"Журнал Наш Современник 2006 #5" - читать интересную книгу автора (Современник Журнал Наш)

ОБЪЕДИНИТЬ ЛЮДЕЙ ДУХОВНО

Беседа Станислава КУНЯЕВА

с губернатором Орловской области Егором СТРОЕВЫМ

Станислав Куняев: Егор Семёнович, признаюсь, у русских писателей особое отношение к Орловской земле. И потому, что здесь истоки творчества классиков отечественной литературы — Ивана Тургенева, Николая Лескова, Ивана Бунина, а отчасти и Льва Толстого. И потому, что уже в наше время Орёл сыграл чрезвычайно благотворную роль в судьбе Союза писателей России. Мы помним, как в 1994 году Вы собрали нас на Орловщине. После 93-го центральные власти не жаловали Союз — в Москве мы провести съезд не могли. А вы не только предоставили в наше распоряжение главный зал Администрации, но и организовали выступления писателей на областном телевидении, в газетах, на заводах и библиотеках. Так сказать, легализовали нас. А заодно и согрели позабытым, к сожалению, ныне русским радушием.

Спустя 10 лет — в 2004-м — вы снова пригласили к себе писательский съезд. Он проходил уже на фоне иной ситуации в стране. Патриотизм более не считался признаком неблагонадёжности, а такие авторы, как Белов и Распутин, не воспринимались как полуопальные вольнодумцы. Рядом с Вами место в президиуме съезда занял представитель Президента в Центральном округе Г. С. Полтавченко.

И вновь съезд оказался в высшей степени плодотворным. В состав Союза вернулась крупнейшая республиканская организация — СП Республики Татарстан. На волне суверенизации наши казанские коллеги откололись от Москвы, ныне они вновь стоят плечом к плечу с нами.

Можно сказать, что после второго орловского съезда наши дела пошли по восходящей. Следующий 2005 год был отмечен чередой великолепных литературных праздников. Вспомним хотя бы есенинский юбилей.

Егор Строев: Да, и мы на Орловщине его отмечали. И даже памятник Сергею Александровичу поставили.

Ст. К.: К этому юбилею вышло очередное издание книги о Есенине, которую написали я и мой сын. Такой вот скромный подарок к есенинскому празднику. Замечательные торжества прошли в Константинове, Ставрополе, других городах.

Е. С.: А что Вы думаете о “есенинском” сериале, показанном прошлой осенью по ТВ?

Ст. К.: Спросите что полегче. Думаю, что они книгу нашу о Есенине прочли невнимательно.

Е. С.: К сожалению, совсем не прочли! Ну разве можно так издеваться над национальным героем?

Ст. К.: Этот фильм из него какого-то современного плейбоя сделал.

Е. С.: Там не герой получился, а развязный подросток.

Ст. К.: Этакий несовершеннолетний Есенин.

Е. С.: Авторы фильма унизили русскую культуру, русский характер и нашего любимого, родного поэта. А ведь перед ним весь мир преклоняется! Восхищается красотой его слога, его сравнений, его личности. Среди писателей, даже классиков, мало кто может до него дотянуться. Мы вот любим нашего земляка Ивана Бунина, знаем его творчество, музей его у нас есть. Но в лирическом плане он далеко уступает Есенину. Потому что стихи Есенина — это исповедь души. Она от истоков, от рождения — и до самой тризны. Вот так у него всё вырвалось — единым потоком. Он жил этим. Для молодёжи он кумиром останется навсегда. И чем дальше — тем выше значимость его слова для будущих поколений.

Да разве можно было сводить его образ до примитива! Показали какой-то круг бандитский — вот что хотели слепить из жизни поэта авторы фильма. Но время — даже наше — не из одних бандитов состоит, их “культуры”. Кто-то всё-таки думает и о вечном, о духовном, о душевном равновесии. Нарушить душевное равновесие — значит расплескать те драгоценные запасы мысли и совести, которые накопились у целых поколений. А без этого вообще народа не бывает! Как же можно этого не понимать!

Не законы, не конституции — а нравы, нравственность, воспитанная тысячелетиями, спасёт нас. Как, какими путями пробивается эта древняя нравственность в душе современного человека, зачастую загадка. И всё ж таки пробивается, пробивает бетонную бездуховность! Я часто вспоминаю мудрые слова митрополита Кирилла. Как-то раз, когда мы обедали небольшой компанией, Петров, бывший руководитель аппарата президента Ельцина, говорит: “А я в Бога не верю”. И надо было видеть реакцию Кирилла: он мог бы взорваться, возмутиться… Но он сказал: “Вы неверно трактуете свои мысли. Вы только говорите, что в Бога не веруете. Но вы даже не представляете, что вся ваша жизнь, с момента рождения, проходила в атмосфере, в ауре православной религии. И ваши отцы, и деды, и прадеды, и окружающие вас люди, — они жили духом, моралью, нравственностью Православной веры. Вы говорите, что не верите, а всё ваше мировоззрение сформировано этой культурой, отчей религией, так что не наговаривайте сами на себя”.

Ст. К.: Да, митрополит Кирилл — выдающийся оратор… Но вернёмся к фильму о Есенине. Как известно, Есенин был в молодости очень застенчивым, скромным, тактичным человеком. Недаром же он писал: “Когда я увидел в 15-м году Блока и вошёл к нему, у меня от волнения, что я стою перед великим поэтом, падал пот со лба”. И вдруг в сериале этот Есенин в Царском селе читает свои стихи царице и её дочерям, отворотясь к окну, и ведёт себя, как отвязный оболтус. Только тальянки не хватает…

Е. С.: Слава Богу, что у нас с Вами мысли совпадают.

Ст. К.: И ещё один юбилей у нас прошёл — Николая Михайловича Рубцова. Мы несколько вечеров провели в Москве, сейчас я еду в Ставрополь. В Ставрополье после есенинского вечера настолько нас полюбили, что решили провести ещё и рубцовские празднества. И это не может не вдохновлять — залы полны, люди искренне, глубоко воспринимают всю чистоту и глубину стихотворений Есенина, Рубцова.

Когда мы в октябре были в Константинове, тысячи людей собрались на берегу Оки. И я несколько раз подходил к группам молодёжи, расположившимся на склоне. Казалось бы, они заняты своим будничным — сидят, выпивают, веселятся… Но стоило мне тихо так произнести: “Не жалею, не зову, не плачу”, как вдруг целый хор голосов продолжил: “Всё пройдёт, как с белых яблонь дым”. Знают Есенина, знают! Я начинаю — они продолжают. Это общенародная любовь. Есенин воспитал, в известной степени, общенародное чувство, поэтическую потребность. Так что наше дело — небезнадёжное.

Главное, чтобы власть понимала и поддерживала отечественную культуру. В сущности, потому я и приехал в Орёл, что вижу в Вас, Егор Семёнович, тот редкий тип руководителя общероссийского уровня, который понимает истинное национальное значение культуры. Вы — старейшина нашего губернаторского корпуса, самый опытный из современных политиков. Приходит новое поколение. Оно уже несколько другое. Ваше поколение воспитывалось и росло в советские времена, когда на культуру государство выделяло, как минимум, 3-3,5% общенационального дохода. А сейчас дают крохи, мизер! Кто говорит — 0,3%, кто — 0,5%, в любом случае — меньше процента. Орловская область в этом смысле является исключением, оазисом благодатным. И я просил бы вас поделиться опытом — как вам удаётся поддерживать культуру в рыночную эпоху? Чтобы губернаторы нового призыва — люди, безусловно, энергичные, талантливые, но не имевшие возможности пройти такую школу уважительного, бережного отношения к культуре, прочли нашу беседу (а губернаторы, слава Богу, “Наш современник” читают!) и переняли Ваш опыт. По-моему, вы ничего из богатейшего культурного потенциала Орловщины не растеряли за годы перестройки.

Е. С.: Даже приобрели.

Ст. К.: Расскажите, пожалуйста, как вам это удаётся. Вы ведь осознанно пошли на поддержку культуры?

Е. С.: Самый главный вопрос, который вы мне задали. Я отвечу: осознанно! Осознанно в том смысле, что культурную политику мы рассматриваем не только с традиционных позиций: поддержка талантливых людей, творческой интеллигенции, сохранение памятников старины и т. д. Не только. Просто я по-другому посмотрел на свою большую жизнь, на роль культуры в ней. Ведь культура, духовность — это то, что отличает человека от животного. Духовный мир — достояние человека, только человека. Это именно то начало, которое вносит в наше существование смысл, перспективу, преображает быт в историю и приоткрывает перед нами завтрашний день. Всё остальное — и деньги, и здания, и производство, — всё это “приложение” к главному — духовной сущности человека. А значит, и общества, поскольку это всё-таки мыслящее общество и оно нуждается в духовной пище. В идеях, предложениях, мыслях, развивающих творческие способности человека.

Знаете, у меня это, наверное, в крови: две сестры и брат — учителя, и жёны у нас — учителя, и дети все — этой же профессии. Эта среда, окружавшая меня, была, с одной стороны — безденежной, а с другой — чрезвычайно плодотворной интеллектуально. Поэтому я каждый раз отвечаю: осознанно, осознанно иду на поддержку культуры.

Сам я прошёл жёсткую жизненную школу: и производством занимался, и идеологией, и сельским хозяйством. Все ступеньки пересчитал — снизу до-верху. Да не один, а два раза! Как там у Высоцкого: “Судьба подбросит нас высоко, то бросит в бездну без стыда”. Упал, отжался — пошёл дальше…

Так вот, я ещё в молодости заметил, что опытные председатели колхозов, те, кто лет по 30 проработал, у кого хозяйство покрепче и побогаче, просили меня перед колхозным собранием: “Пришли к нам кого-нибудь на собрание!”. Отвечаю: “Да некого послать”. А они своё: “Вот бы какого писателя…”. Спрашиваю: “Зачем?”. А они говорят: “Да к нашим словам люди уже привыкли, а нужны те, кто новым, литературным языком, свежими словами попытаются донести ту же мысль до сознания человека”. То есть опытные руководители понимали стихийно или “подсознательно”, что если они не объединят людей словом, идеей, не превратят их в единомышленников, никакой производственной отдачи не будет.

Этот опыт пригодился мне, когда я, уже будучи губернатором, наблюдал за работой наших премьеров (при мне сменилось 5 председателей кабинета министров). Я сразу мог сказать, где и на чём тот или иной руководитель споткнётся. Как правило, все спотыкались на главном: не могли (или не желали) объединить людей интеллектуально. Неправда, что объединяет лишь политика. Объединяет мысль, взаимоуважение, порядочность. Вот те вечные истины, без которых человек обойтись не может.

Заканчивая, я хочу сказать: нам не решить неотложных вопросов в экономике и в деле возрождения государства, если мы не объединимся духовно, не определим, какие ценности мы принимаем, какие идеалы нами руководят… А способы объединения бывают разные. Но давайте прямо скажем: если это писательский цех, то ему надо писать. Хотя бы элементарно — иметь бумагу на столе, да и ручку. Элементарные вещи нужны, чтобы писатель хотя бы мог утром чаю попить с хлебом, если на масло ему не хватает. Конечно, нельзя утверждать, что все они станут Толстыми. Гений такой величины, быть может, один раз в истории и родится. Но каждый честный, ответственно относящийся к своему труду писатель — это летописец новейшей истории. И кто знает: пройдут годы, и эта запись текущих событий сможет послужить отправной точкой для философского обобщения времени.

Ну а если говорить о государственной власти, то наша задача заключается в поддержке писателей в непростые для страны дни. Вот Вы, Станислав Юрьевич, вспомнили о съездах писателей. Помню, как в 1994 году у нас в Орле собрались растерзанные, разорванные души. Было чувство ненужности, выброшенности из жизни — это меня поразило. А в 2004 году люди уже уверенно шли своей дорогой. Рад, если пребывание на орловской земле обогатило их новыми впечатлениями и идеями. Василий Белов, расчувствовавшись, сказал мне тогда: “Ну и устроил ты нам всё это, молодец. Продолжай в том же духе”.

Ст. К.: Что же, Егор Семёнович, мне остаётся только присоединиться к словам давнего автора “Нашего современника”.

Русская мысль

Лев ТИХОМИРОВ