"Мишель в «Хижине шерифа»" - читать интересную книгу автора (Байяр Жорж)МАЛЕНЬКИЙ АЭРОЗОЛЬ С УБИЙСТВЕННЫМ ДЕЙСТВИЕМ– Мишель! Что ты там копаешься? Давай быстрей, едут! – Сейчас, Даниель, иду! – раздался голос из длинной и приземистой дощатой постройки. – Я заряжаю пленку. Еще минуточку. Они далеко? – Максимум метров двести – триста! – Отлично, успею! Белобрысый круглолицый паренек, отозвавшийся на имя Даниель, вытер лоб. В своей широкополой шляпе, пестрой рубахе и светло-серых штанах с черным кантом он стоял, прислонившись спиной к обтесанному сосновому стволу – одному из трех, которые намечали границы прямоугольника, выгороженного на лесной развилке перед домом. Сам дом, метров двенадцати длиной, состоял из застекленной конторы с окошечком кассы и конюшни. Крытый камышом и увенчанный глиняным коньком, он вытянулся во всю длину прямоугольника. На стене красовалась вывеска – «Хижина шерифа». Все было точь-в-точь как на Диком Западе. Вдоль «Хижины» пролегала дорога, теряющаяся где-то вдали, среди первых домиков Сент-Мари-де-ла-Мера, столицы Камарга. Над городом, золотясь в лучах заходящего солнца, возвышался причудливый силуэт знаменитой церкви-крепости – полузамка-полухрама. Дверь конторки открылась. Из нее вышел темноволосый кудрявый парень, облаченный в костюм камарганского «ковбоя», но без шляпы. В руке он держат фотоаппарат. На вид ему было лет пятнадцать, как и его приятелю. – Отличный свет, – сказал он, жмурясь на ярком солнце. Подойдя к Даниелю – тот приходился ему двоюродным братом, – он тоже взглянул в сторону равнины. По дороге скакало, вытянувшись в цепочку, несколько лошадей в белых сбруях. – Посмотри-ка, кто там впереди, уж не наш ли приятель Артур? – спросил Мишель. – Думаю, что он. Ей-богу, несется точно на мопеде! Вскоре передний всадник, пустив лошадь мелкой рысью, отделился от остальной группы. Сомневаться не приходилось: это был Артур – темноволосый юноша в джинсах и бело-голубой клетчатой рубахе. Он ритмично подскакивал в седле, немного вымученно улыбаясь. Мишель щелкнул затвором и пошел ему навстречу. – Стой, Артур! Приехали! – Я-то с радостью, – буркнул наездник. – Скажи это лошади! Представляешь, сама пошла рысью! Чует конец рабочего дня! Мишель подхватил лошадь под уздцы и завел ее за ограду. Та мигом остановилась. Артур лихо перекинул правую ногу через шею, животного. – Алле-гоп! Вольтаж! Но запутался ногой в поводьях и приземлился на спину, впрочем, довольно мягко. «Подвиг» был встречен взрывом хохота. Даниель с Мишелем кинулись поднимать приятеля. Артур был старше их всего на год – ему стукнуло шестнадцать, – зато ростом был выше на целых полголовы и выглядел несколько взрослее из-за крепкого телосложения. – Ты не ушибся? – спросил Мишель. Артур, получивший легкую встряску – в прямом смысле этого слова, – замотал головой. – Эх, Мишель, такой классный кадр упустил! – воскликнул Даниель. – Ну-ка, Артур, повтори! – Благодарю покорно! Тебе все хиханьки да хаханьки! – огрызнулся тот, отряхиваясь. – Лучше бы сетку какую-нибудь растянул. А то я себе все мягкое место отбил! – Главное, постарайся, чтобы такого не случилось в воскресенье, – посоветовал Мишель. В воскресенье должен был состояться церковный праздник, когда по традиции «ковбои» сопровождали золотую раку с мощами Святой Сары – покровительницы цыган. Наспех примотав поводья к барьеру, Мишель взял фотоаппарат и дважды щелкнул приближающуюся кавалькаду. Затем сбегал в контору, чтобы положить аппарат, и вернулся помочь товарищам. Одна за другой лошади вступали в загон и выстраивались в ряд. Для них это было привычное занятие. Какой-то толстяк в непомерно узких шортах, рубашке в цветочек и заломленной на затылок ковбойской шляпе все еще потешался над Артуром: – Ему, видите ли, не терпелось слезть с лошади… Эх, молодой человек, во всем надо иметь чувство меры! – Хорошо прокатились? – спросил Мишель, державший его лошадь под уздцы. – В общем, ничего… Правда, не слишком чувствуется порода! Довольно странное замечание, учитывая габариты наездника и его, мягко говоря, малоспортивную комплекцию. Мишелю впервые приходилось слышать, чтобы клиент жаловался на кротость животного. Толстяк собрал в ладонь поводья, перенес тяжесть тела на левое стремя, правую ногу перекинул через седло. Ему определенно хотелось показать класс. К несчастью, избыток веса вкупе с явным недостатком ловкости разбили его намерение в пух и прах. Левая нога сначала запуталась в стремени, а затем очертила дугу на уровне лошадиной шеи, чуть не заехав Мишелю по голове, – и незадачливый хвастун рухнул прямо в пыль. Кто-то хмыкнул. Мишель с Артуром, огорченные, бросились помогать толстяку подняться с земли. К счастью, тот отделался легким испугом… Процедив сквозь зубы что-то злобное, он локтем расправил раздавленную во время нелепого падения шляпу и размашисто зашагал прочь. – Советчики тоже ответчики, – переиначил известную пословицу Мишель. Другие наездники, слезая с лошади, выказывали не больше грациозности, но, наученные горьким опытом, они уже терпеливо дожидались, пока молодые люди помогут им спешиться. «Хижина шерифа» была агентством по прокату верховых лошадей. Око принадлежало местному скотоводу Фредерику Сегоналю, у которого Мишель и его двоюродный брат Даниель гостили во время каникул. В «Хижине» они трудились под началом молодых цыган Жана и Нура. Господин Сегональ пошел на это исключительно ради бабушки ребят, госпожи Денизы Терэ, с которой его связывала давняя дружба. Артур Митуре присоединился к компании всего три дня тому назад. Он работал автомехаником в Корби, городке, где жили братья. Когда-то он учился в одной школе с Мишелем. Клиенты расходились – на одеревенелых ногах, но в целом довольные своими достижениями на ниве конного спорта. Скоро возле «Хижины» осталась только тройка друзей и еще двое юношей, тоже в костюмах «ковбоев». Смуглые, черноволосые, они были типичными цыганами. Одному из них, Жану, уже стукнуло двадцать, а его брат Нур был старше Мишеля и Даниеля на два года. – Ну, как тебе Артур? – спросил Мишель у старшего. – Правда, замечательный наездник? Тот расхохотался, обнажив крепкие, очень белые зубы. – Замечательный… для гаджо[1]! Но, кажется, кому-то очень не терпелось побыстрее вернуться обратно? – Это не мне, а лошади! – возразил Артур, слышавший разговор. – Я об этом и говорю! Жан и Нур работали у господина Сегоналя круглый год. Жили они с бабушкой и дедушкой в кибитке – в окрестностях Санта был разбит цыганский лагерь, куда по весне начиналось настоящее паломничество: сюда стекались цыгане со всех концов Европы. Жан, любивший эти края, сделался заядлым «разетером»: так в Камарге назывался наездник, который срывал помпон, укрепленный между рогами быка. Ребята впятером расседлали и почистили лошадей, занесли в помещение упряжь, разложили ее по местам. Лошади – всего их было семь – вернулись в конюшню, где Нур уверенным движением засыпал в кормушки овес из большого короба. Покончив с работой, все вышли на улицу. – Вы дождетесь господина Фредерика и Паскалу? – спросил Жан. – Придется, – ответил Мишель. – Надо сдать выручку. Как раз в этот момент зазвонил телефон. Жан побежал в дом. Разговор длился недолго. Вернулся цыган хмурым. – Это господин Фредерик. Он сегодня не заедет. Какие-то проблемы с быком. Он просил забрать выручку с собой… Только… «Странно, чего он мнется?»– подумал Мишель. – Мне бы хотелось, чтобы ее взяли вы, – продолжил Жан. – Нас с Нуром вечером не будет дома. А озадачивать родственников как-то неловко. Ну как, возьмете? – Как тебе удобно, – без всякого воодушевления ответил Мишель. – Вот и отлично… Пока, гаджо! – с облегчением вздохнул Жан. – Пока, рома[2], – ответил Мишель. Цыгане сердечно пожали друзьям руки. На протяжении тех двух недель, что они трудились вместе, в их команде царили мир и согласие. Иногда они именовали друг дружку «гаджо» или «рома»– но только в шутку, подсмеиваясь над взаимным недоверием, которое еще встречалось между цыганами и местными. Оставшись одни, Мишель, Даниель и Артур закончили уборку, тщательно заперли конюшню и контору, где находились касса и телефон. Мишель сложил выручку в плотный бумажный конверт. – У меня прямо гора с плеч, – признался Артур. – Я, честно говоря, боялся, что норов у камарганских лошадок покруче! После истории с Белогривой… – Наши ведь специально отобраны. Они не первой молодости, – ответил Даниель. – Клиенты ничем не рискуют. Со стороны города к ним приближался велосипедист. Старый драндулет лениво вихлял по дороге. – Ба! – воскликнул Мишель, подражая местному выговору. – Да это господин Паскалу едет выпустить нас на свободу! Как поживаете, господин Паскалу? – Эх, ребятушки, старость не радость. Скрипим помаленьку с великом. Хотя в свое время я был отчаянным сорванцом… А как я срывал с быка помпон! Не хуже господина Фредерика! Только тот так и остался зеленым юнцом… Престарелый охранник Паскалу летом подрабатывал у господина Сегоналя, для знакомых – господина Фредерика: ухаживал за лошадьми, сторожил по ночам конюшню. Ночевал он в конторе. Паскалу походил на сухофрукт: одна кожа да кости. Маленький, быстроглазый, он кокетливо носил костюм камарганского «ковбоя», слегка вылинявший от времени, но опрятный. – Спокойной ночи, господин Паскалу! – попрощался Мишель. – Спокойной ночи! – подхватили Артур с Даниелем. – В моем возрасте всю ночь проворочаешься – глаз не сомкнешь. В вашем – дело другое… Всего хорошего, ребятки! Трое друзей бодро зашагали домой. Мишель нес толстый конверт, на плече болтался фотоаппарат. – Не было печали… – ворчал он. – Столько слухов про воров, так что теперь сиди как миленький дома! Чего доброго, свистнут конверт! – Гляди-ка… старый знакомый! – всплеснул руками Даниель. – Поразительно настырный малый! Мишель тоже заметил здоровяка в светло-серых брюках, белоснежной рубашке и соломенной шляпе. – Все думает нас уломать. Зря надеется. – Кто это? – поинтересовался Артур. – Цыганоед! Собирает подписи под петицией, чтобы выставить цыган из Санта. Ужасно надоедливый! – А зачем ему это нужно? – Говорит, что от них одно воровство, а территорию лагеря вообще лучше отдать под строительство гостиницы или какого-нибудь жилья. Мужчина был всего в нескольких метрах от них. От круглого лица со светлыми усиками несло притворным благодушием, что еще больше подчеркивали юркие, узко поставленные глаза. – Вечер добрый, молодые люди! – воскликнул он, заступая им дорогу. – С работы? – Да, – ответил Мишель, демонстративно не сбавляя шага. – Ну что, успели подумать? Представляете, на счету этих субчиков еще два ограбления! Так что чем больше наберем подписей, тем скорее прекратится безобразие. – Вы в этом уверены? – отозвался Мишель. – А мои родители меня учили никого огульно не обвинять. И пока не будет доказательств… – Каких еще доказательств? – злобно усмехнулся мужчина. – Это же такие пройдохи, хитрые как черти, полиция их в жизни не поймает! Выселить их надо, и дело с концом! Я лично готов подать прошение. А петиция мне нужна для весомости. В конце концов вы ее подпишете, никуда не денетесь! – Что-то я в этом сильно сомневаюсь! – ответил Мишель. – Наверное, вы не в курсе, что петиции имеют право подписывать только совершеннолетние? Извините, нам некогда! Прощайте! И, не дав мужчине опомниться, Мишель увлек друзей за собой. Идти им было недалеко. В сотне метров от «Хижины шерифа» располагалась другая «хижина»-беленький домик, выстроенный по подобию камарганского хутора: камышовая крыша, беленные известью глинобитные стены, глиняный конек. – Ну и тип, все настроение испортил! – сказал Даниель. – Наверняка хочет нагреть руки за счет цыган! Купит землю, а потом ее выгодно перепродаст… Когда друзья поравнялись с домом, их мысли круто сменили направление. Переступив порог, ребята быстренько захлопнули за собой дверь. – Пошли прочь, комары! – гаркнул Даниель. – Что у нас ожидается на ужин? – поинтересовался Артур. – Страшно есть хочется после этих катаний! – Колбаса, сардины, салат из помидоров и сыр. Это насытит желудок господина? – съехидничал Мишель. – Там видно будет! – ответил Артур. Обставлен дом был без затей: газовая плитка, умывальник, стол с четырьмя табуретками по бокам. Три раскладушки довершали меблировку. Металлическая сетка на окнах, открывая доступ свежему воздуху, защищала обитателей от комаров. Ополоснув лицо и руки, ребята накрыли на стол: бумажная скатерть, пластмассовые стаканчики и тарелки. – Куда бы деть конверт с деньгами? Он меня угнетает, – пожаловался Мишель. – Сунь его в спальный мешок, – посоветовал Артур. – Да от кого его прятать? – вмешался Даниель. – Никому в голову не придет его здесь искать. Ой, хлеб кончился! – Я куплю, – вызвался Артур. – Сгоняю на мопеде. Больше ничего не нужно? – Я отснял пленку, – отозвался Мишель. – Будь добр, забрось ее фотографу. – Ладно. Где обитает твой фотограф? Мишель объяснил. Артур взял пленку, сумку для продуктов и был таков. Братья продолжали готовить ужин. – Уф! Хорошо! – воскликнул Артур, расправившись с сыром. – Ну как, господин доволен кухней? – ухмыльнулся Мишель. – Неплохо… для любителей. Может, пройдемся на сон грядущий? – Гм… Иди с Даниелем. Я останусь сторожить сейф! – Прости… совсем из головы вылетело. Ничего страшного, завтра погуляем. Да и ноги у меня как деревянные. А мягкое место… лучше не вспоминать! При свете походной газовой лампы ребята убрали со стола, расставили раскладушки, приготовили постели. Затем растянулись на своих лежбищах, чтобы немного поболтать перед сном. – Слышите?… – вдруг прошептал Мишель. Даниель с Артуром насторожились. – Что там? – Комариные серенады! – Что?… Ой… Только не это!… вот спасибо!… Скорее… Где мой крем? – заверещал Даниель. – Вам хорошо, у вас кожа смуглая! А я завтра буду как парень, сунувший нос в осиное гнездо! – Подожди… Есть более верное средство, – перебил Мишель. – Какая бы кожа у меня ни была, общество всякой мошкары мне тоже не по душе. Где аэрозоль? – Вроде бы в шкафчике под умывальником… Даниель вылез из постели и отыскал баллончик с антикомариной жидкостью. – Минуточку! – крикнул Артур. – Кажется, он огнеопасный. Даниель, включи фонарик и потуши лампу! – Не распылять вблизи огня, – прочитал Даниель. – Артур прав… Но… Фонарик никак не хотел зажигаться. – Никуда не денешься, – проворчал Даниель, – придется десять минут посидеть в темноте! – Я залезу с головой в спальный мешок, чтобы не дышать этой гадостью! – сказал Артур. – А окно мы так и оставим нараспашку? – Оно не закрывается, старина! Сетка еле держится. Если мы станем ее снимать, от нее ровным счетом ничего не останется. Давайте занавесим его полотенцем. Окно было не слишком большим, так что маскировка прошла удачно. – Все готовы? – спросил Даниель. – Можно приступать к операции? – Раз, два, три… дую! – проговорил Мишель. Он потушил лампу. В темноте послышалось пшиканье, в нос ударила пахучая струя. Громко загудели встревоженные комары. Даниель отставил баллончик, лег на кровать и зарылся носом в подушку. В комнате воцарилась почти непроглядная тьма. Бледные сумерки, проникавшие в комнату через второе, затворенное окно, отбрасывали дорожку света, казавшуюся яркой в сгустившейся темноте. Мишель, который не стал прятать лицо, обратил внимание, что небо заволокли тучи. Надвигалась гроза, воздух налился свинцовой тяжестью, сделался удушливым. Прошло несколько томительных минут. Внезапно Мишель вздрогнул. За окном возникли две тени, два смутных крадущихся силуэта. Через сетку до него долетел шепот. Он разобрал: «Что мы теряем? Тут никого нет!» Мишель бесшумно скользнул к соседней постели, где лежал Даниель, и нагнулся к его уху. – Только молчок… Кажется, нас собираются навестить. – Где? Что? – слабо забормотал Даниель. – Тихо! – шикнул на него Мишель, пробираясь к постели Артура, чтобы сообщить ему эту же новость. Затаив дыхание, трое друзей стояли в темноте. Мишель вполголоса пересказал услышанное. – Забавно, – шепнул Артур. – А вдруг… Его прервал стук в дверь. – Проверяют, есть ли кто-нибудь дома, – не повышая голоса, заметил Мишель. В дверь опять постучали, уже сильнее, напористее. – Ни звука! – предупредил Мишель. – Сейчас устроим маленькое развлечение… Стук прекратился. Что-то звякнуло. Характерный звук ключа, вставляемого в замочную скважину, подтвердил опасения Мишеля. Кто-то колдовал над замком… Ребята бесшумно подкрались к двери, вжались в стену… Посетители методично подбирали ключ. Сжав кулаки, Мишель, Даниель и Артур готовились оказать ворам достойную встречу. |
||
|