"Жизнеописание Сайфа сына царя Зу Язана" - читать интересную книгу автора (Эпосы, легенды и сказания)

Глава четвертая

Когда царь Зу Язан умер и свершилась его судьба – слава тому, чье величие пребудет вечно! – коварная и негодная предательница Камария стала править его царством. Она управляла всеми делами, назначала и смещала сановников, и так продолжалось, пока не наступило время родов. Тогда, по воле творца всего живого, она родила мальчика, прекрасного, как полная луна, а на щеке младенца виднелась черная родинка, такая же, как у его отца. Эта родинка была приметой йеменских царей с давних времен. Когда Камария увидела, какой красивый родился ребенок, ее тотчас охватила сильная ревность. И она сказала себе: «Если этот мальчик останется жить, он отберет у меня царскую власть и захватит все, чем я теперь владею, – и богатства, и моих храбрых доблестных воинов. Но погоди, Камария, может быть, Зухаль даст тебе погубить этого младенца». И она стала молиться Зухалю и просить его, чтобы он избавил ее от сына. Она не кормила его грудью и не давала ему никакой еды, чтобы иссушить его внутренности и умертвить его. Но Аллах не пожелал этого, и ребенок с каждым днем поправлялся и становился все краше и краше. Ведь эта проклятая женщина не знала, что пути господа неисповедимы, ибо он оживляет и умерщвляет, он всемогущ и сотворил Адама из глины, а его потомков – из ничтожной влаги. И Камарию с каждым днем охватывало все большее волнение и тревога, она кипела гневом и ревностью, бессильной злобой и завистью. А по прошествии сорока дней собрались везиры, вельможи царства и сановники дивана. И они сказали Камарии:

– О великая царица нашего времени, покажи нам нашего царя, чтобы мы увидели его, преклонились перед ним и позаботились о нем.

Выслушав их просьбу, Камария пошла к себе в покои, вынесла мальчика и положила его на царский трон перед благородными мужами, рабами и слугами. Когда везиры увидели ребенка, они встали перед ним, и так же поступили хаджибы, наибы[49], все сановники государства. А Камария в это время стояла за занавесом, наблюдая за всем происходящим, и ее гнев, зависть и ненависть закипали еще сильнее, так что она готова была лопнуть от злости. И она сказала себе: «Я должна убить этого младенца, сына греха, я должна привести его к источнику гибели так, чтобы о нем не осталось даже воспоминаний. Я хочу, чтобы царский трон достался мне одной, я не позволю ему оспаривать мою власть и не допущу, чтобы этот мальчик правил после меня. Ему не жить и по моей земле не ходить!»

Потом она стала прислушиваться, о чем разговаривают между собой везиры и вельможи государства, и услышала, что они говорят:

– О великий царь, ты пришел на царство твоего отца, мы все твои рабы.

И от этих слов сердце Камарии разрывалось на части. Потом она взяла сына, унесла его во дворец и там, оставшись наедине с собою, погрузилась в свои злые мысли и разразилась плачем, сгорая от ненависти. Она положила сына на пол, встала над ним, держа в руке острый стальной гребень, и Аллах изгнал из ее сердца всякое милосердие и страх. И вот коварная Камария занесла правую руку с оружием, а левой держала голову ребенка и уже готова была исполнить свой замысел, как вдруг ее рука высохла, по велению Аллаха всевышнего, который судил младенцу долгую жизнь!

В это время вошла кормилица и увидела, что Камария пытается поднять руку, чтобы убить ребенка. И кормилица спросила:

– Что ты делаешь, что у тебя на уме?

А Камария ответила ей:

– О кормилица, держи то, что ты видела, в тайне и не рассказывай об этом никому, даже своим близким. Я хочу убить этого ребенка, сына греха, порождение порока, чтобы избавиться от него, не видеть его и не слышать. Ведь если он останется жив и вырастет, он заберет у меня царскую власть и не даст мне спокойно жить.

Тогда кормилица ответила Камарии:

– Погоди, дочка, если ты убьешь этого младенца, то раскаешься: ведь об этом узнают все жители царства! Они сбегутся к тебе и покарают тебя страшной смертью, и подвергнут жестоким мучениям, так что ты станешь назиданием и примером для всех.

А Камария, да будет ей навеки позор от господа всей земли, сказала:

– Я должна убить этого младенца и избавиться от него, чтобы больше его не видеть, потому что, когда он вырастет, он превратится в гремящий гром и станет жечь огнем. Не мешай же мне, кормилица, убить этого ребенка, потомка презренных, чтобы я могла одна править этим царством, его мужами, везирами и хаджибами, героями и храбрецами.

И кормилица ответила ей:

– О великая царица, пусть Зухаль просветит твои мысли и образумит тебя! Какой грех совершил этот младенец, за что ты мучаешь его и подносишь ему чашу гибели? Послушайся моего совета, ибо он угодней Зухалю и в нем заключается твое спокойствие и избавление.

И Камария спросила:

– О добрая кормилица, один вид которой избавляет от забот и бед, что за совет ты хочешь мне дать и как я должна поступить?

И кормилица ответила:

– Если уж тебе непременно нужно избавиться от этого ребенка, если он должен выпить чашу смерти, то отправь его с одним из твоих слуг и вели бросить его в пустынной степи, подальше от этих мест. Если он останется жив, значит, не пришел его срок, а если умрет, то унесет его рок.

И когда Камария услышала эти слова кормилицы, она обрадовалась и засмеялась. Такое предложение ей понравилось и сразу развеяло ее думы и печаль. Она сказала кормилице:

– О кормилица, это правильное решение, тут и возразить нечего. Это лучше того, что я хотела сделать, и потому я согласна с тобой и повинуюсь твоему совету. Делай что хочешь, да пошлет тебе Зухаль успех и удачу!

Так они говорили до тех пор, пока не угас светлый день, и ночь не простерла мрак над землею. Тогда, обратившись к Камарии, кормилица сказала:

– О великая царица нашего времени, дай мне дорогое алмазное ожерелье и две тысячи динаров.[50]

Камария тотчас встала и, повинуясь словам кормилицы, вынесла ей все, что она просила. Та надела на младенца шелковую одежду, завернула его в узорное парчовое покрывало, которому не было равных, и надела ему на шею ожерелье. После этого она позвала погонщика верблюдов и приказала ему привести самого дорогого чистокровного верблюда и двух лучших коней, годных для войны и сражения. И когда слуга выполнил приказ кормилицы, Камария взяла верблюда и коней и отослала слугу, а сама вместе с кормилицей погрузила на верблюда воду и провизию. Потом кормилица села на одного из коней, а Камария с сыном в руках – на другого, и они выехали из города и направились в степь. Они ехали четыре дня, проезжая то равнины, то холмы, то долы, то горы. А на пятый день Камария увидела обширную долину и раздольный луг, заросший травами, посреди которого росло большое дерево, покрытое шипами. Тут они и остановились. Камария подошла к дереву, расстелила под ним покрывало, радуясь, что нашла подходящее место, и положила ребенка, оставив у него под головой кошелек с деньгами. Аллах изгнал сострадание и любовь из ее сердца, и она, бросив своего сына, отправилась в обратный путь, радуясь тому, что совершила, и избавилась от тоски и печали. Жизнь снова казалась ей прекрасной, и, радуясь успеху своего дела, она даже произносила стихи, восхваляя свой поступок.

И вот, о господа, распевая такие стихи, Камария отправилась в путь, проезжая холмы и степи, и ехала до тех пор, пока не вернулась в свою страну. Вот что было с ними.

А мальчик остался в той долине. На этом месте раньше был большой город, но на его жителей напал мор, и они все погибли, и женщины, и мужчины, и дети, а город опустел и превратился в развалины, в которых перекликались совы и вороны. Вокруг запустелого города располагались цветущие земли, населенные множеством жителей, мужчин и женщин, свободных и рабов, но в этой стране случилась засуха, а за ней пришел голод и дороговизна, так что людям грозила гибель. Тогда жители этих краев отправились к покинутому городу и довершили его разрушение, забирая все, что могло им пригодиться, пока не исчезли последние следы жилья, и местность не уподобилась пустынной долине, заросшей колючими деревьями и кустарниками – по воле всевышнего Аллаха.

А когда Камария бросила своего маленького сына под деревом на полуденном зное, она не знала, что там неподалеку находилось логово газели, в котором та прятала своих детенышей, оберегая их от опасностей и превратностей судьбы. И вот случилось так, что газель вышла из логова и паслась на лугу, там ее увидел охотник, который погнался за нею и шел по ее следам, пока она не скрылась от него, миновав то самое дерево, и убежала в степь. Охотник прекратил погоню, возвратился к дереву и остановился там, поджидая газель. Но тут он увидел ее детенышей и взял их, разлучив с матерью. По велению и воле Аллаха, как только охотник отошел от дерева, унося с собой детенышей газели, туда подошли Камария и кормилица. Они оставили младенца под деревом и возвратились восвояси, уверенные, что мальчика ждет неминуемая гибель. А в это время охотник снова начал погоню за зверями пустыни и расставил в степи силки. И попала в его сеть та самая газель, но порвала путы и побежала к дереву, унося на ногах обрывки сети. А охотник сидел в засаде и видел, как газель порвала его сеть. Он так огорчился и разгневался, что гнался за газелью, пока не добежал до того дерева, где лежал ребенок. Увидев младенца, охотник очень удивился и стал размышлять, что бы это могло значить. Он сказал себе: «Это дивное диво и чудо из чудес – газель родила человеческое дитя!» А мальчик к тому времени уже пробыл под деревом три дня. И когда газель возвратилась к своему логову и не нашла там своих детенышей, но увидела ребенка, брошенного в чужих краях и безлюдных степях и кричащего от голода, всевышний Аллах заронил в ее сердце жалость, и она вложила сосцы в рот младенца, а тот взял их и стал сосать. Газель привыкла к ребенку и кормила его, пока не пришел охотник. Увидев младенца, охотник наклонился, чтобы взять его на руки, и тут к своей великой радости и ликованию нашел кошелек с деньгами.

Охотник возвратился домой, отдал жене ребенка и деньги и сказал:

– Возьми то, что выпало сегодня на нашу долю, теперь мы навеки избавились от трудов и нареканий.

– Что же станем мы делать с этим ребенком, разве он даст нам еду и питье? – спросила жена.

– Это божий дар, я нашел его в логове газели, она кормила его своим молоком, ласкала и берегла, – возразил охотник.

Услышав эти слова, женщина почувствовала горячую любовь и жалость к ребенку. В изумлении она воскликнула:

– Это дивное диво – газель родила человеческое дитя, да это чудо из чудес!

– Я уверен, что этот мальчик – из царской семьи, сын властелина городов и земель, потому что у него под головой лежал этот кошелек с золотыми монетами, и весь его облик говорит о знатном и благородном происхождении, – сказал охотник.

Жена охотника радовалась, глядя на прекрасное дитя, и охотник сказал ей:

– О жена, храни это ожерелье и деньги, мы будем тратить деньги на свои нужды, и нам их хватит надолго.

Этот охотник жил в большом укрепленном городе, который называли Городом куполов. Правил этим городом царь Афрах, доблестный всадник, который во время войны и сражения был подобен разгневанному льву. Это был могущественный властелин, и никто не посмел бы воспользоваться его огнем или обидеть того, кому он покровительствовал. А поклонялся он не всемогущему единому богу, а Зухалю. Царь Афрах подчинялся царю эфиопов и суданцев Сайфу Араду, верховному правителю этих краев и земель, и был самым достойным и уважаемым среди царей, подвластных этому властелину. Когда Царь Афрах выезжал из города, его сопровождали двадцать тысяч всадников, неустрашимых героев, испытанных в боях храбрых молодцов, подобных львам, которые не боялись смерти и не страшились гибели.

Охотник проспал ночь, а когда Аллах ниспослал утро и мир засиял в лучах зари, он сказал своей жене:

– Этот мальчик – сын великих царей, правителей обширных областей и стран. Я возьму его с собой и отдам царю Афраху, чтоб наши сердца наполнились радостью и весельем. Пусть царь воспитает его в своем царском дворце, он более достоин этого ребенка, чем мы. С нас хватит денег, которые были при нем, а младенец этот – украшение всего рода людского.

Жена ответила ему:

– Делай что хочешь, я повинуюсь твоим словам.

Охотник встал и, взяв ребенка, с легким сердцем отправился во дворец царя Афраха. У ворот дворца он остановился и закричал:

– О великий царь нашего времени!

Услышав голос охотника, царь Афрах сказал:

– Приведите ко мне того, кто зовет меня у ворот моего дворца!

Слуги опрометью бросились к охотнику и втащили его, схватив за руки и за платье, в покои царя. Когда охотник предстал перед царем, он поцеловал перед ним землю и пожелал ему вечной славы и благоденствия, избавления от всех бед и несчастий.

Царь Афрах спросил охотника:

– Это ты звал, выкликая мое имя?

Охотник ответил:

– Да, о великий царь, могущественный и благочестивый!

Царь снова спросил:

– Что же тебе нужно, каковы твои желания и что я могу для тебя сделать?

Охотник сказал:

– Знай, о господин, что я охотник, ловлю в этих пустынях и степях газелей и других зверей. Вчера я вышел, как всегда, на добычу, расставил силки в безлюдной стопи, и вдруг ко мне приблизилась газель, гордо выступавшая среди холмов. Она попала в сеть, но разорвала ее и убежала прочь, унося обрывки пут на ногах. Я погнался за ней, но она скрылась от меня в колючих зарослях, недалеко от большого дерева. И когда я подошел к этому дереву, то увидел под ним вот этого ребенка, под головой у него был кошелек с золотыми монетами, а на шее ожерелье из крупных алмазов. Я сказал своей жене: «Я думаю, что этот мальчик – сын доблестного царя и его подобает отнести в дар царю Афраху, тому, кто оберегает нас от горестей и бед». Ты спросил меня, и я тебе рассказал всю свою историю.

Услышав эти слова, царь Афрах остался очень доволен. Он протянул руки, взял мальчика и, положив его на колени, взглянул ему в лицо. Ребенок улыбнулся, и царь Афрах улыбнулся ему в ответ. И Аллах заронил любовь к этому дитяти в сердце великого царя Афраха. Царь заметил родинку на правой щеке ребенка и подивился его красоте.

А в это время в диване, где находились сановные мужи и доблестные герои, раздался шум и послышались радостные восклицания. Царь спросил, что тому причиной, и один из его хаджибов ответил ему:

– Знай, о бесценный царь, что к тебе прибыла торжественная процессия, а в ней мудрец Сакрадион, брат мудреца Сакрадиса, в сопровождении знатных людей и простолюдинов, а также множества рабов и слуг. Он хочет посетить и приветствовать тебя.

Услышав это, царь встал вместе со всеми своими родичами и приближенными, придворными, свитой и воинами и выехал навстречу гостю. Они встретили Сакрадиона далеко от города, спешились и приветствовали его, оказывая ему наивысший почет.

А этот мудрец, прибывший из дальних земель и краев в страну царя Афраха, был один из советников царя Сайфа Арада Громогласного, это был мудрец и ведун из тех, кто никому не даст попользоваться своим огнем. Звали этого злосчастного Сакрадион – да будет проклят он! – брат злополучного Сакрадиса. Оба они были в те времена советниками царей эфиопов и суданцев.

Встретив гостей, царь Афрах снова вскочил на коня, и все вместе въехали в город, вошли во дворец, где царь воссел на трон, мудрец Сакрадион сел рядом с ним, а рабы и слуги стали перед ними. И когда они уселись, царь Афрах сказал:

– О великий мудрец нашего времени, посмотри на этого мальчика, его принес нам охотник из пустынной земли, он нашел его среди степей и холмов в логове газели, которая кормила это дитя своим молоком.

Когда мудрец Сакрадион услышал слова царя Афраха, его охватила тревога, и он погрузился в горестные размышления. Он взглянул в лицо мальчика и, увидав на его правой щеке прекрасную родинку, округлую, как полная луна, сразу же почувствовал к ребенку ненависть, и Аллах изгнал из его сердца всякое милосердие. И он сказал:

– О великий царь нашего времени, которому не было равных во все века, ты когда-нибудь видел или слышал, чтобы газель рождала человеческое дитя, и оставляла его в степях и на холмах? Это все обман хитрого охотника, чтобы получить от тебя награды и подарки. Знай, о великий царь, что, коли мои опасения верны и мои подозрения меня не обманывают, это – сын греха! Зухаль мне свидетель, мать его согрешила с одним из великих царей и, убоявшись позора и поношения, бросила свое дитя в логово газели посреди безлюдной пустыни. Нет сомнения, что этот ребенок – порождение греха – не сын нашего народа и не принадлежит нашему племени: ведь он белый, а у нас кожа черная. Не советую я тебе, о великий царь, оставлять в живых этого ребенка, нужно убить его и повергнуть во прах. Вот тебе мой правдивый ответ и верный совет. Я боюсь, о доблестный царь, что, если ты воспитаешь этого мальчика, через него исполнится проклятие Ноя, мир ему, нашему прародителю, и мы исчезнем с лица земли, испив чашу гибели. Так я думаю, вот и все!

Пока они так беседовали, вдруг раздались радостные крики. Царь послал узнать, в чем дело, и тут вошел великий хаджиб, поцеловал перед царем землю и сказал:

– Счастливая весть, о царь Афрах, прими радость и веселье и расстанься с думами и заботами.

– О чем ты говоришь, что случилось? – спросил царь.

А хаджиб ответил ему:

– О великий царь нашего времени, царица Дахмана родила.

Услышав это, царь Афрах возрадовался и развеселился. Он тотчас встал и отправился к своей жене, а, войдя к ней, увидел, что царица родила дочь, сиявшую дивной красотой, подобно полному месяцу, а на щеке девочки виднелась такая же родинка, как у мальчика-найденыша. Радости царя не было пределов, и на сердце у него стало легко. Взяв свою дочь, он вынес ее к проклятому Сакрадиону и положил рядом с мальчиком. И люди окружили детей, разглядывая их. Царь Афрах воскликнул:

– Посмотрите, как прекрасны эти две родинки и как сияют они на этих щеках!

Но мудрец Сакрадион ударил себя по голове, разодрал одежду и, сорвав с головы чалму, швырнул ее оземь, потом стал рвать свою бороду, бросился на землю и завопил, проклиная и солнце, и луну, захрипел и стал биться головой об пол, так что у него расшатались зубы. Он возопил:

– О Зухаль на небесах, о звезды на своих кругах, как меня страшат эти родинки, как я боюсь, что они соединятся!

– Что с тобой, мудрый советник, что случилось? – спросил царь Афрах.

А тот ответил:

– А то, что ты противишься мне, не слушаешь моих советов и творишь зло. Я же говорю тебе: убей этого мальчика, не оставляй его в живых, ибо я не хочу его видеть и не желаю о нем слышать!

Царь спросил:

– Почему же, о великий мудрец нашего времени?

– Знай, о царь, что, когда соединятся эти две родинки, исполнится проклятие Ноя, мир ему, суданцы станут рабами и слугами потомков Сима, на страну эфиопов обрушится гибель и разрушение, и следы этих народов будут стерты с лица земли. И если ты не хочешь убить этого мальчика и напоить его из чаши гибели, то убей свою дочь – тогда избавишься от трудов и забот, – отвечал Сакрадион.

Когда царь Афрах услышал эти слова, у него потемнело в глазах, и его охватили горестные думы. Он гневно воскликнул:

– О недобрый советчик, о проклятый, отродье сатаны, клянусь Зухалем на небесах и звездами на их кругах, разве возможно, чтобы я убил собственную дочь и поднес ей чашу гибели? Что касается этого мальчика, то в чем же он грешен, зачем мне поить его напитком смерти? Если необходимо, я разлучу этих детей, поселю их в разных домах далеко друг от друга, так что они не смогут встретиться.

Сказав это, царь Афрах встал, взял свою дочь и мальчика и отнес обоих детей к жене. Он выбрал для своей дочери кормилиц и нянек, чтобы они заботились о ней и днем и ночью, с утра и до вечера. Мальчику он тоже назначил кормилиц и нянек и дал ему имя Вахш аль-Фала – Зверек пустыни, потому что охотник нашел его в пустынном месте.

Прошло несколько дней, и однажды, когда нянька Вахта наполняла у источника кувшин, из которого поила ребенка, она услышала голос:

– О невольница, отдай мне Вахша, пусть он растет у меня, пока ему не исполнится три года.

Невольница не обратила внимания на этот голос и ничего не ответила, но голос повторил то же самое во второй раз, а потом – в третий и еще добавил:

– Если ты, о дочь сатаны, не оставишь его здесь по доброй воле, я заберу его насильно!

Невольница так испугалась, что положила ребенка около источника и убежала. А когда она вернулась, то не нашла и следов ребенка. Охваченная горем и страхом, невольница поспешила к царю Афраху и рассказала ему об этом удивительном происшествии. Царь загрустил и задумался, а потом поведал обо всем, что случилось, мудрецу Сакрадиону. Этот проклятый сказал царю:

– Хвала богам, что мы избавились от этого найденыша. Это Зухаль услышал мои молитвы и послал нам спасение.

И он стал веселиться и ликовать, и радость его не имела пределов.

Так проходили дни, месяцы и годы, а к концу третьего года все выяснилось. А случилось это вот как: однажды царь Афрах вышел из дворца и спустился к тому самому источнику. И вдруг он услышал голос:

– О царь Афрах, радуйся доброй вести! Я взяла мальчика по имени Вахш аль-Фала и воспитала его, как могла, среди горячих песков и зеленых холмов. Я обещала вернуть его через три года, поэтому я привела его сейчас, чтобы вручить тебе. Прими его из моих рук и береги как зеницу ока от всех обидчиков и врагов, а тот, кто посмеет причинить этому ребенку вред, тотчас примет от меня гибель, я сведу в могилу и его, и семью его, и род его – все они исчезнут бесследно, и произойдет от этого великое множество бед и несчастий. Знай, о царь Афрах, что этот мальчик – царь, сын доблестного царя, а теперь он стал и моим сыном, потому что я вскормила его своей грудью и буду вечно служить ему.

Царь Афрах взял мальчика, повел его к жене и рассказал ей обо всем. Дочь царя назвали Шамой, поэтому царь сказал своей жене:

– О мать Шамы, возьми этого мальчика, потому что он вернулся к нам.

Увидев Вахша, царица поднялась, обняла ребенка от всего сердца и поцеловала его в лоб. И радости ее не было пределов.

О благородные господа, вы уже знаете, что Вахш был унесен от источника и снова вернулся туда, а причиной тому было дивное диво и чудо из чудес. Когда Камария бросила мальчика в безлюдной степи, среди голых равнин и каменистых дорог, и, оставив его под деревом, вернулась в свои земли, не страшась гнева могучего и славного бога, мимо того дерева прошла одна из цариц джиннов, а с ней была ее дочь по имени Акиса, красотой подобная светлому солнцу. Мужем царицы джиннов был великий царь, правитель обширных земель и краев. Звали его Белый царь, а жил он на Лунных горах у истоков Нила. Этот царь прожил долгую жизнь, но у него не было других детей, кроме этой дочери, его светлого солнышка, которую он назвал Акиса – Длиннокосая, холил и лелеял, одевал в шелка и парчу. И вот ее мать отправилась по какому-то делу и взяла Акису с собой. Она миновала безлюдную пустыню и остановилась в долине среди горячих песков и зеленых холмов, чтобы отдохнуть и поесть, и случилось все это по велению всеведущего бога. Она устроилась под тем самым колючим деревом и хотела немного поспать, как вдруг услыхала голос младенца, который плакал в раскаленной полуденным зноем степи. Царица подошла к ребенку и, увидав его, пожалела и накормила грудью. Когда дитя насытилось, царица оставила его, взяла свою дочь и возвратилась к мужу, которому рассказала о том, как нашла в пустынной степи маленького ребенка, накормила его и ушла домой. Когда царь услышал ее слова, его охватили гнев и тоска, и он стал упрекать свою жену за то, что она сделала, говоря:

– Горе тебе, ты что же, не боишься бесчестия, бесславия, унижения и позора? Как же ты оставляешь малое дитя в дикой пустыне, раскаленной полуденным зноем? Ведь ты кормила его своей грудью, и он стал твоим сыном!

И царь в гневе обнажил меч. Увидев это, царица так испугалась и встревожилась, что взлетела высоко над землей и понеслась над пустынями, степями, равнинами и горами, пока не прилетела к тому месту, где она видела ребенка. Но теперь она не нашла там никаких следов младенца, потому что как раз в этот день охотник взял мальчика, отнес его к царю Афраху, и произошло все то, о чем мы уже говорили. Охваченная тревогой и беспокойством, царица джиннов стала облетать низины и равнины, горы и долины, обходить пустыни и болота, пока не услышала, что этот мальчик находится у царя Афраха. Тогда она отправилась к царскому дворцу, взяла ребенка, и произошло то, о чем мы уже поведали. Потом она полетела обратно к Лунным горам и истокам Нила, все еще тревожась и волнуясь. Прибыв в свои земли, царица отправилась к Белому царю и рассказала ему все, как было. Царь обрадовался и развеселился, а царица стала кормить мальчика грудью вместе со своей дочерью. Так проходили дни, месяцы и годы. А через три года царица, взяв мальчика, возвратилась к царю Афраху, но об этом мы уже говорили. Вернемся же теперь к нашему рассказу после молитвы, вознеся и восславив племена рабиа и мудар.[51]