"Журнал Наш Современник 2007 #1" - читать интересную книгу автора (Современник Журнал Наш)

Борис КЛЮЧНИКОВ, “Он не боится смерти”

Cуд над Саддамом Хусейном*

Саддама приговорили к казни через повешение. Этот суд был задуман в Вашингтоне как устрашение всем прочим президентам и премьерам, чтобы знали, что ждёт их за непослушание Вашингтону. Но инсценировка явно не удалась: Саддам Хусейн стал героем для сотен миллионов мусульман.

С древнейших времен суд победителей над побежденными предназначался для показательного унижения. Их судили с ветхозаветной свирепостью, отдавали на изощренные издевательства и пытки. Ветхий завет полон описаний таких сцен.

Даже благородные римляне не отказались от этой практики. “Горе побежденным”, — убежденно заявляли они. Побежденных царей и их двор вели через Рим, где чернь оплевывала их и издевалась над ними. Это была рассчитанная хладнокровная жестокость.

В цивилизованной Европе начиная с XVIII века обращение с военнопленными постепенно смягчалось. Были приняты особые международные конвенции о правах побежденных и захваченных в плен. Однако к концу XX века человечество стало возвращаться к ветхозаветной свирепости. Это особенно странно наблюдать в практике такой страны, как США, давшей миру таких христианских гуманистов, как Джефферсон, Линкольн, Вудро Вильсон, Франклин Д. Рузвельт, и многих других.

В последнюю четверть века для США стала рутиной практика захвата иностранных лидеров, их демонизация, навешивание на них всех мыслимых и немыслимых грехов и преступлений. И не важно, как он в действительности правил, был диктатором или склонным к непротивлению гуманистом, как, например, бывший президент Гаити, пастор Жан Бертран Аристид. Его выкрали, как выкрали югославского президента Милошевича. Аристида засудили, обвинив в коррупции, наркобизнесе и даже в гангстерстве. Милошевич умер при весьма подозрительных обстоятельствах. Тогда, когда он начал выигрывать процесс, тогда, когда, казалось многим, встанет вопрос о суде над теми, кто разбомбил суверенное европейское государство, разделил его, уничтожив многие тысячи мирных жителей, сотни православных храмов. Таков и суд над президентом Ирака.

Взлёт и падение Хусейна

Саддам Хусейн — выходец из самых низов народов древней Месопотамии. Он родился в августе 1937 г. в глухом селе аль Авья, насчитывавшем всего несколько десятков глинобитных строений. По крови он принадлежит к известному своей воинственностью клану, который издавна поселился к северо-западу от Багдада, недалеко от города Тикрита. Отец Саддама — крестьянин, умер, когда тот был ещё в младенческом возрасте. Его растила заботливая, любящая мать, а затем отчим, второй ее муж.

Для арабов много значит, что Саддам, как и пророк Мухаммед, сирота по отцу. СМИ, заряженные Вашингтоном на демонизацию Саддама, распространяют слухи, что он уже в раннем детстве был разбойником: по наущению отчима лазил в сады соседей и даже воровал кур. Это “разбойничество” прекратилось, когда семья Саддама в 1947 г. переехала в Багдад. Ему тогда исполнилось 10 лет, он хорошо учился и в 16 лет окончил среднюю школу, но поступить в военную академию ему не удалось: не хватило баллов, а вернее — не было связей, никто не поддержал паренька из провинции. Однако колоссальная жизненная энергия и авантюрный склад характера неудержимо влекли юношу в бурный поток багдадской политики.

В 1956 г. восемнадцатилетний Саддам очертя голову ринулся в поток нескончаемых заговоров и тайных операций разведывательных служб. Он принял участие в заговоре против иракского монарха Фейсала II. Дворцовый переворот не удался. Но иракские офицеры, которым в те годы кружил голову успех Гамаля Абдель Насера, готовили череду новых заговоров и военных переворотов. Отчаянная, безрассудная отвага молодого Саддама была замечена западными службами. Считается, что первые контакты Саддама с ЦРУ относятся к 1957 году. В этом же году он вступил в партию арабского социализма Баас, которая после неудавшегося переворота ушла в подполье. В 1959 г. Саддам принял участие в покушении на премьер-министра генерала Кассема. После неудачи заговора Саддаму удаётся бежать в Сирию. Там он узнал, что его заочно приговорили к смерти.

В 1961 г. молодой политэмигрант поступил в Каирский университет, где получил высшее юридическое образование. После захвата власти в Багдаде баасистами в 1963 г. Саддам возвратился в Ирак. Однако через восемь месяцев баасисты были изгнаны, начался террор. Саддама посадили в тюрьму. Но ему удалось бежать. Жестокая расправа над баасистами стала уроком для молодого политика: Саддам на деле убедился, что на Востоке неизбежно — или ты на коне, или ты под копытами коня. Революция должна уметь защищаться. Никого на Востоке не презирают так, как сладкоречивых либералов, которые всякий раз оказываются коварными и трусливыми гиенами.

Счастье наконец улыбнулось офицерам-баасистам: в 1968 году они свергли правительство генерала Карима Кассема, который сам свергал короля Фейсала II. Кассем вознамерился вывести Ирак из Багдадского пакта. Естественно, американцы поддержали баасистов и возобновили контакты с Саддамом. Он очень подходил деятелям из ЦРУ: волевой, решительный, изворотливый. Существуют разные версии о взаимоотношениях Саддама с ЦРУ. Серьезные исследователи не склонны приравнивать Саддама к бен Ладену или панамскому диктатору Нарьеге. То были платные агенты. В отличие от них, Саддам сохранял известную независимость. Он сотрудничал только в тех случаях, когда интересы совпадали. За несколько месяцев до свержения генерала Кассема Саддам плотно работал с египетским военным атташе в Багдаде и с местным агентом ЦРУ. Сам Саддам никогда не признавал этого факта, но один из руководителей баасистского переворота 1968 года много лет спустя вспоминал: “Мы прорвались к власти на поезде ЦРУ”*.

Баас доверила 29-летнему офицеру важнейший пост главы партийной разведывательной службы. Он же являлся в те годы главой карательных органов Национальной гвардии. Вскоре Саддам становится заместителем председателя правящей партии, а с 1969 г. — вице-президентом Ирака, самым доверенным лицом болезненного президента аль-Бакра. Он оставался верным аль-Бакру в течение десяти лет его правления. После отставки аль-Бакра в 1979 г. Саддам становится президентом Ирака. Своё президентство он начал с чистки партийных рядов. Сотни баасистов были объявлены изменниками и расстреляны.

Впрочем, репрессии происходили на фоне исторических достижений иракских социалистов в деле борьбы с нищетой, неграмотностью, с эпидемиями и болезнями. Саддам был инициатором национализации нефтяных богатств Ирака. За свою нефть Багдад наконец-то стал получать большие доходы. Саддаму и его партии их хватало на то, чтобы создать современную армию, а главное, улучшить материальное положение многих миллионов иракцев. При нем и по его инициативе в 70-е годы в Ираке проводилась настойчивая массовая кампания по ликвидации неграмотности. ЮНЕСКО совместно с шахом Ирана еще в 1965 году развернула на конгрессе в Тегеране всемирную кампанию за всеобщую грамотность. Но пальму первенства взял все-таки не Иран, а Ирак. В том, как проводилась борьба с неграмотностью, опять-таки чувствовалась рука Саддама: злостные отказники от посещения школы могли схлопотать три года тюрьмы. Как говорится, Саддам боролся с варварством варварскими методами. Тем не менее автор этих строк помнит, как в ЮНЕСКО торжественно вручалась награда Саддаму за бесспорные успехи в ликвидации неграмотности. Эксперты считают, что в те годы в стране были построены не только тысячи школ, но и сотни госпиталей и больниц. В Ираке действовала самая передовая на всем Ближнем и Среднем Востоке система здравоохранения. Страна по всем показателям обгоняла прочие арабские государства.

Переломным для Ближнего Востока стал 1979 год. В Иране был свергнут шах с его “белой монархической революцией”. Победила исламская революция Хомейни, которая потрясла миллиардный исламский мир и начала теснить арабский социализм и ваххабитов Саудовской Аравии. В Тегеране сочли, что обстановка способствует распространению идей Хомейни и экспорту революции во все мусульманские страны. Эта исламистская волна стала угрожать и среднеазиатским республикам СССР, чем, собственно, и был вызван ввод в декабре 1979 г. советских войск в Афганистан.

Реакция Вашингтона на приход к власти в Тегеране Хомейни была и ошибочной, и запоздалой. Американцы три года не могли определить свою стратегию, пока наконец не решили столкнуть лбами иранских мулл и иракских социалистов-баасистов.

Подтолкнуть Иран и Ирак к войне не составляло труда. Хомейни стремился распространить свою революцию в первую очередь на соседний Ирак, в котором около 60% населения составляли шииты того же толка, что и в Иране. Саддам-суннит, к тому же социалист, должен был во что бы то ни стало остановить экспорт иранской революции. 22 сентября 1980 года началась восьмилетняя война. Формально — из-за клочка спорной территории в районе реки Шатт аль Араб.

Вашингтон прибег к классической тактике: следить, чтобы пожар войны разгорался, и помогать тому из противников, кто готов сложить оружие. В конце 1981 года стало очевидно, что Ирак терпит поражение. Победа Хомейни имела бы для США катастрофические последствия: они теряли самый важный регион — весь Средний Восток. История повторяется: ныне, спустя четверть века, Вашингтон вновь, как в 1981 году, оказывается в катастрофическом положении. И вновь из-за Ирана, к которому тянутся шииты Ирака, Саудовской Аравии и прочих монархий Залива.

Клочок земли и воды реки Шатт аль Араб, конечно, не стоили колоссального напряжения сил и жертв, которые выпали на долю иракского народа в этой самой кровавой и длительной локальной войне второй половины XX века. Саддам это понимал, но какие-то силы заставляли его упорствовать, он не шел на переговоры с Ираном. Загадка этого упорства проясняется, если вспомнить некоторые факты из внешней политики Вашингтона.

В начале 1982 г. Рейган отдал приказ убрать Ирак из списка государств — пособников терроризма. Это открывало доступ к кредитам и закупкам “оборудования двойного назначения” — термин, призванный прикрыть торговлю самым современным вооружением и военными технологиями. Именно тогда американцы начали продавать Саддаму не только вертолеты (якобы для борьбы с сельскохозяйственными вредителями), но и химическое и даже бактериологическое оружие. Поставки американского вооружения отсрочили поражение Ирака, но силы были неравные, Иран выигрывал войну, и иракский диктатор должен был пасть.

Администрация Рейгана вновь пришла ему на помощь. 26 ноября 1983 г. Рейган подписал директиву NSDD-114 о всемерной поддержке Ирака. По приказу Рейгана недавно ушедший в отставку глава Пентагона Доналд Рамсфельд вылетел в Багдад и 20 декабря совещался с Саддамом, обещая всемерную помощь для продолжения войны. Они встретятся вновь, ровно двадцать лет спустя, но теперь уже не как союзники, а как смертельные враги.

Тогда Рамсфельд не поднимал вопроса о применении химического оружия, не убеждал Саддама прекратить это преступление против человечества. Результатом его встречи с Саддамом явился крупный кредит в 1,5 миллиарда долларов. Они пошли и на закупку технологий, которые необходимы для разработки ядерного и биологического оружия, включая антракс*. Все виды американской разведки стали обслуживать иракскую армию. США решили в 1984 г. восстановить дипломатические отношения с Ираком, которые были прерваны в 1967 г.

Сейчас многие вспоминают и такой эпизод из союзнических отношений американцев с Саддамом: шеф ЦРУ Уильям Кейси лично распорядился снабжать Багдад запрещенными кассетными бомбами — оружием чрезвычайно эффективным для уничтожения “человеческих волн” иранского наступления. В этой страшной и старательно замалчиваемой войне погибло 1,7 миллиона мирных жителей и солдат. Кровь лилась рекой, а Вашингтон поставил Саддама в список “умеренных арабских политиков, готовых заключить мир с Израилем”. И продолжал поддерживать Саддама не только до конца войны с Ираном в 1988 г., а еще почти три года, до самого захвата Кувейта в августе 1990 г.

После войны Ирак был крайне истощен и нуждался в помощи. И Саддам стал брать займы у американских банкиров. В то же время он отказался вернуть кредиты многим арабским странам, в том числе Кувейту, заявив, что иракский народ своей кровью защитил всех арабов от исламистской революции Хомейни.

Кувейт под давлением американцев не поддержал иракское требование поднять цены на нефть. Более того, Кувейт начал добычу нефти на спорной территории, которая, по мнению иракцев, всегда принадлежала Багдаду. Саддам обратился к арбитражу американцев. И в этот момент произошла таинственная история: Вашингтон якобы готов был поддержать притязания Ирака. Получив противоречивую информацию относительно реакции США, мощная иракская армия 2 августа 1990 года захватила Кувейт. Многие эксперты считают, что это была ловушка, поставленная американцами своему своевольному союзнику.

С этого момента Вашингтон наращивал усилия, чтобы добить Саддама. 14 лет продолжались блокады, частичная оккупация и бомбардировки Ирака. Сотни тысяч иракцев стали жертвами этой схватки. И наконец весной 2003 года началось вооружённое вторжение, претенциозно названное американцами “Шок и трепет”.

Ритуальное убийство

Когда в апреле 2003 года в доме вице-президента Чейни собрались главные инициаторы нападения на Ирак, чтобы отпраздновать триумф американского оружия, никто из них не ожидал, что иракская авантюра станет для США большим потрясением, чем в 70-е годы был Вьетнам. Не только окружение Чейни и Вольфовица, но мало кто в США ожидал такого упорного сопротивления от каких-то арабов, в стране, которая, по их мнению, привыкла жить под оккупантами — монголами, турками, англичанами. Известно, что человек предполагает, а Бог располагает.

Не прошло и трех недель со дня захвата Багдада, как оккупанты восстановили против себя даже тех иракцев, которые ненавидели Саддама. А он слал соотечественникам письма, объясняя, что произошло, кто их главный враг, какие их ожидают опасности. Вот содержание письма Саддама Хусейна “Великому иракскому народу, сынам арабской и исламской нации” от 28 апреля 2003 года. Оно было опубликовано агентством Рейтер. Прежде всего Саддам сообщает, что “оккупанты победили с помощью предательства”. Предательства, уточняет он, в спецслужбах и в армии, но не в партии Баас. О партии Саддам написал так: “Ваша партия — Социалистическая арабская партия Баас — оказалась на высоте и не протянула руку сионистским оккупантам и американским и британским агрессорам. …То, о чем мы вас предупреждали, стало фактом: мы не будем жить в мире и безопасности, пока на нашей арабской земле будет существовать это чудовищное сионистское образование. Поднимайтесь на войну с оккупантами, не верьте тем, кто разделяет вас на шиитов и суннитов. Помните, что оккупанты сделают все, чтобы заставить вас убивать друг друга… Помните, что их цель — разделить Ирак на несколько частей… Оставьте все обиды и объединитесь на борьбу с оккупантами… Я знаю оккупантов: из рук американцев вы никогда не получите мира. Да здравствуют все, кто ведет борьбу с оккупантами. Аллах Акбар. Саддам Хусейн”.

Саддам и в подполье оставался грозным противником. Началась беспрецедентная по размаху и задействованным силам охота на иракского лидера и его семью.

Специальные подразделения США охотились не только за Саддамом, но и за двумя его взрослыми сыновьями Удеем и Кусеем. В кратком списке американцев фигурировали 57 деятелей режима. Захвату Удея, Кусея и прочих родственников Саддама придавалось особое значение.

Удей и Кусей, конечно, могли бы эмигрировать из Ирака, но отец поручил им руководить партизанскими отрядами. Почти четыре месяца они успешно уходили от погони и захвата.

20 июля 2003 г. американцы узнали, что они скрываются в Мосуле, на севере Ирака, в доме некоего аль Зайдана. Как они их выследили — неизвестно. Предполагают, что донес кто-то из соседей за вознаграждение. Американцы арестовали Зайдана и его сына, когда они отправились утром 22 июля за продуктами. Далее события развивались, согласно арабской телекомпании “Аль Джазира”, следующим образом: “Под дулами пистолетов и под пытками хозяева дома были сломлены. Из них выбили признание, что они укрывают Удея, Кусея, сына Кусея и внука Саддама Мустафу, а также охранника Абд аль Самада. Американцы окружили дом и целые сутки готовились к штурму. Всё вооружение осаждённых состояло из трёх автоматов Калашникова. Против них было брошено более 200 десантников из 101 дивизии ВДВ. Прибыли вертолеты с ракетами, бронетранспортеры с крупнокалиберными пулеметами М-19 и танки. Шансов прорваться у окруженных не было. Но, как это ни странно, никто и не предлагал им сдаться. По свидетельству очевидцев, штурм начался утром 22 июля и продолжался без малого 6 часов. Сыновья и внук Саддама выдержали шквал огня, предшествовавший первой атаке, и не впустили десантников в дом. Сопротивление было настолько мощным, что многие военные специалисты высказали предположение, что американцы по каким-то причинам скрывают, что число осажденных было значительно больше.

Когда откатилась первая атака, командующий генерал-лейтенант Санчес затребовал подкрепления из сил быстрого реагирования и бомбардировщики, “потому что, — как он позже лгал, — дом оказался мощно укрепленным пунктом”. В опубликованном заявлении генерала Санчеса штурм расписан по минутам: “Затем последовала вторая атака, которая вновь была успешно отражена…

В 11 часов 22 минуты мы начали выдвигать на штурм дополнительные силы из 2-й бригады. Они имели в своем распоряжении противотанковые платформы; в 11.45 командующий принял решение… ввести в бой наши вертолеты ОН-58Д и задействовать их ракеты”…

К 12 часам дня американцам удалось во второй раз ворваться на первый этаж, но стрельба со второго этажа продолжалась. “В этот момент, — продолжает генерал Санчес, — мы попросили новые подкрепления, чтобы проникнуть с первого на второй этаж. Мы уже знали, что наверху лестницы осажденные хорошо забаррикадировались. Мы решили продолжать вести артподготовку… Наконец, мы послали на 2-й этаж 10 ракет TOW”. Санчес просил бросить на штурм вертолёты “Апачи” и даже штурмовики. Но кто-то резонно ему возразил, что они разнесут в щепки не только этот дом, но и пол-Мосула.

“В 13 часов 21 минуту, — продолжает Санчес, — мы ворвались в дом в третий раз, и огня со второго этажа уже не было… Мы думаем, что именно ракеты TOW ранили и убили трех взрослых… Но вдруг опять прозвучали выстрелы, и штурмующие отряды убили оставшегося индивидуума, который был на втором этаже”*. Этим “индивидуумом” оказался внук Саддама Мустафа. В прессу просочились подробности этого штурма: мальчик Мустафа был ранен, но когда его рука потянулась к оружию, его без колебания прикончили**.

Поразительны в истории этого штурма не гротескные приготовления, а то, что это “геройство” описывается без тени смущения, без объяснения, почему окруженных решили не брать в плен. Приказано было убить! Зачем? Сам президент Буш цинично объяснил: “Их смерть должна всем показать, что прежний иракский режим никогда не вернется”***. Что это значит? В практику современной войны вводится ритуальное убийство?

В заключение рассказа об этом мрачном, поистине дьявольском происшествии отметим, что в те дни в Мосуле гостил… Пол Вольфовиц, тогда заместитель шефа Пентагона, а ныне директор Всемирного банка. Когда его спросили, имеет ли он отношение к этому убийству, он сказал: “Очень хотелось бы сказать, что это случилось потому, что я был тогда в Мосуле. Но, конечно, это никак не связано с нашим там пребыванием”****.

Верится с трудом.

Надо сказать, что не все в США торжествовали по случаю убийства сыновей Саддама. Газета “Бостон-Глоуб”, например, писала: “Убийство сыновей выглядит скорее как преднамеренное политическое убийство, чем как благородный поступок. Президент Форд еще в 1976 г. распорядился запретить подобные убийства. Это случилось потому, что были раскрыты ужасные приемы ЦРУ по ликвидации лидеров развивающихся стран” (25 июля 2003). Иначе высказалась газета “Вашингтон пост” — официоз Белого дома: “Смерть двух сыновей Саддама была встречена ликованием”*****. В таких авантюрах, как иракская, главное не то, что думают зомбированные американцы, а что думают и чувствуют сотни миллионов арабов и мусульман. За такую грубую работу надо не награждать, а наказывать.

Захват “цели высокой стоимости” — HVT

HVT — так в кодах Пентагона именовался Саддам Хусейн. По официальной версии, он был захвачен 13 декабря 2003 г., восемь месяцев спустя после оккупации Багдада. Американское командование опубликовало следующее сообщение: “Войска очистили вход и обнаружили шахту глубиной два метра недалеко от уединенной фермы в 12 км от Тикрита. В ней они обнаружили Саддама Хуссейна, на коленях которого покоился пистолет. Когда его спросили, кто он такой, он ответил: “Я Саддам Хусейн, я президент Ирака, я хочу вести переговоры…”. Солдаты боевого подразделения 1-й бригады 4-й дивизии буквально откопали его лопатами. Силы коалиции содержат его под охраной в неизвестном месте”.

Сцена взятия Саддама была обставлена по всем канонам Голливуда. Яма напоминала скорее крысиную нору, чем место, где мог бы укрыться не то что на недели, а на пару суток самый неприхотливый человек. Пресса начала кампанию по унижению и оскорблению человеческого достоинства Саддама. Яма не называлась иначе, чем паучья или крысиная нора. Иракского лидера запечатлели грязным, небритым, но обложенным тысячами стодолларовых банкнот и двумя автоматами Калашникова. Он взывал к американским солдатам: “Не стреляйте”. То, что это неудачная инсценировка, было ясно с самого начала. Такой жалкий человек не смог бы железной рукой править треть века такой сложной страной, как Ирак. В чем угодно, но в личном мужестве, отваге и воле Саддаму нельзя отказать. Ошибка сценаристов, видимо, заключалась в том, что они адресовали фальшивку глубоко зомбированной американской публике: надо было поддержать Буша! Но не была принята во внимание возможная реакция арабского мира, мусульман, всех тех людей в мире, которые уже давно подозревают американские СМИ в подделках и вранье.

Реакция действительно оказалась крайне негативной. “Они уже привыкли, что мы верим всему, что они врут”, — писала арабская пресса. Даже та, которую американцы, казалось, полностью контролируют. Сцена захвата Саддама была нацелена не только на то, чтобы уничтожить его образ как политического лидера, но на устрашение и уничижение всего арабского мира. Так это и поняли руководители арабских стран: “Они хотят оскорбить и унизить всех нас, каждого араба, так уничижая арабского лидера, главу важнейшего арабского государства, того, кто когда-то председательствовал на совещании в верхах всех глав арабских государств”.

Высокомерие в сочетании с наглостью не позволили Вашингтону сделать правильные выводы из тех отзывов, которые появились на первые акты задуманной инсценировки. Сценаристы продолжали раздувать фальшивку: мир облетели съемки опустившегося человека, который жалобно просит о чем-то победителей. Ассоциация арабских юристов заявила протест: “Эти оскорбительные кадры изможденного пленника есть прямое нарушение четвертой Женевской конвенции, это позорное поведение и сознательное оскорбление чувств арабов”*.

Была ли эта инсценировка очередной глупостью частного пиар-агентства “Рендон групп”, нанятого ЦРУ для освещения иракской кампании? Думаю, это всё-таки не ляп, не глупость сценаристов. За ними зорко следят деятели ЦРУ. Нет, скорее, то была установка на запугивание, грозное предупреждение всем, кто посмеет ослушаться, не выполнять приказов невидимого мирового правительства.

Постановка сцены с захватом Саддама не удалась: слишком много оказалось неувязок, слишком много невероятного с самого начала. Кто мог поверить, что Саддам сразу после ареста “попросил (писали “клянчил”. — Б. К.) встречи с главой нового правительства Ирака Ахматом Чалаби”? Зачем? Он лучше других знал, что Чалаби жалкая марионетка вроде Саакашвили в руках американцев, что его как преступника, осужденного в Иордании за финансовые махинации на 22 года, в любой момент могут выдать в Иорданию, только попробуй этот “математик” возразить оккупантам! Американцы тем не менее хотели использовать “просьбу” Саддама для поднятия авторитета Чалаби. Именно его они отрядили для того, чтобы “идентифицировать Саддама”. Как он может это сделать, — удивлялись все, кто знал, что Чалаби покинул Ирак, когда ему было 12 лет, и 45 лет не видел Саддама.

Исследователи этой странной инсценировки предполагают, что столько глупостей было допущено из-за спешки: захватили Саддама в пятницу 13 декабря, и показ сцен захвата и первого допроса решено было сделать до открытия бирж и торговли акциями нефтяных компаний в понедельник 16 декабря. Те, кто был близок к разведывательным службам и знал о захвате Саддама, сорвали крупный куш в первые утренние часы работы бирж. Так что по законам всемогущего рынка Саддама и впрямь использовали как “цель высокой стоимости”.

Когда журналисты попытались обследовать “крысиную нору Саддама”, их туда не пустили. А солдатам, которые его арестовали, полковник Джеймс Хикли дал краткую установку: “О’кей? Снова напоминаю: помалкивать, никаких разговоров”. Got it?!”. Солдат Рабех все-таки проговорился: “Мы взяли его в жестоком бою. Морской пехотинец суданского происхождения был убит”. Вот такая подробность.

“Я — президент Ирака”

Суд над Саддамом должен был стать важнейшей операцией информационной войны, которую США ведут против всего мира и, несмотря на колоссальный информационный ресурс, всё чаще проигрывают самые ответственные сражения. Помимо прочих задач, американцы стремились оправдать свою агрессию против Ирака, замаскировать собственные преступления в Ираке и, наконец, деморализовать иракское сопротивление.

Задача не из простых в условиях оккупации, хаоса и нарастающей партизанской войны. Суд начал готовить небезызвестный Бремер III, “прокуратор Ирака”, человек, по мнению самих американцев, бездарный и невезучий. Он наломал столько дров, что военные до сих пор не могут расчистить завалы. Начал он со лжи, заявив, что Саддам готов сотрудничать с судом. Более корректный и дальновидный Колин Пауэлл дезавуировал Бремера, кратко бросив журналистам: “Саддам не сотрудничает и едва ли будет сотрудничать”. Бремер пытался назначить главным судьей племянника первого оккупационного правителя Ирака Чалаби, но его вовремя остановили, ибо более провального кандидата трудно было подобрать.

Вскоре ненавистного всем арабам Бремера убрали. Однако возникали все новые и новые проблемы: прежде всего — какой суд, иракский или международный, должен судить Саддама? И по каким законам его судить? Расправе над поверженным противником хотели придать хотя бы видимость правосудия. Приготовления длились без малого два года. Между прочим, задержание заключённых на длительный срок без предъявления обвинения — само по себе грубое процессуальное нарушение.

Наконец было принято решение, что Саддама должен судить иракский суд за преступления перед иракским народом. Вашингтон, видимо, рассчитал, что если суд будет международным, то неизбежно вскроются неблаговидные факты теснейшего сотрудничества Саддама с американскими службами. Президенту Ирака решено было дать статус военнопленного. Новые иракские власти предъявили обвинение Саддаму и его министрам только 17 июля 2005 года. Однако он по-прежнему находился в заключении у американцев на гигантской американской базе в Багдаде, в так называемой Зеленой зоне. Кстати, это единственное место в Ираке, где оккупанты чувствуют себя в безопасности. Вспомним, что такой же “самостоятельностью” располагает и президент Афганистана Карзай, афганскую охрану которого еще несколько лет назад заменили американской.

Организацией суда над Саддамом и его министрами занимался не только незадачливый Бремер III, но и заместитель Рамсфельда Дуг Фейс, автор мародерского “стабилизационного плана”. Оппозиционная пресса особенно много внимания уделяет этому явному лихоимцу, наживающемуся на бедах иракского народа. У Фейса своя юридическая контора, которая помогла племяннику нового лидера Ирака Чалаби создать юридический офис Ирака. Дядюшка поручил племяннику писать новые законы для иракского народа. Как и следовало ожидать, Чалаби подготовил в первую очередь законы, которые открыли богатства Ирака скупке иностранным капиталом. Американские компании быстро прибрали к рукам многое, что еще не было разбомблено и что нетрудно восстановить. Действия их очень напоминают ельциновскую приватизацию: та же привычная сноровистость, наглость, юридическая казуистика, а в итоге ограбление иракцев.

Бремер и Фейс назначили первый состав судей Иракского криминального трибунала. Конгресс США выделил 128 миллионов долларов. Это было прямое нарушение Женевской конвенции, которая недвусмысленно запрещает оккупационным властям создавать суды. США подписались под этой конвенцией. Далее последовало такое нагромождение разного рода нарушений юридических норм, что это во всем мире приводит юристов в полное недоумение.

Не только иракцы, но и мировое общественное мнение не признают оккупационный суд. Саддама обвиняют прежде всего в преступлениях против человечества. Но в иракском законе такой статьи не было. Ее спешно добавили в самом конце 2003 года. Подгонка законов завершилась лишь к 2005 году, когда был принят Иракский кодекс N 10 на основании статей 7 и 21 Римского Статуса о международных криминальных судах. Этот кодекс отредактирован так, чтобы подвести Саддама и его соратников под смертную казнь через повешение. Причем он не предусматривает права помилования, а приговор должен быть приведен в исполнение в течение 30 дней.

Трибунал предъявил подсудимым семь обвинений по событиям, относящимся к периоду с июня 1968-го по май 2003 г. Большая часть инкриминируемого Саддаму по иракским законам того времени не относилась к разряду преступных действий. Международная комиссия юристов уже неоднократно обращала внимание иракских властей и судей, что они нарушают фундаментальные нормы судопроизводства, закрепленные еще в эпоху Древнего Рима, а именно: законы не имеют обратной силы. По латыни это звучит так: nullem crimen sine lege, nulla poena sine lege. Формулировку знает каждый студент юридического вуза. Международная комиссия юристов попыталась призвать этот трибунал к порядку. Ее генеральный секретарь Николас Хоуэн выразил озабоченность — “сумеет ли трибунал быть беспристрастным” и потребовал соблюдать право подсудимых на выявление истины.

Сам Саддам и его сподвижники в первые же минуты открытия суда 19 октября 2005 г. заявили, что не признают компетенции трибунала. С тех пор каждое заседание суда они используют для разоблачения преступлений оккупантов и их марионеток. К концу 2006 г. состоялось около 10 заседаний трибунала. Слушания велись лишь по первому из семи обвинений, а именно о расстреле 148 иракских шиитов, пытавшихся в 1982 г. совершить убийство Саддама. Тогда иракский суд рассмотрел дела 680 подозреваемых и приговорил к высшей мере наказания 148 из них. Более года трибунал пытался доказать личную причастность Саддама к этому расстрелу.

Вот сцена первого заседания, которая транслировалась 19 октября 2005 г. Первое, что увидели миллионы мусульман: Саддама судят в Зеленой зоне! То есть в квартале Багдада с глубоко эшелонированной обороной, там, где расположены американское посольство, правительство Ирака и парламент. Около здания трибунала были видны бронетранспортеры и тяжелый танк. Далее мусульмане увидели: Саддам вошел в зал с Кораном в левой руке. Он намеренно размахивал правой, чтобы охранники держались подальше.

Всем своим видом иракский президент выражал пренебрежение и неповиновение. Это резко контрастировало со съемками его захвата. Саддам срывал заданный сценарий. Слепить из него образ трусливого тирана, трепещущего перед благородными судьями, не удалось.

“Назовите себя”, — обратился к нему главный судья. В ответ Саддам начал форменный допрос судей.

“Кто вы такие? Что хочет этот суд?”, — спросил Саддам. “Вы наймиты оккупантов, вы предатели, изменники родины”, — утверждал он, зная, что за ним следят арабы во всех странах. Суд явно проигрывал. Был объявлен перерыв. Саддам встал, широко улыбаясь. Когда охранники попытались взять его за руки, он отбросил их. Они набросились на него вновь, повалили, борьба длилась не менее минуты. Миллионы мусульман видели эту безобразную сцену, слышали грязную брань охранников. Саддам взял верх, ему позволили удалиться независимо, два стража шли вслед за ним. Посовещавшись, судьи отложили следующее заседание на 40 дней, до 28 ноября 2005 года.

На следующих заседаниях суд все более превращался в фарс. Американские юристы, которые дирижировали за кулисами, решили заменить главного судью Амина, назначив более резкого и решительного Рауфа Абдель Рахмана. Иракцы вскоре узнали, что двое из адвокатов и один из судей были убиты. Когда в январе 2006 года судья Рахман велел вывести из зала одного из защитников, зал покинули все адвокаты подсудимых. Тогда суд назначил им своих юристов, несмотря на то, что обвиняемые отказались от их услуг. Миллионы телезрителей с нетерпением ждали новых заседаний в предвкушении новых гневных реплик Саддама и его министров. Почти каждое заседание начиналось с возгласа Саддама: “Долой Буша!”. Его брат Ибрагим, бывший шеф саддамовской разведки, усаживался в клетке на пол спиной к судьям, многих из обвиняемых затаскивали в зал силой. Многих свидетелей, в том числе из обвиняемых по другим статьям, заставляли насильно давать показания.

Саддам — в тех случаях, когда он соглашался отвечать, — не вставал, как положено в суде. Когда Рахман напоминал ему об уважении к суду, Саддам отвечал: “Я не делаю этого перед человеком, который не уважает закон”. “Мы судим по тем законам, которые были приняты, когда вы были президентом”, — пытался парировать Рахман. Однако когда один из свидетелей обвинения назвал Саддама “президентом”, судья вскипел: “Обращайтесь — обвиняемый”. Саддам хохотал и говорил: “Он не ошибся, я президент Ирака, выбранный всем иракским народом”.

Что касается дела о казни 148 шиитов, то за год оно не продвинулось. Суд хотел найти доказательства прямого участия Саддама. Среди 18 тонн архива нашли единственный документ, где Саддаму сообщалось, что двое из приговоренных избежали наказания по ошибке. Рукой Саддама наложена следующая резолюция: “Мы не можем позволить, чтобы удача была более сострадательна, чем мы, несмотря на то, что в данном случае сострадание и незаслуженно”. Если перевести эту по-восточному цветистую фразу на сухой язык юриспруденции, то получится, что Саддам осужденных помиловал. Он следовал традиции: сорвавшегося из петли на виселице второй раз не вешают, а отпускают на волю.

Но судьи, назначенные американцами, оказались не столь милосердными, как “кровавый диктатор”. Они охотно воспользовались самооговором Саддама, решившего выручить своих соратников. Он заявил: “Я лично приказал судить участников заговора, всех, кто покушался на жизнь президента страны, которая находилась в состоянии войны с Ираном в тяжелейшей военной обстановке. Суд проходил по законам того военного времени!”

На этом-то — весьма шатком в юридическом плане — Саддама приговорили к позорной казни через повешение.

Дочь Саддама сказала по телевидению: “Мой отец правильно ведет себя с судьей… Моему отцу нечего терять. Он был вождем Ирака 35 лет, он не дорожит жизнью, не боится смерти”*.

Суд сделал из Саддама героя всей арабской нации, число его сторонников растёт от заседания к заседанию. Одновременно растет ненависть ко всему Западу, пропасть между Востоком и Западом все расширяется. Что за таинственные маги-геополитики исподволь реализуют сценарий столкновения цивилизаций?

Администрация Буша приурочила приговор Саддаму к 7 ноября 2006 г. в надежде, что он поможет республиканцам выиграть выборы в конгресс. Не помог! Теперь эта администрация ломает голову, как поступить с Саддамом? Повесить? Заменить казнь пожизненным заключением? Тогда где его содержать? Наверняка будут попытки его освободить. В хаотической обстановке Ирака они могут увенчаться успехом.

Суд над Саддамом был задуман как средство устрашения, как демонстрация силы Вашингтона, его способности и намерения навязывать другим народам и их государствам свою волю, свои законы, свои правила игры, а при нарушении их — сурово наказывать. Инсценировка проваливается, цель не достигнута. На сайте Международного центра действий сформулирована такая программа борьбы с международным беззаконием: “Надо требовать вернуть войска в США. Надо прекратить весь этот жестокий и бесперспективный процесс реколонизации. Это будет означать разрыв всех контрактов корпораций США, которые они спешно поназаключали для приватизации и расхищения ресурсов Ирака. Это потребует закрытия сотен военных баз США, тысяч американских постов, отмены всевозможных секретных операций под названием “найти и уничтожить”, закрытия всех секретных тюрем, где содержат, пытают и издеваются над десятками тысяч иракских и прочих заключенных”**.