"Здесь вам не причинят никакого вреда" - читать интересную книгу автора

Глава 5 Не плюй в источник информации

– Вот как, значит, все повернулось… – сказал Георг и повернул красную карточку на 90 градусов. – Вот каким боком все вышло… – повернул карточку вверх ногами. – Вот такой кордебалет… – повернул еще. – Вот те на… Нате вот… Вот на те… Те на вот…

В целом Мари разделяла мнение шефа, но предпочла бы более конкретное изложение проблемы.

– Да, не того я стулом приложила, – сказала она. – Надо же, этот гад шестерых детишек слопал.

– Если бы детишек… – проговорил инструктор и вернул карточку в первоначальное положение.

Похоже, шеф начал заговариваться. Мари припомнила вызубренные методы приведения подследственных в чувство. Точечные пощечины или обливание холодной водой из графина показались ей не вполне применимыми в данном случае. Равно как и громкое чтение подходящих статей Уголовного кодекса.

– А-а-а-а-а! – сказал Георг. – Что ты делаешь?

– Привожу вас в чувство, шеф! – отрапортовала Мари, энергично натирая уши шефа ладонями.

– В чувство чего? Удивления? А-а-а! А ну-ка прекрати! Прекрати немедленно! Я-а-а… Я твой начальник! Это мои уши!

Девушка оставила начальственные уши, обошла стол и критически осмотрела результат применения приобретенных навыков. Результат – красный и злой инструктор – ее удовлетворил.

– Так-то лучше, – сказала она. – А то вы уже черт знает что несли.

Георг потрогал уши, убедился, что они все еще у него на голове, и сердито зыркнул на обнаглевшую подчиненную:

– Ну и что такое я нес?

– Вы жалели, что монстр съел не детишек.

– Я?!

– Ну да. Я говорю, этот гад шестерых детишек слопал, а вы – «Если бы детишек»!

– Я так сказал?! – поразился полицейский. – Ох, извини. Тогда ты, конечно, была права с ушами. Хотя могла обойтись и водой из графина. Я хотел сказать: «Да каких там детишек!». Шесть взрослых здоровых мужиков он слопал.

Георг потер щетину. Мари представила, как Омордень забирается в спальню к взрослому здоровому мужику и начинает его глотать.

– А куда же эти мужики смотрели?

– Они не смотрели, – сказал Георг. – Они исполняли свой долг.

– Долг? В спальне?

– А чего ты удивляешься? Как будто долг нельзя исполнить в спальне… Слушай, бросай ты краснеть с такой скоростью, у меня уже в глазах рябит!

– А вы расскажите толком! – Мари села напротив инструктора. – Кого он съел, как это случилось, при каких обстоятельствах…

Курсантка хотела еще добавить: «Где вы находились в момент преступления и кто может подтвердить ваше алиби», но сдержалась. Георг серьезно кивнул.

– Давно это было, – сказал он и надолго замолчал. Видимо, это и был весь рассказ. Либо все было так давно, что подробности инструктор позабыл.

Когда Мари уже решила спросить о чем-нибудь другом, Георг продолжил:

– Сначала-то мы подумать не могли, что такое возможно. Долго не верили. Сомневались. А потом, когда поняли, с кем имеем дело, Омордень куда-то пропал. И не появлялся десять лет. Я бдительность и потерял… И вот на тебе… На тебе и вот… И тебе вот на…

– А между «сначала» и «потом» что было? – быстро вмешалась Мари.

– Что было? Было шесть полицейских. Шесть выпускников подразделения 11. И каждый пытался задержать Омордня.

Георг приложился к кружке с лекарством.

– Строго говоря, первые пятеро пытались задержать совсем другие кошмары: кто Грызущую Моль, кто Галстук-Душитель. А натыкались на Омордня. Знал, что мы идем именно на Омордня, только шестой, капитан Макс, самый умный. Я-то тогда шрамом на руке отделался, а вот он… А все потому, что слишком умный! Говорил я ему – давай группу поддержки вызовем, так нет!

Мари нахмурилась.

– А группа поддержки помогла бы? Ведь способ нейтрализации неизвестен.

– Не помогли бы, так хоть отомстили бы.

Они помолчали.

– Да, – сказал Георг, – и теперь нужно будет спецназ вызывать.

– Чтобы отомстили?

– В смысле? Тьфу! Типун тебе на язык! Ну вот, в кружку попал. Не отомстили, а захватили. Но сначала его вычислить надо. Что ж, пойдем по осведомителям.

Георг поднялся, но направился не к выходу, а к ближайшему чулану.

«Он держит осведомителей в чулане, – подумала Мари. – Не очень гуманно, зато удобно, всегда под рукой. С другой стороны, о чем могут рассказать осведомители, постоянно сидящие в чулане?»

Никаких осведомителей из чулана инструктор выпускать не стал. Он остановился у двери и коротко постучал: три раза по два раза. Прислушался. Хмыкнул и перешел к следующей двери. Там все повторилось, только на сей раз он стучал два раза по три раза и один раз пять раз. После третьей двери (семь раз по разу), Мари шепотом сказала:

– Вообще-то духов не так вызывают. Нам на семинаре по столоверчению показывали…

– Чего? – в полный голос изумился Георг. – Чего верчению?

– Столоверчению. Вызов духов.

– Это теперь такому в ВШП учат?

Мари очень постаралась не покраснеть за свою школу.

– Ну я ведь уже говорила. Нас как зачислили в подразделение 11, так ничему больше и не учили, кроме инопланетян, древних рас…

– А, это, – махнул рукой инструктор. – Забудь. Вас не учили, а проверяли на способность воспринимать информацию, выходящую за рамки разумного.

Георг перешел к четвертому чулану и принялся выстукивать что-то особенно сложное.

– Так что, все, чему нас учили, выдумки? Ничего этого не существует?

Старший инспектор пожал плечами.

– Вы не знаете? – удивилась Мари.

– Не знаю и знать не хочу. Много будешь знать…

– Скоро состаришься?

– Ага, состаришься… До старости не доживешь! Да где ж они все?! – Георг, не церемонясь, зарядил в дверь пятого чулана ногой. И лупил безо всяких серий – непрерывно, сильно и громко.

Настучавшись, инструктор вернулся к столу и утомленно сел.

– Депортирую всех в сельскую местность, – сообщил он Мари.

– Кого?

– Да осведомителей этих. Как продлить регистрацию, так сами прибегают, а как от них что надо…

– Так вы же сами вчера туда гранату бросили. Вы сказали, что теперь недели две…

– Я в других гранату бросал. В смысле – не в этих. В этих чем ни бросай, не выведешь. А вот и они.

В пятом чулане зашуршало, заскреблось, потом шуршание переместилось от чулана к сейфу, замаскированному под тумбочку. Резко запахло котами.

– Чего так барабанить-то? – высоким голосом произнес от сейфа кто-то невидимый. – Чего барабанить? Никакого понятия об культурном обхождении.

Мари тронула инструктора за плечо.

– Кто это говорит? – прошептала она. – Я никого не вижу.

– Кривонос, барабашка со 2-й Параллельной улицы, – ответил Георг. – А не видишь ты его… так их никто не видит. Кроме тех, кто смотреть умеет.

– А как надо смотреть?

– А как ты Омордня увидела?

– Когда бояться начала. Здесь тоже надо бояться?

От сейфа самодовольно хрюкнули. Георг усмехнулся.

– Тут как раз бояться нечего. Вполне хватит, если ты поверишь в этого обормота. Даже не так. Достаточно будет поверить мне. Смотри, вон там сидит барабашка.

Мари была девушка доверчивая. Поэтому, взглянув туда, куда указывал наставник, и старательно поморгав, она и впрямь увидела на сейфе маленькое лохматое существо с кривым носом и испачканной в молоке бороденкой.

– Ишь ты, красавка, усмотрела-таки, – сказало существо и повернулось к полицейскому. – Так чего звал, гражданин начальник, по делу али как обычно?

– А ты опять молоко воровал, – сказал Георг.

– Не воровал, а ел, – обиделся барабашка. – Из кошачьей миски ел. Все равно их кошка молока не ест. А ежели я его есть не буду, они его наливать не станут. А это непорядок будет, я вам так скажу. Что это за дом, где не наливают? Кто им будет по углам шнырять, ежели они наливать перестанут? Кто им будет кошку пугать? Кто им будет в антресолях банки двигать? Я, что ли?

– Ты, что ли, очень-то не выступай, – сказал полицейский. – Нужна информация…

– Ишь ты чего! – возмутился барабашка. – Информация! Я тебе что, стукач?

– А кто?

– Ну да, стукач, ладно. Но зачем же вот так сразу, с порога – эй, стукач, заложи-ка нам пару дружков! Сдай нам друзей своих закадычных, сотоварищей родимых, сородичей одноплеменных, с которыми под одним веником сидел, с которыми в стужу лютую за одной печкой парился, с которыми за одну шапку краденую мутузился…

Пламенную, хотя и слегка шепелявую речь перебило шуршание во втором чулане. Подготовленная Мари уже без труда увидела барабашку с заломленным набекрень ухом. Новенький не стал тратить время на декламации о высоких нравственных качествах, а сразу приступил к своим прямым обязанностям.

– А Кривонос молоко ворует! – завопил он, тыча коротким пальчиком в первого барабашку. – У кошки своей! Вот, гражданин начальник, выкладываю всю правду как на духу!

– А Ухокрут днем в форточку высовывается, – радостно парировал Кривонос, совершенно не обидевшись на предательство со стороны родимого сотоварища. – И у пылесоса хозяйского кнопку открутил и спрятал!

Третий и четвертый барабашки – один одноглазый, другой с толстыми, как у хомяка, щеками, – выпрыгнули из чуланов одновременно. Кошачий запах усилился. Четверо обитателей углов и антресолей разом оглянулись на первую дверь, из которой никто не появился, и наперебой заорали:

– А Крутолоб-то не пришел, гражданин начальник! Не пришел ведь, охламон! А мы, как увидели, что он не пришел, мухой к гражданину начальнику – и все рассказали, всю правду-матку порезали! Вот мы какие!

– Ай, молодца! Ну а теперь, сородичи родимые… – Георг демонстративно положил на стол пустой мешок. Барабашки разом присмирели. – Если не возражаете, приступим к делу. Нужна информация. Зубастый. Залетный. Беспредельщик.

– Вона как, – уважительно произнес Кривонос. – Ну так это совсем другой коленкор. Ты бы, гражданин начальник, так бы сразу и сказал – нужна информация. Мы бы по пустякам тебя бы не отвлекали, что ж мы, не понимаем. Мы ж все понимаем. А Полуглаз и Вислощек опоздали! – не удержавшись, добавил он.

Георг поднял руку с мешком, останавливая готовый хлынуть поток встречных доносов.

– Так. С этой минуты сведения о своих не считаются информацией.

Лохматые осведомители разочарованно выдохнули и задумались. То ли пытались понять, кто тут кому свой, то ли силились сообразить, как это сведения о своих не могут быть информацией.

– Ну, что молчите? Полуглаз?

– Мокрохлюп недавно вернулся, – нерешительно произнес Полуглаз. – Этот подойдет?

– Какой Мокрохлюп? Который Чвак Колодезный?

– Не-а. Который Каранбуль.

– Вряд ли, – сказал Георг. – У него и зубов-то нету. Кривонос?

– Отломень третьего дня проездом был! – провозгласил барабашка.

– И что? – не понял Георг. – Где Отломень, а где зубы?

– Так он же Отломень! Он чего хочешь отломить может!

– Понятно. Вислощек?

– Пропадень куда-то подевался, – с готовностью сообщил Вислощек. – Пропал и нет его.

– Пропадень пропал? Так на то он и Пропадень!

– Вот я и говорю. Пропал Пропадень.

– Повторяю вопрос, – Георг начал терять терпение. – Беспредельщик…

– Я, я все знаю про беспредел! – подпрыгнул Ухокрут. – Мой кот вазу разбил, а на меня подумали!

– А кто его за хвост дергал? – ехидно спросил Кривонос.

– А чего он вазу разбил?

– Так ты ж его за хвост дернул!

– Но вазу-то не я бил!

– А Полуглаз, – включился в беседу Вислощек, – на кухне половицами скрипит!

– Моя кухня! – закричал Полуглаз. – Чем хочу, тем скриплю!

– Так на кухне-то сплошной линолеум! Ни одной половицы!

– Курсант Мари! – инструктор бросил девушке мешок. – Задержать подозреваемых!

– Все расскажем! Про всех расскажем! – испуганно заверещали осведомители, но стажерка уже приступила к выполнению задания.

Задержать барабашек оказалось не так просто. Лохматые болтуны ловко уворачивались от Мари, умело используя топографическую неоднозначность офиса. При этом они резко активизировали доносительскую деятельность, перейдя от волнения на какой-то тарабарский язык:

– А любопыри нефарлаво сникнулись! Отребник отхлебника в кошатор закулдычил! Сверносил теликнул воспору, а сам потом вселся! Сюдатники с грозырьми людейство сностропалили! Мамара вражерлу заклопасила, а вражерла давай коровкать…

Временами барабашки разом, как по команде, исчезали за вещевыми возвышенностями, а потом дружно выскакивали, снова затевая галдящую круговерть. Если бы не Георг, перекрывший пути отступления к чуланам, миссия наверняка завершилась бы полным провалом. А так, проделав десяток кругов по комнате, Мари все-таки смогла загнать Вислощека в угол. Увидев перед собой раскрытый мешок, барабашка сразу сник, опустил лапки и больше никакого сопротивления не оказал.

Позади вновь затопотали и зашмыгали, с грохотом рассыпалась стопка книг, но девушка не сдвинулась с места. Она решила сменить тактику бессмысленной беготни на тактику разумного выжидания – и не прогадала. Топот замедлился и вскоре прекратился вовсе. Мари уловила краем глаза движение сбоку и слегка повернула голову. Из-под ближайшего стула на нее смотрела хитрая мордашка Ухокрута.

– А Вислощек в мешок попался, – радостно наябедничал он.

Курсантка цапнула Ухокрута за свободное ухо и водворила к сотоварищу.

– А где у нас Кривонос затаился? – громко спросила она. – Кто-нибудь знает?

– Я знаю! – подскочил Полуглаз, прятавшийся под шкафом. – Он за холодильником схоронился! Ой-ой!

Мари подняла потяжелевший мешок и неслышно шагнула к холодильнику. За ним возились и постукивали. Позицию барабашка выбрал идеальную – с какой бы стороны курсантка не зашла, он мог сбежать в противоположную. Но Мари уже овладела секретным оружием охотников на барабашек.

– Интересно, – протянула девушка, – а что Георг хранит за холодильником?

– Два носка разного цвета, чистых, штопаных, – тут же отозвался Кривонос. – Пистолет табельный ржавый. Бутерброд с сыром засохший, надкусанный… Эй! Эй!

Очутившись в мешке, Кривонос повел себя так же, как и предыдущие задержанные, – замолк и перестал шевелиться, словно его выключили.

Мари поставила мешок с добычей на стол.

– Ловко ты их, – сказал Георг. – Я больше одного за раз никогда не ловил.

Мари качнула бровями.

Старший инспектор раскрыл мешок. Три с половиной пары глаз уставились на него.

– Кстати, – сказал Георг, – а где Твердолоб? Почему не пришел?

Семь глаз синхронно моргнули, но ничего не ответили.

– Что такое? – нахмурился полицейский.

– Дык а что Твердолоб? Твердолоб он Твердолоб и есть. Твердолоб-то? Да он эта… Он че? Он ниче… Лоб у него твердый, да… Твердолоб он, вот ведь петрушка какая…

– С этой минуты сведения о своих снова считаются информацией, – вдруг сказала Мари.

Инструктор недоуменно глянул на курсантку, но барабашки уже включились:

– Загрустил Твердолоб, затосковал, закручинился! Кто-то в его доме завелся, прямо в соседнем подъезде. Кто-то не из здешних мест, а откуда – непонятно. Залетный это, вот что я вам скажу! И что творит, что творит – жуть! А зубы-то какие, ей-ей, не приведи леший с такими зубами повстречаться…

– Зубастый, значит? – сказал Георг.

– Ох, зубастый!

– Залетный, говорите?

– Точно залетный! И беспредельщик!

– Что ж вы, половики говорящие, сразу не сказали?!

– А не могли мы, гражданин начальник. Не было никакой такой у нас возможности. Не велели нам. Грозились, ежели скажем, то все.

– Что «все»?! Кто грозился?

– Да вы же сами и грозились, – сказала Мари. – Вы им запретили о своих говорить, вот они про Твердолоба и не могли сказать.

– Она тебя заложила, – сказал Ухокрут.

– Да что ж я совсем… – расстроился инструктор. – Ну нельзя же так… Эй, вы, четверо, марш к Твердолобу, за руки, за ноги его – и сюда!

Георг вытряхнул осведомителей из мешка, и они гурьбой полезли в первый чулан. Уходивший последним Кривонос оглянулся.

– Этот полицейский нас мешком стращал, – доверительно сообщил он Мари и исчез за дверью.

Курсантка оглянулась на инструктора. Тот уже наполовину скрылся за холодильником.

«Носки? – удивилась Мари. – Бутерброд? Ах да…»

– Вот он! – воскликнул Георг, выбираясь наружу с ржавым пистолетом в руке. – А я уж его искал, искал… Почему он там оказался?

– Не знаю, – сказала Мари. – А почему они так мешка боятся? Это какой-нибудь особенный мешок?

– Да нет, обычный мешок, – ответил инструктор, с любовью гладя обретенное оружие. – Из-под сахара. Это неважно, они все мешков боятся – и барабашки, и сюдатники, и глотатели…

– Значит, чтобы поймать кошмар, достаточно мешка?

– Что? Нет, конечно. Нужна еще твердая уверенность в том, что кошмар можно поймать мешком.

– Но у меня такой уверенности не было, – подумав, сказала Мари.

– А причем тут ты? У кошмара должна быть уверенность, что его можно поймать мешком.

– Ага… А кошмары в этом заранее уверены?

– Только те, кого уже ловили. Остальных тебе сначала придется в этом убедить.

– А как?

– Ну, для начала ты должна быть уверена, что сможешь поймать кошмар мешком.

Мари показалось, что она продолжает говорить с барабашками.

– Что-то я не пойму…

– В этом и состоит сложность нашей работы, – сказал Георг и передернул затвор. Из пистолета выпал патрон.

В первом чулане застучало, загремело, закряхтело, шваркнуло по стенам.

– Несем, несем, гражданин начальник! Все как ты приказал, за руки, за ноги!

С этим хоровым докладом Кривонос, Ухокрут и Полуглаз внесли в комнату Вислощека.

– Это же Вислощек, – сказал Георг.

– Он, он! – радостно подтвердили барабашки. – Он, ирод!

– А Твердолоб?

– Шустрый шибко этот Твердолоб, не ухватишь. Мы только его за руки, за ноги, а он руки в ноги и усвистал.

– А Вислощека вы зачем притащили?!

– Так что ж нам, с пустыми руками возвращаться? – удивился Кривонос.

– А ну как ты опять осерчаешь? – рассудительно добавил Ухокрут.

– Того не поймали, так хоть этого сдадим, – сказал Полуглаз.

– Может, какая поблажка и выйдет, – завершил коллективную объяснительную Вислощек.

«Вот, значит, как оно происходит, превышение служебных полномочий», – поняла Мари, глядя на инструктора. Лицо Георга приобрело цвет, достойный картины талантливого импрессиониста, а кулаки его сжались с таким хрустом, что девушка испугалась, что они поломаются. Судя по всему, четверка изобретательных осведомителей была жива только потому, что полицейский пока не выбрал способ их умерщвления – расстрелять из ржавого пистолета, утопить в кастрюле или повесить на оконных рамах.

Мари уже прикидывала, как бы ей провести подсечку с ударом в солнечное сплетение и заламыванием рук так, чтобы не уронить достоинства старшего по званию перед гражданскими лицами. Но тут дверь первого чулана чинно открылась и вошел барабашка с высоким гладким лбом.

– Приходят, не подготовившись, – сказал он, кивнув на конкурентов. – Нет чтобы все сначала повызнать.

– Вот он, Твердолоб, вот он, саботажник… – завели было Кривонос с компанией, но Георг грозно на них шикнул.

Твердолоб тщательно протер лапками залысинки и вытащил из складок шерсти обрывок газеты.

– Значит, так. За утекший период забубенено непотребств – пять штук. Оглоушено непорядков – восемнадцать. Беда полная – в восьми местах. И по мелочи – много с хвостиком.

Георг, не обращая внимания на недовольный гул остальных барабашек, приказал:

– Мелочей не нужно. Где там у тебя беда полная?

– Цитирую. Беда полная в хозяйстве Вислощека…

– В моем хозяйстве?! – барабашка-хомяк всплеснул лапами, выпал из объятий товарищей и стукнулся об пол.

– А как же! – Твердолоб повертел в руках обрывок. – У меня все тут записано.

– Там-то, может, и написано, – хихикнул Полуглаз, – да ты ж читать не умеешь!

– Тихо! – рявкнул Георг (даже Мари вздрогнула). Инструктор наклонился к Твердолобу. – Не надо про Вислощека. Ты про свою беду расскажи.

Барабашка сразу погрустнел, потух, даже газетку уронил. Сородичи его тоже притихли, и тоже как будто посерьезнели.

– Поселился тут один… – пробормотал Твердолоб. – Не из нашенских… На моем этаже, через две стены… Ходит гоголем, смотрит упырем… Зубами сверкает… Только приехал, а уже давно безобразничает! И зубов у него полон рот…

– Ну а безобразничает как?

Твердолоб яростно почесал за ухом, потом исподлобья глянул на полицейского.

– Ты, гражданин начальник, его поймаешь?

– Я всех поймаю, – успокоил его Георг.

– Ну смотри, а то несдобровать мне… – барабашка вздохнул и вдруг заголосил: – В квартире той дитенок! Маленький совсем, с меня ростом! Так этот упырь к нему днем вылез!

– Днем? – выпрямился Георг.

– Днем! И стращал его чем-то! Чем – не знаю, но дитенок тот так пугался, что я за две стены трясся!

– Когда это было?

– После обеда аккурат!

– Так, – сказал полицейский. – Твой адрес я знаю, квартира через две стены… Понятно. Ну вот так бы сразу! Молодец. Хвалю.

Лица всех пятерых барабашек расплылись в улыбках.

– Это еще что! – закричали они. – А во втором доме, который третий, там вообще вампурында завелась. Или догона. Короче, за ноги там хватают. А консьержка в особняке у леса почту ворует. И еще грибами приторговывает. Которые ей лесник браконьерским образом собирает. А полиция знает, но молчит. Потому что куплена вся. Даже участковый Георг взятки берет.

– Та-а-ак… – сказал Георг.

– Брусничным вареньем, – не смог вовремя остановиться Вислощек.

– Курсант Мари, – скомандовал полицейский, – задержать…

Но задерживать было уже некого. На сей раз Мари решила проявить нерасторопность, и все барабашки успели юркнуть в чуланы.

– Уф! – сказал Георг. – Ну наконец-то хоть что-то. Поздравляю с успешным проведением расследования, курсант Мари! Думаю, мы заслужили по бутылочке холодного пива.

Полицейский открыл холодильник, и Мари увидела полку с одинокой бутылкой пива, за которой высились пять банок брусничного варенья.