"Жизнеописание Сайфа сына царя Зу Язана" - читать интересную книгу автора (Эпосы, легенды и сказания)

Глава девятая

Сайф шел с утра и до самого вечера. Вдруг перед ним поднялось облако пыли, а когда оно рассеялось, Сайф увидел закованного в броню всадника, скакавшего на стройном и длиннохвостом коне золотистого цвета. Этот всадник был опоясан мечом, посланцем смерти, а в руке он держал гибкое и прямое копье. Его лицо было закрыто, но глаза метали взгляды, подобные острым стрелам. Всадник скакал, гордый собой и подобный гибкому льву, а, подъехав к Сайфу, крикнул ему:

– Эй ты, остановись, не двигайся с места и знай, что сегодня – последний день твоей жизни!

Сайф ничего не ответил на это. Тогда всадник бросился на него, пытаясь поразить его копьем или мечом, но Сайф оставался невредим под его ударами и не обращал на них внимания. И всякий раз, как вражеский конь налетал на Сайфа, он не подпускал его к себе, удерживая рукой и не пользуясь ни копьем, ни мечом.

Так прошел целый час, и ни один удар всадника не попал в цель и не причинил вреда Сайфу. Наконец всадник в растерянности воскликнул, обращаясь к Сайфу:

– Эй, молодец, почему ты не рубишься мечом и не сражаешься со мной так, как я сражаюсь с тобой?

– Потому что я вижу, молодец, что ты не воин и не умеешь рубиться мечом и биться копьем, у тебя нет стойкости и силы, нужной для поединка и боя, – отвечал Сайф. – Ты просто невежда в воинском искусстве, и к тому же тебя ослепила красота твоего коня. Ты увидел, что я иду своим путем пеший, и сказал себе в своем невежестве: «Нападу-ка я на этого человека». А я презрел тебя потому, что ты невежественный и самонадеянный мальчишка, где тебе выдержать поединок со мной, единоборство в добром бою. Ведь если бы ты был настоящим воином, достойным и справедливым, ты не стал бы задирать меня, не приказывал бы мне остановиться, не нападал бы на меня, когда ты на коне, а я пеший. Благородные рыцари так не поступают! И если бы какой-нибудь испытанный воин обошелся со мной так, как ты, он навеки остался бы лежать во прахе среди этих пустынных степей и горячих песков. Если же ты хочешь убедиться в том, что мои слова справедливы, то смотри, вот как поступаю я со смелыми воинами.

И Сайф схватил шею коня правой рукой, а левой поднял всадника в воздух, говоря:

– Вот как поступают мужи, опытные в сражении! – и посадил всадника обратно в седло. Тогда растерянный и испуганный всадник сказал:

– Ты прав, о царь царей Йемена, правитель Саны и Адена, губитель неверных лжецов, очищающий земли от колдунов и жрецов. Ведь ты – царь Сайф сын царя Зу Язана.

– Да, а кто ты среди невежественных мальчишек-глупцов, кто твой отец среди рыцарей, что он за герой и почему ты узнал меня и вызвал на поединок?

– Я не мужчина и не воин, – ответил всадник, – я девушка, я из тех, кто сидит дома, под покрывалом. Я явилась в эти пустынные края и совершила эти дела только из страха за тебя и жалости, о герой из героев. Я царевна Тама, а моя мать – мудрая Акила. А пришла я сюда вот почему. Когда я выросла, я сказала матери: «Посмотри, за кого мне суждено выйти замуж?» Она стала гадать на песке и, разобрав знаки, сказала: «Муж твой – из земли Йемен, это царь Сайф, а отец его – Зу Язан». Тогда я спросила: «Что же соединит нас, ведь он в дальней стороне?» И мать ответила: «Он посватает дочь царя Афраха, тот потребует у него подарок для невесты – Книгу Нила. Он придет к нам и заберет эту Книгу из нашей страны, а я помогу ему это сделать. Ему придется претерпеть великие трудности, но я поддержу его, чтобы женить на тебе». Мы часто говорили с матерью об этом, и однажды она сказала мне: «Царь Сайф посватался, но мудрец Сакрадион встал на его пути и помешал ему достигнуть цели. Потом царь Сайф отправился в Звездную крепость, и его любимая отправилась вместе с ним». Я попросила мать: «Опиши мне эту девушку, чтобы я могла узнать ее». И она ответила: «Его невеста – царевна Шама. Жалея его и боясь, как бы не пришлось ему осушить чашу гибели, она отправилась вместе с ним в крепость Садуна и спасла там Сайфа от смерти, когда он попал в ловушку. После этого они помирились с Садуном». А потом моя мать сказала: «Сайф посватал Шаму второй раз, и у него потребовали Книгу Нила. Он перебрался через море на морском чудовище и теперь едет в нашу страну. Завтра он будет у нас, и я боюсь, что он пропадет и погибнет». Я спросила: «Чего же ты боишься матушка?» И она ответила: «Этот город Каймар стерегут злые духи, и если к нам проникнет чужестранец, они призовут жителей города ловить его. И когда жители города выйдут на улицы, вместе с ними пойдет человек, который сможет указать им, где находится враг, даже если он будет за стенами города. Они станут преследовать Сайфа, догонят его, приведут в город и убьют». Потом моя мать сказала мне: «О Тама, дочь моя, все это дело рук наших главных колдунов, потому что они боятся за Книгу Нила, ведь все жители города Каймар и их царь Камарун поклоняются этой Книге как божеству. Эта Книга досталась им по наследству от их отцов и дедов, и они тщательно хранят ее. Если царь Сайф явится сюда и духи хранители города закричат, оповещая об этом, а страж укажет на него, он растеряется и попадет к ним в руки. И не успеет он предстать перед царем Камаруном, как простолюдины, везиры и вельможи царства разорвут его на тысячу частей». Я спросила мать: «Что же нам в таком случае делать, ведь ты обещала мне, что я буду его женой, и ты поможешь ему достать Книгу Нила. Скажи, что мне делать, и я тотчас исполню все, а если увижу, что ему грозит беда, выкуплю его ценой своей жизни». И мать сказала мне: «Садись на коня, надевай воинские доспехи и снаряжение и выезжай из города будто бы на охоту, направляясь на восток, к той равнине. Если увидишь там человека, который идет по степи в одиночестве, напади на него, притворяясь, будто хочешь его убить, и ударь мечом. Твои удары не причинят ему никакого вреда, но ты тесни его конем, пока он не поднимет тебя с седла левой рукой, а правой не придержит коня. Если он сделает все это, то знай: он тот, кого мы ждем. Тогда предупреди его, чтобы он был осторожен и не входил в городские ворота. Пусть остановится под десятой башней от ворот, а я подниму его на вороте камнеметной машины, и, может быть, бог пошлет нам избавление от бед». Когда я услышала от матери эти слова, я поверила ей и сделала все, как она велела. Что же ты думаешь делать теперь, о царь Сайф?

И царь Сайф ответил:

– Когда я слушаю тебя, мне кажется, будто я во сне! Наверное, все-таки ты воин, который пришел сюда, чтобы сразиться со мной, потому что твои удары были сильны и злобны, как удары врага. Когда же ты увидел, что побежден и унижен, ты вдруг придумал, будто ты девушка, чей удел быть скрытой под покрывалом, и рассказал мне длинную историю, в которой не отличишь лжи от правды. Ничего этого я не видел и не слышал, я не знаю никакой Книги Нила, и пришел сюда не для того, чтобы взять ее. Я не тот, чье имя ты назвал. Твое лицо закрыто, и я ничего не знаю.

На это всадник сказал:

– Ты прав, и об этом предупреждала меня мать. Она сказала: «Он не поверит тебе, пока ты не откроешь лица». Но я докажу тебе, что говорю правду, о доблестный юноша!

С этими словами всадник открыл забрало – и Вахш увидел округлое, как хрустальный диск, лицо, сиявшее подобно светлой луне. На щеках девушки цвели созданные творцом розы, а ее глаза, напоминавшие глаза антилопы или молодой газели, метали взгляды, которые острыми стрелами вонзались прямо в сердце юноши, а ее точеная шея и мраморная грудь покоряли отважных львов. Когда царь Сайф ибн Зу Язан увидел, какой красотой наделена Тама, он был поражен и растерян и сказал ей:

– Отвернись, о дивная красавица, ты погрузила меня в пучину страсти и волнения и увеличила мое горе!

Но Тама ответила ему:

– Не бойся, с тобой не случится ничего дурного, ты увидишь только то, что тебе понравится. Я сейчас возвращусь к моей матери, мудрой Акиле, и расскажу ей, что ты пришел к нам, а ты не входи в ворота, оставь их слева, пройди вдоль стены мимо городских башен, отсчитай девять башен и остановись перед десятой. Там ты увидишь длинное бревно, выступающее из-под кровли, к бревну привязан канат, на конце которого ты найдешь большой сундук. Влезай в этот сундук, ложись на дно, закрой за собой крышку и постучи ногой по дну.

Сайф ответил: «Слушаю и повинуюсь!» – а Тама села на коня, вернулась в свой город Каймар к матери и рассказала ей о появлении царя Сайфа, а потом добавила:

– А теперь вставай и постарайся сделать так, чтобы я вышла за него замуж!

А повелителю города Каймар, царю Камаруну, было известно, что жители его города почитают Книгу Нила как божество, и сам он тоже поклонялся ей. Он поместил эту Книгу в заповедном месте, приставив к ней триста шестьдесят хитрых колдунов и мудрых ведунов, которые знали секреты магии и волшебства. А старшей над ними была мудрая Акила, мать Тамы. Акила прожила больше ста пятидесяти лет, но у нее не было никаких детей – ни девочки, ни мальчика. И вот однажды ею овладел колдун по имени Тайхун, знавший все чары и все заклинания, сущий дьявол в науке волшебства и большой знаток колдовства. После того как Акила разделила с ним ложе и понесла от него, он пожелал, чтобы она показала ему все свои талисманы и научила его своим заклинаниям, потому что он хотел получить власть над духами и джиннами, которые подчинялись Акиле. Но она сказала ему:

– Тайну этих заклинаний и волшебных слов я не открою никому – ни свободному, ни рабу.

Поскольку он настаивал, и дело дошло до ссоры, они стали состязаться в искусстве волшебства. Акила была сильнее его в этом искусстве, однако она увидела, что и его не так-то легко одолеть. Тогда Акила испугалась, как бы Тайхун не победил ее, поэтому она сделала отравленный дротик и, дождавшись удобного случая, ударила его этим дротиком в глаз и убила. А под началом Тайхуна было сто восемьдесят колдунов, которые прибыли к Акиле, чтобы сразиться с ней, но она победила их всех, и с тех пор эти колдуны тоже стали подвластны ей. До этого под ее началом было сто восемьдесят колдунов, а теперь их стало триста шестьдесят. Ежедневно кто-нибудь из них приходил к царю Камаруну, чтобы один день стеречь Книгу Нила, а потом еще один день служить царю, а после этого целый год они ничего не делали. Так что каждый колдун проводил день в диване царя и день стерег Книгу. А управляла всеми этими колдунами Акила, потому что царь не доверял никому, кроме нее, и ничего не делал, не посоветовавшись с ней. И все царства Запада, все окрестные края, земли, города и селения знали Акилу и повиновались ей, а она правила всеми колдунами в этих землях. И вот пришло время, и она узнала, что царь Зу Язан умер, оставив сына Сайфа, благородного рыцаря, которому, по воле славного царя, предназначено взять Книгу Нила и повернуть воды Нила к землям Египта, и она узнала, что он будет мужем ее дочери Тамы, которую она родила от Тайхуна, а если она захочет стать на его пути, у нее все равно ничего не получится, потому что бог сильнее ее, как сильнее всех на свете. И она решила помочь Сайфу, чтобы он возвысил и прославил ее, чтобы он полюбил ее и женился на ее дочери, – раз уже этого все равно не миновать.

И когда Тама вернулась в город и рассказала матери, что царь Сайф уже прибыл в их края, та сказала: «Добро пожаловать», а потом поднялась на стену города, взяла два больших бревна, подобных мачтам, закрепила меж ни-ми блок и пропустила в него длинный и крепкий канат, к концу которого был привязан сундук так, чтобы он не касался стены ни при спуске, ни при подъеме. Потом Акила сама взялась за канат и опустила сундук. А Тама, заметив Сайфа, который ждал внизу, подала ему знак, и он подошел, увидел сундук и сел в него. Тогда Акила, которая стояла на стене вместе с Тамой, потянула канат, сундук поднялся и опустился по другую сторону стены. Акила тотчас подошла к сундуку, открыла его, подняла Сайфа и приветствовала его как самого дорогого и любимого человека и оказала ему почет. Она отвела его к себе в дом и приказала принести угощение. Слуги принесли еду, и Акила села рядом с Сайфом, беседуя с ним и всячески ублажая его. А Тама была очень рада этому, надеясь, что дело примет наилучший оборот.

Но в это время городской страж вдруг закричал:

– О Камарун, этой ночью под покровом мрака чужестранец проник в наш город, это тот, кто захватит Книгу Нила! Ищите его, ловите его, и если найдете – сгубите его, не то он одолеет вас! Спешите же и поспешайте!

Все услыхали этот крик: и жители города, и воины, и стража. Царь Камарун тут же вскочил на коня, а за ним все его сановники и приближенные, хаджибы и стражники. Горожане подняли шум, всюду слышались вопли и стоны, плач и жалобы, народ волновался все сильнее, кричали мужчины и женщины, рыдали старики и дети. И начались поиски по всему городу – во всех кварталах и рынках, в лавках и домах, на улицах, в жилищах и на площадях, в открытых местах и в тайниках. Повсюду искали врага-чужестранца, но никак не могли найти или хотя бы напасть на его след. Царь Камарун совсем потерял голову от волнения и так опечалился, что у него чуть не разлилась желчь. Он возвратился во дворец и был близок к потере разума, да и самой жизни.

А в это время мудрая Акила сидела за беседой с Сайфом, не обращая внимания на смуту. И Сайф спросил ее:

– О мудрая Акила, почему я слышу в городе шум и людские крики, в чем дело?

– О господин мой, это страж города возвестил о том, что ты проник в город, и велел царю Камаруну искать тебя, вот они и ищут, – отвечала Акила. – Но я никому не позволю выведать, где ты скрываешься. Ты только слушайся меня и не противоречь мне ни в чем: ведь в этом городе триста шестьдесят колдунов, которые служат великому царю Камаруну, а я повелеваю ими всеми. Но каждый из этих колдунов хочет прославиться, чтобы занять более высокое место и стать старшим над всеми другими, чтобы все говорили о нем, а не обо мне. Если кто-нибудь узнает, что ты прячешься у меня, я стану в глазах царя изменницей, но я не могу оставить тебя, раз моя дочь Тама полюбила тебя страстной любовью, ради нее я должна помочь тебе достать Книгу Нила, чтобы ты один владел ею.

И Сайф ответил:

– Делай что хочешь.

Тем временем поиски в городе продолжались. И Акила сказала, обратившись к своей дочери Таме:

– О свет очей, я хочу, чтобы ты помогла мне.

– Скажи, что мне делать, – отвечала Тама.

– Пойди к нашему соседу и спроси, есть ли у него рыба, чтобы продать нам. Скажи, что у нас дорогие гости, которые не едят ни говядины, ни баранины.

Тама тотчас встала и привела соседа-рыболова, который нес большую рыбу. И он сказал:

– О мудрая Акила, клянусь Зухалем, большей и лучшей рыбы у меня нет.

– Ничего, эта рыба хороша, – ответила Акила, дала ему дирхем[55], и рыбак ушел. Акила же разрезала рыбе брюхо, выпотрошила ее и содрала с нее кожу, потом обернула этой кожей Сайфа и привязала ее у него под мышками, а плечи, шею и голову оставила свободными. Была у Акилы птица Рух[56], она взяла эту птицу, рассекла ей грудь, положила птичьи лапы на плечи царю Сайфу, а его руки вложила в грудь птицы. Потом она прикрутила Сайфа к птице длинной веревкой и опустила его в колодец во дворе дома, сказав:

– Оставайся там, пока я не вернусь.

Она обмотала конец веревки вокруг столба, а столб вбила в землю, сама же села на мула и отправилась в диван царя Камаруна, заперев двери и сказав своей дочери Таме:

– Смотри за ним и заботься о нем, пока я не приду!

Когда царь Камерун увидел Акилу, он встал навстречу ей и сказал:

– О мудрейшая женщина нашего времени, помоги мне, мир стал для меня тесен, и я вижу, как рушится моя власть.

– Не бойся, о великий царь нашего времени, – ответила Акила, – твоей власти ничего не грозит, и Зухаль посылает тебе свои благословения. Расскажи мне, царь, что случилось с тобой, почему ты так обеспокоен?

Тогда царь Камарун сказал:

– А случилось то, что дух – страж города крикнул нам, оповещая, что в город пробрался враг. Это благородный царь, и он хочет взять у нас Книгу Нила. Поэтому мы встревожились и собрались здесь, и я приказал явиться всем жрецам и колдунам и сказал им: «Посмотрите, куда проник наш враг. Если он прошел в город обычным путем, то почему молчали духи – стражи ворот, а если он пробрался не через ворота, то где он может быть?» И колдуны ответили мне: «О царь, это великое дело, и его может совершить только мудрая Акила». Я спросил их: «Неужели вы ничего не можете сделать без нее?» А они ответили: «Мы можем, но ты, царь, слушаешь только ее».

Услышав это, Акила поняла, что эти колдуны – ее враги, и если они узнают, что она сделала, то не станут этого скрывать; тогда она сказала себе: «Я должна погубить их всех, не то они погубят меня, раскрыв мою тайну». И она сказала царю:

– О великий царь нашего времени, у тебя триста шестьдесят колдунов, которые живут в этом городе. Ты жалуешь их имуществом и деньгами, почему же они не делают своего дела – не говорят, где твой враг, и не помогают тебе найти его?

А царь воскликнул:

– О мудрейшая Акила, теперь ведь ты здесь!

– Я хочу увидеть стража города, – сказала Акила.

А этот страж был изваянием, в котором обитал джинн. Царь встал, и они вместе с Акилой отправились посмотреть на стража. Подойдя к нему, они увидели, что изваяние треснуло, шея его сломана, а голова свисает назад.

– О царь, раз этот страж сломан, значит, он уже никуда не годится, – сказал Акила.

И царь воскликнул:

– Я видел это и сказал то же самое своим вельможам, но они ответили, что не понимают, как это случилось, и что это – дело жрецов и колдунов. Поэтому я и созвал вас всех.

– Вернемся в диван, и я покажу тебе кое-что, – сказала Акила.

Царь вместе с Акилой вернулся во дворец и уселся в диване, а Акила села рядом с ним. И царь спросил ее:

– Разве ты не слышала, как кричал страж города в прошлую ночь?

– Да, я слышала, но не обратила внимания, а что он кричал и что сказали тебе колдуны и жрецы?

– Вот они сидят перед тобою, – отвечал царь Камарун. Тогда Акила предложила царю:

– Выбери из них шестьдесят колдунов, пусть они погадают на песке здесь, перед тобой, чтобы мы увидели, на что они годны и на что способны, а остальных задержи у себя, чтобы они проявили свое искусство и умение.

И царь поступил, как велела ему Акила. Триста колдунов он задержал, а шестидесяти приказал гадать на песке. Колдуны раскинули гадание один раз, а потом второй и третий, но молчали, не зная, что сказать. И царь спросил их:

– Что же вы увидели в вашем гадании, что вам открылось?

И колдуны воскликнули:

– Обещай нам пощаду!

– Пощада дарована вам! – отвечал царь.

Тогда колдуны и гадатели сказали:

– Враг, который проник в наш город, был в деревянном сундуке, этот сундук поднял его в воздух и доставил в город, потом его проглотила рыба и на него набросилась птица Рух, и теперь две трети его тела находятся в рыбе, а одну треть захватила птица, сейчас он обитает в темных краях, рыба плавает в воде, а птица висит над ним. И рыба его не отпускает, и птица не оставляет, так между ними он и пребывает.

Тогда царь обратился к мудрой Акиле:

– Ты слышала, что сказали колдуны? Будто бы нага враг влез в летающий сундук, его проглотила рыба и схватила птица, и все же он жив! Я не понимаю, что означают эти слова.

И мудрая Акила крикнула колдунам:

– Сколько раз я запрещала вам есть грубую и острую пищу, но вы не слушаете меня! От такой пищи разум грубеет и тупеет, она влияет на ум и ослабляет рассудительность!

Услышав это, царь напустился на жрецов и колдунов и крикнул им:

– Подите прочь с моих глаз, собаки!

И они убрались, страшась гнева царя. Тогда Акила велела ему распустить диван и сказала:

– Не бойся, о великий царь нашего времени, я сделаю все, что ты хочешь!

Потом она села на мула и, покинув царский дворец, отправилась домой, а, вернувшись в свой дом, подошла к колодцу, в котором висел Сайф, и вытащила его. Увидев Акилу, Сайф успокоился и спросил ее:

– Что ты делала весь этот день?

– Я была с колдунами, отвлекла и ослепила их, – отвечала Акила, – завтра я сыграю с ними шутку, которая превзойдет то, что случилось сегодня.

Ее слова успокоили Сайфа, и он поблагодарил ее за старание и усердие. Потом Акила приказала принести еду, они ели и пили, пока не насытились. Так они провели время до вечера, беседуя и развлекаясь, а когда померк свет, и ночь укрыла землю своим мраком, мудрая Акила сказала:

– Я хочу спросить тебя кое о чем, обещай мне пощаду!

Сайф ответил:

– О матушка, спрашивай у меня, что хочешь: ведь я твой сын и между нами не может быть никаких тайн.

Тогда Акила сказала:

– Ты пришел в нашу землю, чтобы взять то, что тебе нужно, и, исполнив это, ты покинешь нас, не сделав того, что нужно нам.

– А чего ты хочешь от меня после того, как я выполню то, за чем пришел? – спросил царь Сайф.

И Акила ответила:

– Я хочу женить тебя на моей дочери Таме, ведь я давно обещала ей это и отсылала всех женихов, которые приходили ко мне, суля большие деньги и богатые подарки. Я хочу, чтобы ты стал мужем Тамы, я сказала ей: «Твоим мужем будет только царь Сайф, доблестный герой».

Сайф ответил:

– О матушка, если мне суждено стать ее мужем, а ей – моей женой, то когда-нибудь это сбудется, но я поклялся самыми страшными клятвами, что у меня не будет никакой жены до Шамы, дочери царя Афраха. Твоя дочь Тама мне дороже жизни, но ты знаешь, почему я медлю.

На это Акила сказала:

– О сын мой, ты можешь не говорить мне об этом, я ведь знаю все это давно и верю твоим правдивым словам.

И они провели эту ночь в веселье и беззаботности, а когда на небо взошла заря, Акила сказала:

– Тама, давай то, что у тебя приготовлено!

Тама привела газель, а ее мать спросила:

– У тебя что-нибудь еще осталось?

Тама ответила:

– Нет, матушка!

Тогда Акила приказала ей:

– Принеси крылья сокола, которые у тебя хранятся, они мне нужны.

Тама ответила: «Слушаю и повинуюсь!» – ушла и вернулась с крыльями сокола. Акила взяла крылья, привязала их к палке и расправила так, как птицы расправляют крылья во время полета. Потом она прикрепила эту палку к спине газели так, что та стала похожа на сокола, распустившего крылья, перевязала палку посредине веревкой, конец веревки пропустила в блок и потянула ее.

И газель поднялась в воздух, а крылья на ее спине трепетали, как будто она приготовилась к полету. Тогда Акила закрепила другой блок на голове газели и у ее задних ног, принесла деревянную доску, приказала Сайфу лечь на нее, взялась за одну веревку, а ее дочь Тама – за другую, и при помощи блоков, привязанных к газели, они подтянули доску, на которой лежал Сайф, наверх, так что он, лежа на доске, оказался под брюхом газели, его голова – под головой газели, грудь – под ее грудью, а ноги – под хвостом, так он висел в воздухе, а концы веревок Акила прикрепила к стальным пружинам, укрепленным справа и слева от дома, и сказала Сайфу:

– Оставайся так, пока я пойду в диван и исполню то, что нужно. Все это я делаю для того, чтобы запутать гадания.

Акила облачилась в свою парадную одежду, села на мула и отправилась в диван. Прибыв туда, она спешилась и, подобрав одежды, вошла к царю Камаруну и увидела, что диван уже собрался. Там были и везиры, и наибы, и сановники, и все они разом говорили, сетуя на то, что случилось с ними, а когда прибыла мудрая Акила, они встали ей навстречу. Акила приветствовала их, а они стоя ответили ей, и она приказала им сесть, а сама села подле царя Камеруна и, когда все успокоилось, спросила царя:

– О великий царь нашего времени, что я вижу, отчего все колдуны сидят без дела?

Царь ответил:

– Мы ждем, чтобы ты пришла и сказала нам, что делать, как схватить врага, проникнувшего в город без нашего ведома, дабы украсть у нас Книгу Нила. Теперь ты пришла, решай же, как нам поступить.

И мудрая Акила сказала:

– Вот я пришла, а теперь пусть жрецы и колдуны подойдут и погадают на песке перед всеми собравшимися, и покажут свое искусство, только пусть не болтают бессмыслицы и вздора, как это случилось вчера.

И колдуны ответили: «Слушаем и повинуемся!» – и стали гадать на песке и истолковывать знаки. Они смотрели то туда, то сюда, на фигуры, которые показывали, как оно было на деле, но сказать об этом не могли, потому что правда им не открылась. Они провели долгое время в замешательстве, стараясь связать между собой знаки гадания и понять, что к чему, и увидели, что их дело худо, и испугались, как бы царь не наказал их. Они растерянно переглядывались, потому что знаки были им непонятны, и они не могли объяснить их. Тогда они опрокинули гадательный столик. И когда присутствующие увидели это, все забеспокоились и заволновались, а царь Камарун впал в ярость и хотел наказать колдунов. И он воскликнул, обратившись к Акиле:

– Что ты скажешь, о мудрая Акила, об этих колдунах, которые гадают, да ничего не понимают и вместо ответа опрокидывают столик?

И Акила ответила ему:

– Потерпи, о великий царь нашего времени, пусть они разглядят все знаки, и разберутся в них.

И, обратившись к гадателям, добавила:

– Если вы не поняли, погадайте еще раз, внимательно посмотрите, истолкуйте все знаки и ничего не бойтесь.

А царю она сказала:

– О великий царь нашего времени, не спеши, у каждого гадания свои знаки и свои образы!

Царь замолчал, но его волнение и гнев разгорелись еще сильнее. Гадатели еще раз раскинули свои доски и старались изо всех сил, а знаки и образы ежеминутно менялись перед ними. У них получилось то же самое, что и раньше, и они снова и снова всматривались в знаки и переворачивали столик, и с каждым разом гнев царя все возрастал. И так повторилось семь раз. Наконец царь закричал изо всех сил:

– Что вы там откопали в своем песке, о собаки, невежды, лжегадатели и глупцы?!

И те ответили:

– Знай, о царь, что враг, которого мы ищем, проник в наш город в летающем сундуке, сделанном из дерева, а теперь его схватил какой-то дикий зверь, который поднял его над землей и унес в небо. У этого зверя четыре ноги, как у буйволов и коров, у него два больших оперенных крыла, распростертых в стороны, а сам зверь маленький, словно газель или коза, а его крылья переходят в веревки, а от ног отходит железо справа и слева, а сам враг лежит на деревянной доске, которая движется во все стороны, но он еще жив. Вот что мы увидели на песке, вот что мы прочли в знаках и фигурах. Мы сказали тебе всю правду.

Когда царь услышал от гадателей такие слова, он совсем онемел и оторопел от удивления. Затем, обратившись к своим приближенным, он воскликнул:

– Где это видано, где это слыхано, чтобы дикий зверь схватил человека и унес его в небо? Да еще чтобы у этого зверя были четыре ноги, длинные как у буйвола, а сам он был похож на газель или на козу, чтобы у него было два распростертых крыла, которые держат веревки и железо?

И все присутствующие в один голос сказали:

– О царь, о таком чуде не слыхали ни мы, ни отцы наши, ни наши деды, все это пустая болтовня, потому что такое неслыханно, невиданно и уму непостижимо.

Тогда Акила снова крикнула колдунам:

– Сколько раз я запрещала вам есть грубую и острую пищу, которая притупляет разум, всякий там лук да чеснок, редис да порей и разные пряные травы, сколько раз я велела вам есть легкую пищу, такую, как мед и молоко, – она проясняет дух и укрепляет ум, но вы не слушаете и едите, что вам вздумается! Вот теперь вы ничего не умеете, и я не стану защищать вас, раз вы утратили все свои достоинства. Ведь то, что вы сейчас сказали, нельзя ни понять, ни постигнуть.

Когда царь Камарун услышал слова Акилы, он встал, выхватил меч и стал размахивать им так, что смерть засверкала на его острие, и крикнул колдунам:

– О собаки, что такое вы говорите, чего стоит ваше гадание и какой от вас толк, если враг сумел проникнуть в мой город, для того чтобы взять Книгу Нила у меня из-под рук?!

Сказав это, царь Камарун подошел к одному колдуну и поднял меч и отсек ему голову с плеч, потом ударил второго и рассек его пополам, а потом и еще одного сгоряча, разрубив его от плеча до плеча, а другие колдуны кинулись от него прочь, и убежали из дворца, посрамленные и напуганные. И когда царь увидел, что колдуны удирают от него, он поспешил вслед за ними и кого догонял, того убивал наповал и поил из кубка смерти. Тут и все остальные колдуны разбежались, не веря в свое спасение. А царь вернулся в диван, не помня себя от гнева и негодования и не зная, куда кинуться и что делать. Он молчал и никому не отвечал, а потом, обратившись к своим приближенным, сказал:

– Отправляйтесь к себе, вы мне не нужны, я не нуждаюсь в вашем мнении и в ваших советах.

И все разошлись, а царь Камарун остался один, охваченный таким гневом, что ничего вокруг себя не видел и не слышал.

А мудрая Акила все это время не вставала со своего места, только смотрела и слушала, затаив страх и опасения и выказывая терпение и стойкость. Увидев, как царь расправился с ее врагами колдунами, она приободрилась и обрадовалась. Потом встала, покинула царский дворец, села на своего мула и отправилась домой. А там уже ее дочь сидела как на угольях и ждала Акилу, сгорая от нетерпения. Войдя во двор, Акила позвала Таму, поднялась вместе с ней на крышу дома, отвязала блоки и веревки, опустила Сайфа, развязала его и успокоила веселыми и ласковыми словами, рассказав со смехом, что натворил царь Камарун и сколько он убил ни в чем не повинных колдунов. Сайф и Тама спросили Акилу, что еще она надумала, и Акила ответила им:

– Я совершу дивные дела, от которых придут в ужас бесстрашные герои и поседеют малые дети. Этим колдунам известно, что ты проник в город, и если они сейчас начнут гадать, то непременно узнают, где ты, хотя бы ты спрятался под землю. Но как бы они ни старались, как ни изощрялись, я испортила им все дело, сбила их с толку, обратив их козни против них, так что не тревожься, о сын мой, мы достигнем нашей цели без войны и сражения. Сегодня шестеро колдунов было убито острым мечом, и остальных я погублю так же!

Потом Акила приказала слугам принести им поесть. Слуги подали угощение, и они с Сайфом и Тамой поели, а потом отправились на покой и спали до тех пор, пока не расцвел сияющий день, и темная ночь не покинула землю.

Мудрая Акила встала на заре и сказала дочери:

– Приведи поскорее ту газель, которая была у нас вчера.

Тама привела газель. Акила зарезала ее, спустила кровь в большую медную миску и смешала эту кровь с водой, так что миска наполнилась до краев. Потом она принесла золотую ступку и опрокинула ее вверх дном посреди миски так, что кровь окружала ступку со всех сторон. Затем она поставила наполненную кровью миску в другую, еще большую миску и налила в нее молока, так что оно разлилось вокруг меньшей миски, в которой была кровь, окружавшая золотую ступку, а потом приказала царю Сайфу стать на золотую ступку, сказав ему:

– Стой так, пока я не вернусь из дивана.

С этими словами она села на своего мула и отправилась в диван, покачиваясь в седле, как гибкая и коварная змея.

Прибыв во дворец царя, Акила спешилась и поднялась в диван. Войдя туда, она приветствовала всех, кто там был, и все встали навстречу ей, а царь и его сановники и приближенные сказали ей: «Добро пожаловать!» Акила села рядом с царем и спросила:

– О великий царь нашего времени, что нового произошло? Узнали колдуны, из какой земли прибыл наш враг и где он укрылся, или молчат, как прежде?

И царь Камарун ответил:

– О мудрая Акила, это зависит от тебя и от твоих колдунов, ведь ты старшая над ними, ты приказываешь им и повелеваешь ими. Ты пришла, а теперь делай, что хочешь и поступай, как знаешь!

И Акила ответила:

– Да, я пришла, но ведь и они тоже здесь. Прикажи им раскинуть гадальные доски и погадать на песке, пусть они отыщут нашего врага!

Затем, обратившись к колдунам, Акила сказала им:

– Начинайте гадание, будьте внимательны и старательны, ведь гадание – ваше ремесло!

И колдуны ответили: «Слушаем и повинуемся!» – раскинули доски и стали гадать и размышлять, поворачивали их туда и сюда, смотрели и оттуда и отсюда, но через некоторое время опрокинули столик и смешали песок, стали снова гадать и толковать знаки и фигуры, а потом начали вновь, и так повторялось три раза. Наконец они сказали Акиле:

– О матушка, мудрейшая из всех колдунов и гадателей, мы все в твоей власти, а ты – наша повелительница, ты приказываешь нам и повелеваешь нами. Никто из нас не может превзойти тебя, и все мы преклоняемся перед тобой. Посмотри на эти знаки, объясни их и отдели истину от лжи, ведь наше искусство уступает твоему, а твои познания превосходят наши. Помоги нам, не то царь погубит нас всех, и никто, кроме тебя, нас не спасет!

Но Акила ответила:

– Я могу схватить врага, но я хочу сначала узнать ваше мнение и испытать ваше умение и посмотреть, чему вы научились и на что годитесь. Ведь вы получали от царя владения, земли и жалованье, но, когда вы ему понадобились, оказалось, что от вас нет никакой пользы и вы не можете ему помочь. Пусть же царь знает, что не у вас нужно спрашивать совета и не к вам обращаться в трудном деле.

Тогда царь Камарун сказал ей:

– О мудрая Акила, выходит, если у этих колдунов нет опыта, мы обречены, и наш враг возьмет Книгу Нила, которой мы поклоняемся? Нет, я не оставлю в живых ни одного из этих бездельников, я перебью их всех!

– Успокойся, царь, – отвечала Акила, – я сделаю все, чего ты хочешь, и исполню все, чего ты требуешь. Это все чары, и ты скоро от них избавишься!

Потом она обратилась к колдунам:

– Что же вы увидели во время гадания?

– О мудрая Акила, – ответили те, – этот чужак лишил нас разума: ведь то, что мы видим, уму непостижимо, от этого у кого хочешь голова пойдет кругом. Мы видели, что наш враг находится в самом городе, но стоит на золотой горе, а эта гора плавает в кровавом море, а берега этого моря медные. Вокруг морских берегов течет молочная река, а за нею высится еще одна медная стена. Наш враг стоит на этой золотой горе, обув ноги в башмаки и положив руки на голову. Ты мудрая женщина, ты все понимаешь и все знаешь, скажи, как нам следует выйти из этого затруднения, помоги нам решить эту трудную загадку.

Царь Камарун возопил:

– О матушка, ты слышала, что говорят эти лживые колдуны и лицемерные лгуны, враги моего государства? Они утверждают, будто они настоящие гадатели и истинные мудрецы, но где тому доказательства? Откуда в нашем городе золотая гора, кровавое море, медная стена и молочная река? От этих слов у меня в голове помутилось и мысли перепутались!

Потом царь вскочил, выхватил меч, ударил им одного из колдунов и убил его, а вслед за ним – второго и третьего, но мудрая Акила встала, крикнула на него и, силой удержав его, сказала:

– Зачем тебе убивать их, ведь они ничем не заслужили смерти. Ты ищешь своего врага, и я скоро приведу его к тебе. А эти колдуны как-никак мои дети!

Тут она приказала всем колдунам удалиться, а царю сказала:

– О царь, враг не уйдет из наших рук, мы обязательно поймаем его. Я медлю только потому, что постарела, мой ум сейчас не тот, что бывало, и скоро я умру. А когда я сойду в могилу, царь не найдет себе помощников: ведь те, кого я воспитала, не годятся, и никто из них не знает своего дела! Вот причина того страха, который охватил меня перед тобой, о царь.

Царь Камарун спросил:

– А тебе безразлично, что ли, что враг проник в страну и украдет Книгу Нила? Разве это не стыд и не позор?

И Акила ответила:

– О великий царь нашего времени, не бойся ничего, я поймаю твоего врага и передам его тебе, чтобы ты опозорил его перед всеми царями.

– Когда же это будет? – спросил Камарун.

И Акила ответила:

– Когда кончится этот месяц и покажется молодая луна, мы войдем туда, где находится Священная книга, и спросим ее обо всем, и она укажет нам истинный путь.

И тогда царь сказал Акиле:

– Делай что хочешь, я не буду тебе противоречить!

А жители города Каймар не знали другого божества, кроме этой Книги, и верили, что это она привела к ним воды Нила, благодаря которым они возделывают землю. И всякий раз, как начинался новый месяц, они входили туда, где хранилась эта Книга, и поклонялись ей, а не владыке всех владык, царю всей земли, который заставляет дождь изливаться из облаков, и сотворил Адама из глины. Эта Книга хранилась в ларце из эбенового дерева, облицованного червонным золотом, а ларец этот лежал в большом сундуке тикового дерева, облицованного серебром. Поверх сундука возвышалась высокая деревянная коробка вроде шкафа, покрытая разноцветным шелковым покрывалом, а над нею было выстроено прочное святилище из белого мрамора, двери святилища были выкованы из китайского железа, запоры на них – стальные, а ключи от этих запоров держал у себя царь Камарун. Он не доверял их никому, и никто, кроме него, не отпирал святилища. Всякий раз, как на небо всходил молодой месяц, сюда приходили с царем везиры, эмиры, наибы и хаджибы – все высокопоставленные сановники государства. Царь отпирал дверь святилища, затем открывал дверцу шкафа и вынимал сундук, а из него – ларец. Открыв ларец, он проверял, на месте ли Священная книга, а потом преклонялся перед ней. И когда вельможи видели, что царь преклонил колени, они понимали, что Книга на месте, и становились на колени вслед за царем. А за ними и все подданные, которые собирались перед святилищем, также преклоняли колени.

И Акила сказала царю:

– Я узнаю все и избавлю тебя от горя и забот.

Потом она отправилась к себе домой, где дочь Тамма встретила ее и спросила, что ей удалось сделать. Акила ответила:

– Все идет хорошо. Пойди к царю Сайфу, принеси ему радостную весть и скажи, чтоб он сошел со ступки.

Тама позвала Сайфа, и когда он явился, Акила сказала:

– О сын мой, я сегодня постаралась, а если бы не я, царь Камарун отрубил бы голову всем колдунам. Он уже погубил девятерых, и все из-за моих чудес.

И царь Сайф спросил:

– Что же заставило его убивать колдунов, его подданных? И какая польза в этой Книге?

Тогда Акила рассказала ему обо всем, добавив, что в день поклонения весь народ должен собраться у святилища, а кто не явится, того считают маловером и отступником, и если царь Камарун узнает, что кто-нибудь из его подданных отсутствовал в день открытия святилища и поклонения Книге, он жестоко наказывает провинившегося, заставляя его раскаяться в содеянном.

И царь Сайф спросил:

– Когда же они соберутся, чтобы поклоняться этой Книге?

– Вот пройдет завтрашний день, а на следующий день они соберутся, о непобедимый герой, – ответила Акила.

Пока Акила рассказывала Сайфу все это, Тама принесла еду, а потом уселась рядом с царем Сайфом и стала смотреть на него, наслаждаясь его красотой и статностью, и ее любовь и страсть разгорались все сильнее и сильнее. Они ели и пили, пока не насытились, развлекались, радовались и веселились, и все это время Тама не отрывала глаз от лица Сайфа, пораженная его сверкающей красотой, сгорая от страсти. Потом она сказала матери:

– Послезавтра мы пойдем к святилищу и поклонимся Книге вместе с везирами и хаджибами.

– Зачем нам делать это, – возразила мать, – ведь поклоняться Книге подобает только мужчинам. Слышала ли ты, чтобы женщины приходили поклоняться Священной книге?

Тогда, обратившись к Таме, Сайф сказал:

– О сестра моя, я хотел бы пойти посмотреть, как собираются люди в этом месте и как они поклоняются своей Священной книге.

– О свет очей, зачем тебе делать это? – спросила Тама. – Ведь я слышала, что ты поклоняешься всевышнему Аллаху, и ты сам говорил, что поклоняться Книге грешно и бессмысленно, что это ложь и заблуждение. Оставь эти мысли, ведь ты не из жителей нашего города, ты белокожий, а здесь все темнокожие. Если ты окажешься среди них, тебя обязательно узнают, а если узнают, то убьют и погубят, а я останусь на земле тебя оплакивать, ведь ты мне дороже этой Книги и этого города, и его жителей, и всего, что в нем находится.

А мудрая Акила добавила:

– Знай, о царь Сайф, теперь все колдуны посрамлены и боятся гнева царя, и никто из них не решится стать моим соперником или врагом. Завтра я пойду к царю, узнаю, что он думает, и постараюсь обманными словами отвлечь его мысли от тебя. И если это мне удастся, и он прекратит поиски и преследование, я сама придумаю, как взять Книгу, и исполню твое желание, а потом отправлю тебя с миром в твою страну, ведь я знаю, что ты не забываешь добрых дел и рано или поздно женишься на моей дочери Таме.

Услышав слова Акилы, Сайф развеселился и обрадовался. Он воскликнул:

– О мудрейшая из женщин нашего времени, пусть я вовеки буду с тобой! Если судьба будет благосклонна ко мне и мне суждено возвыситься, я вознагражу тебя достойным образом!

Акила ответила:

– О сын мой, чем же ты вознаградишь меня? Если деньгами и добром, то у меня этого много, если царством, то я своим искусством могу добиться всего, чего пожелаю, если рабами и слугами, то мне служат и передо мной преклоняются духи и джинны. Если ты воистину хочешь вознаградить меня, то я желаю только, чтобы ты взял в жены мою дочь Тамму, и чтобы она стала твоей подругой вместе с Шамой.

Царь Сайф отвечал ей:

– Это все зависит от судьбы, и коли так суждено, значит, так и будет!

Затем, оставив Акилу заниматься своим колдовством и волшебством, Сайф обратился к Таме и сказал ей:

– О любимая, попроси, чтобы твоя мать взяла меня с собой к тому месту, где поклоняются Книге, я хочу посмотреть на жителей этих земель, на страну царя Камаруна, сосчитать его воинов и подивиться на его героев и храбрецов, я мечтаю об этом, ведь увидеть лучше, чем услышать!

И Тама ответила:

– Зачем тебе это? Разве ты не боишься, что тебя узнают, ведь мы стараемся сохранить все в тайне!

На это Сайф сказал:

– О Тама, я не обрету покоя, пока не сделаю этого, даже если мне придется испить чашу гибели!

– О брат мой, мне нелегко жертвовать тобой, я готова укрыть тебя в своем сердце! – воскликнула Тама. – Оставайся со мной, посиди здесь в доме!

Но Сайф возразил:

– О Тама, как бы то ни было, ты моя, а я твой, знай, что если так суждено, то ты будешь моей женой, и ты должна повиноваться мне, ты моя единственная опора во всех трудностях. Помоги же мне пойти с твоей матерью и увидеть место, где находится эта Книга, чтобы я мог добиться своего. А если твоя мать не захочет взять меня с собой, я пойду один и сделаю все сам.

Услыхав их спор, Акила сказала дочери:

– Чего он хочет от тебя, скажи мне, и я сделаю для него все, что он пожелает, ведь я готова отдать за него жизнь.

– Он хочет пойти с тобой в диван и, пользуясь твоей защитой и покровительством, посмотреть на сановников царя Камаруна, его воинов и доблестных всадников, увидеть все воочию и отличить трусов от храбрецов. Я отговаривала его от этого, но он не поддался на мои уговоры и не отказался от своего намерения и непременно хочет выполнить то, что задумал.

Мудрая Акила сказала на это:

– О сын мой, зачем тебе испытывать судьбу таким опасным делом? Ведь Камарун – великий царь, повелитель стран и городов, и если он узнает тебя, он не стерпит и не смолчит, а если схватит, то тебе несдобровать! Я же не могу оставить тебя без помощи, я стану сражаться с каждым, кто выйдет против тебя, и отдам свою жизнь, защищая тебя от всякого, кто захочет причинить тебе зло, ведь ты в нашей стране чужестранец, у тебя здесь никого нет. Но раз уж ты решился на это, я не стану тебе мешать и исполню все, как ты хочешь. Только если ты пойдешь со мной, не заговаривай там ни с кем и не отвечай никому.

И Сайф воскликнул:

– Что мне до людей, зачем мне говорить с ними? Ведь они не знают меня, а я не знаю их!

Тогда Акила встала и велела Сайфу снять одежду. Оп повиновался, а Акила принесла бутыль, наполненную какой-то красной мазью, и сказала ему:

– Смажь тело этой мазью.

Сайф натерся этой мазью и стал бронзовым, как эфиоп. Акила одела его, как невольника, дала ему кожаную сумку, в которой лежали астролябии, инструменты для составления гороскопов и все нужное ей для гадания и колдовства, а потом сказала:

– О сын мой, ты понесешь эту сумку на плечах, как будто ты один из моих невольников, но все же старайся не показываться людям.

– О матушка, все в руках Аллаха! – ответил Сайф, а Акила села на мула и, взяв Сайфа с собой, отправилась к дворцу.

Там она спешилась и вошла в диван, а за ней следовал Сайф под видом одного из ее рабов. Войдя к царю Камеруну, Акила приветствовала его, а царь отвечал, встав на ноги, чтобы оказать ей почет. Акила села рядом с царем, а невольники стояли, прислуживая ей. Тогда, обратившись к Акиле, царь Камарун сказал:

– О мудрая Акила, весь вчерашний день такая тревога терзала мое сердце, что я не отведал ни крошки еды и не сомкнул глаз, а все думал о нашем враге, и горести и печали не оставляли меня!

– О великий царь нашего времени, выброси из сердца эти думы и заботы, ведь ты поручил это дело мне, – отвечала Акила. – Я пущу в ход все мое искусство, погадаю на песке по всем правилам и тогда скажу тебе, что случилось с нашим врагом.

Потом, повернувшись к царю Сайфу, Акила приказала:

– Дай мне сумку, невольник, мне нужно посмотреть, что произошло.

Царь Сайф подошел к ней и передал ей сумку. Мудрая Акила открыла сумку, вынула принадлежности для гадания на песке и возвратила сумку Сайфу, говоря: «Встань подле меня!» – и Сайф встал, как приказала ему Акила, среди рабов и невольников, подобный бесстрашному льву. Тогда Акила стала гадать на песке, глядя на фигуры, но истолковывала их ложно. Потом она улыбнулась и сказала:

– О великий царь, о доблестный повелитель, знай, что этот враг пробрался в наш город и хотел украсть нашу Священную книгу, но не смог этого сделать, потому что Книга обладает чудесными свойствами, и одно из них заключается в том, что она сама себя охраняет от врагов, будь то даже могучие цари. И когда наш враг проник в город и услышал, что произошло у тебя с колдунами, он понял, что ты великий царь, и испугался за свою жизнь, а, узнав, каким почетом окружена Книга, он побоялся попасть к тебе в руки и лишиться головы, поэтому он удрал отсюда в степи и долины. Я сказала тебе все, о великий царь, выбрось же из сердца грусть и печаль, я обещаю тебе сохранить Книгу и заверяю, что никакой враг не сможет взять ее и не сумеет приблизиться к ней, хоть бы он прилетел на облаке.

Но царь Камарун возразил:

– О мудрейшая из женщин, что ты говоришь? И мне, и всем жителям этих краев, и тебе, и всем колдунам хорошо известно, что уж если этот враг проник к нам в город, то он не уйдет отсюда без Книги. Ведь нас предупреждали люди, знающие и мудрые, что враг наш – грозный царь и благородный рыцарь, он поклялся овладеть Книгой Нила и прославить свое имя, повернув Нил от этих стран и краев к землям египетских селений и городов.

– Успокойся, о великий царь, – отвечала ему Акила, – ведь страж города сказал, что наш враг проник сюда один, и мое гадание тоже показывает, что он один, и теперь он бежал и ничего не унес из наших краев и земель.

– Я не верю ни одному твоему слову! – воскликнул Камарун. – Сегодня на небо взойдет новый месяц, и, когда мы откроем святилище и шкаф, подойди ты сама к сундуку, в котором хранится Книга, и посмотри, лежит ли она на месте.

Мудрая Акила ответила:

– Воля твоя, пойдем, царь, и я сделаю так, как ты прикажешь.

Царь Камарун и Акила встали, а за ними – везиры, наибы, колдуны и хаджибы, и все отправились к мавзолею, где хранилась Священная книга. А по пути Акила говорила царю:

– Мы посмотрим: если Книга на месте – только этого нам и нужно, – значит, никто не причинил нам вреда, ни враг, ни завистник, а если она пропала, то, поверь моему слову, я скоро верну ее на место.

Но царь отвечал ей:

– О мудрая Акила, этого никогда не будет; ведь если эту Книгу похитит великий царь, он с ее помощью повернет наш Нил, оросит им свою землю и свои края и прославится как достойнейший из царей. Если Книга исчезла, значит, никакие наши предосторожности не помогли, и тогда не говори, что Книга вернется, ты меня этим не утешишь.

Тогда Акила спросила царя:

– Значит, Книга все равно пропадет?

А царь Сайф шел следом за ними, не глядя ни на кого вокруг, ничего не слушая, думая лишь о Шаме, дочери царя Афраха, охваченный любовью к ней, и твердил про себя: «Я должен сегодня же взять эту Книгу, не страшась ни опасностей, ни трудов, ни попреков!» Угадав мысли Сайфа, Акила подошла к нему и сказала:

– О сын мой, я хочу тебя предупредить, чтобы ты остерегался одной вещи.

– Чего же? – спросил Сайф, и Акила ответила:

– Сегодня царь откроет святилище и войдет, чтобы заглянуть в сундук, в котором хранится Священная книга. Тебе суждено овладеть этой Книгой, и никто не сможет помешать этому. Однако помни, что, хотя жителям этого города и царю Камеруну ты незнаком и неизвестен, духи-хранители Книги тебя распознают и отличат, в каком бы виде ты ни явился. Если ты войдешь в святилище вместе с нами, то едва переступишь порог, как сундук сорвется с места, вылетит на середину мавзолея, перевернется трижды, а потом пролетит у тебя между ног. Тогда тебя заметит царь и все его приближенные, наибы, хаджибы и везиры, на тебя бросятся полчища воинов и растерзают тебя остриями своих мечей, подобно тому как трепальщики хлопка раздирают хлопок, потому что их сотни и тысячи, а ты один, о любимый сын мой, у тебя ни защитника, ни помощника, и я не смогу охранить тебя: ведь если я встану на твою защиту, меня объявят предательницей. Берегись, сын мой, не входи в святилище, даже близко к нему не подходи!

Но царь Сайф ответил:

– Не бойся ничего и не требуй от меня осторожности!

Акила воскликнула:

– Смотри, как бы не оправдался стих: «Тот, кого ослепило собственное невежество, погиб, оплакивая свою жизнь»!

Сказав так, Акила оставила Сайфа, но на сердце у нее была тревога, хоть она знала, что сейчас бесполезно его уговаривать, потому что он все равно не послушается. Оно догнала царя Камаруна и поехала дальше на своем муле, следуя за царем и его вельможами. И когда они приблизились к святилищу и открыли его, вслед за царем, его везирами и приближенными туда вошли все стражники и воины, все мужчины и юноши, и знатные и простолюдины. Затем открыли шкаф, вынули сундук, заглянули в него и увидели, что Книга лежит на месте. Тогда все пали ниц, поклоняясь своей Священной книге.

А. царь Сайф в это время стоял у дверей святилища, горя желанием войти, не зная как быть: ведь мудрая Акила не велела ему входить, а он дал ей обещание и поклялся, что не сделает того, против чего она его предостерегала. Но он не мог удержаться: Книга была рядом, и он чувствовал, что не может упустить ее и должен завладеть ею, чего бы это ему ни стоило. К тому же он тосковал по своей родине и хотел вернуться туда как можно скорее и исполнить желание сердца, взяв Шаму в жены. А еще ему хотелось досадить проклятому Сакрадиону, затеявшему все это дело, но он все же помнил предостережения Акилы. Наконец Сайф решился и, переступив через порог и укрепив сердце, вошел в святилище. Там он увидел, как все люди поклоняются Книге, и захотел поклониться Аллаху, господу миров, говоря себе: «Каждый поклоняется своему божеству, а я преклонюсь перед Аллахом!» Но только хотел он встать на колени, как вдруг деревянный шкаф заколебался и задрожал, а потом поднялся вверх и упал, а ларец, в котором хранилась Книга, перевернувшись три раза, сорвался с места и промчался между ног Сайфа. Увидев это, царь Камарун чуть не умер, а вместе с ним все его мужи и герои, везиры, хаджибы и наибы, которые стояли в святилище. Все они поняли, что перед ними враг, который проник в город, чтобы завладеть Книгой, все видели его своими глазами и знали, что теперь им не помогут никакие опасения и предосторожности. Глядя на Сайфа, царь Камарун вскричал громким голосом:

– Вот он, наш враг, хватайте его, мечами пронзайте его! Это враг, который проник к нам в город, чтобы завладеть нашей Книгой, из-за него я убил моих мудрых колдунов и достойных жрецов!

Люди зашумели и заволновались, а рыцари и герои схватились за мечи и тот же час напали на царя Сайфа, чтобы напоить его из чаши гибели.

Тут Сайф понял, что он поступил необдуманно, поторопившись войти в святилище, но теперь медлительность приведет его к гибели, а бездеятельность заставит осушить кубок смерти. Теперь от грозной опасности его могли спасти лишь всемогущество всевышнего да терпение в схватке с храбрецами, в поединке с острыми мечами. Он бросил сумку Акилы, которая молча смотрела на него, и, увидев, что один из хаджибов приближается к нему с мечом в руках, закричал на него, оттолкнул его руку, ударил кулаком в грудь и, опрокинув на спину, выхватил меч из его рук и бросился на проклятых врагов, рыча, подобно льву пустыни. Он испускал крики и рычание, вопли и стенания, изо всех сил сокрушал врагов, подобно гневному льву, и все время восклицал: «Аллах велик!»

Услышав это, царь Камерун обезумел от гнева и стал кричать:

– Убейте его, не оставляйте его в живых!

Царь Сайф услышал это и понял, что ему несдобровать. И он стал наносить во все стороны меткие и беспощадные удары. Меч, который он взял у хаджиба, был острый и гибкий, и он рубил им головы и суставы, проливая кровь обильными потоками, крушил людей, заполнив мавзолей телами убитых, отсеченными руками и головами. Царь Сайф яростно расправлялся с врагами, пробиваясь к дверям святилища, крича подобно бешеному верблюду, изливая на головы врагов чашу мучений и испытывая их своими ударами.

Наконец он выбрался наружу, устелив землю телами убитых. Но враги вскочили на коней и нахлынули на него подобно бурному потоку. Его меч иступился и зазубрился, а враги теснили его со всех сторон. Тогда Сайф посмотрел на всадника, который наступал на него с прямым копьем в руках, подождал, пока тот ударил его, и, уклонившись от удара, ухватился за копье и вырвал его из рук всадника, а потом стал наносить этим копьем удары так, что кровь лилась на землю. Зычным голосом он закричал:

– О собаки, я унесу вашу Книгу и убью вас всех вместе с вашим царем, сколько бы вас тут ни было!

А царь Камарун, слыша голос Сайфа, всякий раз напускался с бранью на своих людей и кричал:

– Горе вам, один человек, пеший, одолевает вас и крушит мечом и копьем! Где же ваша доблесть и решимость?

Но пока он говорил это, царь Сайф нападал на храбрецов и разгонял их, наскакивал на всадников и рассеивал их, и это длилось до тех пор, пока день не угас, и ночь не принесла на землю мрак. Люди теснили Сайфа и справа, и слева, а он изгонял их души из тела и повергал на землю бездыханные тела. Так Сайф то сгибался, то выпрямлялся, то склонялся, то подымался, а ночь настала, и он устал и обессилел. Он наступил ненароком на голову убитого врага и упал. Хотел Сайф подняться на ноги, но на него уже навалились хаджибы, везиры и наибы, которые схватили его за руки, скрутили ему локти за спиной, крепко связали руки и ноги и потащили к царю Камаруну, говоря:

– О великий царь нашего времени, вот враг, который прибыл из далеких стран, чтобы овладеть нашей Книгой и погубить наших мужей и героев.

Царь Камарун отвечал им:

– Не показывайте мне его лица, я не желаю его видеть, я хочу только напоить его из чаши гибели. Отведите его к Подземелью смерти, которое расположено в горах, бросьте вниз – пусть у него не останется никакой надежды на спасение. Там он умрет от злобы, и никто не узнает о его кончине.

Все это время царь Сайф молчал, не отвечал на вопросы и не заговаривал ни с кем, уверившись в том, что гибель его неизбежна.