"Камень Света" - читать интересную книгу автора (Зинделл Дэвид)

Глава 18

Так мы услышали и узнали, как золотая чаша была создана Элийинами в начале Затерянных эпох и как Эрйи из племени валари, обезумев, убил своего брата Элахада и украл камень Света, а потом умер на острове близ Неду. О том, как все племя валари, сойдя с ума, приняло на себя тщетную миссию вернуть камень Света и отомстить за смерть Элахада.

Затем король Киритан рассказал о первом Великом Поиске, который в конечном счете закончился успехом – хотя также и горькой неудачей.

– Это случилось в 2259 году эры Мечей. История записана в хрониках «Дэмитан Эли». Мы повелели писцу принести ее из библиотеки, чтобы прочитать вам.

Киритан кивнул бледному лысеющему человеку, стоявшему у трона. Тот приблизился, неся огромную книгу в кожаном переплете, открыл закладку, прочистил горло и стал читать о Первых Поисках камня Света.

Тот Поиск также был предсказан алонийским пророком и провозглашен алонийским королем Сэртагом аре Хэстаром. Великие герои откликнулись на призыв: Эверин, принц Герейн, Йоджин, Калкин Великий, Браму Рологар и Кэлькамеш. И, может быть, величайший из героев, которого звали Морйин. Ибо Морйин, перед тем как впасть во тьму, славился благородством и чистотой замыслов. Говорят, что он был лучшим бойцом той эры. Согласно древним записям, Морйин привел шестерых своих спутников в огромную библиотеку Йарконы, и там они отыскали древнюю карту, сделанную сыном Эрйи Йолону, что передавалась через поколения его потомков и в итоге попала в великую библиотеку. На карте оказался отмечен остров, где умер Эрйи и более чем десять тысяч лет назад был спрятан камень Света.

После многих приключений герои наконец пристали к маленькому острову около Неду, где и нашли камень Света. Семеро героев передавали его из рук в руки, пока не увидели необычайное сияние, исходившее от золотой чаши. Шестерых оно наполнило светом Единого. Седьмой же, Морйин, оказался не в силах вынести сверкающий свет. Он сошел с ума, как Эрйи и валари, и начал долгий спуск в пещеры зависти и ненависти – такие черные пещеры открываются внутри каждого, кто жаждет бесконечной силы создателя для одного себя. На пути домой в Трайю он исподтишка убил Калкина и бросил его в море. Потом, одного за другим, убил Йоджина, принца Герейна и Браму Рологара – прикоснувшись к камню Света, те обрели бессмертие, и Морйин боялся, что когда-нибудь один из них убьет его и присвоит камень Света. Только Кэлькамеш избежал участи своих спутников. «Дэмитан Эли» гласит, что герой спасся, прыгнув в кишевшие акулами воды у островов Элиссу. Добравшись до берега, Кэлькамеш поклялся убить Морйина и отнять у него камень Света ради всего Эа, даже если придется потратить тысячи лет на такое дело.

На этом месте писец закончил чтение и закрыл книгу. Король Киритан поблагодарил его кивком и продолжил историю камня Света, уделив особенное внимание тому, как Морйин появился десять лет спустя и набрал силу в Синих горах, узурпировав власть над землями герцога Ратамона. Так, опираясь на базу на западе Алешин, Морйин основал Каллимун. Он применил камень Света для того, чтобы создать другие джелстеи – и других людей. Завоевание Алонии заняло всего двенадцать лет. Еще восемь ушло на то, чтобы сокрушить Сестер Мэйтрише Тэли, завоевать Элиссу и большую часть Дэли. Потом Морйин практически уничтожил королевства валари. Только судьбоносное прибытие Кэлькамеша к башне Талку Тор остановило вторжение и спасло Девять королевств.

– Кэлькамеш был великим героем, – сказал король Киритан. – Величайшим нашим земляком.

Толпа алонийцев одобрительно загудела, а я обменялся быстрым взглядом с Кейном. Его черные глаза сверкнули, как, наверное, и мои. Меня учили, что Кэлькамеш – валари родом из Меша, отсюда и его славное имя. Кейн, очевидно, придерживался того же мнения. Он наклонился ко мне и прошептал:

– Ха, Кэлькамеш не больше алониец, чем ты или я!

Но король Киритан определенно считал этого бессмертного воина своим родичем.

– Прорицательница Рохана Лейз предсказала, что Морйин будет повержен только с помощью джелстеи из истинного серебра, но никто во всем Эа не знал, как создать такой камень. Кроме Кэлькамеша. Ибо в годы, когда Морйин захватывал чужие земли, Кэлькамеш использовал во благо то просветление, которое дал ему камень Света. Так он возник у башни Талку Тор, вооруженный мечом из истинного серебряного джелстеи. Ясный Меч, так прозвали его люди. Кэлькамеш прорубился сквозь армию Морйина, как сквозь масло. Этим он решил исход битвы в пользу Эрамеша. И этим же мечом в битве при Сарбэрне окончательно разбил Морйина.

Король Киритан замолчал и осмотрел залу. Мне показалось, что он призывает нескольких валари, присутствовавших здесь, разделить его горечь и осуждение.

– Захватив Морйина, Кэлькамеш хотел, естественно, убить его. Однако Эрамеш заточил пленника в темницу, взял камень Света себе и отнес его в горы Меша, где эгоистично прятал в полуразрушенном маленьком замке на протяжении всей эры Закона.

У меня чуть огонь из ушей не пошел. Замок моего отца, – подумал я, – может, и не особенно велик, зато неизменно поддерживался в превосходном состоянии.

– Три тысячи лет, – горячо продолжал король Киритан, – пока люди учились делать все джелстеи, кроме золотого, и вознесли цивилизацию до самых звезд, валари прятали величайший из джелстеи, не давая его использовать. В итоге они признали свою неправоту и вернули камень в Трайю, но слишком поздно.

Лицо короля источало холод и осуждение, когда он начал рассказывать о трагедии Годэвэни Хэстара. Этот великий человек, по его словам, родился в Дэли в то время, когда вся цивилизация Эа вернулась к мечтам о возвращении на звезды. За три сотни лет перед этим Элали Ашторет объединил Эа – за исключением Девяти королевств – и воссел как Верховный король на этом самом троне. Годэвэни обладал даром прикосновения к людским сердцам, и многие считали его Майтрейей, что должен прийти в конце эры Закона. Надеялись, что он закончит исцеление земли и возглавит Возвращение. В году 2939-м Годэвэни стал королем Дэли. А через два года, после смерти верховной королевы Морены Эриадес (ибо в то время правили и короли, и королевы) Совет Двадцати выбрал Годэвэни Верховным королем Эа. Так тот прибыл в Трайю, чтобы короноваться и воссесть на Троне Золотого Голубя.

Короли и королевы многих стран Эа прибыли в Трайю, желая почтить Годэвэни. Одним из них был Юламеш. Юламеш решил, что для валари наконец настало время вручить камень Света тому, кто сможет использовать его так, как хотели Элийины. Так что он принес камень Света из Сильвашу в Трайю, дабы отдать его в руки Годэвэни. Когда Годэвэни принял чашу, великий свет хлынул из нее. Осененным светом Годэвэни вернул зрение старому слепому королю Даррикену, исцелил и многих других. Все были тронуты состраданием Годэвэни. Но именно сострадание и глубокая любовь, из которой оно проистекало, послужило его уничтожению – и вместе с ним уничтожению Эа.

Король Королей, прославившийся как Годэвэни Славный, хотел показать людям, что начинается новая эра. Он приказал освободить Морйина из темницы и привезти его в Трайю, ибо верил в то, что найдет в себе силы исцелить Морйина вернуть некогда великого героя на путь света, что могло бы стать великим даром для всего Эа.

Может быть, камень Света действительно давал Годэвэни такую силу. Но во вселенной есть и другие силы. Когда Годэвэни направил на Морйина сияние камня Света, открылось окно к звездам. В этот момент Ангра Майнью из темного и далекого мира Дамуум соединился разумом с Морйином. И с остальными, присутствовавшими в зале. Один из них – король Крэйден из Суррапама – поддался ему. Крэйден, впоследствии известный как Крэйден Гуль, выскочил вперед и отдал Морйину свой меч. Этим мечом Морйин поразил Годэвэни в сердце и вырвал золотую чашу из его рук. Потом, с помощью клириков Каллимуна, прятавшихся в толпе, он бежал из Трайи и Алонии в горы Сакэя.

Эта ужасная катастрофа потрясла всех. Оправившись от шока, короли начали обвинять в случившемся друг друга. После того как свет жизни покинул глаза Годэвэни, покинул он и всю цивилизацию Эа. В припадке ярости Йуламеш убил Крэйдена и бросился со своей стражей преследовать Морйина. Однако армия клириков Каллимуна перехватила их и всех уничтожила. Дэлийская знать забрала тело Годэвэни в Дэли для погребения. Совет Двадцати Королей и Королев, уменьшившийся на трех человек, спорил о том, что же теперь делать.

– Многие годы Совет никак не мог выбрать Верховного короля или королеву, – продолжал король Киритан тяжелым голосом. – Так началось падение Двадцати королевств. Потом пришло время печали. Дэлийцы обвиняли алонийцев в том, что те допустили убийство величайшего короля, и все вместе обвиняли Суррапам. Сарнийские племена зайак и маритук попытались вторгнуться в Белые горы и вернуть камень Света, но Морйин купил их золотом и посулами. Король Джимон из Ишки обвинил мешцев в неосторожности и утрате реликвии. Валари начали войну друг с другом и, как всегда, делали это за счет остальных. Они не отказались от междоусобицы, даже когда сила Морйина стала расти и королевство Сакэй значительно расширилось. В конце концов король Данакан призвал валари прекратить бессмысленные распри и присоединиться к нему в походе против Сакэя. С ним были великие камни. Однако Морйин, использовав камень Света, направил огонь красных джелстеи против короля и его людей. Камни взорвались ужасным огнем, плавя сталь, алонийская армия вся была уничтожена. Уцелевших валари Морйин распял вдоль дороги, ведущей в Аргатту. Так вместо обещанной эры Света началась война Камней и эра Дракона.

Король Киритан вновь замолчал и оглядел залу. Его глаза остановились на валари, носившем на тунике зеленых соколов клана Резу. Я предположил, что это сэр Йонар, сын герцога Резу.

Взгляд короля Киритана стал презрительным. О великих обвинениях говорил он, и обвинение все еще было живо в его ледяных глазах через три тысячи лет после смерти Годэвэни.

Перехватив золотой жезл и выпрямившись на троне, король продолжил историю. Эта ее часть была достаточно известна, так как распространилась в разных землях как «Песнь о Кэлькамеше и Телемеше» – именно ее исполнял для нас менестрель герцога Резу. Теперь король повествовал о том, как Кэлькамеш вернулся и с помощью одного из самых доверенных клириков Морйина, предателя Сартана Одинана, проник в подземный город Аргатту и похитил камень Света. И о том, как Кэлькамеша пленили и пытали, а Сартан бежал вместе с камнем Света – только для того, чтобы потерять его вновь или укрыть в месте, неизвестном людям и истории.

– Никто не знает, где теперь покоится камень Света, – заключил король Киритан. – Мы знаем лишь, что ему суждено быть найденным. Все слышали пророчество Айонделлы Кайрилэнд, но мы повторим ее слова, чтобы никто не забыл: «Семь братьев и сестер земли с семью камнями войдут во тьму. Камень Света будет найден, и Майтрейя восстанет, и начнется новая эра».

Я ждал, что он произнесет недостающие строки пророчества, о которых рассказал нам Кейн, но этого, конечно же, не случилось. Кейн и я – и Атара, Мэрэм и мастер Йувейн – обменялись понимающими взглядами в ответ на волну возбужденного шума, пронесшуюся по залу.

– Айонделла не дожила до новой эры, она пала от рук убийц Морйина, который жаждет, чтобы умолк всякий голос надежды. Но у него нет власти заставить умолкнуть нас. Мы должны теперь сказать о нашей величайшей надежде – и это надежда и мечта Звездного народа, что пришел в Эа многие эпохи назад: создать цивилизацию, что породит таких мужчин и женщин, какими им предначертано было быть. Мужчины превзойдут самих себя и телом, и духом и вернутся к звездам, как Элийины; бессмертные женщины будут следовать закону Единого и войдут в глубокую и вечную жизнь в славном обличье самих Галадинов.

Но где эти мужчины и женщины? Где их великая цивилизация? Где теперь золотая чаша, что должна возродить земли Эа? Она была украдена у нас Эрйи и хранилась в Утренних горах эгоистичными королями, а потом вновь была похищена Морйином – и вновь утрачена. Всю эту эпоху Морйин искал ее, но ему мешали и противостояли – Братства, Сестринство прорицательниц, великие короли и храбрые люди всех свободных стран. Однако теперь Морйин завоевал Акаду и Юскудар, клирики Каллимуна его именем правят Карабуком, Гесперу и Гальдой. Вот-вот падет Суррапам. Если камень Света отыщет Морйин, падет весь Эа. И тогда семь братьев и сестер войдут во тьму и не вернутся, Майтрейя родится и будет распят, и настанет новая эра: эра Тьмы, что продлится тысячу раз по три тысячи лет.

Король Киритан, тяжело дыша, замолчал и с болью вздохнул. Я почти физически ощущал его жажду и желание попросить стакан воды. Но он, не желая в такой момент выказывать слабость тела, сжал тонкие пересохшие губы и напряженно выпрямился на троне.

Потом он вскричал:

– Вот почему мы должны найти камень Света первыми! Один из нас, собравшихся сегодня здесь! Или семеро, или семьдесят, или тысяча – кто присоединит свой голос к моему и поклянется отправиться в Поиск?

Мгновение никто не шевелился. Потом герцог Дарио, с пламенеющими рыжими волосами и горящими глазами, положил руку на рукоять меча.

– Я клянусь искать камень Света!

За ним еще двое алонийских рыцарей коснулись мечей и закричали «Клянусь!». И еще пятеро рыцарей из Элиссу провозгласили свое обещание, а потом, словно огонь, пожирающий сухое дерево, желание отыскать утерянную реликвию распространилось по всей зале, и сотни голосов закричали, как один:

– Клянусь! Клянусь! Клянусь!

Такова была магия этого момента, что и я выкрикнул обещание. Атара и мастер Йувейн и даже Мэрэм присоединились ко мне. Кейн тоже казался захваченным великой страстью и присоединил свой мощный рык к общему порыву.

Через некоторое время, когда шум стих и каменные стены залы перестали отражать эхо тысяч голосов, король Киритан поднял меч и показал всем сверкающее лезвие.

– Так дайте же присягу. Мечом, честью, жизнью – клянитесь, что будете искать камень Света и не узнаете отдыха, пока он не найдется. Клянитесь, что будете искать его в воде, в огне, во тьме, на дорогах разума и сердца. Клянитесь, что поиск не прекратится, пока болезнь, рана или смерть не сразят вас. Клянитесь, что будете искать Чашу Небес для всего Эа, а не для себя.

Это была суровая, ответственная клятва, и многие рыцари прикусили губу и покачали головой. Но многие воскликнули, что сделают то, о чем их попросили. Атара, Кейн и я присоединились к ним, мастер Йувейн, хоть и не был рыцарем, – тоже. Я боялся, что Мэрэм откажется произносить такие слова, но он удивил меня да, похоже, и самого себя, поклявшись искать камень Света до самой смерти.

– О Мэрэм, друг мой, что ты наделал, – пробормотал он минутой позже.

Сначала я подумал, что он просто опьянен общим порывом и забылся, но потом перехватил его взгляд, устремленный на прелестную алонийскую женщину. Ее волосы были как сияющая бронза, губы полные и алые, а глаза с обожанием взирали на рыцарей, давших клятву отправиться на поиски. Если Мэрэму и не удалось привлечь ее внимание, подумал я, то наверняка еще много женщин встретятся ему в последующие годы и захотят вознаградить за храбрость.

Настало время королю Киритану благословить давших обеты. Их насчитывалось около тысячи. Король повелел им подойти к трону. Когда мои друзья и я сам стали проталкиваться сквозь толпу, король Киритан спустился вниз и отдал приказание десяти слугам. Те подошли по южному проходу, по двое неся тяжелые золотые сундуки, и сложили пять сундуков к ногам короля рядом с первой ступенью. Киритан с улыбкой поклонился прекрасной женщине, которую я принимал за его жену. Женой она и оказалась. У нее были золотые волосы такого же оттенка, как у Атары, и надменные манеры; король представил ее как королеву Дарьяну аре Нармада.

Королева открыла сундуки, достала из одного большой золотой медальон на золотой цепи и высоко подняла его, чтобы все видели. Затем передала медальон королю Киритану, и он надел золотую цепь на шею герцогу Дарио, первому рыцарю, давшему согласие отправиться на поиски. После того как король благословил его, королева Дарьяна достала из сундука следующий медальон, и следующий рыцарь встал перед королем. Этот рыцарь тоже получил медальон и благословение. Так и пошло: королева доставала из сундука медальоны, а король собственноручно вручал их давшим обеты.

Таких было около тысячи, и вручение даров заняло довольно много времени. Я и мои друзья вошли в залу последними и последними же должны были получить медальоны.

Пока мы ожидали своей очереди в многолюдной толпе, рыцари обсуждали планы по розыску камня Света. Многие, конечно, собирались отправиться к оракулам Эа, дабы получить пророчества, которые могли бы направить их дальнейшие поиски. Некоторые собирались обследовать острова Неду, так как верили, что камень Света, который Морйин похитил в конце эры Закона, был одним из множества Фальшивых Джелстеи, а единственный и истинный все еще находится где-то на том острове, где его изначально оставил Эрйи. Три рыцаря из Дэли хотели отправиться в Великий Южный лес Акаду, кое-кто планировал переплыть море, а другие думали поискать камень Света в старых святилищах или в руинах древних городов. Некоторые ехали в одиночку, однако большинство собиралось в компании по семеро для удачи и пущей безопасности, а также из-за того, что пророчество говорило о «семи братьях и сестрах земли с семью камнями». Эти семь камней все принимали за джелстеи, но где их найти, никто не знал, ибо большинство джелстеи, созданных во время эры Закона, были уничтожены или потеряны, а немногие оставшиеся ревниво охранялись, как величайшие сокровища.

Я подумал о варистеи, данном Пуалани мастеру Йувейну, и о камне, который Кейн добыл из головы Серого. Кейн, стоявший впереди меня, несомненно, припрятал камень. Я знал, что он будет до последнего вздоха охранять баалстеи от каждого, кто вздумает его отнять; о меньших сокровищах он, казалось, не заботился нисколько.

– Прелестный кусочек золота король держит в руках, – заметил Кейн, кивнув в сторону короля и сундука с медальонами. – Они, должно быть, немало ему стоили. Однако золото – это только золото. Мы дали обеты отыскать камень Света. Так почему бы не уйти, пока кто-нибудь не помешает нам начать поиски?

– Мы еще не получили благословение короля, – прошептал я.

– Если тебе нужно благословение, то я даю тебе свое, – прорычал он.

– Спасибо. Но ты не король.

При этих словах Кейн стиснул зубы и посмотрел на меня. Мастер Йувейн сказал, что мы непременно должны остаться и получить королевское благословение, тогда как Мэрэм, видимо, намеревался покрасоваться перед дамами с новым золотым медальоном, сияющим на груди. Что до Атары, то она не для того пересекла Вендраш и выдержала две битвы, чтобы сейчас повернуть назад. Всякий раз, как королева Дарьяна передавала королю медальон, синие глаза Атары вспыхивали как звезды.

Сперва медальоны получала алонийская знать. Я слышал, как один за другим называют свои имена Белар Нармада, Йулумар Хэстар, Брейонан Эриадес, Йавен Кайрилэнд и Хэнитан Мэршан. Все они были отпрысками Пяти Семей, основанных во время эры Матери эрийскими завоевателями, приплывшими вместе с Богимиром Мэршаном. На протяжении трех эпох короли и королевы Алонии происходили из этих кланов. Они построили на семи холмах Трайи дворцы, они владели огромными поместьями. Долгое время знать сражалась между собой за трон, основывая династии, такие, как известная династия Мэршанидов, только для того, чтобы быть свергнутыми и ждать еще сотню или пять сотен лет. Их предки были воинами, и воинами оставались потомки. Они носили прекрасные доспехи и были благороднее и красивее, чем большинство алонийцев, встреченных мною на улицах.

Совсем недавно они и их отцы воевали за место у трона со второй группой знати – лордами различных доменов Алонии. Величайшими из них, как мне сказал Кейн, были барон Нэркавейдж из Эрнджина и барон Монтир из Айвенденхолла. Двумя поколениями раньше, когда Алония умалилась в размерах и силе, бароны и герцоги правили своими владениями как независимые лорды. Но король Сакадар Благородный, дед короля Киритана, начал возвращение древних земель Алонии. Перед смертью он заставил склониться перед собой герцога Раанана и герцога Йувиуна. Его сын, король Ханикал, продолжил войну. И только его сын, Киритан, войну закончил. Два года назад последний из лордов склонился перед ним и назвал его сиром. Так что теперь Алония была восстановлена до своих древних границ: от Дельфиньего пролива на севере до Длинной Стены на юге, и от Синих гор на западе до Алонийского моря через шесть сотен миль к востоку. Многие стали называть его король Киритан Великий. Говорят, что он не искал себе этого титула, но ничем его и не опозорил.

Говорят также – до меня долетали шепот и ворчание рыцарей, – что у короля было несколько причин объявить Поиск. Никто не сомневался в том, что он любит Эа, хочет видеть его возрожденным к древнему могуществу и будет противостоять Морйину всеми своими силами. Но никто не сомневался и в том, что он намерен испытать своих баронов и потому призвал их принять обеты: получившие золотые медальоны теперь должны будут отправиться на поиски и на время оставить свои владения и интриги. Те же, кто отказался, покрыли себя позором и теперь не вправе возглавить оппозицию. Что до самого короля Киритана, то он собирался разыскивать камень Света в одиночку и в пределах земель Алонии – хотел отправиться в Тарлан или Аквантир, чтобы продолжать присматривать за своим королевством.

Прошло много времени, прежде чем последний из рыцарей отошел от трона с медальоном, сиявшим у всех на виду. Настала пора предстать перед королем мне и моим друзьям. Так как после церемонии был обещан богатый пир, все остались ждать, пока мы получим благословение. Толпа людей затихла и наблюдала за тем, как мы приближаемся к трону. Мастер Йувейн первым сбросил плащ и назвал свое имя.

– Мастер Йувейн Зэдоран. Прими мои поздравления, король Киритан.

– Мастер Йувейн Зэдоран из каких земель? – спросил король, с сомнением разглядывая его простую одежду.

– Формально из Элиссу. Уже много лет я принадлежу к Братству.

– Ну, вот это сюрприз, – улыбнулся король. Он повернулся к королеве Дарьяне и герцогу Дарио. – Мастер Братства решил отправиться в Поиск. Большая честь для нас.

– И для меня, король Киритан.

Король кивнул королеве Дарьяне, которая достала из пятого сундука медальон. Король надел его на шею мастера Йувейна.

– Мастер Йувейн Зэдоран, прими с этим наше благословение и да будешь ты отныне известен и почтен во всех землях.

Мастер Йувейн поклонился королю и прошел на место, а вперед выступил Мэрэм. С великой помпой он сбросил плащ, показав меч и красную тунику.

– Принц Мэрэм Мэршэк из Дэли.

Толпа заволновалась. По крайней мере сорок из присутствовавших здесь рыцарей были родом из различных герцогств и баронств Дэли, и они с удивлением посмотрели на Мэрэма, наконец узнав его.

– А вот и еще сюрприз, – заметил Киритан. – Мы надеялись, что король Мэралах направит кого-нибудь из близких почтить нас в этот день, но как получилось, что его сын путешествует вместе с мастером Братства?

– Это длинная история, – сказал Мэрэм, уставившись на королеву Дарьяну. Ей было по крайней мере лет сорок, но она всё ещё сохраняла свою красоту. – Надеюсь, я расскажу ее вам и вашей прекрасной королеве позже, за бокалом вина.

– Надеюсь, – произнес король с тонкой улыбкой. – Мы с удовольствием послушаем.

Он надел на Мэрэма вожделенный медальон и благословил его.

Следующим к трону приблизился Кейн, с большой неохотой скинул плащ и довольно неуважительным тоном назвал свое имя.

– Просто «Кейн»? – спросил король, с неудовольствием глядя на него.

– Да, просто Кейн, – прорычал тот. – Кейн из Эраты.

Король выглядел удивленным, как был удивлен я.

– Эрата? Мы никогда не слышали о такой земле. Где она находится?

– Далеко. Очень далеко.

– В каком направлении?

В ответ Кейн только сверкнул черными глазами, отражавшими звездный свет.

– Кто твой король? Назови нам имя своего повелителя.

– У меня нет повелителя. И никого я не зову королем.

Киритан в раздражении прикусил губу.

– Ты не первый рыцарь без лорда, который принес сегодня обеты… Мы даем тебе наше благословение.

Король принял медальон из рук королевы Дарьяны, надел его на Кейна и поспешно отвернулся, а Кейн отступил ко мне.

– Твоя очередь, – проворчал он. – Иди, получи, что хотел, и покончим с этим.

Да, была моя очередь, и три тысячи рыцарей, знатных лордов и леди ждали меня. Но я чувствовал, как Атаре неудобно – нелегко получать королевское благословение последней, – повернул голову и спросил, не хочет ли она занять мое место.

– Нет, ступай. Пожалуйста.

– Хорошо. – Я подошел к королю, отбросил плащ и назвал свое имя: – Сэр Вэлаша Элахад из Меша.

На мгновение лицо короля Киритана приняло такое выражение, будто ему отвесили пощечину на глазах у трех тысяч гостей. Потом он взял себя в руки и кивнул герцогу Дарио.

– Мы слышали, что сын короля Шэмеша согласился отправиться в Поиск. Но между Трайей и Сильвашу лежит огромное расстояние. Мы полагали, что ты заблудился.

– Нет, король Киритан, нас просто задержали, – ответил я, кинув взгляд на Кейна.

– Что ж, мы рады, что валари послали в Поиск своего принца, – мрачно промолвил Киритан. – Мы польщены тем, что Шэвэшер Элахад направил нам своего седьмого сына.

Я вздрогнул при этих словах, Кейн тоже. На меня смотрели тысячи глаз. Кто знает, какие из них видели слова последних двух строк пророчества Айонделлы?

– Хорошо, что принц Меша собирается исправить великое зло, содеянное его предками в прошлом, – продолжал король Киритан.

Острая боль киракса в моей крови до сих пор мучила меня, но она отошла на задний план перед той, что я ощутил сейчас. Король Киритан не знал, что побудило меня отправиться на поиски. И зло совершал он , обвиняя моих предков. Но все равно я не возразил ему, так как хотел сохранить торжественность момента, даже если это и не удалось сделать королю.

– Моим мечом, моей честью, моей жизнью клянусь, что ищу камень Света для всего Эа, а не для себя.

– Что ж, прекрасно. – Король взглянул на меня пристальнее, протянул руку за медальоном и надел его мне на шею. Я ощутил тяжесть золотой цепи на своей груди. – Сэр Вэлаша Элахад, прими это вместе с нашим благословением, да будешь ты известен и почтен во всех землях.

Я поклонился и отступил, весьма довольный, что дело сделано. Потом вперед вышла Атара. Радостно было думать, что через несколько минут мы сможем покинуть зал.

– Посмотрите, принцесса! – воскликнул кто-то, когда Атара сбросила плащ.

Я удивился. Внучкой Сайаджакса она еще могла быть, но мне никогда не приходилось слышать, чтобы вождей сарнийских племен называли королями, а их наследников – принцами или принцессами.

В пропитанных кровью штанах и черных кожаных доспехах, Атара вызвала среди собрания знати великое оживление. Другие сарнийские воины, одетые так же, уже предстали перед королем. Но они были мужчинами; похоже, никто из присутствующих никогда не видел женщину-воина, тем более из Сообщества Мужеубийц.

Она встала перед королем и посмотрела ему в глаза.

– Атара Мужеубийца из Кармэка.

Румяное лицо короля побледнело от изумления. Губы медленно шевельнулись, словно бы он пробовал эти слова на вкус. Королева Дарьяна тоже смотрела на Атару во все глаза, так же как герцог Дарио и остальная знать, стоявшая у трона.

– У тебя есть другое имя. – Король трясущейся рукой указал на Атару. – Произнеси его, чтобы мы могли услышать.

Атара посмотрела на меня, словно бы извиняясь. Потом улыбнулась и вздохнула.

– Атара аре Нармада – принцесса Алонии и Вендраша.

Я задохнулся от удивления, подобно тысячам других гостей. Как могла эта дикая сарнийская воительница быть принцессой дома Нармада, в голове не укладывалось. И все-таки Атара – несомненно, дочь короля Киритана. Я видел сходство в их твердых, с прямыми чертами лицах и алмазно-синих глазах, чувствовал между ними натяжение сильных чувств – любви и ненависти одновременно.

– Его дочь, – прошептал кто-то сзади, словно объясняя происходящее человеку, незнакомому с интригами алонийского двора. – Она все еще жива.

– Наша дочь? – спросил король Киритан, глядя на Атару.

– Ну конечно. – Королева Дарьяна положила последний медальон обратно в сундук и обняла Атару. Не заботясь о том, кто на них смотрит, она поцеловала ее и с радостью погладила по длинным волосам, смеясь и плача одновременно. – Наша храбрая, прекрасная дочь… О, ты жива!

Король Киритан встал очень прямо и нахмурился.

– Шесть лет прошло с тех пор, как ты сбежала неизвестно куда. Шесть лет! Мы думали, что ты погибла.

– Мне очень жаль, отец.

– Не забывай, где находишься!

– Простите меня… сир.

– Так-то лучше, – рявкнул король Киритан. – Должны ли мы полагать, что ты все это время жила в племени кармэк?

– Да, сир.

– Ты могла бы прислать нам весточку о том, что с тобой все в порядке.

– Да, могла бы.

Глаза короля беспокойно осматривали одежду Атары.

– И теперь ты возвращаешься к нам – в такой день, одетая как… как кто? Сарнийский воин? Или так одеваются все женщины Вендраша?

Я заметил, что несколько сарнийцев, с длинными висячими усами и любопытными синими глазами, подошли поближе.

– Некоторые – да, – ответила королева Дарьяна. Когда она шагнула к дочери, стало видно, что они одного роста и крепкого сложения. И сильны они были не только телом. Королева, казалось, так же не страшится своего мужа, как Атара не испугалась людей холмов.

– Ты разве не слышал, что она поименовала себя Мужеубийцей? – обратилась Дарьяна к королю.

– Мы постарались не слышать это имя. Что оно означает?

– Это означает, что она воин, – просто сказала королева. В голосе ее звучала великая горечь. – Ты совсем не интересовался моим народом с тех пор, как понял, что они не нарушат пределов твоей Длинной Стены.

– Вот уже более двадцати лет твой народ – алонийцы, – напомнил он супруге.

Из жарких слов, что последовали далее, я по кусочкам сложил историю жизни Атары – и некоторые подробности недавней истории Алонии. Похоже, что в самом начале своего царствования король Киритан был вынужден скрепить союз со свирепым племенем кармэк, чтобы обезопасить свои южные границы, и послал огромное количество золота Сайаджаксу в обмен на руку его дочери Дарьяны. Кармэк замирился с Алонией; более того, теперь они сдерживали мощь такого же свирепого племени маритук, контролировавшего Вендраш между Синими горами и рекой Пору, от Длинной Стены до самой Кровавой реки. Жаль только, что мало мира было между королем Киританом и его гордой и твердой сердцем женой. Она сказала всем, кто мог услышать, что родилась быть свободной, а не подчиняться мужчине, даже величайшему из королей Эа. И все приказы, которые он отдавал ей, она возвращала назад со словами острыми, как наконечники сарнийских стрел. Говорят, что однажды король Киритан посмел ударить ее по лицу; в ответ она оставила на его лице этот шрам своими белыми зубами.

– По словам короля, твои дед и бабка, братья и сестры твоей матери и их дети – все воины и женщины кармэка – не мой народ. Если он вырежет мне сердце, разве не увидит, что моя кровь так же красна, как и их? Но он король и сказал то, что сказал. Причем в тот день, когда пригласил всех свободных людей Эа в наш дом, чтобы они отправились в великий поиск, как один народ. Это ли тот великий человек, которого ты любишь и зовешь сиром?

Говорили также, что многие годы король Киритан дарил Дарьяне холодность взамен любви. Так что она родила ему лишь одну дочь.

Я удивился, почему Дарьяна не бежала в кармэк, как это сделала Атара. Она ответила, словно бы прочитав мои мысли:

– Конечно, некоторые могут сказать, что моему отцу было уплачено золотом и что я принадлежу тому, кто заплатил. Сделка есть сделка, ее не разорвать. Однако не слышала я, что алонийцы занялись покупкой и продажей человеческих существ.

При этих словах король бросил на нее яростный взгляд.

– Ты права, мы этим не занимаемся. Однако права ты и в другом – сделка не может быть разорвана. Особенно если на неё согласились охотно.

Глазами, полными печали, королева Дарьяна посмотрела на Атару.

– Мы зачастую должны выбирать и редко в силах изменить свой выбор. Я могла присоединиться к Мужеубийцам, так как это сделала ты. Но тогда у меня не было бы такой прекрасной дочери.

Атара, сморгнувшая горькие слезы, склонила голову перед матерью и уставилась в пол.

– Да, дочь , – произнес король, словно разжевав лимон. – Однако как может король продолжить свой род и сохранить мир в своих землях, не имея сыновей?

Глаза королевы Дарьяны пронзили его, как ледяные кинжалы.

– Очевидно, король просто не хочет иметь сыновей. Известно было – я узнал об этом позже от герцога Раанана, – что у короля Киритана множество если не жен, то наложниц. Многие родили ему незаконнорожденных сыновей – и всех он укрыл в различных землях своих доменов.

Лицо короля приобрело цвет раскаленного железа, пальцы сжались в кулак – я испугался, что он может ударить Дарьяну. Сарнийские воины, поглаживая длинные усы, усмехнулись вызывающему поведению Дарьяны. Теперь все смотрели на короля Киритана. Тот, должно быть, кипел от ярости – ведь все думали о том, как же он может справляться с королевством, если не в силах справиться с дочерью и женой.

Он наконец сумел обуздать свой гнев, посмотрел на кулак, словно приказывая ему разжаться, потом повернулся к Атаре и протянул ей раскрытую ладонь.

– Было сказано, что мы знаем мало о народе твоего деда. Особенно о Сообществе Мужеубийц, как ты его назвала. Не расскажешь ли ты нам больше?

Так Атара и поступила. Все присутствующие в зале подошли ближе, чтобы послушать истории о женщинах-воинах, скачущих по Вендрашу на быстрых лошадях и поражающих врагов стрелами. В какой-то момент она поведала о том, как ее нагую оставили в степи с одним лишь ножом, и намекнула на другие жестокие и тайные инициации.

Губы короля побелели и сжались.

– Сотня врагов, – покачал он головой и посмотрел на герцога Дарио и барона Белара, стоявших около трона. – Немногие наши рыцари убили стольких.

– Их не тренировали Мужеубийцы, – гордо заявила Атара.

Король оставил без ответа этот выпад против алонийского военного искусства.

– И ни одна не выходит замуж, пока не достигнет этого числа? Исключений нет?

– Нет, сир.

– Даже для той, что также является и дочерью алонийского короля?

– Я принесла обеты.

– Разве твои обеты пересиливают долг перед повелителем?

– А что это за долг? – спросила Атара, глядя на принца Жардана из Элиссу. Тот был высоким привлекательным мужчиной с кудрявыми волосами – вот только сеточка лопнувших сосудов на носу намекала на нездоровье и пристрастие к крепким напиткам. – Долг быть проданной замуж выгодному претенденту?

Киритан снова сжал руку в кулак, стиснул зубы и задрожал от ярости. Хотя я не представлял, что отец сможет ударить свою дочь, но все равно собрался броситься вперед и встать между ними. Однако стража короля заметила мое намерение и приготовилась его пресечь. От взгляда короля это тоже не укрылось.

– С каких пор святость брака стала так мало почитаться? – спросил он у Атары, кинув на меня неприязненный взгляд, а потом посмотрел на Мэрэма и Кейна. – Это правда, что ты собираешься отвергнуть благословенный союз из-за банды бродяг?

– Хм-м, – сказала Атара. – Ты можешь назвать их и так, но мои друзья…

– Лысый старик, жирный развратник, наемник и никому неизвестный рыцаришка!

Атара открыла рот, чтобы опровергнуть эти неосторожные слова. Может, она и была воительницей из Мужеубийц, но я не мог позволить ей сражаться в моих битвах. Я выступил вперед и распахнул плащ так, чтобы король видел сюрко с серебряным лебедем и семью звездами.

– Мои предки были королями. И их предки были королями, когда мелкие вожди клана Нармады дрались за трон с Хэстарами и Кайрилэндами.

Туг же руки герцога Дарио и барона Белара опустились на рукояти мечей. Дюжина других рыцарей заворчала от негодования. Одно дело, когда с королем спорят его собственная жена и дочь, и совсем другое, когда иноземный воин стыдит его, высказав правду в глаза.

– Сэр Вэлаша Элахад, – гневно произнес король Киритан. – Говорят, что твой род происходит от самого Элахада. Но говорят также, что Сайаджаксы восходят к Валорету.

– Много чего говорят, король Киритан. Говорят также, что мудрый король способен отличить истину от лжи.

– Вы, валари, всегда были гордецами. И упрямцами, – добавил он, сверкнув глазами в сторону Атары.

– Упрямство приносит победу в битве, разве нет?

– Мы не слышали, чтобы за последнее время вы выиграли хоть одну значимую битву. Похоже, вы слишком заняты распрями из-за алмазов.

– Может, и так, – с горечью промолвил я. – Но однажды мы будем сражаться за что-нибудь более важное.

– Да, за золотую чашу, которая вам не принадлежит.

– По крайней мере чаша была завоевана, – сказал я, вспомнив белые камни, что нашел вчера на Холме Мертвых. – При Сарбэрне – вы, наверное, слышали об этой битве.

– И в самом деле слышали. Восемьдесят девять рыцарей Нармада пали в тот день.

– Десять тысяч валари погибли там! И их могилы даже не отмечены!

– Да, – с неожиданной мягкостью произнес король. Потом в его голосе вновь прозвучала горечь: – Нельзя винить мой народ в том, они не желают чтить воинов, вторгшихся в наши земли ради грабежа.

– Валари пали не ради грабежа.

– Не важно. Эрамеш забрал камень Света себе. Так же, как забрал себе корону Алонии.

При этих словах крики ярости заполнили комнату.

– Он правил, это правда, но лишь три года, пока все, что сделал Красный Дракон, не было исправлено и он не увидел, что королевская власть восстановлена. Нигде не написано, что Эрамеш присвоил корону.

– Никто, кроме алонийца, не смеет править Алонией!

– Если бы правил не он, – сказал я, оглядывая залу и украшенный драгоценными камнями трон короля Киритана, – то ваши предки жили бы под управлением другого.

– После того как Эрамеш забрал камень Света в Меш и укрыл его в горах?

– Он укрыл его не для себя. И в конце концов Юламеш вернул чашу Годэвэни, как вы и рассказали нам сегодня.

– Я рассказал о том, как чаша была потеряна – из-за эгоизма и гордыни валари.

– Чаша действительно была потеряна. И поэтому некоторые из нас дали обет вернуть ее.

– Что-то немного здесь валари, – усмехнулся король, оглядывая толпу людей. – Почему же?

Потому что наши сердца были разбиты.

– Твоя страна давно миновала время своего величия. Теперь вы, валари, думаете лишь об алмазах и войнах. И по-дикарски гордитесь этим: бесконечные поединки, медитации над мечами… Нет, расцвет валари позади.

Так как я ничего не мог ответить на это, то лишь глядел на звезды сквозь прозрачный купол. Потом Атара тронула меня за плечо, и мы посмотрели друг на друга.

– Ну, что еще? – спросил нас король.

Но ни я, ни Атара не ответили ему. Мы просто стояли перед тремя тысячами людей, глядя друг другу в глаза.

– Ты, – сказал король Атаре. – Ты останешься теперь здесь, раз уж вернулась.

– Сир, я дала обет отыскать камень Света. Вы хотите, чтобы я стала клятвопреступницей?

– Ты будешь искать его в Алонии.

Атара покачала головой.

– Нет, я отправлюсь в Поиск вместе с Вэлем, если он возьмет меня, – ответила она отцу.

– Возьмет тебя?!. – прогремел король. – Кто он такой, чтобы брать тебя куда бы то ни было?

– Он спас мою жизнь, сир. Дважды.

– А кто дал тебе жизнь? – Быстрый, как кошка, король повернулся ко мне и упер палец в грудь. – Говори правду, чего ты хочешь от нашей дочери!

Первое, чему учат воина валари, – говорить правду. Так что я посмотрел на короля Киритана и сказал ему то, о чем кричало мое сердце, даже если я никогда не признавался в этом даже самому себе.

– Я хочу взять Атару в жены.

На мгновение король Киритан остолбенел. Похоже, что все в зале перестали дышать.

– Взять в жены нашу дочь?

– Если она согласна, – сказал я, улыбаясь. – И с вашего благословения.

Киритан рассмеялся – резкий злобный смех исходил из его горла, словно лай. Потом лицо короля побагровело, и он начал бушевать.

– Кто ты такой, чтобы жениться на принцессе? Бродяга, скрывающийся под грязным плащом? Седьмой сын, не имеющий надежды стать королем? И королем чего? Дикарского маленького королевства размером не больше, чем домены моих баронов? И ты думаешь жениться на нашей дочери?!.

В то время как оскорбленный голос короля гремел меж каменных стен зала, я пожалел его, ибо увидел, что на самом деле он недоволен собственным союзом с Дарьяной. Киритан надеялся облагородить династию, выдав Атару за наследного принца Эанны или за принца Жардана из Элиссу. Даже Мэрэм, принц стратегически важного Дэли, был более подходящим женихом, чем я, если бы не его манера таскаться за юбками и дружба со мной.

Я видел также и кое-что еще: король вовсе не находился во власти своего ужасного гнева. Точнее, он, словно волшебник, вызывал гнев из глубокого колодца души, великолепно используя его для устрашения, как мог бы использовать меч. Однако я прожил рядом с мечами всю жизнь и собственный носил у бедра.

– Я люблю Атару, – сказал я, глядя на него в упор. – Вы благословите наш брак, король Киритан?

В ответ он вновь рассмеялся.

– Да, ты можешь жениться на моей дочери – когда найдешь камень Света и принесешь его в эту залу!

Наверное, он рассчитывал, что я подожму хвост, как побитая собака, или начну возражать: мол, Чаша Небес может быть найдена только с соизволения Единого. Вместо этого я стиснул рукоять меча и опрометчиво заявил:

– Тогда я клянусь.

Пока он в изумлении таращился на меня, я взял Атару за руку и поцеловал ее.

– Если вы не хотите благословить наш брак, то дайте вашей дочери по крайней мере то же благословение, что и всем искателям.

– Ты много себе позволяешь, валари! Может, дать ей и кинжал, чтобы она нанесла нам удар в спину?

– Прошу, король Киритан, дайте ей ваше благословение.

Откуда-то с нашей стороны раздался женский голос:

– Твое благословение, король Киритан!

Остальные подхватили, и зала загудела множеством голосов:

– Дай ей благословение!

Но король есть король, и его не могли поколебать легко. Он стоял над последним сундуком с медальонами, глядя на меня и на Атару так, словно мы были восставшими баронами, посмевшими явиться в его тронную залу.

Как получается, что мы любим своих отцов, дочерей или братьев, готовы ради них пойти на большие жертвы или даже умереть – только для того, чтобы увидеть, как священный дар любви при помощи какой-то злой алхимии превращается в нечто противоположное себе и приносит лишь зло?

Держа Атару за руку, я чувствовал поднимающиеся в ней муку и любовь к отцу. У меня было странное ощущение что я могу коснуться короля Киритана и тем, и другим. Морйин сказал, что однажды я еще поражу человека черным кинжалом собственной ненависти. Я и не знал, что могу также пронзать сердца ярким мечом чужой любви.

– Не пялься на меня, валари, – прошипел король Киритан. – Черт побери твои глаза!

Но я не мог не смотреть на него. А он не мог не повернуться к Атаре… и тогда великая нежность смягчила жесткое лицо. Мало кто стоял достаточно близко, чтобы увидеть слезы, навернувшиеся на глаза короля. И лишь Атара и Дарьяна – и я – могли ощутить его великую любовь к дочери.

– Мы боялись, что ты умерла, – сказал он Атаре.

– Многие хотели меня убить. Вы всегда говорили, сир: мы, Нармада, не так-то легко умираем.

– Верно. – Он улыбнулся с благодарностью. – Милостью Единого, раз уж мы объявили Поиск, то продолжай его.

С этими словами король кивнул Дарьяне, и та достала из сундука медальон. С нежностью, на которую его полагали неспособным, Киритан надел медальон на дочь.

– Атара арс Нармада, прими это и наше благословение, да будешь ты известна и почтена во всех землях.

Под приветственные крики собравшихся отец прижал ее к себе, поцеловал в лоб и стоял так, прослезившись. Однако ему понадобилось всего несколько мгновений, чтобы совладать с собой и вернуть лицу прежнее непроницаемое выражение. А также гнев.

Король мрачно посмотрел на меня и обратился к рыцарям и лордам вокруг:

– Все, кто хотел принести обеты и получить наше благословение, сделали это. Теперь прошу, присоединяйтесь к нам за стенами дворца и отпразднуйте это великое событие и наш день рождения.

Бросив на меня последний пронзительный взгляд, он развернулся и стремительно вышел из залы.