"Девять подвигов Сена Аесли. Подвиги 1–4" - читать интересную книгу автораПятнисто-зеленая комнатаНазвание это довольно условно. Свою комнату бывший майор волшебного спецназа, а ныне завхоз Школы волшебства Мистер Клинч разрисовывал собственноручно и неоднократно. Яркие маскировочные цвета со временем перемешались в не поддающийся описанию оттенок, который Клинч почему-то определил как «пятнисто-зеленый». Внутри царил строгий армейский бардак: начищенные до блеска сапоги перегораживали вход; настенные командирские часы с абсолютной точностью отсчитывали время, хотя и обходились при этом без минутной стрелки; аккуратные стопки портянок использовались в качестве табуреток; отполированная несколькопудовая[17] гиря находилась точно в центре комнаты. Точно под гирей плющился пропахший пылью и нафталином серый колпак. Хозяин комнаты – мрачный розовощекий крепыш средних веков – описывал вокруг шляпы правильные окружности и ходил по ним, приговаривая: – Попался, голубчик! Галантерейный пленник издавал сдавленные звуки, подтверждающие, что гиря настроена на максимальную нагрузку. – Что ты там говоришь? – остановился Клинч. – «Такое было время»? «А что я один мог сделать»? Нет уж, дудки! В доказательство своей правоты майор в отставке выхватил из-за пазухи пару дудок и потряс ими перед условным носом колпака. – Помнишь, кепка с ушами, выпускное распределение? Как ты веселился, направляя меня в Высшую Школу Ментодеров? А я ведь фундаментальной магией заниматься хотел! Тонкий Астрал изучать! Мечтал, что моим именем назовут новое заклинание! В ярости Мистер перешел на строевой шаг. «Цилиндр недоношенный» издал пронзительное мычание. – Что?! То есть ты считаешь, что я нашел свое место в жизни? А ты знаешь, что такое кросс по пересеченной местности с полной выкладкой? Да еще под видом влюбленной парочки! Да еще в одиночку! А потом, когда я попал под Трубу Мордевольта[18], не ты, тюрбан-переросток, нашептывал ректору, что нельзя меня даже на испытательный срок брать? Колпак приступил к серии возмущенно-отрицающих звуков. – Ты-ты! Не отнекивайся! Хорошо, что Бубльгум оказался человек порядочный, даром что подлец и обманщик, приютил меня. Но кто, – голос Клинча зазвучал патетически, – кто вернет мне потерянные годы? Молодость мою? – Чего шумишь? Мистер раздраженно оглянулся: – Стучаться надо, дежурный! – Извиняй, я думал, ты тут один, – Развнедел выпрямился и гулко стукнул головой о косяк. Висящий над дверью диплом «Лучшему Клинчу среди школьных завхозов» покачнулся, но не упал, а отполз по стене в сторону. Клинч с досадой крякнул. Уткой. Потом селезнем. Потом махнул рукой. – Так чего шумишь? – повторил профессор, входя в комнату и разметывая по пути шеренгу сапог. – Молодость возвращаю! – Чью? – Да мою. – Кому? – Себе. – А-а-а, – задумчиво протянул Развнедел. Декан Чертекака умел очень хорошо имитировать задумчивость, что позволяло маскировать природное тугоумие в присутствии проверяющих. Впрочем, производство шума с целью вернуть молодость поставило бы в тупик кого угодно. – Так я чего пришел, – продолжил профессор. – Может, уже пора сигнал давать? На праздничный ужин? Клинч посмотрел на дудки, которые все еще сжимал в кулаке, и мотнул головой: – Сначала решу проблему с потерянной молодостью! Сначала делу время, а потом посмотрим, кто посмеется последним! Правда жизни. Сам придумал. Развнедел внимательно затаращился на центр комнаты. – Я, конечно, извиняюсь, – сказал он, – но, по-моему, там под гирей – не твоя молодость. Это наш Распределительный Колпак. Мы им студентов распределяем. Кого в Чертекак, кого еще куда. – Вот этот цилиндр недоношенный «еще куда» меня и распределил! И все, прощай молодость! Береги честь смолоду, не уберег – все, хана. – А-а-а, – повторил трюк с задумчивостью Развнедел. – Понятненько. И что делать думаешь? Клинч прищурился. – Думаю распороть и пустить на ветошь (Колпак икнул). Или распустить и связать варежки (Колпак застонал). Или постирать и продать на блошином рынке?[19] Колпак принялся яростно вырываться из-под гири. Завхоз осклабился. Развнедел нахмурился. – Не пойдет. – Пойдет! – уверенно заявил Клинч. – На ура пойдет. Если цену не задирать, то за пару деревянных уйдет как миленький! В зубы не посмотрят! – Не пойдет – в смысле не годится, – пояснил Развнедел. – У нас распределение выпускников через месяц. Кто их распределять будет? Я, что ли? Декан снял гирю и сунул волшебную шляпу в карман. Клинч уставился на Развнедела. Развнедел пару раз отжал гирю и задумался, держа спортивный снаряд над головой. – И потом, продашь ты эту шляпу за пару штук, на новую молодость все равно не хватит. Лучше продай летом как панамку. Во-первых, сезон, во-вторых, выпускное распределение уже пройдет. Хотя нет, потом же вступительное распределение. Ну, значит, продай зимой как ушанку. А еще лучше следующим летом, после следующего выпускного. Или следующей зимой… Тут декан Чертекака поднял голову, увидал гирю и приятно удивился: – Во я даю. Как говорит народная мудрость, сила есть! Развнедел грохнул гирей о пол. Вторую часть народной мудрости он не знал. – Так это, жрать-то будем сегодня или как? Клинч молчал, глядя в окно на башню Орлодерра. В майорской голове смутно, как утреннее привидение, колыхался большой и красивый план школьных реформ, первым пунктом которого убедительно обосновывалась необходимость списания Распределительного Колпака с последующей передачей в руки школьного завхоза на его, завхоза, полное усмотрение. А распределять студентов предписывалось не посредством вздорной шляпы, а с помощью точного, объективного и неподкупного механического устройства. – Так это, жрать-то… – Ага, – рассеянно сказал Клинч, – сейчас… Будет и на вашей улице, не отвертитесь… И продолжил смотреть в окно напротив. |
||
|