг вперед, она влепила ему пощечину.

– Ты робот! – выкрикнула она.

Мрачно глядя на нее, он язвительно засмеялся:

– Если память мне не изменяет, дама, сказавшая это, была той особой, которая прочла торжественное воззвание для всех планет Пятидесяти Солнц, клянясь, что за пятнадцать тысяч лет земляне забыли обо всех своих предрассудках относительно роботов. Возможно ли,– закончил он,– чтобы при ближайшем рассмотрении проблема оказалась более сложной?

Ответа не последовало. Благородная Глория Сесилия промчалась мимо него и исчезла внутри корабля. Через несколько минут она вновь появилась, и Мелтби заметил, что она убрала с лица все следы слез.

– Что ты обнаружил во время обхода? Я оттягивала вызов корабля до твоего возвращения,– спокойно сказала она.

– Я думал, тебя просили о связи в 010 часов.

Женщина пожала плечами, а в голосе ее зазвучали дерзкие нотки:

– Они отзываются на мой вызов. Ты нашел какие-нибудь признаки разумной жизни?

Он позволил себе короткую роскошь сочувствия человеку, пережившему столько потрясений, как первый капитан Лаурр. Наконец заговорил:

– В основном болота и очень старые джунгли. И хотя некоторые деревья огромны, следов надрезов не видно. Попалось несколько странных зверей и четырехногое двурукое создание, которое разглядывало меня издали. У него было копье, но находилось существо за пределами гипноза. Где-то рядом должна быть деревня. Наверное, на краю долины. У меня появилась мысль: я разберу сегмент корабля на меньшие части и перенесу на твердую почву. Ученым с корабля я передал бы следущие данные: мы на планете солнца типа Г. Оно должно быть больше среднего желто-белого солнца и иметь большую температуру поверхности. Больше и горячее потому, что хотя и находится так далеко, дает достаточно тепла для существования полутропических условий на северном полушарии этой планеты. В полдень оно находилось далеко на севере, а теперь поворачивает на юг. На глаз планета должна иметь отклонение градусов сорок, что означает возникновение холодных ветров, хотя возраст и характер вегетации не подтверждают этого.

Капитан Лаурр нахмурилась.

– Это немного. Но, конечно, моя стихия – это командование.

– А моя – метеорология.

– Вот именно. Заходи. Может, мой – астрофизик поймет что нибудь из этого.

"Твой астрофизик!" – хотелось воскликнуть Мелтби, однако он промолчал. Войдя в корабль, он закрыл за собой дверь и с кривой улыбкой осмотрел внутренность командного мостика. Глория уселась перед астровизором. Даже приятный блеск пульта контрольных инструментов, занимавшего целую стену, выглядел сейчас бутафорским. Вся машинерия от этого пульта осталась далеко в космическом пространстве. Когда-то она царила в Магеллановом Облаке, а теперь его собственный пистолет был более мощным предметом. Он почувствовал на себе взгляд капитана Лаурр.

– Не понимаю,– сказала она.– Они не отвечают.

Мелтби не смог удержаться от насмешки.

– Может, у них есть действительно важная причина, чтобы поговорить с тобой в 010 часов.

Едва заметный тик свидетельствовал о ее раздражении, но она не произнесла ни слова.

– В конце концов, это не имеет значения,– холодно продолжал Мелтби.– Они и так применяют в подобных случаях обычную процедуру. Дело наверняка в изучении всех возможностей спасения. Однако я не могу даже представить средство, с помощью которого нас можно найти.

Казалось, она не поняла его. Все еще дуясь, она спросила:

– Как получилось, что мы никогда не слышали радиопередатчиков Пятидесяти Солнц? За эти десять лет в Облаке мы не поймали ни разу даже шороха радиопередачи.

– Все передатчики работают на неслыханно сложной, меняющейся волне с частотой изменения двадцать раз в секунду. Если бы ваши приборы отмечали щелчок каждые десять минут, то…

Закончить ему не дал голос из астровизора:

– Исполняющий обязанности первого капитана Рутгерс.

– О, наконец-то, капитан,– сказала женщина.– Что случилось?

– Мы высаживаем наши силы на Кассидор VII,– последовал ответ.– Как вам известно, устав требует, чтобы первый капитан…

– Да, да, конечно. Но теперь у вас есть время?

– Нет. Я вырвался на минутку, чтобы узнать, все ли у вас в порядке, и сейчас переключу вас на капитана Пленстона.

– Как проходит высадка?

– Идеально. Мы установили связь с правительством. Похоже, они сдались. К сожалению, мне уже пора идти. До свидания, леди.

Лицо исчезло с экрана, и он погас. Наверное, это было одно из самых коротких приветствий. Но Мелтби, погруженный в свои черные мысли, почти не заметил этого. Итак, все кончилось. Отчаянная хитрость Пятидесяти Солнц, его собственная попытка покушения на огромный военный корабль – все оказалось напрасным. С минуту он смаковал горечь поражения со всеми его последствиями, потом внезапно осознал, что в его жизни борьбы больше не будет. Но и это не улучшило его настроения. На красивом энергичном лице Благородной Глории Сесилии он заметил гримасу гордости, смешанной с раздражением: несомненно, она еще не чувствовала себя оторванной от событий, происходящих где-то в пространстве. Не осмыслила она и значения, которое имело внезапное прекращение разговора.

Экран вновь засветился, но этого лица Мелтби никогда не видел. Это был пожилой мужчина с квадратной челюстью и напыщенным голосом.

– Это большая честь для меня, леди; я надеюсь найти чтонибудь, что помогло бы вам спастись. Никогда нельзя терять надежды, пока, как говорится, не забьют последний гвоздь в твой гроб.

Он захохотал, а она сказала:

– Капитан Мелтби сообщит вам всю доступную ему информацию, а взамен вы наверняка дадите ему какой-нибудь совет, капитан Пленстон. К сожалению, мы оба не астрофизики.

– Невозможно знать всего,– заметил капитан Пленстон.Ээ… капитан Мелтби, что вы узнали?

Мелтби коротко изложил то, что знал, после чего молча выслушал инструкций. Их было немного.

– Мне нужно знать продолжительность времен года. Очень странен этот желтый эффект солнечного света и темно-коричневый цвет. Сделайте фотографии на цветной пленке, пользуясь тремя красителями: красным, голубым и желтым. Исследуйте спектр света: меня интересует – нет ли там сильного голубого солнца, ультрафиолет которого задерживает густая атмосфера, а свет и тепло доходят до поверхности в желтых тонах. Откровенно говоря, особой надежды у меня нет: Большое Облако забито голубыми солнцами – пятьсот тысяч штук, все горячее Сириуса. Под конец хочу еще раз напомнить о временах года: расспросите об этом туземцев. Ни в коем случае не забудьте об этом. До свидания.

Туземец вел себя осторожно. Он непрерывно, но почти незаметно отступал к джунглям, а его четыре ноги давали ему превосходство в скорости. Он это прекрасно понимал, поэтому то и дело провоцирующе возвращался. Женщина смотрела на него сначала с интересом, потом с раздражением.

– А может,– предложила она,– разделимся, и я погоню его на тебя?

Он покачал головой и решительно ответил:

– Он заманивает нас в ловушку. Включи датчики в шлеме и держи оружие наготове. Стрелять не торопись, но и до последней минуты не тяни. Копье может нанести страшную рану, а у нас нет никаких лекарств.

Его приказной тон раздражал ее. Он как будто не видел, что она не хуже его разбирается в ситуации. Благородная Глория Сесилия вздохнула. Если им придется остаться на этой планете, не обойтись без принципиальных изменений личности, без психической подгонки и не только с ее стороны.

– Вот здесь! – услышала она рядом голос Мелтби.– Взгляни, как разделяется этот овраг. Я был здесь вчера и знаю, что обе ветви вновь соединяются в двухстах ярдах отсюда. Он убежал налево, значит, я пойду направо. Ты останешься здесь, а когда он вернется, чтобы посмотреть, что случилось, погонишь его на меня.

Мелтби, как тень, удалился по тропинке, вьющейся под густым шатром зарослей. Воцарилась тишина. Она ждала. Через минуту ее охватило чувство одиночества в этом желто-черном мире, не знающем жизни с самого начала времени. Мысли клубились в ее голове. Вчера Мелтби имел в виду именно это, говоря, что она не отважится его застрелить и остаться одной. Тогда до нее не дошло, но сейчас она поняла. Покинутая на безымянной планете со слабым солнцем, одинокая женщина просыпается каждое утро в ветшающем корабле, мертвый металлический корпус которого лежит на болотистом темно-желтом грунте… Она стояла, задумавшись. У нее не было сомнений, что проблема делиан, гибридников и людей может найти решение и здесь, и в любом другом месте. Из задумчивости ее вырвал какой-то звук. Оглядевшись, она заметила голову, осторожно вынырнувшую из кустов на краю поляны, в ста шагах от нее. Интересная голова. Ее дикость зачаровывала не менее, чем остальные черты. Желтоватый торс закрывали заросли, но перед этим он показался целиком, и она узнала тип СС – обычного почти везде рода кентавров. Его тело было точно выверено на задних и передних конечностях. Разглядывавшие ее большие блестящие глаза округлились от удивления. Голова закрутилась из стороны в сторону, явно ища Мелтби. Глория Лаурр махнула пистолетом и двинулась вперед. Существо немедленно исчезло. Через датчики она слышала, как оно мчалось все дальше, потом замедлило бег, и наконец все стихло.

"Поймал,– подумала она, и это произвело на нее большое впечатление.– Эти гибридники с двойным разумом отчаянны и способны на многое. Жаль будет, если предрассудки помешают принять их в лоно галактической цивилизации Империи Земли".

Через пару минут она увидела его, разговаривающего с туземцем через блочную систему. Мелтби поднял голову, заметил ее и покачал головой с беспокойством.

– Он говорит, что всегда было так тепло, а живет он тысячу триста лун. Луна – это сорок солнц, то есть сорок дней. Он уговаривает нас немного пройти дальше, вглубь долины, но это шито белыми нитками. Нам нужно сделать осторожный дружеский жест и…– Слова вдруг замерли у него на губах.

Прежде чем она успела сориентироваться, его воля заставила ее рвануться в сторону. Она упала на землю, и сильно ударилась. Уже лежа, оглушенная, она краем глаза успела заметить копье, прошившее воздух там, где она только что стояла: Повернувшись на спину – уже владея своей волей – она выхватила пистолет, целясь туда, откуда прилетело копье. По голому склону галопом мчался второй кентавр. Палец ее лег на спуск, как вдруг…

– Нет! – это был голос Мелтби.– Они выслали разведчика, проверить, что происходит,– сказал он почти шепотом.– Он выполнил задание, и все кончилось.

Она опустила пистолет, недовольно констатировав, что рука ее дрожит. Точнее, она вся тряслась. Она открыла рот, чтобы сказать: "Спасибо за то, что спас мне жизнь", но тут же закрыла его, не издав ни звука. Голос тоже был бы дрожащим, а он действительно спас ей жизнь. Ее мысль повисла на краю бездны, шокированная сама собой. Трудно представить, но раньше никто в одиночку ей не был страшен. Она помнила случай, когда ее корабль влетел во внешнее кольцо звезды, или, к примеру, недавний катаклизм шторма. Обе эти опасности были безлики, их можно было победить с помощью техники и обученного экипажа. На этот раз было иначе. По дороге к кораблю она попыталась понять сущность этой разницы и, кажется, поняла.

– Спектр не отличается ничем особенным,– доложил Мелтби свои наблюдения,– полное отсутствие темных полос, зато две желтые настолько интенсивны, что ослепили меня. Вы были правы, это голубое солнце с сильным ультрафиолетом, задерживаемым атмосферой. Однако уникальность этого явления ограничивается нашей планетой, атмосфера которой необыкновенно густа. У вас есть вопросы? – закончил он.

– Нет!-астрофизик, казалось, что-то взвешивал.– И дальнейших инструкций у меня тоже нет. Нужно изучить этот материал. Не могли бы вы попросить к астровизору леди Лаурр? С вашего позволения, я поговорю с ней наедине..

– Пожалуйста.

Мелтби сидел снаружи, разглядывая восходящий месяц. Темнота – он заметил это еще прошлой ночью – создавала неуловимый, вездесущий фиолетовый полусвет. Ну, это-то ясно! При таком угловом размере солнца и таком его цвете температура на поверхности планеты составляла бы минус сто восемьдесят градусов, а не плюс восемьдесят. И, значит, одно из пятисот тысяч голубых солнц… Интересно, но…

Мелтби усмехнулся. "Нет дальнейших инструкций" капитана Плейстона несло в себе все признаки окончательного приговора, который… Он невольно вздрогнул и попытался представить себя через год, как и сейчас, вглядывающегося в неменяющийся месяц. Десять лет, двадцать… Тут он почувствовал ее присутствие. Уже некоторое время она стояла в дверях, глядя на него. Он поднял взгляд. Сноп белого света изнутри корабля придавал ее лицу какое-то странное выражение.

– Мы больше не услышим позывных корабля,-сказала она и, повернувшись, исчезла в кабине. Мелтби равнодушно кивнул головой. Прекращение связи было сурово и даже жестоко, но полностью отвечало уставу, где была предусмотрена подобная ситуация. Робинзоны должны раз и навсегда уяснить, что отрезаны бесповоротно. Что теперь и всегда могут надеяться только на себя. Что ж, пусть будет так. Факт остается фактом, и нужно принять его. В одной из книг, прочитанных на корабле, была глава о потерпевших катастрофу. В ней сообщалось, что истории известно девятьсот миллионов людей, которых судьба забросила на незнакомые планеты. Большинство этих планет в конце концов были найдены, и по крайней мере на десяти тысячах образовались большие сообщества. По закону каждый должен был способствовать росту популяции: и мужчины, и женщины, независимо от предыдущего положения. Робинзоны должны забыть о своих чувствах и собственном "я", а думать о себе, как об инструменте экспансии расы. Существовали даже наказания, конечно, невыполнимые, если помощь не пришла, но со всей суровостью применяемые к спасенным. Не исключено, что когда-нибудь суд решит, что-человек и… ну что ж, робот это особый случай.

Он просидел так с полчаса, наконец поднялся, чувствуя голод. Он совершенно забыл об ужине и внезапно разозлился сам на себя. Черт побери, это не лучший момент для оказания на нее давления. Рано или поздно она сама убедится, что приготовление пищи ее обязанность. Но только не в эту ночь. Он поспешил к кораблю, в миниатюрную кухоньку, составляющую часть оборудования каждого сегмента. В коридоре он остановился: из-под кухонных дверей сочился свет, а внутри кто-то насвистывал без определенной мелодии, но весело. В воздухе пахло жареным мясом с овощами. Они почти столкнулись на пороге.

– А я хотела тебя, позвать,– сказала она.

Ужин прошел в молчании. Сунув посуду в автомат, они сели на большой диван. Мелтби наконец заметил, что женщина как-то особенно смотрит на него.

– Есть ли шанс,– спросила вдруг она, – что у гибридника и женщины человеческой расы будут дети?

– Если говорить откровенно,– признался Мелтби,– я не очень верю в это.– Он принялся описывать процесс холодного давления, сопутствующий формированию протоплазмы, необходимой для возникновения гибридника, а когда закончил, она по-прежнему смотрела на него. Наконец заговорила:

– Со мной сегодня случилась очень странная вещь после того, как туземец швырнул копье. Я поняла,– ей было трудно подбирать слова,– поняла, что если говорить обо мне лично, то я решила проблему роботов. Разумеется,– спокойно продолжала она, я не стала бы противиться в любом случае, но мне приятно сознавать, что ты нравишься мне,– она улыбнулась,нравишься безоговорочно.

Голубое и в то же время желтое солнце. На следующее утро Мелтби сидел на своем стуле, ломая над этим голову. Он ожидал визита туземцев, поэтому решил остаться в корабле. Размышляя, он не спускал глаз с краев поляны, границ долины, но…

Есть закон, вспомнил он, описывающий переход света в другие полосы спектра, например, желтые. Он довольно сложен, но поскольку всю аппаратуру командного мостика составляли контрольные приборы, нужно основываться на математике, если, конечно, пытаться установить, что это за солнце. Большая часть тепла скорее всего доходила до планеты в полосе ультрафиолета, но проверить это было нельзя. Значит, нечего забивать себе голову, лучше заняться желтой полосой.

Он вошел в корабль. Глории нигде не было видно, но дверь в ее спальню была закрыта. Он нашел блокнот, вернулся на свое место и принялся считать. Через час ответ был готов: миллион триста тысяч миллионов миль. Почти одна пятая светового года. Он сухо засмеялся: это было то, что надо. Хорошо бы иметь более полные данные или… А нужны ли они? Он вдруг замер. Неслыханная действительность обрушилась на него, и он с криком вскочил на ноги. Повернувшись, он уже хотел вбежать в корабль, как длинная черная тень закрыла небо. Тень настолько огромная и так быстро закрывшая всю долину, что Мелтби остановился и посмотрел на небо. Военный корабль "Звездный Рой" низко висел над планетой желтокоричневых-джунглей, выпуская из себя спасательный катер. Прежде чем он приземлился, у Мелтби была минута для разговора с Глорией.

– Подумать только,– сказал он,– что секунду назад я сделал открытие.

Глория не смотрела на него. Взгляд ее был устремлен вдаль.

– Что касается меня,– продолжал он,– думаю, лучше всего засадить меня в камеру и…

– Не говори глупостей,– прервала она, по-прежнему не глядя на него.– Не думай, что я смущена оттого, что ты поцеловал меня. Я приму тебя в своей каюте, но позднее.

Ванна, чистая одежда, и наконец Мелтби через трансмиттер вошел в секцию астрофизики. Его собственное открытие шокирующего факта, в принципе правильное, требовало, однако, выяснения некоторых деталей.

– Мелтби! – шеф секции подошел к нему, протягивая руку.Это солнце, которое ты отыскал… уже после первого описания желтизны и черноты у нас возникли подозрения. Но, конечно, мы не могли пробуждать ваши надежды. Это запрещено, как ты знаешь. Отклонение оси, несомненно долгое лето, за время которого у больших деревьев в джунглях не прибавилось слоев… это дало пищу для раздумий. А убогий спектр с полным отсутствием темных полос – это уже почти решение. Последнее доказательство мы получили, просматривая фильм, снятый на ортопленке, тогда как сине– и красночувствительные пленки были сильно недодержаны. Этот ряд звезды так горяч, что практически все излучение ее энергии происходит в ультрафиолетовом и инфракрасном диапазонах. Вторичное излучение – типа флуоресценции в атмосфере самой звезды – видимый желтый свет возникает, когда атомы гелия преобразуют ничтожную часть ультрафиолетового излучения в волны большей длины. В некотором смысле это флуоресцентная лампа, но превышающая средние космические размеры. Полное излучение, доходящее до планеты, было конечно, огромно, а присутствие на ее поверхности водяных паров, двуокиси углерода и иных газов – это совсем другое дело. Ничего удивительного, что туземец сказал, будто всегда было тепло. Лето длится уже тысячи четыре лет. Обычно излучение звезды такого типа – почти равно излучению Новой в ее катастрофическом апогее активности. Радиация ее примерно соответствует радиации ста миллионов обычных солнц. Мы называем Новой О ярчайшую из всех звезд, а такая всего одна в Большом Магеллановом Облаке – это огромная и великолепная С Дорадус. Когда я попросил тебя позвать капитана Лаурр, то сказал ей, что среди ста миллионов солнц она выбрала… Мелтби прервал его:

– Минутку, я не ослышался? Ты сказал, что сообщил это леди Лаурр прошлой ночью?

– Там внизу была ночь? – заинтересовался капитан Пленстон.– Да, при случае… чуть не забыл… Такие вещи, как женитьба, не имеют для меня– большого значения… теперь, когда я стал стар, но все же поздравляю.

Мелтби не поспевал за ходом разговора. Разум его застрял на известии о том, что она обо всем знала. Услышав последние слова, он пришел в себя.

– Поздравляю? – повторил он.

– Самое время ей выйти замуж,– буркнул капитан.– Она всегда думала только о профессиональной карьере. Кроме того, это хорошо подействует на остальных роботов… прошу прощения. Поверь, название не имеет для меня ни малейшего значения. Так или иначе, сама леди Лаурр объявила об этом несколько минут назад, так что заходи в другой раз.– Махнув на прощание рукой, он отошел.

Мелтби направился к ближайшему трансмиттеру. Она наверняка ждет его, и он не может испытывать ее терпение.

Бледно светящийся шар имел в диаметре около трех футов. Он висел в воздухе посредине кабины, и нижняя ее поверхность была на уровне подбородка Мелтби. Он нахмурился и, напрягши свой делианский разум, встал с кровати, сунул ноги в тапки и осторожно обошел светящийся предмет. Едва он оказался сзади, как шар исчез. Мелтби торопливо вернулся и вновь увидел его. Он позволил себе улыбнуться. Как он и предполагал, это была проекция из подпространства, направленная на его кровать, и не имеющая материального воплощения. Явление заинтриговало его. Если бы он не знал, что у них нет такого коммутатора, то думал бы, что сейчас его уведомят о наступлении времени действия. Ему очень хотелось думать, что это не так. До сих пор он ни на шаг не приблизился к решению. Однако кто бы еще мог пытаться добраться до него? Его охватило желание коснуться кнопки, соединявшей центр командования корабля с тем, что происходило в каюте. Не хотелось бы, чтобы Глория думала, что он поддерживает связь со своими. Если она начнет подозревать, то даже то, что он ее муж, не спасет его двойного разума от психолога корабля.

Однако кроме супружеских у него были и другие обязанности. Он сел на кровать и, поглядывая исподлобья на шар, сказал:

– Допустим, я знаю, кто вы. Чего вы хотите? Из шара послышался очень сильный и уверенный в себе голос:

– Тебе кажется, что ты знаешь, кто говорит. Может, узнал по этому прекрасному шару?

Мелтби узнал голос. Глаза его сузились, он с трудом глотнул, но тут же взял себя в руки. Он не забыл, что может иметь слушателей, которые сделают соответствующие выводы, если он сразу узнает этого человека. Именно для них он сказал:

– Дело довольно просто. Я – гибридник, попавший на борт земного военного корабля "Звездный Рой", находящегося в Большом Магеллановом Облаке, в районе Пятидесяти Солнц. Кто, кроме представителя моей расы, может пытаться связаться со мной?

– И зная об этом, ты не сделал попытки выдать нас? Мелтби молчал. Замечание не понравилось ему. Он понял, что эти слова, так же как недавно его собственные, были адресованы возможным слушателям. Но это обращение внимания на то, что он хотел сохранить разговор в тайне, не было дружеским жестом. Он яснее, чем прежде, осознал, что не стоит забывать о своей политической позиции, как на корабле, так и вне его. И взвешивать каждое слово. Вглядываясь в светящийся предмет, он решил установить скрывающегося за ним человека.

– Кто ты? – лаконично спросил он.

– Ханстон!

– О! – воскликнул Мелтби. Его удивление было не совсем искусственным. Подтверждение своей догадки произвело на него впечатление. Теперь последствия этого разговора приобретали более глубокое значение. Ханстона освободили после того, как "Звездный Рой" нашел Пятьдесят Солнц. С этого времени Мелтби оказался в ситуации, фактически лишившей его связи с внешним миром.

– Чего ты хочешь? – повторил он.

– Твоей дипломатической поддержки.

– Моей… чего? – выдавил Мелтби. Голос Ханстона звучал теперь гордо.

– Согласно нашему убеждению, что гибридники, несмотря на малую численность, имеют право на участие в правительстве Пятидесяти Солнц наравне с другими, я приказал сегодня захватить все планеты нашей системы. В этот момент армии гибридников, поддерживаемые самым мощным супероружием в галактике, проводят вторжение и вскоре победят. Ты…

Голос умолк и после паузы спокойно продолжал:

– Вы внимательно слушаете меня, капитан Мелтби? Этот вопрос был, как тишина, воцарившаяся после удара грома. Мелтби медленно приходил в себя от шока. Он встал, но тут же вновь сел на кровать. До него наконец дошло, что, хотя мир изменился, кабина по-прежнему существует. Кабина, светящийся шар и он сам. Гнев разгорелся в нем со страшной силой.

– Ты отдал приказ…– яростно рявкнул он и тут же остановился. Его мозг перестроился для молниеносного понимания. Мелтби анализировал возможности, открывшиеся после получения этой информации. Наконец он мрачно заговорил, отлично понимая, что его положение делает невозможным спор о существе дела.– Ты утверждаешь, что это совершилось, но то, что я знаю о политике Империи Земли, убеждает меня, что надежды твои напрасны.

– Вовсе нет,– последовал быстрый ответ.– Нам нужно убедить только первого капитана, леди Лаурр. Она уполномочена поступать, как сочтет нужным, а она твоя жена.

Мелтби колебался, но был теперь гораздо спокойнее. Интересно, что Ханстон, начавший действовать по своему усмотрению, ищет теперь его поддержки. Вообще-то странного здесь ничего не было. Именно это внезапное понимание, что он ждал чего-то такого с самого начала, с того момента, как было объявлено об обнаружении земным кораблем Пятидесяти Солнц, заставило Мелтби молчать. Через пять-десять лет, может, даже через год, печать земного одобрения навсегда закрепит систему демократии Пятидесяти Солнц такой, какая она есть. А законы этого правительства полностью исключали гибридников из какого-либо участия в нем. Сейчас, в этом месяце, теоретически еще можно было что-то изменить. Потом же…

Стало ясно, что именно он замешкался с принятием решения. Эмоции остальных сосредоточились на жажде деятельности и наконец перешли в действия. Ему придется как-то покинуть корабль и посмотреть, что происходит, однако в эту минуту главное осторожность.

– Я не против представить твои аргументы моей жене. Но некоторые из них не произвели на меня ни малейшего впечатления. Ты сказал: мощнейшее супероружие в галактике. Согласен, этот способ использования подпространственной связи для меня нов, но в целом твое утверждение просто нонсенс. Ты никоим образом не можешь знать вооружения даже одного этого корабля, ибо даже я, несмотря на то, что нахожусь здесь, его не знаю. Кроме того, смело можно утверждать, что каждый корабль уступает силе, которую Земля в любой момент может сосредоточить во всякой точке известной вселенной. Ты не можешь даже предполагать, какое оружие имеет Земля, а тем более утверждать, что ваше лучше. В связи с этим мой вопрос звучит так: зачем ты вообще прибег к такой дешевой угрозе? Из всех твоих аргументов этот менее всего послужит делу.

На главном мостике могучего корабля Благородная Глория Сесилия отвернулась от экрана визора, показывавшего кабину Мелтби. Ее красивое лицо было хмурым. Не спеша она спросила свою подругу:

– Что ты об этом думаешь, лейтенант Неслор?

– Думаю, леди, что это именно тот момент, о котором мы говорили, когда ты впервые спросила меня, каким был бы психологический эффект твоего супружества с Питером Мелтби.

Первый капитан удивленно уставилась на свою подчиненную.

– Ты что, спятила? Его реакции совершенно естественны, даже в мелочах. Он высказал мне свое мнение о внутренней ситуации Пятидесяти Солнц, и каждое его слово соответствует…

Внутренний коммутатор мягко зазвенел, и на экране появилось лицо и плечи мужчины.

– Дрейдон,– представился он.– Начальник Связи. Относительно вашего вопроса об ультракоротких радиоволнах, сосредоточенных сейчас в спальне вашего мужа. Подобное устройство изобретено в главной галактике около ста девяноста лет назад. Было решено оборудовать им все новые военные корабли и старые, классом выше крейсера, но мы находились в пути, когда началось массовое производство. По крайней мере в этой области гибридники сравнялись с творческим гением людей, хотя трудно понять, как они могли сделать так много. Вполне вероятно, что они не отдают себе отчета о возможностях наших датчиков, которые немедленно сообщают нам о присутствии чужой энергии. Никоим образом они не могли учесть всех побочных эффектов своего изобретения. Что-нибудь еще, леди?

– Да. Как это действует?

– Энергия. Чистая энергия. Мощный пучок ультраволн направляется в сектор пространства, где предположительно находится приемный корабль. Все двигатели корабля-передатчика настраиваются на излучение. Насколько я помню, удалось экспериментально установить связь на расстоянии в три тысячи пятьсот световых лет.

– Хорошо,– нетерпеливо сказала леди Лаурр,– но каков принцип действия? Как, например, они отличили "Звездный Рой" от сотни других кораблей?

– Вам известно,– последовал ответ,– что наш корабль непрерывно испускает опознавательные лучи на волне определенной длины. Ультраизлучение настроено на длину этой волны и реагирует, столкнувшись с ней. После этого все лучи сосредотачиваются на источнике опознавательных волн и удерживают его в перекрестье, невзирая на скорость и направление. Когда это сделано, переслать по ним изображение и голос совсем просто.

– Понимаю,– она помолчала, потом добавила: – Спасибо,и отключилась, вновь переведя взгляд на кабину Мелтби.

– Прекрасно,– говорил тот,– я представлю твои аргументы жене.

Вместо ответа светящийся шар исчез, но первого капитана это не обеспокоило. Весь разговор был записан, так что позднее она могла прослушать пропущенный фрагмент. Медленно повернувшись, она высказала мысль, которая не покидала ее ни на минуту.

– Ты можешь объяснить то, что сказала перед тем, как нас прервали?

– Произошло нечто принципиальное для проблемы Пятидесяти Солнц,– холодно сказала пожилая женщина.– Это слишком серьезно, чтобы допустить какое-нибудь вмешательство. Мы должны удалить с корабля твоего мужа, а ты сама – согласиться подвергнуться изъятию любви к нему, пока эта история не подойдет к концу.

– Нет! – упрямо сказала леди Лаурр.– Не понимаю. На каком основании ты так считаешь?

– По нескольким причинам. Во-первых, потому что ты за него вышла. Ты бы никогда не полюбила обычного человека.

– Конечно,– с гордостью сказала первый капитан.– Ты сама установила, что его индексы интеллекта, каждый по отдельности, больше моего.

Лейтенант Неслор язвительно засмеялась.

– С каких это пор индекс интеллекта столько для тебя значит? Если бы это было критерием установления равенства, королевские и аристократические роды галактики кишели бы профессорами и академиками. Нет, моя госпожа, особы высокого происхождения обладают величием, не имеющим ничего общего с интеллектом или талантом. Мы, менее счастливые смертные, можем переживать это, как несправедливость, но ничего не можем сделать, когда лорд войдет в комнату, мы можем его не любить, ненавидеть, игнорировать или пасть перед ним ниц, но мы никогда не пройдем мимо него равнодушно. Капитан Мелтби окружен именно такой атмосферой.

– Он всего лишь капитан флота Пятидесяти Солнц,– запротестовала Глория,– к тому же сирота, воспитанный государством. Лейтенант Неслор слушала ее невозмутимо.

– Не бойся, он знает, кто он такой. Жаль, что ты вышла за него так быстро, не дав мне провести детально исследование его Двух разумов. Меня очень интересует его история.

– Он мне все рассказал.

– Благородная леди,– резко сказала психолог,– подумай над тем, что говоришь. Мы имеем дело с мужчиной, низший уровень интеллекта которого превышает 170. Каждое слово, сказанное тобой о нем, выдает слабость женщины к любимому. Я не сомневаюсь в твоем доверии к нему. Насколько я поняла, он человек незаурядный и порядочный. Но твое окончательное решение по делу Пятидесяти Солнц должно быть принято независимо от твоих чувств. Теперь понимаешь?

Последовала долгая пауза, а за ней почти незаметный кивок.

– Высади его на Атмион,– сказала она бесцветным голосом.– Мы возвращаемся на Кассидор.

Стоя на земле, Мелтби смотрел, как "Звездный Рой" исчезает в голубой дымке ионосферы. Потом он поймал такси и поехал в ближайший отель, откуда провел свой первый телефонный разговор. Через час в его комнату вошла молодая женщина и остановилась. Подойдя ближе, она опустилась на колено и несмело поцеловала ему руку.

– Можешь встать,-сказал Мелтби. Она начала пятиться, глядя на него внимательным, слегка веселым и чуть-чуть вызывающим взглядом. Мелтби сам чувствовал себя глупо в этой ситуации. Решение многих поколений гибридников, что наследственное руководство является единственным практическим решением проблемы власти над такой большой группой талантливых людей, приняло довольно неожиданный оборот, когда Питер Мелтби, сын последнего вождя, был схвачен делианами после битвы, в которой погиб его отец. После долгого обсуждения было решено вернуть ему его права. Они даже поверили, что вождь, которого воспитывает народ Пятидесяти Солнц, принесет гибридникам спасение. Смирение его и других пойманных детей, ныне взрослых людей, могло помочь получить доверие граждан Пятидесяти Солнц. Кое-кто из старых политиков считал это единственной надеждой своей расы. Интересно, что, несмотря на акцию Ханстона, эта женщина признавала позицию Мелтби.

– Мое положение следующее,– сказал Мелтби.– Я уверен, что одежда, которую я ношу, соединена с датчиком на борту "Звездного Роя". Нужно, чтобы кто-то поносил ее во время моей поездки в столицу.

– Это можно сделать,– ответила она.– Завтра в полночь будет ждать корабль. Вы успеете?

– Успею.

Она заколебалась.

– Что-нибудь еще?

– Да,– сказал Мелтби.– Кто поддерживает Ханстона?

– Молодые мужчины,– не задумываясь, ответила она.

– А молодые женщины?

– Но ведь я здесь,– улыбнулась она.

– Да, но только половиной сердца.

– Вторая половина,– серьезно сказала она,– сейчас с парнем, сражающимся в одной из армий Ханстона.

– А почему не все твое сердце находится там?

– Потому что я не верю в правильность предательства легального правительства в первую же критическую минуту. На определенное время мы выбрали систему наследственной власти. Мы, женщины, вовсе не одобряем стремительных рискованных действий, управляемых таким авантюристом, как Ханстон, хотя и понимаем, что это переломный момент.

– Много мужчин заплатят жизнью, прежде чем все кончится,– серьезно сказал Мелтби.– Надеюсь, среди них не будет твоего парня.

– Спасибо,– прошептала она уходя.

У гибридников было девять планет, не имевших названий, а на них девять тайных, городов. Как и планеты, города не имели названий. О них говорили просто "город", выделяя в каждом случае разный звук. Они находились под землей: три под большими бурными морями, два под горными хребтами, а о положении остальных четырех вообще никто ничего не знал. Этот факт подтверждало одно из путешествий Мелтби. Выходы располагались далеко от городов, к которым вели туннели настолько извилистые, что большие космические корабли вынуждены были двигаться с минимальной скоростью..

Прибывший за Мелтби корабль опоздал всего на десять минут. Большинство экипажа составляли женщины, но нашлись среди них и старые мужчины, вместе с тремя советниками его погибшего отца – Джонсоном, Сандерсом и Коллингсом. Этот последний выступил от имени всей троицы.

– Я не уверен, сэр,– сказал он,– стоит ли вам отправляться в город. Даже женщины настроены враждебно. Они боятся за своих сыновей, мужей, любовников, но верны им. Все, что делают Ханстон и компания, есть и было покрыто тайной. Мы понятия не имеем, что происходит. В тайном городе неоткуда получать информацию.

– Я и не ожидал, что будет можно,– заговорил Мелтби.– Я хочу произнести речь, представив на общее обсуждение свою точку зрения.

Позднее, когда Мелтби оказался перед слушателями, он не почувствовал одобрения. Двадцать тысяч людей в огромной аудитории слушали его голос в тишине, которая, казалось, обволокла все, когда он начал описывать возможности "Звездного Роя". После того, как он обрисовал принципы политики Империи Земли относительно затерянных колоний типа Пятидесяти Солнц, недовольство прорвалось наружу, но Мелтби все же продолжал с мрачной решимостью:

– Если гибридники не придут к соглашению с Землей или не найдут способа нейтрализовать ее мощь, все прежние победы окажутся бесполезными и кончатся неизбежным поражением. У Пятидесяти Солнц нет сил для победы над земным военным кораблем. Что же тогда говорить о других кораблях, которые Земля может прислать сюда в случае необходимости. Кроме того…

В этот момент микрофон отключили. Все динамики в огромном зале заревели в унисон: "Тайный агент своей жены-землянки. Он никогда не был нашим". На лице Мелтби появилась мрачная улыбка. Значит, приятели Ханстона сочли, что его трезвые аргументы могут принести результат, и это их ответ. Он ждал конца помех, но шли минуты, а крики скорее усиливались, чем ослабевали. Аудитория, однако, была не из тех, кто считает крик логичным способом аргументации. Разозленные женщины на глазах Мелтби срывали динамики, до которых могли дотянуться, но это не решало проблемы, поскольку большинство их висело у потолка. Замешательство усиливалось. "Ханстон и его люди,напряженно думал Мелтби,– должны понимать, что раздражают собственных сторонников. Почему же они пошли на такой риск? На это есть только один разумный ответ: им нужна отсрочка. У них есть в запасе что-то великое, что перевесит всю враждебность и раздражение".

Чья-то рука тронула его за плечо. Повернувшись, он увидел обеспокоенное лицо Коллингса.

– Мне это не нравится,– сказал старик, стараясь перекричать шум.– Раз уж они зашли так далеко, то могут устроить покушение. Тебе лучше немедленно вернуться на Атмион или Кассидор.

Мелтби, казалось, не слушал его.

– Я должен выбрать Атмион,– решил он наконец.– Не хочу, чтобы люди со "Звездного Роя" думали, что я меняю убеждения, как перчатки. В некотором смысле меня с ними ничто не связывает, но я считаю, что поддержание контакта может еще пригодиться.– Он усмехнулся. Ясно было, что это классическая недомолвка. Правда, Глорию избавили от любви к нему, но у него-то она осталась. Как бы он ни старался, ему не забыть этого чувства.

– Ты знаешь, как меня найти,– сказал он,– если будет что-то новое?

Впрочем, он предвидел, что Ханстон особо позаботится, чтобы ни одно сообщение не дошло до тайного города на планете без названия. Способ, которым он сам собирался получить ее, был особым вопросом. Мелтби спустился с трибуны. Шум постепенно замирал за его спиной.

Шло время, а Мелтби ломал голову над загадочным отсутствием известий о "Звездном Рое". Долгие дни этого месяца он бесцельно бродил от города к городу, слыша только об успехах гибридников. Сообщения были слишком уж яркими. Победители, должно быть, везде захватили радиостанции, поскольку шли донесения о том, как население Пятидесяти Солнц принимает новых вождей, ведущих их в бой с кораблем Империи Земли, против людей, предки которых пятнадцать тысяч лет назад вырезали всех роботов, попавших им в руки, а уцелевших вынудил и спасаться бегством. Тема эта повторялась до оскомины. "Ни один "робот" не может верить человеку, после того, что произошло в прошлом. Гибридники защитят мир от подлых людей и их военного корабля". Беспокоил триумф, которого были полны сообщения.

На тридцать первый день, обедая на открытой террасе ресторана, Мелтби впервые задумался над этим триумфальным настроением. Негромкая, но бравурная музыка лилась из репродуктора над его головой. Один вопрос занимал его: что случилось со "Звездным Роем"? Где он может быть теперь?

Глория сказала: "Мы немедленно начнем действовать. Земля не признает никакой власти меньшинства. Гибридники получат демократические привилегии и равные права, но не доминирующее положение. Иначе быть не может".

Мелтби понимал, что это разумно, если люди действительно изжили предрассудки относительно так называемых роботов. Если – но грубое устранение его с корабля доказывало, что проблема вовсе не решена. Музыка оборвалась на высокой тоскливой ноте, и в тишину ворвался хорошо знакомый голос Ханстона:

– Важное сообщение для всех граждан Пятидесяти Солнц. Земной военный корабль более не опасен. Гибридники овладели кораблем, который находится сейчас на Кассидоре, раскрывая свои секреты перед техническими экспертами. Граждане Пятидесяти Солнц! Дни тревог и беспокойств миновали. Гибридники, ваши родственники и защитники, сделают для вас все. Как их и ваш вождь, я торжественно объявляю тридцати миллиардам людей наших семидесяти планет начало подготовки к будущему визиту из главной галактики. Заверяло вас, что никогда больше ни один военный корабль не вторгнется в пределы Большого Магелланова Облака, которое я объявляю нашей территорией, святой и неприкосновенной навсегда. Но это в будущем. Пока же мы, граждане Пятидесяти Солнц, избежали самой страшной опасности. В связи с этим объявляю трехдневные торжества. Пусть льются музыка и вино, звучит смех…

Поначалу казалось, что думать здесь не над чем. Мелтби шел по бульвару, мимо деревьев, цветов и прекрасных домов, пробуя представить непобедимый военный корабль, захваченный со всем экипажем, если, конечно, он был жив. Как это случилось? Ради космоса, как?

Это могли совершить гибридники с двойным разумом, если оказались на борту в количестве, достаточном для подчинения своей воле всех высших офицеров. Но где бы нашелся безумец, чтобы впустить на борт первую группу гибридников. Еще месяц назад у "Звездного Роя" был двойной предохранитель от подобного трагического конца. Первой линией была психолог корабля лейтенант Неслор, которая не колеблясь вторглась бы в разум любого, прибывающего на корабль. Второй – капитан Питер Мелтби, двойной разум которого немедленно определял другого гибридника. Вот только Мелтби вместо корабля находился в тихой красивой аллее на планете Атмион. Так вот почему явился ему светящийся шар, а Ханстон был так вежлив. Слова этого человека не имели ничего общего с его намерениями. Вся сцена была разыграна для того, чтобы заставить покинуть корабль человека, который только и мог немедленно обнаружить гибридника. Трудно сказать, как он поступил, бы в таком случае. Предательство сородичей и осуждение их на смерть из любви к женщине из лагеря противника можно было не принимать в расчет. С другой стороны, он не мог бы допустить, чтобы она попала в плен. Впрочем, теперь это уже не имело значения. Судьба распорядилась событиями, не спросив его мнения, и теперь он не мог влиять на их развитие. Захват политической власти над Пятьюдесятью Солнцами и овладение мощным военным кораблем были выше сил человека, которому судьба доказала, что он способен ошибаться и теперь может заплатить за это жизнью. Никто бы не заплакал о нем, даже его бывшие сторонники.

Однако ему еще нужно было кое-что сделать. Если "Звездный Рой" действительно захвачен, то вместе с ним захвачена и Благородная Глория Сесилия. А к длинному списку титулов Глории Сесилии, Леди Лаурр из Высокорожденных Лаурров прибавился недавно еще один: миссис Мелтби. Такова была действительность, из которой вытекала первая сугубо личная цель в его одинокой жизни.

Перед ним была база военного флота. Мелтби остановился в ста футах от главного входа и закурил. Курение было неделианской привычкой, и он никогда этого не делал, однако человек, желающий выбраться с четвертой планеты звезды Атмион на Кассидор VII без использования официальных линий, должен иметь целый репертуар маскирующих действий. Внимательно осмотрев ворота и начальника охраны, он двинулся вперед легкой походкой человека с чистой совестью. Пока делианин проверял его идеальные документы, он развязно выпускал дым. Развязность эта была маской, на самом деле разум его напряженно работал. Плохо, что начальником оказался делианин, на которых гипноз не действовал.

– Прошу через боковой вход, капитан, сказал офицер.– Я хочу с вами поговорить.

Мелтби почувствовал, что кровь отливает от его основного мозга, но дополнительный напрягся, как закаленная сталь. Неужели его опознали? Он уже хотел нанести удар, но заколебался. "Стой! – сказал он себе.– На действие еще будет время, если офицер захочет поднять тревогу. Нужно проверить, успел ли Ханстон затянуть сеть". Он взглянул на лицо офицера, но типично красивое обличье делианина имело и типично непроницаемый вид. Если его опознали, все равно уже поздно применять гипноз. Делианин, понизив голос, заговорил по существу дела:

– У нас приказ задержать вас, капитан.

Он замолчал и с интересом поглядел на Мелтби, который, зондируя его своими разумами, наткнулся на непроницаемый барьер и отступил. Пока ему ничего не угрожало.

– Да? – вопросительно сказал он.

– Если я вас впущу,– говорил делианин,– и что-нибудь случится, скажем, исчезнет корабль, я буду отвечать. Но если я вас не впущу, и вы просто уйдете, никто про вас не узнает.

Мелтби помрачнел.

– Спасибо,– сказал он,– но, собственно, в чем дело?

– Мы не знаем, что об этом думать.

– О чем?

– О гибридниках. Они захватили власть, все это очень хорошо. Но флот Пятидесяти Солнц ни от чего не отказывается и не дает присягу на верность. Кроме того, нас интересует: а не было ли предложение Земли честным?

– Почему вы говорите это мне? Физически я гибридник. Офицер усмехнулся.

– В кубриках много говорят о вас, капитан. Мы не забыли, что пятнадцать лет вы были среди нас. Вы могли не заметить, но мы подвергали вас многим пробам.

– Заметил,– ответил Мелтби, мрачнея от воспоминаний.– У меня сложилось впечатление, что результаты были не в мою пользу.

– Совсем наоборот, в вашу.

Воцарилась тишина. Мелтби чувствовал растущее возбуждение. Он настолько погряз в своих хлопотах, что реакция Пятидесяти Солнц на политический катаклизм едва дошла до него. Когда он задумался над этим, то отметил у гражданского населения ту же неуверенность, которую выразил этот офицер. Несомненно, гибридники захватили власть в идеально подходящий политический момент. Но победа их не была окончательной, по-прежнему существовал шанс для других.

– Я хочу попасть на Кассидор, посмотреть, что с моей женой, прямо сказал Мелтби.– Как это сделать?

– Первый капитан "Звездного Роя" действительно ваша жена? Это не пропагандистский трюк? Мелтби кивнул.

– Да, она моя жена.

– И она вышла за вас, зная, что вы робот?

– Я неделями сидел в библиотеке военного корабля,– сказал Мелтби,– изучая земную версию резни роботов пятнадцать тысяч лет назад. Они объясняют это временным возвращением расовых предрассудков, имеющих, как вам известно, свои корни в страхе перед неизвестным и, конечно, в чисто иррациональной антипатии. Делианин, существо действительно прекрасное, со своей удивительной физической и разумной силой, казался настолько превосходящим нормальных людей, что страх превратился в ненависть и началось линчевание.

– А что с неделианами? – спросил офицер.– Они помогли нам бежать, и все же о них мало что известно. Мелтби улыбнулся.

– В этом все дело. Слушайте…

Выслушав объяснение, офицер не выказал никаких чувств.

– Люди со "Звездного Роя" знают об этом?

– Я сказал им,– ответил Мелтби.– Они собирались огласить это перед возвращением корабля на Землю. Оба помолчали. Потом делианин спросил:

– Что вы думаете об этой истории с гибридниками?

– Даже не знаю, что думать.

– Как и все мы.

– Чего я действительно боюсь, так это появления других земных кораблей, из которых по крайней мере половину не удастся захватить хитростью, как "Звездный Рой".

– Да,– сказал делианин,– это и нам пришло в голову. Вновь оба замолчали. На этот раз тишину прервал Мелтби, спросив:

– Как я могу попасть на Кассидор? Делианин заколебался, потом вздохнул.

– Через два часа будет корабль. Думаю, капитан Герд Лейрд не будет против вашего присутствия на борту. Прошу за мной, капитан.

Мелтби шел в тени огромных ангаров, чувствуя странную расслабленность. Только в пространстве он понял, что это значило: мучительное чувство одиночества во враждебной вселенной исчезло.

Темнота за иллюминатором смягчала тот его разум, который можно назвать творческим. Он смотрел в чернильную пустоту с искрящимися точками звезд и чувствовал, как все в нем переворачивается. Нахлынули ностальгические воспоминания о часах, проведенных за пультом метеоролога флота Пятидесяти Солнц. Тогда он считал, что не имеет друзей, что от всех его отделяет непреодолимая недоверчивость. Действительность могла быть иной: вероятно, он так отдалился от них, что никто не решался с ним сблизиться. Теперь он знал, что подозрительность давно развеялась, почти исчезла. Благодаря этому проблема Пятидесяти Солнц вновь стала его проблемой. Нужно иначе подойти к освобождению Глории, подумал он. За два часа до посадки он отправил свою визитку капитану Лейрду и попросил о личной встрече. Командир корабля был худощавым, седым, почтенным неделианином. Он согласился с каждым словом, каждой деталью плана Мелтби.

– Все это дело,– сказал он,– началось две недели назад, вскоре после захвата власти гибридниками. Подсчитывая общее число военных кораблей, которыми располагает Земля, мы, получили такое большое число, что оно практически теряло свое значение. Нас бы вовсе не удивило,– откровенно сказал офицер,– если бы Земля выделила по одному военному кораблю на каждого жителя Пятидесяти Солнц, и это не считая тех, что охраняют главную галактику. Флот с нетерпением ждал, что Ханстон объявит об этом публично или частным образом, однако с его стороны не было никакой реакции. А ведь первая экспедиция в Большое Магелланово Облако послана с ведома центральной власти.

– Эта экспедиция направлена императором Земли,– сказал Мелтби.

– Безумцы! – пробормотал капитан корабля.– Наши новые вожди настоящие безумцы.– Он покачал головой и расправил плечи, как бы желая избавиться от сомнений.– Капитан Мелтби,– продолжал он торжественно,-полагаю, что могу обеспечить вам поддержку военного флота в деле освобождения вашей жены, если… если она еще жива.

Через час, падая в темноту, Мелтби старался думать об этом обещании, чтобы погасить мрачный отблеск последних слов. Внезапно его прежний сарказм вспыхнул, как раздутый ветром костер. Просто не верится, с иронией думал он, что всего два месяца прошло с момента, когда обстоятельства заставили лейтенанта Неслор, психолога "Звездного Роя", навязать ему глубокую любовь к Глории, которая с того времени стала определять его поступки. С другой стороны, она полюбила его сама и именно поэтому их связь была ему так дорога.

Планета под ними увеличивалась по мере приближения. Она посветлела и выглядела, как висящий в пространстве полумесяц, темная сторона которого подмигивала серебристыми огнями десятков тысяч городов и поселков. Именно туда он направлялся.

Приземлился он в лесочке и как раз закапывал под деревом свой скафандр, когда на него обрушилась полная темнота. Мелтби почувствовал, что падает. Ударившись о землю, он потерял сознание.

Очнувшись, он удивленно осмотрелся. По-прежнему было темно. Две из трех лун Кассидора висели высоко над горизонтом, а когда он садился, их не было видно. Свет лун заливал большую поляну, и он узнал группу деревьев. Он пошевелил руками – они не были связаны. Встал на колени, потом поднялся на ноги. Вокруг никого не было. Все было тихо, он не слышал ничего, кроме слабого шума ветра в ветвях деревьев. Мелтби вспомнил, что слышал о подобных обмороках, бывающих у неделиан после долгого снижения. На делиан это не действовало, и до последнего времени он считал, что на гибридников тоже. Теперь не было сомнений, что это не так. Пожав плечами, он забыл об этой истории.

Через десять минут он добрался до стоянки машин. Еще через десять он уже был в Центре полетов. Здесь он чувствовал себя как дома. Остановившись перед одними из сорока ворот, он изучил своим двойным разумом толпу людей и убедился, что гибридников среди них нет. Это принесло ему небольшое удовлетворение. Небольшое, ибо он и так знал, что у Ханстона не хватит людей на сложное патрулирование улиц города. Вождь гибридников мог говорить что угодно о своих армиях. Мелтби криво усмехнулся. Путч, принесший Ханстону власть над Пятьюдесятью Солнцами, был гораздо более смелым и рискованным предприятием, чем казался на первый взгляд. Он решился на него, не имея даже ста тысяч человек. Отсюда вывод, что опасность ждет Питера Мелтби только в конечном пункте, в огромном городе Делла, столице Пятидесяти Солнц. Купив билет, он направился к эскалатору, и тут кто-то тронул его за плечо. В долю секунды он завладел разумом незнакомца, после чего так же быстро расслабился. Он стоял лицом к лицу с лейтенантом Неслор, главным психологом "Звездного Роя".

Мелтби отставил чашку и посмотрел на психолога в юбке.

– Если говорить откровенно,– сказал он,– меня не интересует ваш план освобождения корабля. В моем положении я не могу становиться на чью-либо сторону.

Он замолчал, с интересом разглядывая ее. Иногда его интриговала внутренняя жизнь этой средних лет женщины. Он даже всерьез подумывал, не использует ли она аппаратуру из своей лаборатории, чтобы сделать себя недоступной для всех человеческих чувств. Однако сейчас было не время для колкостей, и он холодно произнес:

– По-моему, именно вы виновны в позорном захвате "Звездного Роя". Во-первых, потому что убрали с корабля меня, гарантию безопасности, во-вторых, потому что в ваши обязанности входило изучение разумов тех, кого пропускали на корабль. Я никак не могу понять, отчего вы ошиблись.

Женщина взглянула ему прямо в глаза.

– Я не буду ничего объяснять,– сказала она.– Поражение говорит само за себя.– Она покраснела.– Ты думаешь, что наша госпожа бросится тебе в объятия, благодаря за спасение? Не забывай, что она избавлена от любви к тебе и для нее имеет значение только корабль.

– Я пойду на этот риск,– ответил он,– и пойду на него один. И если мы когда-нибудь будем подчиняться юрисдикции Земли, я напомню о своих правах.

Глаза лейтенанта Неслор сузились.

– Ага,– сказала она,– значит, ты знаешь об этом. Ты много просиживал в цашей библиотеке, правда?

– Пожалуй, я знаю законы Земли лучше любого человека со "Звездного Роя",-спокойно ответил Мелтби.

– И не хочешь даже выслушать мой план и воспользоваться помощью тысячи уцелевших членов экипажа..

– Я уже, сказал, что не могу участвовать в крупных операциях. Она встала.

– Но ты попробуешь освободить леди Глорию?

– Да.

Она молча, повернулась и пошла. Он смотрел ей вслед, пока она не скрылась за дальними дверями.

С высоты аудиенционного кресла первый капитан, Благородная Глория Сесилия, Леди Лаурр из Высокорожденных Лаурров без тени улыбки выслушала рапорт психолога. Только когда та закончила, она немного расслабилась. Однако голос ее звучал резко.

– Значит, ты уверена, что он ничего не подозревает? Не догадывается, что "Звездный Рой" вовсе не попал в руки врага? Что это ты оглушила его, когда он приземлился в кустах?

– Подозрения у него были,– сказала лейтенант Неслор,но откуда он мог узнать больше? Он же знает, что мы молчим, потому не может заподозрить, что триумфальное заявление Ханстона всего лишь ход в опасной игре, которую мы ведем, стараясь уничтожить друг друга. Уже само известие о том, что Ханстон овладел земным военным кораблем сбивает с толку настолько, что невозможно дойти до сути дела.

Молодая женщина с улыбкой согласилась. Некоторое время она сидела неподвижно, прищурив глаза и скривив в усмешке губы, за которыми сверкали жемчужные зубки. Совсем иначе выглядела она, когда впервые услышала, что гибридники захватили земной военный корабль, к тому же новую модель, над которой создатели бились много лет. Воспоминания всего, что она знала об этом корабле – "Молнии", как его называли в военных портах,– промелькнули, у нее перед глазами. Производство девятисот миллиардов его элементов начали, предвидя, что первый корабль будет закончен через семьдесят лет, после чего начнется массовое производство. Буквально единицы этих кораблей могли к этому времени вступить в строй, и вот один из них попал в руки врага.

Ее чувства по поводу того, что гибридники завладели таким военным кораблем, колебались между тревогой и облегчением. Облегчением, что суперизобретения гибридников были всего лишь выкрадены в главной галактике, и тревогой перед результатами их успеха. Что затевает Ханстон? Как он относится к тому, что у Империи Земли больше военных кораблей, чем народу во всех Пятидесяти Солнцах.

– Видимо,– медленно сказала она,– едва услышав о нас, они выслали корабль в главную галактику. Если они окажутся на борту в достаточном количестве, их ничто не остановит. Меня радует,– продолжала она уже веселее,– что капитан Мелтби не заинтересовался, каким образом ты и тысяча членов экипажа скрылись, когда Ханстон совершал свой "захват" "Звездного Роя". Не удивительно, что он не хотел иметь ничего общего с твоим планом освобождения корабля. Важно, что в разговоре с ним ты узнала то, что нас интересовало: побуждаемый любовью, он пытается попасть на борт корабля Ханстона. Как только наш датчик даст сигнал, что капитан попал на корабль, мы начнем действовать.– Она рассмеялась.– Капитан очень удивится, когда увидит, что носит на себе.

– Он может заплатить за это жизнью,– заметила лейтенант Неслор.

Смех оборвался, но на лице леди Лаурр осталась улыбка.

– Не забывай,– быстро добавила лейтенант Неслор,– что твоя сегодняшняя неприязнь вызвана сознанием того, как сильно ты была привязана к нему прежде.

– Возможно,– признала первый капитан,– что-ты переборщила со своим вмешательством. Но, независимо от причины, я не собираюсь менять своего отношения к нему и не желаю, чтобы чувство возвращалось. Мой развод с капитаном Мелтби окончателен. Это ясно?

– Да, благородная леди.

Насколько хватало глаз, везде были корабли, больше, чем Мелтби когда-либо видел в портах Кассидора. Гибридники поспешно демобилизовали флот Пятидесяти Солнц.

Шеренги кораблей тянулись на север, юг и восток до самого горизонта. Корабли лежали в своих гнездах, образуя длинные геометрически правильные ряды. Время от времени монотонность пейзажа нарушалась наземными ангарами и мастерскими. Большинство помещений было спрятано под поверхностью космодрома, точнее, под металлическими плитами, которые покрывали ее, как волнующееся море. Земной военный корабль находился в четверти мили от западного входа. Расстояние, казалось, вовсе не уменьшало его. Колоссальная сигара висела над горизонтом, закрывая своей тенью небольшие корабли. Ни на Кассидоре, ни во всех Пятидесяти Солнцах не было ничего, что хотя бы приближенно могло сравниться с этим кораблем по размерам, завершенности форм и мощи. Еще теперь Мелтби не мог поверить, что такое несравненное оружие – машина, способная уничтожить целые планеты,– попало в руки гибридников в работоспособном состоянии. Способ, каким он освободил "Атмион", доказывал, что это возможно. Мелтби с трудом отвлекся от бесполезных рассуждений и двинулся вперед. Спокойный, уверенный, решительный. Офицер неделианин с милым лицом проводил его через ворота со словами:

– В дверях того здания находится электронный трансмиттер материи, настроенный на трюм корабля.– Он указал рукой направление и продолжал: – Так вы попадете на корабль. А это сигнальное устройство прошу положить в карман.

Мелтби принял небольшой прибор и с интересом изучил простую комбинацию передающего и приемного каналов с кнопкой, включающей сигнал, – Зачем мне это? – спросил он.

– Вы направляетесь к мостику первого капитана, правда? Мелтби кивнул, но, чувствуя зарождающуюся досаду, промолчал.

– Не теряя ни минуты,– продолжал офицер,– постарайтесь любой ценой добраться до контрольного пульта и вывести из строя энергетические линии, прервать связь, нарушить автоматические экраны и так далее. Потом нажмите кнопку.

Теперь это была уже не догадка, а уверенность. Он чувствовал, что идет по краю пропасти.

– Но в чем все-таки дело? – услышал он свой бесстрастный голос. Последовал спокойный, даже холодный ответ:

– Решено,– сказал офицер,– попытаться завладеть этим военным кораблем. Нам в руки попало несколько запасных трансмиттеров, и с разных районов сосредоточения мы готовы в течение часа перебросить на борт "Звездного Роя" сто тысяч человек. Независимо от результатов схватки ваши шансы бегства с женой во время битвы значительно возрастут. Инструкции ясны? – сухо спросил он.

Инструкции! Вот оно что. Он принадлежал флоту Пятидесяти Солнц, и они приняли как само собой разумеющееся, что он подчинится их приказам. Разумеется, он подчинится. Проблему лояльности наследного вождя гибридников, который присягнул на верность Пятидесяти Солнцам и женился на представительнице Империи Земли, нужно было рассматривать с точки зрения основных норм морали. Нелепая мысль возникла у Мелтби – что не хватает еще только атаки уцелевших землян со "Звездного Роя". Подход отрядов лейтенанта Неслор создал бы идеальную ситуацию для человека, разум которого с минуты на минуту работал все интенсивнее. Ему нужно было время, чтобы подумать. И, к счастью, оно у него будет. Ему не нужно принимать решение здесь и немедленно. Он заберет сигнальное устройство и включит его или нет.

– Да, я понял инструкции,– спокойно сказал он, сунув прибор в карман. Через две минуты он вошел в военный корабль.

Oн находился в пустом трюме. Осмотрев его, он пришел к выводу, что не попадал сюда, находясь на борту "Звездного Роя". Но тогда у него не было возможности бродить по всему кораблю. Да и времени тоже не было. Он быстро протянул руку к клавише внутреннего трансмиттера, который должен был перенести его на мостик первого капитана. В последний момент, уже держа палец на клавише, он задумался. Разум советовал действовать, невзирая ни на что. Вся история войн учила, что сознательная смелость, соединенная с находчивостью, как правило, приносит победу. Вот только он ничего не планировал за исключением использования своего второго, делианского разума. Стоя совершенно неподвижно, он анализировал свои действия с момента, когда Ханстон впустил шар энергии в его спальню, и до случайно узнанного плана атаки флота Пятидесяти Солнц.

Однако время шло, и нужно было действовать. Он решил добраться до кабины первого капитана, а сделать это можно было только одним способом. Он резко нажал клавишу, и все вокруг залил свет. В двух шагах от него стоял высокий мужчина и смотрел на трансмиттер. В руке он держал пистолет. Только когда он заговорил, Мелтби узнал Ханстона.

– Здравствуй, Мелтби. Я ждал тебя,– сказал тот. Что ж, на этот раз дерзость не помогла. Теперь только выхватить свой пистолет из кобуры… Но нет, об этом Мелтби не мог и мечтать. Он взглянул на контрольный пульт, на ту его часть, которая управляла автоматикрй внутри корабля. На пульте горел огонек. Мелтби осторожно шевельнул рукой, и огонек замигал, реагируя на его движения. Лучше было не пытаться доставать оружие, пока прибор был включен. Мелтби глубоко вздохнул и сосредоточил свое внимание на Ханстоне. Прошло несколько месяцев с тех пор, как он видел его последний раз. Как и все, в чьих жилах текла делианская кревь, он имел фигуру атлета, и сейчас, сильный и гордый, был вождем до мозга костей. От прежней его неуверенности не осталось и следа. Без всякого вступления он сказал:

– Кратко обрисую ситуацию. Это не "Звездный Рой". Мое заявление имело тактический характер. Мы похитили этот военный корабль с базы в главной галактике. В этот момент похищается второй, который вскоре будет здесь. Когда он подойдет, мы атакуем "Звездный Рой".

Итак, немногого не хватило, чтобы Мелтби из освободителя превратился в простофилю. Решительный, готовый сразиться с любой опасностью, он в одно мгновенье превратился в глупца, а его задание оказалось никчемным.

– Н-н-но…– попытался он что-то сказать. Однако это был пустой звук.

– Кто-то сообщил нам, что ты явишься,– продолжал Ханстон, поскольку Мелтби молчал.– Мы полагаем, твоя жена. Полагаем мы и то, что в основе всех ее действий лежат враждебные намерения. Поэтому приготовились ко всему. Десять тысяч гибридников ждут на борту. Если твое прибытие должно явиться сигналом к атаке, это может быть хорошая атака. Но она не застанет нас врасплох.

Мелтби вздрогнул, вспомнив о силах флота Пятидесяти Солнц, готовых ворваться на корабль. Он открыл было рот, чтобы сказать об этом, но тут же вновь закрыл его, ибо делианский разум вспомнил о первой встрече с лейтенантом Неслор. Аналитические способности его разума достигали недоступных человеку высот. В долю секунды он связал эту встречу с темнотой, свалившейся на него во время посадки на Кассидор. Немедленно второй разум изучил тысячи вариантов, а поскольку предпосылок было достаточно, дал ответ. Он носил датчик на себе! Его оглушили, чтобы переодеть в другую одежду. В любой момент эта одежда может подать сигнал. Обливаясь потом, Мелтби мысленно увидел битву титанов: десять тысяч гибридников против всего экипажа "Звездного Роя" и ста тысяч солдат флота Пятидесяти Солнц. Если эти последние ждут его сигнала, он спасет их, не подав его. Он с пронзительной ясностью понял, что должен что-нибудь сказать, но сначала… Сначала он должен убедиться, что комбинезон заряжен энергией. Он спрятал руку за спину и осторожно сунул ее между лопаток. Она вошла на четыре… шесть дюймов, а он по-прежнему чувствовал только пустоту. Он убрал руку. Сомнений больше не было.

– Мы планируем,– сказал Ханстон,– уничтожить "Звездный Рой", а потом и всю Землю.

– Что?! – Мелтби вытаращил на него глаза. Ему вдруг показалось, что он оглох. В ушах звучал только его собственный голос, повторявший: – Уничтожить Землю!

Ханстон равнодушно подтвердил.

– Другого выхода нет. Если мы уничтожим единственную планету, на которой знают об экспедиции "Звездного Роя" в Большое Магелланово Облако, то получим время для развития своей цивилизации, пока, после сотен лет интенсивного размножения, гибридников не хватит для завоевания главной галактики.

– Но ведь Земля,– это центр главной галактики,– запротестовал Мелтби.– На ней расположена вся администрация, правительство, это символ империи. Главная планета трех тысяч миллионов солнц. Она…– Голос отказался повиноваться ему. Его охватил страх тем больший, что речь шла не о нем.– Безумец! – крикнул он, задыхаясь от ярости.– Ты не можешь этого сделать. Это дезорганизует всю галактику.

– Верно! – удовлетворенно согласился Ханстон.– Это даст нам время. Даже если другие знали об экспедиции "Звездного Роя", никто не свяжет ее с катастрофой, и новая экспедиция не будет послана. Как видишь,– продолжал он,– я полностью откровенен с тобой. Ты не мог не заметить, что наш план зависит от того, удастся ли нам уничтожить "Звездный Рой". В этом,– спокойно закончил он,– мы, естественно, надеемся на помощь наследного вождя гибридников.

В огромном зале воцарилась тишина. Экраны контрольного пульта оживлял только одинокий огонек, мерцающий, как далекий костер. Мелтби стоял неподвижно, прислушиваясь к зарождающейся мысли, только косвенно связанной с требованием Ханстона. Мысль эта не была нова. Он пытался отогнать ее, но она все росла, заполняя его разум. Это была уверенность, что рано или поздно ему придется принять чью-либо сторону в этом столкновении трех могучих противников,

Он не позволит уничтожить Землю! С огромным трудом он взял себя в руки и посмотрел на Ханстона, зрачки которого сузились от таящейся в них тревоги. Это удивило Мелтби. Он открыл было рот, чтобы сделать язвительное замечание об узурпаторе, просящем помощи у человека, место которого он должен занять, но Ханстон опередил его:

– Мелтби, откуда грозит опасность? Как они хотят использовать твое прибытие сюда? Ты должен уже знать это.

Об этом Мелтби почти забыл. Он вновь хотел было что-то сказать, но промолчал, на этот раз сознательно. Другая мысль появилась в уголках его подсознания. Точнее, она появилась несколько месяцев назад и содержала его собственное решение проблемы Пятидесяти Солнц. Поначалу идея была нереальной – один человек должен был победить три враждующих группировки и заставить их повиноваться себе. Но сейчас он в долю секунды понял, как это сделать. Быстрее, нужно спешить! В любой момент они могут использовать то, что он носит на себе.

– Это помещение! – выкрикнул он.– Немедленно беги отсюда, если тебе дорога жизнь!

Ханстон уставился на него. Угроза не испугала его.

– Это помещение таит опасность, потому что здесь– находишься ты? – с интересом спросил он.

– Да,– ответил Мелтби, слегка разведя руки в стороны и вытянув шею. При этом он сгруппировал мышцы, готовясь к внезапному прыжку.

Однако вместо того, чтобы стрелять, Ханстон нахмурился.

– Что-то здесь не так,– сказал он.– Не могу же я оставить в твоих руках командный мостик военного корабля. Из этого следует, что практически ты просишь убить тебя. Очевидно, что раз тебе грозит опасность, ты должен умереть. Даже слишком очевидно. Когда я выстрелю, действие антисвета, который следит за тобой, будет нейтрализовано, и ты тоже сможешь использовать оружие. Ты этого ждешь?

Он ждал ответа.

– Беги отсюда! Беги, глупец! – только и сумел сказать Мелтби. Ханстон не дрогнул, только лицо его побледнело.

– Единственная опасность, какую мы видим,– сказал он,это трансмиттер "Звездного Роя", если бы им удалось доставить его на корабль.– Он взглянул на Мелтби.– Пока мы не можем расшифровать действия этих трансмиттеров, но одно знаем наверняка: нет связи между трансмиттерами двух разных кораблей. Они по-разному настроены и запрограммированы. Однажды настроенные, они не изменится, что бы с ними ни делали. Но ты должен знать тайну их действия. Открой мне ее. Открой!

Теперь стало ясно, что ему придется атаковать, несмотря на антисвет. Оружием ему пользоваться нельзя, он должен застать противника врасплох. Может, ему удастся заговорить Ханстона. Что за ирония судьбы! Ханстон и его технические эксперты правильно оценили характер опасности, но сейчас, стоя перед человеком, одетым в комбинезон, спереди и сзади которого были трансмиттеры, Ханстон ничего не подозревал.

– Трансмиттеры действуют по принципу, очень похожему на тот, по которому были созданы первые делианские роботы,сказал он,– только здесь использованы оригинальные составляющие. Конструкторы роботов взяли электронный образ человека и из органической материи создали нечто такое, что должно было быть точной его копией. Правда, куда-то вкралась ошибка, поскольку делиане ни в коем случае не были дубликатами оригинальных людей, отмечались даже физические различия. Из этих отличий родилась ненависть, нашедшая выход в резне "роботов" пятнадцать тысяч лет назад. Но это уже история. Ныне трансмиттеры материи превращают организм в поток электронов, а затем воссоздают его, используя процесс реконструкции ткани. Процесс стал так же прост, как включение света и…

Тут-то Мелтби и атаковал. Страх, что Ханстон выстрелит в него, исчез, потому что в последнюю секунду тот заколебался и проиграл, как миллионы людей до него. Пистолет выстрелил, когда Мелтби уже держал Ханстона за запястье. Через мгновенье пистолет выпал из руки Ханстона.

– Каналья! – прошипел он.– Ты знал, что я не выстрелю в наследного вождя гибридников. Предатель!..

Мелтби этого не знал, но не терял времени на решение головоломки. Голос Ханстона смолк, поскольку Мелтби сжал его голову, как в тисках, и прижал его к себе, к своему скафандру.

Ханстон был настолько удивлен, что в решающий момент прекратил сопротивление. Мелтби тут же пропихнул его через трансмиттер внутрь собственней одежды. Еще виднелась дергающаяся ступня, а Мелтби уже рвал крепления комбинезона. Потом он опустил его на пол так, чтобы поверхности трансмиттеров оказались друг против друга, с безумной торопливостью сбросил одежду и, подбежав к контрольному пульту, переставил антисвет на себя, после чего ввел несколько поправок в приборы. Через минуту корабль принадлежал ему. Оставалось только передать главарям группировок его решение и заняться последним вопросом – Глорией.

Спустя десять дней капитаны "Звездного Роя" собрались на заседание. Когда Мелтби вошел в зал, Глория сидела с мрачным видом, ни на кого не глядя. Он понял, что она пыталась воспрепятствовать заседанию и вновь проиграла. Сев на место, указанное ему одним из офицеров, он стал ждать вызова. Мелтби знал, что для победы ему нужны действительно сильные аргументы. Ставка стоила всех усилий, которые он уже вложил в эту борьбу и которые только собирался вложить. Он искоса взглянул на эту "ставку", но тут же опустил глаза, встретившись с ее взглядом – холодным и неприступным. Она подошла к нему и сказала:

– Капитан Мелтби, я прошу вас забрать свой иск.

– Благородная леди,– ответил он,– ты нравишься мне и когда сердишься, и когда… отдаешься.

– Я никогда не прощу тебе этой вульгарщины! – гневно воскликнула она.

– Мне очень жаль, что ты считаешь меня вульгарным. Так было не всегда, и ты прекрасно это знаешь. Она покраснела.

– Я не собираюсь вспоминать то, что мне сейчас неприятно,– сказала она, поеживаясь.– Если бы ты был джентльменом, то не требовал бы разбирательства.

– Надеюсь, ты по-прежнему считаешь меня джентльменом в общепринятом смысле этого слова. Но я не вижу, какую это имеет связь с нашими чувствами.

– Ни один джентльмен не требует от женщины любви.

– Я хочу только возвращения чувства, которое уничтожили силой.

Сверля его взглядом, она сжала кулаки, как будто собираясь ударить.

– Проклятый космический крючкотвор! – воскликнула она.Я жалею… жалею, что вообще пустила тебя в нашу библиотеку. Мелтби улыбнулся.

– Глория, дорогая,– доверительно сказал он,– я слышал, что ты сама очень хороший знаток космического права. Готов поспорить…

– Я никогда не спорю,– надменно сказала она. После всего происшедшего ее утверждение было так несправедливо, что Мелтби буквально онемел. Однако тут же улыбнулся еще шире.

– Моя дорогая,– сказал он,– это дело уже выиграно тобой, и ты об этом знаешь. Держу пари, что в глубине души ты хочешь, чтобы выиграл я, и потому не воспользуешься своим единственным аргументом.

– Никаких аргументов нет,– ответила она.– Мы оба хорошо знаем закон, и ты сознательно мучаешь меня этой болтовней. Вдруг он увидел на ее глазах слезы.

– Прошу тебя, Питер,– умоляюще сказала она,– откажись от этого. Оставь меня в покое.

Мелтби тронула искренность этой просьбы, но он не собирался сдаваться. Эта женщина безоговорочно отдалась ему на планете С Дорадус. Если после освобождения от искусственного психологического давления она не захочет его, то будет свободна.

– Моя дорогая,– продолжал он,– ты боишься сама себя? Помни, что после всего пережитого решение принадлежит тебе. Ты предчувствуешь, что выберешь меня, и в то же время боишься этого. Освободившись от давления, ты можешь захотеть возвращения нашего брака.

– Никогда. Неужели ты думаешь, что я сохраню память о тех событиях, воспоминание о насилии над собой? Можешь ты это понять?

Вдруг он понял, что смотрит на это дело с чисто мужской точки зрения. Женщины видят это иначе. Они должны испытывать потребность вступления в брак без малейшего давления. Это было потрясением для его напряженного сознания, однако он по-прежнему не мог заставить себя произнести слова, которые освободили бы ее.

Мысленно он вернулся к событиям последних десяти дней. Это были дни его славы. Миллиарды людей заключили союз, основываясь на данной им свободе. Первыми протянули друг другу руки делиане и неделиане. После известия, что "Звездный Рой" не попал в руки гибридников, а Земля поддерживает свое первое предложение с небольшими изменениями, правительство Пятидесяти Солнц публично выразило согласие. Мелтби слегка разочаровала реакция на собранные им в библиотеке корабля сенсационные известия, что неделиане это не гуманоиды и не роботы в широком смысле этого слова, а потомки людей, которые помогли бежать первым делианам. Может быть, просто внимание людей занимали другие проблемы. Он надеялся, что в будущем к этому отнесутся по-другому. Неделиане почувствуют родство с жителями Земли, делиане смогут убедиться, что люди не так уж плохи. Основные трудности вызывала проблема гибридников. Без своего порывистого вожака Ханстона, временно находившегося в тюрьме, большинство их как будто смирилось с поражением и приняло предложение Мелтби. В своем выступлении для тайных городов он говорил без обиняков. Выбрав мир, они получат равный статус в правительстве Пятидесяти Солнц. Все корабли главной галактики будут предупреждены об их тактике, и на многие годы гибридники будут обязаны носить опознавательные знаки. Однако делиане могут вступать с браки с неделианами, а запрещение таким парам иметь детей снимается. Поскольку ребенок, рожденный от такого брака, неизбежно будет гибридником, число их будет возрастать. Если эта мутация, согласно с законом, начнет доминировать, Земля готова принять такое положение вещей. Законы, касающиеся такого рода процессов, либеральны и выходят далеко в будущее. Решительно запрещается только агрессия.

Вспоминая обо всем этом, Мелтби с горечью улыбнулся. Все проблемы были решены, кроме его собственной. Он все еще сражался с мыслями, когда заседание началось. Спустя три часа капитан Рутгерс прочел вердикт, принятый судьями.

– Закон относительно снятия искусственного психического давления,– начал он,– не касается капитана Мелтби, который не был гражданином Империи Земли, когда его подвергли этому процессу. Однако закон этот распространяется на леди Глорию как знатную землянку. Поскольку,– продолжал он,– капитан Мелтби выбран постоянным представителем Пятидесяти Солнц на Земле, а для леди Глории это последняя экспедиция на борту военного корабля, не существует никаких формальных барьеров для продолжения этого брака.

Суд постановил: леди Глория пройдет необходимую обработку, которая вернет ей чувство к мужу.

Мелтби быстро взглянул на Глорию и встал, видя у нее слезы.

– Высокий суд, я хочу кое о чем просить вас. Капитан Рутгерс сделал знак, что дает ему слово. Мелтби помолчал, собираясь с мыслями, после чего сказал:

– Я хочу освободить мою жену от этой процедуры, но с одним условием.

– Что это за условие? – быстро задала вопрос одна из женщин.

– Условие таково: в выбранном мной месте она дает мне сорок восемь часов для завоевания ее. Если через этот срок чувства ее не изменятся, я попрошу отложить выполнение решения суда на неопределенное время.

Женщина взглянула на свою начальницу.

– Это очень порядочно, Глория.

– Это смешно,– сказала первый капитан "Звездного Роя", залившись румянцем. Мелтби подошел к ней и наклонился к ее уху.

– Глория, это твой второй шанс. Первым ты не воспользовалась, как я и предсказывал.

– Не было никакого первого. Такой приговор был неизбежен, и ты знаешь это прекрасно.– Она избегала его взгляда, по крайней мере так казалось Мелтби.

– Основной принцип супружества, Глория, принцип старый, как история человечества.

Теперь она смотрела ему прямо в глаза, постепенно начиная понимать.

– Ну, конечно,– сказала она.– Как я могла забыть об этом.– Она приподнялась, как бы собираясь с ним спорить, после чего медленно опустилась в кресло.

– Почему ты считаешь, что у нас не может быть детей?

– Ни в одном браке человека с гибридником ребенок не рождался без использования искусственных средств.

– Но используя процесс давления…

– Никого нельзя заставить подвергнуться этому,– сказал Мелтби и терпеливо продолжал: – Глория, согласись, что в течение всего времени до оглашения приговора ты могла использовать этот довод. Это самая старая, а в определенные периоды истории, единственная причина для разрыва супружества. И все же, стараясь разорвать нашу связь, ты не подумала о ней. Я считаю это подтверждением того, что в глубине души ты хочешь иметь меня своим мужем. Я хочу только быть с тобой рядом, и теперь имею и право просить об этом.

– Где же ты хочешь провести эти сорок восемь часов, которые,– медленно начала она и вдруг замолчала. Зрачки ее расширились.– Но это же смешно. Я не согласна участвовать в такой наивной романтической истории. Кроме того, С Дорадус совершенно не по пути.

Взглянув поверх ее плеча, Мелтби заметил входящую в зал лейтенанта Неслор. Он послал ей короткий вопросительный взгляд, и она почти незаметно склонила голову. Тогда Мелтби вновь перевел взгляд на Глорию. Он не испытывал стыда из-за договора, заключенного с психологом, чтобы сразу после приговора она сняла искусственное психическое давление, Эта гордая молодая женщина нуждалась в настоящей любви больше, чем кто-либо на корабле. Лейтенант Неслор понимала это так же хорошо, как и он, поэтому сразу согласилась помочь.. Зная, что у Глории уже нет прежней неприязни, хотя для достижения полного эффекта придется подождать, он сказал:

– Планета С Дорадус, где мы тогда разбились, расположена всего в восемнадцати часах пути отсюда. Мы возьмем спасательный катер, а потом догоним "Звездный Рой", не нарушая его курса.

– И ты ждешь,– язвительно сказала она,– что там я брошусь тебе в объятия?

– Да,– не колеблясь сказал он.– Именно этого.