"Остановка на планете 'Долгий Год'" - читать интересную книгу автора (Пол Фредерик)

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

В свою очередь, Бланди совершенно не жалел о том, что Мерси МакДональд на несколько дней вернулась на свой корабль; во всяком случае почти не жалел. (Он чувствовал, что их отношения друг к другу не завершились, и пока она будет на корабле, они никак не будут решаться) К тому же, у него были дела, правда, вовсе не создание глупых развлекательных сериалов, которые так ценились другими, но его истинное дело — политика.

Он очутился перед тем фактом, что в настоящее время его самое эффективная политическая работа — дела совершенно аполитичные. Так случилось потому, что эта вроде бы неполитическая деятельность отражала настроение жителей планеты, у которых никогда (и Бланди свято верил в это) больше одной мысли за раз в голове не удерживалось. А теперь еще мысли у всех были заняты звездолетом, Бланди же выдвигал идеи реформирования отработки налогового времени и предлагал программы начала нового строительства. И он был уверен, что жители планеты будут думать не о прилетевших космоплавателях с их товарами, а о нем и его предложениях.

Вся та работа, которой надо было заниматься, и была политикой. Губернатор и консул пригласили нескольких заинтересованных граждан, в том числе и Бланди, чтобы разобраться с проблемами торговли. Нельзя сказать, чтобы этот вопрос решался с каким-то трудом — сама торговля уже шла полным ходом. В этом не могло быть никаких сомнений — достаточно было выглянуть из окна консульского кабинета, что выходило на рынок, и увидать, что дело идет.

Так что с торговлей справились довольно быстро. Каталоги товаров, подготовленные Мерси МакДональд, у них уже имелись. Все, что оставалось сделать, это оценить общую стоимость, удвоить ее и распределить товары среди жителей планеты. Единственная сложность состояла в том, чтобы учесть и расписать товары на каждого жителя Долгого Года, поскольку губернатор, к примеру, выдвинул идею, что наиболее выдающиеся граждане могут получить кое-что и сверх списка. Консул, в свою очередь, выдвинул предложение, что нарушители закона должны получить меньше положенного. На это Бланди возразил, что все живущие на планете Долгий Год, включая детей и стариков, должны получить равную долю товаров с корабля. Все эти споры заняли целый день.

После окончания голосования, когда выяснилось, что большинство высказалось за равное распределение, губернатор воскликнул:

— О чем мы спорим? Главное, чтобы люди с корабля были счастливы!

Один из консульских служащих, заранее предполагая будущие изменения во властных структурах, согласился с ним:

— Вот именно. Давайте назовем это решение планом Бланди и уже с завтрашнего дня начнем распределение.

Все пошло именно так, как предлагал Бланди, но сам он удовлетворен результатом не был. Теперь ему хотелось, чтобы Мерси МакДональд вернулась. Не только затем, чтобы чувствовать ее физическое присутствие, хотя к этому примешивался некоторый интерес сексуального характера, но и для того, чтобы выяснить все, что она знала. Мерси представлялась ему неким источником знаний и вдохновения. Когда-то она жила на Земле, а эта планета всегда была землей обетованной для всех политиков, и Бланди желал выспросить у этой женщины все, что ей было известно по этому поводу.

Только в этот миг Мерси находилась в двух сотнях километрах у него над головой, окружая планету девятнадцать раз в сутки. Два раза после наступления темноты Бланди, задрав голову, глядел вверх и улавливал отблеск «Нордвика» в его движении по наклонной орбите. Чуть ли не каждый день на корабль и обратно летали «челноки». Для членов экипажа со стороны жителей планеты не было никаких ограничений. Более трех десятков космонавтов летали то на одном, то на другом шаттле, в том числе и на «челноке», принадлежавшем самому «Нордвику», уже потрепанном временем и многократно ремонтированном после службы в самых разных областях галактики. Обитатели планеты смеялись над ним — но, конечно же, только в своем кругу; им не хотелось заставлять своих гостей из дальнего космоса краснеть. Все три десятка космонавтов с «Нордвика» — за исключением Мерси — находились на поверхности планеты постоянно, и их развлекали (развлекаясь при этом и сами) в качестве самых дорогих гостей.

Бланди не упустил возможности отметить, что в одном доме не было никаких ограничений по приему гостей из космоса, во всяком случае, для одного из гостей. Этим домом был его собственный. Бланди казалось, что каждый раз, когда он приходит домой, Ганс Хореджер уже сидит там под дурацкой вышивкой на стенке, попивая с Муррой вино; при этом, когда муж Мурры возвращался, он всегда выглядел недовольным.

Правда, самого Бланди это никак не беспокоило — во всяком случае, он не ревновал. Он знал, он был уверен в том, что Мурра не обращает на капитана особого внимания, хотя тот так надеялся на взаимность.

Но все-таки эти визиты постоянно продолжались.

Бланди внезапно открыл, что бывает дома меньше обычного. По счастью, у него было чем заняться. Он уже почти решил — мысль об этом давно уже крутилась в его голове — чтобы вместо политических занятий взять да и написать что-нибудь про «Нордвик» и его экипаж, вот почему он много времени проводил, посещая («интервьюируя» — было бы сказано слишком сильно) членов экипажа космолета, пребывающих теперь на планете. Эти визиты шли очень легко. Звездолетчики тоже охотно шли на контакт с местными жителями, всем интересуясь, все высматривая. Похоже, что они тоже были рады, что аборигены свободно относились к их торговым предложениям, покупая практически все, что им предлагали, не заботясь о цене или качестве. Дело в том, что товар, перевозимый от звезды к звезде на «Нордвике», был никому не нужным мусором: устаревшие механизмы, которые никто и не собирался использовать, «произведения искусства», такие же уродливые в своей массе, как подарок Мерси МакДональд; растения, что никогда не вырастут на здешних почвах; сперма и яйцеклетки животных, которые обязательно здесь вымрут.

Только вот среди космонавтов не было Мерси МакДональд. Когда же, устав от их общества, Бланди решил вернуться домой, чтобы пообедать, он не мог не заметить, что Хореджер уже находится здесь, и находится долго.

Необычным было лишь то, что он был не один. С ним сидел врач, Мегрит, и был он в мрачнейшем настроении.

Хореджер тоже выглядел подавленным, даже Мурра, похоже, недавно плакала. Бланди догадался о причине.

— Порли? — только и спросил он, и Мегрит кивнул.

— Да, он умирает.

— Только не будем говорить об этом, — вмешалась Мурра, как поступала всегда, хотя смерти среди детей не вызывали у нее такой подавленности, скорее скуку.

Вот только Хореджер никак не мог успокоиться. В его голосе чувствовалась откровенная печаль:

— Чувствую, что мы подвели вас, Бланди. А я так надеялся, что мы как-нибудь да сможем вам помочь.

Мурра собралась было вставить и свое слово, но раздумала.

— Пойду погляжу, как там с обедом, — поднявшись со своего места, сказала она.

Мегрит ответил за всех вместе:

— Что ж, вы не виноваты. Я сам просмотрел ваши файлы. Там нет ничего, что могло бы помочь нам в нынешней ситуации. Конечно, там есть множество информации, взятой еще с Земли. Мы обнаружили кучу сведений о различных заразных заболеваниях — куру, болезни Курцфилдта-Якоба, синдроме Герштманна-Страушшлера, о ветеринарных заболеваниях: энцефалопатии у коров и свиней, но только все это весьма давняя информация. Повидимому, местная вариация мозговой горячки на Земле никогда не выступала.

— И, скорее всего, ни на одной из тех планет, которые мы посещали, оправдываясь, сообщил Хореджер. — Мы проверяли всяческую информацию и оттуда. Где он? — Когда Бланди непонимающе поглядел на него, Хореджер поправился: — Я имею в виду Порли. Ведь дитя уходит от нас.

— А, Порли. Конечно же, в больнице.

— Это в зимнем городе, — объяснил Мегрит. — Больничное оборудование трудно перевозить, какое бы время года не было. В летнем городе у нас только станция первой помощи, а настоящая больница у нас там, в зимнем городе, под землей.

— Мне бы хотелось посмотреть, — задумчиво сказал Хореджер. — Вообще, сама идея, когда все от холода закапываются в нору, весьма интересна. Затем, глядя на Бланди, он прибавил: — Мерси тоже было бы интересно. Кстати, завтра она прилетает.

— Это очень приятно, — входя в комнату, чтобы объявить о предстоящем обеде, сказала Мурра. — Почему бы нам вместе не поехать куда-нибудь, чтобы осмотреть планету?

— Мне эта идея нравится, — сообщил Хореджер, направляясь к столу. Уверен, что и Мерси она тоже понравится. — Он принюхался. — О, божественный запах! Что это? Или мне опять лучше не спрашивать?

Вообще-то, Бланди не собирался приглашать Мерси посетить зимний город. За него это сделала Мурра. Как только Мерси МакДональд спустилась на поверхность планеты, Мурра уже стояла на посадочной площадке и тепло приветствовала ее, сообщив, что ей и Бланди будет очень приятно проводить ее и Ганса Хореджера по подземным жилищам. Мерси удивленно глядела на Мурру, но в конце концов согласилась. На следующее утро все они уже подымались в тракторе на холмы.

Зимний город располагался в склоне Зимней Горы.

— А как еще мы могли ее назвать? — весело спросила Мурра. Согласитесь, что это очень хорошее название. Вот здесь мы и живем — друг у друга на головах, в течение десяти долгих месяцев каждого года.

Хореджер уставился на тридцатиметровую металлическую башню на вершине Зимней Горы.

— Прямо здесь, в этой громадной металлической штуковине?

Мурра только улыбнулась в ответ, а Бланди начал объяснять:

— Башня — это только вход. Сам город находится под землей, чтобы сохранять тепло.

Наморщив лоб, Хореджер глядел на башню.

— Но ведь там целая куча дверей.

Так оно и было: шесть громадных дверей, по одной двери на каждом уровне. Открыта же была только одна, в самом низу.

— Так сделано из-за снега, — сказал Бланди. — Ведь он выпадает в течение всей зимы и не тает до самого Нового Года, так что его слой иногда достигает двадцатиметровой толщины. И когда он накапливается, каждые месяц-два нам приходится открывать новые двери, и так до самого верха.

Он остановил трактор у самого основания башни, и все вышли, разглядываясь по сторонам. Придерживая свою широкополую шляпу, чтобы ее не снес сильный ветер, всегда дующий в холмах, Мурра указала в сторону юга:

— Видите пастбища? Именно там мы выпасаем овец. Бланди может рассказать вам об этом все, что только вас заинтересует.

— Да, — сказал Бланди, неодобрительно глянув на жену. — Случается, что я выбираюсь с овцами из города. Так я отрабатываю свое налоговое время. Видите ли, какую-то часть налогов мы выплачиваем тем, что участвуем в общественно-полезном труде…

Тут Хореджер, улыбнувшись, поднял руку, чтобы остановить его.

— Про отработки я уже знаю. Мурра мне объясняла.

— Хорошо. Я отрабатываю свое налоговое время подобным образом, потому что мне это нравится. У меня появляется возможность побыть одному…

— Или с хорошим другом, — добродушно съязвила Мурра.

— Да, или с другом, но чаще всего — я один. И тогда я могу поразмышлять над чем-нибудь. Кстати, — прибавил он, — я решил идти со следующей отарой, может уже через пару дней. — Бланди не мог увидать выражения на лице своей жены, поскольку та отвернулась. Он махнул рукой, указывая на возделанные поля у основания холмов: — Все это фермы. С сельским хозяйством нам повезло. Мы всегда снимаем хорошие урожаи. У нас тут нет вредителей, разве что некоторые жучки, попавшие еще с Земли, но их немного.

— Надеюсь, мы не занесли к вам каких-нибудь новых? — весело спросил Хореджер.

— Для этого у вас не было бы ни малейшего шанса, — успокаивая его, заверил Бланди, — потому что мы все проверили. А вы знаете, что у нас даже в зимнем городе есть фермы?

— Под землей? — изумленно воскликнул Хореджер.

— Да. Естественно, это теплицы, — вступила в разговор Мурра. — Они не очень большие. Воды и энергии для них у нас предостаточно, а вот с пространством туго. Тем не менее, в течение всей зимы у нас есть свежие овощи.

— Не у всех, — поправил ее Бланди.

Мурра опять поглядела на него недовольно.

— Да, мы не выращиваем достаточно овощей, чтобы кормить каждого, но в холодильниках есть много пищи, выращенной в течение лета.

— Самое важное для нас — энергия, не слушая ее, продолжал рассказывать Бланди. Он тронул Мерси за плечо и показал: — Посмотрите-ка сюда. Видите вот это поле? Выглядит как перепаханное. Но это не так. Это коллекторы солнечной энергии. Именно так мы собираем большую часть тепла и энергии. Мурра как раз занимается этим, так что может рассказать все, что вас заинтересует.

— Я работаю там лишь в качестве налоговой отработки, — тут же заметила Мурра, чтобы космические путешественники поняли: ее истинная работа — это поэзия или актерское мастерство, а самое главное ее дело быть женой Аракахо Бланди Спенотекса.

— Как это увлекательно, Мурра! — галантно заметил Хореджер. Солнечная энергия! Вы знаете, у себя на «Нордвике» мы с ее помощью получаем антивещество. Честное слово, мне интересно, как работаете с ней вы.

— Так может повести вас на энергетическое производство? Мне тоже было бы приятно показать вам его, — предложила Мурра. — Только вначале давайте ознакомимся с самим зимним городом.

Так они и поступили. По просьбе Хореджера (он считал, будто действует из каких-то сентиментальных соображений) вначале они посетили больницу. По вполне понятным причинам больничный комплекс находился на верхнем уровне. Так было задумано для удобства тех, кому была нужна неотложная помощь в течение тех семидесяти месяцев в году, когда зимний город стоял практически пустым… если не считать большого количества больничного персонала и пациентов.

Когда Бланди проводил своих гостей по больнице, у него появилось какое-то странное, новое чувство. Жители планеты практически никогда не посещали больницу, хотя каждый из них, хотя бы случайно, в течение первого года жизни бывал здесь. Он знал, что ищут здесь люди с космолета. Они, хотя и довольно быстро, смогли осмотреть основной медицинский корпус, родильное отделение и длинные, громадные палаты, где было не менее полутысячи коек; частично они были заняты взрослыми, лежащими здесь из-за болезни или после операций. А потом Бланди повел их в самую страшную палату, где лежало около двух сотен детей: новорожденных или уже научившихся ходить и говорить. Все эти дети находились в состоянии ступора, слепо глядя в никуда или беспрерывно хихикая.

Мурра шмыгала носом: даже дети постарше были больны настолько, что на них нельзя было глядеть спокойно. Хореджер лишь стонал, беспомощно сжимая кулаки, а Мерси всю трясло.

— Не знаю, зачем мне захотелось сюда идти, — еле произнесла она дрожащим от сочувствия к больным детям голосом.

Хореджер же спросил, как Бланди и ожидал:

— Мурра, ваш племянник тоже здесь?

Жена Бланди послала ему взгляд, исполненный скорбным смирением.

— Бедный маленький Порли, — вздохнула она. — Да, он тоже здесь. Если желаете, мы можем попросить одну из дежурных медсестер помочь нам разыскать его. Только, честное слово, это не имеет смысла.

— Он даже не поймет, — объяснил — или извинился — Бланди. — Через один-два дня после начала болезни никто из них уже ничего не воспринимает. В первую очередь поражается мозг. Он превращается в нечто вроде губки, и в этом-то вся беда.

— Мне так жаль… — сказала Мерси.

— Да, конечно, — согласилась Мурра, грациозно кивнув. — Что еще можно сказать?… Это место так давит, вам не кажется? Может лучше пойдем отсюда и осмотрим город? Здесь рядом есть лифты; можно спуститься, чтобы вы увидали и жилые помещения. Сами поглядите, как мы тут жили.

Лифт был рассчитан на сорок человек или груз соответствующего веса; так что все четверо как бы затерялись в нем. Когда кабина остановилась, все вышли в длинный скупо освещенный редкими фонарями коридор с металлическими стенками, монотонность которых перебивалась металлическими же дверями.

— Минуточку, — Бланди открыл распредщиток и повернул нужный выключатель.

На потолке загорелись лампы. Они были скрыты за плафонами из разноцветных стекол, чтобы сделать свет изменчивым и хоть немного приятнее для глаз. Как только коридор осветился, стало видно, что стены покрыты рисунками или искусно разукрашены. Вот только взгляд Бланди от этого не повеселел.

— Они кажутся мне слишком… э-э… стерильными, — глядя в глубину длинного прохода, попытался объяснить свое впечатление от стен Хореджер.

Услышав это, Мурра вежливо улыбнулась.

— Да, это так. Мы все так чувствуем, разве он не прав, дорогой? Но все-таки это лучше, чем быть снаружи, на холоде. Хотя, иногда мы не чувствуем себя здесь так уж плохо, особенно на Рождество или в месяце Средины Зимы.

— И так выглядит весь город, да? — спросила Мерси, пройдя несколько метров вдоль по коридору и попробовав повернуть дверную ручку. Комната была не заперта. Открыв дверь, Мерси увидала узкое помещение, в которой не было ничего, кроме встроенных столов и пустых настенных полок.

— Когда весной мы выбираемся отсюда, то забираем все свое имущество, объяснил Бланди и перешел после этого к статистике: — В зимнее время здесь проживает около пятисот тысяч человек. Это практически все население планеты, если не считать тех немногих, что живут на внешних постах. Здесь, в городе, у нас есть фабрики, склады, школы, плавательные бассейны — они расположены на следующем уровне. Там же и спортзалы с различными тренажерами, театры и все остальное, что и делает это место городом.

— Когда наступит холодная осень, мы переселимся сюда, — прибавила Мурра. — Сейчас уже выстроено пятнадцать тысяч новых комнат, так что некоторые семьи смогут иметь свои личные квартиры. Это все Бланди, это он потребовал от консула расширения города, вот только не все это понимают. Теперь они будут обсуждать новые предложения, это займет еще месяц-полтора. Ведь правда, милый? — Бланди кивнул. — Понимаете, все строительство мы ведем осенью, когда все уже просыхает и не так жарко, чтобы нельзя было работать снаружи. Вот почему мы планируем все перед тем, как кончится лето.

— Это когда большинство жителей опять возвратится в город, — печально заметил Бланди. — Летняя жара так же ужасна как и зимние морозы.

— Люди, — окидывая гостей из космоса довольным взглядом, закончила этот разговор Мурра, — вы прилетели к нам в самую лучшее время. Теперь, когда все так счастливы…

— Или счастливы настолько, насколько это удается, — подвел черту Бланди.

Мерси обнаружила, что ее трясет от холода. Заметив, что Мурра увидела это, она стала оправдываться:

— В больнице было намного теплее.

Мурра тут же сделалась озабоченной.

— Ой, действительно. Понимаете, в это время года мы не отапливаем весь город; даже в больнице не нужно особенно много тепла, а воздух снаружи пока еще довольно прохладный. — Она опять улыбнулась. — Не знаю, может вам это не интересно…

— Мне интересно, — тут же сказал Хореджер.

— Ладно… Так вот, мы закачиваем сюда, в город, тепло — помните целые поля с солнечными батареями? Фотоэлектрические ячейки преобразуют солнечный свет в электричество — вот откуда берется энергия. Ее излишки мы используем, чтобы путем электролиза воды получать водород для топливных элементов тракторов, самолетов, а теперь еще и шаттлов. Но с инфракрасным излучением — тепловой энергией солнца — фотоэлементы работают плохо. На холоде они работают гораздо лучше. Поэтому под фотоэлементами мы проложили трубы и с их помощью отводим тепло в громадное хранилище с глинистым раствором. Он накапливает тепло в течение всей весны, лета и большей части осени. А потом, в течение всей зимы мы переправляем это тепло в город.

— Честное слово, мне это очень интересно. Хотелось бы все это осмотреть, если вы будете так добры и покажете… — сказал Хореджер.

— Ну конечно же, Ганс. А вы, Мерси, не желаете посмотреть?

— Энергетические производства меня не интересуют. Лучше я осмотрю город, — ответила Мерси МакДональд. — Конечно же, если Бланди не будет против показать его мне.

Бланди не был против. Когда его жена и Хореджер ушли, он предложил:

— Можно было бы начать с квартиры, где мы жили… — А когда Мерси согласилась, он добавил: — Только я уже проголодался. А вы нет? Давайте-ка сначала перехватим по сэндвичу. Можно будет их взять с собой, а поесть в одной из квартир. Тогда вы лучше поймете, что это значит — жить здесь в течение, самое малое, десятка месяцев.

Поднявшись в лифте на больничный уровень, они направились в кафе, чтобы купить поесть. Бланди взял Мерси под руку: это получилось у него совершенно естественно, без малейшего намека на назойливость. Все шло даже лучше, чем он сам мог предположить. По дороге они болтали о каких-то пустяках. Бланди спросил у Мерси, как членам экипажа понравилась планета, а она ответила, что все буквально влюбились в нее:

— Абсолютно все, даже старый капитан Хокинс спустился вниз со своей женой и Сэмом Бейджхотом — это один из наших медиков. Кто-то предложил им посетить рыбацкую деревню на побережье. Он говорит, что всегда мечтал стать рыбаком.

Бланди с нежностью поглядел на Мерси.

— А вам интересно быть здесь?

— Ну конечно же, Бланди. Я уже почти и забыла, что это такое — жить на планете. Пространство… Ну, не в этом месте конкретно, а снаружи, на воздухе…

Он понимающе кивнул.

— Тогда вы сможете понять, как ненавижу я сидеть здесь закупоренным в течение всей зимы… Пришли. Давайте посмотрим, сможем ли мы попасть в мою старую квартиру.

Бланди подошел к двери, ничем не отличающейся от всех остальных, которые уже довелось видеть Мерси сегодня, потом извинился:

— Прошу прощения, но я совсем забыл, что мы закрыли дверь, а ключа я не взял. Но все квартиры здесь совершенно одинаковые.

Он попробовал открыть три или четыре другие двери, прежде чем нашел одну открытую, заглянул, отрицательно покачал головой, потом попробовал еще с дюжину дверей, пока не остался доволен.

Мерси осмотрела комнату, не большую, чем ее собственная каюта на «Нордвике». Единственное, здесь была потрепанная кровать.

— Тут мы хотя бы посидеть сможем, — объяснил Бланди.

— Да, конечно, — ответила она, и только тут он увидел, как Мерси морщит нос.

— Подванивает, да? Когда люди покидают город, вентиляцию, в основном, отключают. Но зимой ненамного лучше.

— Думаю, что зимой у вас тут приличная толкучка, — как бы оправдываясь, сказала Мерси. — И — как бы это сказать — не очень весело.

— Да, тоскливо. И толкучка тоже, — печально согласился Бланди, не глядя в глаза Мерси. — Ладно, здесь мы хотя бы сможем посидеть.

Они вместе уселись на краешке кровати, поскольку другого места все равно не было, и развернули свои сэндвичи. Кровать была небольшая, и время от времени они касались друга локтями, так что Бланди чувствовал, или ему только представлялось, что он чувствует тепло, исходящее от женского тела.

Он был весьма удивлен, когда услыхал от Мерси:

— А вы уверены, что вам хочется сидеть здесь?

Бланди заморгал, ничего не понимая.

— Вы вроде… ну, не знаю… Возможно, это депрессия. Или это после того, что вы увидали в больнице? Вы все время уходите от главного…

Он отрицательно покачал головой, затем, немного подумав, ответил:

— Да, немного… — А потом сказал уже откровенно: — Наверное, это место так действует на меня. Даже трудно сказать, как оно начинает походить на тюрьму уже через несколько недель. Конечно же, нам с Муррой повезло, что у нас есть наша работа. Всю зиму мы были очень заняты с «Зимней женой», так что много времени проводили в студии. Для съемки некоторых эпизодов мы даже наружу выходили, хотя особого веселья в этом тоже не было. Если вам надо выйти больше чем на несколько минут, следует одеваться по-настоящему тепло, надевать сапоги и перчатки с электроподогревом.

Мерси слушала его с огромным интересом.

— И что, это и вправду пользовалось таким интересом? Я имею в виду «Зимняя жена»? — Он пожал плечами. Какое-то время Мерси глядела на него, не говоря ни слова. Потом спросила: — Бланди, я никак не пойму. Вы, знаменитый драматург…

— Сценарист телесериалов, — поправил он ее.

— Все равно. И вы же работаете пастухом.

— Так ведь это мне нравится, — ответил он, не совсем понимая ее удивления. — После того, как вы проведете в этой толкотне столько зимних дней, одиночество — это просто замечательная штука. К тому же, за городом так красиво. Ночью видны все звезды, а днем — горы на горизонте. На это и вправду стоит поглядеть. Воздух чистый-чистый и спокойный; сейчас там уже появились цветы, и все вокруг напоено божественным ароматом…

Он прервал свою речь, совершенно обескураженный. Мерси чуть ли не смеялась:

— Больше всего это похоже на торговые переговоры, — сказала она.

— Торговые переговоры?

— Все это прозвучало так, будто вы уговариваете меня поехать с вами на пастбища.

— Ну а если это и так, — согласился он, касаясь ее руки. — Хотите?

— Я согласна, — просто сказала Мерси. — Но, в таком случае — а еще потому, что здесь-таки холодно — и уж если мы вместе собираемся ехать в эти благословенные места, то, по-моему, самое время, чтобы вы обняли меня.

Этой ночью Бланди спал в собственной постели рядом с мирно посапывающей Муррой. Если она даже и знала, что он сегодня переспал с Мерси МакДональд (а Бланди постоянно убеждал жену в том, что она всегда узнает об этом), то у нее все же достало такта смолчать об этом. Когда он вернулся, она не задавала никаких вопросов, ничего не критиковала, не пыталась затянуть его в постель. Мурра была образцовой зимней женой, рассеянно думал Бланди, погружаясь в сон. Только, к несчастью, сейчас была весна.

На следующее утро он поднялся очень рано, разбуженный грохотом прилетевшего шаттла, и сразу же направился на рынок.

Как он и ожидал, Петойн уже была там. Она лениво перебирала завалы поделок. Увидав Бланди, она положила на место вырезанную из пластмассы статуэтку, которую рассматривала перед его появлением. В ее лице было нечто, сказавшее Бланди, что Петойн, равно как и Мурра, уже знает, что он нашел себе новую любовницу.

Только в отличие от Мурры Петойн не стала притворяться. Совершенно враждебным тоном она отчеканила:

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

— Знаю. И еще… — желая покончить со всем сразу, ответил Бланди. — Я собираюсь взять Мерси МакДональд с собой на пастбища.

Петойн мотнула головой, как будто другого от него и не ожидала.

— Ты не можешь оставить меня одну.

— Ну, я думаю…

— Я знаю, что ты думаешь. — Теперь девушка поглядела на Бланди так, что он не смог расшифровать этого взгляда: нечто среднее между весельем и злостью. Что это было? Сочувствие?… Печаль?…

— В чем дело? — настаивал Бланди.

— Мне кажется, есть кое-что, о чем ты должен знать. Старый капитан с корабля, знаешь его? Я видела, как он сегодня утром продавал на рынке свои вещи. — Бланди удивленно уставился на Петойн, а та кивнула. — Так что если ты собираешься ехать куда-то со своей этой Мерси МакДональд, — закончила девушка, — советую тебе, делай это как можно быстрее.